Страница:
Победа бразильской сборной команды в Стокгольме взбудоражила Мартына Ивановича более, чем кого-либо из нас. Она как бы утвердила ряд его краеугольных положений во взглядах на суть футбольной игры, на непреложные законы ее развития, в том числе на неотвратимость приоритета в обозримом будущем южных команд и малорослых игроков. Бразильский футбол был полигоном, на котором Мартын Иванович поверял свои теоретические обобщения. «Возьмите того же Гарринчу», – в полемическом задоре восклицал он.
Однако больше всего Мержанова восхитила бразильская тактика игры по системе, получившей повсеместное распространение под названием «четыре – два – четыре».
Сборная команда Бразилии на шведских полях произвела ошеломляющее впечатление. Помню, сидя на трибуне стадиона «Росунда» с Михаилом Бутусовым, мы едва успевали перекидываться восторженными взглядами и, можно сказать, не опускали больших пальцев (знак высшей похвалы!), только так мы, застигнутые эмоциональным ураганом, могли отреагировать на происходящее на поле.
Я наблюдал в последующие годы взлеты и падения троекратного чемпиона мира, но, по-моему, до таких высот бразильский футбол больше не поднимался. Отдадим должное южноамериканскому футболу. Согласимся условно с концепцией Мартына Ивановича, что климат южных стран более благоприятен для развития футбольной игры. Что любят там ножной мяч до самозабвения. Ну и что же, пусть любят на здоровье, – сказать бы нам. У нас свой футбол, у него свои заслуги и успехи и своя дорога. Вот как, к примеру, характеризовал советскую команду Пеле в своей книге, проводя аналогию с английской сборной, с которой бразильцы только что сыграли на чемпионате мира вничью, 0:0.
«Вот русские – это совсем другое дело. Футболисты «большой красной» команды, как их называли, крупные и крепкие парни, отобранные из тысячи спортивных клубов огромной страны. Они впервые приняли участие в играх на первенство мира и без труда вошли в число шестнадцати лучших».
И далее, анализируя прошедший матч с нашей сборной, закончившийся победой бразильцев со счетом 2:0, он продолжает:
«…Вместе с тем я отдаю себе отчет в том, что в общем-то сыграл неплохо. В конце концов, матч на первенство мира – это не рядовая встреча с какой-нибудь клубной командой, да и русские далеко не слабаки. И все же мы выиграли, так что стыдиться мне нечего…»
Вся же мировая пресса, в том числе и наша, на первый план достоинств нового чемпиона мира выдвинула сенсационную тактическую систему «4 – 2 – 4». А уместно было бы обратить внимание на то, о чем говорит в предисловии той же книги Пеле: бразильцы учатся наносить удар по мячу, как только начинают вставать на ноги. Ходить они учатся позже… Нетрудно понять, какое значение придают бразильцы технике владения мячом.
Но завороженные виденным на шведских полях триумфом бразильских кудесников, артистизмом исполнительского мастерства Гарринчи, Пеле, Диди, Вава и остальных членов ансамбля, нашим игрокам захотелось играть «по-бразильски». И вся наша пресса во главе с патриархом спортивной журналистики М. И. Мержановым поддержала это увлечение. Наш футбол постепенно стал отклоняться от своего порога и искать счастье у чужого заокеанского крыльца.
Спешу оговориться, что ничего плохого нет в том, чтобы заимствовать лучшее, что подмечено на стороне и использовать в своем хозяйстве, скажем, ту же новую тактику, но при этом не подрезать корней отечественного дуба и не отвергать проверенных временем футбольных воззрений, то есть «не очертя голову», как говорили наши деды.
Однако около полутора десятка лет продолжалась у нас эпоха арифметического футбола. Отчеты, обзоры, статьи – вся периодика футбольного направления пестрила формулами «1 – 3 – 3 – 3», «3 – 3 – 4» и т. д. и т. п.
Писатель Юрий Валентинович Трифонов, мой частый собеседник, неоднократно иронизировал по поводу числовых излишеств, заполнивших игру, считая, что сейчас эра не числового, а интеллектуального футбола. Я в принципе соглашался с ним, приоритет разума в игре не отвергал, но, будучи в одном лагере с увлеченными бразильской тактической новинкой и помня уроки басков, отстаивал значение изначальной расстановки игроков.
Так или иначе, но выступление южноамериканских футболистов по новой тактической схеме в Швеции, как никогда, повлияло на тактическую эволюцию европейского футбола, и нашего в частности, решающим образом. Тактика «4 – 2 – 4» с последующей модернизацией к началу шестидесятых годов укоренилась во всем мире. Уместно сравнить значение этого события с английским внедрением в практику «дубль-ве» в тридцатых годах.
Однако, обозначив вешку нашей погони за бразильским эталоном, надо вернуться к прерванному рассказу о моей работе в должности начальника сборной команды СССР, пребывая в которой я одновременно выполнял обязанности заместителя председателя Федерации футбола, существовавшей тогда на правах общественного органа при Союзе спортивных обществ и организаций. Проще говоря, Гранаткин и я были непосредственно подчинены председателю Николаю Николаевичу Романову.
Это было непродолжительное время самостоятельной деятельности федерации и ее влияния на футбольные дела. Волевых решений без консультации с руководством федерации футбола никто не принимал.
В спортивно-технической комиссии, тренерском совете и других работали заслуженные мастера спорта Гранаткин В. А., Мошкаркин В. В., Бесков К. И., Соловьев В. Д., Апухтин Б. Т., Розин М. Б. – это были люди широко известные в футболе, пользовавшиеся большим уважением, с мнением которых считались маститые тренеры, преподаватели институтов физкультуры, журналисты. Со всеми я был знаком с давней поры и легко вписался в их круг. Заседания проводились в Доме союзов, и уже одно это подчеркивало значимость федерации.
Однако я понимал, что установить деловые контакты в суетливой спортивной «текучке» с коллегами по работе гораздо проще, нежели с футболистами элитного отбора.
Тем более что еще не угасли страсти вокруг «пресловутого» дела Стрельцова. Вопрос этот деликатный, и, может быть, его не стоило бы поднимать, но слишком велика фигура Эдуарда Стрельцова в нашем футболе, чтобы несчастье, происшедшее с ним, осталось незамеченным в разговоре о путях, пройденных сборной командой за историю ее существования.
Привожу слова самого Стрельцова из его книги «Вижу поле…»: «Я человек, в жизни которого в ранней, подчеркну, молодости случилось большое несчастье, а не герой скандальной хроники. Стопроцентно уверен, не должно было со мной такого произойти…»
Я не могу не согласиться с этим его утверждением и считаю, что лишь злая судьба так сопоставила ряд негативных обстоятельств, что они привели к драме.
А за игру его нельзя было упрекнуть. Я его увидел первый раз в матче «Спартака» с «Торпедо», и он поразил меня легкостью и свободой обращения с мячом. Такое дается только природой. Говоря языком театра, он был сценичен и покорял зрителей непринужденностью исполнительского мастерства. Крепкая, типично футбольного склада фигура не отяжеляла и не нарушала пластичности и быстроты его действий, он всегда оказывался там, где нужно, и в нужный момент, хотя, как я знал, его обвиняли в том, что он часто «стоит». Он обладал стремительным рывком и был спортивно смел.
Восторг охватил трибуны, когда центрфорвард «Торпедо» ухитрился выдать ювелирный пас своему партнеру «Кузьме», как называл он Иванова, пяткой. Это был один из тех шедевров футбольного искусства, который демонстрировал Эдуард Стрельцов.
Если добавить к перечисленным его высоким качествам еще одно, тоже редко встречающееся – он был «двуногий», то есть одинаково мастерски обращался с мячом и бил обеими ногами, то будет понятно, какой это был талант.
Он покорял и своей доброй улыбкой на открытом лице, и застенчивостью, и своей манерой держаться. Даже его шаляпинский зачес на голове импонировал публике. В характеристике Стрельцова опять хочу прибегнуть к помощи нашего футбольного статистика Константина Сергеевича Есенина, ведь известно, что цифры иногда красноречивее слов. Он взял 100 дней из спортивной жизни Стрельцова и подсчитал, что за эти дни тот участвовал в 19 матчах, забив 31 гол.
Оставляя в стороне скандальную хронику, скажу лишь, что произошло это несчастье в момент преодоления нашей сборной самого обнадеживающего отрезка пути к высочайшей вершине, перед отъездом на чемпионат мира 1958 года в Стокгольм. Начиналась эпоха становления в международном футболе (да, да, именно в международном) трех «звезд» – Яшина, Нетто, Стрельцова.
Представим себе, что у нас была бы за сборная, если бы в Стокгольме защиту возглавлял Яшин, который, как известно, там был включен специалистами в идеальную сборную мира, полузащиту – Нетто, а нападение – Стрельцов! Я уже не говорю о Борисе Татушине и Михаиле Огонькове, разделившими с Эдуардом приключившуюся беду.
Сознаюсь, что с большим волнением я приступил к исполнению обязанностей начальника сборной команды СССР. Занимающие эту должность люди сидят, я бы сказал, в креслах, подобных космическому тренажеру: надо иметь устойчивый вестибулярный аппарат, чтобы не утратить равновесие, качаясь между игроками, тренерским составом, администрацией, общественным контролем, прессой, болельщицкими массами, в миллионах исчисляемых.
Это не так просто, а в современных условиях почти невозможно: власть тренера в распорядительной деятельности достигла исключительной степени диктата. Будучи по ответственности на равных с тренером, как по административной линии, так и в практической жизни команды, ее начальник в подавляющем большинстве коллективов сведен до положения администратора команды.
Мне посчастливилось в должности начальника сборной команды работать со старшими тренерами – Якушиным, Качалиным и Бесковым. Начинал я с Якушиным.
Якушина Михаила Иосифовича я знал с детских лет, еще когда его клуб, за который он выступал в детской команде по хоккею, назывался «Унион», а стадион располагался в Самарском переулке. Он был моложе меня, а играл в хоккей лучше. Считаю, что ему в русском хоккее вообще равных не было. Позднее, с конца двадцатых до середины тридцатых, мы вместе выступали за сборную Москвы в хоккее, а потом и в футболе до самой войны.
Якушина отличала удивительная игровая сметка. Он все видел, как будто у него и на затылке были глаза, во всяком случае, пасовал ли он вперед или оставлял мяч сзади бегущему партнеру, никогда не ошибался. Технически он был достаточно хорошо оснащен, что позволяло ему исполнять самые тонкие пасы из исаковско-гавриловского разряда.
«На скорости веду мяч, на пути к воротам «мешающий» защитник, справа забегающий партнер, замечаю, что защитник широко расставил ноги, соображаю – единственная возможность дать безупречный пас своему партнеру «на выход»; обескураженный защитник не успел ноги сомкнуть, как крайний нападающий вогнал мяч в сетку ворот!» – заливаясь смехом, заканчивает эпизод с незадачливым защитником Якушин.
И в тренерской работе практическое знание футбола служило Якушину прочным фундаментом теоретических обобщений. Будучи форвардом, он «на ногу» знал слабые и сильные стороны оборонительных порядков. Не то чтобы делил тактическую суть футбола на две изначальные концепции – оборонительную или наступательную, но не уставал повторять одну из своих афористических формулировок: хочешь эффективно нападать – не забудь об укреплении тылов.
Эта стратегическая футбольная доктрина не заключает в себе ничего парадоксального, она лишь подтверждает диалектическую сущность игры: единство и противоположность атаки и защиты, их взаимозависимость. Нет футбола только атакующего, как нет его и только оборонительного. Якушин, Бесков, Качалин знали об этом не хуже, чем я, поэтому мне легко было найти с каждым из них общий язык. Тем более что краеугольным камнем создания коллектива все считали человеческий фактор. Эту заповедь сформулировал Качалин так: «Сначала гражданин, потом спортсмен!»
Легко, но не просто. Попытаюсь с наибольшей откровенностью рассказать о пройденном пути в должности начальника сборной команды СССР, заменив на этом посту заслуженного мастера спорта Владимира Мошкаркина. Владимир Васильевич, в прошлом известный футболист, много сделал для сборной, достаточно сказать, что при нем команда стала олимпийским чемпионом в Мельбурне в 1956 году. Стрельцовское «дело» зацепило его «объективной виновностью», и он расстался с должностью. Понимая деликатность создавшегося положения, ведь мы давно знали друг друга, я счел необходимым с ним объясниться.
Разговор получился дружелюбный и снял у меня с души нравственную тяжесть. В дальнейшем мы продолжали вместе работать бесчисленное количество раз триумвиратом – Гранаткин, Старостин, Мошкаркин (он стал ответственным секретарем) – вызываемые «на ковер» в кабинет Николая Николаевича Романова для обсуждения животрепещущих футбольных проблем.
…Вскоре я поехал руководителем делегации и начальником сборной команды в Будапешт на ответную игру со сборной Венгрии в 1/8 финала первенства Европы. Первый матч мы в Москве выиграли с запасом в два гола.
Вспоминаю свои нравственные пытки в пылу игры. Я плохо управлял своими эмоциями в бытность футболистом. Был шумлив на поле чрезмерно, даже для капитана, азартен и требователен к себе и к игрокам, не терпел и секундной инертности. Был такой же, как Болгар, крикун, тоже неистовствовавший во время игры, и, как и он, даже на двусторонних тренировках требовал самоотдачи стопроцентной. «Зачем ты на поле вышел?! – обычно яростно кричал Степанов, уперев руки в боки и согнувшись под прямым углом (типичная его поза), на замешкавшегося одноклубника. – Спать дома будешь!..» Судьи относились к нам снисходительно. По отношению к противнику Болгар вел себя спортивно безукоризненно.
Примерно таким я вижу и себя. Я так изводил себя предстартовым волнением в день игры, что в тоннеле динамовского стадиона перед самым выходом на футбольное поле у меня начинались спазмы в желудке.
Нечто подобное я пережил на будапештском стадионе, впервые неся бремя ответственности за результат сборной команды. Я старался изо всех сил управлять своими эмоциями и внешне сохранял «олимпийское спокойствие», а внутренне полыхал, как в былые времена, будучи футболистом, хотя наши дела пошли гладко. На поле сразу возникла бескомпромиссная борьба за инициативу, обе стороны хотели играть «белыми». Венграм необходимо было отыграть два мяча, наши исходили из обговоренной тактики действовать с первой же минуты по принципу «добей его», то есть постараться забить гол первыми, потому что гол, забитый на поле противника, ставил хозяев в безнадежное положение и предрешал нашу победу в двух встречах.
Вот когда проявились лучшие качества лидеров сборной Льва Яшина и Игоря Нетто.
О Льве Ивановиче я много писал. Его популярность может быть сопоставлена лишь с популярностью Пеле. Оба они родом из футбольной легенды.
Я горд тем, что был свидетелем триумфа Яшина, когда в Риме на другой день после матча с итальянской «Скуадрой адзуррой» двигавшиеся колонной демонстранты, увидев в окне нашего автобуса Яшина, приостановили шествие и восторженно стали скандировать: «Я-шин, Я-шин, Я-шин!!!» И какая разразилась буря оваций, когда Лева вышел на ступеньки машины и приветственно поднял руки, благодаря за горячие приветствия.
Колонна в знак уважения к нам разомкнулась, и мы пересекли широкую улицу в нужном направлении.
– Вот это да-а!.. – подумалось мне. – Слава-то у Левы шаляпинская! Радостное чувство было у всех сидящих в автобусе, в том числе и у ответственного секретаря Итальянской федерации футбола синьора Барасси, который сопровождал нашу делегацию: он был большим поклонником Яшина. Выражая симпатии нашему земляку, итальянцы отдавали дань и нашему футболу, потому что на пустом месте такие игроки не рождаются.
Прекратив играть, Лев Иванович по-прежнему служит футболу, передавая свои знания и опыт молодежи. Он работает заместителем начальника Управления футбола Госкомспорта СССР по воспитательной работе. Несчастье, с ним происшедшее – ампутация ноги, – его не сломило. За годы работы с Яшиным в сборной мне ни разу не довелось видеть его в беспомощной позиции, в которую легко попасть вратарю. Не оказался он беспомощным и когда судьба послала ему тяжелое испытание. Он выстоял. Выстоял благодаря несгибаемому характеру, воле, оптимизму и, наверное, семье, где он окружен теплом и заботой. Супруга Валентина Николаевна, две замужние дочери Галина и Серафима, третье поколение – внуки составляют его надежный оплот в жизни. О здоровье прославленного вратаря справлялись все поклонники его таланта, звонили люди домой, в редакции, расспрашивали друг друга, присылали телеграммы и письма.
Волнующую телеграмму прислал Яшину прославленный вратарь, герой испанского чемпионата мира, итальянец Дино Зофф: «Стою рядом, как брат…» Полнее свои чувства к человеку не выразишь.
Того же десятка и Игорь Нетто. Не случайно, что рекордные успехи нашей сборной команды – Мельбурн-56 и Париж-60 – связаны с этими именами. «Великим Нетто» назвал Игоря один из обозревателей западной прессы. Не постесняемся и мы вспомнить этот титул, хотя выспренность его может смутить скромного и даже несколько застенчивого в этом плане «владельца». Но в самом деле, я не знаю другого полевого игрока, обладающего такими званиями, как Нетто, завоеванными им с командами, капитаном которых он был: чемпион Олимпийских игр, Советского Союза, обладатель Кубка Европы 1960 года и победитель многих международных встреч высшего международного ранга, сыгравший за сборную страны 57 матчей, в том числе в турнирах мировых чемпионатов 1958 и 1962 годов.
Как и все выдающиеся мастера, он следовал на поле девизу: вышел – играй! И ему не надо было себя к этому понуждать: он любил играть и по сию пору продолжает быть приверженцем этой страсти – выступает за ветеранов.
Не могу забыть перипетий матча мирового чемпионата в Чили на поле Арики, где по жребию нам досталось играть со сборной Югославии. Капитан команды СССР схватился в поединке с Шакуларецом, премьером югославского футбола, в предстартовой характеристике возведенным на уровень сегодняшнего Марадоны и потому размененным Качалиным на нашего лидера – Игоря Нетто.
Видимо, из тех же соображений выставить противнику равноценного игрока исходил и тренер югославов. Югославскому тренеру не надо было знакомиться с паспортом Нетто: имя нашего капитана к тому времени было уже всемирно известно в футболе.
О, что это была за дуэль! Казалось, высекались искры при каждом их столкновении. Со стойкостью гладиатора вел борьбу Игорь Нетто и, по единодушному заключению присутствующих, одержал победу над противником, предопределив этим и победу всей команды.
Только обладая высшим техническим мастерством, тактической зрелостью, можно было одержать верх в таком бескомпромиссном поединке. Весь арсенал футбольного вооружения был в наличии и у его соперника, но у нашего игрока оказался сильнее характер. Игорь упорный, настойчивый и в жизни, и в спорте.
Убежденность в правоте своего мнения у него соседствует с духом противоречия. Про него в шутку говорят, что, здороваясь, он сначала произносит «нет», а уж после этого «здравствуй».
Авторитет Игоря Нетто как капитана команды был незыблем и безоговорочно поддерживался всем коллективом сборной. Он умело строил свои отношения со всеми: солидно представлял интересы команды перед ее руководством и сохранял дружественное расположение игроков.
Игорь был истинным, а не формальным, как иной раз считают капитана, лидером команды. Его трудолюбие, дисциплинированность, самоотдача в игре служили примером для футболистов. И ему нетрудно было увлечь товарищей в атаку.
Нетто как капитан – борец за чистоту футбола. Его нельзя представить себе в попытке сплутовать даже в самой сложной игровой ситуации. Подобной, скажем, той, в какой оказался Марадона, забивший мяч рукой англичанам и не нашедший в себе смелости признаться в этом судье. Наоборот, когда судья из ФРГ Душ неправомерно засчитал гол в пользу нашей команды в игре финального турнира Чилийского чемпионата с командой Уругвая, то возникший конфликт погасил не кто иной, как Игорь Нетто, твердо сказавший арбитру: «Вы ошиблись, мяч влетел в ворота через боковую сетку!»… Проверив состояние ворот, Душ убедился, что сетка у стойки соскочила с крючка, и вероятное стало очевидным – мяч от сильнейшего удара Численко пролетел в ворота сбоку через образовавшееся отверстие. Арбитр свое решение отменил.
Так выдающийся мастер поддерживал свою репутацию рыцаря футбола.
Вернемся на стадион в Будапешт, где идет ожесточенная борьба, решается труднейшая тактическая задача – первым забить гол в ворота противника.
Мне не составляет труда закрыть глаза, чтобы у меня перед глазами возникла видеозапись. Вот я сижу на трибуне и с напряжением слежу за моими героями – Яшиным и Нетто. Оба в действии, внимание обоих приковано к форварду Тихи, который стремительно продвигается с мячом к нашим воротам от центрального круга: Нетто – в попытке догнать, Яшин – в присяде ожидает удара. Аховая ситуация.
На этот раз победителем оказался вратарь, бросившийся в ноги форварду и преградивший мячу дорогу в сетку своих ворот.
А в начале второго тайма Яшин – Нетто – Иванов – Бубукин – Войнов продемонстрировали зрителям скоростную футбольную эстафету с препятствиями в лице знаменитых Иржи Божика и Дьюлы Грошича. Переведу на футбольный язык: Яшин поймал мяч, быстро рукой послал его Нетто. Находившийся у центра поля Игорь переадресовал его к бровке Валентину Иванову. Тот тем же манером отправил «эстафетную палочку» на другой фланг – Бубукину, который немедля выкатил мяч Войнову, и тот разорвал «ленточку», точным ударом в нижний угол ворот, защищаемых Дьюлой Грошичем, забил гол. Грошич был бессилен: бил-то Войнов!
Четкая, как по нотам разыгранная комбинация. Нечасто такую красоту увидишь на футбольном поле. Надо отдать должное венгерским зрителям, объективно оценившим исполнительское мастерство гостей, – дружные аплодисменты были наградой советским футболистам за этот гол, по существу предопределивший выход нашей сборной команды в следующий этап первенства Европы.
Так был сделан первый удачный шаг на крутом пути восхождения коллектива к вершине европейского футбола – миновали 1/8 финала. Впереди маячили очередные этапы – матчи с командами Испании, Чехословакии, Югославии. Считаю, что мне повезло: футбол преуспевал. Еще сохранилась инерция мельбурнского успеха. К героям олимпийского триумфа – Яшину, Нетто, Иванову – примкнули талантливые представители следующего поколения – Слава Метревели, Михаил Месхи, Гиви Чохели, Виктор Понедельник, Юрий Войнов, Валентин Бубукин, Анатолий Масленкин, Анатолий Крутиков, укрепив боевой дух сборной.
Я перечислил тех, кто принимал участие в финальном матче с югославской сборной в Париже, но считаю нужным к перечисленным выше фамилиям добавить имена футболистов, содействовавших успеху сборной команды на данном этапе ее существования – от Мельбурна до Парижа. Это Никита Симонян, Сергей Сальников, Эдуард Стрельцов, Анатолий Ильин, Алексей Парамонов, Виктор Царев, Константин Крижевский, Борис Кузнецов, Борис Татушин, Александр Иванов, Анатолий Исаев, Анатолий Башашкин.
Бесспорно, список можно приумножить. Но он и так достаточно убедителен и свидетельствует о том, что футбольный небосклон был усыпан «звездами» яркого сияния. Казалось, выбирай любого – не ошибешься. Но это только со стороны. Сборная – чрезвычайно сложный инструмент, требующий от тренера при отборе игроков абсолютного футбольного слуха, чтобы его ансамбль в игре не фальшивил.
Якушину удалось создать такой ансамбль. В Будапеште играли слаженно, и тон был задан правильный. Сработали опыт и знание дела: тренерский план предусматривал не оборонительный вариант игры на удержание преимущества в голе, а наступательный. Решающий гол был забит атакующим полузащитником Ю. Войновым, поставленным вместо тяготеющего к защите В. Царева. Я был яростный сторонник тактики быстрого развертывания и потому считал себя соучастником победы, правда, оппонентов у меня было не так уже много.
Футбол шел в ногу со всем процветающим спортом нашей страны. Гимнасты, борцы, лыжники, легкоатлеты, хоккеисты, конькобежцы, представители всех других видов спорта успешно выступали на международной арене, завоевывая звания чемпионов Европы, мира, Олимпийских игр. Мир открыл для себя таких выдающихся спортсменов, как Владимир Куц, Борис Шахлин, Лариса Латынина, Юрий Власов. И не последняя роль в достижениях советского спорта принадлежала футболу.
Я, будучи пожизненным пленником футбола, все в жизни рассматривающий через футбольные очки, вернулся из Венгрии полный убежденности, что мы на правильном пути. Мой спортивный оптимизм получил дополнительную дозу нравственного допинга.
6.
Однако больше всего Мержанова восхитила бразильская тактика игры по системе, получившей повсеместное распространение под названием «четыре – два – четыре».
Сборная команда Бразилии на шведских полях произвела ошеломляющее впечатление. Помню, сидя на трибуне стадиона «Росунда» с Михаилом Бутусовым, мы едва успевали перекидываться восторженными взглядами и, можно сказать, не опускали больших пальцев (знак высшей похвалы!), только так мы, застигнутые эмоциональным ураганом, могли отреагировать на происходящее на поле.
Я наблюдал в последующие годы взлеты и падения троекратного чемпиона мира, но, по-моему, до таких высот бразильский футбол больше не поднимался. Отдадим должное южноамериканскому футболу. Согласимся условно с концепцией Мартына Ивановича, что климат южных стран более благоприятен для развития футбольной игры. Что любят там ножной мяч до самозабвения. Ну и что же, пусть любят на здоровье, – сказать бы нам. У нас свой футбол, у него свои заслуги и успехи и своя дорога. Вот как, к примеру, характеризовал советскую команду Пеле в своей книге, проводя аналогию с английской сборной, с которой бразильцы только что сыграли на чемпионате мира вничью, 0:0.
«Вот русские – это совсем другое дело. Футболисты «большой красной» команды, как их называли, крупные и крепкие парни, отобранные из тысячи спортивных клубов огромной страны. Они впервые приняли участие в играх на первенство мира и без труда вошли в число шестнадцати лучших».
И далее, анализируя прошедший матч с нашей сборной, закончившийся победой бразильцев со счетом 2:0, он продолжает:
«…Вместе с тем я отдаю себе отчет в том, что в общем-то сыграл неплохо. В конце концов, матч на первенство мира – это не рядовая встреча с какой-нибудь клубной командой, да и русские далеко не слабаки. И все же мы выиграли, так что стыдиться мне нечего…»
Вся же мировая пресса, в том числе и наша, на первый план достоинств нового чемпиона мира выдвинула сенсационную тактическую систему «4 – 2 – 4». А уместно было бы обратить внимание на то, о чем говорит в предисловии той же книги Пеле: бразильцы учатся наносить удар по мячу, как только начинают вставать на ноги. Ходить они учатся позже… Нетрудно понять, какое значение придают бразильцы технике владения мячом.
Но завороженные виденным на шведских полях триумфом бразильских кудесников, артистизмом исполнительского мастерства Гарринчи, Пеле, Диди, Вава и остальных членов ансамбля, нашим игрокам захотелось играть «по-бразильски». И вся наша пресса во главе с патриархом спортивной журналистики М. И. Мержановым поддержала это увлечение. Наш футбол постепенно стал отклоняться от своего порога и искать счастье у чужого заокеанского крыльца.
Спешу оговориться, что ничего плохого нет в том, чтобы заимствовать лучшее, что подмечено на стороне и использовать в своем хозяйстве, скажем, ту же новую тактику, но при этом не подрезать корней отечественного дуба и не отвергать проверенных временем футбольных воззрений, то есть «не очертя голову», как говорили наши деды.
Однако около полутора десятка лет продолжалась у нас эпоха арифметического футбола. Отчеты, обзоры, статьи – вся периодика футбольного направления пестрила формулами «1 – 3 – 3 – 3», «3 – 3 – 4» и т. д. и т. п.
Писатель Юрий Валентинович Трифонов, мой частый собеседник, неоднократно иронизировал по поводу числовых излишеств, заполнивших игру, считая, что сейчас эра не числового, а интеллектуального футбола. Я в принципе соглашался с ним, приоритет разума в игре не отвергал, но, будучи в одном лагере с увлеченными бразильской тактической новинкой и помня уроки басков, отстаивал значение изначальной расстановки игроков.
Так или иначе, но выступление южноамериканских футболистов по новой тактической схеме в Швеции, как никогда, повлияло на тактическую эволюцию европейского футбола, и нашего в частности, решающим образом. Тактика «4 – 2 – 4» с последующей модернизацией к началу шестидесятых годов укоренилась во всем мире. Уместно сравнить значение этого события с английским внедрением в практику «дубль-ве» в тридцатых годах.
Однако, обозначив вешку нашей погони за бразильским эталоном, надо вернуться к прерванному рассказу о моей работе в должности начальника сборной команды СССР, пребывая в которой я одновременно выполнял обязанности заместителя председателя Федерации футбола, существовавшей тогда на правах общественного органа при Союзе спортивных обществ и организаций. Проще говоря, Гранаткин и я были непосредственно подчинены председателю Николаю Николаевичу Романову.
Это было непродолжительное время самостоятельной деятельности федерации и ее влияния на футбольные дела. Волевых решений без консультации с руководством федерации футбола никто не принимал.
В спортивно-технической комиссии, тренерском совете и других работали заслуженные мастера спорта Гранаткин В. А., Мошкаркин В. В., Бесков К. И., Соловьев В. Д., Апухтин Б. Т., Розин М. Б. – это были люди широко известные в футболе, пользовавшиеся большим уважением, с мнением которых считались маститые тренеры, преподаватели институтов физкультуры, журналисты. Со всеми я был знаком с давней поры и легко вписался в их круг. Заседания проводились в Доме союзов, и уже одно это подчеркивало значимость федерации.
Однако я понимал, что установить деловые контакты в суетливой спортивной «текучке» с коллегами по работе гораздо проще, нежели с футболистами элитного отбора.
Тем более что еще не угасли страсти вокруг «пресловутого» дела Стрельцова. Вопрос этот деликатный, и, может быть, его не стоило бы поднимать, но слишком велика фигура Эдуарда Стрельцова в нашем футболе, чтобы несчастье, происшедшее с ним, осталось незамеченным в разговоре о путях, пройденных сборной командой за историю ее существования.
Привожу слова самого Стрельцова из его книги «Вижу поле…»: «Я человек, в жизни которого в ранней, подчеркну, молодости случилось большое несчастье, а не герой скандальной хроники. Стопроцентно уверен, не должно было со мной такого произойти…»
Я не могу не согласиться с этим его утверждением и считаю, что лишь злая судьба так сопоставила ряд негативных обстоятельств, что они привели к драме.
А за игру его нельзя было упрекнуть. Я его увидел первый раз в матче «Спартака» с «Торпедо», и он поразил меня легкостью и свободой обращения с мячом. Такое дается только природой. Говоря языком театра, он был сценичен и покорял зрителей непринужденностью исполнительского мастерства. Крепкая, типично футбольного склада фигура не отяжеляла и не нарушала пластичности и быстроты его действий, он всегда оказывался там, где нужно, и в нужный момент, хотя, как я знал, его обвиняли в том, что он часто «стоит». Он обладал стремительным рывком и был спортивно смел.
Восторг охватил трибуны, когда центрфорвард «Торпедо» ухитрился выдать ювелирный пас своему партнеру «Кузьме», как называл он Иванова, пяткой. Это был один из тех шедевров футбольного искусства, который демонстрировал Эдуард Стрельцов.
Если добавить к перечисленным его высоким качествам еще одно, тоже редко встречающееся – он был «двуногий», то есть одинаково мастерски обращался с мячом и бил обеими ногами, то будет понятно, какой это был талант.
Он покорял и своей доброй улыбкой на открытом лице, и застенчивостью, и своей манерой держаться. Даже его шаляпинский зачес на голове импонировал публике. В характеристике Стрельцова опять хочу прибегнуть к помощи нашего футбольного статистика Константина Сергеевича Есенина, ведь известно, что цифры иногда красноречивее слов. Он взял 100 дней из спортивной жизни Стрельцова и подсчитал, что за эти дни тот участвовал в 19 матчах, забив 31 гол.
Оставляя в стороне скандальную хронику, скажу лишь, что произошло это несчастье в момент преодоления нашей сборной самого обнадеживающего отрезка пути к высочайшей вершине, перед отъездом на чемпионат мира 1958 года в Стокгольм. Начиналась эпоха становления в международном футболе (да, да, именно в международном) трех «звезд» – Яшина, Нетто, Стрельцова.
Представим себе, что у нас была бы за сборная, если бы в Стокгольме защиту возглавлял Яшин, который, как известно, там был включен специалистами в идеальную сборную мира, полузащиту – Нетто, а нападение – Стрельцов! Я уже не говорю о Борисе Татушине и Михаиле Огонькове, разделившими с Эдуардом приключившуюся беду.
Сознаюсь, что с большим волнением я приступил к исполнению обязанностей начальника сборной команды СССР. Занимающие эту должность люди сидят, я бы сказал, в креслах, подобных космическому тренажеру: надо иметь устойчивый вестибулярный аппарат, чтобы не утратить равновесие, качаясь между игроками, тренерским составом, администрацией, общественным контролем, прессой, болельщицкими массами, в миллионах исчисляемых.
Это не так просто, а в современных условиях почти невозможно: власть тренера в распорядительной деятельности достигла исключительной степени диктата. Будучи по ответственности на равных с тренером, как по административной линии, так и в практической жизни команды, ее начальник в подавляющем большинстве коллективов сведен до положения администратора команды.
Мне посчастливилось в должности начальника сборной команды работать со старшими тренерами – Якушиным, Качалиным и Бесковым. Начинал я с Якушиным.
Якушина Михаила Иосифовича я знал с детских лет, еще когда его клуб, за который он выступал в детской команде по хоккею, назывался «Унион», а стадион располагался в Самарском переулке. Он был моложе меня, а играл в хоккей лучше. Считаю, что ему в русском хоккее вообще равных не было. Позднее, с конца двадцатых до середины тридцатых, мы вместе выступали за сборную Москвы в хоккее, а потом и в футболе до самой войны.
Якушина отличала удивительная игровая сметка. Он все видел, как будто у него и на затылке были глаза, во всяком случае, пасовал ли он вперед или оставлял мяч сзади бегущему партнеру, никогда не ошибался. Технически он был достаточно хорошо оснащен, что позволяло ему исполнять самые тонкие пасы из исаковско-гавриловского разряда.
«На скорости веду мяч, на пути к воротам «мешающий» защитник, справа забегающий партнер, замечаю, что защитник широко расставил ноги, соображаю – единственная возможность дать безупречный пас своему партнеру «на выход»; обескураженный защитник не успел ноги сомкнуть, как крайний нападающий вогнал мяч в сетку ворот!» – заливаясь смехом, заканчивает эпизод с незадачливым защитником Якушин.
И в тренерской работе практическое знание футбола служило Якушину прочным фундаментом теоретических обобщений. Будучи форвардом, он «на ногу» знал слабые и сильные стороны оборонительных порядков. Не то чтобы делил тактическую суть футбола на две изначальные концепции – оборонительную или наступательную, но не уставал повторять одну из своих афористических формулировок: хочешь эффективно нападать – не забудь об укреплении тылов.
Эта стратегическая футбольная доктрина не заключает в себе ничего парадоксального, она лишь подтверждает диалектическую сущность игры: единство и противоположность атаки и защиты, их взаимозависимость. Нет футбола только атакующего, как нет его и только оборонительного. Якушин, Бесков, Качалин знали об этом не хуже, чем я, поэтому мне легко было найти с каждым из них общий язык. Тем более что краеугольным камнем создания коллектива все считали человеческий фактор. Эту заповедь сформулировал Качалин так: «Сначала гражданин, потом спортсмен!»
Легко, но не просто. Попытаюсь с наибольшей откровенностью рассказать о пройденном пути в должности начальника сборной команды СССР, заменив на этом посту заслуженного мастера спорта Владимира Мошкаркина. Владимир Васильевич, в прошлом известный футболист, много сделал для сборной, достаточно сказать, что при нем команда стала олимпийским чемпионом в Мельбурне в 1956 году. Стрельцовское «дело» зацепило его «объективной виновностью», и он расстался с должностью. Понимая деликатность создавшегося положения, ведь мы давно знали друг друга, я счел необходимым с ним объясниться.
Разговор получился дружелюбный и снял у меня с души нравственную тяжесть. В дальнейшем мы продолжали вместе работать бесчисленное количество раз триумвиратом – Гранаткин, Старостин, Мошкаркин (он стал ответственным секретарем) – вызываемые «на ковер» в кабинет Николая Николаевича Романова для обсуждения животрепещущих футбольных проблем.
…Вскоре я поехал руководителем делегации и начальником сборной команды в Будапешт на ответную игру со сборной Венгрии в 1/8 финала первенства Европы. Первый матч мы в Москве выиграли с запасом в два гола.
Вспоминаю свои нравственные пытки в пылу игры. Я плохо управлял своими эмоциями в бытность футболистом. Был шумлив на поле чрезмерно, даже для капитана, азартен и требователен к себе и к игрокам, не терпел и секундной инертности. Был такой же, как Болгар, крикун, тоже неистовствовавший во время игры, и, как и он, даже на двусторонних тренировках требовал самоотдачи стопроцентной. «Зачем ты на поле вышел?! – обычно яростно кричал Степанов, уперев руки в боки и согнувшись под прямым углом (типичная его поза), на замешкавшегося одноклубника. – Спать дома будешь!..» Судьи относились к нам снисходительно. По отношению к противнику Болгар вел себя спортивно безукоризненно.
Примерно таким я вижу и себя. Я так изводил себя предстартовым волнением в день игры, что в тоннеле динамовского стадиона перед самым выходом на футбольное поле у меня начинались спазмы в желудке.
Нечто подобное я пережил на будапештском стадионе, впервые неся бремя ответственности за результат сборной команды. Я старался изо всех сил управлять своими эмоциями и внешне сохранял «олимпийское спокойствие», а внутренне полыхал, как в былые времена, будучи футболистом, хотя наши дела пошли гладко. На поле сразу возникла бескомпромиссная борьба за инициативу, обе стороны хотели играть «белыми». Венграм необходимо было отыграть два мяча, наши исходили из обговоренной тактики действовать с первой же минуты по принципу «добей его», то есть постараться забить гол первыми, потому что гол, забитый на поле противника, ставил хозяев в безнадежное положение и предрешал нашу победу в двух встречах.
Вот когда проявились лучшие качества лидеров сборной Льва Яшина и Игоря Нетто.
О Льве Ивановиче я много писал. Его популярность может быть сопоставлена лишь с популярностью Пеле. Оба они родом из футбольной легенды.
Я горд тем, что был свидетелем триумфа Яшина, когда в Риме на другой день после матча с итальянской «Скуадрой адзуррой» двигавшиеся колонной демонстранты, увидев в окне нашего автобуса Яшина, приостановили шествие и восторженно стали скандировать: «Я-шин, Я-шин, Я-шин!!!» И какая разразилась буря оваций, когда Лева вышел на ступеньки машины и приветственно поднял руки, благодаря за горячие приветствия.
Колонна в знак уважения к нам разомкнулась, и мы пересекли широкую улицу в нужном направлении.
– Вот это да-а!.. – подумалось мне. – Слава-то у Левы шаляпинская! Радостное чувство было у всех сидящих в автобусе, в том числе и у ответственного секретаря Итальянской федерации футбола синьора Барасси, который сопровождал нашу делегацию: он был большим поклонником Яшина. Выражая симпатии нашему земляку, итальянцы отдавали дань и нашему футболу, потому что на пустом месте такие игроки не рождаются.
Прекратив играть, Лев Иванович по-прежнему служит футболу, передавая свои знания и опыт молодежи. Он работает заместителем начальника Управления футбола Госкомспорта СССР по воспитательной работе. Несчастье, с ним происшедшее – ампутация ноги, – его не сломило. За годы работы с Яшиным в сборной мне ни разу не довелось видеть его в беспомощной позиции, в которую легко попасть вратарю. Не оказался он беспомощным и когда судьба послала ему тяжелое испытание. Он выстоял. Выстоял благодаря несгибаемому характеру, воле, оптимизму и, наверное, семье, где он окружен теплом и заботой. Супруга Валентина Николаевна, две замужние дочери Галина и Серафима, третье поколение – внуки составляют его надежный оплот в жизни. О здоровье прославленного вратаря справлялись все поклонники его таланта, звонили люди домой, в редакции, расспрашивали друг друга, присылали телеграммы и письма.
Волнующую телеграмму прислал Яшину прославленный вратарь, герой испанского чемпионата мира, итальянец Дино Зофф: «Стою рядом, как брат…» Полнее свои чувства к человеку не выразишь.
Того же десятка и Игорь Нетто. Не случайно, что рекордные успехи нашей сборной команды – Мельбурн-56 и Париж-60 – связаны с этими именами. «Великим Нетто» назвал Игоря один из обозревателей западной прессы. Не постесняемся и мы вспомнить этот титул, хотя выспренность его может смутить скромного и даже несколько застенчивого в этом плане «владельца». Но в самом деле, я не знаю другого полевого игрока, обладающего такими званиями, как Нетто, завоеванными им с командами, капитаном которых он был: чемпион Олимпийских игр, Советского Союза, обладатель Кубка Европы 1960 года и победитель многих международных встреч высшего международного ранга, сыгравший за сборную страны 57 матчей, в том числе в турнирах мировых чемпионатов 1958 и 1962 годов.
Как и все выдающиеся мастера, он следовал на поле девизу: вышел – играй! И ему не надо было себя к этому понуждать: он любил играть и по сию пору продолжает быть приверженцем этой страсти – выступает за ветеранов.
Не могу забыть перипетий матча мирового чемпионата в Чили на поле Арики, где по жребию нам досталось играть со сборной Югославии. Капитан команды СССР схватился в поединке с Шакуларецом, премьером югославского футбола, в предстартовой характеристике возведенным на уровень сегодняшнего Марадоны и потому размененным Качалиным на нашего лидера – Игоря Нетто.
Видимо, из тех же соображений выставить противнику равноценного игрока исходил и тренер югославов. Югославскому тренеру не надо было знакомиться с паспортом Нетто: имя нашего капитана к тому времени было уже всемирно известно в футболе.
О, что это была за дуэль! Казалось, высекались искры при каждом их столкновении. Со стойкостью гладиатора вел борьбу Игорь Нетто и, по единодушному заключению присутствующих, одержал победу над противником, предопределив этим и победу всей команды.
Только обладая высшим техническим мастерством, тактической зрелостью, можно было одержать верх в таком бескомпромиссном поединке. Весь арсенал футбольного вооружения был в наличии и у его соперника, но у нашего игрока оказался сильнее характер. Игорь упорный, настойчивый и в жизни, и в спорте.
Убежденность в правоте своего мнения у него соседствует с духом противоречия. Про него в шутку говорят, что, здороваясь, он сначала произносит «нет», а уж после этого «здравствуй».
Авторитет Игоря Нетто как капитана команды был незыблем и безоговорочно поддерживался всем коллективом сборной. Он умело строил свои отношения со всеми: солидно представлял интересы команды перед ее руководством и сохранял дружественное расположение игроков.
Игорь был истинным, а не формальным, как иной раз считают капитана, лидером команды. Его трудолюбие, дисциплинированность, самоотдача в игре служили примером для футболистов. И ему нетрудно было увлечь товарищей в атаку.
Нетто как капитан – борец за чистоту футбола. Его нельзя представить себе в попытке сплутовать даже в самой сложной игровой ситуации. Подобной, скажем, той, в какой оказался Марадона, забивший мяч рукой англичанам и не нашедший в себе смелости признаться в этом судье. Наоборот, когда судья из ФРГ Душ неправомерно засчитал гол в пользу нашей команды в игре финального турнира Чилийского чемпионата с командой Уругвая, то возникший конфликт погасил не кто иной, как Игорь Нетто, твердо сказавший арбитру: «Вы ошиблись, мяч влетел в ворота через боковую сетку!»… Проверив состояние ворот, Душ убедился, что сетка у стойки соскочила с крючка, и вероятное стало очевидным – мяч от сильнейшего удара Численко пролетел в ворота сбоку через образовавшееся отверстие. Арбитр свое решение отменил.
Так выдающийся мастер поддерживал свою репутацию рыцаря футбола.
Вернемся на стадион в Будапешт, где идет ожесточенная борьба, решается труднейшая тактическая задача – первым забить гол в ворота противника.
Мне не составляет труда закрыть глаза, чтобы у меня перед глазами возникла видеозапись. Вот я сижу на трибуне и с напряжением слежу за моими героями – Яшиным и Нетто. Оба в действии, внимание обоих приковано к форварду Тихи, который стремительно продвигается с мячом к нашим воротам от центрального круга: Нетто – в попытке догнать, Яшин – в присяде ожидает удара. Аховая ситуация.
На этот раз победителем оказался вратарь, бросившийся в ноги форварду и преградивший мячу дорогу в сетку своих ворот.
А в начале второго тайма Яшин – Нетто – Иванов – Бубукин – Войнов продемонстрировали зрителям скоростную футбольную эстафету с препятствиями в лице знаменитых Иржи Божика и Дьюлы Грошича. Переведу на футбольный язык: Яшин поймал мяч, быстро рукой послал его Нетто. Находившийся у центра поля Игорь переадресовал его к бровке Валентину Иванову. Тот тем же манером отправил «эстафетную палочку» на другой фланг – Бубукину, который немедля выкатил мяч Войнову, и тот разорвал «ленточку», точным ударом в нижний угол ворот, защищаемых Дьюлой Грошичем, забил гол. Грошич был бессилен: бил-то Войнов!
Четкая, как по нотам разыгранная комбинация. Нечасто такую красоту увидишь на футбольном поле. Надо отдать должное венгерским зрителям, объективно оценившим исполнительское мастерство гостей, – дружные аплодисменты были наградой советским футболистам за этот гол, по существу предопределивший выход нашей сборной команды в следующий этап первенства Европы.
Так был сделан первый удачный шаг на крутом пути восхождения коллектива к вершине европейского футбола – миновали 1/8 финала. Впереди маячили очередные этапы – матчи с командами Испании, Чехословакии, Югославии. Считаю, что мне повезло: футбол преуспевал. Еще сохранилась инерция мельбурнского успеха. К героям олимпийского триумфа – Яшину, Нетто, Иванову – примкнули талантливые представители следующего поколения – Слава Метревели, Михаил Месхи, Гиви Чохели, Виктор Понедельник, Юрий Войнов, Валентин Бубукин, Анатолий Масленкин, Анатолий Крутиков, укрепив боевой дух сборной.
Я перечислил тех, кто принимал участие в финальном матче с югославской сборной в Париже, но считаю нужным к перечисленным выше фамилиям добавить имена футболистов, содействовавших успеху сборной команды на данном этапе ее существования – от Мельбурна до Парижа. Это Никита Симонян, Сергей Сальников, Эдуард Стрельцов, Анатолий Ильин, Алексей Парамонов, Виктор Царев, Константин Крижевский, Борис Кузнецов, Борис Татушин, Александр Иванов, Анатолий Исаев, Анатолий Башашкин.
Бесспорно, список можно приумножить. Но он и так достаточно убедителен и свидетельствует о том, что футбольный небосклон был усыпан «звездами» яркого сияния. Казалось, выбирай любого – не ошибешься. Но это только со стороны. Сборная – чрезвычайно сложный инструмент, требующий от тренера при отборе игроков абсолютного футбольного слуха, чтобы его ансамбль в игре не фальшивил.
Якушину удалось создать такой ансамбль. В Будапеште играли слаженно, и тон был задан правильный. Сработали опыт и знание дела: тренерский план предусматривал не оборонительный вариант игры на удержание преимущества в голе, а наступательный. Решающий гол был забит атакующим полузащитником Ю. Войновым, поставленным вместо тяготеющего к защите В. Царева. Я был яростный сторонник тактики быстрого развертывания и потому считал себя соучастником победы, правда, оппонентов у меня было не так уже много.
Футбол шел в ногу со всем процветающим спортом нашей страны. Гимнасты, борцы, лыжники, легкоатлеты, хоккеисты, конькобежцы, представители всех других видов спорта успешно выступали на международной арене, завоевывая звания чемпионов Европы, мира, Олимпийских игр. Мир открыл для себя таких выдающихся спортсменов, как Владимир Куц, Борис Шахлин, Лариса Латынина, Юрий Власов. И не последняя роль в достижениях советского спорта принадлежала футболу.
Я, будучи пожизненным пленником футбола, все в жизни рассматривающий через футбольные очки, вернулся из Венгрии полный убежденности, что мы на правильном пути. Мой спортивный оптимизм получил дополнительную дозу нравственного допинга.
6.
Сборная страны усиленно готовилась к встрече 1/4 финала Кубка Европы 1960 года со сборной Испании. Тогда это была одна из сильнейших команд Европы, признанный специалистами фаворит турнира. В составе ее находились такие «звезды» международного класса, как Ди-Стефано, Хенто, Суарес, Сегарра, Амансио и другие, не менее знаменитые их партнеры.