Она кивнула.
— В Джорджии я могла бы уже голосовать.
— Совершенно верно. Поэтому я буду говорить прямо. Всякие несущественные вопросы мы оставим пока в стороне, например, выяснение того, почему мистер Гудвин назвался Гарольдом Стивенсом, чтобы привести вас сюда. Вам известно, что такое гипотетический вопрос?
— Конечно
— Так вот, я задам вам такой вопрос. Предположите следующее, ваш отец передаст вам через меня как через посредника значительную сумму денег, его положение не позволяет ему открыться перед вами, и вряд ли он это когда-нибудь сделает, и он оставляет, полностью на мое усмотрение, вопрос, стоит ли вам сообщать его имя и имя вашей матери. Предположите все это, здесь есть над чем подумать. В таком случае вы хотели бы, чтобы я сообщил вам имена родителей или нет?
— Мне не нужно «подумать» над этим вопросом. Я хочу узнать их имена.
— Это только первое побуждение?
— Нет. Боже мой, если бы вы только знали, что в течение многих лет… — Бьюла сделала жест. — Я хочу знать.
— А что если ваш отец… предположим, вор-карманник?
— Это безразлично! Я хочу знать!
— Тогда вы узнаете. Ваш отец, мистер Перрит, погиб сегодня ночью. — Вулф указал в сторону окна. — Там, на тротуаре.
— Я знала это, — спокойно сказала Бьюла.
На самом деле она не была так спокойна, как казалась. Она не пыталась продолжить разговор, ее руки были крепко сжаты, и по всему чувствовалось, что гроза близко. Она и разразилась через минуту. Сначала плечи девушки затряслись, потом она наклонила голову, подняла руки к лицу, и вскоре послышались обычные звуки.
— Боже мой! — воскликнул потрясенный Вулф. Он встал и вышел. Вскоре хлопнула дверца его лифта.
Я сидел рядом с Бьюлой и ждал, понимая, что скорее, чем Вулф, найду способ успокоить плачущую женщину. В конце концов, думал я, ведь я видел их несколько больше, чем он.
Время шло. Я решил, что наступил уже подходящий момент, чтобы сочувственно положить руку на плечо. Ома подняла голову и выпалила:
— Неужели у вас не хватает ума, чтобы тоже выйти?
Меня это не задело.
— Хватает, — вежливо ответил я, — но ждал, пока ваши рыдания утихнут настолько, что вы услышите мой совет. На случай, если вам не захочется появляться перед Мортоном в таком виде, учтите, что на втором этаже находится моя комната, а рядом с ней есть ванная с зеркалом.
После этого я оставил ее в одиночестве. По дороге вниз я предупредил Теодора, что комната для горшков занята, и посоветовал ему пока найти себе какое-нибудь занятие.
Потом я зашел в свою комнату и проверил, есть ли в ванной чистое полотенце.
Выйдя в прихожую, я увидел, что дверь ванной комнаты открылась, и появился Мортон.
— Где миссис Пейдж? — требовательно спросил он. — Что происходит?
— Она рассматривает орхидеи, — сказал я. — Успокойтесь. Обед будет через десять минут.
Внизу в конторе, Вулф сидел за столом, вид у него был обеспокоенный.
Я сел на свое место и сказал ему:
— Бьюла хотела выплакаться на моем плече, но пока здесь находится ее жених, это вряд ли ей удастся. Мортон расхаживает…
Зазвонил телефон, я взял трубку и услышал голос, который давно желал услышать. Я сказал Вулфу, что с ним хочет поговорить инспектор Кремер. Он взял трубку, и я стал слушать их разговор.
— Мистер Кремер, говорит Ниро Вулф. Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно. А вы?
— Как обычно перед обедом. Голодным.
— Что ж, приятного аппетита Это просто дружеский звонок. Я хочу сообщить вам, что вы оказались, как всегда, правы, решив оставить все сведения при себе и сообщив Роуклиффу только то, что дочь Перрита разыскивается в Солт-Лейк-сити. Мы нашли ее отпечатки в Центральном управлении полиции в Вашингтоне. Я думаю, что она вообще не была его дочерью. Ее настоящее имя Анджелина Мерфи, хотя, конечно она пользовалась и другими. Ее ждало десятилетнее тюремное заключение. Я просто хотел сообщить вам это, а также узнать, не можете ли вы что-нибудь к этому добавить?
— Нет. Думаю, что нет.
— Вообще ничего? А по поводу той работы, за которую вы взялись для Перрита?
— Ничего.
— О'кей. Я ничего и не ждал. Приятного аппетита.
Я повесил трубку, повернулся к Вулфу и с чувством сказал:
— Все-таки мне удалось услышать это, прежде чем я умру. Кремер знает, что у нас есть интересующие его сведения, и просто желает вам приятного аппетита! Никакого давления, ни ругани, ничего! Даже не удосужился заглянуть к нам! А вы знаете почему? Он религиозен и понимает, что это было бы неуместно! Он понимает, что мы теперь нуждаемся только в священнике и его последнем напутствии!
— Совершенно верно, — согласился Вулф. — Его звонок своего рода некролог. Если бы я был сентиментален, то он бы меня тронул. Мистер Кремер раньше никогда не проявлял интереса к моему пищеварению. Он уверен, что мне недолго осталось жить.
— И мне тоже.
— И тебе, конечно.
— А что вы думаете по этому поводу?
— Я затруднился бы, конечно… Снова зазвонил телефон. Я снял трубку, подозревая, что это звонит Кремер, раскаивающийся в своей недавней сентиментальности. Это оказался не Кремер, а другой хорошо знакомый мне человек.
— Сол Пензер, — сказал я Вулфу и остался слушать у трубки, но разговор был коротким и не дал мне никаких сведений.
— Да, сэр.
— Ты уже ел?
— Нет, сэр.
— Когда ты сможешь быть у меня?
— Минут через восемь-десять.
— В нашей программе кое-что меняется. Ты понадобишься мне раньше, чем я думал. Приходи и пообедай с нами: мисс Пейдж, мистером Мортоном Шейном, Арчи и мною.
— Хорошо, сэр. Буду минут через восемь.
— В Джорджии я могла бы уже голосовать.
— Совершенно верно. Поэтому я буду говорить прямо. Всякие несущественные вопросы мы оставим пока в стороне, например, выяснение того, почему мистер Гудвин назвался Гарольдом Стивенсом, чтобы привести вас сюда. Вам известно, что такое гипотетический вопрос?
— Конечно
— Так вот, я задам вам такой вопрос. Предположите следующее, ваш отец передаст вам через меня как через посредника значительную сумму денег, его положение не позволяет ему открыться перед вами, и вряд ли он это когда-нибудь сделает, и он оставляет, полностью на мое усмотрение, вопрос, стоит ли вам сообщать его имя и имя вашей матери. Предположите все это, здесь есть над чем подумать. В таком случае вы хотели бы, чтобы я сообщил вам имена родителей или нет?
— Мне не нужно «подумать» над этим вопросом. Я хочу узнать их имена.
— Это только первое побуждение?
— Нет. Боже мой, если бы вы только знали, что в течение многих лет… — Бьюла сделала жест. — Я хочу знать.
— А что если ваш отец… предположим, вор-карманник?
— Это безразлично! Я хочу знать!
— Тогда вы узнаете. Ваш отец, мистер Перрит, погиб сегодня ночью. — Вулф указал в сторону окна. — Там, на тротуаре.
— Я знала это, — спокойно сказала Бьюла.
На самом деле она не была так спокойна, как казалась. Она не пыталась продолжить разговор, ее руки были крепко сжаты, и по всему чувствовалось, что гроза близко. Она и разразилась через минуту. Сначала плечи девушки затряслись, потом она наклонила голову, подняла руки к лицу, и вскоре послышались обычные звуки.
— Боже мой! — воскликнул потрясенный Вулф. Он встал и вышел. Вскоре хлопнула дверца его лифта.
Я сидел рядом с Бьюлой и ждал, понимая, что скорее, чем Вулф, найду способ успокоить плачущую женщину. В конце концов, думал я, ведь я видел их несколько больше, чем он.
Время шло. Я решил, что наступил уже подходящий момент, чтобы сочувственно положить руку на плечо. Ома подняла голову и выпалила:
— Неужели у вас не хватает ума, чтобы тоже выйти?
Меня это не задело.
— Хватает, — вежливо ответил я, — но ждал, пока ваши рыдания утихнут настолько, что вы услышите мой совет. На случай, если вам не захочется появляться перед Мортоном в таком виде, учтите, что на втором этаже находится моя комната, а рядом с ней есть ванная с зеркалом.
После этого я оставил ее в одиночестве. По дороге вниз я предупредил Теодора, что комната для горшков занята, и посоветовал ему пока найти себе какое-нибудь занятие.
Потом я зашел в свою комнату и проверил, есть ли в ванной чистое полотенце.
Выйдя в прихожую, я увидел, что дверь ванной комнаты открылась, и появился Мортон.
— Где миссис Пейдж? — требовательно спросил он. — Что происходит?
— Она рассматривает орхидеи, — сказал я. — Успокойтесь. Обед будет через десять минут.
Внизу в конторе, Вулф сидел за столом, вид у него был обеспокоенный.
Я сел на свое место и сказал ему:
— Бьюла хотела выплакаться на моем плече, но пока здесь находится ее жених, это вряд ли ей удастся. Мортон расхаживает…
Зазвонил телефон, я взял трубку и услышал голос, который давно желал услышать. Я сказал Вулфу, что с ним хочет поговорить инспектор Кремер. Он взял трубку, и я стал слушать их разговор.
— Мистер Кремер, говорит Ниро Вулф. Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно. А вы?
— Как обычно перед обедом. Голодным.
— Что ж, приятного аппетита Это просто дружеский звонок. Я хочу сообщить вам, что вы оказались, как всегда, правы, решив оставить все сведения при себе и сообщив Роуклиффу только то, что дочь Перрита разыскивается в Солт-Лейк-сити. Мы нашли ее отпечатки в Центральном управлении полиции в Вашингтоне. Я думаю, что она вообще не была его дочерью. Ее настоящее имя Анджелина Мерфи, хотя, конечно она пользовалась и другими. Ее ждало десятилетнее тюремное заключение. Я просто хотел сообщить вам это, а также узнать, не можете ли вы что-нибудь к этому добавить?
— Нет. Думаю, что нет.
— Вообще ничего? А по поводу той работы, за которую вы взялись для Перрита?
— Ничего.
— О'кей. Я ничего и не ждал. Приятного аппетита.
Я повесил трубку, повернулся к Вулфу и с чувством сказал:
— Все-таки мне удалось услышать это, прежде чем я умру. Кремер знает, что у нас есть интересующие его сведения, и просто желает вам приятного аппетита! Никакого давления, ни ругани, ничего! Даже не удосужился заглянуть к нам! А вы знаете почему? Он религиозен и понимает, что это было бы неуместно! Он понимает, что мы теперь нуждаемся только в священнике и его последнем напутствии!
— Совершенно верно, — согласился Вулф. — Его звонок своего рода некролог. Если бы я был сентиментален, то он бы меня тронул. Мистер Кремер раньше никогда не проявлял интереса к моему пищеварению. Он уверен, что мне недолго осталось жить.
— И мне тоже.
— И тебе, конечно.
— А что вы думаете по этому поводу?
— Я затруднился бы, конечно… Снова зазвонил телефон. Я снял трубку, подозревая, что это звонит Кремер, раскаивающийся в своей недавней сентиментальности. Это оказался не Кремер, а другой хорошо знакомый мне человек.
— Сол Пензер, — сказал я Вулфу и остался слушать у трубки, но разговор был коротким и не дал мне никаких сведений.
— Да, сэр.
— Ты уже ел?
— Нет, сэр.
— Когда ты сможешь быть у меня?
— Минут через восемь-десять.
— В нашей программе кое-что меняется. Ты понадобишься мне раньше, чем я думал. Приходи и пообедай с нами: мисс Пейдж, мистером Мортоном Шейном, Арчи и мною.
— Хорошо, сэр. Буду минут через восемь.
11
Получил Вулф удовольствие от обеда или нет, я не знаю.
Я склонен всегда спешить с выводами и сильно преувеличивать, оценивая события, но в тот день мой скептицизм вырос до предела.
Мне казалось, что Вулф не поручал Солу никаких дел и пригласил его на обед только для того, чтобы поддержать разговор.
Последняя идея была не лишена смысла. Наша застольная беседа ничем не блистала. Мортон был занят своими мыслями. Бьюла пыталась поддерживать разговор, но чувствовалось, что ей не до него.
Мне оставалось только скрежетать зубами, а при этом, как вы понимаете, довольно трудно есть и разговаривать. Так что беседу поддерживали только Вулф и Сол.
Они говорили об орхидеях, о нехватке мяса, о книгах, посвященных Рузвельту.
В час пятьдесят пять Вулф отодвинул стул, сказал, что просит извинения за то, что прерывает трапезу, но он ждет гостей, и ему кажется, что Бьюле и Мортону лучше уйти.
Бьюла сказала, что она дождется ухода посетителей, так как у нее остались невыясненные вопросы. Тогда Вулф предложил им подняться в оранжерею и подождать там.
Бьюла согласилась и встала со стула, но студент-юрист заартачился. Он решительно сказал:
— Мне не нравится, что здесь происходит. Я не знаю, какие объяснения дали вы мисс Пейдж по поводу вчерашнего вечера и того, что случилось потом перед вашим домом. Не понимаю, почему нас впустили сюда через заднюю дверь. И кто эти посетители, которых вы ожидаете?
К моему удивлению, Вулф удовлетворил его любопытство.
— Одного из них зовут Фабиан, — сказал он. — А второго — Л.А. Шварц. Он адвокат.
Приглашение Шварца было для меня новостью.
— И они имеют отношение к делам мисс Пейдж? — спросил Мортон.
— Да.
— Тогда я хочу видеть их и присутствовать при вашем разговоре.
Бьюла отнеслась к этому решению неодобрительно. Но Вулф сказал, что в разговоре ее имя не будет упоминаться и он не видит оснований, почему Мортон не может присутствовать. Так и было решено. Невеста поднялась наверх в оранжерею, а жених пошел вместе с нами в кабинет. Когда мы шли через прихожую, раздался звонок и я пошел открывать дверь. Это пришел Шварц. В руках он держал тот же портфель, на нем был тот же костюм, но, вопреки всему этому, передо мной стоял другой человек. Утром лицо его было бледным и бесцветным, сейчас оно расцвело румянцем.
Судя по исходившему от него запаху, он провел это время в баре, стараясь подбодрить себя спиртным. Я вдохнул пары алкоголя: оказывается, он пил джин, ром, виски, водку и анисовую. Мои изыскания в этой области были прерваны новым звонком. Я поспешил открыть дверь следующему посетителю. Этот субъект нуждался в более длительном и осторожном изучении.
Это был Фабиан.
Мне приходилось раньше видеть его, но так близко я с ним не встречался. И не особенно жаждал этой встречи. Шварц все еще стоял, сжимая свой портфель. Я вежливо начал:
— Вы, джентльмены…
— Вы Шварц, — как всегда хрипло констатировал Фабиан.
— Да, мистер Фабиан, — поспешно сказал Шварц. — Возможно, вы помните…
— Да, — Фабиан повернулся ко мне. — Куда идти?
В этот момент в прихожей показался Вулф. Он произнес в своей лучшей манере:
— Добрый день, мистер Шварц. Прошу вас, проходите в контору и располагайтесь там поудобнее. Мы скоро присоединимся к вам.
Он замолчал. Поняв намек, Шварц пошел в кабинет. Вулф повернулся.
— Мистер Фабиан? Как поживаете, сэр? Я — Ниро Вулф.
Они пожали друг другу руки.
Вулф продолжал:
— Вы не пройдете сюда для небольшого разговора со мной?
Он показал в сторону гостиной. Не двигаясь с места, Фабиан посмотрел на меня, что при данных обстоятельствах показалось мне наивным. Ничего не сказав ему, я пошел за Вулфом, а Фабиан за мной.
Войдя в гостиную, я заметил, что дверь, ведущая из нее, закрыта.
Вулф сразу же спросил Фабиана:
— Я слышал о вас, сэр, что вы не выходите из дому без оружия, это правда?
Выражение лица Фабиана совершенно не изменилось, только между бровями у него залегла морщинка, как будто он не знал, правильно ли он расслышал. Потом он, очевидно, решил, что правильно, так как морщинка исчезла.
— Да, — ответил он. — А вам это не нравится?
— Нет, ничуть. Но не могли бы вы предъявить его… Я совсем не хочу называть вас лжецом… Где ваше оружие? Оно близко?
— Да.
— Вы не можете показать мне его?
— Что за комедию вы разыгрываете! — возмутился Фабиан.
На лбу у него снова появилась морщинка.
— Я мог бы уже двадцать раз вытащить его. Я пришел сюда затем, чтобы выяснить кое-что. Вы и этот Гудвин…
— Простите меня, — холодно сказал Вулф. — Пойдемте с нами в контору. Там нас ждут мистер Шварц, адвокат, студент-юрист мистер Шейн и человек, который работает на меня, мистер Пензер.
Он подошел к двери в кабинет и открыл ее.
— Прошу вас сюда, сэр.
Я последовал за Вулфом, чтобы не стоять за спиной Фабиана. Остановившись в центре комнаты, Вулф назвал фамилии присутствующих, но рукопожатия не последовали. Фабиан обвел всех взглядом и выбрал себе кресло, позади которого находилась книжная полка.
Шварц сидел в красном кресле, а Мортон — на кушетке справа от меня.
Вулф сел за свой стол, обвел всех взглядом и задержал его на Фабиане. Он вежливо сказал ему:
— Извините меня, сэр, за то, что я отниму у вас немного времени. Я знаю, что вы имеете право говорить первым, так как были приглашены сюда, но мне только хотелось…
Опять зазвонил этот чертов звонок. Продолжая говорить, Вулф бросил выразительный взгляд на меня, ожидая, что я пойду открывать дверь. Но я спокойно сидел, так как перед этим договорился с Фрицем, что он будет открывать дверь. К сожалению, я забыл предупредить его, чтобы он закрыл дверь на засов. В результате в прихожей послышались возбужденные голоса и Фриц крикнул:
— Арчи! Арчи!
Я вскочил с кресла, но непрошеный гость, по-видимому, обошел Фрица и прорвался в контору. При виде его я остановился и поперхнулся. Это был Микер-Большие пальцы. Я так быстро отступил назад, что стукнулся об угол стола Вулфа и там застрял.
Фабиан вскочил на ноги и полез в карман за тем доказательством, которого требовал от него Вулф. У него было три револьвера: один в кармане пиджака, второй у бедра и третий в кобуре под мышкой. Шварц вскочил с красного кресла и опустился позади него на колени.
Что касается Фабиана и Микера, то они были заняты собой и сверлили друг друга взглядами. Но выстрелов не последовало.
— Подними руки! — распорядился Фабиан.
— Не сейчас и не здесь, — ответил Микер.
— Кто сообщил тебе, что я здесь?
— Никто. Я пришел по делу.
— Подними руки!
— Что за вздор! — закричал Вулф, но они даже не взглянули на него. — Что за нелепость! Кроме вас двоих здесь еще пять человек. Если вы застрелите вашего противника, мистер Фабиан, вам останется только перестрелять нас всех. — Затем Вулф обратился к Микеру: — Какого черта вы здесь делаете, сэр? Какое право вы имеете врываться в мой дом.
Я подумал про себя: пусть завтра я умру, но все-таки мне выпало счастье быть свидетелем знаменательного события. Прежде чем я умру, я услышу, как Вулф пошлет ко всем чертям Микера-Большие пальцы.
Я решил представить их друг другу.
— Мистер Вулф, это мистер Микер. Мистер Микер, это Ниро Вулф.
Фабиан ничего не сказал, но опустил руку и сунул ее вместе с револьвером в карман.
— По какому делу вы приехали сюда? — спросил Вулф Микера.
Тот наконец обернулся к нему.
— Кто эти парни? — осведомился он о нас.
— Они также приехали сюда по делу. А в чем заключается ваше?
— Не знаю, стоит ли говорить о нем при всех, — сказал Микер, улыбнувшись. — Фабиану, возможно, кажется что я уклоняюсь от разговора, но это не так. — Он повернулся к Фабиану. — Я не избегаю разговора, Фабиан.
Тот ничего не ответил.
Микер опять повернулся к Вулфу.
— Я хочу знать, правда ли, что вы сказали полицейским, что ваш помощник навел меня на след Перрита и его дочери?
— Нет.
— Кажется, они убеждены в этом.
— Это неправда.
— Вы меня называете лжецом? — спросил Микер.
— Я не знаю, лжец вы или нет. Но, если полиция заявила то, о чем вы говорите, значит, она лжет. Если бы вы были хорошо знакомы с методами полиции, то не приехали бы ко мне с такой глупостью.
— Значит, вы не говорили этого?
— Конечно, нет.
Микер посмотрел на меня. Я уже успел вернуться за свой стол.
— Вы Гудвин? А вы не говорили?
— Нет — сказал я. — Разве я похож на полоумного?
— Мистер Микер, — сказал Вулф, — раз вы уже здесь, я предлагаю вам остаться. Садитесь. Вас заинтересует тема нашего разговора. Когда вы вошли, я собирался сказать присутствующим, кто убил мистера Перрита и его дочь, как убил и почему. Это будет вдвойне интересно, потому что этот человек находится здесь.
Установилась такая тишина, что слышно было, как муха пролетит. Вернувшийся на свое место Шварц мигал глазами, как заведенный.
— Я тоже нахожусь здесь, — сказал Микер.
— Да, сэр, но это сделали не вы. Сядьте. Я не люблю, когда люди торчат у меня перед глазами. Вы тоже, мистер Фабиан.
Нам удалось увидеть Микера в нерешительности. В комнате было три свободных кресла. Он оглядел их, выбирая наиболее удобную позицию. Заметив, что мы наблюдаем за ним, он смутился и демонстративно сел в ближайшее кресло. В этой позиции его спина была ничем не защищена и повернута к Фабиану. Тог тоже сел, не вынимая руки из кармана.
Вулф откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе.
— Во-первых, — сказал он, — затрону вопрос относительно дочери мистера Перрита. Полиции известно, что убитая вчера вечером молодая женщина не являлась его дочерью, но ей не известно, что у него есть дочь. Я знаю об этом, а также знаю, кто она и где живет. Вчера в этой комнате мистер Перрит сам рассказал мне об этом. В данный момент…
— Поосторожней, — перебил его Фабиан.
— Мистер Фабиан, — сказал Вулф, — нет такой силы в мире, которая помешала бы мне сказать то, что я считаю нужным. Раз вы не собираетесь застрелить меня, лучше не мешайте. В данный момент дочь мистера Перрита находится в этом доме и рассматривает мои орхидеи.
— Это ложь! — воскликнув мистер Шейн.
— Она думает иначе, — сказал Вулф. — Перестаньте перебивать меня. Мистер Перрит доверил ее интересы мне, и я собираюсь их защищать. Я не стану тратить время и рассказывать вам хорошо известные вещи. Вы знаете, что у мистера Перрита была дочь и он скрывал ее от врагов и от друзей. Полтора года назад он обнаружил, что мистер Микер узнал о ее существовании и пытался найти ее. Тогда мистер Перрит решил пойти на хитрость. Он договорился в Солт-Лейк-сити с молодой женщиной, скрывавшейся там от правосудия, что она приедет в Нью-Йорк и поселится с ним в качестве его дочери.
— Полегче, — сказал Фабиан.
— Не валяйте дурака, мистер Фабиан. Полиции все это известно. Соглашение составлялось при ней. Мисс Мерфи приехала в Нью-Йорк, поселилась с ним и стала мисс Вайолет Перрит… Все шло своим путем до тех пор, пока она не нарушила соглашения, потребовав у Перрита большую сумму денег. В случае неуплаты она угрожала разоблачением его тайны. Позавчера, в воскресенье вечером, она потребовала пятьдесят тысяч долларов. Выведенный из терпения Перрит обратился за помощью ко мне. Я думаю, что он дал мне и мистеру Гудвину верный и точный отчет о положении дел, но не совсем полный. Он не сказал мне, что мисс Мерфи каким-то образом узнала, что представляет собой его настоящая дочь и где она живет.
Вулф замолчал, чтобы набрать воздуха, и продолжал:
— Мистер Перрит утаил от меня еще одну вещь, которую он, несомненно, знал, поскольку его интересовало все связанное с его дочерью. На Западе мисс Мерфи была связана с неким молодым человеком, который вслед за ней приехал в Нью-Йорк… Когда это произошло, я не знаю, но можно предположить, что именно в это время мисс Мерфи стала требовать деньги у мистера Перрита. От нее молодой человек узнал о существовании настоящей дочери и решил сделать свой ход. Тайно от мисс Мерфи он познакомился с дочерью, завязал дружбу и наконец предложил выйти за него замуж. Предложение было принято. Этот молодой человек был достаточно образован и смел, чтобы представиться ей студентом-юристом. Его смелость зашла так далеко, что он даже не позаботился взять себе вымышленное имя. Я полагаю, что он считал эти два мира слишком далекими друг от друга, чтобы они когда-нибудь соприкоснулись, а если он позже и жалел о том, что не взял себе вымышленное имя, то уже было поздно что-то менять. Во всяком случае, мисс Перрит приняла предложение от него под его настоящим именем — Мортон Шейн.
— Это ложь, — снова сказал Мортон.
На этот раз он говорил не так громко, но зато более весомо.
— Вы еще получите слово, мистер Шейн, — сказал Вулф. — Как я уже говорил, мне не верится, что мистер Перрит не знал о мистере Шейне. Я предполагаю, что он знал о нем, но не сказал мне, так как рассчитывал расправиться с ним своими методами. А вот мисс Мерфи, я предполагаю, ничего о деятельности Шейна в отношении настоящей дочери не знала.
— Вы предполагаете… — с насмешкой начал Мортон.
Вулф кивнул.
— Согласен, предположения и догадки — это просто никчемная болтовня. Я делал их с одной целью — выяснить, почему вы застрелили мистера Перрита и мисс Мерфи… Просто, чтобы расчистить себе путь, убрать их с дороги, раз уж девушка была помолвлена с вами? Возможно, хотя я сомневаюсь в этом. Более правдоподобна версия, что вам угрожала какая-то опасность. Еще одно предположение…
Мортон вскочил.
— Тебе придется проглотить все это, ты, жирный, лживый сукин сын!
Фабиан вскочил.
Микер вскочил.
Мортон Шейн стоял без движения.
— У вас есть что-нибудь еще? — спросил Фабиан у Вулфа.
— Ничего, кроме доказательств, — ответил тот, не сводя глаз с Шейна. — Вчера вечером дочь Перрита и этот молодой человек обедали у нас. Одно или два его замечания пробудили во мне смутное подозрение, и я решил проверить его. Он говорил, что учится на последнем курсе юридической школы. Я спросил его, учили ли его составлять такой-то документ и он сказал, что да, а как известно любому студенту … — это не документ, а действие… Я попросил своего повара оставить бокал мистера Шейна немытым. После его ухода я связался с мистером Пензером и сделал ряд распоряжений. В результате одного из них мы скоро получили из ФБР документы, заведенные на мистера Шейна. Следуя другому моему распоряжению, мистер Пензер проследил мистера Шейна от дома, где живет дочь мистера Перрита, до…
Мортону по-прежнему была свойственна безрассудная храбрость. Его рука с быстротой молнии метнулась к бедру. Он успел вытащить револьвер и даже нажать на курок, хотя первая пуля только отбила штукатурку на стене. Фабиан выстрелил в него, но промахнулся. Затем Мортон снова нажал на курок. В этот момент уже и Микер начал стрелять.
Мне довелось, вероятно, увидеть единственную в своем роде картину: Фабиан и Микер-Большие пальцы палили в одну и ту же мишень. Мортон сполз с кушетки на пол. Это было его последнее движение.
Я склонен всегда спешить с выводами и сильно преувеличивать, оценивая события, но в тот день мой скептицизм вырос до предела.
Мне казалось, что Вулф не поручал Солу никаких дел и пригласил его на обед только для того, чтобы поддержать разговор.
Последняя идея была не лишена смысла. Наша застольная беседа ничем не блистала. Мортон был занят своими мыслями. Бьюла пыталась поддерживать разговор, но чувствовалось, что ей не до него.
Мне оставалось только скрежетать зубами, а при этом, как вы понимаете, довольно трудно есть и разговаривать. Так что беседу поддерживали только Вулф и Сол.
Они говорили об орхидеях, о нехватке мяса, о книгах, посвященных Рузвельту.
В час пятьдесят пять Вулф отодвинул стул, сказал, что просит извинения за то, что прерывает трапезу, но он ждет гостей, и ему кажется, что Бьюле и Мортону лучше уйти.
Бьюла сказала, что она дождется ухода посетителей, так как у нее остались невыясненные вопросы. Тогда Вулф предложил им подняться в оранжерею и подождать там.
Бьюла согласилась и встала со стула, но студент-юрист заартачился. Он решительно сказал:
— Мне не нравится, что здесь происходит. Я не знаю, какие объяснения дали вы мисс Пейдж по поводу вчерашнего вечера и того, что случилось потом перед вашим домом. Не понимаю, почему нас впустили сюда через заднюю дверь. И кто эти посетители, которых вы ожидаете?
К моему удивлению, Вулф удовлетворил его любопытство.
— Одного из них зовут Фабиан, — сказал он. — А второго — Л.А. Шварц. Он адвокат.
Приглашение Шварца было для меня новостью.
— И они имеют отношение к делам мисс Пейдж? — спросил Мортон.
— Да.
— Тогда я хочу видеть их и присутствовать при вашем разговоре.
Бьюла отнеслась к этому решению неодобрительно. Но Вулф сказал, что в разговоре ее имя не будет упоминаться и он не видит оснований, почему Мортон не может присутствовать. Так и было решено. Невеста поднялась наверх в оранжерею, а жених пошел вместе с нами в кабинет. Когда мы шли через прихожую, раздался звонок и я пошел открывать дверь. Это пришел Шварц. В руках он держал тот же портфель, на нем был тот же костюм, но, вопреки всему этому, передо мной стоял другой человек. Утром лицо его было бледным и бесцветным, сейчас оно расцвело румянцем.
Судя по исходившему от него запаху, он провел это время в баре, стараясь подбодрить себя спиртным. Я вдохнул пары алкоголя: оказывается, он пил джин, ром, виски, водку и анисовую. Мои изыскания в этой области были прерваны новым звонком. Я поспешил открыть дверь следующему посетителю. Этот субъект нуждался в более длительном и осторожном изучении.
Это был Фабиан.
Мне приходилось раньше видеть его, но так близко я с ним не встречался. И не особенно жаждал этой встречи. Шварц все еще стоял, сжимая свой портфель. Я вежливо начал:
— Вы, джентльмены…
— Вы Шварц, — как всегда хрипло констатировал Фабиан.
— Да, мистер Фабиан, — поспешно сказал Шварц. — Возможно, вы помните…
— Да, — Фабиан повернулся ко мне. — Куда идти?
В этот момент в прихожей показался Вулф. Он произнес в своей лучшей манере:
— Добрый день, мистер Шварц. Прошу вас, проходите в контору и располагайтесь там поудобнее. Мы скоро присоединимся к вам.
Он замолчал. Поняв намек, Шварц пошел в кабинет. Вулф повернулся.
— Мистер Фабиан? Как поживаете, сэр? Я — Ниро Вулф.
Они пожали друг другу руки.
Вулф продолжал:
— Вы не пройдете сюда для небольшого разговора со мной?
Он показал в сторону гостиной. Не двигаясь с места, Фабиан посмотрел на меня, что при данных обстоятельствах показалось мне наивным. Ничего не сказав ему, я пошел за Вулфом, а Фабиан за мной.
Войдя в гостиную, я заметил, что дверь, ведущая из нее, закрыта.
Вулф сразу же спросил Фабиана:
— Я слышал о вас, сэр, что вы не выходите из дому без оружия, это правда?
Выражение лица Фабиана совершенно не изменилось, только между бровями у него залегла морщинка, как будто он не знал, правильно ли он расслышал. Потом он, очевидно, решил, что правильно, так как морщинка исчезла.
— Да, — ответил он. — А вам это не нравится?
— Нет, ничуть. Но не могли бы вы предъявить его… Я совсем не хочу называть вас лжецом… Где ваше оружие? Оно близко?
— Да.
— Вы не можете показать мне его?
— Что за комедию вы разыгрываете! — возмутился Фабиан.
На лбу у него снова появилась морщинка.
— Я мог бы уже двадцать раз вытащить его. Я пришел сюда затем, чтобы выяснить кое-что. Вы и этот Гудвин…
— Простите меня, — холодно сказал Вулф. — Пойдемте с нами в контору. Там нас ждут мистер Шварц, адвокат, студент-юрист мистер Шейн и человек, который работает на меня, мистер Пензер.
Он подошел к двери в кабинет и открыл ее.
— Прошу вас сюда, сэр.
Я последовал за Вулфом, чтобы не стоять за спиной Фабиана. Остановившись в центре комнаты, Вулф назвал фамилии присутствующих, но рукопожатия не последовали. Фабиан обвел всех взглядом и выбрал себе кресло, позади которого находилась книжная полка.
Шварц сидел в красном кресле, а Мортон — на кушетке справа от меня.
Вулф сел за свой стол, обвел всех взглядом и задержал его на Фабиане. Он вежливо сказал ему:
— Извините меня, сэр, за то, что я отниму у вас немного времени. Я знаю, что вы имеете право говорить первым, так как были приглашены сюда, но мне только хотелось…
Опять зазвонил этот чертов звонок. Продолжая говорить, Вулф бросил выразительный взгляд на меня, ожидая, что я пойду открывать дверь. Но я спокойно сидел, так как перед этим договорился с Фрицем, что он будет открывать дверь. К сожалению, я забыл предупредить его, чтобы он закрыл дверь на засов. В результате в прихожей послышались возбужденные голоса и Фриц крикнул:
— Арчи! Арчи!
Я вскочил с кресла, но непрошеный гость, по-видимому, обошел Фрица и прорвался в контору. При виде его я остановился и поперхнулся. Это был Микер-Большие пальцы. Я так быстро отступил назад, что стукнулся об угол стола Вулфа и там застрял.
Фабиан вскочил на ноги и полез в карман за тем доказательством, которого требовал от него Вулф. У него было три револьвера: один в кармане пиджака, второй у бедра и третий в кобуре под мышкой. Шварц вскочил с красного кресла и опустился позади него на колени.
Что касается Фабиана и Микера, то они были заняты собой и сверлили друг друга взглядами. Но выстрелов не последовало.
— Подними руки! — распорядился Фабиан.
— Не сейчас и не здесь, — ответил Микер.
— Кто сообщил тебе, что я здесь?
— Никто. Я пришел по делу.
— Подними руки!
— Что за вздор! — закричал Вулф, но они даже не взглянули на него. — Что за нелепость! Кроме вас двоих здесь еще пять человек. Если вы застрелите вашего противника, мистер Фабиан, вам останется только перестрелять нас всех. — Затем Вулф обратился к Микеру: — Какого черта вы здесь делаете, сэр? Какое право вы имеете врываться в мой дом.
Я подумал про себя: пусть завтра я умру, но все-таки мне выпало счастье быть свидетелем знаменательного события. Прежде чем я умру, я услышу, как Вулф пошлет ко всем чертям Микера-Большие пальцы.
Я решил представить их друг другу.
— Мистер Вулф, это мистер Микер. Мистер Микер, это Ниро Вулф.
Фабиан ничего не сказал, но опустил руку и сунул ее вместе с револьвером в карман.
— По какому делу вы приехали сюда? — спросил Вулф Микера.
Тот наконец обернулся к нему.
— Кто эти парни? — осведомился он о нас.
— Они также приехали сюда по делу. А в чем заключается ваше?
— Не знаю, стоит ли говорить о нем при всех, — сказал Микер, улыбнувшись. — Фабиану, возможно, кажется что я уклоняюсь от разговора, но это не так. — Он повернулся к Фабиану. — Я не избегаю разговора, Фабиан.
Тот ничего не ответил.
Микер опять повернулся к Вулфу.
— Я хочу знать, правда ли, что вы сказали полицейским, что ваш помощник навел меня на след Перрита и его дочери?
— Нет.
— Кажется, они убеждены в этом.
— Это неправда.
— Вы меня называете лжецом? — спросил Микер.
— Я не знаю, лжец вы или нет. Но, если полиция заявила то, о чем вы говорите, значит, она лжет. Если бы вы были хорошо знакомы с методами полиции, то не приехали бы ко мне с такой глупостью.
— Значит, вы не говорили этого?
— Конечно, нет.
Микер посмотрел на меня. Я уже успел вернуться за свой стол.
— Вы Гудвин? А вы не говорили?
— Нет — сказал я. — Разве я похож на полоумного?
— Мистер Микер, — сказал Вулф, — раз вы уже здесь, я предлагаю вам остаться. Садитесь. Вас заинтересует тема нашего разговора. Когда вы вошли, я собирался сказать присутствующим, кто убил мистера Перрита и его дочь, как убил и почему. Это будет вдвойне интересно, потому что этот человек находится здесь.
Установилась такая тишина, что слышно было, как муха пролетит. Вернувшийся на свое место Шварц мигал глазами, как заведенный.
— Я тоже нахожусь здесь, — сказал Микер.
— Да, сэр, но это сделали не вы. Сядьте. Я не люблю, когда люди торчат у меня перед глазами. Вы тоже, мистер Фабиан.
Нам удалось увидеть Микера в нерешительности. В комнате было три свободных кресла. Он оглядел их, выбирая наиболее удобную позицию. Заметив, что мы наблюдаем за ним, он смутился и демонстративно сел в ближайшее кресло. В этой позиции его спина была ничем не защищена и повернута к Фабиану. Тог тоже сел, не вынимая руки из кармана.
Вулф откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе.
— Во-первых, — сказал он, — затрону вопрос относительно дочери мистера Перрита. Полиции известно, что убитая вчера вечером молодая женщина не являлась его дочерью, но ей не известно, что у него есть дочь. Я знаю об этом, а также знаю, кто она и где живет. Вчера в этой комнате мистер Перрит сам рассказал мне об этом. В данный момент…
— Поосторожней, — перебил его Фабиан.
— Мистер Фабиан, — сказал Вулф, — нет такой силы в мире, которая помешала бы мне сказать то, что я считаю нужным. Раз вы не собираетесь застрелить меня, лучше не мешайте. В данный момент дочь мистера Перрита находится в этом доме и рассматривает мои орхидеи.
— Это ложь! — воскликнув мистер Шейн.
— Она думает иначе, — сказал Вулф. — Перестаньте перебивать меня. Мистер Перрит доверил ее интересы мне, и я собираюсь их защищать. Я не стану тратить время и рассказывать вам хорошо известные вещи. Вы знаете, что у мистера Перрита была дочь и он скрывал ее от врагов и от друзей. Полтора года назад он обнаружил, что мистер Микер узнал о ее существовании и пытался найти ее. Тогда мистер Перрит решил пойти на хитрость. Он договорился в Солт-Лейк-сити с молодой женщиной, скрывавшейся там от правосудия, что она приедет в Нью-Йорк и поселится с ним в качестве его дочери.
— Полегче, — сказал Фабиан.
— Не валяйте дурака, мистер Фабиан. Полиции все это известно. Соглашение составлялось при ней. Мисс Мерфи приехала в Нью-Йорк, поселилась с ним и стала мисс Вайолет Перрит… Все шло своим путем до тех пор, пока она не нарушила соглашения, потребовав у Перрита большую сумму денег. В случае неуплаты она угрожала разоблачением его тайны. Позавчера, в воскресенье вечером, она потребовала пятьдесят тысяч долларов. Выведенный из терпения Перрит обратился за помощью ко мне. Я думаю, что он дал мне и мистеру Гудвину верный и точный отчет о положении дел, но не совсем полный. Он не сказал мне, что мисс Мерфи каким-то образом узнала, что представляет собой его настоящая дочь и где она живет.
Вулф замолчал, чтобы набрать воздуха, и продолжал:
— Мистер Перрит утаил от меня еще одну вещь, которую он, несомненно, знал, поскольку его интересовало все связанное с его дочерью. На Западе мисс Мерфи была связана с неким молодым человеком, который вслед за ней приехал в Нью-Йорк… Когда это произошло, я не знаю, но можно предположить, что именно в это время мисс Мерфи стала требовать деньги у мистера Перрита. От нее молодой человек узнал о существовании настоящей дочери и решил сделать свой ход. Тайно от мисс Мерфи он познакомился с дочерью, завязал дружбу и наконец предложил выйти за него замуж. Предложение было принято. Этот молодой человек был достаточно образован и смел, чтобы представиться ей студентом-юристом. Его смелость зашла так далеко, что он даже не позаботился взять себе вымышленное имя. Я полагаю, что он считал эти два мира слишком далекими друг от друга, чтобы они когда-нибудь соприкоснулись, а если он позже и жалел о том, что не взял себе вымышленное имя, то уже было поздно что-то менять. Во всяком случае, мисс Перрит приняла предложение от него под его настоящим именем — Мортон Шейн.
— Это ложь, — снова сказал Мортон.
На этот раз он говорил не так громко, но зато более весомо.
— Вы еще получите слово, мистер Шейн, — сказал Вулф. — Как я уже говорил, мне не верится, что мистер Перрит не знал о мистере Шейне. Я предполагаю, что он знал о нем, но не сказал мне, так как рассчитывал расправиться с ним своими методами. А вот мисс Мерфи, я предполагаю, ничего о деятельности Шейна в отношении настоящей дочери не знала.
— Вы предполагаете… — с насмешкой начал Мортон.
Вулф кивнул.
— Согласен, предположения и догадки — это просто никчемная болтовня. Я делал их с одной целью — выяснить, почему вы застрелили мистера Перрита и мисс Мерфи… Просто, чтобы расчистить себе путь, убрать их с дороги, раз уж девушка была помолвлена с вами? Возможно, хотя я сомневаюсь в этом. Более правдоподобна версия, что вам угрожала какая-то опасность. Еще одно предположение…
Мортон вскочил.
— Тебе придется проглотить все это, ты, жирный, лживый сукин сын!
Фабиан вскочил.
Микер вскочил.
Мортон Шейн стоял без движения.
— У вас есть что-нибудь еще? — спросил Фабиан у Вулфа.
— Ничего, кроме доказательств, — ответил тот, не сводя глаз с Шейна. — Вчера вечером дочь Перрита и этот молодой человек обедали у нас. Одно или два его замечания пробудили во мне смутное подозрение, и я решил проверить его. Он говорил, что учится на последнем курсе юридической школы. Я спросил его, учили ли его составлять такой-то документ и он сказал, что да, а как известно любому студенту … — это не документ, а действие… Я попросил своего повара оставить бокал мистера Шейна немытым. После его ухода я связался с мистером Пензером и сделал ряд распоряжений. В результате одного из них мы скоро получили из ФБР документы, заведенные на мистера Шейна. Следуя другому моему распоряжению, мистер Пензер проследил мистера Шейна от дома, где живет дочь мистера Перрита, до…
Мортону по-прежнему была свойственна безрассудная храбрость. Его рука с быстротой молнии метнулась к бедру. Он успел вытащить револьвер и даже нажать на курок, хотя первая пуля только отбила штукатурку на стене. Фабиан выстрелил в него, но промахнулся. Затем Мортон снова нажал на курок. В этот момент уже и Микер начал стрелять.
Мне довелось, вероятно, увидеть единственную в своем роде картину: Фабиан и Микер-Большие пальцы палили в одну и ту же мишень. Мортон сполз с кушетки на пол. Это было его последнее движение.
12
Шесть дней спустя, снова в понедельник, Вулф спустился из оранжереи в контору в шесть часов, уселся в свое кресло и позвонил, чтобы Фриц принес ему пива.
Я оторвался от машинки и сказал:
— В вечернем выпуске газеты сообщается, что окружной прокурор принял решение не возбуждать дела против Микера и Фабиана, так как человек имеет право на самозащиту, а свидетели признали, что Шейн стрелял первым.
— Весьма разумное решение, — пробормотал Вулф.
— Конечно. Но эта заметка напомнила мне кое о чем. До сих пор вы отказывались говорить об этом деле. Но я хочу сразу сказать вам, что не верю в то, что Сол Пензер следил за передвижениями Шейна в тот вечер. Ему это не удалось бы. Я думаю, что вы вставили это в свой рассказ потому, что это была единственная улика, которая могла заставить Шейна взяться за оружие.
— Ничего подобного. Это просто твое предположение.
— Я уверен, что оно правильное. Теперь — второе. Я думаю, что у вас была своя программа. Вероятно, вы пригласили Шварца прийти в два часа, потому что вам было нужно, чтобы при вашем разговоре с Фабианом присутствовал посторонний свидетель (меня в данном случае было недостаточно, так как я работаю у вас). Вы собирались рассказать Фабиану о Шейне если не все, то многое, но хотели сделать это таким образом, чтобы вас нельзя было обвинить в подстрекательстве к убийству. Но у вас не было серьезных улик против Шейна. Тогда вы еще не знали, что он был настолько глуп, что носил с собой револьвер, из которого застрелил Перрита и Вайолет. Вы знали, что Фабиан рассчитается с Шейном и тогда ваша подопечная не выйдет за него замуж. Вы боялись, что Бьюла настолько влюбилась в него, что не оставит его, даже узнав о его прошлом (ведь возможно, что два последних убийства не удались бы пришить ему). К сожалению, вы не учли того факта, что после встречи со мной Шейн стал для Бьюлы уже пройденным этапом.
— Заткнись и не мешай мне читать.
— Слушаюсь, сэр. Только подождите немного. Затем Шейн приехал сюда вместе с Бьюлой и присоединился к нам в конторе. Тогда вы изменили программу. Вы решили, что раз Фабиан, Сол и я будем здесь, то один из нас наверняка продырявит Шейна, прежде чем он продырявит нас. Кстати, от волнения, я не заметил, что Сол тоже стрелял в него, и как раз его пуля прошла через сердце Шейна и застряла в позвоночнике. Когда появился на сцепе Микер, то вы решили ничего не менять, что делает честь вашему оптимизму. Зная ваш план, я мог бы поставить один против пяти, что Шейну удастся заполучить вас. Ведь я видел его в деле, когда он стрелял из окна машины в тусклом свете уличных фонарей.
Вулф вздохнул.
— Наверное, тебе необходимо выговориться.
— Я и делаю это. Чего нам теперь бояться, после того как сняты ограничения на мясо? Но в одном я должен повиниться перед вами. Я передал вам, что Вайолет сказала: «Это стыд, стыд!» — Я, конечно, ошибся тогда. Она пыталась сказать: «Это Шейн, Шейн!». Я прохлопал это и впредь буду лучше мыть уши. Теперь, я надеюсь, вы расскажете мне…
Зазвонил телефон. Я взял трубку и услышал:
— Могу я попросить мистера Гарольда Стивенса?
— Его сейчас нет, — вежливо сказал я. — Не могу ли я заменить его?
— Можете, если вы свободны. Когда я была у вас в пятницу и подписала бумаги, вы были очень заняты и не предложили подвезти меня домой. Гарольд Стивенс всегда отвозил меня домой.
— Естественно. Гарольд охотился за деньгами. А я сторонюсь богатых женщин, потому что я бескорыстен. Есть еще какие-нибудь проблемы?
— Нет, просто я думала об обеде, но мне так надоели все рестораны соседству…
— Ни слова больше. Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете. Вам не хочется обедать одной, а мне не хочется обедать с тем человеком, с которым мне предстоит обедать. Встретимся в семь часов в «Рибейро». Согласны?
— Да.
— Я буду в баре. Думаю, что раньше чем через год вам не захочется танцевать, но у вас богатая фантазия, и после обеда мы что-нибудь придумаем. Может быть, посидим где-нибудь и поговорим о здравоохранении… Впрочем, это по части Гарольда. Итак, в семь часов?
— Хорошо.
Я повесил трубку и сказал Вулфу:
— О'кей, можете продолжать чтение. Я поднимусь наверх и сменю рубашку. Я обедаю с вашей новой подопечной, но не торопитесь с выводами. Я не собираюсь жениться на ней, потому что не хочу, чтобы в один прекрасный день вы из-за меня еще раз пригласили сюда Фабиана и Микера-Большие пальцы.
Я оторвался от машинки и сказал:
— В вечернем выпуске газеты сообщается, что окружной прокурор принял решение не возбуждать дела против Микера и Фабиана, так как человек имеет право на самозащиту, а свидетели признали, что Шейн стрелял первым.
— Весьма разумное решение, — пробормотал Вулф.
— Конечно. Но эта заметка напомнила мне кое о чем. До сих пор вы отказывались говорить об этом деле. Но я хочу сразу сказать вам, что не верю в то, что Сол Пензер следил за передвижениями Шейна в тот вечер. Ему это не удалось бы. Я думаю, что вы вставили это в свой рассказ потому, что это была единственная улика, которая могла заставить Шейна взяться за оружие.
— Ничего подобного. Это просто твое предположение.
— Я уверен, что оно правильное. Теперь — второе. Я думаю, что у вас была своя программа. Вероятно, вы пригласили Шварца прийти в два часа, потому что вам было нужно, чтобы при вашем разговоре с Фабианом присутствовал посторонний свидетель (меня в данном случае было недостаточно, так как я работаю у вас). Вы собирались рассказать Фабиану о Шейне если не все, то многое, но хотели сделать это таким образом, чтобы вас нельзя было обвинить в подстрекательстве к убийству. Но у вас не было серьезных улик против Шейна. Тогда вы еще не знали, что он был настолько глуп, что носил с собой револьвер, из которого застрелил Перрита и Вайолет. Вы знали, что Фабиан рассчитается с Шейном и тогда ваша подопечная не выйдет за него замуж. Вы боялись, что Бьюла настолько влюбилась в него, что не оставит его, даже узнав о его прошлом (ведь возможно, что два последних убийства не удались бы пришить ему). К сожалению, вы не учли того факта, что после встречи со мной Шейн стал для Бьюлы уже пройденным этапом.
— Заткнись и не мешай мне читать.
— Слушаюсь, сэр. Только подождите немного. Затем Шейн приехал сюда вместе с Бьюлой и присоединился к нам в конторе. Тогда вы изменили программу. Вы решили, что раз Фабиан, Сол и я будем здесь, то один из нас наверняка продырявит Шейна, прежде чем он продырявит нас. Кстати, от волнения, я не заметил, что Сол тоже стрелял в него, и как раз его пуля прошла через сердце Шейна и застряла в позвоночнике. Когда появился на сцепе Микер, то вы решили ничего не менять, что делает честь вашему оптимизму. Зная ваш план, я мог бы поставить один против пяти, что Шейну удастся заполучить вас. Ведь я видел его в деле, когда он стрелял из окна машины в тусклом свете уличных фонарей.
Вулф вздохнул.
— Наверное, тебе необходимо выговориться.
— Я и делаю это. Чего нам теперь бояться, после того как сняты ограничения на мясо? Но в одном я должен повиниться перед вами. Я передал вам, что Вайолет сказала: «Это стыд, стыд!» — Я, конечно, ошибся тогда. Она пыталась сказать: «Это Шейн, Шейн!». Я прохлопал это и впредь буду лучше мыть уши. Теперь, я надеюсь, вы расскажете мне…
Зазвонил телефон. Я взял трубку и услышал:
— Могу я попросить мистера Гарольда Стивенса?
— Его сейчас нет, — вежливо сказал я. — Не могу ли я заменить его?
— Можете, если вы свободны. Когда я была у вас в пятницу и подписала бумаги, вы были очень заняты и не предложили подвезти меня домой. Гарольд Стивенс всегда отвозил меня домой.
— Естественно. Гарольд охотился за деньгами. А я сторонюсь богатых женщин, потому что я бескорыстен. Есть еще какие-нибудь проблемы?
— Нет, просто я думала об обеде, но мне так надоели все рестораны соседству…
— Ни слова больше. Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете. Вам не хочется обедать одной, а мне не хочется обедать с тем человеком, с которым мне предстоит обедать. Встретимся в семь часов в «Рибейро». Согласны?
— Да.
— Я буду в баре. Думаю, что раньше чем через год вам не захочется танцевать, но у вас богатая фантазия, и после обеда мы что-нибудь придумаем. Может быть, посидим где-нибудь и поговорим о здравоохранении… Впрочем, это по части Гарольда. Итак, в семь часов?
— Хорошо.
Я повесил трубку и сказал Вулфу:
— О'кей, можете продолжать чтение. Я поднимусь наверх и сменю рубашку. Я обедаю с вашей новой подопечной, но не торопитесь с выводами. Я не собираюсь жениться на ней, потому что не хочу, чтобы в один прекрасный день вы из-за меня еще раз пригласили сюда Фабиана и Микера-Большие пальцы.