Страница:
Даниел Аллард и Морган Келл, подошедшие со сценарием боя, решили, что ресурсы сторон недостаточно равны. И Марк Аллард и Гален Кокс пользовались во время этой симуляции боевыми роботами Внутренней Сферы, хотя и были частью звена клана, а Виктор выбрал изобретенный кланами «Омнис», по сравнению с которым любой противник казался карликом. По общему тоннажу боевых машин, находящихся сейчас на поле битвы, Виктор имел преимущество четыре к одному над кланом.
Виктор знал, что тоннаж – это не единственный признак успеха, но решил, что кланы явно не рассчитали своих сил.
Для создания соперникам равных возможностей, лидеры Гончих Келла предложили, чтобы модуль из трех боевых роботов, в одном из которых находился Виктор, стал бы потенциальной добычей для клана. По новому сценарию клан должен охотиться за ним на огромном круглом поле, призванном напоминать Круг Равных, эту давнюю традицию кланов. Другие же Гончие должны были помочь Виктору защищаться от воинов клана. Это сделало их сражение похожим на копию игры «Захвати флаг», но только у них «флаг» мог отстреливаться.
Чтобы еще больше усложнить задачу, группа Виктора не имела права обмениваться радиосообщениями с остальными Гончими, потому что у них не было кодов для расшифровки поступающих сообщений. Однако Кай быстро разобрался, что, пользуясь простой системой, похожей на точки и тире азбуки Морзе, и увеличивая промежутки в передаче, когда сигналы от Гончих становились сильнее, группа Виктора может управлять ими. Он знал, что их передача будет служить маяком и для клана, но если все Гончие успеют собраться вокруг них вовремя, то последующие события будут напоминать Фелану худший из его ночных кошмаров.
Проблема в том, что, скорее всего, ни у Фелана, ни у других из его компании не бывает ночных кошмаров.
Как и в прошлое утро, Фелан появился с ясным взглядом и полностью готовый к работе. Он один взял с собой пистолет, тем самым дав капитану Моран и ее людям тему для шуток. Но только не Виктору, которому этот жест сказал, насколько Фелан серьезно настроен на предстоящее виртуальное сражение и что он отнесся к нему так же, как и к настоящей битве в реальном мире.
Группа «флага», как мысленно назвал Виктор их трио, слышала в радиоэфире множество разрядов статического электричества, совершенно определенно исходящих от группы Гончих. Хотя нельзя было сделать из этого никаких определенных выводов, но казалось, что количество людей, вовлеченных в оживленные переговоры, стало медленно уменьшаться.
Группа «флага» начала двигаться примерно в направлении радиопереговоров, но источники передач перемещались слишком быстро, чтобы можно было полностью убедиться в правильности пути. Виктор знал – это означает, что Гончие вовлечены в динамичное сражение. Что ж, неплохо. Выстрелил-и-беги – известная тактика в борьбе, с кланами. Если Фелан обратит ее против нас, то мы можем оказаться в беде.
Другая сторона как будто прочла его мысли. Проклятье, только Гален мог расставить такую ловушку. Три боевых робота перевалили через гребень гор. Первый – толстый, коренастый «Масакари» – широко расставил свои птичьи «ноги», чтобы найти твердую точку опоры среди крошащихся горных камней. Его «руки» заканчивались сдвоенными стволами, и два протонных излучателя частиц в левой «руке» выстрелили прежде, чем Виктор успел предупредить своих товарищей.
Двойная линия, светящаяся, как голубая молния, с треском разрезала воздух. Оба выстрела попали в правую «ногу» «Прометея», испарив его броню в виртуальное пространство компьютера. Импульсный лазер в правой «руке» «Масакари» выплюнул серию зеленых лучей, попавших в ту же «ногу». Этот выстрел сбил с «ноги» «Прометея» все остатки брони до самой последней частицы, как сообщил Виктору компьютер.
У Виктора была секундная пауза, чтобы оценить, какое сильное повреждение нанес его боевому роботу водитель «Масакари» своей неожиданной меткостью. А затем, когда компьютер, контролировавший виртуальное сражение, оценил, что значит потеря такого количества брони для его боевого робота, Виктор почувствовал, как командный мостик начинает наклоняться вверх и вправо. Жестокая атака испарила с его боевого робота почти две тонны ферроволокнистой брони, сильно разбалансировав машину.
Поворачивая свое тело влево, Виктор старался удержать боевую машину в вертикальном положении. Компьютер получал команды прямо из его нейрошлема, но даже самые отчаянные попытки не могли побороть силы гравитации. Ландшафт, построенный компьютером, на экранах «Дайши» размазался в причудливую палитру, затем командный мостик перевернулся и опрокинулся. Виктор старался сдержать себя, но застонал, когда обшивка кресла водителя хлопнула его по спине, в то время как боевой робот шлепнулся на землю, при этом раздавив часть оружия на правой половине своего тела.
Мгновенно оглушенный, Виктор не мог ничего сделать, а только смотрел на голографический дисплей, где сближались два самых легких в этом сражении боевых робота. «Йен-ло-ванг» Кая повернулся в сторону стройного боевого робота клана, выглядевшего как механическое воплощение древнего египетского бога Анубиса. Виктор нисколько не сомневался, что водителем «Волкодава» был Фелан.
«Центурион» выстрелил первым. Он поднял правую «руку», и его гауссова пушка выплюнула серебряный снаряд сверкающей вспышкой энергии. Прочертив линию по направлению к горам, снаряд угодил в левую половину «груди» «Волкодава». Броня слетела с машины подобно чешуе с линяющей змеи, открыв взгляду ферротитановый скелет. Виктор увидел клубы дыма, вырвавшиеся из раны, и то, как «Волкодав» немного зашатался. Потерял лазер среднего калибра и, быть может, получил повреждение двигателя. Так держать, Кай!
Сдвоенные лазеры, закрепленные под левой «рукой», также ударили по «Волкодаву», и град красных энергетических стрел искромсал броню на другой половине «груди» боевого робота. Обшивка машины под потерянной броней стала красной, и снова Виктору показалось, что «Волкодав» зашатался, но Фелану удалось удержать его от падения, несмотря на бешеный обстрел, которому тот подвергся.
А затем «Волкодав» нанес ответный удар. Большой лазер, который занимал почти всю его правую «руку», послал зеленое копье когерентного света в правую руку «Центуриона». Куски брони посыпались огненным дождем на виртуальные горные склоны, вызывая мелкие пожары. Три импульсных лазера, расположенные на «груди» «Волкодава», сосредоточили свой огонь на уже поврежденной конечности. Первый сжигал остатки сохранившейся на ней брони, а остальные два прошивали огненными нитями саму «руку» робота. Миомерные мускулы лопнули, и ферротитановые кости машины сперва накалились добела, а затем расплавились.
Еще более важным было то, что лазеры прожгли внутренности механизма гауссовой пушки. Конденсаторы взорвались, искрошив броню на правой половине «груди» «Центуриона». Внутренняя структура робота была покороблена и искорежена взрывом. Круглые серебристые шары, которые использовались боевым роботом как снаряды для стрельбы из гауссовой пушки, высыпались наружу, подпрыгивая и скатываясь вниз по склону.
Виктор заметил, как слева «Грифон» Шима был подбит одной из двух серий дальнобойных ракет, выпущенных из «Крестоносца» Галена. Большинство ракет пролетело прямо над целью, когда Шим заставил свой боевой робот присесть и отклониться влево. Взрывы усеяли центр и правую сторону его корпуса, откалывая броню. В левую «руку» «Грифона» тоже попало несколько ракет, но с ней не произошло ничего серьезного, если не считать потери нескольких пластин брони.
Из правой половины «груди» «Грифона» вылетело несколько дальнобойных ракет, прочертив след в обратном направлении – к центру «груди» «Крестоносца», сокрушив его броню. Вдобавок похожая на пистолет ионная пушка «Грифона» выпустила зазубренную линию голубого огня, которая сорвала полурасплавленную броню с правой «руки» «Крестоносца», но не смогла пробить защиту.
Виктор поднял своего «Дайши» в вертикальное положение, повернувшись левой стороной к «Масакари». Он знал, что встретится с Ранной, управляющей другим «Омнисом» клана, и восхищение мастерством воина было сильнее страха и уязвленной гордости. И опять ее протонный излучатель и крупнокалиберный лазер попытались закончить работу, начатую над правой «рукой» «Прометея», но маневр Виктора позволил укрыть поврежденную конечность, и разноцветные копья энергии прошли мимо.
Виктор развернул робота кругом, настроившись на победу. На этот раз – моя очередь.
Прежде чем он успел навести на нее орудия своего боевого робота, «Центурион» и «Волкодав» сошлись снова. Два боевых робота сблизились, и на экране кругового обзора Виктор увидел, как сильно перегрелись обе машины. В обычной боевой ситуации у любого водителя настолько сильно поврежденного боевого робота была бы только одна мысль – отступление, но поскольку это был бой на симуляторе, то в нем действовали другие правила. Хан Клана Волка сражается против чемпиона Соляриса. Получить кристалл с пиратской записью этого боя было бы большой удачей для любой из трансляционных станций.
«Центурион» выстрелил из обоих импульсных лазеров одновременно с «Волкодавом», использовавшим единственный оставшийся у него импульсный лазер и большой лазер, укрепленный на правой «руке». Лазерные лучи «Центуриона» просверлили отверстия в открытой правой половине «груди» «Волкодава».
Виктор увидел очень реалистично воссозданную компьютером картину того, как внутренние части «Волкодава» вылетают сквозь жирный черный дым, что означало еще одно попадание в двигатель.
Два луча, выпущенные «Волкодавам», прошли сквозь место, где должна была бы находиться правая «рука» «Центуриона», и хирургически точно вырезали двигатель, приводивший машину в движение. Рубиновые молнии, вылетающие из среднекалиберного лазера, расположенного на «груди» «Волкодава», вызвали появление густых клубов дыма, когда они прорезали контроллер, управляющий магнитной защитой вокруг атомного двигателя «Центуриона».
Как зеркальные отражения, оба боевых робота были охвачены ужасными вспышками белого цвета, вырывающимися из глубоких пробоин в их грудных клетках. Компьютер добросовестно показывал, как термоядерная реакция, лишенная сдерживающих ее полей, поглощает все имеющееся топливо. Сферы кипящей плазмы раздувались, а затем языки огня вырывались сквозь «плечи» и «головы» боевых роботов. Окруженные черными клубящимися облаками и сполохами от постоянных взрывов шаровых молний, корпуса обеих боевых машин рухнули в одну кучу у основания горы.
Виктор видел вспышки выстрелов и знал, что и Гален и Шим нанесли друг другу очень сильные повреждения, но ни один из боевых роботов не упал. Это помогло Виктору перенести удар от потери Кая и его «Центуриона», но ненадолго, потому что «Масакари» снова выстрелил. Виктор понимал, что у него есть только один шанс изменить исход боя, и поэтому он ударил по «Масакари» из всех орудий, которые оставались в арсенале «Дайши».
Гауссова пушка послала серебристый снаряд, с шипением ударивший в грудь «Масакари», выдолбив огромный кусок брони над «сердцем» боевого робота. Один из трех крупнокалиберных импульсных лазеров, укрепленных на правой «руке» «Дайши», выпустил свой луч мимо цели, но зато остальные два попали очень точно: первый прочертил сияющий шрам брони на левой половине «груди» «Масакари», а второй проделал широкую пробоину брони в центре корпуса. Пламя вырвалось из ствола, огнемета, и вспомогательный монитор на панели управления показал Виктору значительное повышение температуры у боевого робота противника.
Одна из двух ракетных систем «Полоса» для ведения ближнего боя, установленных на боевом роботе Виктора, не смогла точно угодить в цель, но зато другая точно выстрелила полным зарядом ракет по «Масакари». Ракеты осыпали корпус робота дождем огненных разрывов, сбивая броню, дымящимися кусками падавшую на землю. Хотя эти ракеты и не нанесли роботу противника значительных повреждений, но помогли еще больше разбалансировать боевой робот, уже до этого поврежденный попаданием снаряда гауссовой пушки и больших импульсных лазеров. Виктор обрадовался, увидев, как «Масакари» начал опрокидываться, но его надежда угасла, когда он понял, что скоро сам присоединится к нему.
Два протонных излучателя «Масакари» и его большие импульсные лазеры точно попали в уже поврежденную правую «ногу» «Дайши», испарив с нее последние остатки брони, подобно тому, как капля воды испаряется с раскаленной сковородки. Четыре энергетических луча скрестились на «ноге» машины, собираясь расплавить ее. Миомерные мускулы вздулись, а потом взорвались. Ферротитановая кость раскалилась добела, затем стала прозрачной и размягчилась.
Продолжая извергать остатки энергии, лучи скользнули вверх, прожигая оставшуюся броню на правой стороне «Дайши» и взорвав боеприпасы противоракетной системы. Вслед за этим последовал толчок, и кресло кабины ударило Виктора по спине. Нейрошлем, получивший повреждения, моментально дезориентировал его. Командный мостик начал вращаться вокруг Виктора, как будто его стотонная боевая машина была тряпичной куклой, оказавшейся в центре смерча, а потом огромной силы удар снова оглушил его, когда робот врезался в землю.
Виктор потряс головой, стараясь привести свои мысли в порядок, и обнаружил себя свисающим на ограничительных ремнях кресла водителя. За голографическим дисплеем, на котором был виден «Масакари», снова поднимающийся на свои когтистые лапы, он увидел только черноту вместо изображения того, что должно было находиться впереди боевого робота. Его глаза лишь подтвердили то, что уже сказала гравитация, – «Дайши» упал ничком. Только с одной «ногой» и с пробоинами в броне спереди и на спине с правой стороны машины я никак не смогу продолжать бой.
Взглянув на приближающийся «Масакари», он нашел еще одно подтверждение своей мысли. И никоим образом Ранна не позволит мне продолжить сражение, ведь я даже не могу выбраться отсюда.
Не оставляя пищи для сомнений в том, почему боевые роботы стали главной силой на полях сражений с момента своего создания шесть столетий назад, «Масакари» направил огонь всех четырех пушек на поверженного «Дайши». Целясь неторопливыми и хорошо натренированными движениями, которые помогли Виктору понять, почему кланы так легко проникают сквозь защиту Внутренней Сферы, «Масакари» открыл «спину» «Дайши» – словно патологоанатом, выполняющий вскрытие. Лучи из ионной пушки снесли стабилизаторы корпуса, пока лазеры прорезались сквозь ферротитановые ребра.
Лазеры отсоединили атомный двигатель «Дайши» от места крепления. Он выкатился вниз, и его предохранители в тот же момент выключили реактор, прежде чем мог бы произойти ядерный взрыв. Когда «Масакари» вынул из «Дайши» «сердце», боевой робот Виктора один раз содрогнулся, а затем все его мониторы погасли, оставляя водителя висеть в жарком и темном коконе.
Мертвая тишина навалилась на него, и он потряс головой. Единственное преимущество, которое у нас есть в сражениях с кланами, – это то, что они всегда следуют неизменному набору правил, что дает нам возможность для тактических маневров. Если только когда-нибудь они возьмут на вооружение ту гибкость, которую продемонстрировал здесь Фелан и другие его воины, то Рагнар перестанет быть единственным принцем из Внутренней Сферы, носящим браслет пленника.
VIII
Виктор знал, что тоннаж – это не единственный признак успеха, но решил, что кланы явно не рассчитали своих сил.
Для создания соперникам равных возможностей, лидеры Гончих Келла предложили, чтобы модуль из трех боевых роботов, в одном из которых находился Виктор, стал бы потенциальной добычей для клана. По новому сценарию клан должен охотиться за ним на огромном круглом поле, призванном напоминать Круг Равных, эту давнюю традицию кланов. Другие же Гончие должны были помочь Виктору защищаться от воинов клана. Это сделало их сражение похожим на копию игры «Захвати флаг», но только у них «флаг» мог отстреливаться.
Чтобы еще больше усложнить задачу, группа Виктора не имела права обмениваться радиосообщениями с остальными Гончими, потому что у них не было кодов для расшифровки поступающих сообщений. Однако Кай быстро разобрался, что, пользуясь простой системой, похожей на точки и тире азбуки Морзе, и увеличивая промежутки в передаче, когда сигналы от Гончих становились сильнее, группа Виктора может управлять ими. Он знал, что их передача будет служить маяком и для клана, но если все Гончие успеют собраться вокруг них вовремя, то последующие события будут напоминать Фелану худший из его ночных кошмаров.
Проблема в том, что, скорее всего, ни у Фелана, ни у других из его компании не бывает ночных кошмаров.
Как и в прошлое утро, Фелан появился с ясным взглядом и полностью готовый к работе. Он один взял с собой пистолет, тем самым дав капитану Моран и ее людям тему для шуток. Но только не Виктору, которому этот жест сказал, насколько Фелан серьезно настроен на предстоящее виртуальное сражение и что он отнесся к нему так же, как и к настоящей битве в реальном мире.
Группа «флага», как мысленно назвал Виктор их трио, слышала в радиоэфире множество разрядов статического электричества, совершенно определенно исходящих от группы Гончих. Хотя нельзя было сделать из этого никаких определенных выводов, но казалось, что количество людей, вовлеченных в оживленные переговоры, стало медленно уменьшаться.
Группа «флага» начала двигаться примерно в направлении радиопереговоров, но источники передач перемещались слишком быстро, чтобы можно было полностью убедиться в правильности пути. Виктор знал – это означает, что Гончие вовлечены в динамичное сражение. Что ж, неплохо. Выстрелил-и-беги – известная тактика в борьбе, с кланами. Если Фелан обратит ее против нас, то мы можем оказаться в беде.
Другая сторона как будто прочла его мысли. Проклятье, только Гален мог расставить такую ловушку. Три боевых робота перевалили через гребень гор. Первый – толстый, коренастый «Масакари» – широко расставил свои птичьи «ноги», чтобы найти твердую точку опоры среди крошащихся горных камней. Его «руки» заканчивались сдвоенными стволами, и два протонных излучателя частиц в левой «руке» выстрелили прежде, чем Виктор успел предупредить своих товарищей.
Двойная линия, светящаяся, как голубая молния, с треском разрезала воздух. Оба выстрела попали в правую «ногу» «Прометея», испарив его броню в виртуальное пространство компьютера. Импульсный лазер в правой «руке» «Масакари» выплюнул серию зеленых лучей, попавших в ту же «ногу». Этот выстрел сбил с «ноги» «Прометея» все остатки брони до самой последней частицы, как сообщил Виктору компьютер.
У Виктора была секундная пауза, чтобы оценить, какое сильное повреждение нанес его боевому роботу водитель «Масакари» своей неожиданной меткостью. А затем, когда компьютер, контролировавший виртуальное сражение, оценил, что значит потеря такого количества брони для его боевого робота, Виктор почувствовал, как командный мостик начинает наклоняться вверх и вправо. Жестокая атака испарила с его боевого робота почти две тонны ферроволокнистой брони, сильно разбалансировав машину.
Поворачивая свое тело влево, Виктор старался удержать боевую машину в вертикальном положении. Компьютер получал команды прямо из его нейрошлема, но даже самые отчаянные попытки не могли побороть силы гравитации. Ландшафт, построенный компьютером, на экранах «Дайши» размазался в причудливую палитру, затем командный мостик перевернулся и опрокинулся. Виктор старался сдержать себя, но застонал, когда обшивка кресла водителя хлопнула его по спине, в то время как боевой робот шлепнулся на землю, при этом раздавив часть оружия на правой половине своего тела.
Мгновенно оглушенный, Виктор не мог ничего сделать, а только смотрел на голографический дисплей, где сближались два самых легких в этом сражении боевых робота. «Йен-ло-ванг» Кая повернулся в сторону стройного боевого робота клана, выглядевшего как механическое воплощение древнего египетского бога Анубиса. Виктор нисколько не сомневался, что водителем «Волкодава» был Фелан.
«Центурион» выстрелил первым. Он поднял правую «руку», и его гауссова пушка выплюнула серебряный снаряд сверкающей вспышкой энергии. Прочертив линию по направлению к горам, снаряд угодил в левую половину «груди» «Волкодава». Броня слетела с машины подобно чешуе с линяющей змеи, открыв взгляду ферротитановый скелет. Виктор увидел клубы дыма, вырвавшиеся из раны, и то, как «Волкодав» немного зашатался. Потерял лазер среднего калибра и, быть может, получил повреждение двигателя. Так держать, Кай!
Сдвоенные лазеры, закрепленные под левой «рукой», также ударили по «Волкодаву», и град красных энергетических стрел искромсал броню на другой половине «груди» боевого робота. Обшивка машины под потерянной броней стала красной, и снова Виктору показалось, что «Волкодав» зашатался, но Фелану удалось удержать его от падения, несмотря на бешеный обстрел, которому тот подвергся.
А затем «Волкодав» нанес ответный удар. Большой лазер, который занимал почти всю его правую «руку», послал зеленое копье когерентного света в правую руку «Центуриона». Куски брони посыпались огненным дождем на виртуальные горные склоны, вызывая мелкие пожары. Три импульсных лазера, расположенные на «груди» «Волкодава», сосредоточили свой огонь на уже поврежденной конечности. Первый сжигал остатки сохранившейся на ней брони, а остальные два прошивали огненными нитями саму «руку» робота. Миомерные мускулы лопнули, и ферротитановые кости машины сперва накалились добела, а затем расплавились.
Еще более важным было то, что лазеры прожгли внутренности механизма гауссовой пушки. Конденсаторы взорвались, искрошив броню на правой половине «груди» «Центуриона». Внутренняя структура робота была покороблена и искорежена взрывом. Круглые серебристые шары, которые использовались боевым роботом как снаряды для стрельбы из гауссовой пушки, высыпались наружу, подпрыгивая и скатываясь вниз по склону.
Виктор заметил, как слева «Грифон» Шима был подбит одной из двух серий дальнобойных ракет, выпущенных из «Крестоносца» Галена. Большинство ракет пролетело прямо над целью, когда Шим заставил свой боевой робот присесть и отклониться влево. Взрывы усеяли центр и правую сторону его корпуса, откалывая броню. В левую «руку» «Грифона» тоже попало несколько ракет, но с ней не произошло ничего серьезного, если не считать потери нескольких пластин брони.
Из правой половины «груди» «Грифона» вылетело несколько дальнобойных ракет, прочертив след в обратном направлении – к центру «груди» «Крестоносца», сокрушив его броню. Вдобавок похожая на пистолет ионная пушка «Грифона» выпустила зазубренную линию голубого огня, которая сорвала полурасплавленную броню с правой «руки» «Крестоносца», но не смогла пробить защиту.
Виктор поднял своего «Дайши» в вертикальное положение, повернувшись левой стороной к «Масакари». Он знал, что встретится с Ранной, управляющей другим «Омнисом» клана, и восхищение мастерством воина было сильнее страха и уязвленной гордости. И опять ее протонный излучатель и крупнокалиберный лазер попытались закончить работу, начатую над правой «рукой» «Прометея», но маневр Виктора позволил укрыть поврежденную конечность, и разноцветные копья энергии прошли мимо.
Виктор развернул робота кругом, настроившись на победу. На этот раз – моя очередь.
Прежде чем он успел навести на нее орудия своего боевого робота, «Центурион» и «Волкодав» сошлись снова. Два боевых робота сблизились, и на экране кругового обзора Виктор увидел, как сильно перегрелись обе машины. В обычной боевой ситуации у любого водителя настолько сильно поврежденного боевого робота была бы только одна мысль – отступление, но поскольку это был бой на симуляторе, то в нем действовали другие правила. Хан Клана Волка сражается против чемпиона Соляриса. Получить кристалл с пиратской записью этого боя было бы большой удачей для любой из трансляционных станций.
«Центурион» выстрелил из обоих импульсных лазеров одновременно с «Волкодавом», использовавшим единственный оставшийся у него импульсный лазер и большой лазер, укрепленный на правой «руке». Лазерные лучи «Центуриона» просверлили отверстия в открытой правой половине «груди» «Волкодава».
Виктор увидел очень реалистично воссозданную компьютером картину того, как внутренние части «Волкодава» вылетают сквозь жирный черный дым, что означало еще одно попадание в двигатель.
Два луча, выпущенные «Волкодавам», прошли сквозь место, где должна была бы находиться правая «рука» «Центуриона», и хирургически точно вырезали двигатель, приводивший машину в движение. Рубиновые молнии, вылетающие из среднекалиберного лазера, расположенного на «груди» «Волкодава», вызвали появление густых клубов дыма, когда они прорезали контроллер, управляющий магнитной защитой вокруг атомного двигателя «Центуриона».
Как зеркальные отражения, оба боевых робота были охвачены ужасными вспышками белого цвета, вырывающимися из глубоких пробоин в их грудных клетках. Компьютер добросовестно показывал, как термоядерная реакция, лишенная сдерживающих ее полей, поглощает все имеющееся топливо. Сферы кипящей плазмы раздувались, а затем языки огня вырывались сквозь «плечи» и «головы» боевых роботов. Окруженные черными клубящимися облаками и сполохами от постоянных взрывов шаровых молний, корпуса обеих боевых машин рухнули в одну кучу у основания горы.
Виктор видел вспышки выстрелов и знал, что и Гален и Шим нанесли друг другу очень сильные повреждения, но ни один из боевых роботов не упал. Это помогло Виктору перенести удар от потери Кая и его «Центуриона», но ненадолго, потому что «Масакари» снова выстрелил. Виктор понимал, что у него есть только один шанс изменить исход боя, и поэтому он ударил по «Масакари» из всех орудий, которые оставались в арсенале «Дайши».
Гауссова пушка послала серебристый снаряд, с шипением ударивший в грудь «Масакари», выдолбив огромный кусок брони над «сердцем» боевого робота. Один из трех крупнокалиберных импульсных лазеров, укрепленных на правой «руке» «Дайши», выпустил свой луч мимо цели, но зато остальные два попали очень точно: первый прочертил сияющий шрам брони на левой половине «груди» «Масакари», а второй проделал широкую пробоину брони в центре корпуса. Пламя вырвалось из ствола, огнемета, и вспомогательный монитор на панели управления показал Виктору значительное повышение температуры у боевого робота противника.
Одна из двух ракетных систем «Полоса» для ведения ближнего боя, установленных на боевом роботе Виктора, не смогла точно угодить в цель, но зато другая точно выстрелила полным зарядом ракет по «Масакари». Ракеты осыпали корпус робота дождем огненных разрывов, сбивая броню, дымящимися кусками падавшую на землю. Хотя эти ракеты и не нанесли роботу противника значительных повреждений, но помогли еще больше разбалансировать боевой робот, уже до этого поврежденный попаданием снаряда гауссовой пушки и больших импульсных лазеров. Виктор обрадовался, увидев, как «Масакари» начал опрокидываться, но его надежда угасла, когда он понял, что скоро сам присоединится к нему.
Два протонных излучателя «Масакари» и его большие импульсные лазеры точно попали в уже поврежденную правую «ногу» «Дайши», испарив с нее последние остатки брони, подобно тому, как капля воды испаряется с раскаленной сковородки. Четыре энергетических луча скрестились на «ноге» машины, собираясь расплавить ее. Миомерные мускулы вздулись, а потом взорвались. Ферротитановая кость раскалилась добела, затем стала прозрачной и размягчилась.
Продолжая извергать остатки энергии, лучи скользнули вверх, прожигая оставшуюся броню на правой стороне «Дайши» и взорвав боеприпасы противоракетной системы. Вслед за этим последовал толчок, и кресло кабины ударило Виктора по спине. Нейрошлем, получивший повреждения, моментально дезориентировал его. Командный мостик начал вращаться вокруг Виктора, как будто его стотонная боевая машина была тряпичной куклой, оказавшейся в центре смерча, а потом огромной силы удар снова оглушил его, когда робот врезался в землю.
Виктор потряс головой, стараясь привести свои мысли в порядок, и обнаружил себя свисающим на ограничительных ремнях кресла водителя. За голографическим дисплеем, на котором был виден «Масакари», снова поднимающийся на свои когтистые лапы, он увидел только черноту вместо изображения того, что должно было находиться впереди боевого робота. Его глаза лишь подтвердили то, что уже сказала гравитация, – «Дайши» упал ничком. Только с одной «ногой» и с пробоинами в броне спереди и на спине с правой стороны машины я никак не смогу продолжать бой.
Взглянув на приближающийся «Масакари», он нашел еще одно подтверждение своей мысли. И никоим образом Ранна не позволит мне продолжить сражение, ведь я даже не могу выбраться отсюда.
Не оставляя пищи для сомнений в том, почему боевые роботы стали главной силой на полях сражений с момента своего создания шесть столетий назад, «Масакари» направил огонь всех четырех пушек на поверженного «Дайши». Целясь неторопливыми и хорошо натренированными движениями, которые помогли Виктору понять, почему кланы так легко проникают сквозь защиту Внутренней Сферы, «Масакари» открыл «спину» «Дайши» – словно патологоанатом, выполняющий вскрытие. Лучи из ионной пушки снесли стабилизаторы корпуса, пока лазеры прорезались сквозь ферротитановые ребра.
Лазеры отсоединили атомный двигатель «Дайши» от места крепления. Он выкатился вниз, и его предохранители в тот же момент выключили реактор, прежде чем мог бы произойти ядерный взрыв. Когда «Масакари» вынул из «Дайши» «сердце», боевой робот Виктора один раз содрогнулся, а затем все его мониторы погасли, оставляя водителя висеть в жарком и темном коконе.
Мертвая тишина навалилась на него, и он потряс головой. Единственное преимущество, которое у нас есть в сражениях с кланами, – это то, что они всегда следуют неизменному набору правил, что дает нам возможность для тактических маневров. Если только когда-нибудь они возьмут на вооружение ту гибкость, которую продемонстрировал здесь Фелан и другие его воины, то Рагнар перестанет быть единственным принцем из Внутренней Сферы, носящим браслет пленника.
VIII
Арк-Ройял
Федеративное Содружество
16 апреля 3055 г.
Несмотря на то что Фелан отлично понимал ситуацию, он не мог сдержать широкую улыбку, входя в зал для приемов. Он поднял своей правой рукой левую руку Ранны и поцеловал ее, а потом обернулся к Рагнару:
– Волки хорошо провели этот день. У нас есть все основания гордиться собой.
Ранна кивнула и одернула складки черного жакета.
– Это так, мой Хан, но если бы нашими противниками были Ягуары или Снежные Вороны, то мы не гордились бы победой над ними, воут?
– Но они же не клан, ут?
– Это стало теперь твоей точкой зрения?
Фелан оглянулся на нее:
– Это старая традиция Гончих, которая называется «правом на хвастовство».
Ранна встряхнула головой и высвободила свою руку:
– Так же, как они не являются кланом, так и ты теперь не принадлежишь к Гончим. Не удивляйся, если им не понравятся твои старания научить их покорности. – Она окинула его быстрым взглядом. – И, мой дорогой, твоя речь может все испортить.
Фелан вздрогнул:
– А твоя бабка здесь находится вовсе не для того, чтобы выслушивать обвинения, так?
– Нет, она находится здесь затем, чтобы напомнить тебе об осторожности. – Ранна обратила его внимание на оживление, царящее вокруг капитана Моран. – У нас и так уже есть масса врагов, Хан Фелан, как вне клана, так и внутри него. Нет никаких оснований для того, чтобы еще больше накалять ситуацию.
Фелан начал было убеждать Ранну, что ей нечего беспокоиться, но почувствовал, что ее слова попали в самую точку. Знакомое окружение Арк-Ройяла и извращенное удовлетворение, которое он получал, раздражая тех людей, которых считал безосновательно напыщенными, повело его по колее старого поведения. Фелан был рад представившемуся шансу вернуть уважение к себе – хотя бы частично – после того, как потерял его, присоединившись к кланам, но он знал, что Ранна была права, деликатно напомнив ему, что теперь на нем лежит гораздо большая ответственность, чем в то время, когда он считался одним из воинов Внутренней Сферы. Фелан по-прежнему был сыном Моргана Келла, но теперь являлся представителем гораздо большего, чем родная семья. Клан Волка сделал его одним из двух своих Ханов, и вместе с этим на него была возложена ответственность за судьбы других людей, а не только за свою собственную.
– Я всем сердцем принимаю твои мудрые слова, Ранна. – Благодарность к ней убрала самодовольство из его улыбки. – Я буду вести себя так, как подобает Хану.
– Я никогда и не думала, что ты можешь поступить по-другому, Хан Старейшина Фелан.
Она наклонила голову, когда увидела, что Кеитлин Келл машет ей рукой.
– Извини меня, пожалуйста...
– Конечно. – Он улыбнулся, глядя, как грациозно она удаляется от него, несмотря на обвивающую ее ноги черную шерстяную юбку, в которой воин клана должен был чувствовать себя стесненно и неловко. – Ты пойдешь со мной, Рагнар?
– Как прикажет мой Хан.
– Хорошо. – Фелан заметил, что многие присоединились к группе воинов, проигравших сегодня утром в виртуальном сражении. Он подавил в себе желание порадоваться своей победе и, к своему удивлению, обнаружил, что сделать это было совсем не трудно. Вместо этого он почувствовал что-то вроде стыда за такие мелкие и недостойные настоящего Хана чувства.
Позади Виктора и Галена стояли два других участника сегодняшнего сражения. Мужчины имели восточные черты лица, хотя светлая кожа Кая и более широкий разрез его миндалевидных глаз ясно указывали на смешанное происхождение. Серого цвета глаза Кая сильно контрастировали с темно-карими глазами Шима Иодамы. Офицер Синдиката Драконов ростом был на несколько сантиметров ниже Кая и выглядел на десять лет старше. Фелану показалось, что он увидел край черной с золотом татуировки, выглядывавшей из-под воротника его рубашки.
– Добрый вечер, – Фелан кивнул Галену, а потом улыбнулся Каю, – теперь я хорошо понимаю, почему вы стали чемпионом Соляриса, – он перевел взгляд на Шима, – и что у Координатора есть достойный наследник.
Шим замер, а потом быстро поклонился. Фелан успел заметить смущение, промелькнувшее на лице Шима. Всего несколько месяцев тому назад Координатор Такаси Курита был убит, и Шим находился под подозрением у телохранителей Такаси.
Кай кивнул Фелану, и его лицо покраснело.
– Если принять во внимание, что мой «Центурион» после переделки был тяжелее вашего «Волкодава» на пятнадцать тонн, вас хорошо приняли бы на Солярисе. Мне понадобилось бы провести много месяцев, рассчитывая свои действия и тренируясь, чтобы додуматься до того, что вы придумали пряма на ходу и продемонстрировали нам здесь.
– Это была просто удача, – пожал плечами Фелан, – я не думаю, что вам следует меня опасаться. Даже если бы мне и было позволено пересекать линию перемирия в районе Соляриса, я никогда не хотел бы повторения нашей встречи в реальной жизни. Как я помню, ни один из нас не вышел живым из этого боя.
– Я хорошо вас понимаю.
Мишель Моран слегка качнула свой бокал с остатками пива.
– Мне кажется, что для вас будет не так уж трудно попасть на Солярис, Хан Фелан. Его Высочество кажется очень опытным в получении любых заложников в любом месте, где он того захочет.
– Может быть, это и так, капитан Моран, но для Хана Фелана путешествие на Солярис было бы пренебрежением к соглашению, которое ильХан заключил с Ком-Старом. – Подобие улыбки застыло на лице Рагнара. – Военный советник не дал разрешения никому из людей клана пересекать линию перемирия. Виктор кивнул.
– В вопросе перемирия все настолько неустойчиво, что даже слухи о людях клана, пересекающих линию, могут вновь развязать войну.
Моран отмахнулась от этого замечания пустым бокалом.
– Будет ли когда-нибудь окончательно положен конец этой войне, Ваше Высочество? Посмотрите на захваченные в прошлом году Моргес и Кримонд, а сейчас набеги происходят уже на Лирянской границе. Все, что находится по эту сторону линии перемирия, включая даже Арк-Ройял, не может считаться защищенным от нападения. Кажется, что пока вне опасности находится только старая система Федеративных Звезд.
При этих словах Виктор выпрямился и стиснул зубы.
– Да, капитан Моран, со стороны кажется, что система Федеративных Звезд не помогает нам, однако в действительности это совершенно не так. Она участвует в обороне от кланов, посылая своих мужчин и женщин сражаться в наших битвах. Она снабжает нас ресурсами, необходимыми для успешного ведения войны, и помогает в восстановлении разрушенного.
– Но никто в их системе не находится под постоянной угрозой вторжения. – Моран отдала пивной бокал одному из мужчин и возмущенно потрясла освободившимися руками, подкрепляя этим жестом свои слова. – Система Федеративных Звезд никогда не теряла ни одного из своих миров. В Четвертой войне ваш отец ухитрился увеличить размеры системы Федеративных Звезд в четыре раза, а потом переложил на Лирянскую Республику оплату счетов за свой завоевания. При этом никто не обратил внимания на то, что мы отдали часть миров Синдикату Драконов. Сейчас мы несем на себе тяжелое бремя защиты от вторжений в наш мир, а Федеративные Звезды предлагают нам лейкопластырь, чтобы остановить артериальное кровотечение.
– Капитан! Не забывайте, с кем вы разговариваете! – рявкнул Гален Кокс.
– Все нормально, – спокойно сказал Виктор, скрестив руки на груди и поворачиваясь к Моран, – мы делаем все, что в наших силах.
– Вовсе нет. – Моран сжала пальцами виски, потом опустила руки. – Мы выступаем против кланов с одной рукой, заложенной за спину. Если бы мы использовали все войска Федеративного Содружества для борьбы с кланами, то давно сумели бы поставить их на место.
– Я надеюсь, вы не думаете всерьез, что нам следует взять все войска Федеративных Звезд и собрать их здесь?
– А почему бы и нет? Принц выглядел удивленным.
– Потому что кланы – это не единственная угроза Федеративному Содружеству. Романо Ляо тут же атакует нас, стоит только нам убрать свои войска от границы с Конфедерацией Капеллана.
Моран яростно тряхнула головой.
– Ерунда! Кроме того, Договор Святого Ивса – мир, который все еще считается законной частью земель Капелланов и дает больший процент своих войск на борьбу с кланами, чем система Федеративных Звезд. И, пожалуйста, не нужно говорить, что Свободная Лига угрожает нам. Пока вы держите Джошуа Марика в Новом Авалоне в качестве заложника, Томас не предпримет ничего такого, что могло бы создать угрозу для жизни его сына.
– Есть кое-что, о чем вы забываете в своих рассуждениях, капитан Моран. А именно то, что я Виктор Ян Штайнер-Дэвион. Я вырос здесь, на Лирянской части Федеративного Содружества. Затем я был на Нейджелринге, где с отличием закончил обучение. И всю свою службу я провел здесь. За это время мое единственное путешествие в Новый Авалон было связано со смертью моего отца.
Голос Виктора начал повышаться, и Фелан посочувствовал ему.
– Капитан Моран, из-за своего положения я особенно остро чувствую боль от наших потерь, понесенных в Федеративном Содружестве. Я сожалею о гибели вашего брата на Треллване, и вместе с этим меня радуют ваши военные успехи. Я горд и чувствую удовлетворение оттого, что сделал все возможное для нашей победы над кланами, хотя и хотел бы сделать еще больше. Да, мой отец был Хэнс Дэвион, а моя мать – Мелисса Штайнер, и это так тесно связывает меня с Лирянской Республикой, что вы вряд ли можете себе это представить.
– Неужели так сильно? – Глаза Моран сузились. – Временами я сомневаюсь в этом.
Федеративное Содружество
16 апреля 3055 г.
Несмотря на то что Фелан отлично понимал ситуацию, он не мог сдержать широкую улыбку, входя в зал для приемов. Он поднял своей правой рукой левую руку Ранны и поцеловал ее, а потом обернулся к Рагнару:
– Волки хорошо провели этот день. У нас есть все основания гордиться собой.
Ранна кивнула и одернула складки черного жакета.
– Это так, мой Хан, но если бы нашими противниками были Ягуары или Снежные Вороны, то мы не гордились бы победой над ними, воут?
– Но они же не клан, ут?
– Это стало теперь твоей точкой зрения?
Фелан оглянулся на нее:
– Это старая традиция Гончих, которая называется «правом на хвастовство».
Ранна встряхнула головой и высвободила свою руку:
– Так же, как они не являются кланом, так и ты теперь не принадлежишь к Гончим. Не удивляйся, если им не понравятся твои старания научить их покорности. – Она окинула его быстрым взглядом. – И, мой дорогой, твоя речь может все испортить.
Фелан вздрогнул:
– А твоя бабка здесь находится вовсе не для того, чтобы выслушивать обвинения, так?
– Нет, она находится здесь затем, чтобы напомнить тебе об осторожности. – Ранна обратила его внимание на оживление, царящее вокруг капитана Моран. – У нас и так уже есть масса врагов, Хан Фелан, как вне клана, так и внутри него. Нет никаких оснований для того, чтобы еще больше накалять ситуацию.
Фелан начал было убеждать Ранну, что ей нечего беспокоиться, но почувствовал, что ее слова попали в самую точку. Знакомое окружение Арк-Ройяла и извращенное удовлетворение, которое он получал, раздражая тех людей, которых считал безосновательно напыщенными, повело его по колее старого поведения. Фелан был рад представившемуся шансу вернуть уважение к себе – хотя бы частично – после того, как потерял его, присоединившись к кланам, но он знал, что Ранна была права, деликатно напомнив ему, что теперь на нем лежит гораздо большая ответственность, чем в то время, когда он считался одним из воинов Внутренней Сферы. Фелан по-прежнему был сыном Моргана Келла, но теперь являлся представителем гораздо большего, чем родная семья. Клан Волка сделал его одним из двух своих Ханов, и вместе с этим на него была возложена ответственность за судьбы других людей, а не только за свою собственную.
– Я всем сердцем принимаю твои мудрые слова, Ранна. – Благодарность к ней убрала самодовольство из его улыбки. – Я буду вести себя так, как подобает Хану.
– Я никогда и не думала, что ты можешь поступить по-другому, Хан Старейшина Фелан.
Она наклонила голову, когда увидела, что Кеитлин Келл машет ей рукой.
– Извини меня, пожалуйста...
– Конечно. – Он улыбнулся, глядя, как грациозно она удаляется от него, несмотря на обвивающую ее ноги черную шерстяную юбку, в которой воин клана должен был чувствовать себя стесненно и неловко. – Ты пойдешь со мной, Рагнар?
– Как прикажет мой Хан.
– Хорошо. – Фелан заметил, что многие присоединились к группе воинов, проигравших сегодня утром в виртуальном сражении. Он подавил в себе желание порадоваться своей победе и, к своему удивлению, обнаружил, что сделать это было совсем не трудно. Вместо этого он почувствовал что-то вроде стыда за такие мелкие и недостойные настоящего Хана чувства.
Позади Виктора и Галена стояли два других участника сегодняшнего сражения. Мужчины имели восточные черты лица, хотя светлая кожа Кая и более широкий разрез его миндалевидных глаз ясно указывали на смешанное происхождение. Серого цвета глаза Кая сильно контрастировали с темно-карими глазами Шима Иодамы. Офицер Синдиката Драконов ростом был на несколько сантиметров ниже Кая и выглядел на десять лет старше. Фелану показалось, что он увидел край черной с золотом татуировки, выглядывавшей из-под воротника его рубашки.
– Добрый вечер, – Фелан кивнул Галену, а потом улыбнулся Каю, – теперь я хорошо понимаю, почему вы стали чемпионом Соляриса, – он перевел взгляд на Шима, – и что у Координатора есть достойный наследник.
Шим замер, а потом быстро поклонился. Фелан успел заметить смущение, промелькнувшее на лице Шима. Всего несколько месяцев тому назад Координатор Такаси Курита был убит, и Шим находился под подозрением у телохранителей Такаси.
Кай кивнул Фелану, и его лицо покраснело.
– Если принять во внимание, что мой «Центурион» после переделки был тяжелее вашего «Волкодава» на пятнадцать тонн, вас хорошо приняли бы на Солярисе. Мне понадобилось бы провести много месяцев, рассчитывая свои действия и тренируясь, чтобы додуматься до того, что вы придумали пряма на ходу и продемонстрировали нам здесь.
– Это была просто удача, – пожал плечами Фелан, – я не думаю, что вам следует меня опасаться. Даже если бы мне и было позволено пересекать линию перемирия в районе Соляриса, я никогда не хотел бы повторения нашей встречи в реальной жизни. Как я помню, ни один из нас не вышел живым из этого боя.
– Я хорошо вас понимаю.
Мишель Моран слегка качнула свой бокал с остатками пива.
– Мне кажется, что для вас будет не так уж трудно попасть на Солярис, Хан Фелан. Его Высочество кажется очень опытным в получении любых заложников в любом месте, где он того захочет.
– Может быть, это и так, капитан Моран, но для Хана Фелана путешествие на Солярис было бы пренебрежением к соглашению, которое ильХан заключил с Ком-Старом. – Подобие улыбки застыло на лице Рагнара. – Военный советник не дал разрешения никому из людей клана пересекать линию перемирия. Виктор кивнул.
– В вопросе перемирия все настолько неустойчиво, что даже слухи о людях клана, пересекающих линию, могут вновь развязать войну.
Моран отмахнулась от этого замечания пустым бокалом.
– Будет ли когда-нибудь окончательно положен конец этой войне, Ваше Высочество? Посмотрите на захваченные в прошлом году Моргес и Кримонд, а сейчас набеги происходят уже на Лирянской границе. Все, что находится по эту сторону линии перемирия, включая даже Арк-Ройял, не может считаться защищенным от нападения. Кажется, что пока вне опасности находится только старая система Федеративных Звезд.
При этих словах Виктор выпрямился и стиснул зубы.
– Да, капитан Моран, со стороны кажется, что система Федеративных Звезд не помогает нам, однако в действительности это совершенно не так. Она участвует в обороне от кланов, посылая своих мужчин и женщин сражаться в наших битвах. Она снабжает нас ресурсами, необходимыми для успешного ведения войны, и помогает в восстановлении разрушенного.
– Но никто в их системе не находится под постоянной угрозой вторжения. – Моран отдала пивной бокал одному из мужчин и возмущенно потрясла освободившимися руками, подкрепляя этим жестом свои слова. – Система Федеративных Звезд никогда не теряла ни одного из своих миров. В Четвертой войне ваш отец ухитрился увеличить размеры системы Федеративных Звезд в четыре раза, а потом переложил на Лирянскую Республику оплату счетов за свой завоевания. При этом никто не обратил внимания на то, что мы отдали часть миров Синдикату Драконов. Сейчас мы несем на себе тяжелое бремя защиты от вторжений в наш мир, а Федеративные Звезды предлагают нам лейкопластырь, чтобы остановить артериальное кровотечение.
– Капитан! Не забывайте, с кем вы разговариваете! – рявкнул Гален Кокс.
– Все нормально, – спокойно сказал Виктор, скрестив руки на груди и поворачиваясь к Моран, – мы делаем все, что в наших силах.
– Вовсе нет. – Моран сжала пальцами виски, потом опустила руки. – Мы выступаем против кланов с одной рукой, заложенной за спину. Если бы мы использовали все войска Федеративного Содружества для борьбы с кланами, то давно сумели бы поставить их на место.
– Я надеюсь, вы не думаете всерьез, что нам следует взять все войска Федеративных Звезд и собрать их здесь?
– А почему бы и нет? Принц выглядел удивленным.
– Потому что кланы – это не единственная угроза Федеративному Содружеству. Романо Ляо тут же атакует нас, стоит только нам убрать свои войска от границы с Конфедерацией Капеллана.
Моран яростно тряхнула головой.
– Ерунда! Кроме того, Договор Святого Ивса – мир, который все еще считается законной частью земель Капелланов и дает больший процент своих войск на борьбу с кланами, чем система Федеративных Звезд. И, пожалуйста, не нужно говорить, что Свободная Лига угрожает нам. Пока вы держите Джошуа Марика в Новом Авалоне в качестве заложника, Томас не предпримет ничего такого, что могло бы создать угрозу для жизни его сына.
– Есть кое-что, о чем вы забываете в своих рассуждениях, капитан Моран. А именно то, что я Виктор Ян Штайнер-Дэвион. Я вырос здесь, на Лирянской части Федеративного Содружества. Затем я был на Нейджелринге, где с отличием закончил обучение. И всю свою службу я провел здесь. За это время мое единственное путешествие в Новый Авалон было связано со смертью моего отца.
Голос Виктора начал повышаться, и Фелан посочувствовал ему.
– Капитан Моран, из-за своего положения я особенно остро чувствую боль от наших потерь, понесенных в Федеративном Содружестве. Я сожалею о гибели вашего брата на Треллване, и вместе с этим меня радуют ваши военные успехи. Я горд и чувствую удовлетворение оттого, что сделал все возможное для нашей победы над кланами, хотя и хотел бы сделать еще больше. Да, мой отец был Хэнс Дэвион, а моя мать – Мелисса Штайнер, и это так тесно связывает меня с Лирянской Республикой, что вы вряд ли можете себе это представить.
– Неужели так сильно? – Глаза Моран сузились. – Временами я сомневаюсь в этом.