Солнцева Наталья. Натюрморт с серебряной вазой

Наталья Солнцева
Натюрморт с серебряной вазой

   © Солнцева Н., 2013
   © ООО «Издательство АСТ»
 
   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

   Дорогой читатель!
 
   Книга рождается в тот момент, когда Вы ее открываете. Это и есть акт творения, моего и Вашего.
   Жизнь – это тайнопись, которую так интересно разгадывать. Любое событие в ней предопределено. Каждое обстоятельство имеет скрытую причину.
   Быть может, на этих страницах Вы узнаете себя. И переживете приключение, после которого Вы не останетесь прежним…

С любовью, ваша

Наталья Солнцева

   Все события и персонажи вымышлены автором. Все совпадения случайны и непреднамеренны.

Глава 1

   Темны закоулки души…
   Лучше туда не заглядывать. Но уж если заглянул, будь готов встретиться с любой причудой или кошмаром.
   Темные дела не любят света. Они предпочитают тишину, сумерки и укромность. Где посторонний взгляд или постороннее ухо не могут нарушить их зловещую тайну.
   Двое негромко разговаривали под покровом тенистого дерева. На небо вышла луна, посеребрила листву и песчаную тропинку, петляющую в траве.
   – Вот, держите… – произнес первый голос.
   Второй голос – более низкий и грубоватый – спросил:
   – Что там?
   – Потом посмотрите. Я тороплюсь…
   – Ладно, давайте. Потом так потом.
   – Вот деньги.
   Бумажный сверток, извлеченный из кармана легкого плаща, перекочевал из одних рук в другие.
   – Здесь половина суммы, – пояснил первый голос. – Сделаете все, как договорились, получите остальное. Не вздумайте обмануть меня! Я проверю.
   – Не сомневайтесь, – обиженно протянул второй. – Мне обманывать не резон. Я дорожу доверием клиентов.
   – Надеюсь…
   – Дельце-то ваше больно щекотливое.
   – Зато простое. И оплата соответствует. Или вам мало?
   – Нет… нет! Достаточно. Это ведь только аванс.
   – Разумеется, – недовольно бросил первый. – Когда ждать результата?
   – То, что зависит от меня, будет исполнено завтра же. Погоду обещают хорошую, безветренную. Думаю, ничего непредвиденного не случится.
   – Но вы понимаете, что мне необходимо убедиться в исполнении. А это потребует времени.
   – Сколько? – насторожился второй голос.
   – Как карта ляжет…
   – А если все сорвется не по моей вине?
   – Не сорвется!
   – В жизни всякое бывает…
   В кустах у тропинки раздалась приглушенная возня, и голоса смолкли.
   – Там кто-то есть! – после долгой паузы прошептал первый голос. – Нас подслушивают!
   – Это суслики… или мыши. У вас будут еще какие-нибудь пожелания, уточнения?
   – Нет. Мы все обсудили. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Надеюсь, вы справитесь.
   Они постояли минуту, прислушиваясь к шорохам и заунывному пению сверчков, приглядываясь к очертаниям черных теней.
   – Никого здесь нет, – успокоительно произнес грубоватый голос. – Можно расходиться.
   – Тогда до встречи… – небрежно бросил первый.
   Один из собеседников повернулся и зашагал по тропинке к видневшейся в лунном свете аллее. Другой постоял немного, задумавшись, и медленно двинулся в противоположную сторону.
   Они не подозревали, что пару минут назад заключили сделку со смертью и с этого мгновения жить им оставалось считанные дни…

* * *

   Глория шла по самому краю обрыва, часто останавливаясь, как будто искала какое-то только ей известное место. Лавров, отдуваясь, тащился сзади. Ему было жарко. Солнце палило нещадно, несмотря на то, что до полудня еще было далеко.
   – Ну и пекло! – недовольно буркнул он.
   – Надо было надеть панаму, – не оборачиваясь, заметила Глория.
   Сама она оделась подобающим образом – в легкие льняные брюки, блузку с длинными рукавами, широкополую шляпу – и чувствовала себя прекрасно. Зато Лавров в одних белых фасонистых шортах изнывал от жары, понимая, что солнечные ожоги ему обеспечены.
   Внизу обрыва плескалось море. Волны накатывали на берег, оставляя на песке клочья пены. Спуск был слишком крутым, а узкую полоску суши непрерывно лизал прибой.
   – Ты хочешь спуститься к воде? – уныло спросил Лавров.
   Перспектива загорать на мокром песке без шезлонга или хотя бы надувного матраца не привлекала его.
   – Какой загар? – поймала его мысли Глория. – Мы вчера приехали, нам нельзя перегреваться.
   – По-моему, я уже горю.
   – Всему виной твое упрямство, – не дала себя разжалобить она. – Не послушался моего совета – терпи.
   Лавров терпел. Он не ожидал, что с раннего утра здесь уже печет. Это все-таки не Африка… и не Турция. Черт! Кожа будет слезать лоскутами. Паршиво в первый же день обгореть и испортить себе отпуск. Хорошо, что он захватил с собой средство от ожогов.
   Спутница снова угадала его мысли.
   – Привык отдыхать если не в Тунисе, то в Египте… вот и забыл, какой у нас на юге климат.
   – Забыл, – покаянно признал он. – Я вообще-то ненавижу поджариваться на пляже до «аппетитной» корочки. Или тупо плавать до буйка и обратно.
   – Зачем же тогда летаешь к морю?
   – Я нырять люблю.
   – С маской и ластами?
   – С аквалангом.
   – Ах, да! – язвительно усмехнулась Глория. – Ты у нас дайвер со стажем! Я запамятовала.
   – Не вижу в этом ничего предосудительного, – разозлился Лавров. – Дайвинг…
   – …нынче в моде! – подхватила она и рассмеялась.
   – Кстати, стоит попробовать, – подавив вспышку раздражения, предложил он. – Очень интересно. Под водой красиво… особенно в Красном море. Можно увидеть кораллы и разных рыбешек. В Черном видимость похуже, но тоже ничего.
   – Неужели у тебя есть сертификат?
   – Конечно, есть. Я погружался больше двадцати раз.
   – Поразительно! Оказывается, я не все о тебе знаю.
   – Это легко исправить.
   – Надеешься отыскать затонувший испанский галеон с грузом сокровищ?
   – Вовсе нет. Я не кладоискатель, если ты успела заметить. Но поднять со дна обломок древней амфоры – настоящий кайф.
   – Так за чем же дело стало? По-моему, дайв-клубы есть повсюду. Бери оборудование напрокат, нанимай инструктора и ныряй сколько влезет.
   – А ты будешь в это время скучать?
   – Я найду себе занятие…
   Лавров насупился. Какое «занятие» она имеет в виду? Флирт с местными богатеями? Впрочем, у них свой круг. Да и отдыхают они по большей части в других местах. Это Глорию вдруг понесло в захолустную Тамань. Интересно зачем?
   Он не осмеливался задать ей этот вопрос, радуясь хотя бы тому, что она разрешила ему сопровождать себя. Могла уехать и даже ручкой не помахать. А тут заранее вызвала его в свою резиденцию в Черном Логе и предложила провести отпуск вместе. Лавров задохнулся от счастья, а потом сообразил, что Колбин вряд ли его отпустит. Глории-то все равно – она Колбину не подчиняется. Она – совладелица бизнеса. А Лавров служит у них в компании начальником охраны.
   Глория глазом не моргнула, когда он высказал ей свои опасения: «Я человек подневольный…»
   «Ты мне нужен, – решительно заявила она. – Разве не твоя обязанность охранять меня на отдыхе?»
   «Моя, но…»
   «Никаких «но». Ты едешь или нет?»
   «Разумеется, еду!»
   Мог ли он ответить иначе? В конце концов, Колбин не имеет права его уволить без согласия Глории. А если уволит… плевать! Что он, работы себе не найдет?
   «Станешь моим помощником на окладе с премиальными, – улыбалась она. – Премиальные – в зависимости от гонорара, который платит клиент».
   Клиенты платили ей щедро. В этом Лавров имел повод убедиться, помогая Глории в расследовании запутанных преступлений. Он уже успел обвыкнуться в роли частного сыщика. Как бывший опер он отлично знал, с чего начинать и как собирать информацию. Но выводы – причем совершенно парадоксальные – делала Глория.
   Иногда Лаврову казалось, что она обошлась бы и без него. А вот он уже не представлял себе жизни без нее. Он бы согласился на что угодно, исполнил бы любую ее прихоть. Он попал в зависимость от Глории. Эта зависимость тяготила его, но освободиться от нее он не помышлял.
   Любовь ли это? Страсть ли? Колдовство? Наваждение? Лавров не задумывался. Они плыли в одной лодке, и он принимал это как нечто данное ему свыше.
   – Вот! – воскликнула Глория, останавливаясь.
   Он, увлекшись и глядя себе под ноги, наткнулся на нее и невольно обнял. Они, покачнувшись, замерли на обрыве.
   – Вот! – повторила она, указывая в морскую синеву и солнечный блеск. – Это здесь…
   – Что «здесь»? – не понял Лавров, щурясь.
   – Здесь она высматривала своего Янко…
   Начальник охраны смешался. У него болела голова, плечи жгло огнем. Ему было не до размышлений. Он желал бы поскорее укрыться в спасительной тени и выпить чего-нибудь холодненького. Лучше пива… но на крайний случай сошла бы и минералка. С кусочками восхитительного льда, с ломтиком лимона…
   – Та девушка… из лермонтовской «Тамани»…
   – Из… чего? – с натугой соображал Лавров, которого мучили зной и жажда.
   – Из «Тамани».
   Ах, вот оно что! Глория взяла с собой в дорогу томик Лермонтова, но не прикасалась к книге, пока они не сняли дом с видом на море на самой окраине Тамани. Вчера после душа и скромного ужина она погрузилась в чтение.
   В ее возрасте читать Лермонтова? Мило и старомодно. Лаврову казалось, что она ничем уже не может удивить его. А она удивляла…
   Домик из трех комнат и кухни, с двумя санузлами и открытой террасой был уютным и сносно обставленным. Хозяйка согласилась сдать его приезжим москвичам за десять тысяч рублей в день. Глория не торговалась.
   «Я заплачу за нас обоих, – тоном, не терпящим возражений, заявила она своему спутнику. – Ты со мной, Рома!»
   Лавров смутился.
   «Мне неприятно, когда за меня платит женщина, – пробормотал он. – В какое положение ты меня ставишь?»
   «Ты на работе, милый! – отрезала она. – Изволь подчиняться».
   Во дворе дома нашлось место для парковки. Лавров загнал новый «Фольксваген-Туарег» за забор и полез в багажник за сумками.
   Глория быстро разложила вещи и убрала в холодильник купленные по пути продукты.
   Лаврова постигло жестокое разочарование после ее слов: «Ты будешь спать в гостиной, а я займу спальню». Однако он слишком устал, чтобы спорить.
   Этим закончился вчерашний вечер.
   Наутро Лавров с трудом проснулся. Он встал и босиком прошел в спальню. В открытое окно лился сладкий южный воздух. На прикроватной тумбочке лежала книга в синем переплете.
   Глория уже плескалась в ванной. Оттуда доносились ее мурлыканье и шум воды. Что она напевала? «Белеет па-а-рус одинокий… в тумане мо-оря го-о-олубом…»
   С ума сойти!
   Лавров вернулся в спальню и, движимый бесцельным любопытством, заглянул на страницы, заложенные закладкой. Прочитал: «Журнал Печорина… Тамань… Хм!»
   После завтрака Глория потащила его на прогулку. Очевидно, вчерашнее чтение каким-то образом повлияло на нее.
   – Здесь… – твердила она, вертя головой по сторонам. – Где-то поблизости стояла та самая хижина…
   Лавров наклонился, сорвал лист лопуха и держал над головой, как зонтик. Ему было невмоготу рассуждать о сущей ерунде под палящим солнцем. Во рту пересохло, на зубах скрипела желтая пыль. Очень хотелось пить.
   Вдруг Глория с нетерпеливым возгласом указала вниз на кромку прибоя.
   – Вон там… видишь?
   Начальник охраны, проклиная женский эгоизм, добросовестно пытался проследить за ее жестом. У воды двигалась фигурка ребенка. Похоже, черный от загара мальчишка торопился куда-то.
   – Это слепой… – вырвалось у Глории.
   – С чего ты взяла? По-моему, он довольно быстро шагает для слепого. Не спотыкается…
   – Ему просто хорошо знакома дорога. Дай сюда бинокль! – скомандовала она.
   – Я оставил его дома.
   Глория огорченно покачала головой, а Лавров сердито подумал: «Не хватало, чтобы еще раскаленный бинокль болтался у меня на шее!»

Глава 2

   Москва
 
   Это был странный и страшный человек. Его звали Иммануил Людвигович Раметов. Сложно произнести даже на трезвую голову, да? А если еще выпить для храбрости, то язык точно заплетется. Тогда Раметов разгневается. Его жутко бесит, когда кто-нибудь ошибается в произнесении сих «священных слов». При этом лицо Раметова бледнеет, глаза наливаются кровью, а рот кривится на сторону. Кажется, еще чуть-чуть, и в уголках его губ начнет пузыриться пена, как у припадочного.
   Должно быть, во избежание припадка Раметов требует, дабы все обращались к нему исключительно по фамилии. Господин такой-то. Что ж, весьма разумно.
   Магазин «Раритет», которым владел Раметов, находился в старом доме на улице Бахрушина. Этот магазин был под стать хозяину. Довольно мрачное помещение с добротными витринами вдоль стен, с гулкой тишиной, где каждый шелест и шорох многократно подхватывался и усиливался эхом. Обветшалая лепнина на потолке, пыльный хрусталь люстр, массивные багеты, обрамляющие сцены из давно минувшей жизни, колокольчик у двери, возвещающий о долгожданном посетителе.
   По правде сказать, покупатели в «Раритет» заглядывали редко. Тем более удивляло полное равнодушие хозяина к сему досадному факту. Он словно не нуждался ни в сбыте своего залежалого товара, ни в деньгах. Вход в магазин и тот располагался не с фасада, а с обратной стороны здания. Чтобы попасть в «Раритет», нужно было зайти во двор – о чем ничто не сообщало. Хозяин не позаботился о самой примитивной вывеске. Разве не удивительно, что господин Раметов не стеснялся в средствах, ездил на приличной машине и одевался со своеобразным щегольством?
   Виктора поразила его внешность и манера одеваться. Перед ним стоял коренастый мужичок – явно не голубых кровей, – с брюшком, с нарочито выпяченной грудью и гордо посаженной головой. Волосы его курчавились, и в них не проблескивала седина. Хотя Раметову можно было дать не меньше чем лет пятьдесят. Гладко выбритые щеки чуть свисали, а нос и нижняя часть лица были по-бульдожьи приплюснуты.
   Если бы не круглые темные глазки, от которых оторопь брала, то хозяин «Раритета» смахивал бы на собаку. Но у собак глаза другие – даже у злых. А Раметов смотрел с хищной и хладнокровной дикостью. От такого пощады не жди.
   Когда Виктор впервые отворил дверь магазина и очутился тет-а-тет с Раметовым, тот холодно усмехнулся, поправил белоснежное кружевное жабо и хрипло осведомился: «Чем могу служить-с?»
   Между тем весь его вид говорил об обратном. Служить сей господин никому не собирался, а напротив, норовил этак все устроить, чтобы прислуживали ему.
   Виктор пришел наниматься на работу, о чем робко сообщил Раметову, ежась под пристальными глазами-буравчиками.
   – Кем же вы желаете у меня работать? – удивился хозяин магазина. – Продавцом? Так я сам справляюсь. Покупателей, как изволите видеть, не густо. В очередь не выстраиваются. Уборщиком? Так у меня уже есть кому порядок наводить. Из соседнего супермаркета барышня подрядилась. Я ею доволен. Она мной, надеюсь, тоже.
   Его рот дернулся, как при нервном тике, а руки Раметов убрал за спину и перекатывался с носка на пятку… с пятки на носок.
   Виктор опустил взгляд на его ступни и чуть не присвистнул. Туфли у хозяина были отменные, из мягкой кожи и с пряжками. Пряжки небось кучу бабла стоят – Виктор в этом понимал. Он сам имел слабость к хорошей обуви. Пряжки сразу ему в глаза бросились. Диковинные пряжки, как пить дать изготовленные по индивидуальному заказу… с камнями Сваровски. То, что Раметов – оригинал, у него не отнимешь.
   Хозяин магазина заметил неподдельное восхищение молодого человека и смягчился.
   – Ну-кось… показывай, что умеешь, – сказал он, усмехаясь. – Надоело мне одному из угла в угол шататься. Толковый помощник не помешает. В антиквариате шаришь?
   Теперь он поразил Виктора своим жаргоном. Минуту назад изъяснялся не хуже учителя словесности, а теперь шпарит как уличная шпана. Интересный человек Раметов.
   – Ты че, в рот воды набрал? Мне немые без надобности.
   Виктор спохватился, очнулся. Давай себя расхваливать. Мол, в антиквариате он хотя и не знаток, но все схватывает на лету и быстро обучится. И с компьютером на «ты». И с людьми общаться привык, знает, как их увлечь, как правильно предложить товар…
   Раметов слушал со скептической гримасой на лице. В его глазах читался вопрос: что же ты, молодец, при таких талантах да без работы? Ежели все сказанное правда, тебя всюду с руками оторвут, а ты пришел в частную лавочку себя предлагать. Без перспектив. Без большой зарплаты.
   – У меня, мил человек, карьеру не сделаешь, – лениво произнес Раметов. – И капиталом не обзаведешься. Место тут тихое, неприметное. Рекламы опять же никакой. Продажи ничтожные. Выручка смешная.
   – Я знаю, знаю! – закивал претендент. – Устал я от суеты, от текучки. Душа покоя просит. Не все в жизни деньгами мерится.
   – Душа-а? – с неприятной язвительностью протянул хозяин. – Ну-ну… тут ты прав, парень. Душу ублажить надобно. Всенепременно.
   В его глазах прыгали бесы, и Виктор поспешно потупился. Вдруг показалось, выпрыгнет бес от Раметова и к нему перекинется. Аж пот прошиб, и рука дернулась совершить крестное знамение. Но удержался, не выдал своего страха. А хозяин магазина как будто ничего не заметил, продолжая разглагольствовать:
   – Реклама, милок, дело тонкое… не всегда от нее та польза, которая требуется.
   – Да, да, – кивал Виктор. – Так вы меня берете?
   – Кем-с?
   – Охранником! – выпалил проситель. – У вас, я вижу, ни видеокамер, ни толковой сигнализации нет.
   – У меня в магазине красть-то нечего, – рассмеялся Раметов. И смех его был похож на собачий лай. Не «ха-ха-ха!», а «хау-хау-хау!».
   У Виктора – мурашки по коже. Зато Раметов с видимым удовольствием добавил, указывая на витрины:
   – Старье одно… бросовые вещи. К счастью, находятся охотники, берут. За что я обожаю людей, так это за… – Он осекся и внимательно взглянул на просителя. – Впрочем, тебе рано знать. Поработаешь с мое – сам поймешь, что почем. И запомни: на всякий товар есть купец.
   С этими словами Раметов повернулся и, не вынимая рук из-за спины, обошел по периметру свой неказистый торговый зал.
   – Что ты собираешься охранять? – покосился он на Виктора.
   – Все…
   – Хороший ответ. Ну, все так все. Приступай.
   – Как? – растерялся молодой человек. – Прямо сейчас?
   Раметов казался ему мошенником, который выдает себя за продавца третьесортного антиквариата. Авантюристом, который за официальной деятельностью скрывает нечто преступное, тайное. Но что он может скрывать? Торговлю наркотиками? Подпольный притон? Игорный зал, где на кон ставят не деньги, а человеческую жизнь?
   – Ты, чай, передумал…
   – Нет-нет! – испугался Виктор. Своим замешательством он чуть не испортил произведенное впечатление. – Я согласен! Затем и пришел.
   – Оружие есть?
   – О-оружие?
   – Чем ты будешь обороняться в случае налета? – хитро прищурился Раметов.
   – У-у меня есть лицензия на травматический пистолет…
   – Он у тебя с собой?
   – Нет… но… завтра я его возьму.
   – Отлично!
   Хозяин магазина щелкнул пальцами и повернулся на каблуках с легкостью, неожиданной для его упитанного тела.
   – Тогда я пошел?
   – Куда? – не понял Виктор.
   – В подсобку. Подсчитывать убытки…
   Новоиспеченный сотрудник не успел перевести дух, как Раметов, не дойдя до двери в подсобное помещение, повернулся и обратился к нему с вопросом: не против ли тот выполнять мелкие поручения, буде возникнет необходимость.
   – Я… готов… – неуверенно ответил Виктор.
   – Вот и славно! – обрадовался хозяин. – Будешь на подхвате!
   С тех пор минуло две недели. За это время охранник заметил за Раметовым еще больше странностей, чем при первом знакомстве…

* * *

   Тамань
 
   Белая яхта с романтическим названием «Ассоль» покачивалась на волнах.
   На палубе, развалившись в матерчатом кресле, отдыхала стройная блондинка. Изнуренная диетами и фитнесом, но не утратившая задора. Она лениво потянулась за стаканом… и выругалась. Лед растаял, а разбавленная вермутом вода успела нагреться.
   – Черт!.. Стас! – сердито позвала она парня, который возился с аквалангами. – Принеси льду!
   – Сейчас сбегаю…
   «Ассоль» стояла на якоре вблизи буйков, которыми «подводные археологи» обозначили место для погружений. По их сведениям, в этом месте когда-то затонуло торговое судно с грузом товаров.
   – Боспор Киммерийский! – воскликнул второй дайвер, который, опершись о перила, любовался морем.
   – Чего-о? – протянула блондинка.
   Дайвер обернулся, показал рукой вдаль и пояснил:
   – Так раньше называли Керченский пролив. Таманский полуостров когда-то был группой островов. На одном из них греки построили город Фанагорию. Не исключено, что искомое судно следовало именно туда, – подытожил он.
   Блондинка старательно наносила на кожу крем для загара. Тема разговора трогала ее постольку, поскольку это относилось к сфере интересов хозяина яхты господина Ордынцева. Он надеялся насобирать на дне пролива античных черепков, а если повезет, то и монет, чтобы потом хвалиться своим «уловом» перед такими же повернутыми на подводных кладах приятелями.
   – По-моему, это перебор, – заметил Стас, который принес ведерко со льдом. – Ты не перестараешься с загаром?
   – Он быстро сходит… Спасибо! – милостиво кивнула она. – Хотите выпить?
   Оба дайвера отказались. Их занимало предстоящее погружение, а не выпивка. С этим на яхте строго. Пьяным под воду нельзя, во избежание несчастного случая.
   – Ты бы тоже завязывала, Руслана, – посоветовал блондинке Стас.
   – Это вода!
   Он укоризненно взглянул на опустошенную бутылку вермута и покачал головой.
   – Ну и что? – взвилась Руслана. – Я не намерена сегодня нырять! У меня уши болят!
   – Надо продуваться^[1].
   – Я не умею, – раздраженно парировала она. – Меня некому научить. Все такие занятые, просто тошнит от вас!
   – Ты до сих пор не научил ее продуваться? – упрекнул Стас товарища.
   – Ему некогда, – поджала губы блондинка. – Он созерцает морской пейзаж. Или ты в воду заглядываешь, Антоша? Надеешься первым увидеть блеск золота?
   Антон проигнорировал ее выпад и показал в сторону лиловой полосы на горизонте:
   – Между прочим, отсюда чудесный вид на берег Крыма…
   – Ах-ах!
   Руслана была не в духе, разговор не клеился, и дайверы решили вернуться к своим делам. Стас взялся за снаряжение, Антон принялся ему помогать.
   Блондинка дремала на солнышке. С моря дул ветер, овевая ее прохладой. Вдалеке, вздымая белый гребень воды, мчался катер. Приблизившись к яхте, он сбавил ход, потом резко развернулся и скрылся из глаз.
   Дайверы негромко переговаривались.
   – Чего ему надо?
   – Да просто катается чувак, – обронил Стас. – На яхту пялится. Красивая яхта! Хозяин за нее небось кругленькую сумму отвалил.
   – Зато своя. Теперь есть откуда нырять.
   – По-моему, нас ждет облом, – заявил Антон, проверяя трубки. – С чего вдруг решили здесь искать?
   – Ордынцев где-то карту раздобыл… типа с отметками мест гибели кораблей. Сейчас многие в кладоискательство ударились. А разные аферисты на них зарабатывают. Втюхивают фальшивку вместо настоящей карты и руки потирают.
   – Ордынцев мужик умный…
   – И не таких обманывали.
   – Земля золото отдавать не хочет, а вода и подавно, – вздохнул Антон. – Здесь не Красное море, где каждый камешек, каждая ракушка на дне видны. Если и затонул торговый корабль, то за столько лет давно в ил ушел. И груз на одном месте лежать не будет. Его по-любому может либо течением отнести, либо…
   Он замолчал, что-то обдумывая.
   – Ну да, может, – подтвердил разомлевший от жары Стас.
   – Когда судно терпит крушение, оно же не сразу тонет… его шторм кидает из стороны в сторону. Содержимое трюма и ящиков оказывается разбросанным порой на приличное расстояние.
   Стас покосился на дремлющую блондинку и понизил голос:
   – Нам-то какое дело? Хозяин башляет, мы трудимся. Сочетаем приятное с полезным. Погружаемся, да еще и денежки получаем за это. Плохо ли?
   – Хорошо… – лениво отозвался Антон.
   – Ты как будто недоволен?
   – Если бы нам поручили баржу немецкую найти или самолет, было бы проще. Их тут видимо-невидимо. В войну в проливе тонули и транспорты с оружием, и десантные катера. Только это все ближе к берегам Крыма.
   – Там погранцы бдят.
   – С ними можно договориться. Мой приятель погружался с группой украинских дайверов, видел на дне «Мессершмитт»: немецкий истребитель с отломанным носом. Даже пару крупнокалиберных патронов подобрал возле него.
   – От авиационного пулемета? – оживился Стас.
   – Угу. А про золото я ничего не слышал.
   – Да хрен с ним, с золотом. Я бы на «Мессер» поглядел! Кабина уцелела?
   – Говорят, да. Но без летчика. Видимо, ему удалось спастись.
   – Или рыбы съели, – усмехнулся Стас.