Сотников Владимир Михайлович. Следствие по щучьему велению

   Емеля ничего не понимал. Какого успеха? О чем папа говорит?
   – Но ведь дело не только в мамином согласии, – пробормотал он. – Даже если мы увидим эту собаку… Что дальше?
   – Ничего-ничего, – отмахнулся папа. – Проблемы решать надо последовательно и постепенно. Для меня самой главной проблемой было мамино согласие. А здесь, кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. А дальше и остальные вопросики решим!
   Папа даже руки потирал от волнения. И Емеля сразу повеселел. С такого папы и пример брать приятно. Как будто Тяпа нужна ему, а не Емеле.
   – Что ни говори, а трудности преодолевать приятно, – объяснил свою радость папа, расхаживая по комнате. – Я даже не понимаю, как мне удалось ее уговорить?
   Емеля, конечно же, не понимал этого еще больше.
   Обед прошел незаметно, то есть быстро. Мама только вздыхала и посмеивалась:
   – Надо же, никогда не могла предположить, что моего согласия достаточно для такой бурной радости!
   – Жить в согласии – одно удовольствие! – подмигивал папа.
   – Насколько я знаю, собак выгуливают раза два в день, – сказал папа, когда они подошли к парку. – Надеюсь, мы встретимся… В конце концов, и завтра ведь тоже выходной – воскресенье. А гулять в парке полезно.
   – А вот и табличка висит, – удивилась мама. – «Выгул собак в парке Архангельское запрещен». Куда же вы меня привели?
   – Но тут их всегда много, – заверил ее Емеля. – Вот, можно даже у охранника спросить.
   Папа сразу же обратился к сидевшему у ворот старичку-охраннику с таким вопросом.
   – А что с вами сделаешь? – отмахнулся тот. – Смотрим, что называется, сквозь пальцы. У нас ведь все так: написано, что нельзя, а на самом деле можно. Повесили табличку для ответственности собачников. Мол, если что не так, больше не пустим. У нас только постоянные посетители!
   Этот ответ позабавил маму, и она заметно повеселела.
   – Что ж, – сказала она, – уже интересно! Оказывается, для настоящих собачников существуют отдельные правила жизни.
   – А ты что думала? – с важным видом сказал папа. – Собачники – люди особой породы.
   «Только бы встретить Тяпу! – гудела в голове у Емели одна-единственная мысль. – А потом… Потом будем решать новые проблемы».
   Но даже людей в парке к вечеру стало мало. Не говоря уже о собаках.
   – Ничего-ничего, – похлопывал папа Емелю по плечу. – Ты смотри внимательней. Еще многие собачники обедают, собираются с силами… А мы пока тоже время не теряем напрасно – воздухом дышим.
   Конечно, Емеля повел родителей на свое любимое место – на террасу над гротом. Мама ахала от восторга:
   – Надо же, рядом с домом находится такой чудесный парк, а мы не ходим сюда гулять. Ведь я здесь была в последний раз несколько лет назад! И мне не понравилось: парк был запущен, дворец – видите, вон там, среди деревьев – в каких-то вечных реставрационных лесах… Неуютное было место! А сейчас как в сказке все изменилось. Молодец, Емеля, это благодаря тебе мы приобщаемся к прекрасному!
   – Да, надо признать, что Архангельское сильно изменилось, – сказал папа. – Усадьба приведена в порядок. Так, наверное, здесь было и при прежних владельцах, князьях Юсуповых, сто лет назад.
   Мама укоризненно взглянула на папу:
   – Тебе как историку вообще должно быть стыдно! Живешь в двух шагах от такой чудесной усадьбы и почти ничего не знаешь о ней.
   – Как это не знаю? – обиделся папа. – Все я знаю. Конечно, прямо сейчас я вас с экскурсией по ней не проведу, но если подготовиться… Пожалуйста! А насчет двух шагов – так ведь и те, кто рядом с Кремлем живут, не каждый день по нему гуляют. Времени нет. Как это ни странно, достопримечательностями Москвы больше всего любуются как раз приезжие. А мы, коренные жители, работаем, в выходные – отдыхаем, но тоже чаще всего дома. Жизнь такая.
   – Ленивая это жизнь, – не успокаивалась мама. – Отныне мы станем жить по-другому. Выходные будем посвящать культурной программе.
   – Я совсем не против этого, – миролюбиво согласился папа. – Можно сказать, что первая экскурсия состоялась. И начали мы с самого легкого и ближнего маршрута. Надеюсь, прогулки сюда, в эту усадьбу не прекратятся? – И, наклонившись к Емеле, шепнул: – Особенно с учетом наших планов стать собачниками. Правда, все-таки странно, что сюда пускают с животными.
   Емеля хотел напомнить про объяснения охранника. Почему бы и не пускать сюда людей с собаками, которые живут рядом? Ведут они себя вполне прилично… Но Емеле некогда было разговаривать. Он даже к родительскому разговору не прислушивался, потому что старательно шарил взглядом по дорожкам парка, выискивая знакомую собачью фигурку. Но все собаки словно исчезли по мановению волшебной палочки.
   – Ну что? – спросил папа. – Не увидел?
   Емеля лишь пожал плечами в ответ.
   – Я понял! – воскликнул папа. – У собак, наверное, есть определенный распорядок дня. Не могут же они целыми сутками шляться по дорожкам. И сейчас, наверное, еще не наступило время прогулки. Подождем, подождем… А пока погуляем, полюбуемся.
   Они спустились с террасы, прошли по аллее, погуляли по парку, дорожки которого живописно растекались между деревьями. Папа рассмотрел схему усадьбы, которая была нарисована на большом щите, и теперь уверенным тоном объяснял, где что находится. Главный дворец, оранжерея, памятник Екатерине Второй, скульптуры всяких знаменитостей, построенный на берегу Москвы-реки в более позднее время санаторий… Мама слушала его внимательно, а Емеля – не очень. Он был по-прежнему занят своим главным делом: вертел головой во все стороны. Тем более что собаки все-таки стали уже попадаться. Не одни, конечно, а со своими хозяевами.
   – Вот видите, – заметил и папа. – Собачки-то не хотят сидеть дома взаперти. Тоже выходят потихоньку на прогулку.
   – А прав был охранник, – улыбнулась мама. – Сразу заметно, что это постоянные посетители. Так чинно и благородно прогуливаются. Наверное, привыкли.
   «Привыкли, – подумал Емеля. – Значит, и Тяпа должна была привыкнуть. Где же она?»
   Они обошли почти весь парк и снова оказались рядом с террасой. Неужели придется возвращаться домой ни с чем?
   И тут Емеля увидел наконец ту самую тетеньку!
   – Вот она! – закричал он. – Тяпина хозяйка! Только почему-то… одна.
   Тетенька была занята странным делом. В руках у нее вместо поводка был лист бумаги, в который она то и дело смотрела, а потом оглядывалась по сторонам.
   – Странно, – пробормотал папа, – маршрут она свой, что ли, сличает? Чтобы не заблудиться?
   Тетенька прошла под террасой вдоль грота с причудливыми колоннами, потом повернула обратно… Емеля сбежал вниз по ступенькам. Когда он возник перед тетенькой, она испуганно остановилась и сразу же спрятала бумажку, уставившись на него своими зеркальными очками.
   – Вы меня узнаете? – спросил он. – А где же ваша собака?
   – Что тебе надо, мальчик? – холодно спросила тетенька.
   Емеля не знал, как все объяснить, и только смотрел по сторонам.
   – Извините, понимаете, в чем дело, – вступил в разговор папа. – Наш сын хочет такую же собаку, как у вас. И мы хотели спросить…
   – Нет у меня никакой собаки, разве вы не видите? – перебила незнакомка. – Чего вы хотите?
   – Но ведь это вы сегодня… – начал было Емеля, но и его тетенька слушать не стала.
   – Я спешу, – заявила она. – И не понимаю, в чем дело.
   – Емеля, – сказала мама, – ты, наверное, перепутал. Ну с какой стати мы пристаем к незнакомому человеку?
   – Да нет же, это она! – недоуменно воскликнул Емеля. – Странно, почему она не признается…
   Тетенька, быстро оглянувшись напоследок, скрылась за углом грота. Минуту все растерянно молчали.
   – Странная встреча, – пробормотал папа. – Хоть бы выслушала… Даже если Емеля и впрямь ошибся.
   – Ну и что тут такого? – сказала мама. – Человек волен поступать, как знает. Что поделаешь?
   И тут из-за ближайших кустов стремительно выскочила Тяпа, за которой, как змейка, мелькал в траве поводок. Ее Емеля ни с кем не перепутал бы! И она его тоже. Остановившись перед Емелей, Тяпа раздвинула в стороны ушки и посмотрела на него, повиливая хвостом. Изумленный папа наклонился и прочитал вслух по слогам надпись на ошейнике: «Иг-рать!»
   – Какая чудная собачка! – прошептала мама.
   Она даже позабыла о своей аллергии и протянула руку, которую Тяпа сразу же лизнула.
   – Вот видите, вот видите! – только и повторял Емеля.
   – Тяпа! – вдруг услышали они. И увидели черноволосую растрепанную девочку, которая вышла из-за кустов. – Ну куда же ты убежала? И пристаешь к людям!
   Она подхватила поводок. Тяпа, оглянувшись на нее, подпрыгнула на месте и несколько раз негромко пролаяла.
   И вслед за этим где-то за гротом раздался громкий, строгий и уже знакомый голос:
   – Галя! У меня нет ни секунды! Где ты там пропала?
   – Извините, – сказала девочка и подхватила Тяпу на руки.
   Через несколько мгновений они исчезли за гротом. Емеля от растерянности даже ничего не успел сказать.
   – Мы здесь, Нина Петровна! – донесся голос девочки. – Догоняем!
   – Странности продолжаются, – сказал папа. – Короткой была наша встреча…
   – Но не пускаться же за ними в погоню, – развела руками мама. – Может быть, в следующий раз встреча окажется продолжительнее? Сейчас, наверное, они в самом деле куда-то спешат.
   Все мама хочет объяснить, даже самые непонятные вещи! Впрочем, по лицам родителей Емеля видел, что они растеряны. Как и он сам.
   – Все-таки я сегодня впервые увидела, – сказала мама, когда они возвращались к воротам, – какие выразительные у собак глаза. Выразительнее, чем у людей. А может, эта Тяпа такая особенная?
   – Главное, что она тебе понравилась, – улыбнулся папа.
   Несмотря на все странности этой встречи, папа был рад. Только вот Емеля не мог разделить этой радости…
   Почему рядом с Тяпой кроется какая-то тайна?

Глава III
Бег с препятствиями

   Ночью Емеле приснился странный сон.
   Как будто его карман битком набит волшебными конфетами, он раздает их всем встречным людям и спрашивает их, как найти Тяпу. И все сразу улыбаются, и показывают в одном направлении, говоря: «Там, в парке». Емеля и сам это знает, и вот уже стоит у ворот парка, и читает табличку, на которой вспыхивает надпись «Тяпа». Рядом появляется старушка, которую Емеля тоже угощает. Она говорит:
   – Ты, оказывается, вовсе не мечтательный и не задумчивый, а очень сообразительный и целеустремленный. И все тайны ты умеешь разгадывать.
   Емеля отвечает:
   – Нет, не умею. Где же Тяпа?
   – Как где? – улыбается старушка и обводит кругом рукой. – Вот она.
   Емеля оглядывается вокруг, но никого не видит рядом. И… просыпается.
   Как только он сообразил, что это был сон, то сразу же быстренько закрыл глаза опять – а вдруг сон продолжится? Но хитрость не удалась. Не умеет человек управлять своими снами! Если уж проснулся, то вернуться в сон не получится.
   Емеля обвел комнату взглядом, просыпаясь окончательно, и почувствовал: он не очень-то расстроен, что не досмотрел сон до конца. Какое-то хорошее настроение осталось в нем после пробуждения! Наверное, оттого, что старушка назвала его сообразительным и целеустремленным. Эти слова произносил иногда и папа, но совсем другим тоном, словно высказывая пожелание.
   – Ты, Емеля, можешь быть и сообразительным, и целеустремленным, но для этого надо прилагать усилие! – говорил он. – Небольшое усилие – и в человеке проявляются все лучшие качества. В твоем возрасте уже надо потихонечку и самому себя воспитывать.
   Не такой уж и возраст, вздыхал про себя Емеля. Одиннадцать лет – это совсем мало. И не очень-то он понимал, как это – прилагать усилия… Брать себя руками и усаживать, например, за учебники? К тому же он привык, что все его считают созерцательным и мечтательным. Надоело это, правда, до чертиков! Надоело слышать и про Емелю на печке, и про щуку, которая исполняет все желания…
   – Ничего, – пробормотал он, неизвестно к кому обращаясь. – Не понадобятся никакие щуки… И усилия мы приложим, если надо будет, и все получится.
   Как будто спорил с кем-то! И в этом споре заранее чувствовал себя победителем. От этого и настроение становилось каким-то веселым. Бодрым, во всяком случае.
   Это и мама с папой заметили, когда Емеля пришел на кухню.
   – Доброе утро! Что-то хорошее снилось? – в один голос произнесли они.
   Наверное, ожидали услышать какой-нибудь невероятный сон о собаке. Емеля пожал плечами:
   – Да так, ничего не помню.
   Ему казалось, что о Тяпе лучше просто думать, а не болтать попусту.
   – Ну, и когда же мы пойдем в парк? – бодро спросила мама. – До или после обеда?
   – До завтрака, – проворчал Емеля.
   – Нет, кроме шуток. Надо распланировать день! А вдруг придется, как и вчера, совершить несколько прогулок?