Страница:
– Уж не умеете ли вы читать мысли, Роджер?
– Хотелось бы, мистер Кейн. Тогда бы мне не пришлось платить уйму денег службам доставки за списки приглашенных на приемы. – Он старался говорить тоном человека, уставшего от жизни, но я уловил в его голосе немалое самодовольство. – Ваше имя прозвучало сегодня утром, и мы тотчас же принялись за работу.
Я нахмурился.
– Зачем службам доставки нужны списки гостей?
– Дорогой мой мистер Кейн, не думаете же вы, что старейшие члены общественной элиты блестящей метрополии дадут прием ниже установленных стандартов?
В нашем городе поставщики располагают обширными базами данных, куда заносятся сведения обо всем, от ограничений диеты до степени взаимной ненависти. Список приглашенных неукоснительно прогоняется через сложную программу, которая разрабатывает меню, советует, как лучше рассадить гостей за столом, устанавливает протокол и даже определяет расстояние между гостями в зависимости от того, насколько теплые между ними отношения и насколько скандальным был последний развод. Вам гарантируется, что вы никогда не отведаете одно и то же блюдо в течение года, а если у вас есть собственный винный погреб или винокуренный завод, на стол будет подаваться только самое лучшее из того, что вы можете предложить. Довольно впечатляюще, не так ли?
– Да, пожалуй. – Я задумался на мгновение, а потом спросил:
– Так если у вас есть список гостей, может быть, вы скажете мне, кто еще там будет?
– Только ради такого заказчика, как вы, мистер Кейн.
Сегодняшний прием будет для очень узкого круга. Вы единственный гость, и насколько я могу судить, мисс Лоринг намерена подать вас на десерт.
– Что ж, я предупрежден. Спасибо, Роджер.
– Спасибо и вам, мистер Кейн. Ваш смокинг будет готов к шести вечера.
Хуанита любезно проинструктировала меня, как добраться до станции маглева на Мэдисон-стрит. Забавно, что она называла маглев "магломаным поездом", – я подумал, что в этом, вероятно, отразились тайные пожелания жителей Затмения, чем настоящие аварии. Вооружившись ее указаниями, я спустился на лифте до Двадцатого уровня, по самодвижущейся дорожке перебрался из Башни Годдарда номер один в Тихоокеанскую башню и спустился на Десятый уровень. На станции Мэдисон-стрит я удостоверил свою личность и, получив пропуск, был допущен в вестибюль для высокопоставленных гостей.
На стене висела гигантская схема маглева, которую я внимательно изучил. «Местные» поезда связывали Центр с цитаделями корпораций. «Кольцевые» курсировали против часовой стрелки между цитаделями. Еще. имелся экспресс от Мэдисон-стрит и отделения Тихоокеанского вокзала в Затмении до аэропорта, расположенного к юго-востоку от города. На протяжении всего маршрута он шел в туннеле, и пассажиры были избавлены от необходимости видеть, как живет большинство горожан. Вместо окон у него были экраны, и можно было по выбору либо смотреть местные телепередачи, либо наслаждаться синтезированным на компьютере видом пустыни.
Чтобы окончательно добраться до цели, я должен был проехать на местном поезде до станции "Ханивел и Кох". Там мне достаточно было перейти через вестибюль к кольцевой линии и сесть на поезд, который доставил бы меня прямо к "Лорика Индастриз". Чтобы попасть на местный поезд к «Лорике», мне пришлось бы ехать через Центр к станции Рэндольф-роуд, и если сопоставить скорости маглева и местных поездов, круговой маршрут сберегал по меньшей мере пятнадцать минут.
Поезд маглева, медленно вкатившийся на станцию, был в сечении треугольным. Нижняя, широкая часть обслуживала работников Центра, направляющихся к кольцевой линии, и людей, приезжающих в Центр на вечер. Верхняя палуба, более узкая, предназначалась для высокопоставленных гостей. Судя по виду тех, кто ждал в вестибюле вместе со мной, это были чиновники корпораций и гости из-за рубежа.
В вагон я вошел одним из последних. Роскошная обстановка верхней палубы могла поспорить красотой и удобством с квартирой Марит. Вместо жестких сидений из фибергласа, стоящих внизу, к нашим услугам были комфортабельные кресла, обитые плюшем и бархатом, а под покатой крышей я увидел кольцо телеэкранов. Стюардесса радушно приветствовала нас и помогла пристегнуть ремни. Она показала мне, как настраиваются маленькие наушники, потом уделила внимание остальным и дала сигнал машинисту, что мы гитовы к отправлению.
Поезд стартовал со станции в шесть тридцать. Заходящее солнце отбрасывало длинные тени башен на восточную часть города. Когда мы вознеслись над Застывшей Тенью, я сразу понял, почему те, кто живет в Затмении, и администраторы корпораций, никогда не сходились во взглядах на мир. Поднимаясь сюда, люди высшего круга видели город беспримерной красоты. Застывшая Тень казалась ровным и спокойным черным океаном. На стыках ее играл солнечный свет, и цитадели вздымались из черных волн, как пики подводных гор.
Отсюда не было и намека на грязную, жестокую жизнь Затмения. Как ангелам в небесах или богам, обитающим в горных чертогах, сильным мира сего было ни к чему пачкать ноги, спускаясь на грешную землю.
Застывшая Тень давала им энергию, нужную, чтобы поддерживать существование их мира, и она же избавляла их от необходимости знать хоть что-то о людях, живущих вне их владений.
Местный поезд доставил меня в самое сердце цитадели "Ханивел и Кох". Я быстро пересел на кольцевую линию и прибыл к «Лорике» десятью минутами раньше, чем предполагал. Я слегка опасался, что не узнаю встречающих – или они не узнают меня, – но, вспомнив, что Нерис Лоринг – умная женщина, перестал об этом тревожиться.
Впрочем, лишь выйдя из поезда, я полностью осознал, насколько она умна. Меня ждали трое, и ошибиться в том, кого они ждут, было невозможно. Двое были необычайно велики ростом – их костюмы пришлись бы впору цементным сточным трубам, – а третий был одет хотя и не так хорошо, как я, но все же намного лучше, чем в тот день, когда я видел его в последний раз. Его глаза прятались за стеклами темных очков. Он протянул мне руку.
– Добро пожаловать в «Лорику», мистер Кейн. Я Раду Лейх. Мисс Лоринг попросила меня встретить вас.
Глядя на него вблизи, я убедился, что у него действительно есть звездообразный шрам на правой щеке и некоторая асимметрия в лице, словно кто-то лишил его части скулы. Тем не менее сейчас шрам не так бросался в глаза, как вчера, в "Дэнни Плэйс", да и левая рука, без перчатки, не очень сильно отличалась от правой – только на ней не проглядывали сквозь кожу голубоватые вены.
Совпадение, сказал я себе. Да, Лейх был удивительно похож на того Жнеца, которому я выстрелил в лицо, и звездообразный шрам вполне мог быть напоминанием об этой ране – разумеется, если предположить, что пуля, пробив ему голову и выйдя через затылок, не убила его.
Но это же невозможно.
Не более невозможно, чем возвращение из Седоны т серо-лиловым полям.
– Сделайте милость, мистер Лейх" проводите меня к вашему руководителю.
Он кивнул и повел меня прочь из вестибюля. С узкого мостика, по которому мы шли к центральным лифтовым шахтам, была видна вся цитадель "Лорики".
Лифтовые шахты образовывали ось комплекса, а мостики подходили с шести направлений, словно спицы колеса. В Центре, построенном из белого мрамора, преобладали яркие цвета, но «Лорика» отдавала предпочтение темным оттенкам и зеркальным поверхностям. Изнутри комплекс выглядел словно туннель, соединяющий небеса с адом.
Двое горилл топали за мной, не говоря ни слова. От них волнами расходилась непомерная скука, чуть скрашенная надеждой на развлечение. Я почувствовал, как возросла эта надежда, когда мы остановились возле лифта и Лейх вставил в щель карточку. Кабина опустилась по прозрачной шахте и остановилась перед нами. Дверь открылась, но Лейх покачал головой.
– Вы двое останетесь здесь.
Я вошел в кабину вслед за Лейхом, и он вставил в панель другую карточку. Лифт не стал разговаривать с ним, а молча взвился в высшие сферы цитадели. Сквозь дымчатые стеклянные стены я смотрел, как мимо проплывает этаж за этажом. Потом начался непрозрачный бетонный отрезок, и футах в двадцати над ним лифт остановился.
Выйдя, в первое мгновение я был ошеломлен сходством расцветки и планировки холла с вратами измерений. Стены и пол были облицованы черными мраморными плитами, соединенными между собой золотыми скрепами. С золотого полированного потолка лился отраженный свет ламп, скрытых на стыке со стенами. Слева от меня два эбеновых сатира держали над головами плиту из черного мрамора, служившую столом, а над ней висело зеркало в золотой раме – чтобы гости могли привести в порядок одежду.
Напротив лифта возвышались двери, обитые золотом. При моем приближении они медленно отворились, и из них выползла белая туманная мгла. Я прошел сквозь нее, уловив легкий аромат сосны, и ощутил слабое дуновение, когда двери закрылись за мной. Я постоял, ожидая, пока уляжется туман, и когда он осел, мне на минуту показалось, что я каким-то образом вознесся на небеса.
В отличие от холла, во владениях Нерис можно было найти любые цвета, кроме черного. На первый взгляд создавалось впечатление, что своим цветом она избрала белый, но такое описание ее апартаментов было бы прискорбно неточным.
Когда остатки тумана рассеялись, я обнаружил, что стою на узком беломраморном мостике между двумя журчащими ручейками. Их русла были выложены перламутром – вероятнее всего, створками раковин, – и так искусно, что я, как ни присматривался, не мог разглядеть стыков.
Над ручьями, словно переливающаяся стена, была растянута между дорическими колоннами белоснежная шелковая занавесь. В просветах виднелись другие колонны и занавеси, образовывавшие, насколько я мог понять, призрачный лабиринт, способный измениться в любую минуту. Прикинув его размеры, я пришел к выводу, что жилище Нерис вполне может занимать всю верхнюю часть цитадели, а значит, мне предстоит искать хозяйку на площади приблизительно в полторы квадратные мили.
Я подошел к фонтану. Вода поднималась и падала вдоль центральной спирали, похожей на витой рог. Я подумал, не рог ли это нарвала-мутанта, но вспомнил, что последний представитель этого вида сдох четыре года назад. Спираль тоже была отделана перламутром, так же как и желобок, по которому вода выливалась из чаши фонтана и стекала в ручьи.
Миновав небольшой хрустальный мостик над правым потоком, я очутился в белом коридоре. Мягкий шелк приглушал шаги. В конце коридора я опять повернул направо и улыбнулся красивой девушке, стоящей там. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить на лице невозмутимо-вежливую улыбку, потому что, кроме полоски темно-синего шелка, стягивающей черные волосы, и такого же цвета набедренной повязки, на ней ничего не было.
– Прошу вас, мистер Кейн, следуйте за мной.
– Как пожелаете.
Следовать за ней было нетрудно, но появление других девушек, одетых точно так же, несколько отвлекло мое внимание. Теперь мне было понятно, чего ждали и почему были так разочарованы гориллы. Что еще интереснее, мистер Лейх даже не сделал попытки заглянуть в дверь. Странно, а у меня не сложилось впечатления, что женщины его не интересуют. Возможно, подумал я, он глядит на меня и на них, как на возможный источник дохода для Жнецов или, что еще хуже, питается людьми так же, как драолинги.
Девушка привела меня на островок в океане сплошной белизны. По пути мы пересекли еще один хрустальный мостик, и я поразился, как гармонично журчание воды сочетается с красотой обстановки. На островке я увидел тележку из стекла и золота с дюжиной графинов, ведерком льда и несколькими бокалами из резного хрусталя. За тележкой, ожидая заказа, стояла блондинка в зеленой набедренной повязке.
Подумав о том, что ночью мне еще идти к Хэлу, я счел за лучшее отказаться от крепких напитков и, улыбнувшись, попросил содовой с лимоном. Пока блондинка готовила мне заказ, я осмотрелся. Кроме нее, меня и тележки в круглой комнате, образованной белыми занавесями, не было ничего, но меня не покидало раздражающее ощущение, что за мной наблюдают.
Блондинка подала мне бокал. Я поблагодарил ее, но она не сказала в ответ ни слова. Глаза у нее тоже были зеленые, как и лента в волосах. Довольно привлекательная, она тем не менее не вызвала во мне особой чувственности, поскольку была абсолютно равнодушна к собственной наготе и держалась так же непринужденно, как я в своем костюме.
– Прелестное дитя, не правда ли? – раздался у меня за спиной голос Нерис.
Я обернулся, немного рассерженный тем, что не увидел и не услышал, как она подошла, но как только я взглянул на нее, мое раздражение сразу прошло, и я невольно расплылся в улыбке. Нерис была одета в черное платье со стоячим воротничком и сердцевидным вырезом, подчеркивающим шею и грудь. У платья был тесный корсаж, но ниже талии оно было свободным. Подол доставал почти до полу, а длинные рукава заканчивались треугольными выступами, прикрывающими ладони. Еще на Нерис было ожерелье из киновари и такие же серьги, каждая с изображением паука – впрочем, насколько я мог судить, это была "черная вдова", а не " скрипичник".
– Ее красота меркнет в вашем присутствии.
Я не знал, всегда ли ее служанки одеваются, вернее, раздеваются, как сегодня, но не мог не признать, что в этом есть своя мудрость. В платье, которое больше обещало, нежели показывало, Нерис Лоринг на их фоне становилась еще загадочнее и обольстительнее. Ее зрелая красота и сила характера сразу бросались в глаза, а обаяние и ум заставляли забыть о почти обнаженных служанках.
Нерис подошла ко мне и провела рукой по моему смокингу.
– Роджер хорошо поработал. Этот костюм вам к лицу.
Ее духи пахли орхидеями и вызывали мгновенное, мимолетное воспоминание о жаркой темноте.
– Благодарю. Вы в этом платье выглядите просто убийственно.
– Занятно вы подбираете слова, мистер Кейн. – Нерис кивнула блондинке, и та поднесла ей, как мне показалось, стопку неразбавленной водки с ломтиком лимона. Нерис приняла стопку правой рукой, а левой мягко взяла блондинку за подбородок. Слегка касаясь длинным, изогнутым, кроваво-красным ногтем загорелой кожи, Нерис провела большим пальцем по щеке служанки и жестом отпустила ее. Девушка удалилась молча, но по ее походке было видно, что она рада тому, что хозяйка ею довольна.
– Вы, конечно, обратили внимание, Тихо, что мне прислуживают красивые женщины. Знаете почему?
Я покачал головой и отпил немного содовой.
– Согласитесь, они очень эффектны. Их нежные, мягкие линии радуют глаз, а плавная грация чудесно гармонирует со всем этим. – Она обвела рукой свои апартаменты и, продолжая движение, погладила меня по плечу. – В отличие от мужчин, они не угловаты, не жестки, не агрессивны. Это инь, женское начало моего мира, а там, снаружи – янь. Они служат мне и не пускают в мое святилище ничего, что могло бы меня потревожить.
Я понимающе улыбнулся.
– Счастлив тот, кто способен так легко изолировать собственный мир.
– Моя цель – оградить, а не изолировать. Управление многонациональной корпорацией опустошает душу, и тогда я удаляюсь сюда, чтобы восстановить силы в этом раю. – Держа руку у меня на плече, она скользнула мне за спину и прошептала на ухо:
– Если бы я подумала, что вы хотите ее, я бы отдала ее вам. А она, по моей просьбе, отдала бы вам себя. Ей бы это доставило удовольствие, как и вам, я уверена. Вы могли бы остаться здесь навсегда, с ней и другими, но я чувствую в вас стремление к чему-то большему, чем быть просто… забавой.
Я сделал еще глоток из бокала, чтобы скрыть замешательство. Мне не понравилось слово "забава".
– А что навело вас на эту мысль?
Она обошла меня и встала передо мной лицом к лицу, так же, как я стоял с женщиной-драолингом в это утро.
– Мне известно, что у вас есть привычка, выполнив задание, возвращаться домой и ждать нового назначения. Еще я знаю, что, готовясь к этому визиту, вы должны были довольно тщательно изучить «Лорику» и все, что ей сопутствует. Не сомневаюсь, вы понимаете, что здесь перед вами открываются определенные возможности. Но вы поймете, и очень скоро, что я могу предложить вам безграничную власть.
Я заглянул в глубину ее черных глаз.
– И что я должен сделать ради того, чтобы ее получить?
– Я не предлагаю вам становиться моим любовником. Ваши таланты слишком важны, чтобы расточать их на сексуальные излишества. Мой голод могут утолить и другие, но у вас есть мастерство, в котором я нуждаюсь. Бедняга Раду до сих пор был лучшим из того, чем я располагала, но его, как вы знаете, едва ли можно считать компетентным в этой области. – Она погладила меня по лицу. – А теперь скажите мне, ради чего вы остались в Фениксе?
Я задумался, прежде чем ответить: кое-что постепенно начало проясняться.
– Как вы и предполагали, я остался, чтобы изучить ситуацию. Я хотел лично увидеть состояние дел.
– О, вы увидели – ведь вы живете у нее. – Нерис громко рассмеялась. – Будь наша дражайшая Марит хоть вполовину красива так, как она о себе думает, я предложила бы ей место здесь, в моем святилище. И все же я хочу, чтобы вы работали на меня. Если вы пожелаете, я приму ее здесь и даже скажу мистеру Лейху, чтобы он воздержался от покушений на ее жизнь – тем более что он все равно ничего не добился в своей безнадежной вчерашней попытке.
– Я буду это ценить.
Глаза Нерис сузились, и она отвернулась.
– Сегодня вы ездили с ней в Седону. Зачем?
"Интересно, удастся ли ее встряхнуть?"
– До меня дошли слухи о вашем отце.
На мгновение Нерис застыла, потом окунула палец в бокал и уронила каплю напитка с ногтя себе на язык.
– Я думала, это дело улажено.
– Как и я – вот почему я решил проверить эту нить.
– И куда она вывела?
– В тупик – хотя, может быть, это лишь кажется. – Я слегка пожал плечами. – Придется пройти по ней дальше.
Нерис резко повернулась ко мне, и лицо ее было похоже на застывшую маску.
– И вы сообщите мне, если что-нибудь найдете?
– Разумеется.
Она отрывисто кивнула.
– Прошу простить меня, мистер Кейн. У меня вдруг разболелась голова. – Она взглянула на прислужницу. – Лилит, детка, развлеки мистера Кейна вместо меня. Позаботься, чтобы все его желания были удовлетворены.
Блондинка молча кивнула.
– Запомните, мистер Кейн, – шепотом прошипела Нерис. – Любое удовольствие, которое она даст вам, я способна продлить до бесконечности. И я это сделаю, когда вы скажете мне, что со слухами покончено. Но запомните также, что и мой гнев будет безграничен, если вы потерпите неудачу. Вам от него не скрыться.
Глава 21
– Хотелось бы, мистер Кейн. Тогда бы мне не пришлось платить уйму денег службам доставки за списки приглашенных на приемы. – Он старался говорить тоном человека, уставшего от жизни, но я уловил в его голосе немалое самодовольство. – Ваше имя прозвучало сегодня утром, и мы тотчас же принялись за работу.
Я нахмурился.
– Зачем службам доставки нужны списки гостей?
– Дорогой мой мистер Кейн, не думаете же вы, что старейшие члены общественной элиты блестящей метрополии дадут прием ниже установленных стандартов?
В нашем городе поставщики располагают обширными базами данных, куда заносятся сведения обо всем, от ограничений диеты до степени взаимной ненависти. Список приглашенных неукоснительно прогоняется через сложную программу, которая разрабатывает меню, советует, как лучше рассадить гостей за столом, устанавливает протокол и даже определяет расстояние между гостями в зависимости от того, насколько теплые между ними отношения и насколько скандальным был последний развод. Вам гарантируется, что вы никогда не отведаете одно и то же блюдо в течение года, а если у вас есть собственный винный погреб или винокуренный завод, на стол будет подаваться только самое лучшее из того, что вы можете предложить. Довольно впечатляюще, не так ли?
– Да, пожалуй. – Я задумался на мгновение, а потом спросил:
– Так если у вас есть список гостей, может быть, вы скажете мне, кто еще там будет?
– Только ради такого заказчика, как вы, мистер Кейн.
Сегодняшний прием будет для очень узкого круга. Вы единственный гость, и насколько я могу судить, мисс Лоринг намерена подать вас на десерт.
– Что ж, я предупрежден. Спасибо, Роджер.
– Спасибо и вам, мистер Кейн. Ваш смокинг будет готов к шести вечера.
* * *
Слова у Роджера не расходились с делом. Я задремал и спал без сновидений, но в шесть часов вечера Хуанита меня разбудила: посыльный принес смокинг. Я принял душ, сменил повязку на голове и оделся. Смокинг сидел превосходно. «Крайт» я решил не брать, но все же надел под рубашку бронежилет. Хотя я и не предполагал, что на приеме может что-то случиться, но встреча с человеком из "Дэнни Плэйс" научила меня осторожности.Хуанита любезно проинструктировала меня, как добраться до станции маглева на Мэдисон-стрит. Забавно, что она называла маглев "магломаным поездом", – я подумал, что в этом, вероятно, отразились тайные пожелания жителей Затмения, чем настоящие аварии. Вооружившись ее указаниями, я спустился на лифте до Двадцатого уровня, по самодвижущейся дорожке перебрался из Башни Годдарда номер один в Тихоокеанскую башню и спустился на Десятый уровень. На станции Мэдисон-стрит я удостоверил свою личность и, получив пропуск, был допущен в вестибюль для высокопоставленных гостей.
На стене висела гигантская схема маглева, которую я внимательно изучил. «Местные» поезда связывали Центр с цитаделями корпораций. «Кольцевые» курсировали против часовой стрелки между цитаделями. Еще. имелся экспресс от Мэдисон-стрит и отделения Тихоокеанского вокзала в Затмении до аэропорта, расположенного к юго-востоку от города. На протяжении всего маршрута он шел в туннеле, и пассажиры были избавлены от необходимости видеть, как живет большинство горожан. Вместо окон у него были экраны, и можно было по выбору либо смотреть местные телепередачи, либо наслаждаться синтезированным на компьютере видом пустыни.
Чтобы окончательно добраться до цели, я должен был проехать на местном поезде до станции "Ханивел и Кох". Там мне достаточно было перейти через вестибюль к кольцевой линии и сесть на поезд, который доставил бы меня прямо к "Лорика Индастриз". Чтобы попасть на местный поезд к «Лорике», мне пришлось бы ехать через Центр к станции Рэндольф-роуд, и если сопоставить скорости маглева и местных поездов, круговой маршрут сберегал по меньшей мере пятнадцать минут.
Поезд маглева, медленно вкатившийся на станцию, был в сечении треугольным. Нижняя, широкая часть обслуживала работников Центра, направляющихся к кольцевой линии, и людей, приезжающих в Центр на вечер. Верхняя палуба, более узкая, предназначалась для высокопоставленных гостей. Судя по виду тех, кто ждал в вестибюле вместе со мной, это были чиновники корпораций и гости из-за рубежа.
В вагон я вошел одним из последних. Роскошная обстановка верхней палубы могла поспорить красотой и удобством с квартирой Марит. Вместо жестких сидений из фибергласа, стоящих внизу, к нашим услугам были комфортабельные кресла, обитые плюшем и бархатом, а под покатой крышей я увидел кольцо телеэкранов. Стюардесса радушно приветствовала нас и помогла пристегнуть ремни. Она показала мне, как настраиваются маленькие наушники, потом уделила внимание остальным и дала сигнал машинисту, что мы гитовы к отправлению.
Поезд стартовал со станции в шесть тридцать. Заходящее солнце отбрасывало длинные тени башен на восточную часть города. Когда мы вознеслись над Застывшей Тенью, я сразу понял, почему те, кто живет в Затмении, и администраторы корпораций, никогда не сходились во взглядах на мир. Поднимаясь сюда, люди высшего круга видели город беспримерной красоты. Застывшая Тень казалась ровным и спокойным черным океаном. На стыках ее играл солнечный свет, и цитадели вздымались из черных волн, как пики подводных гор.
Отсюда не было и намека на грязную, жестокую жизнь Затмения. Как ангелам в небесах или богам, обитающим в горных чертогах, сильным мира сего было ни к чему пачкать ноги, спускаясь на грешную землю.
Застывшая Тень давала им энергию, нужную, чтобы поддерживать существование их мира, и она же избавляла их от необходимости знать хоть что-то о людях, живущих вне их владений.
Местный поезд доставил меня в самое сердце цитадели "Ханивел и Кох". Я быстро пересел на кольцевую линию и прибыл к «Лорике» десятью минутами раньше, чем предполагал. Я слегка опасался, что не узнаю встречающих – или они не узнают меня, – но, вспомнив, что Нерис Лоринг – умная женщина, перестал об этом тревожиться.
Впрочем, лишь выйдя из поезда, я полностью осознал, насколько она умна. Меня ждали трое, и ошибиться в том, кого они ждут, было невозможно. Двое были необычайно велики ростом – их костюмы пришлись бы впору цементным сточным трубам, – а третий был одет хотя и не так хорошо, как я, но все же намного лучше, чем в тот день, когда я видел его в последний раз. Его глаза прятались за стеклами темных очков. Он протянул мне руку.
– Добро пожаловать в «Лорику», мистер Кейн. Я Раду Лейх. Мисс Лоринг попросила меня встретить вас.
Глядя на него вблизи, я убедился, что у него действительно есть звездообразный шрам на правой щеке и некоторая асимметрия в лице, словно кто-то лишил его части скулы. Тем не менее сейчас шрам не так бросался в глаза, как вчера, в "Дэнни Плэйс", да и левая рука, без перчатки, не очень сильно отличалась от правой – только на ней не проглядывали сквозь кожу голубоватые вены.
Совпадение, сказал я себе. Да, Лейх был удивительно похож на того Жнеца, которому я выстрелил в лицо, и звездообразный шрам вполне мог быть напоминанием об этой ране – разумеется, если предположить, что пуля, пробив ему голову и выйдя через затылок, не убила его.
Но это же невозможно.
Не более невозможно, чем возвращение из Седоны т серо-лиловым полям.
– Сделайте милость, мистер Лейх" проводите меня к вашему руководителю.
Он кивнул и повел меня прочь из вестибюля. С узкого мостика, по которому мы шли к центральным лифтовым шахтам, была видна вся цитадель "Лорики".
Лифтовые шахты образовывали ось комплекса, а мостики подходили с шести направлений, словно спицы колеса. В Центре, построенном из белого мрамора, преобладали яркие цвета, но «Лорика» отдавала предпочтение темным оттенкам и зеркальным поверхностям. Изнутри комплекс выглядел словно туннель, соединяющий небеса с адом.
Двое горилл топали за мной, не говоря ни слова. От них волнами расходилась непомерная скука, чуть скрашенная надеждой на развлечение. Я почувствовал, как возросла эта надежда, когда мы остановились возле лифта и Лейх вставил в щель карточку. Кабина опустилась по прозрачной шахте и остановилась перед нами. Дверь открылась, но Лейх покачал головой.
– Вы двое останетесь здесь.
Я вошел в кабину вслед за Лейхом, и он вставил в панель другую карточку. Лифт не стал разговаривать с ним, а молча взвился в высшие сферы цитадели. Сквозь дымчатые стеклянные стены я смотрел, как мимо проплывает этаж за этажом. Потом начался непрозрачный бетонный отрезок, и футах в двадцати над ним лифт остановился.
Выйдя, в первое мгновение я был ошеломлен сходством расцветки и планировки холла с вратами измерений. Стены и пол были облицованы черными мраморными плитами, соединенными между собой золотыми скрепами. С золотого полированного потолка лился отраженный свет ламп, скрытых на стыке со стенами. Слева от меня два эбеновых сатира держали над головами плиту из черного мрамора, служившую столом, а над ней висело зеркало в золотой раме – чтобы гости могли привести в порядок одежду.
Напротив лифта возвышались двери, обитые золотом. При моем приближении они медленно отворились, и из них выползла белая туманная мгла. Я прошел сквозь нее, уловив легкий аромат сосны, и ощутил слабое дуновение, когда двери закрылись за мной. Я постоял, ожидая, пока уляжется туман, и когда он осел, мне на минуту показалось, что я каким-то образом вознесся на небеса.
В отличие от холла, во владениях Нерис можно было найти любые цвета, кроме черного. На первый взгляд создавалось впечатление, что своим цветом она избрала белый, но такое описание ее апартаментов было бы прискорбно неточным.
Когда остатки тумана рассеялись, я обнаружил, что стою на узком беломраморном мостике между двумя журчащими ручейками. Их русла были выложены перламутром – вероятнее всего, створками раковин, – и так искусно, что я, как ни присматривался, не мог разглядеть стыков.
Над ручьями, словно переливающаяся стена, была растянута между дорическими колоннами белоснежная шелковая занавесь. В просветах виднелись другие колонны и занавеси, образовывавшие, насколько я мог понять, призрачный лабиринт, способный измениться в любую минуту. Прикинув его размеры, я пришел к выводу, что жилище Нерис вполне может занимать всю верхнюю часть цитадели, а значит, мне предстоит искать хозяйку на площади приблизительно в полторы квадратные мили.
Я подошел к фонтану. Вода поднималась и падала вдоль центральной спирали, похожей на витой рог. Я подумал, не рог ли это нарвала-мутанта, но вспомнил, что последний представитель этого вида сдох четыре года назад. Спираль тоже была отделана перламутром, так же как и желобок, по которому вода выливалась из чаши фонтана и стекала в ручьи.
Миновав небольшой хрустальный мостик над правым потоком, я очутился в белом коридоре. Мягкий шелк приглушал шаги. В конце коридора я опять повернул направо и улыбнулся красивой девушке, стоящей там. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить на лице невозмутимо-вежливую улыбку, потому что, кроме полоски темно-синего шелка, стягивающей черные волосы, и такого же цвета набедренной повязки, на ней ничего не было.
– Прошу вас, мистер Кейн, следуйте за мной.
– Как пожелаете.
Следовать за ней было нетрудно, но появление других девушек, одетых точно так же, несколько отвлекло мое внимание. Теперь мне было понятно, чего ждали и почему были так разочарованы гориллы. Что еще интереснее, мистер Лейх даже не сделал попытки заглянуть в дверь. Странно, а у меня не сложилось впечатления, что женщины его не интересуют. Возможно, подумал я, он глядит на меня и на них, как на возможный источник дохода для Жнецов или, что еще хуже, питается людьми так же, как драолинги.
Девушка привела меня на островок в океане сплошной белизны. По пути мы пересекли еще один хрустальный мостик, и я поразился, как гармонично журчание воды сочетается с красотой обстановки. На островке я увидел тележку из стекла и золота с дюжиной графинов, ведерком льда и несколькими бокалами из резного хрусталя. За тележкой, ожидая заказа, стояла блондинка в зеленой набедренной повязке.
Подумав о том, что ночью мне еще идти к Хэлу, я счел за лучшее отказаться от крепких напитков и, улыбнувшись, попросил содовой с лимоном. Пока блондинка готовила мне заказ, я осмотрелся. Кроме нее, меня и тележки в круглой комнате, образованной белыми занавесями, не было ничего, но меня не покидало раздражающее ощущение, что за мной наблюдают.
Блондинка подала мне бокал. Я поблагодарил ее, но она не сказала в ответ ни слова. Глаза у нее тоже были зеленые, как и лента в волосах. Довольно привлекательная, она тем не менее не вызвала во мне особой чувственности, поскольку была абсолютно равнодушна к собственной наготе и держалась так же непринужденно, как я в своем костюме.
– Прелестное дитя, не правда ли? – раздался у меня за спиной голос Нерис.
Я обернулся, немного рассерженный тем, что не увидел и не услышал, как она подошла, но как только я взглянул на нее, мое раздражение сразу прошло, и я невольно расплылся в улыбке. Нерис была одета в черное платье со стоячим воротничком и сердцевидным вырезом, подчеркивающим шею и грудь. У платья был тесный корсаж, но ниже талии оно было свободным. Подол доставал почти до полу, а длинные рукава заканчивались треугольными выступами, прикрывающими ладони. Еще на Нерис было ожерелье из киновари и такие же серьги, каждая с изображением паука – впрочем, насколько я мог судить, это была "черная вдова", а не " скрипичник".
– Ее красота меркнет в вашем присутствии.
Я не знал, всегда ли ее служанки одеваются, вернее, раздеваются, как сегодня, но не мог не признать, что в этом есть своя мудрость. В платье, которое больше обещало, нежели показывало, Нерис Лоринг на их фоне становилась еще загадочнее и обольстительнее. Ее зрелая красота и сила характера сразу бросались в глаза, а обаяние и ум заставляли забыть о почти обнаженных служанках.
Нерис подошла ко мне и провела рукой по моему смокингу.
– Роджер хорошо поработал. Этот костюм вам к лицу.
Ее духи пахли орхидеями и вызывали мгновенное, мимолетное воспоминание о жаркой темноте.
– Благодарю. Вы в этом платье выглядите просто убийственно.
– Занятно вы подбираете слова, мистер Кейн. – Нерис кивнула блондинке, и та поднесла ей, как мне показалось, стопку неразбавленной водки с ломтиком лимона. Нерис приняла стопку правой рукой, а левой мягко взяла блондинку за подбородок. Слегка касаясь длинным, изогнутым, кроваво-красным ногтем загорелой кожи, Нерис провела большим пальцем по щеке служанки и жестом отпустила ее. Девушка удалилась молча, но по ее походке было видно, что она рада тому, что хозяйка ею довольна.
– Вы, конечно, обратили внимание, Тихо, что мне прислуживают красивые женщины. Знаете почему?
Я покачал головой и отпил немного содовой.
– Согласитесь, они очень эффектны. Их нежные, мягкие линии радуют глаз, а плавная грация чудесно гармонирует со всем этим. – Она обвела рукой свои апартаменты и, продолжая движение, погладила меня по плечу. – В отличие от мужчин, они не угловаты, не жестки, не агрессивны. Это инь, женское начало моего мира, а там, снаружи – янь. Они служат мне и не пускают в мое святилище ничего, что могло бы меня потревожить.
Я понимающе улыбнулся.
– Счастлив тот, кто способен так легко изолировать собственный мир.
– Моя цель – оградить, а не изолировать. Управление многонациональной корпорацией опустошает душу, и тогда я удаляюсь сюда, чтобы восстановить силы в этом раю. – Держа руку у меня на плече, она скользнула мне за спину и прошептала на ухо:
– Если бы я подумала, что вы хотите ее, я бы отдала ее вам. А она, по моей просьбе, отдала бы вам себя. Ей бы это доставило удовольствие, как и вам, я уверена. Вы могли бы остаться здесь навсегда, с ней и другими, но я чувствую в вас стремление к чему-то большему, чем быть просто… забавой.
Я сделал еще глоток из бокала, чтобы скрыть замешательство. Мне не понравилось слово "забава".
– А что навело вас на эту мысль?
Она обошла меня и встала передо мной лицом к лицу, так же, как я стоял с женщиной-драолингом в это утро.
– Мне известно, что у вас есть привычка, выполнив задание, возвращаться домой и ждать нового назначения. Еще я знаю, что, готовясь к этому визиту, вы должны были довольно тщательно изучить «Лорику» и все, что ей сопутствует. Не сомневаюсь, вы понимаете, что здесь перед вами открываются определенные возможности. Но вы поймете, и очень скоро, что я могу предложить вам безграничную власть.
Я заглянул в глубину ее черных глаз.
– И что я должен сделать ради того, чтобы ее получить?
– Я не предлагаю вам становиться моим любовником. Ваши таланты слишком важны, чтобы расточать их на сексуальные излишества. Мой голод могут утолить и другие, но у вас есть мастерство, в котором я нуждаюсь. Бедняга Раду до сих пор был лучшим из того, чем я располагала, но его, как вы знаете, едва ли можно считать компетентным в этой области. – Она погладила меня по лицу. – А теперь скажите мне, ради чего вы остались в Фениксе?
Я задумался, прежде чем ответить: кое-что постепенно начало проясняться.
– Как вы и предполагали, я остался, чтобы изучить ситуацию. Я хотел лично увидеть состояние дел.
– О, вы увидели – ведь вы живете у нее. – Нерис громко рассмеялась. – Будь наша дражайшая Марит хоть вполовину красива так, как она о себе думает, я предложила бы ей место здесь, в моем святилище. И все же я хочу, чтобы вы работали на меня. Если вы пожелаете, я приму ее здесь и даже скажу мистеру Лейху, чтобы он воздержался от покушений на ее жизнь – тем более что он все равно ничего не добился в своей безнадежной вчерашней попытке.
– Я буду это ценить.
Глаза Нерис сузились, и она отвернулась.
– Сегодня вы ездили с ней в Седону. Зачем?
"Интересно, удастся ли ее встряхнуть?"
– До меня дошли слухи о вашем отце.
На мгновение Нерис застыла, потом окунула палец в бокал и уронила каплю напитка с ногтя себе на язык.
– Я думала, это дело улажено.
– Как и я – вот почему я решил проверить эту нить.
– И куда она вывела?
– В тупик – хотя, может быть, это лишь кажется. – Я слегка пожал плечами. – Придется пройти по ней дальше.
Нерис резко повернулась ко мне, и лицо ее было похоже на застывшую маску.
– И вы сообщите мне, если что-нибудь найдете?
– Разумеется.
Она отрывисто кивнула.
– Прошу простить меня, мистер Кейн. У меня вдруг разболелась голова. – Она взглянула на прислужницу. – Лилит, детка, развлеки мистера Кейна вместо меня. Позаботься, чтобы все его желания были удовлетворены.
Блондинка молча кивнула.
– Запомните, мистер Кейн, – шепотом прошипела Нерис. – Любое удовольствие, которое она даст вам, я способна продлить до бесконечности. И я это сделаю, когда вы скажете мне, что со слухами покончено. Но запомните также, что и мой гнев будет безграничен, если вы потерпите неудачу. Вам от него не скрыться.
Глава 21
Внезапная перемена в настроении Нерис свела на нет все надежды на приятный вечер. Лилит извинилась передо мной и исчезла; другая служанка проводила меня в столовую, которая, впрочем, больше напоминала альков. Как и везде, границы комнаты были обозначены шелковыми занавесями, но одна сторона оставалась открытой, и гости могли наслаждаться великолепной картиной ночного Центра.
За столом я устроился так, чтобы окно было от меня справа. На противоположном конце, за двумя подсвечниками, между которыми стоял букет орхидей, стоял прибор, предназначавшийся для Нерис. Вернулась Лилит и села по левую руку от меня; ей подали отдельный прибор. Несмотря на то что хозяйки не было с нами, я живо ощущал ее присутствие.
Лилит переоделась и теперь была в изумрудно-зеленом платье того же покроя, что и у Нерис. Она оказалась умной и интересной собеседницей, у нее было хорошее чувство юмора, и она вежливо смеялась моим шуткам. Только благодаря ей обед прошел сносно, а иначе можно было бы подумать, что мы оказались на каких-то странных поминках.
Каждое блюдо – от закусок и супа до горячего и десерта – сначала ставилось перед пустующим креслом Нерис. Через пару минут его убирали, и тарелка с меньшей порцией того же самого появлялась перед Лилит. В этом явно была какая-то символика – но смысл ее от меня ускользал, а Лилит, казалось, не замечала ничего и с аппетитом съедала все, что ей подавали.
Я был огорчен, что Нерис ушла: она больше всех остальных могла помочь мне восстановить утерянную личность. Разгадка этой тайны была единственным моим желанием, и Лилит, к сожалению, была не в силах его удовлетворить. Тем не менее я был признателен ей за очаровательную компанию и беседу, которая помогла мне слегка успокоить нервы.
Будь Нерис здесь, телефонный звонок не смог бы прервать обед. Женщина в синем протянула мне маленький радиотелефон.
– Прошу прощения, мистер Кейн, просят вас, и очень настойчиво.
– Благодарю. – Я взял телефон и прижал к уху. – Кейн.
– Мистер Кейн, уходите оттуда немедленно. В Затмении вас ждет автомобиль. Уходите сейчас же! – Щелчок, и звонивший повесил трубку, но я без труда узнал этот голос, с легким механическим оттенком. Почему Койот хочет, чтобы я отсюда ушел?
Я закрыл телефон и вернул его женщине в синем.
– Лилит, мне придется уйти, у меня срочное дело.
Лилит потянулась за телефоном.
– Я вызову вам автомобиль.
– Спасибо, меня уже ждут. – Я улыбнулся и поцеловал ей руку. – Боюсь, все мои желания ограничатся просьбой показать мне, где выход.
Она взяла меня за руку и, отдавая телефон, велела служанке:
– Вызовите лифт и позаботьтесь, чтобы он не уехал.
Скажите, чтобы его зарезервировали для срочной поездки. – Она взглянула на меня и добавила:
– В Затмение.
– Пользуясь только ей известными ориентирами, она вывела меня к холлу с лифтами. Дверь была открыта, кабина лифта пуста.
– Войдите и, нажмите любую кнопку. Он привезет вас в Затмение.
– Спасибо. – Я нахмурился. – У вас не будет неприятностей из-за моего ухода? Нерис не рассердится?
Лилит легонько поцеловала меня в щеку.
– Не тревожьтесь. Она все понимает. Вы пожелали транспорт, и я его обеспечила. – Все в порядке. Идите.
Я вошел в лифт и ткнул пальцем в первую попавшуюся кнопку. Двери закрылись, и кабина начала почти что свободное падение. Мелькающие этажи сливались в одну сплошную полосу, и мне пришлось ухватиться за поручни: закружилась голова. Я уже начал прикидывать, что от меня останется, если лифт не остановится, но тут падение начало замедляться, и когда я вышел в Затмение, только учащенный пульс напоминал мне о путешествии.
Я услышал сигнал автомобиля и увидел Алехандро. машущего мне с водительского сиденья зеленой «мазды» с откидным верхом. Подбежав к машине, я прыгнул на пассажирское сиденье, пристегнул ремень, и мы рванулись с места, почти как падающий лифт.
– Что случилось?
– Стреляли в Хэла. "Воины Арийского Мирового Союза".
Я взглянул на часы на приборной доске – половина двенадцатого, полтора часа до запланированной Хэлом встречи с бандами южной стороны.
– Подробности?
Алехандро вдавил до упора педаль газа и обогнал грузовик.
– Трое парнишек, еще не вступивших в ВАМС, пришли к Хэлу и сказали, что хотят помочь. Он их впустил, а они открыли стрельбу. Дети Хэла живы, но жена погибла. Сам он ранен. Похоже, будто она заслонила его собой. Двое вамсовцев убежали, а один запаниковал, сунулся в стенной шкаф, и тот захлопнулся. Сейчас Бат его стережет.
Алехандро заложил головокружительный вираж, обгоняя «кадиллак», и вылетел на Макдауэлл-роуд там, где Сорок шестая улица выходила из цитадели «Лорики». Нас занесло, развернуло и стукнуло о бордюр, но Алехандро умело выправил машину и вновь надавил на газ. Над головой у меня неслись мигающие огни, отсвечивающие от Застывшей Тени.
– Кто мог знать о встрече?
– Кто угодно. Мы не держали это в секрете.
– Генрих послал не своих ребят, так что он сможет отпереться.
– Похоже на то. – Алехандро проскочил на красный свет на перекрестке с Сорок четвертой улицей, оставляя за собой скрежет тормозов и сердитые гудки. – В ящике для перчаток.
Я открыл перчаточный ящик и увидел там «бульдог» калибра ноль тридцать восемь в кобуре.
– Спасибо. Что, дело настолько плохо?
– "Кровопускатели", "Нефритовые драконы" и «Дьяволы» окружили дом Хэла. Они уже поймали одного из тех, что удрали, и ждут не дождутся, когда получат того, кто остался в доме.
Светофор на перекрестке Тридцать шестой улицы и Макдауэлл замигал, переключаясь на красный, но Алехандро нужно было повернуть. Он срезал угол, стукнулся о бордюр на Тридцать шестой улице, выкрутил руль вправо, возвращаясь в наш ряд, резко свернул в проезд и припарковал автомобиль на тротуаре у школьного двора. Мы перебежали Тридцать шестую и протолкались сквозь толпу, запрудившую улицу возле дома, где жил Хэл.
– И никакой полиции?
Алехандро покачал головой.
– "Скорпионы" держатся подальше от таких мест.
Я пробежал мимо "скорой помощи", распахнул дверь и влетел в гостиную. Там я остановился. Ковер и диван были пропитаны кровью. Линии пулевых пробоин в стенах начинались низко и уходили под потолок. Кровавые отпечатки пальцев на стене и кровавые следы вели в спальню. Я пошел туда, миновав Бата, который стоял на страже у закрытого стенного шкафа.
За столом я устроился так, чтобы окно было от меня справа. На противоположном конце, за двумя подсвечниками, между которыми стоял букет орхидей, стоял прибор, предназначавшийся для Нерис. Вернулась Лилит и села по левую руку от меня; ей подали отдельный прибор. Несмотря на то что хозяйки не было с нами, я живо ощущал ее присутствие.
Лилит переоделась и теперь была в изумрудно-зеленом платье того же покроя, что и у Нерис. Она оказалась умной и интересной собеседницей, у нее было хорошее чувство юмора, и она вежливо смеялась моим шуткам. Только благодаря ей обед прошел сносно, а иначе можно было бы подумать, что мы оказались на каких-то странных поминках.
Каждое блюдо – от закусок и супа до горячего и десерта – сначала ставилось перед пустующим креслом Нерис. Через пару минут его убирали, и тарелка с меньшей порцией того же самого появлялась перед Лилит. В этом явно была какая-то символика – но смысл ее от меня ускользал, а Лилит, казалось, не замечала ничего и с аппетитом съедала все, что ей подавали.
Я был огорчен, что Нерис ушла: она больше всех остальных могла помочь мне восстановить утерянную личность. Разгадка этой тайны была единственным моим желанием, и Лилит, к сожалению, была не в силах его удовлетворить. Тем не менее я был признателен ей за очаровательную компанию и беседу, которая помогла мне слегка успокоить нервы.
Будь Нерис здесь, телефонный звонок не смог бы прервать обед. Женщина в синем протянула мне маленький радиотелефон.
– Прошу прощения, мистер Кейн, просят вас, и очень настойчиво.
– Благодарю. – Я взял телефон и прижал к уху. – Кейн.
– Мистер Кейн, уходите оттуда немедленно. В Затмении вас ждет автомобиль. Уходите сейчас же! – Щелчок, и звонивший повесил трубку, но я без труда узнал этот голос, с легким механическим оттенком. Почему Койот хочет, чтобы я отсюда ушел?
Я закрыл телефон и вернул его женщине в синем.
– Лилит, мне придется уйти, у меня срочное дело.
Лилит потянулась за телефоном.
– Я вызову вам автомобиль.
– Спасибо, меня уже ждут. – Я улыбнулся и поцеловал ей руку. – Боюсь, все мои желания ограничатся просьбой показать мне, где выход.
Она взяла меня за руку и, отдавая телефон, велела служанке:
– Вызовите лифт и позаботьтесь, чтобы он не уехал.
Скажите, чтобы его зарезервировали для срочной поездки. – Она взглянула на меня и добавила:
– В Затмение.
– Пользуясь только ей известными ориентирами, она вывела меня к холлу с лифтами. Дверь была открыта, кабина лифта пуста.
– Войдите и, нажмите любую кнопку. Он привезет вас в Затмение.
– Спасибо. – Я нахмурился. – У вас не будет неприятностей из-за моего ухода? Нерис не рассердится?
Лилит легонько поцеловала меня в щеку.
– Не тревожьтесь. Она все понимает. Вы пожелали транспорт, и я его обеспечила. – Все в порядке. Идите.
Я вошел в лифт и ткнул пальцем в первую попавшуюся кнопку. Двери закрылись, и кабина начала почти что свободное падение. Мелькающие этажи сливались в одну сплошную полосу, и мне пришлось ухватиться за поручни: закружилась голова. Я уже начал прикидывать, что от меня останется, если лифт не остановится, но тут падение начало замедляться, и когда я вышел в Затмение, только учащенный пульс напоминал мне о путешествии.
Я услышал сигнал автомобиля и увидел Алехандро. машущего мне с водительского сиденья зеленой «мазды» с откидным верхом. Подбежав к машине, я прыгнул на пассажирское сиденье, пристегнул ремень, и мы рванулись с места, почти как падающий лифт.
– Что случилось?
– Стреляли в Хэла. "Воины Арийского Мирового Союза".
Я взглянул на часы на приборной доске – половина двенадцатого, полтора часа до запланированной Хэлом встречи с бандами южной стороны.
– Подробности?
Алехандро вдавил до упора педаль газа и обогнал грузовик.
– Трое парнишек, еще не вступивших в ВАМС, пришли к Хэлу и сказали, что хотят помочь. Он их впустил, а они открыли стрельбу. Дети Хэла живы, но жена погибла. Сам он ранен. Похоже, будто она заслонила его собой. Двое вамсовцев убежали, а один запаниковал, сунулся в стенной шкаф, и тот захлопнулся. Сейчас Бат его стережет.
Алехандро заложил головокружительный вираж, обгоняя «кадиллак», и вылетел на Макдауэлл-роуд там, где Сорок шестая улица выходила из цитадели «Лорики». Нас занесло, развернуло и стукнуло о бордюр, но Алехандро умело выправил машину и вновь надавил на газ. Над головой у меня неслись мигающие огни, отсвечивающие от Застывшей Тени.
– Кто мог знать о встрече?
– Кто угодно. Мы не держали это в секрете.
– Генрих послал не своих ребят, так что он сможет отпереться.
– Похоже на то. – Алехандро проскочил на красный свет на перекрестке с Сорок четвертой улицей, оставляя за собой скрежет тормозов и сердитые гудки. – В ящике для перчаток.
Я открыл перчаточный ящик и увидел там «бульдог» калибра ноль тридцать восемь в кобуре.
– Спасибо. Что, дело настолько плохо?
– "Кровопускатели", "Нефритовые драконы" и «Дьяволы» окружили дом Хэла. Они уже поймали одного из тех, что удрали, и ждут не дождутся, когда получат того, кто остался в доме.
Светофор на перекрестке Тридцать шестой улицы и Макдауэлл замигал, переключаясь на красный, но Алехандро нужно было повернуть. Он срезал угол, стукнулся о бордюр на Тридцать шестой улице, выкрутил руль вправо, возвращаясь в наш ряд, резко свернул в проезд и припарковал автомобиль на тротуаре у школьного двора. Мы перебежали Тридцать шестую и протолкались сквозь толпу, запрудившую улицу возле дома, где жил Хэл.
– И никакой полиции?
Алехандро покачал головой.
– "Скорпионы" держатся подальше от таких мест.
Я пробежал мимо "скорой помощи", распахнул дверь и влетел в гостиную. Там я остановился. Ковер и диван были пропитаны кровью. Линии пулевых пробоин в стенах начинались низко и уходили под потолок. Кровавые отпечатки пальцев на стене и кровавые следы вели в спальню. Я пошел туда, миновав Бата, который стоял на страже у закрытого стенного шкафа.