Страница:
* * *
Товарищи! Величайшую бодрость и уверенность вселяет в каждого из нас подлинно большевистская атмосфера сплоченности и партийного единства, основанного на ленинско-сталинских принципах, которая царит на настоящем Пленуме нашего Центрального Комитета. (Бурные аплодисменты).Нет сомнения, что мы успешно решим стоящие перед партией задачи, устраним недостатки в нашей работе и еще больше сплотим всю партию вокруг Центрального Комитета и уверенно поведем страну к новым победам на благо и счастье нашего великого советского народа! (Бурные аплодисменты).
Известия ЦК КПСС. 1991. № 2
Примечание. Из этого фрагмента и из других материалов следует, что застрельщиком кампании по дискредитации И. Сталина был Л. Берия. Поспешно закрыв уже в марте 1953 года "дело врачей", он первым бросил камень в человека, перед, которым много лет пресмыкался. Не случайно А. Андреев и И. Тевосян, не участвовавшие в этой грязной игре, выразили на июльском (1953) Пленуме ЦК КПСС удивление в связи с появлением самого вопроса о культе личности. Как видим далее, другой точки зрения придерживался Г. Маленков, и эстафетную палочку от него, уничтожив перед тем Маленкова политически, принял Хрущев.
Внутреннюю механику развернувшейся схватки довольно убедительно раскрыл на том же Пленуме А. Микоян. Приводя примеры двурушничества Берии, Микоян сказал: "В первые дни после смерти товарища Сталина он ратовал против культа личности. Мы понимали, что были перегибы в этом вопросе и при жизни товарища Сталина. Товарищ Сталин круто критиковал нас. То, что создают культ вокруг меня, говорил товарищ Сталин, это создают эсеры. Мы не могли тогда поправить это дело, и оно так шло. Нужно подойти к роли личности по-марксистски. Но, как оказалось, Берия хотел подорвать культ личности товарища Сталина и создать культ собственной личности" (Там же. С. 151). Члены ЦК ответили на эти слова Микояна смехом, но, видимо, исчерпали крайне необходимое в политике чувство юмора спустя 5-7 лет, когда стал топорщиться "культ" Хрущева (Ред.).
СТРОГО СЕКРЕТНО. Членам Пол. Бюро
В субботу, 17/III т. Ульянова (Н. К.) сообщила мне в порядке архиконспиративном "просьбу Вл. Ильича Сталину" о том, чтобы я, Сталин, взял на себя обязанность достать и передать Вл. Ильичу порцию цианистого калия. В беседе со мною Н. К. говорила, между прочим, что "Вл. Ильич переживает неимоверные страдания", что "дальше жить так немыслимо", и упорно настаивала "не отказывать Ильичу в его просьбе". Ввиду особой настойчивости Н. К. и ввиду того, что В. Ильич
требовалмоего согласия (В. И. дважды вызывал к себе Н. К. во время беседы со мной из своего кабинета, где мы вели беседу, и с волнением требовал "согласия Сталина", ввиду чего мы вынуждены были оба раза прервать беседу), я не счел возможным ответить отказом, заявив: "прошу В. Ильича успокоиться и верить, что, когда нужно будет, я без колебаний исполню его требование". В. Ильич действительно успокоился.
Должен, однако, заявить, что у меня не хватит сил выполнить просьбу В. Ильича и вынужден отказаться от этой миссии, как бы она не была гуманна и необходима, о чем и довожу до сведения членов П. Бюро ЦК.
И. СТАЛИН
По факсимиле. Волкогонов Д. Ленин. Кн. II. Между с. 384 и 385,
Примечание. Записка выполнена на официальном бланке секретаря Центрального Комитета РКП(б) И. В. Сталина и датирована 21 марта 1923 года. В верхней части листа имеются подписи читавших ее Г. Зиновьева, В. Молотова, Н. Бухарина, Л. Каменева, Л. Троцкого, М. Томского. Последний счел необходимым высказать свое мнение: "Читал. Полагаю, что "нерешительность" Ст. - правильно. Следовало бы в строгом составе чл. Пол. Бюро обменяться мнениями. Без секретарей (технич.)".
Документ ценен тем, что он рассеивает мглу вокруг истории с мнимым отравлением Ленина Сталиным. Эта история всякий раз подается с нелегкой руки Троцкого и всегда в его ключе. В своем знаменитом письме редактору "Лайфа" "Сверх- Борджиа в Кремле" от 13 октября 1939 года Троцкий, освещая сюжет, не счел нужным даже упомянуть о записке Сталина и его отказе выполнить просьбу больного (См.: Осмыслить культ Сталина. М., 1989. С. 641-642). Троцкий, видимо, "забыл" о своей подписи на записке Сталина, все время делая демагогический жим на то, что "Ленин видел в Сталине единственного человека, способного выполнить трагическую просьбу или непосредственно заинтересованного в ее исполнении" (Там же. С. 642). К сожалению, Троцкий туманно объясняет мотивы своего собственного отсутствия в момент кончины Ленина в Москве . Зная все о состоянии Ленина от их общего лечащего врача Ф. Гетье, он 18 января 1924 года - за три дня до рокового исхода - принял решение уехать лечить некую инфекцию в Сухуми. Зачем ему понадобилось это странное "алиби", до сих пор остается тайной (См.: Muller A. Die Sonne die nicht aufging. Schuld und Schicksal Leo Trotzkis. Stuttgart, 1959. 5. 271 u. a.).
Согласно Мюллеру, Гетье дважды посетил Троцкого в последние сутки накануне его отбытия из Москвы. Содержание их бесед с глазу на глаз, естественно, неизвестно. А вот другая, откровенно антисталинская версия Ф. Белкова. "Орудием для приведения в жизнь своих преступных замыслов, - утверждает он, - Сталин и Ягода (они ли? - Ред .) избрали одного из лечащих врачей В. И. Ленина Федора Александровича Гетье - в то время занимавшего пост главного врача Боткинской больницы. Гетье был личным врачом семьи В. И. Ленина (и Троцкого. - Ред.), и Владимир Ильич вполне доверял ему. Но так или иначе Ф. А. Гетье оказался орудием этого злодеяния" (Волков Ф. Валет и падение Сталина. М., 1992. С. 66). Возможно, Ф. Волков и не ошибается, называя Гетье, но он вряд ли точен, говоря обо всем остальном.
Непонятно, почему Троцкий попутно “забыл” Крупскую. Именно она, очевидно, больше всех знавшая о мучениях Ленина, упорно добивалась выполнения "гуманной миссии", которую не взял на себя Сталин. Не наше дело сейчас судить этих людей, бившихся в тисках межличностных и социальных противоречий, но правду о них писать мы обязаны.
Не соответствует действительности заявление В. Куманева и И. Куликовой о том, что "фактически Сталин соглашался на соучастие в самоубийстве Ленина" (Куманев В., Куликом И. Противостояние: Крупская - Сталин. М., 1994. С. 55). Оно, как видим, опровергается запиской Сталина в Политбюро от 21 марта 1923 года. Авторы далее упоминают этот документ, но не цитируют его (См.: Там же. С. 55-56) скорее всего потому, что он не согласуется с их предвзятой точкой зрения. Кстати, записка опровергает и утверждение В. Куманева и И. Куликовой как о "факте" о том, что "после встречи в декабре 1922 г. Сталин ни разу у Ленина не был и не разговаривал с ним" (Там же. С. 56). В записке говорится о беседе с больным (вероятно, при посредничестве Крупской) 17 марта 1923 года, что свидетельствует как о примирении Ленина со Сталиным (хотя тот и не получил письма последнего), так и о несколько произвольном обращении авторов с понятием "факт" (Ред.).
Должен, однако, заявить, что у меня не хватит сил выполнить просьбу В. Ильича и вынужден отказаться от этой миссии, как бы она не была гуманна и необходима, о чем и довожу до сведения членов П. Бюро ЦК.
И. СТАЛИН
По факсимиле. Волкогонов Д. Ленин. Кн. II. Между с. 384 и 385,
Примечание. Записка выполнена на официальном бланке секретаря Центрального Комитета РКП(б) И. В. Сталина и датирована 21 марта 1923 года. В верхней части листа имеются подписи читавших ее Г. Зиновьева, В. Молотова, Н. Бухарина, Л. Каменева, Л. Троцкого, М. Томского. Последний счел необходимым высказать свое мнение: "Читал. Полагаю, что "нерешительность" Ст. - правильно. Следовало бы в строгом составе чл. Пол. Бюро обменяться мнениями. Без секретарей (технич.)".
Документ ценен тем, что он рассеивает мглу вокруг истории с мнимым отравлением Ленина Сталиным. Эта история всякий раз подается с нелегкой руки Троцкого и всегда в его ключе. В своем знаменитом письме редактору "Лайфа" "Сверх- Борджиа в Кремле" от 13 октября 1939 года Троцкий, освещая сюжет, не счел нужным даже упомянуть о записке Сталина и его отказе выполнить просьбу больного (См.: Осмыслить культ Сталина. М., 1989. С. 641-642). Троцкий, видимо, "забыл" о своей подписи на записке Сталина, все время делая демагогический жим на то, что "Ленин видел в Сталине единственного человека, способного выполнить трагическую просьбу или непосредственно заинтересованного в ее исполнении" (Там же. С. 642). К сожалению, Троцкий туманно объясняет мотивы своего собственного отсутствия в момент кончины Ленина в Москве . Зная все о состоянии Ленина от их общего лечащего врача Ф. Гетье, он 18 января 1924 года - за три дня до рокового исхода - принял решение уехать лечить некую инфекцию в Сухуми. Зачем ему понадобилось это странное "алиби", до сих пор остается тайной (См.: Muller A. Die Sonne die nicht aufging. Schuld und Schicksal Leo Trotzkis. Stuttgart, 1959. 5. 271 u. a.).
Согласно Мюллеру, Гетье дважды посетил Троцкого в последние сутки накануне его отбытия из Москвы. Содержание их бесед с глазу на глаз, естественно, неизвестно. А вот другая, откровенно антисталинская версия Ф. Белкова. "Орудием для приведения в жизнь своих преступных замыслов, - утверждает он, - Сталин и Ягода (они ли? - Ред .) избрали одного из лечащих врачей В. И. Ленина Федора Александровича Гетье - в то время занимавшего пост главного врача Боткинской больницы. Гетье был личным врачом семьи В. И. Ленина (и Троцкого. - Ред.), и Владимир Ильич вполне доверял ему. Но так или иначе Ф. А. Гетье оказался орудием этого злодеяния" (Волков Ф. Валет и падение Сталина. М., 1992. С. 66). Возможно, Ф. Волков и не ошибается, называя Гетье, но он вряд ли точен, говоря обо всем остальном.
Непонятно, почему Троцкий попутно “забыл” Крупскую. Именно она, очевидно, больше всех знавшая о мучениях Ленина, упорно добивалась выполнения "гуманной миссии", которую не взял на себя Сталин. Не наше дело сейчас судить этих людей, бившихся в тисках межличностных и социальных противоречий, но правду о них писать мы обязаны.
Не соответствует действительности заявление В. Куманева и И. Куликовой о том, что "фактически Сталин соглашался на соучастие в самоубийстве Ленина" (Куманев В., Куликом И. Противостояние: Крупская - Сталин. М., 1994. С. 55). Оно, как видим, опровергается запиской Сталина в Политбюро от 21 марта 1923 года. Авторы далее упоминают этот документ, но не цитируют его (См.: Там же. С. 55-56) скорее всего потому, что он не согласуется с их предвзятой точкой зрения. Кстати, записка опровергает и утверждение В. Куманева и И. Куликовой как о "факте" о том, что "после встречи в декабре 1922 г. Сталин ни разу у Ленина не был и не разговаривал с ним" (Там же. С. 56). В записке говорится о беседе с больным (вероятно, при посредничестве Крупской) 17 марта 1923 года, что свидетельствует как о примирении Ленина со Сталиным (хотя тот и не получил письма последнего), так и о несколько произвольном обращении авторов с понятием "факт" (Ред.).
ТЕЛЕГРАММА СЛАВЯНСКОМУ КОНГРЕССУ в БЕЛГРАДЕ
8 декабря 1946 года
Приветствую участников первого послевоенного Славянского конгресса представителей свободолюбивых славянских народов. Уверен, что Славянский конгресс будет способствовать дальнейшему укреплению дружбы и братской солидарности славянских народов и послужит делу развития демократии и упрочения мира между народами.
И. СТАЛИН
Славяне. 1947. № 1
Приветствую участников первого послевоенного Славянского конгресса представителей свободолюбивых славянских народов. Уверен, что Славянский конгресс будет способствовать дальнейшему укреплению дружбы и братской солидарности славянских народов и послужит делу развития демократии и упрочения мира между народами.
И. СТАЛИН
Славяне. 1947. № 1
СЕКРЕТНО ЗАКРЫТОЕ ПИСЬМО ЦК ВКП(б) Уроки событий, связанных с злодейским убийством тов. Кирова Ко всем организациям партии
Теперь, когда очаг злодеяния - зиновьевская антисоветская группа - разгромлена до конца, а виновники злодеяния уже понесли должное наказание, ЦК. считает, что настало время подвести итог событиям, связанным с убийством тов.
Кирова,дать им политическую оценку и извлечь уроки, вытекающие из анализа этих событий.
Настоящее письмо ЦК ВКП(б) имеет своей целью облегчить партийным кадрам выполнение этой именно итоговой задачи.
1) Злодейское убийство совершено ленинградской группой зиновьевцев, именовавшей себя "Ленинградским центром",
2) идейным и политическим руководителем "Ленинградского центра" был "Московский центр" зиновьевцев, который не знал, по-видимому, о подготовлявшемся убийстве т. Кирова, но наверное знал о террористических настроениях "Ленинградского центра" и разжигал эти настроения,
3) отличаясь друг от друга настолько же, насколько могут отличаться вдохновители злодеяния от исполнителей злодеяния, оба эти "центра" составляли одно целое, ибо их объединяла одна общая истрепанная, разбитая жизнью троцкистско-зиновьевская платформа и одна общая беспринципная, чисто карьеристская цель - дорваться до руководящего положения в партии и правительстве и получить во чтобы то ни стало высокие посты,
4) потеряв доверие рабочего класса благодаря своей реакционной платформе и лишив себя возможности рассчитывать на какую бы то ни было поддержку партийных масс, зиновьевцы ради достижения своих преступных целей скатились в болото контрреволюционного авантюризма, в болото антисоветского индивидуального террора, наконец - в болото завязывания связей с латвийским консулом в Ленинграде, агентом немецко-фашистских интервенционистов;
5) чтобы скрыть от партии свои преступные дела и сохранить вместе с тем свои партийные билеты, дающие доступ во все учреждения и ко всем руководителям партии, зиновьевцы стали на путь двурушничества как главного метода своих отношений с партией, маскируя свои злодейские дела клятвами и заявлениями о верности партии и преданности Советской власти, то есть стали на тот же путь, на который обычно становятся белогвардейские вредители, разведчики и провокаторы, когда они хотят проникнуть в наш стан, втереться в доверие и напакостить там,
6) двурушничество зиновьевцев, прикрытое партбилетами, облегчило им возможность подготовки и совершения злодейского убийства тов. Кирова;
7) недостаточная бдительность Ленинградской организации, особенно же невнимательное отношение и прямая халатность к элементарным требованиям охраны со стороны органов Наркомвнудела в Ленинграде, получивших с разных сторон за месяц до убийства тов. Кирова сообщения о готовящемся покушении на тов. Кирова и не принявших никаких серьезных мер охраны, затруднили партии и правительству возможность предупредить злодейское убийство.
Таковы неоспоримые факты, установленные следствием и судом.
Следует иметь в виду, что зиновьевская контрреволюционная группа в том ее виде, в каком она раскрылась в результате следствия и суда, представляет нечто совершенно новое, не имеющее прецедента в истории нашей партии. В истории нашей партии бывало немало фракционных группировок. Эти группировки обычно добивались того, чтобы противопоставить свои взгляды линии партии и защищать их открыто перед партией. Но история нашей партии не знает ни одной группировки, которая бы ставила своей задачей скрывать свои взгляды и прятать свое политическое лицо, которая бы клялась лицемерно в верности линии партии и вместе с тем подготовляла террористические покушения против представителей партии. Группа Зиновьева оказалась единственной в истории нашей партии группой, которая сделала двурушничество своей заповедью и скатилась в болото контрреволюционного терроризма, маскируя свои черные дела неоднократными заявлениями в печати и на съезде партии о преданности партии. Партии и ее руководству трудно было предположить, что старые члены партии вроде Зиновьева, Каменева, Евдокимова, Бакаева могут пасть так низко и смешаться в конце концов с белогвардейской сворой.
Что касается Ленинградской парторганизации и особенно органов Наркомвнудела в Ленинграде, то они оказались в некоторых своих звеньях зараженными тем опасным для дела благодушием и той недопустимой для большевика халатностью в отношении вопросов охраны, которые исходят из неправильного предположения о том, что с ростом наших успехов, а значит и с ростом неудач наших врагов последние становятся будто бы все более и более ручными, безобидными, что - следовательно - нет никаких оснований опасаться того, что доживающие последние дни враги нашей партии могут пойти на террор как на "последнее средство".
Партия давно уже провозгласила, что чем сильнее становится СССР и чем безнадежнее положение врагов, тем скорее могут скатиться враги - именно ввиду их безнадежного положения - в болото террора, что ввиду этого необходимо всемерно усиливать бдительность наших людей. Но эта истина осталась, очевидно, для некоторых наших товарищей в Ленинграде тайной за семью печатями.
Чем же иначе объяснить тот факт, что, несмотря на предупредительные сигналы со стороны ряда товарищей насчет готовящегося покушения на тов. Кирова, органы Наркомвнудела в Ленинграде сочли излишним принять необходимые меры охраны?
Чем же иначе объяснить тот факт, что убийца т. Кирова изверг Л. Николаев, за 3 недели до совершения убийства задержанный у автомобиля тов. Кирова, когда он кинулся в сторону тов. Кирова при подходе последнего к автомобилю, не был даже обыскан ввиду того, что Николаев предъявил чекистам партийный билет? Разве трудно понять чекисту, что партбилет можно подделать или украсть у его владельца, что сам по себе партбилет без проверки его подлинности, особенно же без проверки его предъявителя, не может служить достаточной гарантией, когда имеешь дело с подозрительным человеком, ведущим себя более чем подозрительно при подходе тов. Кирова к ожидавшему его автомобилю? Куда девалась бдительность?..
Может показаться странным и неестественным, что роль исполнителей террора как последнего средства борьбы умирающих буржуазных классов против Советской власти взяли на себя выродки нашей партии, члены зиновьевской группы. Но если присмотреться к делу поближе, легко понять, что в этом нет ничего ни странного, ни неестественного. В такой большой партии, как наша, нетрудно укрыться нескольким десяткам и сотням выродков, порвавших с партией Ленина и ставших по сути дела сотрудниками белогвардейцев.
Разве Малиновский, выходец из рабочего класса, бывший член Думской фракции большевиков в 1913 году, не был провокатором? А что такое "большевик" - провокатор, как не выродок нашей партии, как не предатель нашей большевистской партии? А ведь Малиновский был не единственным провокатором в нашей партии.
Разве Зиновьев и Каменев, бывшие раньше ближайшими учениками и сотрудниками Ленина, не вели себя как выродки, как предатели нашей партии, когда они в октябре 1917 года, перед восстанием, а потом и после восстания выступали открыто и прямо пред лицом буржуазии против своего учителя Ленина и его партии? Как же иначе назвать это предательское их поведение, как не поведением выродков и врагов нашей партии? А ведь Зиновьев и Каменев были не единственными членами нашей партии, заслужившими звание выродков и врагов нашей партии.
Установлено, что брат расстрелянного в Ленинграде небезызвестного Владимира Румянцева - одного из столпов ленинградских зиновьевцев - Анатолий Румянцев в 1919 году, во время наступления генерала Юденича на Ленинград перешел на сторона Юденича, расстреливал там пленных коммунистов, командовал белогвардейскими частями против Красной Армии под Ленинградом и вообще пакостил, как только мог, причем когда он в результате разгрома Юденича вернулся в Ленинград в 1920 году и стал добиваться приема в партию, брат его, Владимир Румянцев, член нашей партии, член зиновьевской группы, не только не разоблачил его перед партией как белогвардейца и врага рабочего класса, а наоборот - помог ему всем своим авторитетом влезть в партию. Спрашивается: велика ли разница между завзятым белогвардейцем Анатолием Румянцевым и братом его Владимиром Румянцевым, членом нашей партии, одним из лидеров зиновьевской группы в Ленинграде, организовавшей злодейское убийство т. Кирова? Не ясно ли, что Владимир Румянцев, укрывавший своего брата- белогвардейца и протащивший его в партию путем обмана партии, сам давно уже, задолго до убийства т. Кирова, стал белогвардейцем и врагом нашей партии?
Установлено, что брат убийцы тов. Кирова Леонида Николаева, члена зиновьевской группы в Ленинграде, Петр Николаев представлял законченный тип белогвардейца, дважды дезертировал из Красной Армии, жил нелегально в Ленинграде, якшался там с открытыми белогвардейцами, ходил с револьвером в руках и искал случая убить хотя бы кого-либо из ответственных работников партии, чтобы перебраться потом через границу и укрыться там от карающей руки Советской власти, причем член партии и член зиновьевской группы Леонид Николаев не только не разоблачил его перед органами Советской власти, а наоборот - укрывал его на своей квартире, снабдил его револьвером и обещал достать ему паспорт в случае его бегства за границу. Не ясно ли, что между открытым белогвардейцем Петром Николаевым и братом его Леонидом Николаевым, членом зиновьевской группы в Ленинграде, а впоследствии - убийцей тов. Кирова, не осталось никакой разницы, что Леонид Николаев задолго до убийства тов. Кирова был уже врагом партии и белогвардейцем чистой воды?
Что же тут удивительного или неестественного в том, что именно В. Румянцев и Л. Николаев, эти выродки нашей партии, имевшие богатый опыт по обману партии и укрывательству своих белогвардейских родичей от карающей руки Советской власти, оказались в роли исполнителей контрреволюционных вожделений белогвардейской своры?
Нельзя считать случайностью, что выродки вроде В. Румянцева и Л. Николаева вкупе с их друзьями из таких же выродков вроде Котолынова и Шатского свили себе гнездо именно в зиновьевской группе. Только зиновьевская группа с ее* ненавистью к партруководству, с ее предательством и двурушничеством в партии, с ее беспринципностью в политике, с ее готовностью идти на все средства борьбы и всякие жульнические комбинации, - только такая мелкобуржуазная контрреволюционная группа могла считать "своими" выродков типа Румянцева - Николаева - Котолынова - Шатского, только такая подлая группа могла состряпать для этих выродков "подходящую" идеологию, могущую служить "оправданием" их белогвардейских дел.
Ибо что такое зиновьевская антипартийная группа, поскольку окончательно выяснилась ее физиономия из материалов следствия и суда?
Ленинизм требует, чтобы члены партии были верными сынами своей партии, преданными ей до конца. А зиновьевцы подменили все это в своей практике изменой в отношении партии и предательством в отношении ее интересов, жульнически прикрываясь, как маской, словесными заверениями о своей верности и преданности партии.
Ленинизм требует, чтобы члены партии были принципиальными в политике и правдивыми в отношении партии. А зиновьевцы превратили свои заверения о принципиальности и правдивости перед партией в маску, прикрывающую их политическую беспринципность и двурушничество, лицемерие и обман партии.
Ленинизм считает, что меньшинство не должно пытаться навязать свою волю большинству партии, что меньшинство должно безусловно подчиняться большинству, ибо в этом основа демократического централизма. Зиновьевцы же, наоборот, исходят из того, что меньшинство имеет право навязать свою волю большинству партии, хотя бы путем насилия, хотя бы путем террора. И это называется у них внутрипартийной демократией!
Ленинизм высказывается против индивидуального террора. А зиновьевцы считают, что если индивидуальный террор и непригоден в отношении буржуазии, то его вполне можно допустить в отношении ответственных работников партии.
Вот вам некоторые, наиболее бросающиеся в глаза черты зиновьевской антисоветской группы.
Разве не ясно, что только такая подлая группа могла приютить, "воспитывать" и растлить окончательно выродков типа Николаева, Румянцева, Котолынова, Шатского?
Разве не ясно, что только "воспитанники" этой подлой группы, имевшие к тому же членские билеты, дающие им доступ во все партийные учреждения, могли представлять наиболее удобное орудие для выполнения террористических вожделений контрреволюционной буржуазии и ее фашистско-белогвардейской агентуры?
1) Зиновьевская антипартийная группа является единственной в истории нашей партии группой, которая в своей практике превратила двурушничество в систему. История нашей партии знает немало фракционных группировок. Их отличительная черта состояла в том, что они не скрывали своих разногласий с партией, не скрывали своих взглядов и открыто отстаивали их перед партией. Только последние 7-8 лет, когда политическая победа партии и правильность ее линии стали слишком очевидными, а безнадежность позиции всех и всяких антипартийных групп - слишком несомненными, остатки старых фракционных групп стали скрывать свои взгляды и частично переходить на путь двурушничества. Зиновьевская группа является единственной группой, которая не только скрывает свои разногласия с партией, но открыто и систематически шельмовала свою собственную платформу и клялась в своей верности партии, лишь бы войти в доверие и обмануть партию. Тот факт, что гнусный убийца Николаев оказался иудой-предателем с партийным билетом в кармане, а лица, вдохновлявшие его на чудовищное преступление, не только прикрывались званием членов партии, но клялись открыто в верности партии и ее ЦК, - этот факт с несомненностью говорит о том, что двурушничество было тем единственным символом веры, который признавала и проводила до конца зиновьевская группа.
Зиновьевская фракционная группа была самой предательской и самой презренной из всех фракционных групп в истории нашей партии.
2) Зиновьевская фракционная группа является единственной в истории нашей партии группой, которая сочла возможным прибегнуть к террору как методу борьбы против партии и ее руководства. История нашей партии знает немало фракционных группировок. В борьбе этих группировок против линии партии, как и в борьбе партии против этих группировок, применялся обычно один метод: выяснение разногласий, формулировка разногласий, закрытая дискуссия внутри руководящих партийных органов, открытая дискуссия в печати и на партийных собраниях, голосование и подсчет голосов, подчинение меньшинства большинству, наконец - уход из партии тех, которые не считали возможным подчиниться большинству партии, либо исключение из партии наиболее неисправимых фракционеров, ломавших дисциплину и единство партии. История нашей партии не знает ни одного примера, чтобы фракционные группировки в отношении партии или партия в отношении фракционных группировок пытались применить террор. История нашей партии не знает ни одного примера, чтобы группировка, оставшаяся в меньшинстве, пыталась навязать свою волю большинству партии путем насилия, путем террора, чтобы она пыталась применять террор в отношении представителей большинства партии. Зиновьевская фракционная группа является единственной в истории нашей партии группой, которая, обанкротившись вконец и лишившись всякой поддержки партийных масс, скатилась на этот презренный, белогвардейский путь.
Зиновьевская фракционная группа была по сути дела замаскированной формой белогвардейской организации, вполне заслуживающей того) чтобы с ее членами обращались, как с белогвардейцами.
3) При нынешних условиях полной и решительной победы линии партии, когда открытая борьба с политикой партии стала явно безнадежной, двурушничество является тем злом, которое только и может поддерживать и прикрывать существование антипартийных элементов внутри партии. Задача состоит в том, чтобы вытравить и искоренить это зло без остатка. Двурушник не есть только обманщик партии. Двурушник есть вместе с тем разведчик враждебных нам сил, их вредитель, их провокатор, проникший в партию обманом и старающийся подрывать основы нашей партии, - следовательно, - основы нашего государства, ибо подрывать' мощь нашей партии, являющейся правящей партией, значит подрывать мощь нашего государства. Поэтому в отношении двурушника нельзя ограничиваться исключением из партии, - его надо еще арестовать и изолировать, чтобы помешать ему подрывать мощь государства пролетарской диктатуры.
4) Надо покончить с оппортунистическим благодушием, исходящим из ошибочного предположения о том, что по мере роста наших сил враг становится будто бы все более ручным и безобидным. Такое предположение в корне неправильно. Оно является отрыжкой правого уклонизма, уверявшего всех и вся, что враги будут потихоньку вползать в социализм, что они станут в конце концов настоящими социалистами. Не дело большевиков почивать на лаврах и ротозействовать. Не благодушие нужно нам, а бдительность, настоящая большевистская революционная бдительность. Надо помнить, что чем безнадежнее положение врагов, тем охотнее они будут хвататься за "крайнее средство" как единственное средство обреченных в их борьбе с Советской властью. Надо помнить это и быть бдительными. События, связанные с убийством тов. Кирова, показывают, что непонимание этой истины' сыграло злую шутку с работниками Наркомвнудела в Ленинграде. Пусть это послужит нам уроком. Это не значит, конечно, что нужно охаивать огульно ленинградских работников Наркомвнудела. Но это несомненно значит, что надо им помогать систематически как людьми, так и советами, будить и заострять их бдительность, подымать и укреплять их боевую готовность. Ибо надо иметь в виду, что Ленинград является единственным в своем роде городом, где больше всего осталось бывших царских чиновников и их челяди, бывших жандармов и полицейских, что эти господа, расползаясь во все стороны, разлагают и портят наши аппараты, а близость границ, облегчающая возможность укрыться от преследований, создает у преступных элементов чувство безнаказанности, что именно ввиду этого большевистская бдительность является той путеводной звездой, которая должна освещать дорогу прежде всего и в особенности именно ленинградским работникам.
Настоящее письмо ЦК ВКП(б) имеет своей целью облегчить партийным кадрам выполнение этой именно итоговой задачи.
I
ФАКТЫ.
Необходимо прежде всего отметить установленные следствием и судом следующие неоспоримые факты:1) Злодейское убийство совершено ленинградской группой зиновьевцев, именовавшей себя "Ленинградским центром",
2) идейным и политическим руководителем "Ленинградского центра" был "Московский центр" зиновьевцев, который не знал, по-видимому, о подготовлявшемся убийстве т. Кирова, но наверное знал о террористических настроениях "Ленинградского центра" и разжигал эти настроения,
3) отличаясь друг от друга настолько же, насколько могут отличаться вдохновители злодеяния от исполнителей злодеяния, оба эти "центра" составляли одно целое, ибо их объединяла одна общая истрепанная, разбитая жизнью троцкистско-зиновьевская платформа и одна общая беспринципная, чисто карьеристская цель - дорваться до руководящего положения в партии и правительстве и получить во чтобы то ни стало высокие посты,
4) потеряв доверие рабочего класса благодаря своей реакционной платформе и лишив себя возможности рассчитывать на какую бы то ни было поддержку партийных масс, зиновьевцы ради достижения своих преступных целей скатились в болото контрреволюционного авантюризма, в болото антисоветского индивидуального террора, наконец - в болото завязывания связей с латвийским консулом в Ленинграде, агентом немецко-фашистских интервенционистов;
5) чтобы скрыть от партии свои преступные дела и сохранить вместе с тем свои партийные билеты, дающие доступ во все учреждения и ко всем руководителям партии, зиновьевцы стали на путь двурушничества как главного метода своих отношений с партией, маскируя свои злодейские дела клятвами и заявлениями о верности партии и преданности Советской власти, то есть стали на тот же путь, на который обычно становятся белогвардейские вредители, разведчики и провокаторы, когда они хотят проникнуть в наш стан, втереться в доверие и напакостить там,
6) двурушничество зиновьевцев, прикрытое партбилетами, облегчило им возможность подготовки и совершения злодейского убийства тов. Кирова;
7) недостаточная бдительность Ленинградской организации, особенно же невнимательное отношение и прямая халатность к элементарным требованиям охраны со стороны органов Наркомвнудела в Ленинграде, получивших с разных сторон за месяц до убийства тов. Кирова сообщения о готовящемся покушении на тов. Кирова и не принявших никаких серьезных мер охраны, затруднили партии и правительству возможность предупредить злодейское убийство.
Таковы неоспоримые факты, установленные следствием и судом.
II
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА.
Как могло случиться, что партия не заметила существования разветвленной контрреволюционной группы зиновьевцев, а Ленинградская парторганизация, и особенно органы Наркомвнудела в Ленинграде, не только проглядели контрреволюционно- террористическую "работу" "Ленинградского центра", но не приняли необходимых мер охраны даже после того, когда они получили от разных лиц предупреждения о готовящемся покушении на тов. Кирова?Следует иметь в виду, что зиновьевская контрреволюционная группа в том ее виде, в каком она раскрылась в результате следствия и суда, представляет нечто совершенно новое, не имеющее прецедента в истории нашей партии. В истории нашей партии бывало немало фракционных группировок. Эти группировки обычно добивались того, чтобы противопоставить свои взгляды линии партии и защищать их открыто перед партией. Но история нашей партии не знает ни одной группировки, которая бы ставила своей задачей скрывать свои взгляды и прятать свое политическое лицо, которая бы клялась лицемерно в верности линии партии и вместе с тем подготовляла террористические покушения против представителей партии. Группа Зиновьева оказалась единственной в истории нашей партии группой, которая сделала двурушничество своей заповедью и скатилась в болото контрреволюционного терроризма, маскируя свои черные дела неоднократными заявлениями в печати и на съезде партии о преданности партии. Партии и ее руководству трудно было предположить, что старые члены партии вроде Зиновьева, Каменева, Евдокимова, Бакаева могут пасть так низко и смешаться в конце концов с белогвардейской сворой.
Что касается Ленинградской парторганизации и особенно органов Наркомвнудела в Ленинграде, то они оказались в некоторых своих звеньях зараженными тем опасным для дела благодушием и той недопустимой для большевика халатностью в отношении вопросов охраны, которые исходят из неправильного предположения о том, что с ростом наших успехов, а значит и с ростом неудач наших врагов последние становятся будто бы все более и более ручными, безобидными, что - следовательно - нет никаких оснований опасаться того, что доживающие последние дни враги нашей партии могут пойти на террор как на "последнее средство".
Партия давно уже провозгласила, что чем сильнее становится СССР и чем безнадежнее положение врагов, тем скорее могут скатиться враги - именно ввиду их безнадежного положения - в болото террора, что ввиду этого необходимо всемерно усиливать бдительность наших людей. Но эта истина осталась, очевидно, для некоторых наших товарищей в Ленинграде тайной за семью печатями.
Чем же иначе объяснить тот факт, что, несмотря на предупредительные сигналы со стороны ряда товарищей насчет готовящегося покушения на тов. Кирова, органы Наркомвнудела в Ленинграде сочли излишним принять необходимые меры охраны?
Чем же иначе объяснить тот факт, что убийца т. Кирова изверг Л. Николаев, за 3 недели до совершения убийства задержанный у автомобиля тов. Кирова, когда он кинулся в сторону тов. Кирова при подходе последнего к автомобилю, не был даже обыскан ввиду того, что Николаев предъявил чекистам партийный билет? Разве трудно понять чекисту, что партбилет можно подделать или украсть у его владельца, что сам по себе партбилет без проверки его подлинности, особенно же без проверки его предъявителя, не может служить достаточной гарантией, когда имеешь дело с подозрительным человеком, ведущим себя более чем подозрительно при подходе тов. Кирова к ожидавшему его автомобилю? Куда девалась бдительность?..
Может показаться странным и неестественным, что роль исполнителей террора как последнего средства борьбы умирающих буржуазных классов против Советской власти взяли на себя выродки нашей партии, члены зиновьевской группы. Но если присмотреться к делу поближе, легко понять, что в этом нет ничего ни странного, ни неестественного. В такой большой партии, как наша, нетрудно укрыться нескольким десяткам и сотням выродков, порвавших с партией Ленина и ставших по сути дела сотрудниками белогвардейцев.
Разве Малиновский, выходец из рабочего класса, бывший член Думской фракции большевиков в 1913 году, не был провокатором? А что такое "большевик" - провокатор, как не выродок нашей партии, как не предатель нашей большевистской партии? А ведь Малиновский был не единственным провокатором в нашей партии.
Разве Зиновьев и Каменев, бывшие раньше ближайшими учениками и сотрудниками Ленина, не вели себя как выродки, как предатели нашей партии, когда они в октябре 1917 года, перед восстанием, а потом и после восстания выступали открыто и прямо пред лицом буржуазии против своего учителя Ленина и его партии? Как же иначе назвать это предательское их поведение, как не поведением выродков и врагов нашей партии? А ведь Зиновьев и Каменев были не единственными членами нашей партии, заслужившими звание выродков и врагов нашей партии.
Установлено, что брат расстрелянного в Ленинграде небезызвестного Владимира Румянцева - одного из столпов ленинградских зиновьевцев - Анатолий Румянцев в 1919 году, во время наступления генерала Юденича на Ленинград перешел на сторона Юденича, расстреливал там пленных коммунистов, командовал белогвардейскими частями против Красной Армии под Ленинградом и вообще пакостил, как только мог, причем когда он в результате разгрома Юденича вернулся в Ленинград в 1920 году и стал добиваться приема в партию, брат его, Владимир Румянцев, член нашей партии, член зиновьевской группы, не только не разоблачил его перед партией как белогвардейца и врага рабочего класса, а наоборот - помог ему всем своим авторитетом влезть в партию. Спрашивается: велика ли разница между завзятым белогвардейцем Анатолием Румянцевым и братом его Владимиром Румянцевым, членом нашей партии, одним из лидеров зиновьевской группы в Ленинграде, организовавшей злодейское убийство т. Кирова? Не ясно ли, что Владимир Румянцев, укрывавший своего брата- белогвардейца и протащивший его в партию путем обмана партии, сам давно уже, задолго до убийства т. Кирова, стал белогвардейцем и врагом нашей партии?
Установлено, что брат убийцы тов. Кирова Леонида Николаева, члена зиновьевской группы в Ленинграде, Петр Николаев представлял законченный тип белогвардейца, дважды дезертировал из Красной Армии, жил нелегально в Ленинграде, якшался там с открытыми белогвардейцами, ходил с револьвером в руках и искал случая убить хотя бы кого-либо из ответственных работников партии, чтобы перебраться потом через границу и укрыться там от карающей руки Советской власти, причем член партии и член зиновьевской группы Леонид Николаев не только не разоблачил его перед органами Советской власти, а наоборот - укрывал его на своей квартире, снабдил его револьвером и обещал достать ему паспорт в случае его бегства за границу. Не ясно ли, что между открытым белогвардейцем Петром Николаевым и братом его Леонидом Николаевым, членом зиновьевской группы в Ленинграде, а впоследствии - убийцей тов. Кирова, не осталось никакой разницы, что Леонид Николаев задолго до убийства тов. Кирова был уже врагом партии и белогвардейцем чистой воды?
Что же тут удивительного или неестественного в том, что именно В. Румянцев и Л. Николаев, эти выродки нашей партии, имевшие богатый опыт по обману партии и укрывательству своих белогвардейских родичей от карающей руки Советской власти, оказались в роли исполнителей контрреволюционных вожделений белогвардейской своры?
Нельзя считать случайностью, что выродки вроде В. Румянцева и Л. Николаева вкупе с их друзьями из таких же выродков вроде Котолынова и Шатского свили себе гнездо именно в зиновьевской группе. Только зиновьевская группа с ее* ненавистью к партруководству, с ее предательством и двурушничеством в партии, с ее беспринципностью в политике, с ее готовностью идти на все средства борьбы и всякие жульнические комбинации, - только такая мелкобуржуазная контрреволюционная группа могла считать "своими" выродков типа Румянцева - Николаева - Котолынова - Шатского, только такая подлая группа могла состряпать для этих выродков "подходящую" идеологию, могущую служить "оправданием" их белогвардейских дел.
Ибо что такое зиновьевская антипартийная группа, поскольку окончательно выяснилась ее физиономия из материалов следствия и суда?
Ленинизм требует, чтобы члены партии были верными сынами своей партии, преданными ей до конца. А зиновьевцы подменили все это в своей практике изменой в отношении партии и предательством в отношении ее интересов, жульнически прикрываясь, как маской, словесными заверениями о своей верности и преданности партии.
Ленинизм требует, чтобы члены партии были принципиальными в политике и правдивыми в отношении партии. А зиновьевцы превратили свои заверения о принципиальности и правдивости перед партией в маску, прикрывающую их политическую беспринципность и двурушничество, лицемерие и обман партии.
Ленинизм считает, что меньшинство не должно пытаться навязать свою волю большинству партии, что меньшинство должно безусловно подчиняться большинству, ибо в этом основа демократического централизма. Зиновьевцы же, наоборот, исходят из того, что меньшинство имеет право навязать свою волю большинству партии, хотя бы путем насилия, хотя бы путем террора. И это называется у них внутрипартийной демократией!
Ленинизм высказывается против индивидуального террора. А зиновьевцы считают, что если индивидуальный террор и непригоден в отношении буржуазии, то его вполне можно допустить в отношении ответственных работников партии.
Вот вам некоторые, наиболее бросающиеся в глаза черты зиновьевской антисоветской группы.
Разве не ясно, что только такая подлая группа могла приютить, "воспитывать" и растлить окончательно выродков типа Николаева, Румянцева, Котолынова, Шатского?
Разве не ясно, что только "воспитанники" этой подлой группы, имевшие к тому же членские билеты, дающие им доступ во все партийные учреждения, могли представлять наиболее удобное орудие для выполнения террористических вожделений контрреволюционной буржуазии и ее фашистско-белогвардейской агентуры?
III.
ВЫВОДЫ.
Из изложенного вытекают следующие основные выводы:1) Зиновьевская антипартийная группа является единственной в истории нашей партии группой, которая в своей практике превратила двурушничество в систему. История нашей партии знает немало фракционных группировок. Их отличительная черта состояла в том, что они не скрывали своих разногласий с партией, не скрывали своих взглядов и открыто отстаивали их перед партией. Только последние 7-8 лет, когда политическая победа партии и правильность ее линии стали слишком очевидными, а безнадежность позиции всех и всяких антипартийных групп - слишком несомненными, остатки старых фракционных групп стали скрывать свои взгляды и частично переходить на путь двурушничества. Зиновьевская группа является единственной группой, которая не только скрывает свои разногласия с партией, но открыто и систематически шельмовала свою собственную платформу и клялась в своей верности партии, лишь бы войти в доверие и обмануть партию. Тот факт, что гнусный убийца Николаев оказался иудой-предателем с партийным билетом в кармане, а лица, вдохновлявшие его на чудовищное преступление, не только прикрывались званием членов партии, но клялись открыто в верности партии и ее ЦК, - этот факт с несомненностью говорит о том, что двурушничество было тем единственным символом веры, который признавала и проводила до конца зиновьевская группа.
Зиновьевская фракционная группа была самой предательской и самой презренной из всех фракционных групп в истории нашей партии.
2) Зиновьевская фракционная группа является единственной в истории нашей партии группой, которая сочла возможным прибегнуть к террору как методу борьбы против партии и ее руководства. История нашей партии знает немало фракционных группировок. В борьбе этих группировок против линии партии, как и в борьбе партии против этих группировок, применялся обычно один метод: выяснение разногласий, формулировка разногласий, закрытая дискуссия внутри руководящих партийных органов, открытая дискуссия в печати и на партийных собраниях, голосование и подсчет голосов, подчинение меньшинства большинству, наконец - уход из партии тех, которые не считали возможным подчиниться большинству партии, либо исключение из партии наиболее неисправимых фракционеров, ломавших дисциплину и единство партии. История нашей партии не знает ни одного примера, чтобы фракционные группировки в отношении партии или партия в отношении фракционных группировок пытались применить террор. История нашей партии не знает ни одного примера, чтобы группировка, оставшаяся в меньшинстве, пыталась навязать свою волю большинству партии путем насилия, путем террора, чтобы она пыталась применять террор в отношении представителей большинства партии. Зиновьевская фракционная группа является единственной в истории нашей партии группой, которая, обанкротившись вконец и лишившись всякой поддержки партийных масс, скатилась на этот презренный, белогвардейский путь.
Зиновьевская фракционная группа была по сути дела замаскированной формой белогвардейской организации, вполне заслуживающей того) чтобы с ее членами обращались, как с белогвардейцами.
3) При нынешних условиях полной и решительной победы линии партии, когда открытая борьба с политикой партии стала явно безнадежной, двурушничество является тем злом, которое только и может поддерживать и прикрывать существование антипартийных элементов внутри партии. Задача состоит в том, чтобы вытравить и искоренить это зло без остатка. Двурушник не есть только обманщик партии. Двурушник есть вместе с тем разведчик враждебных нам сил, их вредитель, их провокатор, проникший в партию обманом и старающийся подрывать основы нашей партии, - следовательно, - основы нашего государства, ибо подрывать' мощь нашей партии, являющейся правящей партией, значит подрывать мощь нашего государства. Поэтому в отношении двурушника нельзя ограничиваться исключением из партии, - его надо еще арестовать и изолировать, чтобы помешать ему подрывать мощь государства пролетарской диктатуры.
4) Надо покончить с оппортунистическим благодушием, исходящим из ошибочного предположения о том, что по мере роста наших сил враг становится будто бы все более ручным и безобидным. Такое предположение в корне неправильно. Оно является отрыжкой правого уклонизма, уверявшего всех и вся, что враги будут потихоньку вползать в социализм, что они станут в конце концов настоящими социалистами. Не дело большевиков почивать на лаврах и ротозействовать. Не благодушие нужно нам, а бдительность, настоящая большевистская революционная бдительность. Надо помнить, что чем безнадежнее положение врагов, тем охотнее они будут хвататься за "крайнее средство" как единственное средство обреченных в их борьбе с Советской властью. Надо помнить это и быть бдительными. События, связанные с убийством тов. Кирова, показывают, что непонимание этой истины' сыграло злую шутку с работниками Наркомвнудела в Ленинграде. Пусть это послужит нам уроком. Это не значит, конечно, что нужно охаивать огульно ленинградских работников Наркомвнудела. Но это несомненно значит, что надо им помогать систематически как людьми, так и советами, будить и заострять их бдительность, подымать и укреплять их боевую готовность. Ибо надо иметь в виду, что Ленинград является единственным в своем роде городом, где больше всего осталось бывших царских чиновников и их челяди, бывших жандармов и полицейских, что эти господа, расползаясь во все стороны, разлагают и портят наши аппараты, а близость границ, облегчающая возможность укрыться от преследований, создает у преступных элементов чувство безнаказанности, что именно ввиду этого большевистская бдительность является той путеводной звездой, которая должна освещать дорогу прежде всего и в особенности именно ленинградским работникам.