Страница:
Тойама улыбнулся и склонил голову.
— Тай-са Ниро и я достигли взаимопонимания в этом. Однако в Эдо ты должен носить эмблему принадлежности к нам. Я дарую тебе ее, если ты докажешь, что являешься Шином Йодамой.
Шин распрямился и снял куртку. Аккуратно свернув, он положил ее на татами справа от себя, прежде чем расстегнул пуговицы рубашки. И подобно тому, как поступил ранее глава Риюгава-Гуми, Шин обнажил левую сторону груди.
— Я, Шин Йодама, принадлежу клану Курои-Кири из Марика.
— Черная Мгла! — В шепоте старика мелькнул благоговейный страх. — Я слышал, но не верил...
Татуировка на теле Шина покрывала всю левую половину торса и руку почти до запястья. Выполненный в традиционном стиле рисунок являл собой грозовую тучу. Золотистые блики и линии рождали образ клубящегося облака, переливавшегося многообразными оттенками цвета и линий. И хотя золотистый цвет в основном принадлежал облаку, он в то же время сохранял отстраненность. Изогнутые и порой словно обрывающиеся линии скользили по ровным мышцам на груди, животе и руке Шина, подчеркивая его мужскую стать и как бы превращая его в нечто совсем иное и не от мира сего.
Тойама глубоко поклонился.
— Это правда. Ты являешься Шином Йодамой, и ты — бусо-сенши. — Улыбка торжества осенила лицо старика. — Именно мне выпала честь оказать тебе прием.
Шин поклонился в ответ, наслаждаясь почтением, которое звучало в голосе Тойамы. «Бусо-сенши — воин, мастерски управляющий боевым роботом, я — часть выгодной сделки, которую заключили Якудза и Теодор Курита, стремящийся спасти Синдикат Драконов. Благодаря участию в войне Курои-Кири мы удостоились чести служить у якудзы в качестве водителей боевых роботов. Я один из тех — единственный, кто сражается во имя большего, чем честь».
Резко хлопнув в ладоши, Тойама прервал размышления Шина:
— Пойдем, Йодама-сан, нам подобает выпить твое сакэ, а затем я покажу никчемным юнцам, служащим у меня, на кого похож настоящий якудза. Теперь ты один из нас, один из Риюгава-Гуми. Спрашивай все, что тебе нужно. Ты тот, на кого возлагает надежды Дракон, и мы не позволим надежде умереть.
VI
VII
— Тай-са Ниро и я достигли взаимопонимания в этом. Однако в Эдо ты должен носить эмблему принадлежности к нам. Я дарую тебе ее, если ты докажешь, что являешься Шином Йодамой.
Шин распрямился и снял куртку. Аккуратно свернув, он положил ее на татами справа от себя, прежде чем расстегнул пуговицы рубашки. И подобно тому, как поступил ранее глава Риюгава-Гуми, Шин обнажил левую сторону груди.
— Я, Шин Йодама, принадлежу клану Курои-Кири из Марика.
— Черная Мгла! — В шепоте старика мелькнул благоговейный страх. — Я слышал, но не верил...
Татуировка на теле Шина покрывала всю левую половину торса и руку почти до запястья. Выполненный в традиционном стиле рисунок являл собой грозовую тучу. Золотистые блики и линии рождали образ клубящегося облака, переливавшегося многообразными оттенками цвета и линий. И хотя золотистый цвет в основном принадлежал облаку, он в то же время сохранял отстраненность. Изогнутые и порой словно обрывающиеся линии скользили по ровным мышцам на груди, животе и руке Шина, подчеркивая его мужскую стать и как бы превращая его в нечто совсем иное и не от мира сего.
Тойама глубоко поклонился.
— Это правда. Ты являешься Шином Йодамой, и ты — бусо-сенши. — Улыбка торжества осенила лицо старика. — Именно мне выпала честь оказать тебе прием.
Шин поклонился в ответ, наслаждаясь почтением, которое звучало в голосе Тойамы. «Бусо-сенши — воин, мастерски управляющий боевым роботом, я — часть выгодной сделки, которую заключили Якудза и Теодор Курита, стремящийся спасти Синдикат Драконов. Благодаря участию в войне Курои-Кири мы удостоились чести служить у якудзы в качестве водителей боевых роботов. Я один из тех — единственный, кто сражается во имя большего, чем честь».
Резко хлопнув в ладоши, Тойама прервал размышления Шина:
— Пойдем, Йодама-сан, нам подобает выпить твое сакэ, а затем я покажу никчемным юнцам, служащим у меня, на кого похож настоящий якудза. Теперь ты один из нас, один из Риюгава-Гуми. Спрашивай все, что тебе нужно. Ты тот, на кого возлагает надежды Дракон, и мы не позволим надежде умереть.
VI
Триада, Таркад-Сити, Таркад,
Округ Донегал, Лиранское Содружество
20 июня 3049 г.
— Трелл? — Виктор Штайнер-Дэвион придал лицу мрачное выражение. — Какое мне дело до того, что Ган-джи-но-Канрей Теодор Курита отправил старшего сына служить на Атрею и разболтал об этом Изиде Марик? Не понимаю, почему из-за этого меня ссылают в такую глушь! — Улыбки на лицах слушавших его людей лишь углубляли его мрачное настроение. — Я хочу служить на границе с Синдикатом или, еще лучше, на границе с Конфедерацией Капеллана. Я хочу служить в гарнизоне, где смогу участвовать в реальном деле!
Морган Хайсек-Дэвион повел бровью:
— Виктор, на твою долю хватит дел. Виктор рассмеялся с иронией:
— Да уж, бандиты с Периферии и случайный рейд отряда каких-нибудь кретинов из Расалхага, жаждущих показать свою крутизну. На Трелле не было тревоги со дня формирования Волчьих Драгун... — Он взглянул на Джастина Алларда. — Гончие Келла отправили одну роту из второго полка разобраться с бандитами прямо здесь. А мне придется лишь без толку прохлаждаться.
Джастин Аллард бросил взгляд на принца Хэнса Дэвиона и позволил себе улыбнуться.
— Я вижу, вы ознакомились с докладами из подразделений, с оценкой их сил.
— Вы чертовски правы, Джастин. — Виктор указал на висевшую на стене комнаты карту с владениями государств, образовавшихся после распада Звездной Лиги. — Я знаю, что мы должны предпринять, и, кажется, догадываюсь, что готовит против нас Синдикат Драконов. Нам не нужны боевые части здесь, в тылу. Черта с два!
Отряд молодых скаутов сможет оборонять этот район от любых налетчиков с Периферии.
Виктор резко ткнул пальцем в границу между Островом Скаи, входившим в состав Федеративного Содружества, и военным округом Диерон, находившимся под контролем Синдиката.
— Вот здесь-то я и нужен. Мы все знаем, что конфликт между Синдикатом и нашими частями разразится в этом районе. Джастин, вы разместили на Скондии Десятый Лиранский полк. Я читал доклады, сообщавшие о том, что Кай получил назначение туда. А вы, Морган, насколько мне известно, через шесть месяцев должны перебросить Первый батальон улан на Остров Скаи. Так почему же меня оставили здесь? Проклятье, я прошел подготовку водителя боевого робота и хочу отправиться туда, где могу действовать. Оскорбительно то, что меня отправляют в заброшенный гарнизон в какой-то глуши только потому, что Теодор Курита поступил так со своим сыном.
Хэнс Дэвион покачал головой:
— Ох уж эта запальчивость молодости!
Виктор бросил на отца и Джастина Алларда испепеляющий взгляд, затем повернулся к кузену, словно умаляя его:
— Я и не ждал, что эти бонзы поймут меня, но ты же должен, Морган. Ты же помнишь, что значит использовать в деле все, чему научился.
Морган медленно кивнул и уперся руками в бока.
— Да, кузен, я хорошо помню, что значит быть молодым и нетерпеливым. — Он бросил взгляд на Хэнса. — Но я также помню, как твой отец сдерживал меня, пока не пробил мой час.
Виктор вздрогнул. «Твоя жизнь овеяна заслугами Первой бригады улан — „Львов Дэвиона“. Я почти забыл, как долго ты дожидался своего часа. На твоем лице я вижу сочувствие мне и одобрение замысла моего отца.
Со смирением на лице Виктор снял с вешалки и натянул на себя куртку.
— Почему так важно отослать меня в Трелл? — Он вскинул руку, предвосхищая немедленный ответ. — Избавьте меня от разъяснений относительно заслуг Двенадцатой дивизии гвардейцев Донегала. Я просмотрел досье. Однажды, когда подвернется случай, мы уж как-нибудь повоюем, и противник подвернется достаточно крутым, чтобы разогнать нас.
Голубые глаза Хэнса Дэвиона сощурились.
— Надеюсь, сын, ты вполне отдаешь себе отчет, что схватки с Синдикатом Драконов никогда не были легкими. В прошлом нам достаточно было понять, что в их культуре считается честью и позором и как сочетаются долг и сострадание, чтобы предвидеть их вероятные действия и ответные реакции. В прошлом — почти пятнадцать лет тому назад — для каждого нашего боевого рейда мы могли просчитать их ответные атаки и контрудары. Их части предпринимали самоубийственные и глупые наступления лишь во имя исполнения честолюбивого долга перед своими семьями. Много раз их вожаки, потерпевшие поражение от превосходящих сил, кончали жизнь самоубийством, потому что не могли вынести позор поражения, даже когда не были непосредственно виновны. Мы считали подобное безрассудством и пользовались этим, успешно предвидя их действия.
Принц встал с кресла в шаге от Виктора и пристально посмотрел на карту.
— Более двадцати лет тому назад Такаси Курита приказал сформировать два новых подразделения боевых роботов: Джениоши и Рюкен. Джениоши являлся элитной частью, приблизительно равной усиленному батальону. Воины-водители были лучшими среди лучших и приученными воспринимать честь как нечто большее, чем долг перед старшими. Их личная слава становилась славой боевой части, а слава боевой части становилась славой Синдиката. Под руководством Йоринаги Куриты — великолепного водителя боевого робота — члены Джениоши сражались скорее как единая часть, чем как отдельные солдаты, стремящиеся к личной славе. И стали смертельно опасны.
Взгляд Хэнса сфокусировался где-то за пределами карты.
— Рюкен представлял собой соединение, в состав которого входили несколько полков. Их сформировали по образу и подобию Волчьих Драгун и тренировали по их методике боевой подготовки, добившись хорошей согласованности действий в бою. Они обучились взаимной поддержке и овладели тактикой, став грозными врагами. В 3028 году, когда они встретились со своими наставниками на планете с очень подходящим названием — Мир Невзгод, — между ними произошла жесточайшая битва. В отличие от Джениоши, Рюкен еще не был достаточно подготовлен как боевое соединение для участия в Четвертой войне за Наследие, когда она разразилась. В конце войны остатки Джениоши присягнули Теодору Курите. — Принц повернулся к сыну. — Джениоши чувствовали, что отец Теодора недолюбливал и не уважал их погибшего командира. Несколько воинов из Джениоши даже переметнулись к Гончим Келла. Это случилось в то время, когда Теодор привлек к себе остатки Рюкена, которые также потеряли в боях командира. Он быстро организовал подготовку батальонов, собранных из выживших воинов Джениоши и Рюкен. Не без труда, но ему удалось привлечь парней из якудзы. И хотя его отец приказал расформировать и распустить Рюкен и Джениоши, Теодору удалось сколотить великолепные вооруженные силы.
Джастин прочистил глотку.
— На деле оказалось, что расформирование двух элитных частей лишь способствовало распространению новой философии, а не опровергло ее, как надеялся Такаси. В то время как сторонники старых традиций учинили несколько восстаний — и во многом ответственны за так называемые Ронинские войны, когда Расалхаг добился независимости, — новая и более эффективная военная доктрина Теодора одержала верх.
Виктор жевал нижнюю губу.
— Именно эта доктрина позволила Теодору отбросить нас в 3039 году?
Хэнс заколебался, вопрос словно обжег его.
— На деле она подтолкнула нас к полному пересмотру нашей военной стратегии, необходимость в которой давно назрела. Однако более важным оказалось число роботов, стоявших на вооружении Синдиката. Теодор сосредоточил невероятно большое количество оружия, несмотря на то что отец рассматривал его как угрозу и прибегал ко всяким мерам, даже пытался добиться прекращения производства запчастей и боеприпасов.
Виктор неодобрительно высказался:
— Это глупо. Он отрезал свой нос назло лицу. Морган бросил взгляд на хронометр и распрямил складку на выходной куртке бело-золотистого цвета.
— Вот так же думали и мы, Виктор, но, как говорится, если б знали, не шагали. Теодор заставил с собой считаться. И с тех пор мы пристально следим друг за другом.
Хэнс приблизился и поправил золотистый эполет на левом плече Виктора.
— Когда шесть месяцев тому назад Теодор отправил своего сына в Залив Черепах и Четырнадцатый легион Веги, я почувствовал, что он посылает нам сигнал. Во-первых, мы опасались, что сосредоточение сил в том районе заставит нас укреплять границу Расалхага, что политически неоправданно...
Виктор заметил, как выражение неприязни скользнуло по лицу отца. «Наверняка Риан Штайнер опять сует нос не в свои дела. Он всего лишь троюродный брат моей матери и такой же родственник, как Фелан Келл, — но довольно опасен как претендент по прямой линии на трон архонта».
Странная догадка пронзила Виктора, вызвав у него улыбку. «Интересно, не из-за этих ли владений, отторгнутых у целого поколения троюродных братьев, возникли распри? Фелана вышибли из Найджелринга, а Риан сочетался браком с Морашей Келсуа, чтобы фундамент своей власти усилить ее притязаниями на трон Тамарского пакта. Когда половина пакта — очень жирный кусок — отошла к Свободной Республике Расалхаг, отцу стало сложно сосредоточить боевые части в этом районе, по-прежнему отказывая просьбам Риана вступить в войну с целью возвратить владения своей жены».
Виктор поднял глаза.
— Если я правильно понял, Теодор не отправлял солдат и не поставлял снаряжение для частей своего сына? Джастин осторожно кивнул.
— По данным разведки, он этого не делал. Все выглядит так, будто поставки в этот гарнизон необходимы для возмещения материальных потерь, вызванных борьбой с бандитами, и не более того.
Виктор отступил от отца и вцепился в обшлаги своего френча.
— Таким образом, вы отправляете меня туда, мягко намекая Теодору, что ответите ему? Хэнс кивнул.
— Ты и Хосиро Курита, вы оба хорошо справляетесь со своими обязанностями. Посредством «утечки информации» нам любезно позволили ознакомиться с результатами Хосиро в Сян-Дзяне — они великолепны. А мы аналогично разрешили Теодору заглянуть в твои данные. Если он пожелает устроить разборку со мной, то нанесет удар на Острове Скаи. Но если захочет отложить конфликт до будущих поколений, то...
— ...его сын нападет на меня.
— Голубые глаза Виктора сузились, безотчетно скопировав выражение сосредоточенности на лице отца. «Анализ ситуации превосходен, что я и ожидал от этой троицы. Вызов будет брошен, насколько позволяет мне судить все то, что я знаю о Теодоре Курите».
— А что думаешь ты, отец? Хочешь ли ты, чтобы в разборке участвовал твой наследник?
Хэнс откинул голову и расхохотался, а двое советников обменялись веселыми взглядами.
— Твоя правда. Он еще по-джентльменски спрашивает. — Улыбка исчезла с лица Хэнса, когда он положил руки на плечи Виктора. — Еще до твоего рождения я участвовал в войне, после которой пришлось долго и тяжело залечивать раны. Спустя десять лет, когда я решил атаковать Синдикат Драконов, то, по-видимому, допустил ошибку и в чем-то даже благодарю Теодора за то, что он показал, какую именно. — Принц взглянул на лицо сына. — В свое время кое-кто считал меня гениальным военачальником, но, кажется, этот титул пора передавать новому поколению. В Четвертой войне за Наследие моя тактика срабатывала, поскольку удары наносились по слабым местам в обороне противника, который прозевал их. Но уже через десять лет, в войне 3039 года, Теодор Курита обнаружил изъяны в моей тактике и воспользовался ими самым жестоким образом. Правда и то, что для народа мы подсластили горький рассказ о случившемся, играя словами, создав видимость патовой ситуации. Но собравшиеся здесь знают, как мы все были шокированы тем, что Курите удалось повернуть вспять объединенные армии Федеративного Содружества.
Хэнс тяжело вздохнул.
— Мое время планировать и побеждать в войнах проходит, и наступает время Моргана и твое. — Тень улыбки скользнула в уголках губ принца. — Бремя войн ляжет на плечи твоего поколения, и, взойдя на престол, ты сможешь решать, в какое время, в каком месте и стоит ли вообще наносить удар. Если тебе удастся воссоединить Государства-Наследники и создать заново Звездную Лигу, я смогу испытать глубокое удовлетворение. А если ты никогда не вступишь в войну, то буду просто гордиться тобой.
Морган снова посмотрел на хронометр.
— Уже позднее время, друзья. Я согласен с вами в том, что эта дискуссия, возможно, более интересна, чем банкет, устраиваемый архонтом по случаю награждения медалями «За освобождение», но я также полагаю, что разговор такого рода лучше вести в переговорной, надежно защищенной от прослушивания.
Хэнс встал и начал приводить в порядок свой китель.
— Единственная проблема заключается в том, что, мотаясь по банкетам и сомнительным культурным мероприятиям то на Новом Авалоне, то на Таркаде, очень устаешь. — Он подмигнул Виктору. — Но если мы станем их пропускать, то твоя матушка потребует доставить ей ваши головы.
Виктор показал на дверь:
— Тогда пошли. — Он обернулся к отцу. — Ты полагаешь, что и на Трелле мне придется участвовать в подобных мероприятиях?
Хэнс качнул головой.
— Там? Сомневаюсь.
Виктор засмеялся и закрыл за ними дверь.
— В конце концов, нет худа без добра...
Округ Донегал, Лиранское Содружество
20 июня 3049 г.
— Трелл? — Виктор Штайнер-Дэвион придал лицу мрачное выражение. — Какое мне дело до того, что Ган-джи-но-Канрей Теодор Курита отправил старшего сына служить на Атрею и разболтал об этом Изиде Марик? Не понимаю, почему из-за этого меня ссылают в такую глушь! — Улыбки на лицах слушавших его людей лишь углубляли его мрачное настроение. — Я хочу служить на границе с Синдикатом или, еще лучше, на границе с Конфедерацией Капеллана. Я хочу служить в гарнизоне, где смогу участвовать в реальном деле!
Морган Хайсек-Дэвион повел бровью:
— Виктор, на твою долю хватит дел. Виктор рассмеялся с иронией:
— Да уж, бандиты с Периферии и случайный рейд отряда каких-нибудь кретинов из Расалхага, жаждущих показать свою крутизну. На Трелле не было тревоги со дня формирования Волчьих Драгун... — Он взглянул на Джастина Алларда. — Гончие Келла отправили одну роту из второго полка разобраться с бандитами прямо здесь. А мне придется лишь без толку прохлаждаться.
Джастин Аллард бросил взгляд на принца Хэнса Дэвиона и позволил себе улыбнуться.
— Я вижу, вы ознакомились с докладами из подразделений, с оценкой их сил.
— Вы чертовски правы, Джастин. — Виктор указал на висевшую на стене комнаты карту с владениями государств, образовавшихся после распада Звездной Лиги. — Я знаю, что мы должны предпринять, и, кажется, догадываюсь, что готовит против нас Синдикат Драконов. Нам не нужны боевые части здесь, в тылу. Черта с два!
Отряд молодых скаутов сможет оборонять этот район от любых налетчиков с Периферии.
Виктор резко ткнул пальцем в границу между Островом Скаи, входившим в состав Федеративного Содружества, и военным округом Диерон, находившимся под контролем Синдиката.
— Вот здесь-то я и нужен. Мы все знаем, что конфликт между Синдикатом и нашими частями разразится в этом районе. Джастин, вы разместили на Скондии Десятый Лиранский полк. Я читал доклады, сообщавшие о том, что Кай получил назначение туда. А вы, Морган, насколько мне известно, через шесть месяцев должны перебросить Первый батальон улан на Остров Скаи. Так почему же меня оставили здесь? Проклятье, я прошел подготовку водителя боевого робота и хочу отправиться туда, где могу действовать. Оскорбительно то, что меня отправляют в заброшенный гарнизон в какой-то глуши только потому, что Теодор Курита поступил так со своим сыном.
Хэнс Дэвион покачал головой:
— Ох уж эта запальчивость молодости!
Виктор бросил на отца и Джастина Алларда испепеляющий взгляд, затем повернулся к кузену, словно умаляя его:
— Я и не ждал, что эти бонзы поймут меня, но ты же должен, Морган. Ты же помнишь, что значит использовать в деле все, чему научился.
Морган медленно кивнул и уперся руками в бока.
— Да, кузен, я хорошо помню, что значит быть молодым и нетерпеливым. — Он бросил взгляд на Хэнса. — Но я также помню, как твой отец сдерживал меня, пока не пробил мой час.
Виктор вздрогнул. «Твоя жизнь овеяна заслугами Первой бригады улан — „Львов Дэвиона“. Я почти забыл, как долго ты дожидался своего часа. На твоем лице я вижу сочувствие мне и одобрение замысла моего отца.
Со смирением на лице Виктор снял с вешалки и натянул на себя куртку.
— Почему так важно отослать меня в Трелл? — Он вскинул руку, предвосхищая немедленный ответ. — Избавьте меня от разъяснений относительно заслуг Двенадцатой дивизии гвардейцев Донегала. Я просмотрел досье. Однажды, когда подвернется случай, мы уж как-нибудь повоюем, и противник подвернется достаточно крутым, чтобы разогнать нас.
Голубые глаза Хэнса Дэвиона сощурились.
— Надеюсь, сын, ты вполне отдаешь себе отчет, что схватки с Синдикатом Драконов никогда не были легкими. В прошлом нам достаточно было понять, что в их культуре считается честью и позором и как сочетаются долг и сострадание, чтобы предвидеть их вероятные действия и ответные реакции. В прошлом — почти пятнадцать лет тому назад — для каждого нашего боевого рейда мы могли просчитать их ответные атаки и контрудары. Их части предпринимали самоубийственные и глупые наступления лишь во имя исполнения честолюбивого долга перед своими семьями. Много раз их вожаки, потерпевшие поражение от превосходящих сил, кончали жизнь самоубийством, потому что не могли вынести позор поражения, даже когда не были непосредственно виновны. Мы считали подобное безрассудством и пользовались этим, успешно предвидя их действия.
Принц встал с кресла в шаге от Виктора и пристально посмотрел на карту.
— Более двадцати лет тому назад Такаси Курита приказал сформировать два новых подразделения боевых роботов: Джениоши и Рюкен. Джениоши являлся элитной частью, приблизительно равной усиленному батальону. Воины-водители были лучшими среди лучших и приученными воспринимать честь как нечто большее, чем долг перед старшими. Их личная слава становилась славой боевой части, а слава боевой части становилась славой Синдиката. Под руководством Йоринаги Куриты — великолепного водителя боевого робота — члены Джениоши сражались скорее как единая часть, чем как отдельные солдаты, стремящиеся к личной славе. И стали смертельно опасны.
Взгляд Хэнса сфокусировался где-то за пределами карты.
— Рюкен представлял собой соединение, в состав которого входили несколько полков. Их сформировали по образу и подобию Волчьих Драгун и тренировали по их методике боевой подготовки, добившись хорошей согласованности действий в бою. Они обучились взаимной поддержке и овладели тактикой, став грозными врагами. В 3028 году, когда они встретились со своими наставниками на планете с очень подходящим названием — Мир Невзгод, — между ними произошла жесточайшая битва. В отличие от Джениоши, Рюкен еще не был достаточно подготовлен как боевое соединение для участия в Четвертой войне за Наследие, когда она разразилась. В конце войны остатки Джениоши присягнули Теодору Курите. — Принц повернулся к сыну. — Джениоши чувствовали, что отец Теодора недолюбливал и не уважал их погибшего командира. Несколько воинов из Джениоши даже переметнулись к Гончим Келла. Это случилось в то время, когда Теодор привлек к себе остатки Рюкена, которые также потеряли в боях командира. Он быстро организовал подготовку батальонов, собранных из выживших воинов Джениоши и Рюкен. Не без труда, но ему удалось привлечь парней из якудзы. И хотя его отец приказал расформировать и распустить Рюкен и Джениоши, Теодору удалось сколотить великолепные вооруженные силы.
Джастин прочистил глотку.
— На деле оказалось, что расформирование двух элитных частей лишь способствовало распространению новой философии, а не опровергло ее, как надеялся Такаси. В то время как сторонники старых традиций учинили несколько восстаний — и во многом ответственны за так называемые Ронинские войны, когда Расалхаг добился независимости, — новая и более эффективная военная доктрина Теодора одержала верх.
Виктор жевал нижнюю губу.
— Именно эта доктрина позволила Теодору отбросить нас в 3039 году?
Хэнс заколебался, вопрос словно обжег его.
— На деле она подтолкнула нас к полному пересмотру нашей военной стратегии, необходимость в которой давно назрела. Однако более важным оказалось число роботов, стоявших на вооружении Синдиката. Теодор сосредоточил невероятно большое количество оружия, несмотря на то что отец рассматривал его как угрозу и прибегал ко всяким мерам, даже пытался добиться прекращения производства запчастей и боеприпасов.
Виктор неодобрительно высказался:
— Это глупо. Он отрезал свой нос назло лицу. Морган бросил взгляд на хронометр и распрямил складку на выходной куртке бело-золотистого цвета.
— Вот так же думали и мы, Виктор, но, как говорится, если б знали, не шагали. Теодор заставил с собой считаться. И с тех пор мы пристально следим друг за другом.
Хэнс приблизился и поправил золотистый эполет на левом плече Виктора.
— Когда шесть месяцев тому назад Теодор отправил своего сына в Залив Черепах и Четырнадцатый легион Веги, я почувствовал, что он посылает нам сигнал. Во-первых, мы опасались, что сосредоточение сил в том районе заставит нас укреплять границу Расалхага, что политически неоправданно...
Виктор заметил, как выражение неприязни скользнуло по лицу отца. «Наверняка Риан Штайнер опять сует нос не в свои дела. Он всего лишь троюродный брат моей матери и такой же родственник, как Фелан Келл, — но довольно опасен как претендент по прямой линии на трон архонта».
Странная догадка пронзила Виктора, вызвав у него улыбку. «Интересно, не из-за этих ли владений, отторгнутых у целого поколения троюродных братьев, возникли распри? Фелана вышибли из Найджелринга, а Риан сочетался браком с Морашей Келсуа, чтобы фундамент своей власти усилить ее притязаниями на трон Тамарского пакта. Когда половина пакта — очень жирный кусок — отошла к Свободной Республике Расалхаг, отцу стало сложно сосредоточить боевые части в этом районе, по-прежнему отказывая просьбам Риана вступить в войну с целью возвратить владения своей жены».
Виктор поднял глаза.
— Если я правильно понял, Теодор не отправлял солдат и не поставлял снаряжение для частей своего сына? Джастин осторожно кивнул.
— По данным разведки, он этого не делал. Все выглядит так, будто поставки в этот гарнизон необходимы для возмещения материальных потерь, вызванных борьбой с бандитами, и не более того.
Виктор отступил от отца и вцепился в обшлаги своего френча.
— Таким образом, вы отправляете меня туда, мягко намекая Теодору, что ответите ему? Хэнс кивнул.
— Ты и Хосиро Курита, вы оба хорошо справляетесь со своими обязанностями. Посредством «утечки информации» нам любезно позволили ознакомиться с результатами Хосиро в Сян-Дзяне — они великолепны. А мы аналогично разрешили Теодору заглянуть в твои данные. Если он пожелает устроить разборку со мной, то нанесет удар на Острове Скаи. Но если захочет отложить конфликт до будущих поколений, то...
— ...его сын нападет на меня.
— Голубые глаза Виктора сузились, безотчетно скопировав выражение сосредоточенности на лице отца. «Анализ ситуации превосходен, что я и ожидал от этой троицы. Вызов будет брошен, насколько позволяет мне судить все то, что я знаю о Теодоре Курите».
— А что думаешь ты, отец? Хочешь ли ты, чтобы в разборке участвовал твой наследник?
Хэнс откинул голову и расхохотался, а двое советников обменялись веселыми взглядами.
— Твоя правда. Он еще по-джентльменски спрашивает. — Улыбка исчезла с лица Хэнса, когда он положил руки на плечи Виктора. — Еще до твоего рождения я участвовал в войне, после которой пришлось долго и тяжело залечивать раны. Спустя десять лет, когда я решил атаковать Синдикат Драконов, то, по-видимому, допустил ошибку и в чем-то даже благодарю Теодора за то, что он показал, какую именно. — Принц взглянул на лицо сына. — В свое время кое-кто считал меня гениальным военачальником, но, кажется, этот титул пора передавать новому поколению. В Четвертой войне за Наследие моя тактика срабатывала, поскольку удары наносились по слабым местам в обороне противника, который прозевал их. Но уже через десять лет, в войне 3039 года, Теодор Курита обнаружил изъяны в моей тактике и воспользовался ими самым жестоким образом. Правда и то, что для народа мы подсластили горький рассказ о случившемся, играя словами, создав видимость патовой ситуации. Но собравшиеся здесь знают, как мы все были шокированы тем, что Курите удалось повернуть вспять объединенные армии Федеративного Содружества.
Хэнс тяжело вздохнул.
— Мое время планировать и побеждать в войнах проходит, и наступает время Моргана и твое. — Тень улыбки скользнула в уголках губ принца. — Бремя войн ляжет на плечи твоего поколения, и, взойдя на престол, ты сможешь решать, в какое время, в каком месте и стоит ли вообще наносить удар. Если тебе удастся воссоединить Государства-Наследники и создать заново Звездную Лигу, я смогу испытать глубокое удовлетворение. А если ты никогда не вступишь в войну, то буду просто гордиться тобой.
Морган снова посмотрел на хронометр.
— Уже позднее время, друзья. Я согласен с вами в том, что эта дискуссия, возможно, более интересна, чем банкет, устраиваемый архонтом по случаю награждения медалями «За освобождение», но я также полагаю, что разговор такого рода лучше вести в переговорной, надежно защищенной от прослушивания.
Хэнс встал и начал приводить в порядок свой китель.
— Единственная проблема заключается в том, что, мотаясь по банкетам и сомнительным культурным мероприятиям то на Новом Авалоне, то на Таркаде, очень устаешь. — Он подмигнул Виктору. — Но если мы станем их пропускать, то твоя матушка потребует доставить ей ваши головы.
Виктор показал на дверь:
— Тогда пошли. — Он обернулся к отцу. — Ты полагаешь, что и на Трелле мне придется участвовать в подобных мероприятиях?
Хэнс качнул головой.
— Там? Сомневаюсь.
Виктор засмеялся и закрыл за ними дверь.
— В конце концов, нет худа без добра...
VII
База «Стойкая», Скондия,
Остров Скаи, Лиранское Содружество
30 июля 3049 г.
Зевнув, Кай Аллард прикрыл рот кулаком.
— Я здесь, сержант, что стряслось?
Низкорослый увалень вздрогнул от неожиданности.
— Ого, лейтенант, я не ждал вас сейчас. Думал, вы придете позже. Наверняка захотите чуток вздремнуть после полета на «Аргусе».
Кай покачал головой:
— Это не проблема. Помотаешься с мое туда-сюда и научишься спать на шаттлах, даже во время тряски при вхождении в плотные слои атмосферы.
Шаттлы не могли осуществлять межзвездные перелеты и служили для доставки пассажиров и грузов с планет на «прыгуны». «Прыгуны», оснащенные двигателем Керни-Фушиды, были способны «свертывать» вокруг себя пространство и мгновенно, словно «прыжком», перемещаться в другую звездную систему на расстояние до тридцати световых лет. Полетное время от планеты до «прыгуна», находившегося в точке, подходящей для прыжка, различалось в зависимости от типа звезды, но никто не считал эти путешествия приятными или располагающими к отдыху.
Сержант бросил взгляд на свой наручный компьютер.
— Пока есть время, надо бы осмотреть роботы, не отвалилось ли что-нибудь от тряски. Хотя они были прочно закреплены... — Он полуобернулся к похожим на пещеры отсекам для боевых роботов — самому грозному вооружению, когда-либо созданному человеком. Кай пошел с ним.
Когда Кай ступил внутрь отсека, по его спине пробежала дрожь. Над ним вздыбились боевые машины высотой от девяти до двенадцати метров. Бело-голубой камуфляж, предназначенный для маскировки на покрытых льдом просторах Скондии, как бы округлял острые кромки поверхностей, и все же Кай подумал, что боевой робот кажется от этого еще более хладнокровным и безжалостным. Внешним видом некоторые из них напоминали гигантские человеческие фигуры, закованные в бронированные латы. Другие походили на страшных животных или ужасных насекомых.
Третья категория роботов выглядела не менее устрашающе. Большинство из них перемещалось на «птичьих лапах», впрочем, сходство с живыми существами на этом заканчивалось. Приземистые; коренастые тела с короткими крыльями щетинились жерлами лазеров и реактивных установок. Самым грозным из них считался «Мародер», согнувшийся и выставивший вперед, как кулаки, две батареи лазеров РБД. Поверх выступавшего торса размещалась винтовка Гаусса — орудие, благодаря которому «Мародера» считали самым смертоносным из когда-либо созданных боевых роботов.
Кай на ходу скинул рубашку и натянул хладожилет. Коренастый крепыш остановился так резко, что Кай едва не протаранил его.
— Этот, не так ли, лейтенант? Тот самый «Йен-ло-йонг»?
Кай важно кивнул:
— Тот самый «Йен-ло-йонг».
Стоявший перед ними робот класса «Центурион» не был столь огромен, как другие машины, напоминавшие своим видом человека. Благодаря стройным линиям он казался живым, однако дуло реактивной пушки на месте правой конечности не позволяло принять его за живое существо. Его «голову» украшал гребень, напоминавший гребень на шлемах древних римлян. Кай и сержант знали, что он был не просто украшением. Напичканный тысячами сенсорных датчиков, он служил глазами и ушами гигантской боевой машины.
Маскировка «Йен-ло-йонга» отличалась от камуфляжа цвета снега и льда других роботов. Прежде он находился на планете Кестрел — родовом владении Аллардов. Подобно оперению сокола, он был раскрашен в крапчатый темно-коричневый цвет с синеватыми отливами на груди. Над левой половиной груди вздыбился гребень полиции Кестрела, обрамленный черным узором.
Низкорослый сержант чуть вздрогнул.
— Вы знаете, я видел его в самом первом бою.
— Ты был на Солярисе двадцать лет тому назад? — с улыбкой недоумения спросил Кай. Крепыш покачал головой:
— Ну что вы, там я не был. Я смотрел фильм «Боевой робот против Питера Армстронга», когда его впервые показали. В то время я служил в гарнизоне на Кор-Кароли и помню, что видел «Грифона» Армстронга. Кажется, он называл его «Марс».
— «Аре», — мягко поправил его Кай.
— Да, «Аре». — Сержант виновато пожал плечами. — Фу ты, всегда путаю имена древних богов! «Йен-ло-йонг» — тоже небось из богов?
— Китайский бог царства смерти, — прошептал Кай. — Правитель девяти адов. Сержант широко заулыбался.
— Ах, так. Вот почему голофильмы того боя были разрекламированы как «Битва богов». Теперь-то мне ясно. Я поставил на вашего отца, потому что другие парни играли против на очень выгодных для меня условиях. Когда ваш папаша разделался с Армстронгом, я изрядно нажился. Получил вдвойне, ведь он прибил Армстронга.
Задор коротышки раздражал Кая. «Я помню время, когда тайком просмотрел голофильм с тем боем и начал хвастаться, что мой отец убил человека. Пожалуй, тогда мне было лет шесть, и я как-то сослался на голофильм, чтобы испугать парня из школы в одной из тех стычек, которые начинались с хвастовства „мой отец может искалечить твоего“. Парень так расстроился, что его пришлось отослать из школы домой. В ту ночь отец очень долго беседовал со мной. И когда, сидя рядом, мы вместе смотрели тот фильм, я почувствовал его дрожь. Он поведал мне, что ощутил, когда взорвалась броня на груди робота Армстронга. Отец хотел заставить пилота катапультироваться и избежать гибели, но когда огонь охватил командирскую кабину и языки пламени вырвались на двадцать метров, сердце отца сжалось. „Убить человека не так легко, и никогда не стоит это делать“, — сказал он мне. Я был слишком мал, чтобы полностью понять все, но с того дня многое познал и ничего не забыл. По своей сути убийство является провалом всех других методов воздействия. Если иногда убийство является единственно возможным способом защитить себя, то это все равно не оправдывает убийцу».
Сержант похлопал по опоре «Йен-ло-йонга» с такой любовью, с которой другой, возможно, относится к любимой собаке или лошади.
— Я никогда не думал, что когда-нибудь увижу этого малыша так близко. — Он обернулся к Каю. — Если вы не возражаете, я лично позабочусь о вашем боевом роботе. Конечно, вы понимаете, став как бы вашим техником.
Кай ответил на улыбку сержанта, отвлекшись от своих мрачных мыслей и чувств.
— Буду рад, если ты позаботишься о нем. — Кай бросил взгляд на «Центурион». — И уверен, что и он не станет возражать.
Техник кивнул и снова погладил робота по стопе.
— Не беспокойтесь, сэр. Старина Марти Рамбл и «Йен-ло-йонг» станут закадычными дружками. У меня он забегает как новенький. — Он повернулся, чтобы закрепить трап, спускавшийся из командирской башни «Центуриона» до пола. — Первым делом поднимитесь и посмотрите, на что он способен. Я пойду на вышку целеуказания. Оповестите меня, когда будете готовы действовать.
Кай быстро поднялся по лестнице. Из командирской рубки он рукой подал знак Рамблу отойти и щелкнул по переключателю втягивания лестницы, которая заскользила, наматываясь на барабан, расположенный под платформой кабины робота. Лобовое стекло скользнуло вниз и защелкнулось в держателе. В плотно закрытой кабине изменилось давление, и Кай ощутил, как заложило уши.
Прежде чем опуститься в командирское кресло, Кай снял длинные шерстяные брюки, оставшись в шортах. Прохладный воздух с легким шипением задул снизу вверх по ногам. Он щелкнул переключателем стартера атомного реактора, расположенного в груди робота, и ощутил дуновение теплого воздуха, поступавшего в кабину. Он хорошо знал, что скоро в кабине наступит такая жара, что нечем станет дышать.
Закрепив ремни безопасности, он вынул из небольшого карманчика с левой стороны хладожилета шнур питания и защелкнул в муфте на левой стороне командирского кресла. Полсекунды потребовалось, чтобы привыкнуть к ощущению, словно по телу поползли миллионы червей, когда в жилете начал медленно циркулировать терморегуляционный раствор. Он улыбнулся, вспомнив фразу инструктора: «Холодные ласки червей лучше жарких объятий огня».
Открыв панель с правой стороны командирского кресла, Кай вытащил четыре коротких кабеля и блестящую бумажную ленту. Он содрал с бумаги подушечки-липучки биосенсоров и прицепил по одной к бедрам и предплечьям. Круглые концы кабелей он подсоединил к четырем подушечкам биосенсоров, а штепсельные концы протянул вверх сквозь петли в хладожилете, сцепив вместе и оставив свободно болтаться у горла.
Потянувшись вверх за голову, Кай достал из ящичка над командирским креслом нейрошлем. Шлем надевался таким образом, что его основная тяжесть ложилась на наплечники жилета. Кай повернул шлем, подгоняя так, чтобы кольцо встроенных в шлем нейросенсоров удобно прижалось к черепу. Пришлось чуть-чуть повозиться, но он добился своего. «Придется снова стричь волосы...»
Он вставил концы биосенсоров в четыре гнезда на шлеме у горла. Для проверки он пару раз повернул голову и убедился, что гексагональная лицевая пластинка шлема располагалась прямо по центру. Он затянул велкроновые петлицы, которые удерживали шлем на месте. Подготовившись к следующему шагу, вытянув руку, он прикоснулся к ярко светящейся кнопке на пульте управления.
В нейрошлеме раздался синтезированный голос компьютера:
— «Йен-ло-йонг» слушает. Кто вышел на связь с правителем девяти адов?
— На связи Кай Аллард-Ляо.
Мгновение в наушниках стояла тишина, прежде, чем компьютер ответил:
— Голос соответствует образцу. Каков непреложный закон?
Кай тяжело сглотнул:
— Честь матери и отца.
— Допуск подтверждаю. Кай Аллард-Ляо, помни, что родители гордятся тобой.
Кай отпрянул назад в кресле, едва следя за тем, как ожили, засветившись, мониторы боевой машины и компьютер привел в готовность все системы вооружений. «В программе компьютера не было таких напоминаний!» Он припомнил, что отец захотел «еще разочек» забраться в командирскую кабину, когда они встретились перед тем, как старший Аллард отправился на церемонию по случаю окончания Виктором академии. «Мне следовало догадаться, что он что-то задумал, когда настоял на том, чтобы самому отвести „Йен-ло-йонга“ на шаттл, который доставил меня сюда. С тех пор я не был в нем».
Остров Скаи, Лиранское Содружество
30 июля 3049 г.
Зевнув, Кай Аллард прикрыл рот кулаком.
— Я здесь, сержант, что стряслось?
Низкорослый увалень вздрогнул от неожиданности.
— Ого, лейтенант, я не ждал вас сейчас. Думал, вы придете позже. Наверняка захотите чуток вздремнуть после полета на «Аргусе».
Кай покачал головой:
— Это не проблема. Помотаешься с мое туда-сюда и научишься спать на шаттлах, даже во время тряски при вхождении в плотные слои атмосферы.
Шаттлы не могли осуществлять межзвездные перелеты и служили для доставки пассажиров и грузов с планет на «прыгуны». «Прыгуны», оснащенные двигателем Керни-Фушиды, были способны «свертывать» вокруг себя пространство и мгновенно, словно «прыжком», перемещаться в другую звездную систему на расстояние до тридцати световых лет. Полетное время от планеты до «прыгуна», находившегося в точке, подходящей для прыжка, различалось в зависимости от типа звезды, но никто не считал эти путешествия приятными или располагающими к отдыху.
Сержант бросил взгляд на свой наручный компьютер.
— Пока есть время, надо бы осмотреть роботы, не отвалилось ли что-нибудь от тряски. Хотя они были прочно закреплены... — Он полуобернулся к похожим на пещеры отсекам для боевых роботов — самому грозному вооружению, когда-либо созданному человеком. Кай пошел с ним.
Когда Кай ступил внутрь отсека, по его спине пробежала дрожь. Над ним вздыбились боевые машины высотой от девяти до двенадцати метров. Бело-голубой камуфляж, предназначенный для маскировки на покрытых льдом просторах Скондии, как бы округлял острые кромки поверхностей, и все же Кай подумал, что боевой робот кажется от этого еще более хладнокровным и безжалостным. Внешним видом некоторые из них напоминали гигантские человеческие фигуры, закованные в бронированные латы. Другие походили на страшных животных или ужасных насекомых.
Третья категория роботов выглядела не менее устрашающе. Большинство из них перемещалось на «птичьих лапах», впрочем, сходство с живыми существами на этом заканчивалось. Приземистые; коренастые тела с короткими крыльями щетинились жерлами лазеров и реактивных установок. Самым грозным из них считался «Мародер», согнувшийся и выставивший вперед, как кулаки, две батареи лазеров РБД. Поверх выступавшего торса размещалась винтовка Гаусса — орудие, благодаря которому «Мародера» считали самым смертоносным из когда-либо созданных боевых роботов.
Кай на ходу скинул рубашку и натянул хладожилет. Коренастый крепыш остановился так резко, что Кай едва не протаранил его.
— Этот, не так ли, лейтенант? Тот самый «Йен-ло-йонг»?
Кай важно кивнул:
— Тот самый «Йен-ло-йонг».
Стоявший перед ними робот класса «Центурион» не был столь огромен, как другие машины, напоминавшие своим видом человека. Благодаря стройным линиям он казался живым, однако дуло реактивной пушки на месте правой конечности не позволяло принять его за живое существо. Его «голову» украшал гребень, напоминавший гребень на шлемах древних римлян. Кай и сержант знали, что он был не просто украшением. Напичканный тысячами сенсорных датчиков, он служил глазами и ушами гигантской боевой машины.
Маскировка «Йен-ло-йонга» отличалась от камуфляжа цвета снега и льда других роботов. Прежде он находился на планете Кестрел — родовом владении Аллардов. Подобно оперению сокола, он был раскрашен в крапчатый темно-коричневый цвет с синеватыми отливами на груди. Над левой половиной груди вздыбился гребень полиции Кестрела, обрамленный черным узором.
Низкорослый сержант чуть вздрогнул.
— Вы знаете, я видел его в самом первом бою.
— Ты был на Солярисе двадцать лет тому назад? — с улыбкой недоумения спросил Кай. Крепыш покачал головой:
— Ну что вы, там я не был. Я смотрел фильм «Боевой робот против Питера Армстронга», когда его впервые показали. В то время я служил в гарнизоне на Кор-Кароли и помню, что видел «Грифона» Армстронга. Кажется, он называл его «Марс».
— «Аре», — мягко поправил его Кай.
— Да, «Аре». — Сержант виновато пожал плечами. — Фу ты, всегда путаю имена древних богов! «Йен-ло-йонг» — тоже небось из богов?
— Китайский бог царства смерти, — прошептал Кай. — Правитель девяти адов. Сержант широко заулыбался.
— Ах, так. Вот почему голофильмы того боя были разрекламированы как «Битва богов». Теперь-то мне ясно. Я поставил на вашего отца, потому что другие парни играли против на очень выгодных для меня условиях. Когда ваш папаша разделался с Армстронгом, я изрядно нажился. Получил вдвойне, ведь он прибил Армстронга.
Задор коротышки раздражал Кая. «Я помню время, когда тайком просмотрел голофильм с тем боем и начал хвастаться, что мой отец убил человека. Пожалуй, тогда мне было лет шесть, и я как-то сослался на голофильм, чтобы испугать парня из школы в одной из тех стычек, которые начинались с хвастовства „мой отец может искалечить твоего“. Парень так расстроился, что его пришлось отослать из школы домой. В ту ночь отец очень долго беседовал со мной. И когда, сидя рядом, мы вместе смотрели тот фильм, я почувствовал его дрожь. Он поведал мне, что ощутил, когда взорвалась броня на груди робота Армстронга. Отец хотел заставить пилота катапультироваться и избежать гибели, но когда огонь охватил командирскую кабину и языки пламени вырвались на двадцать метров, сердце отца сжалось. „Убить человека не так легко, и никогда не стоит это делать“, — сказал он мне. Я был слишком мал, чтобы полностью понять все, но с того дня многое познал и ничего не забыл. По своей сути убийство является провалом всех других методов воздействия. Если иногда убийство является единственно возможным способом защитить себя, то это все равно не оправдывает убийцу».
Сержант похлопал по опоре «Йен-ло-йонга» с такой любовью, с которой другой, возможно, относится к любимой собаке или лошади.
— Я никогда не думал, что когда-нибудь увижу этого малыша так близко. — Он обернулся к Каю. — Если вы не возражаете, я лично позабочусь о вашем боевом роботе. Конечно, вы понимаете, став как бы вашим техником.
Кай ответил на улыбку сержанта, отвлекшись от своих мрачных мыслей и чувств.
— Буду рад, если ты позаботишься о нем. — Кай бросил взгляд на «Центурион». — И уверен, что и он не станет возражать.
Техник кивнул и снова погладил робота по стопе.
— Не беспокойтесь, сэр. Старина Марти Рамбл и «Йен-ло-йонг» станут закадычными дружками. У меня он забегает как новенький. — Он повернулся, чтобы закрепить трап, спускавшийся из командирской башни «Центуриона» до пола. — Первым делом поднимитесь и посмотрите, на что он способен. Я пойду на вышку целеуказания. Оповестите меня, когда будете готовы действовать.
Кай быстро поднялся по лестнице. Из командирской рубки он рукой подал знак Рамблу отойти и щелкнул по переключателю втягивания лестницы, которая заскользила, наматываясь на барабан, расположенный под платформой кабины робота. Лобовое стекло скользнуло вниз и защелкнулось в держателе. В плотно закрытой кабине изменилось давление, и Кай ощутил, как заложило уши.
Прежде чем опуститься в командирское кресло, Кай снял длинные шерстяные брюки, оставшись в шортах. Прохладный воздух с легким шипением задул снизу вверх по ногам. Он щелкнул переключателем стартера атомного реактора, расположенного в груди робота, и ощутил дуновение теплого воздуха, поступавшего в кабину. Он хорошо знал, что скоро в кабине наступит такая жара, что нечем станет дышать.
Закрепив ремни безопасности, он вынул из небольшого карманчика с левой стороны хладожилета шнур питания и защелкнул в муфте на левой стороне командирского кресла. Полсекунды потребовалось, чтобы привыкнуть к ощущению, словно по телу поползли миллионы червей, когда в жилете начал медленно циркулировать терморегуляционный раствор. Он улыбнулся, вспомнив фразу инструктора: «Холодные ласки червей лучше жарких объятий огня».
Открыв панель с правой стороны командирского кресла, Кай вытащил четыре коротких кабеля и блестящую бумажную ленту. Он содрал с бумаги подушечки-липучки биосенсоров и прицепил по одной к бедрам и предплечьям. Круглые концы кабелей он подсоединил к четырем подушечкам биосенсоров, а штепсельные концы протянул вверх сквозь петли в хладожилете, сцепив вместе и оставив свободно болтаться у горла.
Потянувшись вверх за голову, Кай достал из ящичка над командирским креслом нейрошлем. Шлем надевался таким образом, что его основная тяжесть ложилась на наплечники жилета. Кай повернул шлем, подгоняя так, чтобы кольцо встроенных в шлем нейросенсоров удобно прижалось к черепу. Пришлось чуть-чуть повозиться, но он добился своего. «Придется снова стричь волосы...»
Он вставил концы биосенсоров в четыре гнезда на шлеме у горла. Для проверки он пару раз повернул голову и убедился, что гексагональная лицевая пластинка шлема располагалась прямо по центру. Он затянул велкроновые петлицы, которые удерживали шлем на месте. Подготовившись к следующему шагу, вытянув руку, он прикоснулся к ярко светящейся кнопке на пульте управления.
В нейрошлеме раздался синтезированный голос компьютера:
— «Йен-ло-йонг» слушает. Кто вышел на связь с правителем девяти адов?
— На связи Кай Аллард-Ляо.
Мгновение в наушниках стояла тишина, прежде, чем компьютер ответил:
— Голос соответствует образцу. Каков непреложный закон?
Кай тяжело сглотнул:
— Честь матери и отца.
— Допуск подтверждаю. Кай Аллард-Ляо, помни, что родители гордятся тобой.
Кай отпрянул назад в кресле, едва следя за тем, как ожили, засветившись, мониторы боевой машины и компьютер привел в готовность все системы вооружений. «В программе компьютера не было таких напоминаний!» Он припомнил, что отец захотел «еще разочек» забраться в командирскую кабину, когда они встретились перед тем, как старший Аллард отправился на церемонию по случаю окончания Виктором академии. «Мне следовало догадаться, что он что-то задумал, когда настоял на том, чтобы самому отвести „Йен-ло-йонга“ на шаттл, который доставил меня сюда. С тех пор я не был в нем».