Страница:
— Это невозможно!.. Джотто побледнела.
— Но, архонтесса, только таким образом можно свести риск к минимуму.
— Я из рода Штайнеров, агент. Нам всегда везло. Я выросла с готовностью рисковать. — Катрин улыбнулась.-
Однако ваши тревоги мне понятны. Мне нравится ваша дотошность, желание свести угрозу до минимума. Это очень полезное качество, однако на этот раз вопрос в том, что мы должны как можно скорее прибыть к Киамбе.
Она указала пальцем на широкий прямоугольный иллюминатор, через который в рубку доходил свет реальных звезд.
— Мы находимся в зоне оккупации Клана Волка. Отсюда мы можем стартовать в направлении Синдиката Драконов. Это, конечно, наиболее безопасный путь, но тогда нам придется раскрыть карты перед врагами. Если нам не повезет, пусть лучше это случится в зоне оккупации Дымчатых Ягуаров.
Третий член штурманской группы, маневрируя всем телом, сумел-таки повернуться к правительнице лицом. Его длинные седые пряди всплыли над головой, придавая ему вид удивленного донельзя человека. Однако голос у него оказался сухой, несколько гнусавый и ровный настолько, что в рубке словно дохнуло ледяным ветром.
— Архонтесса, позвольте изложить свое мнение. Мне представляется, что во время этого путешествия мы нигде не будем в полной безопасности, так что лучше всего сразу отправиться в ту точку, где нас уже ждут. Придется положиться на их гарантии…
Катрин почувствовала, как задрожали у нее колени. Ох уж этот барон Эрхард Уичман! Его рассуждения всегда отличались железной логикой. От подобной прямоты у Катрин, случалось, пересыхало во рту. Вот и теперь он запросто изложил то, что она тщательно таила не только от других, но и от себя самой. Если взглянуть правде в лицо, подобное решение являлось единственно возможным. Сама затея выглядела безумно рискованной. Что же, она хотела осуществить ее в рамках благоразумия и безопасности?.. Так не бывает — об этом иносказательно и заявил сейчас барон.
Расклад был прост — стоит им проложить маршрут через территорию Синдиката Драконов, как их непременно интернируют в точке подпитки и доставят в Люсьен. Конечно, их жизням в этом случае ничто не угрожает, но тогда придется давать отчет Виктору, куда это она направлялась. В конце концов правда всплывет наружу. Попасть в руки Волков еще страшнее. Эти хищники уже затаились на границе с Лиранским Содружеством и только выжидают удобный момент. Захват правительницы будет для них неслыханной щедрости подарком, которым только может наградить судьба. Они получат возможность диктовать свои условия… Единственным естественным союзником лиранцев может оказаться только Клан Дымчатых Ягуаров, который не имеет с ними общей границы и чьи интересы направлены в сторону Синдиката. Вот почему так важно довести миссию до конца… В то же время самим отдаться в руки непредсказуемых клансменов?.. Ох, барон, барон!..
— Ваша точка зрения принята, барон Уичмен. — Катрин щедро улыбнулась ему. Эту улыбку посторонний человек мог бы расценить как откровенный сексуальный призыв, однако для посвященных она ничего не значила. Барон Уичмен предпочитал партнеров одного с ним пола.
В этот момент капитан Черч принялся отдуваться, вытирать пот со лба.
— Что же вы? — с несколько нарочитым удивлением спросила его архонтесса. — Решение принято. Действуйте… Черч тут же ответил кивком.
— Хелм, — окликнул он кого-то из команды. — Курс KIA023.
Джотто вздрогнула.
— KIA — это самоубийство! Барон сладко улыбнулся ей.
— Не будьте такой суеверной, дорогая. Лицо у Джотто напряглось.
— Для вас это может быть увеселительная прогулка, барон. Вы всегда предпочитали езду в неизвестное. А для меня это кошмар! Корабль не имеет вооружения, на борту размещено бесчисленное количество секретнейшего оборудования, которое должно обеспечить безопасность архонтессы. — Она встряхнула головой. — Подумать только, я заявила Курайтису, что он полный осел, когда принял предложение стать телохранителем Виктора!
«Он и есть осел, агент Джотто».
— Когда же старт, капитан? — спросила архонтесса.
— Все по местам! — приказал Черч.
Помещение сотрясли два заунывных нарастающих звука — причудливый интервал, отмечающий переход в иное измерение. Все поспешили пристегнуться или покрепче взяться за скобы. То же самое проделали все присутствующие за навигационным столом.
— Старт!
Завывание стало звучнее и выше тоном, наконец двигатели Керни-Фушиды принялись прорезать щель в привычном трехмерном пространстве. «Боадицея» нежно скользнула в образовавшуюся прореху, чтобы вновь вынырнуть на расстоянии тридцати световых лет от исходной точки. Катрин в который раз, но с прежним нескрываемым изумлением следила, как стены капитанского мостика начали как бы сжиматься вокруг нее. Или усыхать… А может, это она сама начала увеличиваться в размерах… Пока никто не смог вразумительно объяснить этот психологический эффект. Между тем тело ее расширилось настолько, что заполнило объем рубки, и продолжало расти, пока, согласно ощущениям, оно не поглотило съежившуюся Вселенную. Звездные системы теперь казались генами, галактики — клетками, заполнившими ее плоть. В какой-то миг она почувствовала, что вся она состоит из этих светящихся образований. У многих людей, совершивших подобный прыжок, складывалось впечатление, что в эти мгновения они знали все на свете. Их мудрость была равна всезнанию Бога, но это, конечно, наивное заблуждение… Через несколько мгновений тело начало усыхать, возвращаться к прежнему объему. Теперь на душу легла грусть. Жаль было уходящего всеведения, освоенной бесконечности — тело приобретало обычные человеческие формы.
В этот момент начался второй прыжок… Теперь ее голова — только она — начала раздуваться. Перед глазами замельтешили картинки прошлого. Все в нем перемешалось — рядом со знакомыми сценами проплывали какие-то невиданные доселе ужасы. Она оказалась как бы сжатой до микроскопических размеров и помещенной в прозрачный пузырь. По другую сторону пленки увидела родную мать. Мелисса казалась гигантской, руки ее были протянуты к ней. Затем те же руки неожиданно превратились в пестрых питонов. Они добрались до Катрин, обвили тело и принялись сжимать. В этот момент материнское лицо вдруг взорвалось, на этом месте появился обнаженный череп с горящими глазницами…
Катрин не могла поверить, что это она кричит. Откуда же тогда этот рев? Почему Ходари Джотто крепко схватила ее за плечо и бедро и трясет, трясет…
Наконец архонтесса справилась с нервами, замолкла, огляделась.
— Архонтесса, с вами все в порядке? — Джотто пыталась добиться ответа.
В этот момент на корабле завыла сирена.
— Что случилось? — воскликнула Катрин. Лицо Джотто потемнело.
— Мы в Системе Киамбы. Угодили прямо в середку между двумя линиями атакующих третью планету кораблей.
Сирена по-прежнему надрывалась. Тут до Катрин долетел отсвет ярко полыхнувшего взрыва. «Боадицея» содрогнулась.
— Это нас атакуют? — спросила архонтесса.
— Да, да, именно нас, — нервно закивала Джотто. — Они угробят нас в несколько минут. Если, конечно, пожелают угробить… Мы безоружны… Аэрокосмические истребители поворачивают в нашу сторону.
Катрин попыталась глотнуть и не смогла. Перед полетом она прорабатывала сценарии возможной встречи, но ни в одном из них не было предусмотрено нападение на мирный корабль. Ей столько раз говорили, так убеждали, что кланы всегда ведут переговоры прежде, чем напасть на чужака. Она рассчитывала первым делом установить связь с Ханами Дымчатых Ягуаров, сообщить им о цели визита и потом уже дожидаться решения: то ли они прилетят к ней на корабль, то ли она спустится на планету. Но чтобы вот так, сразу в атаку?.. Это немыслимо! Этого не может быть!..
— Они даже не попытались связаться с нами?
— Связаться?! — Джотто от удивления встряхнула головой. — Архонтесса, мы вынырнули из другого измерения в самом центре боевого порядка. На систему Киамбы совершено нападение. Мы оказались в сердце битвы.
— Совершено нападение? Это Синдикат? Конечно, Синдикат, кто же еще… Когда же они успели построить достаточное количество прыгунов?
— При чем здесь Синдикат?! — Джотто ткнула пальцем в иллюминатор. — Это Волки атаковали Киамбу. Не знаю, стоит ли сейчас говорить об этом, но мне кажется, что ваша поездка к Дымчатым Ягуарам закончилась.
XIX
— Но, архонтесса, только таким образом можно свести риск к минимуму.
— Я из рода Штайнеров, агент. Нам всегда везло. Я выросла с готовностью рисковать. — Катрин улыбнулась.-
Однако ваши тревоги мне понятны. Мне нравится ваша дотошность, желание свести угрозу до минимума. Это очень полезное качество, однако на этот раз вопрос в том, что мы должны как можно скорее прибыть к Киамбе.
Она указала пальцем на широкий прямоугольный иллюминатор, через который в рубку доходил свет реальных звезд.
— Мы находимся в зоне оккупации Клана Волка. Отсюда мы можем стартовать в направлении Синдиката Драконов. Это, конечно, наиболее безопасный путь, но тогда нам придется раскрыть карты перед врагами. Если нам не повезет, пусть лучше это случится в зоне оккупации Дымчатых Ягуаров.
Третий член штурманской группы, маневрируя всем телом, сумел-таки повернуться к правительнице лицом. Его длинные седые пряди всплыли над головой, придавая ему вид удивленного донельзя человека. Однако голос у него оказался сухой, несколько гнусавый и ровный настолько, что в рубке словно дохнуло ледяным ветром.
— Архонтесса, позвольте изложить свое мнение. Мне представляется, что во время этого путешествия мы нигде не будем в полной безопасности, так что лучше всего сразу отправиться в ту точку, где нас уже ждут. Придется положиться на их гарантии…
Катрин почувствовала, как задрожали у нее колени. Ох уж этот барон Эрхард Уичман! Его рассуждения всегда отличались железной логикой. От подобной прямоты у Катрин, случалось, пересыхало во рту. Вот и теперь он запросто изложил то, что она тщательно таила не только от других, но и от себя самой. Если взглянуть правде в лицо, подобное решение являлось единственно возможным. Сама затея выглядела безумно рискованной. Что же, она хотела осуществить ее в рамках благоразумия и безопасности?.. Так не бывает — об этом иносказательно и заявил сейчас барон.
Расклад был прост — стоит им проложить маршрут через территорию Синдиката Драконов, как их непременно интернируют в точке подпитки и доставят в Люсьен. Конечно, их жизням в этом случае ничто не угрожает, но тогда придется давать отчет Виктору, куда это она направлялась. В конце концов правда всплывет наружу. Попасть в руки Волков еще страшнее. Эти хищники уже затаились на границе с Лиранским Содружеством и только выжидают удобный момент. Захват правительницы будет для них неслыханной щедрости подарком, которым только может наградить судьба. Они получат возможность диктовать свои условия… Единственным естественным союзником лиранцев может оказаться только Клан Дымчатых Ягуаров, который не имеет с ними общей границы и чьи интересы направлены в сторону Синдиката. Вот почему так важно довести миссию до конца… В то же время самим отдаться в руки непредсказуемых клансменов?.. Ох, барон, барон!..
— Ваша точка зрения принята, барон Уичмен. — Катрин щедро улыбнулась ему. Эту улыбку посторонний человек мог бы расценить как откровенный сексуальный призыв, однако для посвященных она ничего не значила. Барон Уичмен предпочитал партнеров одного с ним пола.
В этот момент капитан Черч принялся отдуваться, вытирать пот со лба.
— Что же вы? — с несколько нарочитым удивлением спросила его архонтесса. — Решение принято. Действуйте… Черч тут же ответил кивком.
— Хелм, — окликнул он кого-то из команды. — Курс KIA023.
Джотто вздрогнула.
— KIA — это самоубийство! Барон сладко улыбнулся ей.
— Не будьте такой суеверной, дорогая. Лицо у Джотто напряглось.
— Для вас это может быть увеселительная прогулка, барон. Вы всегда предпочитали езду в неизвестное. А для меня это кошмар! Корабль не имеет вооружения, на борту размещено бесчисленное количество секретнейшего оборудования, которое должно обеспечить безопасность архонтессы. — Она встряхнула головой. — Подумать только, я заявила Курайтису, что он полный осел, когда принял предложение стать телохранителем Виктора!
«Он и есть осел, агент Джотто».
— Когда же старт, капитан? — спросила архонтесса.
— Все по местам! — приказал Черч.
Помещение сотрясли два заунывных нарастающих звука — причудливый интервал, отмечающий переход в иное измерение. Все поспешили пристегнуться или покрепче взяться за скобы. То же самое проделали все присутствующие за навигационным столом.
— Старт!
Завывание стало звучнее и выше тоном, наконец двигатели Керни-Фушиды принялись прорезать щель в привычном трехмерном пространстве. «Боадицея» нежно скользнула в образовавшуюся прореху, чтобы вновь вынырнуть на расстоянии тридцати световых лет от исходной точки. Катрин в который раз, но с прежним нескрываемым изумлением следила, как стены капитанского мостика начали как бы сжиматься вокруг нее. Или усыхать… А может, это она сама начала увеличиваться в размерах… Пока никто не смог вразумительно объяснить этот психологический эффект. Между тем тело ее расширилось настолько, что заполнило объем рубки, и продолжало расти, пока, согласно ощущениям, оно не поглотило съежившуюся Вселенную. Звездные системы теперь казались генами, галактики — клетками, заполнившими ее плоть. В какой-то миг она почувствовала, что вся она состоит из этих светящихся образований. У многих людей, совершивших подобный прыжок, складывалось впечатление, что в эти мгновения они знали все на свете. Их мудрость была равна всезнанию Бога, но это, конечно, наивное заблуждение… Через несколько мгновений тело начало усыхать, возвращаться к прежнему объему. Теперь на душу легла грусть. Жаль было уходящего всеведения, освоенной бесконечности — тело приобретало обычные человеческие формы.
В этот момент начался второй прыжок… Теперь ее голова — только она — начала раздуваться. Перед глазами замельтешили картинки прошлого. Все в нем перемешалось — рядом со знакомыми сценами проплывали какие-то невиданные доселе ужасы. Она оказалась как бы сжатой до микроскопических размеров и помещенной в прозрачный пузырь. По другую сторону пленки увидела родную мать. Мелисса казалась гигантской, руки ее были протянуты к ней. Затем те же руки неожиданно превратились в пестрых питонов. Они добрались до Катрин, обвили тело и принялись сжимать. В этот момент материнское лицо вдруг взорвалось, на этом месте появился обнаженный череп с горящими глазницами…
Катрин не могла поверить, что это она кричит. Откуда же тогда этот рев? Почему Ходари Джотто крепко схватила ее за плечо и бедро и трясет, трясет…
Наконец архонтесса справилась с нервами, замолкла, огляделась.
— Архонтесса, с вами все в порядке? — Джотто пыталась добиться ответа.
В этот момент на корабле завыла сирена.
— Что случилось? — воскликнула Катрин. Лицо Джотто потемнело.
— Мы в Системе Киамбы. Угодили прямо в середку между двумя линиями атакующих третью планету кораблей.
Сирена по-прежнему надрывалась. Тут до Катрин долетел отсвет ярко полыхнувшего взрыва. «Боадицея» содрогнулась.
— Это нас атакуют? — спросила архонтесса.
— Да, да, именно нас, — нервно закивала Джотто. — Они угробят нас в несколько минут. Если, конечно, пожелают угробить… Мы безоружны… Аэрокосмические истребители поворачивают в нашу сторону.
Катрин попыталась глотнуть и не смогла. Перед полетом она прорабатывала сценарии возможной встречи, но ни в одном из них не было предусмотрено нападение на мирный корабль. Ей столько раз говорили, так убеждали, что кланы всегда ведут переговоры прежде, чем напасть на чужака. Она рассчитывала первым делом установить связь с Ханами Дымчатых Ягуаров, сообщить им о цели визита и потом уже дожидаться решения: то ли они прилетят к ней на корабль, то ли она спустится на планету. Но чтобы вот так, сразу в атаку?.. Это немыслимо! Этого не может быть!..
— Они даже не попытались связаться с нами?
— Связаться?! — Джотто от удивления встряхнула головой. — Архонтесса, мы вынырнули из другого измерения в самом центре боевого порядка. На систему Киамбы совершено нападение. Мы оказались в сердце битвы.
— Совершено нападение? Это Синдикат? Конечно, Синдикат, кто же еще… Когда же они успели построить достаточное количество прыгунов?
— При чем здесь Синдикат?! — Джотто ткнула пальцем в иллюминатор. — Это Волки атаковали Киамбу. Не знаю, стоит ли сейчас говорить об этом, но мне кажется, что ваша поездка к Дымчатым Ягуарам закончилась.
XIX
Межзвездный Т-корабль «Разъяренный Волк»
Киамба
Зона оккупации Клана Дымчатых Ягуаров
12 февраля 3058 г.
Несмотря на отчаянную усталость, сковавшую члены, Влад не мог скрыть удовлетворения. Он все еще переживал моменты нападения. Атака на Киамбу была проведена быстро и успешно. Волкам удалось вынырнуть в такой близости от третьей планеты, что одолеть противокосмическую оборону и прорваться сквозь атмосферный щит труда не составило. Без задержки, по графику, были нанесены точечные удары. Они до основания потрясли оборону Дымчатых Ягуаров, и местный гарнизон был захвачен с минимальными потерями. Собственно, так и должно было быть — Влад верил в успех.
Ясно, что Волкам не удастся удержать систему в своих руках. Так что Влад ограничился захватом пленников и запасов наследственных клеток. В общем, это были побочные цели — главный замысел состоял в том, чтобы нанести как можно больший ущерб достоинству рода Дымчатых Ягуаров. Влад и его люди доказали, что их рано списывать со счетов, с ними необходимо считаться. Этот рейд наглядно продемонстрировал, что судьба и будущее прежнего Клана Волка — в надежных руках. Теперь впереди маячила угроза мести, но даже это обстоятельство радовало Хана, как сгоревший шаттл Волков, чей свет Влад воспринял как салют в честь победы. Неотвратимость будущего столкновения будоражила, горячила кровь. «Что ж, я готов подвести итог, друзья Ягуары!.. Он будет в нашу пользу! Теперь так будет всегда!»
Вот еще неожиданность — внезапно объявившийся посреди боевого порядка звездный прыгун из Внутренней Сферы. Это внесло некоторую путаницу и смешало их ряды. Влад ожидал, что звездолет тотчас нырнет в другое измерение. Когда же этого не случилось, он просто опешил. Становилось все веселее… Тут его аэрокосмические разведчики доложили, что неизвестный корабль не вооружен и несет эмблемы Дома Штайнеров. Недоумение сменилось гневом. У Влада от ярости перехватило дыхание. Он мог ожидать чего угодно — появления кораблей Куриты, ведущих поиск в районе Киамбы, встречу с Медведями-Призраками, тоже решившими совершить стремительный рейд по тылам противника, но что здесь делать Штайнерам?
«Разъяренный Волк» и «Лобо Негро» тут же взяли чужака в тиски, была высажена группа захвата. Ребята доложили, что сопротивления никто не оказал. Собственно, Влад ничего другого и не ожидал. Скорее всего гости предположить не могли, что попадут в самый эпицентр битвы. Можно было представить, какое изумление охватило их, когда вокруг заполыхали разрывы… Вопрос — почему корабль не вооружен? Возможно, он прибыл сюда с дипломатической миссией? Выходит, его ждали! Вот так Ягуары!..
Захват чужого корабля прошел без замечаний, при этом, правда, одна из пленниц утверждала, что требует немедленной встречи с Ханом рода Волка. Она заявила, что является Катрин Штайнер, архонтессой Лиранского Содружества. Кто же ей поверит! Может ли правительница одного из самых больших государств Внутренней Сферы оказаться так далеко от своей столицы? Без эскорта, охраны!.. Если даже это правда, то она, должно быть, глупа без меры или попросту рехнулась. Или и то и другое!
Влад презирал всех выходцев из Внутренней Сферы — этого грязного, утопшего в грехе муравейника. Кем можно назвать этих безумцев, которые год за годом, раз за разом устраивают в родном доме очередные масштабные кровопускания? Заваливают галактику миллионами жертв! И ради чего? Ради удовлетворения тщеславия своих государей… При этом они не устают кричать о свободе. Это, мол, высшая ценность! Открытость превыше всего!.. Очень полезное качество, особенно с точки зрения кланов, которым не составляет труда выудить всю необходимую информацию о состоянии дел в стане противника из средств массовой информации. Они сами о себе все рассказывают и при этом плодятся подобно скоту. Без разумной программы, наобум, портят более-менее приличные гены жидкой водицей наследственных клеток всяких там ротозеев, трусов, скряг, развратников и прочего отребья.
При изучении сводок и обзоров, касавшихся вероятного противника, Владу часто попадалось имя Катрин Штайнер. Ознакомился он и с донесениями, описывающими свойства ее характера, наклонности, привычки. Она была единственная женщина среди достаточно узкого круга королевских семейств, чьего образа жизни не касались злые языки. По ее поводу никто не мог сказать ничего плохого — репутация этой молодой правительницы была не запятнана. Это было удивительно — как в этой выгребной яме, называемой Внутренней Сферой, смог появиться человек, обладающий здоровыми принципами, силой жить по совести? В личном архиве Влада хранилось до сотни ее голографических изображений. Интересно было следить, с каким вниманием она сначала относилась к моде — смыслом жизни для нее в ранней юности было отыскать какой-нибудь неизвестный, экзотический способ окраски своих золотистых волос. Затем девушка проявила твердость характера и резко изменила свой образ, в последнее время она даже по внешнему виду стала заметно отличаться от своего изнеженного народа.
Дверь в каюту Влада со свистом отъехала в сторону. Он поднялся, невольно поправил серого цвета, в обтяжку форменный комбинезон, расстегнутый у шеи. Не удержался и глянул на себя в зеркало, висевшее в углу. Фигура хоть куда, особенно рельефно выделялись грудные мускулы и бицепсы… Влад рукой пригладил черные волосы — может, расчесать на пробор? Тут он осадил себя — много чести. Следом поймал себя на совсем уж неуместной мысли — кем бы ни была эта пленница, ни в коем случае нельзя показаться ей смешным.
«Что с тобой? Почему ты решил, что кажешься смешным? Чего боишься? Свихнувшейся от свалившейся на нее власти молоденькой самки?»
Между тем громадный элементал втащил в каюту женщину. Он держал ее под мышкой и, в общем, нес — пленница едва успевала помогать себе ногами. Ее длинные волосы были распущены и закрывали лицо. Неожиданно, уже в каюте, она резко освободилась от хватки элементала, повернулась к Владу — ее лицо было перекошено от гнева — и заявила:
— Я не привыкла, чтобы со мной обращались подобным образом!
Влад замер от неожиданности. Он уже совсем было собрался сказать, что с ней будут поступать согласно ее нынешнему положению. А ныне она — рабыня, так что не надо гонора… И не смог вымолвить эту фразу! В памяти неожиданно возникли орды подобных мужчин и женщин, которые тоже начинали с заявления, что с ними так раньше не обращались. Но все они тут же сникали, стоило глянуть на них построже или поучить кулаком.
Здесь он впервые встретился с другим случаем. Ему даже понравилось, что эта пленница произвела на него такое впечатление — он почувствовал сладостные ощущения в теле, какая-то нежная томительная рука сжала сердце. Он сразу позабыл об усталости — наоборот, тело налилось необыкновенной силой. Он почувствовал, как ожили, заиграли мускулы. Надо же, как бывает, невольно подумал он. Потом вспомнил — надо что-то сказать… Сколько можно играть в молчанку?
Влад сконфузился — какие глупые мысли лезут в голову! Между тем он не мог отвести от пленницы взгляда. В ее голубых глазах полыхала ярость, она изо всех сил пыталась освободиться от стягивающих ее руки пут — при этом так соблазнительно извивалась. Тело, приметные, заметно открытые, играющие выпуклости приманили взгляд Влада. Она была красива! Он признал это сразу и бесповоротно. Пусть родом из вонючей клоаки! Пусть в жилах ее намешано всего без разбора!.. Пусть она неровня последнему недотепе из Клана Волка — все равно она была прекрасна! Необыкновенно маняща, удивительно прелестна. То, что Влад ощущал в тот момент, не имело никакого отношения к похоти, к физическому влечению. Многих женщин, с которыми он вырос, с которыми довелось бок о бок воевать, тоже можно было классифицировать как красавиц. В тех мирах, которые попали под власть Волков, тоже было полным-полно красоток. Хоть отбавляй!.. Собственно, в этом смысле он не имел никаких проблем — Влад совокуплялся с теми, с кем хотел и когда хотел, но ни одна из тех, с кем он проводил время, не занимала его мыслей.
На этот раз все было по-другому. Он взял себя в руки — в это мгновение оформились в слова страстные,
мучительные, неосознанные желания, которые он испытал, увидев эту женщину.
Он хотел от нее ребенка. Не одного! Много детей!.. Всегда!.. Пусть их трое, четверо — чем больше, тем лучше. Мальчишки, девчонки, крепкие, упитанные, сопливые…
Эта мысль вконец ошеломила его. Неожиданно для себя он как бы прозрел — будущее открылось перед ним просто и незамысловато. Желание было греховным и вызывающим, но еще более опасным и острым это стремление казалось потому, что, только добившись этой нелепой цели, он мог надеяться на осуществление своих заветных дум.
Ну, дела!..
Следом накатило ощущение растерянности — Влад почувствовал, насколько он неопытен в подобных вещах. Весь прежний строй его мыслей, воспитание, система ценностей не имели отношения к тому, о чем он теперь мечтал. Казался смешным и нелепым внутренний позыв выставить элементала за дверь, а пленнице предложить пройти в спальню. Если начнет отказываться, заломить ей руку, сорвать комбинезон… От дальнейших картинок к горлу Влада подступила тошнота. Он, конечно, не специалист в таких делах, но сердцем почувствовал, что подобный способ для воспроизведения здорового потомства не годится.
Что же делать? Вот когда он ощутил полное смятение и — стыдно сказать — робость. Он — согласно происхождению и родовой программе — воин до корней волос. Он был создан, чтобы сокрушать врагов — убивал он бесчувственно, как токарь нарезает резьбу, штурман прокладывает курс. Его умственные способности и чувственный настрой обеспечивали ему превосходство как в каждом отдельно взятом поединке, так и во время руководства кампанией или рейдом. В этом деле он был как рыба в воде — отсюда и уверенность, и желание добиться большего, тем более что его потенциал далеко не исчерпан. Нынче — здесь, в каюте, — ничего из прежних знаний, навыков, приемов рукопашного боя не могло пригодиться. Не борьбой же он собирается с ней заняться!..
В силу закрепленной законом традиции образ жизни воинов кланов напрочь отделял совокупление от воспроизводства потомства. Влад во время коротких связей испытывал привязанность к партнерше, но это отношение не выходило за пределы дружеских чувств. Каждый член рода, по существу, никогда не оставался один, он постоянно был в коллективе — ученическом, боевом. Это казалось само собой разумеющимся. Любви в сообществе кланов не было — само понятие исключалось из обыденного обихода. Существовал секс, как метод снятия напряжения и получения удовольствия. Все происходило вполне добровольно, как помощь товарищу — без всяких там волнений, вздохов, ревности. Всем было ясно, как быстро подобные настроения могут испортить внутренний климат в коллективе. Стоит только дать волю личным чувствам, и подобное воинское подразделение можно сразу расформировывать.
Удивительно, но ничего подобного он не испытывал к этой женщине, называющей себя Катрин Штайнер. Хотя, к чему лукавить — она и являлась правительницей Лиранского Содружества. Он сразу узнал ее. Влад, к своему ужасу, почувствовал, что у него нет желания потребовать, чтобы она по-хорошему помогла ему снять напряжение. Удовольствие от обладания ее телом тоже казалось чем-то невозможным — то есть, чтобы получить удовольствие, ему следует по-иному вести себя.
Но как?
Его привело в уныние сознание, что в таком возрасте ему, оказывается, еще многое неизвестно. Какой-то новый опыт, невиданные наслаждения грезились ему. Но как добраться до сказочной страны счастья? И что такое это счастье? Разве оно не в борьбе, не в победах?
Это была неслыханная крамола, недопустимая не только для Хана, но и для простого, не имеющего родовое имя воина. Ну и пусть крамола! Фелан сам по себе явился вызовом всем общественным установлениям кланов — и ничего, выбился в люди…
Вот только поддаваться слабости и подобным мыслям сейчас не время.
Этого упрека хватило, чтобы тренированная воля помогла взять себя в руки. «Пусть в этот момент кое-что недоступно моему пониманию, но постепенно я и здесь доберусь до сути».
Тут ему вновь пришел на ум Фелан Келл. Что там Ранна плела о своем отношении к этому вольнорожденному? Что-то в таком же духе, но все как-то смутно, приблизительно. Влад в ту пору ни слова не понял из того, что она пыталась втолковать ему. Фелана, как не прошедшего через наследственную программу, он презирал и считал, что совокупление с ним есть предел падения. В кланах считали возможными связи с представителями низших каст, но никогда не приветствовали подобное общение. Конечно, случалась нужда привести к покорности строптивую рабыню… Но чтобы с вольнорожденным!.. Это уже ни в какие ворота не лезло! Скорее всего Ранна развлекалась какой-то неизвестной прежде игрой — так, по крайней мере в ту пору, считал Влад.
«Это невозможно, потому что этого не может быть никогда! И на тебе — я тоже вляпался в эту игру! Ладно, меня так просто не возьмешь!..»
Наконец он хмуро глянул на элементала и приказал:
— Оставь пленницу здесь.
Солдат толкнул ее вперед, однако Катрин удержалась на ногах — встала прямо, чуть выставив ногу вперед. В прореху голубого форменного комбинезона были видны ее живот и грудь. Однако Влад а было нелегко провести — напряженное ожидание беды в ее глазах заметно ослабло, рот чуть приоткрылся. Она, по-прежнему стараясь сохранить равнодушно-презрительное выражение на лице, глянула на Хана так, что тот даже с некоторым одобрением отметил, что жертвой она не кажется. Скорее, подобный ему хищник, только попавший в тяжелое положение.
Влад кивком поприветствовал ее:
— Добро пожаловать, Катрин из рода Штайнеров. На ее лице отразилось понимание.
— Вы из рода Волка. Но вы не Ульрик Керенский… Голос у нее оказался низкий, грудной и, как бы точнее выразиться — волнующий… Влад окончательно придавил попытку всякой чувственной оценки происходящего и скупо ответил:
— Да, не Ульрик… Я — Хан Владимир Уорд из Клана Волка.
— Вам известно, кто я?
— Конечно. Ваше изображение частенько появлялось в разведсводках.
В ту пору он не очень-то обращал внимание на ее деятельность. Что можно ждать от вздорной девчонки, которая играет в миролюбие? Только со временем, после долгих разговоров с Ульриком, он внимательнее присмотрелся к этой новоявленной архонтессе, которая единственная среди членов семей лордов-наследников вела речь о мире с кланами. Возможно, это была всего лишь тактическая уловка, с помощью которой Катрин пыталась разложить изнутри сообщество кланов. Лишить их самого ценного капитала — традиций и веры в силу наследственных программ. Поразмыслив над всеми обстоятельствами, Влад пришел к выводу, что Катрин Штайнер не более чем марионетка, вещающая чьим-то голосом. Теперь, при личной встрече, он сразу и напрочь изменил свое мнение.
Эта женщина с чужого голоса петь не будет. Выходит, это ее собственные мысли. Тем лучше. Всегда приятней и полезней иметь дело с непосредственным творцом политики, чем с его последователями.
— Теперь мне посчастливилось взглянуть на оригинал. Должен сознаться, это куда более приятное зрелище. Если, конечно, вы — это вы.
Катрин, пытаясь освободиться от стягивающих ее пут, покрутила руками.
— Это вам решать. Хан.
Наконец ей удалось кое-как вывернуть руки, и она застегнула молнию.
«Прекрасная кандидатура для супруги ильХана! В этом случае никто не усомнится, что я — настоящий ильХан». Влад отвернулся и посмотрел в иллюминатор. За толстым бронированным стеклом во всю ширь светили звезды. Сбоку наплывал желтовато-оранжевый шар Киамбы. «Она же вольнорожденная, и ты собираешься возвести ее на такую высоту? Чтобы она правила вернорожденными?.. Это безумие!..»
— Ваше появление в этих краях означает, что вы очень молоды и глупы.
— Что касается молодости — в этом я вынуждена согласиться с вами, Влад.
Когда она произнесла его имя, в ее голосе прозвучала неожиданная теплота. Скорее всего, она намеренно выговорила так, чтобы взволновать его, однако Влад почувствовал, что это не вся истина. Эта встреча и на нее произвела сильное впечатление.
— Что касается глупости, то разве чуть-чуть…— добавила она.
— Больше чем чуть-чуть. Куда больше…— рассудительно сказал Влад и резко повернулся к пленнице. — Вы, по-видимому, совершили этот полет на свой страх и риск, даже не поставив Ягуаров в известность? Что же вы хотели предложить им? Мирный союз?.. Ну-ну… Вы, вероятно, рассчитывали ошеломить их своим появлением. Или, скажем так, храбростью и уверенностью в себе.
— Но вас-то я ошеломила!
— Э-э, дорогая, разве дело во мне.
— И в вас тоже.
— Ну, разве что самую малость, — он пожал плечами. — И не ваше удивительное прибытие в зону оккупации Ягуаров я имел в виду, когда говорил о вашей молодости и наивности, граничащей с глупостью. Как можно оставить свой народ в такие минуты, когда началась война? Катрин вскинула голову.
Киамба
Зона оккупации Клана Дымчатых Ягуаров
12 февраля 3058 г.
Несмотря на отчаянную усталость, сковавшую члены, Влад не мог скрыть удовлетворения. Он все еще переживал моменты нападения. Атака на Киамбу была проведена быстро и успешно. Волкам удалось вынырнуть в такой близости от третьей планеты, что одолеть противокосмическую оборону и прорваться сквозь атмосферный щит труда не составило. Без задержки, по графику, были нанесены точечные удары. Они до основания потрясли оборону Дымчатых Ягуаров, и местный гарнизон был захвачен с минимальными потерями. Собственно, так и должно было быть — Влад верил в успех.
Ясно, что Волкам не удастся удержать систему в своих руках. Так что Влад ограничился захватом пленников и запасов наследственных клеток. В общем, это были побочные цели — главный замысел состоял в том, чтобы нанести как можно больший ущерб достоинству рода Дымчатых Ягуаров. Влад и его люди доказали, что их рано списывать со счетов, с ними необходимо считаться. Этот рейд наглядно продемонстрировал, что судьба и будущее прежнего Клана Волка — в надежных руках. Теперь впереди маячила угроза мести, но даже это обстоятельство радовало Хана, как сгоревший шаттл Волков, чей свет Влад воспринял как салют в честь победы. Неотвратимость будущего столкновения будоражила, горячила кровь. «Что ж, я готов подвести итог, друзья Ягуары!.. Он будет в нашу пользу! Теперь так будет всегда!»
Вот еще неожиданность — внезапно объявившийся посреди боевого порядка звездный прыгун из Внутренней Сферы. Это внесло некоторую путаницу и смешало их ряды. Влад ожидал, что звездолет тотчас нырнет в другое измерение. Когда же этого не случилось, он просто опешил. Становилось все веселее… Тут его аэрокосмические разведчики доложили, что неизвестный корабль не вооружен и несет эмблемы Дома Штайнеров. Недоумение сменилось гневом. У Влада от ярости перехватило дыхание. Он мог ожидать чего угодно — появления кораблей Куриты, ведущих поиск в районе Киамбы, встречу с Медведями-Призраками, тоже решившими совершить стремительный рейд по тылам противника, но что здесь делать Штайнерам?
«Разъяренный Волк» и «Лобо Негро» тут же взяли чужака в тиски, была высажена группа захвата. Ребята доложили, что сопротивления никто не оказал. Собственно, Влад ничего другого и не ожидал. Скорее всего гости предположить не могли, что попадут в самый эпицентр битвы. Можно было представить, какое изумление охватило их, когда вокруг заполыхали разрывы… Вопрос — почему корабль не вооружен? Возможно, он прибыл сюда с дипломатической миссией? Выходит, его ждали! Вот так Ягуары!..
Захват чужого корабля прошел без замечаний, при этом, правда, одна из пленниц утверждала, что требует немедленной встречи с Ханом рода Волка. Она заявила, что является Катрин Штайнер, архонтессой Лиранского Содружества. Кто же ей поверит! Может ли правительница одного из самых больших государств Внутренней Сферы оказаться так далеко от своей столицы? Без эскорта, охраны!.. Если даже это правда, то она, должно быть, глупа без меры или попросту рехнулась. Или и то и другое!
Влад презирал всех выходцев из Внутренней Сферы — этого грязного, утопшего в грехе муравейника. Кем можно назвать этих безумцев, которые год за годом, раз за разом устраивают в родном доме очередные масштабные кровопускания? Заваливают галактику миллионами жертв! И ради чего? Ради удовлетворения тщеславия своих государей… При этом они не устают кричать о свободе. Это, мол, высшая ценность! Открытость превыше всего!.. Очень полезное качество, особенно с точки зрения кланов, которым не составляет труда выудить всю необходимую информацию о состоянии дел в стане противника из средств массовой информации. Они сами о себе все рассказывают и при этом плодятся подобно скоту. Без разумной программы, наобум, портят более-менее приличные гены жидкой водицей наследственных клеток всяких там ротозеев, трусов, скряг, развратников и прочего отребья.
При изучении сводок и обзоров, касавшихся вероятного противника, Владу часто попадалось имя Катрин Штайнер. Ознакомился он и с донесениями, описывающими свойства ее характера, наклонности, привычки. Она была единственная женщина среди достаточно узкого круга королевских семейств, чьего образа жизни не касались злые языки. По ее поводу никто не мог сказать ничего плохого — репутация этой молодой правительницы была не запятнана. Это было удивительно — как в этой выгребной яме, называемой Внутренней Сферой, смог появиться человек, обладающий здоровыми принципами, силой жить по совести? В личном архиве Влада хранилось до сотни ее голографических изображений. Интересно было следить, с каким вниманием она сначала относилась к моде — смыслом жизни для нее в ранней юности было отыскать какой-нибудь неизвестный, экзотический способ окраски своих золотистых волос. Затем девушка проявила твердость характера и резко изменила свой образ, в последнее время она даже по внешнему виду стала заметно отличаться от своего изнеженного народа.
Дверь в каюту Влада со свистом отъехала в сторону. Он поднялся, невольно поправил серого цвета, в обтяжку форменный комбинезон, расстегнутый у шеи. Не удержался и глянул на себя в зеркало, висевшее в углу. Фигура хоть куда, особенно рельефно выделялись грудные мускулы и бицепсы… Влад рукой пригладил черные волосы — может, расчесать на пробор? Тут он осадил себя — много чести. Следом поймал себя на совсем уж неуместной мысли — кем бы ни была эта пленница, ни в коем случае нельзя показаться ей смешным.
«Что с тобой? Почему ты решил, что кажешься смешным? Чего боишься? Свихнувшейся от свалившейся на нее власти молоденькой самки?»
Между тем громадный элементал втащил в каюту женщину. Он держал ее под мышкой и, в общем, нес — пленница едва успевала помогать себе ногами. Ее длинные волосы были распущены и закрывали лицо. Неожиданно, уже в каюте, она резко освободилась от хватки элементала, повернулась к Владу — ее лицо было перекошено от гнева — и заявила:
— Я не привыкла, чтобы со мной обращались подобным образом!
Влад замер от неожиданности. Он уже совсем было собрался сказать, что с ней будут поступать согласно ее нынешнему положению. А ныне она — рабыня, так что не надо гонора… И не смог вымолвить эту фразу! В памяти неожиданно возникли орды подобных мужчин и женщин, которые тоже начинали с заявления, что с ними так раньше не обращались. Но все они тут же сникали, стоило глянуть на них построже или поучить кулаком.
Здесь он впервые встретился с другим случаем. Ему даже понравилось, что эта пленница произвела на него такое впечатление — он почувствовал сладостные ощущения в теле, какая-то нежная томительная рука сжала сердце. Он сразу позабыл об усталости — наоборот, тело налилось необыкновенной силой. Он почувствовал, как ожили, заиграли мускулы. Надо же, как бывает, невольно подумал он. Потом вспомнил — надо что-то сказать… Сколько можно играть в молчанку?
Влад сконфузился — какие глупые мысли лезут в голову! Между тем он не мог отвести от пленницы взгляда. В ее голубых глазах полыхала ярость, она изо всех сил пыталась освободиться от стягивающих ее руки пут — при этом так соблазнительно извивалась. Тело, приметные, заметно открытые, играющие выпуклости приманили взгляд Влада. Она была красива! Он признал это сразу и бесповоротно. Пусть родом из вонючей клоаки! Пусть в жилах ее намешано всего без разбора!.. Пусть она неровня последнему недотепе из Клана Волка — все равно она была прекрасна! Необыкновенно маняща, удивительно прелестна. То, что Влад ощущал в тот момент, не имело никакого отношения к похоти, к физическому влечению. Многих женщин, с которыми он вырос, с которыми довелось бок о бок воевать, тоже можно было классифицировать как красавиц. В тех мирах, которые попали под власть Волков, тоже было полным-полно красоток. Хоть отбавляй!.. Собственно, в этом смысле он не имел никаких проблем — Влад совокуплялся с теми, с кем хотел и когда хотел, но ни одна из тех, с кем он проводил время, не занимала его мыслей.
На этот раз все было по-другому. Он взял себя в руки — в это мгновение оформились в слова страстные,
мучительные, неосознанные желания, которые он испытал, увидев эту женщину.
Он хотел от нее ребенка. Не одного! Много детей!.. Всегда!.. Пусть их трое, четверо — чем больше, тем лучше. Мальчишки, девчонки, крепкие, упитанные, сопливые…
Эта мысль вконец ошеломила его. Неожиданно для себя он как бы прозрел — будущее открылось перед ним просто и незамысловато. Желание было греховным и вызывающим, но еще более опасным и острым это стремление казалось потому, что, только добившись этой нелепой цели, он мог надеяться на осуществление своих заветных дум.
Ну, дела!..
Следом накатило ощущение растерянности — Влад почувствовал, насколько он неопытен в подобных вещах. Весь прежний строй его мыслей, воспитание, система ценностей не имели отношения к тому, о чем он теперь мечтал. Казался смешным и нелепым внутренний позыв выставить элементала за дверь, а пленнице предложить пройти в спальню. Если начнет отказываться, заломить ей руку, сорвать комбинезон… От дальнейших картинок к горлу Влада подступила тошнота. Он, конечно, не специалист в таких делах, но сердцем почувствовал, что подобный способ для воспроизведения здорового потомства не годится.
Что же делать? Вот когда он ощутил полное смятение и — стыдно сказать — робость. Он — согласно происхождению и родовой программе — воин до корней волос. Он был создан, чтобы сокрушать врагов — убивал он бесчувственно, как токарь нарезает резьбу, штурман прокладывает курс. Его умственные способности и чувственный настрой обеспечивали ему превосходство как в каждом отдельно взятом поединке, так и во время руководства кампанией или рейдом. В этом деле он был как рыба в воде — отсюда и уверенность, и желание добиться большего, тем более что его потенциал далеко не исчерпан. Нынче — здесь, в каюте, — ничего из прежних знаний, навыков, приемов рукопашного боя не могло пригодиться. Не борьбой же он собирается с ней заняться!..
В силу закрепленной законом традиции образ жизни воинов кланов напрочь отделял совокупление от воспроизводства потомства. Влад во время коротких связей испытывал привязанность к партнерше, но это отношение не выходило за пределы дружеских чувств. Каждый член рода, по существу, никогда не оставался один, он постоянно был в коллективе — ученическом, боевом. Это казалось само собой разумеющимся. Любви в сообществе кланов не было — само понятие исключалось из обыденного обихода. Существовал секс, как метод снятия напряжения и получения удовольствия. Все происходило вполне добровольно, как помощь товарищу — без всяких там волнений, вздохов, ревности. Всем было ясно, как быстро подобные настроения могут испортить внутренний климат в коллективе. Стоит только дать волю личным чувствам, и подобное воинское подразделение можно сразу расформировывать.
Удивительно, но ничего подобного он не испытывал к этой женщине, называющей себя Катрин Штайнер. Хотя, к чему лукавить — она и являлась правительницей Лиранского Содружества. Он сразу узнал ее. Влад, к своему ужасу, почувствовал, что у него нет желания потребовать, чтобы она по-хорошему помогла ему снять напряжение. Удовольствие от обладания ее телом тоже казалось чем-то невозможным — то есть, чтобы получить удовольствие, ему следует по-иному вести себя.
Но как?
Его привело в уныние сознание, что в таком возрасте ему, оказывается, еще многое неизвестно. Какой-то новый опыт, невиданные наслаждения грезились ему. Но как добраться до сказочной страны счастья? И что такое это счастье? Разве оно не в борьбе, не в победах?
Это была неслыханная крамола, недопустимая не только для Хана, но и для простого, не имеющего родовое имя воина. Ну и пусть крамола! Фелан сам по себе явился вызовом всем общественным установлениям кланов — и ничего, выбился в люди…
Вот только поддаваться слабости и подобным мыслям сейчас не время.
Этого упрека хватило, чтобы тренированная воля помогла взять себя в руки. «Пусть в этот момент кое-что недоступно моему пониманию, но постепенно я и здесь доберусь до сути».
Тут ему вновь пришел на ум Фелан Келл. Что там Ранна плела о своем отношении к этому вольнорожденному? Что-то в таком же духе, но все как-то смутно, приблизительно. Влад в ту пору ни слова не понял из того, что она пыталась втолковать ему. Фелана, как не прошедшего через наследственную программу, он презирал и считал, что совокупление с ним есть предел падения. В кланах считали возможными связи с представителями низших каст, но никогда не приветствовали подобное общение. Конечно, случалась нужда привести к покорности строптивую рабыню… Но чтобы с вольнорожденным!.. Это уже ни в какие ворота не лезло! Скорее всего Ранна развлекалась какой-то неизвестной прежде игрой — так, по крайней мере в ту пору, считал Влад.
«Это невозможно, потому что этого не может быть никогда! И на тебе — я тоже вляпался в эту игру! Ладно, меня так просто не возьмешь!..»
Наконец он хмуро глянул на элементала и приказал:
— Оставь пленницу здесь.
Солдат толкнул ее вперед, однако Катрин удержалась на ногах — встала прямо, чуть выставив ногу вперед. В прореху голубого форменного комбинезона были видны ее живот и грудь. Однако Влад а было нелегко провести — напряженное ожидание беды в ее глазах заметно ослабло, рот чуть приоткрылся. Она, по-прежнему стараясь сохранить равнодушно-презрительное выражение на лице, глянула на Хана так, что тот даже с некоторым одобрением отметил, что жертвой она не кажется. Скорее, подобный ему хищник, только попавший в тяжелое положение.
Влад кивком поприветствовал ее:
— Добро пожаловать, Катрин из рода Штайнеров. На ее лице отразилось понимание.
— Вы из рода Волка. Но вы не Ульрик Керенский… Голос у нее оказался низкий, грудной и, как бы точнее выразиться — волнующий… Влад окончательно придавил попытку всякой чувственной оценки происходящего и скупо ответил:
— Да, не Ульрик… Я — Хан Владимир Уорд из Клана Волка.
— Вам известно, кто я?
— Конечно. Ваше изображение частенько появлялось в разведсводках.
В ту пору он не очень-то обращал внимание на ее деятельность. Что можно ждать от вздорной девчонки, которая играет в миролюбие? Только со временем, после долгих разговоров с Ульриком, он внимательнее присмотрелся к этой новоявленной архонтессе, которая единственная среди членов семей лордов-наследников вела речь о мире с кланами. Возможно, это была всего лишь тактическая уловка, с помощью которой Катрин пыталась разложить изнутри сообщество кланов. Лишить их самого ценного капитала — традиций и веры в силу наследственных программ. Поразмыслив над всеми обстоятельствами, Влад пришел к выводу, что Катрин Штайнер не более чем марионетка, вещающая чьим-то голосом. Теперь, при личной встрече, он сразу и напрочь изменил свое мнение.
Эта женщина с чужого голоса петь не будет. Выходит, это ее собственные мысли. Тем лучше. Всегда приятней и полезней иметь дело с непосредственным творцом политики, чем с его последователями.
— Теперь мне посчастливилось взглянуть на оригинал. Должен сознаться, это куда более приятное зрелище. Если, конечно, вы — это вы.
Катрин, пытаясь освободиться от стягивающих ее пут, покрутила руками.
— Это вам решать. Хан.
Наконец ей удалось кое-как вывернуть руки, и она застегнула молнию.
«Прекрасная кандидатура для супруги ильХана! В этом случае никто не усомнится, что я — настоящий ильХан». Влад отвернулся и посмотрел в иллюминатор. За толстым бронированным стеклом во всю ширь светили звезды. Сбоку наплывал желтовато-оранжевый шар Киамбы. «Она же вольнорожденная, и ты собираешься возвести ее на такую высоту? Чтобы она правила вернорожденными?.. Это безумие!..»
— Ваше появление в этих краях означает, что вы очень молоды и глупы.
— Что касается молодости — в этом я вынуждена согласиться с вами, Влад.
Когда она произнесла его имя, в ее голосе прозвучала неожиданная теплота. Скорее всего, она намеренно выговорила так, чтобы взволновать его, однако Влад почувствовал, что это не вся истина. Эта встреча и на нее произвела сильное впечатление.
— Что касается глупости, то разве чуть-чуть…— добавила она.
— Больше чем чуть-чуть. Куда больше…— рассудительно сказал Влад и резко повернулся к пленнице. — Вы, по-видимому, совершили этот полет на свой страх и риск, даже не поставив Ягуаров в известность? Что же вы хотели предложить им? Мирный союз?.. Ну-ну… Вы, вероятно, рассчитывали ошеломить их своим появлением. Или, скажем так, храбростью и уверенностью в себе.
— Но вас-то я ошеломила!
— Э-э, дорогая, разве дело во мне.
— И в вас тоже.
— Ну, разве что самую малость, — он пожал плечами. — И не ваше удивительное прибытие в зону оккупации Ягуаров я имел в виду, когда говорил о вашей молодости и наивности, граничащей с глупостью. Как можно оставить свой народ в такие минуты, когда началась война? Катрин вскинула голову.