Спиллейн Микки. Отмщение

   Теперь эта змея зашипела. Это был тот человек, который раскрутил все это дело. Тот, о котором ничего не было известно.
   Блэк Коплей оказался умнее всех. Он ждал, чтобы сделать прыжок в джунгли Нью-Йорка. Он вернется сильным, умным и опасным. Самый сильный противник для меня. Я позвонил Пату.
   - Майкл, у меня для тебя новости.
   - Какие?
   - Арнольд Гудвин мертв.
   - Что?
   - Два месяца тому назад в автомобильной катастрофе около Сараготы. Его труп недавно опознали в морге.
   - Это точно?
   - Да.
   - Тогда проще. А что с Левитом?
   - Тут забавная штука. Несколько лет назад Торренс его оправдал. Он опытный юрист и сумел доказать, что тот только оборонялся. За гонорар в пятьсот тысяч долларов. Еще забавнее, что наш теперешний прокурор Чарли Форс тоже защищал Левита и тоже получил такую сумму. Вчера вечером мне позвонили и сказали, что есть кое-что о Левите.
   - Откуда был звонок?
   - Из автомата. Но он висел на стене, а не в будке. Наверное, в баре.
   Я положил трубку и спрятал лицо в ладони. Хитро, очень хитро, но должна быть ниточка. Я задумался.
   Зазвонил телефон.
   - Это Джеральдина. Майкл, сейчас же к нам скорее!
   - Что такое?
   - Скорее! - Она повесила трубку.
   Я вышел под дождь, написав Велде записку, поднял воротник и помахал такси. Сидя в машине, я снова стал перебирать эти страшные семь лет. Забыть их было непросто.
   Джеральдина встретила меня на пороге.
   - Что?
   - Комната... Домик Сью... Сгорел...
   - Что с крошкой?
   - Она наверху. Все в порядке.
   От домика остались одни руины. Мы вернулись в дом. Джеральдина приготовила по коктейлю и, повернувшись ко мне, заявила:
   - Сегодня Сью ворвалась к отцу, крича, что он убийца. Кричала, что это сказала мать. Но теперь ее комната сгорела, и она искала все какое-то письмо среди старых вещей.
   - Разбуди ее.
   Ее спальня была похожа на детскую и одновременно на комнату взрослой девушки: куклы, плюшевые зверята, микрофон, балетные туфельки, пуховки, коробки конфет.
   - Сью...
   Она лежала на кровати, прижимая к себе полуобгоревшего мишку.
   - Сью... Это ты подожгла дом?
   - Я сжигала мамины бумаги. Я не хотела, чтобы он видел ее вещи.
   - Что произошло?
   - Все начало гореть, а мне стало так чудесно. Я пела и плясала в огне, мне было хорошо.
   - Но ты не нарочно?
   - Нет, специально! Пусть не смотрит на ее вещи.
   - Она говорила, что ее убила змея?
   - Он, змея, убил маму.
   - Кто он, котенок?
   - Она говорила, что змея убьет ее.
   - Спи.
   Джеральдина опустила тяжелые портьеры и включила торшер. Мы сидели, прихлебывая из высоких стаканов коктейль.
   - Майкл, это ужасно! Если Сью не прекратит своих обвинений, то.., ведь это год выборов! Такой скандал! Ты знаешь, какая грызня идет в партиях. Ведь это главный штат в стране, и отсюда губернатор легко может шагнуть в Белый дом или влиять на политику страны. Надо положить конец проделкам Сью.
   - Политика для тебя так важна?
   - Как жизнь, Майкл. Я положила на весы всю свою жизнь.
   - Тебе рано умирать, тебе бы быть мужчиной.
   - Для женщины тоже есть место в политике.
   - Чушь!
   - Тебе нравятся просто женщины?
   - Они должны быть такими.
   - Тогда я буду, просто женщиной для тебя. - Она поставила недопитый стакан на столик, потом взяла мой и аккуратно поставила рядом. Ее пальцы пробежали по маленьким пуговкам кофты, потом запутались на секунду в кружевах лифчика, она отбросила его на пол. Я видел, как вздымалась розовая мякоть ее действительно прекрасной груди, как напрягались мускулы живота, и неповторимый запах женщины обволакивал ее всю в ожидании мужчины.
   - Ну и.., как?
   - Чудо!
   Мои руки скользнули к ее бедрам и осторожно стали гладить их упругие подушки, я медленно, осторожно спустил молнию и рывком подмял ее под себя.
   Она слабо застонала от удовольствия, и ее грудь стала упругой под моими жадными, нетерпеливыми пальцами...
   Она заснула и даже во сне тянулась ко мне. Может быть, завтра она будет ненавидеть меня. Но вряд ли...
   По дороге домой я подумал: что же скажет Велда, если узнает? И порадовался, что номер отдельный. Теперь мне нужно было выспаться.
   Когда я вошел, в гостиной играла музыка и горел торшер. Я рассмеялся. Велда была начеку, но сон перехитрил ее. Она спала на кушетке, уткнувшись щекой в подушку. Я лег в кровать в одиночестве. Она еще возьмет свое!
   Почему-то я встал и, подойдя ближе к кушетке, почувствовал, как замерло у меня сердце. Она лежала, прижавшись щекой к подушке, а по другой бежала струя черной, запекшейся крови, от виска поперек лба. Я схватил ее за руку, она слабо застонала и открыла глаза. Говорить она не могла, но в ее глазах я увидел ужас. Я обернулся.
   Он стоял у стены, прижимая руку к животу, держа в другой пистолет, нацеленный мне прямо в голову.
   В конце концов Каниа нашел меня. В его глазах была смерть - моя и его. Я видел, что у него началась гангрена, и чувствовал запах гниющего мяса и крови, впитавшейся в одежду. Его рот скривился в оскале, обнажая десны. Он был еще молод, но сейчас выглядел старым, как смерть.
   Он перевел дуло на мой живот. Он знал, что не промахнется.
   - Ты влепил мне пулю в кишки. Теперь попробуй сам.
   Только тронься с места, и я разнесу тебе башку. Она жива?
   - Какое тебе дело?
   - Ты сейчас умрешь! Что с ней?
   Его лицо было маской ненависти и боли.
   - Я скажу тебе свой план: ей хватит одной пули, как и тебе. Потом я выйду на улицу и умру на дожде, на траве, в парке. Я так всегда хотел.
   Велда повернулась, шепча мое имя. Она, должно быть, вошла, когда он был здесь. Он грозил ей оружием и заставил ждать. Он ударил ее по голове. Теперь он собирается убить ее вместе со мной.
   - Ты готов, подонок?
   Я стоял и не двигался, стараясь закрыть собой Велду и надеясь, что ей удастся повернуться к нему боком. Он тоже заметил и стал смеяться над этим непонятным ему стремлением. Он ненавидел нас. Смех порвал что-то у него в груди. Он понял это, и белки его глаз стали похожими на облупленные крутые яйца, они вылезли из орбит от боли.
   Он проиграл.
   Он покачнулся, со стоном упал на колени, потом сжался в комок на полу.
   Он умирал в комнате, а мечтал умереть под дождем.
   Я поднял Велду с кушетки, смыл кровь со лба и с лица. Я не смотрел на труп, скорчившийся в углу, а положил Велду на кровать и прилег сам.
   На улице оставался еще один покойник, который хотел меня, но он как будто собирался подождать до утра.
   Глава 8
   Они убрали труп на полу и вызвали доктора для Велды. Инспектор и Чарли Форс после небольшой перепалки пригрозили мне понижением. Но Пат посмотрел на них исподлобья, и они затихли, решив подождать до другого раза.
   После того как все удалились, Пат сказал:
   - Майкл, в городе тревога.
   - Ты знаешь то же, что и я.
   - Но у меня нет твоего носа, Майкл. Ты всегда умел определять, откуда дует ветер.
   Доктор уже успел осмотреть Велду и ушел, оставив нас наедине.
   - Все в порядке, котенок?
   - Надеюсь.
   - Как он сюда попал?
   - Не знаю. Я оставила дверь открытой. Думала, что ты скоро вернешься, а сама пошла в ванную. Когда вернулась, он оказался в дверях спальни. Грозил оружием, заставил лечь на кушетку. Я думаю, он боялся, что я закричу, и поэтому ударил меня рукояткой пистолета. Я опомнилась не скоро. И он ударил еще раз.
   - Но откуда он узнал?
   - Ты знаешь, что Креб держит тут человека?
   - А разве вы не держите? Оставьте меня в покое.
   - Это не моя идея.
   - Майкл... - Она улыбнулась, превозмогая боль, - Миссис Ли хотела тебя видеть.
   - Это что, - спросил Пат, - живая археология?
   - Деньги не стареют, - ответил я.
   Я видел, как Пат страдает, глядя на Велду. Непросто для мужчины видеть, как его любимая девушка тянется к другому, смотрит на другого, ждет только его...
   Этот Декерсон верно разложил карты, правильно выбрал людей. Те, что были здесь - чисты, а которых не было - покойники. Это была свободная страна, и до тех пор, пока они были чисты, мы не имели права изгнать их из штата.
   Миссис Ли улыбнулась, и ее детские огромные ресницы затрепетали. Господи, ну и мумия!
   - Как это приятно, что вы снова меня навестили. В прошлый раз я.., задремала. Мне ведь уже под девяносто.
   - Глупости, мадам.
   - Но я могу радоваться и мечтать. Вы мечтаете?
   - Иногда.
   - Вы еще молоды. А Салли.., милая моя крошка.
   - Миссис Ли, ночь ее смерти вы хорошо помните? Она была пьяна по-настоящему?
   - О да. Все время пила, не переставая, я ничем не могла помочь. Просто старалась говорить с ней. Когда она напивалась, то всегда говорила непонятное.
   - Она боялась змеи?
   - Нет, но ненавидела кого-то.
   - Это был человек?
   - О чем вы?
   - Может быть, она имела в виду человека по кличке Змея?
   - Да, это правда.
   - Дальше.
   - Она никогда не возвращалась в город. Хотела жить подальше от всех.
   - Аннет, кто был отцом Сью?
   - Но этого не знает никто. У Салли было столько мужчин, откуда ей знать? А жаль, прелестная была крошка.
   - А мог им быть Блэк Коплей? Она хихикнула.
   - Нет, только не этот типчик.
   - Почему?
   - На это он был не способен. У него было много милашек, два раза он был женат, страстно хотел иметь наследника, но не мог сделать ребенка. Ребята смеялись над ним по этому поводу. Нет, он не мог сделать ей Сью, нет!
   - А Сим Торренс?
   - Сим? Нет. Они поженились потом, когда она уже была матерью.
   - Но он все равно мог быть отцом.
   - Нет, не мог. У них вообще не могло быть маленького. Они ни разу не спали вместе. После родов Салли не могла жить с мужчинами. Только ребенок. И потом, она нарочно держала его на привязи. Они были знакомы раньше, был какой-то процесс. Потом они уехали куда-то на две недели и поженились.
   - Как вел себя Торренс?
   - Как холостяк, которому не дают пирожка. Но он заботился о них. Они очень скромно обвенчались и переехали к нему в дом. Я стала у них домоправительницей.
   - Почему она не спала с ним?
   - Звучит странно... Может ли женщина, проститутка, бояться секса?
   - Большинство из них...
   - Да, да, верно. И Салли тоже. Но он все понял. Не стал настаивать и оставил ее в покое. Она боялась мужчин, боялась его. Он с головой отдался работе, только работе. И потом, Коплей. Он только...
   - Дальше, прошу вас...
   - Его шайка и сам он действовали для кого-то важного. Я всегда была в тени, но знала много.., и моя бедная девочка...
   - Она была на суде.
   - Да, но я не хотела бы впутывать ее в это дело.
   - Ее оправдали как невинную жертву.
   - Ну, невинной она не была. Она была чудной актрисой, но знала все до конца. Они обсуждали все дела.
   Она опять собралась вздремнуть.
   Самое страшное было то, что этот старый фрукт, инспектор Креб, участвовал в деле Монтлея тридцать лет назад. Он был тогда в начале карьеры. И теперь надулся от важности, когда я обратился к нему за подробностями.
   - Тогда я был еще щенком. И потом, нас предупредили, звонили из конторы прокурора.
   - Торренс?
   - Нет, другой, но по его просьбе.
   - Выяснили, кто звонил?
   - Откуда? Кстати, помнишь, кто-то звонил и сказал, что может рассказать о Левите? Тут на Пятидесятой нашли парня с простреленной черепушкой, а рядом на стене - телефон. Парня звали Томас Клине.
   - Черт, и конца не видно, Я вышел из конторы Пата и прямо на стене увидел плакат: улыбающийся Торренс, рука у горшка, второй машет в воздухе и крупно ПОБЕДИМ С СИМОМ!
   Глава 9
   Я позвонил из будки на углу, чувствуя, как меня охватил страх. Телефон звонил, но никто не брал трубку. Господи, неужели я опоздал? Но вот Джеральдина ответила.
   - Майкл, как ты мог меня оставить? Почему?
   - Потом. Бери Сью и быстро в машину! Выметайтесь оттуда, живо! Торренс дома?
   - Нет, но через час вернется. У него в Алтоне встреча. Я дал ей свой адрес и еще раз крикнул, чтобы поняла мои слова получше:
   - Никому не открывайте! Никому! Там есть охранник. Вы обе в петле. Хватит с меня покойников, поняла?
   Она поняла, что это серьезно. Я почувствовал, что она достаточно напугана, и положил трубку. Потом набрал номер Велды.
   - Как ты, милый?
   - Спустись вниз и скажи, чтобы пропустили Джеральдину и Сью. Больше никого. Ключ пусть будет у охранника. Потом проследи подробно, что делал Торренс весь вчерашний день. Позвони в офис его партии и выясни все очень подробно. Ему вчера звонили. Постарайся узнать, кто и откуда. Если вчера вечером он выходил в уборную, запиши и это.
   - Любишь меня?
   - Нашла время.
   Она рассмеялась медленным, чувственным смехом, и я представил ее всю, все ее большое тело, длинные ноги... Я вернулся к Пату.
   - Мы с тобой поймали убийцу.
   - Кто?
   Я кивнул на плакат на улице.
   - Сим идет в гору. Он попадет туда, куда стремится. У него только одно темное пятно - Сью. И то, что она может выдать его в любую минуту. Он дал денег Левиту, чтобы тот пришил ее. Инстинктивно она почувствовала опасность и удрала. Она не знала, что Левит идет за ней по следу.
   А дело было в том, что Велда тоже скрывалась. Но он приходил только за крошкой. Он увидел меня и подумал, что Торренс нашел другого, пока он выжидал, и устроил стрельбу. Но когда он договаривался с Левитом, его видел бармен, тот, кого нашли с простреленной головой. Он увидел потом фото Левита, и решил позвонить в контору Торренсу. Тот наверняка струсил: это ведь свидетель. Они встретились вчера после звонка парня, и это было последнее, что бармен видел в жизни. Бедный Клине, он слишком быстро сопоставил плакат на стене, Левита и фото в полиции.
   - Ты тоже быстро соображаешь, Майкл.
   - Последний мой покойник так не думал.
   Когда мы вечером добрались до дома Торренса, нас встретила страшная, гнетущая тишина пустых комнат. Полицейский сказал, что Джеральдина и Сью уехали несколько часов назад, а мистер Торренс дома.
   Мы вошли в спальню хозяина. Сим Торренс никогда больше не выиграет. Он лежал поперек кровати с простреленной головой, которая разлетелась на куски, как гнилой помидор.
   Верный выстрел!
   В спальне Сью лежала огромная кукла, к которой она любила прижиматься во сне. Я наклонился. Так и есть! Дыра в кукольной груди, рваные края и следы пороха на простыне. Он принял ее за хозяйку.
   Опять бедная Лолита! Когда это кончится, и кто этот человек?
   Я огляделся вокруг и увидел большого плюшевого медведя. Его, видимо, отшвырнули ногой, от удара из него посыпались опилки. Из дыры высовывался клочок конверта. Я сунул конверт в карман и вышел из спальни, решив рассмотреть потом.
   Репортеры уже осаждали дом. Вспышки магния, крики. Но тут ничем нельзя было помочь. Мне было ясно одно. Левит и "Ручка" были посланы разными людьми, но оба приходили за крошкой.
   Когда я рассказал ей о смерти отчима, она, забившись в угол кушетки, только кивнула.
   - Это стыдно, но теперь я свободна. Я чувствую, что свободна. Джеральдина повторяла:
   - Нет, нет, нет... Кто, кто это сделал?
   - Не знаю.
   - Политика страны...
   - Политиков всегда можно сместить. Позвонила Велда.
   - Два часа. Он был неизвестно где два часа, и никто ничего не знает.
   - Чудесно!
   Я выпроводил Джеральдину и Сью. Дал им адрес и деньги. Сейчас надо было завершить начатое.
   Я откинулся в кресле и достал конверт из кармана. Бумага пахла духами. Казалось, автор собирал буквы вместе дрожащими руками. Виски.
   "Мой муж Сим - мы называем его Змеей. Он хотел нас убить. Бойся его! Я была наркоманкой, продавала наркотики. Он мог посадить меня. Он подстроил дело с миллионами так, чтобы Сони и всех засыпать, а чтобы ему достались деньги. Бойся его. Он убьет и тебя. Он - Змея! Мама". Змея...
   И он теперь мертв. "Победим с Симом!" Наниматель убийц, сам убийца - каков кандидат в губернаторы!
   Он не получил трех миллионов и не нуждался в них. Он сделал на этом деле карьеру, престиж, получил некоторые привилегии в мире политики. Это был для него первый шаг. И он широко зашагал по жизни.
   А Салли? Он женился, чтобы не спускать с нее глаз, и потом, увидев однажды в комнате пьяную жену и спящую Сью, просто вынес Салли на улицу, а холод довершил начатое.
   Потом он стал ждать. Он вел себя как любящий папочка. И это поднимало его престиж в политике. Он удочерил Сью и поселил в доме. Потом Левит. Но тут он промахнулся. Левит много болтал. Как раз для того, чтобы умереть прежде, чем прикончит крошку. Она сама давала повод - все время кричала о матери. У него был единственный выход - заткнуть ей рот пулей, или он умрет для политики. Для него лучше было умереть для жизни.
   Но была змея и побольше Торренса. И теперь она выползла на свет божий. Он же был только змееныш!
   Я дал прочесть Велде письмо, и вдруг посмотрел на нее глазами, которые она называла сумасшедшими. Она все поняла и скользнула ко мне, радостно улыбаясь. Рядом была кушетка, и мы очутились на ней. Никакого сопротивления. Мы оба знали, что это должно было произойти, и хотели друг друга.
   Никаких лишних движений, каждый жест был продуман заранее. Мы медленно раздели друг друга, каждый делал то, что хотел. Я поцеловал ее соски, мои руки мяли ее груди, такие упругие под пальцами, а потом я сжал ее соски. Она слабо застонала:
   - Еще, еще, пожалуйста, милый.
   Я ощутил под собой ее живот. Она дышала короткими судорожными всхлипами, но не была пассивной куклой, она так же нетерпеливо двигалась подо мной, она мечтала об осуществлении своих желаний, и мы оба зашли слишком далеко, чтобы суметь остановиться и отложить удовлетворение...
   Звякнул звонок, и мы распались. Я крепко выругался и услышал, как она сделала это еще лучше.
   - Когда, Майкл?
   - Потом, крошка.
   Это был Пат. Он всегда в таких случаях влетал некстати и привез только приказ:
   НАЙТИ СОНИ МОНТЛЕЯ И ПОГОВОРИТЬ С НИМ.
   Глава 10
   Никто в городе не знал его адреса, пока какой-то коп не подвез нас до Гарлема.
   - Вот его берлога, но вряд ли он станет с вами беседовать. Побоится рассыпаться. - Он ухмыльнулся и уехал.
   Сони открыл нам дверь, услышав мое имя, а при виде Велды его чуть не хватил удар от радости.
   - У меня в доме не было девушек лет сорок! Приятно, черт возьми, видеть розовые ножки. У меня тут грязь. Никто не заходит, но для розовых ножек... Он кинул ей под ноги какое-то покрывало. - Прошу. Вот выпивка. - В нем вдруг проснулся мужчина.
   Мы с Велдой выбрали себе по ящику из-под яиц и уселись. Он мог оставаться в уютной камере, но тут он сам себе голова.
   - Пить будете? - Он опять взглянул на Велду. - Черт, в жизни не видел таких ног. Стройные, красивые, сильные...
   Она поджала их, а я ответил:
   - Это и я ей все время твержу.
   - И тверди. Им нравится слушать такое. Верно, леди? Она улыбнулась его старческому лицу.
   - Мы это стерпим.
   - Сони, Торренс мертв. Его пристрелили. Он вздрогнул.
   - Пора. Он слишком многих подвел под монастырь. Приведите ко мне того парня, и я буду бесплатно подбивать ему каблуки. Я очень рад.
   - Он был теми мозгами, которые придумали ваше последнее дело.
   - Ну да?
   - Прочтешь в газетах. И не только это. Он нарочно все это подстроил, чтобы выдвинуться и получить пост губернатора. После этого дела он стал важной шишкой. А если бы об этом узнал и Коплей, то он мог прихватить деньги и оставить на месте ваши трупы. У него был свой план, и он не стал выполнять указаний Торренса. Он играл в свою дудку.
   - Он оказался... - Старик облизал языком десны. Что-то от прежнего огня медленно загоралось в его глазах, - умнее, чем я думал. Кто знал...
   - Сони, где он смог спрятать деньги?
   - Нет, парень, я старик. Слишком много для меня неприятностей: репортеры, прошлое, потом меня еще и пришьют за болтовню... И магазин мой закроют, и лицензию отнимут. Что я тогда?
   - Тебе заплатят.
   Он опять посмотрел на ноги Велды.
   - Когда найдутся эти деньги, дайте мне их пощупать. Они стоили мне тридцати лет. Велда вытянула одну ногу, и он снова заулыбался.
   - А вы знаете, что бы я действительно хотел пощупать? Велда расхохоталась.
   - Ах вы, старый развратник!
   - Ваша правда, леди, но мне хотелось бы взглянуть на вас, когда вы снимете все с себя.
   - Если она это сделает, ты умрешь, - ответил я.
   - Увидим, - ответил он.
   Я оставил ему телефон отеля, и мы ушли. Я слышал, как он что-то бормотал нам вслед.
   Мы спустились в аптеку. Велда взяла кофе и сандвичи. Прямо перед нами стоял Тоб и что-то жевал. Увидя нас, он демонстративно положил недоеденный бутерброд на пластиковую тарелку и подошел к двери. Велда спросила:
   - Ты чем-то озабочен, милый?
   - Почему ты так думаешь?
   - У тебя такое лицо...
   Я рывком поставил чашку с кофе.
   - Тут есть одна вещь - я не могу до нее добраться, но она где-то рядом. А я даже не могу понять где. Я все еще забываю кое-что.
   - Все вернется.
   - Теперь мне это нужно.
   - Оно где-то рядом?
   - Мы с тобой сидим на этом, крошка. У нас с тобой земля под ногами горит. Мы с тобой зарыли где-то три миллиона долларов. Но убийца все еще в городе и смеется над нами.
   - А если деньги...
   - Нет. Так просто такие вещи не теряются, и место, где они зарыты, тоже. Кто-то оставил их специально и теперь собирается вернуться в город. Деньги должны развязать ему руки. Если он к тому же и умен, то...
   - Почему ты не хочешь посоветоваться с Патом?
   - Не хочу добивать его.
   - Он и не заметит, привык.
   Мы позвонили Пату. Там были новости. Мальчик из Детройта. Люди, которые посылали его сюда, ничего не имели общего с нашими фарцовщиками, и если узнают, что он заговорил, - его пришьют. Он говорит, что кто-то собирает все данные на теперешних главарей Синдиката и что готовится что-то грандиозное в Нью-Йорке.
   - Он слишком много говорит. Откуда такие данные?
   - У них не слишком хорошая конспирация - много ушей, но глава этого начинания действительно силен. Это, возможно, Коплей. Он может использовать деньги. Все продумал. У него было время, и он знает дорогу. Потом, его подручный Малек.
   - Малек... Ты выяснил что-нибудь?
   - Он покойник.
   - Но он где-то жил. У него были женщины и две жены.
   - Хорошо.
   Велда кивнула мне, когда я положил трубку.
   - Давай посмотрим в телефонном справочнике на "М".
   - Верно, дорогая.
   Я обзвонил двенадцать Малеков и потерял двенадцать центов на звонки. На тринадцатый отозвались, посоветовав мне найти на ночь другую шлюху. На четырнадцатом старый женский голос сказал:
   - Да, это миссис Малек, бывшая жена Квинен Малика.
   Нет, она не пользовалась этим именем, ей было наплевать. Но если это необходимо, то я могу приехать к ней теперь же.
   Она ждала в пропахшем тухлой рыбой и отбросами подъезде, стоя на ступеньках лестницы, завернувшись в старый халат фасона двадцатых годов. На голове у нее была поспешно наброшенная косынка, которая скрывала торчавшие бигуди.
   Бедная старая леди, мы подняли ее прямо с постели. Она стала хлопотать с чаем, и нам пришлось присесть. Только тогда, когда чай вскипел, она спросила, что нам угодно.
   - Миссис Малек, мы по поводу вашего мужа.
   - Но он давно умер.
   - Знаем, мы ищем то, что он оставил.
   - Очень, очень мало. То, что он оставил, кончилось несколько лет назад. А теперь я живу только на пенсию.
   - Мы ищем его старые бумаги, дающие право на владение недвижимостью.
   - Забавно. Два месяца назад мне уже звонили и спрашивали, не оставил ли он бумаги. Кажется, им надо было выяснить название.
   - А он что-то оставил?
   - Конечно, сэр. Он только мне и доверял. Он оставил мне большую коробку, и я ее храню.
   - А что хотел выяснить тот, кто звонил вам по телефону?
   - О, я даже не знаю, был это мужской или женский голос. Он предложил мне сто долларов, чтобы посмотреть бумаги, и еще сто, чтобы их забрать.
   - Вы согласились?
   Ее блеклые глаза посветлели.
   - Мистер Хаммер, я слабая женщина, не могу постоять за себя. Но если эти бумаги у меня уже столько лет, я не вижу причин, почему кто-то должен забрать их у меня.
   Но она отдала их.
   Было похоже, что на нас вылили ушат воды. Велда сидела у кухонного стола, стиснув ручку старой чашки.
   - Кому, миссис Малек?
   - Рассыльному. Он оставил мне конверт со ста долларами.
   - Вы узнаете его?
   - Нет. Просто мальчик. Испанец, я полагаю. У него был акцент. Еще чашечку?
   - Спасибо. - От второй чашки этого пойла я мог потерять сознание. Я кивнул Велде.
   - Прощайте.
   - Но коробка вернулась, - вдруг сказала она.
   - Что?!
   - С другой стодолларовой бумажкой. Другой рассыльный принес ее.
   - Слушайте, миссис Малек. А что, если мы посмотрим на коробку. Пятьдесят долларов?
   - Чудесно. Еще чаю?
   Я взял вторую чашку. Она не довела меня до рвоты. Но старуха была почти довольна. Она сидела все время, не сводя с меня блеклых глаз, пока я не допил чай. Потом куда-то ушла и вернулась с коробкой.
   - Вот.
   Мы посмотрели все бумаги, потом она покачала головой и растерянно сказала:
   - Одной тут не хватает, должна вас огорчить. Я снова почувствовал тошноту, посмотрел на свои, пятьдесят долларов на столе, и она тоже посмотрела.
   - Откуда вы знаете?
   - Потому что я их пересчитывала. Раз он мне их оставил, я должна быть уверена, что они все на месте. И пересчитывала каждый год. А когда вернули коробку, смотрю - одной нет. Я правду говорю, два раза считала.
   - Это та бумага, которая нам нужна.
   - Я могу вам помочь. - Она улыбнулась чему-то своему. - Несколько лет назад я заболела. Мне пришлось долго лежать и делать было нечего, вот я все и переписала от скуки. - Она достала из комода толстую тетрадь с засаленными страницами, перепачканную каким-то жиром.
   - Вот она.
   Я спрятал тетрадь в карман.
   - А теперь объясните-ка мне, почему вы нам помогаете, миссис Малек?
   - Потому что мне не нравится, когда меня обманывают, вот почему. Они нарочно стянули у меня что-то ценное. Он был обманщик и нечестно со мной поступил. А вам я верю. Разве не правда?