Сташеф Кристофер. Расплата

   — А если нет?
   — Ну, тогда у нас просто не будет выбора. Если там нас ждет авианосец, мы поднимем все свои истребители, увеличим скорость и попытаемся уйти к следующей точке прыжка, черт побери! Если станет ясно, что ничего не получится, то пойдем напролом. Конечно, шансы не равны, но у нас есть «Интрепид», есть «Сэйбры» и торпеды. Может быть, с Божьей помощью, мы сумеем разделаться с ними? Когда мы израсходуем все боезапасы, люди в спасательных капсулах покинут корабль, а я останусь здесь и протараню их авианосец. По крайней мере, еще одним будет меньше.
   — Ну что, принимаем этот план? — после продолжительного молчания спросил Меррит.
   — Черт возьми, а что еще нам остается? — ответил Гриерсон со своей обычной ухмылкой.
   — Гиперпереход через десять секунд… Ясон откинулся в кресле, глядя на полетную палубу. Пилоты заняли свои позиции в кабинах, палубная обслуга замерла в ожидании.
   «Господи, помоги им, — взмолился Ясон, закрыв глаза. — Им пришлось так трудно, так чертовски трудно, Господи, позволь им выбраться отсюда».
   Пространство вокруг корабля внезапно замерцало и погасло. Последовала непродолжительная пауза, а потом начали поступать сообщения.
   — Навигационный компьютер подтверждает, что прыжок прошел нормально…
   — Вот они! — закричал наблюдатель. — Кошки! Много! Курс — три градуса, расстояние — сто десять тысяч километров, приближаются со скоростью двести восемьдесят километров в секунду!
   — Дайте мне Гриерсона по лазерной связи. Экран вспыхнул.
   — Вы видите их?
   — Да, все вокруг так и кишит ими.
   — Что показывают сканеры дальнего радиуса действия?
   — Один авианосец на краю пояса астероидов, вдоль которого тянется минное поле. Второй еще довольно далеко, а третий сейчас совершает прыжок на самом краю системы. Все здесь, стервятники, слетелись на добычу. Но вот что странно. Сканеры уловили следы еще одного прыжка, далеко, в той точке, которая ведет в сектор Джугара. Но очень большие помехи, ничего толком не разобрать.
   Ясон кивнул.
   — Ну что, нападаем на авианосец? Если удастся проскочить, уходим к Джугаре. Гриерсон улыбнулся.
   — До встречи на том свете, сынок. — И экран опустел.
   — Всем истребителям — взлет! — приказал Ясон.

x x x

   — Корабль Конфедерации совершил прыжок, увеличил скорость и идет прямо на нас. Принц Тхракхатх кивнул.
   — У него дух настоящего воина. Он достоин той смерти, которая его ждет. Взлет всем истребителям резерва!

x x x

   Кевин Толвин глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла, Катапульта сработала, его «Рапира» пронеслась через шлюзовую камеру, он включил ускорители и помчался вперед. Отойдя от «Таравы» на сто километров, он свернул в сторону, пропуская «Сэйбры». На экране было видно, как взлетели еще две «Рапиры» и сформированная ими ударная группа ринулась вперед.
   — Ударная группа Альфа, держитесь за мной.
   — Следуем за вами, — ответил Кевин.
   — Ближе ко мне, Одинокий Волк, не рассеивайтесь в пространстве.
   Кевин чувствовал, что в голосе Думсдэя сквозила неприязнь, но промолчал, хотя испытывал искушение сказать ему пару язвительных слов.
   Он непременно так и поступил бы прежде, но теперь… Теперь все это казалось таким… неважным и даже ненужным. Никогда прежде он не испытывал подобного чувства. Забавно. Или нет? Мощный поток адреналина, выброшенный в кровь как реакция организма на то, что его ожидало, будоражил мысли, и они мчались галопом, обгоняя друг друга. В голове вихрем проносились обрывки воспоминаний…
   Жизнь, которая всегда лишь баловала его: элитные школы, роскошные каникулы, вилла в Шотландии, Итон, а потом Кембридж, заботливая мать, неутомимо борющаяся за благополучие своей семьи, и умный, добрый» уважаемый всеми отец. Лишения войны не коснулись Кевина, никаких ограничений ни в чем он не испытывал — даром, что ли, вся его родня занимала высокие посты в правительстве и военной индустрии.
   Дядя? Чужой, ни на кого не похожий — «гадкий утенок» в их семейном пруду. Суровый, сдержанный, он приезжал на Землю только в отпуск и, казалось Кевину, с презрением поглядывал на то, как они живут, — с презрением, которое лишь усиливалось от того, что вокруг него роем вились всяческие подлизы и льстецы, виляющие хвостами перед знаменитым адмиралом в надежде, что и на них упадет отблеск его славы.
   Что касается войны, то, конечно, совсем избегнуть военной службы не представлялось возможным, хотя все Толвины в глубине души считали, что заслужили эту маленькую привилегию, ведь пятьдесят поколений их предков верно и преданно служили отечеству. И все же кто-нибудь из них всегда так или иначе имел отношение к военной службе — это была традиция. Его отец, например, работал инструктором военной Академии и погиб в результате несчастного случая. После его смерти мать сделала все возможное, чтобы с ним, ее единственным сыном, не случилось ничего.
   Но он не оправдал ее надежд. Что с ней творилось, когда он сообщил о своем решении идти в летную школу! Сначала она заявила, что слышать ни о чем не хочет. Потом, видя его упорство, стала уговаривать, чтобы он поступил на службу к военному министру, который согласился взять его на должность военного атташе. А потом просто плакала и говорила всякие глупости, вроде того, что он пропустит театральный сезон в Лондоне или потеряет шанс подыскать себе невесту из приличной семьи.
   «Неисповедимы пути твои, Господи, — подумал Кевин. — Все, чего я хотел — это летать, и по этой причине мне придется погибнуть здесь, на задворках Вселенной, в бою, о котором даже никто никогда не узнает». Он мельком глянул на экран сенсоров — число красных точек на нем заметно возросло, — и снова мысли его суматошно понеслись.
   Смирившись в конце концов с его решением, мать и вся остальная семья постарались извлечь максимум пользы из того, что он пошел-таки в летную школу. Устроили интервью по головидению, статьи в газетах и журналах — все для того, чтобы показать, что семья не жалеет своих лучших сыновей и вносит немалый вклад в дело борьбы с врагами. В то же время они прикладывали все усилия к тому, чтобы он ни в коем случае не оказался там, где ему угрожала бы реальная опасность. Хотя здесь определенно Крылась некоторая тайна. Вся эта военная операция планировалась по крайней мере в течение нескольких месяцев, и судьба «Таравы» тоже решилась не в последний день. Как же в таком случае его родня допустила, чтобы он оказался именно здесь? Может быть, к этому привели козни политических противников и завистников, которых было немало у его семьи? Или это просто игра случая? Мать, по крайней мере, уверяла его, что он никогда не будет принимать участия в боевых действиях. «Полетаешь немного, раз тебе так хочется, — говорила она, — а потом вернешься, устроишься в какой-нибудь штаб и тихо мирно дослужишься до звания адмирала, так и не услышав грохота разрывов».
   Он никогда не узнает, как это получилось, — теперь уж точно не узнает, черт возьми… Держа в поле зрения истребитель Думсдэя, он продолжал мчаться вслед за ним, думая о своем.
   Было что-то такое в людях, с которыми он столкнулся здесь, что отличало их от всех, с кем он имел дело раньше. Они не относились к нему хорошо только лишь из-за его происхождения; здесь, на краю света, имя как таковое не значило ничего. Здесь люди делились на живых и мертвых, на тех, кому доверяли, и тех, кто не заслуживал доверия. Теперь он ясно видел, что все почти двадцать два года своей жизни он прожил как человек, не заслуживающий доверия. Он подумал о Ясоне, который был всего на три года старше его, а сейчас замещал командира авианосца. Его успехи в военном деле, его быстрое продвижение по служебной лестнице объяснялось только личными качествами — способностями, моральной силой, характером. Он добился этого лишь благодаря самому себе. Кевин также знал, что Ясон, как бы к нему ни относился, не задумываясь пожертвует своей жизнью ради него, Кевина.
   Да, вот что было самым главным из того, что он понял: единственное, что имеет значение, — это можно на человека полагаться или нет. Как ему хотелось, чтобы другие пилоты относились к нему по-дружески, так, как они относились друг к другу! И не потому, что он угощал их выпивкой, как в то время, когда он впервые появился на борту «Таравы», о нет! Все это теперь представлялось Кевину полнейшей ерундой. Он хотел, чтобы никто не отводил взгляда, встречаясь с ним, он страстно жаждал понимания — и в особенности со стороны Ясона.
   Именно Ясон дал ему шанс измениться самому и изменить отношение к себе — даже после того как он совершил ошибку, которая стоила Джиму Конклину жизни. Джим был славный, добродушный парень из фермерской семьи, живущей в маленьком американском городке. Конечно, если бы они встретились полгода назад, Кевин никогда не пригласил бы его в свой клуб, но теперь это не имело значения. И вот Джим мертв — и по его, Кевина, вине. Ясон был прав; он должен был оставаться рядом с Джимом и выкинуть из головы всякие мысли о погоне за килратхами. Ведь на самом деле он слышал приказ Ясона повернуть назад, радио забарахлило позже, но он просто не думал о том, что Джим и его товарищи могли оказаться на краю смерти. Однако теперь исправить ничего нельзя, можно только никогда не совершать таких поступков.
   «Никогда», — точно заклинание, мысленно сказал себе Кевин.
   — Командный пункт «Таравы», — это был Думсдэй.
   — Командный пункт «Таравы» здесь.
   — Мы приближаемся к авианосцу.
   У Кевина, внутри все сжалось. Между ними и авианосцем были крейсер, два разрушителя и целый сонм истребителей… «Никогда» — хотя бы потому, что никогда уже не будет ничего… И все же он знал — это именно то место, где ему хотелось быть.
   — Ударная группа Альфа, удачи вам, — ответил Ясон.
   — Всегда мечтал закончить свои дни как-нибудь вот так, «Тарава». Теперь давайте, катитесь отсюда к черту, — грубовато ласково сказал Думсдэй. — Ну что, группа Альфа? Теснее прижмитесь ко мне. Не расползайтесь,
   Кевин включил ускорители и вырвался вперед. На экране было видно, что некоторые килратхские истребители стали поворачивать, устремляясь на перехват их ударной группы, но большинство, по крайней мере, кораблей пятьдесят, продолжали лететь прямо, чтобы атаковать «Тараву» и «Интрепид».
   Потом на канале общей связи послышались потрескивания: это Раундтоп отдавал приказания шести «Ферретам», двум «Рапирам» и двум «Сэйбрам» сформировать группу защиты.
   — Группа Альфа, переключитесь на канал связи 2282.
   Кевин настроился на нужный канал, исключающий подслушивание со стороны килратхов.
   Первый «Дракхри» спикировал, блестяще выполнив разворот и петлю, следом за ним шло звено из трех килратхских истребителей. Кевин резко взмыл вверх и ринулся к «Дракхри», который тут же вильнул в сторону и помчался прочь. Не обращая на него внимания, Кевин повернул к одному из истребителей и дал залп, которым его уничтожил. Два оставшихся продолжали нестись ему навстречу.
   — «Сэйбры», возьмите влево, — сказал Думсдэй.
   Истребители резко ушли в сторону, и «Дракхри» промчался через пустоту. Кевин выстрелил и снова вильнул в сторону, уходя от погони.
   — Отлично, Одинокий Волк, — сказал Думсдэй.
   — Стараемся… — ответил Кевин. Они шли плотной группой, а со всех сторон к ним стягивались истребители килратхов — одно звено атаковало сверху, другое сзади, остальные кружили рядом, выбирая удобный момент для нападения.
   — Внимание! Берем курс на разрушитель, за десять километров от него разворачиваемся и летим к авианосцу! — приказал Думсдэй.
   Группа устремилась вслед за ним, за исключением одной «Рапиры», которая исчезла в огненной вспышке. Вражеские истребители кружились над ними, пытаясь расколоть группу, тесня их со всех сторон, за исключением пространства прямо по курсу, которое простреливалось дальнобойными пушками разрушителя. Прямое попадание накрыло еще один «Сэйбр». На мгновение строй разрушился, «Дракхри» тут же нырнул в середину группы, Кевин повис у него на хвосте, дал залп, попал в двигатель вражеского истребителя и пронесся сквозь град обломков, от визга защитной системы у него заложило уши.
   Он быстро развернулся, нос к носу столкнулся с еще одним вражеским истребителем и выстрелами в упор прошил его кабину.
   — Поворачиваем, поворачиваем! — закричал Думсдэй, и его корабли, сделав крутой вираж, устремились к вражескому авианосцу.
   — Пуск торпед через сорок секунд! — Это снова был Думсдэй. — Не позже, кругом слишком много истребителей, так что цельтесь лучше!
   Их неожиданный рывок прочь от разрушителя позволил им оторваться от истребителей, которые кружили вокруг них, но прямо по курсу, между ними и авианосцем, было еще около пятнадцати его собственных кораблей защиты, которые тут же ринулись им навстречу.
   Спустя несколько секунд еще один «Сэйбр» оказался уничтожен — залп вражеских ракет ударил по звену с обеих сторон, навстречу друг другу; увернувшись от одного выстрела, пилот тут же угодил под другой. Кевин услышал, как Думсдэй тяжело вздохнул.
   — Двадцать секунд, будьте наготове! Кевин вильнул в сторону, пытаясь избавиться от вражеского истребителя, повисшего у него на хвосте. Прямо перед ним оказался «Дракхри», удиравший от одного из «Сэйбров». Кевин мог легко расправиться с ним, но не стал этого делать. Вместо этого он взмыл вверх, а потом круто спикировал — так, чтобы снова оказаться рядом с «Сэйбром» Думсдэя. Вражеский истребитель, преследовавший его и не ожидавший такого маневра, промчался мимо.
   — Десять секунд до пуска торпед. Держитесь!
   Теперь к авианосцу летели всего два «Сэйбра» под прикрытием «Рапиры» Кевина. Вражеский корабль был уже отчетливо виден. В пространстве перед ним тут и там встречались мины, от которых то и дело приходилось уворачиваться. Разрушитель, прикрывавший авианосец, выпустил несколько ракет, которые устремились к ним, и еще один «Сэйбр» исчез во вспышке пламени. Он находился так близко, что истребитель Думсдэя вздрогнул и подскочил вверх, его торпеды неожиданно сорвались и помчались по совершенно немыслимой траектории.
   — Что случилось, Думсдэй?
   — Черт возьми! Торпеды выстрелили самопроизвольно! — крикнул Думсдэй.
   Его истребитель по спирали уходил вниз. Рядом тут же оказалась «Дракхри», почуявший легкую добычу, Кевин рванулся к нему, дал залп, и он свернул в сторону.
   — Истребитель поврежден, мой второй пилот убит! — послышался возглас Думсдэя.
   — Летите к «Тараве», я вас прикрою! — закричал Кевин. — Просто летите, и все, не беспокойтесь больше ни о чем!
   — Черт возьми, а авианосец? Лети к нему!
   — С чем, с кулаками? Нет, я не я буду, но до «Таравы» мы доберемся. Летите, черт побери!
   Оглянувшись через плечо, Кевин испытал острое желание вжаться в кресло, так близко над его головой промчалась ракета. Он сделал маневр, обходя очередную мину.
   — Думсдэй, вы меня слышите? Ответа не было, однако пятно, изображающее истребитель Думсдэя, продолжало дружески подмигивать Кевину с экрана сенсоров. Было видно, что Думсдэй начал разворачиваться, будто собираясь снова устремиться к авианосцу.
   — Черт возьми, Думсдэй! Если вам жизнь не дорога, то, по крайней мере, хоть отдайте ее не зря! Вы и на сто километров к авианосцу не приблизитесь, как вас разнесут в клочья. Летите на «Тараву», пересядьте с вашей развалюхи на что-нибудь, способное летать и стрелять, — и тогда валяйте!
   На экране появилось изображение Думсдэя, его кабину заволокло дымом.
   — Хорошо, Волк, ты прав. Прикрой меня.
   — Ни на шаг не отойду от вас, Думсдэй, ни на шаг. Летите, и будем надеяться, что доберемся.
   Ясон стоял, наблюдая за экранами и следя за поступающими сообщениями. Сердце его глухо колотилось; он понимал, что бессилен что-либо сделать. Проклятие! Торчать тут, на капитанском мостике, когда он мог бы быть в самой гуще боя.
   — «Тарава», это Гриерсон.
   — Здесь «Тарава».
   — Группа Альфа почти полностью уничтожена, уцелели только двое, они возвращаются. Попытайтесь прорваться через пояс астероидов, там у килратхов есть небольшая прореха в минном поле. Ничего не поделаешь — сегодня на ваш стол не будет подан авианосец килратхов.
   Ясон сокрушенно кивнул.
   — Хорошо, «Интрепид», следуйте за мной.
   — Скоро буду рядом.
   — Что значит «скоро», Гриерсон? Что у вас на уме, черт возьми?
   — Что у меня может быть на уме, кроме как прикрывать свой авианосец? Не волнуйся, сынок, я иду к тебе.
   — Рулевой, мы направляемся к поясу астероидов, — приказал Ясон.
   — От пояса астероидов прямо на нас летят более десяти истребителей-бомбардировщиков «Гратха», — сообщил наблюдатель.
   На экране было видно, как от туманной полосы пояса астероидов понеслась к «Тараве» горсть красных точек.
   — Они выпустили прямо нам в лоб семь торпед!
   — Что там наше прикрытие?
   — Открыли огонь, сэр.
   Ожила защита, послышалось быстрое стаккато лазерных орудий. Первая торпеда вспыхнула в десяти километрах от корабля, последовали новые залпы орудий, и одна за другой взорвались еще пять торпед. Но последняя продолжала приближаться.
   — Пять секунд до удара!
   Ясону захотелось заткнуть уши — так силен был вой сирены, предупреждающей о торпеде килратхов.
   — Три секунды!
   — Держитесь!
   Удар швырнул его на палубу и тут же снова подбросил вверх. На капитанском мостике погас свет, Ясон понял, что он плывет — отказал генератор искусственной гравитации. Инстинктивно затаив дыхание, Ясон ждал, что корпус «Таравы» вот-вот треснет и его выбросит в открытый космос.
   Вместо этого снова вспыхнул свет, и Ясон грохнулся на палубу: генератор искусственной гравитации опять заработал. Глухой гул прокатился по кораблю — точно на него обрушился удар гигантского молота.
   — Командный пункт, это носовая орудийная башня, — раздался в интеркоме истеричный голос. — У нас прямое попадание в переднюю часть корабля… Нас уносит!
   Шатаясь, Ясон поднялся на ноги и подошел к выходу на полетную палубу.
   — Боже милосердный! — ловя ртом воздух, ошарашенно воскликнул он.
   Передние двадцать метров бронированного носа «Таравы» отсутствовали. Точнее, сам нос оказался цел, но держался лишь на деталях каркаса и остатках проводки, связывающих его с кораблем, и видно было, что долго он не продержится. По кабелю еще доносились пронзительные крики членов экипажа, находившихся там. Наконец конструкция не выдержала, нос корабля отломился и полетел в пространство. На одно короткое мгновение Ясон увидел тела, вывалившиеся из него. То, что осталось от передней части корабля, было опалено огнем и дымилось. Стрелки мини-пушек, находившиеся снаружи, за шлюзовой камерой, тоже погибли, само место, где они размещались, разнесло на части градом осколков.
   Ясон повернулся к стармеху.
   — Старшина, неужели мы выдержали?
   — Да вроде были не должны, но, похоже, нам повезло. Нос обломился как раз за переборкой, и она уцелела. Конечно, шлюзовая камера повреждена и вдобавок большая утечка воздуха. Но я уже послал туда моих ребят, чтобы залатать дыры.
   — Объясните мне, ради Бога, как это могло случиться?
   — Бронированный нос приварили позднее, за передней орудийной башней. Ведь этот корабль проектировался как транспортный и все дополнительные части просто подсоединили к нему.
   — Сколько человек там погибло?
   — Тридцать пять, сэр. По крайней мере, все произошло быстро.
   Корабль снова начал содрогаться. Наблюдатель сообщил, что шесть килратхских истребителей обрушили на них ураганный огонь, надеясь окончательно вывести из строя систему защиты, от которой уцелело всего восемь процентов. Один из гравитационных снарядов пробил шлюзовую камеру и, скользнув по палубе, ударил в заднюю переборку ангара, обдав градом осколков членов палубной команды, которые лихорадочно готовили к вылету последние несколько истребителей. С ревом взорвался топливный бак одного из «Ферретов», огненный вихрь пронесся по палубе. Взвыл сигнал пожарной тревоги, из огнетушителей хлынула жидкость, над палубой закружилась вьюга белой пены. На горящем «Феррете» сработала система автоматического катапультирования, и пилота выбросило вверх, прямо к потолку ангара.
   Ясон стоял на капитанском мостике, отделенном от пылающей палубы всего-навсего стеной из плексигласа, понимая, что еще один подобный снаряд может мгновенно разрушить ее. Так и произошло — хрупкая преграда затрещала и рассыпалась. Все, кто находился на капитанском мостике, принялись смахивать осколки с приборов и оборудования, многие при этом тут же порезались.
   Еще один гравитационный снаряд прорвался через шлюзовую камеру, пробив переборку. Точно смерч, наружу вырвался воздух, внутри шлюзовой камеры возникла воздушная пробка, а снаряды продолжали обрушиваться на корабль, теперь уже со стороны кормовой переборки ангара, и пронзительно визжали осколки, На палубе творился невообразимый хаос. Порыв пламени пронесся через капитанский мостик, и Ясон прикрыл лицо руками. Волна жара пронеслась дальше, приборы и оборудование взрывались один за другим, электрические разряды сыпались во все стороны с панелей управления.
   Свет снова погас, но тут же вспыхнуло аварийное освещение, все помещение оказалось наполнено темным едким дымом. Кашляя, Ясон повернулся и увидел, что дежурный офицер убита, ее труп лежал посреди капитанского мостика. Все было разрушено, все пылало, дымилось, кругом царил хаос.
   За шлюзовой камерой возникла яркая вспышка, и маячивший там килратхский истребитель исчез. Через секунду сквозь огненный вихрь Ясон увидел «Рапиру», взмывшую вверх, с двумя «Дракхри» на хвосте.
   — Все вверх дном, сэр.
   На капитанский мостик поднялся сержант-пехотинец, чтобы занять место убитой.
   — Сюда идет четвертый авианосец со стороны пояса астероидов. Корабль, конечно, килратхский, однако в нашем компьютерном банке данных он не зарегистрирован.
   Экран наблюдения еще работал, хотя изображение было колеблющимся и размытым, но и оно, подернувшись рябью, исчезло.
   — Похоже, мы ослепли, сэр, все следящие системы уничтожены.
   — Что это за авианосец?
   — Я не понял. Последнее, что я видел, это как он, огибая минное поле, шел прямо сюда.
   — Рулевой, что у нас?
   — Потеря скорости, сэр.
   — Включите двигатели на полную мощность.
   — Сэр, горючее на исходе, осталось меньше пяти процентов.
   Это означало одно: если включить двигатели на полную мощность, горючее закончится через несколько минут.
   Корабль снова содрогнулся.
   — Машинное отделение сообщает, что ударом ракеты повреждена одна дюза.
   Ясон перевел взгляд на аварийную схему корабля, на которой красными огнями были помечены те его участки, которые нуждались в ремонте, — практически вся она полыхала красным. Уже в то время, когда он рассматривал ее, замерцал еще один красный огонек, показывающий, что вышла из строя нейтронная пушка, расположенная в нижней части корабля.
   — Сэр, кормовая орудийная башня сообщает, что Гриерсон разворачивает «Интрепид».
   — Попробуйте включить командную линию связи… Гриерсон, куда вы? Что собираетесь делать? Гриерсон!
   «Интрепид» молчал.
   — Черт возьми, попробуйте соединить меня с ним через лазерную связь!
   Изображение Гриерсона возникло на экране, оно мерцало и колебалось. Рот командира «Интрепида» двигался, но не слышно было ни звука. Потом исчезло и изображение, когда «Тарава» содрогнулась еще раз.
   Вражеские истребители, которые, точно рои злых шершней, кружили вокруг «Таравы», повернули к «Интрепиду».
   — Рулевой, можем мы развернуться?
   — Рулевое управление дышит на ладан, сэр.
   Ясон стоял на капитанском мостике, больше всего в этот момент страдая от сознания своей беспомощности.
   — Наружная связь вышла из строя, — запинаясь от волнения, сказал дежурный.
   Склонившись над панелью управления, он нажимал то одну, то другую клавишу, снопы электрических разрядов били при каждом его прикосновении. Внезапно на экране снова вспыхнуло изображение — совсем нечеткое. «Интрепид» двигался прямо к вражескому авианосцу, навстречу ему мчался килратхский крейсер прикрытия. Окаменев, Ясон наблюдал один из последних актов этой затянувшейся трагедии. От сближающихся кораблей оторвались и устремились навстречу друг другу торпеды, и через несколько мгновений оба корабля исчезли в ослепительных вспышках. Ясон опустил голову.
   — Сэр, они не добрались до авианосца, зато разнесли к чертям крейсер, — еле слышно сказал дежурный, добавив после небольшой паузы: — Тот авианосец уже рядом.
   Сквозь шлюзовую камеру ворвался «Сэйбр», искры дождем сыпались с его левого крыла, которое было почти оторвано от корпуса. Он пронесся сквозь вихрь огня и пены, затормозил и ударился в заградительную сетку. Через несколько секунд, не дожидаясь, пока палуба освободится, села «Рапира», пройдя так близко от «Сэйбра», что только чудом избежала столкновения. Из кабины «Сэйбра» выкарабкался Думсдэй и побежал на капитанский мостик, Толвин — следом за ним.
   Еще один взрыв потряс «Тараву», еще одна волна огня пронеслась через палубу и капитанский мостик, с такой силой ударив Ясона, что он упал. Поднявшись, он осмотрелся. Обзорный экран ослеп, из командного отсека валил дым, панель его управления отломилась, повиснув на проводке, из нее сыпались искры; тактический дисплей был разбит, все приборы наружной связи тоже; еле-еле работал только дисплей наблюдения. Комната приобрела фантастический вид — полная дыма, создающего маленькие смерчи и водовороты, освещенная тусклым красным светом аварийных ламп. Ясон почувствовал струйку, бегущую по щеке, и, коснувшись ее рукой, увидел, что это кровь. Однако боли он не испытывал и даже не был уверен, что это именно его кровь, а не чья-нибудь еще.