Стэндарт Пэтти. Важна только любовь

   Теперь она снова живет в реальном мире. Трава под ногами упруга и зелена, небо затягивает облаками, легкие порывы ветра несут с собой тихие звуки из соседних домов. В доме ниже по улице хлопнула дверь. И в этом реальном мире она, в первую очередь, должна признаться себе, что любит Каттера.
   Адриана села на ступеньку и зажала руки между коленей. Покачиваясь вперед и назад, словно на качелях, позволила себе ощутить любовь. И позволила себе ощутить боль.
   Глава 9
   С самого его приземления в Далласе идет дождь. Взятая напрокат новенькая машина пахнет маслом и пластмассой. Каттер оставил окно открытым, несмотря на дождь, - пусть выветрятся химические запахи и в салон проникнет городской смог. Рядом с ним на сиденье - карта, сложенная так, чтобы выделить район между Далласом и Форт-Уортом.
   Он проехал Альпийские Луга где-то около полудня. Ряды жилых фургонов перпендикулярны гравиевой дороге, которая начинается от двухполосного шоссе по нему он ехал. Единственный замеченный им луг был покрыт пожухлой травой, и на многие километры к северу больше ничего альпийского он не заметил. Свернул к ряду фургонов, под колесами шуршал гравий. Через заливающие стекло струи дождя Каттер старался рассмотреть цифры на почтовых ящиках вдоль дороги кое-где они почти стерлись.
   Кенди Лейтон жила около девятьсот сорок пятого номера, в бежевом с оливковой полосой домике. Основанием служили куски шлака и старые автомобильные покрышки. Ступеньки успели прогнить, на двери зияла дырка.
   В день смерти в кармане у Харви Родеса лежал билет в один конец до Далласа. Кенди Лейтон должна была сидеть рядом с ним в самолете, судя по тому, что сообщил ему друг - служащий из касс аэропорта. Она заказала два места туристическому агентству в Далласе, и ее имя и адрес черным по белому выписаны напротив фамилии Лейтон в телефонной книге Далласа и Форт-Уорта.
   Остановившись на обочине, он заглушил двигатель; посидел несколько минут, представляя себе предстоящий визит. Вовсе он ему нежелателен, но, если он этого не сделает, здесь побывает Джонатан Раунд, - он ясно сказал это последний раз по телефону...
   Раунд позвонил в понедельник вечером, едва Каттер переступил порог, думая о своей злой судьбе. Ему следовало уйти до того, как вернется Адриана, а он под любым предлогом задерживал себя, словно влюбленный школьник, - мечтал бросить на нее последний взгляд.
   Неимоверным усилием воли сдерживался, чтобы не коснуться ее, когда она рассказала ему о том, что сделала. На самом деле все эти решительные шаги Адриана сделала без его помощи, она в нем не нуждается. А он только рвет себе сердце, стараясь помочь людям, которые его об этом не просят. Теперь ему остается лишь работать со своим верным деревом да навещать родителей в их чертовом бунгало...
   Телефонный звонок прервал его тяжелые мысли.
   - Да! - рявкнул он, сорвав трубку и упав на единственный удобный стул в доме.
   - Рад тебя слышать, - раздался голос Джонатана Раунда.
   Все же перестанет он браться за дела, поставляемые этим человеком!
   - Давненько тебя не слышал. Две недели истекли.
   Где деньги?
   - В Далласе.
   - А что произошло в Далласе?
   - У Харви там была подруга. Думаю, он сумел переправить деньги ей.
   - Ax, вот как! - Отвратительный смешок. - Какая эта подруга - вот что интересно.
   - Не знаю, не спрашивал.
   - Я так понимаю, ты уже на пути в Даллас?
   - Нет, этого не планировал.
   В трубке затихло - Джонатан обдумывал его слова.
   - Может быть, скажешь, почему?
   - Как ты думаешь, насколько быстро эта подруга в состоянии потратить двадцать пять тысяч, Джонни? - устало проговорил Каттер. - К тому времени, как я туда доберусь, искать будет уже нечего.
   - Возможно. Именно это я и хочу, чтобы ты выяснил.
   - А что ты скажешь, если я предложу бросить это дело? Адриана и так пережила из-за него достаточно неприятностей.
   - Значит, теперь дело в Адриане? Что ж, мне дела нет до твоей крошки Адрианы. - Его поспешность удивила Каттера. - Если ты говоришь, что выбыл, есть куча голодных бывших копов, которые охотно перетрясут для меня весь город. Ради такого дела я и сам туда поеду. - Он нарочито вздохнул. - Хотя я вряд ли понравлюсь миссис Родес. И сомневаюсь, что она расскажет мне о подруге своего мужа.
   У Каттера кровь застыла в жилах от его слов.
   - Ты не подойдешь к Адриане и на милю, иначе у тебя не останется ни одной целой кости.
   - Послушай, Каттер, у меня в Сиэтле должна состояться жирная сделка. И единственное, чем я могу привлечь людей, - это кристальная честность моих работников. - Голос у Джонатана стал таким, какого Каттер никогда от него не слышал. - Я не собираюсь вычеркивать эту историю только потому, что ты так мягкотел и сентиментален. Поезжай в Даллас, или я найду того, кто не боится играть в жестокие игры.
   Последовала долгая пауза, пальцы Каттера сжали трубку. Он недооценил Раунда.
   - Вылетаю первым же рейсом.
   - Я так и думал. Следующие две недели буду в Сиэтле подготавливать почву. Позвоню, как только вернусь.
   Этот человек одержим, подумал Каттер, глядя на залитый дождем фургон. Дождь почти кончился, проглянуло солнце. Рядом с фургоном стоит новенький спортивный "камаро", сияющий свежей краской, - значит, Кенди Лейтон дома. Оттягивать неизбежное нет смысла.
   На третий стук дверь приоткрылась ровно на длину цепочки - Каттера обдало застарелым сигаретным дымом и духами, и на него уставился голубой глаз, жирно подведенный черным.
   - Да-а?..
   - Меня зовут Каттер Мэтчет, я друг Харви Родеса. Хотел бы с вами поговорить. Можно мне войти?
   - Харви мертв.
   - Знаю.
   Глаза настороженно осмотрели его с ног до головы.
   - Я все ждала - когда же кто-то появится. Харви клялся, что никто о нас не знает. Но кто-то всегда в курсе. Он был весьма наивен в таких вещах. Вы коп?
   - Частный сыщик.
   - Что ж, хорошо. - Дверь захлопнулась, Каттер услышал, как Кенди снимает цепочку. При необходимости ему ничего не стоило бы выбить дверь. Наконец она открыла. - Заходите. Но у меня всего несколько минут, в час я должна быть на работе.
   Кенди Лейтон, менее пяти футов ростом, вся состояла из мягких изгибов. Под голубой форменной блузкой выступают груди, широкие бедра выпирают из джинсов. Губы пухлые, как у куклы, четко очерченные темной помадой, щелка между передними зубами. На глаза падает лохматая каштановая челка, волосы зачесаны назад и собраны в тугой конский хвост.
   Каттер удивился, как она молода - едва ли больше двадцати пяти. Несмотря на внешнюю уверенность и агрессивность в ней ясно чувствуются уязвимость и страх.
   - Итак?.. - Она приготовилась к защите. Похоже, ей каждый день приходится вот так бороться за жизнь.
   - Хоть что-то осталось? - Каттер сразу перешел к делу.
   - Не-а.., ни цента. У меня есть счета.
   - Красивый у вас "камаро". Восемьдесят семь, восемьдесят восемь?
   Она лишь вскинула брови.
   - Но сомневаюсь, что он стоит двадцать пять тысяч. Где остальное? Храните под матрасом? Или в каком-нибудь славненьком банке припрятали?
   Она улыбнулась, словно он сказал что-то смешное.
   - А у меня и правда мог бы быть счет в банке - он всех официанток убеждал открыть счет. - Улыбка у нее стала грустной. - Но мне он бы действительно понадобился. Только без него... - Она пожала плечами. - Все не так.
   - Вы познакомились с ним на работе? Кенди кивнула.
   - Он остановился выпить чашку кофе на пути... Бог знает, куда. Ну, мы и поболтали - знаете, как это бывает. - Она снова улыбнулась, показывая щелку между зубами. Потом вспомнила, с кем говорит, и помрачнела. - А вам-то что за дело? Пришли за деньгами? Ищите под матрасом - сами убедитесь, что ничего нет. И вообще, как вы меня нашли?
   Он покачал головой - здесь не он отвечает на вопросы.
   - Что вы делали в Литтл-Роке?
   - Проследили по билетам, да? Черт, знала ведь, что не надо писать настоящих имен... И вот теперь вам все выложили в аэропорту. Вот черт! Обернулась к столу, вынула сигарету из пачки и зажигалку, глубоко затянулась.
   Каттер заметил - она грызет ногти.
   - Так почему вы поехали туда, вместо того чтобы ждать его здесь?
   - Для меня это была прогулка. - И выдохнула длинную струю дыма. - Разве не мило со стороны Харви так обо мне заботиться? Он всегда делал мне приятные небольшие подарки. Мы пошли в дорогой ресторан, и он купил мне маленькое красное платье. Было весело.
   - А зачем вы...
   - Эй, я больше не собираюсь отвечать на вопросы, Каттер Мэтчет. - И начала собираться, перемещаясь по крошечному пространству. Обошла дешевый кофейный столик и встала у окна с занавесками цвета авокадо. - У вас нет против меня никаких улик. Я летела на том же самолете? Это ничего не доказывает, говорила она спокойно и по-деловому, глядя, как дождь превращает землю в грязь.
   Кенди права. Если не считать красной туфельки: возможно, купила к новому красному платью. Единственное доказательство, что Кенди была для Харви Родеса больше чем просто официанткой, которая подавала ему кофе. Каттер сомневался, что она в самом деле сохранила счета, по которым расплачивалась деньгами Джонатана. Очевидно, Харви рассказывал ей о деньгах, и она поняла, как надо с ними управляться.
   Конечно, можно продолжать копать, даже собрать дело, основанное только на косвенных уликах. Даже посадить ее в тюрьму года на два, если попадется строгий судья. Но главное состоит в том, что Джонатан Раунд все равно не получит своих денег. Вряд ли ему сколько-нибудь важно возмездие, ему нужны наличные. Что он здесь может получить? Несколько тысяч за машину, реализованную на принудительной распродаже...
   - Это она наняла вас?
   Каттер сразу понял, о ком она говорит, и только покачал головой.
   - Страховая компания.
   - А-а... А ты видел ее?
   - Да.
   Она поглядела на него через плечо.
   - Она - классная, правда? У нее такой голос... Я иногда звонила и вешала трубку, если она подходила к телефону. - Кенди с отсутствующим видом водила пальцем по стеклу. - Глупо, да? Но он всегда был так далеко, и мне бывало одиноко...
   - Она тоже была одинока.
   - Она не понимала его. - Кенди повернулась и смотрела теперь ему в глаза. - Они слишком рано поженились. Он больше не любил ее, он любил меня. Единственное, что у них было общего, - это дочь. - Запал ее, видимо, угас. Он все время говорил о Лизе. Как она перенесла все это?
   - Ей было тяжело.
   - Да, конечно...
   Каттер удивился, заметив слезы в ее голубых глазах. А ведь она и впрямь его любила, понял он с изумлением, - любила по-настоящему. Бедная глупенькая девочка... Он посочувствовал ей, подумав, что сотворит с ней Джонатан - выжмет досуха, до последнего доллара.
   - Что ж, мне еще надо успеть на самолет. Спасибо, что согласились поговорить со мной.
   Вынул двадцатку и протянул ей. Он узнал все, что хотел.
   Она автоматически сделала шаг вперед и взяла деньги.
   - Закончили?
   - Еще кое-что разузнаю, чтобы убедиться, что у вас ничего не осталось, но...
   Она покачала головой и потянулась затушить сигарету в переполненной пепельнице на кофейном столике.
   - Деньги кончились. Кое-что я отдала матери и Седи, моей подруге, - у нее просто ужасные зубы. Потом еще Луис, и машину я купила.... Поверить не могу, что так быстро все потратила.
   - Ладно. - Он повернулся к двери и вышел под мелкий моросящий дождичек.
   - Ой, подождите минутку!
   Каттер вернулся назад. Кенди порылась в кухонной полке и достала старую телефонную книгу. Вытащила конверт и протянула ему.
   - Харви оставил ей письмо - нашла в чемодане с деньгами.
   По его взгляду она, должно быть, поняла, что он думает об этом - о ее бегстве с места аварии.
   - Эй, я что, должна была сидеть в машине и ждать, пока приедут копы? Или оставить им чемодан? Пойти в тюрьму за пособничество? Он был мертв... Там повсюду была кровь... - Кенди с трудом сглотнула. - Что еще мне оставалось делать?
   Да, Кенди из тех, кто борется до последнего. Она поступила практично взяла деньги и сбежала.
   - В любом случае я не могла сама послать ей письмо, раз уж никто не знал, кто я и где живу. Вы ведь понимаете.
   - Она знала.
   - Да. Я тоже знала бы, будь он моим мужем. Ладно... - Она взяла новую сигарету. - Я не читала его. И не стала бы читать.
   - Я прослежу, чтобы она получила письмо. Кенди кивнула и закашлялась - дым попал в легкие.
   - Мне пора на работу, не могу опаздывать. - Подержала дверь открытой. Ваш босс очень плохо воспримет новости? Может, мне пора предпринять поездку куда-нибудь на юг, за границу?
   Каттер смотрел на нее. Такая молодая, такая стойкая... Все, что у нее есть, это старый, жалкий фургончик, жалкая работа официантки и никаких перспектив. Заставить ее бежать? А, дьявол! Он что-нибудь придумает, не скажет Джонатану.
   - Отправляйтесь на работу. И продолжайте понемногу откладывать на ваш маленький счет в банке.
   Она кивнула. Ветхая дверь закрылась за ним с тихим стуком. Спускаясь по гнилым, шатким ступенькам, он услышал за спиной кашель.
   - Ну, как прошел великий день? - Лиза подняла голову от учебников.
   - Замечательно! - Адриана спускалась вниз в домашнем виде - сняла костюм, колготки, заодно и макияж. Первый день в новом офисе приподнял ей настроение, взволновал - и правда замечательно.
   В эти дни многое стало лучше, и отношения с Лизой тоже. Девочка все еще сидела на диете, и, по мере того как таяли фунты, ее радость росла - она вся так и светилась. Решила бросить балет и заняться карате: Каттер предпочитал этот вид спорта. Как могла Адриана с этим спорить?
   Единственное черное пятно - постоянно скребущая сердце боль, которую принесла с собой любовь к Каттеру. Но даже с этим Адриана научилась жить за ту неделю, что не видела его. Эта боль отличалась от той, что вызвало предательство Харви, - она делала лишь сильнее. Пожалуй, ее можно сравнить со сросшимся переломом: хочешь снова ходить прямо - испытай себя на прочность. Вот только ночью совсем другое дело - чувство одиночества, всякие сожаления...
   - Ну, так расскажи нам обо всем! - попросила Бланш. Она снимала лак с ногтей, сидя рядом с Лизой. - Ты сейчас работаешь на милого мистера Семсона?
   Адриана кивнула.
   - Очень спокойный профессионал. И не зовет меня "сладенькой".
   - Мне никогда не нравился Лу, - призналась Бланш. - По-моему, он красит волосы - слишком уж светлые, тебе не кажется? Рада, что у тебя хватило мужества уйти.
   - Лу никогда не изменится - вот и все. И я никогда не смогу с ним нормально работать. Пришлось посмотреть в лицо фактам.
   Это Каттер научил ее - с фактами не поспоришь, и надо быть честной с собой и с теми, кого любишь. Его взгляд на вещи иногда циничен, но он никогда не лжет.
   - Я и сама недолюбливаю эти факты, - заявила Бланш. - Как ты думаешь, коралловый или персиковый? - И протянула Адриане два флакончика с лаком.
   - Персиковый какой-то уж слишком... - авторитетно высказалась Лиза. Лучше коралловый.
   - Пожалуй. - Она открутила колпачок. - Два ногтя поломала сегодня в доме Мэтчетов.
   - Значит, они все же решились? - Адриана надеялась, что родители, ради Каттера, передумают.
   - Конечно. Очаровательная пара. Жаль, что у него артрит.
   - Каттер был там? - спросила Лиза, прежде чем Адриана задала тот же вопрос.
   - Вся семья была. И Каттер, и его брат с женой - такой маленькой темноволосой леди, из тех, что вечно беременны. У них дюжина детей, носятся вокруг, как бесенята. Но скоро я уже не жалела, привыкла ко всем этим милым людям.
   - И что же дальше, бабушка?
   - Господи Боже, это прямо как похороны! Мать все время промокала глаза, пока я ставила знак продажи. Они стояли полукругом, в тишине, опираясь друг на друга. Я уже подумывала попросить кого-нибудь из них произнести надгробные слова.
   Лиза рассмеялась, но Адриана выступила в их защиту:
   - Тяжело продавать дом, выстроенный своими руками, где росли твои дети, ведь он полон воспоминаний.
   - Пожалуйста, избавь меня! - простонала Бланш. - Я уже все это слышала - о перилах, каминной полке и так далее. - И картинно взмахнула маленькой ручкой. - Каттер слонялся вокруг, как потерянный, подбирал вещи и снова клал назад. Провел столько времени в саду, словно собирался там поселиться.
   Адриана вспомнила сад и все, что там произошло. Она думала об этом долгими бессонными ночами.
   - Это прекрасный дом, - сказала она.
   - Да, прекрасный старый дом. Мне нравятся такие дома, но список всего, что в них надо ремонтировать, обычно длиной с километр. Двери скрипят, линолеум наверху и в ванной надо заменить, ну и так далее.
   - Последние два года отец Каттера тяжело болеет.
   - Да, конечно, - согласилась Бланш. - Но все эти вещи не имеют ничего общего с артритом. Просто такие мелочи люди обычно забывают делать, если долго живут в одном доме. Всегда откладывают мелкий ремонт на потом - ведь впереди еще куча времени. Такова уж человеческая природа. Я пыталась объяснить это Каттеру, но он вел себя так, словно я несу полную чушь.
   - Возможно, он воспринял это как критику своего отца - он очень им гордится.
   - А тот, в свою очередь, очень гордится Каттером, буквально молится на него. - И многозначительно взглянула на Адриану. - Последнее время все только о нем и говорят: Каттер то, Каттер это... И сколько это будет продолжаться?
   - Я стараюсь убедить маму позвонить ему, но она не слушает, - вмешалась Лиза, откладывая тетрадь и перестав притворяться, будто занимается уроками.
   - Говорю же вам обеим в последний раз: когда мы виделись, он совершенно ясно дал мне понять, что его работа закончена. - Адриана подошла к холодильнику налить себе чаю со льдом, спокойно посмотрела на мать и дочь и добавила:
   - Все тут кончено. Понятно вам? - Ей удалось произнести эти страшные слова без запинки, но внутри она содрогнулась: никогда больше не видеть Каттера...
   - А если что-то сломается - он придет починить? - осведомилась Лиза.
   - С чего бы вдруг? - засомневалась Бланш. - Вы еще и не ступали в новую ванную. Он может подумать, что вы его преследуете.
   - Там пахнет стружкой - прямо как сам Каттер, - как бы защищаясь, пробормотала Лиза. - Такой приятный запах...
   В дверь зазвонили. Адриана скинула туфли и пошла к двери со стаканом в руке, - слава Богу, что кончился этот разговор. Она распахнула дверь - и стакан выскользнул из онемевших пальцев: на пороге стоял Каттер.
   Он дал себе минутку, чтобы рассмотреть ее как следует - до чего хороша в этой короткой джинсовой безрукавке поверх белого атласного топика, заправленного в джинсы. Раньше он не видел ее в столь непритязательной одежде и только один раз застал без макияжа. Так ей даже лучше - моложе, свежее.
   Впрочем, сегодня, именно сегодня, ей лучше было бы не снимать доспехов, чтобы выслушать то, что он собирается сказать.
   - Мам, это Тайлер? Он сказал, что зайдет. Мы хотели вместе делать уроки... Ох, Каттер!
   Он заметил, что изменилась не только Адриана - Лиза похудела не меньше чем фунтов на пять. Блестящие зеленые глаза выделялись на личике, неожиданно хрупком и нежном.
   - Привет, детка! Отлично выглядишь.
   - Спасибо. - Девочка вспыхнула, польщенная. Они не разговаривали с того самого ужасного ужина. Каттер не знал, как с ней заговорить, но, в конце концов, решил, что прямая дорога - самая лучшая.
   - Ты тоже отлично выглядишь, - пробормотала Лиза. - Я хочу сказать...
   - И я тоже этим вечером выгляжу просто великолепно, если позволите, встряла Бланш, подходя к двери и сосредоточенно дуя на ногти, на которых подсыхал свежий слой лака. - Именно поэтому мы с Лизой отправляемся сегодня гулять.
   - Но... - попробовала возразить Лиза.
   - Мы вернемся через час или около того. Принесем еду из китайского ресторана. Адриана, дорогая, не занимайся ужином! - И подтолкнула Лизу к открытой двери, помахав на прощание рукой. - А вы с Каттером пока просто посидите и мило побеседуйте.
   - Ax!.. - вздохнула Лиза, словно ее посетило некое озарение, и тоже обернулась и помахала им через плечо. - Точно, побеседуйте.
   - Мне было так приятно сегодня познакомиться с твоими родителями, Каттер! - доложила Бланш, прежде чем завести машину и медленно отъехать.
   Адриана не произнесла ни слова с тех пор, как открыла дверь. Спокойная босоногая женщина исчезла. Каттер успел подхватить стакан, выпавший из ее руки.
   - Мне можно войти?
   Она автоматически отступила. Он вошел и в смущении остановился в холле. Черт, как же ему начать?
   - Может, присядем? - спросил он.
   Не говоря ни слова, Адриана провела его на кухню и уселась за стол. Подобрала карандаш, лежавший за стопкой Лизиных книг и тетрадей, и крепко его сжала, словно собиралась что-то писать. Он сел напротив и поставил стакан на стол. Покашлял, отодвинул стакан, снова покашлял.
   - У меня есть для тебя кое-что, - наконец вымолвил он. - Это от Харви.
   - Что-о?! - Изумленная, она вперила в него взгляд и издала странный, сдавленный смешок. - О чем это ты?
   Он оставил в покое стакан и достал из кармана измятый конверт. С того дня, когда Кенди отдала ему письмо, он носил его с собой постоянно. Мелькала мысль отослать его Адриане по почте, а не отдавать лично. Целую неделю раздумывал, но с каждым днем ему становилось все яснее, что он испытывает к Адриане сильное и серьезное чувство.
   Увидев надпись на конверте, Адриана побледнела. Он протянул ей письмо, но она взяла не сразу, еще долго смотрела. Наконец, ее пальцы отпустили карандаш, он подкатился к краю стола и упал на пол. Дрожащей рукой Адриана взяла конверт, вынула листок и стала читать, осторожно держа за края.
   Каттер ждал, наблюдая, как ее взгляд скользит от начала строки к концу. В какую-то минуту она прижала руку к губам, словно подавляя рыдание, глаза у нее наполнились слезами. Он не ожидал, что Адриана будет читать письмо сразу же, перед ним, - думал, сначала попросит его...
   Она подняла глаза. Лицо у нее было спокойным, полные слез глаза почти сияют. Она протянула ему листок.
   - На, прочти...
   - Я не...
   - Пожалуйста!
   Каттер взял письмо. Ему не хотелось этого делать - видеть его почерк, узнать его мысли. Он ненавидел Харви за то, что тот сделал с Лизой и Адрианой. А вдруг это письмо сведет на нет его ненависть... Но Адриана ждет. Он опустил глаза к строчкам, написанным мелким почерком, и начал читать.
   Так... Собирается позвонить домой, как только устроится на новом месте; тогда он объяснит, что произошло... Интересно, как можно объяснить такое? Сожалеет, очень сожалеет, - особенно о том, что оставил им так мало денег... Ах, ему жаль? Какое благородство! Ублюдок! Некоторое время ему не везло в бизнесе, несколько раз вложения оказывались неудачными. Но он сделает все возможное, чтобы оплатить учебу Лизы в колледже, когда придет время... Слишком мало, да и слишком поздно, приятель.
   Заключил договор на страховку; в случае его смерти Лиза получит деньги. Конечно, это немного, но потом он увеличит сумму; уже заплатил взносы на год вперед; номер полиса... Вот это - лучшее, что он мог сделать.
   Следующая фраза вызвала у Каттера ироническую усмешку.
   Любит Кенди и хочет быть с ней. Надеется, что Адриана и Лиза когда-нибудь простят его. Вот это - вряд ли. Каттер положил письмо на стол.
   - Харви любил ее, - спокойно произнесла Адриана. - И я рада, что это так. Тяжело было бы думать, что он принес все, что у нас было, - семью, в жертву простой интрижке. - Она подняла листок, снова пробежала его глазами, потом осторожно сложила и спрятала в конверт. - Где ты его взял?
   Вот оно, о, Господи! Каттер глубоко вздохнул.
   - У нее.
   - Как это? - удивилась Адриана.
   - На прошлой неделе я летал в Даллас и разговаривал с ней. Ее оказалось просто найти.
   - Ты видел ее? - Это взволновало Адриану. - Эту женщину? Ты действительно с ней говорил?
   Он осторожно кивнул. Следующий вопрос застал его врасплох:
   - Какая она?
   - Ну, молодая...
   Она вымученно улыбнулась.
   - Естественно. Насколько молодая?
   - Двадцать четыре - двадцать пять.
   - Правда? - Казалось, ее удивил его ответ. - Высокая, стройная? Роскошная блондинка?
   - Низенькая, пышечка, рыжевато-каштановые волосы... Так, довольно обычная.
   Адриана нахмурилась, изучая его лицо, - ей интересна малейшая подробность.
   - Расскажи мне о ней. Что она хочет услышать?
   - Живет в разбитом фургончике, возле городка Форт-Уорт. Работает в закусочной...
   - Нет, расскажи мне о ней...
   Каттер понял - она хочет знать правду, настоящую правду. Не похоже на Адриану, которую он знал несколькими неделями раньше. Эта, новая, Адриана не обходит болезненных тем, не довольствуется вежливыми улыбками и неизменным "все отлично". Что-то в ней переломилось, и в трещине сквозят гордость, восхищение, любовь - такие мощные, что в нем вдруг затеплилась надежда: теперь Адриана готова услышать все до последнего слова. Она не прогонит его прочь, не выслушав до конца.
   И он рассказал ей о Кенди Лейтон: о ее силе и слабости, о черной подводке вокруг глаз и о слезах, о мусоре и сокровище.
   - Думаю, она любила Харви. Наверное, он был единственным мужчиной, который обращался с ней достойно. Все, что она делала от начала и до конца не правильно, незаконно, аморально, но...
   Адриана кивнула - он сочувствует этой женщине. Харви он ненавидит, а Кенди вызывает у него лишь жалость. Потом она задала неизбежный вопрос. Чтобы ответить на него, ему надо объяснить, почему он привез письмо сам. Этот вопрос перевернет всю его жизнь, бросив в пучину одиночества и отчаяния. Потому что ответ способен навсегда оттолкнуть от него женщину, которую он любит, и он сам во всем виноват.