Стакпол М.. Капкан "Крайтос" (X-Wing #3)

Коммандер Ведж Антиллес предпочел бы более скромную церемонию, но
его мнения никто не спросил. Эскадрилья хоронила одного из своих, но Корран
погиб в битве за Корускант, и подобная смерть сделала его героем среди
героев, и даже если бы он самолично высказался за похороны попроще, его
желание тоже осталось бы невыполнимым. Герою положены пышные проводы.
Ведж в общем догадывался, как все обернется, но даже представить не
мог, насколько выйдут изпод контроля. Чуть было сам не жизнь за правое дело
в бюрократической битве за разрешение, он ждал, что похороны вознамерятся
посетить важные персоны. Самое худшее, что он мог предположить, - зевак на
балконах соседних зданий, площадках, подвесных мостиках и ховерах. Как
истинный кореллианин, он ни разу в жизни не жаловался на воображение, но
сейчас оно бледнело перед размахом деятельности официальных лиц, взявшихся
за организацию похорон. Они ставку на мягкосердечие граждан и устроили на
всю Республику. Корран Хорн был героем - вслух и очень громко это слово
произносилось каждые пять минут, - но, кроме того, он был жертвой. И стал
воплощением всех, пострадавших от рук Империи. Организаторов не волновало,
как отнесся бы сам Хорн к подобному ярлыку. Его превратили в символ, в
котором так отчаянно нуждалась Республика, а символам жаловаться не
положено.
Разбойный эскадрон точно так же попал в идеологический пантеон. И
страдал от последствий. В прошлом пилоты обходились серыми форменками или
летными комбинезонами (в зависимости от обстоятельств), а когда стало туго
с припасами, каждый стал подбирать себе с миру по нитке. Сам Ведж,
например, щеголял в старой пилотской кожанке и штанах военного образца,
свистнутых на имперском складе. Комбинезон Коррана, позаимствованный из
запасов кореллианских сил безопасности, был черносерозеленый. И теперь, как
дань уважения памяти героя, эти цвета использовали для создания новой формы
эскадрильи: темнозеленые комбинезоны с черносерой отделкой и черными же
лампасами. На левом рукаве и груди - эмблема Разбойного эскадрона. Должны
были быть еще головные уборы, но Ведж решительно наложил свое вето, и
сдвинуть его с этой позиции не удалось никому. В качестве аргумента он стал
шантажировать ставку, что вообще останется верным родному оранжевому
комбинезону.
Состав эскадрильи тоже был обновлен. В нее приняли ботанку Асир
Сей'лар и Инири Форж, сестру погибшей Луйяйне. Ведж и по собственной воле с
радостью подписал бы их назначения, но на него стали давить, и он для
порядка покочевряжился. По пожеланию политиков в эскадрилью ввели
трандошана Порту, несмотря на его полную неспособность летать. Порта должен
был отвечать за политическую благонадежность пилотов. Каждый из новичков
был преподнесен бюрократами в качестве подарка различным планетам Новой
Республики, и Веджа корчило от ненависти уже целую неделю.
Церемонию тоже раздули до масштабов Вселенной. Можно было подумать,
что должна состояться коронация нового Императора, столько было предпринято
приготовлений и мер предосторожности. Повсюду расставили голографические
камеры, чтобы потом показать церемонию тем, кто по какой-то причине
пропустил ее. Несмотря на предупреждения врачейэпидемиологов, на платформах
для зрителей не было свободных мест.
Ведж поднял голову; до этого он упрямо разглядывал покрытие платформы,
на которой выстроилась эскадрилья. Его пилоты держались стойко. В разрыв
облаков выглянуло солнце, стало душно. Влажный после недавних дождей воздух
казался толстым пуховым одеялом, укутывающим всех и вся, приглушающим звуки
и подавляющим страсти. С утра еще капало, и Ведж постоянно испытывал
искушение позволить себе мысль, что сам чудовищный город скорбит о Корране
Хорне.
В стороне стояли две женщины - стройная, русоволосая Йелла Вессири и
коренастая, черногривая Миракс Террик. Бывший напарник Коррана по КорБезу и
дочь кореллианского контрабандиста. Два дня назад Миракс воспользовалась
знакомством - с раннего и еще сопливого детства - и выплакалась у Антиллеса
на плече. На правах старшего "брата" Ведж узнал, как Миракс и Корран
собирались отпраздновать победу. Сейчас он смотрел на лишенное выражения,
бледное лицо Миракс, и сердце его болело.
Тоски добавляло и отсутствие Тикхо Селчу. Ведж неловко переступил с
ноги на ногу. Без помощника он чувствовал себя непривычно. Селчу служил в
эскадрилье так давно, что сложно было представить себе жизнь без него.
Тикхо спас их всех на Корусканте, но этот подвиг оказался последним.
Разведка Альянса обвинила его в смерти Коррана и в измене. Ведж ни на
секунду не усомнился в невиновности алдераанца, но его мнение никого не
волновало.
Республике нужен был герой, она его получила. Республике нужен был
предатель, его она отыскала. И занялась своими делами. Обстановка на
Корусканте была нестабильна. Трудно ожидать безопасной жизни от планеты,
которую только что завоевали, но как будто одного этого было мало, судьба
подбрасывала повстанцам дополнительные трудности. На Корусканте бушевало
неизвестное заболевание. Откуда-то всплыло название "крайтос", его взяли на
вооружение журналисты, и скоро все только так и называли новый вирус. Для
людей он был безопасен, зато всех остальных косил беспощадно. Бакта спасала
от заболевания, но ее было мало. Даже среди повстанцев, не принадлежащих к
людскому роду и считающих сам спуск на планету актом невероятного мужества,
все чаще раздавался ропот. Люди были иммунны - следовательно, виновны.
Республика крайне нуждалась в событии, достаточно ярком и
эмоциональном, чтобы отвлечь горожан. Похороны пилота Разбойного эскадрона
подошли как нельзя лучше. Веджа вызвали на заседание временного
правительства и обстоятельно объяснили, что в его эскадрилью входят и люди,
и нелюди, что их дружба и взаимодействие - хороший пример всем остальным,
что... Сейчас все ораторы повторяли практически слово в слово сказанное на
заседании. Они говорили о самоотверженности и долге и прочих вещах, почти
философских.
От речей так и веяло благородством стремлений, но Ведж слушал их и
думал о том, что слова звучат как-то неправильно. А еще он со страхом
думал, что вотвот позовут выступать его самого. Что он скажет, кроме
простого "пока, все там будем, жаль, что так рано"? Он вообще ничего не
хотел говорить.
По знаку малознакомого младшего лейтенанта он прошел на трибуну. Очень
хотелось опереться на нее обеими руками - от усталости, от слишком многих
потерь, от слишком долгой войны. Ведж оглянулся на эскадрилью и выпрямился,
сложив за спиной руки. И стал смотреть на каменные плиты, сложенные в
огромный курган.
- Корран Хорн, - сказал он, - не будет спокойно лежать в этой могиле.
Ведж замолчал. Он выдержал ровно минуту, а потом - еще одну, чтобы
возникшая вдруг тишина всем напомнила об истинной цели церемонии.
- Ему вообще везде и всегда было плохо, только в сражении он
чувствовал себя спокойно. И теперь его дух не угомонится, потому что
впереди еще много сражений. Корускант теперь наш, но ошибаются те, кто
думает, что Империи больше нет, как ошибался Гранд Мофф Таркин, считавший,
что разрушение Алдераана уничтожит Альянс.
Он поднял голову.
- Корран Хорн так просто никогда не сдавался. Он не раз брал на себя
ответственность, чтобы отклонить опасность, грозящую эскадрилье или
Альянсу. Здесь, на Корусканте, он рискнул жизнью ради свободы вашей
планеты. И он победил, потому что не позволил себе проиграть. Каждый из
нас, кто знает его, помнит столько примеров его отваги и тревоги за друзей,
его способности признавать собственные ошибки и исправлять причиненное им
зло, что вы просто устанете слушать, если мы начнем говорить. Он не был
идеален, но он всегда старался сделать все, что в его силах. Он гордился
тем, что он лучше многих, но не замыкался в эгоцентризме, а просто выбирал
новую цель и шел к ней, - Ведж медленно и неохотно кивнул на пустую могилу.
- Корран погиб. С его плеч снята ноша, которую он сам взялся нести.
Обязанности, которые он возложил на себя, больше некому исполнять. И не с
кого брать пример. Его уход - трагичен, но еще большей трагедией было бы, -
голос Антиллеса вдруг окреп, - позволить ему остаться в памяти безликим
героем, гниющим под этим кайрном. Он был боец, такой, какими мы все должны
быть. Он был воин. Тут так много говорили о построении будущего в честь
Коррана и других, кто погиб, сражаясь с Империей, но почему вы забыли, что
прежде чем что-то строить, сначала нам нужно сражаться еще и еще? Не только
с конкретным врагом, но с нетерпением, изза которого многие будут с
ностальгией вспоминать, как здорово жилось при Империи. Да, еды тогда было
больше. Да, перебоев в транспорте и снабжении было меньше. Да, вы сумели
отгородиться от нищеты остальных - но какой ценой? Вы считали себя в
безопасности? А никому не приходилось застывать ледяной глыбой при виде
направляющихся к вам штурмовиков? Скоро ваш страх уйдет, но если вы
забудете, что он существовал, и решите, что Палпатин был не так уж и плох,
то скоро начнете искать его клон, чтобы усадить к себе на шею. Надо
драться. Если вы продадите свободу за безопасность и уютный диван, значит,
вы будете виноваты, если Галактика вновь потребует от таких людей, как
Корран, вступить в бой и погибнуть.
Антиллес помолчал, чтобы перевести дух. Тишина стояла такая, будто он
находился один посреди ледяной равнины Хота. Даже ветер свистел точно так
же.
- Так что - решать вам. Коррану не будет спокойно в могиле, пока не
окончится последний бой. Он сделал все, что мог, сражаясь с Империей. Вам
досталось продолжать его бой. Если он когда-нибудь познает покой, это
значит, что все мы узнали, что такое мирная жизнь. За это стоит сражаться,
поверьте мне.
Он ушел с трибуны под вежливые и недоуменные аплодисменты. Все эти
люди и инородцы, гуманоиды и антропоиды, насекомые и головоногие,
представители разных миров, все они были политиками и хотели только
стабильности и порядка. Кажется, он несколько погорячился. Они проводили
его аплодисментами, но - Ведж не сомневался - в их глазах он был и остался
политически недоразвитым и наивным солдатом, лучше всего годным для роли
героя, которого можно чествовать на досуге и использовать для поддержки той
или иной программы.
Но Антиллес попрежнему изо всех сил надеялся, что политики хотя бы
иногда будут отвлекаться от своих игр. Хотя бы настолько, чтобы все-таки
обеспечить ту самую стабильность и нормальную жизнь. Правда, политики его
надеждами не интересовались.
Почетный караул приспустил флаг эскадрона над могилой. Грянул салют,
ознаменовавший окончание церемонии, и присутствующие потихоньку начали
расходиться восвояси. Ботан, чей мех был красивого кремового цвета,
скользнул взглядом по толпе, зафиксировал, где стоит Ведж, и поклонился.
Ведж подождал, когда ботан подойдет к нему. Здороваться он не стал.
- Вы были весьма красноречивы, коммандер Антиллес, - ботан широким
жестом обвел собравшихся. - У меня не осталось сомнений, что несколько
сердец были тронуты вашими словами.
- Но только не ваше, сенатор Фей'лиа. Борек Фей'лиа коротко рассмеялся
- смех похож был на кашель.
- Если бы я верил во всякую чушь, коммандер, меня легко можно было бы
отговорить от чего угодно.
- Например, от трибунала над Селчу? Фей'лиа вспушил мех на загривке.
- Нет, от того, что подобный трибунал излишен, - он пригладил гриву
правой рукой. - Адмиралу Акбару не удалось убедить вас не подавать рапорт
временному правительству по этому вопросу?
- Нет.
Ведж посмотрел на небо; оно было чистым, впервые за много лет в нем не
было видно летательных аппаратов всех мастей. Надолго ли?
- И я подумал было, не предпринимаете ли вы шагов, чтобы не допустить
меня на заседание правительства.
- И в результате отклонить рапорт человека, освободившего Корускант? -
фиолетовые глаза ботана сузились в щелки. - Вы вступаете на поле битвы, в
котором я - вне конкуренции, коммандер. Надеюсь, вы достаточно разумны,
чтобы это понимать. Ваш рапорт не будет иметь никаких последствий. Не
должен иметь и не будет. Капитан Селчу будет осужден за предательство и
убийство.
- Даже если он невиновен?
- А он невиновен?
- Он невиновен.
- Оставим этот вопрос трибуналу, - Фей'лиа оскалил в холодной улыбке
острые клыки. - Хотите предложение, коммандер?
- Да?
Не тратьте свое красноречие на временное правительство. Поберегите
его. Накопите побольше, - клыки вновь блеснули. - Используйте его на суде.
Разумеется, свободу вы своему офицеру не купите, никто не может быть
настолько красноречив. Но, может быть, сможете купить капельку
снисхождения, когда дело дойдет до приговора.






Сверху открывался великолепный обзор. Разглядывая копошение толпы у
себя под ногами, Киртан Лоор позволил себе улыбнуться. Здесь, на верхней
площадке башни, под островерхой крышей, единственными его собеседниками
были бесчисленные нетопырки, устроившие гнезда между потолочных балок, и
несколько специально обученных солдат, которые и без штурмброни выглядели
весьма впечатляюще. С нетопырками Лоор разговаривать любил, с гибридами
боевого танка и ранкором средних размеров - нет. Покосившись на солдат,
Киртан удрученно вздохнул. Несмотря на то что здесь, на вершине мира, в его
распоряжении было все, чтобы держать этот мир в страхе, он чувствовал себя
удивительно одиноко.
Он получил в наследство странную планету. Лоор не питал иллюзий.
Особых успехов от него не ждали. Ресурсов хватало только на то, чтобы злить
и раздражать противника, но даже небольшая по меркам Исард победа была для
Киртана непозволительной роскошью. Отвлекать внимание и силы, замедлить и
оттянуть освоение Альянсом столицы иналаживание мирной жизни, мешать,
беспокоить... Йсанне Исард требовала именно этого.
И Лоор мог обеспечить хозяйке желаемое. Он не считал себя военным
гением, но хитроумное планирование операций и точный математический расчет
неизменно входили в число его любимых занятий.
Натура Лоора требовала чего-то большего, нежели роль послушного
исполнителя воли Исард и болезненной занозы в теле Республики. Много лет
назад, когда он только начинал службу, его, зеленого, ни в чем, кроме
работы с информацией, не разбирающегося, послали в качестве офицеракуратора
в кореллианские силы безопасности. Тогда по своей наивности он и
представить себе не мог, в какие смертельные игры придется играть.
Амбиций ему всегда хватало, да и способностей было не занимать.
Основную ставку он делал на свою память, которая позволяла помнить море
фактов - и помнить детально. Ему достаточно было раз увидеть, услышать или
прочитать чтонибудь, и информация оседала в его памяти навсегда. Хотя
иногда этот дар играл с ним злую шутку. Приходилось признать, что порой он
чересчур на него полагался. Его способности помнить самые невероятные
подробности и детали настолько ошеломляли окружающих, что те самым
естественным образом полагали, будто он уже знает то, что было известно
только им. Люди сами выкладывали ему ту информацию, которую в ином случае
пришлось бы добывать потом и кровью - по большей части принадлежащих
собеседнику. Порой Лоора одолевало нехорошее предчувствие, что скоро он
вообще разучится думать.
Йсанне Исард обожала ему об этом напоминать. Но с другой стороны, ее
постоянные насмешки и колкости помогали не расслабляться и держать себя в
форме.
Киртан прислонился к холодной стене и принялся рассматривать
собравшихся внизу, пришедших поплакать над могилой Коррана Хорна. Лоор
презирал политиков. Им всем по большому счету было плевать на погибшего
пилота. Они явились продемонстрировать свое присутствие на светском
мероприятии. Лоору было жаль Хорна, хотя они возненавидели друг друга с
первой же встречи. Хорна начинало трясти от одного вида Лоора, а Киртан, в
свою очередь, испытывал приступ тошноты при одном приближении Хорна. Корран
не упускал случая поиздеваться, тем самым, не подозревая, прекрасно
подготовил Лоора к общению с Исард. К чему подготовил он Хорна, Лоор не
знал, да и не задумывался над этим вопросом.
И тем не менее Киртан жалел взбалмошного, самоуверенного кореллианина,
жалел как достойного противника, к которому привык за несколько лет.
Впрочем, его смерть не проделала большой бреши в длинной череде желающих
видеть голову Лоора на стене собственного кабинета в качестве боевого
трофея.
Первым в списке стоял генерал Айрен Кракен, шеф разведки Альянса.
Справиться с ним было невероятно сложно, поэтому Киртан пока предпочитал
уклоняться от прямых стычек с его подчиненными.
Далее следовали те, кто имел с Лоором личные счеты. Разбойный эскадрон
в полном составе, от Антиллеса до новобранцев. Даже имперский шпион,
внедренный в эскадрилью, не задумался бы перед тем, как спустить курок.
Скорее всего, Проныры и не связывали Лоора со смертью товарища на прямую,
но это не меняло сути дела. Корран Хорн ненавидел некоего агента имперской
разведки. Отлично, посчитаем делом чести выплатить долги, а заодно и
чутьчуть приглушим боль потери.
А уж новая подруга комэска вдохновила бы на такие подвиги кого угодно,
не только горячих пилотов. В преследовании преступников Иелла Вессири не
уступала своему бывшему и ныне покойному напарнику. Киртан Лоор уважал ее
способность без устали идти по следу и считал ее более рассудительной и
умной, чем Хорн. Там, где Корран ломил напролом очумелым фамбаа, Йелла
добивалась большего, используя мозги. А в нынешней игре эта деталь делала
ее опасным соперником.
Лоор отошел от окна и посмотрел на голографическое изображение
собравшихся далеко внизу. Странное ощущение. Он смотрел, как по пластине
голографического стола перемещаются призрачные фигурки, и чувствовал себя
игроком. Киртан понаблюдал за Борском Фей'лиа и Антиллесом; ботан и
кореллианин явно о чем-то спорили.
Киртан взял со стола пульт дистанционного управления, рассеянно
активировал. Небольшой черный кусочек пластика, начиненный электроникой,
привычно лег на правую ладонь. Замигали разноцветные огоньки. Красная
кнопка в центре притягивала взгляд и просто умоляла, чтобы на нее нажали.
Большой палец завис в миллиметре над ней, не касаясь. Потом Киртан
улыбнулся, отключил пульт и осторожно положил обратно на стол.
Год назад он не стал бы медлить. Поддался бы искушению, и заложенные
заряды навсегда избавили бы его от массы проблем. Одним коротким движением
большого пальца можно было выпустить на свободу огонь и боль, стерев с лица
планеты и жалких политиков, и Разбойный эскадрон.
Киртан Лоор оглянулся на подчиненных. Дай им шанс, они, не моргнув
глазом, взорвут заряды "нергона-14". Как, впрочем, и практически все
офицеры на службе Империи.
Все, кроме Лоора. Исард всегда повторяла, что прежде чем
восстанавливать Империю, необходимо уничтожить Альянс. В качестве
наглядного примера, как правило, приводилась ненависть Императора к
рыцарямджедаям и его гонения на всех, кто обладал Силой. Что ж, Снежная
королева права. Альянс пережил не только джедаев, но и Палпатина.
Чтобы убрать с дороги повстанцев, потребуется нечто похитрее и
поизящнее грубых взрывов.
А Разбойный эскадрон вообще следовало всячески холить, лелеять и
нежить. По крайней мере, до окончания трибунала, в котором Пронырам
уготовлена блистательная роль. Доблестное управление генерала Кракена все-
таки напряглось и раскопало убедительные доказательства вины капитана
Селчу. Киртан Аоор, как опытный "ледоруб", наслаждался, подбрасывая
рыжеволосому генералу нужную информацию. УЛИКИ были косвенные, зато их было
много. А следователи Кракена хватались за любую мелочь с такой жадностью,
что Лоор лишь руками разводил. Повстанцы выбивались из сил, выкапывая
собственную могилу. Пилоты Разбойного эскадрона, разумеется, станут
утверждать, что все подстроено, не подозревая, насколько окажутся правы.
Возрастало напряжение между захватчиками Корусканта и политиками, которые
трусливо прокрались за спинами пилотов, не рискуя в отличие от Проныр ни
свободой, ни жизнью. Если герои Альянса усомнятся в правительстве Новой
Республики, разве смогут устоять обычные обыватели?
Не стоило забывать и про вирус. "Крайтос" косил нечеловеческое
население Центра Империи сотнями и тысячами. Примерно через три недели
после заражения жертва встречала жестокую и не слишком приглядную смерть.
Цены на бакту взлетели до астрономических величин. Народ копил ценный
товар, ходили упорные слухи, что вирус опасен и для человека. Волнам паники
не было числа. Киртан Лоор устал подсчитывать, сколько планет отправляли в
карантин корабли с Корусканта, чтобы не допустить распространения заразы. А
этим подрывали и без того слабую экономику Новой Республики. Людям все
сложнее было доказать, что они ни при чем. А их неподверженность вирусу
выстраивала стену между людьми и экзотами.
Лоор негромко рассмеялся. Небольшая финансовая махинация, и в
распоряжении Киртана оказалось некоторое количество бакты, которую он
теперь успешно сбывал на черном рынке небольшими партиями. Приятно было
думать, что повстанцы финансируют организацию, целью которой является
борьба с повстанцами. Иронии сложившейся ситуации хватало, чтобы притупить
страх быть пойманным.
В чем Киртан Лоор не сомневался, так это в том, что его арест означает
смерть. Нельзя сказать, что подобная мысль его особенно радовала. Но на
войне как на войне. Ему казалось только справедливым, что тактика Альянса
обращена сейчас против самих же повстанцев. Пусть познают тот страх,
который чувствовали имперские подданные. А он будет наносить удары -
последовательно и не торопясь. Его уже объявили террористом. Забавно. В
свое время ему пришлось гоняться за террористами. А сегодня по его приказу
взлетят на воздух трибуны вокруг мемориала. Ко времени взрыва они почти
опустеют, и все, кому повезет уйти раньше, вздохнут с облегчением. Но
публичные массовые собрания отныне будут считаться опасными. А завтра можно
будет заняться хранилищами и медицинскими центрами.
Киртан Аоор намеренно выбирал гражданские цели. Население Корусканта
будет требовать от военных ответных шагов. Если народное негодование
сфокусируется на конкретном таунтауне отпушения, можно будет порадовать
публику его показательной смертью. Пусть потрудятся за него. Их
неудовольствие будет выбирать жертвы, а его выбор станет управлять их
страхом. Он будет ночным кошмаром и благодетелем, а они - жертвами и
сторонниками. Символом безликого зла для Киртана всегда был Император.
Прикосновение к власти пугало и возбуждало одновременно.
Проблемы, которые встанут. перед Новой Республикой, просчитать было
несложно. Даже лень было тратить на это время. Лоор протянул руку, вновь
взял дистанционный пульт и вернулся к окну. Оглянувшись на голограмму,
удостоверился, что на трибунах не осталось никого из важных лиц. Киртан
подождал, когда из зоны поражения выйдет одна из женщин, затем с сожалением
нажал на красную кнопку.
Заряды сдетонировали не одновременно, внеся в рисунок взрыва ноту
разнообразия. Южную трибуну сорвало с креплений, и она исчезла в глубине
искусственного ущелья улицы. Сидящие на них зрители посыпались вниз цветным
конфетти. Кто-то сумел ухватиться за соседнюю платформу, но следующий взрыв
стряхнул несчастного в бездну, из которой он так стремился выбраться.
В соседних зданиях повылетали окна. Осколки транспаристила осыпали
толпу, оставив людей истекать кровью. Ветер отнес пыль и дым, стало видно,
что от феррокритового кольца вокруг мемориала остался лишь большой кусок,
опасно раскачивающийся на укрепленной балке.
До башни докатилась взрывная волна. Башня содрогнулась, нетопырки,
хлопая кожистыми крыльями, посыпались изпод потолка, Киртан достаточно
изучил привычки этих тварей, чтобы знать: сначала они исследуют стены - не
вылезут ли на свет каменные слизняки. Лишенные любимого лакомства, они
накинутся на свежее мясо.
- Доброй охоты, - пожелал Киртан Лоор нетопыркам. - Набивайте животы
поплотнее. Прежде чем я закончу, я устрою вам праздник желудка. Повстанцы
смеют называть этот мир своим, но мы-то с вами знаем, кому он принадлежит..
.






Если бы у Веджа спросили, как он оценивает настроение временного
правительства, он бы честно ответил: мрачное и - душное, как помещение, в
котором они заседали, и кислое, словно вкус бакты. Дурно освещенная комната
когда-то была частью апартаментов, принадлежавших Мои Мотме до того, как
глава Альянса была вынуждена уйти в подполье, оставив сенаторский пост.
Вновь воцарившись в своем прежнем жилье, Мон Мотма не стала менять
обстановку, выдержанную в любимых Империей пурпурнозолотистых тонах. Плюс
зеленая отделка. Веджа коробило, как только он видел это цветосочетание, но
Мон Мотму, судя по всему, оно не раздражало.
Хорошо еще, что верхнее освещение было выключено, и не только из
желания спрятать приметы пребывания здесь какого-то имперского чиновника.
Суллустианин Сиан Тевв был восприимчив к "крайтосу", и хотя симптомов
заболевания не было, советник проходил превентивную бактатерапию, которая
усилила чувствительность к свету. Из вежливости освещение приглушили, а