Стэкпол Майкл А.. Естественный отбор

   Пока мужчина говорил, Виктор почувствовал раздражение, но оно не было направлено ни на кого конкретно. Во многом это было продиктовано тем, что мужчина докладывал, стоя по стойке «смирно». Вначале это вызвало у Виктора чувство неловкости, но затем он постарался перенести раздражение на тех, кто хотел причинить ему зло.
   – Мы всегда изменяли расписание встреч вашей матери для того, чтобы убийца не смог воспользоваться бомбой с часовым механизмом, – продолжил свои объяснения агент безопасности. – Тот, кто убил ее, знал об этом, как знал и о том, что мы используем радиочастотные сканеры для поиска радиоизлучения, исходящего от микросхем, чтобы найти радиоуправляемые мины. Если микросхемы экранированы так, что они не излучают радиочастоты наружу, то они не могут и принять командный сигнал, посланный по радио. Таймеры можно скрыть от наших сканеров, но часовые бомбы ненадежны по причине, о которой я вам уже говорил.
   Из-за того, что вы изменяли расписание моей мамы. Виктор кивнул, когда понял, что Кураитис не будет ничего объяснять дважды, и стал слушать его с еще большим вниманием.
   – Как же тогда сработала эта бомба?
   – Пластиковая взрывчатка SХ-497, сделанная на Гесперусе-2, из партии, потерянной при транспортировке, была выполнена в форме цветочных горшков, для придания прочности ее обожгли и покрыли акриловым отвердителем, чтобы электронные «носы» не смогли обнаружить ее. Схемы из четырех сотовых визифонов установлены внутри горшков, и они подожгли магниево-термитные запалы, когда поступил звонок на номер, на который они все были запрограммированы.
   Принц оперся о спинку.
   – Но сотовые визифоны должны испускать сильное радиоизлучение, правильно?
   – Горшки были покрыты полупроницаемой резиной, которая пропускает воду. Сотовые визифоны включались таймером, а тот в свою очередь питался от водяной батарейки. Когда достаточное количество воды проникло сквозь, резину, то сработали водяные батарейки, включив таймеры. В заданное время таймеры включили визифоны. Все это случилось уже после последней проверки зала на наличие радиоизлучений.
   – Почему это не было сделано позже? Кураитис уставился на Виктора.
   – Электронные часы, сотовые визифоны, стимуляторы работы сердца, протезы конечностей с кибернетическим управлением и некоторые из платьев, сшитых по последней моде и надетые в этот вечер, сделали невозможным поиск радиоисточников. Сканирование, сделанное позже, уже не могло дать никаких результатов. Мы полагаем, что устройства включились спустя полчаса после того, как были открыты двери и люди начали заполнять зал. Убийца наблюдал за происходящим по общественному видеоканалу и позвонил тогда, когда ваша мама начала свою речь. Некоторое время спустя устройства взорвались.
   У Виктора помрачнело лицо.
   – У вас есть голографическая видеозапись убийства?
   – С разных сторон. Именно просмотр кассет и позволил нам определить, что взорвались цветочные горшки, а не стойка, поддерживающая их.
   – Я хочу посмотреть записи.
   – Виктор! – Гален наполовину поднялся из кресла. – Подумай, о чем ты просишь!
   – Гален, там может быть что-нибудь, что я...
   – Нет, Виктор, нет! – Гален почти встал из кресла. – На этих кассетах нет ничего, что бы уже не проверили Кураитис и другие специалисты из службы безопасности. То, что ты видел, как умер твой отец, еще не значит, что ты должен смотреть, как умирает твоя мать.
   – Но вдруг там есть что-то еще, и я смогу заметить это.
   – Это безумие, Виктор. Тебе не следует мучить себя,
   – У меня будут готовы кассеты для вас, когда мы достигнем Таркада, – сказал Кураитис. Гален повернулся к нему.
   – Вы не можете...
   – У вас есть какая-то причина, чтобы не показывать их принцу, командующий?
   Виктор заметил, как напрягся Гален, и на долю секунды задумался о том, что же хотелось скрыть Галену. Почему Кураитис подозревает Галена? Почему он хотел удалить его из комнаты? Есть ли у Кураитиса какие-нибудь доказательства, связывающие Галена с убийством моей мамы?
   Адъютант Виктора выпрямился и покачал головой.
   – Вы очень изобретательны, агент Кураитис. Вы видите во мне фактор риска и хотите избавиться от меня. Я мог бы поаплодировать вам, но сейчас – не тот случай. Принц – мой друг так же, как и мой господин, и это позволяет мне думать, что, вероятно, – только вероятно – для него будет лучше помнить свою мать такой, какой она всегда была для него, а не после того, как бомба разорвала ее на куски.
   Гален повернулся к Виктору.
   – Я знаю тебя, Виктор. Я знаю, ты думаешь, что ничто не будет происходить, пока ты не отдашь приказ. Это хорошо для военных подразделений, но не для государства. Ответственность, лежащая на тебе, отныне стала еще больше, и тебя некому будет заменить, если ты погрязнешь в расследовании обстоятельств смерти твоей матери.
   Виктор поднял глаза на своего друга и услышал в его словах предупреждение.
   – Ты прав, Гален. Но я знаю, что у меня нет выбора. Я тот, кто я есть, и не могу оставить ее смерть неотомщенной.
   – Месть наступит тогда, когда люди Кураитиса закончат свои расследования, Виктор.
   Виктор кивнул и перевел свой взгляд на агента.
   – Вы идентифицировали личность убийцы?
   – Мы знаем, кем он был на Таркаде. Мы знаем, кем он работал и что делал последние шесть месяцев своей жизни. Записи в его досье, относящиеся к этому периоду, выглядят исчерпывающими, но все они фальшивые. Мы имеем дело с профессионалом, который в течение долгого времени работал над этим заданием, и он занимался бы им еще дольше, если бы того потребовала ситуация. – Адамово яблоко Кураитиса ходило вверх и вниз. – Мы до сих пор не поймали его, но сейчас достоверно знаем только, что это был мужчина.
   Глаза Виктора сузились.
   – Как убийство было преподнесено общественности?
   – Сумасшедший, недовольный убийца, бросивший бомбу. В передачах показали его мать, которая живет в доме престарелых. Она ничего не знает и находится в маразме. Государство платило за ее содержание, но заведение было хуже, чем то, на которое можно рассчитывать за такие деньги. Это и было использовано для объяснения причины недовольства убийцы. Мы считаем, что он уже покинул Таркад, но в народе думают, что он покончил жизнь самоубийством.
   – Если вы считаете, что он сбежал, то к чему тогда эти ограничения моего передвижения? – Виктор увидел, как голова Кураитиса медленно повернулась. – Я предполагал, что ограничение скорости моего корабля – общее правило, чтобы помочь вам найти убийцу, проверяя всех отбывающих пассажиров.
   Агент безопасности покачал головой.
   – Народ очень недоволен вами. Тело вашей матери находилось в столице два дня, а вашего отца – тридцать один день.
   – Но бомба... – Виктор покачал головой. – Ее нельзя было показать людям, как в случае с моим отцом.
   – Вас не было на похоронах.
   – Не из-за того, что я не хотел. – Принц посмотрел на Галена. – Мы вылетели сразу же и мобилизовали каждый Т-корабль, двигающийся в этом направлении, а также несколько кораблей, которые двигались совсем в другую сторону. Я оказался здесь так быстро, как только мог.
   Кураитис не подал никакого знака, что слышал Виктора.
   – Говорят, что ваша сестра нарочно сократила прощание с Верховным Правителем и, следуя вашим приказам, очень быстро завершила всю церемонию.
   – Я сказал ей, чтобы она сама приняла оптимальное решение, в зависимости от обстоятельств.
   – То, что вы сказали ей, – это «похорони ведьму».
   – Никогда!
   – Петр, Артур и Ивонна успели прилететь на похороны с Нового Авалона. Для этого им пришлось преодолеть расстояние в пятьсот сорок световых лет, и они сделали это быстрее, чем вы преодолели двести десять световых лет из порта Мосби.
   – Катерина предполагала, что будет лучше, если они будут там, – огрызнулся Виктор.
   – Некоторые люди думают даже, что это вы подстроили смерть своей матери, потому что она не хотела отказаться от престола в вашу пользу. Говорят, она отказывалась передать вам бразды правления из-за того, что вы тайно женились на Оми Курита, когда были на Недостижимой.
   Агент безопасности взглянул на Галена.
   – Вы должны помнить об этом, как и о том, что сплетни говорят о вас как о любимом мужчине принца.
   – Это оскорбление!
   – Может быть, джентльмены, но я передал вам именно то, что говорят в тавернах и барах, прачечных и магазинах, на общественных мероприятиях и по видеотелефонам. – Лицо Кураитиса оставалось непроницаемым. – Но это еще не все. Знаете ли вы о том, Ваше Высочество, что вы еще пытались убить и Кая Алларда-Ляо, когда были на планете Алин, за то, что он возражал против вашего романа с Оми? Как факт принимается и то, что вы могли захватить его с собой, когда оставили планету Алин, но отказались подождать его. Люди клянутся, что слышали, как он просил вас по радио о помощи, но вы приказали кораблям стартовать.
   Виктор обрушил оба кулака на стол.
   – Нет! Это абсурдно! – Он открыл рот и попытался найти слова, чтобы выразить всю степень своего неверия и раздражения, но не мог. Все извращено! Ложь подменила правду. – Как, кто, почему?
   Кураитис пожал плечами, и в первый раз за все время разговора его плечи немного расслабились.
   – Я не знаю, да это и не мое дело. У вас есть враги, и у вас есть союзники. Кай Аллард регулярно посвящает вам победы на Солярисе. Ваша старшая сестра – ваш лучший защитник. Петр – очень серьезный человек, но не обладает характером для того, чтобы помочь в вашем деле. Первая вещь, о которой Морган Келл захотел узнать, когда его вывезли из операционной, – это вопрос о том, не было ли совершено нападение и на вас. Когда приказы Гончим Келла были отданы за вашей подписью, он отложил похороны своей жены ради того, чтобы уничтожить бандитов. Вы не одиноки, но вы открыты для противника, решившего нанести удар, и это уже моя работа – сделать так, чтобы с вами невозможно было поступить так, как поступили с вашей матерью.
   Виктор с трудом сглотнул и посмотрел на фотографию своей семьи, стоящую сбоку на его столе. Моя мать и отец умерли. Я одинок. Может быть, уже слишком поздно для того, чтобы что-то менять? Он поднял взгляд, и глаза его сузились.
   – Агент Кураитис, вы дважды упомянули мою сестру, но ни разу не назвали ее по имени.
   Курантис посмотрел на него, но ничего не сказал.
   – Как ее зовут?
   Лицо агента безопасности не изменилось.
   – Катерина.
   – Хорошо. – Виктор кивнул. – Мне нравится, что вы будете работать на меня. И я хочу просмотреть видеозаписи.
   – Я возьму их для вас, но сразу же хочу кое о чем предупредить, чтобы в дальнейшем между нами не возникало недопонимания.
   – Да?
   – Я не работаю на вас, я работаю, чтобы защитить вас. – Кураитис улыбнулся, но улыбка не изменила выражения его глаз. – По мере того как мы будем сотрудничать, вы увидите разницу.
   – А если нет?
   – Вы будете мертвы, и вам будет все равно.
 

XXV

   Шаттл «Луг»
   Станция подзарядки «Надир», Великая-Х
   Федеративное Содружество
   10 июля 3055 г.
 
   Кристиан Келл выбрался из шлюза на палубу «Луга».
   – Я пришел сразу же, как только смог, полковник. В чем дело?
   Даниэл Аллард позвал Криса к переговорному устройству.
   – Сейчас самое время для Старейшины Конала найти еще какой-нибудь повод для ссоры. Я подумал, что иметь свидетеля его высказываний будет очень полезно. Я позвал тебя потому, что полковник Брахе уже пообещал, убить его, если только они еще раз встретятся.
   Крис рассмеялся, но он знал, что Коналу пришлось хорошо потрудиться, если он сумел вывести из себя невозмутимого Акиру Брахе, одного из офицеров, командующего первым полком.
   Голос теха-связиста раздался из динамика.
   – Поступило сообщение с «Белого Клыка» для вас, полковник Аллард.
   Дэн подмигнул Крису.
   – Я могу сверять по нему свои часы. Наверное, он даже выгладил парадный костюм. – Командир Гончих нажал кнопку, и экран заполнило изображение серьезного человека с жестоким выражением лица. Казалось, что злоба, затаившаяся в его глазах, струится из глубины какого-то темного и скрытого источника. – Добрый день, полковник.
   – Даниэл, мне придется нарушить запрет, который ты наложил на мои переговоры с другими подразделениями.
   Дэн Аллард продолжал так, будто его и не прерывали.
   – Я хочу представить вам одного из моих военных командиров, майора Кристиана Келла.
   Старейшина Конал оглядел Криса с экрана, и выражение его лица стало еще более суровым.
   – Мне следовало этого ожидать. Ты только наполовину принадлежишь к касте Волков, вольнорожденный ублюдок брата Моргана Келла, воут?
   Крис кивнул. На его лице не отразилось никаких эмоций после полученного от Конала оскорбления, так как он знал, что Старейшина специально пытается рассердить его. Если бы Конал не добавил слова «вольнорожденный», чтобы еще сильнее уязвить его, то Крис мог бы всерьез разозлиться. Это слово, являющееся ужасным обвинением для любого члена касты воинов, воспроизводимой в кланах методами генной инженерии, не имело никакого значения во Внутренней Сфере, где каждый был рожден «вольно». Отреагировать на его колкости – это значит дать ему власть над собой, а этого я не позволю.
   Полковник клана снова перевел взгляд на Дэна.
   – Полковник, мне необходимо сделать доклад моему вождю, ильХану. Раз вы заставили этих мягкотелых бюрократов Ком-Стара повторять вашу выдумку о поломке гиперимпульсного генератора, то я приготовился воспользоваться своим собственным генератором.
   Дэн нахмурился, словно он был смущен, но за годы, проведенные вместе, Крис знал, насколько обманчиво это впечатление.
   – Полковник, запрет на обмен сообщениями введен по необходимости. Я считаю, что ваши доклады могут подождать.
   – А я думаю, что нет! – Черноволосый человек выглядел разъяренным. – Это военное подразделение, полковник. Мы должны подчиняться своим начальникам и докладывать им.
   Дэн поднял голову, услышав ярость, прозвучавшую в голосе Конала.
   – А это – военная операция. И во время ее проведения вы подчиняетесь мне. В вашей просьбе отказано.
   – Это не просьба, полковник.
   – Все равно отказано, Старейшина Конал. – Дэн отвернулся от экрана и кивнул Крису: – Причина, по которой я попросил майора Келла присутствовать при нашей встрече, – это попросить его ввести вас в курс дела, из-за которого мы находимся на этой станции подзарядки с нашими идентификационными системами, настроенными, чтобы представлять нас на радарах как торговые корабли. Я помню, что пытался объяснить вам это и раньше, но, как мне кажется, вы не поняли меня. Майор?
   Крис хотел громко рассмеяться, но сумел подавить это желание.
   – Полковник, требование сохранять полное молчание в области гиперимпульсной связи объясняется предположением, что Великая-Х станет очередной целью для бандитов. Мы знаем, какой информацией они руководствовались перед нападением на Дейю. Передав записи с допросов пойманных вами людей, вы очень помогли делу. Если бы мы смогли повторно допросить их, то, возможно, нам удастся узнать что-нибудь еще.
   Конал покачал головой.
   – Это невозможно. Люди, о которых вы говорите, уничтожены.
   Дэн заморгал глазами и резко повернулся к экрану.
   – Что? Уничтожены?!
   – Так кланы поступают с бандитами. Они, совершенно очевидно, были негодным материалом. – На лице Конала отразилось самодовольство. – Мы не хотим, чтобы генетический материал от таких людей сохранялся, поэтому удалили их из популяции.
   Крис сурово смотрел на изображение Старейшины Конала на экране.
   – Но в записях говорилось, что это Красный Корсар схватила их и что по ее приказу они были выпущены.
   – Это дезинформация. Таким людям нельзя верить абсолютно ни в чем.
   – Но известно, что Хупер и Вандермеер принадлежат к Рейнджерам Робинсона. Они были взяты в плен на Кейстоуне. – Дэн вывел данные о них на вспомогательный экран. – Запись их голосов совпадает с голосами людей, пойманных вами.
   – Значит, они стали предателями и тем более заслужили смерть.
   Дэн Аллард тяжело перевел дух:
   – С этого момента вы больше не будете уничтожать пленных. Расценивайте это как приказ. Лицо Конала окаменело.
   – Я подумаю над этим.
   – Вы будете доставлять всех пленных к Гончим Келла, полковник. Вы должны соблюдать радиомолчание до тех пор, пока шаттлы бандитов не осуществят налет на четвертую планету Великой-Х.
   Крис удивлялся, каким образом Дэну удавалось держать под контролем свои эмоции и голос.
   Конал казался безразличным.
   – Что вы имеете в виду, полковник?
   – Не надо испытывать мое терпение, Старейшина Конал. – Дэн наклонился вперед, и Крис увидел, как расширилась его грудная клетка. – Я был на Люсьене, когда мы искрошили Ягуаров и Кошек. Мои боевые роботы ничем не уступают твоим, и мои воины имеют большой опыт боев с кланами. Если ты действительно хочешь, чтобы мы разнесли тебя в щепки, то у меня здесь в шесть раз больше воинов, чем у тебя, и каждый из них страстно желает отомстить за павших Зуавов.
   Дэн секунду помолчал и продолжил более спокойно:
   – Мы здесь, чтобы остановить бандитов, полковник. И это – наша главная задача. Когда мы разделаемся с ними, то сможем найти где-нибудь старый пыльный и лишенный атмосферы астероид и на нем разрешить наши споры. А до этого времени вы находитесь у меня в подчинении и прибавьте мои сегодняшние приказы к тем, которые были вам посланы ранее. Все понятно?
   Прежде чем Конал успел ответить, новое изображение появилось на экране. Это была карта передвижения кораблей в солнечной системе Великой-Х, на которой маленькими символами и кодами были обозначены все Т-корабли и шаттлы, находившиеся в системе. Крис моментально заметил новый символ, расположенный в точке гиперпрыжка, на расстоянии двух дней от четвертой планеты Великой-Х.
   – Полковник Аллард, у нас обнаружен новый Т-корабль, направляющийся в эту систему. Предварительное сканирование не обнаружило никаких идентификационных меток и с очень большой вероятностью совпадает с предыдущими данными сканирования кораблей бандитов.
   Дэн нажал кнопку на панели управления, и «Луг» огласили тревожные звуки сирен.
   – Это они. Всем занять свои места. Как только бандиты нападут, так мы сделаем этот набег последним для них.
   Запертый в виртуальном мире дома Красного Корсара, Нельсон Гейст бродил по нему, погруженный в свои мысли. Внутренний конфликт терзал его сознание, и он невероятно раздражался, так как знал, что Красный Корсар специально подстраивает обстоятельства" чтобы быстрее сломить его. Нельсон хотел взять свои чувства под контроль и старался придерживаться своего обычного образа мыслей, но сделать это ему никак не удавалось.
   Она сдержала данное ему слово и освободила несколько своих рабов на Дейе. Она собрала всех взятых в плен на Кейстоуне и объявила им, что это он выбрал тех из них, кому будет дарована свобода. Затем выбрала трех человек из Рейнджеров Робинсона и отпустила их. И хотя Нельсон был рад за них, но был глубоко уязвлен тем, что увидел злобу в глазах Паука и других воинов его подразделения, решивших, что он предал их.
   Однако это было сущим пустяком по сравнению с другой проблемой, с которой ему пришлось столкнуться.
   Красный Корсар оказалась ненасытной и очень опытной любовницей. Она удерживала его при себе все время, пока они покидали Дейю, и казалась почти пьяной от счастья, что ей удалось обмануть Клан Волка. В последующие за этим три недели они продолжали проводить ночи вместе и чаще всего засыпали в объятиях друг друга совершенно опустошенные.
   У Нельсона никогда не было такой партнерши. С ней не существовало ни компромиссов, ни поражений. С первой же совместно проведенной ночи они вырвались за рамки всех его предыдущих ощущений и уже никогда не оглядывались назад. Их страсть, казалось, молодила его, даже заживив рану, нанесенную его мужской гордости из-за раненой руки. В постели они были равными, даже партнерами, пользуясь и используемые тем, кем они были, и тем, кем они становились вместе.
   Но когда он просыпался в ее объятиях, то потрясение от того, где он был и кто он был, внезапно окатывало его сознание кристально чистой водой правды. Он был тем, кто спит с женщиной, превратившей его в раба. Он доставляет удовольствие женщине, которая держит его друзей в тюрьме и которая вынуждала его убивать других людей, заставляя делать выбор между ними и друзьями. Он тот, кто оживает, находясь рядом с женщиной, которая является подручной смерти, и приходит в восторг от человека, вынуждающего других узнать горе и печаль.
   Чем больше Нельсон хотел оттолкнуть ее от себя, тем меньше у него это получалось. Она все равно оставалась желанной, и единственным его утешением было видеть, что и она попалась в ту же ловушку. Оба они понимали, что их связь может привести только к обоюдному самоуничтожению, и тем не менее смеялись в лицо приближающейся катастрофе. Все эти парадоксы только усиливали их желание, а кажущаяся ничтожность возникающих парадоксов по сравнению с получаемым удовольствием еще больше распаляла страсть.
   Позже, когда бандиты стали готовиться к новому нападению, Красный Корсар начала отдаляться от него, чтобы вновь обрести способность концентрировать свое внимание на задаче, которую им надо было выполнить. Нельсон знал, что ее отказ от него являлся временным – она так много успела сказать словами и еще больше было сказано действиями, но все равно это удивительно сильно задело его. Все это время я старался освободиться от нее, потому что в действительности глубоко внутренне ненавижу ее, и при этом разлука съедает меня заживо.
   Стараясь вновь обрести контроль над собой, Нельсон спустился на самые глубокие уровни главного здания, построенного компьютером, и направился по коридору к дверям, которые принесли ему столько неприятностей в канун нападения на Дейю. Если я сумею представить ее себе и получу удар током, то, возможно, мне удастся начать собственный курс терапии по выработке отвращения к ней. Он улыбнулся от этой мысли и свернул за угол.
   Нельсон приготовился к электроудару, но ничего не произошло. Вместо этого он почувствовал, как его голова расширяется, как у какого-нибудь персонажа мультфильма, к которому в рот попал шланг со сжатым воздухом. Она становилась все больше и больше, и он увидел, как мир под ним раскололся на две одинаковые картинки, а затем сжался до размеров булавочных головок. Яркий белый свет окружал черные точки, и, чтобы защититься от него, он попытался закрыть глаза, но, по-видимому, свет проецировался прямо в зрительные центры его мозга.
   Как будто вложенные в пращу, а потом выпущенные из нее, дробинки двойного мира полетели вперед. Они увеличились и нахлынули на него. Он попробовал уклониться, но они стали преследовать его все более настойчиво.
   Нельсон почувствовал, как врезался в правый ограничитель беговой дорожки, а потом движущаяся резиновая лента выбила опору из-под его ног. Он упал и на боку соскользнул с площадки. Что случилось? В то время пока Нельсон боролся с очками и перчатками, стараясь освободить себя, он услышал, как взвыла сирена, призывая всех занять места согласно боевому расписанию.
   Он хотел встать на ноги, но вдруг почувствовал уже знакомые ему волны тошноты. Мы сделали гиперпрыжок. Мы оказались в другой солнечной системе. Где мы?
   Пока он лежал распростертый на спине, мир вокруг него прекратил вращаться. Он сдернул перчатки и начал отлеплять датчики от своего тела. В это время сирена смолкла, потом прозвучали три резких сигнала. Услышав их, Нельсон рывком дотянулся до одной из стоек, ограждающих полотно беговой дорожки, и крепко ухватился за нее. Мы снова делаем гиперпрыжок!
   Вселенная раздулась, как пузырь, потом взорвалась. В одно мгновение Нельсон Гейст увидел себя частью огромной молекулы и в то же время знал, что эта молекула не что иное, как маленькая частица его самого. Эти чувства появлялись и исчезали, отражаясь одно в другом, подобно тому, как отражения в зеркалах, стоящих напротив-друг друга, повторяются до бесконечности.
   Люк, ведущий в каюту Красного Корсара, качнувшись, открылся, и она, пошатываясь, вошла в зал. Женщина громко засмеялась, потом подошла к тому месту, где он лежал, и встала на колени, чтобы поцеловать его в губы.
   – Это было великолепно, Нельсон. Почти превосходно!
   – Что?
   – Они поджидали нас на Великой-Х. Они могли поймать нас, если бы дождались, пока мы развернемся для нападения на планету. – Она подняла голову, откашлялась и засмеялась снова. – Знаешь, Волки очень нетерпеливы. Как только мы появились, они сразу же вызвали нас на бой. Мы сделали гиперпрыжок на нашу запасную точку и оставили их недоумевать, куда же мы делись!
   Она склонила свое лицо к нему, и огонь в ее красивых глазах воспламенил его.
   – Чудесное спасение, – сказал он. Она лукаво улыбнулась.
   – По лезвию бритвы, Нельсон. Подойти настолько близко к аннигиляции и так ловко от нее увернуться. Быть на волосок от смерти и получить отсрочку. – Она протянула ему руку и помогла сесть напротив себя. – Есть только одна вещь, которая может сделать этот день еще более привлекательным. Пойдем со мной, и мы оба получим ее.