Страница:
Сегодня Аманда пришла не только ради того, чтобы послушать службу. Однако ей всегда нравилась царящая здесь атмосфера торжественности и покоя, несмотря на то, что богослужения проводились в столовой комнате гостиницы. Ей нужно было встретить пастора. Улыбаться ему и видеть, как он улыбается ей. Аманда знала, что он уезжал из города, и хотела узнать, куда. Конечно, это касалось только его, но все же…
Когда служба закончилась, Аманда немного задержалась в столовой. Пастор прощался с прихожанами. К тому времени, как она решилась подойти, столовая почти опустела. Никто не мог видеть, с какой нежностью он сжал ее руки.
– Ты выглядишь свежей, как утренняя заря, – сказал Коул, улыбаясь.
– Наверное, помогли прогулки с вами, сэр, – ответила она игриво.
– Не уходи. Может, зайдем в «Алахамбру» и позавтракаем?
Она не успела согласиться, как ее прервал возглас Линдера Уолтона, выбежавшего неизвестно откуда.
– Преподобный Стори! – Линдер был взволнован. – Идемте скорее, мы хотим вам кое-что показать!
– Сейчас иду, – ответил Коул.
Он отпустил руки Аманды и пошел за Линдером. Аманда осталась ждать.
Прихожане столпились у стола, удивленно что-то разглядывая. Аманда заметила множество золотых монет и подошла ближе.
– Бог мой, что это? – спросил Коул, отодвигая пустую корзину для пожертвований.
– Чудо! Вот что это такое! – воскликнул Линдер. Он взял монеты в пригоршню и высыпал на стол золотым дождем. – Чудо!
– Не понимаю…
– Они были здесь, в корзине, – объяснил Чарли Макдоуэлл, с круглыми от изумления глазами. – Тысяча двести долларов! Я никогда не видел столько денег сразу.
– Откуда они? – Коул смотрел на них в недоумении. – Есть какая-нибудь записка?
– Ничего нет, – заговорил Хорэс Аландер. – Это – Божий дар. Нам как раз нужно именно столько для строительства церкви.
Линдер поднял мешочек зеленого цвета, на котором едва различались стершиеся белые буквы.
– Деньги находились в нем. Я совершенно случайно обнаружил их. Чудо какое-то.
– Посмотрим, – весело произнес Коул. – Кто-то, видимо, захотел помочь нам. Спорю, что это – кто-либо из банкиров или владельцев шахт, хотя… они не слишком жалуют нас.
Линдер стал собирать монеты в столбики.
– Что нам до этого? Все равно. Главное, что теперь есть деньги на строительство церкви. И мы ее построим.
– Можно, я посмотрю мешочек? – спросила Аманда и повертела его в руках.
Аманда узнала его: когда-то в мешочке лежало мыло, которое она привезла с собой из Сент-Луиса. И она точно помнила, что клала его в кладовку с несколькими такими же полотняными мешочками.
– Ты видела его раньше? – Коул забеспокоился, настороженно глядя на нее.
– В общем… да… В нем было мыло.
– Должно быть, ты выбросила мешочек, а кто-то подобрал и воспользовался им.
Аманда мгновение колебалась.
– Да, наверное, так и было.
– Линдер прав, – сказал Коул и повернулся к прихожанам. – Кто-то решил нам помочь. Кто-то, у кого много денег. Может быть, у этого человека тяжкий грех на душе и он чувствует себя виноватым. Наверное, мы никогда не узнаем этого. Но деньги теперь у нас. Наши деньги для нашей церкви.
Линдер широко улыбнулся.
– Вы правы, преподобный Стори. Мы используем их по назначению.
– Но куда же их положить до завтра, пока откроется банк? – спросил Хорэс и подумал, что было бы лучше, если бы его отец не знал об этих деньгах ничего.
– Я могу поговорить с миссис Пул, – предложила Аманда. – Думаю, у нее в гостинице есть сейф.
Коул утвердительно кивнул.
– Неплохая мысль. Линдер, ты и другие прихожане составьте список всего, что нам требуется. Думаю, завтра нужно съездить в Туксон.
Глава 17
Когда служба закончилась, Аманда немного задержалась в столовой. Пастор прощался с прихожанами. К тому времени, как она решилась подойти, столовая почти опустела. Никто не мог видеть, с какой нежностью он сжал ее руки.
– Ты выглядишь свежей, как утренняя заря, – сказал Коул, улыбаясь.
– Наверное, помогли прогулки с вами, сэр, – ответила она игриво.
– Не уходи. Может, зайдем в «Алахамбру» и позавтракаем?
Она не успела согласиться, как ее прервал возглас Линдера Уолтона, выбежавшего неизвестно откуда.
– Преподобный Стори! – Линдер был взволнован. – Идемте скорее, мы хотим вам кое-что показать!
– Сейчас иду, – ответил Коул.
Он отпустил руки Аманды и пошел за Линдером. Аманда осталась ждать.
Прихожане столпились у стола, удивленно что-то разглядывая. Аманда заметила множество золотых монет и подошла ближе.
– Бог мой, что это? – спросил Коул, отодвигая пустую корзину для пожертвований.
– Чудо! Вот что это такое! – воскликнул Линдер. Он взял монеты в пригоршню и высыпал на стол золотым дождем. – Чудо!
– Не понимаю…
– Они были здесь, в корзине, – объяснил Чарли Макдоуэлл, с круглыми от изумления глазами. – Тысяча двести долларов! Я никогда не видел столько денег сразу.
– Откуда они? – Коул смотрел на них в недоумении. – Есть какая-нибудь записка?
– Ничего нет, – заговорил Хорэс Аландер. – Это – Божий дар. Нам как раз нужно именно столько для строительства церкви.
Линдер поднял мешочек зеленого цвета, на котором едва различались стершиеся белые буквы.
– Деньги находились в нем. Я совершенно случайно обнаружил их. Чудо какое-то.
– Посмотрим, – весело произнес Коул. – Кто-то, видимо, захотел помочь нам. Спорю, что это – кто-либо из банкиров или владельцев шахт, хотя… они не слишком жалуют нас.
Линдер стал собирать монеты в столбики.
– Что нам до этого? Все равно. Главное, что теперь есть деньги на строительство церкви. И мы ее построим.
– Можно, я посмотрю мешочек? – спросила Аманда и повертела его в руках.
Аманда узнала его: когда-то в мешочке лежало мыло, которое она привезла с собой из Сент-Луиса. И она точно помнила, что клала его в кладовку с несколькими такими же полотняными мешочками.
– Ты видела его раньше? – Коул забеспокоился, настороженно глядя на нее.
– В общем… да… В нем было мыло.
– Должно быть, ты выбросила мешочек, а кто-то подобрал и воспользовался им.
Аманда мгновение колебалась.
– Да, наверное, так и было.
– Линдер прав, – сказал Коул и повернулся к прихожанам. – Кто-то решил нам помочь. Кто-то, у кого много денег. Может быть, у этого человека тяжкий грех на душе и он чувствует себя виноватым. Наверное, мы никогда не узнаем этого. Но деньги теперь у нас. Наши деньги для нашей церкви.
Линдер широко улыбнулся.
– Вы правы, преподобный Стори. Мы используем их по назначению.
– Но куда же их положить до завтра, пока откроется банк? – спросил Хорэс и подумал, что было бы лучше, если бы его отец не знал об этих деньгах ничего.
– Я могу поговорить с миссис Пул, – предложила Аманда. – Думаю, у нее в гостинице есть сейф.
Коул утвердительно кивнул.
– Неплохая мысль. Линдер, ты и другие прихожане составьте список всего, что нам требуется. Думаю, завтра нужно съездить в Туксон.
Глава 17
Аманда услышала стук молотков за два квартала. Она снова почувствовала угрызения совести от того, что работа в аптеке не давала ей присоединиться к прихожанам Святого Ансельма, занятым строительством церкви. Несмотря на субботний день, Аманда была одета буднично. Она закрыла магазин около полудня, взяла корзинку с провизией, приготовленную миссис Пул, решив все-таки хоть чем-нибудь помочь людям.
Можно было только удивляться тому, как быстро росла церковь, благодаря добровольной помощи прихожан. Она повернула на углу улиц Третьей и Фремонта, издали заметив людей, завершавших колокольню башни. Теперь здание действительно походило на церковь. Аманда подошла ближе, наблюдая, как пастор настилает кровлю. Он помахал ей сверху.
– Я принесла завтрак! – крикнула Аманда. – Вы там скоро?
– Как только закончим эту часть.
На столе под платаном стояли корзинки с едой. Стол готовили к завтраку. Несколько женщин помогали красить стены церкви снаружи. Аманда решила присоединиться к ним после того, как люди передохнут.
Аманда увидела Либби Уолтон и хотела подойти к ней, как вдруг услышала, что ее кто-то окликает. Она обернулась и сразу же узнала Нору в том же поношенном платье и толстой шерстяной шали на плечах, несмотря на жару. Она кивнула Аманде.
Аманда спиной ощущала неодобрение прихожанок, когда подходила к Норе. Она тут же выбросила все из головы, заметив, насколько ослабела эта бедная молодая женщина. Аманда уже знала, что Нора умирает от туберкулеза. Болезнь прогрессировала, и несчастная женщина стала похожа на тень. Бледная кожа, цветом напоминавшая пергамент, обтягивала худое, измученное лицо, на котором блестели отчаянием темные большие глаза. Сердце Аманды сжалось при взгляде на нее. Пора хотела что-то сказать, но захлебнулась кашлем. На носовом платке, который она поднесла ко рту, появились пятна крови.
– Ты очень больна, Нора, – сказала Аманда, обняв одной рукой ее худенькие плечи.
– Да, мисс. Никогда не чувствовала себя так плохо. Может, вы дадите мне какое-нибудь лекарство?
Аманда покачала головой. Она не в силах была помочь женщине.
– Ваш магазин был закрыт, – тихо произнесла Нора. – Но один мужчина подсказал мне, что вы пошли сюда.
– Хорошо, что ты все-таки нашла меня. Пожалуй, я дам тебе лекарство от кашля, но обязательно сходи к доктору.
– Нет. Я не хочу идти ни к каким врачам.
– Нора, доктор Гудфеллоу поможет тебе больше, чем я. Ему все равно, какая у тебя… профессия.
Нора неистово затрясла головой:
– Нет! Не хочу. Это холодные ночи сделали меня больной, больше ничего.
– Холодные ночи? – спросила подозрительно Аманда. – Ты все еще живешь в той каморке?
Нора отвернулась.
– Я еще могла работать, когда требовалось, если выпью. Но когда и это перестало помогать, Большая Джерта вышвырнула меня вон.
– Так где же ты спишь?
– В подъездах, – Нора пожала плечами» – Если они не заперты. Но ночи очень холодные.
– О Боже, – воскликнула Аманда. – Это – преступление. Когда ты по-настоящему ела?
– Не знаю. Дня два назад.
– Пошли со мной, – Аманда схватила девушку за руку. – У меня есть корзина с едой. Ты сейчас же поешь.
Нора слабо сопротивлялась.
– Я не пойду туда, мисс. Не нужно этого, пожалуйста, не заставляйте меня.
Аманда оглянулась: женщины скептически смотрели в их сторону. Она решила отказаться от своей затеи, но, увидев слезы на бледном лице Норы, передумала.
– Хорошо. Подожди здесь. Я принесу тебе поесть, и мы пойдем в гостиницу. Ты останешься у меня.
– О, мисс! Я не могу! – воскликнула Нора. Ее глаза округлились. – У вас будут неприятности из-за меня.
Аманда нахмурилась: Нора права. Марта Пул устроит скандал, если обнаружит больную проститутку в своей гостинице. А ведь Марта так добра к Аманде.
– Хорошо. В моей аптеке есть маленькая комнатка. Поживешь там, потом мы что-нибудь придумаем. По крайней мере, тебе не придется мерзнуть в подъездах.
Нора плотнее запахнула на груди шаль и слабо улыбнулась Аманде.
– Спасибо, мисс. По правде говоря, я была бы очень благодарна за постель.
Когда Аманда подошла к столу, миссис Стоун загородила ей дорогу.
– Вы не позволите себе привести сюда эту женщину. Здесь только порядочные люди, – зло прошипела миссис Стоун, Либби Уолтон встала рядом с Амандой.
– Послушай, Джорджина, не заводись. Я уверена, что мисс Аманда не хочет сделать ничего такого, чтобы опорочить себя или нас.
Аманда взяла свою корзинку. Женщины собрались вокруг нее.
– Возможно, Нора и «замаранная голубка», но она тяжело больна. Она спит под открытым кебом и несколько дней ничего не ела. Где же ваша христианская добродетель?
– Она вела распутную жизнь, – возмутилась одна из женщин.
– Она в беде, – также возмущенно ответила Аманда.
– Аманда, – Либби положила руку на ее плечо, – мы все – христиане и поможем тому, кто в беде. Возьмите еду из моей корзинки. Думаю, остальные тоже поделятся.
– Но вы ведь не разрешите ей сесть за этот стол?!
Пухлое лицо Либби стало озабоченным.
– Этого никто не делает, дорогая.
– Почему она спит на улице? – спросила миссис Джесперс.
– Ее выгнали из каморки, так как она больше не могла работать. Ей не более двадцати двух – двадцати трех лет, и она умирает от туберкулеза. Если говорить откровенно, то, как я вижу, приличные люди в этом городе имеют больше жалости к лошадям и собакам.
Женщины виновато посмотрели друг на друга.
– Может быть, она присядет поесть здесь, – тихо спросила одна из них. – Я сделаю ей горячий кофе.
Миссис Джесперс кивнула:
– Надо найти ей какое-либо место для ночлега.
Аманда всмотрелась в лица прихожанок: все-таки они хорошие, сострадательные люди. Теперь она не сомневалась, что Нору не оставят без еды и найдут ей ночлег. Но не в своем доме, не за своим столом. Аманда укоризненно покачала головой.
– Ладно. Вам не стоит сейчас беспокоиться, – примирительно сказала Аманда. – Нора сама не хотела идти сюда. Сейчас самое главное – накормить ее и уложить в постель. Пусть она сегодня переночует у меня в аптеке. Надеюсь, вскоре вы поможете Норе, как обещали.
Аманда повесила на руку корзину и подошла к Норе.
– Пошли, – сказала она и обняла женщину за плечи. – Я уложу сейчас тебя в постель.
Коул смотрел, как Аманда шла по улице рядом с проституткой из «Птичьей клетки»: что за девушка! Разве она не понимает, какие будут разговоры. Коул знал, что Аманда добрая, но ей все-таки следует больше заботиться о своей репутации.
Господи, он начинал думать как настоящий Стори. Коул улыбнулся своим мыслям и продолжал работать. Он не разобрался пока, что его разозлило больше, – то, что Аманда ушла, или то, что ушла с проституткой. Когда Аманда подходила к церкви, Коул видел, как переливались на солнце ее волосы, любовался ее легкой походкой и хотел быть рядом. А вместо этого был вынужден соблюдать осторожность, оставаясь вместе с прихожанами. Он мечтал снова взять ее на руки, перебирать ее волосы, ласкать ее грудь, но вокруг них всегда столько чужих глаз. Легкие пожатия рук и случайные прикосновения, когда они находились на людях, только дразнили Коула.
Но, наверное, все эти полувзгляды и недосказанность делали их нечастые встречи даже более желанными. Наедине они давали волю своей страсти. Коул так хотел быть с ней рядом…
А она сейчас шла с этой проституткой! Не переставая удивляться своему раздражению, Коул закончил часть своей работы, спустился вниз по лестнице и подошел к столу.
– Думаю, вы проголодались, преподобный Стори, – сказала миссис Стоун, подходя вместе с ним. – Мисс Лэсситер унесла корзинку, которую, видимо, приносила вам. Садитесь, пожалуйста, я угощу вас. Элис сама приготовила все сегодня утром.
– Я угощаю нашего пастора, – вмешалась миссис Макдоуэлл. – Я захватила побольше еды на тот случай, если кто-нибудь забудет свою корзинку.
Либби Уолтон пододвинула Коулу тарелку:
– Преподобный Стори, не беспокойтесь, голодным не останетесь. У нас еды хватит, по-моему, на целый город.
Миссис Стоун сердито посмотрела на Либби.
– Пастору следует задуматься о поведении мисс Аманды. Очень неприлично девушке средь бела дня идти рядом с такой женщиной, как Нора.
– Да-да, – согласилась миссис Иллис. – Вы должны непременно с ней поговорить, преподобный Стори. Мисс Лэсситер кажется неплохой девушкой, но она очень молода и не всегда понимает, как следует поступить.
– Ну ладно, хватит, – оборвала их Либби. – Нора больна, ей нужны лекарства. Мисс Лэсситер хочет ей помочь. Вспомните, Мария-Магдалина по Библии тоже была порочной женщиной.
Коулу вовсе не хотелось быть вовлеченным в этот спор, и он немного отступил назад, спросив у Либби, правда ли, что Аманда пошла за лекарствами.
– Я слышала, как мисс Лэсситер обещала этой женщине устроить ночлег в своей аптеке, – вмешалась миссис Стоун. – Только представьте: устроить ее там… ведь там – лекарства. Безобразие.
– Ради Бога, Джорджина, – прервала ее Либби. – Та бедняжка одной ногой в могиле… Если бы у нас в городе была больница, ее отправили бы туда. Аманда не хочет, чтобы Нора ночевала на улице.
– В самом деле, Либби? – снова спросил Коул.
– Конечно, все это слышали.
– В таком случае, наверное, мне придется пойти и поговорить с ними обеими. – Коул взял свое пальто и перекинул его на руку.
– Раз уж вы идете туда, посоветуйте мисс Аманде, как следует вести себя, – добавила миссис Стоун.
– На этот раз священнику не подобает читать проповеди. Нора скоро предстанет перед своим Творцом, и ей, возможно, понадобится совет.
– По счастливой случайности ей придется покаяться.
– Дамы, – обратился Коул, прерывая спор, и поднял обе руки. – Если вы не возражаете, я пойду. Либби, передайте Линдеру, чтобы он присмотрел за работами на крыше. Я вернусь позже.
Он ушел, оставив женщин, которые продолжали спорить, правильно ли поступает Аманда, помогая падшей женщине, или нет. Коул немного знал Нору. Однажды он навестил девушку в ее убогом пристанище, служившем ей и домом, и местом «работы». Было нелегким делом развернуться в ее крошечной каморке. Тогда Коул ничего не мог сказать: любые слова казались кощунственными, настолько цепко схватила Нору болезнь. Она жила в совершенно жутких условиях. Коул сидел там, стараясь ни до чего не дотрагиваться. Он, казалось, даже переставал дышать, когда Нора начинала кашлять, и стремился как можно быстрее уйти. Пожалуй, тогда ему меньше всего хотелось быть преподобным Стори.
Он восхищался Амандой и злился одновременно. Женщины были правы: Коул должен предупредить ее о последствиях. В конце концов, она ведь собиралась остаться в Тумстоуне после того, как он уедет…
– Здравствуйте, преподобный Стори. Коул прервал свои размышления. Перед ним была Тилли Лэсей. Она везла в повозке, запряженной парой лошадей, темно-зеленый ящик с пианино. Вокруг никого не было, только одинокий всадник ехал в противоположном им направлении.
– Здравствуйте, миссис Лэсей, – неохотно отозвался Коул на ее приветствие. Если бы он не задумался, то смог бы вовремя ее заметить и избежать нежеланной встречи.
– Прогуливаетесь, как я вижу? – Тилли широко улыбнулась. – Или по вызову?
– Да, вы угадали. Иду навестить… одного из моих прихожан.
– О, так давайте подвезу. Ведь нам по дороге, не так ли? – Она подвинулась на сиденье.
– Спасибо, но я лучше пройдусь. Здесь недалеко.
– Ну, пожалуйста, преподобный Стори, – настаивала они. – В самом деле, нам не так часто представляется возможность поговорить.
– Нет-нет…
– Нет, садитесь. Пускай сегодня это будет моим хорошим поступком.
Коул тоскливо оглядел улицу. Ему оставалось только убежать, другого способа отвязаться от нее он не видел. Но тогда он покажется Тилли слишком уж подозрительным.
Он с неохотой взобрался на сиденье, сел как можно дальше. Тилли подняла поводья, лошади резко взяли с места. Уловив момент, она все же успела прижаться к нему бедром.
– Вам на Аллен-стрит? – спросила она весело.
– Да. Аллен-стрит и Пятая улица.
– Хороший денек, правда?
– Кажется, мы проехали поворот. – Коул вертелся на сиденье.
– Я решила проехать более длинным путем. К тому же, как я сказала, нам редко удается пообщаться. А мне очень нужно поговорить со священником. Ведь это – ваша обязанность, верно? Выслушивать о людских заботах и тревогах.
– Да, конечно…
Тилли взяла поводья одной рукой, а вторую, свободную, положила ему на бедро.
– Хочу сказать, что это очень здорово – разговаривать со служителем Бога. У меня было не слишком много таких возможностей прежде.
– Думаю, вы правы, – пробормотал Коул.
– Ну так что?
– Да ничего. Я понимаю, но, в самом деле, миссис Лэсей, мне нужно…
– О, знаю! Вам нужно навестить прихожанина и заняться делом. Но разве вы не уделите мне несколько минут? Такой добрый человек, как вы…
Коул стиснул зубы и молча смотрел прямо перед собой. Другого выхода, кроме как спрыгнуть с повозки, не было. Иначе придется терпеть ее до тех пор, пока она сама не соизволит отпустить его. А она, кажется, не собиралась этого делать. Тилли повернула лошадей на последнюю, боковую улочку, выходившую на главную дорогу. Дальше – пустыня.
– Я не помню, чтобы говорил вам, что еду в Бисби, – сухо сказал Коул.
– Ну вы и чудак, мой преподобный отец! – Тилли хихикнула. – Я совсем не собираюсь в Бисби. Я хочу найти миленькое, тихое местечко для интимного разговора.
Она вплотную придвинулась к нему, и Коул вынужден был схватиться за перекладину, чтобы не упасть с повозки. Говорить что-либо было бесполезно, поэтому он ждал, когда Тилли остановит лошадей. Если чего и хотела от него Тилли Лэсей, так только не облегчения бремени несуществующих проблем. Это стало еще более очевидным, когда она остановила повозку около низкого, вечнозеленого кустарника рядом с кактусовым деревом, почти пятнадцати футов высотой. Несколько дней назад здесь прошел редкий в этих местах дождь, и пустыня расцвела мексиканскими маками, пурпурно-красными, и полуночным клевером, покрывшим грубую бурую землю живописным ковром. Коул вспомнил прогулки с Амандой по этим диким местам, но спутница быстро оторвала его от приятных воспоминаний.
Тилли ослабила поводья и, скромно потупясь, посмотрела на него:
– Помогите мне, пожалуйста, преподобный Стори.
Коул с интересом наблюдал за ее поведением. Он слез с повозки и подал ей руку. Тилли подняла свою юбку так, чтобы Коул заметил ногу в черном чулке и высоком, зашнурованном ботинке, и оперлась на него. Он попробовал отступить назад, но сделал это недостаточно быстро.
Коул и сообразить не успел, как в следующую минуту Тилли оказалась на нем, обвив руками шею.
– О, мистер Стори, у вас хорошая фигура. – Тилли дышала прямо в лицо, пытаясь поцеловать Коула в губы. Он отклонился, и поцелуй пришелся в щеку. – Мне нравятся мужчины с хорошими фигурами, – шептала она, настойчиво подбираясь к его губам.
Коул отступил назад и с силой разжал ее цепкие объятия.
– Миссис Лэсей, пожалуйста…
– Просто Тилли.
– Сейчас ваши лошади убегут.
– О! – отвлеклась она, на минуту оставив его в покое. Поймала поводья и вручила их Коулу. – Привяжите к дереву.
Он направился к кактусовому дереву, чтобы только отойти от нее, и привязал лошадей. Едва он это сделал, как Тилли опять подошла, обняла его за пояс и прижалась к спине.
– Миссис Лэсей, – рассердился Коул, – я не думаю, что вы приехали сюда, чтобы обсуждать свои проблемы. – Он вырвался из объятий и повернулся к ней.
– О, у девушек могут быть разные проблемы, – тихо пропела Тилли и снова приблизилась к нему.
Коул от волнения оступился и упал. Тилли оказалась на нем раньше, чем он успел вскочить на ноги. Ее огромный бюст почти касался его лица, а язык настойчиво раздвигал его губы. Бедра Тилли с силой вжимали его в землю.
Коула обуяла такая злость, что он с отвращением отшвырнул ее в сторону.
– Я не желаю иметь с вами ничего общего! – выкрикнул он раздраженно, вскочил на ноги и стал отряхиваться от пыли. Это в какой-то степени погасило ярость.
Тилли села на землю и уставилась на него в холодном бешенстве. Помада размазалась по напудренному лицу.
– Я вам не подхожу, кажется.
– Не в этом дело. Это… это… нехорошо. – Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться, но она уже встала сама.
– Я думаю, сейчас вы мне прочтете проповедь о том, как можно себя вести, что можно делать, а что – нет. Не стоит, преподобный Стори. Мне не надо ее читать. Я знаю мужчин с двенадцати лет. А чтобы понять, что вы – не священник, не потребуются годы.
У Коула перехватило дыхание.
– Что вы имеете в виду? – холодно спросил он.
– Вы можете дурачить глупых городских ослов, но только не Тилли Лэсей. Я слишком долго живу на Западе, чтобы не раскусить вас.
Коул почувствовал, как у него задергалась щека. Он отошел подальше, к лошадям, и стал наблюдать за ней, стараясь сохранять хладнокровие.
– Так что вы хотите этим сказать? Тилли одернула юбку и надела шляпку.
Сейчас она выглядела гораздо старше.
– Я не знаю, какую игру вы ведете, но думаю, скоро все прояснится. Не одна я предполагаю, что вы – не тот, за кого себя выдаете.
– Это очень смешно.
– Не знаю, кто вы, но я вас подозреваю. Есть несколько человек, о которых я слышала, но сама не встречала. Вы – один из них, судя по описаниям, которые мне дали. И эти люди тоже умеют хорошо стрелять. Некоторые из них помогают закону, а другие… совсем наоборот… – Она высоко подняла голову и посмотрела на Коула, прищуриваясь. – Может быть, и вы – один из них? Джек Ривингтон, Коул Картерет, Моусис Ривера…
Коул ощутил холод в желудке, но заставил себя сохранять спокойствие и взял в руки поводья. Если он сейчас не сядет первым в повозку, Тилли оставит его здесь. Придется тогда возвращаться в город пешком.
– Ваше богатое воображение разыгралось не на шутку, миссис Лэсей, – сказал он подчеркнуто вежливо. – А мое терпение кончается. Я не просил вас везти меня сюда, мне действительно нужно в город.
Когда Тилли поняла, что Коул имел в виду, было уже поздно. Она хотела схватить поводья, но Коул отстранил ее и прыгнул в повозку первым.
– Вы едете? – спросил он, надев шляпу.
– Черт побери, – пробормотала она. Стараясь сохранять самообладание, деланно улыбнулась и забралась в повозку, сев подальше от него. – Конечно, преподобный.
– Я бы давно уехал.
– Да, конечно, – Эйсис Мэлоун ковырнул землю каблуком сапога. – Никак не пойму, зачем ты так рискуешь… Эта роль священника! Самая ненормальная идея, какая может прийти в голову.
– Я не думал, что это так затянется. Думал, приеду, увижусь с тобой и сразу назад. Если бы ты оказался на месте…
– Как я мог предположить, что тебе придет в голову эта сумасшедшая идея? Кроме того, мне нужно было в Туксон. Кое-что проведать. Только так я мог убедиться, что мои подозрения верны.
В ночи прокричала сова. Эйсис вскочил на ноги и оглянулся.
– Привидение, Коул, я тебе говорил, терпеть не могу это место ночью. Можно было встретиться где-либо еще.
Коул пожал плечами.
– Ты стал еще более суеверным, чем я тебя помнил. И это – человек, который чувствует себя так уверенно за карточным столом.
– Это совсем другое. Ты же знаешь, что я не люблю такие мрачные места.
Коул осмотрелся: в тусклом свете луны, пробивавшемся сквозь кусты, Бутхиллское кладбище выглядело, действительно, мрачно и пугающе. Это место впечатляло своими таинственными тенями, случайными переходами, могильными камнями, едва видневшимися в неярком лунном свете. Здесь покоилось много людей, не все из которых вели праведную жизнь. Как видно, это и нервировало Эйсиса. Казалось, в любое мгновение мог явиться некто с того света и указать призрачной рукой на двоих грешников, призывая покаяться.
– Я знаю только это место, где можно никого не опасаться, – подытожил Коул. – Я не мог рисковать, чтобы увидеться с тобой где-либо еще. Меня уже многие подозревают.
– Тебе нужно быстрее уехать из города, иначе ты и меня втянешь в неприятности.
– Согласен. Но сначала скажи, что тебе удалось узнать.
Глаза Эйсиса блеснули.
– Не очень-то хочется посвящать тебя в это. Я думал, ты воспользуешься таким случаем… А ты выбросил деньги черт знает на что. Глупей не бывает.
– Это тебя не касается. К тому же такое произошло всего один раз, и я не собираюсь повторять подобное.
– Все-таки, что ты наделал! Нашел, с кем вытворять фокусы. Они тебе этого не простят.
Коул близко наклонился к Эйсису и тихо сказал:
– А может, меня не интересует эта мелочь? Мне нужно кое-что посолиднее. Что ты узнал в Туксоне?
Даже при тусклом свете луны Коул увидел, что лицо Эйсиса неподвижно, как маска. Таким он бывал обычно когда делал крупные ставки в карточной игре.
– Дай мне еще несколько дней, – произнес Эйсис. – Я все точно разузнаю.
– А если у меня нет этих нескольких дней?!
– Тогда ты рискуешь… – Эйсис умолк, услышав какой-то шорох в кустах. – Черт! Не нравится мне здесь.
– Да это скорпион или ящерица, – сказал Коул.
– Бог мой! Давай уйдем отсюда. Коул резко схватил его за руку.
– Хорошо. Но прежде мне нужна информация. Ясно? Ты втянул меня в это, теперь поможешь выпутаться.
– Конечно, – Эйсис выдернул руку. – Тогда, когда получу свою долю. Ты тоже понял?
Коул посмотрел на его испуганное лицо.
– Хорошо.
Коул посмеивался про себя, видя, как нервничает игрок, стараясь держаться в тени деревьев. Он не перестал усмехаться, когда услышал удаляющийся цокот копыт лошади Эйсиса.
Можно было только удивляться тому, как быстро росла церковь, благодаря добровольной помощи прихожан. Она повернула на углу улиц Третьей и Фремонта, издали заметив людей, завершавших колокольню башни. Теперь здание действительно походило на церковь. Аманда подошла ближе, наблюдая, как пастор настилает кровлю. Он помахал ей сверху.
– Я принесла завтрак! – крикнула Аманда. – Вы там скоро?
– Как только закончим эту часть.
На столе под платаном стояли корзинки с едой. Стол готовили к завтраку. Несколько женщин помогали красить стены церкви снаружи. Аманда решила присоединиться к ним после того, как люди передохнут.
Аманда увидела Либби Уолтон и хотела подойти к ней, как вдруг услышала, что ее кто-то окликает. Она обернулась и сразу же узнала Нору в том же поношенном платье и толстой шерстяной шали на плечах, несмотря на жару. Она кивнула Аманде.
Аманда спиной ощущала неодобрение прихожанок, когда подходила к Норе. Она тут же выбросила все из головы, заметив, насколько ослабела эта бедная молодая женщина. Аманда уже знала, что Нора умирает от туберкулеза. Болезнь прогрессировала, и несчастная женщина стала похожа на тень. Бледная кожа, цветом напоминавшая пергамент, обтягивала худое, измученное лицо, на котором блестели отчаянием темные большие глаза. Сердце Аманды сжалось при взгляде на нее. Пора хотела что-то сказать, но захлебнулась кашлем. На носовом платке, который она поднесла ко рту, появились пятна крови.
– Ты очень больна, Нора, – сказала Аманда, обняв одной рукой ее худенькие плечи.
– Да, мисс. Никогда не чувствовала себя так плохо. Может, вы дадите мне какое-нибудь лекарство?
Аманда покачала головой. Она не в силах была помочь женщине.
– Ваш магазин был закрыт, – тихо произнесла Нора. – Но один мужчина подсказал мне, что вы пошли сюда.
– Хорошо, что ты все-таки нашла меня. Пожалуй, я дам тебе лекарство от кашля, но обязательно сходи к доктору.
– Нет. Я не хочу идти ни к каким врачам.
– Нора, доктор Гудфеллоу поможет тебе больше, чем я. Ему все равно, какая у тебя… профессия.
Нора неистово затрясла головой:
– Нет! Не хочу. Это холодные ночи сделали меня больной, больше ничего.
– Холодные ночи? – спросила подозрительно Аманда. – Ты все еще живешь в той каморке?
Нора отвернулась.
– Я еще могла работать, когда требовалось, если выпью. Но когда и это перестало помогать, Большая Джерта вышвырнула меня вон.
– Так где же ты спишь?
– В подъездах, – Нора пожала плечами» – Если они не заперты. Но ночи очень холодные.
– О Боже, – воскликнула Аманда. – Это – преступление. Когда ты по-настоящему ела?
– Не знаю. Дня два назад.
– Пошли со мной, – Аманда схватила девушку за руку. – У меня есть корзина с едой. Ты сейчас же поешь.
Нора слабо сопротивлялась.
– Я не пойду туда, мисс. Не нужно этого, пожалуйста, не заставляйте меня.
Аманда оглянулась: женщины скептически смотрели в их сторону. Она решила отказаться от своей затеи, но, увидев слезы на бледном лице Норы, передумала.
– Хорошо. Подожди здесь. Я принесу тебе поесть, и мы пойдем в гостиницу. Ты останешься у меня.
– О, мисс! Я не могу! – воскликнула Нора. Ее глаза округлились. – У вас будут неприятности из-за меня.
Аманда нахмурилась: Нора права. Марта Пул устроит скандал, если обнаружит больную проститутку в своей гостинице. А ведь Марта так добра к Аманде.
– Хорошо. В моей аптеке есть маленькая комнатка. Поживешь там, потом мы что-нибудь придумаем. По крайней мере, тебе не придется мерзнуть в подъездах.
Нора плотнее запахнула на груди шаль и слабо улыбнулась Аманде.
– Спасибо, мисс. По правде говоря, я была бы очень благодарна за постель.
Когда Аманда подошла к столу, миссис Стоун загородила ей дорогу.
– Вы не позволите себе привести сюда эту женщину. Здесь только порядочные люди, – зло прошипела миссис Стоун, Либби Уолтон встала рядом с Амандой.
– Послушай, Джорджина, не заводись. Я уверена, что мисс Аманда не хочет сделать ничего такого, чтобы опорочить себя или нас.
Аманда взяла свою корзинку. Женщины собрались вокруг нее.
– Возможно, Нора и «замаранная голубка», но она тяжело больна. Она спит под открытым кебом и несколько дней ничего не ела. Где же ваша христианская добродетель?
– Она вела распутную жизнь, – возмутилась одна из женщин.
– Она в беде, – также возмущенно ответила Аманда.
– Аманда, – Либби положила руку на ее плечо, – мы все – христиане и поможем тому, кто в беде. Возьмите еду из моей корзинки. Думаю, остальные тоже поделятся.
– Но вы ведь не разрешите ей сесть за этот стол?!
Пухлое лицо Либби стало озабоченным.
– Этого никто не делает, дорогая.
– Почему она спит на улице? – спросила миссис Джесперс.
– Ее выгнали из каморки, так как она больше не могла работать. Ей не более двадцати двух – двадцати трех лет, и она умирает от туберкулеза. Если говорить откровенно, то, как я вижу, приличные люди в этом городе имеют больше жалости к лошадям и собакам.
Женщины виновато посмотрели друг на друга.
– Может быть, она присядет поесть здесь, – тихо спросила одна из них. – Я сделаю ей горячий кофе.
Миссис Джесперс кивнула:
– Надо найти ей какое-либо место для ночлега.
Аманда всмотрелась в лица прихожанок: все-таки они хорошие, сострадательные люди. Теперь она не сомневалась, что Нору не оставят без еды и найдут ей ночлег. Но не в своем доме, не за своим столом. Аманда укоризненно покачала головой.
– Ладно. Вам не стоит сейчас беспокоиться, – примирительно сказала Аманда. – Нора сама не хотела идти сюда. Сейчас самое главное – накормить ее и уложить в постель. Пусть она сегодня переночует у меня в аптеке. Надеюсь, вскоре вы поможете Норе, как обещали.
Аманда повесила на руку корзину и подошла к Норе.
– Пошли, – сказала она и обняла женщину за плечи. – Я уложу сейчас тебя в постель.
Коул смотрел, как Аманда шла по улице рядом с проституткой из «Птичьей клетки»: что за девушка! Разве она не понимает, какие будут разговоры. Коул знал, что Аманда добрая, но ей все-таки следует больше заботиться о своей репутации.
Господи, он начинал думать как настоящий Стори. Коул улыбнулся своим мыслям и продолжал работать. Он не разобрался пока, что его разозлило больше, – то, что Аманда ушла, или то, что ушла с проституткой. Когда Аманда подходила к церкви, Коул видел, как переливались на солнце ее волосы, любовался ее легкой походкой и хотел быть рядом. А вместо этого был вынужден соблюдать осторожность, оставаясь вместе с прихожанами. Он мечтал снова взять ее на руки, перебирать ее волосы, ласкать ее грудь, но вокруг них всегда столько чужих глаз. Легкие пожатия рук и случайные прикосновения, когда они находились на людях, только дразнили Коула.
Но, наверное, все эти полувзгляды и недосказанность делали их нечастые встречи даже более желанными. Наедине они давали волю своей страсти. Коул так хотел быть с ней рядом…
А она сейчас шла с этой проституткой! Не переставая удивляться своему раздражению, Коул закончил часть своей работы, спустился вниз по лестнице и подошел к столу.
– Думаю, вы проголодались, преподобный Стори, – сказала миссис Стоун, подходя вместе с ним. – Мисс Лэсситер унесла корзинку, которую, видимо, приносила вам. Садитесь, пожалуйста, я угощу вас. Элис сама приготовила все сегодня утром.
– Я угощаю нашего пастора, – вмешалась миссис Макдоуэлл. – Я захватила побольше еды на тот случай, если кто-нибудь забудет свою корзинку.
Либби Уолтон пододвинула Коулу тарелку:
– Преподобный Стори, не беспокойтесь, голодным не останетесь. У нас еды хватит, по-моему, на целый город.
Миссис Стоун сердито посмотрела на Либби.
– Пастору следует задуматься о поведении мисс Аманды. Очень неприлично девушке средь бела дня идти рядом с такой женщиной, как Нора.
– Да-да, – согласилась миссис Иллис. – Вы должны непременно с ней поговорить, преподобный Стори. Мисс Лэсситер кажется неплохой девушкой, но она очень молода и не всегда понимает, как следует поступить.
– Ну ладно, хватит, – оборвала их Либби. – Нора больна, ей нужны лекарства. Мисс Лэсситер хочет ей помочь. Вспомните, Мария-Магдалина по Библии тоже была порочной женщиной.
Коулу вовсе не хотелось быть вовлеченным в этот спор, и он немного отступил назад, спросив у Либби, правда ли, что Аманда пошла за лекарствами.
– Я слышала, как мисс Лэсситер обещала этой женщине устроить ночлег в своей аптеке, – вмешалась миссис Стоун. – Только представьте: устроить ее там… ведь там – лекарства. Безобразие.
– Ради Бога, Джорджина, – прервала ее Либби. – Та бедняжка одной ногой в могиле… Если бы у нас в городе была больница, ее отправили бы туда. Аманда не хочет, чтобы Нора ночевала на улице.
– В самом деле, Либби? – снова спросил Коул.
– Конечно, все это слышали.
– В таком случае, наверное, мне придется пойти и поговорить с ними обеими. – Коул взял свое пальто и перекинул его на руку.
– Раз уж вы идете туда, посоветуйте мисс Аманде, как следует вести себя, – добавила миссис Стоун.
– На этот раз священнику не подобает читать проповеди. Нора скоро предстанет перед своим Творцом, и ей, возможно, понадобится совет.
– По счастливой случайности ей придется покаяться.
– Дамы, – обратился Коул, прерывая спор, и поднял обе руки. – Если вы не возражаете, я пойду. Либби, передайте Линдеру, чтобы он присмотрел за работами на крыше. Я вернусь позже.
Он ушел, оставив женщин, которые продолжали спорить, правильно ли поступает Аманда, помогая падшей женщине, или нет. Коул немного знал Нору. Однажды он навестил девушку в ее убогом пристанище, служившем ей и домом, и местом «работы». Было нелегким делом развернуться в ее крошечной каморке. Тогда Коул ничего не мог сказать: любые слова казались кощунственными, настолько цепко схватила Нору болезнь. Она жила в совершенно жутких условиях. Коул сидел там, стараясь ни до чего не дотрагиваться. Он, казалось, даже переставал дышать, когда Нора начинала кашлять, и стремился как можно быстрее уйти. Пожалуй, тогда ему меньше всего хотелось быть преподобным Стори.
Он восхищался Амандой и злился одновременно. Женщины были правы: Коул должен предупредить ее о последствиях. В конце концов, она ведь собиралась остаться в Тумстоуне после того, как он уедет…
– Здравствуйте, преподобный Стори. Коул прервал свои размышления. Перед ним была Тилли Лэсей. Она везла в повозке, запряженной парой лошадей, темно-зеленый ящик с пианино. Вокруг никого не было, только одинокий всадник ехал в противоположном им направлении.
– Здравствуйте, миссис Лэсей, – неохотно отозвался Коул на ее приветствие. Если бы он не задумался, то смог бы вовремя ее заметить и избежать нежеланной встречи.
– Прогуливаетесь, как я вижу? – Тилли широко улыбнулась. – Или по вызову?
– Да, вы угадали. Иду навестить… одного из моих прихожан.
– О, так давайте подвезу. Ведь нам по дороге, не так ли? – Она подвинулась на сиденье.
– Спасибо, но я лучше пройдусь. Здесь недалеко.
– Ну, пожалуйста, преподобный Стори, – настаивала они. – В самом деле, нам не так часто представляется возможность поговорить.
– Нет-нет…
– Нет, садитесь. Пускай сегодня это будет моим хорошим поступком.
Коул тоскливо оглядел улицу. Ему оставалось только убежать, другого способа отвязаться от нее он не видел. Но тогда он покажется Тилли слишком уж подозрительным.
Он с неохотой взобрался на сиденье, сел как можно дальше. Тилли подняла поводья, лошади резко взяли с места. Уловив момент, она все же успела прижаться к нему бедром.
– Вам на Аллен-стрит? – спросила она весело.
– Да. Аллен-стрит и Пятая улица.
– Хороший денек, правда?
– Кажется, мы проехали поворот. – Коул вертелся на сиденье.
– Я решила проехать более длинным путем. К тому же, как я сказала, нам редко удается пообщаться. А мне очень нужно поговорить со священником. Ведь это – ваша обязанность, верно? Выслушивать о людских заботах и тревогах.
– Да, конечно…
Тилли взяла поводья одной рукой, а вторую, свободную, положила ему на бедро.
– Хочу сказать, что это очень здорово – разговаривать со служителем Бога. У меня было не слишком много таких возможностей прежде.
– Думаю, вы правы, – пробормотал Коул.
– Ну так что?
– Да ничего. Я понимаю, но, в самом деле, миссис Лэсей, мне нужно…
– О, знаю! Вам нужно навестить прихожанина и заняться делом. Но разве вы не уделите мне несколько минут? Такой добрый человек, как вы…
Коул стиснул зубы и молча смотрел прямо перед собой. Другого выхода, кроме как спрыгнуть с повозки, не было. Иначе придется терпеть ее до тех пор, пока она сама не соизволит отпустить его. А она, кажется, не собиралась этого делать. Тилли повернула лошадей на последнюю, боковую улочку, выходившую на главную дорогу. Дальше – пустыня.
– Я не помню, чтобы говорил вам, что еду в Бисби, – сухо сказал Коул.
– Ну вы и чудак, мой преподобный отец! – Тилли хихикнула. – Я совсем не собираюсь в Бисби. Я хочу найти миленькое, тихое местечко для интимного разговора.
Она вплотную придвинулась к нему, и Коул вынужден был схватиться за перекладину, чтобы не упасть с повозки. Говорить что-либо было бесполезно, поэтому он ждал, когда Тилли остановит лошадей. Если чего и хотела от него Тилли Лэсей, так только не облегчения бремени несуществующих проблем. Это стало еще более очевидным, когда она остановила повозку около низкого, вечнозеленого кустарника рядом с кактусовым деревом, почти пятнадцати футов высотой. Несколько дней назад здесь прошел редкий в этих местах дождь, и пустыня расцвела мексиканскими маками, пурпурно-красными, и полуночным клевером, покрывшим грубую бурую землю живописным ковром. Коул вспомнил прогулки с Амандой по этим диким местам, но спутница быстро оторвала его от приятных воспоминаний.
Тилли ослабила поводья и, скромно потупясь, посмотрела на него:
– Помогите мне, пожалуйста, преподобный Стори.
Коул с интересом наблюдал за ее поведением. Он слез с повозки и подал ей руку. Тилли подняла свою юбку так, чтобы Коул заметил ногу в черном чулке и высоком, зашнурованном ботинке, и оперлась на него. Он попробовал отступить назад, но сделал это недостаточно быстро.
Коул и сообразить не успел, как в следующую минуту Тилли оказалась на нем, обвив руками шею.
– О, мистер Стори, у вас хорошая фигура. – Тилли дышала прямо в лицо, пытаясь поцеловать Коула в губы. Он отклонился, и поцелуй пришелся в щеку. – Мне нравятся мужчины с хорошими фигурами, – шептала она, настойчиво подбираясь к его губам.
Коул отступил назад и с силой разжал ее цепкие объятия.
– Миссис Лэсей, пожалуйста…
– Просто Тилли.
– Сейчас ваши лошади убегут.
– О! – отвлеклась она, на минуту оставив его в покое. Поймала поводья и вручила их Коулу. – Привяжите к дереву.
Он направился к кактусовому дереву, чтобы только отойти от нее, и привязал лошадей. Едва он это сделал, как Тилли опять подошла, обняла его за пояс и прижалась к спине.
– Миссис Лэсей, – рассердился Коул, – я не думаю, что вы приехали сюда, чтобы обсуждать свои проблемы. – Он вырвался из объятий и повернулся к ней.
– О, у девушек могут быть разные проблемы, – тихо пропела Тилли и снова приблизилась к нему.
Коул от волнения оступился и упал. Тилли оказалась на нем раньше, чем он успел вскочить на ноги. Ее огромный бюст почти касался его лица, а язык настойчиво раздвигал его губы. Бедра Тилли с силой вжимали его в землю.
Коула обуяла такая злость, что он с отвращением отшвырнул ее в сторону.
– Я не желаю иметь с вами ничего общего! – выкрикнул он раздраженно, вскочил на ноги и стал отряхиваться от пыли. Это в какой-то степени погасило ярость.
Тилли села на землю и уставилась на него в холодном бешенстве. Помада размазалась по напудренному лицу.
– Я вам не подхожу, кажется.
– Не в этом дело. Это… это… нехорошо. – Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться, но она уже встала сама.
– Я думаю, сейчас вы мне прочтете проповедь о том, как можно себя вести, что можно делать, а что – нет. Не стоит, преподобный Стори. Мне не надо ее читать. Я знаю мужчин с двенадцати лет. А чтобы понять, что вы – не священник, не потребуются годы.
У Коула перехватило дыхание.
– Что вы имеете в виду? – холодно спросил он.
– Вы можете дурачить глупых городских ослов, но только не Тилли Лэсей. Я слишком долго живу на Западе, чтобы не раскусить вас.
Коул почувствовал, как у него задергалась щека. Он отошел подальше, к лошадям, и стал наблюдать за ней, стараясь сохранять хладнокровие.
– Так что вы хотите этим сказать? Тилли одернула юбку и надела шляпку.
Сейчас она выглядела гораздо старше.
– Я не знаю, какую игру вы ведете, но думаю, скоро все прояснится. Не одна я предполагаю, что вы – не тот, за кого себя выдаете.
– Это очень смешно.
– Не знаю, кто вы, но я вас подозреваю. Есть несколько человек, о которых я слышала, но сама не встречала. Вы – один из них, судя по описаниям, которые мне дали. И эти люди тоже умеют хорошо стрелять. Некоторые из них помогают закону, а другие… совсем наоборот… – Она высоко подняла голову и посмотрела на Коула, прищуриваясь. – Может быть, и вы – один из них? Джек Ривингтон, Коул Картерет, Моусис Ривера…
Коул ощутил холод в желудке, но заставил себя сохранять спокойствие и взял в руки поводья. Если он сейчас не сядет первым в повозку, Тилли оставит его здесь. Придется тогда возвращаться в город пешком.
– Ваше богатое воображение разыгралось не на шутку, миссис Лэсей, – сказал он подчеркнуто вежливо. – А мое терпение кончается. Я не просил вас везти меня сюда, мне действительно нужно в город.
Когда Тилли поняла, что Коул имел в виду, было уже поздно. Она хотела схватить поводья, но Коул отстранил ее и прыгнул в повозку первым.
– Вы едете? – спросил он, надев шляпу.
– Черт побери, – пробормотала она. Стараясь сохранять самообладание, деланно улыбнулась и забралась в повозку, сев подальше от него. – Конечно, преподобный.
– Я бы давно уехал.
– Да, конечно, – Эйсис Мэлоун ковырнул землю каблуком сапога. – Никак не пойму, зачем ты так рискуешь… Эта роль священника! Самая ненормальная идея, какая может прийти в голову.
– Я не думал, что это так затянется. Думал, приеду, увижусь с тобой и сразу назад. Если бы ты оказался на месте…
– Как я мог предположить, что тебе придет в голову эта сумасшедшая идея? Кроме того, мне нужно было в Туксон. Кое-что проведать. Только так я мог убедиться, что мои подозрения верны.
В ночи прокричала сова. Эйсис вскочил на ноги и оглянулся.
– Привидение, Коул, я тебе говорил, терпеть не могу это место ночью. Можно было встретиться где-либо еще.
Коул пожал плечами.
– Ты стал еще более суеверным, чем я тебя помнил. И это – человек, который чувствует себя так уверенно за карточным столом.
– Это совсем другое. Ты же знаешь, что я не люблю такие мрачные места.
Коул осмотрелся: в тусклом свете луны, пробивавшемся сквозь кусты, Бутхиллское кладбище выглядело, действительно, мрачно и пугающе. Это место впечатляло своими таинственными тенями, случайными переходами, могильными камнями, едва видневшимися в неярком лунном свете. Здесь покоилось много людей, не все из которых вели праведную жизнь. Как видно, это и нервировало Эйсиса. Казалось, в любое мгновение мог явиться некто с того света и указать призрачной рукой на двоих грешников, призывая покаяться.
– Я знаю только это место, где можно никого не опасаться, – подытожил Коул. – Я не мог рисковать, чтобы увидеться с тобой где-либо еще. Меня уже многие подозревают.
– Тебе нужно быстрее уехать из города, иначе ты и меня втянешь в неприятности.
– Согласен. Но сначала скажи, что тебе удалось узнать.
Глаза Эйсиса блеснули.
– Не очень-то хочется посвящать тебя в это. Я думал, ты воспользуешься таким случаем… А ты выбросил деньги черт знает на что. Глупей не бывает.
– Это тебя не касается. К тому же такое произошло всего один раз, и я не собираюсь повторять подобное.
– Все-таки, что ты наделал! Нашел, с кем вытворять фокусы. Они тебе этого не простят.
Коул близко наклонился к Эйсису и тихо сказал:
– А может, меня не интересует эта мелочь? Мне нужно кое-что посолиднее. Что ты узнал в Туксоне?
Даже при тусклом свете луны Коул увидел, что лицо Эйсиса неподвижно, как маска. Таким он бывал обычно когда делал крупные ставки в карточной игре.
– Дай мне еще несколько дней, – произнес Эйсис. – Я все точно разузнаю.
– А если у меня нет этих нескольких дней?!
– Тогда ты рискуешь… – Эйсис умолк, услышав какой-то шорох в кустах. – Черт! Не нравится мне здесь.
– Да это скорпион или ящерица, – сказал Коул.
– Бог мой! Давай уйдем отсюда. Коул резко схватил его за руку.
– Хорошо. Но прежде мне нужна информация. Ясно? Ты втянул меня в это, теперь поможешь выпутаться.
– Конечно, – Эйсис выдернул руку. – Тогда, когда получу свою долю. Ты тоже понял?
Коул посмотрел на его испуганное лицо.
– Хорошо.
Коул посмеивался про себя, видя, как нервничает игрок, стараясь держаться в тени деревьев. Он не перестал усмехаться, когда услышал удаляющийся цокот копыт лошади Эйсиса.