Страница:
– Ни в коем случае! – запротестовал Валера. – Рыбу распугаем. Сначала рыбалка, потом все остальное.
– Пока вы будете ловить рыбу, мы сдохнем от скуки, – заворчала Рита, снимая одежду. – Терпеть не могу рыбалку.
– Все-то ты терпеть не можешь, – поддела ее Аня. – Неси воду, зануда.
Она развернула газеты, положила карпа, сама устроилась на маленьком стульчике, взяла нож... И подскочила от визга, доносившегося с берега. Мальчики тоже несколько оторопели от беспрерывного крика Риты.
– Чего это она? – произнес Кирилл, схватил толстую ветку на случай обороны и побежал к берегу. За ним Валера, за Валерой Аня.
То, что они увидели, заставило их резко затормозить. А Рита кричала, схватившись за голову руками, котел валялся у ее ног. Вскрикнула и Аня, закрыла рот ладонью и попятилась.
На берегу под ивой на спине лежал мужчина. Его ноги были по колено в воде, пах и живот окровавлены, руки раскинуты. Видимо, он пролежал так долго, потому что лицо его приобрело синюшно-лиловый оттенок. Валера подскочил к Рите, увлекая ее, замямлил:
– Идем, идем... Не кричи, он покойник.
Вернулись на поляну, о пикнике не могло быть и речи.
– Сваливаем? – предложил Кирилл.
– Я звоню в ментовку, – доставая мобилу, сказал Валера.
– Его же убили! – занервничал Кирилл. – На фига нам проблемы?
– А при чем тут мы? Мы приехали, нашли труп...
– Не понимаешь? – задергался Кирилл. – Его на нас повесят...
– Не психуй! Не повесят. Его не сегодня убили. Сколько нас? Четверо, а не один человек! На любом допросе у нас не будет расхождений. Между прочим, показания записываются, а ты должен прочесть и подписать. Хуже будет, если мы не сообщим и уедем. Тогда, если нас найдут... Короче, я звоню в ментовку. Только бы связь была... А, черт, нет зоны. Кирилл, дай свою мобилу.
Лучшая связь оказалась у Ани, Валера дозвонился:
– Алло, милиция? Мы нашли труп... Мужчины. Его убили... Не знаю чем, но живот в крови... На берегу протоки... Я объясню...
Он обстоятельно рассказал, как добраться, согласился подождать на трассе группу и показать, где труп. Ребята уложили вещи в багажник, сели в машину и поехали на шоссе, никто не хотел оставаться на поляне.
Глава 5
Глава 6
– Пока вы будете ловить рыбу, мы сдохнем от скуки, – заворчала Рита, снимая одежду. – Терпеть не могу рыбалку.
– Все-то ты терпеть не можешь, – поддела ее Аня. – Неси воду, зануда.
Она развернула газеты, положила карпа, сама устроилась на маленьком стульчике, взяла нож... И подскочила от визга, доносившегося с берега. Мальчики тоже несколько оторопели от беспрерывного крика Риты.
– Чего это она? – произнес Кирилл, схватил толстую ветку на случай обороны и побежал к берегу. За ним Валера, за Валерой Аня.
То, что они увидели, заставило их резко затормозить. А Рита кричала, схватившись за голову руками, котел валялся у ее ног. Вскрикнула и Аня, закрыла рот ладонью и попятилась.
На берегу под ивой на спине лежал мужчина. Его ноги были по колено в воде, пах и живот окровавлены, руки раскинуты. Видимо, он пролежал так долго, потому что лицо его приобрело синюшно-лиловый оттенок. Валера подскочил к Рите, увлекая ее, замямлил:
– Идем, идем... Не кричи, он покойник.
Вернулись на поляну, о пикнике не могло быть и речи.
– Сваливаем? – предложил Кирилл.
– Я звоню в ментовку, – доставая мобилу, сказал Валера.
– Его же убили! – занервничал Кирилл. – На фига нам проблемы?
– А при чем тут мы? Мы приехали, нашли труп...
– Не понимаешь? – задергался Кирилл. – Его на нас повесят...
– Не психуй! Не повесят. Его не сегодня убили. Сколько нас? Четверо, а не один человек! На любом допросе у нас не будет расхождений. Между прочим, показания записываются, а ты должен прочесть и подписать. Хуже будет, если мы не сообщим и уедем. Тогда, если нас найдут... Короче, я звоню в ментовку. Только бы связь была... А, черт, нет зоны. Кирилл, дай свою мобилу.
Лучшая связь оказалась у Ани, Валера дозвонился:
– Алло, милиция? Мы нашли труп... Мужчины. Его убили... Не знаю чем, но живот в крови... На берегу протоки... Я объясню...
Он обстоятельно рассказал, как добраться, согласился подождать на трассе группу и показать, где труп. Ребята уложили вещи в багажник, сели в машину и поехали на шоссе, никто не хотел оставаться на поляне.
Глава 5
Со вторника отношения с Мартыном развивались, можно сказать, стремительно. Клара заметила, что он часа не мог прожить без нее – часто звонил, уточнял время встречи, спрашивал, не нужно ли чего, интересовался ее настроением. Вчера он разоткровенничался, рассказал о себе, в общем-то, банальную историю. Был женат, имеет дочь, развелся, оставил жене квартиру, с ребенком видится редко, что его угнетает. Ее так и подмывало сказать: я рожу тебе ребенка, только нам желательно уехать. И причину придумала: климат. Да, ей не подходит климат, в этом нет ничего подозрительного. Обосноваться можно где-нибудь на берегу моря, купить домик и жить припеваючи. Но пока об этом говорить рано, пусть Мартын созреет.
И совсем выветрился у нее из головы Красавчик. Вспомнила о нем только вчера, когда нежилась в постели с Мартыном. Несколько раз Клара отвлекалась и набирала Витин номер. Послушав гудки, она недоуменно пожимала плечами и откладывала трубку.
– Кому ты все время звонишь? – недовольно спросил Мартын.
В его голосе послышались нотки ревности – прекрасно!
– Мне должны были сделать отчет еще в среду, а не звонят, – пожаловалась она. – У меня в подчинении несколько человек, трудно с ними.
– Клара, работу надо оставлять на работе. Иди ко мне, ложись. – Она улеглась, положив ему голову на грудь. – Ты можешь на несколько дней оставить дела?
– Не знаю... А что?
– Давай съездим куда-нибудь отдохнуть? Дней на пять. Я должен получить кругленькую сумму, машина, которую собираюсь купить, подождет.
– Ты серьезно? – приподнялась она, заглянув ему в лицо.
– Конечно. Надо же иногда баловать себя, правда?
– Правда, – нежно прижалась щекой к его щеке Клара. – Но у меня тоже есть начальство, попробую отпроситься.
– Не попробую, а отпросись.
Приказной тон нисколько не унизил Клару, напротив, дал почувствовать себя женщиной. Ей надоело быть сильной и заботиться о себе, одновременно надоело трястись от страха, что система, в которой она рядовой винтик, однажды даст сбой. И тогда в один далеко не прекрасный день ею заинтересуются люди в погонах, а после этого придется сушить сухари. Пора, пора завязывать. В этом смысле идея Мартына великолепна, за пять дней она постарается привязать его к себе, но... Куда пропал этот красивый идиот? Сказала же: позвони! Клару всегда пугали любые накладки.
С раннего утра в субботу, выпроводив Мартына, как любимого мужа, Клара тут же схватилась за телефон, но все ее многочисленные попытки связаться с Красавчиком закончились неудачей.
– Совсем оборзел, – выругалась Клара.
Сегодня Красавчик ей нужен был позарез, чтобы получить свободу, а свобода нужна, чтобы вплотную заняться Мартыном. Пора и о себе позаботиться, ведь за последние четыре года не находилось мужчин, мечтающих о длительных с ней отношениях. Клара всегда нюхом чуяла мужика и его намерения, читала мысли, что вовсе несложно. Мартына ее нюх определил так: твой шанс, не упусти его.
Клара подумала, что бы еще предпринять, набрала номер Роменской. Под такой красивой фамилией прячется редкая гадина, с ней предпочтительнее не иметь дел, но куда денешься? Послушав гудки, Клара вообще растерялась – Роменская не ответила. Клара упорно звонила то Красавчику, то Роменской, оба упорно не брали трубку.
– Испарились все, что ли?
Но когда-нибудь они ответят же? Клара решила звонить через каждые полчаса.
– Ника! – заглянула в комнату мама. – Возьми трубку, тебя.
Поспать в выходной сколько хочешь, поваляться в постели до двенадцати – это ли не счастье? И кому с утра понадобилось ей звонить, что за срочные дела? Ника повернулась на бок, сняла трубку, поднесла к уху:
– Слушаю.
– Это Владимир Васильевич, Ника.
– Да? – мигом села она. Зампрокурора?! Позвонил ей лично?! Значит, полстраны накрыл метеорит. – Что случилось?
– Ты, кажется, хочешь влиться в работу? Собирайся. На пятнадцатом километре труп, говорят, убийство. За тобой заедет Платон.
– Спасибо, Владимир Васильевич.
– Пожалуйста.
Да она бы его сейчас расцеловала! Позвонил! Сам работу дал, она не клянчила! Только бы справиться с двумя делами, хотя второе наверняка передадут другому следователю. На секунду мелькнула мысль: а почему дежурного не отправили? Но Ника сразу же и ответила себе: наверное, за ночь произошло еще одно ЧП. Она торопливо оделась и решила позвонить Валдису, он более опытный, а хороший оперативник – залог успеха:
– Валдис, собирайся, мы заедем за тобой.
– А что такое?
– Труп! Мне звонил сам Владимир Васильевич, сказал – убийство.
– Ладно, я готов.
Ника наскоро выпила чаю, у дома просигналили, она рванула к выходу.
На поляну не стали заезжать, остановились. Из первой машины выскочил Валера, замахал руками:
– Сюда. Он у берега лежит.
– Погоди, парень, – подходя к нему, сказал Платон. – Расскажи, как вы его обнаружили?
– Мы приехали на рыбалку, – начал, волнуясь, Валера, – а здесь полно мусора...
– Какого мусора? – спросил Валдис.
– Ну, обычного, – развел руками Валера. – Какой бросают после себя.
– Точнее, – сказал Валдис.
– Столик раскладной... он был раздавлен. Потом, плед валялся в крови.... А на тех камнях шампуры лежали с подгоревшим мясом. Да вон все, мы в одну кучу снесли, – указал он на горку хлама у куста.
– Так вы тут трогали?.. – вытаращился Платон.
– Конечно, – смутился Валера. – Расчистили поляну... Мы же не знали, что на берегу труп.
– Ну, дела, – обреченно вздохнул Платон. – Ладно, показывай труп.
Прибывший вместе с группой опер остался допрашивать Кирилла и девочек, криминалист Сократ Викентьевич, поглаживая ладошками выступающий живот, прохаживался по поляне и мурлыкал:
– Красота, ей-богу. Чудненькое местечко, надо бы сюда на отдых ездить. И костерок приготовлен. Аккуратненько...
Ника, завидев мужчину на берегу, ощутила дрожь в коленках. Неужели опять проявит слабость? «Это всего лишь труп, – панически уговаривала она себя. – Я видела покойников – и ничего. Я справлюсь».
Семен Семенович поставил на траву чемоданчик, раскрыл его, достал перчатки, тогда как Платон и Валдис стали у изголовья тела. Ника остановилась чуть поодаль, ей надо постепенно привыкать к такого рода находкам, а то они при ослабленной нервной системе обязательно по ночам ей будут сниться. Этот – точно приснится. Жуть, а не труп. Будто его грубо загримировали для съемок ужастика.
– Он отвратительно выглядит, – не удержалась она от комментария.
– Так лежит несколько суток, на мой поверхностный взгляд, – сказал Семен Семенович. А этому трупы в кайф. Склонился над убитым буквой Г, изучал, словно любимую женщину во время сна. – Сейчас тепло, плюс влажность, плюс его ноги лежали в воде. Естественно, труп изрядно подпортился. М-м-м! При жизни он был красивым мужчиной.
– Вы считаете? – покривилась Ника, не представляя сине-лилового покойника красивым мужчиной.
– Хм! – усмехнулся криминалист, присаживаясь на корточки. – Это же видно невооруженным глазом. Спорим, у него баб... то есть женщин было полным-полно. Так... Кто будет писать? Ника? Или Платон?
– Нет-нет, – запротестовала девушка, зная, что сейчас начнется подробное описание трупа, пятен на нем, ран и так далее. А ее фантазия облекает скупые слова в яркие образы, в результате предстает картина хуже, чем есть на самом деле. Но и Платон не хотел заниматься писаниной, Валдис тем более:
– Я с ошибками пишу.
– Позову второго оперативника, – предложила Ника.
– Я сам позову, – остановил ее Платон, уходя.
– Валдис, помоги вытащить его из воды, – попросил Семен Семенович. Вдвоем они взяли тело под мышки и вытянули на берег. – А то вода – прекрасный разрушитель мертвецов... Как интересно... – пробормотал Семен Семенович. Валдис склонился над трупом, держась за колени. – Застрелен из пистолета, но! Выстрелы сделаны в пах и низ живота... Последнее время убийцы предпочитают в качестве мишени нетипичные места на теле.
– Семеныч, смотри, у него что-то изо рта торчит, – указал пальцем Валдис.
Тот живо приблизил нос к лицу трупа, отчего Нику чуть не вывернуло наизнанку, но она пока успешно справлялась с собой, поэтому приподнялась на цыпочки, вытянув шею, но не решаясь подойти ближе. И правда: из приоткрытого рта убитого торчал какой-то прутик или что-то другое – издали не определишь.
– Хвостик! – радостно воскликнул криминалист. – Может, ящерица залезла в глотку, да и подохла? Сейчас вытащим...
Он потянул за кончик предполагаемого хвостика... Вот теперь Нику повело, ее затошнило не на шутку, когда изо рта убитого криминалист стал вытягивать нечто длинное и тонкое в слизи. Девушка отвернулась и отошла, чтоб не упасть. Ника несколько раз втянула носом воздух, задерживая дыхание, в голове наступило просветление.
– Это не ящерица, – сообщил озадаченно Семеныч. – И она никогда не была живой.
Ника опасливо скосила на него глаза. Криминалист держал в руке прутик с изгибами...
– Змейка! – вытаращился Валдис, он тоже был немало удивлен. – Точно такая же, какую мы нашли в руке Канарейки.
– Абсолютно верно, игрушки одной фабрики, – кивнул Семен Семенович. – Резиновая змейка.... Второй раз... Это уже похоже на знак.
– Какой знак? – вымолвила Ника.
– Не знаешь, что такое знак? – повернул к ней голову Валдис. – В данном случае это дешевый понт. Преступник дает нам метку, подбрасывая змейку, что убийца один и тот же человек, а не разные люди. По-другому такие понты называются – вызов. Вызов нам.
Ника расширила глаза, несмело приблизилась к трупу. Это действительно интересно. Вызов! Звучит загадочно, неужели преступник начал серию убийств, о чем говорит метка в виде резиновой змейки?
– Выходит, Канарина расстрелял тот, кто убил этого мужчину? – сказала она вслух то, о чем догадались и Валдис с Семенычем.
– Почерк разный, – пожал плечами Валдис, все же сомневаясь. – А метка одна и та же.
– Кстати, о почерке. – Семен Семенович поднял руку в перчатке, потом сверху указал пальцем на живот убитого. – Кенарю прошили низ живота, на данном трупе отверстия от пуль тоже в низу живота... Ай-яй-яй... Ему, прости, Ника, самое дорогое отстрелили – милого друга. Думаю, это даже трупу неприятно. Немилосердна рука убийцы.
А Ника думала только о метке, думала вслух:
– Раз убийца намеренно оставляет знак, то это только начало.
– Начало чего? – поинтересовался Валдис, двигаясь к ней.
– Серии убийств. Ну, что ты на меня так смотришь? Я не права? Разве могут оказаться случайно две одинаковые змейки на месте преступления? Значит, их подбросил убийца. Скажи, зачем он подсовывает резиновые змейки?
– Чтоб мы голову ломали, мозги сушили, думая: что это за смельчак такой? Есть категория преступников, которым шумиха нужна, помпа. Чтоб все только о них и говорили, трепеща от страха. Тогда они себя чувствуют героями, сверхчеловеками. Но когда к нам попадают подобные супермены, то жалко блеют, косят под дуриков и просятся в психушку. Потому что по сути они трусы, боятся боли, лишений, смерти.
– Ты говоришь о маньяках, – возразила Ника. – А мне кажется, убийца не маньяк. И вот почему я так думаю...
– Бледненькая ты какая-то, – сменил тему Валдис, прищурившись.
– Я... – смутилась Ника. – У меня...
– Вегетососудистая дистрофия, помню.
– Дистония, – фыркнула она, обозлившись.
С трудом сдержалась, чтоб не нагрубить ему. А кому понравится, когда тебя даже выслушать не желают? Будто Ника совсем ничего не соображает, будто понятия не имеет, что такое преступник и преступление. Раздался звонок мобильника, оба повернулись к Семену Семеновичу.
– Это мобильник трупа, – сказал тот, ощупывая карманы джинсов убитого. – Вот он. Какая-то Клара...
– Дайте мне, дайте! – подлетел к нему Валдис, забрал мобилу.
– Поторопись, он лежит третьи сутки, батарея вот-вот сядет, – дал совет криминалист.
Валдис приложил палец к губам, так как поднес к уху мобилу, Ника приподнялась на цыпочки, чтобы тоже услышать, о чем пойдет речь в трубке.
– Красавчик, какого черта не брал трубу? – послышался грозный женский голос. – Что за номера выкидываешь? Я звоню два дня подряд, а он, видите ли...
– Гражданка, потрудитесь назвать себя, – прервал ее Валдис, ведь мобила вот-вот сдохнет.
– Э... А вы кто? – Голос стал растерянным.
– Сотрудник уголовного розыска Валдис Гитис.
– Сотрудник?.. А почему, собственно, со мной вы разговариваете, а не?..
– Потому что владелец этой трубы не может с вами говорить. Он лежит мертвый на берегу протоки.
– Как-как?.. Мертвый?.. Что это значит?
– Его застрелили. Скажите, когда вам будет удобно подъехать в прокуратуру?.. Алло! Гражданка... Все, поговорили.
– Батарея села? – осведомился Семен Семенович.
– Живет еще. Клара отключилась. Но теперь ее телефончик у нас есть, имя тоже, а фамилию установим. Установим и личность Красавчика. Тон мне ее понравился: как у генерала.
– Зачем сказал ей, что его убили? – наехала на Валдиса Ника. – Этого не следовало делать. Может, она его жена или родственница, представляешь, что с ней сейчас творится?
– Она не жена, – спокойно сказал Валдис.
– Откуда тебе известно? – распалилась Ника. – Ты все-все знаешь, такой умный, да?
– Жена, Ника, не будет называть мужа Красавчиком. Ни при каких условиях, или я ничего не понимаю в женщинах. Что это за обращение к мужчине, которому, судя по всему, под сорок? Это либо любовница, либо начальница. И потом, чего тянуть? Все равно узнает.
– Но она отключилась, значит...
– Значит, испугалась. Чего, спрашивается?
– Где же наш писатель? – пробубнил Семен Семенович. – Эдак мы тут до вечера промаемся.
После его слов с пригорка сбежал не опер, а Платон:
– Идемте, у нас еще одна находка. Семеныч, вы тоже.
– А я зачем? – Но Семен Семенович последовал за молодыми людьми.
Сократ Викентьевич стоял в отдалении у рощи. Завидев коллег, он указал на нечто, скрытое за высокой травой.
– Семеныч, это по твоей части. А по моей части вот это. – Он поднял пистолет в целлофановом пакете. – Здесь же нашел.
Подошли. У Ники потемнело в глазах, ноги подкосились, и она чуть не упала, ее подхватил за талию Валдис.
– Спо-поткнулась, – выговорила Ника, освобождаясь от его руки. Темнота рассеялась так же быстро, как и нахлынула. – Все нормально.
– Трупаченко, – вздохнул Семен Семенович. – Целых два. То есть еще два. Итого три. Чуяло мое сердце: мы надолго здесь.
– Ребята этих двоих не заметили, – сказал Платон. – Мы их выпроводили, не стоит им смотреть на безобразие.
– Да уж, не стоит, – согласился Семен Семенович. – Трупы, если б были живы, не пожелали б предстать перед публикой в таком неприличном виде.
Нике, едва она отошла от шока и приобрела способность видеть и слышать, стало неловко пялиться на убитых, которых смерть застала в самый неподходящий момент. Один из мужчин лежал на спине с простреленной головой. Но не это ее смутило, а спущенные брюки и то, что Семен Семенович назвал милым другом. Второй лежал на животе, с голым задом и с простреленной спиной. Ника постеснялась спросить, почему трупы в таком виде, а Валдис не постеснялся:
– А чего это они со спущенными штанами?
– До ветру отошли, – хихикнул второй опер. – Или совокуплялись друг с дружкой. Хе-хе...
– Пойдем лучше к первому, – недовольно бросил Семен Семенович. – Он лежит на солнце, к тому же подмочен. Кстати, кто-нибудь, вызовите машину, чтоб трупы перевезли.
– Уже вызвали, – сказал Платон.
Ника поплелась за всеми, мысленно хваля себя за стойкость, хотя тошнота время от времени накатывала. Что у нее за натура?! Все люди как люди, одна она в обмороки от вида кровищи падает. Даже девчонки, которые нашли труп, не умерли на месте. Слушая описание обстановки, в какой найден первый труп, а потом и описание мужчины под кличкой Красавчик, она осматривала окрестности и вдруг заметила в траве у самой кромки воды что-то ярко-бирюзовое.
– Сократ Викентьевич! – позвала Ника. – Посмотрите.
Он поднял лифчик, без сомнения, от купальника.
– Это фирменный купальник, – с ходу определила Ника. – Дорогой.
– Только неизвестно, кто его оставил и когда, – сказал Сократ Викентьевич. – Не факт же, что бюстгальтер принадлежал женщине, прибывшей вместе с убитыми? Но если ты хочешь, приобщим его к делу.
– Хочу. А кстати, как они сюда добрались?
– Разумеется, на колесах. Далековато на своих двоих добираться. Да и ездят сюда для отдыха, подтверждение тому – сгоревшие шашлыки, которые они не успели съесть. Чтобы везти с собой столик, коробки с едой и выпивкой – надо иметь транспорт. Ребята показали, что и где лежало, когда они приехали, здесь, кажется, неплохо погуляли. Или собирались погулять, причем долго, о чем говорит количество спиртного. Но что любопытно, столик и коробки с провизией раздавлены. Их давили колесами автомобиля.
– В таком случае где машина?
– На ней уехал тот, кто положил троицу, – рассматривая часть купальника, сказал Сократ Викентьевич.
– Значит, они приехали сюда с убийцей, – сделала вывод Ника. – Приехали, расположились, а он их из пистолета...
– Возможно, возникла крупная ссора...
– Нет, – отказалась от этой версии Ника. – Мы нашли резиновую змейку во рту Красавчика. Точно такую же, как у Канарина в руке.
– Во рту? – захлопал глазами Сократ Викентьевич. – Странно. Во рту! Кляп изо рта трупа нам приходилось вынимать, но резиновые игрушки... Странно. Смотри, Никуля, в застежке волосики застряли.
По небольшому клочку можно было определить, что волосы принадлежали блондинке, но не факт, что владелица купальника приехала сюда с убитыми.
И совсем выветрился у нее из головы Красавчик. Вспомнила о нем только вчера, когда нежилась в постели с Мартыном. Несколько раз Клара отвлекалась и набирала Витин номер. Послушав гудки, она недоуменно пожимала плечами и откладывала трубку.
– Кому ты все время звонишь? – недовольно спросил Мартын.
В его голосе послышались нотки ревности – прекрасно!
– Мне должны были сделать отчет еще в среду, а не звонят, – пожаловалась она. – У меня в подчинении несколько человек, трудно с ними.
– Клара, работу надо оставлять на работе. Иди ко мне, ложись. – Она улеглась, положив ему голову на грудь. – Ты можешь на несколько дней оставить дела?
– Не знаю... А что?
– Давай съездим куда-нибудь отдохнуть? Дней на пять. Я должен получить кругленькую сумму, машина, которую собираюсь купить, подождет.
– Ты серьезно? – приподнялась она, заглянув ему в лицо.
– Конечно. Надо же иногда баловать себя, правда?
– Правда, – нежно прижалась щекой к его щеке Клара. – Но у меня тоже есть начальство, попробую отпроситься.
– Не попробую, а отпросись.
Приказной тон нисколько не унизил Клару, напротив, дал почувствовать себя женщиной. Ей надоело быть сильной и заботиться о себе, одновременно надоело трястись от страха, что система, в которой она рядовой винтик, однажды даст сбой. И тогда в один далеко не прекрасный день ею заинтересуются люди в погонах, а после этого придется сушить сухари. Пора, пора завязывать. В этом смысле идея Мартына великолепна, за пять дней она постарается привязать его к себе, но... Куда пропал этот красивый идиот? Сказала же: позвони! Клару всегда пугали любые накладки.
С раннего утра в субботу, выпроводив Мартына, как любимого мужа, Клара тут же схватилась за телефон, но все ее многочисленные попытки связаться с Красавчиком закончились неудачей.
– Совсем оборзел, – выругалась Клара.
Сегодня Красавчик ей нужен был позарез, чтобы получить свободу, а свобода нужна, чтобы вплотную заняться Мартыном. Пора и о себе позаботиться, ведь за последние четыре года не находилось мужчин, мечтающих о длительных с ней отношениях. Клара всегда нюхом чуяла мужика и его намерения, читала мысли, что вовсе несложно. Мартына ее нюх определил так: твой шанс, не упусти его.
Клара подумала, что бы еще предпринять, набрала номер Роменской. Под такой красивой фамилией прячется редкая гадина, с ней предпочтительнее не иметь дел, но куда денешься? Послушав гудки, Клара вообще растерялась – Роменская не ответила. Клара упорно звонила то Красавчику, то Роменской, оба упорно не брали трубку.
– Испарились все, что ли?
Но когда-нибудь они ответят же? Клара решила звонить через каждые полчаса.
– Ника! – заглянула в комнату мама. – Возьми трубку, тебя.
Поспать в выходной сколько хочешь, поваляться в постели до двенадцати – это ли не счастье? И кому с утра понадобилось ей звонить, что за срочные дела? Ника повернулась на бок, сняла трубку, поднесла к уху:
– Слушаю.
– Это Владимир Васильевич, Ника.
– Да? – мигом села она. Зампрокурора?! Позвонил ей лично?! Значит, полстраны накрыл метеорит. – Что случилось?
– Ты, кажется, хочешь влиться в работу? Собирайся. На пятнадцатом километре труп, говорят, убийство. За тобой заедет Платон.
– Спасибо, Владимир Васильевич.
– Пожалуйста.
Да она бы его сейчас расцеловала! Позвонил! Сам работу дал, она не клянчила! Только бы справиться с двумя делами, хотя второе наверняка передадут другому следователю. На секунду мелькнула мысль: а почему дежурного не отправили? Но Ника сразу же и ответила себе: наверное, за ночь произошло еще одно ЧП. Она торопливо оделась и решила позвонить Валдису, он более опытный, а хороший оперативник – залог успеха:
– Валдис, собирайся, мы заедем за тобой.
– А что такое?
– Труп! Мне звонил сам Владимир Васильевич, сказал – убийство.
– Ладно, я готов.
Ника наскоро выпила чаю, у дома просигналили, она рванула к выходу.
На поляну не стали заезжать, остановились. Из первой машины выскочил Валера, замахал руками:
– Сюда. Он у берега лежит.
– Погоди, парень, – подходя к нему, сказал Платон. – Расскажи, как вы его обнаружили?
– Мы приехали на рыбалку, – начал, волнуясь, Валера, – а здесь полно мусора...
– Какого мусора? – спросил Валдис.
– Ну, обычного, – развел руками Валера. – Какой бросают после себя.
– Точнее, – сказал Валдис.
– Столик раскладной... он был раздавлен. Потом, плед валялся в крови.... А на тех камнях шампуры лежали с подгоревшим мясом. Да вон все, мы в одну кучу снесли, – указал он на горку хлама у куста.
– Так вы тут трогали?.. – вытаращился Платон.
– Конечно, – смутился Валера. – Расчистили поляну... Мы же не знали, что на берегу труп.
– Ну, дела, – обреченно вздохнул Платон. – Ладно, показывай труп.
Прибывший вместе с группой опер остался допрашивать Кирилла и девочек, криминалист Сократ Викентьевич, поглаживая ладошками выступающий живот, прохаживался по поляне и мурлыкал:
– Красота, ей-богу. Чудненькое местечко, надо бы сюда на отдых ездить. И костерок приготовлен. Аккуратненько...
Ника, завидев мужчину на берегу, ощутила дрожь в коленках. Неужели опять проявит слабость? «Это всего лишь труп, – панически уговаривала она себя. – Я видела покойников – и ничего. Я справлюсь».
Семен Семенович поставил на траву чемоданчик, раскрыл его, достал перчатки, тогда как Платон и Валдис стали у изголовья тела. Ника остановилась чуть поодаль, ей надо постепенно привыкать к такого рода находкам, а то они при ослабленной нервной системе обязательно по ночам ей будут сниться. Этот – точно приснится. Жуть, а не труп. Будто его грубо загримировали для съемок ужастика.
– Он отвратительно выглядит, – не удержалась она от комментария.
– Так лежит несколько суток, на мой поверхностный взгляд, – сказал Семен Семенович. А этому трупы в кайф. Склонился над убитым буквой Г, изучал, словно любимую женщину во время сна. – Сейчас тепло, плюс влажность, плюс его ноги лежали в воде. Естественно, труп изрядно подпортился. М-м-м! При жизни он был красивым мужчиной.
– Вы считаете? – покривилась Ника, не представляя сине-лилового покойника красивым мужчиной.
– Хм! – усмехнулся криминалист, присаживаясь на корточки. – Это же видно невооруженным глазом. Спорим, у него баб... то есть женщин было полным-полно. Так... Кто будет писать? Ника? Или Платон?
– Нет-нет, – запротестовала девушка, зная, что сейчас начнется подробное описание трупа, пятен на нем, ран и так далее. А ее фантазия облекает скупые слова в яркие образы, в результате предстает картина хуже, чем есть на самом деле. Но и Платон не хотел заниматься писаниной, Валдис тем более:
– Я с ошибками пишу.
– Позову второго оперативника, – предложила Ника.
– Я сам позову, – остановил ее Платон, уходя.
– Валдис, помоги вытащить его из воды, – попросил Семен Семенович. Вдвоем они взяли тело под мышки и вытянули на берег. – А то вода – прекрасный разрушитель мертвецов... Как интересно... – пробормотал Семен Семенович. Валдис склонился над трупом, держась за колени. – Застрелен из пистолета, но! Выстрелы сделаны в пах и низ живота... Последнее время убийцы предпочитают в качестве мишени нетипичные места на теле.
– Семеныч, смотри, у него что-то изо рта торчит, – указал пальцем Валдис.
Тот живо приблизил нос к лицу трупа, отчего Нику чуть не вывернуло наизнанку, но она пока успешно справлялась с собой, поэтому приподнялась на цыпочки, вытянув шею, но не решаясь подойти ближе. И правда: из приоткрытого рта убитого торчал какой-то прутик или что-то другое – издали не определишь.
– Хвостик! – радостно воскликнул криминалист. – Может, ящерица залезла в глотку, да и подохла? Сейчас вытащим...
Он потянул за кончик предполагаемого хвостика... Вот теперь Нику повело, ее затошнило не на шутку, когда изо рта убитого криминалист стал вытягивать нечто длинное и тонкое в слизи. Девушка отвернулась и отошла, чтоб не упасть. Ника несколько раз втянула носом воздух, задерживая дыхание, в голове наступило просветление.
– Это не ящерица, – сообщил озадаченно Семеныч. – И она никогда не была живой.
Ника опасливо скосила на него глаза. Криминалист держал в руке прутик с изгибами...
– Змейка! – вытаращился Валдис, он тоже был немало удивлен. – Точно такая же, какую мы нашли в руке Канарейки.
– Абсолютно верно, игрушки одной фабрики, – кивнул Семен Семенович. – Резиновая змейка.... Второй раз... Это уже похоже на знак.
– Какой знак? – вымолвила Ника.
– Не знаешь, что такое знак? – повернул к ней голову Валдис. – В данном случае это дешевый понт. Преступник дает нам метку, подбрасывая змейку, что убийца один и тот же человек, а не разные люди. По-другому такие понты называются – вызов. Вызов нам.
Ника расширила глаза, несмело приблизилась к трупу. Это действительно интересно. Вызов! Звучит загадочно, неужели преступник начал серию убийств, о чем говорит метка в виде резиновой змейки?
– Выходит, Канарина расстрелял тот, кто убил этого мужчину? – сказала она вслух то, о чем догадались и Валдис с Семенычем.
– Почерк разный, – пожал плечами Валдис, все же сомневаясь. – А метка одна и та же.
– Кстати, о почерке. – Семен Семенович поднял руку в перчатке, потом сверху указал пальцем на живот убитого. – Кенарю прошили низ живота, на данном трупе отверстия от пуль тоже в низу живота... Ай-яй-яй... Ему, прости, Ника, самое дорогое отстрелили – милого друга. Думаю, это даже трупу неприятно. Немилосердна рука убийцы.
А Ника думала только о метке, думала вслух:
– Раз убийца намеренно оставляет знак, то это только начало.
– Начало чего? – поинтересовался Валдис, двигаясь к ней.
– Серии убийств. Ну, что ты на меня так смотришь? Я не права? Разве могут оказаться случайно две одинаковые змейки на месте преступления? Значит, их подбросил убийца. Скажи, зачем он подсовывает резиновые змейки?
– Чтоб мы голову ломали, мозги сушили, думая: что это за смельчак такой? Есть категория преступников, которым шумиха нужна, помпа. Чтоб все только о них и говорили, трепеща от страха. Тогда они себя чувствуют героями, сверхчеловеками. Но когда к нам попадают подобные супермены, то жалко блеют, косят под дуриков и просятся в психушку. Потому что по сути они трусы, боятся боли, лишений, смерти.
– Ты говоришь о маньяках, – возразила Ника. – А мне кажется, убийца не маньяк. И вот почему я так думаю...
– Бледненькая ты какая-то, – сменил тему Валдис, прищурившись.
– Я... – смутилась Ника. – У меня...
– Вегетососудистая дистрофия, помню.
– Дистония, – фыркнула она, обозлившись.
С трудом сдержалась, чтоб не нагрубить ему. А кому понравится, когда тебя даже выслушать не желают? Будто Ника совсем ничего не соображает, будто понятия не имеет, что такое преступник и преступление. Раздался звонок мобильника, оба повернулись к Семену Семеновичу.
– Это мобильник трупа, – сказал тот, ощупывая карманы джинсов убитого. – Вот он. Какая-то Клара...
– Дайте мне, дайте! – подлетел к нему Валдис, забрал мобилу.
– Поторопись, он лежит третьи сутки, батарея вот-вот сядет, – дал совет криминалист.
Валдис приложил палец к губам, так как поднес к уху мобилу, Ника приподнялась на цыпочки, чтобы тоже услышать, о чем пойдет речь в трубке.
– Красавчик, какого черта не брал трубу? – послышался грозный женский голос. – Что за номера выкидываешь? Я звоню два дня подряд, а он, видите ли...
– Гражданка, потрудитесь назвать себя, – прервал ее Валдис, ведь мобила вот-вот сдохнет.
– Э... А вы кто? – Голос стал растерянным.
– Сотрудник уголовного розыска Валдис Гитис.
– Сотрудник?.. А почему, собственно, со мной вы разговариваете, а не?..
– Потому что владелец этой трубы не может с вами говорить. Он лежит мертвый на берегу протоки.
– Как-как?.. Мертвый?.. Что это значит?
– Его застрелили. Скажите, когда вам будет удобно подъехать в прокуратуру?.. Алло! Гражданка... Все, поговорили.
– Батарея села? – осведомился Семен Семенович.
– Живет еще. Клара отключилась. Но теперь ее телефончик у нас есть, имя тоже, а фамилию установим. Установим и личность Красавчика. Тон мне ее понравился: как у генерала.
– Зачем сказал ей, что его убили? – наехала на Валдиса Ника. – Этого не следовало делать. Может, она его жена или родственница, представляешь, что с ней сейчас творится?
– Она не жена, – спокойно сказал Валдис.
– Откуда тебе известно? – распалилась Ника. – Ты все-все знаешь, такой умный, да?
– Жена, Ника, не будет называть мужа Красавчиком. Ни при каких условиях, или я ничего не понимаю в женщинах. Что это за обращение к мужчине, которому, судя по всему, под сорок? Это либо любовница, либо начальница. И потом, чего тянуть? Все равно узнает.
– Но она отключилась, значит...
– Значит, испугалась. Чего, спрашивается?
– Где же наш писатель? – пробубнил Семен Семенович. – Эдак мы тут до вечера промаемся.
После его слов с пригорка сбежал не опер, а Платон:
– Идемте, у нас еще одна находка. Семеныч, вы тоже.
– А я зачем? – Но Семен Семенович последовал за молодыми людьми.
Сократ Викентьевич стоял в отдалении у рощи. Завидев коллег, он указал на нечто, скрытое за высокой травой.
– Семеныч, это по твоей части. А по моей части вот это. – Он поднял пистолет в целлофановом пакете. – Здесь же нашел.
Подошли. У Ники потемнело в глазах, ноги подкосились, и она чуть не упала, ее подхватил за талию Валдис.
– Спо-поткнулась, – выговорила Ника, освобождаясь от его руки. Темнота рассеялась так же быстро, как и нахлынула. – Все нормально.
– Трупаченко, – вздохнул Семен Семенович. – Целых два. То есть еще два. Итого три. Чуяло мое сердце: мы надолго здесь.
– Ребята этих двоих не заметили, – сказал Платон. – Мы их выпроводили, не стоит им смотреть на безобразие.
– Да уж, не стоит, – согласился Семен Семенович. – Трупы, если б были живы, не пожелали б предстать перед публикой в таком неприличном виде.
Нике, едва она отошла от шока и приобрела способность видеть и слышать, стало неловко пялиться на убитых, которых смерть застала в самый неподходящий момент. Один из мужчин лежал на спине с простреленной головой. Но не это ее смутило, а спущенные брюки и то, что Семен Семенович назвал милым другом. Второй лежал на животе, с голым задом и с простреленной спиной. Ника постеснялась спросить, почему трупы в таком виде, а Валдис не постеснялся:
– А чего это они со спущенными штанами?
– До ветру отошли, – хихикнул второй опер. – Или совокуплялись друг с дружкой. Хе-хе...
– Пойдем лучше к первому, – недовольно бросил Семен Семенович. – Он лежит на солнце, к тому же подмочен. Кстати, кто-нибудь, вызовите машину, чтоб трупы перевезли.
– Уже вызвали, – сказал Платон.
Ника поплелась за всеми, мысленно хваля себя за стойкость, хотя тошнота время от времени накатывала. Что у нее за натура?! Все люди как люди, одна она в обмороки от вида кровищи падает. Даже девчонки, которые нашли труп, не умерли на месте. Слушая описание обстановки, в какой найден первый труп, а потом и описание мужчины под кличкой Красавчик, она осматривала окрестности и вдруг заметила в траве у самой кромки воды что-то ярко-бирюзовое.
– Сократ Викентьевич! – позвала Ника. – Посмотрите.
Он поднял лифчик, без сомнения, от купальника.
– Это фирменный купальник, – с ходу определила Ника. – Дорогой.
– Только неизвестно, кто его оставил и когда, – сказал Сократ Викентьевич. – Не факт же, что бюстгальтер принадлежал женщине, прибывшей вместе с убитыми? Но если ты хочешь, приобщим его к делу.
– Хочу. А кстати, как они сюда добрались?
– Разумеется, на колесах. Далековато на своих двоих добираться. Да и ездят сюда для отдыха, подтверждение тому – сгоревшие шашлыки, которые они не успели съесть. Чтобы везти с собой столик, коробки с едой и выпивкой – надо иметь транспорт. Ребята показали, что и где лежало, когда они приехали, здесь, кажется, неплохо погуляли. Или собирались погулять, причем долго, о чем говорит количество спиртного. Но что любопытно, столик и коробки с провизией раздавлены. Их давили колесами автомобиля.
– В таком случае где машина?
– На ней уехал тот, кто положил троицу, – рассматривая часть купальника, сказал Сократ Викентьевич.
– Значит, они приехали сюда с убийцей, – сделала вывод Ника. – Приехали, расположились, а он их из пистолета...
– Возможно, возникла крупная ссора...
– Нет, – отказалась от этой версии Ника. – Мы нашли резиновую змейку во рту Красавчика. Точно такую же, как у Канарина в руке.
– Во рту? – захлопал глазами Сократ Викентьевич. – Странно. Во рту! Кляп изо рта трупа нам приходилось вынимать, но резиновые игрушки... Странно. Смотри, Никуля, в застежке волосики застряли.
По небольшому клочку можно было определить, что волосы принадлежали блондинке, но не факт, что владелица купальника приехала сюда с убитыми.
Глава 6
В это же время Клара слонялась по квартире потерянная, будто ей сообщили о внезапной кончине родной сестры. Она то кофе пила, не прекращая хождений, то сигарету курила, то произносила одну и ту же фразу:
– Да нет, это ошибка.
Ошибка – первое, что пришло ей на ум, оставшись на время единственным объяснением случившегося. Логика не включалась, поэтому Клара не способна была сопоставлять и анализировать факты довольно долго. Ей казалась невозможной смерть Красавчика от руки убийцы. Да кому он нужен! И снова она повторяла:
– Нет, это ошибка.
Но отчего-то не проходила дрожь, откуда-то из глубины подсознания просачивалась в душу тревога, которая мешала рассуждать. А тут Роменская ни разу не взяла трубку – это что? Но есть еще один номер, запасной – на крайний случай. Не это ли тот самый, крайний, случай? Она решила пока не звонить по запасному, бывало, Инесса не брала трубу, потом рявкала:
– Трахалась я. Имею право.
Может, и сейчас она в постели с мужиком? Эту лошадь удовлетворить способен только неутомимый конь. Но не сутками же напролет трахаться!
Клара бухнулась на диван, еще раз позвонила Роменской – результат ноль. Она закрыла глаза, чтобы отключить эмоции и сосредоточиться. В подобных ситуациях помогает медитация, но не Кларе, у нее слова вылетают сами по себе, а мысли далеки от медитирования.
– Спокойно, спокойно... – промямлила она, для пущей верности прикрыв глаза ладонью. – Я-то чего всполошилась? Допустим, Красавчик убит... Да нет, не может быть! – И подскочила, взялась за сигарету. – Просто его мобилу украли, или он одолжил ее, или отдал таким же придуркам, чтоб те подшутили надо мной... Он так никогда не делал. Он вообще шутить не умеет, потому что у него мозги заплыли спермой. Тогда это не шутка и со мной говорил мент. Как же узнать правду?.. Имя у него необычное... Валлис... Виллис... Валдис! Да, Валдис.
Клара взяла трубку обычного телефона, набрала номер милиции:
– Будьте добры, скажите номер уголовного розыска.
– А кто конкретно вам нужен?
– Все равно. Дежурный, например, или тот, кто принимает звонки.
Номер дали, Клара его записала и набрала.
– Здравствуйте, это уголовный розыск?
– Да.
– Мне нужен Валдис...
– Его нет, он на выезде.
– Простите, на каком выезде?
– На происшествии.
Итак, Валдис существует, работает в уголовном розыске, сейчас он на происшествии, а происшествие – убийство Красавчика.
– О боже! – Клара закрыла лицо ладонями, потрясла головой. – Но как? Почему? Кто?
Это естественные вопросы, когда страх за собственную жизнь затмевает все вокруг, даже перспективу на будущее в лице Мартына. И страх обоснованный. От ужасающей мысли Клара подскочила как ужаленная. Крайний случай наступил. Она набрала номер, вскоре услышала «алло», произнесенное хорошо поставленным голосом. Голос этого человека поставили не педагоги вокала, а его положение.
– Это Клара, – сказала она. Ей стало противно от своей заискивающей интонации, а оттого, что в трубке молчали, стало еще противнее. Он молчал потому, что Клара в его представлении вошь, на которою не стоит тратиться. Пришлось продолжить: – Я звонила два дня Фалееву, он не отвечал, а сегодня со мной говорил некий Валдис из уголовного розыска с трубки Виктора. Сказал, что он убит на берегу протоки, и спросил, когда мне удобно прийти в прокуратуру.
– Почему ты позвонила мне?
Клара опешила, потому не сразу сообразила, что сказать:
– Роменская не отвечает на мои звонки... А информация, как мне показалось, важная...
– Проверим.
– Извините, а мне что делать? Виктор должен был работать со мной... Как же теперь быть?
– Соединись с Роменской, а лучше найди ее и обсуди кандидатуру.
– А Красавчик? То есть Виктор?
– Проверим.
Клара бросила трубку и зло процедила:
– Тупица! Ну, ладно, пусть проверяет, осел.
И еще раз позвонила Роменской – молчок. Клара засобиралась. Поедет к ней, но если эта шлюха не отвечала потому, что у нее кобель, Клара из нее... Ничего не сделает, а будет лебезить, правда, меньше, чем только что. Такова реальность, от которой пора бежать далеко и насовсем.
Описав в протоколе положение третьего трупа с насквозь простреленным туловищем, его перевернули на спину. По окровавленному лицу и груди бегали потревоженные муравьи и какие-то букашки, Ника отвела глаза в сторону, Семен Семенович потребовал:
– Сигарету мне.
Оперативник оторвался от протокола, достал из пачки сигарету, вставил ее в рот Семеныча, щелкнул зажигалкой и спросил с готовностью:
– Что писать?
– Погоди, – с наслаждением затягиваясь, бросил Семен Семенович, стоя над убитым. Он, ворчавший все время, что три трупа за один раз – это много, не торопился покончить с делом. – Сократ Викентьевич, тебе ничего не кажется необычным?
– Что именно тебя взволновало? – осведомился тот, глядя на труп с непониманием.
– Меня волнует только то, что я вынужден проторчать весь день здесь, а мы с женой собрались покупать мягкую мебель. Но это отступление. Итак, выстрелы произведены из рощи и с близкого расстояния. – Сократ Викентьевич согласно кивнул. – В каком положении находился первый труп из этой пары, когда получил пулю?
– Лежа, – без паузы ответил Сократ Викентьевич. – Не понимаю тебя. Ты что, сам не видишь?
– Я уточняю, чтоб не ошибиться. Значит, он не сидел спиной к роще?
– Да нет, это ошибка.
Ошибка – первое, что пришло ей на ум, оставшись на время единственным объяснением случившегося. Логика не включалась, поэтому Клара не способна была сопоставлять и анализировать факты довольно долго. Ей казалась невозможной смерть Красавчика от руки убийцы. Да кому он нужен! И снова она повторяла:
– Нет, это ошибка.
Но отчего-то не проходила дрожь, откуда-то из глубины подсознания просачивалась в душу тревога, которая мешала рассуждать. А тут Роменская ни разу не взяла трубку – это что? Но есть еще один номер, запасной – на крайний случай. Не это ли тот самый, крайний, случай? Она решила пока не звонить по запасному, бывало, Инесса не брала трубу, потом рявкала:
– Трахалась я. Имею право.
Может, и сейчас она в постели с мужиком? Эту лошадь удовлетворить способен только неутомимый конь. Но не сутками же напролет трахаться!
Клара бухнулась на диван, еще раз позвонила Роменской – результат ноль. Она закрыла глаза, чтобы отключить эмоции и сосредоточиться. В подобных ситуациях помогает медитация, но не Кларе, у нее слова вылетают сами по себе, а мысли далеки от медитирования.
– Спокойно, спокойно... – промямлила она, для пущей верности прикрыв глаза ладонью. – Я-то чего всполошилась? Допустим, Красавчик убит... Да нет, не может быть! – И подскочила, взялась за сигарету. – Просто его мобилу украли, или он одолжил ее, или отдал таким же придуркам, чтоб те подшутили надо мной... Он так никогда не делал. Он вообще шутить не умеет, потому что у него мозги заплыли спермой. Тогда это не шутка и со мной говорил мент. Как же узнать правду?.. Имя у него необычное... Валлис... Виллис... Валдис! Да, Валдис.
Клара взяла трубку обычного телефона, набрала номер милиции:
– Будьте добры, скажите номер уголовного розыска.
– А кто конкретно вам нужен?
– Все равно. Дежурный, например, или тот, кто принимает звонки.
Номер дали, Клара его записала и набрала.
– Здравствуйте, это уголовный розыск?
– Да.
– Мне нужен Валдис...
– Его нет, он на выезде.
– Простите, на каком выезде?
– На происшествии.
Итак, Валдис существует, работает в уголовном розыске, сейчас он на происшествии, а происшествие – убийство Красавчика.
– О боже! – Клара закрыла лицо ладонями, потрясла головой. – Но как? Почему? Кто?
Это естественные вопросы, когда страх за собственную жизнь затмевает все вокруг, даже перспективу на будущее в лице Мартына. И страх обоснованный. От ужасающей мысли Клара подскочила как ужаленная. Крайний случай наступил. Она набрала номер, вскоре услышала «алло», произнесенное хорошо поставленным голосом. Голос этого человека поставили не педагоги вокала, а его положение.
– Это Клара, – сказала она. Ей стало противно от своей заискивающей интонации, а оттого, что в трубке молчали, стало еще противнее. Он молчал потому, что Клара в его представлении вошь, на которою не стоит тратиться. Пришлось продолжить: – Я звонила два дня Фалееву, он не отвечал, а сегодня со мной говорил некий Валдис из уголовного розыска с трубки Виктора. Сказал, что он убит на берегу протоки, и спросил, когда мне удобно прийти в прокуратуру.
– Почему ты позвонила мне?
Клара опешила, потому не сразу сообразила, что сказать:
– Роменская не отвечает на мои звонки... А информация, как мне показалось, важная...
– Проверим.
– Извините, а мне что делать? Виктор должен был работать со мной... Как же теперь быть?
– Соединись с Роменской, а лучше найди ее и обсуди кандидатуру.
– А Красавчик? То есть Виктор?
– Проверим.
Клара бросила трубку и зло процедила:
– Тупица! Ну, ладно, пусть проверяет, осел.
И еще раз позвонила Роменской – молчок. Клара засобиралась. Поедет к ней, но если эта шлюха не отвечала потому, что у нее кобель, Клара из нее... Ничего не сделает, а будет лебезить, правда, меньше, чем только что. Такова реальность, от которой пора бежать далеко и насовсем.
Описав в протоколе положение третьего трупа с насквозь простреленным туловищем, его перевернули на спину. По окровавленному лицу и груди бегали потревоженные муравьи и какие-то букашки, Ника отвела глаза в сторону, Семен Семенович потребовал:
– Сигарету мне.
Оперативник оторвался от протокола, достал из пачки сигарету, вставил ее в рот Семеныча, щелкнул зажигалкой и спросил с готовностью:
– Что писать?
– Погоди, – с наслаждением затягиваясь, бросил Семен Семенович, стоя над убитым. Он, ворчавший все время, что три трупа за один раз – это много, не торопился покончить с делом. – Сократ Викентьевич, тебе ничего не кажется необычным?
– Что именно тебя взволновало? – осведомился тот, глядя на труп с непониманием.
– Меня волнует только то, что я вынужден проторчать весь день здесь, а мы с женой собрались покупать мягкую мебель. Но это отступление. Итак, выстрелы произведены из рощи и с близкого расстояния. – Сократ Викентьевич согласно кивнул. – В каком положении находился первый труп из этой пары, когда получил пулю?
– Лежа, – без паузы ответил Сократ Викентьевич. – Не понимаю тебя. Ты что, сам не видишь?
– Я уточняю, чтоб не ошибиться. Значит, он не сидел спиной к роще?