Страница:
Прекрасен королевский дворец Хорайи! Великолепен
карпашский мрамор полов, радуют глаз голубые, покрытые
затейливой резьбой своды, всеми красками радуги сияют на
стенах ковры. Гулким эхом отдавались в этих прекрасных
каменных залах звон шпор и топот тяжелых кованных сапог
Конана, варвара из Киммерии. Решительным шагом он
направлялся к покоям принцессы Ясмелы. Принцесса, сестра
короля Коссуса, в его отсутствии правила государством,
исполняя обязанности регента.
Войдя в покои владычицы, киммериец позвал ее служанку.
Из-за портьеры выглянула стройная темноглазая женщина.
- Мне нужно видеть твою госпожу, Ватесса!
- Но это невозможно, воевода! - отозвалась служанка. -
У принцессы назначен прием посланника из Шумира, и сейчас
она готовится к нему. Не думаю, чтобы у нее нашлось время...
- Клянусь копытом Нергала, если принцесса находит время
принимать послов из всех этих ничтожных городишек, то и для
меня время должно найтись! Уже целая луна минула с тех пор,
как мы виделись в последний раз. Неужели свидание с
шумирским конокрадом столь важно, что госпожа Ясмела не
сможет уделить мне несколько мгновений?
- Что-то произошло, воевода? Беспорядки в войсках?
- Нет, слава Митре, в войске все как обычно: сетуют на
малую плату и слишком медленное производство в чинах. Как
всегда, в мирные дни... Те же, кто не желал служить под
командой киммерийского варвара, почти все погибли в бою
под Шамлой. Вот и все, малышка, если тебе так уж хотелось
узнать о делах в войске. Но я здесь вовсе не для этого.
Клянусь Кромом, если я не увижу твою госпожу...
- Увидишь, - раздался из-за портьеры знакомый нежный
голос. - Впусти воеводу Конана, Ватесса. Он прав:
посланник может подождать.
Киммериец в комнату. Служанки суетились вокруг
принцессы, наводя последний блеск и лоск, дабы владычица
предстала перед посланником Шумира во всем великолепии
королевских нарядов. На черных, как вороново крыло, волосах
Ясмелы была закреплена диадема, слепившая глаза блеском
ярких самоцветов. Принцесса сидела у столика, а служанка
последними легкими мазками краски подчеркивала прекрасные
очертания ее губ.
Ясмела повернулась к варвару и жестом удалила служанок.
- Нет, мой милый! Не время! - запротестовала принцесса,
отступив на шаг от Конана, который пожелал заключить ее в
свои объятия. - Мое парадное облачение! Моя прическа! Ты
все испортишь!
- Великий Кром! Ты гораздо больше нравишься мне без этой
парадной мишуры, да и вообще без одежд. Придет ли, наконец,
время, когда я смогу по-настоящему обнять тебя?
- Любимый, сколь бы ни было жарким мое чувство к тебе, я
не могу отдаться ему полностью и всецело. Тогда, в
разрушенном храме, я потеряла голову и стала твоей, ни о
чем не думая. Но повторить то безумство в стенах дворца
было бы неразумно. Не обижайся, но я предупреждала, что
принцесса не может распоряжаться собой подобно обычной
женщине - ведь у меня есть долг перед Хорайей и моим
народом. И есть враги! Враги, подобно стае хищников, только
и ждут момента, чтобы наброситься на меня, если я совершу
хоть одну ошибку. И я не в состоянии представить, что
произойдет, если появятся слухи... слухи о том, что мы с
тобой... ты понимаешь... Или сплетни, что будто бы я жду от
тебя ребенка... Это может стоить мне трона! И еще одно...
Поверь, к вечеру меня охватывает такое утомления от всех
этих державных обязанностей, что мне просто не до любовных
ласк.
- Не верю! не верю, что нельзя чего-нибудь придумать! В
конце концов, есть верховный жрец богини Иштар - пусть он
объявит свое решение, что мы отныне единая плоть и кровь, и
тогда все будет в порядке. В полном порядке!
- Любимый, обычаи нашей страны не позволяют особам
королевской крови вступать в брак с чужестранцами, -
печально промолвила Ясмела. - Клянусь, я приложила бы все
усилия, чтобы как-то обойти сей запрет, но пока брат мой
находится в плену и я должна исполнять обязанности регента,
соединиться нам невозможно.
- Так дело только за этим? Если король Коссус будет
освобожден из офирского плена, то все будет, как мы хотим?
Выходит, вся эта державная чушь, которой ты сейчас занята,
не позволяет нам соединиться? А коль я вытащу Коссуса из
темницы, то он возьмет дела по управлению государства на
свой горб, верно?
- Разумеется! - согласилась принцесса. - Он выполнял бы
свой королевский долг, а я бы освободилась. Впрочем, я не
уверена, что он разрешил бы нам сочетаться браком, - она
печально нахмурилась и сцепила тонкие пальцы. - Хотя,
конечно, уговорить его я бы попыталась.
- Почему же до сих пор королевство не заплатило выкуп
Морантесу, офирскому королю?
- Дело в том, что выкуп был уже собран, но король Офира
поднял цену. Казна же наша оскудела после войны с Натохком,
и таких денег у нас теперь нет. Если бы мы могли найти мага,
который обладает силой, позволяющей освободить моего брата из
пленения! Иначе, опасаюсь, Морантес может продать Коссуса
правителю Кофа... Прости, мой милый, наше время истекло, и
мы должны сейчас расстаться. Точность всегда считалась
первейшим долгом и достоинством нашего королевского дома, и
я не хочу нарушать этот обычай. Прощай, любимый!
Служанки, сбежавшиеся на мелодичный звон серебряного
колокольчика, вновь окружила Ясмелу, чтобы нанести последние
штрихи на ее великолепный парадный наряд. Конану ничего не
оставалось, как покинуть королевские покои. Однако уходя, он
на мгновение остановился и обернулся к принцессе.
- После нашей беседы мне пришла в голову одна занятная
мысль...
- Какая же, мой воевода? - нетерпеливо перебила его
Ясмела.
- Принцесса узнает об этом тогда, когда у нее снова
будет для меня время. А сейчас принцесса сильно занята,
и я должен откланяться.
Канцлер Хорайи Таурус, отбросив с высокого морщинистого
лба седую прядь, уставился на сидевшего перед ним Конана,
главнокомандующего королевскими войсками. Наконец, прервав
недолгое молчание, он произнес:
- Ты спрашиваешь, что случится, если король Коссус
умрет? Отвечу: будет избран его преемник. Прямых
наследников Коссус не оставил, так что сам понимаешь...
Принцесса Ясмела пользуется в стране великим уважением -
даже, я бы сказал, любовью. Соберется совет старейшин и
знати, и нет сомнений, что они выберут преемником сестру
правителя.
- А если принцесса не согласится?
- Тогда будет коронован ее дядя Бардес, ближайший
родственник Ясмелы... - Таурус внимательно посмотрел на
киммерийца и добавил: - Конан, выслушай меня: я хочу, чтоб
ты понял и разделил наши заботы... а ежели в чем-то
заблуждаешься по неведению, оставил глупые мысли. Давай
поговорим без обид: у меня нет желания ни унизить тебя, ни
оскорбить, но у нас в Хорайе заведено так, чтобы правитель
был из своих. Наши кланы не потерпят, чтобы корона досталась
чужеземцу, сколь бы хорошо она ни смотрелась на его голове.
- Спасибо за честный ответ, Таурус, - буркнул Конан. -
Но есть и другая сторона дела: что будет, если на трон
Хорайи усядется безвольный и глупый человек?
- Пусть лучше короной владеет угодный всем глупец, чем
пара умников, правление которых расколет страну напополам,
- ответил канцлер. - Но ведь мы встретились не для того,
чтоб обсуждать, кому достанется престол Хорайи. Ты говорил,
что хочешь кое-что предложить мне?
- Да, у меня появилась одна мысль... Предположим, мне
удастся проникнуть в Офир и освободить Коссуса. Будет ли это
выгодно вашему государству?
Сколь ни был умудрен опытом старый канцлер, но услышав
слова киммерийца, он не смог сдержать возгласа изумления.
- Непостижимо! Я уже второй раз слышу об этом! На днях
подобное предсказание сделал один астролог. По его словам,
звезды расположены так, что задуманное тобой завершится
успешно. Обычно я не обращаю особого внимания на россказни
колдунов, но услышат то же самое от тебя!.. Теперь я начинаю
верить, что в речах астролога что-то есть...
- Кто этот предсказатель? - перебил канцлера Конан.
- Его зовут Разес. Он родом из Коринфии, а к нам
приехал из Эрука.
- Не знаю такого, - покачал головой киммериец. - На эту
мысль меня навело одно словечко, оброненное в разговоре с
принцессой Ясмелой.
Таурус был наслышан об отношениях принцессы и варвара,
но старался не замечать этих слухов. Одна лишь мысль о
браке между Ясмелой и грубияном-наемником была неприятна
старому канцлеру, но он понимал: если в первую очередь
думать не о собственных своих симпатиях, а о судьбе
государства, то имеет смысл взглянуть на обстоятельства
по-иному. Конан является реальной силой, и поэтому канцлер,
царедворец опытный и искушенный, немного подумал и начал
так:
- Увы! Выкупить короля мы не сможем, ибо суммы, которую
требует Морантес, нам не собрать. Страбонус предлагает
Офиру заключить союз, и тогда Коссус неизбежно окажется в
руках кофийцев. Нет никаких сомнений, что под пыткой он
отречется от трона в пользу Страбонуса. Мы, конечно, будем
сражаться с Кофом за свою свободу, но, думаю, Страбонуса нам
не одолеть. Так что какой бы безумной авантюрой не
выглядело твое предложение, нам придется рискнуть и
принять его - хоть я и считаю, что шансов на успех у тебя
нет никаких. Однако следует приниматься за дело не медля,
чтобы не упустить время. Иначе будет поздно.
- Ты считаешь, нам не выстоять против Кофа? Ведь войско
Натохка мы победили, - заметил Конан.
- Это совсем другое дело, воевода. Конечно, благодаря
тебе, мы разгромили сброд Натохка, но против
многочисленной, отлично вооруженной и опытной армии мы
будем бессильны. К тому же, у Страбонуса много союзников, -
печально покачал головой канцлер.
- Ну, хорошо... Ладно! Если моя, как ты говоришь,
авантюра удастся и король будет на свободе, что буду иметь
я?
- Ты добьешься исполнения своих желаний, - Таурус
позволил себе улыбнуться. - Король будет заниматься
государственными делами, а принцесса, избавившись от долга
правления страной, сможет уделять тебе гораздо больше
внимания. Ведь ты хочешь именно этого?
- Допустим, - ответил Конан. В голосе его явственно
звучали угрожающие нотки.
- Я вовсе не хотел тебя обидеть, воевода... да, кстати,
мне кажется, что в этом нет ничего плохого. Но - поправь
меня, если я ошибаюсь, - ведь одной любви тебе будет мало?
- А как ты думал? Любовью сыт не будешь, и за те
деньги, что вы мне платите, признания ваших нобилей не
добьешься. Тут нужно целое состояние... - Конан, будто
подсчитывая, нахмурил брови. - Скажем, половина той суммы,
что первоначально назначил за выкуп короля Морантес.
Таурус задумался. Если б перед ним сидел другой человек,
канцлер непременно бы поторговался, но с этим
дикарем-киммерийцем следовало обходиться с крайней
осторожностью. Никто не знал, как он отреагирует на торг:
презрительно усмехнется и выйдет из кабинета, или,
разгневавшись, вообще покинет Хорайю. А здесь он просто
необходим. Особенно сейчас!
- Я согласен, - наконец сказал канцлер. - Лучше уж
заплатить тебе, чем отдавать деньги Морантесу - так, по
крайней мере, они останутся в королевстве. А теперь...
Теперь я велю послать за астрологом Разесом, и мы вместе
наметим план действий.
Войдя в просторный зал, Конан увидел не только Ясмелу и
Тауруса, но еще одного человека, которого раньше он не
встречал, - среднего возраста, в приличной одежде из тонкого
сукна; на лице его застыло какое-то сонное выражение.
Киммериец также прибыл не один: за ним мелкими шажками
плелся тщедушный и грязный человечек, облаченный в лохмотья,
которые трудно было назвать одеждой.
- Мое почтение, принцесса, - поклонился Конан. -
Приветствую тебя, канцлер, и тебя, незнакомец.
- Разреши представить тебе Разеса Лимнейского,
знаменитого предсказателя, - привстал Таурус. Смущенно
кашлянув, он спросил: - А что за господина ты привел с
собой, воевода?
Конан довольно усмехнулся:
- Сегодня ночью, когда все приличные люди уже видели
третий сон, я встретился с ним в одной на редкость
занюханной таверне. И не господин это вовсе! Зовите его
Фронто, и я должен сказать, что во всем вашем королевстве
вряд ли сыщешь более усердного и упрямого вора.
Фронто отвесил собравшимся низкий поклон, однако с лица
Тауруса не исчезла брезгливая мина.
- Очень хорошо, что ты поймал вора, - обратился он к
варвару. - Но сюда-то ты его зачем притащил?
Однако смутить Конана было не так-то легко.
- Я сам когда-то был вором, и не из последних, а
значит, хорошо понимаю, что к чему в этом деле. Для нашей
задумки будет нужен искусник по вскрытию замков. Вот я и
посоветовался кое с кем, и пришел к мнению, что лучше, чем
Фронто, этого никто не сделает. Самому мне не справиться -
слишком уж пальцы у меня огрубели...
- Н-да, - без особого энтузиазма протянул Таурус,
выслушав эту речь. - Интересные у тебя приятели, воевода! И
что же, ты собираешься довериться в столь важном
предприятии человеку... как бы поточнее сказать... такой
сомнительный профессии?
- Видишь ли, у Фронто есть серьезные причины
поучаствовать в нашем деле, - усмехнулся Конан и
подтолкнул вора в бок. - Излагай, парень!
Воришка вновь поклонился.
- Высокочтимая госпожа и почтеннейшие господа, -
начал он, и Таурус почти машинально отметил, что в его
речи слышится офирский акцент. - Я, может, не столь
благородных кровей, однако имею свои понятия о чести. Мой
отец был родом из Офира, и звали его Гермионом. У меня есть
счетец к владыке Морантесу, ибо на совести его смерть моего
отца. Дело было так. Когда Морантес стал королем, ему
пришла в голову мысль выстроить новый дворец, прекраснее и
больше прежнего. Ну, Морантес приказал королевскому
архитектору - а им был мой отец - устроить там потайной ход
и вывести его за городские стены, чтобы в случае каких-то
неприятностей обезопасить свою драгоценную особу. Мало ли
что может произойти: бунт, война и всякое такое... словом,
бывает, что королю нужно тайком покинуть дворец. Итак, ход
сделали, а после окончания стройки всех, знавших том
подземном коридоре, умертвили, чтобы скрыть секрет. Отца,
правда, Морантес пожалел: он всего-навсего отрезал ему язык
и выколол глаза. А перед смертью он сумел вслепую
нарисовать мне план тоннеля, и теперь я без труда могу
провести во дворец кого угодно. Поскольку же коридор ведет
прямиком в тюремный подвал, то, сами понимаете, у нас есть
все шансы спасти короля Хорайи.
- Что же уважаемый... господин вор хочет за сию услугу?
- спросил канцлер.
- Я хочу отомстить за отца, и это сейчас самое главное,
- ответил Фронто. - Правда, если мне положат пенсион, какой
дают отставным солдатам, да простят мои мелкие грешки перед
Хорайей... Возражать я бы не стал, почтеннейшие господа.
- Считай, что ты все получишь, - сказал Таурус и
перевел взгляд на Конана.
Тот, в свою очередь, обратился к астрологу:
- В чем состоит твое участие в этой затее, уважаемый?
- Я, воевода, - отозвался предсказатель, - могу
рассчитать наилучшее время для этой твоей затеи.
Посмотри-ка сюда, на мой механизм, - он протянул Конану
ларчик с какими-то шестеренками внутри и странными знаками
на стенках. - Это устройство может высчитывать
благоприятное время по положению звезд.
В подтверждение своих слов астролог покрутил рукоятку
машинки и, посмотрев на появившиеся в окошечках символы,
объявил:
- Все обстоит как нельзя лучше! Отправляться в путь нам
следует завтра - это самое лучшее время в ближайшие два
месяца.
- Всю свою жизнь я обходился без этой магической
ерунды, - нахмурив брови, буркнул Конан, - и как-то мне
сомнительно, что пришло время обратиться к ее помощи
сейчас...
- Я не маг, а всего лишь астролог, - с важностью
ответил Разес, как будто не заметив недоверчивых слов
варвара, - но кое-какие полезные вещи делать умею. Ну, а
кроме того я в совершенстве овладел кофийским языком, а
поскольку в Офир нам предстоит идти именно через Коф...
- Ты ничего не мог придумать лучше, уважаемый? - ехидно
осведомился киммериец. - Надо же, идти через Коф!
Прямехонько в лапы Страбонуса! Разумеется, мы пойдем через
Шем, потом - через Аргос, и дальше, у южных рубежей
Аквилонии, выйдем к Офиру.
- Путешествие не из коротких, - сказал до этого
молчавший и внимательно слушавший спорящих канцлер. - Ты
сам понимаешь, воевода, что нам следует действовать быстро,
а предложенный тобой путь долог и опасен - не менее опасен,
чем через Коф.
Конан пытался возражать, но Ясмела поддержала Тауруса,
и варвару ничего не оставалось, как согласиться и на
преложенный астрологом путь, и на его участие в экспедиции.
Однако, когда канцлер завел речь о прислуге, устройстве
лагеря для ночлега, и прочих подобных глупостях, киммериец
не выдержал и грохнул кулаком по столу:
- О чем ты говоришь, Таурус? Какой лагерь, какая
прислуга?! Можно подумать, мне никогда не приходилось
ночевать под открытым небом! Да и Фронто, как мне кажется,
тоже не похож не неженку. Ну, а если кого-то такие условия
не устраивают... - киммериец выразительно посмотрел на
астролога, - он может сидеть дома, в Хорайе! Нам совершенно
не нужны лишние глаза, уши и языки: меньше народу - больше
уверенности, что никто не сболтнет лишнего...
- Но, воевода, - изумленно воскликнул Таурус, кто же
будет прислуживать тебе, точить оружие, чистить сапоги
и коня!..
- Чушь! - не дослушал его речей Конан. - Эка невидаль,
обиходить самого себя и лошадь! Всю свою жизнь я привык
обходиться без прислуги, и вообще - чем меньше недоумков
участвует в деле, тем лучше. Без слуг мы будем двигаться
быстрей и с большей безопасностью.
- Что ж, может быть, ты прав, - вздохнул упитанный
астролог. - Но хоть дрова-то рубить ты меня, надеюсь, не
заставишь?..
- Ладно, - усмехнулся киммериец, - не заставлю! А
теперь, - он повернулся к Таурусу, - прикажи, чтоб Фронто
беспрепятственно выпустили из дворца, не то твои стражи
вмиг навесят на него кандалы.
- А ты, мошенник, - продолжал варвар, повернувшись к
вору и кидая ему монету, которую Фронто ловким движением
схватил на лету и мгновенно спрятал за щеку, - купи себе
что-нибудь из одежды. Шиковать особо не стоит, но чтоб
таких лохмотьев на тебе не было! Встретимся вечером, у
воинских казарм.
После этого Конан попросил у принцессы разрешения
проводить ее до покоев, и, когда они подошли к двери ее
комнаты, сказал:
- Я приду к тебе сегодня ночью, моя милая. Как знать,
может, эта ночь окажется для нас последней.
- Это риск, ужасный риск... Но ты прекрасно знаешь, что
у меня нет сил отказаться, - прошептала, потупившись,
Ясмела. - Приходи перед сменой стражи, искуситель!
Служанок я отошлю...
Разный люд попадается на дорогах: то пеший торговец из
Заморы, то погонщики-шемиты с караваном верблюдов, то
хорайский нобиль в удобном возке, который мчит пара коней,
то бедный селянин, в тележку коего запряжен тощий ишак. А
потому, не привлекая особого внимания, тройка всадников и
мул с поклажей добрались до обрывистых скал северной части
Кофийского плато. То, что издалека выглядело монолитным
склоном, вблизи оказалось множеством скал, рассеченных
трещинами и ущельями. К вечеру, следуя узкой тропой,
змеившейся по каньону, путники поднялись на плато.
Там, куда ни кинь взгляд, тянулась бескрайняя равнина,
только с одной стороны линию горизонта нарушал черный
дымный столб, а под ним, на склонах горного хребта, играли
яркие отблески. Это бушевала огненная лава в кратере
вулкана Крош.
Когда путники подъехали к самому краю плато, их
остановил разъезд всадников в гривастых кофийских шлемах.
Это была пограничная стража.
- Я думаю, что могу все уладить, воевода Конан, -
негромко предупредил Разес, и, с кряхтеньем спешившись,
направился в сторону десятника.
Издалека было не разобрать, что втолковывал астролог
командиру отряда, поскольку объяснял он на кофийском
диалекте и говорил очень быстро. Но своей цели он добился:
мрачный до того десятник внезапно оскалил рот в широкой
ухмылке и крикнул что-то своим солдатам, указывая рукой на
Фронто и Конана.
- Пропустить! - приказал он, давясь от хохота.
- Чем ты так развеселил этого недоноска? -
поинтересовался Конан, отъехав на приличное расстояние
от пограничного поста.
- Ничего особенного, - скромно улыбнулся астролог. - Я
просто сказал ему, будто мы знаем, что в западном Шеме
война, а сами мы едем в Асгалун...
- Так что же тут смешного? - не понял киммериец.
- Видишь ли, еще я упомянул, - продолжил Разес, - что у
моего сына, - тут он указал на Фронто, - наблюдается
определенная слабость в одной из существенных частей тела,
и по этому случаю мы направляемся в храм богини Деркето.
Может быть, принесенные ей богатые жертвы помогут моему
несчастному отпрыску исцелиться и зачать собственного
наследника.
Фронто шутка коринфийца совершенно не понравилась, зато
Конан просто-таки зашелся от хохота:
- Ну это же надо придумать такое, старый ты хрыч! -
повторял он между приступами овладевшего им смеха.
Путь в Офир был неблизкий. Остались позади степи, на
которых под охраной всадников кочевали несметные стада,
промелькнули взгорья центральной части Кофа, и реки,
поившие водой соленое озеро, чьи берега были окаймлены
колючками - так, что пейзаж напоминал пустыню. Прошла почти
целая луна, прежде чем путешественники добрались до более
плодородных и благодатных мест.
Во время пути Конан внимательно присматривался к своим
спутникам. Фронто был ему отличным помощников в делах,
ловким и сообразительным, зато Разесу не стоило ничего
поручать - он брался за любую работу крайне неохотно, да и
то только тогда, когда киммериец прямо указывал ему, что и
как сделать. Когда же его все-таки заставляли потрудиться,
все валилось у астролога из рук, и через некоторое время
Конан пришел к выводу, что проще все делать самому. Но
человеком Разес был веселым и общительным, развлекал
спутников предсказаниями по звездам и многочисленными
рассказами, почерпнутыми из древних мифов. Однако Конана
все время мучило какое-то чувство, что доверять коринфийцу
нельзя. Астролог своими повадками напоминал ему змею,
скользкую, проворную и хитрую, которую невозможно ухватить
руками; даже на простые вопросы от него никогда не
удавалось получить прямого и ясного ответа.
С Фронто тоже было не все в порядке. Навязчивое желание
отомстить королю Морантесу не давало ему покоя:
- Как только боги позволят мне, непременно зарежу этого
шакала Морантеса! А потом будь что будет - пусть хоть
заживо сварят, мне все равно!
- Так не годится, - пытался образумить воришку Конан. -
Я знаю - сам бывал в таком положении! - как человек может
мечтать о мести. Но отмщение делается по-настоящему
сладким, когда ты остаешься в живых, иначе оно и медяка
ломаного не стоит. К тому же не забывай, для чего мы сюда
забрались - чтобы освободить Коссуса. Вот когда выполним
это дело, тогда твори, что захочешь, ищи Морантеса и
расправляйся с ним как угодно способом. В общем,
наслаждайся местью сколько твоей душе угодно.
Фронто с покорностью выслушивал сентенции киммерийца,
однако бормотать про месть врагам и угрозы этому мерзавцу
Морантесу не переставал.
Добравшись до столицы Кофа, путники остановились и
разбили лагерь на лесной опушке, недалеко от городских
стен. Посмотрев на запад, где находился Хоршемиш, Разес
взял свой кожаный мешок с поклажей, вытащил из него
астрологический механизм и погрузился в работу. Он крутил
рукоятку машинки, задумчиво поднимал взор к небесам, опять
крутил, что-то тщательно вычисляя и записывая. Своим
спутникам он признался, что пытается выведать, что их ждет
в кофийской столице. Через некоторое время Разес объявил,
что в Хоршемиш лучше не заходить, так как там их ждут
серьезные неприятности.
- Предлагаю обойти город. Я неплохо знаю окрестности, и
времени мы потеряем немного. Кроме того... - он немного
помолчал и озабоченно продолжил: - Кроме того, я чувствую,
что рядом с нами таиться какая-то опасность.
- Что еще за опасность? - насторожился Конан.
- Не знаю точно, - прикоснулся к механизму астролог, -
но так говорят звезды. Надо быть особенно внимательными.
Он аккуратно убрал машинку в мешок и вынул оттуда
веревку.
- Хотите фокус? Один из моих давних приятелей научил,
маг из Заморы. Ну-ка, поймай!
С этими словами Разес бросил киммерийцу конец веревки,
Конан ловко схватил ее, но тут же отшвырнул, помянув
недобрым словом Нергала, и еще парочку темных богов:
веревка, вылетев из рук астролога, обернулась живой змеей.
Однако стоило ей коснуться земли, как она снова
превратилась в кусок обыкновенной веревки.
- В следующий раз, когда захочешь пошутить, хорошенько
подумай! - взорвался варвар, схватившись за рукоятку меча. -
Угробить ты что ли меня захотел, коринфийская гиена?!
- Ты совершенно зря беспокоился, воевода, такие змеи не
ядовиты. Кроме того, это был обман зрения: веревка
оставалась веревкой, а змея - иллюзия, фантом, и ничего
больше. Я ведь предупреждал - это будет фокус, - Разес с
карпашский мрамор полов, радуют глаз голубые, покрытые
затейливой резьбой своды, всеми красками радуги сияют на
стенах ковры. Гулким эхом отдавались в этих прекрасных
каменных залах звон шпор и топот тяжелых кованных сапог
Конана, варвара из Киммерии. Решительным шагом он
направлялся к покоям принцессы Ясмелы. Принцесса, сестра
короля Коссуса, в его отсутствии правила государством,
исполняя обязанности регента.
Войдя в покои владычицы, киммериец позвал ее служанку.
Из-за портьеры выглянула стройная темноглазая женщина.
- Мне нужно видеть твою госпожу, Ватесса!
- Но это невозможно, воевода! - отозвалась служанка. -
У принцессы назначен прием посланника из Шумира, и сейчас
она готовится к нему. Не думаю, чтобы у нее нашлось время...
- Клянусь копытом Нергала, если принцесса находит время
принимать послов из всех этих ничтожных городишек, то и для
меня время должно найтись! Уже целая луна минула с тех пор,
как мы виделись в последний раз. Неужели свидание с
шумирским конокрадом столь важно, что госпожа Ясмела не
сможет уделить мне несколько мгновений?
- Что-то произошло, воевода? Беспорядки в войсках?
- Нет, слава Митре, в войске все как обычно: сетуют на
малую плату и слишком медленное производство в чинах. Как
всегда, в мирные дни... Те же, кто не желал служить под
командой киммерийского варвара, почти все погибли в бою
под Шамлой. Вот и все, малышка, если тебе так уж хотелось
узнать о делах в войске. Но я здесь вовсе не для этого.
Клянусь Кромом, если я не увижу твою госпожу...
- Увидишь, - раздался из-за портьеры знакомый нежный
голос. - Впусти воеводу Конана, Ватесса. Он прав:
посланник может подождать.
Киммериец в комнату. Служанки суетились вокруг
принцессы, наводя последний блеск и лоск, дабы владычица
предстала перед посланником Шумира во всем великолепии
королевских нарядов. На черных, как вороново крыло, волосах
Ясмелы была закреплена диадема, слепившая глаза блеском
ярких самоцветов. Принцесса сидела у столика, а служанка
последними легкими мазками краски подчеркивала прекрасные
очертания ее губ.
Ясмела повернулась к варвару и жестом удалила служанок.
- Нет, мой милый! Не время! - запротестовала принцесса,
отступив на шаг от Конана, который пожелал заключить ее в
свои объятия. - Мое парадное облачение! Моя прическа! Ты
все испортишь!
- Великий Кром! Ты гораздо больше нравишься мне без этой
парадной мишуры, да и вообще без одежд. Придет ли, наконец,
время, когда я смогу по-настоящему обнять тебя?
- Любимый, сколь бы ни было жарким мое чувство к тебе, я
не могу отдаться ему полностью и всецело. Тогда, в
разрушенном храме, я потеряла голову и стала твоей, ни о
чем не думая. Но повторить то безумство в стенах дворца
было бы неразумно. Не обижайся, но я предупреждала, что
принцесса не может распоряжаться собой подобно обычной
женщине - ведь у меня есть долг перед Хорайей и моим
народом. И есть враги! Враги, подобно стае хищников, только
и ждут момента, чтобы наброситься на меня, если я совершу
хоть одну ошибку. И я не в состоянии представить, что
произойдет, если появятся слухи... слухи о том, что мы с
тобой... ты понимаешь... Или сплетни, что будто бы я жду от
тебя ребенка... Это может стоить мне трона! И еще одно...
Поверь, к вечеру меня охватывает такое утомления от всех
этих державных обязанностей, что мне просто не до любовных
ласк.
- Не верю! не верю, что нельзя чего-нибудь придумать! В
конце концов, есть верховный жрец богини Иштар - пусть он
объявит свое решение, что мы отныне единая плоть и кровь, и
тогда все будет в порядке. В полном порядке!
- Любимый, обычаи нашей страны не позволяют особам
королевской крови вступать в брак с чужестранцами, -
печально промолвила Ясмела. - Клянусь, я приложила бы все
усилия, чтобы как-то обойти сей запрет, но пока брат мой
находится в плену и я должна исполнять обязанности регента,
соединиться нам невозможно.
- Так дело только за этим? Если король Коссус будет
освобожден из офирского плена, то все будет, как мы хотим?
Выходит, вся эта державная чушь, которой ты сейчас занята,
не позволяет нам соединиться? А коль я вытащу Коссуса из
темницы, то он возьмет дела по управлению государства на
свой горб, верно?
- Разумеется! - согласилась принцесса. - Он выполнял бы
свой королевский долг, а я бы освободилась. Впрочем, я не
уверена, что он разрешил бы нам сочетаться браком, - она
печально нахмурилась и сцепила тонкие пальцы. - Хотя,
конечно, уговорить его я бы попыталась.
- Почему же до сих пор королевство не заплатило выкуп
Морантесу, офирскому королю?
- Дело в том, что выкуп был уже собран, но король Офира
поднял цену. Казна же наша оскудела после войны с Натохком,
и таких денег у нас теперь нет. Если бы мы могли найти мага,
который обладает силой, позволяющей освободить моего брата из
пленения! Иначе, опасаюсь, Морантес может продать Коссуса
правителю Кофа... Прости, мой милый, наше время истекло, и
мы должны сейчас расстаться. Точность всегда считалась
первейшим долгом и достоинством нашего королевского дома, и
я не хочу нарушать этот обычай. Прощай, любимый!
Служанки, сбежавшиеся на мелодичный звон серебряного
колокольчика, вновь окружила Ясмелу, чтобы нанести последние
штрихи на ее великолепный парадный наряд. Конану ничего не
оставалось, как покинуть королевские покои. Однако уходя, он
на мгновение остановился и обернулся к принцессе.
- После нашей беседы мне пришла в голову одна занятная
мысль...
- Какая же, мой воевода? - нетерпеливо перебила его
Ясмела.
- Принцесса узнает об этом тогда, когда у нее снова
будет для меня время. А сейчас принцесса сильно занята,
и я должен откланяться.
Канцлер Хорайи Таурус, отбросив с высокого морщинистого
лба седую прядь, уставился на сидевшего перед ним Конана,
главнокомандующего королевскими войсками. Наконец, прервав
недолгое молчание, он произнес:
- Ты спрашиваешь, что случится, если король Коссус
умрет? Отвечу: будет избран его преемник. Прямых
наследников Коссус не оставил, так что сам понимаешь...
Принцесса Ясмела пользуется в стране великим уважением -
даже, я бы сказал, любовью. Соберется совет старейшин и
знати, и нет сомнений, что они выберут преемником сестру
правителя.
- А если принцесса не согласится?
- Тогда будет коронован ее дядя Бардес, ближайший
родственник Ясмелы... - Таурус внимательно посмотрел на
киммерийца и добавил: - Конан, выслушай меня: я хочу, чтоб
ты понял и разделил наши заботы... а ежели в чем-то
заблуждаешься по неведению, оставил глупые мысли. Давай
поговорим без обид: у меня нет желания ни унизить тебя, ни
оскорбить, но у нас в Хорайе заведено так, чтобы правитель
был из своих. Наши кланы не потерпят, чтобы корона досталась
чужеземцу, сколь бы хорошо она ни смотрелась на его голове.
- Спасибо за честный ответ, Таурус, - буркнул Конан. -
Но есть и другая сторона дела: что будет, если на трон
Хорайи усядется безвольный и глупый человек?
- Пусть лучше короной владеет угодный всем глупец, чем
пара умников, правление которых расколет страну напополам,
- ответил канцлер. - Но ведь мы встретились не для того,
чтоб обсуждать, кому достанется престол Хорайи. Ты говорил,
что хочешь кое-что предложить мне?
- Да, у меня появилась одна мысль... Предположим, мне
удастся проникнуть в Офир и освободить Коссуса. Будет ли это
выгодно вашему государству?
Сколь ни был умудрен опытом старый канцлер, но услышав
слова киммерийца, он не смог сдержать возгласа изумления.
- Непостижимо! Я уже второй раз слышу об этом! На днях
подобное предсказание сделал один астролог. По его словам,
звезды расположены так, что задуманное тобой завершится
успешно. Обычно я не обращаю особого внимания на россказни
колдунов, но услышат то же самое от тебя!.. Теперь я начинаю
верить, что в речах астролога что-то есть...
- Кто этот предсказатель? - перебил канцлера Конан.
- Его зовут Разес. Он родом из Коринфии, а к нам
приехал из Эрука.
- Не знаю такого, - покачал головой киммериец. - На эту
мысль меня навело одно словечко, оброненное в разговоре с
принцессой Ясмелой.
Таурус был наслышан об отношениях принцессы и варвара,
но старался не замечать этих слухов. Одна лишь мысль о
браке между Ясмелой и грубияном-наемником была неприятна
старому канцлеру, но он понимал: если в первую очередь
думать не о собственных своих симпатиях, а о судьбе
государства, то имеет смысл взглянуть на обстоятельства
по-иному. Конан является реальной силой, и поэтому канцлер,
царедворец опытный и искушенный, немного подумал и начал
так:
- Увы! Выкупить короля мы не сможем, ибо суммы, которую
требует Морантес, нам не собрать. Страбонус предлагает
Офиру заключить союз, и тогда Коссус неизбежно окажется в
руках кофийцев. Нет никаких сомнений, что под пыткой он
отречется от трона в пользу Страбонуса. Мы, конечно, будем
сражаться с Кофом за свою свободу, но, думаю, Страбонуса нам
не одолеть. Так что какой бы безумной авантюрой не
выглядело твое предложение, нам придется рискнуть и
принять его - хоть я и считаю, что шансов на успех у тебя
нет никаких. Однако следует приниматься за дело не медля,
чтобы не упустить время. Иначе будет поздно.
- Ты считаешь, нам не выстоять против Кофа? Ведь войско
Натохка мы победили, - заметил Конан.
- Это совсем другое дело, воевода. Конечно, благодаря
тебе, мы разгромили сброд Натохка, но против
многочисленной, отлично вооруженной и опытной армии мы
будем бессильны. К тому же, у Страбонуса много союзников, -
печально покачал головой канцлер.
- Ну, хорошо... Ладно! Если моя, как ты говоришь,
авантюра удастся и король будет на свободе, что буду иметь
я?
- Ты добьешься исполнения своих желаний, - Таурус
позволил себе улыбнуться. - Король будет заниматься
государственными делами, а принцесса, избавившись от долга
правления страной, сможет уделять тебе гораздо больше
внимания. Ведь ты хочешь именно этого?
- Допустим, - ответил Конан. В голосе его явственно
звучали угрожающие нотки.
- Я вовсе не хотел тебя обидеть, воевода... да, кстати,
мне кажется, что в этом нет ничего плохого. Но - поправь
меня, если я ошибаюсь, - ведь одной любви тебе будет мало?
- А как ты думал? Любовью сыт не будешь, и за те
деньги, что вы мне платите, признания ваших нобилей не
добьешься. Тут нужно целое состояние... - Конан, будто
подсчитывая, нахмурил брови. - Скажем, половина той суммы,
что первоначально назначил за выкуп короля Морантес.
Таурус задумался. Если б перед ним сидел другой человек,
канцлер непременно бы поторговался, но с этим
дикарем-киммерийцем следовало обходиться с крайней
осторожностью. Никто не знал, как он отреагирует на торг:
презрительно усмехнется и выйдет из кабинета, или,
разгневавшись, вообще покинет Хорайю. А здесь он просто
необходим. Особенно сейчас!
- Я согласен, - наконец сказал канцлер. - Лучше уж
заплатить тебе, чем отдавать деньги Морантесу - так, по
крайней мере, они останутся в королевстве. А теперь...
Теперь я велю послать за астрологом Разесом, и мы вместе
наметим план действий.
Войдя в просторный зал, Конан увидел не только Ясмелу и
Тауруса, но еще одного человека, которого раньше он не
встречал, - среднего возраста, в приличной одежде из тонкого
сукна; на лице его застыло какое-то сонное выражение.
Киммериец также прибыл не один: за ним мелкими шажками
плелся тщедушный и грязный человечек, облаченный в лохмотья,
которые трудно было назвать одеждой.
- Мое почтение, принцесса, - поклонился Конан. -
Приветствую тебя, канцлер, и тебя, незнакомец.
- Разреши представить тебе Разеса Лимнейского,
знаменитого предсказателя, - привстал Таурус. Смущенно
кашлянув, он спросил: - А что за господина ты привел с
собой, воевода?
Конан довольно усмехнулся:
- Сегодня ночью, когда все приличные люди уже видели
третий сон, я встретился с ним в одной на редкость
занюханной таверне. И не господин это вовсе! Зовите его
Фронто, и я должен сказать, что во всем вашем королевстве
вряд ли сыщешь более усердного и упрямого вора.
Фронто отвесил собравшимся низкий поклон, однако с лица
Тауруса не исчезла брезгливая мина.
- Очень хорошо, что ты поймал вора, - обратился он к
варвару. - Но сюда-то ты его зачем притащил?
Однако смутить Конана было не так-то легко.
- Я сам когда-то был вором, и не из последних, а
значит, хорошо понимаю, что к чему в этом деле. Для нашей
задумки будет нужен искусник по вскрытию замков. Вот я и
посоветовался кое с кем, и пришел к мнению, что лучше, чем
Фронто, этого никто не сделает. Самому мне не справиться -
слишком уж пальцы у меня огрубели...
- Н-да, - без особого энтузиазма протянул Таурус,
выслушав эту речь. - Интересные у тебя приятели, воевода! И
что же, ты собираешься довериться в столь важном
предприятии человеку... как бы поточнее сказать... такой
сомнительный профессии?
- Видишь ли, у Фронто есть серьезные причины
поучаствовать в нашем деле, - усмехнулся Конан и
подтолкнул вора в бок. - Излагай, парень!
Воришка вновь поклонился.
- Высокочтимая госпожа и почтеннейшие господа, -
начал он, и Таурус почти машинально отметил, что в его
речи слышится офирский акцент. - Я, может, не столь
благородных кровей, однако имею свои понятия о чести. Мой
отец был родом из Офира, и звали его Гермионом. У меня есть
счетец к владыке Морантесу, ибо на совести его смерть моего
отца. Дело было так. Когда Морантес стал королем, ему
пришла в голову мысль выстроить новый дворец, прекраснее и
больше прежнего. Ну, Морантес приказал королевскому
архитектору - а им был мой отец - устроить там потайной ход
и вывести его за городские стены, чтобы в случае каких-то
неприятностей обезопасить свою драгоценную особу. Мало ли
что может произойти: бунт, война и всякое такое... словом,
бывает, что королю нужно тайком покинуть дворец. Итак, ход
сделали, а после окончания стройки всех, знавших том
подземном коридоре, умертвили, чтобы скрыть секрет. Отца,
правда, Морантес пожалел: он всего-навсего отрезал ему язык
и выколол глаза. А перед смертью он сумел вслепую
нарисовать мне план тоннеля, и теперь я без труда могу
провести во дворец кого угодно. Поскольку же коридор ведет
прямиком в тюремный подвал, то, сами понимаете, у нас есть
все шансы спасти короля Хорайи.
- Что же уважаемый... господин вор хочет за сию услугу?
- спросил канцлер.
- Я хочу отомстить за отца, и это сейчас самое главное,
- ответил Фронто. - Правда, если мне положат пенсион, какой
дают отставным солдатам, да простят мои мелкие грешки перед
Хорайей... Возражать я бы не стал, почтеннейшие господа.
- Считай, что ты все получишь, - сказал Таурус и
перевел взгляд на Конана.
Тот, в свою очередь, обратился к астрологу:
- В чем состоит твое участие в этой затее, уважаемый?
- Я, воевода, - отозвался предсказатель, - могу
рассчитать наилучшее время для этой твоей затеи.
Посмотри-ка сюда, на мой механизм, - он протянул Конану
ларчик с какими-то шестеренками внутри и странными знаками
на стенках. - Это устройство может высчитывать
благоприятное время по положению звезд.
В подтверждение своих слов астролог покрутил рукоятку
машинки и, посмотрев на появившиеся в окошечках символы,
объявил:
- Все обстоит как нельзя лучше! Отправляться в путь нам
следует завтра - это самое лучшее время в ближайшие два
месяца.
- Всю свою жизнь я обходился без этой магической
ерунды, - нахмурив брови, буркнул Конан, - и как-то мне
сомнительно, что пришло время обратиться к ее помощи
сейчас...
- Я не маг, а всего лишь астролог, - с важностью
ответил Разес, как будто не заметив недоверчивых слов
варвара, - но кое-какие полезные вещи делать умею. Ну, а
кроме того я в совершенстве овладел кофийским языком, а
поскольку в Офир нам предстоит идти именно через Коф...
- Ты ничего не мог придумать лучше, уважаемый? - ехидно
осведомился киммериец. - Надо же, идти через Коф!
Прямехонько в лапы Страбонуса! Разумеется, мы пойдем через
Шем, потом - через Аргос, и дальше, у южных рубежей
Аквилонии, выйдем к Офиру.
- Путешествие не из коротких, - сказал до этого
молчавший и внимательно слушавший спорящих канцлер. - Ты
сам понимаешь, воевода, что нам следует действовать быстро,
а предложенный тобой путь долог и опасен - не менее опасен,
чем через Коф.
Конан пытался возражать, но Ясмела поддержала Тауруса,
и варвару ничего не оставалось, как согласиться и на
преложенный астрологом путь, и на его участие в экспедиции.
Однако, когда канцлер завел речь о прислуге, устройстве
лагеря для ночлега, и прочих подобных глупостях, киммериец
не выдержал и грохнул кулаком по столу:
- О чем ты говоришь, Таурус? Какой лагерь, какая
прислуга?! Можно подумать, мне никогда не приходилось
ночевать под открытым небом! Да и Фронто, как мне кажется,
тоже не похож не неженку. Ну, а если кого-то такие условия
не устраивают... - киммериец выразительно посмотрел на
астролога, - он может сидеть дома, в Хорайе! Нам совершенно
не нужны лишние глаза, уши и языки: меньше народу - больше
уверенности, что никто не сболтнет лишнего...
- Но, воевода, - изумленно воскликнул Таурус, кто же
будет прислуживать тебе, точить оружие, чистить сапоги
и коня!..
- Чушь! - не дослушал его речей Конан. - Эка невидаль,
обиходить самого себя и лошадь! Всю свою жизнь я привык
обходиться без прислуги, и вообще - чем меньше недоумков
участвует в деле, тем лучше. Без слуг мы будем двигаться
быстрей и с большей безопасностью.
- Что ж, может быть, ты прав, - вздохнул упитанный
астролог. - Но хоть дрова-то рубить ты меня, надеюсь, не
заставишь?..
- Ладно, - усмехнулся киммериец, - не заставлю! А
теперь, - он повернулся к Таурусу, - прикажи, чтоб Фронто
беспрепятственно выпустили из дворца, не то твои стражи
вмиг навесят на него кандалы.
- А ты, мошенник, - продолжал варвар, повернувшись к
вору и кидая ему монету, которую Фронто ловким движением
схватил на лету и мгновенно спрятал за щеку, - купи себе
что-нибудь из одежды. Шиковать особо не стоит, но чтоб
таких лохмотьев на тебе не было! Встретимся вечером, у
воинских казарм.
После этого Конан попросил у принцессы разрешения
проводить ее до покоев, и, когда они подошли к двери ее
комнаты, сказал:
- Я приду к тебе сегодня ночью, моя милая. Как знать,
может, эта ночь окажется для нас последней.
- Это риск, ужасный риск... Но ты прекрасно знаешь, что
у меня нет сил отказаться, - прошептала, потупившись,
Ясмела. - Приходи перед сменой стражи, искуситель!
Служанок я отошлю...
Разный люд попадается на дорогах: то пеший торговец из
Заморы, то погонщики-шемиты с караваном верблюдов, то
хорайский нобиль в удобном возке, который мчит пара коней,
то бедный селянин, в тележку коего запряжен тощий ишак. А
потому, не привлекая особого внимания, тройка всадников и
мул с поклажей добрались до обрывистых скал северной части
Кофийского плато. То, что издалека выглядело монолитным
склоном, вблизи оказалось множеством скал, рассеченных
трещинами и ущельями. К вечеру, следуя узкой тропой,
змеившейся по каньону, путники поднялись на плато.
Там, куда ни кинь взгляд, тянулась бескрайняя равнина,
только с одной стороны линию горизонта нарушал черный
дымный столб, а под ним, на склонах горного хребта, играли
яркие отблески. Это бушевала огненная лава в кратере
вулкана Крош.
Когда путники подъехали к самому краю плато, их
остановил разъезд всадников в гривастых кофийских шлемах.
Это была пограничная стража.
- Я думаю, что могу все уладить, воевода Конан, -
негромко предупредил Разес, и, с кряхтеньем спешившись,
направился в сторону десятника.
Издалека было не разобрать, что втолковывал астролог
командиру отряда, поскольку объяснял он на кофийском
диалекте и говорил очень быстро. Но своей цели он добился:
мрачный до того десятник внезапно оскалил рот в широкой
ухмылке и крикнул что-то своим солдатам, указывая рукой на
Фронто и Конана.
- Пропустить! - приказал он, давясь от хохота.
- Чем ты так развеселил этого недоноска? -
поинтересовался Конан, отъехав на приличное расстояние
от пограничного поста.
- Ничего особенного, - скромно улыбнулся астролог. - Я
просто сказал ему, будто мы знаем, что в западном Шеме
война, а сами мы едем в Асгалун...
- Так что же тут смешного? - не понял киммериец.
- Видишь ли, еще я упомянул, - продолжил Разес, - что у
моего сына, - тут он указал на Фронто, - наблюдается
определенная слабость в одной из существенных частей тела,
и по этому случаю мы направляемся в храм богини Деркето.
Может быть, принесенные ей богатые жертвы помогут моему
несчастному отпрыску исцелиться и зачать собственного
наследника.
Фронто шутка коринфийца совершенно не понравилась, зато
Конан просто-таки зашелся от хохота:
- Ну это же надо придумать такое, старый ты хрыч! -
повторял он между приступами овладевшего им смеха.
Путь в Офир был неблизкий. Остались позади степи, на
которых под охраной всадников кочевали несметные стада,
промелькнули взгорья центральной части Кофа, и реки,
поившие водой соленое озеро, чьи берега были окаймлены
колючками - так, что пейзаж напоминал пустыню. Прошла почти
целая луна, прежде чем путешественники добрались до более
плодородных и благодатных мест.
Во время пути Конан внимательно присматривался к своим
спутникам. Фронто был ему отличным помощников в делах,
ловким и сообразительным, зато Разесу не стоило ничего
поручать - он брался за любую работу крайне неохотно, да и
то только тогда, когда киммериец прямо указывал ему, что и
как сделать. Когда же его все-таки заставляли потрудиться,
все валилось у астролога из рук, и через некоторое время
Конан пришел к выводу, что проще все делать самому. Но
человеком Разес был веселым и общительным, развлекал
спутников предсказаниями по звездам и многочисленными
рассказами, почерпнутыми из древних мифов. Однако Конана
все время мучило какое-то чувство, что доверять коринфийцу
нельзя. Астролог своими повадками напоминал ему змею,
скользкую, проворную и хитрую, которую невозможно ухватить
руками; даже на простые вопросы от него никогда не
удавалось получить прямого и ясного ответа.
С Фронто тоже было не все в порядке. Навязчивое желание
отомстить королю Морантесу не давало ему покоя:
- Как только боги позволят мне, непременно зарежу этого
шакала Морантеса! А потом будь что будет - пусть хоть
заживо сварят, мне все равно!
- Так не годится, - пытался образумить воришку Конан. -
Я знаю - сам бывал в таком положении! - как человек может
мечтать о мести. Но отмщение делается по-настоящему
сладким, когда ты остаешься в живых, иначе оно и медяка
ломаного не стоит. К тому же не забывай, для чего мы сюда
забрались - чтобы освободить Коссуса. Вот когда выполним
это дело, тогда твори, что захочешь, ищи Морантеса и
расправляйся с ним как угодно способом. В общем,
наслаждайся местью сколько твоей душе угодно.
Фронто с покорностью выслушивал сентенции киммерийца,
однако бормотать про месть врагам и угрозы этому мерзавцу
Морантесу не переставал.
Добравшись до столицы Кофа, путники остановились и
разбили лагерь на лесной опушке, недалеко от городских
стен. Посмотрев на запад, где находился Хоршемиш, Разес
взял свой кожаный мешок с поклажей, вытащил из него
астрологический механизм и погрузился в работу. Он крутил
рукоятку машинки, задумчиво поднимал взор к небесам, опять
крутил, что-то тщательно вычисляя и записывая. Своим
спутникам он признался, что пытается выведать, что их ждет
в кофийской столице. Через некоторое время Разес объявил,
что в Хоршемиш лучше не заходить, так как там их ждут
серьезные неприятности.
- Предлагаю обойти город. Я неплохо знаю окрестности, и
времени мы потеряем немного. Кроме того... - он немного
помолчал и озабоченно продолжил: - Кроме того, я чувствую,
что рядом с нами таиться какая-то опасность.
- Что еще за опасность? - насторожился Конан.
- Не знаю точно, - прикоснулся к механизму астролог, -
но так говорят звезды. Надо быть особенно внимательными.
Он аккуратно убрал машинку в мешок и вынул оттуда
веревку.
- Хотите фокус? Один из моих давних приятелей научил,
маг из Заморы. Ну-ка, поймай!
С этими словами Разес бросил киммерийцу конец веревки,
Конан ловко схватил ее, но тут же отшвырнул, помянув
недобрым словом Нергала, и еще парочку темных богов:
веревка, вылетев из рук астролога, обернулась живой змеей.
Однако стоило ей коснуться земли, как она снова
превратилась в кусок обыкновенной веревки.
- В следующий раз, когда захочешь пошутить, хорошенько
подумай! - взорвался варвар, схватившись за рукоятку меча. -
Угробить ты что ли меня захотел, коринфийская гиена?!
- Ты совершенно зря беспокоился, воевода, такие змеи не
ядовиты. Кроме того, это был обман зрения: веревка
оставалась веревкой, а змея - иллюзия, фантом, и ничего
больше. Я ведь предупреждал - это будет фокус, - Разес с