Копаться под верхним слоем Даша не стала.
Думая, что чиновник не видит, аккуратно задвинула молнию. Это дало Матвею возможность перевести дух.
Утром Дай покинула квартиру очень рано, – прежде с ней этого никогда не случалось. Еще более странно – вперед гостя.
Раскинув руки Скотч валялся на топчане, расстеленном прямо на полу, но не ощущал себя ни японцем ни монголом-кочевником. Он ощущал себя затравленным опальным чиновником. Никогда прежде Матвей не опускался так низко. Кровати, на которых ему приходилось возлежать прежде возвышалась над полом как минимум на тридцать-сорок сантиметров.
В тюфячке едва набиралось пять.
Перед казнью приговоренного принято хорошо кормить.
В два часа дня дядя Мэтью договорился пообедать с Дай в ресторане. Для него этот обед был чем-то вроде последней трапезы приговоренного. Скотч не собирался жить на нелегальном положении долго. Хитроумный план будущего арестанта позволял сохранить миллион. А деньги, что в камере, что на свободе – главнейшее. Начало всех начал. За это начало и бился хитроумный дядя Мэтью.
Он привык это делать. Он всю жизнь на этом специализировался.
Сумку с долларами, немного поколебавшись, голый чиновник засунул в дальний конец пыльных антресолей, плотно прикрыл створки.
«Вернусь в квартиру с Дашей, отсюда – в погребок. И все. Можно сдаваться» – решил Скотч.
Голый он продолжал валяться на топчане и думать о нелегкой жизни и подлости новых властителей.
Еще утром в органы поступил анонимный звонок и хриплый, пропитой девичий голос проинформировал дежурную по городу: в два часа дня разыскиваемый Скотч будет у ресторана…
Дежурная по городу в этом ресторане никогда не была. Она вообще не ходила по ресторанам. Но на результатах звонка это никак не сказалось. В положенное время коллеги дежурной по городу оказались у столика, за которым чиновник ожидал девушку.
Они не стали обедать, а Скотчу не дали прикончить закуску. Фуа-гра он дожевывал уже в наручниках. Следом бежал официант, с которым дядя не рассчитался…
Жмотливый Мэтью не заплатил. Даже арест принес ему маленькую, но прибыль: он бесплатно схавал фуа-гра в ресторане.
Но Дэн не напрасно полагал, что вороны редко выклевывают глаза себе подобным.
Пробыв непродолжительное время в тюрьме Матвей был выпущен.
Не веря ушам, дядюшка прослушал расплывчатые фразы следователя о «возможности изменить меру пресечения» и «недостаточности обличающих фактов»…
«Им нужен миллион!» – сообразил Мэтью.
Официант из ресторана не ждал его перед воротами тюрьмы, чтобы получить за закуску.
Но Скотч все равно знал: с этой минуты нужно быть крайне внимательным.
Слежка – полбеды. Можно уйти от хвоста. Неясно, как много знают органы. С кем на свободе можно возобновить контакт? Зачем выдала Дай?… Заглянула ли на антресоли? Вряд ли. В таком случае заветная сумища продолжает покоится в грязном чулане неприметной съемной квартиры, отличающейся исключительной убогостью обстановки.
51. Некоторые сложности
52. Очень здорово
Думая, что чиновник не видит, аккуратно задвинула молнию. Это дало Матвею возможность перевести дух.
Утром Дай покинула квартиру очень рано, – прежде с ней этого никогда не случалось. Еще более странно – вперед гостя.
Раскинув руки Скотч валялся на топчане, расстеленном прямо на полу, но не ощущал себя ни японцем ни монголом-кочевником. Он ощущал себя затравленным опальным чиновником. Никогда прежде Матвей не опускался так низко. Кровати, на которых ему приходилось возлежать прежде возвышалась над полом как минимум на тридцать-сорок сантиметров.
В тюфячке едва набиралось пять.
Перед казнью приговоренного принято хорошо кормить.
В два часа дня дядя Мэтью договорился пообедать с Дай в ресторане. Для него этот обед был чем-то вроде последней трапезы приговоренного. Скотч не собирался жить на нелегальном положении долго. Хитроумный план будущего арестанта позволял сохранить миллион. А деньги, что в камере, что на свободе – главнейшее. Начало всех начал. За это начало и бился хитроумный дядя Мэтью.
Он привык это делать. Он всю жизнь на этом специализировался.
Сумку с долларами, немного поколебавшись, голый чиновник засунул в дальний конец пыльных антресолей, плотно прикрыл створки.
«Вернусь в квартиру с Дашей, отсюда – в погребок. И все. Можно сдаваться» – решил Скотч.
Голый он продолжал валяться на топчане и думать о нелегкой жизни и подлости новых властителей.
Еще утром в органы поступил анонимный звонок и хриплый, пропитой девичий голос проинформировал дежурную по городу: в два часа дня разыскиваемый Скотч будет у ресторана…
Дежурная по городу в этом ресторане никогда не была. Она вообще не ходила по ресторанам. Но на результатах звонка это никак не сказалось. В положенное время коллеги дежурной по городу оказались у столика, за которым чиновник ожидал девушку.
Они не стали обедать, а Скотчу не дали прикончить закуску. Фуа-гра он дожевывал уже в наручниках. Следом бежал официант, с которым дядя не рассчитался…
Жмотливый Мэтью не заплатил. Даже арест принес ему маленькую, но прибыль: он бесплатно схавал фуа-гра в ресторане.
Но Дэн не напрасно полагал, что вороны редко выклевывают глаза себе подобным.
Пробыв непродолжительное время в тюрьме Матвей был выпущен.
Не веря ушам, дядюшка прослушал расплывчатые фразы следователя о «возможности изменить меру пресечения» и «недостаточности обличающих фактов»…
«Им нужен миллион!» – сообразил Мэтью.
Официант из ресторана не ждал его перед воротами тюрьмы, чтобы получить за закуску.
Но Скотч все равно знал: с этой минуты нужно быть крайне внимательным.
Слежка – полбеды. Можно уйти от хвоста. Неясно, как много знают органы. С кем на свободе можно возобновить контакт? Зачем выдала Дай?… Заглянула ли на антресоли? Вряд ли. В таком случае заветная сумища продолжает покоится в грязном чулане неприметной съемной квартиры, отличающейся исключительной убогостью обстановки.
51. Некоторые сложности
– Опять этот и опять без штанов! – воскликнул, брызгая слюной, детина из гоп-компании оранга.
Дверца «рено» – распахнута.
Чинарь поежился: с улицы в нагретый салон врывался холодный воздух. Продавец машин подобрал под полы пальто босые сиротские ноги. Женские сапожки давно снял, – управлять автомобилем в них неудобно.
– Документы!… – из-за спины детины высунулся второй – небольшого роста, сухонький – сунул Чинарю под нос милицейскую корочку.
– Я все расскажу!… С меня сняли штаны. Потом… Он обманул меня!…
В результате оказался почти голый – в одном пальто, в женских сапожках в салоне чужой машины…
– Обычная любовная история! – пробормотал доверчивый милиционер.
Ночь выдалась замечательно темная и прохладная.
«Зачем я бросил его?!… – вопрошал себя могильщик, который, отчего-то, – не иначе перевозбудившись при виде миллиона долларов, – выскочил из дома в легкой джинсовой курточке, купленной им на летний сезон. – А что было делать?!… Кто знает, что бы со мной сталось, поймай они меня! Черт с ней, с машиной!… Разыщу потом».
Он выскочил из «рено» на повороте, когда Чинарев резко затормозил, -пропускал пьяного пешехода, переходившего с громкой оптимистической песней на другую сторону. Кульбит удался, если не считать неудачей: Виталик несколько раз перевернулся кувырком, упал на спину, выплеснул из берегов средних размеров лужицу.
Летняя курточка, как промокашка, за мгновения впитала остатки воды. Влага проникла в рубашку, стекла в трусы, в джинсы, в носки и могла протечь дальше – через дырявые ботинки – в землю, но могильщик недавно залатал их в «ремонте обуви»…
Зато Кошелев мог наслаждаться бесплатным холодным компрессом.
Он понемногу приходил в себя.
С Чинарем Виталик сговорился просто: «Умеешь водить машину – вези! Взамен получишь штаны».
В какой-то момент поняли – за «рено» началась погоня.
Со страху бесштанный Чинарев, – правая его нога была в женском сапожке, левая – уже босая, – заехал в темные переулки. Преследователи потеряли «рено» из виду. Тут-то могильщик и выскочил.
Продавец машин погнал вдоль по переулку. Возомнил, что ушел от погони и сможет доехать до дома…
…Кошелев посмотрел на пакет: «На кой черт я его теперь тащу?!»
Холодный компресс уже почти вернул его из лихорадочного состояния к привычному тупому оцепенению. Впереди – мусорка. Перебросил пакет через борт контейнера.
С этой минуты чинаревские портки оказались в компании пустых пластиковых бутылей, картофельных очисток и прочего мусора.
Туда же он отправил на лечение свою маразматическую бабушку.
Желающие в праве воспользоваться банкоматом, вмонтированном в стену. Но из него можно только взять.
И то не всегда.
Дэн хотел положить. Но директор банка не знал, что у подъезда его конторы стоит клиент, готовый под любые проценты влить в его помоечное предприятие миллион зеленых. А потому банк, как обычно ночью, не работал.
Скотопасских затравленно обернулся. В тот же миг на хорошей скорости в улочку влетело несколько машин. Со всех ног неугомонный племянничек бросился к «рено», благо оставил ровно посреди проезжей части с раскрытой дверью…
Дэн решил бороться до конца! Он не дастся!… Так просто его не догонят. Теперь, когда миллион долларов с ним, за спиной растут лебединые крылья. Каждое из них, как дешевые трусы, из тех, что продаются на вещевых рынках, покрыто перечеркнутой буквой S – любимейшим символом всех символистов, каббалистов, мультикультуролистов и мошенников.
Паршивые гангстеры!… У них нет будущего. В эпоху электронного разума механическое размахивание кулаками неактуально. И эти дебилы смеют претендовать на его лимон?! Хрен им! Тот самый, что не слаще редьки, которую выращивают в том колхозе, из которого они все родом.
Какой-то дядя!… Сортирный кроссвордист-взяточник. Он так долго прятал и перепрятывал по городским унитазам свой лимон, что успел потерять всяческую связь с этими деньгами. Они больше не его.
По совести их давно надо передать в пользу союза производителей сантехнического оборудования.
Дэн вообще не знает никакого дяди Мэтью.
У миллионеров нет родственников.
Упал на сиденье. Дверь захлопнулась сама, – бешено прокрутившиеся на месте колеса наконец вытолкнули машину, как пушечный снаряд, вперед. Неширокое «рено» имело преимущество перед огромным жлобским джипом. Могло проскочить в щели, куда огромная «тойота» просто не пролезала. На перекрестке Дэн опять оторвался, – два «жигуленка» в соседних рядах стояли не слишком далеко друг от друга. Но для изящной дэновской легковушки места хватило. Джипу пришлось резко тормозить, сигналить, зверски сверкать фарами. Мужички в обоих машинах со страха растерялись еще больше. Один вообще решил: мордастые дяди в «тойоте» приказывают стоять.
Дорога была свободной. Дэн летел вперед. Но куда?!… «Мне некуда деться, не исчезнуть, не оторваться!» Вот она трагедия современного титана!
Цель достигнута, но результаты соревнования хотят оспорить.
Как ни гони, – вот-вот настигнут, отберут вожделенный приз. И напрасно затеяли игру с пакетами: два одинаковых, разбери, в каком богатство!… Вдруг понял: несколько раз бывал здесь! Знакомая улица!… Вот и автосалон!… «Работает?! Так поздно?!»
Решение пришло мгновенно.
Директор автосалона Федор Петрович понял, что от длительного ожидания чуда он повредился умом.
– Сколько?!… – спросил он тем не менее.
– Много! Не меньше сотни!…
«Вот оно! – подумал Федор Петрович. – Началось!»
Состояние его мгновенно трансформировалось из нормального в предынфарктное.
«Такая удача бывает раз в жизни!» – от мысли Федор Петрович едва не потерял сознание. Лишь ощущение нереальности происходившего помогло удержаться на ногах.
«Буду считать, что все это – сон!» – решил он.
– Пройдемте в мой кабинет!
Последние силы потратил на то, чтобы приказать охраннику:
– Закрывай дверь!… И гони в шею всех покупателей! Заколебали!
Чувствовал, что главного покупателя в своей жизни он уже нашел. Охранник кинулся выполнять распоряжение… Его давно раздражали покупатели, давно ждал случая прогнать хотя бы одного из них в шею.
Секьюрити немного огорчала мысль: в такое время покупателей не дождаться. Не успел он додумать ее, как их прикатила целая группа.
– Идите на… – реализуя годами копившуюся ненависть к клиентам, завопил охранник.
Брошенное «рено» с распахнутой дверью и работающим мотором создавало подобие иллюминации, – выскакивая новоявленный миллионер нечаянно включил поворотники…
Тем временем полуобморочный директор уже привел не менее полуобморочного молодого человека в своей кабинет.
– Плачу наличными!… – заявил Дэн.
– Вот и хорошо!… – устало проговорил директор. Мечты сбывались, а он почему-то чувствовал легкую грусть. – Назовите точное количество. Какие гарантии, что вы не откажетесь от покупки?…
– Вот деньги… – перевернув пакет, молодой человек вывалил доллары на канцелярский стол.
– Вот и хорошо! – повторил директор. Он чувствовал, что тупеет.
Помимо груды бабок из мешка зачем-то вывались несвежие мужские подштанники. Федор Петрович не мог отделаться от навязчивой мысли, что они ему знакомы.
Вдруг директор испугался: а что если он спит и это кошмарный сон. Подштанники – лишь прелюдия к ужасу, от которого можно избавиться лишь проснувшись.
Директору тут же захотелось проснуться. Он вспомнил, где видел эти розовые в цветочек подштанники – совсем недавно, в туалете.
Были надеты на нем самом!…
Предметы нижнего белья недавно принесла в автосалон одна тетка – не первый раз устраивала мини-распродажу. Такие подштанники, – директор это помнил хорошо, – купили тогда Чинарев и он сам.
– Что нибудь не так?… – спросил молодой человек.
– Все так, – вяло ответил директор и сбросил подштанники со стола, словно отмахиваясь от них, как от навязчивой мысли. – Можно я отойду на минуточку? Молодой человек ничего не ответил. Нижнее веко его правого глаза задергалось.
Директор встал из-за стола, дошел до туалета, проверил – подштанники были на месте. Вернулся обратно в кабинет.
– Я хочу купить «рено» на всю сумму, – нервно заявил Дэн. – Пересчитайте…
«Когда же этот сон кончится?» – директор во сне принялся пересчитывать деньги.
Позже, когда молодой джентльмен ушел, директор все в том же сне, связался, вытащив его из постели, со своим поставщиком в западной Европе.
– Милый мой Жан! – ласково начал директор. – Я делаю дополнительный заказ. В эти темные московские ночи все просто посходили с ума. Каждый хочет иметь свое собственное «рено». Особенно один… – в этом месте разговора голос Федора Петровича дрогнул.
Слезы умиление потекли по щекам, покрытым отросшей за день седой щетиной.
Сон все не кончался и не кончался.
– Дядя Матвей, когда вы меня догнали на своих «жигулях», я вас узнал. Но поверить, что это – вы, не смог, – проговорил Дэн. Родственники стояли рядом с иллюминирующим «рено». – Я в последнее время плохо себя чувствую… Температура, корчи, колики, припадки и временный паралич… Решил, что начался горячечный бред: дядя Матвей катит на задрипанных «жигулях»… С таким же успехом можно представить президента Буша, продающего картошку на царицынском рынке. Слышали, наверное, бывает такой бред, когда температура зашкаливает за сорок. Я разволновался, занервничал – начал маневрировать, бредовое видение не отстает.
– Чуть в аварию не попали!… – пухлые ручки Матвея Скотча похлопали племянника по спине. – Ну здравствуй, здравствуй!…
– Насилу оторвался от галлюцинации. Наверное, таблетка подействовала. Я перед тем, как садиться за руль стакан шипучего аспирина хлопнул. Дядя Матвей, что же получается: лекарство было поддельным, не помогает?… Вы опять мне мерещитесь. И «жигули» ваши…
Скотопасских не пытался освободиться из дядиных объятий. Примечал: «тачки» преследователей стоят у тротуара чуть поодаль.
– Это не тебе аспирин пить надо, а мне… Все меня кинули, денег нет, еле на старенькие «жигули» наскреб. Чувствую, от всех моих несчастий начались у меня галлюцинации. И привиделось мне в горячечном бреду, что мой дорогой, мой любимый племянничек, с которым мы всегда так увлеченно разгадывали кроссворды и ходили вместе по общественным сортирам, от меня бегает!… Не иначе, разгадал кроссворд, купил себе индивидуальный биотуалет и дружба моя больше не нужна!…
Преследователи не выходили из своих машин.
– Дядя Мэтью, а ты в Чароза был?…
Дэн, – они все еще обнимались, – физически ощутил: хорошо упитанное тело Скотча, которого не изменила даже тюрьма, вздрогнуло, как тело жабы, через которое пропустили постоянный электрический ток. Слои жиров, в которых отложились никотин из выкуренных сигар, алкоголь из выпитого виски, кофеин из выпитого кофе стали более упругими. Видимо, решили, что кто-то хочет отнять накопленное за годы богатство и приготовились обороняться.
– Нет, в Чароза не был… – голос прозвучал глухо, сдавлено. Дядино горло перехватил нервический спазм.
– Я не мог видеть тебя в офисе?… – как опытный борец Дэн пытался ухватить противника с разных сторон, – лишь бы в конце с тупым стуком бросить его башкой об пол.
– Мог. Я приходил туда. Попросить тебя помочь…
Мэтью попытался отстраниться. Дэн не отпускал его – очень удобно говорить: рот племянничка, как гвозди заколачивал фразы в ухо любимого дяди.
Но и Мэтью в этой ситуации имел преимущество: ему не нужно было прятать поросячьих глазенок. Зрачки в них могли сколько угодно бегать, метаться, застывать – вопросы роились в дядиной голове, как навозные мухи.
– Почему же не остановился? – спросил Дэн.
– Не остановился?… Когда?… – дядины жирки неожиданно утратили тонус и принялись студенисто подергиваться. Тряслись накопленные за годы никотин, алкоголь, майонез и острый чилийский перец. Дядя явно чего-то не понимал.
– Внизу, у поста охраны. Прошел от меня в полуметре…
– Да нет, ты что!… Я бы остановился!… – жиры колыхнулись, как паруса судна, в которые после долгого штиля ударил набежавший ветерок.
– Ты был в шарфе – замотан до глаз, пальто…
– Ты что-то путаешь. У меня нет такой одежды!
Дядя Мэтью бодро отстранил от себя племянника, сделал шаг назад. – Ты видишь, в чем сейчас: курточка, джинсы… Так – всю дорогу после тюрьмы… Так что с Чароза?!
Он внимательно смотрел на Дэна. Поросячьи зрачки были теперь под контролем сознания и вели себя смирно – не бегали, не метались.
Бывший будущий директор представительства «Хаум Раум» произнес с бутафорским отчаянием, выполненным из лучшего папье-маше и выкрашенным набором гуаши для детского рисования:
– Она сгорела. До тла!…
Дядя проявил доверчивый провинциальный идеализм, который не выветрился из него даже после пятнадцати лет упорного столичного взяточничества – он поверил, что Дэн страдает искренне:
– Что ты говоришь?!… И ничего не взял?
– А что брать? Пепел?… Кому он нужен…
– Какой ужас! Все деньги пропали!…
Дверца «рено» – распахнута.
Чинарь поежился: с улицы в нагретый салон врывался холодный воздух. Продавец машин подобрал под полы пальто босые сиротские ноги. Женские сапожки давно снял, – управлять автомобилем в них неудобно.
– Документы!… – из-за спины детины высунулся второй – небольшого роста, сухонький – сунул Чинарю под нос милицейскую корочку.
– Я все расскажу!… С меня сняли штаны. Потом… Он обманул меня!…
В результате оказался почти голый – в одном пальто, в женских сапожках в салоне чужой машины…
– Обычная любовная история! – пробормотал доверчивый милиционер.
* * *
Крепко сжимая в руке желто-красный целлофановый пакет, соблазнитель торопливо шел, почти бежал по незнакомой улице.Ночь выдалась замечательно темная и прохладная.
«Зачем я бросил его?!… – вопрошал себя могильщик, который, отчего-то, – не иначе перевозбудившись при виде миллиона долларов, – выскочил из дома в легкой джинсовой курточке, купленной им на летний сезон. – А что было делать?!… Кто знает, что бы со мной сталось, поймай они меня! Черт с ней, с машиной!… Разыщу потом».
Он выскочил из «рено» на повороте, когда Чинарев резко затормозил, -пропускал пьяного пешехода, переходившего с громкой оптимистической песней на другую сторону. Кульбит удался, если не считать неудачей: Виталик несколько раз перевернулся кувырком, упал на спину, выплеснул из берегов средних размеров лужицу.
Летняя курточка, как промокашка, за мгновения впитала остатки воды. Влага проникла в рубашку, стекла в трусы, в джинсы, в носки и могла протечь дальше – через дырявые ботинки – в землю, но могильщик недавно залатал их в «ремонте обуви»…
Зато Кошелев мог наслаждаться бесплатным холодным компрессом.
Он понемногу приходил в себя.
С Чинарем Виталик сговорился просто: «Умеешь водить машину – вези! Взамен получишь штаны».
В какой-то момент поняли – за «рено» началась погоня.
Со страху бесштанный Чинарев, – правая его нога была в женском сапожке, левая – уже босая, – заехал в темные переулки. Преследователи потеряли «рено» из виду. Тут-то могильщик и выскочил.
Продавец машин погнал вдоль по переулку. Возомнил, что ушел от погони и сможет доехать до дома…
…Кошелев посмотрел на пакет: «На кой черт я его теперь тащу?!»
Холодный компресс уже почти вернул его из лихорадочного состояния к привычному тупому оцепенению. Впереди – мусорка. Перебросил пакет через борт контейнера.
С этой минуты чинаревские портки оказались в компании пустых пластиковых бутылей, картофельных очисток и прочего мусора.
* * *
Двери банка наглухо закрыты. За толстыми стеклами виднелся пустынный холл. Снаружи – не увидеть ни единого человека. Лишь несколько поблескивавших близорукими линзами камер слежения, – над дверью, на стенах, еще одна – внутри – давали глупым намек: безлюдность – простая иллюзия. Умные полагали, что камеры отключены, дежурная охрана спит, а бабки директор банка давно отправил безналом за рубеж.Туда же он отправил на лечение свою маразматическую бабушку.
Желающие в праве воспользоваться банкоматом, вмонтированном в стену. Но из него можно только взять.
И то не всегда.
Дэн хотел положить. Но директор банка не знал, что у подъезда его конторы стоит клиент, готовый под любые проценты влить в его помоечное предприятие миллион зеленых. А потому банк, как обычно ночью, не работал.
Скотопасских затравленно обернулся. В тот же миг на хорошей скорости в улочку влетело несколько машин. Со всех ног неугомонный племянничек бросился к «рено», благо оставил ровно посреди проезжей части с раскрытой дверью…
Дэн решил бороться до конца! Он не дастся!… Так просто его не догонят. Теперь, когда миллион долларов с ним, за спиной растут лебединые крылья. Каждое из них, как дешевые трусы, из тех, что продаются на вещевых рынках, покрыто перечеркнутой буквой S – любимейшим символом всех символистов, каббалистов, мультикультуролистов и мошенников.
Паршивые гангстеры!… У них нет будущего. В эпоху электронного разума механическое размахивание кулаками неактуально. И эти дебилы смеют претендовать на его лимон?! Хрен им! Тот самый, что не слаще редьки, которую выращивают в том колхозе, из которого они все родом.
Какой-то дядя!… Сортирный кроссвордист-взяточник. Он так долго прятал и перепрятывал по городским унитазам свой лимон, что успел потерять всяческую связь с этими деньгами. Они больше не его.
По совести их давно надо передать в пользу союза производителей сантехнического оборудования.
Дэн вообще не знает никакого дяди Мэтью.
У миллионеров нет родственников.
Упал на сиденье. Дверь захлопнулась сама, – бешено прокрутившиеся на месте колеса наконец вытолкнули машину, как пушечный снаряд, вперед. Неширокое «рено» имело преимущество перед огромным жлобским джипом. Могло проскочить в щели, куда огромная «тойота» просто не пролезала. На перекрестке Дэн опять оторвался, – два «жигуленка» в соседних рядах стояли не слишком далеко друг от друга. Но для изящной дэновской легковушки места хватило. Джипу пришлось резко тормозить, сигналить, зверски сверкать фарами. Мужички в обоих машинах со страха растерялись еще больше. Один вообще решил: мордастые дяди в «тойоте» приказывают стоять.
Дорога была свободной. Дэн летел вперед. Но куда?!… «Мне некуда деться, не исчезнуть, не оторваться!» Вот она трагедия современного титана!
Цель достигнута, но результаты соревнования хотят оспорить.
Как ни гони, – вот-вот настигнут, отберут вожделенный приз. И напрасно затеяли игру с пакетами: два одинаковых, разбери, в каком богатство!… Вдруг понял: несколько раз бывал здесь! Знакомая улица!… Вот и автосалон!… «Работает?! Так поздно?!»
Решение пришло мгновенно.
* * *
– Я хочу купить «рено»! – заорал Дэн.Директор автосалона Федор Петрович понял, что от длительного ожидания чуда он повредился умом.
– Сколько?!… – спросил он тем не менее.
– Много! Не меньше сотни!…
«Вот оно! – подумал Федор Петрович. – Началось!»
Состояние его мгновенно трансформировалось из нормального в предынфарктное.
«Такая удача бывает раз в жизни!» – от мысли Федор Петрович едва не потерял сознание. Лишь ощущение нереальности происходившего помогло удержаться на ногах.
«Буду считать, что все это – сон!» – решил он.
– Пройдемте в мой кабинет!
Последние силы потратил на то, чтобы приказать охраннику:
– Закрывай дверь!… И гони в шею всех покупателей! Заколебали!
Чувствовал, что главного покупателя в своей жизни он уже нашел. Охранник кинулся выполнять распоряжение… Его давно раздражали покупатели, давно ждал случая прогнать хотя бы одного из них в шею.
Секьюрити немного огорчала мысль: в такое время покупателей не дождаться. Не успел он додумать ее, как их прикатила целая группа.
– Идите на… – реализуя годами копившуюся ненависть к клиентам, завопил охранник.
Брошенное «рено» с распахнутой дверью и работающим мотором создавало подобие иллюминации, – выскакивая новоявленный миллионер нечаянно включил поворотники…
Тем временем полуобморочный директор уже привел не менее полуобморочного молодого человека в своей кабинет.
– Плачу наличными!… – заявил Дэн.
– Вот и хорошо!… – устало проговорил директор. Мечты сбывались, а он почему-то чувствовал легкую грусть. – Назовите точное количество. Какие гарантии, что вы не откажетесь от покупки?…
– Вот деньги… – перевернув пакет, молодой человек вывалил доллары на канцелярский стол.
– Вот и хорошо! – повторил директор. Он чувствовал, что тупеет.
Помимо груды бабок из мешка зачем-то вывались несвежие мужские подштанники. Федор Петрович не мог отделаться от навязчивой мысли, что они ему знакомы.
Вдруг директор испугался: а что если он спит и это кошмарный сон. Подштанники – лишь прелюдия к ужасу, от которого можно избавиться лишь проснувшись.
Директору тут же захотелось проснуться. Он вспомнил, где видел эти розовые в цветочек подштанники – совсем недавно, в туалете.
Были надеты на нем самом!…
Предметы нижнего белья недавно принесла в автосалон одна тетка – не первый раз устраивала мини-распродажу. Такие подштанники, – директор это помнил хорошо, – купили тогда Чинарев и он сам.
– Что нибудь не так?… – спросил молодой человек.
– Все так, – вяло ответил директор и сбросил подштанники со стола, словно отмахиваясь от них, как от навязчивой мысли. – Можно я отойду на минуточку? Молодой человек ничего не ответил. Нижнее веко его правого глаза задергалось.
Директор встал из-за стола, дошел до туалета, проверил – подштанники были на месте. Вернулся обратно в кабинет.
– Я хочу купить «рено» на всю сумму, – нервно заявил Дэн. – Пересчитайте…
«Когда же этот сон кончится?» – директор во сне принялся пересчитывать деньги.
Позже, когда молодой джентльмен ушел, директор все в том же сне, связался, вытащив его из постели, со своим поставщиком в западной Европе.
– Милый мой Жан! – ласково начал директор. – Я делаю дополнительный заказ. В эти темные московские ночи все просто посходили с ума. Каждый хочет иметь свое собственное «рено». Особенно один… – в этом месте разговора голос Федора Петровича дрогнул.
Слезы умиление потекли по щекам, покрытым отросшей за день седой щетиной.
Сон все не кончался и не кончался.
* * *
– Что же ты?! Я и так, и эдак!– Дядя Матвей, когда вы меня догнали на своих «жигулях», я вас узнал. Но поверить, что это – вы, не смог, – проговорил Дэн. Родственники стояли рядом с иллюминирующим «рено». – Я в последнее время плохо себя чувствую… Температура, корчи, колики, припадки и временный паралич… Решил, что начался горячечный бред: дядя Матвей катит на задрипанных «жигулях»… С таким же успехом можно представить президента Буша, продающего картошку на царицынском рынке. Слышали, наверное, бывает такой бред, когда температура зашкаливает за сорок. Я разволновался, занервничал – начал маневрировать, бредовое видение не отстает.
– Чуть в аварию не попали!… – пухлые ручки Матвея Скотча похлопали племянника по спине. – Ну здравствуй, здравствуй!…
– Насилу оторвался от галлюцинации. Наверное, таблетка подействовала. Я перед тем, как садиться за руль стакан шипучего аспирина хлопнул. Дядя Матвей, что же получается: лекарство было поддельным, не помогает?… Вы опять мне мерещитесь. И «жигули» ваши…
Скотопасских не пытался освободиться из дядиных объятий. Примечал: «тачки» преследователей стоят у тротуара чуть поодаль.
– Это не тебе аспирин пить надо, а мне… Все меня кинули, денег нет, еле на старенькие «жигули» наскреб. Чувствую, от всех моих несчастий начались у меня галлюцинации. И привиделось мне в горячечном бреду, что мой дорогой, мой любимый племянничек, с которым мы всегда так увлеченно разгадывали кроссворды и ходили вместе по общественным сортирам, от меня бегает!… Не иначе, разгадал кроссворд, купил себе индивидуальный биотуалет и дружба моя больше не нужна!…
Преследователи не выходили из своих машин.
– Дядя Мэтью, а ты в Чароза был?…
Дэн, – они все еще обнимались, – физически ощутил: хорошо упитанное тело Скотча, которого не изменила даже тюрьма, вздрогнуло, как тело жабы, через которое пропустили постоянный электрический ток. Слои жиров, в которых отложились никотин из выкуренных сигар, алкоголь из выпитого виски, кофеин из выпитого кофе стали более упругими. Видимо, решили, что кто-то хочет отнять накопленное за годы богатство и приготовились обороняться.
– Нет, в Чароза не был… – голос прозвучал глухо, сдавлено. Дядино горло перехватил нервический спазм.
– Я не мог видеть тебя в офисе?… – как опытный борец Дэн пытался ухватить противника с разных сторон, – лишь бы в конце с тупым стуком бросить его башкой об пол.
– Мог. Я приходил туда. Попросить тебя помочь…
Мэтью попытался отстраниться. Дэн не отпускал его – очень удобно говорить: рот племянничка, как гвозди заколачивал фразы в ухо любимого дяди.
Но и Мэтью в этой ситуации имел преимущество: ему не нужно было прятать поросячьих глазенок. Зрачки в них могли сколько угодно бегать, метаться, застывать – вопросы роились в дядиной голове, как навозные мухи.
– Почему же не остановился? – спросил Дэн.
– Не остановился?… Когда?… – дядины жирки неожиданно утратили тонус и принялись студенисто подергиваться. Тряслись накопленные за годы никотин, алкоголь, майонез и острый чилийский перец. Дядя явно чего-то не понимал.
– Внизу, у поста охраны. Прошел от меня в полуметре…
– Да нет, ты что!… Я бы остановился!… – жиры колыхнулись, как паруса судна, в которые после долгого штиля ударил набежавший ветерок.
– Ты был в шарфе – замотан до глаз, пальто…
– Ты что-то путаешь. У меня нет такой одежды!
Дядя Мэтью бодро отстранил от себя племянника, сделал шаг назад. – Ты видишь, в чем сейчас: курточка, джинсы… Так – всю дорогу после тюрьмы… Так что с Чароза?!
Он внимательно смотрел на Дэна. Поросячьи зрачки были теперь под контролем сознания и вели себя смирно – не бегали, не метались.
Бывший будущий директор представительства «Хаум Раум» произнес с бутафорским отчаянием, выполненным из лучшего папье-маше и выкрашенным набором гуаши для детского рисования:
– Она сгорела. До тла!…
Дядя проявил доверчивый провинциальный идеализм, который не выветрился из него даже после пятнадцати лет упорного столичного взяточничества – он поверил, что Дэн страдает искренне:
– Что ты говоришь?!… И ничего не взял?
– А что брать? Пепел?… Кому он нужен…
– Какой ужас! Все деньги пропали!…
* * *
Через несколько дней вскрыв в отсутствие могильщика дверь его квартиры обыкновенной фомкой, дядя убедится, что сам того не зная, сказал правду: деньги, действительно, пропали.
52. Очень здорово
– Только одним, Люда, ты можешь спасти ситуацию!…
– Иван, я, честное слово, не при чем!… Это какой-то рок!… Сначала я даже подумала, что вы как-то связаны: ты и Скотособака. Ведь тогда в автосалоне все было так же: то же неожиданное предложение отформатировать диск, я так же нажал «Нет», само собой утопилась кнопка «Да» и он начал форматироваться…
Тупозаглот чувствовал, что вот-вот разрыдается.
– И в «Хаум Раум»!… Стоило мне получить почту – опять!… «Вы уверены, что хотите отформатировать жесткий диск?» Слава богу им, с этими задницами, не до меня!… – закончил он.
– Именно с ними и связана моя идея!… – Харепробойцев выключил теперь уже бесполезный компьютер, в памяти которого теперь не содержалось ни одного конфиденциального файла. Как впрочем и любой другой информации, – после того, как за настольной станцией посидел Тупозаглот, жесткий диск был капитально зачищен.
– Понимаешь, – продолжал журналист. – Мне кажется теперь я четко понимаю всю картину… Мафия, которой покровительствует высший милицейский чин, опекает представительство «Хаум Раум». За это Первопоппер предоставляет исключительные права на торговлю своими червячно-катальными механизмами «Прыг Ко Ко» – эта конторка впрямую учреждена мафией. Константин Константинович, конечно, играет определенную роль, но он, скорее, пешка…
– Думаешь?
– Конечно!… Кроме женского пола его мало что интересует всерьез… Кстати, к тебя он не домогался?…
– Пока с ним не сталкивалась.
– Будь осторожна… Мафия хочет осуществить крупный проект – строительство офисно-гаражного центра: таксопарк, автосервисы, магазины, кафе… Все на одной территории. Решение вопроса во многом зависело от небезызвестного Матвея Скотча. Но в какой-то момент Скотч становится мафии неугоден. То ли Мэтью запросил слишком большую взятку, то ли захотел участвовать в проекте, как акционер… Они решили: выгоднее просто убрать его с дороги. Подстроили так, что «коллежского регистратора» должны были арестовать при получении взятки. Заодно и некоторых его приближенных. Скотч взял, да и выскользнул – удрал вместе с деньгами. Не ожидали от него такой прыти!… Через короткое время его арестовали, а потом, как я узнал, неожиданно выпустили. То ли добились своих целей и не хотели, чтобы выдал во время следствия какую-то информацию, то ли хотели проследить за ним, узнать, куда спрятал миллион. В деле масса беззакония и странных моментов. Удивляться нечему: те, кто арестовывал Скотча сами – мафия… Публиковать такие сведения без доказательств – невозможно. А их у меня, разумеется, нет. Но редактор доволен работой. Ждет продолжения… Последний номер с фотографиями раскупили в миг. А что могу дать?… Появилась идея… Требуется твое согласие…
– Готова на все! – заявил Тупозаглот.
– Тогда снимай штаны?…
– Зачем?! – поразился Люся. Такого он не ожидал.
Харепробойцев выдвинул верхний ящик тумбочки, достал оттуда толстый черный фломастер.
– Ты сегодня душ будешь принимать?…
Новый начальник катально-червячного отдела изумился еще больше.
– Впрочем, это неважно… – продолжал Иван, не дождавшись ответа. Он снял колпачок и провел фломастером по тыльной стороне ладони. – Несмываемый!… На твоей заднице я нанесу провокационную надпись: «Долой чинуш!» Сфотографирую ее, завтра в условленное время выставишь в окно. Щелкну еще раз. В газете – два снимка: в окне и как будто крупный план, увеличенный, его сделаем сейчас… Иностранный бизнес протестует против засилья российской бюрократии!… Круто, правда?!…
Одиннадцать часов дня!… Первый раз Скотопасских оказался у входа в восемь. Охранник, – это уже был другой, не тот, что ночью, – постучал по стеклу наручных часов и скрестил руки: закрыто!… В девять история повторилась. В промежутке Дэн сидел в машине на соседней улице, – не хотел лишний раз светиться.
Грыз ногти, колпачок ручки – чтобы как-то отвлечься, разгадывал кроссворды – привык за время поисков миллиона. Пару раз посетил общественный сортир – за последнее время посещать эти заведения тоже вошло в привычку.
Он застучал вновь… Наконец-то! Откуда-то из глубины торгового зала появился охранник. Открыл дверь:
– Мы не работаем… Извините! Автосалон закрыт!…
– Как закрыт?!… Позовите директора! – белужьим воплем возопил Скотопасских.
Но Федор Петрович уже сам шел к двери.
Дэн почувствовал себя заново родившимся.
– Пропусти!… – велел директор охраннику. – Прошу вас, заходите!…
На лице Федора Петровича блуждала счастливая улыбка. Со вчерашней ночи он не спал ни минуты и одновременно все это время находился в глубоком прекрасном сне. Который все не кончался и не кончался.
Дела у фирмы не просто пошли в гору – они мгновенно очутились на самой ее вершине. Кривая продаж взметнулась вверх, обороты выросли в сто раз, волнение клиента, – оказавшись внутри автосалона он без приглашения ринулся в директорский кабинет, – было непонятно.
Взволнованный Дэн казался директору человеком из другого мира. В том мире, в котором пребывал сейчас он сам, взволнованных людей не существовало. Там жили и работали только спокойные, удовлетворенные ходом дел дебиловатые счастливцы. Одни из них по ночам, как сомнамбулы посещали автосалоны и покупали по сто одинаковых автомашин за раз, другие перед рассветом обзванивали поставщиков в поисках недостающего товара.
Мир Федора Петровича теперь жил по другим законам. В нем не было места тревоге.
– Я передумал… Хочу получить миллион долларов обратно!… – голос Дэна, остановившегося посреди кабинета, донесся до директора, словно из-за стеклянной перегородки – параллельная реальность давала о себе знать глупыми выходками.
Директор улыбнулся – козни иных миров были ему нестрашны.
– Это невозможно. Вы подписали договорчик. Я не верну вам деньги… Под ваш заказ я осуществил несколько сделок. Вся сумма ушла в оплату контрактов. В самое ближайшее время сможете забрать все сто автомобилей. Первая партия будет готова через час, – завершил свой короткий садистский спич директор.
– Автовоз уже в дороге… – добавил он.
У Дэна поднялось и без того высокое давление.
– Как и несколько других, – добавил директор еще. – Только те движутся из Европы и будут здесь несколько позже.
Дэну захотелось запереться в уютной кабинке общественного сортира и побыть наедине со своими мыслями.
Федор Петрович улыбнулся еще шире.
Дэн почувствовал: до сортира не дойдет – постепенно отнимались ноги. Он догадался об этом по тому, что мелко дрожавший внутри ботинка мизинец левой ноги замер. Это был опасный признак.
Теперь и до него голос собеседника доносился словно бы из-за толстого стекла:
– Поймите, это не обычная покупка. Против вашего количества я дал особую скидку. Сам в свою очередь получил дискаунт от поставщика… Такие вещи не отыграть назад.
– Что б ты подох! – беззвучно, одними губами, как вытащенная из воды рыба, произнес Дэн.
Федор Петрович не был водяным и рыбьего языка не понимал, а потому совершенно не обиделся.
Ему было хорошо. Счастливейший кошмарный сон продолжался.
– Начальство где сидит?…
Секьюрити вскинул глаза.
– Участковый я ваш, – пояснил милиционер.
– Там… Выше на этаж поднимитесь… – охранник махнул рукой. Сквозь прозрачную дверь давно заметил: у офиса собралась порядочная толпа. Люди возбуждены, показывают руками на окна.
Участковый не сказал больше ни слова. Миновал турникет и, не воспользовавшись лифтом, решительно направился к лестнице…
Милиционер шел по нужному этажу. До сих пор на пути не встретилось ни одного человека. Длинный коридор заворачивал под прямым углом налево. Офис казался пустым, словно сегодня выходной день… Он повернул.
– Так перетак!… – взревел участковый.
Омерзительная масса стекала по кителю вниз, на брюки. Крупные куски, прочертив короткие следы, валились сразу на ботинки.
– Иван, я, честное слово, не при чем!… Это какой-то рок!… Сначала я даже подумала, что вы как-то связаны: ты и Скотособака. Ведь тогда в автосалоне все было так же: то же неожиданное предложение отформатировать диск, я так же нажал «Нет», само собой утопилась кнопка «Да» и он начал форматироваться…
Тупозаглот чувствовал, что вот-вот разрыдается.
– И в «Хаум Раум»!… Стоило мне получить почту – опять!… «Вы уверены, что хотите отформатировать жесткий диск?» Слава богу им, с этими задницами, не до меня!… – закончил он.
– Именно с ними и связана моя идея!… – Харепробойцев выключил теперь уже бесполезный компьютер, в памяти которого теперь не содержалось ни одного конфиденциального файла. Как впрочем и любой другой информации, – после того, как за настольной станцией посидел Тупозаглот, жесткий диск был капитально зачищен.
– Понимаешь, – продолжал журналист. – Мне кажется теперь я четко понимаю всю картину… Мафия, которой покровительствует высший милицейский чин, опекает представительство «Хаум Раум». За это Первопоппер предоставляет исключительные права на торговлю своими червячно-катальными механизмами «Прыг Ко Ко» – эта конторка впрямую учреждена мафией. Константин Константинович, конечно, играет определенную роль, но он, скорее, пешка…
– Думаешь?
– Конечно!… Кроме женского пола его мало что интересует всерьез… Кстати, к тебя он не домогался?…
– Пока с ним не сталкивалась.
– Будь осторожна… Мафия хочет осуществить крупный проект – строительство офисно-гаражного центра: таксопарк, автосервисы, магазины, кафе… Все на одной территории. Решение вопроса во многом зависело от небезызвестного Матвея Скотча. Но в какой-то момент Скотч становится мафии неугоден. То ли Мэтью запросил слишком большую взятку, то ли захотел участвовать в проекте, как акционер… Они решили: выгоднее просто убрать его с дороги. Подстроили так, что «коллежского регистратора» должны были арестовать при получении взятки. Заодно и некоторых его приближенных. Скотч взял, да и выскользнул – удрал вместе с деньгами. Не ожидали от него такой прыти!… Через короткое время его арестовали, а потом, как я узнал, неожиданно выпустили. То ли добились своих целей и не хотели, чтобы выдал во время следствия какую-то информацию, то ли хотели проследить за ним, узнать, куда спрятал миллион. В деле масса беззакония и странных моментов. Удивляться нечему: те, кто арестовывал Скотча сами – мафия… Публиковать такие сведения без доказательств – невозможно. А их у меня, разумеется, нет. Но редактор доволен работой. Ждет продолжения… Последний номер с фотографиями раскупили в миг. А что могу дать?… Появилась идея… Требуется твое согласие…
– Готова на все! – заявил Тупозаглот.
– Тогда снимай штаны?…
– Зачем?! – поразился Люся. Такого он не ожидал.
Харепробойцев выдвинул верхний ящик тумбочки, достал оттуда толстый черный фломастер.
– Ты сегодня душ будешь принимать?…
Новый начальник катально-червячного отдела изумился еще больше.
– Впрочем, это неважно… – продолжал Иван, не дождавшись ответа. Он снял колпачок и провел фломастером по тыльной стороне ладони. – Несмываемый!… На твоей заднице я нанесу провокационную надпись: «Долой чинуш!» Сфотографирую ее, завтра в условленное время выставишь в окно. Щелкну еще раз. В газете – два снимка: в окне и как будто крупный план, увеличенный, его сделаем сейчас… Иностранный бизнес протестует против засилья российской бюрократии!… Круто, правда?!…
* * *
От бесконечных ударов по толстому стеклу уже болели кулаки. Пару раз Дэн, не выдержав, пнул дверь ногой. Сотрудники автосалона не подавали признаков жизни.Одиннадцать часов дня!… Первый раз Скотопасских оказался у входа в восемь. Охранник, – это уже был другой, не тот, что ночью, – постучал по стеклу наручных часов и скрестил руки: закрыто!… В девять история повторилась. В промежутке Дэн сидел в машине на соседней улице, – не хотел лишний раз светиться.
Грыз ногти, колпачок ручки – чтобы как-то отвлечься, разгадывал кроссворды – привык за время поисков миллиона. Пару раз посетил общественный сортир – за последнее время посещать эти заведения тоже вошло в привычку.
Он застучал вновь… Наконец-то! Откуда-то из глубины торгового зала появился охранник. Открыл дверь:
– Мы не работаем… Извините! Автосалон закрыт!…
– Как закрыт?!… Позовите директора! – белужьим воплем возопил Скотопасских.
Но Федор Петрович уже сам шел к двери.
Дэн почувствовал себя заново родившимся.
– Пропусти!… – велел директор охраннику. – Прошу вас, заходите!…
На лице Федора Петровича блуждала счастливая улыбка. Со вчерашней ночи он не спал ни минуты и одновременно все это время находился в глубоком прекрасном сне. Который все не кончался и не кончался.
Дела у фирмы не просто пошли в гору – они мгновенно очутились на самой ее вершине. Кривая продаж взметнулась вверх, обороты выросли в сто раз, волнение клиента, – оказавшись внутри автосалона он без приглашения ринулся в директорский кабинет, – было непонятно.
Взволнованный Дэн казался директору человеком из другого мира. В том мире, в котором пребывал сейчас он сам, взволнованных людей не существовало. Там жили и работали только спокойные, удовлетворенные ходом дел дебиловатые счастливцы. Одни из них по ночам, как сомнамбулы посещали автосалоны и покупали по сто одинаковых автомашин за раз, другие перед рассветом обзванивали поставщиков в поисках недостающего товара.
Мир Федора Петровича теперь жил по другим законам. В нем не было места тревоге.
– Я передумал… Хочу получить миллион долларов обратно!… – голос Дэна, остановившегося посреди кабинета, донесся до директора, словно из-за стеклянной перегородки – параллельная реальность давала о себе знать глупыми выходками.
Директор улыбнулся – козни иных миров были ему нестрашны.
– Это невозможно. Вы подписали договорчик. Я не верну вам деньги… Под ваш заказ я осуществил несколько сделок. Вся сумма ушла в оплату контрактов. В самое ближайшее время сможете забрать все сто автомобилей. Первая партия будет готова через час, – завершил свой короткий садистский спич директор.
– Автовоз уже в дороге… – добавил он.
У Дэна поднялось и без того высокое давление.
– Как и несколько других, – добавил директор еще. – Только те движутся из Европы и будут здесь несколько позже.
Дэну захотелось запереться в уютной кабинке общественного сортира и побыть наедине со своими мыслями.
Федор Петрович улыбнулся еще шире.
Дэн почувствовал: до сортира не дойдет – постепенно отнимались ноги. Он догадался об этом по тому, что мелко дрожавший внутри ботинка мизинец левой ноги замер. Это был опасный признак.
Теперь и до него голос собеседника доносился словно бы из-за толстого стекла:
– Поймите, это не обычная покупка. Против вашего количества я дал особую скидку. Сам в свою очередь получил дискаунт от поставщика… Такие вещи не отыграть назад.
– Что б ты подох! – беззвучно, одними губами, как вытащенная из воды рыба, произнес Дэн.
Федор Петрович не был водяным и рыбьего языка не понимал, а потому совершенно не обиделся.
Ему было хорошо. Счастливейший кошмарный сон продолжался.
* * *
Дверь офиса «Хаум Раум Баранаум» раскрылась… Вошел милиционер. Он приблизился к охраннику, хмуро поинтересовался:– Начальство где сидит?…
Секьюрити вскинул глаза.
– Участковый я ваш, – пояснил милиционер.
– Там… Выше на этаж поднимитесь… – охранник махнул рукой. Сквозь прозрачную дверь давно заметил: у офиса собралась порядочная толпа. Люди возбуждены, показывают руками на окна.
Участковый не сказал больше ни слова. Миновал турникет и, не воспользовавшись лифтом, решительно направился к лестнице…
Милиционер шел по нужному этажу. До сих пор на пути не встретилось ни одного человека. Длинный коридор заворачивал под прямым углом налево. Офис казался пустым, словно сегодня выходной день… Он повернул.
– Так перетак!… – взревел участковый.
Омерзительная масса стекала по кителю вниз, на брюки. Крупные куски, прочертив короткие следы, валились сразу на ботинки.