Страница:
Венглинская повернулась к «менеджеру», на лице которого застыла вежливая полуулыбка. Она перевела только что сказанное на английский и попросила уточнить, когда именно в Хитроу приедет «кэб», который заберет отсюда Артема и референта украинского «газовика». Тот сказал, что ждать придется не менее получаса. Возможно, чуть больше – добавил он (каждую из нескольких фраз на английском, которые по ходу требовалось произнести «менеджеру», Мокрушин повторил раз по двадцать – Лариса добивалась от него абсолютно точного попадания в «произношение»)…
– Ну что, джентельмены?! Давайте выбираться отсюда… время не терпит!
Венглинская взяла нафтогазовского начальника под руку.
И, не давая опомниться ни ему, ни его референту, – который остаётся тут на пару с Артемом дожидаться транспорта – повела его к выходу, заняв его уши разговором о том, какое крутое поместье всего за …надцать миллионов фунтов прикупил себе один их общий знакомый.
«Менеджер» усадил «випов» на заднее сидение «мерса». Сам уселся за руль, выехал с автостоянки перед терминалом № 4 и взял курс в сторону вертолетной площадки.
Через несколько минут он припарковал седан на небольшой автостоянке, за которой в два ряда выстроились винтокрылые машины, по сути – воздушные «такси», которыми предпочитают пользоваться многие состоятельные граждане.
Он открыл дверцу, галантно помог даме покинуть салон. Достал из багажника сумку, которую взял в левую руку, и чемодан – его он нес в правой. Лариса вновь взяла прилетевшего из Киева «газовика» под руку. Они втроем направились к ближнему к ним четырехместному геликоптеру, у которого при их приближении стали медленно, но верно раскручиваться лопасти…
Пилот, сухощавый мужчина лет тридцати семи, с типичной для «томми» наружностью, попривествовал своих клиентов взмахом руки, после чего надел шлем и стал запрашивать у своего диспетчера «добро» на вылет. В ходе предварительного инструктажа Рейнджу сказали, что пилот знает свое дело и что никаких сторонних разговоров с ним вести не следует. Мокрушин так и поступил. Сначала он загрузил вещи в небольшой отсек, который находится сразу за креслами для пассажиров. Потом помог Венглинской и «пану» занять кресла и пристегнуться ремнями безопасности. После чего занял единственное оставшееся свободным кресло, пристегнулся и характерным знаком, понятным любому воздушному извозчику, показал пилоту, что они могут взлетать…
Винтокрылый таксомотор шел почти строго на запад, на высоте около полукилометра, параллельно автомагистрали М-4.
Вскоре, хорошо различимые с высоты, внизу и по правую руку, промелькнули кварталы Рединга, небольшого сравнительно города, расположившегося на берегах Темзы, административного центра графства Бэркшир. Хотя поместье носило то же название, что и этот университетский город, с приставкой «старый» – Old Reading – это было, скорее всего, лишь совпадением, потому что находилось оно значительно дальше, милях в шестидесяти на запад, в соседнем графстве…
Пан Мыхайло в начале полета чувствовал себя неважно. Но геликоптер, набрав высоту, шел ровно; никакой качки не ощущалось, так что тошнота быстро прошла. В кабине было довольно шумно, поэтому он, по предложению более опытной в таких делах Венглинской, надел наушники, в которые транслировалась какая-то легкая музыка. Ощутив, что вертолет стал снижаться, пан Мыхайло повернул голову к овальному иллюминатору, расположенному с его стороны. Когда он приезжал в эту страну, его всегда удивляло, что даже в зимнюю пору поля и склоны небольших холмов здесь окрашены в изумрудный цвет. А многие кустарники и даже деревья – завезенные из колоний и привитые, отселекционированные на местной почве – сохраняют свой лиственный наряд…
Ага… вот она – усадьба!
Пан Мыхайло увидел левее, в паре километров, замок в стиле викторанской эпохи – он был коричневато-розового окраса, вытянутый на фоне зеленой лужайки и стены леса, поднимающегося за ним, с острыми башенками… Референт, за день до отлета, нашел в Сети информацию об этом поместье и ознакомил с нею своего шефа, скачав даже несколько цветных фотографий. «Мда… – подумал он, разглядывая поместье, которое их воздушное „такси“ сейчас облетало по широкой дуге. – Неслабая фазенда…»
Шутка ли – три с половиной тысячи акров земли! В самом замке, который, вопреки приставке к названию, отнюдь не древний и даже не «старый» по местным меркам, – всего-то полтора века – имеется шесть отменно декорированных гостиных… Почти два десятка спален с ванными комнатами… Еще на территории расположены с десяток отдельных домов и коттеджей.
Девятьсот акров лесных угодий!.. Наверняка тут можно поохотиться если не на оленя, то на куропаток… Да еще и какая-никакая рыбка, надо полагать, водится в местном пруду…
Он увидел сверху какой-то лимузин, вьезжающий через ворота на центральную дорожку, обсаженную с двух сторон аккуратно подстриженными туями. Еще примерно с дюжину легковых авто представительского класса стояли на площадке рядом с замком…
«Вероятно, – подумал он, – многие из тех, с кем сегодня предстоит встретиться и перекинуться словцом, уже прибыли в гости к новому владельцу этого некогда принадлежавшего известному аристократическому роду поместья»…
Геликоптер пошел на посадку.
Но они сели почему-то не на территории поместья, а по другую сторону ограды, где был расположен небольшой – в сравнении с замком – и довольно старый дом, сложенный из камня. И что еще любопытно, возле дома, где имелась стоянка на пять-шесть легковых машин, не было видно не только автотранспорта, но и ни единой живой души!
– Ну вот… добрались до места! – обьявила Лариса, отстегивая ремень безопасности. – На выход, панэ Мыхайло… «приехали»!
«Газовик» вслед за Венглинской спрыгнул на землю.
– А чого цэ?… Мы ж должны вроде в замок были прилететь?! – несколько удивленно сказал он. – А шож мы не там сели, зачем – тут?!
– Нельзя туда на «вертушке», – обьяснила Лариса. – Хозяин не велит! Да вы расслабьтесь… мы тут все-все предусмотрели! Уж будьте уверенны!
Рейндж мигом выдернул чемодан и сумку из «багажника». После чего знаком показал «пайлоту», что тот может быть теперь свободен.
Некоторое время все трое так и стояли перед домом, отвернув лица от воздушного потока, срывающегося с лопастей подымающегося чуть наискосок вертолета… Через несколько секунд открылась входная дверь; из дома на площадку вышел хорошо знакомый Рейнджу гражданин, на котором был обычный цивильный прикид: расстегнутая на груди «ветровка», джинсы, утепленные «кроссачи», черная «водолазка». Вот что значит приехать на несколько часов раньше остальных: можно переодеться в более подходящий, нежели у остальных, прикид для работы…
– Привет всем, – сказал Кондор.
– Здорово, братела, – отозвался Мокрушин по-русски (чем поверг «нафтогазовика» в сильнейшее замешательство). – Мы к тебе в гости. Не прогонишь?
– Бери его слева, – сказал Бушмин. – Я – справа! Здоровый, однако, боров! Раз-два… потащили!
… «Газовик» на какие-то секунды реально «поплыл», потеряв ориентацию во времени и в пространстве.
С ним случилось что-то вроде обморока.
Очнулся он в старом деревянном кресле, похожем на трон какого-нибудь древнего вождя бриттов.
Правая рука захвачена в кисти браслетом, цепочка от которого тянется к кольцу, вмурованному в пол. В помещении сыро, прохладно, сумрачно. Немного пахнет свежей стружкой и лаком – наверное, здесь ведется какой-то ремонт…
– Тема нынче такая, пан Мыхайло, – обьявила Венглинская. – У нас есть всего час времени, чтобы решить, как с вами поступить. И от того, будем мы разговаривать, как друзья, или, наоборот – как в р а г и, зависит ваша собственная жизнь.
ГЛАВА 22
ГЛАВА 23
– Ну что, джентельмены?! Давайте выбираться отсюда… время не терпит!
Венглинская взяла нафтогазовского начальника под руку.
И, не давая опомниться ни ему, ни его референту, – который остаётся тут на пару с Артемом дожидаться транспорта – повела его к выходу, заняв его уши разговором о том, какое крутое поместье всего за …надцать миллионов фунтов прикупил себе один их общий знакомый.
«Менеджер» усадил «випов» на заднее сидение «мерса». Сам уселся за руль, выехал с автостоянки перед терминалом № 4 и взял курс в сторону вертолетной площадки.
Через несколько минут он припарковал седан на небольшой автостоянке, за которой в два ряда выстроились винтокрылые машины, по сути – воздушные «такси», которыми предпочитают пользоваться многие состоятельные граждане.
Он открыл дверцу, галантно помог даме покинуть салон. Достал из багажника сумку, которую взял в левую руку, и чемодан – его он нес в правой. Лариса вновь взяла прилетевшего из Киева «газовика» под руку. Они втроем направились к ближнему к ним четырехместному геликоптеру, у которого при их приближении стали медленно, но верно раскручиваться лопасти…
Пилот, сухощавый мужчина лет тридцати семи, с типичной для «томми» наружностью, попривествовал своих клиентов взмахом руки, после чего надел шлем и стал запрашивать у своего диспетчера «добро» на вылет. В ходе предварительного инструктажа Рейнджу сказали, что пилот знает свое дело и что никаких сторонних разговоров с ним вести не следует. Мокрушин так и поступил. Сначала он загрузил вещи в небольшой отсек, который находится сразу за креслами для пассажиров. Потом помог Венглинской и «пану» занять кресла и пристегнуться ремнями безопасности. После чего занял единственное оставшееся свободным кресло, пристегнулся и характерным знаком, понятным любому воздушному извозчику, показал пилоту, что они могут взлетать…
Винтокрылый таксомотор шел почти строго на запад, на высоте около полукилометра, параллельно автомагистрали М-4.
Вскоре, хорошо различимые с высоты, внизу и по правую руку, промелькнули кварталы Рединга, небольшого сравнительно города, расположившегося на берегах Темзы, административного центра графства Бэркшир. Хотя поместье носило то же название, что и этот университетский город, с приставкой «старый» – Old Reading – это было, скорее всего, лишь совпадением, потому что находилось оно значительно дальше, милях в шестидесяти на запад, в соседнем графстве…
Пан Мыхайло в начале полета чувствовал себя неважно. Но геликоптер, набрав высоту, шел ровно; никакой качки не ощущалось, так что тошнота быстро прошла. В кабине было довольно шумно, поэтому он, по предложению более опытной в таких делах Венглинской, надел наушники, в которые транслировалась какая-то легкая музыка. Ощутив, что вертолет стал снижаться, пан Мыхайло повернул голову к овальному иллюминатору, расположенному с его стороны. Когда он приезжал в эту страну, его всегда удивляло, что даже в зимнюю пору поля и склоны небольших холмов здесь окрашены в изумрудный цвет. А многие кустарники и даже деревья – завезенные из колоний и привитые, отселекционированные на местной почве – сохраняют свой лиственный наряд…
Ага… вот она – усадьба!
Пан Мыхайло увидел левее, в паре километров, замок в стиле викторанской эпохи – он был коричневато-розового окраса, вытянутый на фоне зеленой лужайки и стены леса, поднимающегося за ним, с острыми башенками… Референт, за день до отлета, нашел в Сети информацию об этом поместье и ознакомил с нею своего шефа, скачав даже несколько цветных фотографий. «Мда… – подумал он, разглядывая поместье, которое их воздушное „такси“ сейчас облетало по широкой дуге. – Неслабая фазенда…»
Шутка ли – три с половиной тысячи акров земли! В самом замке, который, вопреки приставке к названию, отнюдь не древний и даже не «старый» по местным меркам, – всего-то полтора века – имеется шесть отменно декорированных гостиных… Почти два десятка спален с ванными комнатами… Еще на территории расположены с десяток отдельных домов и коттеджей.
Девятьсот акров лесных угодий!.. Наверняка тут можно поохотиться если не на оленя, то на куропаток… Да еще и какая-никакая рыбка, надо полагать, водится в местном пруду…
Он увидел сверху какой-то лимузин, вьезжающий через ворота на центральную дорожку, обсаженную с двух сторон аккуратно подстриженными туями. Еще примерно с дюжину легковых авто представительского класса стояли на площадке рядом с замком…
«Вероятно, – подумал он, – многие из тех, с кем сегодня предстоит встретиться и перекинуться словцом, уже прибыли в гости к новому владельцу этого некогда принадлежавшего известному аристократическому роду поместья»…
Геликоптер пошел на посадку.
Но они сели почему-то не на территории поместья, а по другую сторону ограды, где был расположен небольшой – в сравнении с замком – и довольно старый дом, сложенный из камня. И что еще любопытно, возле дома, где имелась стоянка на пять-шесть легковых машин, не было видно не только автотранспорта, но и ни единой живой души!
– Ну вот… добрались до места! – обьявила Лариса, отстегивая ремень безопасности. – На выход, панэ Мыхайло… «приехали»!
«Газовик» вслед за Венглинской спрыгнул на землю.
– А чого цэ?… Мы ж должны вроде в замок были прилететь?! – несколько удивленно сказал он. – А шож мы не там сели, зачем – тут?!
– Нельзя туда на «вертушке», – обьяснила Лариса. – Хозяин не велит! Да вы расслабьтесь… мы тут все-все предусмотрели! Уж будьте уверенны!
Рейндж мигом выдернул чемодан и сумку из «багажника». После чего знаком показал «пайлоту», что тот может быть теперь свободен.
Некоторое время все трое так и стояли перед домом, отвернув лица от воздушного потока, срывающегося с лопастей подымающегося чуть наискосок вертолета… Через несколько секунд открылась входная дверь; из дома на площадку вышел хорошо знакомый Рейнджу гражданин, на котором был обычный цивильный прикид: расстегнутая на груди «ветровка», джинсы, утепленные «кроссачи», черная «водолазка». Вот что значит приехать на несколько часов раньше остальных: можно переодеться в более подходящий, нежели у остальных, прикид для работы…
– Привет всем, – сказал Кондор.
– Здорово, братела, – отозвался Мокрушин по-русски (чем поверг «нафтогазовика» в сильнейшее замешательство). – Мы к тебе в гости. Не прогонишь?
– Бери его слева, – сказал Бушмин. – Я – справа! Здоровый, однако, боров! Раз-два… потащили!
… «Газовик» на какие-то секунды реально «поплыл», потеряв ориентацию во времени и в пространстве.
С ним случилось что-то вроде обморока.
Очнулся он в старом деревянном кресле, похожем на трон какого-нибудь древнего вождя бриттов.
Правая рука захвачена в кисти браслетом, цепочка от которого тянется к кольцу, вмурованному в пол. В помещении сыро, прохладно, сумрачно. Немного пахнет свежей стружкой и лаком – наверное, здесь ведется какой-то ремонт…
– Тема нынче такая, пан Мыхайло, – обьявила Венглинская. – У нас есть всего час времени, чтобы решить, как с вами поступить. И от того, будем мы разговаривать, как друзья, или, наоборот – как в р а г и, зависит ваша собственная жизнь.
ГЛАВА 22
ИДЕТ ОХОТА НА ВОЛКОВ, ИДЕТ ОХОТА…
В подземном помещении МСЦСБР всю ночь с 25-го на 26-е декабря, а также утром и в течении дня царила напряженная атмосфера.
Именно здесь, в «малом центре» на Старой площади, функционировал созданный согласно санкции высшего руководства страны оперативный штаб, которому поручено отслеживать некоторые опасные аспекты российско-украинского «газового» кризиса. Он, этот назревавший уже давно конфликт, обостряется с каждым днем – из-за взаимных обвинений и жесткости, неуступчивости сторон. А также по причине привлечения мощных интеллектуальных, финансовых и PR ресурсов.
«Газовый спор» уже вызвал сильную озабоченность за рубежом, особенно в Европе, которая все в большей степени зависела от бесперебойных поставок российского голубого топлива.
Существовала реальная опасность провокаций, любая из которых могла привести к непредсказуемым последствиям. В Москве не хотели войны: ни «холодной», ни, тем более, «горячей». Но приходилось действовать жестко, чтобы вскрыть образовавшийся колоссальный гнойник, чтобы раз и навсегда покончить с этой «газовой гангреной». Надо было навести порядок в поставках энергоресурсов, а заодно «зачистить», вывести из этого прибыльного бизнеса тех, кто годами жирует, спекулируя российским и среднеазиатским сырьем. И кто – при всем этом – цинично плетет интриги против Кремля, против нового руководства «Газпрома», против Российского государства…
Хотя генерал Шувалов числился лишь одним из трех заместителей руководителя данного «временного» штаба, именно он занимался «конкретикой». У него и только у него одного имелась санкция отдавать приказы на проведение «активных мероприятиях» (но только по тем направлениям, которые входили в его компетенцию).
26-го декабря события развивались весьма динамично. Вторые сутки в Москве и Подмосковье производился розыск Мыколы Франчука и тех людей, которых он – согласно добытым сведениям и проведенному анализу – направил в Москву с некоей миссией (скорее всего, замыслы их носят далекоидущий, преступный характер).
Мероприятия по этой линии осуществлялись точечно, силами специально сформированных из сотрудников спецслужб групп и бригад. От того, чтобы задействовать машину тотального федерального розыска, решено было пока отказаться. Шувалову четко разьяснили, что поднимать сейчас, в момент острейшей межгосударственной дискуссии, вопрос об отлове неких «бендеровских диверсантов», мягко говоря, не уместно. Но «пробить» эту явно опасную компанию нужно во что бы то ни стало. Причем сделать это следует в самые кратчайшие сроки, чтобы не дать им возможности устроить какую-нибудь масштабную провокацию, которая может нарушить все далекоидущие планы, пустив события по одному из самых худших для Кремля сценариев…
Гражданин Украины по фамилии Франчук, соответствующий имеющемуся описанию его возраста и внешности – как явствует из данных ФПС и Таможенного комитета – границу РФ в декабре месяце не пересекал. Технарям удалось лишь отследить примерное местонахождение абонента сотовой связи, которому звонил из Киева «Iван» – разговор был оборван, а сигнал от «трубы» уже вскоре пропал…
Надо признать, что Франчука надеялись взять без особого труда, на «фу-фу». Бушмину и его людям в Киеве удалось не только нейтрализовать Мэллоуна, не только заручиться его согласием – пусть и вынужденным – стать «двойным агентом», но и организовать от него «звонок другу». Ход казался сильным, но он почему-то не сработал: Франчук не стал звонить новому «куратору», как ему было велено. В «адресе», который Мыколе сообщил его американский friend, – там его ожидает засада – он тоже до сей поры не обьявился.
Трудно судить, почему «галициец» так себя повел. Возможно, нутром почуял опасность, как волк чует угрозу, обходя расставленные охотниками ловушки и капканы стороной. А может, есть еще какая-то причина тому, что он проигнорировал поступившее от «Iвана» указание…
Как бы то ни было, он пока на свободе, как и его люди; а это значит, что опасность не устранена.
Шувалов и его аналитики усиленно морщили лбы, пытаясь просчитать, что именно задумали эти неспокойные «козаки». У Сергея Юрьевича «щелкнуло» в мозгу, когда он знакомился с самой свежей сводкой МВД по Москве и Московской области.
Он обратил внимание на случай в подмосковном Ж., где группа молодых скинхедов попыталась устроить погром – и во многом это получилось – на местном рынке, где сильны позиции одной из кавказских этнических групп. Один из нападавших был доставлен в местный госпиталь, где нынешней ночью скончался от тяжелой ножевой раны. Троих погромщиков задержали сотрудники местного райотдела – с ними плотно работают (и они уже начали давать небезынтересные показания). Около полутора десятков жертв избиения были доставлены в ближайшие медицинские учреждения. Двое из них имеют тяжкие черепно-мозговые травмы, за их жизнь до сих пор идет борьба, но гарантий врачи не дают…
А для того, чтобы успокоить, утихомирить не на шутку возмущенных выходкой «нациков» граждан иной национальности пришлось даже вызывать отряд ОМОНа…
Ну так вот. Человек, который разговаривал с «Иваном» по мобильной связи, примерно в то же время находился в этом самом городе Ж.
Тут вот что еще настораживает.
Коваль видел Мыколу Франчука на «базе» под Севастополем в компании как минимум десятка мужчин, экипированных подобно бойцам отрядов ОМОНа. Понятно, что цвет камуфляжа, оружие и прочее снаряжение у бойцов различных отрядов ОМОНа может существенно отличаться. Сути дела это не меняет. Они – эти «козаки» – рядились под российских омоновцев, и это завляет кое о чем серьезно задуматься.
Мокрушин тоже сумел разглядеть во время своей несколько авантюристичной вылазки на ту же «базу» элементы экипировки – эти «козаки», покинув тренировочную базу в Крыму, явно отправились в Россию налегке…
Возможно, – предположил Шувалов – вчерашняя акция в Ж. была пробой сил, своеобразной прикидкой. Кто-то мог проплатить главарю – или вождям – этих вот подмосковных скинхедов. Чтобы они науськали своих парнишек на кавказцев… А если брать шире и глобальнее, то на «иноверцев», людей, исповедующих ислам.
Не исключено, что уже вскоре акции такого рода будут повторены, но в увеличивающемся, возрастающем масштабе.
С еще более резонансными и более опасными для общественной безопасности последствиями.
Может так статься, что в результате всего двух или трех подобных акций среди мусульман и в этнических группах, проживающих в столичном регионе, вспыхнут беспорядки, начнутся какие-то протестные или даже насильственные действия.
Для поддержания пошатнувшегося правопорядка при таком неблагоприятном развитии событий будут привлекаться доволнительные силиы милиции, ОМОН и даже внутренние войска.
Вот тогда-то, когда события обострятся в должной степени, и могут обьявиться – в любом месте! – эти самые лжеомоновцы.
И устроят такую провокацию, что мятежи в предместьях Парижа могут показаться мальчишеским дебошем, легкой и почти невинной забавой эдаких шалунишек…
Еще один источник зреющей угрозы – Крым и город Севастополь, где базируется российский Черноморский флот и где проживают в большинстве своем те, кто по-прежнему считают Россию своей родиной, а Крым – российской землей.
Второй такой кровавой угрозы, как та, что исходит от просочившихся в столичный регион «лжеомоновцев», допускать было нельзя.
Там ведь, в Крыму, тоже может сильно полыхнуть… в любую минуту.
Но сама обстановка, а также фактор неожиданности позволяют не откладывать решение назревшей проблемы в долгий ящик.
Шувалов, еще раз взвесив все «pro» и «contra», отдал приказ по своей линии – провести в Крыму серию «точечных» спецмероприятий.
…Но главные события – и Сергей Юрьевич понимал это, как никто иной – происходят именно сейчас, в эти самые минуты, в небольшом каменном доме, расположенном неподалеку от английского поместья «Old Reading Tower»…
Именно здесь, в «малом центре» на Старой площади, функционировал созданный согласно санкции высшего руководства страны оперативный штаб, которому поручено отслеживать некоторые опасные аспекты российско-украинского «газового» кризиса. Он, этот назревавший уже давно конфликт, обостряется с каждым днем – из-за взаимных обвинений и жесткости, неуступчивости сторон. А также по причине привлечения мощных интеллектуальных, финансовых и PR ресурсов.
«Газовый спор» уже вызвал сильную озабоченность за рубежом, особенно в Европе, которая все в большей степени зависела от бесперебойных поставок российского голубого топлива.
Существовала реальная опасность провокаций, любая из которых могла привести к непредсказуемым последствиям. В Москве не хотели войны: ни «холодной», ни, тем более, «горячей». Но приходилось действовать жестко, чтобы вскрыть образовавшийся колоссальный гнойник, чтобы раз и навсегда покончить с этой «газовой гангреной». Надо было навести порядок в поставках энергоресурсов, а заодно «зачистить», вывести из этого прибыльного бизнеса тех, кто годами жирует, спекулируя российским и среднеазиатским сырьем. И кто – при всем этом – цинично плетет интриги против Кремля, против нового руководства «Газпрома», против Российского государства…
Хотя генерал Шувалов числился лишь одним из трех заместителей руководителя данного «временного» штаба, именно он занимался «конкретикой». У него и только у него одного имелась санкция отдавать приказы на проведение «активных мероприятиях» (но только по тем направлениям, которые входили в его компетенцию).
26-го декабря события развивались весьма динамично. Вторые сутки в Москве и Подмосковье производился розыск Мыколы Франчука и тех людей, которых он – согласно добытым сведениям и проведенному анализу – направил в Москву с некоей миссией (скорее всего, замыслы их носят далекоидущий, преступный характер).
Мероприятия по этой линии осуществлялись точечно, силами специально сформированных из сотрудников спецслужб групп и бригад. От того, чтобы задействовать машину тотального федерального розыска, решено было пока отказаться. Шувалову четко разьяснили, что поднимать сейчас, в момент острейшей межгосударственной дискуссии, вопрос об отлове неких «бендеровских диверсантов», мягко говоря, не уместно. Но «пробить» эту явно опасную компанию нужно во что бы то ни стало. Причем сделать это следует в самые кратчайшие сроки, чтобы не дать им возможности устроить какую-нибудь масштабную провокацию, которая может нарушить все далекоидущие планы, пустив события по одному из самых худших для Кремля сценариев…
Гражданин Украины по фамилии Франчук, соответствующий имеющемуся описанию его возраста и внешности – как явствует из данных ФПС и Таможенного комитета – границу РФ в декабре месяце не пересекал. Технарям удалось лишь отследить примерное местонахождение абонента сотовой связи, которому звонил из Киева «Iван» – разговор был оборван, а сигнал от «трубы» уже вскоре пропал…
Надо признать, что Франчука надеялись взять без особого труда, на «фу-фу». Бушмину и его людям в Киеве удалось не только нейтрализовать Мэллоуна, не только заручиться его согласием – пусть и вынужденным – стать «двойным агентом», но и организовать от него «звонок другу». Ход казался сильным, но он почему-то не сработал: Франчук не стал звонить новому «куратору», как ему было велено. В «адресе», который Мыколе сообщил его американский friend, – там его ожидает засада – он тоже до сей поры не обьявился.
Трудно судить, почему «галициец» так себя повел. Возможно, нутром почуял опасность, как волк чует угрозу, обходя расставленные охотниками ловушки и капканы стороной. А может, есть еще какая-то причина тому, что он проигнорировал поступившее от «Iвана» указание…
Как бы то ни было, он пока на свободе, как и его люди; а это значит, что опасность не устранена.
Шувалов и его аналитики усиленно морщили лбы, пытаясь просчитать, что именно задумали эти неспокойные «козаки». У Сергея Юрьевича «щелкнуло» в мозгу, когда он знакомился с самой свежей сводкой МВД по Москве и Московской области.
Он обратил внимание на случай в подмосковном Ж., где группа молодых скинхедов попыталась устроить погром – и во многом это получилось – на местном рынке, где сильны позиции одной из кавказских этнических групп. Один из нападавших был доставлен в местный госпиталь, где нынешней ночью скончался от тяжелой ножевой раны. Троих погромщиков задержали сотрудники местного райотдела – с ними плотно работают (и они уже начали давать небезынтересные показания). Около полутора десятков жертв избиения были доставлены в ближайшие медицинские учреждения. Двое из них имеют тяжкие черепно-мозговые травмы, за их жизнь до сих пор идет борьба, но гарантий врачи не дают…
А для того, чтобы успокоить, утихомирить не на шутку возмущенных выходкой «нациков» граждан иной национальности пришлось даже вызывать отряд ОМОНа…
Ну так вот. Человек, который разговаривал с «Иваном» по мобильной связи, примерно в то же время находился в этом самом городе Ж.
Тут вот что еще настораживает.
Коваль видел Мыколу Франчука на «базе» под Севастополем в компании как минимум десятка мужчин, экипированных подобно бойцам отрядов ОМОНа. Понятно, что цвет камуфляжа, оружие и прочее снаряжение у бойцов различных отрядов ОМОНа может существенно отличаться. Сути дела это не меняет. Они – эти «козаки» – рядились под российских омоновцев, и это завляет кое о чем серьезно задуматься.
Мокрушин тоже сумел разглядеть во время своей несколько авантюристичной вылазки на ту же «базу» элементы экипировки – эти «козаки», покинув тренировочную базу в Крыму, явно отправились в Россию налегке…
Возможно, – предположил Шувалов – вчерашняя акция в Ж. была пробой сил, своеобразной прикидкой. Кто-то мог проплатить главарю – или вождям – этих вот подмосковных скинхедов. Чтобы они науськали своих парнишек на кавказцев… А если брать шире и глобальнее, то на «иноверцев», людей, исповедующих ислам.
Не исключено, что уже вскоре акции такого рода будут повторены, но в увеличивающемся, возрастающем масштабе.
С еще более резонансными и более опасными для общественной безопасности последствиями.
Может так статься, что в результате всего двух или трех подобных акций среди мусульман и в этнических группах, проживающих в столичном регионе, вспыхнут беспорядки, начнутся какие-то протестные или даже насильственные действия.
Для поддержания пошатнувшегося правопорядка при таком неблагоприятном развитии событий будут привлекаться доволнительные силиы милиции, ОМОН и даже внутренние войска.
Вот тогда-то, когда события обострятся в должной степени, и могут обьявиться – в любом месте! – эти самые лжеомоновцы.
И устроят такую провокацию, что мятежи в предместьях Парижа могут показаться мальчишеским дебошем, легкой и почти невинной забавой эдаких шалунишек…
Еще один источник зреющей угрозы – Крым и город Севастополь, где базируется российский Черноморский флот и где проживают в большинстве своем те, кто по-прежнему считают Россию своей родиной, а Крым – российской землей.
Второй такой кровавой угрозы, как та, что исходит от просочившихся в столичный регион «лжеомоновцев», допускать было нельзя.
Там ведь, в Крыму, тоже может сильно полыхнуть… в любую минуту.
Но сама обстановка, а также фактор неожиданности позволяют не откладывать решение назревшей проблемы в долгий ящик.
Шувалов, еще раз взвесив все «pro» и «contra», отдал приказ по своей линии – провести в Крыму серию «точечных» спецмероприятий.
…Но главные события – и Сергей Юрьевич понимал это, как никто иной – происходят именно сейчас, в эти самые минуты, в небольшом каменном доме, расположенном неподалеку от английского поместья «Old Reading Tower»…
ГЛАВА 23
ВАМ МАТ, ТОВАРИЩ ГРОССМЕЙСТЕР!
Сорокапятилетний мужчина, успевший на своем высоком посту обрести начальственный лоск и барские привычки, заметно раздобревший, раздавшийся во все стороны за последний год, поначалу даже и не понял, в какую западню его угораздило попасть.
– Эй!.. вы шо?! Совсем з глузду зъихалы?! – его лицо налилось кровью. – Панна Лариса?!! Лариса Аркадьевна… шо вы себе позволяете?! Это шо, шутки у вас тут такие?! А ну немедленно снимите с меня этот… эти кандалы!! И обьясните, наконец, шо тут происходит!!!
Минуты две или три, казалось, на него не обращали никакого внимания. Те двое, что затащили его сюда и надели на запястье браслет от цепи, сразу же отобрали у нафтогазовского топ-менеджера документы, портмоне и сотовый телефон. «Ряженный» прощелкал кнопками мобильника, видно, хотел войти в «меню». Другой раскрыл сумку, выложил на стол ноут-бук, извлек оттуда же еще какое-то компактное оборудование… Похоже, этих двоих сейчас более всего интересует сотовый телефон топ-менеджера «Нафтогаза», нежели он сам.
«Каменяр» повернулся всем корпусом… он только сейчас заметил присутствие еще одного субьекта. Невысокий, сухощавый мужчина лет тридцати пяти или чуть более – он сидит на деревянном табурете у стены, противоположной входу. Лицо малозапоминающееся. Но глаза смотрят цепко. Очень неприятный у него взгляд, кажется, что этот человек хочет просветить тебя всего, как рентгеновский аппарат. Нос у него острый, подвижный – как у собаки-ищейки… В левой руке он держит включенный на запись цифровой диктофон, в правой – опять же, включенная – портативная видеокамера, направленная на явно подрастерявшегося в связи со столь резким поворот событий «клиента».
«Каменяр» попытался было подняться из кресла, благо длина цепочки, крепящейся к ручному браслету, позволяет это сделать. Но из другого угла помещения, из-за стола, тут же донесся суровый окрик:
– Сядь на место!! Будешь дергаться, получишь в репу!
«Каменяр» плюхнулся обратно в кресло. Хотя его не били, не пытали, и вообще пока не ясно было, что им нужно, топ-менеджера почему-то начало трясти… Да так, что у него даже зубы лязгнули.
Венглинская эти несколько минут, вопреки собственному заявлению, что они должны дорожить каждой секундой, потратила на то, чтобы привести в порядок прическу и слегка припудрить носик и персиковые щечки. Убрав косметичку в свою дамскую сумочку, она наконец соизволила продолжить этот их едва только начавшийся разговор.
– Пан Мыхайло, вы поступаете весьма неосмотрительно. Вы действуете не просто глупо, или ошибочно… Это бы полбеды. Но ваше поведение в последние месяцы и, особенно, в последние дни, наносит ущерб многим серьезным людям. А значит оно – преступно.
– Я шо-то не понимаю…
– Вы вздумали смешивать серьезный бизнес, который, кстати, выстраивали не вы и не ваши «оранжевые» партнеры, с радикальным национализмом. Если бы речь шла только о риторике, нас бы это нисколько не тревожило. Но вы, не умея работать, как следует, ищете возможностей сломать механизм устоявшегося бизнеса. В котором – ровным счетом ничего не смыслите!
– Та шо вы такое говорите?!
– Вы знаете, кто я, и знаете, кто мой босс. Мы не лезем в большую политику. Мы озабоченны «бабками». Мы их – зарабатываем! Но когда нам пытаются помешать делать наш бизнес, мы вынуждены-таки влезать в «большую политику»! Для того, чтобы не дать таким, как вы, наделать больших глупостей. Чтобы исправить неблагоприятный ход событий, которые могут привести к катастрофическим последствиям.
– Ну а я тут при чем?! – возмутился «Каменяр». – Меня-то вы в чем обвиняете?!
– В преступных и крайне опасных намерениях, – сказала Венглинская. – Понимая, что не обладаете талантами и способностями, необходимыми – хотя бы – для удержания своих позиций во власти, вы сознательно накаляете обстановку. Воспользовавшись денежными фондами вашей Компании, и отчасти «спонсорскими» средствами… почти половину из которых вы… да, да, лично вы!.. присвоили, фактически украли… и вашими тесными связи среди украинских ультранационалистов… вы придумали, как вам казалось, «гениальную» многоходовую операцию. Вы надумали взорвать «бомбу» в стане самого противника, коим для вас является не только Кремль, но и Россия. Фактически вы решили поджечь соседский дом, думая, что сможете у этого костра погреть руки… А заодно и порадоваться на соседскую беду! Что, развее не так?!
– Це все цiкаво, – процедил «Каменяр». – Але ж [Это все интересно, но]… но это все – слова!..
– Конечно, вы сами, пан Мыхайло, решительно не способны придумать в деталях ту схему, по которой сейчас пытаются действовать ваши сподвижники, боевики из УНА-УНСО и прочих организаций, рекрутированных для выполнения этого задания! У вас в голове родилась только сама эта опасная идея! А разработкой плана, как большой специалист в такого рода вопросах, занимался ваш американский советник… Джон Мэллоун, известный также, как – «Iван».
– Шо? – лицо «Каменяра» заметно побледнело, но он все еще не собирался складывать оружие. – Якый Мэллоун? Не знаю никакого «Мэллоуна»…
– Да что вы говорите? – притворно удивилась Венглинская. – А он вас отличной знает!.. Вам показать имеющиеся у нас фотоснимки, где вы запечетлены в компании этого джентельмена? Показать запись, сделанную скрытой камерой, фиксирующую, как вы вместе с ним выходите из офиса вашей партии, что находится на Леси Украинки… всего каких дней пять или шесть назад?! Или дать прослушать километры пленки, на которых записаны результаты прослушки разговоров этого Мэллоуна?! Особенно интересны те места, где он со своим приятелем Мэтью Стивеном обсуждает в приватной обстановке все ваши действия и планы…
Она посмотрела на наручные «картье», украшенные по периметру самих часов – через один – дюжиной двухкаратных бриллиантов.
– Но у нас, пан Мыхайло, нет времени на долгие базары и на просмотр всей этой добытой по разным каналам «компры»! Осталось… уже менее сорока минут! Либо вы примете наши условия, либо – умрете по окончанию озвученного мною срока.
«Каменяр» шумно сглотнул. Его лицо из «бурачного» превращалось на глазах в пепельно-серое…
Он только сейчас начал осознавать, насколько опасна оказалась затеянная им игра. Начиная ее, – отчасти с подачи тех, кто хитроумно подталкивал его к такому решению и кто дал денег на «раскрутку» данного проекта – он предполагал, что если что-то пойдет не так, то пострадают лишь рядовые исполнители. Как это чаще всего и случается. Но вот, выяснилась пренеприятная новость. Именно он, человек, в руке которого сходятся все важные нити, стал основной мишенью для российских спецслужб, которые, когда им это выгодно, используют в своих целях мощные возможности крупного бизнеса. В том числе – как выяснилось только что – и тех, кто на словах не раз заявлял, что ненавидит засевшую в Кремле «чекистскую мафию»…
– Не знаю ниякого Мэллоуна, – он держался за эту фразу, как утопающий – за соломинку. – Може, и есть где-то такой… Може, где и пересекались… Но я его… вот так, шоб лично… не-е, такого не знаю.
К ним подошел Кондор. Сначала он, уловив вопросительный взгляд Венглинской, кивнул: «все ОК, взломали „пин“, нашли кое-что интересное…». Потом – перевел посуровевший взгляд на допрашиваемого.
– Бросьте строить из себя идиота, «Каменяр»! Открою вам один секрет. Который, если у нас случится «недопонимание», вы унесете с собой в могилу! Так вот. Джон Мэллоун – «многостаночник»! Он косит бабки на всем, на чем их только можно срубить! Опущу кое-какие подробности… Скажу лишь, что он… работает в том числе и на нас!
– Шо?! – невольно вырвалось у «клиента». – Брешете!!
Бушмин достал из кармана диктофон «Sony». Вставил микрокассету, которую он достал из вшитого кармашка, и включил кнопку «PLAY».
В помещении зазвучали голоса двух людей. Один голос явно принадлежит вот этому самому мужчине, который держит в руке включенный на воспроизведение диктофон. Другой… Вне всякого сомнения, вторым участником этой записанной на пленку беседы был сам Джон Мэллоун.
Что же касается качества записи, то оно идеально – лучше просто не бывает.
– …это все интересно, Джон, что ты рассказываешь… Давай подведем краткий итог сказанному! Еще раз сформулируй, что именно задумал «Каменяр», и какова будет последовательность действий его людей.
– It’s fucking situation, my friend! Пан Мыхайло хочет взорвать ситуацию сразу в трех «узловых точках»! – донесся из динамика голос Мэллоуна. – Первый узел – Крым и база вашего navy fleet в Севастополе! Старшим у них сейчас… Олекса Зленко! Часть их людей разместилась в гостинице «Карпаты»… это самый центр города! Другие… они живут на базе… это бывший детский лагерь на окраине города! Там они проходили «трэнинг»…
– А что именно они там задумали, Джон?
– Сначала idea была такая… Хотели подготовить группу «силз»… пловцов! Для чего наняли двух местных «дайверов». Отдельно двумя транспортами завезли special equipment… магнитные мины… еще взрывчатку, детонаторы!
– Откуда взяли?
– Это я не знаю. Достали, как у вас говорят, по «своим каналам»…
– Эй!.. вы шо?! Совсем з глузду зъихалы?! – его лицо налилось кровью. – Панна Лариса?!! Лариса Аркадьевна… шо вы себе позволяете?! Это шо, шутки у вас тут такие?! А ну немедленно снимите с меня этот… эти кандалы!! И обьясните, наконец, шо тут происходит!!!
Минуты две или три, казалось, на него не обращали никакого внимания. Те двое, что затащили его сюда и надели на запястье браслет от цепи, сразу же отобрали у нафтогазовского топ-менеджера документы, портмоне и сотовый телефон. «Ряженный» прощелкал кнопками мобильника, видно, хотел войти в «меню». Другой раскрыл сумку, выложил на стол ноут-бук, извлек оттуда же еще какое-то компактное оборудование… Похоже, этих двоих сейчас более всего интересует сотовый телефон топ-менеджера «Нафтогаза», нежели он сам.
«Каменяр» повернулся всем корпусом… он только сейчас заметил присутствие еще одного субьекта. Невысокий, сухощавый мужчина лет тридцати пяти или чуть более – он сидит на деревянном табурете у стены, противоположной входу. Лицо малозапоминающееся. Но глаза смотрят цепко. Очень неприятный у него взгляд, кажется, что этот человек хочет просветить тебя всего, как рентгеновский аппарат. Нос у него острый, подвижный – как у собаки-ищейки… В левой руке он держит включенный на запись цифровой диктофон, в правой – опять же, включенная – портативная видеокамера, направленная на явно подрастерявшегося в связи со столь резким поворот событий «клиента».
«Каменяр» попытался было подняться из кресла, благо длина цепочки, крепящейся к ручному браслету, позволяет это сделать. Но из другого угла помещения, из-за стола, тут же донесся суровый окрик:
– Сядь на место!! Будешь дергаться, получишь в репу!
«Каменяр» плюхнулся обратно в кресло. Хотя его не били, не пытали, и вообще пока не ясно было, что им нужно, топ-менеджера почему-то начало трясти… Да так, что у него даже зубы лязгнули.
Венглинская эти несколько минут, вопреки собственному заявлению, что они должны дорожить каждой секундой, потратила на то, чтобы привести в порядок прическу и слегка припудрить носик и персиковые щечки. Убрав косметичку в свою дамскую сумочку, она наконец соизволила продолжить этот их едва только начавшийся разговор.
– Пан Мыхайло, вы поступаете весьма неосмотрительно. Вы действуете не просто глупо, или ошибочно… Это бы полбеды. Но ваше поведение в последние месяцы и, особенно, в последние дни, наносит ущерб многим серьезным людям. А значит оно – преступно.
– Я шо-то не понимаю…
– Вы вздумали смешивать серьезный бизнес, который, кстати, выстраивали не вы и не ваши «оранжевые» партнеры, с радикальным национализмом. Если бы речь шла только о риторике, нас бы это нисколько не тревожило. Но вы, не умея работать, как следует, ищете возможностей сломать механизм устоявшегося бизнеса. В котором – ровным счетом ничего не смыслите!
– Та шо вы такое говорите?!
– Вы знаете, кто я, и знаете, кто мой босс. Мы не лезем в большую политику. Мы озабоченны «бабками». Мы их – зарабатываем! Но когда нам пытаются помешать делать наш бизнес, мы вынуждены-таки влезать в «большую политику»! Для того, чтобы не дать таким, как вы, наделать больших глупостей. Чтобы исправить неблагоприятный ход событий, которые могут привести к катастрофическим последствиям.
– Ну а я тут при чем?! – возмутился «Каменяр». – Меня-то вы в чем обвиняете?!
– В преступных и крайне опасных намерениях, – сказала Венглинская. – Понимая, что не обладаете талантами и способностями, необходимыми – хотя бы – для удержания своих позиций во власти, вы сознательно накаляете обстановку. Воспользовавшись денежными фондами вашей Компании, и отчасти «спонсорскими» средствами… почти половину из которых вы… да, да, лично вы!.. присвоили, фактически украли… и вашими тесными связи среди украинских ультранационалистов… вы придумали, как вам казалось, «гениальную» многоходовую операцию. Вы надумали взорвать «бомбу» в стане самого противника, коим для вас является не только Кремль, но и Россия. Фактически вы решили поджечь соседский дом, думая, что сможете у этого костра погреть руки… А заодно и порадоваться на соседскую беду! Что, развее не так?!
– Це все цiкаво, – процедил «Каменяр». – Але ж [Это все интересно, но]… но это все – слова!..
– Конечно, вы сами, пан Мыхайло, решительно не способны придумать в деталях ту схему, по которой сейчас пытаются действовать ваши сподвижники, боевики из УНА-УНСО и прочих организаций, рекрутированных для выполнения этого задания! У вас в голове родилась только сама эта опасная идея! А разработкой плана, как большой специалист в такого рода вопросах, занимался ваш американский советник… Джон Мэллоун, известный также, как – «Iван».
– Шо? – лицо «Каменяра» заметно побледнело, но он все еще не собирался складывать оружие. – Якый Мэллоун? Не знаю никакого «Мэллоуна»…
– Да что вы говорите? – притворно удивилась Венглинская. – А он вас отличной знает!.. Вам показать имеющиеся у нас фотоснимки, где вы запечетлены в компании этого джентельмена? Показать запись, сделанную скрытой камерой, фиксирующую, как вы вместе с ним выходите из офиса вашей партии, что находится на Леси Украинки… всего каких дней пять или шесть назад?! Или дать прослушать километры пленки, на которых записаны результаты прослушки разговоров этого Мэллоуна?! Особенно интересны те места, где он со своим приятелем Мэтью Стивеном обсуждает в приватной обстановке все ваши действия и планы…
Она посмотрела на наручные «картье», украшенные по периметру самих часов – через один – дюжиной двухкаратных бриллиантов.
– Но у нас, пан Мыхайло, нет времени на долгие базары и на просмотр всей этой добытой по разным каналам «компры»! Осталось… уже менее сорока минут! Либо вы примете наши условия, либо – умрете по окончанию озвученного мною срока.
«Каменяр» шумно сглотнул. Его лицо из «бурачного» превращалось на глазах в пепельно-серое…
Он только сейчас начал осознавать, насколько опасна оказалась затеянная им игра. Начиная ее, – отчасти с подачи тех, кто хитроумно подталкивал его к такому решению и кто дал денег на «раскрутку» данного проекта – он предполагал, что если что-то пойдет не так, то пострадают лишь рядовые исполнители. Как это чаще всего и случается. Но вот, выяснилась пренеприятная новость. Именно он, человек, в руке которого сходятся все важные нити, стал основной мишенью для российских спецслужб, которые, когда им это выгодно, используют в своих целях мощные возможности крупного бизнеса. В том числе – как выяснилось только что – и тех, кто на словах не раз заявлял, что ненавидит засевшую в Кремле «чекистскую мафию»…
– Не знаю ниякого Мэллоуна, – он держался за эту фразу, как утопающий – за соломинку. – Може, и есть где-то такой… Може, где и пересекались… Но я его… вот так, шоб лично… не-е, такого не знаю.
К ним подошел Кондор. Сначала он, уловив вопросительный взгляд Венглинской, кивнул: «все ОК, взломали „пин“, нашли кое-что интересное…». Потом – перевел посуровевший взгляд на допрашиваемого.
– Бросьте строить из себя идиота, «Каменяр»! Открою вам один секрет. Который, если у нас случится «недопонимание», вы унесете с собой в могилу! Так вот. Джон Мэллоун – «многостаночник»! Он косит бабки на всем, на чем их только можно срубить! Опущу кое-какие подробности… Скажу лишь, что он… работает в том числе и на нас!
– Шо?! – невольно вырвалось у «клиента». – Брешете!!
Бушмин достал из кармана диктофон «Sony». Вставил микрокассету, которую он достал из вшитого кармашка, и включил кнопку «PLAY».
В помещении зазвучали голоса двух людей. Один голос явно принадлежит вот этому самому мужчине, который держит в руке включенный на воспроизведение диктофон. Другой… Вне всякого сомнения, вторым участником этой записанной на пленку беседы был сам Джон Мэллоун.
Что же касается качества записи, то оно идеально – лучше просто не бывает.
– …это все интересно, Джон, что ты рассказываешь… Давай подведем краткий итог сказанному! Еще раз сформулируй, что именно задумал «Каменяр», и какова будет последовательность действий его людей.
– It’s fucking situation, my friend! Пан Мыхайло хочет взорвать ситуацию сразу в трех «узловых точках»! – донесся из динамика голос Мэллоуна. – Первый узел – Крым и база вашего navy fleet в Севастополе! Старшим у них сейчас… Олекса Зленко! Часть их людей разместилась в гостинице «Карпаты»… это самый центр города! Другие… они живут на базе… это бывший детский лагерь на окраине города! Там они проходили «трэнинг»…
– А что именно они там задумали, Джон?
– Сначала idea была такая… Хотели подготовить группу «силз»… пловцов! Для чего наняли двух местных «дайверов». Отдельно двумя транспортами завезли special equipment… магнитные мины… еще взрывчатку, детонаторы!
– Откуда взяли?
– Это я не знаю. Достали, как у вас говорят, по «своим каналам»…