Страница:
История нашей партии знает кроме того примеры, когда Бухарин, при Ленине, имея большинство в Московском областном бюро нашей партии и имея за собой группу “левых” коммунистов, призывал всех членов партии к тому, чтобы выразить недоверие ЦК партии, отказаться подчиниться ему и поставить вопрос о расколе в нашей партии. Это было в период Брестского мира, после того, как ЦК уже вынес своё постановление о необходимости принять условия Брестского мира.
Таковы лояльность и коллективное руководство Бухарина.
Рыков говорил здесь о необходимости коллегиальной работы. При этом он кивал в сторону большинства Политбюро, указывая на то, что он и его ближайшие друзья стоят за коллегиальную работу, а большинство Политбюро, стало быть,—против коллегиальной работы. При этом Рыков не привёл ни одного фагота в подтверждение своего заявления.
Для того, чтобы разоблачить эту рыков скую басню, позвольте привести несколько фактов, несколько примеров, указывающих на то, как Рыков проводит коллегиальную работу.
Первый пример. Вы знаете историю с вывозом золота в Америку. Многие из вас думают, может быть, что золото было вывезено в Америку по решению Совнаркома, или ЦК, или с согласия ЦК, или с ведома ЦК. Но это неверно, товарищи. ЦК и Совнарком не имеют к этому делу никакого отношения. У нас имеется решение о том, что золото не может быть вывезено без санкции ЦК. Однако это решение было нарушено. Кто же разрешил его вывоз? Оказывается, золото было вывезено с разрешения одного из замов Рыкова с ведома и согласия Рыкова.
Что это, — коллегиальная работа? Второй пример. Речь идёт о переговорах с одним из крупных частных банков в Америке, имущество которого было национализировано после Октябрьского переворота и который требует теперь возмещения убытков. ЦК стало известно, что с этим банком ведутся переговоры представителем нашего Госбанка об условиях возмещения его убытков.
Вопрос о возмещении частных претензий является, как вы знаете, одним из серьёзнейших вопросов, имеющих прямое отношение к нашей внешней политике. Может показаться, что переговоры эти велись с разрешения Совнаркома или ЦК. Однако это неверно, товарищи. ЦК и Совнарком не имеют к этому делу никакого отношения. Впоследствии, узнав об этих переговорах, ЦК постановил прервать переговоры. Но вот вопрос: кто санкционировал эти переговоры? Оказывается, они были санкционированы одним из замов Рыкова сведома и согласия Рыкова.
Что это,—коллегиальная работа?
Третий пример. Речь идёт о снабжении сельскохозяйственными машинами кулаков и середняков. Речь идет о том, что ЭКОСО РСФСР, где председательствует один из замов Рыкова по РСФСР, постановило уменьшить снабжение середняков сельскохозяйственными машинами и увеличить снабжение машинами верхушечных слоев деревни, то есть кулаков. Вот текст этого антипартийного и антисоветского постановления ЭКОСО РСФСР
“Для Казахской и Башкирской АССР, Сибирского и Нижне-Волжского краев и Средне-Волжской и Уральской областей указанные в настоящем пункте проценты сбыта сельскохозяйственных машин и орудий повышаются для верхушечных слоев деревни до 20%, а для середняцких слоев понижаются до 30%”.
Не угодно ли: ЭКОСО РСФСР, в период усиленного наступления партии на кулаков и организации бедняцко-середняцких масс против кулачества, принимает постановление о снижении нормы снабжения машинами середняков и повышениинормы снабжения верхушечных слоев деревни.
И это называется ленинской, коммунистической политикой!
Впоследствии ЦК, узнав об этом казусе, отменил постановление ЭКОСО. Но кто санкционировал это антисоветское постановление? Его санкционировал один из замов Рыкова с ведома и согласия Рыкова. Что это, — коллегиальная работа? Кажется, достаточно этих примеров для того, чтобы показать, как осуществляется коллегиальная работа Рыковым и его заместителями.
Всё это пустяки, товарищи. Это фальшивые слова либеральствующего коммуниста, пытающегося развинтить партию в её борьбе против правого уклона. У Бухарина выходит, что ежели он и его друзья увязли в правоуклонистских ошибках, то партия не имеет права разоблачать эти ошибки, партия должна прекратить борьбу с правым уклоном и дожидаться того момента, когда Бухарину и его друзьям угодно будет отказаться от своих ошибок.
Не слишком ли многого требует от нас Бухарин? Не думает ли он, что партия существует для него, а не он для партии? А кто его заставляет молчать, пребывать в состоянии покоя, когда вся партия мобилизована против правого уклона и ведёт решительные атаки против трудностей? Почему бы ему, Бухарину, и его ближайшим друзьям не выступить теперь и не повести решительную борьбу против правого уклона и примиренчества с ним? Разве может кто-либо сомневаться в том, что партия приветствовала бы Бухарина и его ближайших друзей, если бы они решились на этот, не столь уж трудный шаг? Почему же они не решаются на этот, в конце концов, обязательный для них шаг? Не потому ли, что интересы своей группы ставят они выше интересов партии и её генеральной линии? Кто же виноват в том, что в борьбе с правым уклоном Бухарин, Рыков и Томский оказались в нетях? Не ясно ли, что разговоры о “гражданской казни” трёх членов Политбюро есть плохо замаскированная попытка трёх членов Политбюро заставить партию замолчать и прекратить борьбу против правого уклона?
Борьбу с правым уклоном нельзя рассматривать, как второстепенную задачу нашей партии. Борьба с правым уклоном есть одна из решающих задач нашей партии. Если мы в своей собственной среде, в своей собственной партии, в политическом штабе пролетариата, который руководит движением и который ведёт вперёд пролетариат,—если мы в этом самом штабе допустим свободное существование и свободное функционирование правых уклонистов, пытающихся демобилизовать партию, разложить рабочий класс, приспособить нашу политику ко вкусам “советской” буржуазии и спасовать, таким образом, перед трудностями нашего социалистического строительства,— если мы всё это допустим, то что это будет означать? Не будет ли ото означать, что мы готовы спустить на тормозах революцию, разложить наше социалистическое строительство, сбежать от трудностей, сдать позиции капиталистическим элементам?
Понимает ли группа Бухарина, что отказаться от борьбы с правым уклоном значит предать рабочий класс, предать революцию?
Понимает ли группа Бухарина, что без преодоления правого уклона и примиренчества с ним невозможно преодолеть стоящие перед нами трудности, без преодоления же этих трудностей невозможно добиться решающих успехов социалистического строительства?
Чего стоят после всего этого жалкие слова о “гражданской казни” трёх членов Политбюро?
Нет, товарищи, либеральной болтовней о “гражданской казни” не запугать бухаринцам партию. Партия требует от них решительной борьбы с правым уклоном и примиренчеством с ним в одной шеренге со всеми членами ЦК нашей партии. Она требует этого от группы Бухарина для того, чтобы облегчить дело мобилизации рабочего класса, сломить сопротивление классовых врагов и организовать решительное преодоление трудностей нашего социалистического строительства.
Либо бухаринцы это требование партии выполнят, и тогда партия будет приветствовать их, либо они этого не сделают,— но тогда пусть они пеняют на себя.
Надо, прежде всего, осудить взгляды группы Бухарина. Надо осудить взгляды этой группы, изложенные в её декларациях и в речах её представителей, признав, что эти взгляды несовместимы с линией партии и что они совпадают полностью с позицией правого уклона.
Надо осудить закулисные переговоры Бухарина с группой Каменева, как наиболее яркое выражение нелояльности и фракционности группы Бухарина.
Надо осудить политику отставок, практиковавшуюся Бухариным и Томским, как грубое нарушение элементарных требований партийной дисциплины.
Надо снять Бухарина и Томского с занимаемых ими постов, предупредив их, что в случае малейшей попытки неподчинения постановлениям ЦК, ЦК будет вынужден вывести их из состава Политбюро.
Надо принять меры к тому, чтобы в выступлениях отдельных членов и кандидатов Политбюро на собраниях не допускались какие бы то ни было отклонения от линии партии, от решений ЦК и его органов.
Надо принять меры к тому, чтобы в органах печати, как партийных, так и советских, как в газетах, так и в журналах полностью проводились линия партии и решения её руководящих органов.
Надо установить специальные меры, вплоть до исключения из ЦК и из партии, против тех, которые попытаются нарушить секретность решений партии, её ЦК, её Политбюро.
Надо разослать резолюцию объединённого пленума ЦК и ЦКК по внутрипартийным вопросам всем местным организациям партии и членам XVI конференции, не опубликовывая её пока что в печати. Таков, по-моему, выход из положения. Некоторые товарищи настаивают на немедленном исключении Бухарина и Томского из Политбюро ЦК. Я не согласен с этими товарищами. По-моему, можно обойтись в настоящее время без такой крайней меры.
ОТВЕТ т. М. РАФАИЛУ (Ленинград, Облпрофсовет) Копия! Секретарю областкома ВКП(б} т. Кирову
ОТВЕТ ТОВАРИЩАМ КОЛХОЗНИКАМ
Таковы лояльность и коллективное руководство Бухарина.
Рыков говорил здесь о необходимости коллегиальной работы. При этом он кивал в сторону большинства Политбюро, указывая на то, что он и его ближайшие друзья стоят за коллегиальную работу, а большинство Политбюро, стало быть,—против коллегиальной работы. При этом Рыков не привёл ни одного фагота в подтверждение своего заявления.
Для того, чтобы разоблачить эту рыков скую басню, позвольте привести несколько фактов, несколько примеров, указывающих на то, как Рыков проводит коллегиальную работу.
Первый пример. Вы знаете историю с вывозом золота в Америку. Многие из вас думают, может быть, что золото было вывезено в Америку по решению Совнаркома, или ЦК, или с согласия ЦК, или с ведома ЦК. Но это неверно, товарищи. ЦК и Совнарком не имеют к этому делу никакого отношения. У нас имеется решение о том, что золото не может быть вывезено без санкции ЦК. Однако это решение было нарушено. Кто же разрешил его вывоз? Оказывается, золото было вывезено с разрешения одного из замов Рыкова с ведома и согласия Рыкова.
Что это, — коллегиальная работа? Второй пример. Речь идёт о переговорах с одним из крупных частных банков в Америке, имущество которого было национализировано после Октябрьского переворота и который требует теперь возмещения убытков. ЦК стало известно, что с этим банком ведутся переговоры представителем нашего Госбанка об условиях возмещения его убытков.
Вопрос о возмещении частных претензий является, как вы знаете, одним из серьёзнейших вопросов, имеющих прямое отношение к нашей внешней политике. Может показаться, что переговоры эти велись с разрешения Совнаркома или ЦК. Однако это неверно, товарищи. ЦК и Совнарком не имеют к этому делу никакого отношения. Впоследствии, узнав об этих переговорах, ЦК постановил прервать переговоры. Но вот вопрос: кто санкционировал эти переговоры? Оказывается, они были санкционированы одним из замов Рыкова сведома и согласия Рыкова.
Что это,—коллегиальная работа?
Третий пример. Речь идёт о снабжении сельскохозяйственными машинами кулаков и середняков. Речь идет о том, что ЭКОСО РСФСР, где председательствует один из замов Рыкова по РСФСР, постановило уменьшить снабжение середняков сельскохозяйственными машинами и увеличить снабжение машинами верхушечных слоев деревни, то есть кулаков. Вот текст этого антипартийного и антисоветского постановления ЭКОСО РСФСР
“Для Казахской и Башкирской АССР, Сибирского и Нижне-Волжского краев и Средне-Волжской и Уральской областей указанные в настоящем пункте проценты сбыта сельскохозяйственных машин и орудий повышаются для верхушечных слоев деревни до 20%, а для середняцких слоев понижаются до 30%”.
Не угодно ли: ЭКОСО РСФСР, в период усиленного наступления партии на кулаков и организации бедняцко-середняцких масс против кулачества, принимает постановление о снижении нормы снабжения машинами середняков и повышениинормы снабжения верхушечных слоев деревни.
И это называется ленинской, коммунистической политикой!
Впоследствии ЦК, узнав об этом казусе, отменил постановление ЭКОСО. Но кто санкционировал это антисоветское постановление? Его санкционировал один из замов Рыкова с ведома и согласия Рыкова. Что это, — коллегиальная работа? Кажется, достаточно этих примеров для того, чтобы показать, как осуществляется коллегиальная работа Рыковым и его заместителями.
в) О БОРЬБЕ С ПРАВЫМ УКЛОНОМ
Бухарин говорил о “гражданской казни” трёх членов Политбюро, “прорабатываемых”, по его словам, организациями нашей партии. Он говорил, что партия подвергла трёх членов Политбюро, Бухарина, Рыкова и Томского, “гражданской казни”, критикуя их ошибки в печати и на собраниях, в то время как они, эти три члена Политбюро, “вынуждены” были молчать.Всё это пустяки, товарищи. Это фальшивые слова либеральствующего коммуниста, пытающегося развинтить партию в её борьбе против правого уклона. У Бухарина выходит, что ежели он и его друзья увязли в правоуклонистских ошибках, то партия не имеет права разоблачать эти ошибки, партия должна прекратить борьбу с правым уклоном и дожидаться того момента, когда Бухарину и его друзьям угодно будет отказаться от своих ошибок.
Не слишком ли многого требует от нас Бухарин? Не думает ли он, что партия существует для него, а не он для партии? А кто его заставляет молчать, пребывать в состоянии покоя, когда вся партия мобилизована против правого уклона и ведёт решительные атаки против трудностей? Почему бы ему, Бухарину, и его ближайшим друзьям не выступить теперь и не повести решительную борьбу против правого уклона и примиренчества с ним? Разве может кто-либо сомневаться в том, что партия приветствовала бы Бухарина и его ближайших друзей, если бы они решились на этот, не столь уж трудный шаг? Почему же они не решаются на этот, в конце концов, обязательный для них шаг? Не потому ли, что интересы своей группы ставят они выше интересов партии и её генеральной линии? Кто же виноват в том, что в борьбе с правым уклоном Бухарин, Рыков и Томский оказались в нетях? Не ясно ли, что разговоры о “гражданской казни” трёх членов Политбюро есть плохо замаскированная попытка трёх членов Политбюро заставить партию замолчать и прекратить борьбу против правого уклона?
Борьбу с правым уклоном нельзя рассматривать, как второстепенную задачу нашей партии. Борьба с правым уклоном есть одна из решающих задач нашей партии. Если мы в своей собственной среде, в своей собственной партии, в политическом штабе пролетариата, который руководит движением и который ведёт вперёд пролетариат,—если мы в этом самом штабе допустим свободное существование и свободное функционирование правых уклонистов, пытающихся демобилизовать партию, разложить рабочий класс, приспособить нашу политику ко вкусам “советской” буржуазии и спасовать, таким образом, перед трудностями нашего социалистического строительства,— если мы всё это допустим, то что это будет означать? Не будет ли ото означать, что мы готовы спустить на тормозах революцию, разложить наше социалистическое строительство, сбежать от трудностей, сдать позиции капиталистическим элементам?
Понимает ли группа Бухарина, что отказаться от борьбы с правым уклоном значит предать рабочий класс, предать революцию?
Понимает ли группа Бухарина, что без преодоления правого уклона и примиренчества с ним невозможно преодолеть стоящие перед нами трудности, без преодоления же этих трудностей невозможно добиться решающих успехов социалистического строительства?
Чего стоят после всего этого жалкие слова о “гражданской казни” трёх членов Политбюро?
Нет, товарищи, либеральной болтовней о “гражданской казни” не запугать бухаринцам партию. Партия требует от них решительной борьбы с правым уклоном и примиренчеством с ним в одной шеренге со всеми членами ЦК нашей партии. Она требует этого от группы Бухарина для того, чтобы облегчить дело мобилизации рабочего класса, сломить сопротивление классовых врагов и организовать решительное преодоление трудностей нашего социалистического строительства.
Либо бухаринцы это требование партии выполнят, и тогда партия будет приветствовать их, либо они этого не сделают,— но тогда пусть они пеняют на себя.
VI
ВЫВОДЫ
Перехожу к выводам. Вношу следующие предложения:Надо, прежде всего, осудить взгляды группы Бухарина. Надо осудить взгляды этой группы, изложенные в её декларациях и в речах её представителей, признав, что эти взгляды несовместимы с линией партии и что они совпадают полностью с позицией правого уклона.
Надо осудить закулисные переговоры Бухарина с группой Каменева, как наиболее яркое выражение нелояльности и фракционности группы Бухарина.
Надо осудить политику отставок, практиковавшуюся Бухариным и Томским, как грубое нарушение элементарных требований партийной дисциплины.
Надо снять Бухарина и Томского с занимаемых ими постов, предупредив их, что в случае малейшей попытки неподчинения постановлениям ЦК, ЦК будет вынужден вывести их из состава Политбюро.
Надо принять меры к тому, чтобы в выступлениях отдельных членов и кандидатов Политбюро на собраниях не допускались какие бы то ни было отклонения от линии партии, от решений ЦК и его органов.
Надо принять меры к тому, чтобы в органах печати, как партийных, так и советских, как в газетах, так и в журналах полностью проводились линия партии и решения её руководящих органов.
Надо установить специальные меры, вплоть до исключения из ЦК и из партии, против тех, которые попытаются нарушить секретность решений партии, её ЦК, её Политбюро.
Надо разослать резолюцию объединённого пленума ЦК и ЦКК по внутрипартийным вопросам всем местным организациям партии и членам XVI конференции, не опубликовывая её пока что в печати. Таков, по-моему, выход из положения. Некоторые товарищи настаивают на немедленном исключении Бухарина и Томского из Политбюро ЦК. Я не согласен с этими товарищами. По-моему, можно обойтись в настоящее время без такой крайней меры.
ОТВЕТ т. М. РАФАИЛУ (Ленинград, Облпрофсовет) Копия! Секретарю областкома ВКП(б} т. Кирову
Тов. Рафаил!
За недостатком времени отвечаю коротко:
1) Никакой аналогии нет и не может быть между выступлением ЦК в марте этого года против перегибов в колхозном движении и Брестским периодом или периодом введения папа. Там мы имели дело с поворотом в политике. Здесь, в марте 1930 г., не было никакого поворота в политике. Мы одернули зарвавшихся товарищей, - только и всего. Стало быть, все Ваши соображения, построенные на аналогии, хотя и неполной, отпадают.
2) Поворот в политике по вопросам колхозного движения (в связи с поворотом середняцких масс к колхозам) действительно был у нас, но не в марте 1930 г., а во второй половине 1929 г. Начало этого поворота в политике было положено еще на XV съезде нашей партии (см. резолюцию “О работе в деревне”).
Напорот этот принял чисто практический характер, как я уже говорил, в конце 1929 г. Вам должно быть известно, что ЦК дал новой политике четкое оформление и установил темпы колхозного движения для различных районов СССР в известном своем постановлении от 5 января 1930 г. Факты говорят, что это постановление ЦК оправдало себя целиком и полностью во всех пунктах.
Имело ли здесь место какое-либо отставание от хода движения со стороны ЦК? Я думаю, что поскольку речь идет о теоретическом предвидении и выработке соответствующей политической установки тут не было никакого отставания.
Имело ли место отставание от хода движения со стороны ЦК? Я думаю, что поскольку речь идет о теоретическом предвидении и выработке соответствующей политической установке тут не было никакого отставания.
Имело ли место отставание со стороны значительных отрядов партии и отдельных членов ЦК в их практической политике? Безусловно, да В противном случае у нас не было бы борьбы за генеральную линию и против уклонов ни в партии, ни в самом ЦК.
3) Возможно ли, чтобы правящая партия сразу схватывала новые процессы, творящиеся в жизни, и так же сразу отражала их в своей практической политике? Я думаю, что невозможно. Невозможно, так как сначала бывают факты, потом их отражение в сознании наиболее передовых элементов партии, и только после этого наступает момент осознания новых процессов в головах массы членов партии. Помните Гегеля: “сова Минервы вылетает только ночью”? Иначе говоря: сознание несколько отстает от фактов.
Разница в этом отношении между поворотом в нашей политике во второй половине 1929 г. и поворотами во время Бреста и введения нэпа состоит в том, что во второй половине 1929 г. партия быстрее осознала новые процессы в объективной действительности, чем при поворотах во время Бреста и введения нэпа. Объясняется это тем, что партия за это время успела усовершенствоваться и ее кадры стали более чуткими.
С комм. приветом
И. Сталин
31 мая 1930 г.
Печатается впервые
За недостатком времени отвечаю коротко:
1) Никакой аналогии нет и не может быть между выступлением ЦК в марте этого года против перегибов в колхозном движении и Брестским периодом или периодом введения папа. Там мы имели дело с поворотом в политике. Здесь, в марте 1930 г., не было никакого поворота в политике. Мы одернули зарвавшихся товарищей, - только и всего. Стало быть, все Ваши соображения, построенные на аналогии, хотя и неполной, отпадают.
2) Поворот в политике по вопросам колхозного движения (в связи с поворотом середняцких масс к колхозам) действительно был у нас, но не в марте 1930 г., а во второй половине 1929 г. Начало этого поворота в политике было положено еще на XV съезде нашей партии (см. резолюцию “О работе в деревне”).
Напорот этот принял чисто практический характер, как я уже говорил, в конце 1929 г. Вам должно быть известно, что ЦК дал новой политике четкое оформление и установил темпы колхозного движения для различных районов СССР в известном своем постановлении от 5 января 1930 г. Факты говорят, что это постановление ЦК оправдало себя целиком и полностью во всех пунктах.
Имело ли здесь место какое-либо отставание от хода движения со стороны ЦК? Я думаю, что поскольку речь идет о теоретическом предвидении и выработке соответствующей политической установки тут не было никакого отставания.
Имело ли место отставание от хода движения со стороны ЦК? Я думаю, что поскольку речь идет о теоретическом предвидении и выработке соответствующей политической установке тут не было никакого отставания.
Имело ли место отставание со стороны значительных отрядов партии и отдельных членов ЦК в их практической политике? Безусловно, да В противном случае у нас не было бы борьбы за генеральную линию и против уклонов ни в партии, ни в самом ЦК.
3) Возможно ли, чтобы правящая партия сразу схватывала новые процессы, творящиеся в жизни, и так же сразу отражала их в своей практической политике? Я думаю, что невозможно. Невозможно, так как сначала бывают факты, потом их отражение в сознании наиболее передовых элементов партии, и только после этого наступает момент осознания новых процессов в головах массы членов партии. Помните Гегеля: “сова Минервы вылетает только ночью”? Иначе говоря: сознание несколько отстает от фактов.
Разница в этом отношении между поворотом в нашей политике во второй половине 1929 г. и поворотами во время Бреста и введения нэпа состоит в том, что во второй половине 1929 г. партия быстрее осознала новые процессы в объективной действительности, чем при поворотах во время Бреста и введения нэпа. Объясняется это тем, что партия за это время успела усовершенствоваться и ее кадры стали более чуткими.
С комм. приветом
И. Сталин
31 мая 1930 г.
Печатается впервые
ОТВЕТ ТОВАРИЩАМ КОЛХОЗНИКАМ
Из газет известно, что статья Сталина “Головокружение от успехов” и известное постановление ЦК “О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении” вызвали многочисленные отклики в рядах практиков колхозного движения. В связи с этим я получил за последнее время ряд писем от товарищей колхозников с требованием ответить на поставленные там вопросы. Моя обязанность была ответить на письма в порядке частной переписки. Но это оказалось невозможным, так как больше половины писем было получено без указания адреса их авторов (забыли прислать адреса). Между тем вопросы, затронутые в письмах, представляют громадный политический интерес для всех наших товарищей. Кроме того, понятно, что я не мог оставить без ответа и тех товарищей, которые забыли прислать свои адреса. Ввиду этого я оказался перед необходимостью ответить на письма товарищей колхозников открыто, т. е. в печати, взяв из них все нужные для дела вопросы. Я тем охотнее пошел на это дело, что имел на этот счет прямое решение ЦК.
Первый вопрос.В чем состоит кореньошибок в крестьянскомвопросе?
Ответ. В неправильном подходе к середняку. В допущении насилия в области хозяйственных отношений с середняком. В забвении того, что хозяйственная смычка с середняцкими массами должна строиться не на основе насильственных мер, а на основе соглашения с середняком, на основе союза с середняком. В забвении того, что основой колхозного движения в данный момент является союз рабочего класса и бедноты с середняком против капитализма вообще, против кулачества в особенности.
Пока наступление велось против кулачества в едином фронте с середняком, все шло хорошо. Но когда некоторые наши товарищи, опьяненные успехами, стали незаметно сползать с пути наступления на кулака на путь борьбы с середняком, когда они, в погоне за высоким процентом коллективизации, стали применять к середняку насилие, лишая его избирательного права, “раскулачивая” и экспроприируя его, - наступление стало искривляться, единый фронт с середняком стал подрываться, и, ясное дело, кулак получил возможность попытаться вновь стать на ноги.
Забыли, что насилие, необходимое и полезное в деле борьбы с нашими классовыми врагами, недопустимо и пагубно в отношении середняка, являющегося нашим союзником.
Забыли, что кавалерийские наскоки, необходимые и полезные для решения задач военного характера, непригодны и пагубны при решении задач колхозного строительства, организуемого к тому же в союзе с середняком.
В этом корень ошибок в крестьянском вопросе.
Вот что говорит Ленин насчет хозяйственных отношений с середняком:
“Больше всего мы должны основываться на той истине, что здесь методами насилия по самой сути дела ничего нельзя достигнуть. Здесь экономическая задача стоит совсем иначе. Здесь нет той верхушки, которую можно срезать, оставив весь фундамент, все здание. Той верхушки, которою в городе были капиталисты, здесь нет. Действовать здесь насилием, значит погубить все дело... Нет ничего глупее, как самая мысль о насилии в области хозяйственных отношений среднего крестьянина”(т. XXIV, стр. 168).
Далее:
“Насилие по отношению к среднему крестьянству представляет из себя величайший вред.Это - слой многочисленный, многомиллионный. Даже в Европе, где нигде он не достигает такой силы, где гигантски развита техника икультура, городская жизнь, железные дороги, где всего легче было бы думать об этом, - никто, ни один из самых революционных социалистов не предлагал насильственных мер по отношению к среднему крестьянству” (т. ХХ1У. стр. 167).
Кажется, ясно.
Второй вопрос.Каковы главные ошибки в колхозном движении?
Ответ.Их, этих ошибок, по крайней мере, три.
Нарушили ленинский принцип добровольности при построении колхозов. Нарушили основные указания партии и примерный устав сельскохозяйственной артели о добровольности колхозного строительства.
Ленинизм учит, что крестьян надо переводить на рельсы коллективного хозяйства в порядке добровольности, путем убеждения в преимуществах общественного, коллективного хозяйства перед хозяйством единоличным. Ленинизм учит, что убедить крестьян в преимуществах коллективного хозяйства можно лишь в том случае, если будет показано им и доказано наделе, на опыте, что колхоз лучше единоличного хозяйства, что он выгоднее единолично-то хозяйства, что колхоз дает выход крестьянину, бедняку и середняку, из нужды и нищеты. Ленинизм учит, что вне этих условий колхозы не могут быть прочными. Ленинизм учит, что всякая попытка навязать силой колхозное хозяйство, всякая попытка насадить колхозы в порядке принуждения может дать лишь отрицательные результаты, может лишь оттолкнуть крестьян от колхозного движения.
И действительно, пока это основное правило соблюдалось, колхозное движение давало успех за успехом. Но некоторые наши товарищи, опьяненные успехами, стали пренебрегать этим правилом, стали проявлять чрезмерную торопливость и, в погоне за высоким процентом коллективизации, стали насаждать колхозы в принудительном порядке. Неудивительно, что отрицательные результаты такой “политики” не заставили себя долго ждать. Наскоро возникшие колхозы стали так же быстро таять, как быстро они возникли, а часть крестьянства, вчера еще относившаяся к колхозам с громадным доверием, стала отворачиваться от них.
В этом первая и главная ошибка в колхозном движении.
Вот что говорит Ленин насчет добровольности колхозного строительства:
“Сейчас наша задача - переход к общественнойобработке земли, переход к крупномуобщему хозяйству. Но никаких принуждений со стороны Советской власти быть не может; никакой закон к этому не принуждает. Сельскохозяйственная коммуна основывается добровольно, переход к общественной обработке земли может быть только добровольным, ни малейшего принуждения в этом отношении со стороны рабоче-крестьянского правительства не может быть, и законом не допускается. Если бы кто- либо из вас такие принуждения наблюдал, то вы должны знать, что это - злоупотребление, что это - нарушение закона, которое мы всеми силами стараемся исправить и будем исправлять”(т.ХХ1У.стр.43).
Далее:
“Лишь в том случае, если удастся на деле показатькрестьянам преимущества общественной, коллективной, товарищеской, артельной обработки земли, лишь, если удастся помочь крестьянину, при помощи товарищеского, артельного хозяйства, тогда только рабочий класс, держащий в своих руках государственную власть, действительно докажет крестьянину свою правоту, действительно привлечет на свою сторону прочно и настоящим образом многомиллионную крестьянскую массу. Поэтому значение всякого рода предприятий по содействию товарищескому, артельному земледелию трудно переоценить. Мы имеем миллионы разбросанных, распыленных в глуши деревень, отдельных хозяйств... Лишь когда практически, на опыте,близком для крестьян, будет доказано, что переход к товарищескому, артельному земледелию необходим и возможен, лишь тогда мы вправе будем сказать, что в такой громадной крестьянской стране, паи Россия, по пути социалистического земледелия сделан серьезный шаг”(т. XXIV, стр. 579-580).
Наконец, еще одно место из трудов Ленина:
“Поощряя товарищества всякого рода, а равно сельскохозяйственные коммуны средних крестьян, представители Советской власти не должны допускать ни малейшего принужденияпри создании таковых. Лишь те объединения ценны, которые проведены самими крестьянами по их свободному почину и выгоды коих проверены ими на практике. Чрезмерная торопливость вэтом деле вредна, ибо способна лишь усиливать предубеждения среднего крестьянства против новшеств. Те представители Советской власти, которые позволяют себе употреблять не только прямое, но хотя бы и косвенное принуждение, в целях присоединения крестьян к коммунам, должны подвергаться строжайшей ответственности и отстранению от работы в деревне”(т. XXIV, стр. ?).
Кажется, ясно.
Едва ли нужно доказывать, что партия будет проводить эти указания Ленина со всей строгостью.
2. Нарушили ленинский принцип учета разнообразия условий в различных районах СССР применительно к колхозному строительству. Забыли, что в СССР имеются самые разнообразные области с различным экономическим укладом и уровнем культуры. Забыли, что среди этих областей имеются передовые, средние и отсталые области. Забыли, что темпы колхозного движения и методы колхозного строительства не могут быть одинаковымидля этих, далеко не одинаковых областей.
“Было бы ошибкой, - говорит Ленин, - если бы мы просто по шаблону списывали декреты для всех мест России, если бы большевики-коммунисты, советские работники на Украине и на Дону, стали бы без разбора, огулом распространять их на другие области”... ибо “мы ни в коем случае не связываем себя единообразным шаблоном, не решаем раз - навсегда, что наш опыт, опыт центральной России, можно целиком перенести на все окраины”(т. XXIV, стр. 125-126).
Ленин говорит далее, что:
“Центральную Россию, Украину, Сибирь подчинять известному шаблону будет величайшей глупостью”(т. XXVI, стр. 243).
Наконец, Ленин обязывает коммунистов Кавказа, чтобы они
“поняли своеобразие их положения, положения их республик, в отличие от положения и условий РСФСР, поняли необходимость не копировать нашу тактику, видоизменять ее применительно к различию конкретных условий” (т. XXVI, стр. 191).
Кажется, ясно.
На основании этих указаний Ленина ЦК нашей партии в своем постановлении “О темпе коллективизации” (см. “Правду” от 6 января 1930 г.) разбил области СССР, с точки зрения темпов коллективизации, на три группы, из коих Северный Кавказ, Средняя Волга и Нижняя Волга могут в основном закончить коллективизацию весной 1931. года, другие зерновок области (Украина, Центрально-Черноземная область Сибирь, Урал, Казахстан и т. д.) могут ее закончит) в основном весной 1932 года, а остальные области могут растянуть коллективизацию до конца пятилетки т. е. до 1.933 года.
А что получилось на деле? Оказалось, что некоторые наши товарищи, упоенные первыми успехами колхозного движения, благополучно забыли и об указаниях Ленина, и о постановлении ЦК. Московская область, в лихорадочной погоне за дутыми цифрами коллективизации, стала ориентировать своих работников на окончание коллективизации весной 1.930 года, хотя она имела в своем распоряжении не менее трех лет (конец 1932 г.). Центрально-Черноземная область, не желая “отстать от других”, стала ориентировать своих работников на окончание коллективизации к первой половине 1930 года, хотя она имела в своем распоряжении не менее двух лет (конец 1931 г.). А закавказцы и туркестанцы, в своем рвении “догнать и перегнать” передовые районы, стали ориентироваться на окончание коллективизации в “кратчайший срок”, хотя они имели в своем распоряжении целых четыре года (конец 1933 г.).
Понятно, что при таком скоропалительном “темпе” коллективизации районы, менее подготовленные к колхозному движению, в своем рвении “перегнать” районы более подготовленные, оказались вынужденными пустить в ход усиленный административный нажим, пытаясь возместить недостающие факторы быстрого темпа колхозного движения своим собственным административным пылом. Результаты известны. Всем известна та неразбериха, которая получилась в этих областях и которую пришлось потом распутывать в порядке вмешательства ЦК. В этом вторая ошибка в колхозном движении.
Нарушили ленинский принцип недопустимости перескакивания через незавершенную форму движения применительно к колхозному строительству. Нарушили ленинский принцип - не обгонять развитие масс, не декретировать движение масс, не отрываться от масс, а двигаться вместе с массами и двигать их вперед, подводя их к нашим лозунгам и облегчая им убеждаться на своем собственном опыте в правильности наших лозунгов.
“Когда петроградский пролетариат и солдаты петроградского гарнизона брали власть, - говорит Ленин, - они прекрасно знали, что для строительства в деревне встретятся большие затруднения, что здесь надо идти более постепенно, что здесь пытаться вводить декретами, узаконениями общественную обработкуземли было бы величайшей нелепостью, что на это могло пойти ничтожное число сознательных, а громадное большинство крестьян этой задачи не ставило. И поэтому мы ограничивались тем, что абсолютно необходимо в интересах развития революции: на в коем случае не обгонять развитая масс, а дожидаться, пока из собственного опыта этих масс, из их собственной борьбы вырастет движение вперед”(т. XXIII, стр. 252).
Первый вопрос.В чем состоит кореньошибок в крестьянскомвопросе?
Ответ. В неправильном подходе к середняку. В допущении насилия в области хозяйственных отношений с середняком. В забвении того, что хозяйственная смычка с середняцкими массами должна строиться не на основе насильственных мер, а на основе соглашения с середняком, на основе союза с середняком. В забвении того, что основой колхозного движения в данный момент является союз рабочего класса и бедноты с середняком против капитализма вообще, против кулачества в особенности.
Пока наступление велось против кулачества в едином фронте с середняком, все шло хорошо. Но когда некоторые наши товарищи, опьяненные успехами, стали незаметно сползать с пути наступления на кулака на путь борьбы с середняком, когда они, в погоне за высоким процентом коллективизации, стали применять к середняку насилие, лишая его избирательного права, “раскулачивая” и экспроприируя его, - наступление стало искривляться, единый фронт с середняком стал подрываться, и, ясное дело, кулак получил возможность попытаться вновь стать на ноги.
Забыли, что насилие, необходимое и полезное в деле борьбы с нашими классовыми врагами, недопустимо и пагубно в отношении середняка, являющегося нашим союзником.
Забыли, что кавалерийские наскоки, необходимые и полезные для решения задач военного характера, непригодны и пагубны при решении задач колхозного строительства, организуемого к тому же в союзе с середняком.
В этом корень ошибок в крестьянском вопросе.
Вот что говорит Ленин насчет хозяйственных отношений с середняком:
“Больше всего мы должны основываться на той истине, что здесь методами насилия по самой сути дела ничего нельзя достигнуть. Здесь экономическая задача стоит совсем иначе. Здесь нет той верхушки, которую можно срезать, оставив весь фундамент, все здание. Той верхушки, которою в городе были капиталисты, здесь нет. Действовать здесь насилием, значит погубить все дело... Нет ничего глупее, как самая мысль о насилии в области хозяйственных отношений среднего крестьянина”(т. XXIV, стр. 168).
Далее:
“Насилие по отношению к среднему крестьянству представляет из себя величайший вред.Это - слой многочисленный, многомиллионный. Даже в Европе, где нигде он не достигает такой силы, где гигантски развита техника икультура, городская жизнь, железные дороги, где всего легче было бы думать об этом, - никто, ни один из самых революционных социалистов не предлагал насильственных мер по отношению к среднему крестьянству” (т. ХХ1У. стр. 167).
Кажется, ясно.
Второй вопрос.Каковы главные ошибки в колхозном движении?
Ответ.Их, этих ошибок, по крайней мере, три.
Нарушили ленинский принцип добровольности при построении колхозов. Нарушили основные указания партии и примерный устав сельскохозяйственной артели о добровольности колхозного строительства.
Ленинизм учит, что крестьян надо переводить на рельсы коллективного хозяйства в порядке добровольности, путем убеждения в преимуществах общественного, коллективного хозяйства перед хозяйством единоличным. Ленинизм учит, что убедить крестьян в преимуществах коллективного хозяйства можно лишь в том случае, если будет показано им и доказано наделе, на опыте, что колхоз лучше единоличного хозяйства, что он выгоднее единолично-то хозяйства, что колхоз дает выход крестьянину, бедняку и середняку, из нужды и нищеты. Ленинизм учит, что вне этих условий колхозы не могут быть прочными. Ленинизм учит, что всякая попытка навязать силой колхозное хозяйство, всякая попытка насадить колхозы в порядке принуждения может дать лишь отрицательные результаты, может лишь оттолкнуть крестьян от колхозного движения.
И действительно, пока это основное правило соблюдалось, колхозное движение давало успех за успехом. Но некоторые наши товарищи, опьяненные успехами, стали пренебрегать этим правилом, стали проявлять чрезмерную торопливость и, в погоне за высоким процентом коллективизации, стали насаждать колхозы в принудительном порядке. Неудивительно, что отрицательные результаты такой “политики” не заставили себя долго ждать. Наскоро возникшие колхозы стали так же быстро таять, как быстро они возникли, а часть крестьянства, вчера еще относившаяся к колхозам с громадным доверием, стала отворачиваться от них.
В этом первая и главная ошибка в колхозном движении.
Вот что говорит Ленин насчет добровольности колхозного строительства:
“Сейчас наша задача - переход к общественнойобработке земли, переход к крупномуобщему хозяйству. Но никаких принуждений со стороны Советской власти быть не может; никакой закон к этому не принуждает. Сельскохозяйственная коммуна основывается добровольно, переход к общественной обработке земли может быть только добровольным, ни малейшего принуждения в этом отношении со стороны рабоче-крестьянского правительства не может быть, и законом не допускается. Если бы кто- либо из вас такие принуждения наблюдал, то вы должны знать, что это - злоупотребление, что это - нарушение закона, которое мы всеми силами стараемся исправить и будем исправлять”(т.ХХ1У.стр.43).
Далее:
“Лишь в том случае, если удастся на деле показатькрестьянам преимущества общественной, коллективной, товарищеской, артельной обработки земли, лишь, если удастся помочь крестьянину, при помощи товарищеского, артельного хозяйства, тогда только рабочий класс, держащий в своих руках государственную власть, действительно докажет крестьянину свою правоту, действительно привлечет на свою сторону прочно и настоящим образом многомиллионную крестьянскую массу. Поэтому значение всякого рода предприятий по содействию товарищескому, артельному земледелию трудно переоценить. Мы имеем миллионы разбросанных, распыленных в глуши деревень, отдельных хозяйств... Лишь когда практически, на опыте,близком для крестьян, будет доказано, что переход к товарищескому, артельному земледелию необходим и возможен, лишь тогда мы вправе будем сказать, что в такой громадной крестьянской стране, паи Россия, по пути социалистического земледелия сделан серьезный шаг”(т. XXIV, стр. 579-580).
Наконец, еще одно место из трудов Ленина:
“Поощряя товарищества всякого рода, а равно сельскохозяйственные коммуны средних крестьян, представители Советской власти не должны допускать ни малейшего принужденияпри создании таковых. Лишь те объединения ценны, которые проведены самими крестьянами по их свободному почину и выгоды коих проверены ими на практике. Чрезмерная торопливость вэтом деле вредна, ибо способна лишь усиливать предубеждения среднего крестьянства против новшеств. Те представители Советской власти, которые позволяют себе употреблять не только прямое, но хотя бы и косвенное принуждение, в целях присоединения крестьян к коммунам, должны подвергаться строжайшей ответственности и отстранению от работы в деревне”(т. XXIV, стр. ?).
Кажется, ясно.
Едва ли нужно доказывать, что партия будет проводить эти указания Ленина со всей строгостью.
2. Нарушили ленинский принцип учета разнообразия условий в различных районах СССР применительно к колхозному строительству. Забыли, что в СССР имеются самые разнообразные области с различным экономическим укладом и уровнем культуры. Забыли, что среди этих областей имеются передовые, средние и отсталые области. Забыли, что темпы колхозного движения и методы колхозного строительства не могут быть одинаковымидля этих, далеко не одинаковых областей.
“Было бы ошибкой, - говорит Ленин, - если бы мы просто по шаблону списывали декреты для всех мест России, если бы большевики-коммунисты, советские работники на Украине и на Дону, стали бы без разбора, огулом распространять их на другие области”... ибо “мы ни в коем случае не связываем себя единообразным шаблоном, не решаем раз - навсегда, что наш опыт, опыт центральной России, можно целиком перенести на все окраины”(т. XXIV, стр. 125-126).
Ленин говорит далее, что:
“Центральную Россию, Украину, Сибирь подчинять известному шаблону будет величайшей глупостью”(т. XXVI, стр. 243).
Наконец, Ленин обязывает коммунистов Кавказа, чтобы они
“поняли своеобразие их положения, положения их республик, в отличие от положения и условий РСФСР, поняли необходимость не копировать нашу тактику, видоизменять ее применительно к различию конкретных условий” (т. XXVI, стр. 191).
Кажется, ясно.
На основании этих указаний Ленина ЦК нашей партии в своем постановлении “О темпе коллективизации” (см. “Правду” от 6 января 1930 г.) разбил области СССР, с точки зрения темпов коллективизации, на три группы, из коих Северный Кавказ, Средняя Волга и Нижняя Волга могут в основном закончить коллективизацию весной 1931. года, другие зерновок области (Украина, Центрально-Черноземная область Сибирь, Урал, Казахстан и т. д.) могут ее закончит) в основном весной 1932 года, а остальные области могут растянуть коллективизацию до конца пятилетки т. е. до 1.933 года.
А что получилось на деле? Оказалось, что некоторые наши товарищи, упоенные первыми успехами колхозного движения, благополучно забыли и об указаниях Ленина, и о постановлении ЦК. Московская область, в лихорадочной погоне за дутыми цифрами коллективизации, стала ориентировать своих работников на окончание коллективизации весной 1.930 года, хотя она имела в своем распоряжении не менее трех лет (конец 1932 г.). Центрально-Черноземная область, не желая “отстать от других”, стала ориентировать своих работников на окончание коллективизации к первой половине 1930 года, хотя она имела в своем распоряжении не менее двух лет (конец 1931 г.). А закавказцы и туркестанцы, в своем рвении “догнать и перегнать” передовые районы, стали ориентироваться на окончание коллективизации в “кратчайший срок”, хотя они имели в своем распоряжении целых четыре года (конец 1933 г.).
Понятно, что при таком скоропалительном “темпе” коллективизации районы, менее подготовленные к колхозному движению, в своем рвении “перегнать” районы более подготовленные, оказались вынужденными пустить в ход усиленный административный нажим, пытаясь возместить недостающие факторы быстрого темпа колхозного движения своим собственным административным пылом. Результаты известны. Всем известна та неразбериха, которая получилась в этих областях и которую пришлось потом распутывать в порядке вмешательства ЦК. В этом вторая ошибка в колхозном движении.
Нарушили ленинский принцип недопустимости перескакивания через незавершенную форму движения применительно к колхозному строительству. Нарушили ленинский принцип - не обгонять развитие масс, не декретировать движение масс, не отрываться от масс, а двигаться вместе с массами и двигать их вперед, подводя их к нашим лозунгам и облегчая им убеждаться на своем собственном опыте в правильности наших лозунгов.
“Когда петроградский пролетариат и солдаты петроградского гарнизона брали власть, - говорит Ленин, - они прекрасно знали, что для строительства в деревне встретятся большие затруднения, что здесь надо идти более постепенно, что здесь пытаться вводить декретами, узаконениями общественную обработкуземли было бы величайшей нелепостью, что на это могло пойти ничтожное число сознательных, а громадное большинство крестьян этой задачи не ставило. И поэтому мы ограничивались тем, что абсолютно необходимо в интересах развития революции: на в коем случае не обгонять развитая масс, а дожидаться, пока из собственного опыта этих масс, из их собственной борьбы вырастет движение вперед”(т. XXIII, стр. 252).