Стайн Роберт Лоуренс. Вся нечисть

   Выдохнув, я откинулся на спинку стула, пытаясь успокоиться и унять сердцебиение.
   Родители снова переглянулись. Я видел по их лицам, что они встревожены. Первым заговорил папа.
   – Рикки, – тихим голосом сказал он, – твои мама и папа тоже Нечисть.

21

   Я чуть не свалился со стула. А мама с папой так и покатились со смеха.
   – Нет, нет, на самом деле мы марсиане! – смеялся папа.
   – Да нет, никакие мы не марсиане, – замахала руками мама. – Мы вервольфы, оборотни! – Схватив куриную кость, она впилась в нее со зверским видом, изображая собой волка.
   – Мы марсиане-оборотни! – Папа закинул голову и завыл.
   И они снова захохотали, так что стекла задрожали.
   – Да я же серьезно! – пытался я докричаться до них.
   Но это почему-то еще больше рассмешило их. Папа хохотал так, что слезы полились из глаз. Взяв салфетку, он стал вытирать слезы.
   – Ну, Рикки, иногда ты такое выдашь, что хоть стой, хоть падай, – наконец проговорил он, похлопав меня по плечу.
   – Ну и воображение у тебя, – поддержала его мама, качая головой. – Непременно запиши этот рассказ. Приз тебе обеспечен.
   – Да никакой это не рассказ! – Я вскочил из-за стола, швырнув салфетку на тарелку. – Почему вы мне не верите?
   – Да что ты, что ты, мы верим… командир! – запротестовал папа. – Еще как верим, командир Нечисти!
   И оба снова расхохотались.
   Я чуть не взвыл, круто повернулся и бросился вон из столовой. Топая вверх по лестнице, я все еще слышал их хохот за спиной. Я с силой захлопнул свою дверь. Где же мне найти помощь? Где найти человека, который поверил бы мне?
   Я забрался на кровать и долго так сидел, глядя в темноту за окном. Я ждал, когда перестанет колотиться сердце и я успокоюсь. Но успокоиться-то я как раз и не мог. Меня всего трясло. В голове все смешалось. Схватив телефон со столика, я набрал номер Айрис. Айрис выслушает меня, говорил я себе. Айрис поймет: то, что я говорю, не плод моего воображения. Три гудка, четыре, пять. Никого дома? Подойди, Айрис, молил я в трубку, возьми трубку. После двенадцатого гудка я положил трубку.
   Наконец я малость пришел в себя и сел за уроки. Только уроки не шли в голову. Слава богу, хоть сегодня телефон не разрывается, как вчера. Нечисть в эту ночь мне не звонила. Они ждали, когда я сам вызову их. Они ждали, чтобы я одобрил план Жабы отправиться в школу пораньше и кинуть Семена в еду для учащихся.
   Я захлопнул учебники, решив тоже пойти в школу пораньше. Но не для того, чтобы встретиться с Нечистью. И не для того, чтобы насыпать Семена преображения в блюда. Я пойду в школу пораньше и переговорю с нашей директрисой мисс Кроуфорд. Расскажу ей все как есть. Пусть она знает, что Нечисть уготовила ученикам ее школы. Она поможет мне остановить их. Конечно, поможет.
   Радиобудильник разбудил меня на полчаса раньше обычного. Отключив звонок, я прислушался к дробному шуму за окном. Подошел к окну и посмотрел через жалюзи. Стояло промозглое серенькое утро. Унылый холодный дождь моросил не переставая. Я зевнул. Всю ночь я проворочался с боку на бок.
   Быстро надев теплую фланелевую красно-коричневую рубашку и мешковатые коричневые вельветовые брюки, перехватил на кухне стакан апельсинового сока с кукурузными хлопьями.
   – Что-то ты ранехонько сегодня. – Полусонная мама стояла у кофейника и ждала, когда он закипит.
   – Дела, – пробормотал я, на бегу прихватив куртку и ранец.
   Надвинув бейсболку на самый нос, я затрусил, ежась под холодным мелким дождиком. Ну и денек! Все какое-то серое и унылое. Как будто все яркие краски смыло этой моросью.
   По дороге я репетировал свою речь для мисс Кроуфорд. Мне хотелось изложить ей всю историю четко и ясно от начала до конца. И ничего не упустить.
   Я пробежал мимо мужчины в сером макинтоше, который гулял со своим далматином. Больше на улице не было видно ни души.
   Здание школы казалось пустым. В коридорах пустынно и тихо. Мокрые кроссовки скользили по чистому полу.
   Я направился в сторону учительской и кабинета директора. В приемной никого не было. Две наши секретарши еще не явились. Однако из-под двери директорского кабинета пробивалась полоска света. До меня донеслось покашливание.
   – Мисс Кроуфорд, к вам можно? – постучал я.
   – Можно, – откликнулась она.
   Я слышал, как скрипнул стул. Затем дверь приоткрылась и показалась ее седая голова.
   – Рикки? – Она с удивлением посмотрела на меня. – Ты меня испугал. Что это ты в такую рань?
   – Я… я… Мне надо с вами поговорить, – запинаясь, проговорил я.
   Она провела меня через стойку, отделяющую приемную от входной двери, и впустила в свой кабинет.
   – Что-нибудь случилось? – спросила она, прикрывая дверь.
   – Это долгая история, – начал я.
   Поверит ли она мне?

22

   Мисс Кроуфорд почему-то ассоциируется у меня с черно-белым кино: у нее короткие вьющиеся седые волосы, серые глаза и очень бледное лицо. И к тому же она всегда носит черные-пречерные брючные костюмы или черные юбки и блузки. Я даже толком не могу сказать, сколько ей лет. Думаю, прилично. Хотя она очень мило выглядит и очень спортивна. Иногда она играет с нами в волейбол в спортзале.
   Я сел на стул с прямой жесткой спинкой перед столом. Мисс Кроуфорд отодвинула какие-то папки и, наклонившись вперед, посмотрела на меня.
   – Я рада, что ты пришел.
   – Рады?
   – Я как раз хотела поговорить с тобой, Рикки. Что там за история с мойкой машин в прошлую субботу?
   Она помолчала, ожидая, что я отвечу, а я не знал, что сказать.
   – Мне сообщили, что ты устроил водяное побоище, – строгим голосом продолжала она.
   – Да это вовсе не я начал! – воскликнул я. Она подняла руку, чтоб я замолчал.
   – Мистер Жабман, отец Ричарда, обратился ко мне с жалобой. Он сказал, что в салоне машины все было залито, все насквозь промокло. Он сказал мне…
   – Я как раз об этом и хотел рассказать, – перебил я. Разговор пошел не так, как я хотел. Пора брать быка за рога. – Я хочу рассказать вам о Жабе, – говорю. – То есть о Ричарде. Он никакой не мальчик. Он сам мне сказал. Он Нечисть.
   У мисс Кроуфорд челюсть отпала. Она заморгала и уставилась на меня широко открытыми глазами.
   – И вся их компания, – понесся я с места в карьер. – Все они тоже Нечисть. Да, да. Они монстры, багрово-красные монстры.
   Физиономия мисс Кроуфорд вытянулась.
   – Рикки…
   – Но это правда! – настаивал я. – Они монстры. Они сами называют себя Нечистью! Они сами так сказали мне. И я видел! Жаба сожрал белку! Он Нечисть!
   Что-то все с самого начала шло не так, как следует. Я это видел по мисс Кроуфорд. У нее на лбу прорезались морщины. Не так хотел я изложить ей всю эту историю. Только поздно было идти на попятную. Я должен был все рассказать ей.
   – И я их командир, – выпалил я нашей директрисе. – То есть это они считают, что я их командир. Хотя, разумеется, никакой я не командир. А они…
   Мисс Кроуфорд вскочила на ноги.
   – Рикки, ты здоров?
   – Они хотят посеять свои Семена и превратить всю школу в Нечисть, – не останавливаясь, рассказывал я. – Они хотят…
   Она подошла ко мне и положила ладонь мне на лоб.
   – У тебя нет температуры? Лоб горячий. – Отступив назад, она пристально посмотрела на меня. – Может, заглянешь к медсестре? Она обычно приходит рано.
   – Да причем тут медсестра! – возмутился я. – Вы не понимаете. Нельзя позволять ребятам есть ланч. А то все станут Нечистью!
   Мисс Кроуфорд почесала затылок.
   – Отправить тебя домой, что ли? Или тебе совсем плохо? Лучше вызвать кого-нибудь, чтобы отвез тебя. – Она потянулась к телефону. – Родители еще дома? Сейчас позвоню им.
   – Не надо родителей! – вскочил я со стула. – Со мной все в порядке. Честное слово.
   Но она явно не верила мне. Ну что ты тут поделаешь. Не верила, и все тут.
   – Да я пошутил. – Я отступал к двери. – Это шутка, мисс Кроуфорд, правда. Мне очень жаль, что так получилось с машиной мистера Жабмана. Но это была случайность – просто шланг выскочил из рук.
   Толкнув дверь задом, я вывалился из кабинета.
   – Рикки, подожди, – крикнула мисс Кроуфорд. – Может, все же стоит показаться медсестре. Ты только поговоришь с ней, и все. Ты очень возбужден. Если б ты ей показался…
   – Я хорошо себя чувствую, правда, – развернувшись, я выбежал из приемной в коридор. В длинный гулкий пустой коридор.
   Я повернул за угол и наткнулся на Жабу и его компанию.
   – Ай! – вскрикнул я. – А вы что здесь делаете?
   – Я рад, что ты присоединился к нам, командир, – сказал Жаба шепотом. Глаза его так и шныряли по коридору. – Пошли!
   – Куда пошли? – спросил я.
   – В столовую.

23

   Я оглянулся, надеясь увидеть мисс Кроуфорд, но она осталась в своем кабинете.
   Жаба и Дэйвид встали у меня по бокам. Бренда шла впереди к лестнице, ведущей в столовую и на кухню. Джаред замыкал шествие. Они взяли меня в кольцо. Пришлось идти с ними.
   Мы спустились по лестнице, и я увидел впереди открытые двери на кухню. Оттуда выбивался яркий сноп света. Я глубоко вздохнул. Чем это пахнет? Запеченный тунец?
   До нас доносились женские голоса. Это поварихи сновали у печей.
   Мы молча, с Брендой впереди, двинулись к двери на кухню. Оттуда доносился стук кастрюль. На плите что-то шипело. Одна из женщин закашляла. Другая засмеялась.
   Бренда вдруг резко остановилась и обернулась, так что я чуть не наскочил на нее. Она что-то сунула мне в руку. Целлофановый пакет с Семенами.
   – Тебе предоставляется честь засеять Семена преображения, командир, – торжественно прошептала она. – Сыпь в еду.
   – Гм… – Я прижался спиной к кафельной стене.
   Я ни в какую не хотел идти туда. Провалились бы вы с вашей честью…
   – Может, придем попозже? – забормотал я. – Вы что, забыли, что я велел ждать?
   – У нас нет выбора, – прошептал Джаред. – Ты же должен выполнить миссию.
   – Удачи, – тихо проговорила Бренда. Дэйвид и Джаред втолкнули меня в кухню.
   Держа в руках пакет с Семенами, я стоял на кухне и моргал от яркого света. Спиной ко мне впереди стояли три женщины в белых халатах и белых фартуках, колдуя у печей, тянувшихся вдоль стены. Высокие кастрюли с супом булькали, выпуская клубы пара.
   Если хоть одна повариха оглянется, меня тут же застукают. Я прижался к шкафу у двери. Справа начиналась длинная блестящая алюминиевая стойка. На ней громоздились подносы с едой. В глаза мне бросились большущий поднос с макаронами и сыром, поднос с дымящейся капустой брокколи, огромный поднос с запеканкой из тунца.
   Я прикинул: до стойки шагов десять. Добежать до нее, высыпать Семена на какой-нибудь большой поднос и смыться через дверь – на это хватит и десяти секунд. Даже если одна из поварих обернется, я успею сделать свое черное дело и выбраться отсюда прежде, чем она закричит.
   Чего я тяну, спрашивал я себя, не в силах оттклеиться от стены. Потому что не хочу это делать!
   Я оглянулся на вход в кухню. Бренда, Жаба, Дэйвид и Джаред – вся Нечисть – столпились там, не спуская с меня глаз. Они возбужденно махали руками, указывая на стойку.
   Бежать мне было некуда. Придется идти и сеять Семена.
   Набрав полную грудь воздуха, я сделал шаг и затем, не спуская глаз с поварих, помчался к стойке с едой. В нескольких шагах от нее остановился. Прямо передо мной высился огромный квадратный поднос – макароны с сыром. Поднос только что сняли с плиты. Острый запах расплавленного сыра плавал по кухне.
   Я не могу этого сделать, решил я. Не могу, и все! Я повернул назад. Четверка Нечисти загородила проход. Они яростно махали мне руками, торопя высыпать Семена в еду.
   Я повернул обратно к подносу с макаронами. Поднял пакет с Семенами.
   Открыл его.
   Я знал, что они не спускают с меня глаз. Они буквально ели меня глазами. Придется сделать это. А то они поймут, что я не их командир…
   И тут меня осенило…

24

   Я переложил пакет в другую руку, взяв его за низ. Поднял. Обернулся к Нечисти и поднял большой палец. Сделал шаг к стойке. Еще шаг. И, сделав вид, что споткнулся, резко качнулся вперед. Руки невольно вскинулись, и пакет с Семенами взлетел на воздух. Я изобразил отчаянную попытку, падая, поймать его на лету. Но пакет ударился об алюминиевую стойку, перевернулся и упал на пол. Я смотрел, как Семена разлетаются в разные стороны. Пакет лежал у меня перед носом. Пустой. Ура! Я чуть не заорал от радости. Получилось! Я смешал все их планы!
   Я скорчил скорбную мину и на четвереньках выполз из кухни. Жаба подхватил меня, поставил на ноги и быстро вытолкнул в коридор, чтоб меня не было видно из кухни.
   – Не повезло. – Я печально покачал головой. – Простите, ребята, я так всех подвел (я скорчил такую рожу, будто вот-вот заплачу). Такая жалость.
   – Да ерунда, – проговорил Джаред и достал другой пакет из кармана.
   – У нас всегда есть еще один в запасе, – шепотом сказала Бренда. – Попробуй предугадай, что получится.
   – А, – промямлил я, – надо ж, как здорово.
   – Ничего. – Жаба хлопает меня по плечу. – Валяй. Только на этот раз не промахнись, командир.
   И они снова впихнули меня в кухню. Поварихи все так же стояли ко мне спиной.
   Я опять прокрался к подносу с дымящимися макаронами. В правой руке я крепко держал пакет с Семенами. Мне показалось, что он стал вдруг таким тяжелым – я едва удерживал его.
   Я поднял пакет над дымящимися макаронами и оглянулся на дверь. Вся четверка сгрудилась в проходе и следила за каждым моим движением. Тебе все равно некуда податься, говорил я себе. Надо сделать это сейчас.
   Я высыпал весь пакет на макароны с сыром и тут же повернулся к двери. На цыпочках, затаив дыхание я начал выбираться из кухни.
   – Помешай! – раздался свистящий шепот Бренды. Она сделала рукой движение, будто мешает что-то в кастрюле.
   – Чего ты? – Я остановился в нескольких шагах от двери.
   – Надо все перемешать, – снова прошипела она, – чтоб Семян не было видно.
   Пришлось еще раз вернуться к стойке. Взяв длинную деревянную ложку, я, как мог, перемешал макароны и попятился к двери.
   Не успел я сделать и трех шагов, как пара крепких рук схватила меня за плечи.
   – Ты что здесь делаешь? – раздался женский голос.

25

   Те же руки развернули меня, и предо мной предстала миссис Маршалл собственной персоной. Миссис Маршалл – наша лучшая повариха. Все ее любят. Она всегда со всеми шутит во время ланча, когда раздает еду. Ее черные вьющиеся волосы плотно лежали под сеткой. Она, чуть склонив голову и держа руки в кармашках белого фартука, ждала, что я скажу.
   Я бросил взгляд на дверь. Великолепная четверка выглядывала из-за косяка.
   – Миссис Маршалл, – прошептал я. – Не подавайте сегодня макароны.
   Она искоса взглянула на меня.
   – Чего-чего? Говори громче!
   – Не подавайте сегодня макароны, – чуть громче прошептал я, опасаясь, чтобы не услышали Жаба и его компания. – Ради бога, не давайте никому макароны.
   – Что ты говоришь? – громким голосом спросила она. – И чего ты говоришь шепотом?
   – Не подавайте макароны, – все так же шепотом повторил я. – Они отравлены.
   Она издала рассерженный вздох.
   – Молодой человек, макароны вкуснейшие, – заявила она. – Мне надоели ваши вечные шуточки насчет еды.
   – Она права! – Вторая повариха, миссис Дейвис, подошла к нам, сердито помахивая длинной мешалкой. – Мы готовим здесь хорошую еду. Настоящую домашнюю еду. И нам надоели ваши глупые шуточки.
   – Мы тоже люди, – продолжала миссис Маршалл.
   – В макароны мы кладем настоящий сыр, – возмущенно говорила миссис Дейвис, продолжая размахивать своей длинной ложкой. – Не какую-нибудь там подделку. И макароны у нас высшего сорта.
   – Это правда, – подала голос третья повариха. Я не знаю, как ее зовут. – Дай ему попробовать, Эйлис. Дай ему попробовать наши макароны. Пусть сам убедится, что это такое. Пальчики оближешь!
   – А что, хорошая мысль. – Миссис Маршалл наклонилась ко мне. – Не отведаешь чашку макарон? – И она повернулась к стойке с подносами.
   – Попробуй, попробуй. Сразу перестанешь шутить над ними, – кивнула миссис Дейвис.
   Миссис Маршалл стала накладывать мне в чашку макароны.
   – Нет, спасибо, спасибо, – забормотал я и повернулся в сторону выхода.
   Вот я уже у самой двери, еще шаг, и я дал стрекача. Побежал – и врезался в четверку, ожидающую меня за углом.
   – Ура, командир! Ты сделал. Все получилось! – восторженно закричал Жаба. – Ура! Мы посеяли Семена!
   Они хлопали меня по плечам, поднимали большие пальцы вверх. И у всех – рот до ушей.
   – Ну, теперь только дождаться вечера, – воскликнула Бренда. – Вся школа будет кишеть Нечистью!

26

   Во время ланча я не пошел в столовую – я спрятался под лестницей. В животе бурчало, но я не обращал внимания. От одной мысли, как все набрасываются на макароны, мне становилось не по себе. Вот они проглатывают зловредные Семена и превращаются в Нечисть, пожирающую белок…
   Перед глазами стояла страшная картина: вся школа наполнена багрово-красными монстрами, похожими на ящеров. И все из-за меня! По моей вине!
   Весь день я не слышал ни одного слова учительницы. Айрис пыталась что-то сказать мне, но я прикинулся, будто внимательно слушаю объяснение.
   Я сидел за своей партой, исподлобья оглядывая ребят. Я следил, не покажутся ли первые признаки их превращения, когда страшные семена, посеянные мной, окажут свое коварное воздействие.
   Но ничего странного не бросалось мне в глаза. Ничего, напоминающего бугорчатую багровую шкуру. Ничего похожего на змеящиеся языки. Все ребята как ребята!
   После уроков команда Нечисти поджидала меня у школьной площадки. Окружив меня плотным кольцом, они повели меня в укромное местечко на другой стороне улицы.
   Жаба сердито отбрасывал ногами камешки. Дэйвид и Джаред что-то разочарованно бурчали и качали головами.
   – Семена не подействовали, – начала Бренда. – Никто не изменился.
   – Что случилось? – недоумевал Жаба. – В чем дело?
   И все уставились на меня. И вдруг меня осенило. Я понял, почему никто не превратился в Нечисть.
   – Никто не притронулся к макаронам, – выпалил я и чуть не врезал самому себе.
   За каким чертом я сказал им это? Кто дергал меня за язык?
   Они, прищурившись, смотрели на меня. И не понимали.
   – Никто не ел макароны, – продолжал я. Сказав «а», говори «б». Раз уж ляпнул что не надо, теперь объясняй. – Это что-то вроде школьного правила. Годами ни один школьник не притрагивается к макаронам.
   Все четверо огорченно вздохнули.
   – Но откуда ты это знаешь, командир? – Жаба шагнул ко мне и с удивлением посмотрел на меня. – Ты же появился здесь всего на несколько дней раньше нас. Откуда же тебе известно, что здесь годами не едят макароны?
   Надо было найти быстрый ответ. Если они сообразят, что я не Нечисть, они уничтожат меня – сожрут или сделают что-нибудь ужасное.
   – Да… один мальчишка из нашего класса сказал мне, – объяснил я и наклонил голову пониже. – Надо было вспомнить вовремя. Я подвел вас. Наша миссия провалилась.
   – Еще нет, – подала голос Бренда. – У меня есть еще Семена. И отличный план.
   – Скажи, что ты задумала, – заинтересовался Джаред. – У нас осталось совсем мало времени, скоро Семена станут негодными.
   – Все проще простого, – быстро отозвалась Бренда. – Мы запечем семена в печенье, а потом раздадим его бесплатно на субботней школьной ярмарке.
   – Прекрасная мысль, – закричал Дэйвид.
   – Ура! – крикнули в один голос Жаба и Дэйвид.
   – От бесплатного печенья никто не откажется, – продолжала Бренда, ухмыляясь. – И все превратятся в Нечисть.
   От ухмылки этой мерзавки у меня мороз по коже побежал. Я с трудом перевел дыхание: во рту все пересохло, и комок стоял в горле. Я понимал, что план хорош. Разве кто-нибудь пройдет мимо бесплатного печенья?
   Все повернулись ко мне.
   – Будем печь, командир? – задал мне вопрос Жаба. – Будем осуществлять план Бренды?
   Интересно, подумал я, заметили они, как у меня коленки трясутся? Я глубоко вздохнул. Надо было побыстрее что-то придумать, найти что-то такое, что помешало бы им осуществить их злодейство.
   – Мне план Бренды не нравится, – ответил наконец я, пытаясь придать голосу убедительность и твердость. – Я считаю, что надо заготовить Семена на будущее. Надо посадить их в землю и посмотреть, не прорастут ли. И тогда у нас будет много-премного Семян.
   Понимаю: я сморозил глупость, но ничего больше в голову не приходило. А вдруг они на это купятся? Согласятся со мной и откажутся от плана Бренды? Согласятся они закопать Семена в землю? Черта с два.
   Мне не пришлось долго ждать, чтобы понять, что я совершил самую страшную ошибку в жизни.

27

   – Закопать Семена? – вскричала Бренда. – В землю?
   Я малость сдрейфил и оглянулся, ища пути к отступлению. Только как можно было выбраться из плотного кольца, в котором я оказался?
   – Ты уверен, что ты наш командир? – подступил ко мне Жаба.
   Дэйвид и Джаред пристально уставились на меня.
   – Командир Нечисти не может предложить закопать Семена преображения в землю, – прорычал Джаред.
   Жаба приблизил свое лицо вплотную к моему.
   – Докажи, что ты наш командир, – настаивал он.
   – Да, докажи, что ты Нечисть! – крикнул Дэйвид.
   – До-ка-жи! До-ка-жи! – начали скандировать все четверо.
   Я набрал побольше воздуха и приготовился дать деру. Но они следили за каждым моим движением.
   – До-ка-жи! До-ка-жи!
   Скандируя, они начали преображаться. Кожа стала покрываться безобразными шишками и приобретать багрово-красный цвет. Волосы слились с черепом, а челюсти стали вытягиваться в зубастую пасть.
   – До-ка-жи! До-ка-жи! – не унимались они. – Докажи, что ты Нечисть! Прямо сейчас!
   И я понял, что обречен.

28

   – До-ка-жи! До-ка-жи! – скандировали они, а гибкие тонкие языки тянулись в мою сторону.
   – Докажи, что ты один из нас! Преобразись! Стань таким, как мы!
   Я с трудом проглотил комок в горле. А они уставились на меня, ожидая, когда я переменюсь. Только они могли ждать этого до скончания века!
   – Преобразись! Преобразись! Преобразись!
   Я решил сам сказать им всю правду и попросить пощады.
   – Э… послушайте, ребята, – начал я.
   И вдруг монотонное скандирование Нечисти перебил звонкий девчоночий голос:
   – Немедленно прекратите!
   Из-за дерева выбежала Айрис. Все четыре Нечисти от удивления издали странные звуки. Глаза в глубоких глазницах на их багровых ящерных мордах выкатились.
   – Я заместитель командира! – выкрикнула Айрис, и клипсы у нее на ушах звякнули. – Я сержант.
   Четыре ящера убрали в пасти свои языки. Нечисть молча смотрела на Айрис.
   – Мы с командиром сейчас не будем преображаться, – строгим голосом заявила Айрис. – Времени нет. Сейчас надо печь печенье. Надо подготовить Семена к субботней ярмарке.
   – Ура! – радостно закричала Нечисть.
   – Благодарю, сержант, – сказала Бренда. – Я рада, что вы приняли мой план.
   – План сработает, – подтвердила Айрис. – Мы превратим всю школу в таких, как мы. А теперь быстрее за дело. Идем ко мне и займемся выпечкой.
   Четыре ящера снова одобрительно закричали и завертели в воздухе плетями своих языков. Они начали быстро превращаться снова в мальчишек и девчонку. Багрово-красная кожа стала бледнеть. Колышущиеся наросты исчезали. Пасти втянулись, и морды ящеров приобрели человеческий облик. Передо мной были знакомые ребята – Бренда, Жаба, Дэйвид и Джаред.
   Пока они менялись, я приблизился к Айрис и шепотом спросил:
   – Ты что, и вправду одна из них?
   – Так точно, командир, – громко ответила она, не спуская глаз с четырех Нечистей. – Не извольте беспокоиться. На сей раз план сработает.
   Я так и стоял с открытым ртом. Никак не мог поверить, что Айрис – одна из них!
   Мы пошли через рощу. Айрис вела нас к своему дому.
   Вечернее солнце опускалось за голые стволы деревьев. Стало холодно. Я никак не мог унять дрожь. Мне только что грозила смертельная опасность. Айрис спасла меня. Но, увы, опасность не миновала окончательно. Еще нечто более страшное ждет меня впереди. И не одного меня, а всех ребят из нашей школы.
   Мы пришли на кухню Айрис. Почему Айрис спасла меня? Она же знает, что я не один из них. Кому как не ей знать, что я не Нечисть. Зачем же она вырвала меня из лап этой четверки?
   Пока Жаба и компания приготовляли муку, яйца и все необходимое для печенья, я отвел Айрис в сторонку.
   – Ты же знаешь, что я не Нечисть, – прошептал я. – Зачем ты спасла меня?
   – Я такая же Нечисть, как и ты, – тоже шепотом ответила она. – Но я видела, в какой ты опасности.
   – Но как ты узнала? – Я оглянулся, чтобы убедиться, что Нечисть не смотрит в нашу сторону.
   – Помнишь, мы договорились встретиться после уроков? – прошептала Айрис. – Я видела, как они потащили тебя в рощу, и пошла за вами. Я все слышала и видела.
   – Спасибо, ты спасла меня. Но теперь ты и сама в жуткой опасности.
   Она кивнула:
   – Знаю. Но надо же было как-то выручать тебя, так ведь?
   – А как нам спасти всех ребят в школе?
   – Хороший вопрос, – откликнулась Айрис. – Сейчас надо сделать печенье. Другого выхода у нас нет. Когда придем на ярмарку, чего-нибудь придумаем. Будем действовать по обстоятельствам.