Виктор Тихонов утверждает: «В ЦСКА, как, видимо, и в любом другом спортивном коллективе, есть свои традиции, свои особенности. И если такая черта, как, например, вера каждого игрока в помощь партнеров по звену, присуща не одним лишь армейцам, то вот «психология победителя», «привычка» к постоянным победам, стремление к успеху в каждом матче – качества не слишком распространенные, и хоккеист, игравший вчера в «Тракторе» или в «Химике», не сразу воспринимает этот настрой, не сразу понимает, что он должен играть с полной отдачей сил в каждом матче».
Разумеется, не так-то просто привыкнуть к этому. Сергей Макаров, в частности, рассказывал автору, как трудно новичку на первых порах сбрести себя в ЦСКА. Игра с полной отдачей сил, на максимуме возможного, когда отрыв от преследователей составляет пару десятков очков, не кажется обязательной.
Ну, ладно, Макаров, он как игрок формировался в других условиях, в другой команде, где была иная атмосфера, но ведь и Валерий Харламов, с детства, с юности игравший в ЦСКА, свыкшийся с высочайшей требовательностью тренеров ЦСКА – от Анатолия Владимировича Тарасова до Константина Борисовича Локтева, жаловался однажды у нас в редакции:
– У Тихонова послабления не жди, даже когда стали мы уже за пять или семь туров до конца чемпионами. У него один критерий для оценки хоккеистов – наша же игра в лучших матчах…
В основе неизменного лидерства армейцев – традиции, проверенные временем. Не случайно, говоря о причинах, об истоках успехов своего клуба, хоккеисты ЦСКА обычно начинают именно с этого – с верности традициям мастеров прежних лет. Уходя из хоккея, прощаясь с болельщиками, трехкратный олимпийский чемпион вратарь Владислав Третьяк, вспоминая о том, что изменилось в хоккее, в команде, специально подчеркнул: «…Традиции времен Локтева и Фирсова остались прежними, и в этом – одна из причин стабильных успехов клуба».
Другой знаменитый армейский хоккеист, тоже* кстати, трехкратный олимпийский чемпион, Анатолий Фирсов, настаивая на том, что первопричину постоянных побед армейцев надо искать в умело организованном тренировочном процессе, однако оговаривается: «…Казалось бы, доведи нагрузки до уровня армейских – глядишь, и по мастерству подтянешься. Но все не так просто: дело заключается в традициях армейской команды. И трудиться на тренировках до седьмого пота – лишь одна из них… Высокие нагрузки прочно вошли в плоть и кровь каждого из нас. Помню, летом чувствовал, что чего-то мне не хватало. И лишь позже я понял – чего: привычных нагрузок. Я играл в теннис, бегал по длиннющим лестницам – и тогда все приходило в норму… У нынешних хоккеистов – точно такие же ощущения. Вот эта постоянная потребность в работе передается хоккеистами ЦСКА из поколения в поколение. Часто приходится слышать, что команда ЦСКА играет только на победу. Да, выходя на лед, хоккеисты и не думают об ином исходе матча. Откуда такая уверенность? Она – от сознания собственной силы, от сознания того, что ты – армеец».
Психология победителя, характерная для игроков ЦСКА, заключается, как разъясняют тренеры армейского клуба, в том, что спортсмен готов и стремится отвечать самым высоким требованиям. Виктор Тихонов считает, что одно из решающих преимуществ его команды очевидно – создан коллектив, где каждый хоккеист ведет себя как лидер, как человек, осознающий собственную ответственность за общее дело. В ЦСКА нет защитников или нападающих, которые перекладывали бы свою ношу на кого-то другого, полагая, что их дело маленькое, что лидеры «вытянут». И потому новички, вчерашние дебютанты, беспокоятся о положении команды в такой же степени, как хоккеисты ведущего звена.
Максимализм в игре не казался Макарову чрезмерным – он когда-то и Мишуковым, соперникам из далекого уже детства, старался забить не пятнадцать, а двадцать голов. Но вот в тренировках…
Не сразу привык, не сразу…
Не выдаем ли мы, случается, желаемое за действительное?
Имею сейчас в виду извечную в большом спорте проблему слияния в одном коллективе, в одной команде «своих» и «чужих». Говорю о том, как играют и уживаются вместе коренные, например, спартаковцы, воспитанники детских и юношеских команд этого клуба, с новичками, пришедшими со стороны, причем подчас не только из другого клуба, но и из другого города.
Надеюсь, не приукрашивал все-таки ситуацию, рассказывая о хоккейном клубе ЦСКА. Здесь, в знаменитой команде, и в самом деле, как мне кажется (да это, что гораздо важнее, подтверждают тренеры и игроки), нет разделения на «чужих» и «своих». Свои здесь и Фетисов или Васильев, воспитанники детских команд ЦСКА, и Макаров или Каменский, приглашенные в клуб из других городов. И все же…
Вспоминаю недавние слова Макарова:
– А вы проследите внимательно за выступлениями в газетах… (Сергей назвал, понятно, имя, отчество и фамилию специалиста) в течение последних трех-четырех лет… Ни разу ни одного критического замечания о Крутове и Фетисове, зато сколько угодно о Касатонове и Макарове. И знаете почему?… Не любит нас? Нет, не в этом дело. Все объясняется просто. В глубине души он считает, что по-настоящему классные мастера могут расти только в столичном армейском клубе. Если ты тренировался здесь в молодежной еще команде, то играешь что надо. Если же пригласили тебя откуда-то со стороны, то…
Вовсе не считаю, что этот тренер хотел бы противопоставить нас друг другу. Нет у него такой мысли. Просто его высказывания выдают тайные убеждения этого тренера…
Впрочем, не страдает ли мой герой мнительностью? Нет ли в его наблюдениях и выводах излишней подозрительности?
Не знаю, право.
Не думал прежде о таком прочтении рецензий известного специалиста.
Теперь попробую более внимательно вчитываться в его выступления в газетах и журналах.
Не спокойно на душе знаменитого форварда, не упивается он, выходит, своим особым положением в советском хоккее, далек от благостного спокойствия и ощущения, что любят его и восхищаются им, его игрой все поголовно, кто приходит поболеть за ЦСКА на стадион или собираются у телевизионных экранов.
Одним словом, и у знаменитостей остаются земные проблемы и тревоги…
Не слишком, впрочем, новая мысль.
Кубок вызова
Чемпионат в Лужниках
НАПАДАЮЩИЙ БЕЗ ТРОЙКИ
Форвард № 24
Разумеется, не так-то просто привыкнуть к этому. Сергей Макаров, в частности, рассказывал автору, как трудно новичку на первых порах сбрести себя в ЦСКА. Игра с полной отдачей сил, на максимуме возможного, когда отрыв от преследователей составляет пару десятков очков, не кажется обязательной.
Ну, ладно, Макаров, он как игрок формировался в других условиях, в другой команде, где была иная атмосфера, но ведь и Валерий Харламов, с детства, с юности игравший в ЦСКА, свыкшийся с высочайшей требовательностью тренеров ЦСКА – от Анатолия Владимировича Тарасова до Константина Борисовича Локтева, жаловался однажды у нас в редакции:
– У Тихонова послабления не жди, даже когда стали мы уже за пять или семь туров до конца чемпионами. У него один критерий для оценки хоккеистов – наша же игра в лучших матчах…
В основе неизменного лидерства армейцев – традиции, проверенные временем. Не случайно, говоря о причинах, об истоках успехов своего клуба, хоккеисты ЦСКА обычно начинают именно с этого – с верности традициям мастеров прежних лет. Уходя из хоккея, прощаясь с болельщиками, трехкратный олимпийский чемпион вратарь Владислав Третьяк, вспоминая о том, что изменилось в хоккее, в команде, специально подчеркнул: «…Традиции времен Локтева и Фирсова остались прежними, и в этом – одна из причин стабильных успехов клуба».
Другой знаменитый армейский хоккеист, тоже* кстати, трехкратный олимпийский чемпион, Анатолий Фирсов, настаивая на том, что первопричину постоянных побед армейцев надо искать в умело организованном тренировочном процессе, однако оговаривается: «…Казалось бы, доведи нагрузки до уровня армейских – глядишь, и по мастерству подтянешься. Но все не так просто: дело заключается в традициях армейской команды. И трудиться на тренировках до седьмого пота – лишь одна из них… Высокие нагрузки прочно вошли в плоть и кровь каждого из нас. Помню, летом чувствовал, что чего-то мне не хватало. И лишь позже я понял – чего: привычных нагрузок. Я играл в теннис, бегал по длиннющим лестницам – и тогда все приходило в норму… У нынешних хоккеистов – точно такие же ощущения. Вот эта постоянная потребность в работе передается хоккеистами ЦСКА из поколения в поколение. Часто приходится слышать, что команда ЦСКА играет только на победу. Да, выходя на лед, хоккеисты и не думают об ином исходе матча. Откуда такая уверенность? Она – от сознания собственной силы, от сознания того, что ты – армеец».
Психология победителя, характерная для игроков ЦСКА, заключается, как разъясняют тренеры армейского клуба, в том, что спортсмен готов и стремится отвечать самым высоким требованиям. Виктор Тихонов считает, что одно из решающих преимуществ его команды очевидно – создан коллектив, где каждый хоккеист ведет себя как лидер, как человек, осознающий собственную ответственность за общее дело. В ЦСКА нет защитников или нападающих, которые перекладывали бы свою ношу на кого-то другого, полагая, что их дело маленькое, что лидеры «вытянут». И потому новички, вчерашние дебютанты, беспокоятся о положении команды в такой же степени, как хоккеисты ведущего звена.
Максимализм в игре не казался Макарову чрезмерным – он когда-то и Мишуковым, соперникам из далекого уже детства, старался забить не пятнадцать, а двадцать голов. Но вот в тренировках…
Не сразу привык, не сразу…
Не выдаем ли мы, случается, желаемое за действительное?
Имею сейчас в виду извечную в большом спорте проблему слияния в одном коллективе, в одной команде «своих» и «чужих». Говорю о том, как играют и уживаются вместе коренные, например, спартаковцы, воспитанники детских и юношеских команд этого клуба, с новичками, пришедшими со стороны, причем подчас не только из другого клуба, но и из другого города.
Надеюсь, не приукрашивал все-таки ситуацию, рассказывая о хоккейном клубе ЦСКА. Здесь, в знаменитой команде, и в самом деле, как мне кажется (да это, что гораздо важнее, подтверждают тренеры и игроки), нет разделения на «чужих» и «своих». Свои здесь и Фетисов или Васильев, воспитанники детских команд ЦСКА, и Макаров или Каменский, приглашенные в клуб из других городов. И все же…
Вспоминаю недавние слова Макарова:
– А вы проследите внимательно за выступлениями в газетах… (Сергей назвал, понятно, имя, отчество и фамилию специалиста) в течение последних трех-четырех лет… Ни разу ни одного критического замечания о Крутове и Фетисове, зато сколько угодно о Касатонове и Макарове. И знаете почему?… Не любит нас? Нет, не в этом дело. Все объясняется просто. В глубине души он считает, что по-настоящему классные мастера могут расти только в столичном армейском клубе. Если ты тренировался здесь в молодежной еще команде, то играешь что надо. Если же пригласили тебя откуда-то со стороны, то…
Вовсе не считаю, что этот тренер хотел бы противопоставить нас друг другу. Нет у него такой мысли. Просто его высказывания выдают тайные убеждения этого тренера…
Впрочем, не страдает ли мой герой мнительностью? Нет ли в его наблюдениях и выводах излишней подозрительности?
Не знаю, право.
Не думал прежде о таком прочтении рецензий известного специалиста.
Теперь попробую более внимательно вчитываться в его выступления в газетах и журналах.
Не спокойно на душе знаменитого форварда, не упивается он, выходит, своим особым положением в советском хоккее, далек от благостного спокойствия и ощущения, что любят его и восхищаются им, его игрой все поголовно, кто приходит поболеть за ЦСКА на стадион или собираются у телевизионных экранов.
Одним словом, и у знаменитостей остаются земные проблемы и тревоги…
Не слишком, впрочем, новая мысль.
Кубок вызова
В том, первом «армейском» сезоне Сергей прошел еще одно испытание.
В феврале 1979 года проводилась необычная серия матчей сборной СССР с профессионалами НХЛ – хотел было по привычке написать: канадоамериканской Национальной хоккейной лиги. Но дело как раз в том, что впервые в истории соперничества советских хоккеистов с профессионалами (а она, эта история, к тому времени уже была!) в составе соперников выступали не только сильнейшие игроки Канады и США, но и шведы: Хедберг, Нильссон, Сальминг. Иначе говоря, под знамена «Олл старз» были призваны все лучшие мастера, выступавшие в ту пору в НХЛ.
И еще. Играли не в сентябре, как когда-то, в первой серии, в 1972 году – потом профессионалы объясняли промахи и просчеты в игре непривычно ранним началом сезона, а в феврале, когда хоккеисты уже раскатались. Играли все три матча в одном городе, в Нью-Йорке, в «Мэдисон сквер-гарден», на привычных североамериканцам укороченных площадках. Играли, наконец, в и х часовом поясе – перед соперниками не стояла, стало быть, проблема акклиматизации. И последнее. Нетрудно догадаться, за кого болела публика – этот шестой полевой игрок в каждой пятерке, выходящей на лед. Нетрудно догадаться, и к а к воздействовали на судей трибуны, не правда ли?
У хозяев состав был превосходный. В то время в команде выступали такие киты, как вратарь Драйден, защитники Савар, Робинсон, Потвин, Лапойнт, форварды Лефлер, Гейни, Дионн, Тротье, Кларк, Барбер. У нас команда тоже собралась подходящая, не смог приехать только травмированный Вячеслав Фетисов.
Первые две тройки составили, как легко можно понять, армейские нападающие. Макаров вошел в третью вместе с братьями Голиковыми, а четвертое звено сформировали из хоккеистов горьковского «Торпедо» – Александра Скворцова, Владимира Ковина и Михаила Варнакова. Использовали наши тренеры в нападении и еще двух игроков – Виктора Тюменева и Ирека Гимаева, но это уже когда пошли травмы.
Начало оказалось не нашим. Напомню лишь, что первый гол советские хоккеисты пропустили уже на 16-й секунде матча. Такое начало может обескуражить кого угодно. Однако гости устояли, собрались с духом, но все же первый матч проиграли – 2:4.
Журналисты писали: «Слаженнее всех у нас действовала тройка В. Голикова, которая прежде играла в таком составе лишь эпизодически. Вообще ее соперничество со звеном Дионна смотрелось. Наша тройка, единственная из всех, не уступала канадцам в скорости, в остроте атак и уверенности. Голиковы и Макаров входили в зону нападения так будто отрабатывали взаимодействие не один год. Причем инициативу, то есть шайбу, в этом случае брал на себя любой. Двое остальных владевшего шайбой поддерживали, и получался быстрый, в два хода розыгрыш с непременным броском. Быстрота помогла забить шайбу: Макаров доставил ее на «пятачок» Голикову-старшему, а младший поддержал усилия брата».
Следующий матч наша команда выиграла 5:4. В связи с той встречей хотел бы напомнить два обстоятельства – во-первых, третье звено выходило в этот день на лед вторым, а во-вторых, решающую, победную шайбу при счете 4:4 забросил Владимир Голиков. Журналисты отмечали: «Умение третьего звена осуществить атаку с хода воплотилось в результат. Комбинацию отличным длинным пасом из угла своей зоны начал Первухин, оставив позади шайбы сразу четырех канадцев. После короткого розыгрыша с В. Голиковым Макаров чуть остановился и бросил, а В. Голиков добил».
Перед третьим, последним матчем счет побед равный. Стало быть, все решится в заключительном поединке.
Исход его помнят, вероятно, все любители хоккея. Сборная СССР выиграла ключевой матч с сенсационным счетом 6:0. Запомнился и неожиданный тактический ход Тихонова – на решающую встречу он вместо Владислава Третьяка поставил в ворота Владимира Мышкина, вратаря практически до той поры неизвестного за океаном, и динамовец сыграл блестяще.
Мне же хотелось бы напомнить о другом обстоятельстве того матча, не слишком, согласен, существенном на общем фоне торжества нашего хоккея.
Звено Голикова, неожиданно вышедшее в двух первых матчах на первые роли, столь же неожиданно распалось, Александр, заменяя травмированного Валерия Харламова, играл в первой тройке, а Владимир Голиков, тоже получивший травму, выйти на лед не смог. И Макарову пришлось играть с Тюменевым (он в серии в первый раз сыграл накануне) и Иреком Гимаевым, впервые принявшим участие в матчах Кубка вызова, или «Челлендж кап». Впрочем, гол Сергей все равно забил.
Исход серии в Канаде и США посчитали трагедией.
Печать обрушилась на игроков, тренеров, функционеров, связанных с хоккеем.
Даг Фишер, бывший президент организации «Хоккей-Канада», заявил: «Мы сами себя обманывали в отношении качества нашего хоккея. Жаль, что поражение, которое мы потерпели, не случилось несколько лет назад. В этом случае мы бы уже имели план, как нам вновь стать первоклассной хоккейной державой».
Ведущий спортивный обозреватель газеты «Ньюсдей» Джой Джерджен подчеркивал: «Ни у игроков, ни у тренеров, ни у руководителей НХЛ нет никаких оправданий за этот полный разгром. Профессионалы играли в середине сезона и в своей лучшей спортивной форме, они играли на своей площадке, со своим судейством, тысячной толпой болельщиков».
Газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Советская команда своей великолепной игрой вынудила замолчать шумных болельщиков».
Как бы подводя итоги, «Чикаго трибюн» констатировала: «Советская сборная деморализовала и нокаутировала команду НХЛ».
Государственный министр спорта Канады Иона Кампаньоло заявила журналистам, что «очевидно, будет проведено расследование причин поражения команды НХЛ и что после этого, возможно, следует провести ряд коренных изменений в системе канадского хоккея».
Радость наших спортсменов была понятна. Сергей Макаров в интервью еженедельнику «Футбол – Хоккей» говорил: «Эта поездка надолго войдет в мою память. По существу, это были скорее товарищеские, чем официальные встречи, и их нельзя сравнивать с матчами чемпионата мира. Однако по накалу борьбы, по составу участников – это, бесспорно, были игры высокого ранга. О силе соперников говорит хотя бы тот факт, что впервые в истории хоккея против сборной одной страны выступала профессиональная команда, в которую входили ведущие хоккеисты Канады и Швеции. Думаю, что такую сборную руководители НХЛ еще раз соберут не скоро, Впечатлений у меня масса, потому что игры получились и интересными, и поучительными. Я, наверное, в этом плане ничего нового не скажу – об этом много писалось в газетах, говорилось специалистами, но нельзя не заметить умение канадцев играть в полную силу с первой и до последней секунды независимо от того, как складываются события. Хорошо они ведут и единоборства – в этом компоненте мы уступаем им. Часто проигрывали и борьбу за шайбу при вбрасывании. Но больше всего меня удивила корректность профессионалов – за три матча ни одной попытки запугать или нанести травму, не говоря уже о драках. С такими соперниками играть, конечно, приятно.
Приятно было и прочитать слова одного канадского журналиста, который написал, что «сейчас лучшая команда в мире – это советская».
Утверждение канадского журналиста Макарову и его товарищам по сборной вскоре предстояло доказать на чемпионате мира – только там выявляются действительно сильнейшие.
В феврале 1979 года проводилась необычная серия матчей сборной СССР с профессионалами НХЛ – хотел было по привычке написать: канадоамериканской Национальной хоккейной лиги. Но дело как раз в том, что впервые в истории соперничества советских хоккеистов с профессионалами (а она, эта история, к тому времени уже была!) в составе соперников выступали не только сильнейшие игроки Канады и США, но и шведы: Хедберг, Нильссон, Сальминг. Иначе говоря, под знамена «Олл старз» были призваны все лучшие мастера, выступавшие в ту пору в НХЛ.
И еще. Играли не в сентябре, как когда-то, в первой серии, в 1972 году – потом профессионалы объясняли промахи и просчеты в игре непривычно ранним началом сезона, а в феврале, когда хоккеисты уже раскатались. Играли все три матча в одном городе, в Нью-Йорке, в «Мэдисон сквер-гарден», на привычных североамериканцам укороченных площадках. Играли, наконец, в и х часовом поясе – перед соперниками не стояла, стало быть, проблема акклиматизации. И последнее. Нетрудно догадаться, за кого болела публика – этот шестой полевой игрок в каждой пятерке, выходящей на лед. Нетрудно догадаться, и к а к воздействовали на судей трибуны, не правда ли?
У хозяев состав был превосходный. В то время в команде выступали такие киты, как вратарь Драйден, защитники Савар, Робинсон, Потвин, Лапойнт, форварды Лефлер, Гейни, Дионн, Тротье, Кларк, Барбер. У нас команда тоже собралась подходящая, не смог приехать только травмированный Вячеслав Фетисов.
Первые две тройки составили, как легко можно понять, армейские нападающие. Макаров вошел в третью вместе с братьями Голиковыми, а четвертое звено сформировали из хоккеистов горьковского «Торпедо» – Александра Скворцова, Владимира Ковина и Михаила Варнакова. Использовали наши тренеры в нападении и еще двух игроков – Виктора Тюменева и Ирека Гимаева, но это уже когда пошли травмы.
Начало оказалось не нашим. Напомню лишь, что первый гол советские хоккеисты пропустили уже на 16-й секунде матча. Такое начало может обескуражить кого угодно. Однако гости устояли, собрались с духом, но все же первый матч проиграли – 2:4.
Журналисты писали: «Слаженнее всех у нас действовала тройка В. Голикова, которая прежде играла в таком составе лишь эпизодически. Вообще ее соперничество со звеном Дионна смотрелось. Наша тройка, единственная из всех, не уступала канадцам в скорости, в остроте атак и уверенности. Голиковы и Макаров входили в зону нападения так будто отрабатывали взаимодействие не один год. Причем инициативу, то есть шайбу, в этом случае брал на себя любой. Двое остальных владевшего шайбой поддерживали, и получался быстрый, в два хода розыгрыш с непременным броском. Быстрота помогла забить шайбу: Макаров доставил ее на «пятачок» Голикову-старшему, а младший поддержал усилия брата».
Следующий матч наша команда выиграла 5:4. В связи с той встречей хотел бы напомнить два обстоятельства – во-первых, третье звено выходило в этот день на лед вторым, а во-вторых, решающую, победную шайбу при счете 4:4 забросил Владимир Голиков. Журналисты отмечали: «Умение третьего звена осуществить атаку с хода воплотилось в результат. Комбинацию отличным длинным пасом из угла своей зоны начал Первухин, оставив позади шайбы сразу четырех канадцев. После короткого розыгрыша с В. Голиковым Макаров чуть остановился и бросил, а В. Голиков добил».
Перед третьим, последним матчем счет побед равный. Стало быть, все решится в заключительном поединке.
Исход его помнят, вероятно, все любители хоккея. Сборная СССР выиграла ключевой матч с сенсационным счетом 6:0. Запомнился и неожиданный тактический ход Тихонова – на решающую встречу он вместо Владислава Третьяка поставил в ворота Владимира Мышкина, вратаря практически до той поры неизвестного за океаном, и динамовец сыграл блестяще.
Мне же хотелось бы напомнить о другом обстоятельстве того матча, не слишком, согласен, существенном на общем фоне торжества нашего хоккея.
Звено Голикова, неожиданно вышедшее в двух первых матчах на первые роли, столь же неожиданно распалось, Александр, заменяя травмированного Валерия Харламова, играл в первой тройке, а Владимир Голиков, тоже получивший травму, выйти на лед не смог. И Макарову пришлось играть с Тюменевым (он в серии в первый раз сыграл накануне) и Иреком Гимаевым, впервые принявшим участие в матчах Кубка вызова, или «Челлендж кап». Впрочем, гол Сергей все равно забил.
Исход серии в Канаде и США посчитали трагедией.
Печать обрушилась на игроков, тренеров, функционеров, связанных с хоккеем.
Даг Фишер, бывший президент организации «Хоккей-Канада», заявил: «Мы сами себя обманывали в отношении качества нашего хоккея. Жаль, что поражение, которое мы потерпели, не случилось несколько лет назад. В этом случае мы бы уже имели план, как нам вновь стать первоклассной хоккейной державой».
Ведущий спортивный обозреватель газеты «Ньюсдей» Джой Джерджен подчеркивал: «Ни у игроков, ни у тренеров, ни у руководителей НХЛ нет никаких оправданий за этот полный разгром. Профессионалы играли в середине сезона и в своей лучшей спортивной форме, они играли на своей площадке, со своим судейством, тысячной толпой болельщиков».
Газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Советская команда своей великолепной игрой вынудила замолчать шумных болельщиков».
Как бы подводя итоги, «Чикаго трибюн» констатировала: «Советская сборная деморализовала и нокаутировала команду НХЛ».
Государственный министр спорта Канады Иона Кампаньоло заявила журналистам, что «очевидно, будет проведено расследование причин поражения команды НХЛ и что после этого, возможно, следует провести ряд коренных изменений в системе канадского хоккея».
Радость наших спортсменов была понятна. Сергей Макаров в интервью еженедельнику «Футбол – Хоккей» говорил: «Эта поездка надолго войдет в мою память. По существу, это были скорее товарищеские, чем официальные встречи, и их нельзя сравнивать с матчами чемпионата мира. Однако по накалу борьбы, по составу участников – это, бесспорно, были игры высокого ранга. О силе соперников говорит хотя бы тот факт, что впервые в истории хоккея против сборной одной страны выступала профессиональная команда, в которую входили ведущие хоккеисты Канады и Швеции. Думаю, что такую сборную руководители НХЛ еще раз соберут не скоро, Впечатлений у меня масса, потому что игры получились и интересными, и поучительными. Я, наверное, в этом плане ничего нового не скажу – об этом много писалось в газетах, говорилось специалистами, но нельзя не заметить умение канадцев играть в полную силу с первой и до последней секунды независимо от того, как складываются события. Хорошо они ведут и единоборства – в этом компоненте мы уступаем им. Часто проигрывали и борьбу за шайбу при вбрасывании. Но больше всего меня удивила корректность профессионалов – за три матча ни одной попытки запугать или нанести травму, не говоря уже о драках. С такими соперниками играть, конечно, приятно.
Приятно было и прочитать слова одного канадского журналиста, который написал, что «сейчас лучшая команда в мире – это советская».
Утверждение канадского журналиста Макарову и его товарищам по сборной вскоре предстояло доказать на чемпионате мира – только там выявляются действительно сильнейшие.
Чемпионат в Лужниках
Макаров как-то сказал мне, что то было веселое время – первая половина 1979 года.
Он играл с удовольствием, в охотку. Играл с веселым азартом.
Вслед за победой в «Челлендж кап» пришла еще одна победа. В чемпионате мира.
Он проходил тогда в Москве, в Лужниках, и Макаров выступал на нем с таким душевным подъемом, будто бы это был его последний чемпионат, последний шанс убедить всех, что годом ранее он попал в Прагу не по прихоти или капризу нового тренера сборной СССР, но по праву, «по делу», как говорят в спорте. Он играл в Москве так, будто опасался, что наши зрители никогда более не увидят его на чемпионате мира воочию, не на телеэкране.
Едва ли поверил бы, если кто-то пообещал ему, что и семь лет спустя он снова сыграет здесь же, в Лужниках, еще на одном таком турнире.
Партнеры были те же. Володя и Саша Голиковы.
Они счастливо нашли друг друга, и после чемпионата братья рассказывали корреспонденту ТАСС.
Владимир: С Макаровым у нас как-то сразу взаимодействие наладилось: мы все на скорости. Сергей – парень смелый, забивать умеет. Немного атакой увлекается, но для такого сзади отработать иногда лишнее не обидно, он голами расквитается. А в атаке он не жадный – пас вовремя отдаст и удобно для партнера.
Александр: Хочу поддержать Володю: повезло нам с партнером в Нью-Йорке и Москве: Макаров – отличный форвард и, не сомневаюсь, еще прибавит.
Сергей имел хорошую прессу. Пожалуй, теперь уже его хвалили единодушно, а если тренеры и имели к нему претензии, то о них можно было лишь догадываться: на страницы печати критика Макарова не попадала.
Автор смог следить за тем, что происходило на московском чемпионате мира не из ложи прессы, а у экрана телевизора, и потому вынужден в большей, чем обычно, мере полагаться на наблюдения коллег и суждения тренеров, выступавших с комментариями к этим матчам. А они, словно сговорившись, давали действиям Сергея и его партнеров по тройке самые высокие оценки. Заслуженный тренер РСФСР Дмитрий Богинов так отзывался об игре тройки после матча с командой Чехословакии: «Вот звено, в котором усилия двух братьев – Владимира и Александра Голиковых очень толково поддерживает их новый партнер из ЦСКА – Сергей Макаров. Если игру звена Петрова отличает определенный «классицизм», образовавшийся на протяжении игрового многолетнего сотрудничества и высочайшего мастерства всех партнеров, то звено Голиковых отличает игровой порыв, страстное желание сокрушить все преграды, сдерживающие их стремление. В нужных ситуациях они уже умело обороняются.
Быстрый, хитрый, нацеленный на ворота соперников Макаров пришелся по душе Голиковым и иногда принимает на себя роль лидера. В очень важном, первом, матче с чехословацкой командой А. Голиков и Макаров вывели свою сборную вперед, а затем Макаров забил еще два гола».
Заметьте, будьте добры, эту вот формулу из наблюдений тренера – «иногда принимает на себя роль лидера». Позже мы к ней вернемся.
Рецензировать тот поединок, который по предварительным расчетам мог стать ключевым, было непросто – наши извечные соперники хоккеисты Чехословакии 21 апреля 1979 года проиграли с немыслимым счетом 1:11, и три гола Макарова остались едва ли не незамеченными.
Что случилось в тот вечер? Крайне неудачно сыграла команда ЧССР? Но ведь спустя два дня наши хоккеисты забили точно столько же – одиннадцать голов еще одному фавориту чемпионата – сборной Швеции.
Так, может быть, астрономические счета объяснялись не только слабостью соперников?
Календарь чемпионата был составлен так, что через неделю команды Чехословакии и Советского Союза сошлись снова, и опять превосходство победителей было бесспорным – 6:1. И вновь отличились и Макаров, и Александр Голиков. И снова журналисты и телекомментаторы, не только советские, но и чехословацкие, восторженно отзывались о Макарове и его партнерах.
Отныне к Макарову относились вполне серьезно и подчеркнуто уважительно. Пожалуй, именно после московского чемпионата мира он стал Макаровым.
Цифры и включения в различные символические сборные отражали изменения, происходящие в «социальном статусе» прошлогоднего дебютанта.
Во-первых, Сергей вошел в число лучших бомбардиров. У Петрова было 15 очков (7 голов и 8 пасов), у Харламова 14 (7 – 7), у Макарова 12 (8 – 4), у Александра Голикова тоже 12 (5 – 7) и Бориса Михайлова 12 (4 – 8).
Во-вторых, и это, конечно, главное, директорат ЛИХГ (так в те времена называлась Международная лига хоккея на льду – ИИХФ) по итогам чемпионата мира впервые определил не три, как всегда, а шесть лучших хоккеистов. Лауреатами чемпионата стали вратарь Третьяк, защитники Васильев и Бубла (Чехословакия), нападающие Михайлов, Пэйман (Канада) и Макаров.
Не обошли своим вниманием Сергея и журналисты. 328 репортеров приняли участие в голосовании, и «Олл старз» журналистов почти совпала с шестеркой директората – была единственная замена: место Пэймана, по мнению пишущей братии, должен был занять Петров.
И последнее.
Именно тогда, весной 1979 года, Федерация хоккея СССР и редакция газеты «Известия», инициатор этой затеи, впервые провели международный опрос с целью определения лучшего хоккеиста Европы в минувшем сезоне. Это, замечу сразу же, была официальная акция, поскольку инициативу «Известий» поддержала не только наша Федерация, но и Исполком ЛИХГ. В голосовании участвовали не только журналисты, причем и те, кто не смог приехать в Москву на чемпионат, но и представители европейских национальных федераций. В тот раз поступило 578 анкет. В каждой было названо по три игрока. Конкурс 1979 года выявил явное лидерство советских хоккеистов, что, впрочем, не удивительно: в течение десяти недель они выиграли и чемпионат мира, и «Челлендж кап».
Приз «Известий» «Золотая клюшка» был присужден Борису Михайлову. Он набрал 435 очков – у него было 120 первых мест, что принесло ему 360 очков, 27 вторых (еще 54 очка) и 21 третье – 21 очко. Вторым хоккеистом Европы посчитали Валерия Васильева – 345 очков (48 – 66 – 69). Третья позиция – у Валерия Харламова – 300 (84 – 21 – 6). Четвертый хоккеист континента – Сергей Макаров – 279 (48 – 45 – 45). Пятый – Владислав Третьяк: 189 (24 – 42 – 33). И замкнул шестерку лучших Владимир Петров – 129 (15 – 27 – 30).
Теперь Сергея знали. Не только в нашей стране. Он обошел даже самого Третьяка, признанного чемпиона популярности.
Рассказывая о своих товарищах, ставших победителями московского чемпионата мира, капитан сборной СССР Борис Михайлов говорил: «Сергей Макаров по-настоящему блеснул на нынешнем чемпионате: не боялся идти в обводку, смело шел на добивание, постоянно был нацелен на гол».
По-настоящему блеснул… Иначе говоря, теперь было уже, кажется, решительно невозможно не обратить внимания на Сергея. Теперь его «видели» не только многоопытные специалисты, но и соперники, и зрители. И, разумеется, миллионы и миллионы телезрителей.
В команде, славной талантливейшими мастерами, Макаров нашел и свое место.
С Сергеем отныне считались как с равным. На него надеялись партнеры, его опасались соперники.
Пора ученичества завершалась, хотя учиться он продолжал.
Учится Макаров, по его словам, и сегодня.
Он играл с удовольствием, в охотку. Играл с веселым азартом.
Вслед за победой в «Челлендж кап» пришла еще одна победа. В чемпионате мира.
Он проходил тогда в Москве, в Лужниках, и Макаров выступал на нем с таким душевным подъемом, будто бы это был его последний чемпионат, последний шанс убедить всех, что годом ранее он попал в Прагу не по прихоти или капризу нового тренера сборной СССР, но по праву, «по делу», как говорят в спорте. Он играл в Москве так, будто опасался, что наши зрители никогда более не увидят его на чемпионате мира воочию, не на телеэкране.
Едва ли поверил бы, если кто-то пообещал ему, что и семь лет спустя он снова сыграет здесь же, в Лужниках, еще на одном таком турнире.
Партнеры были те же. Володя и Саша Голиковы.
Они счастливо нашли друг друга, и после чемпионата братья рассказывали корреспонденту ТАСС.
Владимир: С Макаровым у нас как-то сразу взаимодействие наладилось: мы все на скорости. Сергей – парень смелый, забивать умеет. Немного атакой увлекается, но для такого сзади отработать иногда лишнее не обидно, он голами расквитается. А в атаке он не жадный – пас вовремя отдаст и удобно для партнера.
Александр: Хочу поддержать Володю: повезло нам с партнером в Нью-Йорке и Москве: Макаров – отличный форвард и, не сомневаюсь, еще прибавит.
Сергей имел хорошую прессу. Пожалуй, теперь уже его хвалили единодушно, а если тренеры и имели к нему претензии, то о них можно было лишь догадываться: на страницы печати критика Макарова не попадала.
Автор смог следить за тем, что происходило на московском чемпионате мира не из ложи прессы, а у экрана телевизора, и потому вынужден в большей, чем обычно, мере полагаться на наблюдения коллег и суждения тренеров, выступавших с комментариями к этим матчам. А они, словно сговорившись, давали действиям Сергея и его партнеров по тройке самые высокие оценки. Заслуженный тренер РСФСР Дмитрий Богинов так отзывался об игре тройки после матча с командой Чехословакии: «Вот звено, в котором усилия двух братьев – Владимира и Александра Голиковых очень толково поддерживает их новый партнер из ЦСКА – Сергей Макаров. Если игру звена Петрова отличает определенный «классицизм», образовавшийся на протяжении игрового многолетнего сотрудничества и высочайшего мастерства всех партнеров, то звено Голиковых отличает игровой порыв, страстное желание сокрушить все преграды, сдерживающие их стремление. В нужных ситуациях они уже умело обороняются.
Быстрый, хитрый, нацеленный на ворота соперников Макаров пришелся по душе Голиковым и иногда принимает на себя роль лидера. В очень важном, первом, матче с чехословацкой командой А. Голиков и Макаров вывели свою сборную вперед, а затем Макаров забил еще два гола».
Заметьте, будьте добры, эту вот формулу из наблюдений тренера – «иногда принимает на себя роль лидера». Позже мы к ней вернемся.
Рецензировать тот поединок, который по предварительным расчетам мог стать ключевым, было непросто – наши извечные соперники хоккеисты Чехословакии 21 апреля 1979 года проиграли с немыслимым счетом 1:11, и три гола Макарова остались едва ли не незамеченными.
Что случилось в тот вечер? Крайне неудачно сыграла команда ЧССР? Но ведь спустя два дня наши хоккеисты забили точно столько же – одиннадцать голов еще одному фавориту чемпионата – сборной Швеции.
Так, может быть, астрономические счета объяснялись не только слабостью соперников?
Календарь чемпионата был составлен так, что через неделю команды Чехословакии и Советского Союза сошлись снова, и опять превосходство победителей было бесспорным – 6:1. И вновь отличились и Макаров, и Александр Голиков. И снова журналисты и телекомментаторы, не только советские, но и чехословацкие, восторженно отзывались о Макарове и его партнерах.
Отныне к Макарову относились вполне серьезно и подчеркнуто уважительно. Пожалуй, именно после московского чемпионата мира он стал Макаровым.
Цифры и включения в различные символические сборные отражали изменения, происходящие в «социальном статусе» прошлогоднего дебютанта.
Во-первых, Сергей вошел в число лучших бомбардиров. У Петрова было 15 очков (7 голов и 8 пасов), у Харламова 14 (7 – 7), у Макарова 12 (8 – 4), у Александра Голикова тоже 12 (5 – 7) и Бориса Михайлова 12 (4 – 8).
Во-вторых, и это, конечно, главное, директорат ЛИХГ (так в те времена называлась Международная лига хоккея на льду – ИИХФ) по итогам чемпионата мира впервые определил не три, как всегда, а шесть лучших хоккеистов. Лауреатами чемпионата стали вратарь Третьяк, защитники Васильев и Бубла (Чехословакия), нападающие Михайлов, Пэйман (Канада) и Макаров.
Не обошли своим вниманием Сергея и журналисты. 328 репортеров приняли участие в голосовании, и «Олл старз» журналистов почти совпала с шестеркой директората – была единственная замена: место Пэймана, по мнению пишущей братии, должен был занять Петров.
И последнее.
Именно тогда, весной 1979 года, Федерация хоккея СССР и редакция газеты «Известия», инициатор этой затеи, впервые провели международный опрос с целью определения лучшего хоккеиста Европы в минувшем сезоне. Это, замечу сразу же, была официальная акция, поскольку инициативу «Известий» поддержала не только наша Федерация, но и Исполком ЛИХГ. В голосовании участвовали не только журналисты, причем и те, кто не смог приехать в Москву на чемпионат, но и представители европейских национальных федераций. В тот раз поступило 578 анкет. В каждой было названо по три игрока. Конкурс 1979 года выявил явное лидерство советских хоккеистов, что, впрочем, не удивительно: в течение десяти недель они выиграли и чемпионат мира, и «Челлендж кап».
Приз «Известий» «Золотая клюшка» был присужден Борису Михайлову. Он набрал 435 очков – у него было 120 первых мест, что принесло ему 360 очков, 27 вторых (еще 54 очка) и 21 третье – 21 очко. Вторым хоккеистом Европы посчитали Валерия Васильева – 345 очков (48 – 66 – 69). Третья позиция – у Валерия Харламова – 300 (84 – 21 – 6). Четвертый хоккеист континента – Сергей Макаров – 279 (48 – 45 – 45). Пятый – Владислав Третьяк: 189 (24 – 42 – 33). И замкнул шестерку лучших Владимир Петров – 129 (15 – 27 – 30).
Теперь Сергея знали. Не только в нашей стране. Он обошел даже самого Третьяка, признанного чемпиона популярности.
Рассказывая о своих товарищах, ставших победителями московского чемпионата мира, капитан сборной СССР Борис Михайлов говорил: «Сергей Макаров по-настоящему блеснул на нынешнем чемпионате: не боялся идти в обводку, смело шел на добивание, постоянно был нацелен на гол».
По-настоящему блеснул… Иначе говоря, теперь было уже, кажется, решительно невозможно не обратить внимания на Сергея. Теперь его «видели» не только многоопытные специалисты, но и соперники, и зрители. И, разумеется, миллионы и миллионы телезрителей.
В команде, славной талантливейшими мастерами, Макаров нашел и свое место.
С Сергеем отныне считались как с равным. На него надеялись партнеры, его опасались соперники.
Пора ученичества завершалась, хотя учиться он продолжал.
Учится Макаров, по его словам, и сегодня.
НАПАДАЮЩИЙ БЕЗ ТРОЙКИ
Форвард № 24
Иронизировать по поводу статистики стало, кажется, уже дурным тоном.
Статистика и вправду знает все.
Просто не обо всем сообщает.
Хоккейная статистика в нашей стране ведется, как кажется автору, безупречно. Когда бы ни понадобились какие-то сведения, находятся они легко.
Ежегодно издаются десятки справочников, и в каждом из них – интересные сведения, которые могут многое рассказать любителю спорта.
Да и газеты теперь достаточно щедро выделяют площадь для публикации цифр.
А цифра, «умное число» передает, как писал когда-то поэт, «все оттенки смысла».
Накануне открытия хоккейного сезона 1986/87 года, в день первых матчей чемпионата страны, 18 сентября, в «Советском спорте» помещена была обширная подборка цифр «Самые, самые…»
Любопытно, естественно, посмотреть на цифры, рассказыващие о Макарове.
Имя его пока не упоминается среди тех, кто провел больше всего игр в высшей лиге. Впрочем, это не удивительно: к ветеранам нашего героя при всем его несомненном опыте никак не отнесешь. Ему еще играть и играть.
Зато в других списках Макаров непременно в числе лидеров.
Среди тех хоккеистов, которые продолжают выступать в чемпионатах страны, а газета, напомню на всякий случай еще раз, датирована сентябрем 1986 года, Сергей Макаров на первом месте в списке бомбардиров – по системе «гол плюс пас» у него 535 очков. Сергей Капустин, который старше Макарова на пять лет и чей игровой стаж, понятно, больше, идет вторым – 452 очка: две недели спустя Капустин закончил спортивную карьеру. Александр Скворцов из горьковского «Торпедо» – третий (379), Николай Дроздецкий – четвертый (374) и пятый – партнер Макарова по тройке и звену Владимир Крутов (370).
То, что среди продолжающих свою спортивную карьеру форвардов Сергей с 257 голами был вторым, едва ли показалось кому-либо удивительным – Макаров признанный охотник за голами, он неизменно нацелен на взятие ворот (по этому показателю он уступал только Капустину, на счету которого было на 19 шайб больше). Удивило другое – громаднейший отрыв первого в следующем списке нападающего Макарова от второго, того же Капустина: в списке этом фиксировались результативные передачи, У Макарова – 278, у Капустина – 176.
Вот тебе и индивидуалист!
Похоже, что разговоры о «единоличнике» устарели безнадежно.
Не хочу ни с кем сравнивать Макарова. Да и не могу – это была бы безнадежная затея. Хотя бы потому, что он, как и каждый большой спортсмен, ни на кого не похож.
Великолепный мастер. Оригинальный игрок, всегда необычный, всегда непредсказуемый. Быстр, ловок, прекрасно видит поле, мгновенно ориентируется в самых запутанных, в доли секунды меняющихся ситуациях на льду. Неизменно нацелен на ворота соперника и потому славится своей высочайшей результативностью. Рискует охотно. Ответственность за бросок, за успех атаки на других перекладывать не станет. Его игровые ходы – передачи шайбы партнерам или обманные финты – неожиданны и загадочны, как будто бы даже нелогичны, неправильны. Но высший класс хоккеиста проявляется именно в этом – в неожиданных действиях.
Мчится в одиночку на двух, а случается и на трех соперников форвард ЦСКА и сборной СССР, на фуфайке которого номер 24. Знает он, что может и потерять шайбу, но манера действий, его прочтение хоккея допускают такой риск – осмысленный, оправданный: в случае успешного исхода схватки с опекунами путь к воротам открыт.
В последние годы стала едва ли не сама собой разумеющейся концовка сезона – приз, присуждаемый первому бомбардиру, вручается непременно Макарову. Таких наград у него весной 1987 года стало семь. Теперь уже больше, чем у Владимира Петрова, прежнего лидера в соревновании самых метких.
Успехи свои, и об этом Сергей не устает напоминать, он считает необходимым разделить с партнерами по звену – нападающими Игорем Ларионовым и Владимиром Крутовым и защитниками Вячеславом Фетисовым и Алексеем Касатоновым. «Хоккей – командная игра, и достижения одного игрока зависят от класса многих его партнеров, – так отвечал Макаров на вопрос автора. – Без помощи моих друзей по первой пятерке я бы ни за что столько не забивал…».
Но что в основе результативности? Скорость? Сила и меткость броска? Чувство позиции? Все так, все так, но еще важнее другие достоинства. Отвечая на вопросы чехословацких болельщиков, Макаров говорил– «Главное заключается в том, чтобы мастер не останавливался на достигнутом, не довольствовался тем, что уже освоил, что ему по силам, чтобы он постоянно совершенствовался. Далее – важны нравственные качества: мужество, доброта, склонность к взаимовыручке, самолюбие. В спорте надо постоянно утверждать себя. Здесь чемпионом не становятся навсегда – только до следующего турнира…»
Статистика и вправду знает все.
Просто не обо всем сообщает.
Хоккейная статистика в нашей стране ведется, как кажется автору, безупречно. Когда бы ни понадобились какие-то сведения, находятся они легко.
Ежегодно издаются десятки справочников, и в каждом из них – интересные сведения, которые могут многое рассказать любителю спорта.
Да и газеты теперь достаточно щедро выделяют площадь для публикации цифр.
А цифра, «умное число» передает, как писал когда-то поэт, «все оттенки смысла».
Накануне открытия хоккейного сезона 1986/87 года, в день первых матчей чемпионата страны, 18 сентября, в «Советском спорте» помещена была обширная подборка цифр «Самые, самые…»
Любопытно, естественно, посмотреть на цифры, рассказыващие о Макарове.
Имя его пока не упоминается среди тех, кто провел больше всего игр в высшей лиге. Впрочем, это не удивительно: к ветеранам нашего героя при всем его несомненном опыте никак не отнесешь. Ему еще играть и играть.
Зато в других списках Макаров непременно в числе лидеров.
Среди тех хоккеистов, которые продолжают выступать в чемпионатах страны, а газета, напомню на всякий случай еще раз, датирована сентябрем 1986 года, Сергей Макаров на первом месте в списке бомбардиров – по системе «гол плюс пас» у него 535 очков. Сергей Капустин, который старше Макарова на пять лет и чей игровой стаж, понятно, больше, идет вторым – 452 очка: две недели спустя Капустин закончил спортивную карьеру. Александр Скворцов из горьковского «Торпедо» – третий (379), Николай Дроздецкий – четвертый (374) и пятый – партнер Макарова по тройке и звену Владимир Крутов (370).
То, что среди продолжающих свою спортивную карьеру форвардов Сергей с 257 голами был вторым, едва ли показалось кому-либо удивительным – Макаров признанный охотник за голами, он неизменно нацелен на взятие ворот (по этому показателю он уступал только Капустину, на счету которого было на 19 шайб больше). Удивило другое – громаднейший отрыв первого в следующем списке нападающего Макарова от второго, того же Капустина: в списке этом фиксировались результативные передачи, У Макарова – 278, у Капустина – 176.
Вот тебе и индивидуалист!
Похоже, что разговоры о «единоличнике» устарели безнадежно.
Не хочу ни с кем сравнивать Макарова. Да и не могу – это была бы безнадежная затея. Хотя бы потому, что он, как и каждый большой спортсмен, ни на кого не похож.
Великолепный мастер. Оригинальный игрок, всегда необычный, всегда непредсказуемый. Быстр, ловок, прекрасно видит поле, мгновенно ориентируется в самых запутанных, в доли секунды меняющихся ситуациях на льду. Неизменно нацелен на ворота соперника и потому славится своей высочайшей результативностью. Рискует охотно. Ответственность за бросок, за успех атаки на других перекладывать не станет. Его игровые ходы – передачи шайбы партнерам или обманные финты – неожиданны и загадочны, как будто бы даже нелогичны, неправильны. Но высший класс хоккеиста проявляется именно в этом – в неожиданных действиях.
Мчится в одиночку на двух, а случается и на трех соперников форвард ЦСКА и сборной СССР, на фуфайке которого номер 24. Знает он, что может и потерять шайбу, но манера действий, его прочтение хоккея допускают такой риск – осмысленный, оправданный: в случае успешного исхода схватки с опекунами путь к воротам открыт.
В последние годы стала едва ли не сама собой разумеющейся концовка сезона – приз, присуждаемый первому бомбардиру, вручается непременно Макарову. Таких наград у него весной 1987 года стало семь. Теперь уже больше, чем у Владимира Петрова, прежнего лидера в соревновании самых метких.
Успехи свои, и об этом Сергей не устает напоминать, он считает необходимым разделить с партнерами по звену – нападающими Игорем Ларионовым и Владимиром Крутовым и защитниками Вячеславом Фетисовым и Алексеем Касатоновым. «Хоккей – командная игра, и достижения одного игрока зависят от класса многих его партнеров, – так отвечал Макаров на вопрос автора. – Без помощи моих друзей по первой пятерке я бы ни за что столько не забивал…».
Но что в основе результативности? Скорость? Сила и меткость броска? Чувство позиции? Все так, все так, но еще важнее другие достоинства. Отвечая на вопросы чехословацких болельщиков, Макаров говорил– «Главное заключается в том, чтобы мастер не останавливался на достигнутом, не довольствовался тем, что уже освоил, что ему по силам, чтобы он постоянно совершенствовался. Далее – важны нравственные качества: мужество, доброта, склонность к взаимовыручке, самолюбие. В спорте надо постоянно утверждать себя. Здесь чемпионом не становятся навсегда – только до следующего турнира…»