Стэкпол Майкл А.. Зло сгущается

   – Бат, поставь красный напротив меня, здесь, на стене.
   Я прижал мину к грубому камню и перекинул маленький переключатель, взводящий ее. Загорелся крохотный огонек – знак того, что мина готова к действию.
   Первый правый поворот, о котором говорил Кроули, привел нас из одного наклонного коридора в другой, который постепенно расширялся, пока не превратился в большую горизонтальную галерею. Медленно продвигаясь вперед, я видел лишь лоскуты зеленого мерцания, плавающие в море черноты. В отдалении слышались какие-то постукивания и пощелкивания, словно какой-то чокнутый музыкант стучал барабанными палочками друг о друга.
   – Кейн, стойте! – прошипело радио прямо мне в ухо.
   Я остановился бы и без предупреждения Кроули, потому что уже уловил дуновение ветерка: что-то двигалось совсем рядом. Пощелкивания и потрескивания зазвучали ближе, потом остановились. Я услышал скрипучий звук, словно растягивали старую кожу. Два резких щелчка, словно кто-то ударил кремнем, раздались прямо у меня над головой. Я вздрогнул и замер.
   В наушнике зазвучал голос Кроули:
   – Спокойнее, Кейн, спокойнее. Тот, что возле вас, всего лишь рабочий. Для него вы пахнете не так, как еда, так что не беспокойтесь. Стойте тихо. Не стреляйте.
   Как чревовещатель, я заговорил без голоса, и микрофон в ухе легко воспринял звук.
   – Вы можете его видеть? В такой темноте?
   – Этим навыком вы еще овладеете, если останетесь живы. Стойте тихо.
   Я неслышно втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы. Щелканье приблизилось, и на меня нахлынула волна густого, горьковато-сладкого запаха, похожего на запах увядших цветов. Я снова и снова слышал звук, над головой и справа, но, как ни старался разглядеть, что это такое, видел только тень, заслоняющую дальние лоскуты зеленого мха.
   Капля пота скатилась с виска и медленно поползла по лицу. Моя правая рука начала дрожать, словно тяжесть карабина выпила всю ее силу. Бронежилет на мне стал влажным, и я почувствовал, что мне становится жарко. На лбу выступил пот, и еще одна капля проложила себе путь между бровями, по переносице, и ужалила меня в правый глаз.
   Мое сердце билось так, что я боялся, как бы его не услышала тварь. Припомнив замечание Бата, я представил ее в виде огромного муравья, собирающегося схватить меня жвалами. Огромные, словно косы, лезвия на его челюстях перережут меня пополам. Это не тот путь, каким я собирался идти. Я чувствовал, что стоит мне двинуть стволом карабина, как я коснусь этой твари.
   И вдруг пощелкивания и потрескивания начали удаляться. Я медленно перевел дыхание.
   – Кроули, что это было?
   – Плутонианин, насколько я могу представить. – Его голос пресекся на мгновение, и за эту паузу куда-то испарился весь его юмор. – Мне это не нравится. Двенадцать шагов вперед и налево.
   Я буквально выполнил его приказание и обнаружил, что нахожусь достаточно близко к другому коридору, освещенному чуть получше.
   – Кроули, что вам не нравится?
   Зеленый свет тонул в его черной фигуре.
   – Этот рабочий выписывал усиками классический поисковый узор, но повернул, не коснувшись вас.
   – Мое счастье.
   – Или кто-то его отозвал. – Кроули указал дальше в туннель.
   Марит проследила за направлением и привела нас к третьему проему слева. Там она вытащила из-за сапога нож и принялась отковыривать покрытый воском пласт паутины, закрывающий отверстие.
   – Здесь дюймов шесть. Все равно что резать глину.
   Там, на той стороне, есть свет, настоящий.
   Бат вынул свой нож и всадил восьмидюймовое лезвие на уровне плеча. Обхватив рукоять обеими руками, он потянул вниз, ступая из стороны в сторону. Восковая паутина отслоилась, как китовое сало, когда его отделяют от туши. Нэтч оттянула толстую мембрану, и Неро Лоринг первым нырнул внутрь.
   Его крик в наушнике едва не оглушил меня. Я торопливо пролез в дыру и оказался в небольшом помещении. В нишах вдоль стен горели свечи, наполняя комнату мирным золотистым светом. Если бы не правильная форма комнаты, ее обстановка, состоящая из двух полок, забитых романами, вполне могла бы сойти за скудную обстановку спальни в какой-то частной школе с военным уклоном. Во всяком случае, она не была похожа на ужасный застенок, да и Нерис Лоринг, дремлющая на кровати с книгой на груди, отнюдь не казалась страдалицей.
   Так что я не сразу сообразил, отчего ее отец в отчаянии упал на колени перед кроватью. Он обнял дочь и привлек к себе, но она даже не пошевелилась. Я подумал, что ее, может быть, усыпили, но, когда Неро приподнял ее, я понял, в чем дело.
   Кожа на голове, вместе с черными волосами, откинулась, как плохой парик, и повисла на шее, словно капюшон. Вся затылочная часть черепа была срезана, мозг отсутствовал.
   – Нет, нет! Она не мертва! Тело еще теплое! – стонал отец.
   Я повернулся к Кроули и показал на кровать.
   – Это невозможно. Мозг удален, та, при этом ни капли крови? Так не бывает.
   – Еще как бывает. – Он взял у Бата нож и полоснул меня по запястью. Я почувствовал остроту лезвия и, взглянув на свою руку, увидел порез. Он был неглубоким и недлинным, но совсем не кровоточил.
   – Как это?
   – Я вам уже говорил, что это место особое. Взгляните на свечи. – Он подошел к ближайшей свече и попытался ее задуть. Пламя даже не дрогнуло. – Они горят и не кончаются. Таковы свойства этого места.
   Кроули нагнулся и поставил Неро Лоринга на ноги, а когда тот стал сопротивляться, сильно ударил его по лицу и оторвал его руки от тела девочки.
   – Оставьте ее!
   – Нет, это моя дочь!
   – Это была ваша дочь. Вы говорили, что закодировали ее энцефалограмму в программе, управляющей маглевом, так?
   – Нерис!
   Кроули снова ударил его и приподнял за ворот рубашки.
   – Слушайте меня, Неро Лоринг! Они взяли мозг вашей дочери. Они используют его, чтобы запустить схему. Вы можете их остановить?
   – Не знаю. – Лоринг покачал головой, утирая слезы глаз. – Думаю, что могу, но не знаю.
   Держа его одной рукой, Кроули повернулся и ткнул пальцем в Джитт:
   – Вы, вы были компьютерным эмпатом у Койота.
   Вы сумеете остановить машину?
   – Возможно, если получу доступ к ней.
   – Вы получите доступ. Кейн, подойдите.
   Но прежде чем я успел сдвинуться с места, от входа послышалось громкое клацанье и треск рвущейся ткани. Я резко повернулся, вскидывая карабин. Разрывая головой остатки преграды, в комнату лез самый большой муравей, какого я только видел. Он был шоколадно-коричневого цвета, а размером – немногим меньше, чем самец почти вымершего африканского слона.
   Я инстинктивно нажал на спуск. Из ствола карабина вырвалось пламя, и поток дуплексных пуль проделал дюжину дыр в голове муравья. Отстреленная жвала загремела по полу, как лезвие косы из черной слоновой кости. Тварь отпрянула и врезалась в противоположную стену, потом забарахталась, пытаясь встать на все свои шесть ног, и тут длинная очередь Бата проделала у нее в груди дыру величиной с тыкву.
   Я ждал предсмертного вскрика, но создание осталось безмолвным. Вместо этого комнату заполнил отвратительно едкий запах. У меня закружилась голова, Марит упала на колени, и ее стошнило. Я едва не упал, но ухватился за стол. Кроули уронил Лоринга и, пошатываясь, подошел ко мне; воздух в комнате понемногу начал очищаться.
   – Слушайте внимательно. Вы должны протащить Неро и Джитт в «Лорику». Вы должны остановить Нерис и Скрипичника. – Он коснулся рукой моего лба, и в голове у меня вспыхнул образ опалесцирующей панели управления. – Управляющая последовательность:
   "Каждый охотник желает знать, где сидит фазан" – всякий раз, как вы тронете огонек, он поменяет цвет на следующий по спектру. Узор, который я запрограммировал для вас, приведет вас в подножие башни «Лорики». Я знаю, что он сработает. Я уже побывал там.
   – Когда помогали Койоту вытаскивать Неро, так?
   Кроули вскинул голову и посмотрел на меня. Я почти видел его глаза сквозь тень.
   – Вы очень проницательны, Кейн, но у нас нет времени щеголять проницательностью. Идите. Возвращайтесь тем же путем, которым пришли, и пройдите в башню через пространственные врата. Надеюсь, вы успеете.
   – Вы должны пойти с нами.
   Он покачал головой:
   – Не могу. Здесь Скрипичник думает быстрее нас.
   Бат вскинул карабин к плечу и выпустил две очереди в коридор.
   – Они накапливаются, Кейн.
   – Идите и возьмите Лоринга. Шанс, что он сможет пробиться к ней, мал, но все-таки существует. – Кроули взглянул на тело девочки. – А я посмотрю, нет ли отсюда другого выхода.
   – Не рискуйте.
   Кроули тихонько хихикнул.
   – Я старик, но мы со Скрипичником еще не окончательно свели счеты.
   – Ладно, идем. – Я полез в ранец, достал брикет пластиковой взрывчатки, взвел взрыватель и присел на корточки рядом с Батом. – Далеко они?
   – Футов тридцать. Потолок низкий, осторожно.
   – У меня есть идея получше. – Я вставил в ухо наушник и скатал пластик в небольшой шар с взрывателем в середине. – Не знаю, играл ли я на кегельбане, но…
   Я сделал шаг из проема и запустил шарик вниз по коридору. По вогнутому полу круглого туннеля бомбочка катилась точно посередине. Маленький синий огонек мигал, а шар катился все дальше и дальше в глубину коридора. Когда он удалился на достаточное расстояние, я прижал наушник к уху и сказал: "Синий гребень".
   Бомба взорвалась прямо под одним из плутонианиан и разнесла его на куски. Брюхо отлетело футов на десять, обрызгав вонючей жидкостью других тварей. Голова свалилась на землю, и усики подергивались, выписывая поисковый узор, а жвалы судорожно сжимались.
   Бат шагнул в коридор и выпустил еще две очереди.
   – Чисто, пошли.
   Я пропустил вперед Нэтч и Лоринга, а следом послал Марит и Джитт. За ними метнулся Бат, и вскоре я снова услышал стрельбу. Я обернулся пожелать удачи Кроули и увидел, что остался один.
   – В любом случае счастливо, старина. Надеюсь, что Скрипичник не доберется ни до одного из нас.

Глава 29

   Яркие вспышки выстрелов освещали Бата, который возвышался посреди коридора подобно мраморной статуе. Он и поливал огнем галерею, а остальные прикрывали короткий наклонный проход вниз.
   – Пошевеливайся, Кейн.
   Я вытащил из сумки новую бомбу.
   – Иди, Бат. Я догоню. Когда услышишь ключевое слово, береги глаза.
   Я побежал вперед, ориентируясь при свете выстрелов, а он выпустил еще несколько очередей и отступил.
   Добежав до начала коридора, я присел за тушей издыхающей твари и стал ждать, пока отойдет мой отряд.
   Вспышки выстрелов давали достаточно света, и, приглядевшись, я обнаружил, что плутониане на самом деле не так уж похожи на гигантских насекомых. Тот, за которым я прятался, смахивал скорее на броненосца, благодаря толстой шкуре, покрытой костяными пластинками, и был теплым на ощупь, а вдоль хребта у него росли густые пучки шерсти. Если бы носорог принял облик насекомого, как раз получился бы плутонианин.
   Твари выстроились в ряды и медленно продвигались по галерее. Взрыв в середине строя мог бы их дезорганизовать, но я, помня, что Кроули называл их роевым разумом, искал особь с антеннами подлиннее, надеясь, что это и будет подвижной командный центр.
   Неудачно.
   Плюнув, я скатал «семитек» в шар и взвел взрыватель. Светодиод засиял желтым. Опираясь левой рукой о тушу плутонианина, я закинул бомбу под самые верхние пятна света, какие только мог разглядеть в главной галерее.
   – Пригнись! – Я выждал мгновение и добавил ключевое слово:
   – "Желтый хвост".
   Бомба взорвалась под самым потолком и с невероятной силой. Несколько крупных, неуклюжих плутониан рухнули на пол, словно их сбило грузовиком. Другие слоноподобные муравьи наткнулись на своих собратьев и сцепились с ними не на жизнь, а на смерть. Те, кому взрывом оторвало усики, просто завертелись на месте.
   Шелковистая паутина под потолком вспыхнула, отслоилась и накрыла плутониан огненным одеялом. Она облекала их, как вторая кожа, и поджаривала заживо.
   Удушливый предсмертный запах, смешанный с дымом и вонью горелого мяса, заполнил галерею ядовитым туманом.
   Теперь света было даже больше, чем нужно. Я побежал к наклонному коридору и проскочил мимо Джитт и Марит. Они выпустили еще по паре очередей и побежали за мной вниз. Мы догнали Нэтч и Лоринга на повороте, и я увидел Бата, который махал рукой от входа в комнату, где были пространственные врата.
   Когда все собрались вместе, я кивнул Бату, и он произнес: "Красный щелкун". Пол подпрыгнул – заряды взрывчатки, которые мы заложили в самом начале, взорвались и перекрыли проход, по которому мы пришли. Я указал на пространственные врата и велел всем рассесться по краю.
   – Я разберусь с этой штукой. Перезарядите магазины, скорее всего нас ожидает горячий прием.
   Я подбежал к консоли управления. На ней не было ни кнопок, ни ручек, но она была разделена на сетку десять на десять, в ячейках которой на мгновение вспыхивали красные, синие, зеленые островки.
   Я тронул первый квадратик. Он изменил цвет с белого на красный, и одновременно я уловил легкий, слабый запах: вероятно, обоняние для плутониан играло ту же роль, что для нас зрение. Я снова нажал на квадратик, и он стал оранжевым. Одновременно сменился запах.
   Я быстро обнаружил, что после фиолетового цвета опять появляется белый – без запаха, – и начал менять цвета, подбирая рисунок, который Кроули впечатал в меня. Как только я закончил узор, по вратам побежали зигзаги, сходящиеся к центру.
   – Пошли! – Я вытащил из сумки еще один брусок «семитека», взвел взрыватель и прилепил взрывчатку к консоли управления. Со словами: "Счет пять, зеленый меч" я ступил на волны, и меня поглотил жгучий холод.
   На той стороне я свалился лицом вниз в липкую вязкую массу, но, когда встал, она легко отлипла от рук и лица. Оглядевшись, я обнаружил, что слизистая субстанция обволакивает стены и упруго прогибается под ногами, вместо того чтобы тянуться за ними.
   – Где мы? – Мы оказались внутри какого-то огромного цилиндра. Пол под слоем слизи слегка вибрировал, и я слышал приглушенные скрежещущие звуки, которые то приближались, то пропадали в отдалении. Я сравнил мысленный образ панели с тем, что передал мне Кроули, – они совпадали. – Либо мы в «Лорике», либо Кроули сделал большую ошибку.
   Я поднял голову и, увидев, что Бат, пожимает плечами, стоя на потолке туннеля, начал склоняться к последнему выводу. Неро Лоринг, опустившись на одно колено, погрузил руку в слизь, ощупывая бетон под ней.
   Остальные, словно спицы в колесе, стояли внутри цилиндра, без всякого уважения к силе тяжести.
   – Мы в центральном цилиндре, вокруг которого расположены главные лифты «Лорики». – Лоринг вынул руку из жижи и встал. – Я спроектировал здесь особый лифт, исключительно для себя. По этому цилиндру диаметром двадцать футов можно было подниматься до самого пентхауса. – Он показал назад через плечо. – В обычном смысле низ там, а мы обращены лицом вверх.
   Не знаю, каким образом здесь манипулируют с силой тяжести, но, похоже, что она концентрируется в слизи.
   Возможно, это механизм для доставки еды. Если мы будем осторожны и если это вещество доходит до самого верха, нам остается пройти всего метров триста.
   Послышался отдаленный удар, и все, как по команде, упали ничком.
   – Атака?
   Нэтч покачала головой.
   – Гроза. В Затмении она всегда так звучит.
   – Гроза? Я думал, что буря не соберется до вечера, пока город не охладится настолько, чтобы над ним могли сгуститься облака.
   – Она и не собиралась. – Марит взглянула на часы. – Смотрите, как странно.
   Пока она говорила, я бросил взгляд на твои часы.
   Циферблат со стрелками показывал четверть десятого утра, и это совпадало с моим ощущением времени. Но цифровое табло говорило, что сейчас половина девятого вечера – то есть самое время начаться грозе.
   – Похоже, время в Плутонии течет очень медленно.
   Лоринг указал вверх.
   – Не имеет значения, который час, буря надвигается. Мы должны остановить Ведьму.
   Идти вверх по цилиндру было довольно странно, особенно потому, что Бат упорно оставался в прежнем положении и казался мне висящим на потолке. Мы двигались медленно и осторожно, но не встретили никаких препятствий. Слой слизи нигде не прерывался и не отказывался держать нас.
   В дальнем конце цилиндра открылся проход меньшего размера. Он был вполовину меньше в диаметре, и слизь покрывала только его стены и пол. Проход уходил по спирали вниз, и из-за изгиба я не мог судить о его длине.
   Вероятно, здесь был своего рода шлюз, где гравитация трубы совмещалась с силой тяжести во внешнем мире.
   Лоринг сказал, что ничего не знает об этом, но подтвердил мои догадки относительно назначения спирального спуска.
   – Это новая конструкция, но, насколько я могу понять, она должна вывести нас в пентхаус.
   – Я пойду первым и дам сигнал, если все будет чисто.
   Я вставил обойму в карабин и пошел по боковому туннелю. Я двигался по стене, во вскоре слизь кончилась, проход пошел горизонтально и открылся" в бело-шелковый мир Нерис Лоринг.
   Я помедлил у выхода, взглянул в обе стороны, но за колеблющимися, хлопающими стенами ничего нельзя было разглядеть.
   – Кажется, чисто, – прошептал я в радиоприемник. – Идите медленно – вдруг я ошибся.
   Шагнув из проема, я обнаружил, что действительно ошибся – да еще как! Кто-то спрыгнул на меня со стены и опрокинул на землю. Я перекатился, уходя от удара, и хотел развернуться, но сильный пинок по ребрам не дал мне этого сделать. Мой карабин загремел по полу и свалился в ручей, а сам я отлетел к невысокой стене и врезался в нее загривком.
   Мистер Лейх, затянутый в черное с головы до пят, стоял посреди комнаты и негромко смеялся. Он вытер руки о бедра и сжал кулаки. Позади него, как раздавленные жуки на чистой белизне стен, виднелись два отпечатка ладоней на слизи, точно над входом.
   – Надеюсь, я не заставил вас провисеть слишком долго, мистер Лейх?
   Темные очки «рэйбан» скрывали его глаза, но я не ожидал увидеть в них веселье. Впрочем, оно достаточно ясно прозвучало в его голосе.
   – Вы большой шалун, мистер Кейн. Я вам должен, и она сказала, что я могу делать с вами все что угодно. – Он сладострастно облизал губы и улыбнулся.
   Я подобрал под себя ноги и встал.
   – Если я вам так нужен, возьмите, – и положил руку на рукоять "вилди вулфав'.
   Лейх покачал головой.
   – Ты все еще не понимаешь, да, человечек? Ты стрелял в меня четыре раза. Ты заставил меня ободрать всю кожу, проехавшись по асфальту. Когда ты ударил меня автомобилем, ты сломал мне ногу в восьми местах. Парамедик сказал, что я никогда не буду ходить, но я выпил его кровь и вышел из кабинета, приплясывая. Ты можешь сражаться со мной не больше, чем корова с мясником. – Он показал на мой пистолет:
   – Валяй. Сделай свой лучший выстрел. Ничему ты не научился.
   Я вытащил «вилди» и снял его с предохранителя.
   – Напротив, мистер Лейх, я научился многому.
   Первая пуля ударила его в правое плечо, и очки упали на пол. Лейх вновь развернулся ко мне, показывая, что может выдержать все мои сюрпризы, но вдруг осознал, что предмет, лежащий на полу позади него, не что иное, как его правая рука.
   – Не разваливайтесь дальше, мистер Лейх, – укоризненно сказал я, – или мне вас называть "мистер Левша"?
   Он посмотрел на меня, и чистая сверхчеловеческая ненависть пылала в его глазах. Он зарычал что-то, но мой второй выстрел перебил ему гортань и позвоночник. Кровь залила белые полотнища, хлопающие как паруса под ветром. Тело Лейха свалилось в ручей, где уже лежал мой карабин, а голова ударилась о пол и подскочила, как мячик. Лежа на боку, она еще секунд пять грызла воздух, а потом мистер Лейх успокоился в луже крови.
   В проеме появились Бат и Джитт с карабинами на изготовку.
   – Есть затруднения?
   – Нет, Бат, все в порядке. – Я сунул пистолет в кобуру. За Батом вылезли Нэтч и Лоринг. Марит замыкала строй. – Она оставила на страже только его. Либо она очень глупа, либо…
   –..либо вам меня уже не остановить!
   Слова, подкрепленные раскатом грома, разнеслись по всему помещению. Я обернулся кругом, стараясь высмотреть Нерис в ее шелковом лабиринте. Как паук в паутине.
   Кровавые пятна на полотнищах слева от меня начали медленно расползаться и расти. Они расширялись до тех пор, пока не поглотили всю белую ткань, потом перешли на следующее полотнище, и дальше. Все шелковые занавеси напитались кровью, она капала на мрамор и стекала в ручьи. Они переполнились, алая жидкость выплеснулась на пол и потащила прочь тело Лейха.
   Потом она просочилась в мои ботинки, теплая и липкая, как и полагается крови.
   И внезапно все занавеси вспыхнули ярким магниевым пламенем, словно на представлении иллюзиониста. Я едва успел заслонить глаза и закашлялся от едкого дыма. Помещение наполнилось жаром, я испугался, что на мне вот-вот загорятся волосы, но жар так же внезапно пропал.
   Я открыл глаза в новом мире. Все, что было белым, сделалось черным, и теперь, когда занавеси исчезли, стали видны бесчисленные маленькие ниши. Не считая цвета, они ничуть не изменились с того памятного вечера. Свет померк, и пентхаус погрузился во мрак – за исключением одного предмета.
   Три сводчатых окна на западе были обращены к городу, и за ними открывался захватывающий и ужасный вид. Грозовые облака заполняли все небо, и призрачные белые вспышки окаймляли их серебром.
   Я и за мной остальные молча подошли к окнам. Перед ними, на постаменте, напоминающем алтарь, стояла Нерис. На ней было белое платье в классическом греческом стиле, только очень короткое. Золотая шнуровка корсажа была не затянута, и она сжимала в руках украшенные кистями концы шнуров, словно только так могла сдержать свою силу.
   Когда я ступил на хрустальный мостик перед постаментом, во мне проснулось тревожное чувство просителя, приближающегося к божеству, чтобы молить о благодеянии, но я отогнал его и прорычал:
   – Все кончено, Нерис. Мы все знаем.
   – Вы не правы, Кейн, все еще только начинается. – Она гортанно рассмеялась. – Вы не в состоянии остановить меня, и этим обязаны самому Неро Лорингу.
   Она ленивым жестом показала на стойку с аппаратурой, медленно поворачивающуюся к нам. В тени она показалась мне чем-то вроде блестящего полировкой и хромом макета, но когда стойка окончательно выехала на свет, я понял, что создать такое человеку не под силу.
   Черные кабели, бегущие из угла в угол, могли бы быть оптическими волокнами, если бы на концах они не расширялись, превращаясь в псевдоподии, присосавшиеся к корпусу, словно пиявки. Кабели пульсировали в такт проходящей энергии, и в панелях, к которым они сходились, менялись цвета. Сами панели сначала показались мне сложным набором светодиодов, но я тут же разглядел, что это чешуйчатая кожа, меняющая цвета подобно хамелеону.
   Пока я смотрел, в середине устройства поднялся полупрозрачный люцитовый столбик и развернулся: веером, как хвост павлина. В верхней, широкой части я увидел странные кольца, погруженные в полупрозрачную массу, и с ужасом понял, что это тонкие срезы мозга, зажатые между слоями синтетика.
   Ведьма с восторгом взглянула на машину.
   – Поздоровайся, дорогая.
   Черная мембрана в передней части машины задрожала, как диффузор динамика, и послышался голос девочки:
   – Прости, папа. Я не хочу этого делать, но не могу остановиться.
   – Нерис! – закричал Лоринг и ткнул пальцем в Ведьму. – Что ты с ней сделала?
   Глаза Ведьмы сузились.
   – Только то, к чему ты вынуждал меня сам, глупец.
   Ты тщился помешать мне и моему повелителю. Ты использовал ее энцефалограмму, я использовала ее мозг.
   Все, что ты видишь, – дело твоих рук. – Она повернулась и взглянула на линию маглева, на которой заиграли первые огни святого Эльма. – Это невозможно остановить.
   – Мы можем взорвать линию. – Я указал туда, откуда мы пришли. – Бат, идем.
   Ведьма расхохоталась мне в лицо.
   – Никуда вы не пойдете.
   – Уж не вы ли собираетесь меня остановить?
   – Нет. – Ведьма покачала головой. – Ну, забава моя, можешь показать себя. Ты хорошо поработала.
   Марит отступила на шаг и подняла карабин.
   – Вы понимаете, что на таком расстоянии я не промахнусь, и бронежилеты не помогут. Не заставляйте меня убивать вас. Я этого не хочу. Просто положите оружие.
   Наш арсенал загремел по полу.
   Ведьма сложила руки на груди.
   – Видите ли, мистер Кейн, Скрипичник не единственный, кто держит людей для забавы. Я бы убила вас за то, что вы сделали, но наказывать чужие игрушки не моя обязанность. Я отложу это до прибытия Скрипичника. – Вспышка молнии на миг превратила ее лицо в серебристую маску. – А оно, судя по тому, как развиваются события, не заставит себя ждать.

Глава 30

   Я взглянул на Марит и покачал головой.
   – Марит, как ты могла?
   – Я не хотела ранить тебя, Тихо. Я не хотела.
   Я слышал ее слова, но мольба о понимании, звучащая в ее голосе, умерла в ее черных зрачках.
   – Остановись, Марит. Стреляй в нее. Вернись.
   – Я не могу. Тихо, не могу. – Марит вздрогнула. – Я слишком далеко зашла, чтобы дать себя обмануть.
   Ведьма слегка усмехнулась.
   – В этом ваша ошибка, мистер Кейн. Все, что вы ей можете предложить, это теплая постель. Я, с другой стороны, могу предложить ей бессмертие. Я могу предложить ей вечную красоту и богатство. Я могу дать ей все, по чему она тосковала еще ребенком. Взамен я хотела, чтобы она привела мне Койота. Она не сумела, но на данный момент вы гораздо более ценный приз. – Нерис простерла руки, словно мать, призывающая детей. – Вы все проявили находчивость. Я признаю это, и мое уважение к вам больше, чем вы полагаете. Придите ко мне. Обнимите меня. Станьте моими слугами, и милостью Скрипичника все ваши мечты осуществятся.