чем нарушить закон всемирного тяготения.
Но самое главное, что эту невозможность доказали не чьи-то слова, а
сами крестьяне - недовольные ставшей ненужной им продразверсткой(Гражданская
война закончилась - угрозы потерять землю больше не существовало), они
восстали и власть большевиков, "пролетариата", оказалась на грани краха. Им
пришлось отступить и заменить продразверстку налогом. Начался нэп.
Было ли понимание того, что нэп это именно отступление перед
превосходящими силами противника? "Новую политику мы начали строить
совершенно по-новому, ни с чем старым не считаясь. И если бы мы ее строить
не начали, то мы были бы разбиты в первые же месяцы, в первые же годы
наголову. Но это не значит, что мы уперлись в то, что если мы начали ее с
такой абсолютной смелостью, то мы непременно и будем так продолжать. Откуда
это вытекает? Это ниоткуда не вытекает." (В.И. Ленин. Там же,
с.622.Подч.мной - Н.C.). "Где и как мы должны теперь перестроиться,
приспособиться, переорганизоваться, чтобы после отступления начать
упорнейшее наступление вперед, мы еще не знаем."( В.И. Ленин, там же, с.686.
Подч.мной - Н.С.).
Страна лежала в руинах. Восстановление, тем более развитие
промышленности, требует средств. Взять их было неоткуда - кроме народа, а
народ в 1921 году на 85% - крестьяне.
Именно поэтому сразу же с введением нэпа началась так называемая
"советская политика цен" - завышенные цены на промышленные товары и
заниженные закупочные цены на хлеб.
Не зная брода, большевики начали слишком рьяно проводить "советскую
политику цен" и столкнулись в 1923 году с "кризисом сбыта". В 1923 году на 1
пуд ржи можно было купить 1,5 аршина ситца вместо 5 аршин в 1913 году. Это
даже неграмотный крестьянин понимал и отказывался покупать промтовары по
таким ценам. Пришлось опять отступить - страна, промышленность только-только
начали восстанавливаться - и снизить цены на продукцию промышленности в
среднем на треть. Таким образом, перераспределение ( попросту говоря -
перекачивание) средств из сельского хозяйства в промышленность продолжалось,
хотя и в меньших масштабах.
Но если в 1923 году понижение цен на треть отвечало рыночной
конъюнктуре, то в 1927/28 годах, когда восстановление промышленности
закончилось, выпуск продукции увеличился в несколько раз и соответственно
уменьшилась рыночная стоимость ("себестоимость") каждого отдельного изделия,
эти цены перестали удовлетворять крестьян. Снижение в течение 1927 года цен
на промтовары на 10% ничего не изменило и крестьянин "забастовал". К началу
1928 года было заготовлено 51,3 миллиона центнеров хлеба вместо 70,2
миллиона центнеров к началу 1927 года. Последовали "чрезвычайные меры
хлебозаготовок".
Необходимость этих мер понимали все и пусть с колебаниями, вызванными
вполне понятным страхом - "кризис сбыта" 1923 года и, особенно, восстания
1920-21 годов, были весьма грозными воспоминаниями, но поддержали их тоже
все, в том числе и Бухарин, и Рыков, и Томский и другие будущие "правые
уклонисты". Иначе стране, вернее городу и армии, угрожал голод.
Трудности с хлебозаготовками начала 1928 года не были причиной, не были
даже предлогом для "выдуманных" Сталиным "сплошной коллективизации" и
"раскулачивания". Они были всего лишь ударом колокола, сигналом для перехода
в наступление нового строя.
Понимание того, что после завершения восстановления страны (конец 1928
года) такое наступление неизбежно, росло в правящем классе. Первым, кстати,
об этом заговорил в октябре 1927 года, то есть задолго до "хлебного кризиса"
- Бухарин.
Такой резкий поворот официальной теории дал Троцкому повод для
издевательств: "Сегодня - "Обогащайтесь!", а завтра - "Долой кулака!" Это
легко говорить Бухарину. Он берется за перо - и готово. Ему нечего терять."
В последнем Троцкий крупно ошибался - последующие события показали, что и
ему и другим было что терять.
Антагонизм интересов нового строя, нового класса и класса крестьян,
мелкой буржуазии был доказан давно и не только теоретически - кровью 1920-21
годов и червонцами 1923 года. 1928 год стал пробой сил, предтечей
коллективизации. "Чрезвычайные меры хлебозаготовок" были возвратом к
политике продразверстки, возвратом, вызванным не чьими-то желаниями и
"тележками", а объективной экономической необходимостью. Крестьяне впервые
отступили перед выросшей мощью нового класса и его государства. Что за беда
в повышении закупочных цен на зерно или понижении на промтовары? Ну,
развивались бы помедленнее, ведь предлагал же Бухарин "другой путь" -
сохранить существующий уровень капиталовложений, не сворачивать нэп?
За 1929-33 годы капиталовложения в народное хозяйство должны были
превысить капиталовложения за предыдущие пять лет в 2,5 раза. Предположим,
что был принят "другой путь" Бухарина. Умножим пять лет на 2,5 и получаем...
1941 год. С чем бы мы его встретили? И где гарантия, что это был бы не 1941,
а 1939 год, например? И вполне возможно, что в таких условиях Гитлер начал
бы не с Франции, а с СССР, и на слабый Советский Союз он скорее всего напал
бы при всесторонней помощи и одобрении Запада, не знавшего еще, что
следующая очередь - его.
При всех усилиях и жертвах даже после завершения первой пятилетки
страна продолжала отставать от развитых стран Запада, промышленность не
могла еще обеспечить обороноспособность страны. Таким образом, ясно - темпы
роста промышленности должны были быть максимально высокими, на грани
возможного, на грани срыва. И становится совершенно ясно также, что с точки
зрения международных условий, объективно "ускорители" как раз и были правы,
независимо от того, какими субъективными намерениями руководствовался каждый
из них.
И все же - давайте не только встанем на точку зрения Бухарина и его
единомышленников, но согласимся даже с невозможным - с тем, что не было
Запада, не было Гитлера, не было 1941 года. Не будет "сталинской
коллективизации", а чтобы получить хлеб у крестьян, понижаются цены на
промтовары. Поскольку на 10% снижение крестьянин не отреагировал, их надо
было снижать еще и еще - на сколько? Крестьянин богатеет, усиливается
социальная дифференциация на полюсах - кулаки богатеют, естественно,
быстрее, чем середняки, бедняки беднеют. Что же мы получаем в результате
даже в такой невозможной тепличной обстановке? Большевики сами бы усиливали
своего врага, и с каждым годом бухаринского пути их победа в неминуемо
предстоящей схватке, становилась бы все более и более проблематичной. Почему
в "схватке"? Да потому что наступает момент, когда буржуазия начинает
требовать власть. Кроме того, нэп это не только крестьяне - кто сказал "а"
должен сказать и "б" - свободная торговля хлебом и частная собственность в
городе идут рука об руку. Не могут не идти. Вы мне не верите? "Позвольте это
вам сказать без всякого преувеличения, так что в этом смысле, действительно
"последний и решительный бой" не с международным капитализмом - там еще
много будет "последних и решительных боев , - нет, а вот с русским
капитализмом, с тем, который растет из мелкого крестьянского хозяйства, с
тем, который им поддерживается. Вот тут предстоит в ближайшем будущем бой,
срок которого нельзя точно определить." (В.И Ленин, там же, с.628-29.).
Промышленность могла дать меньше половины необходимых средств для
индустриализации. В случае понижения цен на промтовары до уровня,
приемлемого для крестьян или повышения на хлеб - не давала ничего, то есть в
этом случае нельзя было бы не только сохранить существовавший уровень
капиталовложений, надо было бы отказаться от роста промышленности вообще. Но
и это еще не все. Восстановленная промышленность производила только 1/5
часть необходимого оборудования для индустриализации, остальные 4/5 нужно
было покупать у капиталистов. А главным источником валютных поступлений был
хлеб. Нo потребности в хлебе росли вместе с ростом городского населения, а
государственные заготовки - нет. Даже чрезвычайные меры позволили всего лишь
достичь прошлогоднего уровня. Экспорт хлеба за год с 1927 по 1928 упал с 153
миллионов пудов до 27 миллионов пудов, то есть практически прекратился.
Покупать станки, и не только станки - импорт черных металлов и изделий из
них, например, в 1929 году составил 381 тыс. тонн, в 1931 - 1703 тыс. тонн,
в 1932 - 1040 тыс. тонн - было не за что.
Нужно было взять хлеб у крестьян. Но как? Ввести продразверстку?
Восстания 1920-21 годов и неудача чрезвычайных мер 1928 года, спасших страну
от голода, но не решивших проблему, закрывали этот путь. Повысить цены на
промтовары? "Кризис сбыта" 1923 года и "хлебный кризис" 1928 года ясно
показали, что и этот путь невозможен - ведь если крестьянин не покупает по
нынешним ценам, то по более высоким - и говорить не о чем. Все это уже было
и не удалось.
И в этот момент Сталин без всякого преувеличения делает открытие.
Товарность хлеба у середняков и бедняков - 11,2%, а у немногочисленных тогда
колхозов и совхозов - 47,2%! В четыре раза выше! В два с половиной раза
выше, чем даже у кулаков! Вывод - для индустриализации нужна
коллективизация.
Утверждают, что, несмотря ни на что, коллективизация была в интересах
крестьян "в конечном счете", вот только проведена она была не так как нужно.
С такой логикой можно далеко зайти - ведь и коммунизм и социализм тоже в
конечном счете в интересах всех людей, в том числе и капиталистов.
Попробовал бы кто-нибудь из нынешних умников заявить крестьянину в 1929
году, что отдать лошадь, корову, инвентарь, землю( национализированную, но
переданную ему навечно, то есть его, так он это и воспринимал) - в его же
интересах! Практически это означало экспроприацию крестьян как класса - не
кулаков, а именно всех крестьян, ликвидацию крестьянства как класса мелкой
буржуазии.
В 1927 году в СССР насчитывалось 25 миллионов крестьянских хозяйств, из
них 62,7% составляли середняка. Кем был крестьянин - середняк в 1927 году?
Он имел лошадь (часто не одну), корову(часто не одну) и землю, т.е. не
отличался от кулака 1913 года, а если не навешивать ярлыков, то это был уже
совсем другой крестьянин - крестьянин-фермер. Как, по-вашему, 15 миллионов
фермерских хозяйств это сила или нет? Мог новый правящий класс чувствовать
себя спокойно, пока сохранялась эта сила, практически неподконтрольная ему и
потенциально враждебная, что проявлялось при малейшей заминке в делах новой
власти? Это еще одна веская причина для попытки уничтожить ненужный новому
строю класс. Этот класс крестьян - мелких собственников средств
производства, более того - жизненных средств, совершенно не вписывался в
новое общество, где все должно принадлежать государству. Таким образом, были
экономические и политические причины для ликвидации крестьян как класса. В
результате коллективизации крестьяне, если не формально, то фактически
превращались в наемных работников, как и все остальное население, за
исключением представителей нового правящего класса.
Индустриализация, коллективизация, вопрос существования нового строя -
это даже не клубок проблем, а единое целое. Все эти проблемы не решались
отдельно, только сразу, одновременно.
Как же можно было на практике осуществить коллективизацию? Убеждениями?
Уговорами? То, что середняк идти в колхоз не собирался - не плод
умозаключений. За 10 послереволюционных лет в колхозы вступило ... 0,8%
крестьянских хозяйств. Все, кто хотел - в колхозы вступил. Таким образом,
коллективизация действительно должна была занять "целую эпоху", как говорил
Бухарин, так и не понявший до конца своего что происходит. Те 20%, что
намечено было "коллективизировать" по пятилетнему плану неизвестно каким
способом, тоже ничего не решали.
Экспроприацию крестьян нужно было провести насильственно и быстро.
Вполне естественно, что такая политика должна была поставить и поставила
страну перед угрозой гражданской войны - классовая борьба это не шутки
нынешних "историков". То, что классовая борьба вещь действительно серьезная,
понималось тогда очень хорошо - отсюда статья Сталина "Головокружение от
успехов", после которой из колхозов вышло 2/3 загнанных в них крестьян.
Своим тактическим ходом Сталин выпустил пар из котла, но дело-то уже было
сделано. Крестьянин в массе своей почувствовал мощь нового класса и его
государства и понял безнадежность борьбы.
Рабочий класс тоже не был на стороне крестьян - индустриализация
отвечала его интересам не только "в конечном счете", но и гораздо раньше -
увеличивала численность, развивала сознание, то есть объективно готовила к
будущей социалистической революции.
Соотношение сил было явно не в пользу крестьянства. Против него были
законы истории.
Упадок крестьянства как класса происходит во всех развитых странах.
Конкретные исторические условия сложились так, что в России конца 20х годов
оно должно было исчезнуть как класс с невероятной для. частного капитализма
быстротой. Для частного, но не государственного. Новый строй( я называю его
государственным капитализмом потому что новый класс, пришедший к власти,
владеет средствами производства совместно, объявляя их собственностью
государства, сам же при этом государством и являясь - не
страной-государством, а государственной машиной, аппаратом власти, и одно,
собственность, неотрывно от другого - аппарата власти) - ускоряет развитие
отсталого общества во много раз, да это и понятно, иначе ему бы не выжить в
окружении передовых частнокапиталистических стран.
Коллективизация отнюдь не подорвала сразу сельского хозяйства, как
сейчас утверждают. Это ложь. Она повлияла на животноводство, но земля родить
не перестала, и это доказывают не эмоции, а цифры производства зерновых. Во
время коллективизации государственные хлебозаготовки подскочили вдвое. Хлеба
было больше, чем достаточно, чтобы накормить всю страну, в том числе и
крестьян, и без всяких карточек. Но он был главной статьей экспорта, его
меняли на станки, металл и т.д.
На глазах умирающих от голода людей пароходы грузили зерном, мясом
(тоже, кстати, не последняя причина убыли поголовья скота вдвое за годы
первой пятилетки, вопреки распространенному мнению, что во всем виноваты
крестьяне, забивавшие свой скот, чтобы не вести его в колхоз) и отправляли
на Запад.
Жестоко? Еще как. Негуманно? Конечно. Но на мировом рынке гуманизм
ничего не стоит, а новому строю чуждо само это понятие "гуманизм".
Теперь о "репрессиях". Когда валят "до кучи" классовую борьбу,
коллективизацию, индустриализацию и репрессии 1937-38 годов, то понять
ничего невозможно, остается только обращаться к "теории насилия", "теории
тележек" и прочим "теориям". А еще проще объяснить все тем, что это было
нужно лично Сталину, чтобы захватить власть. Конечно, волей-неволей
приходится от от себя призраки тех, кто вместе с ним "узурпировал права
рабочих и крестьян", а потом почему-то этой же своей "узурпацией" и был
уничтожен. Если бы О. Лацис был способен понять хотя бы то, что сам же и
написал, то ему пришлось бы признать, что либо никакой "узурпации" не было,
либо Киров, Куйбышев, Орджоникидзе, Рудзутак и сотни, сотни других
"твердокаменных с громадным политическим опытом, занявшие все ключевые посты
в партии и государстве" - даже все вместе не смогли составить конкуренцию
одному Сталину - "величайшему гению всех времен и народов". Вот ведь к чему
приводит привычка прятать голову в песок. "Борец с культом" О. Лацис на деле
oкaзывaeтcя его пропагандистом и защитником.
Если на рубеже 20-30х годов шла классовая борьба, вернее произошло
обострение классовой борьбы, вызванное не чьими-то желаниями, а вполне
объективными экономическими и политическими причинами, окончившееся победой
правящего класса, то в 1937 году усилилась и достигла апогея внутриклассовая
борьба за власть. Она приняла более или менее открытые формы сразу после
завершения коллективизации и первой пятилетки - противников, ради борьбы с
которыми приходилось сплачиваться, уже не было, а поколение 20х начинало
требовать свою долю власти.
В 1937 году верх взяла именно эта - более молодая, более нахрапистая,
не обремененная никакими моральными устоями, прошедшая школу раскулачивания,
сплошной коллективизации, индустриализации, где она была непосредственной
исполнительницей и численно превосходящая часть правящего класса.
Сталин возглавил ее, что было более чем естественно, так как отвечало
его личным интересам, а эти люди уже видели в нем своего испытанного вождя -
Сталин был как бы квинтэссенцией их наихудших (с общечеловеческой точки
зрения) качеств. Он жестоко, варварски расправился с побежденными с помощью
нового поколения правящего класса - без этой помощи его карьера закончилась
бы в том же 1937 году.
Таким образом, от всего "сталинизма" остается только одно - были ли
неизбежна такие репрессии, такие кровавые оргии? К сожалению, логика
исторического развития нового строя вела к тому, что именно такой человек
как Сталин должен был встать во главе этого окончательно победившего к 1937
году строя.
В обожествлении себя и убийствах соперников (действительных, возможных
и мнимых) нет вообще ничего нового, а утверждаясь у власти молодой класс
эксплуататоров всегда с наслаждением пускал себе лишнюю кровь. Новое - в
обожествлении самого строя.
Кроме того, в истории ничто не проходит безнаказанно - жестокость к
противникам, особенно во время Гражданской войны и коллективизации (часто
вынужденная, но не всегда) - в конце концов была перенесена на своих.
Ожесточенная борьба за власть и последовавшее затем уничтожение
побежденных не могло не затронуть и низы. "Средние", "маленькие" и совсем
"крошечные" Сталины справляли бал и посылали на смерть простых людей, не
имеющих никакого отношения к происходящему кроме самого факта своего
существования - посылали ради повышения по службе, ордена, путевки в
санаторий и т.д.
Укрепившей, как ей кажется, окончательно и навсегда свое положение
группировке, ставшей представительницей всего класса, так как соперники были
физически уничтожены и их места в государстве заняты, уже ни к чему такие
вакханалии насилия против самой себя. И поэтому в таких масштабах их больше
не будет.
В конце 40х - начале 50х годов формируется новое поколение "борцов за
идеалы справедливости", и поскольку смена поколений при госкапитализме не
может происходить вполне мирно и ненасильственно, как в
частнокапиталистическом обществе (Естественно, что частная собственность от
отца к сыну переходит более или менее мирно, но частнокапиталистическое
общество устроено так, что собственность - это еще не вся власть, вернее это
неокончательно оформленная власть, неосвященная, так сказать - за
непосредственную государственную власть группировки частных капиталистов
грызутся постоянно, причем здесь дело доходит до прямого физического
уничтожения соперников. Иное дело государственный капитализм - ни
собственность на средства производства, ни власть - объединенные в единое
целое - не наследуются автоматически, их нужно добиться. Первое поколение
нового класса добивалось власти в огне боев, второе - шагая через трупы
умирающих от голода и через кровь своих "братьев по клaccy").
Переход власти в руки молодых был неизбежен, но ни "старики", ни
молодые уже не хотели устраивать "варфоломеевскую ночь" побежденным - ведь
заранее неизвестно, кто именно окажется побежденным, а прежних энергии,
напора и наглой безоглядности уже не было ни у старых, ни у молодых. Сталин
умер вовремя. Он исчерпал себя и был никому не нужен со своей старомодной
кровожадностью. "Новая буржуазия" обрастала жирком самодовольства и
постепенно главным для нее становилось стремление к спокойной размеренной
жизни.
А прежних напора и энергии уже и не должно было быть. Первый период
развития госкапитализма - период стремительного взлета, окончился. Наступил
второй - самый благополучный, спокойный и самый краткий период -
стабилизация. Промышленность не рвется к небесам, но и не катится под гору,
развивается устойчиво и сравнительно высокими темпами. На этой основе
впервые появляется возможность дать кое-что и народу, живущему в бараках и
землянках, тем более, что это просто необходимо, ведь новый строй существует
не в безвоздушном пространстве, а в развивающемся и стремительно меняющемся
мире.
Кажется, что "разоблачение культа" не в интересах правящего класса, но
если вспомнить, что нельзя бесконечно повышать давление пара в котле - это
рано или поздно кончается взрывом, куда безопасней - выпустить пар, лучше
всего через свисток, если учесть, что сам факт репрессий и так был известен,
а истинные причины этих репрессий никто открывать не собирался, то издержки
заключались всего лишь в публичном развенчании "великого вождя", но его-то
как раз и не последовало, да и не могло последовать в полной мере в то
время.
Доклад Хрущева был прочитан делегатам съезда с пониманием того, что,
естественно, правящий класс не отделен китайской стеной от остального народа
- сам факт признаний станет известен, но только факт. Не зря СССР -
единственная страна в мире, где этот доклад до сих пор не опубликован
(сейчас идет постепенная подготовка народа к его опубликованию - после всех
этих разрозненных заметок и воспоминаний, я уверен, доклад, если он будет
все жен опубликован, будет теперь воспринят едва ли не равнодушно). А народу
уже было заготовлено "объяснение" в виде постановления 1956 года. Все грехи,
все беды, печальную необходимость - все свалили все на тех же "врагов
народа" и "наймитов мирового капитала" - на "банду Берии" и "частично" - за
то, что "допустил" - на покойника, оставив за кадром вопрос о том, где были
и чем занимались в те времена "разоблачители". Таким образом, при
минимальных издержках правящий класс еще и страховал себя на будущее от
повторения 1937 года, вернее он так думал, что страхует, не понимая, что все
это и так в прошлом.
"Злого вождя" срочно заменили на "доброго".
В начале 80х годов начался последний период госкапитализма в СССР -
упадок.
Авантюрист, увлекшийся "разоблачениями культа" и метаниями из одной
крайности в другую, оказался ненужным собственному классу, который уже
слышал как в дверь стучит своим увесистым кулаком пролетариат, и больше
всего хотел спокойно наслаждаться жизнью перед инстинктивно предчувствуемым
концом.
Второе издание "разоблачений культа", "сталинизма" и прочей чепухи
объясняется тем, что стоящему на краю гибели правящему классу нужно
"очиститься" ( что в действительности, конечно, невозможно, но он на это
надеется) от коллективизации, раскулачивания, голода, репрессий, чудовищных
потерь войны, а это возможно только одним путем - пожертвовав Сталиным(и не
им одним) без остатка, представив дело таким образом, будто все это было не
объективной необходимостью государственного капитализма, а "извращениями
социализма"(возможно, что они и в самом деле в это верят, но это ничего не
меняет). Одновременно творится миф о "другом пути" Бухарина. Что это был за
"путь" народ не знает, а пока разберется - глядишь, еще лет двадцать
пройдет, а как .известно - "после нас хоть потоп". Но отвела ли экономика,
заваливающаяся в пропасть, им эти двадцать лет.
В 1956 году такой резкий поворот был невозможен - ведь тогда получилось
бы, что не только мертвые Киров, Орджоникидзе, Постышев и все остальные, но
и живые Хрущев, Брежнев и прочие боролись против этого самого "другого",
"светлого" пути. Другое дело сейчас - когда нынешнее поколение правящего
класса в силу просто своего возраста не имеет ко всем этим передрягам
никакого отношения, а новое поколение эксплуатируемых ничего этого не
видело.
Гигантски развитые государственным капитализмом производительные силы
перестали соответствовать производственным отношениям, объективным
свидетельством чего явилось падение темпов роста, стагнация, а затем и
катастрофическое отставание в новейших отраслях и низкое качество продукции.
Никакие реформы, не затрагивающие классовых основ строя. Не способны
кардинально решить вопрос. Именно в этом заключается объяснение
"пробуксовки" перестройки и ее неминуемого итога.. Политика перестройки -
это агония правящего класса. Крики слабонервных о том, что если перестройка
не удастся - "страна погибнет, не имеют под собой реальной основы - не нужно
отождествлять гибель сравнительно немногочисленного класса и всей страны.
Впрочем, так было всегда - сходящий с исторической сцены класс всегда
предрекал гибель всего мира вместе с ним - никак не меньше, и эти настроения
захватывают даже часть эксплуатируемых.
Ни один класс добровольно от власти не отказывался и проблему
несоответствия выросших производительных сил старым производственным
отношениям должна будет решить социалистическая революция.
1 Ф. Энгельс. "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии" - К.
Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения в 3 тт. т.3, с.404. 2 Что же
касается недавно опубликованных (^"Правда", 28 октября 1988г.) отрывочных
сведений (после того как эта статья была написана) об экспорте в годы первой
пятилетки, то они вызывают некоторые сомнения - получается, что только за
один 1930 г. выручка составила около 3 млрд. рублей валюты. Какой смысл был
Сталину преуменьшать выручку за экспорт в 3-4 раза? Но даже, если ныне
опубликованные цифры верны, есть одна жестокая, но существенная деталь,
возможно. что вывоз леса и нефти давал столько же, сколько вывоз хлеба, но
все дело в том, что если людей можно держать впроголодь, а часть их даже
уморить голодом, получив к тому же политические выгоды - умирающий от голода
восстаний не поднимет, то мотор водой не зальешь, и без лесоматериалов
ничего не построишь - а ведь их еще и добыть надо, а хлебушек - вот он,
"сам" вырос.
Но самое главное, что эту невозможность доказали не чьи-то слова, а
сами крестьяне - недовольные ставшей ненужной им продразверсткой(Гражданская
война закончилась - угрозы потерять землю больше не существовало), они
восстали и власть большевиков, "пролетариата", оказалась на грани краха. Им
пришлось отступить и заменить продразверстку налогом. Начался нэп.
Было ли понимание того, что нэп это именно отступление перед
превосходящими силами противника? "Новую политику мы начали строить
совершенно по-новому, ни с чем старым не считаясь. И если бы мы ее строить
не начали, то мы были бы разбиты в первые же месяцы, в первые же годы
наголову. Но это не значит, что мы уперлись в то, что если мы начали ее с
такой абсолютной смелостью, то мы непременно и будем так продолжать. Откуда
это вытекает? Это ниоткуда не вытекает." (В.И. Ленин. Там же,
с.622.Подч.мной - Н.C.). "Где и как мы должны теперь перестроиться,
приспособиться, переорганизоваться, чтобы после отступления начать
упорнейшее наступление вперед, мы еще не знаем."( В.И. Ленин, там же, с.686.
Подч.мной - Н.С.).
Страна лежала в руинах. Восстановление, тем более развитие
промышленности, требует средств. Взять их было неоткуда - кроме народа, а
народ в 1921 году на 85% - крестьяне.
Именно поэтому сразу же с введением нэпа началась так называемая
"советская политика цен" - завышенные цены на промышленные товары и
заниженные закупочные цены на хлеб.
Не зная брода, большевики начали слишком рьяно проводить "советскую
политику цен" и столкнулись в 1923 году с "кризисом сбыта". В 1923 году на 1
пуд ржи можно было купить 1,5 аршина ситца вместо 5 аршин в 1913 году. Это
даже неграмотный крестьянин понимал и отказывался покупать промтовары по
таким ценам. Пришлось опять отступить - страна, промышленность только-только
начали восстанавливаться - и снизить цены на продукцию промышленности в
среднем на треть. Таким образом, перераспределение ( попросту говоря -
перекачивание) средств из сельского хозяйства в промышленность продолжалось,
хотя и в меньших масштабах.
Но если в 1923 году понижение цен на треть отвечало рыночной
конъюнктуре, то в 1927/28 годах, когда восстановление промышленности
закончилось, выпуск продукции увеличился в несколько раз и соответственно
уменьшилась рыночная стоимость ("себестоимость") каждого отдельного изделия,
эти цены перестали удовлетворять крестьян. Снижение в течение 1927 года цен
на промтовары на 10% ничего не изменило и крестьянин "забастовал". К началу
1928 года было заготовлено 51,3 миллиона центнеров хлеба вместо 70,2
миллиона центнеров к началу 1927 года. Последовали "чрезвычайные меры
хлебозаготовок".
Необходимость этих мер понимали все и пусть с колебаниями, вызванными
вполне понятным страхом - "кризис сбыта" 1923 года и, особенно, восстания
1920-21 годов, были весьма грозными воспоминаниями, но поддержали их тоже
все, в том числе и Бухарин, и Рыков, и Томский и другие будущие "правые
уклонисты". Иначе стране, вернее городу и армии, угрожал голод.
Трудности с хлебозаготовками начала 1928 года не были причиной, не были
даже предлогом для "выдуманных" Сталиным "сплошной коллективизации" и
"раскулачивания". Они были всего лишь ударом колокола, сигналом для перехода
в наступление нового строя.
Понимание того, что после завершения восстановления страны (конец 1928
года) такое наступление неизбежно, росло в правящем классе. Первым, кстати,
об этом заговорил в октябре 1927 года, то есть задолго до "хлебного кризиса"
- Бухарин.
Такой резкий поворот официальной теории дал Троцкому повод для
издевательств: "Сегодня - "Обогащайтесь!", а завтра - "Долой кулака!" Это
легко говорить Бухарину. Он берется за перо - и готово. Ему нечего терять."
В последнем Троцкий крупно ошибался - последующие события показали, что и
ему и другим было что терять.
Антагонизм интересов нового строя, нового класса и класса крестьян,
мелкой буржуазии был доказан давно и не только теоретически - кровью 1920-21
годов и червонцами 1923 года. 1928 год стал пробой сил, предтечей
коллективизации. "Чрезвычайные меры хлебозаготовок" были возвратом к
политике продразверстки, возвратом, вызванным не чьими-то желаниями и
"тележками", а объективной экономической необходимостью. Крестьяне впервые
отступили перед выросшей мощью нового класса и его государства. Что за беда
в повышении закупочных цен на зерно или понижении на промтовары? Ну,
развивались бы помедленнее, ведь предлагал же Бухарин "другой путь" -
сохранить существующий уровень капиталовложений, не сворачивать нэп?
За 1929-33 годы капиталовложения в народное хозяйство должны были
превысить капиталовложения за предыдущие пять лет в 2,5 раза. Предположим,
что был принят "другой путь" Бухарина. Умножим пять лет на 2,5 и получаем...
1941 год. С чем бы мы его встретили? И где гарантия, что это был бы не 1941,
а 1939 год, например? И вполне возможно, что в таких условиях Гитлер начал
бы не с Франции, а с СССР, и на слабый Советский Союз он скорее всего напал
бы при всесторонней помощи и одобрении Запада, не знавшего еще, что
следующая очередь - его.
При всех усилиях и жертвах даже после завершения первой пятилетки
страна продолжала отставать от развитых стран Запада, промышленность не
могла еще обеспечить обороноспособность страны. Таким образом, ясно - темпы
роста промышленности должны были быть максимально высокими, на грани
возможного, на грани срыва. И становится совершенно ясно также, что с точки
зрения международных условий, объективно "ускорители" как раз и были правы,
независимо от того, какими субъективными намерениями руководствовался каждый
из них.
И все же - давайте не только встанем на точку зрения Бухарина и его
единомышленников, но согласимся даже с невозможным - с тем, что не было
Запада, не было Гитлера, не было 1941 года. Не будет "сталинской
коллективизации", а чтобы получить хлеб у крестьян, понижаются цены на
промтовары. Поскольку на 10% снижение крестьянин не отреагировал, их надо
было снижать еще и еще - на сколько? Крестьянин богатеет, усиливается
социальная дифференциация на полюсах - кулаки богатеют, естественно,
быстрее, чем середняки, бедняки беднеют. Что же мы получаем в результате
даже в такой невозможной тепличной обстановке? Большевики сами бы усиливали
своего врага, и с каждым годом бухаринского пути их победа в неминуемо
предстоящей схватке, становилась бы все более и более проблематичной. Почему
в "схватке"? Да потому что наступает момент, когда буржуазия начинает
требовать власть. Кроме того, нэп это не только крестьяне - кто сказал "а"
должен сказать и "б" - свободная торговля хлебом и частная собственность в
городе идут рука об руку. Не могут не идти. Вы мне не верите? "Позвольте это
вам сказать без всякого преувеличения, так что в этом смысле, действительно
"последний и решительный бой" не с международным капитализмом - там еще
много будет "последних и решительных боев , - нет, а вот с русским
капитализмом, с тем, который растет из мелкого крестьянского хозяйства, с
тем, который им поддерживается. Вот тут предстоит в ближайшем будущем бой,
срок которого нельзя точно определить." (В.И Ленин, там же, с.628-29.).
Промышленность могла дать меньше половины необходимых средств для
индустриализации. В случае понижения цен на промтовары до уровня,
приемлемого для крестьян или повышения на хлеб - не давала ничего, то есть в
этом случае нельзя было бы не только сохранить существовавший уровень
капиталовложений, надо было бы отказаться от роста промышленности вообще. Но
и это еще не все. Восстановленная промышленность производила только 1/5
часть необходимого оборудования для индустриализации, остальные 4/5 нужно
было покупать у капиталистов. А главным источником валютных поступлений был
хлеб. Нo потребности в хлебе росли вместе с ростом городского населения, а
государственные заготовки - нет. Даже чрезвычайные меры позволили всего лишь
достичь прошлогоднего уровня. Экспорт хлеба за год с 1927 по 1928 упал с 153
миллионов пудов до 27 миллионов пудов, то есть практически прекратился.
Покупать станки, и не только станки - импорт черных металлов и изделий из
них, например, в 1929 году составил 381 тыс. тонн, в 1931 - 1703 тыс. тонн,
в 1932 - 1040 тыс. тонн - было не за что.
Нужно было взять хлеб у крестьян. Но как? Ввести продразверстку?
Восстания 1920-21 годов и неудача чрезвычайных мер 1928 года, спасших страну
от голода, но не решивших проблему, закрывали этот путь. Повысить цены на
промтовары? "Кризис сбыта" 1923 года и "хлебный кризис" 1928 года ясно
показали, что и этот путь невозможен - ведь если крестьянин не покупает по
нынешним ценам, то по более высоким - и говорить не о чем. Все это уже было
и не удалось.
И в этот момент Сталин без всякого преувеличения делает открытие.
Товарность хлеба у середняков и бедняков - 11,2%, а у немногочисленных тогда
колхозов и совхозов - 47,2%! В четыре раза выше! В два с половиной раза
выше, чем даже у кулаков! Вывод - для индустриализации нужна
коллективизация.
Утверждают, что, несмотря ни на что, коллективизация была в интересах
крестьян "в конечном счете", вот только проведена она была не так как нужно.
С такой логикой можно далеко зайти - ведь и коммунизм и социализм тоже в
конечном счете в интересах всех людей, в том числе и капиталистов.
Попробовал бы кто-нибудь из нынешних умников заявить крестьянину в 1929
году, что отдать лошадь, корову, инвентарь, землю( национализированную, но
переданную ему навечно, то есть его, так он это и воспринимал) - в его же
интересах! Практически это означало экспроприацию крестьян как класса - не
кулаков, а именно всех крестьян, ликвидацию крестьянства как класса мелкой
буржуазии.
В 1927 году в СССР насчитывалось 25 миллионов крестьянских хозяйств, из
них 62,7% составляли середняка. Кем был крестьянин - середняк в 1927 году?
Он имел лошадь (часто не одну), корову(часто не одну) и землю, т.е. не
отличался от кулака 1913 года, а если не навешивать ярлыков, то это был уже
совсем другой крестьянин - крестьянин-фермер. Как, по-вашему, 15 миллионов
фермерских хозяйств это сила или нет? Мог новый правящий класс чувствовать
себя спокойно, пока сохранялась эта сила, практически неподконтрольная ему и
потенциально враждебная, что проявлялось при малейшей заминке в делах новой
власти? Это еще одна веская причина для попытки уничтожить ненужный новому
строю класс. Этот класс крестьян - мелких собственников средств
производства, более того - жизненных средств, совершенно не вписывался в
новое общество, где все должно принадлежать государству. Таким образом, были
экономические и политические причины для ликвидации крестьян как класса. В
результате коллективизации крестьяне, если не формально, то фактически
превращались в наемных работников, как и все остальное население, за
исключением представителей нового правящего класса.
Индустриализация, коллективизация, вопрос существования нового строя -
это даже не клубок проблем, а единое целое. Все эти проблемы не решались
отдельно, только сразу, одновременно.
Как же можно было на практике осуществить коллективизацию? Убеждениями?
Уговорами? То, что середняк идти в колхоз не собирался - не плод
умозаключений. За 10 послереволюционных лет в колхозы вступило ... 0,8%
крестьянских хозяйств. Все, кто хотел - в колхозы вступил. Таким образом,
коллективизация действительно должна была занять "целую эпоху", как говорил
Бухарин, так и не понявший до конца своего что происходит. Те 20%, что
намечено было "коллективизировать" по пятилетнему плану неизвестно каким
способом, тоже ничего не решали.
Экспроприацию крестьян нужно было провести насильственно и быстро.
Вполне естественно, что такая политика должна была поставить и поставила
страну перед угрозой гражданской войны - классовая борьба это не шутки
нынешних "историков". То, что классовая борьба вещь действительно серьезная,
понималось тогда очень хорошо - отсюда статья Сталина "Головокружение от
успехов", после которой из колхозов вышло 2/3 загнанных в них крестьян.
Своим тактическим ходом Сталин выпустил пар из котла, но дело-то уже было
сделано. Крестьянин в массе своей почувствовал мощь нового класса и его
государства и понял безнадежность борьбы.
Рабочий класс тоже не был на стороне крестьян - индустриализация
отвечала его интересам не только "в конечном счете", но и гораздо раньше -
увеличивала численность, развивала сознание, то есть объективно готовила к
будущей социалистической революции.
Соотношение сил было явно не в пользу крестьянства. Против него были
законы истории.
Упадок крестьянства как класса происходит во всех развитых странах.
Конкретные исторические условия сложились так, что в России конца 20х годов
оно должно было исчезнуть как класс с невероятной для. частного капитализма
быстротой. Для частного, но не государственного. Новый строй( я называю его
государственным капитализмом потому что новый класс, пришедший к власти,
владеет средствами производства совместно, объявляя их собственностью
государства, сам же при этом государством и являясь - не
страной-государством, а государственной машиной, аппаратом власти, и одно,
собственность, неотрывно от другого - аппарата власти) - ускоряет развитие
отсталого общества во много раз, да это и понятно, иначе ему бы не выжить в
окружении передовых частнокапиталистических стран.
Коллективизация отнюдь не подорвала сразу сельского хозяйства, как
сейчас утверждают. Это ложь. Она повлияла на животноводство, но земля родить
не перестала, и это доказывают не эмоции, а цифры производства зерновых. Во
время коллективизации государственные хлебозаготовки подскочили вдвое. Хлеба
было больше, чем достаточно, чтобы накормить всю страну, в том числе и
крестьян, и без всяких карточек. Но он был главной статьей экспорта, его
меняли на станки, металл и т.д.
На глазах умирающих от голода людей пароходы грузили зерном, мясом
(тоже, кстати, не последняя причина убыли поголовья скота вдвое за годы
первой пятилетки, вопреки распространенному мнению, что во всем виноваты
крестьяне, забивавшие свой скот, чтобы не вести его в колхоз) и отправляли
на Запад.
Жестоко? Еще как. Негуманно? Конечно. Но на мировом рынке гуманизм
ничего не стоит, а новому строю чуждо само это понятие "гуманизм".
Теперь о "репрессиях". Когда валят "до кучи" классовую борьбу,
коллективизацию, индустриализацию и репрессии 1937-38 годов, то понять
ничего невозможно, остается только обращаться к "теории насилия", "теории
тележек" и прочим "теориям". А еще проще объяснить все тем, что это было
нужно лично Сталину, чтобы захватить власть. Конечно, волей-неволей
приходится от от себя призраки тех, кто вместе с ним "узурпировал права
рабочих и крестьян", а потом почему-то этой же своей "узурпацией" и был
уничтожен. Если бы О. Лацис был способен понять хотя бы то, что сам же и
написал, то ему пришлось бы признать, что либо никакой "узурпации" не было,
либо Киров, Куйбышев, Орджоникидзе, Рудзутак и сотни, сотни других
"твердокаменных с громадным политическим опытом, занявшие все ключевые посты
в партии и государстве" - даже все вместе не смогли составить конкуренцию
одному Сталину - "величайшему гению всех времен и народов". Вот ведь к чему
приводит привычка прятать голову в песок. "Борец с культом" О. Лацис на деле
oкaзывaeтcя его пропагандистом и защитником.
Если на рубеже 20-30х годов шла классовая борьба, вернее произошло
обострение классовой борьбы, вызванное не чьими-то желаниями, а вполне
объективными экономическими и политическими причинами, окончившееся победой
правящего класса, то в 1937 году усилилась и достигла апогея внутриклассовая
борьба за власть. Она приняла более или менее открытые формы сразу после
завершения коллективизации и первой пятилетки - противников, ради борьбы с
которыми приходилось сплачиваться, уже не было, а поколение 20х начинало
требовать свою долю власти.
В 1937 году верх взяла именно эта - более молодая, более нахрапистая,
не обремененная никакими моральными устоями, прошедшая школу раскулачивания,
сплошной коллективизации, индустриализации, где она была непосредственной
исполнительницей и численно превосходящая часть правящего класса.
Сталин возглавил ее, что было более чем естественно, так как отвечало
его личным интересам, а эти люди уже видели в нем своего испытанного вождя -
Сталин был как бы квинтэссенцией их наихудших (с общечеловеческой точки
зрения) качеств. Он жестоко, варварски расправился с побежденными с помощью
нового поколения правящего класса - без этой помощи его карьера закончилась
бы в том же 1937 году.
Таким образом, от всего "сталинизма" остается только одно - были ли
неизбежна такие репрессии, такие кровавые оргии? К сожалению, логика
исторического развития нового строя вела к тому, что именно такой человек
как Сталин должен был встать во главе этого окончательно победившего к 1937
году строя.
В обожествлении себя и убийствах соперников (действительных, возможных
и мнимых) нет вообще ничего нового, а утверждаясь у власти молодой класс
эксплуататоров всегда с наслаждением пускал себе лишнюю кровь. Новое - в
обожествлении самого строя.
Кроме того, в истории ничто не проходит безнаказанно - жестокость к
противникам, особенно во время Гражданской войны и коллективизации (часто
вынужденная, но не всегда) - в конце концов была перенесена на своих.
Ожесточенная борьба за власть и последовавшее затем уничтожение
побежденных не могло не затронуть и низы. "Средние", "маленькие" и совсем
"крошечные" Сталины справляли бал и посылали на смерть простых людей, не
имеющих никакого отношения к происходящему кроме самого факта своего
существования - посылали ради повышения по службе, ордена, путевки в
санаторий и т.д.
Укрепившей, как ей кажется, окончательно и навсегда свое положение
группировке, ставшей представительницей всего класса, так как соперники были
физически уничтожены и их места в государстве заняты, уже ни к чему такие
вакханалии насилия против самой себя. И поэтому в таких масштабах их больше
не будет.
В конце 40х - начале 50х годов формируется новое поколение "борцов за
идеалы справедливости", и поскольку смена поколений при госкапитализме не
может происходить вполне мирно и ненасильственно, как в
частнокапиталистическом обществе (Естественно, что частная собственность от
отца к сыну переходит более или менее мирно, но частнокапиталистическое
общество устроено так, что собственность - это еще не вся власть, вернее это
неокончательно оформленная власть, неосвященная, так сказать - за
непосредственную государственную власть группировки частных капиталистов
грызутся постоянно, причем здесь дело доходит до прямого физического
уничтожения соперников. Иное дело государственный капитализм - ни
собственность на средства производства, ни власть - объединенные в единое
целое - не наследуются автоматически, их нужно добиться. Первое поколение
нового класса добивалось власти в огне боев, второе - шагая через трупы
умирающих от голода и через кровь своих "братьев по клaccy").
Переход власти в руки молодых был неизбежен, но ни "старики", ни
молодые уже не хотели устраивать "варфоломеевскую ночь" побежденным - ведь
заранее неизвестно, кто именно окажется побежденным, а прежних энергии,
напора и наглой безоглядности уже не было ни у старых, ни у молодых. Сталин
умер вовремя. Он исчерпал себя и был никому не нужен со своей старомодной
кровожадностью. "Новая буржуазия" обрастала жирком самодовольства и
постепенно главным для нее становилось стремление к спокойной размеренной
жизни.
А прежних напора и энергии уже и не должно было быть. Первый период
развития госкапитализма - период стремительного взлета, окончился. Наступил
второй - самый благополучный, спокойный и самый краткий период -
стабилизация. Промышленность не рвется к небесам, но и не катится под гору,
развивается устойчиво и сравнительно высокими темпами. На этой основе
впервые появляется возможность дать кое-что и народу, живущему в бараках и
землянках, тем более, что это просто необходимо, ведь новый строй существует
не в безвоздушном пространстве, а в развивающемся и стремительно меняющемся
мире.
Кажется, что "разоблачение культа" не в интересах правящего класса, но
если вспомнить, что нельзя бесконечно повышать давление пара в котле - это
рано или поздно кончается взрывом, куда безопасней - выпустить пар, лучше
всего через свисток, если учесть, что сам факт репрессий и так был известен,
а истинные причины этих репрессий никто открывать не собирался, то издержки
заключались всего лишь в публичном развенчании "великого вождя", но его-то
как раз и не последовало, да и не могло последовать в полной мере в то
время.
Доклад Хрущева был прочитан делегатам съезда с пониманием того, что,
естественно, правящий класс не отделен китайской стеной от остального народа
- сам факт признаний станет известен, но только факт. Не зря СССР -
единственная страна в мире, где этот доклад до сих пор не опубликован
(сейчас идет постепенная подготовка народа к его опубликованию - после всех
этих разрозненных заметок и воспоминаний, я уверен, доклад, если он будет
все жен опубликован, будет теперь воспринят едва ли не равнодушно). А народу
уже было заготовлено "объяснение" в виде постановления 1956 года. Все грехи,
все беды, печальную необходимость - все свалили все на тех же "врагов
народа" и "наймитов мирового капитала" - на "банду Берии" и "частично" - за
то, что "допустил" - на покойника, оставив за кадром вопрос о том, где были
и чем занимались в те времена "разоблачители". Таким образом, при
минимальных издержках правящий класс еще и страховал себя на будущее от
повторения 1937 года, вернее он так думал, что страхует, не понимая, что все
это и так в прошлом.
"Злого вождя" срочно заменили на "доброго".
В начале 80х годов начался последний период госкапитализма в СССР -
упадок.
Авантюрист, увлекшийся "разоблачениями культа" и метаниями из одной
крайности в другую, оказался ненужным собственному классу, который уже
слышал как в дверь стучит своим увесистым кулаком пролетариат, и больше
всего хотел спокойно наслаждаться жизнью перед инстинктивно предчувствуемым
концом.
Второе издание "разоблачений культа", "сталинизма" и прочей чепухи
объясняется тем, что стоящему на краю гибели правящему классу нужно
"очиститься" ( что в действительности, конечно, невозможно, но он на это
надеется) от коллективизации, раскулачивания, голода, репрессий, чудовищных
потерь войны, а это возможно только одним путем - пожертвовав Сталиным(и не
им одним) без остатка, представив дело таким образом, будто все это было не
объективной необходимостью государственного капитализма, а "извращениями
социализма"(возможно, что они и в самом деле в это верят, но это ничего не
меняет). Одновременно творится миф о "другом пути" Бухарина. Что это был за
"путь" народ не знает, а пока разберется - глядишь, еще лет двадцать
пройдет, а как .известно - "после нас хоть потоп". Но отвела ли экономика,
заваливающаяся в пропасть, им эти двадцать лет.
В 1956 году такой резкий поворот был невозможен - ведь тогда получилось
бы, что не только мертвые Киров, Орджоникидзе, Постышев и все остальные, но
и живые Хрущев, Брежнев и прочие боролись против этого самого "другого",
"светлого" пути. Другое дело сейчас - когда нынешнее поколение правящего
класса в силу просто своего возраста не имеет ко всем этим передрягам
никакого отношения, а новое поколение эксплуатируемых ничего этого не
видело.
Гигантски развитые государственным капитализмом производительные силы
перестали соответствовать производственным отношениям, объективным
свидетельством чего явилось падение темпов роста, стагнация, а затем и
катастрофическое отставание в новейших отраслях и низкое качество продукции.
Никакие реформы, не затрагивающие классовых основ строя. Не способны
кардинально решить вопрос. Именно в этом заключается объяснение
"пробуксовки" перестройки и ее неминуемого итога.. Политика перестройки -
это агония правящего класса. Крики слабонервных о том, что если перестройка
не удастся - "страна погибнет, не имеют под собой реальной основы - не нужно
отождествлять гибель сравнительно немногочисленного класса и всей страны.
Впрочем, так было всегда - сходящий с исторической сцены класс всегда
предрекал гибель всего мира вместе с ним - никак не меньше, и эти настроения
захватывают даже часть эксплуатируемых.
Ни один класс добровольно от власти не отказывался и проблему
несоответствия выросших производительных сил старым производственным
отношениям должна будет решить социалистическая революция.
1 Ф. Энгельс. "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии" - К.
Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения в 3 тт. т.3, с.404. 2 Что же
касается недавно опубликованных (^"Правда", 28 октября 1988г.) отрывочных
сведений (после того как эта статья была написана) об экспорте в годы первой
пятилетки, то они вызывают некоторые сомнения - получается, что только за
один 1930 г. выручка составила около 3 млрд. рублей валюты. Какой смысл был
Сталину преуменьшать выручку за экспорт в 3-4 раза? Но даже, если ныне
опубликованные цифры верны, есть одна жестокая, но существенная деталь,
возможно. что вывоз леса и нефти давал столько же, сколько вывоз хлеба, но
все дело в том, что если людей можно держать впроголодь, а часть их даже
уморить голодом, получив к тому же политические выгоды - умирающий от голода
восстаний не поднимет, то мотор водой не зальешь, и без лесоматериалов
ничего не построишь - а ведь их еще и добыть надо, а хлебушек - вот он,
"сам" вырос.