Я затаил дыхание. Вот как раз в этом месте была ловушка, о которой я предупреждал его заранее.
— Нет, не совсем так, — возразил Финч. — Что автор — Дайкс, я не утверждаю. Я сказал, что у меня есть основания полагать, что это он.
Я бесшумно вздохнул.
— Какие основания, смею спросить? — сказал Корриган.
— Весьма состоятельные. Но, честно говоря, мистер Корриган, я не понимаю, по какому праву вы меня допрашиваете. Вы не представляете интересы миссис Поттер. Вы слышали, что она сказала мне по телефону. Естественно, ей я скажу все, что она пожелает знать, но почему я должен говорить вам?
— Видите ли — начал было Корриган, но замолчал. — Тут могут быть замешаны интересы других людей, помимо миссис Поттер. Вам, наверное, известно, что Дайкс был сотрудником моей юридической конторы?
— Да, мне это известно, — ответил Финч.
Ошибка. Он этого знать не мог. Я закусил губу.
— Точно так же, как у вас есть основания полагать, что автор книги — Дайкс, — сказал Корриган, — так и у меня есть основания считать, что тут замешаны интересы других людей. Может, не будем тратить время и перейдем прямо к делу. Позвольте мне посмотреть рукопись. Перелистать ее в вашем же присутствии. Тогда вопрос будет решен.
— Боюсь, я не смогу этого сделать, — возразил Финч. — Она ведь мне не принадлежит, насколько вам известно.
— Но она у вас, — настаивал Корриган. — Откуда она у вас?
— На совершенно законных основаниях в процессе моей деятельности как литературного агента, — ответил Финч.
— Вашего телефона нет в телефонном справочнике Нью-Йорка, — заметил Корриган. — Два литературных агента, когда их спросили, ответили, что никогда про вас не слышали.
— В таком случае вам незачем тратить на меня время, — отозвался Финч. — Мистер Корриган, не забываете ли вы, что мы не в России и вы не состоите на службе в МВД?
— Нет, не забываю, — стоял на своем Корриган. — Что плохого может случиться, если вы позволите мне просмотреть рукопись?
— Дело не в том, что плохого, — возразил Финч, — а в общепринятой в нашем бизнесе этике. Агент не должен демонстрировать рукопись своего клиента любому, кто захочет ее посмотреть. Разумеется, я бы охотно показал ее вам, фактически был бы обязан это сделать, если бы вы представляли интересы миссис Поттер, которой, как мне известно, принадлежит эта рукопись. Но поскольку это не так, то нам не о чем и говорить.
— Но ведь я на самом деле представляю интересы миссис Поттер, — продолжал настаивать Корриган. — Она обратилась ко мне за советом. Она полностью доверяет моей конторе. Она не хочет, чтобы мы официально стали ее адвокатами только потому, что боится, что ей придется платить нью-йоркской конторе большие деньги. Но мы готовы действовать в ее интересах бесплатно.
— Почему же вы ей об этом не сказали? — спросил Финч.
— Я пытался это сделать, — ответил Корриган. — Но здешние жители, особенно женщины того класса, к которому она принадлежит, с непонятной подозрительностью относятся к жителям Нью-Йорка, как вам, несомненно, известно. Это — глупое предубеждение, а миссис Поттер большим умом не отличается.
До чего же ты сам дурак, братец ты мой, подумал я.
— Вам может быть любопытно, — продолжал он, — почему я проявляю такое внимание к столь незначительному обстоятельству и даже прилетел сюда. Я вам скажу. Я уже упомянул о том, что тут задействованы интересы других людей, и у меня есть основания считать, что это достаточно серьезные интересы. Должен предупредить вас, между нами говоря, что вы можете весьма осложнить жизнь как себе, так и миссис Поттер. Из надежных источников мне известно, что рукопись содержит клеветнические измышления. Даже предлагая ее на продажу, вы, как я понимаю, рискуете подвергнуться суровому наказанию. Я настоятельно советую вам обратиться к квалифицированному юристу и заверяю, что являюсь таковым. Я готов дать вам совет бесплатно, действуя отнюдь не из благотворительных побуждений, а отстаивая уже упомянутые мною интересы. Позвольте мне взглянуть на рукопись?
— Если я приду к выводу, — возразил Финч, — что мне нужен совет адвоката, я сам знаю, куда обратиться. Я никогда прежде с вами не встречался. Никогда про вас не слышал. Откуда мне знать, кто вы такой и чем занимаетесь?
— Естественно, вы не знаете, — согласился Корриган. Я услышал, что он встал. — Вот, пожалуйста. Это поможет рассеять ваши сомнения Здесь… В чем дело?
Какие-то звуки. Потом послышался голос Финча:
— Я человек вежливый — вот и все. Если посетитель встает, я тоже встаю. Уберите ваши документы, мистер Корриган. Меня они мало интересуют. Что касается меня, то я вас не знаю, но вы суете свой нос в мои дела, чего я терпеть не намерен. Рассказ о том, что вы прилетели сюда только по той причине, что, по вашему мнению, в книге содержится клевета, звучит, мягко говоря, не очень убедительно. Рукописи, которая находится в моем распоряжении, вам не видать. Вам придется… Оох!
Только так я могу выразить услышанный мною звук, Последовавшие за ним звуки описать невозможно, зато легко было понять. Упал стул. Громко и быстро топали ногами. Хрюкали и мычали. Потом три подряд — сомневаться не приходилось — удара, после чего на пол упало нечто более тяжелое, чем стул.
— Вставайте и попробуем еще разок, — сказал Финч.
Пауза. Слышно было, как кто-то, хрипло дыша, встает с пола.
— Я потерял голову, — признался Корриган.
— Пока нет, — отозвался Финч. — Но в следующий раз вполне возможно. Уходите!
На этом беседа завершилась. Корриган на прощание даже не попытался высказаться. Я услышал только шаги, открылась и закрылась дверь, потом опять шаги, снова открылась дверь, через минуту-другую закрылась и в замке повернулся ключ. Я не трогался с места, пока дверцы стенного шкафа не распахнулись без моего участия.
— Ну как? — усмехнулся Финч.
— Вы в списке особо отличившихся, — ответил я. — На этой неделе мне повезло: сначала я встретил миссис Поттер, а потом вас. Куда вы ему угодили?
— Дважды под дых и разок по шее.
— Как это случилось?
— Он замахнулся первым, а потом попытался обхватить меня руками. Да все это ерунда. Я больше устал от разговора, зная еще, что вы все время слушаете, я проголодался. Хочу обедать.
— Пока рано, можете съесть только сэндвич, да и то в такси. Теперь ваш ход. Он хочет увидеть рукопись, не то его ждет беда, и ставлю десять против одного, что сейчас он едет к миссис Поттер, которую считает дурой. Вам предстоит добраться до нее раньше него и там задержаться. Адрес: двадцать восемь-девятнадцать, Уайткрест авеню, Глейндейл. Я ей позвоню. Поезжайте.
— Но что…
— Бегите, черт побери! Зададите мне свой вопрос в письменном виде.
Схватив шляпу и плащ, из стенного шкафа, он бросился к дверям. Я поднял упавший в драке стул, расправил ковер, взял из шкафа свои туфли и надел их. Потом уселся в кресло возле телефона и позвонил в Глендейл.
— Миссис Поттер? Арчи Гуд…
— Был?
— Да. Я сидел в стенном шкафу, пока Финч с ним беседовал. Он был готов отдать свой диплом правоведа, только чтобы посмотреть рукопись. А когда увидел, что ничего не получается, попытался уложить Финча, но сам оказался в нокдауне. Он быстро ушел, и ставлю десять против одного, что он едет к вам, а поэтому отправил вслед за ним Финча и надеюсь, что Финч доберется до вас раньше Корригана. Что…
— Мистер Гудвин, я сказала вам, что не боюсь!
— Не сомневаюсь. Но Корриган навалится на вас, требуя, чтобы вы назвали его своим адвокатом, а при Финче сделать этого не посмеет. Тем более, уверен, Финч вам понравится, он не такой резкий и грубый, как я. Можете даже угостить его обедом. Если вы сделаете Корригана своим поверенным, то, что бы он ни говорил, я приеду и побью ваши окна камнями.
— Чтобы я могла считать вас резким и грубым, да? Право, по-моему, вы мне вовсе не доверяете.
— С чего вы это взяли? Если Корриган приедет к вам первым, постарайтесь задержать его до приезда Финча и не забудьте, что Финч у вас уже бывал.
— Не забуду.
Мы повесили трубки.
Подойдя к окну и с радостью убедившись, что дождь наполовину утихомирился, я поднял окно на целых четыре дюйма, чтобы впустить в комнату немного свежего воздуха. И стал думать, позвонить ли Вульфу, но все-таки решил подождать, посмотреть, как будут развиваться события. Поскольку у меня с утра не было времени почитать газеты, я позвонил и попросил принести несколько и, когда их принесли, устроился поудобнее, и принялся читать. В газетах, кроме спортивных новостей, ничего интересного не было, но я тем не менее подробно их просмотрел, желая удостовериться, не случилось ли ничего такого, что потребовало бы моего немедленного внимания, а затем взял книгу Финча «Сумерки абсолюта» и попытался ее почитать. Смысл в ней какой-то я уловил но, признаться, не нашел ничего, что могло бы убедить меня в ее увлекательности.
Зазвонил телефон. Это был Финч. Он звонил от миссис Поттер. Начал он с того, что напомнил мне, что не стал спорить со мной, хоть я и предложил ставку один против десяти.
— Я помню, — согласился я. — Он приезжал, верно? — Да. Я опередил его минут на пять. Увидев меня, он удивился и не слишком обрадовался, Он пожелал поговорить с миссис Поттер наедине, но я с ее ведома и согласия все слышал, сидя на кухне. Он убеждал ее в том, насколько опасна клевета и что ей ничего не будет стоить позволить ему прочитать рукопись и получить квалифицированный совет. Он так наседал на нее, что ей, бедняжке, нелегко было с ним справиться. Ведь она не могла утверждать, что не знает его, как сделал я. Вы бы ее послушали!
— С удовольствием. Жаль, что не довелось. Так что же она говорила?
— Она сказала, что если в рукописи есть клеветнические измышления, то она не хочет знать об этом и не хочет, чтобы об этом знал я, потому что в таком случае нельзя будет продать роман в кино, а вот так, ни о чем не ведая, мы можем его продать, и тогда пускай киношники сами решают, тем более, что у них наверняка есть неплохие адвокаты. И ему так и не удалось втолковать ей, что даже в этом случае она несет ответственность.
— Здорово! Поцелуйте ее за меня.
— С удовольствием. Тем более что она сидит здесь, рядом со мной. Честно говоря, посылать меня сюда значило просто выбросить деньги на такси.
— Ничего. Корриган, конечно, уехал?
— Да. Его ждало такси.
— Он может вернуться. Он приехал заполучить рукопись и не откажется от своего намерения. Если он вернется, трудно сказать, на что он решится. Побудьте там. Оставайтесь, пока я не дам вам знать.
— По-моему, миссис Поттер опасается, что ее мужу может не понравится присутствие в доме, когда его нет, постороннего мужчины.
— Еще бы, такой тупица! Пока вы там помогите по хозяйству. Например, выпрямите то дерево, что недавно посадили позади дома. Оно совсем согнулось. Я же постараюсь сделать так, чтобы вы убрались восвояси до того, как ее благоверный вернется домой.
— Постарайтесь, — сказал он.
Я вытянул ноги, скрестил руки на затылке и, нахмурившись, уставился на носки своих туфель. По-видимому, требовалось позвонить Вульфу. Сейчас, насколько я понимал, предстоял ход Корригана, но Вульф мог бы кое-что предложить, а не сидеть у меня за спиной в ожидании чужого хода. С другой стороны, я по-прежнему располагал свободой действий, не ограниченной рамками инструкций, и если бы мог придумать нечто, достойное сообразительности миссис Поттер, следовало бы это сделать. Поэтому я сидел и обдумывал разные идеи, но ни одна из них не заслуживала внимания, и я уже размышлял над четвертым или пятым вариантом, когда услышал, что у двери кто-то копошится. В замочную скважину вставили ключ, потом его повернули. Я было подумал о том, что горничных следовало бы научить стучать, прежде чем входить в номер, как дверь распахнулась, и в ее проеме во всей красе предстал Джеймс А. Корриган.
Он, разумеется, увидел меня, но, поскольку я сидел спиной к окну, не узнал, и поэтому, когда он пробормотал что-то вроде, «Прошу прощения, я, по-видимому, ошибся номером», — я было решил, что у него хватило сообразительности на нас двоих. Но в эту минуту он узнал меня и застыл, открыв рот и вытаращив глаза.
— Нет, это именно тот номер, который вам нужен, — встав с кресла, сказал я. И пригласил. — Входите.
Он был ошеломлен.
— Закройте дверь и входите, — повторил я. — Не бойтесь. Я ждал вас. Неужто вы решили, что Финч такой дурак, чтобы помчаться в Глендейл и оставить рукопись здесь, в ящике, без присмотра? — Он сделал шаг назад, и я быстро добавил. — Если вы броситесь вниз, я не кинусь за вами. Я просто позвоню портье и попрошу вызвать полицию, и вас не только задержат, но и примутся выяснять, откуда у вас ключ. Не думаю, что вы проникли в номер ради грабежа, но тем не менее сумею подобрать статью из уголовного кодекса и повесить ее на вас.
Он локтем толкнул дверь, но она не закрылась плотно, и тогда ему пришлось налечь на нее всем телом.
— Значит, вы приехали сюда вслед за мной, — заявил он. Голос у него сел. Ростом с жокея, зато с челюстью, как у боксера, и горящими от злости глазами, впечатление он производил явно неприятное. Его макушка была на добрый дюйм ниже уровня моих глаз.
— Вы приехали сюда вслед за мной? — повторил он на этот раз в виде вопроса.
Я покачал головой.
— Ни на один ваш вопрос я отвечать не намерен. Равно как и не собираюсь ничего спрашивать у вас, кроме, пожалуй, одного почему вы не позвонили Ниро Вульфу и не посоветовались с ним? Сделайте это хоть сейчас. Вот телефон.
Он сел, вовсе не потому, что ему захотелось со мной поговорить. Просто его не держали ноги.
— Вы меня преследовали, — сказал он.
— Законом это не возбраняется, — возразил я. — А вот то, что только что сделали вы, взяв ключ от чужого номера то ли с помощью взятки портье, то ли просто попросив, акт противозаконный. У вас есть что сказать в свою защиту?
— Нет.
— Абсолютно нечего?
— Нет.
— Будете звонить мистеру Вульфу?
— Нет.
— Тогда телефоном воспользуюсь я. Извините. — Я взял телефонный справочник, нашел нужный мне номер, поднял трубку и назвал его телефонистке. Ответил женский голос. Я назвался и сказал, что хочу поговорить с мистером Долманом. Через секунду он был у телефона.
— Долман? Арчи Гудвин. Я в отеле «Южные моря», в номере двенадцать-шестнадцать. Здесь со мной человек по имени Джеймс А. Корриган, но он скоро уедет. Я хочу, чтобы за ним как следует проследили. Пришлите мне сразу троих хороших ребят, и пусть еще трое будут наготове, если потребуется. Он ско…
— Какого черта? Он что, слышит тебя?
— Да, поэтому Гибсона не присылай. Корриган, по-видимому, вот-вот тронется в путь, поэтому им понадобится машина. Займись этим побыстрее.
Я положил трубку, потому что, во-первых, разговор был закончен, а во-вторых, Корриган уже встал и двинулся к двери. Я догнал его и, схватив за руку, развернул к себе лицом.
Он не растерялся.
— Это нападение с применением физической силы, — заявил он.
— Совершенно справедливо, — согласился я. — А как мне доказать, что вы проникли в эту комнату незаконно, если я дам вам уйти? Может, вызвать гостиничного охранника?
Он стоял, задыхаясь от злости и не сводя с меня горящих ненавистью глаз. Я был между ним и дверью. Он повернулся, подошел к креслу и сел. Я остался стоять.
— Они появятся минут через пятнадцать, — объяснил я. — Почему бы нам пока о чем-нибудь не поговорить?
Молчание. Челюсть у него как заклинило. Прислонившись к дверцам стенного шкафа, я разглядывал его.
Прошло, пожалуй, целых полчаса, пока не раздался стук в дверь. Я открыл, они вошли, и будь я проклят, если последним из них не оказался Гибсон. Проходя мимо меня, он усмехнулся. Оставив дверь отворенной, я обошел их и рассмотрел как следует.
— Меня зовут Фил Буратти, — представился жилистый человек с орлиным носом. — Я за старшего.
— Отлично, — сказал я ему. — Вам следует только не упускать из виду вот этого субъекта, — ткнул я пальцем, — и больше ничего. Это Джеймс А. Корриган, адвокат из Нью-Йорка. Он вот-вот уходит. Поскольку он вас знает, можете держаться к нему ближе. Звоните мне прямо сюда.
— Следить за ним? — выпучил глаза Буратти.
— Да. Смотрите, не упустите его из виду.
Гибсон заржал так, что задрожали стекла. Корриган встал двинулся к двери. Ему пришлось пройти между мной и этими троими, и он проделал это с достоинством. Он вышел. Тройка не двинулась с места.
— А вы чего ждете? — спросил я — Гончих, что ли?
— Идиотство, — прокомментировал Буратти. — Пошли, ребята.
Он вышел первым, а за ним двое других.
Закрыв дверь, я опустился в кресло. Прежде чем позвонить Вульфу, мне хотелось подумать, не глупость ли я совершил, позволив Корригану увидеть меня. Я посмотрел на часы: 12.30. Значит, в Нью-Йорке 3.20. Я пришел к выводу, что действовал я, пожалуй, не очень разумно, но признаваться в этом нет нужды, и решил звонить. Линия была занята. Конечно, звонить в эту пору, когда Лос-Анджелес и Голливуд хотят поговорить с Нью-Йорком до обеда, а Нью-Йорк желает побеседовать с побережьем после обеда, было чистым безумием. Я сидел, ходил взад и вперед по комнате, опять сидел. Каждые десять-пятнадцать минут звонила телефонистка, чтобы сообщить, что линия все еще занята. Наконец в четверть второго я услышал голос Вульфа.
Я доложил ему о происшедшем, не упуская подробностей. Сказал о визите Корригана к миссис Поттер, о появлении его у Финча в номере, закончившимся небольшим столкновением, о вторичной поездке в Глендейл, где его уже ждал Финч, и о телефонном звонке Финча мне.
— Когда Финч сообщил, что Корриган уехал ни с чем, — продолжал я, — я, естественно, решил, что он вернется в отель и постарается проникнуть к Финчу в номер, чтобы найти рукопись. Стоять у двери снаружи было неразумно, поскольку он меня знает. Я решил притаиться и встретить его в номере, когда он войдет. Он вошел, открыв дверь ключом. Увидев меня, он был потрясен, как и следовало ожидать. Я предложил ему побеседовать, но он не пожелал, поэтому я не сумел выяснить ничего, что могло бы нам помочь. Я позвонил Долману, он прислал мне двоих и гориллу с чувством юмора, и когда Корриган ушел час десять минут назад, эти трое сели ему на хвост. Таков статус кво.
— При миссис Поттер есть человек?
— Да. По-моему, я об этом сказал, Финч.
— Тогда новых инструкций не будет. Оставайтесь на месте.
— Мне бы хотелось еще чем-нибудь его пришпилить.
— У тебя ничего нет. Как альбакор?
— Изумительный.
— Так и должно быть. Звони мне в случае надобности.
— Есть, сэр.
Он повесил трубку. Все в мире относительно. Если бы я признался, что Корриган застал меня врасплох, не миновать бы мне накачки. Размышляя по этому поводу, я подошел к окну посмотреть, идет ли еще дождь, как зазвонил телефон. Это был Буратти.
— Мы в аэропорту, — доложил он. — Он направился прямо сюда. Вы сказали, что можно держаться поблизости, поэтому я стоял прямо за ним, когда он попросил билет на первый же рейс в Нью-Йорк. Первым оказался самолет компании «Транс Уорлд Эйрлайнс», который вылетает в пять, и он взял билет. Сейчас он в телефонной будке, кому-то звонит. Нам лететь в Нью-Йорк с ним?
— Нет, не надо. Хотелось бы захватить с собой Гибсона, но здесь, наверное, без него не обойтись. Возьмите мне один билет на тот же рейс и подождите меня в аэропорту. У меня еще кое-какие дела, поэтому наберитесь терпения. Есть шанс, правда, небольшой, что он может что-нибудь придумать, так что не упускайте его из виду.
Я повесил трубку, а потом позвонил в Глендейл. Мне, вероятно, не суждено больше встретиться с миссис Поттер, но поговорить-то с ней я, по крайней мере, могу?
17
— Нет, не совсем так, — возразил Финч. — Что автор — Дайкс, я не утверждаю. Я сказал, что у меня есть основания полагать, что это он.
Я бесшумно вздохнул.
— Какие основания, смею спросить? — сказал Корриган.
— Весьма состоятельные. Но, честно говоря, мистер Корриган, я не понимаю, по какому праву вы меня допрашиваете. Вы не представляете интересы миссис Поттер. Вы слышали, что она сказала мне по телефону. Естественно, ей я скажу все, что она пожелает знать, но почему я должен говорить вам?
— Видите ли — начал было Корриган, но замолчал. — Тут могут быть замешаны интересы других людей, помимо миссис Поттер. Вам, наверное, известно, что Дайкс был сотрудником моей юридической конторы?
— Да, мне это известно, — ответил Финч.
Ошибка. Он этого знать не мог. Я закусил губу.
— Точно так же, как у вас есть основания полагать, что автор книги — Дайкс, — сказал Корриган, — так и у меня есть основания считать, что тут замешаны интересы других людей. Может, не будем тратить время и перейдем прямо к делу. Позвольте мне посмотреть рукопись. Перелистать ее в вашем же присутствии. Тогда вопрос будет решен.
— Боюсь, я не смогу этого сделать, — возразил Финч. — Она ведь мне не принадлежит, насколько вам известно.
— Но она у вас, — настаивал Корриган. — Откуда она у вас?
— На совершенно законных основаниях в процессе моей деятельности как литературного агента, — ответил Финч.
— Вашего телефона нет в телефонном справочнике Нью-Йорка, — заметил Корриган. — Два литературных агента, когда их спросили, ответили, что никогда про вас не слышали.
— В таком случае вам незачем тратить на меня время, — отозвался Финч. — Мистер Корриган, не забываете ли вы, что мы не в России и вы не состоите на службе в МВД?
— Нет, не забываю, — стоял на своем Корриган. — Что плохого может случиться, если вы позволите мне просмотреть рукопись?
— Дело не в том, что плохого, — возразил Финч, — а в общепринятой в нашем бизнесе этике. Агент не должен демонстрировать рукопись своего клиента любому, кто захочет ее посмотреть. Разумеется, я бы охотно показал ее вам, фактически был бы обязан это сделать, если бы вы представляли интересы миссис Поттер, которой, как мне известно, принадлежит эта рукопись. Но поскольку это не так, то нам не о чем и говорить.
— Но ведь я на самом деле представляю интересы миссис Поттер, — продолжал настаивать Корриган. — Она обратилась ко мне за советом. Она полностью доверяет моей конторе. Она не хочет, чтобы мы официально стали ее адвокатами только потому, что боится, что ей придется платить нью-йоркской конторе большие деньги. Но мы готовы действовать в ее интересах бесплатно.
— Почему же вы ей об этом не сказали? — спросил Финч.
— Я пытался это сделать, — ответил Корриган. — Но здешние жители, особенно женщины того класса, к которому она принадлежит, с непонятной подозрительностью относятся к жителям Нью-Йорка, как вам, несомненно, известно. Это — глупое предубеждение, а миссис Поттер большим умом не отличается.
До чего же ты сам дурак, братец ты мой, подумал я.
— Вам может быть любопытно, — продолжал он, — почему я проявляю такое внимание к столь незначительному обстоятельству и даже прилетел сюда. Я вам скажу. Я уже упомянул о том, что тут задействованы интересы других людей, и у меня есть основания считать, что это достаточно серьезные интересы. Должен предупредить вас, между нами говоря, что вы можете весьма осложнить жизнь как себе, так и миссис Поттер. Из надежных источников мне известно, что рукопись содержит клеветнические измышления. Даже предлагая ее на продажу, вы, как я понимаю, рискуете подвергнуться суровому наказанию. Я настоятельно советую вам обратиться к квалифицированному юристу и заверяю, что являюсь таковым. Я готов дать вам совет бесплатно, действуя отнюдь не из благотворительных побуждений, а отстаивая уже упомянутые мною интересы. Позвольте мне взглянуть на рукопись?
— Если я приду к выводу, — возразил Финч, — что мне нужен совет адвоката, я сам знаю, куда обратиться. Я никогда прежде с вами не встречался. Никогда про вас не слышал. Откуда мне знать, кто вы такой и чем занимаетесь?
— Естественно, вы не знаете, — согласился Корриган. Я услышал, что он встал. — Вот, пожалуйста. Это поможет рассеять ваши сомнения Здесь… В чем дело?
Какие-то звуки. Потом послышался голос Финча:
— Я человек вежливый — вот и все. Если посетитель встает, я тоже встаю. Уберите ваши документы, мистер Корриган. Меня они мало интересуют. Что касается меня, то я вас не знаю, но вы суете свой нос в мои дела, чего я терпеть не намерен. Рассказ о том, что вы прилетели сюда только по той причине, что, по вашему мнению, в книге содержится клевета, звучит, мягко говоря, не очень убедительно. Рукописи, которая находится в моем распоряжении, вам не видать. Вам придется… Оох!
Только так я могу выразить услышанный мною звук, Последовавшие за ним звуки описать невозможно, зато легко было понять. Упал стул. Громко и быстро топали ногами. Хрюкали и мычали. Потом три подряд — сомневаться не приходилось — удара, после чего на пол упало нечто более тяжелое, чем стул.
— Вставайте и попробуем еще разок, — сказал Финч.
Пауза. Слышно было, как кто-то, хрипло дыша, встает с пола.
— Я потерял голову, — признался Корриган.
— Пока нет, — отозвался Финч. — Но в следующий раз вполне возможно. Уходите!
На этом беседа завершилась. Корриган на прощание даже не попытался высказаться. Я услышал только шаги, открылась и закрылась дверь, потом опять шаги, снова открылась дверь, через минуту-другую закрылась и в замке повернулся ключ. Я не трогался с места, пока дверцы стенного шкафа не распахнулись без моего участия.
— Ну как? — усмехнулся Финч.
— Вы в списке особо отличившихся, — ответил я. — На этой неделе мне повезло: сначала я встретил миссис Поттер, а потом вас. Куда вы ему угодили?
— Дважды под дых и разок по шее.
— Как это случилось?
— Он замахнулся первым, а потом попытался обхватить меня руками. Да все это ерунда. Я больше устал от разговора, зная еще, что вы все время слушаете, я проголодался. Хочу обедать.
— Пока рано, можете съесть только сэндвич, да и то в такси. Теперь ваш ход. Он хочет увидеть рукопись, не то его ждет беда, и ставлю десять против одного, что сейчас он едет к миссис Поттер, которую считает дурой. Вам предстоит добраться до нее раньше него и там задержаться. Адрес: двадцать восемь-девятнадцать, Уайткрест авеню, Глейндейл. Я ей позвоню. Поезжайте.
— Но что…
— Бегите, черт побери! Зададите мне свой вопрос в письменном виде.
Схватив шляпу и плащ, из стенного шкафа, он бросился к дверям. Я поднял упавший в драке стул, расправил ковер, взял из шкафа свои туфли и надел их. Потом уселся в кресло возле телефона и позвонил в Глендейл.
— Миссис Поттер? Арчи Гуд…
— Был?
— Да. Я сидел в стенном шкафу, пока Финч с ним беседовал. Он был готов отдать свой диплом правоведа, только чтобы посмотреть рукопись. А когда увидел, что ничего не получается, попытался уложить Финча, но сам оказался в нокдауне. Он быстро ушел, и ставлю десять против одного, что он едет к вам, а поэтому отправил вслед за ним Финча и надеюсь, что Финч доберется до вас раньше Корригана. Что…
— Мистер Гудвин, я сказала вам, что не боюсь!
— Не сомневаюсь. Но Корриган навалится на вас, требуя, чтобы вы назвали его своим адвокатом, а при Финче сделать этого не посмеет. Тем более, уверен, Финч вам понравится, он не такой резкий и грубый, как я. Можете даже угостить его обедом. Если вы сделаете Корригана своим поверенным, то, что бы он ни говорил, я приеду и побью ваши окна камнями.
— Чтобы я могла считать вас резким и грубым, да? Право, по-моему, вы мне вовсе не доверяете.
— С чего вы это взяли? Если Корриган приедет к вам первым, постарайтесь задержать его до приезда Финча и не забудьте, что Финч у вас уже бывал.
— Не забуду.
Мы повесили трубки.
Подойдя к окну и с радостью убедившись, что дождь наполовину утихомирился, я поднял окно на целых четыре дюйма, чтобы впустить в комнату немного свежего воздуха. И стал думать, позвонить ли Вульфу, но все-таки решил подождать, посмотреть, как будут развиваться события. Поскольку у меня с утра не было времени почитать газеты, я позвонил и попросил принести несколько и, когда их принесли, устроился поудобнее, и принялся читать. В газетах, кроме спортивных новостей, ничего интересного не было, но я тем не менее подробно их просмотрел, желая удостовериться, не случилось ли ничего такого, что потребовало бы моего немедленного внимания, а затем взял книгу Финча «Сумерки абсолюта» и попытался ее почитать. Смысл в ней какой-то я уловил но, признаться, не нашел ничего, что могло бы убедить меня в ее увлекательности.
Зазвонил телефон. Это был Финч. Он звонил от миссис Поттер. Начал он с того, что напомнил мне, что не стал спорить со мной, хоть я и предложил ставку один против десяти.
— Я помню, — согласился я. — Он приезжал, верно? — Да. Я опередил его минут на пять. Увидев меня, он удивился и не слишком обрадовался, Он пожелал поговорить с миссис Поттер наедине, но я с ее ведома и согласия все слышал, сидя на кухне. Он убеждал ее в том, насколько опасна клевета и что ей ничего не будет стоить позволить ему прочитать рукопись и получить квалифицированный совет. Он так наседал на нее, что ей, бедняжке, нелегко было с ним справиться. Ведь она не могла утверждать, что не знает его, как сделал я. Вы бы ее послушали!
— С удовольствием. Жаль, что не довелось. Так что же она говорила?
— Она сказала, что если в рукописи есть клеветнические измышления, то она не хочет знать об этом и не хочет, чтобы об этом знал я, потому что в таком случае нельзя будет продать роман в кино, а вот так, ни о чем не ведая, мы можем его продать, и тогда пускай киношники сами решают, тем более, что у них наверняка есть неплохие адвокаты. И ему так и не удалось втолковать ей, что даже в этом случае она несет ответственность.
— Здорово! Поцелуйте ее за меня.
— С удовольствием. Тем более что она сидит здесь, рядом со мной. Честно говоря, посылать меня сюда значило просто выбросить деньги на такси.
— Ничего. Корриган, конечно, уехал?
— Да. Его ждало такси.
— Он может вернуться. Он приехал заполучить рукопись и не откажется от своего намерения. Если он вернется, трудно сказать, на что он решится. Побудьте там. Оставайтесь, пока я не дам вам знать.
— По-моему, миссис Поттер опасается, что ее мужу может не понравится присутствие в доме, когда его нет, постороннего мужчины.
— Еще бы, такой тупица! Пока вы там помогите по хозяйству. Например, выпрямите то дерево, что недавно посадили позади дома. Оно совсем согнулось. Я же постараюсь сделать так, чтобы вы убрались восвояси до того, как ее благоверный вернется домой.
— Постарайтесь, — сказал он.
Я вытянул ноги, скрестил руки на затылке и, нахмурившись, уставился на носки своих туфель. По-видимому, требовалось позвонить Вульфу. Сейчас, насколько я понимал, предстоял ход Корригана, но Вульф мог бы кое-что предложить, а не сидеть у меня за спиной в ожидании чужого хода. С другой стороны, я по-прежнему располагал свободой действий, не ограниченной рамками инструкций, и если бы мог придумать нечто, достойное сообразительности миссис Поттер, следовало бы это сделать. Поэтому я сидел и обдумывал разные идеи, но ни одна из них не заслуживала внимания, и я уже размышлял над четвертым или пятым вариантом, когда услышал, что у двери кто-то копошится. В замочную скважину вставили ключ, потом его повернули. Я было подумал о том, что горничных следовало бы научить стучать, прежде чем входить в номер, как дверь распахнулась, и в ее проеме во всей красе предстал Джеймс А. Корриган.
Он, разумеется, увидел меня, но, поскольку я сидел спиной к окну, не узнал, и поэтому, когда он пробормотал что-то вроде, «Прошу прощения, я, по-видимому, ошибся номером», — я было решил, что у него хватило сообразительности на нас двоих. Но в эту минуту он узнал меня и застыл, открыв рот и вытаращив глаза.
— Нет, это именно тот номер, который вам нужен, — встав с кресла, сказал я. И пригласил. — Входите.
Он был ошеломлен.
— Закройте дверь и входите, — повторил я. — Не бойтесь. Я ждал вас. Неужто вы решили, что Финч такой дурак, чтобы помчаться в Глендейл и оставить рукопись здесь, в ящике, без присмотра? — Он сделал шаг назад, и я быстро добавил. — Если вы броситесь вниз, я не кинусь за вами. Я просто позвоню портье и попрошу вызвать полицию, и вас не только задержат, но и примутся выяснять, откуда у вас ключ. Не думаю, что вы проникли в номер ради грабежа, но тем не менее сумею подобрать статью из уголовного кодекса и повесить ее на вас.
Он локтем толкнул дверь, но она не закрылась плотно, и тогда ему пришлось налечь на нее всем телом.
— Значит, вы приехали сюда вслед за мной, — заявил он. Голос у него сел. Ростом с жокея, зато с челюстью, как у боксера, и горящими от злости глазами, впечатление он производил явно неприятное. Его макушка была на добрый дюйм ниже уровня моих глаз.
— Вы приехали сюда вслед за мной? — повторил он на этот раз в виде вопроса.
Я покачал головой.
— Ни на один ваш вопрос я отвечать не намерен. Равно как и не собираюсь ничего спрашивать у вас, кроме, пожалуй, одного почему вы не позвонили Ниро Вульфу и не посоветовались с ним? Сделайте это хоть сейчас. Вот телефон.
Он сел, вовсе не потому, что ему захотелось со мной поговорить. Просто его не держали ноги.
— Вы меня преследовали, — сказал он.
— Законом это не возбраняется, — возразил я. — А вот то, что только что сделали вы, взяв ключ от чужого номера то ли с помощью взятки портье, то ли просто попросив, акт противозаконный. У вас есть что сказать в свою защиту?
— Нет.
— Абсолютно нечего?
— Нет.
— Будете звонить мистеру Вульфу?
— Нет.
— Тогда телефоном воспользуюсь я. Извините. — Я взял телефонный справочник, нашел нужный мне номер, поднял трубку и назвал его телефонистке. Ответил женский голос. Я назвался и сказал, что хочу поговорить с мистером Долманом. Через секунду он был у телефона.
— Долман? Арчи Гудвин. Я в отеле «Южные моря», в номере двенадцать-шестнадцать. Здесь со мной человек по имени Джеймс А. Корриган, но он скоро уедет. Я хочу, чтобы за ним как следует проследили. Пришлите мне сразу троих хороших ребят, и пусть еще трое будут наготове, если потребуется. Он ско…
— Какого черта? Он что, слышит тебя?
— Да, поэтому Гибсона не присылай. Корриган, по-видимому, вот-вот тронется в путь, поэтому им понадобится машина. Займись этим побыстрее.
Я положил трубку, потому что, во-первых, разговор был закончен, а во-вторых, Корриган уже встал и двинулся к двери. Я догнал его и, схватив за руку, развернул к себе лицом.
Он не растерялся.
— Это нападение с применением физической силы, — заявил он.
— Совершенно справедливо, — согласился я. — А как мне доказать, что вы проникли в эту комнату незаконно, если я дам вам уйти? Может, вызвать гостиничного охранника?
Он стоял, задыхаясь от злости и не сводя с меня горящих ненавистью глаз. Я был между ним и дверью. Он повернулся, подошел к креслу и сел. Я остался стоять.
— Они появятся минут через пятнадцать, — объяснил я. — Почему бы нам пока о чем-нибудь не поговорить?
Молчание. Челюсть у него как заклинило. Прислонившись к дверцам стенного шкафа, я разглядывал его.
Прошло, пожалуй, целых полчаса, пока не раздался стук в дверь. Я открыл, они вошли, и будь я проклят, если последним из них не оказался Гибсон. Проходя мимо меня, он усмехнулся. Оставив дверь отворенной, я обошел их и рассмотрел как следует.
— Меня зовут Фил Буратти, — представился жилистый человек с орлиным носом. — Я за старшего.
— Отлично, — сказал я ему. — Вам следует только не упускать из виду вот этого субъекта, — ткнул я пальцем, — и больше ничего. Это Джеймс А. Корриган, адвокат из Нью-Йорка. Он вот-вот уходит. Поскольку он вас знает, можете держаться к нему ближе. Звоните мне прямо сюда.
— Следить за ним? — выпучил глаза Буратти.
— Да. Смотрите, не упустите его из виду.
Гибсон заржал так, что задрожали стекла. Корриган встал двинулся к двери. Ему пришлось пройти между мной и этими троими, и он проделал это с достоинством. Он вышел. Тройка не двинулась с места.
— А вы чего ждете? — спросил я — Гончих, что ли?
— Идиотство, — прокомментировал Буратти. — Пошли, ребята.
Он вышел первым, а за ним двое других.
Закрыв дверь, я опустился в кресло. Прежде чем позвонить Вульфу, мне хотелось подумать, не глупость ли я совершил, позволив Корригану увидеть меня. Я посмотрел на часы: 12.30. Значит, в Нью-Йорке 3.20. Я пришел к выводу, что действовал я, пожалуй, не очень разумно, но признаваться в этом нет нужды, и решил звонить. Линия была занята. Конечно, звонить в эту пору, когда Лос-Анджелес и Голливуд хотят поговорить с Нью-Йорком до обеда, а Нью-Йорк желает побеседовать с побережьем после обеда, было чистым безумием. Я сидел, ходил взад и вперед по комнате, опять сидел. Каждые десять-пятнадцать минут звонила телефонистка, чтобы сообщить, что линия все еще занята. Наконец в четверть второго я услышал голос Вульфа.
Я доложил ему о происшедшем, не упуская подробностей. Сказал о визите Корригана к миссис Поттер, о появлении его у Финча в номере, закончившимся небольшим столкновением, о вторичной поездке в Глендейл, где его уже ждал Финч, и о телефонном звонке Финча мне.
— Когда Финч сообщил, что Корриган уехал ни с чем, — продолжал я, — я, естественно, решил, что он вернется в отель и постарается проникнуть к Финчу в номер, чтобы найти рукопись. Стоять у двери снаружи было неразумно, поскольку он меня знает. Я решил притаиться и встретить его в номере, когда он войдет. Он вошел, открыв дверь ключом. Увидев меня, он был потрясен, как и следовало ожидать. Я предложил ему побеседовать, но он не пожелал, поэтому я не сумел выяснить ничего, что могло бы нам помочь. Я позвонил Долману, он прислал мне двоих и гориллу с чувством юмора, и когда Корриган ушел час десять минут назад, эти трое сели ему на хвост. Таков статус кво.
— При миссис Поттер есть человек?
— Да. По-моему, я об этом сказал, Финч.
— Тогда новых инструкций не будет. Оставайтесь на месте.
— Мне бы хотелось еще чем-нибудь его пришпилить.
— У тебя ничего нет. Как альбакор?
— Изумительный.
— Так и должно быть. Звони мне в случае надобности.
— Есть, сэр.
Он повесил трубку. Все в мире относительно. Если бы я признался, что Корриган застал меня врасплох, не миновать бы мне накачки. Размышляя по этому поводу, я подошел к окну посмотреть, идет ли еще дождь, как зазвонил телефон. Это был Буратти.
— Мы в аэропорту, — доложил он. — Он направился прямо сюда. Вы сказали, что можно держаться поблизости, поэтому я стоял прямо за ним, когда он попросил билет на первый же рейс в Нью-Йорк. Первым оказался самолет компании «Транс Уорлд Эйрлайнс», который вылетает в пять, и он взял билет. Сейчас он в телефонной будке, кому-то звонит. Нам лететь в Нью-Йорк с ним?
— Нет, не надо. Хотелось бы захватить с собой Гибсона, но здесь, наверное, без него не обойтись. Возьмите мне один билет на тот же рейс и подождите меня в аэропорту. У меня еще кое-какие дела, поэтому наберитесь терпения. Есть шанс, правда, небольшой, что он может что-нибудь придумать, так что не упускайте его из виду.
Я повесил трубку, а потом позвонил в Глендейл. Мне, вероятно, не суждено больше встретиться с миссис Поттер, но поговорить-то с ней я, по крайней мере, могу?
17
Где-то над Нью-Мексико или, может, над Оклахомой я стал сомневаться, правильно ли поступил, взяв билет на тот же самолет, что и Корриган. Вполне можно было лететь и на следующем. А сейчас, сидя на месте пять (а он — на четырнадцатом, позади меня), я никак не мог заснуть. В подобной ситуации логика беспомощна. Если следовать логике, то вряд ли он в полном пассажиров самолете прошел бы по проходу и воткнул в меня нож, в особенности, видя, что при мне нет ни портфеля, ни достаточно объемистой папки, куда можно было бы поместить рукопись романа, но тем не менее спать я не мог и меня раздражало, что он сидит сзади. Я хотел было предложить ему поменяться местами, но сам же отверг это предложение.
Это была долгая и утомительная ночь.
В аэропорту «Ла гардиа», где мы приземлились утром, строго по расписанию, он меня опередил и, схватив свой портфель, побежал к такси. Я же, прежде чем получить чемодан, зашел в телефон-автомат и, позвонив Фрицу, предупредил, что буду завтракать через тридцать минут, и попросил приготовить побольше теста. Когда мое такси переезжало через Куинсборо-бридж, я впервые за четыре дня увидел солнце.
Вульф утром спускался только в одиннадцать, побывав уже у себя в оранжерее, но Фриц встретил меня так, будто я не был дома целую вечность. Распахнув входную дверь, он выхватил у меня из рук чемодан, повесил мои шляпу и плащ на вешалку и прошел прямо в кухню, где тут же поставил на огонь сковородку. Я сидел на высоком стуле, попивая апельсиновый сок, когда услышал шум лифта и через минутку в нарушение всех правил в кухне появился Вульф. Я отнесся к этому с пониманием и с почтением пожал поданную мне руку. Мы обменялись подходящими к случаю замечаниями, и он сел. Кухня — это единственное на свете место, где он не возражает усесться на стул, хотя его зад явно на сиденье не умещается. Я занял свое место за столом, и Фриц бросил мне на подогреваемую снизу тарелку первый блинчик.
— Он похудел, — сказал Фриц Вульфу. Фриц уверен, что без него мы оба через неделю умерли бы с голоду.
Вульф согласно кивнул и сообщил мне новость.
— На сипропедиум минос появились два цветка.
— Замечательно, — откликнулся я с полным ртом. И проглотив, спросил: — Вы, наверное, хотите, чтобы я подробно обо всем доложил? Мне…
— Ешь свой завтрак.
— Я ем. В отличие от вас я могу есть и говорить о делах. Мне нечего добавить к тому, что вам уже известно, кроме того, что я прилетел на одном с Корриганом самолете. В аэропорту он схватил свой саквояж и смылся. Насколько я понимаю, при наличии того, что вы уже собрали здесь, мы вот-вот готовы к атаке?
— Где? — фыркнул он. — На кого?
— Не знаю.
— И я не знаю. Когда ко мне впервые восемнадцать дней назад пришел мистер Уэлман, я высказал предположение, что Дайкс написал этот роман, что он и обе женщины были убиты из-за того, что знали содержание романа и что в убийстве замешан кто-то из юридической конторы. Это предложение подтвердилось, вот и все. Больше нам ничего не известно.
Я проглотил еще один блинчик.
— Значит, моя поездка в залитую дождем Калифорнию была пустым времяпровождением?
— Ни в коем случае. Мы сумели заставить его или их задвигаться, а значит, проявить себя. Теперь нам предстоит продолжить этот процесс, придумав что-то новое.
— Сразу после завтрака? Я ведь не спал всю ночь.
— Посмотрим. Движение, когда оно началось, остановить трудно. — Он посмотрел на часы. — Я опаздываю. Посмотрим. Рад, что ты вернулся. — Он встал и вышел из кухни.
Я завершил завтрак, проглядел утреннюю газету и поднялся в кабинет. Я не был бы удивлен, увидев кипу неразобранной почты, но, по-видимому, за мое отсутствие он постарался не забивать себе голову мыслями. Счета и прочие бумаги были вытянуты из конвертов и аккуратно сложены у меня на столе, а настольный календарь на девятом марта, то есть на сегодняшнем дне. Я был тронут. Я просмотрел несколько бумаг, потом, взяв чемодан, поднялся к себе в комнату. Комната тоже обрадовалась мне. Когда я у себя, я всегда включаю там телефон, но на этот раз забыл. Я разложил вещи по местам, разделся, приняв душ и брился электрической бритвой, когда в дверях, задыхаясь, появился Фриц.
— Телефон, — сказал он. — Мистер Корриган хочет говорить с мистером Вульфом.
— Ах ты, черт! Забыл включить телефон. Сейчас возьму трубку.
Я включил телефон и поднял трубку.
— Говорит Арчи Гудвин.
Я думал, что у телефона миссис Адамс, но оказалось, что это сам Корриган. Он процедил сквозь зубы, что желает поговорить с Вульфом, но я ответил, что до одиннадцати Вульф занят. Тогда он сказал, что они хотели бы с ним повидаться, и я спросил, кто именно.
— Я и мои компаньоны.
— В одиннадцать вас устроит? Или лучше в половине двенадцатого?
— В одиннадцать. Постараемся не опоздать.
Перед тем, как покончить с бритьем, я позвонил Вульфу по внутреннему телефону и сказал:
— Вы были правы. Движение, когда оно началось, остановить трудно. Руководители юридической конторы будут здесь в одиннадцать.
— Вот видишь, — откликнулся он. — Придумывать ничего и не надо.
Было только десять тридцать, а потому я занялся личными делами. Когда я спустился вниз, я был готов ко всему, в том числе и к двухчасовому сну, но с этим, было очевидно, придется обождать.
Они опоздали на десять минут, поэтому Вульф, когда они подъехали, был уже в кабинете. Прежде чем начался разговор, я заметил одну интересную деталь. В торце письменного стола Вульфа лицом к нему, если помните, стоит красное кожаное кресло. Это самое удобное место для посетителей, и когда к нам приходят двое или больше человек, обычно туда садится старший из них. Когда та же группа была у нас в прошлый раз, в кресло уселся как старший компаньон Корриган, но на этот раз туда влез не кто иной, как седовласый, непрерывно мигающий Бриггс, дядя Фред Хелен Трой. По видимому, кроме меня, никто не обратил на это внимания, что само по себе тоже было примечательным. Когда они расселись, ближе всех ко мне оказался Эммет Фелпс, длиннорукий, шести футов росту, не человек, а ходячая энциклопедия; следующим сидел Корриган, затем тяжело опустившийся на стул сонный на вид Луис Кастин, преемник Конроя О'Мэлли в роли постоянного представителя конторы в суде, и, наконец, лишенный права на практику О'Мэлли с горькой складкой у рта.
Это была долгая и утомительная ночь.
В аэропорту «Ла гардиа», где мы приземлились утром, строго по расписанию, он меня опередил и, схватив свой портфель, побежал к такси. Я же, прежде чем получить чемодан, зашел в телефон-автомат и, позвонив Фрицу, предупредил, что буду завтракать через тридцать минут, и попросил приготовить побольше теста. Когда мое такси переезжало через Куинсборо-бридж, я впервые за четыре дня увидел солнце.
Вульф утром спускался только в одиннадцать, побывав уже у себя в оранжерее, но Фриц встретил меня так, будто я не был дома целую вечность. Распахнув входную дверь, он выхватил у меня из рук чемодан, повесил мои шляпу и плащ на вешалку и прошел прямо в кухню, где тут же поставил на огонь сковородку. Я сидел на высоком стуле, попивая апельсиновый сок, когда услышал шум лифта и через минутку в нарушение всех правил в кухне появился Вульф. Я отнесся к этому с пониманием и с почтением пожал поданную мне руку. Мы обменялись подходящими к случаю замечаниями, и он сел. Кухня — это единственное на свете место, где он не возражает усесться на стул, хотя его зад явно на сиденье не умещается. Я занял свое место за столом, и Фриц бросил мне на подогреваемую снизу тарелку первый блинчик.
— Он похудел, — сказал Фриц Вульфу. Фриц уверен, что без него мы оба через неделю умерли бы с голоду.
Вульф согласно кивнул и сообщил мне новость.
— На сипропедиум минос появились два цветка.
— Замечательно, — откликнулся я с полным ртом. И проглотив, спросил: — Вы, наверное, хотите, чтобы я подробно обо всем доложил? Мне…
— Ешь свой завтрак.
— Я ем. В отличие от вас я могу есть и говорить о делах. Мне нечего добавить к тому, что вам уже известно, кроме того, что я прилетел на одном с Корриганом самолете. В аэропорту он схватил свой саквояж и смылся. Насколько я понимаю, при наличии того, что вы уже собрали здесь, мы вот-вот готовы к атаке?
— Где? — фыркнул он. — На кого?
— Не знаю.
— И я не знаю. Когда ко мне впервые восемнадцать дней назад пришел мистер Уэлман, я высказал предположение, что Дайкс написал этот роман, что он и обе женщины были убиты из-за того, что знали содержание романа и что в убийстве замешан кто-то из юридической конторы. Это предложение подтвердилось, вот и все. Больше нам ничего не известно.
Я проглотил еще один блинчик.
— Значит, моя поездка в залитую дождем Калифорнию была пустым времяпровождением?
— Ни в коем случае. Мы сумели заставить его или их задвигаться, а значит, проявить себя. Теперь нам предстоит продолжить этот процесс, придумав что-то новое.
— Сразу после завтрака? Я ведь не спал всю ночь.
— Посмотрим. Движение, когда оно началось, остановить трудно. — Он посмотрел на часы. — Я опаздываю. Посмотрим. Рад, что ты вернулся. — Он встал и вышел из кухни.
Я завершил завтрак, проглядел утреннюю газету и поднялся в кабинет. Я не был бы удивлен, увидев кипу неразобранной почты, но, по-видимому, за мое отсутствие он постарался не забивать себе голову мыслями. Счета и прочие бумаги были вытянуты из конвертов и аккуратно сложены у меня на столе, а настольный календарь на девятом марта, то есть на сегодняшнем дне. Я был тронут. Я просмотрел несколько бумаг, потом, взяв чемодан, поднялся к себе в комнату. Комната тоже обрадовалась мне. Когда я у себя, я всегда включаю там телефон, но на этот раз забыл. Я разложил вещи по местам, разделся, приняв душ и брился электрической бритвой, когда в дверях, задыхаясь, появился Фриц.
— Телефон, — сказал он. — Мистер Корриган хочет говорить с мистером Вульфом.
— Ах ты, черт! Забыл включить телефон. Сейчас возьму трубку.
Я включил телефон и поднял трубку.
— Говорит Арчи Гудвин.
Я думал, что у телефона миссис Адамс, но оказалось, что это сам Корриган. Он процедил сквозь зубы, что желает поговорить с Вульфом, но я ответил, что до одиннадцати Вульф занят. Тогда он сказал, что они хотели бы с ним повидаться, и я спросил, кто именно.
— Я и мои компаньоны.
— В одиннадцать вас устроит? Или лучше в половине двенадцатого?
— В одиннадцать. Постараемся не опоздать.
Перед тем, как покончить с бритьем, я позвонил Вульфу по внутреннему телефону и сказал:
— Вы были правы. Движение, когда оно началось, остановить трудно. Руководители юридической конторы будут здесь в одиннадцать.
— Вот видишь, — откликнулся он. — Придумывать ничего и не надо.
Было только десять тридцать, а потому я занялся личными делами. Когда я спустился вниз, я был готов ко всему, в том числе и к двухчасовому сну, но с этим, было очевидно, придется обождать.
Они опоздали на десять минут, поэтому Вульф, когда они подъехали, был уже в кабинете. Прежде чем начался разговор, я заметил одну интересную деталь. В торце письменного стола Вульфа лицом к нему, если помните, стоит красное кожаное кресло. Это самое удобное место для посетителей, и когда к нам приходят двое или больше человек, обычно туда садится старший из них. Когда та же группа была у нас в прошлый раз, в кресло уселся как старший компаньон Корриган, но на этот раз туда влез не кто иной, как седовласый, непрерывно мигающий Бриггс, дядя Фред Хелен Трой. По видимому, кроме меня, никто не обратил на это внимания, что само по себе тоже было примечательным. Когда они расселись, ближе всех ко мне оказался Эммет Фелпс, длиннорукий, шести футов росту, не человек, а ходячая энциклопедия; следующим сидел Корриган, затем тяжело опустившийся на стул сонный на вид Луис Кастин, преемник Конроя О'Мэлли в роли постоянного представителя конторы в суде, и, наконец, лишенный права на практику О'Мэлли с горькой складкой у рта.