Соротокина Нина. Погружение

читал?

МИЛИЦИОНЕР. С вами, гражданин Дебрей, будет особый разговор.

АЛЕКСЕЙ. Да не Лебрен он. Он/течет дальнем в список/ Никита Бурцев. Мы
здесь все живем под выдуманными именами.

МИЛИЦИОНЕР. Понятно, понятно...

НИКИТА. Нет вы представьте. Пустой дачный поселок, вокруг ни души.
Следов никаких. На даче восемь человек, и вдруг один умирает. Отчего -
неизвестно. Мы все на подозрении. Теперь этот юный Эркюль Пуаро будет
распугивать узел.

ВЕРА. Прекратите треп. Глупо. И в конце концов просто непорядочно по
отношению к Еве.

ЗАХАР. Может оно и непорядочно. Но ее счастье, если у нее инфаркт или
инсульт. А если она снотворными опилась, то мы уже и отравители.

МИЛИЦИОНЕР. /очень заинтересованно/ Отравители?

ВЕРА. / со злобой/ Ну конечно, здесь перед вами леди Макбет,
Раскольниковы. Борджиа всех мастей, кто там еще?

ЗАХАР. /милиционеру/ Вы сумочку покойной посмотрите, она битком
лекарствами набита. Она без снотворных спать не могла.

В комнату входит мадам -Анна Кирилловна.

АННА. Бонжур.../внимательно всех осматривает/ Что здесь происходит?

ЗАХАР. /милиционеру/ А вот и наша учительница.

НИКИТА. /подходит к Анне, говорит негромко/ Анна Кирилловна, я не хотел
вам говорить по телефону. Мадам Лекер умерла.

АННА. Ева? /видно что она потрясена, не снимая пальто проходит в
комнату, садится в кресло/.

МИЛИЦИОНЕР. /Анне/ Вы есть в списке?

АЛЕКСЕЙ. Анны Кирилловны в списке нет.

В комнату входят двое: следователь, мужчина около тридцати лет, очень
деловой, и немолодая женщина - врач.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Здравствуйте, товарищи. Я следователь, моя фамилия Перцев.
А это судмедэксперт - Мария Христиановна Воронцова. Убедительно прошу вас
оставаться на месте, то есть не уезжать с дачи. Сейчас мы в присутствии
понятых осмотрим место происшествия.

ЛЫСОВ. Так не было никакого происшествия.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Происшествием мы называем смерть. Понятых желательно
позвать со стороны. Хотя это чистая формальность.

МИЛИЦИОНЕР. Вот гражданка Анна Кирилловна может быть понятой, ее здесь
не было в момент смерти.

АЛЕКСЕЙ. Еще можно сторожиху с соседней дачи позвать.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Позовите, пожалуйста./милиционеру/ Горшков, проводи,
будешь писать протокол.

Следователь, врач, Анна медленно поднимаются за милиционером вверх по
лестнице.

Картина вторая.

На кухне за столом сидят Вера, Алексей и Захар. На плите закипает
чайник.

АЛЕКСЕЙ. Ну вот, дело пущено. Теперь от нас уже ничего не зависит./о
усмешкой/ Только правду, одну правду, голую правду...

ВЕРА. Нужна Еве наша голая правда.

АЛЕКСЕЙ. И странно, я ведь о ней ничего не знаю. Словно в поезде в
соседнем купе человек помер. Кто? Пассажир...

ВЕРА. Вначале все в состоянии шока -охают, переживают, жалеют, а потом
проехали ближайшую станцию и...все возвращается на круги свои.

Свистит кипящий чайник. Алексей неторопливо начинает заваривать чай.

АЛЕКСЕЙ. В чай хорошо душицу класть и цветки липы. От горячего они
разбухают, становятся прямо как живые.

ЗАХАР. Вас, значит, зовут Вера.

ВЕРА. Выходит так.

ЗАХАР. А я - Захар, учитель словесности.

ВЕРА. Тоже не трудно догадаться.

АЛЕКСЕЙ. А вы для меня всегда будите Жанна, неосуществившаявся мечта о
Париже.

ЗАХАР. Почему - неосуществившаяся? Человек без мечты...

АЛЕКСЕЙ. Не надо цитировать классиков. Я так истово мечтаю, что все
чешется /показывает/ . Но я реалист и понимаю, что самое золотое время это
не то, когда рак на горе свистнет, и ты в Париже окажешься, а когда ты туда
только оформляешься. Анкеты, собеседования, а ты уже мысленно гуляешь по
Монмартру. Хорошо! Потом -трах!: сдайте билеты, ты никуда не едешь. Но ведь
было, было, весь Париж в мечтах обгулял. Наше погружение было той же мечтой.
Летом во Франции должна была состояться небольшая конференция...

ЗАХАР. А теперь не состоится?

АЛЕКСЕЙ. Для меня - нет.

ЗАХАР. Что за суеверие такое? Я лично собирался в круиз по путевке и
поеду. Язык только подучу. Погружение совпало с зимними каникулами, очень
удобно.

АЛЕКСЕЙ. А мое погружение совпало с тремя отгулами за овощную базу.
Только я эти отгулы нигде не оформил и считаюсь как бы на работе. Теперь
следователь обнародует мой грех...

ЗАХАР. Вы думаете он сообщит на работу? Что же вас ждет?

АЛЕКСЕЙ. Электрический стул.

ЗАХАР. Нет, серьезно.

АЛЕКСЕЙ. Что меня ждет? Ничего меня не ждет. Я математик, моя тема в
плане квартала. Премии, конечно, лишат.

ВЕРА. /Захару/ А откуда вы знаете Еву?

ЗАХАР. /пытаясь шутить/ Я же говорил - у нас чисто шапочное знакомство.
Шапку она мне ондатровую достала. И я очень ей за это благодарен.

ВЕРА. /дразнит его/ Сейчас осмотрит милиция место происшествия, потом
допрос свидетелей, составят протокол. Сознайтесь, что вы трусите, летчик из
Бордо?

ЗАХАР. Не больше чем прочие. Я абсолютно чист перед умершей

ВЕРА. А судебной ошибки вы не боитесь? Насколько я понимаю, вы
единственный среди нас, кто хоть как-то связан с покойной, хотя бы
ондатровой шапкой. Но нашим временам ондатровая шапка почти интим.

АЛЕКСЕЙ./укоризненно/ Жанна!

ВЕРА. Ну раздражает он меня, понимаете? Раздражает! Эта мадам Лекер
такая нелепая, добрая, странная. У меня такое чувство, что кто-то дунул на
нее, и она, как одуванчик, осыпалась.

ЗАХАР. Никто на нее не дунул. Эта смерть, как кирпич на голову,
случайна.

ВЕРА. Кирпич тоже сам по себе не падает. Кто-то его плохо положил,
какого-то дурака понесло на крышу, ногой он его зачем-то пнул...этот кирпич.

ЗАХАР. /строго/ Я хочу уточнить, чтобы не было разнотолков. Ондатровая
шапка досталась мне просто потому, что она была велика Еве Сергеевне. Мы с
ней живем в одном доме. Я на пятом этаже, она на шестом. В этот
кооперативный дом я переехал по обмену, и сразу же, буквально в первую
неделю, она меня залила. Горячей водой. Когда она потом ремонт делала, мы,
естественно, познакомились. Дальнейшие наши отношения не сложились. Она
старше меня и, как вы успели заметить, человек со странностями. А мать у нее
вообще больше в клинике, чем дома живет. Шезофрения.

ВЕРА. /потрясенно/ У ее матери шезофрения?

Захар. А что тут особенного? Обычное дело.

В кухню входит Никита, вид у него озабоченный. За ним идут Лысов и
Елена.

НИКИТА. Ребята, вот какое дело. Следователь будет задавать разные
вопросы. На них ответить нетрудно, но есть одна деталь...Понимаете,
следователю надо сказать, что мадам занималась с нами бесплатно.

ЗАХАР. Зачем?

НИКИТА. Ведь это погружение, насколько я понимав, частное мероприятие.
Шут его знает, что следователю в голову придет. Он может расценить его как
нарушение финансовой дисциплины. Мы не модем допустить, чтобы у мадам были
из-за нас неприятности.

ЛЫСОВ. Лично я не вижу здесь никакого криминала.

АЛЕКСЕЙ. Наверное канадец прав. Я, например, никогда не знаю, что у нас
можно, а что нельзя. Даже в юридических консультациях по одному и тому же
вопросу адвокаты разное говорят.

ЕЛЕНА. Правильно, я с этим сталкивалась.

АЛЕКСЕЙ. Мне знакомый юрист рассказывал, что защищал на суде одну
тетку, показательный процесс. ЕЕ судили за спекуляцию, она мохеровые шапки
продавала. Сама вязала, сама продавала.

ЛЫСОВ. Какая это спекуляции, если она их сама вязала?

АЛЕКСЕЙ. Так она их по очень высокой цене продавала.

ЗАХАР. А как они узнали - высокая цена или нет?

АЛЕКСЕЙ. Наверное экспертов вызывали.

ВЕРА. А эксперты откуда знают? Можно подумать, что они в магазине
покупали мохеровые шапки.

ЕЛЕНА. Господи, о чем мы говорим? Покойник в доме.

НИКИТА. Мы не хуже вас понимаем, что в подобной ситуации - лучше
молчать. Но сейчас мы не о себе эаботимся, а о мадам.

ЛЫСОВ. Ну хорошо. А частные уроки можно давать?

ЗАХАР. Конечно, можно. Этими объявлениями все столбы оклеены!,

ЛЫСОВ. Это еще ничего не значит. Может они государству налог платят?

ЗАХАР. Ничего они не платят. Мой приятель в экономическом институте по
математике будущих студентов готовит. С гарантией. Я сам по русскому языку
уроки даю. Пятерка в час.

НИКИТА. Подстраховаться никогда не мешает. Следователя может смутить
сумма.

ЗАХАР. Конечно. За погружение мы платим каждый по сто рублей. Нас
восемь человек. Не трудно подсчитать...

ВЕРА. Нас уже семь человек. Кроме того мадам сняла дачу, накупила
продуктов, наняла повариху, я имею ввиду Арину Романовну.

ЗАХАР. Все равно. Если подсчитать аккуратно, у мадам получается
кругленькая сумма. Десять раз погрузилась - Жигуль!

ВЕРА. Не надо ничего аккуратно подсчитывать. Вам сказали - она с нами
занималась бесплатно.

НИКИТА. Но это только для следствия.

ЕЛЕНА. Естественно. Где мадам сейчас работает? ВЕРА. По-моему она
сейчас нигде не работает.

АЛЕКСЕЙ. Нет, она служит где-то и занимается именно погружением. Она
целый год этот курс готовила. У нее были погружения в различных институтах.

ЗАХАР. Частно?

АЛЕКСЕЙ. Не знаю. Может быть оформляли как-то через бухгалтерию или
даже в штат брали - не знаю.

НИКИТА. Сами-то вы как с мадам познакомились? И вообще, как мы сюда
попали?

ЛЫСОВ. Сейчас я все объясню. В институте образовалась инициативная
группа по изучению языка. Летом мы едем на конференцию в Париж.

АЛЕКСЕЙ. /поет, дурачась/ Ах, Витя, Витя, мы гуляем по Парижу...Только
сдается мне, что мы нужны в Париже, как в бане пассатижи.

ЛЫСОВ. /повышая голос/ Прекратите безобразие! Что за амикошоиство в
самом деле! /переводит дух/ Лично я в Париж поеду, при любых
обстоятельствах.

АЛЕКСЕЙ. Вы то поедете. Еще не придумали тех обстоятельств, которые бы
вас от задуманного отвратили.

ВЕРА. Ну хватит. Говорите толком.

АЛЕКСЕЙ. Мы должны были ехать в какой-то дом отдыха и там погрузиться
за счет профсоюза. Это все Петр Ильич организовал.

НИКИТА. А кто такой Петр Ильич?

АЛЕКСЕЙ. Директор нашего института.

НИКИТА. Однако...

АЛЕКСЕЙ. А что? Институт у нас новый, все очень демократично, а по-
французски все хотят говорить. Потом Петр Ильин уехал в Дублин на симпозиум,
группа распалась. От восьми человек осталось три энтузиаста: ваш покорный
слуга, шеф Виктор Прохорович и Елена.

ЕЛЕНА. Я у Виктора Прохоровича в лаборатории работав, Алексей. Для
погружения не хватало пяти человек. Их пришлось найти на стороне. Вот мы вас
и нашли. Кому чаю налить. Перепрел наверное./разливает чай/

НИКИТА. /с усмешкой/ На Авиньонском мосту прекрасные дамы знакомятся с
прекрасными кавалерами.

Все вдруг умолкли.

ВЕРА./мрачно/ Жалко, что поздно.

ЛЫСОВ. Что вы этим хотите сказать?

ВЕРА. А то, что если бы мы раньше познакомились, может быть Ева была бы
жива.

ЛЫСОВ. А почему, позвольте вас спросить?

ВЕРА. А потому, что вся эта французская жизнь для хороших нервов и
крепкого здоровья. А у Евы ни того, ни другого не было. Мы ведь здесь не
жили -развлекались, а поговорить-то и не с кем.

НИКИТА. Это правда, по-французски про жизнь не поговоришь.

ЛЫСОВ. Мы здесь работали как ломовые кони.

ВЕРА. Я чувствовала, как она пыталась с каждым из нас войти в контакт,
и ни в ком не находила участия. Все как обезумели!

НИКИТА. Таковы правила погружения.

ВЕРА./Никите/ Вы по этим правилам хотя бы на десять дней должны были
стать ее другом, но куда там.../передразнивает/ Ах, мадам, ох, мадам...

АЛЕКСЕЙ./сидит опустив голову и помешивает в чашке чай/ Зря вы так.

ВЕРА. Не бренчите ложкой! Вы тоже кроме этой дурочки мадемуазель Клодин
никого не замечали.

АЛЕКСЕЙ./тихо/ Ну вас-то я замечал.

ВЕРА. Подождите, она еще преподнесет вам пилюлю. Фальшивая насквозь!

ЛЫСОВ./начальственным тоном/ По какому собственно праву..?

ВЕРА. Поберегите этот тон для вашей фиктивной жены! У меня одно право -
я такая же чокнутая, как вы все! Парижане... Je voudrais du caviar. /уходит/

АЛЕКСЕЙ. /невесело/ На чистом парижском языке это означает, что мадам
Жанна "не прочь черной икры".

Картина третья.

Чистый, прибранный, пустой холл. По лестнице медленно спускается Анна.
В комнату входит Вера.

АННА./подходит к Вере/ Как хорошо, что ты одна.

ВЕРА. Вся компания на кухне. Я там устроила сцену, наговорила всякого
вздору. Немного легче стало. Когда же, наконец, начнется этот опрос
свидетелей...или кто мы там?

АННА. Когда она умерла?

ВЕРА. Утром, часов в десять или около того. Мы до последней минуты не
понимали, чем это может кончиться.

АННА. А вчера вечером что здесь было?

ВЕРА. Пир горой и танцы.

АННА. Она обо мне ничего не говорила?

ВЕРА. А что она могла говорить?

АННА. Понимаешь, это в некотором смысле Евина дача. Я узнала об этом
только вчера.

ВЕРА. Ты у Евы сняла дачу? Как же ты узнала об этом только вчера?

В холл входит Никита и стоит в дверях незамеченный.

АННА. /устало/ Ни у кого я ничего не снимала. Это мой дом. Не смотри на
меня так. Я нарочно сказала всем, что я его сняла. Мне как-то неловко было
погружаться на собственной даче.

ВЕРА. Анюта, я ничего не понимаю.

АННА. Думаешь я понимаю? Одно мне ясно - если она покончила с собой, то
это не без моего участия. Смешно...как в старой мелодраме./после паузы/
Вчера вечером Ева пришла ко мне, встала в дверях, смотрит на меня испытующе,
а потом вежливо так говорит: "Неужели вы меня не узнали? Но имя-то мое..?" А
какое имя? Она для меня мадам Лекер, писательница из Марселя. Потом как
пелена с глаз - это же Ева!

ВЕРА. Ну Ева...И что?

АННА. Ева - первая жена Ефима.

ВЕРА. Твоего Ефима? Но ведь это было безумно давно!

АННА. Я вообще забыла, что она существует. Она и на похоронах не была.
Не мудрено, что я ее не узнала. Мы виделись с ней всего один раз в жизни,
она мне сказала одну единственную фразу, а вчера она как бы продолжила наш
разговор, словно и не было этих двадцати лет: "Ну как, мадам, вы были
счастливы все эти годы?" Она назвала меня "мадам", я уверена, без злого
умысла, меня здесь все так называли, но в ее устах это "мадам" прозвучало
обидно, почти оскорбительно.

ВЕРА. Не могла она никого оскорбить.

АННА. А мне захотелось выплеснуть ей в лицо всю правду, но язык к
гортани прилип. Что-то я ей ответила - не помню, а дальше разговор пошел у
нас странный, весь на подтексте. Она говорила о каких-то рукописях, просила
какие-то книги, тут же извинялась. Потом стала уверять меня, что дача ей
совсем не нужна, что она меня вполне понимает, и что, мол, кто ж еще хозяин
дачи, как не Димка. А сама все движется по комнате: картинку поправит, стены
погладит. Вот тут я разозлилась: "Это не вам решать, дрожайшая мадам Лекер!"
А она спокойно так: "Разве Ефим не оставил завещания?"

ВЕРА. А он оставил?

АННА. Я Еве так и сказала: "Глупость какая! Кто в наше время оставляет
завещания?" А она мне: "Но ведь он знал, что обречен. Это он вас с Димкой
пугать не хотел". Я так и встала соляным столбом. Откуда ей могло быть это
известно?

ВЕРА. Мало ли...

АННА. Я ничего не стала уточнять, не задавала никаких лишних вопросов.
Я только попыталась объяснить, что ничего не знаю ни о каком завещании.
Бред! Недвижимая собственность, как у Бальзака. А она смотрит на меня и не
видит. Говорит: как мы счастливы были на этой даче! Понимаешь, ей совершенно
все равно - есть это завещание, нет ли его... И тут я подумала: а может оно
и вправду есть, лежит где-нибудь в старых бумагах. Я ведь ничего толком не
разбирала. Вобщем я бросилась в город, домой. Перерыла все, даже тайник в
шкафу нашла.

ВЕРА. Ну и что?

АННА. Не было там никакого завещания./вдруг нервно, горлом
всхлипывает/.

ВЕРА./неожиданно жестким тоном/ Ну и все, и успокойся. Умерла первая
жена твоего мужа. Это бывает. Первые жены не бессмертны.

АННА. Меня не оставляет чувство вины.

ВЕРА. У живых перед мертвыми всегда есть чувство вины. А что мужа у нее
увела, так не ты первая...В конце концов Ефим сам от нее ушел./подходит к
окну/ Снег идет.../после паузы/ Ты следователю об этом что-нибудь говорила?

АННА. Он меня об этом не спрашивал.

ВЕРА. Меня он тоже об этом не спросит./после паузы/ Бедная Ева...

АННА./замечает Никиту, теряется/ Мне надо идти наверх. Там дела еще не
закончены. /поспешно поднимается наверх/.

ВЕРА./оглядывается/ А, месье Лебрен./вслед Анне/ С ним ты можешь быть
вполне откровенна. Очень преданный тебе человек. И порядочный, это по глазам
видно. /Анна закрывает за собой дверь/.

НИКИТА./подходя к Вере/ Зачем вы это сказали?

ВЕРА. Что вы преданный и порядочный? Чтобы облегчить вам задачу. Вы
ведь хотите, чтобы об этом знала мадам?

В холл входит женщина в шубе и меховой шапке. Это мать Дани.

МАТЬ. Здравствуйте, я мама Даши Прошкиной. Я сюда попала? Где она?

ВЕРА. Здравствуйте. Сейчас я узнаю. Кажется она ушла куда-то. /зовет/
Алеша...месье Мартен!

НИКИТА. Сейчас я его позову./выходит/

МАТЬ. Ева Сергеевна правда умерла?

ВЕРА. Умерла.

Входит Алексей.

ВЕРА. Это Дашина мать.

АЛЕКСЕЙ. А она вас встречать пошла. Наверное вы разминулись на дороге.

МАТЬ. Я на такси сюда приехала. Мне надо немедленно увезти Дашу отсюда.

АЛЕКСЕЙ. Боюсь, что мадемуазель Клодин еще может понадобиться
следствию. Здесь такая каша заварилась.

МАТЬ. /решительно/ Вот вам ее и расхлебывать. А Дашенька ни в чем таком
участвовать не может. -Она несовершеннолетняя.

АЛЕКСЕЙ. То есть как?

МАТЬ. Ей шестнадцать исполнится только через полгода.

ВЕРА. Не слабо...как говорит наш милиционер.

В комнату вбегает Даша, бросается к матери.

ДАША. Мы на повороте с тобой столкнулись. Как ты меня не заметила? Я
бежала за тобой всю дорогу. Мама, Ева Сергеевна уснула и не проснулась -
представляешь?

ВЕРА. А вы оказывается дите, мадемуазель Клодин?

Даша насупленно смотрит на всех и молчит.

МАТЬ./Даше/ Где твой чемодан?

ДАША. Наверху, там эти люди.

МАТЬ. Нас никто не смеет задерживать./решительно поднимается вверх по
лестнице/.

ВЕРА. /вдруг смеется, глядя на Алексея/ Сумасшедший дом! Гражданин Ален
Мартен, как порядочный человек вы теперь должны жениться!/смеясь уходит/.

АЛЕКСЕЙ. /внимательно рассматривая Дашу/ Ты в каком классе то учишься?/
Видно, что он очень смущен/.

ДАША./с вызовом/ В девятом.

АЛЕКСЕЙ. Зачем же тогда..? Ты мне все врала.

ДАША. Вы мне тоже, между прочим, врали, что преподаете в Сорбонне

А что делать в вашем Париже пятнадцатилетней. Я не виновата, что
аксельратка.

АЛЕКСЕЙ. Но я виноват, что осел! Хорошо еще.../хватается за голову/.

ДАША. Алеша, не сердитесь на меня./всхлипывает/. Все это не важно. Если
б вы знали...Только это тайна. Я наверное только маме об этом скажу...а
может быть не скажу, она бестолковая мама. Я вообще жалею, что сюда ее
вызвала, но я очень испугалась.

АЛЕКСЕЙ. Не надо больше тайн, а? У нас их тут было с избытком.
Заигрались мы, вот в чем дело.

Мать спускается вниз.

МАТЬ. Они там пишут, пишут...Ева бедная, ее узнать нельзя. И неодета.
Врач диктует милиционеру: женщина немолодая, средней упитанности, без следов
насилия на теле. Как вам это понравится?

АЛЕКСЕЙ. /хмуро/ Кому же это может понравиться? /уходит/

ДАША./матери/ Так мы не едем?

МАТЬ. Куда же мы, Дашенька, без чемодана-то?

Обе идут в закуток под лестницей, мать снимает шубу, достает из сумки
термос и сверток.

МАТЬ. Вот чай горячий и бутерброды. Я знаю, если в доме умирают, никто
об еде не думает. Поешь...

ДАША. /отодвигает еду/ Нет, все-таки тебе я скажу.

МАТЬ. Что скажешь?

ДАША. Та можешь меня не перебивать?

МАТЬ. Я тебя не перебиваю, говори, что хочешь.

ДАША. Вчера вечером мадам уехала, и мы организовали танцы.

МАТЬ. Что значит "мы организовали" ? Ты-то здесь при чем? Они взрослые
люди. Они вольны танцевать хоть всю ночь.

ДАША. Не перебивай. Мы танцевали, а потом решили гадать. Ева Сергеевна
мне, конечно, сказала - никаких гаданий! А сама спать пошла. А потом:
"Дашенька, налей мне сюда воды" и стакан протягивает, а там уже что-то
налито было, мутное такое. Я пошла к столу и налила воды.

МАТЬ. Ну? Налила воды.

ДАША. Ты можешь по-человечески выслушать? /после паузы/ Вобщем, я в
этот стакан таблетку снотворного бросила. Из ее же сумочки.

МАТЬ. /с испугом/ Зачем ты это сделала?

ДАША. /плачет/ Она за мной следила. Шагу не давала ступить: это нельзя,
то нельзя. А мне так хотелось быть как все И гадать хотелось, и вообще...А
потом она уснула и не проснулась.

МАТЬ. Не вздумай следователю сказать, что ты дала Еве лекарство!

ДАША. Я вообще-то две таблетки бросила. Я может быть убийца!

МАТЬ. Что ты за глупости говоришь! Я отправила тебя на это погружение,
доверяя как себе самой, а у тебя все хиханьки на уме. Гадания какие-то
дурацкие! С такими настроениями в институт не поступишь. Ну, перестань
плакать. Давай сюда нос. Вот так... Выпей чаю./Даша берет из рук матери
чашку/ Двумя таблетками снотворного человека на тот свет не отправишь.

ДАША. /прихлебывая чай/ А может быть эта таблетка у нее пятая по счету?

МАТЬ. Глупости. Ты ничего не видела и не слышала. Так и следователю
скажем.

ДАША. Это понятно, но сама-то я все про себя знаю. Мама, я совершенно
запуталась!

Картина четвертая.

Кухня. За столом Вера пьет кофе, в дверях стоит Захар.

ЗАХАР. Нельзя пить так много кофе. Это вредно для здоровья.

ВЕРА. Жить вообще вредно, и особенно для здоровья.

ЗАХАР. Не удивляйтесь, что в этих экстремальных условиях я рискну
возобновить наш прежний разговор.

ВЕРА. Я бы на вашем месте так не рисковала.

ЗАХАР. Но вы ведь сами давали мне неоднократно понять, что я вам
небезразличен.

ВЕРА. Это была игра. Воздух был особый, речь и отважный летчик из
Бордо. Мадам говорила, что легкая влюбленность очень способствует усвоению
языка. Все во славу обучения! Кощунственная мысль! - мне иногда кажется, что
Евина смерть тоже входит в правила игры и странно, что мы не обсуждаем ее
по-французски.

ЗАХАР. Вы хотите сказать, что может быть Еву заманили на дачу, чтобы
убить? Как в иностранных детективах?

ВЕРА. По-французски эта фраза звучала бы не так идиотски, но по-
русски...Поль Рошфор, можно ли говорить подобные глупости?

ЗАХАР. Вы дадите свой телефон?

ВЕРА. Нет.

ЗАХАР. Почему?

ВЕРА. Потому что не хочу никаких отношений.

ЗАХАР. А я хочу. Поймите меня. Я не люблю и боюсь женщин. Я был женат.

ВЕРА. И она вас бросила.

ЗАХАР. Нет. Я сам от нее ушел.

ВЕРА. После такого поступка я бы на вашем месте боялась и ненавидела
мужчин. Почему вы бросили бедную женщину?

ЗАХАР. Это трудный вопрос. Понимаете, она во мне не нуждалась. Она была
слишком не зависима, слишком уверена в себе...

ВЕРА. Еще наверное слишком умна, слишком добра слишком красива. А вы
ведь непритязательны, да? Зачем вам знак качества?

ЗАХАР. Не иронизируйте. Она восстанавливала против меня сына.

ВЕРА. Так у вас еще к сын есть? И он в вас тоже не нуждался?

ЗАХАР. Вы должны меня понять. Мужчина должен быть главой дома,
хранителем очага, а я по вине моей бывшей жены был никем.

ВЕРА. /задумчиво смотрит на Захара/. А ведь вы красивый, Захар, и все
равно "etre marque au B".

ЗАХАР. Что это значит?

ВЕРА. Дословно? Мечены буквой "Б". У фраипузов, как не странно, все
физические недостатки начинаются с буквы "Б": bancal кривоногий.- bigle -
косоглазый, bossu -горбатый и так далее...

ЗАХАР. Косоглазый, значит? Понятно.

ВЕРА. Ничего вы не поняли. "Кто не рискует, тот не выигрывает" - таков
ваш девиз, месье Поль? Рискуйте дальше, а моя парижская жизнь кончилась. Мне
домой пора. Последняя просьба, не в службу, а в дружбу - узнайте, что там
делается. Я должна непременно первой попасть к следователю.

ЗАХАР. У вас есть какие-то важные сообщения?

ВЕРА. Вы неисправимы, Захар. Что особенно важного я могу сообщить? У
меня дочка одна дома сидит. И в отличие от вашего сына, она во мне очень
нуждается.

Картина шестая.

Холл. Никита и милиционер уносят на носилках завернутое в простыня
тело. Алексей пытается им помогать. За ними, охая и причитая идет Арина
Романовна. Даша с матерью и Анна сидят за столом, напряженно и испуганно
глядя на носилки .На переднем плане следователь и врач.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. В общих чертах мне эта публика ясна. Хозяйка дачи вполне
толково обрисовала положение. Ты слышала такой метод - погружение?

ВРАЧ. Это все московские штучки. У нас язык учат иначе.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Очень бы хотелось все кончить на месте.

ВРАЧ.. Ну и кончишь. На вскрытие мне надо четыре часа. Это
минимум./видя, что следователь пытается возражать/ Пока туда...пока
обратно...поесть надо успеть. G утра во рту маковой росинки не было.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Мария Христиановна, трех часов тебе хватит с избытком.
Сейчас я ринг расставлю, всех опрошу. Убийц среди них нет, это ясно. Какой
здесь может быть мотив преступления? Они даже друг друга не знают.

ВРАЧ. Надоело все. В отпуск хочу.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я тоже хочу. Но в четыре часа у нас, как известно,
конференция, и я делаю доклад. Так что уж поторопись. Жду звонка./оба
уходят/.

В холл возвращаются Алексей, Никита, из кухни приходит Захар, за ним из
коридора входят Елена и Лысов. Оба взвинчены.

ЛЫСОВ. Лена...мадам Иветт, ну не будь идиоткой!

ЕЛЕНА. Я не идиотка. Нельзя вести себя так, как будто ничего не
случилось. И вообще я хочу побыть одной.

ЛЫСОВ. Куда ты денешься? Дом набит людьми.

ЕЛЕНА. Я и побуду с людьми - одна./проходит вглубь комнаты, садится у
телефона/.

В холл входит Вера.

ЗАХАР. Товарищи, сейчас мы будем давать свои показания. Предлагаю
установить очередность...

АЛЕКСЕЙ. И регламент.

ЗАХАР. Можно без шуточек? Первой, предлагаю, пусть идет мадам Жанна.

МАТЬ. Это еще почему?

ЗАХАР. По семейным обстоятельствам она должна уехать в Москву.

МАТЬ. Да у кого их нет - обстоятельств? Я думала, что всем ясно, что
первыми пойдем мы. Дашенька еще ребенок!

ЗАХАР. Да ничего вашему ребенку не сделается.