Страница:
В жизни общества управление на основе взаимной поддержки структурного, безструктурного способов управления и управления на основе виртуальных структур в Русском языке называется «соборность».
Это качество самоуправления общества достижимо только в культуре, устойчиво воспроизводящей в преемственности поколений человечный тип строя психики в качестве общепризнанной статистически господствующей нормы. [117]
Поэтому при взгляде с позиций ДОТУ:
· Анархизм как теория отрицания общественной потребности в государственности — ложен.
· Марксистский тезис об «отмирании государства» по мере продвижения к коммунизму и отсутствии государственности в коммунистическом обществе — ложен.
· Антигосударственная позиция либерализма, проистекающая из неудовлетворённости либералов деятельностью исторически сложившейся государственности, поражённой бюрократизмом и иными пороками, а также и из управленческой безграмотности самих либералов, общественно опасна, поскольку:
O в настоящем она не способствует освобождению государственности от свойственных ей пороков, а только подрывает государственность и дезорганизует жизнь общества;
O а в случае падения исторически сложившейся государственности сами же «либерал-революционеры», придя к власти, рекрутируют из управленчески безграмотного общества новые поколения бюрократов, которым не находилось вожделенного для них места в «дореволюционной» социальной иерархии, после чего безъидейные бюрократы начинают подавлять и уничтожать “идейных” «либерал-реолюционеров».
Поскольку государственность — одна из субкультур общества, то неудовлетворённость функционированием исторически сложившейся государственности в качестве системы управления на профессиональной основе делами общественной в целом значимости на местах и в масштабах общества ставит людей в этом обществе перед вопросом: Что делать с этой государственностью — ломать государственность либо, развивая культуру общества в целом, преображать общество и государственность?
Поскольку ответ на это вопрос затрагивает сферу управления, то управленческая грамотность обязывает производить многоаспектную диагностику государственности и характера её работы. В нашем понимании:
· Исторически сложившаяся государственность «Россионии» рулит не по той концепции — рулит в соответствии с библейской концепцией порабощения всех и не осознаёт этого вследствие богословско-исторического невежества её чиновников и управленческой безграмотности [118].
· Архитектура её структур не отвечает полной функции управления [119] и даже её благонамеренные чиновники в своём большинстве об этом не подозревают в силу своей изначальной управленческой безграмотности [120] и практически полного отсутствия времени для самообразования [121].
· Библейская концепция организации жизни общества, как и все прочие ветви ведической культуры, предписывающей те или иные иерархии личностных отношений, такова, что общество обречено непрестанно заражать государственность и все прочие управленческие структуры бюрократизмом.
И в этом наборе пороков исторически сложившейся государственности «Россионии» — бюрократизм ключевая проблема.
В основе бюрократизма лежит недоразвитость индивидов в качестве человеков — носителей устойчивого к воздействию потока жизненных обстоятельств человечного типа строя психики. Это обусловлено порочностью культуры общества.
Один из генетически заложенных навыков вида «Человек разумный» — умение «строить людей в стаю» на основе инстинктивной алгоритмики стадно-стайного поведения, которую вид Человек разумный несёт, будучи структурно-биологически родственным высшим приматам современной биосферы, для которых характерен стадно-стайный образ жизни. Развитость такого рода навыков «строить стаю» при некотором минимуме знаний и навыков прикладного характера [122], позволяет «строить» конструкции из профессионалов — носителей разного рода общественно необходимых прикладных знаний и навыков, большей частью не управленческого характера, которые сами навыками «строить стаю» не обладают [123].
Если занятые в сфере управления обладают преимуществами в сфере потребления над остальным обществом, то общество обречено на то, что его государственность будет всасывать в себя из общества недочеловеков, у которых развиты прежде всего «хватательные рефлексы» в самом широком смысле этого термина и навыки «строить стаю» — разного рода функциональные конструкции из людей — носителей тех или иных прикладных общественно полезных знаний и навыков. И такие типы будут становиться бюрократами, поскольку сами они знаниями и навыками прикладного профессионального характера не обладают и обретение их для них либо невозможно (личностное развитие не позволяет) либо «непрестижно».
Короче говоря:
Бюрократизм рождается из неумения делать дело и нежелания (или неспособности) осваивать знания и навыки, необходимые для делания дела; рождается индивидами в их множестве на основе освоения ими генетически заложенной алгоритмики стадно-стайного поведения человекообразной обезьяны, которая не смогла в силу разных причин состояться в качестве человека — носителя человечного типа строя психики; рождается из желания потреблять, не делая дело, на за счёт дела.
Управленец от бюрократа отличается тем, что:
· настоящий управленец вникает в суть подведомственных ему дел, учится у профессионалов этих дел,
· а не «строит из них функциональные конструкции» и исключительно на подчинённых возлагает ответственность за неудачи и ошибки его управленческой деятельности.
Все толпо-“элитарные” общества характеризуются монопольно высоким потребительским статусом “элиты”, включая и “элиту” правящей бюрократии. Это — одно из выражений паразитизма “элит” на обществе.
Поэтому борьба с бюрократизмом в сфере управления может быть эффективной, если качество жизни управленцев обусловлено качеством управления ими делами общественной в целом значимости, которое они обеспечивают.
В связи с необходимостью защиты общества от паразитизма бюрократии и привлекательностью бюрократии как корпорации для претендентов в паразиты, приведём выдержку из работы В.И.Ленина “Государство и революция”:
«… на примере Коммуны (Парижской, 1871 г. — наше пояснение при цитировании) Маркс показал, что при социализме должностные лица перестают быть “бюрократами”, быть “чиновниками”, перестают по мере введения, кроме выборности, ещё и сменяемости в любое время, да ещё СВЕДЕНИЯ ПЛАТЫ К СРЕДНЕМУ РАБОЧЕМУ УРОВНЮ, да ещё замены парламентских [124] учреждений работающими, т.е. издающими законы и проводящими их в жизнь. (…) Маркс… увидел в практических мерах Коммуны ТОТ ПЕРЕЛОМ, КОТОРОГО БОЯТСЯ И НЕ ХОТЯТ ПРИЗНАТЬ ОППОРТУНИСТЫ ИЗ-ЗА ТРУСОСТИ, ИЗ-ЗА НЕЖЕЛАНИЯ БЕСПОВОРОТНО ПОРВАТЬ С БУРЖУАЗИЕЙ [125]…» (текст выделен нами при цитировании).
Обратим внимание на то, что
С точки зрения ДОТУ низведением зарплаты управленцев к среднему в отраслях материального производства уровню, Парижская коммуна пыталась замкнуть обратные связи общественного управления на трудящееся большинство, переключив их с замыкания на высокодоходные группы “элит”: как национальной, так и наднациональной трансрегиональной.
Коммуна рухнула, вследствие того, что те, кто был согласен исполнять управленческие обязанности на предлагаемых ею условиях, не обладали необходимыми знаниями и квалификацией; а обладавшие необходимыми знаниями и управленческим профессионализмом, были преисполнены “элитарных” амбиций, видели в парижских рабочих разнуздавшуюся чернь, которую необходимо побыстрее загнать в их конуры, то есть оказались НРАВСТВЕННО НЕ ГОТОВЫ К ТОМУ, чтобы управлять делами общества в целом, исходя из жизненных интересов большинства, и жить при этом так, как живёт средняя семья.
Поскольку для большинства семей переход в более высокодоходные группы закрыт структурой занятости и тарифами оплаты их труда, то общественно целесообразно, чтобы концепция управления народно-хозяйственным потенциалом была ориентирована:
· На максимальный рост покупательной способности средней зарплаты, что достигается переводом хозяйства общества в режим систематического снижения оптовых и розничных цен и расширения перечня продукции и услуг «бесплатного потребления», т.е. так или иначе оплачиваемых госбюджетом, профсоюзами, бюджетами предприятий, если это позволяют культура потребления, производство и
· На то, чтобы разброс минимальной и максимальной зарплаты (доходов) стимулировал рост квалификации и добросовестное исполнение своих должностных обязанностей на своём рабочем месте, а не поощрял карьеризм и прожигание жизни ВСЕГО ОБЩЕСТВА И БИОСФЕРЫ высокодоходным, а по существу, паразитирующим меньшинством.
Это в принципе достижимо в случае принятия всем обществом, а не только законодателями, конституционной нормы, низводящей управленческий корпус к статистике доходов не выше характерной для остального общества. В этом случае, если общество находится вне кризиса, то, не имея возможности поднять себе номинальные денежные доходы и создать особые “бесплатные” льготы, управленческий корпус для роста благосостояния своего личного и своих семей вынужден будет использовать единственное средство, неотъемлемо находящееся в его распоряжении — управленческий ПРОФЕССИОНАЛИЗМ.
При действии высказанной конституционной нормы сфера управления перестает быть притягательным местом для своекорыстных рвачей и не обладающих профессионализмом бездельников, которым «что бы ни делать, лишь бы не работать», эксплуатирующих господствующий стереотип отношения к власти в толпо-“элитарных” обществах: выше должность — больше власти, следовательно, должна быть и выше зарплата и больше бесплатных льгот. Но именно этот господствующий стереотип отношения к власти рождает бюрократию и обращает все сколько-нибудь властные структуры, в бездумную, бездушную машину, корпоративно-ПРОДАЖНО [126] отрабатывающую любую внедренную в неё концепцию управления, программу деятельности.
И хотя этот стереотип существует и известно множество доводов в его обоснование [127], но реально все они несостоятельны, поскольку реально чрезмерно высокие доходы управленцев влекут за собой падение качества управления.
В качестве иллюстрации приведём ещё одно социально значимое соотношение. По данным “Инженерной газеты”, № 45, 1992, “Не заглядывай в карман начальства” к 1980 г. соотношение зарплаты высшей администрации к среднестатистической составляло: в США — 110 раз; в ФРГ — 21 раз; в Японии — 17 раз. Если оценить стоимость гособеспечения высших партийных и государственных чиновников в СССР в период 1970-х — 1980-х гг., то в этом списке СССР окажется впереди США.
По качеству управления, выражающемуся в производительности общественного труда, в качестве выпускаемой продукции и темпах освоения новых видов продукции в массовом производстве и динамике этих показателей, эти страны уже тогда следовали в обратном порядке.
За прошедшую четверть века «рейтинги» названных стран и тенденции их дальнейшего развития не изменились: СССР рухнул, а Россия увязла в кризисе, сохраняя многократное превосходство всевозможных «топ-менеджеров» от бизнеса и политики в доходах над среднестатистическим уровнем [128] (Россия по этому показателю входит в тройку лидеров); в США научно-технический прогресс имеет место во многом на основе «скупки мозгов» и нарастают проблемы с долларом, утратившим позиции монопольно неоспоримой мировой валюты; ФРГ в среднем благополучна; Япония — успешна при том, что не имеет своей сырьевой и энергетической базы.
Это означает, что в названных странах ошибки управления по своей тяжести обратно пропорциональны кратности отношения зарплаты высших управленцев к среднестатистической.
Однако введения высказанной выше конституционной нормы, приводящей статистику доходов в сфере управления к уровню статистики доходов профессий, в которых люди действительно своим трудом производят продукцию и услуги, — недостаточно.
Более того, только её введение, приведёт к повторению судьбы Парижской Коммуны и СССР, которые рухнули по причине нехватки управленчески грамотных кадров, способных заменить в органах разнородной власти вредителей-саботажников (Парижская Коммуна) и бюрократов (СССР [129]). Для того, чтобы эта конституционная норма могла быть введена в действие, система образования должна давать управленческую грамотность всем, и в особенности — выпускникам вузов; и на основе управленческой грамотности система образования должна дать представление об управлении в жизни общества и об управлении хозяйственными системами регионов и человечества в целом.
Это необходимо для того, чтобы носители прикладных знаний и навыков сами были управленчески грамотны и потому могли свободно входить в сферу профессионального управления, вытесняя из неё бюрократов и прочих паразитов; и чтобы общественность — люди профессионально работающие вне сферы управления — была бы не либерально-безответственна, как это имеет место ныне, но могла бы сама, обнажая профессиональную несостоятельность бюрократов, ставить их на место, когда те зарываются.
Это — путь развития культуры, преображения общества и государственности, и он более предпочтителен для большинства, нежели череда катастроф государственности в циклике «бюрократия — госпереворот — бюрократия — госпереворот — бюрократия…».
Внутренний Предиктор СССР
21 августа — 3 сентября 2006 г.
[1] В этом абзаце всё выделено курсивом нами при цитировании.
По сути выделенное курсивом — признание М.С.Горбачёва в том, что
Даже если оставить пока вне рассмотрения содержание той политики, которую он олицетворял собой в годы «перестройки», то отправиться на отдых в таких условиях, как минимум, — преступная халатность, а как максимум, — его супруга Раиса Максимовна и он сам плели некую интригу, в которой в конце концов они и запутались, что в конечном итоге и привело Р.М.Горбачёву к инсульту, онкологии и биологически преждевременной смерти (при этом супруги Горбачёвы сами были пешками в сценарии куда более обширной интриги, проводимой силами «закулисной политики»).
В связи с высказанной выше юридической квалификацией действий М.С.Горбачёва приведём выдержку из публикации в “Комсомольской правде” от 19.08.2006 г.:
«Вчера на пресс-конференции в „Комсомолке“ бывший зам. председателя Военной коллегии Верховного суда РФ рассказал журналистам о некоторых тайнах расследования уголовного дела организаторов августовского путча 1991 года. Например, все 12 арестованных оправдывали своё участие в ГКЧП одним аргументом: „Мы действовали в состоянии крайней необходимости и в интересах государства“.
Уколов признал, что этот довод был «железным» и судьи не могли не считаться с ним. Генерал юстиции дал неожиданно жёсткую личную оценку бывшему Президенту СССР Михаилу Горбачёву:
— Он привык работать в комфортных условиях. Когда стране стало трудно, он не нашёл эффективных решений.
На вопрос из зала «Возможно ли возбуждение уголовного дела против Горбачева?» Уколов ответил так:
— Как гражданин, я убеждён и считаю, что уголовное дело должно быть возбуждено» (выделено нами при цитировании: это мнение профессионального юриста. “Комсомольская правда” 19.08.2006 г., “Дело ГКЧП: Горбачёва ещё могут осудить”. Приводится по публикации в интернете http://www.kp.ru/daily/23758/56414/print).
[2]Социология как наука по своей сути такова, что в конечном итоге рассмотрение всех проблем общества упирается в особенности психики людей — психики обществ и тех или иных людей персонально. Соответственно в настоящей записке нет ругани в адрес тех или иных людей персонально, но приходится связывать порождаемые ими проблемы и их мнения с их личностными качествами, включая и такие, как интеллект, нравственность, сборка психики в целом, и давать им нелицеприятные оценки. Если социология этого не делает, то она перестаёт быть наукой. Как говорится во многих американских фильмах, «ничего личного: это работа такая…»
В данном конкретном случае высказывания М.С.Горбачёва заставляют заподозрить то, что он — не только интриган и провокатор, но и шизофреник:
· «я не допускал, что (…) противники перестройки пойдут на государственный переворот»;
· «для меня не было неожиданным появление ГКЧП» (но если вопреки действительности признавать деятельность М.С.Горбачёва правомочной, а не изменнической, то ГКЧП — порождение государственного переворота и орган государственной власти, альтернативной власти президента СССР, какую должность в тот период занимал М.С.Горбачёв).
[3] Сетовать на это М.С.Горбачёву глупо: после 1953 г. номенклатура на протяжении нескольких десятилетий формировалась как эксплуататорский класс, как наследственно-клановое сословие, паразитирующее за счёт своего социального статуса на всех сферах жизни общества. Это вполне можно было понять и до начала «перестройки», если не своим умом, то хотя бы на основании ленинского определения общественных классов (его в СССР «проходили» ещё в средней школе все, и повторно «проходили» во всех вузах):
«Большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которыми они располагают. Классы это такие группы людей, из которых одна может присвоить себе труд другой благодаря различию их места в определённом укладе общественного хозяйства» (Ленин В.И., Полное собрание сочинений, изд. 5, т. 39, стр. 15).
Элитаризовавшимся паразитам, для которых всякая власть в их руках — средство осуществления паразитизма, действительное народовластие — помеха. Поэтому не выдержал «испытания демократией» и сам М.С.Горбачёв…
[4] Это правильная постановка вопроса.
[5] Кто её сейчас помнит? И в чём её «знаменитость»? — Похоже М.С.Горбачёв живёт в выдуманном им самим мире, в котором он и события его биографии и есть главный поток истории человечества.
[6] «Жёстче» — в контексте той эпохи — значит по-диктаторски, поскольку доверие изрядной доли широких народных масс и рядовых партийцев к лету 1991 г. к себе М.С.Горбачёв сам уничтожил своею же политикой в стиле «и нашим (слова: „больше социализма“ и т.п.), и вашим (дела: дезорганизация работы Госплана и Совмина СССР, попустительство продвижению кадров с прозападным буржуазно-либеральным миропониманием на руководящие посты, экстренное разоружение страны с выводом войск зарубежных группировок в чистое поле на территории СССР, строительство “дачи” в Форосе вместо жилья для семей офицеров за счёт бюджета Министерства Обороны СССР (об этом пишет В.С.Павлов в своей книге “Упущен ли шанс? или финансовый ключ к рынку”, Москва, «Терра», 1995 г.) и т.п.)».
Кроме того, в основе «жёсткости» успешных политиков лежит либо беспредельное властолюбие, либо непреклонная идейная убеждённость — определённость знания, что именно он хочет воплотить в жизнь для блага общества и что делать ни при каких условиях недопустимо. М.С.Горбачёву действительно ни то, ни другое не свойственно ни тогда, ни сейчас. Иными словами в основе «жёсткости политики» лежит какая ни на есть идея, а не плюрализм мнений (тем более если этот «плюрализм мнений» по одному и тому же вопросу сосредоточился в одной голове, как это имеет место у М.С.Горбачёва на протяжении всей его жизни).
Но точно так же такого рода «жёсткости» не хватило и ГКЧП.
[7] Если бы КПСС раскололась, то последствия были бы те же, что наступили в результате ГКЧП, хотя процесс протекал бы, возможно, медленнее, чем в результате ГКЧП.
Дело в том, что в тот период раскол КПСС мог быть только по признаку самоопределения лидеров противоборствующих внутрипартийных группировок: бюрократов-консерваторов — с одной стороны и с другой стороны — реформаторов-перестройщиков — буржуазных либералов в «коктейле» с социал-демократами:
· бюрократов-консерваторов идеалом был социалистический экономический уклад под управлением режима типа брежневского, но при более дееспособных, просвещённых и концептуально дисциплинированных как лидерах персонально, так и номенклатуре в целом (по этому пути пытался вести страну Ю.В.Андропов: так министр МВД Н.А.Щёлоков, который был скорее «антикваром» за счёт государства, а не борцом за правопорядок и при котором милиция сама совершала преступлений едва ли не больше, чем раскрывала, хотя это при Л.И.Брежневе и не было широко известно, — стал одной из первых “жертв” кадровой политики Ю.В.Андропова к одобрению народа);
· а для реформаторов-перестройщиков идеалом был фактически капитализм по образцу «передовых стран Запада», т.е. капитализм, разрядивший во многом классовую напряжённость за счёт более или менее развитой системы социального обеспечения, возникшей в них в середине ХХ века под давлением страха правящих классов перед организацией в них социалистических революций.
Благонамеренная партийная масса и беспартийное население в случае явного раскола руководства и актива КПСС при том состоянии общества, которое имело место быть в 1991 г., были бы раздираемы этими группировками, которые бы грызлись между собой за имущество и административный ресурс в прошлом единой КПСС. В таких условиях крах системы государственности СССР был бы неизбежен и вопрос только в том, кому и в какие сроки достались бы какие-то доли «советского наследия».
Альтернативой этому могла бы быть упреждающая лозунги «перестройки», её экономические и политические реформы чистка партии и прежде всего её руководства от паразитов на идеалах коммунизма. В ходе такого рода чистки мнение рядовых партийцев и беспартийных, — тех, кто не занимал номенклатурно-управленческих должностей и действительно жил своим трудом на одну зарплату, — должно было бы стать решающим в вопросе о том, достоин ли тот или иной партиец по своим нравственно-этическим качествам быть членом единственной правящей партии, либо же нет. И эта чистка затронула бы прежде всего партийную, государственную, хозяйственную и военную бюрократию.
Но начать «перестройку» с чистки правящей партии от идейных антикоммунистов и безъидейных «примазавшихся», ориентированных на «животно-физиологические радости», — на это М.С.Гобрачёв пойти не мог, хотя проведение чистки партии с участием беспартийных перед началом социально-экономических реформ и реформ государственного устройства было то единственное, что могло сохранить государственную целостность СССР и придать последующим реформам созидательный, а не катастрофический характер.
При взгляде с иных позиций чистка партии всё же была проведена, и она предшествовала «перестройке». Однако она проводилась не трудящимися рядовыми партийцами, а партноменклатурой так, чтобы, во-первых, в партии было поменьше настоящих приверженцев коммунизма — общества, в котором нет места системно организованному паразитизму разного рода меньшинств на труде и жизни большинства; и во-вторых, чтобы настоящие большевики-коммунисты не занимали в КПСС руководящих постов. Сам М.С.Горбачёв — порождение именно этой многолетней чистки единственной правящей в СССР партии от настоящих коммунистов — большевиков.
Это качество самоуправления общества достижимо только в культуре, устойчиво воспроизводящей в преемственности поколений человечный тип строя психики в качестве общепризнанной статистически господствующей нормы. [117]
Поэтому при взгляде с позиций ДОТУ:
· Анархизм как теория отрицания общественной потребности в государственности — ложен.
· Марксистский тезис об «отмирании государства» по мере продвижения к коммунизму и отсутствии государственности в коммунистическом обществе — ложен.
· Антигосударственная позиция либерализма, проистекающая из неудовлетворённости либералов деятельностью исторически сложившейся государственности, поражённой бюрократизмом и иными пороками, а также и из управленческой безграмотности самих либералов, общественно опасна, поскольку:
O в настоящем она не способствует освобождению государственности от свойственных ей пороков, а только подрывает государственность и дезорганизует жизнь общества;
O а в случае падения исторически сложившейся государственности сами же «либерал-революционеры», придя к власти, рекрутируют из управленчески безграмотного общества новые поколения бюрократов, которым не находилось вожделенного для них места в «дореволюционной» социальной иерархии, после чего безъидейные бюрократы начинают подавлять и уничтожать “идейных” «либерал-реолюционеров».
Поскольку государственность — одна из субкультур общества, то неудовлетворённость функционированием исторически сложившейся государственности в качестве системы управления на профессиональной основе делами общественной в целом значимости на местах и в масштабах общества ставит людей в этом обществе перед вопросом: Что делать с этой государственностью — ломать государственность либо, развивая культуру общества в целом, преображать общество и государственность?
Поскольку ответ на это вопрос затрагивает сферу управления, то управленческая грамотность обязывает производить многоаспектную диагностику государственности и характера её работы. В нашем понимании:
· Исторически сложившаяся государственность «Россионии» рулит не по той концепции — рулит в соответствии с библейской концепцией порабощения всех и не осознаёт этого вследствие богословско-исторического невежества её чиновников и управленческой безграмотности [118].
· Архитектура её структур не отвечает полной функции управления [119] и даже её благонамеренные чиновники в своём большинстве об этом не подозревают в силу своей изначальной управленческой безграмотности [120] и практически полного отсутствия времени для самообразования [121].
· Библейская концепция организации жизни общества, как и все прочие ветви ведической культуры, предписывающей те или иные иерархии личностных отношений, такова, что общество обречено непрестанно заражать государственность и все прочие управленческие структуры бюрократизмом.
И в этом наборе пороков исторически сложившейся государственности «Россионии» — бюрократизм ключевая проблема.
В основе бюрократизма лежит недоразвитость индивидов в качестве человеков — носителей устойчивого к воздействию потока жизненных обстоятельств человечного типа строя психики. Это обусловлено порочностью культуры общества.
Один из генетически заложенных навыков вида «Человек разумный» — умение «строить людей в стаю» на основе инстинктивной алгоритмики стадно-стайного поведения, которую вид Человек разумный несёт, будучи структурно-биологически родственным высшим приматам современной биосферы, для которых характерен стадно-стайный образ жизни. Развитость такого рода навыков «строить стаю» при некотором минимуме знаний и навыков прикладного характера [122], позволяет «строить» конструкции из профессионалов — носителей разного рода общественно необходимых прикладных знаний и навыков, большей частью не управленческого характера, которые сами навыками «строить стаю» не обладают [123].
Если занятые в сфере управления обладают преимуществами в сфере потребления над остальным обществом, то общество обречено на то, что его государственность будет всасывать в себя из общества недочеловеков, у которых развиты прежде всего «хватательные рефлексы» в самом широком смысле этого термина и навыки «строить стаю» — разного рода функциональные конструкции из людей — носителей тех или иных прикладных общественно полезных знаний и навыков. И такие типы будут становиться бюрократами, поскольку сами они знаниями и навыками прикладного профессионального характера не обладают и обретение их для них либо невозможно (личностное развитие не позволяет) либо «непрестижно».
Короче говоря:
Бюрократизм рождается из неумения делать дело и нежелания (или неспособности) осваивать знания и навыки, необходимые для делания дела; рождается индивидами в их множестве на основе освоения ими генетически заложенной алгоритмики стадно-стайного поведения человекообразной обезьяны, которая не смогла в силу разных причин состояться в качестве человека — носителя человечного типа строя психики; рождается из желания потреблять, не делая дело, на за счёт дела.
Управленец от бюрократа отличается тем, что:
· настоящий управленец вникает в суть подведомственных ему дел, учится у профессионалов этих дел,
· а не «строит из них функциональные конструкции» и исключительно на подчинённых возлагает ответственность за неудачи и ошибки его управленческой деятельности.
Все толпо-“элитарные” общества характеризуются монопольно высоким потребительским статусом “элиты”, включая и “элиту” правящей бюрократии. Это — одно из выражений паразитизма “элит” на обществе.
Поэтому борьба с бюрократизмом в сфере управления может быть эффективной, если качество жизни управленцев обусловлено качеством управления ими делами общественной в целом значимости, которое они обеспечивают.
В связи с необходимостью защиты общества от паразитизма бюрократии и привлекательностью бюрократии как корпорации для претендентов в паразиты, приведём выдержку из работы В.И.Ленина “Государство и революция”:
«… на примере Коммуны (Парижской, 1871 г. — наше пояснение при цитировании) Маркс показал, что при социализме должностные лица перестают быть “бюрократами”, быть “чиновниками”, перестают по мере введения, кроме выборности, ещё и сменяемости в любое время, да ещё СВЕДЕНИЯ ПЛАТЫ К СРЕДНЕМУ РАБОЧЕМУ УРОВНЮ, да ещё замены парламентских [124] учреждений работающими, т.е. издающими законы и проводящими их в жизнь. (…) Маркс… увидел в практических мерах Коммуны ТОТ ПЕРЕЛОМ, КОТОРОГО БОЯТСЯ И НЕ ХОТЯТ ПРИЗНАТЬ ОППОРТУНИСТЫ ИЗ-ЗА ТРУСОСТИ, ИЗ-ЗА НЕЖЕЛАНИЯ БЕСПОВОРОТНО ПОРВАТЬ С БУРЖУАЗИЕЙ [125]…» (текст выделен нами при цитировании).
Обратим внимание на то, что
С точки зрения ДОТУ низведением зарплаты управленцев к среднему в отраслях материального производства уровню, Парижская коммуна пыталась замкнуть обратные связи общественного управления на трудящееся большинство, переключив их с замыкания на высокодоходные группы “элит”: как национальной, так и наднациональной трансрегиональной.
Коммуна рухнула, вследствие того, что те, кто был согласен исполнять управленческие обязанности на предлагаемых ею условиях, не обладали необходимыми знаниями и квалификацией; а обладавшие необходимыми знаниями и управленческим профессионализмом, были преисполнены “элитарных” амбиций, видели в парижских рабочих разнуздавшуюся чернь, которую необходимо побыстрее загнать в их конуры, то есть оказались НРАВСТВЕННО НЕ ГОТОВЫ К ТОМУ, чтобы управлять делами общества в целом, исходя из жизненных интересов большинства, и жить при этом так, как живёт средняя семья.
Поскольку для большинства семей переход в более высокодоходные группы закрыт структурой занятости и тарифами оплаты их труда, то общественно целесообразно, чтобы концепция управления народно-хозяйственным потенциалом была ориентирована:
· На максимальный рост покупательной способности средней зарплаты, что достигается переводом хозяйства общества в режим систематического снижения оптовых и розничных цен и расширения перечня продукции и услуг «бесплатного потребления», т.е. так или иначе оплачиваемых госбюджетом, профсоюзами, бюджетами предприятий, если это позволяют культура потребления, производство и
· На то, чтобы разброс минимальной и максимальной зарплаты (доходов) стимулировал рост квалификации и добросовестное исполнение своих должностных обязанностей на своём рабочем месте, а не поощрял карьеризм и прожигание жизни ВСЕГО ОБЩЕСТВА И БИОСФЕРЫ высокодоходным, а по существу, паразитирующим меньшинством.
Это в принципе достижимо в случае принятия всем обществом, а не только законодателями, конституционной нормы, низводящей управленческий корпус к статистике доходов не выше характерной для остального общества. В этом случае, если общество находится вне кризиса, то, не имея возможности поднять себе номинальные денежные доходы и создать особые “бесплатные” льготы, управленческий корпус для роста благосостояния своего личного и своих семей вынужден будет использовать единственное средство, неотъемлемо находящееся в его распоряжении — управленческий ПРОФЕССИОНАЛИЗМ.
При действии высказанной конституционной нормы сфера управления перестает быть притягательным местом для своекорыстных рвачей и не обладающих профессионализмом бездельников, которым «что бы ни делать, лишь бы не работать», эксплуатирующих господствующий стереотип отношения к власти в толпо-“элитарных” обществах: выше должность — больше власти, следовательно, должна быть и выше зарплата и больше бесплатных льгот. Но именно этот господствующий стереотип отношения к власти рождает бюрократию и обращает все сколько-нибудь властные структуры, в бездумную, бездушную машину, корпоративно-ПРОДАЖНО [126] отрабатывающую любую внедренную в неё концепцию управления, программу деятельности.
И хотя этот стереотип существует и известно множество доводов в его обоснование [127], но реально все они несостоятельны, поскольку реально чрезмерно высокие доходы управленцев влекут за собой падение качества управления.
В качестве иллюстрации приведём ещё одно социально значимое соотношение. По данным “Инженерной газеты”, № 45, 1992, “Не заглядывай в карман начальства” к 1980 г. соотношение зарплаты высшей администрации к среднестатистической составляло: в США — 110 раз; в ФРГ — 21 раз; в Японии — 17 раз. Если оценить стоимость гособеспечения высших партийных и государственных чиновников в СССР в период 1970-х — 1980-х гг., то в этом списке СССР окажется впереди США.
По качеству управления, выражающемуся в производительности общественного труда, в качестве выпускаемой продукции и темпах освоения новых видов продукции в массовом производстве и динамике этих показателей, эти страны уже тогда следовали в обратном порядке.
За прошедшую четверть века «рейтинги» названных стран и тенденции их дальнейшего развития не изменились: СССР рухнул, а Россия увязла в кризисе, сохраняя многократное превосходство всевозможных «топ-менеджеров» от бизнеса и политики в доходах над среднестатистическим уровнем [128] (Россия по этому показателю входит в тройку лидеров); в США научно-технический прогресс имеет место во многом на основе «скупки мозгов» и нарастают проблемы с долларом, утратившим позиции монопольно неоспоримой мировой валюты; ФРГ в среднем благополучна; Япония — успешна при том, что не имеет своей сырьевой и энергетической базы.
Это означает, что в названных странах ошибки управления по своей тяжести обратно пропорциональны кратности отношения зарплаты высших управленцев к среднестатистической.
Однако введения высказанной выше конституционной нормы, приводящей статистику доходов в сфере управления к уровню статистики доходов профессий, в которых люди действительно своим трудом производят продукцию и услуги, — недостаточно.
Более того, только её введение, приведёт к повторению судьбы Парижской Коммуны и СССР, которые рухнули по причине нехватки управленчески грамотных кадров, способных заменить в органах разнородной власти вредителей-саботажников (Парижская Коммуна) и бюрократов (СССР [129]). Для того, чтобы эта конституционная норма могла быть введена в действие, система образования должна давать управленческую грамотность всем, и в особенности — выпускникам вузов; и на основе управленческой грамотности система образования должна дать представление об управлении в жизни общества и об управлении хозяйственными системами регионов и человечества в целом.
Это необходимо для того, чтобы носители прикладных знаний и навыков сами были управленчески грамотны и потому могли свободно входить в сферу профессионального управления, вытесняя из неё бюрократов и прочих паразитов; и чтобы общественность — люди профессионально работающие вне сферы управления — была бы не либерально-безответственна, как это имеет место ныне, но могла бы сама, обнажая профессиональную несостоятельность бюрократов, ставить их на место, когда те зарываются.
Это — путь развития культуры, преображения общества и государственности, и он более предпочтителен для большинства, нежели череда катастроф государственности в циклике «бюрократия — госпереворот — бюрократия — госпереворот — бюрократия…».
Внутренний Предиктор СССР
21 августа — 3 сентября 2006 г.
[1] В этом абзаце всё выделено курсивом нами при цитировании.
По сути выделенное курсивом — признание М.С.Горбачёва в том, что
Даже если оставить пока вне рассмотрения содержание той политики, которую он олицетворял собой в годы «перестройки», то отправиться на отдых в таких условиях, как минимум, — преступная халатность, а как максимум, — его супруга Раиса Максимовна и он сам плели некую интригу, в которой в конце концов они и запутались, что в конечном итоге и привело Р.М.Горбачёву к инсульту, онкологии и биологически преждевременной смерти (при этом супруги Горбачёвы сами были пешками в сценарии куда более обширной интриги, проводимой силами «закулисной политики»).
В связи с высказанной выше юридической квалификацией действий М.С.Горбачёва приведём выдержку из публикации в “Комсомольской правде” от 19.08.2006 г.:
«Вчера на пресс-конференции в „Комсомолке“ бывший зам. председателя Военной коллегии Верховного суда РФ рассказал журналистам о некоторых тайнах расследования уголовного дела организаторов августовского путча 1991 года. Например, все 12 арестованных оправдывали своё участие в ГКЧП одним аргументом: „Мы действовали в состоянии крайней необходимости и в интересах государства“.
Уколов признал, что этот довод был «железным» и судьи не могли не считаться с ним. Генерал юстиции дал неожиданно жёсткую личную оценку бывшему Президенту СССР Михаилу Горбачёву:
— Он привык работать в комфортных условиях. Когда стране стало трудно, он не нашёл эффективных решений.
На вопрос из зала «Возможно ли возбуждение уголовного дела против Горбачева?» Уколов ответил так:
— Как гражданин, я убеждён и считаю, что уголовное дело должно быть возбуждено» (выделено нами при цитировании: это мнение профессионального юриста. “Комсомольская правда” 19.08.2006 г., “Дело ГКЧП: Горбачёва ещё могут осудить”. Приводится по публикации в интернете http://www.kp.ru/daily/23758/56414/print).
[2]Социология как наука по своей сути такова, что в конечном итоге рассмотрение всех проблем общества упирается в особенности психики людей — психики обществ и тех или иных людей персонально. Соответственно в настоящей записке нет ругани в адрес тех или иных людей персонально, но приходится связывать порождаемые ими проблемы и их мнения с их личностными качествами, включая и такие, как интеллект, нравственность, сборка психики в целом, и давать им нелицеприятные оценки. Если социология этого не делает, то она перестаёт быть наукой. Как говорится во многих американских фильмах, «ничего личного: это работа такая…»
В данном конкретном случае высказывания М.С.Горбачёва заставляют заподозрить то, что он — не только интриган и провокатор, но и шизофреник:
· «я не допускал, что (…) противники перестройки пойдут на государственный переворот»;
· «для меня не было неожиданным появление ГКЧП» (но если вопреки действительности признавать деятельность М.С.Горбачёва правомочной, а не изменнической, то ГКЧП — порождение государственного переворота и орган государственной власти, альтернативной власти президента СССР, какую должность в тот период занимал М.С.Горбачёв).
[3] Сетовать на это М.С.Горбачёву глупо: после 1953 г. номенклатура на протяжении нескольких десятилетий формировалась как эксплуататорский класс, как наследственно-клановое сословие, паразитирующее за счёт своего социального статуса на всех сферах жизни общества. Это вполне можно было понять и до начала «перестройки», если не своим умом, то хотя бы на основании ленинского определения общественных классов (его в СССР «проходили» ещё в средней школе все, и повторно «проходили» во всех вузах):
«Большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которыми они располагают. Классы это такие группы людей, из которых одна может присвоить себе труд другой благодаря различию их места в определённом укладе общественного хозяйства» (Ленин В.И., Полное собрание сочинений, изд. 5, т. 39, стр. 15).
Элитаризовавшимся паразитам, для которых всякая власть в их руках — средство осуществления паразитизма, действительное народовластие — помеха. Поэтому не выдержал «испытания демократией» и сам М.С.Горбачёв…
[4] Это правильная постановка вопроса.
[5] Кто её сейчас помнит? И в чём её «знаменитость»? — Похоже М.С.Горбачёв живёт в выдуманном им самим мире, в котором он и события его биографии и есть главный поток истории человечества.
[6] «Жёстче» — в контексте той эпохи — значит по-диктаторски, поскольку доверие изрядной доли широких народных масс и рядовых партийцев к лету 1991 г. к себе М.С.Горбачёв сам уничтожил своею же политикой в стиле «и нашим (слова: „больше социализма“ и т.п.), и вашим (дела: дезорганизация работы Госплана и Совмина СССР, попустительство продвижению кадров с прозападным буржуазно-либеральным миропониманием на руководящие посты, экстренное разоружение страны с выводом войск зарубежных группировок в чистое поле на территории СССР, строительство “дачи” в Форосе вместо жилья для семей офицеров за счёт бюджета Министерства Обороны СССР (об этом пишет В.С.Павлов в своей книге “Упущен ли шанс? или финансовый ключ к рынку”, Москва, «Терра», 1995 г.) и т.п.)».
Кроме того, в основе «жёсткости» успешных политиков лежит либо беспредельное властолюбие, либо непреклонная идейная убеждённость — определённость знания, что именно он хочет воплотить в жизнь для блага общества и что делать ни при каких условиях недопустимо. М.С.Горбачёву действительно ни то, ни другое не свойственно ни тогда, ни сейчас. Иными словами в основе «жёсткости политики» лежит какая ни на есть идея, а не плюрализм мнений (тем более если этот «плюрализм мнений» по одному и тому же вопросу сосредоточился в одной голове, как это имеет место у М.С.Горбачёва на протяжении всей его жизни).
Но точно так же такого рода «жёсткости» не хватило и ГКЧП.
[7] Если бы КПСС раскололась, то последствия были бы те же, что наступили в результате ГКЧП, хотя процесс протекал бы, возможно, медленнее, чем в результате ГКЧП.
Дело в том, что в тот период раскол КПСС мог быть только по признаку самоопределения лидеров противоборствующих внутрипартийных группировок: бюрократов-консерваторов — с одной стороны и с другой стороны — реформаторов-перестройщиков — буржуазных либералов в «коктейле» с социал-демократами:
· бюрократов-консерваторов идеалом был социалистический экономический уклад под управлением режима типа брежневского, но при более дееспособных, просвещённых и концептуально дисциплинированных как лидерах персонально, так и номенклатуре в целом (по этому пути пытался вести страну Ю.В.Андропов: так министр МВД Н.А.Щёлоков, который был скорее «антикваром» за счёт государства, а не борцом за правопорядок и при котором милиция сама совершала преступлений едва ли не больше, чем раскрывала, хотя это при Л.И.Брежневе и не было широко известно, — стал одной из первых “жертв” кадровой политики Ю.В.Андропова к одобрению народа);
· а для реформаторов-перестройщиков идеалом был фактически капитализм по образцу «передовых стран Запада», т.е. капитализм, разрядивший во многом классовую напряжённость за счёт более или менее развитой системы социального обеспечения, возникшей в них в середине ХХ века под давлением страха правящих классов перед организацией в них социалистических революций.
Благонамеренная партийная масса и беспартийное население в случае явного раскола руководства и актива КПСС при том состоянии общества, которое имело место быть в 1991 г., были бы раздираемы этими группировками, которые бы грызлись между собой за имущество и административный ресурс в прошлом единой КПСС. В таких условиях крах системы государственности СССР был бы неизбежен и вопрос только в том, кому и в какие сроки достались бы какие-то доли «советского наследия».
Альтернативой этому могла бы быть упреждающая лозунги «перестройки», её экономические и политические реформы чистка партии и прежде всего её руководства от паразитов на идеалах коммунизма. В ходе такого рода чистки мнение рядовых партийцев и беспартийных, — тех, кто не занимал номенклатурно-управленческих должностей и действительно жил своим трудом на одну зарплату, — должно было бы стать решающим в вопросе о том, достоин ли тот или иной партиец по своим нравственно-этическим качествам быть членом единственной правящей партии, либо же нет. И эта чистка затронула бы прежде всего партийную, государственную, хозяйственную и военную бюрократию.
Но начать «перестройку» с чистки правящей партии от идейных антикоммунистов и безъидейных «примазавшихся», ориентированных на «животно-физиологические радости», — на это М.С.Гобрачёв пойти не мог, хотя проведение чистки партии с участием беспартийных перед началом социально-экономических реформ и реформ государственного устройства было то единственное, что могло сохранить государственную целостность СССР и придать последующим реформам созидательный, а не катастрофический характер.
При взгляде с иных позиций чистка партии всё же была проведена, и она предшествовала «перестройке». Однако она проводилась не трудящимися рядовыми партийцами, а партноменклатурой так, чтобы, во-первых, в партии было поменьше настоящих приверженцев коммунизма — общества, в котором нет места системно организованному паразитизму разного рода меньшинств на труде и жизни большинства; и во-вторых, чтобы настоящие большевики-коммунисты не занимали в КПСС руководящих постов. Сам М.С.Горбачёв — порождение именно этой многолетней чистки единственной правящей в СССР партии от настоящих коммунистов — большевиков.