За морями, за горами, за зелеными лесами,
   Без порядочных дорог был большой земля Совок.
   Всякий разный человек
   Средь озеров жил и рек.
   Всякий, чья была не лень,
   Часто ездил на олень.
   Нам шаманы рассказали:
   Наша мама- дядя Сталин.
   Где большой-большой часы,
   Он живет, смеет усы.
   Чукча умный ловит нерпу,
   Все для молота и серпа.
   Дядя Берий, весь очкатый,
   Шлет сюда мужик с лопатой.
   Нам шаман, однако, скажет,
   Кто зачем кует и пашет.
   А совковый весь народ
   Захотел большой рекорд.
   Птиц огромный был построен,
   Весь красив, как морж весною.
   Наша дома оставалась,
   Сильно нерпой объедалась.
   Престарелая шамана
   Бил тюленю из нагана.
   И шамана дал для нас
   Истерический сиянс.
   Вызвал дух от лысый дядька,
   И при нем жена был, Надька,
   И сказала нам тот дух,
   Что шаман - вообще лопух...
   И еще она сказала,
   Чтобы чукча побежала
   Звать мужика и солдату,
   И чтоб все несла лопату.
   Чукча умнай был, однако.
   Он поехал на собаках.
   И привел большой толпа
   Делать взлетный полоса.
   Как все сделал, что хотел,
   Птиц железный прилетел.
   Плохо видела дорогу,
   И сломала, бедный, ногу.
   Из кабины ( вся ругалась)
   Дядя Чкалов выбиралась.
   Очень много говорила
   И с шаманом водку пила.
   А как вечер-то настала,
   Чкалов нас к себе позвала.
   Говорит:" Проклятый янки
   Спер у нас все-все киянки.
   И внеплановый расход
   Удручает наш народ.
   И наш мама - дядя Сталин
   По все дни в большой печали.
   И хотела, чтобы чукча
   Бил моржа сильней и лучше,
   Потому моржовый клык
   Для винтовки лучший штык.
   Мы с винтовкой влезем к янки,
   Чтоб отдала нам киянки.
   А железный самолет
   Для того и взял рекорд,
   Чтоб по нашему проливу
   Янки бить и в хвост, и в гриву.
   Видел он пролив прилично.
   Чукча стала пограничник.
   Если янки вдруг придет,
   Он получит пулю в рот.".
   Чкалов долго выступала,
   Чукчу сильно волновала.
   Ногу птице залатала,
   Чкалов утром улетала.
   И живет, однако, чукча
   Без него легчей и лучше.
   Самолет уже летел над Европой. Я удивлялся, что всем по фигу наше появление в мирном воздушном пространстве - как будто израильские военно-транспортные "Боинги" летают тут каждый день. Мой экипаж живо обсуждал произведение чукотского устного народного творчества, тема развивалась до бесконечного абсурда. Я же по учебнику зубрил снижение и посадку. Мы подлетали к границе России. Признаться, я испытал гордость за отечественную службу ПВО, когда услышал в наушниках предельно вежливое обращение по-английски. Нам предлагалось сообщить кто мы такие, откуда, куда и с какой целью летим, а также бортовой номер и список экипажа. Я состроил идиотскую гримасу и по-английски же сказал, что ничего не понимаю. Вежливость сразу исчезла:
   - Куды прешь, мать твою?!
   - Я- борт хрен знает какой. Лечу из Иерусалима в Москву. Цель - попасть домой. Экипаж состоит из семи человек. Командир - Диего Фернандес.
   В эфире повисла напряженная тишина, потом тот же голос, только потерянный какой-то, сказал:
   - Эй, на хрен знает каком... Где вы взяли эту хреновину?
   - На базаре купили.
   - А....А посадить-то вы ее сможете?
   - Только что прочитали, как это делается.
   Следующий вопрос последовал минут через пять.
   - А на хвосте у вас кто?!
   - Понятия не имею. А на кого похож?
   - На Б-52, стратегический бомбардировщик.
   - А...Это не с нами.
   Голос помолчал - помолчал, потом взмолился:
   - Братки! Уберите его куда - нибудь! У меня ракета не запускается! Я под суд пойду!
   Я пожал плечами - убрать такую махину мне лично возможным не представлялось. Однако где-то в хвосте самолета что-то сильно бумкнуло, потом в наушниках послышался все тот же грустный голос:
   - Спасибо, браток. Тебе теперь зеленая улица до Москвы. Сядешь в Шереметьеве. Ты теперь медаль получишь.
   - За что? - удивился я.
   - Ты у нас теперь Спаситель Отечества. Ну, пока.
   Неизвестный отключился. Я перевел самолет на ручное управление и повел его сам.
   Я совершенно забыл написать, что основная часть нашего полета проистекала ночью, так что к Москве мы подлетели, когда уже рассветало. Это было замечательное утро.
   27 января, Среда
   Я медленно снижал " Боинг" по спирали, центром которой был аэропорт. В наушниках послышался недовольный голос:
   - Эй, на хрен знает каком борту, вы там садиться-то собираетесь?
   - Не волнуйся, дружище, сядем.
   - Ну так садитесь, а то засоряете пространство.
   Я сделал еще два витка и зашел на посадку. Представляю себе великолепие этого зрелища: огромный серый "Боинг-747" с голубой шестиконечной звездой на борту в лучах рассвета над полосой...
   Я приземлил самолет так легко, как будто по жизни был пилотом. Стоило мне зарулить на стоянку у грузового терминала ( Ах! я так лихо припарковал самолет! Черт возьми, какой я молодец!), как в кабину и транспортный отсек ворвался спецназ.
   Формальности с государством мы уладили быстро: заплатили таможенную пошлину - двести тысяч баксов, сдали оружие и презентовали "Боинг" местному авиаотряду...
   ...Оцепление чуть расступилось, открылся грузовой люк и из него выехал автобус.За ним последовал кортеж из шести новеньких иномарок. Процессия медленно направилась к выезду из аэропорта. У ворот стоял одинокий человек, наблюдавший все это. Когда мой "Ягуар" проезжал мимо, он знаком попросил остановиться, открыл дверцу и спросил:
   - А что, бг'атья, там, таки, и пг'авда, хог'ошо?
   - Да. Просто замечательно.- совершенно серьезно ответил я.
   Эпилог.
   23 января, Суббота, 00:06.
   Автобус основательно тряхнуло. Я открыл глаза. Все было точно так же, как тогда, когда все начиналось. Тут я проснулся окончательно и ужаснулся, поняв, что все эти великолепные приключения, включая бредовый пролог, мне приснились за те восемь - десять минут, что я спал в автобусе. Как я умудрился заснуть, я не помню. Автобус уже подъезжал к станции метро " Проспект Вернадского". Я обратился к девушке, сидящей впереди меня:
   - А скажи-ка мне, Вера...
   - Вообще-то, меня зовут Наташа.- оборвала меня она и отвернулась, поджав губы.
   Все. Это полный облом.
   Конечная. Я встал и медленно пошел к выходу. На задней площадке валялась стодолларовая бумажка. Я бездумно поднял ее, сунул в карман. Вышел. Автобус закрыл двери и уехал. Мела метель. Была зима.
   КОНЕЦ
   но не совсем еще, так как есть приложения.
   ПРИЛОЖЕНИЯ
   к роману " Таки, братья, там и правда, хорошо?"
   Приложение 1.
   Статья " Русско-Испанский сионизм абсурда"
   ( журнал " Заря и Закат", №10,1993.)
   Мы живем во времена интересных литературных изысков. Так сказать, экспериментов. Вот одним из таких экспериментов, на мой взгляд, и явился роман " Таки, братья, там и правда, хорошо?", написанный неким Д. Сорокиным.
   Вообще, идея описать сновидение не очень новационная, но из-за этого не теряющая некоторой доли привлекательности. Еще радует, что перед началом повествования сам автор признает свое творение " бредом", " абсурдом и небылицами".
   Но давайте рассмотрим эту книгу как возможный мощный фактор педагогического влияния. Чему эта книга может научить подрастающее поколение? Чем занимаются герои повествования? Пьянствуют, курят гашиш и, извините, трахаются. И это с таких героев наши дети берут пример?! И кем они вырастут? Алкоголиками? Наркоманами? Нет. Нет. И еще раз нет. А почему? А потому, что они не будут подражать таким героям.
   Нормальные дети прочтут этот бред и ничего не будут делать. Зачем, спрашивается, подражать всяким Наташам Ростовым, Винни-Пухам и Диегам Фернандесам? Правильно. Незачем.
   Но вернемся к роману. Весьма интересны инородные вставки в это произвдение: четыре сказки и сон. Рассмотрим их по отдельности.
   1.Про белого бычка. Псевдоисторическая байка. С точки зрения науки бредятина. Зато как сказка - весьма забавна. Кесарь Сечений и Трепанаций Череп весьма колоритны, хоть и неподробно выписаны.
   2.Белоснежка и семь гномов. Очень глупо. Перечитывать не хочется.
   3.Шапная красочка. Очень красивая, необычайно лиричная сказочка про несчастного слесаря. Подлинный шедевр в лучших традициях китайского героического эпоса.
   4.Валерий Чкалов и чукчи. Очень народное, даже злободневное, произведение. Тонкая ирония, скрывающая хорошую политическую грамотность автора.
   5. Сновидение на чужбине. Сон во сне - это, блин, в натуре уникально!
   Короче, роман обладает комплексом достоинств и недостатков, как и всякая нормальная книга. Автор не ставит целью вбить в голову бедному читателю какую-либо идею, и это хорошо.Автор не зацикливается на эротике, и это тоже хорошо. Мне кажется. эта книга вполне достойна быть опубликованной в каком нибудь салонно-бульварном издании типа " Московского Комсомольца". Честь имею.
   Корнелий Эпизоотьевич Сквернопахлов-Тупорыльский, профессор кафедры методики преподавания ничегонеделания 154 Усть-Пойнтжабодавской воскресной школы имени неизвестнойкняжны, невинноубиенной продавшимся турецким жидомасонам якобы донским псевдоказаком Стенькой Разиным.
   Приложение 2
   Выдержки из статьи А.Б.Востокоокова
   "Что такое хорошо в земле обетованной"
   ( газета "Склероз", №25, 1993)
   "...Особенно показателен в этом плане уже упоминавшийся мной роман " Таки, братья...". Если закрыть глаза на то, что пролог и многочисленные эпиграфы ко всей остальной книге отношения не имеют, этот роман остро подчеркивает продажность государства Израиль и опущенство его населения. Шутка ли - там запросто можно купить пулемет! От жидов добра не жди..."
   "...это- учебник по терроризму..."
   Приложение 3
   Заявление Д.Сорокина по поводу статьи г-на Востокоокова.
   Роман " Таки, братья, там и правда, хорошо?", по замыслу автора, никоим боком не должен служить оплотом антисемитских идей. Напротив, я старался привить читателям любовь к еврейскому народу и прекрасной стране Израиль.
   P.S.Я не еврей!
   и вот это уже полный
   КОНЕЦ.