Страница:
— Открывай, говорю! Мы знаем, что они здесь!
— Врите больше! Знаете, да не все. Кое-чего не хватает… Что? Нет? Нет ордера? Какая жалость, судья-то сейчас на обеде…
— Черт возьми, неужели ты думаешь…
— Упаси Боже. Думает мистер Вульф. Мое дело — грубые физические усилия. Например, такие…
Я захлопнул дверь, убедился, что замок защелкнулся, после чего сходил на кухню, где, встав на стул, отвинтил молоточек звонка. Затем взял засов, запер на него заднюю дверь, попросил Фрица ничего не трогать и вернулся в кабинет. Вульф умолк и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул и, направляясь к своему стулу, пояснил:
— Три разъяренных мужа. Очевидно, они вернутся с необходимыми документами.
— Кто конкретно?
— Кремер, Роуклифф и Стеббинз.
— Ха. — На лице Вульфа появилось удовлетворенное выражение.
— Отключи звонок.
— Сделано.
— Запри заднюю дверь
— Тоже сделано.
— Прекрасно. — Он обвел взглядом присутствующих. — Инспектор, лейтенант и сержант полиции взяли здание в осаду. Поскольку они занимаются расследованием убийства, а все замешанные в деле лица находятся здесь, и им это известно, запертые двери моего дома доведут их до белого каления. Я позволю им войти, но только тогда, когда сочту нужным. Не раньше. Если кто-либо желает уйти сейчас, мистер Гудвин выпустит его на улицу. Итак, есть желающие?
Никто не двигался, не говорил, не дышал.
Вульф кивнул.
— В твое отсутствие, Арчи, доктор Брейди заявил, что при наличии на террасе ветерка изменение характерного для йода запаха могло легко остаться незамеченным. Верно, доктор?
— Да, — коротко ответил Брейди.
— Очень хорошо. Я совершенно с вами согласен. — Вульф окинул взглядом собравшихся. — Таким образом, импровизация нашего Икса увенчалась успехом. Позднее он, конечно, забрал из шкафчика бутылочку поддельного йода и поставил обычную. С его тачки зрения, все сошло гладко. И это действительно могло оказаться идеальным убийством, не подлежащим никакому расследованию, если бы шимпанзе не пролил часть содержимого бутылочки на траву. Я не знаю, почему Икс оставил данную деталь без внимания; времени было достаточно, несколько дней и ночей. Возможно, он не заметил этой шалости обезьяны или же не осознал таящейся в ней опасности. Впрочем, он любил рисковать. Не избавился же он, к примеру, от бутылочки поддельного йода и извлеченного из щетки мисс Хадлстон осколка, когда в них минула нужда. Он…
— Откуда вы знаете? — поинтересовался Ларри.
— Это просто. Он не мог не сохранить их, потому что воспользовался ими еще раз. Вчера бутылочка поддельного йода появилась в шкафчике ванной мисс Николс. А осколок оказался в ее щетке для мытья.
Я наблюдал, вернее, старался наблюдать за всеми сразу, но, очевидно, убийца был для меня слишком крепким орешком. Тот, для кого эта весть не явилась неожиданностью, сыграл роль так хорошо, что я не продвинулся ни на шаг в своих умозаключениях. Вульф тоже разглядьшал собравшихся — неподвижно, полузакрыв веки и опустив подбородок на узел галстука.
— И, — продолжал он, — трюк сработал. Сегодня утром мисс Николс, начав мыться, порезала руку, достала из шкафчика йод и обработала им рану…
— Боже мой? — Брейди вскочил со своего места. — Но ей же необходимо…
Вульф остановил его взмахом ладони.
— Успокойтесь, доктор. Ей сделали укол антитоксина.
— Кто?
— Квалифицированный специалист. Сядьте, пожалуйста. Спасибо. В настоящий момент мисс Николс не нуждается в ваших услугах, но я хотел бы воспользоваться вашими профессиональными знаниями. Во-первых… Арчи, щетка у тебя?
Она лежала в моем столе все еще завернутая в принесенную Хоскинсом бумагу. Я развернул ее и протянул Вульфу. Но он лишь спросил меня:
— Ты ведь умеешь обращаться со щеткой для мытья, не так ли? Покажи, как ты ею манипулируешь. На своей руке.
Давно привыкнув ко всевозможным странностям со стороны шефа, я повиновался. Начав с запястья, я энергичными взмахами повел щетку к плечу.
— Достаточно, спасибо. Несомненно, все вы, если, конечно, пользуетесь щетками ддя мытья, очищаетесь с ними аналогичным образом, то есть перемещаете не круговыми и не поперечными движениями, а вдоль руки, вверхвниз. Кстати, и порез на руке мисс Николс, как мне описал его мистер Гудвин, расположен вдоль, приблизительно между запястьем и локтем. Это верно, мисс Николс?
Джанет кивнула, кашлянула и негромко сказала:
— Да.
Вульф повернулся к Брейди.
— Теперь вопрос к вам, сэр. Нам потребуются ваши профессиональные знания. Дабы получить отправную точку, на которую нельзя будет посягнуть. Почему мисс Николс повредила руку порезом душной целых три сантиметра? Почему она не отдернула щетку сразу, как только почувствовала, что ранит себя?
— Почему? — Брейди уставился на Вульфа. — Но это же очевидно, просто она сперва ничего не почувствовала.
— В самом деле?
— Конечно. Не знаю, какую отправную точку вы желаете получить, но, натирая руку щеткой, она едва ли могла почувствовать в щетине острие осколка. Более того, очевидно, только увидев кровь, она поняла, что порезалась.
— Да-а… — Вульф выглядел разочарованным. — И вы в этом уверены? Вы готовы присягнуть?
— Готов. Не раздумывая.
— Как и любой другой врач на вашем месте?
— Конечно.
— Выходит, придется принять ваши слова к сведению. Факты штука упрямая. Что ж, я закончил. Теперь настал черед говорить вам. Каждому из вас. Я понимаю, что давать показания вот так, всем сразу — несколько непривычно, но на то, чтобы обставить эту процедуру надлежащим образом и допросить вас поодиночке, требуется слишком много времени.
Он откинулся на спинку кресла и соединил кончики пальцев на животе.
— Начнем с вас, мисс Тиммс. Пожалуйста, говорите.
Но Мариэлла молчала. Она смотрела Вульфу в глаза, не произнося ни слова.
— Итак, мисс Тиммс?
— Я не знаю… — Она кашлянула, чтобы голос не был хрипловатым. — Я не знаю, что вы хотите от меня услышать.
— Глупости, — рявкнул Вульф. — Отлично знаете. Вы умная женщина. Вы прожили в доме Бесс Хадлстон два года. Разве могло случиться так, что страх, неприязнь или любое другое чувство, возникнув в сердае одного из окружавших вас людей, достигли такой степени, что толкнули его на убийство, а вы ничего не заметили? Ни за что не поверю. Я хочу, чтобы вы сами рассказали сейчас то, что мне удалось бы вытянуть из вас, продержав здесь весь вечер и обстреливая вопросами.
Мариэлла покачала головой.
— Из человека нельзя вытянуть то, чего он не знает.
— Вы не будете говорить?
— Как я могу, если мне нечего вам сказать… — Вид у Мариэллы был определенно несчастным.
Взгляд Вульфа оставил ее.
— Мисс Николс?
Джанет тряхнула головой.
— Мисс Николс, я не люблю повторяться. Сказанное в адрес мисс Тиммс относится и к вам.
— Я понимаю. — Она сглотнула и тихо продолжила: — Но я ничего не могу вам сообщить. Честное слово, ничего.
— Даже того, что кто-то покушался на вас? Вы хотите сказать, что не имеете представления, кто пытался убить вас сегодня утром?
— Нет… не имею. И это испугало меня больше всего. Я не знаю, кто мог…
Вульф фыркнул и повернулся к Ларри.
— Мистер Хадлстон?
— Ни черта я не знаю, — отозвался тот.
— Ясно. Доктор Брейди?
— Мне кажется, вы оборвали свой рассказ, не дойдя до конца, — холодно произнес Брейди. — Ведь вы заявили, что знаете, кто убил Бесс Хадлстон. И если…
— Я предпочитаю действовать так, как считаю нужным, доктор. Вы ничего не можете мне сообщить?
— Нет.
— Ничего, имеющего пусть даже отдаленное отношение к какому-либо аспекту расследуемого дела?
— Нет.
Взгляд Вульфа переместился на Дэниела.
— Мистер Хадлстон, вы уже беседовали со мной и с полицией. Вам есть что добавить?
— Пожалуй, нет, — медленно проговорил Дэниел. Сейчас он казался еще несчастнее, чем прежде. — Я согласен с доктором Брейди, что если вы действительно…
— Так я и думал, — проворчал Вульф, обведя взглядом собравшихся. — Предупреждаю вас всех — конечно, с одним исключением, — что полиция в любом случае выжмет из вас информацию, и для большинства это будет печальный опыт. Там не станут проводить различия между существенным и несущественным. К примеру, там придадут значение тому факту, что мисс Тиммс пыталась пленить мистера Хадлстона своими чарами…
— Неправда! — возмущенно воскликнула Мариэлла. — Что бы ни говорили…
— Нет, пытались. Во всяком случае еще во вторник. Вы сидели на подлокотнике его кресла. И строили ему глазки.
— Не строила. И ничего я не пыталась…
— Вы любите его? Жаждете его? Восхищаетесь им?
— Конечно, нет!
— Тогда подозрительность полицейских удвоится. Они решат, что вы стремились завладеть его сердцем из-за денег его тети. Кстати, раз уж речь зашла о деньгах, присутствующие не могли не знать, что брат мисс Хадлстон периодически получал от нее финансовую поддержку и был недоволен количеством отпускаемых средств. Однако вы отказались сообщить мне…
— Я не был недоволен, — вмешался Дэниел. Его щеки пылали, голос поднялся до крика. — Вы не имеете права распространять подобные инсинуации…
— Это не инсинуации, — сухо сказал Вульф. — Я просто показываю, за какого сорта детали полицейские ухватятся в первую очередь. Они вполне способны предположить, что вы шантажировали свою сестру…
— Шантажировал! — взвизгнул Дэниел. — Она оплачивала мои исследования…
— Исследования? — с усмешкой вставил племянник. — Исследования! Эликсир жизни! Снимите шляпы, господа…
Дэниел вскочил на ноги, и на какую-то секунду мне показалось, что он собирается изувечить Ларри, но оказалось, что он поднялся, чтобы произнести речь.
— Это гнусная ложь! — сказал он, пытаясь справиться с дрожью в голосе. — Цели моих исследований и используемые мною методы носят чисто научный характер. Эликсир жизни — романтическое и неверное название. Правильный научный термин — «католикон». Моя сестра, будучи женщиной с воображением и интуицией, смогла оценить значимость моих идей и на протяжении ряда лет щедро финансировала…
— Католикон! — Вульф уставился на него с недоверием. — А я-то решил, что вы способны работать мозгами!
— Уверяю вас, сэр…
— И не пытайтесь. Сядьте. Меня не интересует, на что вы транжирили деньги своей сестры, но все вы отлично знаете, что существует ряд чрезвычайно интересных обстоятельств, и с вашей стороны просто глупо скрывать их. — Он погрозил пальцем в направлении Брейди. — Вам, доктор, должно быть стыдно за себя. Бессмысленно утаивать факты, которым рано или поздно суждено выйти на свет. Вы заявили, что не можете сказать ничего, имеющего пусть даже отдаленное отношение к какому-либо аспекту расследуемого дела. А как насчет коробочки, которую вы наполнили в конюшне органическими отходами с целью последующего выделения из них спор столбняка?
Дэниел издал непонятный звук и повернулся, чтобы пронзить Брейди испепеляющим взглядом. Брейди оказался застигнутым врасплох, однако не настолько, насколько этого можно было ожидать. Он поднял глаза на Вульфа и негромко произнес:
— Каюсь, мне следовало вам об этом сказать.
— И это все, что вы можете ответить в свое оправдание? Почему вы не поставили в известность полицию, как только они взялись за расследование?
— Потому что я думал, что расследовать нечего. Я оставался при своем мнении вплоть до сегодняшнего утра. пока вы мне не позвонили. Я не видел смысла…
— Что вы сделали с содержимым коробочки?
— Отнес в свою лабораторию, где я и еще двое моих коллег провели с ним ряд опытов. Нам требовалось разрешить спор. Затем мы все уничтожили. Полностью.
— И кто-нибудь из присутствующих знал об этом?
— Я… — Брейди нахмурился. — Да, помнится, мы обсуждали данную тему. Я рассказывал, сколь опасен может быть в подобной ситуации даже самый ничтожный порез.
— Только не мне, — мрачно произнес Дэниел. — Если бы я знал, что вы…
Они уставились друг на друга. Дэниел еще что-то пробормотал и сел.
Зазвонил телефон, я дотянулся и снял трубку. Звонил доктор Воллмер. Я передал трубку Вульфу. Закончив разговор, он обратился к собравшимся:
— Жидкость, которой мисс Николс сегодня утром обработала рану, содержала достаточно спор столбняка, чтобы уничтожить население целого города. — Его взгляд остановился на Брейди. — Можете себе представить, доктор, как полиция расценит этот эпизод, в особенности учитывая, что вы его утаили. Вашим неприятностям не будет конца. В таких случаях сокрытие информации никогда не следует осуществлять без консультации со специалистом. Кстати, как долго вы знали мисс Хадлстон?
— Несколько лет. Но это было шапочное знакомство.
— А близко?
— Я не могу сказать, что был с ней близко знаком. Просто пару месяцев назад я завел привычку появляться на Ривердейл довольно часто.
— Чем это было вызвано? Вы полюбили ее?
— Кого?
— Мисс Хадлстон.
— Конечно, нет! — Брейди был не только поражен, но и задет. — Она годилась мне в матери.
— Тогда почему вы вдруг зачастили туда?
— Но… нужно же человеку где-то бывать.
Вульф тряхнул головой.
— Только не там, куда его ничто не влечет. Может, это была скаредность? Прижимистость? Страсть к бесплатным верховым прогулкам? Не думаю; у вас, вероятно, вполне приличные доходы. Простое удобство? Нет, это вам было не по пути, солидный крюк. Лично я склоняюсь к другой догадке. Используя общепринятый эвфемизм, это любовь. Вы полюбили мисс Хадлстон?
— Нет.
— Тогда какова же причина? Уверяю вас, доктор, я веду себя куда более тактично, нежели это станет делать полиция. Итак, что это было?
На лице Брейди появилось странное выражение. Вернее, целая гамма чувств. Сперва протест, затем неуверен несть, затем смущение и, наконец — была не была! — решимость. Все это время его глаза смотрели прямо на Вульфа.
— Я влюбился в мисс Тиммс. Безумно, — произнес он внезапно громче, чем все предыдущие фразы.
— О-о! — возбужденно воскликнула Мариэлла. — Но вы же никогда…
— Попрошу не перебивать, — сказал Вульф с раздражением. — Вы уведомили мисс Тиммс о своем душевном состоянии?
— Нет. — Брейди держался молодцом. — Я боялся. Она… Я не… Она была такой легкомысленной…
— Неправда! Вы отлично знаете…
— Позвольте! — властно оборвал Вульф. Его взгляд обежал собравшихся и вернулся к Брейди. — Выходит, вы все, кроме одного, знали о том, что доктор Брейди взял из конюшни коробочку органических отходов и, однако, утаили от меня этот факт. Случай безнадежный. Что ж, возьмем другой эпизод, более конкретный. В тот день, когда мисс Хаддстон обратилась ко мне за помощью, она упомянула, что подозревает мисс Николс в рассылке анонимных писем, так как считает, что та затаила на нее обиду. Я спрашиваю всех, включая вас, мисс Николс, в чем заключалась эта обида?
Никто не сказал ни слова.
— Хорошо. Я повторю вопрос индивидуально. Мисс Николс?
Джанет потрясла головой. Ее голос был едва слышен:
— Ни в чем. Обиды не было.
— Мистер Хадлстон?
— Не имею понятия, — быстро ответил Дэниел.
— Мисс Тиммс?
— Я не знаю, — произнесла Мариэлла, и по тому, как взгляд Вульфа на мгновение задержался на ее лице, я пенял: он уверен, что она солгала.
— Доктор Брейди?
— Знал бы, так сказал. Но не знаю.
— Мистер Хадлстон?
Ларри приготовился заранее, натянув улыбку, перекосившую уголок его рта.
— Я уже заявлял, что мне ни черта не известно, — сказал он хрипло. — Какие еще могут быть вопросы?
— Конечно. Простите, не согласились ли бы вы на минутку дать мне свои часы?
Ларри уставился на него, вытаращив глаза.
— Тот шестигранный механизм, что на вашем запястье, — пояснил Вульф. — Можно мне на него взглянуть?
На лице Ларри сменилась серия выражений, как незадолго до этого на лице Брейди. Он был явно озадачен, потом решил взбунтоваться, затем самодовольно хмыкнул и проворчал:
— Зачем вам понадобились мои часы?
— Я хочу взглянуть на них. Сделайте это маленькое одолжение. До сих пор вы не слишком стремились помочь.
Ларри снова скривил губы в усмешке, расстегнул ремешок, поднялся и передают часы через стол Вульфу, который тут же накрыл их своей лапищей и коротко бросил:
— Арчи, папку с делом Хадлстон.
Я покинул свое место, отпер дверцу шкафа, вынул из него папку и протянул ему. Вульф взял ее, раскрыл и произнес:
— Останься здесь. Арчи. В качестве бастиона и свидетеля. Двое свидетелей даже будет лучше. Доктор Брейди, не могли бы вы стать рядом с мистером Гудвином и следить за моими действиями. Благодарю вас.
Взгляд Вульфа устремился в пространство между Брейди и мной и остановился на Ларри.
— Вы очень глупый молодой человек, мистер Хадлстон. Неискушенный до крайности. Вы держались так уверенно и самодовольно, потому что думали, будто я надеюсь найти в футляре ваших часов фотографию мисс Николс и буду чрезвычайно огорчен, не обнаружив ее там. Вы ошиблись. Арэд, доктор, смотрите, пожалуйста, внимательно. Вот задняя крышка часов. А вот фотография мисс Николс, обрезанная в форме шестигранника такого же размера. Окончательно соответствие можно установить, если открыть корпус часов, но я не стану этого делать. Его откроют позже, дабы сравтть под микроскопом с фотографией и доказать, что он ее действительно содержал… Арчи!
Бастион выстоял. Своим отвратительным поведением Ларри уже давно напрашивался на затрещину, однако ен избежал ее и на этот раз, когда, разинув рот, попытался нырнуть между Брейди и мной, чтобы выхватить у Вульфа часы. Я лишь преградил ему путь рукой и, отшвырнув обратно в кресло, снова встал наготове.
— А теперь, — невозмутимо продолжал Вульф, — я помещу часы и фотографию для сохранности в отдельные конверты. Вот так. Если у вас, мистер Хадястон, вызывает недоумение, как ко мне попала эта фотография, отвечу: ее здесь оставила ваша тетя. Я думаю, сейчас вам самое время немного помочь следствию. Начнем с вопроса, ответ на который я могу проверить. Когда Бесс Хадлстон забрала у вас фотографию?
Ларри собрался презрительно усмехнуться, но это у него не очень-то получилось. Он не смог придать лицу нужного выражения.
— Что ж, тогда, вероятно, пора впускать полицейских, — сказал Вульф. — Думаю, они разберутся с вами быстрее, чем…
— Жирный ублюдок! — голос Ларри сорвался на визг.
Вульф поморщился.
— Попробуем еще раз, сэр. Вам все равно придется ответить на эти вопросы, если не мне, то кому-нибудь менее жирному, но более настойчивому. Или вы предпочитаете, чтобы сведения выкачивали из слуг, из ваших друзей и знакомых? Дело и так приняло неприглядный оборот, а это его только ухудшит. Когда Бесс Хадлстон забрала у вас фотографию?
Челюсть Ларри задвигалась, но он по-прежнему молчал. Вульф подождал десять секунд, затем решительно сказал:
— Арчи, впускай.
Я сделал шаг в сторону двери, но прежде чем сделал второй, Ларри заговорил:
— Черт вас всех подери! Вы же прекрасно знаете, когда она ее забрала! В тот же день, когда приходила сюда!
Вульф кивнул.
— Так-то лучше. Это было не впервые, когда она выразила неудовольствие по поводу ваших отношений с мисс Николс?
— Нет.
— Она руководствовалась какими-то моральными со ображениями?
— Черта с два! Просто она не хотела, чтобы мы поженились. Она приказала мне расторгнуть помолвку. Мы держали помолвку в тайне, но она что-то заподозрила, допросила Джанет, а когда та ей все рассказала, заставила меня ее расторгнуть.
— Чем, естественно, привела вас в ярость, — голос Вульфа был мягким, почти бархатным. — Вы воспылали жаждой мести…
— Ну нет! — Ларри подался вперед. Он с трудом контролировал свои слова. — Выкиньте эту идейку из головы и немедленно! Вам ничего не удастся на меня повесить. Я никогда по-настоящему не хотел жениться на Джанет. Я даже не собирался! Это может подтвердить мой друг!
— В самом деле? — Глаза Вульфа были почти закрыты. — У такого человека, как вы, есть друзья? Предположим. Но ведь после того, как тетя заставила вас расторгнуть помолвку, фотография по-прежнему оставалась в часах?
— Да. Иначе было нельзя. Понимаете, мне приходилось как-то общаться с Джанет, это представляло известные трудности — мы все жили в одном доме. Я боялся ее. Вы ее не знаете. Однажды я нарочно открыл часы в присутствии тети, чтобы она забрала у меня эту чертову фотографию. Джанет, похоже, считала, будто фотография для меня что-то значит, и я решил: если ей станет известно, что ее у меня больше нет…
— Вы знали, что мисс Николс рассылала анонимные письма?
— Нет, не знал. Догадывался, но не знал.
— А вы ничего не заподозрили, когда ваша тетя вдруг…
— Прекратите! Прекратите сейчас же!
Это сказала Джанет.
Нет, она не повысила голос. В этом не было необходимости. Одной интонации хватило бы, чтобы вокруг прекратилось все и вся. Такое ожидаешь услышать из старой заброшенной могилы, если, конечно, ты из тех, кому такие ожидания свойственны. Она сидела неподвижно, шевелились лишь губы. В ее взгляде, устремленном на Вульфа, читалась такая мука, что я отвел глаза. Очевидно, тот же эффект этот взгляд произвел и на остальных, ибо они последовали моему примеру. Мы уставились на Вульфа.
— Ха, — сказал ои негромко. — Похоже, для вас это оказалось несколько чересчур, мисс Николс?
Она глядела на него, не отвечая. Он продолжал:
— Как я и ожидал, вы сдались. Еще бы. Все вдребезги. Предлагаю самый простой путк я диктую признание, вы его подписываете. Затем я отсылаю его своему приятелю, редактору «Газетт», и сегодня же вечером оно будет на первой полосе. Он также с удовольствием получил бы исключительное право на публикацию вашей фотографии. Снимок может сделать мистер Гудвин. Вам понравится.
Ого, подумал я, кажется, он собирается не только утереть Кремеру нос, но и наградать отменным синяком! Дэниел что-то забормотал, Брейди подхватил, но Вульф сделал им обоим знак замолчать.
— Дабы польстить вам, мисс Николс, — продолжал он, — хочу отметить, что ваша виновность была отнюдь не очевидна. К окончательному выводу я пришел лить сегодня утром, после того как мистер Гудвин позвонил мне с Ривердейл, хотя, конечно, еще девять дней назад, во время визита сюда мистера Хадлстона, заметил его шестигранные часы и заподозрил, что в них могла храниться ваша фотография. Однако сегодняшний спектакль был верхом идиотизма. Вероятно, вчера вы просто оцепенели от ужаса, когда увидели, что мистер Дэниел Хадлстон выкапывает дерн, и, поняв, какими могут оказаться последствия, решили инсценировать покушение на себя. Надеюсь, теперь понятно, к чему я клонил, когда некоторое время назад спрашивал доктора Брейди, почему вы не отдернули щетку сразу, как только почувствовали, что осколок ранит вам руку, и он, как ожидалось, ответил, что вы этого попросту не заметили?
Она молчала.
— В том-то и дело, — продолжал Вульф, — что вы отдернули щетку, не проведя ею по руке и трех сантиметров именно потому, что знали: в щетине находится осколок и он вас режет. Знали, так как сами его туда поместили. В противном случае, порез оказался бы значительно длиннее, приблизительно в половину руки. Вы видели, как мистер Гудвин манипулировал щеткой. Так ею пользуются все. И уж, конечно, никто не перемещает ее на три сантиметра и тут же останавливается. Но даже без этого ваша инсценировка чьей-то попытки убить вас была неправдоподобной. После всего случившегося каждый знал, что, даже обработав рану поддельным йодом, вы наверняка сделаете затем укол антитоксина, чем обречете преступный замысел на полнейшее фиаско. Да и сами вы, инсценируя покушение, были уверены, что доза антитоксина избавит вас oт возможной опасности. Вы действительно…
— Прекратите! — произнесла Джанет все тем же голосом. Я не мог смотреть на нее.
И это было ошибкой. Потому что безо всякого предупреждения она вдруг превратилась в молнию. Все произошло так быстро и неожиданно, что когда она схватила осколок со стола Вульфа, я еще сидел на своем стуле, а когда поднялся, она уже неслась на Ларри, нацелив ему в лицо зажатый в пальцах осколок. Остальные тоже пришли в движение, однако никто не смог это сделать достаточно быстро, даже сам Ларри. Наконец Дэниелу удалось обхватить Джанет, прижав ее правое запястье к туловищу, а я вцепился в другую руку, но на щеке Ларри уже виднелась красная полоска, начинавшаяся под глазом и спускавшаяся почти до самого подбородка.
Все, за исключением Джанет, стали издавать звуки, некоторые из которых были словами.
— Замолчите! — рявкнул Вульф. — Арчи, если ты уже кончил дремать…
— Идите к черту, — ответил я. — Не все же такие гении, как вы. — Я чуть сильнее сдавил запястье Джанет. — Брось бяку, детка.
Она уронила осколок на пол и стояла теперь неподвижно, наблюдая. Брейда обследовал щеку Ларри.
— Рана поверхностная, — констатировал он, разворачивая носовой платок. — Вот, приложите-ка.
— О Боже, — простонал Ларри, — неужели останется шрам…
— Это была неправда, — произнесла Джанет. — Ты солгал!
— Что? — Ларри уставился на нее.
— Она имеет в виду, — пояснил Вульф, — что вы солгали, сказав, будто никогда не хотели и не собирались на ней жениться. Я согласен с мисс Николс, что атмосфера здесь и без того была достаточно мерзкой. Вы питали ее страсть, ее надежды. Она обожала вас, одному Богу известно — за что. Когда ваша тетя стала у нее на пути, она ударила. Чтобы взять ревами? Да. Чтобы предостеречь: «Отдай его мне, или я тебя уничтожу»? Вероятно. Или чтобы погубить ее, а потом спасти вас из-под обломков? Возможно. Или все вместе, мисс Николс?
— Врите больше! Знаете, да не все. Кое-чего не хватает… Что? Нет? Нет ордера? Какая жалость, судья-то сейчас на обеде…
— Черт возьми, неужели ты думаешь…
— Упаси Боже. Думает мистер Вульф. Мое дело — грубые физические усилия. Например, такие…
Я захлопнул дверь, убедился, что замок защелкнулся, после чего сходил на кухню, где, встав на стул, отвинтил молоточек звонка. Затем взял засов, запер на него заднюю дверь, попросил Фрица ничего не трогать и вернулся в кабинет. Вульф умолк и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул и, направляясь к своему стулу, пояснил:
— Три разъяренных мужа. Очевидно, они вернутся с необходимыми документами.
— Кто конкретно?
— Кремер, Роуклифф и Стеббинз.
— Ха. — На лице Вульфа появилось удовлетворенное выражение.
— Отключи звонок.
— Сделано.
— Запри заднюю дверь
— Тоже сделано.
— Прекрасно. — Он обвел взглядом присутствующих. — Инспектор, лейтенант и сержант полиции взяли здание в осаду. Поскольку они занимаются расследованием убийства, а все замешанные в деле лица находятся здесь, и им это известно, запертые двери моего дома доведут их до белого каления. Я позволю им войти, но только тогда, когда сочту нужным. Не раньше. Если кто-либо желает уйти сейчас, мистер Гудвин выпустит его на улицу. Итак, есть желающие?
Никто не двигался, не говорил, не дышал.
Вульф кивнул.
— В твое отсутствие, Арчи, доктор Брейди заявил, что при наличии на террасе ветерка изменение характерного для йода запаха могло легко остаться незамеченным. Верно, доктор?
— Да, — коротко ответил Брейди.
— Очень хорошо. Я совершенно с вами согласен. — Вульф окинул взглядом собравшихся. — Таким образом, импровизация нашего Икса увенчалась успехом. Позднее он, конечно, забрал из шкафчика бутылочку поддельного йода и поставил обычную. С его тачки зрения, все сошло гладко. И это действительно могло оказаться идеальным убийством, не подлежащим никакому расследованию, если бы шимпанзе не пролил часть содержимого бутылочки на траву. Я не знаю, почему Икс оставил данную деталь без внимания; времени было достаточно, несколько дней и ночей. Возможно, он не заметил этой шалости обезьяны или же не осознал таящейся в ней опасности. Впрочем, он любил рисковать. Не избавился же он, к примеру, от бутылочки поддельного йода и извлеченного из щетки мисс Хадлстон осколка, когда в них минула нужда. Он…
— Откуда вы знаете? — поинтересовался Ларри.
— Это просто. Он не мог не сохранить их, потому что воспользовался ими еще раз. Вчера бутылочка поддельного йода появилась в шкафчике ванной мисс Николс. А осколок оказался в ее щетке для мытья.
Я наблюдал, вернее, старался наблюдать за всеми сразу, но, очевидно, убийца был для меня слишком крепким орешком. Тот, для кого эта весть не явилась неожиданностью, сыграл роль так хорошо, что я не продвинулся ни на шаг в своих умозаключениях. Вульф тоже разглядьшал собравшихся — неподвижно, полузакрыв веки и опустив подбородок на узел галстука.
— И, — продолжал он, — трюк сработал. Сегодня утром мисс Николс, начав мыться, порезала руку, достала из шкафчика йод и обработала им рану…
— Боже мой? — Брейди вскочил со своего места. — Но ей же необходимо…
Вульф остановил его взмахом ладони.
— Успокойтесь, доктор. Ей сделали укол антитоксина.
— Кто?
— Квалифицированный специалист. Сядьте, пожалуйста. Спасибо. В настоящий момент мисс Николс не нуждается в ваших услугах, но я хотел бы воспользоваться вашими профессиональными знаниями. Во-первых… Арчи, щетка у тебя?
Она лежала в моем столе все еще завернутая в принесенную Хоскинсом бумагу. Я развернул ее и протянул Вульфу. Но он лишь спросил меня:
— Ты ведь умеешь обращаться со щеткой для мытья, не так ли? Покажи, как ты ею манипулируешь. На своей руке.
Давно привыкнув ко всевозможным странностям со стороны шефа, я повиновался. Начав с запястья, я энергичными взмахами повел щетку к плечу.
— Достаточно, спасибо. Несомненно, все вы, если, конечно, пользуетесь щетками ддя мытья, очищаетесь с ними аналогичным образом, то есть перемещаете не круговыми и не поперечными движениями, а вдоль руки, вверхвниз. Кстати, и порез на руке мисс Николс, как мне описал его мистер Гудвин, расположен вдоль, приблизительно между запястьем и локтем. Это верно, мисс Николс?
Джанет кивнула, кашлянула и негромко сказала:
— Да.
Вульф повернулся к Брейди.
— Теперь вопрос к вам, сэр. Нам потребуются ваши профессиональные знания. Дабы получить отправную точку, на которую нельзя будет посягнуть. Почему мисс Николс повредила руку порезом душной целых три сантиметра? Почему она не отдернула щетку сразу, как только почувствовала, что ранит себя?
— Почему? — Брейди уставился на Вульфа. — Но это же очевидно, просто она сперва ничего не почувствовала.
— В самом деле?
— Конечно. Не знаю, какую отправную точку вы желаете получить, но, натирая руку щеткой, она едва ли могла почувствовать в щетине острие осколка. Более того, очевидно, только увидев кровь, она поняла, что порезалась.
— Да-а… — Вульф выглядел разочарованным. — И вы в этом уверены? Вы готовы присягнуть?
— Готов. Не раздумывая.
— Как и любой другой врач на вашем месте?
— Конечно.
— Выходит, придется принять ваши слова к сведению. Факты штука упрямая. Что ж, я закончил. Теперь настал черед говорить вам. Каждому из вас. Я понимаю, что давать показания вот так, всем сразу — несколько непривычно, но на то, чтобы обставить эту процедуру надлежащим образом и допросить вас поодиночке, требуется слишком много времени.
Он откинулся на спинку кресла и соединил кончики пальцев на животе.
— Начнем с вас, мисс Тиммс. Пожалуйста, говорите.
Но Мариэлла молчала. Она смотрела Вульфу в глаза, не произнося ни слова.
— Итак, мисс Тиммс?
— Я не знаю… — Она кашлянула, чтобы голос не был хрипловатым. — Я не знаю, что вы хотите от меня услышать.
— Глупости, — рявкнул Вульф. — Отлично знаете. Вы умная женщина. Вы прожили в доме Бесс Хадлстон два года. Разве могло случиться так, что страх, неприязнь или любое другое чувство, возникнув в сердае одного из окружавших вас людей, достигли такой степени, что толкнули его на убийство, а вы ничего не заметили? Ни за что не поверю. Я хочу, чтобы вы сами рассказали сейчас то, что мне удалось бы вытянуть из вас, продержав здесь весь вечер и обстреливая вопросами.
Мариэлла покачала головой.
— Из человека нельзя вытянуть то, чего он не знает.
— Вы не будете говорить?
— Как я могу, если мне нечего вам сказать… — Вид у Мариэллы был определенно несчастным.
Взгляд Вульфа оставил ее.
— Мисс Николс?
Джанет тряхнула головой.
— Мисс Николс, я не люблю повторяться. Сказанное в адрес мисс Тиммс относится и к вам.
— Я понимаю. — Она сглотнула и тихо продолжила: — Но я ничего не могу вам сообщить. Честное слово, ничего.
— Даже того, что кто-то покушался на вас? Вы хотите сказать, что не имеете представления, кто пытался убить вас сегодня утром?
— Нет… не имею. И это испугало меня больше всего. Я не знаю, кто мог…
Вульф фыркнул и повернулся к Ларри.
— Мистер Хадлстон?
— Ни черта я не знаю, — отозвался тот.
— Ясно. Доктор Брейди?
— Мне кажется, вы оборвали свой рассказ, не дойдя до конца, — холодно произнес Брейди. — Ведь вы заявили, что знаете, кто убил Бесс Хадлстон. И если…
— Я предпочитаю действовать так, как считаю нужным, доктор. Вы ничего не можете мне сообщить?
— Нет.
— Ничего, имеющего пусть даже отдаленное отношение к какому-либо аспекту расследуемого дела?
— Нет.
Взгляд Вульфа переместился на Дэниела.
— Мистер Хадлстон, вы уже беседовали со мной и с полицией. Вам есть что добавить?
— Пожалуй, нет, — медленно проговорил Дэниел. Сейчас он казался еще несчастнее, чем прежде. — Я согласен с доктором Брейди, что если вы действительно…
— Так я и думал, — проворчал Вульф, обведя взглядом собравшихся. — Предупреждаю вас всех — конечно, с одним исключением, — что полиция в любом случае выжмет из вас информацию, и для большинства это будет печальный опыт. Там не станут проводить различия между существенным и несущественным. К примеру, там придадут значение тому факту, что мисс Тиммс пыталась пленить мистера Хадлстона своими чарами…
— Неправда! — возмущенно воскликнула Мариэлла. — Что бы ни говорили…
— Нет, пытались. Во всяком случае еще во вторник. Вы сидели на подлокотнике его кресла. И строили ему глазки.
— Не строила. И ничего я не пыталась…
— Вы любите его? Жаждете его? Восхищаетесь им?
— Конечно, нет!
— Тогда подозрительность полицейских удвоится. Они решат, что вы стремились завладеть его сердцем из-за денег его тети. Кстати, раз уж речь зашла о деньгах, присутствующие не могли не знать, что брат мисс Хадлстон периодически получал от нее финансовую поддержку и был недоволен количеством отпускаемых средств. Однако вы отказались сообщить мне…
— Я не был недоволен, — вмешался Дэниел. Его щеки пылали, голос поднялся до крика. — Вы не имеете права распространять подобные инсинуации…
— Это не инсинуации, — сухо сказал Вульф. — Я просто показываю, за какого сорта детали полицейские ухватятся в первую очередь. Они вполне способны предположить, что вы шантажировали свою сестру…
— Шантажировал! — взвизгнул Дэниел. — Она оплачивала мои исследования…
— Исследования? — с усмешкой вставил племянник. — Исследования! Эликсир жизни! Снимите шляпы, господа…
Дэниел вскочил на ноги, и на какую-то секунду мне показалось, что он собирается изувечить Ларри, но оказалось, что он поднялся, чтобы произнести речь.
— Это гнусная ложь! — сказал он, пытаясь справиться с дрожью в голосе. — Цели моих исследований и используемые мною методы носят чисто научный характер. Эликсир жизни — романтическое и неверное название. Правильный научный термин — «католикон». Моя сестра, будучи женщиной с воображением и интуицией, смогла оценить значимость моих идей и на протяжении ряда лет щедро финансировала…
— Католикон! — Вульф уставился на него с недоверием. — А я-то решил, что вы способны работать мозгами!
— Уверяю вас, сэр…
— И не пытайтесь. Сядьте. Меня не интересует, на что вы транжирили деньги своей сестры, но все вы отлично знаете, что существует ряд чрезвычайно интересных обстоятельств, и с вашей стороны просто глупо скрывать их. — Он погрозил пальцем в направлении Брейди. — Вам, доктор, должно быть стыдно за себя. Бессмысленно утаивать факты, которым рано или поздно суждено выйти на свет. Вы заявили, что не можете сказать ничего, имеющего пусть даже отдаленное отношение к какому-либо аспекту расследуемого дела. А как насчет коробочки, которую вы наполнили в конюшне органическими отходами с целью последующего выделения из них спор столбняка?
Дэниел издал непонятный звук и повернулся, чтобы пронзить Брейди испепеляющим взглядом. Брейди оказался застигнутым врасплох, однако не настолько, насколько этого можно было ожидать. Он поднял глаза на Вульфа и негромко произнес:
— Каюсь, мне следовало вам об этом сказать.
— И это все, что вы можете ответить в свое оправдание? Почему вы не поставили в известность полицию, как только они взялись за расследование?
— Потому что я думал, что расследовать нечего. Я оставался при своем мнении вплоть до сегодняшнего утра. пока вы мне не позвонили. Я не видел смысла…
— Что вы сделали с содержимым коробочки?
— Отнес в свою лабораторию, где я и еще двое моих коллег провели с ним ряд опытов. Нам требовалось разрешить спор. Затем мы все уничтожили. Полностью.
— И кто-нибудь из присутствующих знал об этом?
— Я… — Брейди нахмурился. — Да, помнится, мы обсуждали данную тему. Я рассказывал, сколь опасен может быть в подобной ситуации даже самый ничтожный порез.
— Только не мне, — мрачно произнес Дэниел. — Если бы я знал, что вы…
Они уставились друг на друга. Дэниел еще что-то пробормотал и сел.
Зазвонил телефон, я дотянулся и снял трубку. Звонил доктор Воллмер. Я передал трубку Вульфу. Закончив разговор, он обратился к собравшимся:
— Жидкость, которой мисс Николс сегодня утром обработала рану, содержала достаточно спор столбняка, чтобы уничтожить население целого города. — Его взгляд остановился на Брейди. — Можете себе представить, доктор, как полиция расценит этот эпизод, в особенности учитывая, что вы его утаили. Вашим неприятностям не будет конца. В таких случаях сокрытие информации никогда не следует осуществлять без консультации со специалистом. Кстати, как долго вы знали мисс Хадлстон?
— Несколько лет. Но это было шапочное знакомство.
— А близко?
— Я не могу сказать, что был с ней близко знаком. Просто пару месяцев назад я завел привычку появляться на Ривердейл довольно часто.
— Чем это было вызвано? Вы полюбили ее?
— Кого?
— Мисс Хадлстон.
— Конечно, нет! — Брейди был не только поражен, но и задет. — Она годилась мне в матери.
— Тогда почему вы вдруг зачастили туда?
— Но… нужно же человеку где-то бывать.
Вульф тряхнул головой.
— Только не там, куда его ничто не влечет. Может, это была скаредность? Прижимистость? Страсть к бесплатным верховым прогулкам? Не думаю; у вас, вероятно, вполне приличные доходы. Простое удобство? Нет, это вам было не по пути, солидный крюк. Лично я склоняюсь к другой догадке. Используя общепринятый эвфемизм, это любовь. Вы полюбили мисс Хадлстон?
— Нет.
— Тогда какова же причина? Уверяю вас, доктор, я веду себя куда более тактично, нежели это станет делать полиция. Итак, что это было?
На лице Брейди появилось странное выражение. Вернее, целая гамма чувств. Сперва протест, затем неуверен несть, затем смущение и, наконец — была не была! — решимость. Все это время его глаза смотрели прямо на Вульфа.
— Я влюбился в мисс Тиммс. Безумно, — произнес он внезапно громче, чем все предыдущие фразы.
— О-о! — возбужденно воскликнула Мариэлла. — Но вы же никогда…
— Попрошу не перебивать, — сказал Вульф с раздражением. — Вы уведомили мисс Тиммс о своем душевном состоянии?
— Нет. — Брейди держался молодцом. — Я боялся. Она… Я не… Она была такой легкомысленной…
— Неправда! Вы отлично знаете…
— Позвольте! — властно оборвал Вульф. Его взгляд обежал собравшихся и вернулся к Брейди. — Выходит, вы все, кроме одного, знали о том, что доктор Брейди взял из конюшни коробочку органических отходов и, однако, утаили от меня этот факт. Случай безнадежный. Что ж, возьмем другой эпизод, более конкретный. В тот день, когда мисс Хаддстон обратилась ко мне за помощью, она упомянула, что подозревает мисс Николс в рассылке анонимных писем, так как считает, что та затаила на нее обиду. Я спрашиваю всех, включая вас, мисс Николс, в чем заключалась эта обида?
Никто не сказал ни слова.
— Хорошо. Я повторю вопрос индивидуально. Мисс Николс?
Джанет потрясла головой. Ее голос был едва слышен:
— Ни в чем. Обиды не было.
— Мистер Хадлстон?
— Не имею понятия, — быстро ответил Дэниел.
— Мисс Тиммс?
— Я не знаю, — произнесла Мариэлла, и по тому, как взгляд Вульфа на мгновение задержался на ее лице, я пенял: он уверен, что она солгала.
— Доктор Брейди?
— Знал бы, так сказал. Но не знаю.
— Мистер Хадлстон?
Ларри приготовился заранее, натянув улыбку, перекосившую уголок его рта.
— Я уже заявлял, что мне ни черта не известно, — сказал он хрипло. — Какие еще могут быть вопросы?
— Конечно. Простите, не согласились ли бы вы на минутку дать мне свои часы?
Ларри уставился на него, вытаращив глаза.
— Тот шестигранный механизм, что на вашем запястье, — пояснил Вульф. — Можно мне на него взглянуть?
На лице Ларри сменилась серия выражений, как незадолго до этого на лице Брейди. Он был явно озадачен, потом решил взбунтоваться, затем самодовольно хмыкнул и проворчал:
— Зачем вам понадобились мои часы?
— Я хочу взглянуть на них. Сделайте это маленькое одолжение. До сих пор вы не слишком стремились помочь.
Ларри снова скривил губы в усмешке, расстегнул ремешок, поднялся и передают часы через стол Вульфу, который тут же накрыл их своей лапищей и коротко бросил:
— Арчи, папку с делом Хадлстон.
Я покинул свое место, отпер дверцу шкафа, вынул из него папку и протянул ему. Вульф взял ее, раскрыл и произнес:
— Останься здесь. Арчи. В качестве бастиона и свидетеля. Двое свидетелей даже будет лучше. Доктор Брейди, не могли бы вы стать рядом с мистером Гудвином и следить за моими действиями. Благодарю вас.
Взгляд Вульфа устремился в пространство между Брейди и мной и остановился на Ларри.
— Вы очень глупый молодой человек, мистер Хадлстон. Неискушенный до крайности. Вы держались так уверенно и самодовольно, потому что думали, будто я надеюсь найти в футляре ваших часов фотографию мисс Николс и буду чрезвычайно огорчен, не обнаружив ее там. Вы ошиблись. Арэд, доктор, смотрите, пожалуйста, внимательно. Вот задняя крышка часов. А вот фотография мисс Николс, обрезанная в форме шестигранника такого же размера. Окончательно соответствие можно установить, если открыть корпус часов, но я не стану этого делать. Его откроют позже, дабы сравтть под микроскопом с фотографией и доказать, что он ее действительно содержал… Арчи!
Бастион выстоял. Своим отвратительным поведением Ларри уже давно напрашивался на затрещину, однако ен избежал ее и на этот раз, когда, разинув рот, попытался нырнуть между Брейди и мной, чтобы выхватить у Вульфа часы. Я лишь преградил ему путь рукой и, отшвырнув обратно в кресло, снова встал наготове.
— А теперь, — невозмутимо продолжал Вульф, — я помещу часы и фотографию для сохранности в отдельные конверты. Вот так. Если у вас, мистер Хадястон, вызывает недоумение, как ко мне попала эта фотография, отвечу: ее здесь оставила ваша тетя. Я думаю, сейчас вам самое время немного помочь следствию. Начнем с вопроса, ответ на который я могу проверить. Когда Бесс Хадлстон забрала у вас фотографию?
Ларри собрался презрительно усмехнуться, но это у него не очень-то получилось. Он не смог придать лицу нужного выражения.
— Что ж, тогда, вероятно, пора впускать полицейских, — сказал Вульф. — Думаю, они разберутся с вами быстрее, чем…
— Жирный ублюдок! — голос Ларри сорвался на визг.
Вульф поморщился.
— Попробуем еще раз, сэр. Вам все равно придется ответить на эти вопросы, если не мне, то кому-нибудь менее жирному, но более настойчивому. Или вы предпочитаете, чтобы сведения выкачивали из слуг, из ваших друзей и знакомых? Дело и так приняло неприглядный оборот, а это его только ухудшит. Когда Бесс Хадлстон забрала у вас фотографию?
Челюсть Ларри задвигалась, но он по-прежнему молчал. Вульф подождал десять секунд, затем решительно сказал:
— Арчи, впускай.
Я сделал шаг в сторону двери, но прежде чем сделал второй, Ларри заговорил:
— Черт вас всех подери! Вы же прекрасно знаете, когда она ее забрала! В тот же день, когда приходила сюда!
Вульф кивнул.
— Так-то лучше. Это было не впервые, когда она выразила неудовольствие по поводу ваших отношений с мисс Николс?
— Нет.
— Она руководствовалась какими-то моральными со ображениями?
— Черта с два! Просто она не хотела, чтобы мы поженились. Она приказала мне расторгнуть помолвку. Мы держали помолвку в тайне, но она что-то заподозрила, допросила Джанет, а когда та ей все рассказала, заставила меня ее расторгнуть.
— Чем, естественно, привела вас в ярость, — голос Вульфа был мягким, почти бархатным. — Вы воспылали жаждой мести…
— Ну нет! — Ларри подался вперед. Он с трудом контролировал свои слова. — Выкиньте эту идейку из головы и немедленно! Вам ничего не удастся на меня повесить. Я никогда по-настоящему не хотел жениться на Джанет. Я даже не собирался! Это может подтвердить мой друг!
— В самом деле? — Глаза Вульфа были почти закрыты. — У такого человека, как вы, есть друзья? Предположим. Но ведь после того, как тетя заставила вас расторгнуть помолвку, фотография по-прежнему оставалась в часах?
— Да. Иначе было нельзя. Понимаете, мне приходилось как-то общаться с Джанет, это представляло известные трудности — мы все жили в одном доме. Я боялся ее. Вы ее не знаете. Однажды я нарочно открыл часы в присутствии тети, чтобы она забрала у меня эту чертову фотографию. Джанет, похоже, считала, будто фотография для меня что-то значит, и я решил: если ей станет известно, что ее у меня больше нет…
— Вы знали, что мисс Николс рассылала анонимные письма?
— Нет, не знал. Догадывался, но не знал.
— А вы ничего не заподозрили, когда ваша тетя вдруг…
— Прекратите! Прекратите сейчас же!
Это сказала Джанет.
Нет, она не повысила голос. В этом не было необходимости. Одной интонации хватило бы, чтобы вокруг прекратилось все и вся. Такое ожидаешь услышать из старой заброшенной могилы, если, конечно, ты из тех, кому такие ожидания свойственны. Она сидела неподвижно, шевелились лишь губы. В ее взгляде, устремленном на Вульфа, читалась такая мука, что я отвел глаза. Очевидно, тот же эффект этот взгляд произвел и на остальных, ибо они последовали моему примеру. Мы уставились на Вульфа.
— Ха, — сказал ои негромко. — Похоже, для вас это оказалось несколько чересчур, мисс Николс?
Она глядела на него, не отвечая. Он продолжал:
— Как я и ожидал, вы сдались. Еще бы. Все вдребезги. Предлагаю самый простой путк я диктую признание, вы его подписываете. Затем я отсылаю его своему приятелю, редактору «Газетт», и сегодня же вечером оно будет на первой полосе. Он также с удовольствием получил бы исключительное право на публикацию вашей фотографии. Снимок может сделать мистер Гудвин. Вам понравится.
Ого, подумал я, кажется, он собирается не только утереть Кремеру нос, но и наградать отменным синяком! Дэниел что-то забормотал, Брейди подхватил, но Вульф сделал им обоим знак замолчать.
— Дабы польстить вам, мисс Николс, — продолжал он, — хочу отметить, что ваша виновность была отнюдь не очевидна. К окончательному выводу я пришел лить сегодня утром, после того как мистер Гудвин позвонил мне с Ривердейл, хотя, конечно, еще девять дней назад, во время визита сюда мистера Хадлстона, заметил его шестигранные часы и заподозрил, что в них могла храниться ваша фотография. Однако сегодняшний спектакль был верхом идиотизма. Вероятно, вчера вы просто оцепенели от ужаса, когда увидели, что мистер Дэниел Хадлстон выкапывает дерн, и, поняв, какими могут оказаться последствия, решили инсценировать покушение на себя. Надеюсь, теперь понятно, к чему я клонил, когда некоторое время назад спрашивал доктора Брейди, почему вы не отдернули щетку сразу, как только почувствовали, что осколок ранит вам руку, и он, как ожидалось, ответил, что вы этого попросту не заметили?
Она молчала.
— В том-то и дело, — продолжал Вульф, — что вы отдернули щетку, не проведя ею по руке и трех сантиметров именно потому, что знали: в щетине находится осколок и он вас режет. Знали, так как сами его туда поместили. В противном случае, порез оказался бы значительно длиннее, приблизительно в половину руки. Вы видели, как мистер Гудвин манипулировал щеткой. Так ею пользуются все. И уж, конечно, никто не перемещает ее на три сантиметра и тут же останавливается. Но даже без этого ваша инсценировка чьей-то попытки убить вас была неправдоподобной. После всего случившегося каждый знал, что, даже обработав рану поддельным йодом, вы наверняка сделаете затем укол антитоксина, чем обречете преступный замысел на полнейшее фиаско. Да и сами вы, инсценируя покушение, были уверены, что доза антитоксина избавит вас oт возможной опасности. Вы действительно…
— Прекратите! — произнесла Джанет все тем же голосом. Я не мог смотреть на нее.
И это было ошибкой. Потому что безо всякого предупреждения она вдруг превратилась в молнию. Все произошло так быстро и неожиданно, что когда она схватила осколок со стола Вульфа, я еще сидел на своем стуле, а когда поднялся, она уже неслась на Ларри, нацелив ему в лицо зажатый в пальцах осколок. Остальные тоже пришли в движение, однако никто не смог это сделать достаточно быстро, даже сам Ларри. Наконец Дэниелу удалось обхватить Джанет, прижав ее правое запястье к туловищу, а я вцепился в другую руку, но на щеке Ларри уже виднелась красная полоска, начинавшаяся под глазом и спускавшаяся почти до самого подбородка.
Все, за исключением Джанет, стали издавать звуки, некоторые из которых были словами.
— Замолчите! — рявкнул Вульф. — Арчи, если ты уже кончил дремать…
— Идите к черту, — ответил я. — Не все же такие гении, как вы. — Я чуть сильнее сдавил запястье Джанет. — Брось бяку, детка.
Она уронила осколок на пол и стояла теперь неподвижно, наблюдая. Брейда обследовал щеку Ларри.
— Рана поверхностная, — констатировал он, разворачивая носовой платок. — Вот, приложите-ка.
— О Боже, — простонал Ларри, — неужели останется шрам…
— Это была неправда, — произнесла Джанет. — Ты солгал!
— Что? — Ларри уставился на нее.
— Она имеет в виду, — пояснил Вульф, — что вы солгали, сказав, будто никогда не хотели и не собирались на ней жениться. Я согласен с мисс Николс, что атмосфера здесь и без того была достаточно мерзкой. Вы питали ее страсть, ее надежды. Она обожала вас, одному Богу известно — за что. Когда ваша тетя стала у нее на пути, она ударила. Чтобы взять ревами? Да. Чтобы предостеречь: «Отдай его мне, или я тебя уничтожу»? Вероятно. Или чтобы погубить ее, а потом спасти вас из-под обломков? Возможно. Или все вместе, мисс Николс?