После пятого номера, пока выходила и строилась Russia, она пересела так, чтобы видеть лица членов жюри.
   Зал затих. Римма Борисовна ударила по клавишам, Лена взмахнула руками и
   "Вижу горы и долины,
   Вижу реки и поля..."
   ... запел хор слепых девочек.
   У Ники хлынули слезы.
   Ой, ну до чего ж сырая эта Англия!
   А тут ещё на припев крошечная Раечка Геллер, типичное подтверждение многонациональности России, сделала шаг вперед и тонко, высоко вывела:
   "Это русское раздолье,
   Это Родина моя"...
   Влажность в зале ещё возросла. Ника, сквозь пелену, заметила, как и у председателя жюри из под огромных очков с толстыми линзами катятся потоки. В отличии от остальных, просто чувствующих, он понимал смысл слов.
   И Нику осенило. Она уже ничего не слышала, ни "пенье жаворонка, ни трели соловья "на этой самой русской сторонке, которая Родина моя. Нет, была только одна идея и эта идея требовала действий.
   Отпели. Шквал аплодисментов. Ясно: наш приз за песню о Родине!
   Быстро, кошкой, ужом, ящерицей, кем угодно, но отбросив все человеческие представления о правилах хорошего тона, Ника пролезла в комнату отдыха жюри и бросилась к седовласому Митьке Кантаровичу.
   Пожалуйста, Дмитрий Львович, прошу вас, помогите Раечке, маленькой солистке. Она стоит того. Вы же видите, что она талант. Они с мамой вдвоем. У неё мама музыковед, красавица, они вам как дети будут, - пока Ника несла весь этот бессвязный бред сориентировались администраторы конкурса, подбежали к ней и схватили за руку, чтобы вывести вон.
   Но не тут - то было! Ника бухнулась на колени и вцепившись в ногу знаменитого скрипача, сказала нечто уже вовсе несусветное:
   Эйнштейн не дал бы меня прогнать.
   Я не хуже, - утирая слезы, теперь уже от смеха, откликнулся одессит Митька. Чувство юмора у него было врожденное и, к тому же, он знал, что очень похож на великого физика. - Оставите девочку, это моя племянница из России, - сказал мэтер по - английски. Поставил какую-то закорючку в конкурсном листе и, приподняв Нику с колен, как котенка за шиворот, вместе с ней вышел в коридор. Там стояли разъяренная Римма Борисовна и перепуганная Татьяна Владимировна.
   Римма, без карательных мер! Девочка права. Ваша Раечка стоит того, чтобы я ей занялся...
   А я думала..., - Римма Борисовна смущенно кашлянула.
   Ага, ты думала она место выпрашивает. Место за Родину вам и так дали. Приз ваш. А ты, Римма, всегда недооценивала подростков, они лучше и искреннее нас. Эта, - он приблизил к глазам Никину табличку с именем и фамилией, - Нина Вяльцева открыто дала понять, что богатый старый эгоист должен начать делать добрые дела, а то поздно станет и нечем будет отчитаться перед Богом. Джерри, - обратился он к одну из организаторов, переходя на английский, - пожалуйста, смените мне билет. Я полечу в Москву. А ты, серый ангел, - музыкант дернул Нику за перистые крылья кофты, приведи сюда девочку. Будем знакомиться.
   О, спасибо вам! Вы такой чудесный! - Воскликнула Ника.
   Даже лучше Эйнштейна? - за толстыми стеклами блеснули веселые глаза.
   Да! Вы тоже великий, но к тому же ещё и живой. И вы едете с нами. Вы поможете Раечке и наверное побудете в Москве до тех пор, пока Елена Павловна родит ребеночка. Это скоро, месяца через четыре. Он уже шевелится.
   Татьяна Владимировна, женщина не только красивая, но и крепкая, успела подхватить хрупкую Римму Борисовну. Митька Кантарович подставил стул своей бывшей соученице, а Ника, радуясь, что все получилось как нельзя лучше побежала искать Раечку.
   Эйнштейн был бы доволен. Ведь согласно его теории правила хорошего тона вещь относительная и ради чьего-то счастья их, конечно, можно нарушать.
   Из дневника Ники Вяльцевой
   Ночь с субботы на воскресенье
   Ну, граждане, вы, конечно, извините, но оказывается ненадолго в Лондон по делу уехать Никочке, ну никак нельзя! Всего-то четыре дня в школу не ходила и пожалуйста сплошные моральные развалины.
   Во - первых ..., нет, это на потом, это надо обдумать и принять решение, к этому" во-первых"надо вернуться в конце...
   Лучше сразу во - вторых... Это про Жанку. Заходила днем. Страдает. Нет, надо же Жанка и страдает! В Никиту Бэма влюбилась. Говорит я виновата, говорит, что я наплела ей про капитана Грея и она теперь поняла, что этот мой тезка в мужском обличии, Ника малохольный, этот тюфяк голубоглазый с черными кудрями и есть капитан Грей. А она, значит, Ассоль, но только с компьютером и папа не на дырявом баркасе за селедкой в море выходит, а на джипе за осетриной в "Универсам" ездит. Стала она, Жанка, теперь тихая и томная, целоваться в подвал со всеми подряд уже два дня как не бегает. Я, дурочка, и правда сначала решила, что это я её так растревожила своими рассказами о романтической любви, а вечером вдруг взяла журнал "Семь дней" и вижу фото: Жанкин кумир Маша Распутина с мужем и новорожденной дочкой. И интервью, из которого ясно, что великая певица решила временно утихнуть, варить кашку и менять младенцу памперсы. Собственноручно! Вот и ответ. У Жанки уже давно так: Распутина сапоги шахтерам дарила - Жанка весь класс жвачкой облагодетельствовала, Распутина пуделя завела и наша красотка себе долматинца достала. И мне кстати Журочку. Теперь вот у Распутиной добропорядочный муж и вторая дочка, а у Жанночки Ника Бэм на обе роли. Он ведь дикий, социально недоразвитый, хоть и знает три языка в совершенстве, но он не то, что целоваться не умеет, он и за руку-то девушку взять боится. Так что у Жанки с ним забот хватит. Тем более Ежова все время возле братьев Бэм крутится. Уж Муська ей впрямую говорила, чтоб та отлипла, нет, гнида, не сечет, надо что-то. Так что Муське в подмогу теперь Жанночка. Мама Бэм может отдыхать: мальчики при нянях. И чего я ехидничаю? Они хорошие ребята. А Ежова, Мишка уверяет, торгует норкотой. Бэмы ребята богатые, наверное она хочет им товарец предложить. Вот дрянь! Но это уже три.
   Теперь четыре, в четвертых, значит. Некая польза от моего отсутствия была: Туров с Лерой на диктанте вместе сидели, она ему все запятые своими дивными ручками расставила. Сама по телефону мне рассказала. Тетради быстро поменяла во время проверки и навела порядок. Лере проверять не надо у неё с русским без проблем. Как впрочем и со всем остальным. На медаль, конечно, пойдет. Ну, а Туров тот на "ту" шел. Сам сознался. Она, говорит, как рядом со мной села, так я, говорит, и поплыл. Ты, говорит, на меня не действуешь, а от неё током бьет. Так что мое предложение поменяться с Лерой местами отклонил с воплями: "Ты что, дура? Я ж тогда вообще учиться не смогу! У меня ж физиология не выдержит."
   Спасибо, Мишенька, конечно, за откровенность, но мог бы и воздержаться на тему физиологии... Я ведь все же не Пинкис и не Ишуков. Они твои однополые друзья, а я, хоть и колясочная подруга, но все же подруга существо другого пола...Хотя черт с ним, с Мишкой, если ему так легче пусть. Я ж правда не дура, чтоб на это обижаться. У мужчин, действительно, все иначе устроено и чувствуют они по-другому, я читала.
   Короче: сидит теперь Мишка в осаде и ждет штурма: думает Лера сама какие-то шаги навстречу сделает. А она вроде особо и не собирается. Вроде даже меньше внимания на него стала обращать. Может разонравился? А может наоборот испугалась? Или может на Зяблова глаз положила? Я сегодня днем с Журкой гулять вышла. Он идет. Так в мою сторону и не взглянул А. Муська сказала, он эти дни возле Лушиной на перемене крутился. Хотя вряд ли такой придурок ей понравиться может...
   Ну, ладно, хватит, Вяльцева, сплетничать. Давай про себя. Вернись к своему "во-первых"...Сознайся бумаге, она стерпит.
   По пунктам. Я прилетела рано утром в субботу. Вечером
   спросила у Мишки не интересовался ли кто, почему меня нет.
   Мишка сказал:"Нет, никто, только Гришка, когда ему чуть ухо не оторвало и мы все сбежались, спросил: "А где олененок Ника?"А потом глаза закатил и взвыл от боли"
   Тут я взвыла, от ужаса: "Какое ухо Гришке оторвали? Кто? Ты что несешь?"
   А Туров, бревно, как ни в чем ни бывало: "Так это во вторник было, ты и не улетела тогда еще. Гришке кто-то леса подпилил и он слетел. Но удачно, только ухо чуть не оторвал. Теперь в больнице лежит. Он когда падал Пинкис мимо шел, на урок опаздывал, подстраховал немного. Но Ромка маленький, а Гришка длинный, не очень получилось. Хотя если бы не Ромка, Гришка бы больше покалечился. У нас география была. Мы все вместе с Зоей вылетели. Сергевна наша его перевязала и сама с ним в больницу отправилась. На его "Жигулях". Я вел. Она теперь к нему туда каждый день бегает - Петухов сказа. Он в соседней палате во второй хирургии с аппендицитом лежит. Лейкиной звонил, рассказывал. А уж Лейка всем растрепала. Ну, а чего? Зое нашей всего - то лет двадцать, а Гришке восемнадцать. У него вроде девушки нет... и она тоже одна. Но вот интересно, какая зараза козлы подпилила?"
   Пока Туров мне все это докладывал, я тихо умирала.
   Я, конечно, сразу поняла, кто подпилил козлы. Нет, я точно убью Зяблова. Я его теперь ненавижу и страха перед ним у меня никакого нет. А насчет девушки Зои, дорогой друг Мишенька, это мы ещё посмотрим. Я, пожалуй, завтра Петухова в больнице навещу. Авось с Лейкиной не встречусь...
   .
   Нашествие.
   Его обрили под ноль. Рваную рану позади левого уха зашили, но домой не отпустили, хотя и просился.
   Голова не палец, воспалится - не ампутируешь,, - пояснил дежурный доктор, и, добавив, - до понедельника на коечку, - выписал уколы.
   Аргумент был убедительный. Гриша безропотно залег на указанное место.
   Тут и начался парад родных и знакомых. Сначала прибежали перепуганные родители и бабушка. Посидели, поохали, ушли. Потом ежедневно стали прорезаться старые друзья один за другим. Каждый привозил что-нибудь пожевать и в подробностях излагал детали своей жизни. Впечатления Гриша накапливал, а гостинцы раздавал сестрам и другим больным-ходили-то не ко всем. Его благодарили, ему улыбались. Это было приятно.
   Ухо, правда, побаливало, но замаячила поездка в африканскую экспедицию и настроение стало совсем хорошее.
   "Ну, вот, а я ещё жаловался этой славной девочке, да в общем-то уже девушке, Нике на одиночество. Тут поспать некогда, просто нашествие", - как - то, проводив очередного посетителя, подумал Гриша.
   И тут ему вдруг пришло в голову, что, пожалуй, Ника единственный человек, которого бы он действительно хотел повидать. Что не смотря на свой юный возраст, она умна, с ней легко, она искренне сочувствует, старается понять человека. Да и что греха таить - красивая она и это тоже не последний аргумент для новой встречи с девушкой.
   Гриша не любил светлоглазых блондинок, ему нравились южные женщины, черноволосые и черноглазые. И чтоб высокие. С маленькими он, почти двухметровый, чувствовал себя неудобно.
   Отчасти и поэтому его тяготили визиты белокурой Дюймовочки, молоденькой учительницы географии Зои. Она, спасибо, конечно, оказала первую помощь после падения и приволокла его в больницу. Но это не повод для продолжения отношений. А девушка распрыгалась с энтузиазмом достойным воспитательницы детского сада. Вчера зачем-то домашних пирожков напекла. Да ещё бабушка включилась - матери нашептала, что Зоенька чудный человек и талантливый педагог.. Не пьет, не курит, в связях порочащих замечена школьной общественностью не была и, мол, как бы было хорошо, если бы Гришенька с ней подружился. А у Гришеньки в обществе этой географической богини скулы от тоски сводит.
   Именно эти соображения занимали разбитую бритую голову студента истфака, будущего археолога, в тот момент, когда в конце больничного коридора он увидел очередную посетительницу, направлявшуюся к нему.
   Нет, бежать и прятаться было не по - мужски. Он и не собирался бежать. Просто вдруг в сердце зародилась мечта, что медсестра сейчас выйдет из процедурной и позовет: "Григорий Расторгуев, на инъекцию!" Но медсестра не вышла и пришлось подниматься с кожаного дивана и идти встречать посетительницу.
   Здравствуй, миленький, - она чмокнула его в щеку. - Что совсем пропал?
   Болел летом. Грипп был с осложнением. Академку взял, собрался до отъезда в экспедицию немножко в рисовании поупражняться, пристроился в бабушкину школа, да с лесов слетел. А ты как?
   Нормально, дорогой.
   Гриша с радостью почувствовал, что визит бывшей любимой женщины его ничуть не тревожит. Подумаешь, одна из десятков знакомых. Главное, чтоб побыстрее ушла, чтоб помойку со дна души не вытащила.
   "Господи, - подумал он, - хоть бы ещё кто заявился!"
   И молитва была услышана. Все в том же конце коридора замаячила новая фигура и эта фигура тоже пришла ради него, ради Гриши.
   Это ко мне, - сказал он первой посетительнице, указывая на вновь пришедшую, - знакомьтесь Зоя - Инна.
   Девушки переглянулись, как показалось Грише, друг другу понравились и защебетали, рассказывая наперебой, что "Гришенька у нас такой неуклюжий, такой невезучий".
   Ни после падения, ни потом, в больнице, Гриша, хотя и получил травму головы, тошноты не чувствовал. Сейчас его замутило. Эти две абсолютно чужие и ненужные ему женщины, одна бывшая любовница, другая явно имевшая на него виды, вызвали раздражение и желание сказать какую-нибудь гадость. Или сделать ещё что-нибудь такое, что заставит их уйти.
   Он напрягся, но ничего не придумал. И тут вдруг третья фигура возникла на горизонте. Высокая и худенькая, темноволосая и черноглазая, она скользнула мимо них к двери палаты и помахала на ходу пальчиками.
   Вяльцева, ты здесь зачем? - Звонко резанула воздух учительница Зоя Сергеевна.
   Я дядю навещаю, лекарства принесла, - ответила та заранее заготовленной ложью. Вариант с Петуховым не годился - Ника увидела в палате Лейкину. Дядю она сочинила внизу, про запас, на всякий случай, услышав, как сизоносый пожилой санитар сообщал регистраторше:" Пирогова перевели из второй хирургии в терапию".
   Как дядина фамилия? - спросила проходившая мимо сестра.
   Пирогов! - Бодро отчеканила новоиспеченная племянница.
   Гриша скривился, подавляя улыбку. Он знал Пирогова, ему было за девяносто и он годился Нике в прапрадедушки.
   Его перевели в терапию. Ведь я же посылала санитара предупредить. Неужели он опять не дошел, пьянь такая? - Возмутилась сестра, в общем-то ни к кому не обращаясь.
   Я никого не спрашивала, - затараторила девочка, чувствуя, что своей ложью подвела человека, - мне как сказали дома, так я и пошла, - она покраснела.
   Ой, да ты не волнуйся, - сестра успокоилась, - найдешь старичка, это этажом ниже, - и двинулась дальше по коридору, толкая впереди столик с лекарствами.
   Во время этого диалога, который стоил Нике мешок нервов, новые знакомые Инна и Зоя сидели молча, только бросили пару взглядов на Гришу, не замечавшего никого кроме" племянницы Пирогова", переглянулись, согласно кивнули друг другу и, сказав Грише, одна "Пока", другая"Поправляйся", вместе, обнявшись, как давние подруги, вышли на лестницу через ближайшую дверь.
   Когда они скрылись, Ника облегченно выдохнула, села на освободившийся стул и с ужасом посмотрела на Гришу.
   Где твои волосы?
   Не уши, отрастут, - засмеялся он.
   А уши как?
   В отличии от волос на месте. Заживает.
   Это Зяблов?
   Черт его знает. Спасибо Ромка в тот день проспал и мимо шел, а то бы пришлось докторам собирать меня по косточкам, осваивать новый конструктор"Гриша - Лего". Да, если б не Пинкис, я бы точно поломался.
   Да что ж тебе так не везет! - Ника покачала головой, - То одно, то другое.
   Мне в третьем везет. Я рад, что ты пришла, - он ласково посмотрел на посетительницу.
   Сначала Ника хотела все же соврать насчет одноклассника Петухова или дяди Пирогова, но передумала и просто вытащила из кармана брелок с пожарной колонной.
   На, возьми, на тебя похожа: длинная и с гладким куполом.
   Спасибо, - он как-то совсем по-детски зажал в кулаке сувенир. - Будет мой лысый талисман. Расскажи, как съездила.
   Ника стала рассказывать. Гриша смотрел на неё и слушал, иногда что-то уточняя. Отвлекся он только раз, когда все та же сестра показала ему на часы, намекая, что время посещений истекло. Гриша умоляюще сложил пальцы лодочкой, сестра махнула рукой и ушла в палату выгонять Лейкину. Но там её угостили виноградом и она задержалось.
   Пора, - грусно сказал Гриша посетительнице пойдем я тебя провожу.
   А что это за девушка с Зоей была? - Спросила она. Просто так, чтобы что-то спросить.
   Инна. Моя бывшая. Я тебе рассказывал.
   Они знакомы? - Удивилась Ника.
   Теперь да. Здесь познакомились. Надеюсь их больше не увижу, ни вместе, ни врозь, - он задумался и продолжил, - Как бы Зоя теперь тебя долбить не начала.
   Я не дуб, она не дятел. Разберемся. Ты поправляйся быстрей, приходи зайцев дорисовывать.
   Нет, пусть Костя упражняется. Я как выйду уеду до конца декабря с братом в экспедицию. В Африку. Он уже документы оформил. Там международная команда какую-то гробницу откапывать будет. Брат сам едет и меня лаборантом пристроил, благо я студент - историк, язык знаю и рисую.
   - Ты скоро едешь? - Ника вдруг почувствовала, что её охватывает мгла одиночества. Впервые она поняла, что значит "навалилась тоска".
   Через десять дней, - Гриша опять, как в прошлый раз приподнял две пряди её волос, - Рожки. Увидимся, - он отпустил волосы и подпихнул её к лесенке, - Иди, поздно.
   Она махнула на прощанье и пошла не оглядываясь.
   "Может нужно было ему мой телефон дать? - Подумала Ника в тот момент, когда рука догнавшей её Лейкиной опустилась на плечо. - Нет. Теперь это его проблемы. Захочет - найдет. Он мужчина. Я свое дело сделала, я его выбрала."
   - Привет Люся! Как там Петух?
   Акробат
   Он появился в обществе двух дам. Таких же звездно-прозрачных, легких, бестелесных.
   Знакомься, это мои подруги.
   Здравствуйте. Я Ника. А как вас зовут?
   У нас много имен. Вчера мы были Любовь и Ревность, завтра будем Тоска и Вера, послезавтра Отчаяние и Надежда, - прожурчали дамы.
   А кто вы сегодня?
   Сегодня они просто две моих безымянных подруги, - влез в разговор Акробат.
   Почему так? - Засмеялась Ника.
   А потому, что сегодня тебе не нужно ни чужой любви, ни веры, ни надежды. У тебя, как мне кажется, все есть. Так что я тоже, пожалуй, пойду.
   Не уходи! Я хочу поговорить, мне необходимо разобраться, понять...
   Без меня, без меня! Сама справляйся. Прощайтесь, милые дамы!
   До свиданья, Ника!
   Ника, Ника! Мам, да не слышит она! Щас я её за пятку! Журка, капай! О, глаза открыла! Вставай, понедельник, в школу идем!
   Ника села на постели, спустила ноги и посмотрела на брата бессмысленным взором.
   Тяв! - Сказал Журка и она совсем проснулась.
   Привет! Кто в душе? - Спросила Ника.
   Все уже чистые! - Засмеялся брат.
   Ника прыгнула под прохладный дождик и содрогнувшись от колющих прикосновений, начала прислушиваться к своему телу.
   "Я знаю, что со мной! Черта с два я дам гормонам поработить меня! Я грамотная, я читала, я не раба своей биохимии! Глупости, что нельзя справиться. Трудно, но можно. Чувствами владеть нельзя: влюбилась, куда тут деться. А эмоциями без проблем: собраться и зажаться. Эмоции это то, что наружу вылезает. Но я не Муська, чтоб всему свету свою душу демонстрировать, по углам рыдать и охать. И виду не покажу. Моя тайна! Моя!"
   Монинг! Поридж, плиз, - Ника чмокнула мать.
   Это, Журушка, она сказала доброе утро и попросила овсянку, - перевел брат для щенка. - А я, Журушка, эту гадость терпеть не могу. Я лучше эг, яйцо, съем.
   Тяв, - согласился долматинец, хотя сам надеялся на кусочек печенья.
   Абордаж
   Дом, семья, завтрак, тявкающий щенок вспомнились Нике как тихая гавань по сравнению с бурным школьным морем.
   "Прямо шторм," - подумала она, прислушиваясь.
   Биология шла под, доносившийся из-за стены, грохот - у "бешников" не было географии. Зоя не пришла.
   Вроде вчера здорова была, - затыкая уши, Лейкина повернулась к Нике.
   Может по дороге простыла? А может просто проспала, - ответила Вяльцева, ничего не объясняя Мишке, который вмиг завелся от любопытства.
   Вы о ком? - Спросил он девчонок, хватая Лейкину за плечо, чтобы она не увильнула от ответа, а свою соседку за запястье.
   Не цапай, - рассердилась Люся. - Не скажем.
   О чем? - Жанна перегнулась через проход из соседнего ряда.
   Вы про что? - Это уже Пинкис с Ивлевой в два голоса.
   Мы про Зою, - прошептала Ника, чувствуя, что будет гроза - полкласса сидели к биологичке спинами.
   Что с ней? - Подскочил Ишуков, с грохотом ударяясь своими непомерно длинными ногами о крышку стола.
   Почему шум? - Гришина бабушка, седая и благообразная педагогическая старушка, скучавшая дома и взявшая немного часов по биологии и классное руководство, тихо всплеснула руками. Она привыкла к дисциплине и бунт на корабле вызвал у неё скорее удивление, чем раздражение.
   Да, у нас вот классный руководитель, Зоя Сергеевна, не пришла слышите в вашем девятом "Б" грохот. Мы думаем не заболела ли? - Ответила за всех болтливая Лейкина.
   Старушка помрачнела.
   Посидите тихо, я сейчас вернусь. Пойду выясню, - и вышла.
   Щас! Они посидят тихо! Ждите! К вою девятого "Б "прибавился вой класса "А". Туров выглянул в коридор, из соседней двери просунулась голова Нолика. Голова курила. Еще через секунду началось братание "А" и "Б" по радостному поводу - уроков нет.
   Костя Ишуков, от которого не ускользнул диалог между Вяльцевой и Лейкиной, подошел к Нике и спросил:
   Вы с Лейкой, что, вчера Зою видели?
   Видели.
   Где?
   В больнице. Мы с Люсей у выхода столкнулись. Она Петуха навещала, а я дядю. Зоя тоже к кому-то приходила.
   А в каком отделении твой дядя лежит? - Голос у Кости стал хриплый и тревожный.
   В терапии.
   Ты там её встретила?
   Да что ты меня допрашиваешь? Тебе - то что? В туалете я её встретила. Доволен? - Вспылила Ника.
   Чего ему? - Подбежала Лейкина.
   Допрос устроил: где мы его ненаглядную Зою Сергеевну имели счастье лицезреть.
   Лично я видела в окно, как она с какой-то девушкой из ворот выходила и садилась в белые "Жигули" шестой модели.
   Ну, ясно? - Ника повернулась к Косте. - Увезли твою царевну лягушонку в железной коробченке намба сикс. Так что свободен, домой провожать некого, иди, выдвигай козлы и рисуй картиночки.
   Костя дернулся, резко повернулся и пошел прочь. Он привык, что все смеются над его любовью к учительнице. Привык и почти не реагировал.
   "А у него в фигуре что-то общее с Гришкой есть" - подумала Ника, глядя вслед высоченному Ишукову.
   Возможно она бы развила эту мысль, но тут открылась дверь с лестничной площадки и в коридор вбежала запыхавшаяся Зоя Сергеевна. С помятым лицом, плохо причесанная, в той же одежке, в которой она приходила в больницу.
   "Ага, - подумала Ника, - дома не ночевала. Иначе бы переоделась"
   Быстро по классам, - скомандовала учительница и мельком скользнула взглядом по Вяльцевой. Ничего хорошего этот взгляд не обещал.
   "Ну, все, сейчас закончится биология, потом у нас география, как раз самостоятельная с индивидуальными вопросами и организует мне великий географ Зоенька, покоритель морей и океанов, настоящий абордаж" - подумала Ника.
   Не ошиблась. Вопросы Вяльцевой достались, что называется "от фонаря", например один из них звучал так: "Какова среднемесячная температура июля в Амстердаме?", в то время, как Туров должен был вспомнить, какой из трех городов является столицей Нидерландов: Афины, Анталия или Амстердам. При сравнении этих вопросов любой дурак без запинки ответит, кто именно вчера навещал Гришу в больнице.
   Зоя проверила самостоятельные к концу дня и не поленилась объявить результаты. Домой Ника возвращалась с двойкой по географии. Ничего, бывает.
   Поздно вечером зазвонил телефон.
   Меня выписали, - сказал, пока ещё не очень знакомый, голос.
   Классно! А где ты мой номер взял?
   Мои проблемы. У вас завтра когда уроки заканчиваются?
   В три.
   Я буду на машине у "Булочной". В три пятнадцать. Ладно?
   Ага.
   Ну, пока.
   Пока.
   Чужие проблемы
   Уроки на среду Ника сделала сразу после телефонного звонка. Подумаешь посидела до двух ночи, зато вечер вторника освободила. Родителям сказала, что, как уроки закончатся, поедет в общество слепых, повезет отчет о командировке в Англию. На самом деле отчет ушел по Интернету. Но кто будет проверять? Ох, хорошо жить в двухтысячном году и уметь пользоваться современной техникой! Вот и свобода - офис общества на другом конце Москвы, дома раньше восьми ждать не будут.
   Училась Ника во вторник с особым старанием: взяла себя в руки и не думала о том, что когда-то наступит три пятнадцать. Двойка по географии, что называется придавала ускорения. Ника получила пять по химии и четыре с плюсом по физике. Физичка даже добавила, что в следующий раз за такой ответ может быть и пять с минусом.
   - Ну, это уж перебор, - шепнула Ника Турову, когда села на место. Это, пожалуй, родители решат, что у меня крыша поехала в другую сторону по географии два, по физике пять.
   Мишка прыснул:
   А вот я возьму и по русскому устному сегодня пять получу. Во дома смеху будет.
   Слабо, не получишь. Тема - то" Употребление точки с запятой". А ты и одни запятые еле тянешь..., - усомнилась Вяльцева.
   Не тянул, - назидательно и таинственно заметил Мишка.
   Ника догадалась в чем дело. Лера была девушка с характером и если она решила, что Туров должен знать синтаксис, значит так и будет.
   Что бастион пал? - уточнила колясочная подруга.
   Ждет штурма. - Туров покраснел.
   Туров, Вяльцева! Что за болтовня во время самостоятельной? - Физичка сердилась.
   Он задачу решить не может, я ему объясняю, - прежде, чем нашелся Мишка ответила Ника.