Спиллейн Микки. Отмщение

   - Я хочу тебя...
   - А ты готова?
   - Я всегда была готова.
   - Нет, не была.
   - А теперь - да.
   Ее лицо было повернуто ко мне, и я видел, как сверкали ее глаза. Она требовала, жаждала. Я прилег с ней рядом и медленно поцеловал ее чуть приоткрытый рот, ощутил на минуту холод ее зубов и свежий, чистый вкус губ. Эта тигрица хотела проглотить свою жертву целиком, а я знал, что такое настоящая женщина.
   Вдруг Велда прислушалась.
   - Она проснулась.
   Я натянул ей на подбородок одеяло и укутал плечи.
   - Нет, не проснулась.
   - Мы можем куда-нибудь пойти?
   - Нет, честное слово.
   - Майкл!
   - Сначала избавимся от опасности. А до тех пор - нет. - Я чувствовал, как она смотрит.
   - С тобой всегда будет опасность. Ты никогда не меняешься, да?
   - Ну, хватит. У нас масса дел. Ты готова? Она улыбнулась, понимая, куда я клоню.
   - Я всегда была готова. Просто раньше ты никогда не спрашивал.
   - Я не спрашиваю, а беру.
   - Возьми.
   - Когда буду готов. Не сейчас. Вставай!
   Она выскользнула из кровати и медленно, со вкусом, оделась, чтобы я мог видеть все, что она делала. Потом надела под юбку свой любимый пояс из белой замши с кармашком, где лежал браунинг.
   - Если кто-нибудь попытается стрелять в меня из этой игрушки, я им руки пообрываю.
   - Не успеешь, если получишь пулю в лоб. Я позвонил Рикрби снизу, и он прислал парня на то время, пока мы будем отсутствовать. Я полагал, что Сью спит, но не был уверен. Во всяком случае, она не собиралась уходить, пока мы не вернемся.
   Мы дошли до остановки, где я взял напрокат "форд", и отправились в Вест-Сайд Харвей. Она дотерпела, пока я выехал на полосу движения, и спросила:
   - Куда?
   - Есть тут заведение "Зеленый бык". Новенькое место для фарцовщиков.
   - Откуда ты знаешь?
   - Пат.
   - А кого я ищу?
   - Парня. Дела Пеннера. Если его там не окажется, собери сведения. Он подстраховал "Ручку" и, вероятно, займет его место в шайке. Все, что тебе нужно выяснить - кто такой мистер Декерсон.
   Она удивленно посмотрела на меня, и я ввел ее в курс дела. Краешком глаза я следил за ней и видел, как она приводит мои слова в систему. В ней появилось что-то новое. Этого в ней не было семь лет тому назад. Тогда она была секретаршей, девушкой со своим собственным пропуском и правом носить оружие. Тогда она была девушкой с прошлым, о котором я не имел понятия. Теперь она стала старше, но по-прежнему с прошлым, и с оружием, и с каким-то новым взглядом на вещи, который появился у нее после семи лет, долгих для меня.
   - Как мы держим связь?
   - С Патом.
   - Или с твоим новым приятелем Рикрби?
   - Держи его в резерве. Это пока не его область, и мы все делаем легально.
   - Где будешь ты?
   - Пойду копаться в прошлом парня по имени Базиль Левит. Пат вернулся ни с чем. Они по-прежнему ищут, но у Левита не было конторы и не было бумаг. Все, что он знал, было под его шляпой. Но он точно на кого-то работал. Он пришел за тобой и крошкой и четыре дня наблюдал за вами. Я не знаю, что тут происходит, но это единственные зацепки, которые у нас есть.
   - И еще Сью.
   - Она пока ничего не сказала.
   - Ты веришь, что отец хотел ее убить?
   - Нет.
   - Почему?
   - Это не логично. Она просто истеричка, и пока что-нибудь не прояснится, я не стану слушать ее детский бред.
   - Двое мертвых - это не бред ребенка.
   - Есть еще кое-что помимо этого. Дай я сам это разберу, о'кей?
   - Конечно. Ты всегда все делал сам, правда?
   - Конечно.
   - И поэтому я люблю тебя?
   - Конечно.
   - А ты любишь меня?
   - Конечно.
   Я дотронулся до ее колена. Оно было мягким и теплым, как всегда, и под моей рукой оно словно замерло от неожиданной ласки.
   Она все продумала, пока мы ехали, и помахала мне рукой, когда я высадил ее за городом. Теперь я чувствовал себя спокойнее. Все теперь стало на свои места и больше не было той зияющей пропасти, за которой была она. Она была рядом, ближе, чем всегда, по-прежнему с пистолетом на поясе и готовая на все.
   Поездка к Левиту была простым любопытством. Комната как комната, и ничего больше. Квартирная хозяйка сказала, что он снимал ее шесть месяцев и никогда не причинял беспокойства, платил регулярно, и что больше она не желает беседовать с полицией. Соседи не знали о нем ничего и не желали знать. Владелец местной пивнушки никогда не видел его и не собирался на эту тему распространяться.
   Но в комнате у Левита все пепельницы были забиты окурками и в сигаретницу были натолканы картонки из-под сигарет, а все, кто много курит, должны где-то покупать курево.
   Базиль покупал сигареты за два квартала. И бумагу - тоже. Владелица лавки его хорошо запомнила и стала распространяться на эту тему.
   - Знаю я его. Я уже беспокоилась, что полиция никогда не возьмет его на мушку. Я все ждала, что они нагрянут за ним. Послушай, а ведь я знаю и тебя. Откуда ты, сынок?
   - Из пригорода.
   - Ты знаешь, что произошло?
   - Пока нет.
   - А... Тогда чего же ты хочешь от меня?
   - Просто хочу поговорить, мать.
   - Спрашивай.
   - А вдруг вы не ответите? А вдруг вы захотите третью часть золота, а? Ведь у вас прелестная улыбка! Она погрозила мне пальцем.
   - Ну уж, глупости. Кому теперь нужны старухи?
   - Обожаю старух.
   - Похоже на то. Ну, в чем дело, сынок?
   - Друзья у него... Она покачала головой.
   - Нет. Но он звонил по телефону. Очень уж был торопливый.., никогда не закрывал дверь в будку. - Она кивнула на телефон у себя за спиной.
   - Вы слышали?
   - Почему нет? Я слишком стара для забав и мне нравится слушать, как целуются голубки.
   - А что, интересно?
   Она понимающе улыбнулась и открыла бутылку колы.
   - Никогда он не мурлыкал. Всегда о деньгах, и огромных.
   - Дальше, мать.
   - Он много чего болтал. Пять Джейс - было последнее. Как будто он спорил и делал ставки. Он что, поставил?
   - Он поставил на свою шкуру и проиграл. А теперь дальше, мать. Она пожала плечами.
   - Последний раз он был просто сумасшедший. Говорил, что дело затягивается и просил увеличить ставки. Не думаю, чтобы он их получил.
   - Имена?
   - Нет. И никогда не звонил в частные дома или квартиры. Но он всегда так громко говорил, словно там был ужасный шум. Поэтому я его и слышала.
   - Из вас, мать, получится неплохой полицейский.
   - Я тут давно, сынок. Что тебе еще нужно? Один раз он принес сверток. Завернут в коричневую бумагу. Это был пистолет с рифленой рукояткой и, видно, пристрелянный.
   - Роскошно. Откуда вы знаете?
   - Просто. Пистолет звякнул, когда он опустил его вниз. И пахнуло ружейным маслом. Мой старик разбирался в таких вещах, прежде чем его пришили. Я вдоволь нанюхалась этой гадости.
   Я повернулся, чтобы уйти, но она окликнула меня:
   - Эй, сынок?
   - Что?
   - Ты и впрямь любишь старух? Я улыбнулся.
   - Только тогда, когда это необходимо.
   Я вошел в ту самую комнату, куда приходил за Велдой, и осмотрелся. Потом подошел к окну. Проще простого было выяснить комнаты в доме через дорогу, откуда просматривалась эта комнатушка. Десять долларов старому толстяку-швейцару - и у меня был ключ. А когда я открыл дверь, то он там лежал, дожидаясь. Пистолет был с оптическим прицелом и рифленой рукояткой. Мишень - то окно, из которого я высовывался несколько минут тому назад. Еще там были две пустые пачки из-под сигарет, жестянка томатного сока, полная окурков и сгоревших спичек, и груда огрызков бутербродов.
   Он действительно сидел здесь четыре дня и ждал. Зачем? Каждую секунду он мог убить Велду. Он знал, что она там. Он сам говорил, что, мол, так долго наблюдал за ней и не смел войти. Теперь понятно, почему он не вошел. Он приходил вовсе не за ней, а за крошкой. Он пришел за девчонкой! Он получил за нее деньги, и ему пришлось ждать, когда она появится. Но она не появлялась. Велда поместила ее наверху, в недосягаемом убежище. Он не знал, какого черта я там делаю, но ему нельзя было рисковать, я мог прийти за тем же, за чем и он, но с другой целью - увезти ее.
   Итак, все вновь возвратилось к маленькой Лолите.
   Глава 4
   Я, давно не видел Дисоя Адамса и его жену Цинтию. Теперь, помимо многочисленных должностей на Бродвее - директор шапито, шоу, театра, - он стал президентом одного общества. С тех пор, правда, он не изменился. И Цинтия тоже. Она по-прежнему была очень эффектной женщиной, с поджарой фигурой, как у гончей, и вела на телевидении одну из многочисленных викторин.
   Когда я вошел, то Дисой чуть не свалился со стула и страшно обрадовался.
   - Старик, ты?
   - Да.., я. С другой планеты.
   - Здравствуй, прелесть. - Она послала мне обворожительную улыбку. - Я говорила Дисою, что рано или поздно ты вернешься. И потом, почему ты не пришел к нам за помощью?
   - Мне не нужна была помощь, чтобы напиваться.
   - Это не то, что я имею в виду. Дисой нетерпеливо замахал на нее.
   - Молчи, пожалуйста! Что новенького? Может быть, ты...
   - Вот теперь вы можете мне помочь.
   Это на минуту вывело его из радужного настроения.
   - Слушай, я член общества.., но...
   - Нет, не это.
   - Слушай, мальчик, ты моего котика не впутывай в свои выстрелы и погони. Мне он нравится в целом состоянии, и я не отдам его тебе на растерзание. Пока он просто актер, а эта игра с пистолетами плохо отражается на его комплекции. Ему нужно беречь фигуру.
   - Молчи, Цинтия. Если Майкл хочет...
   - Не думай, приятель, просто маленькое одолжение. Он выглядел разочарованным.
   - Но, кроме тебя, мне никто не поможет.
   - Выкладывай, старик.
   - Я хотел бы, чтобы ты покопался в своей памяти.
   - Спрашивай, дружище!
   - Была такая Салли Девон, которая выступала лет двадцать назад. Имя это тебе что-нибудь говорит?
   - Пока нет.
   - Я сомневаюсь, чтобы она выступала в первых ролях.
   - Майкл, - Цинтия встала передо мной, заслоняя Дисоя, - по-моему, она некоторое время была женой Сима Торренса.
   - Откуда ты знаешь?
   - Просто я умница.
   - А что ты знаешь о ней, моя прелесть?
   - Почти ничего. Но мне тут пришлось говорить о политике с одним из наших друзей, и он назвал ее имя. Он работал с ней одно время.
   - Цинтия теперь вся в политике, - улыбнулся Дисой.
   - Ас кем ты разговаривала?
   - С Бертом Риизом.
   - Поговори с ним, может, он знает еще кого-то, кто был знаком с Салли.
   - Конечно, но если это только политика, то Цинтия...
   - Это не политика. Просто я хочу проследить ее успехи на сцене и в жизни. Она вышла замуж за Сима, когда он только начинал карьеру. Поищи кого-нибудь, кто знал бы ее с тех времен. Это возможно?
   - Конечно. Кошечки всегда поддерживают друг друга.
   Это традиция. Я покопаюсь в этом.
   - Сколько времени это займет?
   - Да завтра что-нибудь найду. Где мы встретимся?
   - В моей конторе. Я снова в системе. Или найдешь меня в "Голубом кролике".
   Он мигнул мне. Он любил нашу жизнь, но Цинтия держала его в руках. Лев всегда слушает львицу.
   Человек Рикрби посмотрел на меня как-то странно, снял пост и исчез. Тогда я поднялся наверх. Я слышал ее голосок, поднимаясь по ступенькам. Она щебетала без умолку. У нее был чудесный голос, но пела она что-то странное - протяжное и чужое. И пение доносилось не из той комнаты, где я оставил ее, а откуда-то сверху.
   Я рывком перемахнул через последние ступеньки и замер в начале коридора, держа 45-й наготове и недоумевая, что происходит с ее голосом, в нем слилось все: страх, ненависть, изумление и - никакой надежды.
   Когда я медленно приоткрыл дверь, то увидел, что она стоит лицом к стене, а голос звенит и переливается в гулкой пустой комнате. Руки опущены вдоль тела, золотые локоны на нежной шее. Я сказал:
   - Сью...
   Она медленно, словно в забытьи, скользнула по мне взглядом и, сделав прыжок, как в балете, оказалась рядом. По-моему, она только теперь узнала меня. Ее голос, который дрожал на немыслимой ноте, вдруг оборвался.
   - Что ты здесь делаешь?
   - Здесь пусто.
   - Тебе так больше нравится? Она спрятала руки за спиной.
   - Мебель смотрит на тебя. Она ждет людей. Я не хочу ждать людей.
   - Почему, Сью?
   - Они убивают.
   - Тебя когда-нибудь кто-нибудь обижал?
   - Ты знаешь, то есть, вы...
   - Я знаю, что тебя до сих пор никто не обижал.
   - Они убили мою маму.
   - Этого ты не знаешь.
   - Нет, знаю! Змея убила ее!
   - Что, что?
   - Змея.
   - Твоя мама умерла от другого. Она была больной. На этот раз она старательно замотала головой.
   - Я вспоминаю. Она боялась змеи. Она сказала мне, что это была змея.
   - Ты тогда была очень маленькой.
   - Нет!
   - Пойдем вниз, цыпленок, надо поговорить.
   - Ну хорошо. Я могу залезать сюда, когда мне вздумается?
   - Конечно. Только не выходи на улицу.
   Эти карие, огромные глаза вновь потемнели от ужаса.
   - Вы знаете, что кто-то снова хочет меня убить?
   - Не стану тебе врать. Конечно. Может, это сделает тебя осторожнее. Кто-то за тобой охотится. Я еще ничего не знаю, но ты обещала слушаться меня, верно?
   - Верно, Майкл.
   Я подождал, пока она допьет кофе, а потом выдал свою идею.
   - Сью... - Она посмотрела на меня и детским чутьем угадала, что я хочу сказать. - Не хочешь вернуться домой?
   - Я никуда не поеду.
   - Ты хочешь, чтобы я-выяснил, что происходит? Она кивнула.
   - Ты поможешь мне, если сделаешь то, о чем я прошу.
   - Что это изменит?
   - У тебя большие ушки, котенок. Я - старый солдат, который знает свое дело, и не стоит играть со мной дурочку. Кто-то хочет покончить с тобой, и если мне удастся узнать, кто, а тебя попридержать в надежном месте...
   Она улыбнулась ничего не значащей улыбкой.
   - Опять он хочет убить меня.
   - Если он и хочет, то сейчас ничего сделать не сможет, слишком много глаз следят за тобой.
   - А твои, Майкл? Я улыбнулся.
   - Да я их отвести не могу, Сью. Твой отчим заплатил мне пять тысяч, чтобы уладить это дело. Я чувствую, что тут нечисто. Крупная игра.
   - Ты уверен, Майкл?
   - На этом свете ни в чем нельзя быть уверенным. Ты вернешься? - Если ты этого хочешь.
   - Да, хочу.
   - Я еще увижу тебя? - Эти большие карие глаза стали еще больше.
   - Конечно. Но что парень, такой, как я, станет делать с девочкой, как ты? Ее губы раздвинулись в улыбке.
   - Мы найдем, чем заняться.
   Сима Торренса не было. Но Джеральдина прислала за ней машину. Я посадил Сью, подождал, пока она отъехала, и пошел обратно в контору.
   Я вышел на восьмом этаже и заметил парня, наклонившегося к кнопкам на доске, спиной ко мне. И если бы до меня вдруг не дошло, что его поза как-то необычна, чтобы быть нормальной, и что, возможно, ему плохо, я бы не обернулся и умер бы, упав лицом на мраморный пол холла. Я только вскользь заметил это перекошенное лицо и тотчас отшатнулся к стене, стараясь выхватить 45-й, когда его оружие дважды выстрелило, и оба выстрела отрикошетили о стенку у моего носа.
   Когда я выхватил 45-й, было слишком поздно. Он отступил в кабину лифта, из которой я только что вышел, и двери захлопнулись. Лифт был скоростной. Я стряхнул штукатурку с лица, и тут же из дверей высунулась чья-то голова.
   - В чем дело, эй?
   - Черт побери, если я знаю. Похоже, что-то в лифте.
   - Всегда у них лифт не в порядке, - сказала голова меланхолически, и дверь закрылась.
   Я позвонил Пату и рассказал, что произошло. Он довольно заржал.
   - Тебе все еще везет, Майкл. Когда это кончится? Ты узнал его?
   - Это парень, в которого стрелял Левит. Его зовут Марк Каниа. Я знаю его историю. У тебя есть о нем что-то новенькое?
   - Его ищут уже месяц. Ты уверен, что это он?
   - Да.
   - Ты, должно быть, сильно ему досадил?
   - Пат, у него пуля в животе. Так он долго не проживет, а если выживет, то первое, что он сделает, это пришьет меня.
   - Если мы сцапаем его, можно выяснить, кто за кем охотится и вообще что происходит. Если он знает, что его разыскивают, то он не может обратиться к врачу, а если знает, что умирает, то сделает все, чтобы добраться до тебя еще раз.
   - Он просто не может за мной угнаться, я слишком быстро передвигаюсь.
   - Он дождется тебя, Майкл.
   - Как?
   - Если он знает, что это за дело, то знает и место, куда ты рано или поздно приедешь. Он будет ждать тебя там.
   - А в промежутке?
   - Я постараюсь добраться до него, и не так много щелей, куда бы он мог уползти. И я не подниму шума, если тебе придется его пришить.
   - Слишком много мертвецов и так висят на моей шее. А этот новый начальник старается лишить меня лицензии.
   - А он в состоянии сделать это?
   - Да.
   Я повесил трубку, вытянулся на кушетке и заснул. Проспал я почти три часа. Тяжелое, страшное забытье, почти без сновидений, и телефону пришлось звонить пять или шесть раз, пока он разбудил меня. Я поднял трубку.
   - Майкл? - Это была Велда. - Можешь со мной встретиться?
   - Что такое, душечка?
   - Можешь встретиться со мной на пару минут? Мои пальцы невольно сжали трубку. Пара минут - простой ход. Это значило - беда, будь осторожен на случай, если кто-нибудь подслушивает. Я ответил весело:
   - Хорошо, кисонька. Ты где?
   - Рядом с Восьмой авеню, около "Зеленого бара" Лью.
   - Знаю. Будь на месте.
   - И, Майкл, приходи один.
   - Да, как обычно.
   По пути я зашел к Пату Дратмену и взял 32-й автоматический, который он держал в столе. Потом взял такси и отправился к бару Лью. На улице слегка моросило, и огни реклам отражались во влажной мостовой. Это был один из тех вечеров, что обещают кровавую ночь.
   Внутри бара пара пьяниц несла какую-то похабщину, в то время как телевизор на стене орал не переставая. Маленький темный коридорчик вел в задние комнаты. И когда я решил туда войти, чей-то голос из-за спины посоветовал мне:
   - Идите осторожнее, мистер.
   Его руки были в карманах, и их можно было достать с оружием или без. Но я пошел с ним вместе. Потом мы дошли до какой-то арки, где второй парень с отсутствующим видом изрек:
   - У него с собой игрушка. Ты пощупал его?
   - Давай сам.
   Он знал, где искать мой 45-й, и тот оказался в его кармане.
   - А теперь поехали, у нас машина.
   Они привезли меня на Лонг-Айленд, где дома собирались сносить, чтобы построить фабрику. Машина остановилась, и они довели меня до дверей, ни на минуту не спуская с меня глаз. Уселись за стол. Велда сидела в кресле в конце стола. Простая шахтерская лампа погружала все в полумрак, тени бегали и переплетались на их лицах, придавая им потусторонний, нереальный оттенок. Я смотрел через их головы на Велду.
   - Как ты, котенок?
   Она кивнула. Самый огромный буркнул:
   - Ты - Майкл Хаммер? Я пошел напролом.
   - А ты - Дел Пеннер? Он стал серьезным.
   - Он чист?
   Оба у двери кивнули. Один достал мой 45-й.
   - Ты слишком просто попался, Хаммер.
   - В чем дело, Пеннер?
   - Ты послал ее разузнать все про меня. Зачем?
   - Потому что кто-то наступает мне на пятки, парень. "Детская ручка" отдал концы, а ты, я слышал, на его месте. Мне не нравится, когда меня толкают. Что скажешь, Дел?
   - Тебя не только толкают, тебя убьют, Хаммер. Говорят, что ты получил какое-то удостоверение и что для того, чтобы пришить тебя, нужно устроить большой шум. Не то чтобы тебя нельзя было пришить, но кому-то нужен большой шум. Ну ладно, зачем ты появился у нас?
   - Значит, ты занял его место?
   - Да. Дальше.
   - Кто такой Декерсон?
   Они переглянулись прежде, чем Дел решил ответить. Наконец он нашел слова.
   - Ты действительно кое-что слышал. Никто не знает, кто он такой.
   - Ты эту комедию сам затеял?
   - За это можешь ручаться. Когда эта девчонка начала тут пищать, я решил узнать причину ее писка. Я знаю все и о комнате, и о Левите, и о Каниа. Тут он крутился с пулей в кишках. Она сказала, что ты приказал ей найти меня. Насчет тебя у меня пока нет никаких указаний. Но, как я уже сказал, когда кто-то шумит по моему адресу, я хочу знать - почему.
   - Может быть, ты оказал кому-нибудь любезность?
   - А что ты имеешь в виду?
   - Ну, как "Ручка", который кому-то делал одолжение и сошел со своего пьедестала, чтобы умереть.
   Тишина была гнетущая. Дел Пеннер просто уставился на меня, не до конца поняв, что я имею в виду.
   - Предупреждаю, Хаммер, не поднимай возни вокруг меня. Я думаю, что тебе платят тысяч пятнадцать в месяц. За десять процентов - скажем, тысяча пятьсот долларов - вы с девчонкой покойники, и никакой грязи на моем маникюре. Ясно?
   Я положил обе руки на стол и наклонился к нему.
   - А сколько стоишь ты, Дел?
   Он уставился на меня. Потом его глаза вдруг стали очень светлыми.
   - Пойдем, Велда. Ребята отвезут нас домой. Они довезли нас до Манхэттена, и тонкий буркнул:
   - Вытряхивайтесь.
   - Давай оружие.
   - Это слишком хорошая штучка для такого старого дурака. Я оставляю его как сувенир.
   Я приставил 32-й к его шее, а Велда перекатилась на сиденье и прицелилась во второго. Он очень быстро достал 45-й.
   Облизав губы, хотел что-то сказать. Парень впереди молчал.
   - Слушай, старина...
   - Я так просто не попадаюсь, передай своим. Машина отъехала, а я повернулся к Велде.
   - Ты что, случайно?
   - Просто за семь лет.., хотела проверить... Ты готов или...
   - Не знаю, что сделать сначала: поцеловать тебя или отшлепать.
   - Лучше поцелуй.
   - И не проси, скверная девчонка.
   - Тогда отшлепай, если это единственный путь к твоему сердцу.
   Ресторан Тедди был далеко за городом. С первого взгляда он не внушал вам доверия, но обслуживали там превосходно. Цинтия и Адаме помахали мне и Велде, мы подошли и уселись за их столик. Прежде чем мы раскрыли рты, Адаме заказал нам по бифштексу и стакану красного, а потом буркнул:
   - Ужинать или за новостями?
   - За тем и за другим.
   - Понимаешь, тут устроили целые раскопки. Добрались до меня, и я тоже заинтересовался. А тут вдруг всплыли какие-то пикантные штучки.
   - Когда это может пойти в печать?
   - Когда я все это разберу. Дисою не сиделось.
   - Ну и ну, Майкл! На ней больше грязи, чем на одежде угольщика. Это просто шлюха. А знаешь, кто нам все это выдал?
   - Цинтия?
   - Заткнись! Мы нашли тех девушек, которые с ней работали, но они уже ни на что не годятся, кроме дома для престарелых. Она, конечно, участвовала в шоу, но для нее это не было источником хлеба насущного. Салли была высокооплачиваемая шлюха. Она крутилась с сильными мира сего, потом влюбилась и снюхалась с фарцовщиками.
   Велда смотрела на меня, потрясенная.
   - Если она была в воровской шайке, то как она сумела выйти замуж за Торренса, который так порядочен? Это не правдоподобно.
   - Нет, правда. Он попался в ее сети, когда был еще ассистентом. Тогда она была куколкой, а ты знаешь, что делают куколки с нашим братом. Они стали.., хм.., друзьями. Потом он женился на ней. Я могу назвать тебе несколько пар в политических кругах, чьи жены были взяты прямо из дома свиданий. Это не такая уж необычная штука. Он отложил вилку и отхлебнул вина.
   - А дальше что, шантаж?
   - Не знаю, - признался я.
   - Скажи, а еще чего ты хочешь?
   - Торренс теперь большая шишка, верно? Он сказал, что на него было покушение ребят, которых он в свое время помог упрятать.
   - Ну, у всех политиков и юристов было такое.
   - И все, конечно, не устраивали из-за этого скандала?
   - Ну и что?
   - Я хочу проверить все его дела, которые он вел в суде, и тех ребят тоже. У тебя остался материал.
   - Тогда закончим вечер в моей конторе. Вперед! - Дисой летал.
   Его досье на Торренса было очень обширным и состояло из множества статей и газетных вырезок. Спустя некоторое время мы все привели в систему. Дисой взял четыре дела по обвинению в покушении на жизнь Торренса, Цинтия - шесть, Велда и я - по три.
   Мы отложили все до утра. Правда, Дисой хотел продолжить, но Цинтия шлепнула его по лбу.
   Мы с Велдой поехали в отель и разошлись по комнатам. Я поцеловал ее и закрыл за ней дверь. Ей это не слишком понравилось, но мне нужно было работать. Я побрился, принял душ и, сев на кровать, начал рассматривать вырезки. Одну за другой я швырял их на пол, пока в руках не оказалось четыре штуки. Все остальные, которые покушались на жизнь Торренса, были мертвы или снова в тюрьме. Четверо были живы, трое на воле, а один заработал тридцать лет. Целая жизнь...
   Тридцать лет. Ему было сорок два, когда вошел в тюрьму, и семьдесят два, когда вышел. Его звали Сони Монтлей, и у него была сапожная мастерская где-то в пригороде.
   Шерман Буфф - на него Торренс натравил весь свой арсенал юриста, и он заработал большой срок. Он покушался на всех, включая судью, но особенно на Торренса.
   "Арнольд Гудвин, которому нравилось называться "мучеником". Сексуальное помешательство. Торренс вел все его дело от начала до конца - до приговора. Потом он бежал из тюрьмы. Местопребывание неизвестно.
   Николае Бекхауз, убийца. Ранил полицейского при побеге из тюрьмы. Второго убил. Торренс дал ему большой срок. А тот поклялся стрелять в прокурора, как только увидит его на улице. Адрес неизвестен.
   Я сложил вырезки и вытянулся на кровати. Теплая компания!
   В дверь постучали. Я встал, достал оружие и, встав за дверью, сказал:
   - Войдите!
   Вошла Велда, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
   - Хотел меня подстрелить?
   - Что тебе надо?
   - А ты не догадываешься?
   Я протянул руки, обнял ее, прижал к себе, запутался губами в ее непокорных волосах, потом потянулся к ее рту, трогая руками ее бедра. Она прильнула ко мне. Ее груди были твердыми и настойчивыми, они прижались к моей обнаженной коже. Ее тело старалось слиться с моим.
   Она подошла к постели, точным женским движением начала расстегивать все бесконечные крючки и кнопки. Потом постояла обнаженная, чтобы я мог видеть ее всю, и скользнула под одеяло.
   - Посмотрим, кто кому отомстит, - сказал я. Я разделся, лег, погасил лампу и повернулся к ней спиной. Я крепко зажмурил глаза, но ощущал тепло тела рядом. Мое сердце билось медленно, я сдерживал себя, и все-таки... Я молча дышал.