Стенкин Георгий. Школа, как это было... Часть I

 
   Игорь Д. — вот этот был действительно шустриком. Он не мог усидеть на месте ни минуты. Был очень способным и в спорте — это именно он быстрее всех бегал, и в учебе — но неусидчивость ему тут ставила подножки. Но зато вне школы он наверстывал — он был везде, все успевал и всегда делал все быстрее других.
   Правда он и ушел от нас быстрее других. После школы, в армии. Что-то случилось. И он погиб…
 
   Игорь Б. — каким-то он был странным все время. Не то, чтобы совсем странным, т.е. со странностями. Нет. Просто он как-то сторонился, практически всех мероприятий и в классе его не было слышно и видно. Но не по тому, что он был не заметным, или каким-то не таким, как остальные. Скорее всего, у него была такая манера поведения, не выпячиваться, но иметь собственное достоинство. У него кто-то из родителей были большими начальниками по партийной линии, или во властных структурах. Наверное, это тоже накладывало свой отпечаток.
 
   Марат Ж. — я тоже специально изменил его имя, уж больно оно специфическое. Вот это был свой человек, практически всегда улыбающийся, в любой компании участвующий. И вообще отличный парень. Он был немного полноват, поэтому ему доставалось от других парней, но он это компенсировал своим оптимизмом, своей энергией. Его родители тоже занимали высокое положение в нашем городе.
 
   Ну, вот вроде бы и все не основные, но действующие лица из тех, кто учился в нашем классе практически с первого класса. Я, конечно, могу ошибаться, насчет того, что с первого класса, но то, что до восьмого, а большинство и до десятого, так это точно.
 
   Правда была ещё одна девчонка, которая непосредственно участвовала в этой истории, но она пришла к нам позже, вернее они пришли — две подруги.
   Галина Ш. и Татьяна М.
   У кого-то из них, отец был высоким по должности военным. А так как в те времена наше общество было очень сильно военизировано, то естественно и в нашем городе или возле нашего города были какие-то секретные военные объекты. Объекты, о которых все знали, что они есть, но точно, что там и как там, не знал никто. Военная и государственная тайна.
   Так вот, отец одной из этих девчонок был именно начальником, какого-то секретного объекта.
   Его часто не было дома. Поэтому, мы часто собирались у них на квартире.
   Да, это была квартира Галины Ш.

ГЛАВА 14. СНОВА МАРАТ КАМЧАТКИН.

   По-видимому, эта наша пикировка не произвела на него никакого впечатления. Не разозлила, не насторожила, ни даже не повеселила.
   Он был к этому готов.
   Ну, что же, я начал анкетирование. И у него нет иного выхода, как отвечать мне.
   И ответ последовал:
   — Я знаю обо всех ваших одноклассниках все, что может вас заинтересовать. Мы очень хорошо подготовились. И у нас очень большие возможности.
 
   Мне нельзя было терять инициативу, хотя такие заявления в другой обстановке повергли бы меня в шок.
   Кто-то, с большими возможностями, занимается моими одноклассниками. И мной в том числе. И это не какая-то секретная государственная служба.
   Они прекрасно подготовились к чему-то, что вероятно ожидает меня впереди.
   Да, я бы даже не дослушал до конца эту фразу. Я бы уже мимикрировал под цвет обивки кресла и просчитывал варианты отступательных действий.
   Но сейчас, я был в несколько иной ситуации, и я должен был задавать вопросы.
 
   — Я говорю «спасибо за предложение» и «изложите все в письменном виде», прощаюсь с вами, сославшись на болезнь в желудке. Такой вариант вас устроит?
 
   У него, наверняка есть заготовленные шаблоны для реакции на мои действия. Поэтому быстрее и жестче. Пусть не успевает думать. Пусть выкладывает заготовки и инструкции.
 
   — Нет, конечно. Нас не устраивает такой расклад. Тогда мы вам предъявим определенные условия сотрудничества с нами.
   Выпалил он инструкцию по поведению в такой ситуации.
 
   — А если я откажусь от любого сотрудничества с вами.
   Продолжил свое наступление я.
 
   — Тогда мы будем вынуждены действовать через ваших одноклассников.
   Последовал ответ.
 
   И это значит, что спрос сформировался.
   Потребность превратилась в нужду.
   Оптимальная форма для совершения сделки.
   И рынок предложений уже изучен.
   Тенденции и схемы реализации также ясны.
   Бюджет сформирован, и организационные мероприятия уже проведены.
   Единственное, на что я могу надеяться, так это на то, что цена все-таки обозначена с большим допуском. Хотя мои возможности торговаться не превышают тридцати процентов.
 
   Такой вот маркетинг. Расслабьтесь и получайте удовольствие.
 
   Теперь нужно как можно больше информации. Но торопиться нельзя.
   Окончательная цена ещё не установлена.
 
   — Хорошо, я готов выслушать ваши предложения и условия сотрудничества. Но не сейчас. Давайте встретимся через недельку и продолжим этот разговор. И я попрошу вас рассказать мне подробно о вашей организации. Я должен иметь представление, с кем имею дело.
 
   Я сказал это в надежде, что хотя бы на сегодня, этот разговор закончится. Мне нужно собраться с мыслями. И предпринять какие-нибудь меры предосторожности.
 
   Но я снова ошибся.
 
   Он сказал:
   — Я могу вас оставить одного, что бы вы могли осмыслить происходящее, но только до завтрашнего утра. Так как мы не смогли отменить вашу встречу в Лондоне, которая состоится завтра. То мы решили это использовать.
   И он ещё продолжил:
   — Но все следующие ваши встречи, и текущие дела мы смогли отменить или перенести. Поэтому в ближайший месяц вас не будет беспокоить ничто из вашего окружения. И завтра в Лондон я лечу вместе с вами. А оттуда, естественно после вашей деловой встречи, мы вылетаем в Дубай.

ГЛАВА 15. И СНОВА ЛЮСЬКА.

   Пришло время рассказать, за что я так зол на Люську. Да, наши отношения были какими-то особенными. Не укладывались ни в какие рамки, если уж и сейчас мне сложно их анализировать. А сейчас это почти моя профессия. То, что уж говорить о понимании этих отношений, в школьные годы.
   Так же как и я, не размышлявший на эту тему, и собственно, не придававший этому значение. Так же, наверное, и она. Видимо из-за этого все и случилось. Нам было хорошо — вместе. Жизнь — бурлила. Всё было на своих местах. Не было повода, для размышлений.
 
   Хотя, должны же были у нас рождаться мысли — а что же дальше. Может быть, и рождались.
   Но совершенно точно, что мы это никогда не обсуждали.
   Как потом выяснилось, мы, каждый сам по себе обсуждал этот вопрос — Что дальше? — с родителями, каждый со своими родителями.
 
   Сейчас можно просчитать варианты развития наших отношений.
   Если в наших отношениях было, что-то, что называют влечением разных полов друг к другу. То, конечно и мог родиться сценарий для отношений между юношей и девушкой. Которые очень хорошо знают друг друга (десять лет за одной партой), но совершенно не знают о себе ничего как о представителе конкретного и противоположного пола (мужчине и женщине).
   Но, оглядываясь теперь назад, становится понятно, что нам не хватило ещё полгода, или год, что бы узнать себя ещё и с этой стороны.
 
   Видимо, она, во-первых, как девочка — опережала меня в половом развитии, да ещё и была на год старше. А во-вторых, я к концу десятого класса только-только начал понимать, что девчонки, это не только одноклассницы, и не только друзья в юбках, но ещё и девушки, в значении — женщины.
 
   Мог бы этот сценарий иметь шансы на успех?
   Наверное, нет.
   Но, тогда то, я этого не понимал. Бурлили гормоны. Шептали что-то в голове нестройные мысли — все десять лет. И самое главное — начиналась новая (взрослая) жизнь. И как же я там без Люськи? И как, она будет там — без меня?
 
   Вот, почему, я так был зол на неё. Расценивал её поступок, как предательство и измену нашим отношениям. И сейчас, понимая это все, не могу полностью снять с неё вину за мою обиду.
 
   Действительно, если бы мы хоть раз, начали разговор о будущем. То, мы бы обязательно выяснили, что же нас держало вместе, все эти годы, и что из этого может нас объединять в будущем.
   И расстались бы друзьями, ну или признали бы, что это была детская любовь, но во взрослую любовь она не переросла. Или ещё, какой-нибудь вариант, дальнейших отношений, придумали бы.
   Во всяком случае, не было бы этой недосказанности и этой обиды, за то, что так все случилось.
 
   И вот сейчас мне пришло в голову. Что она тоже переживала, она не знала, как мне сказать, не была уверена, что пойму, так как надо понять, вернее, как все есть на самом деле. Потому, что она перешла уже в возраст женщины, а я в этот момент ещё находился в возрасте юноши, но отнюдь не в возрасте мужчины.
   Тут сыграла свою роль ирония природы, физиологии. И, конечно же, не совершенство нашей школьной системы.
 
   Правильно. У нас одна девочка забеременела уже в восьмом классе. Так для нас, для парней это была всего лишь смешная история. Вот мол, не убереглась. Без понимания, без внимания к тому, что она уже женщина. И строит свою взрослую жизнь. Пусть так вот коряво — но свою жизнь.
   А мы только готовились выпорхнуть из родительского гнезда.
 
   Вот и Люська. Она не виновата, стечение обстоятельств, да и только.
 
   Я видел, что весь десятый класс она как-то сторонилась меня. Кто-то мне сказал, что у неё есть парень, что он уже работает. Взрослый мужик.
 
   Но я не верил. «Моя» Люська и со взрослым мужиком. Да она просто так развлекается. Не может там быть ничего серьезного. Нам ещё целый год учиться. И ещё выпускные экзамены сдавать. И готовиться к поступлению в институт.
   Вот что серьезно. Вот что важно.
 
   Да…
   Прохлопал я Люську.
 
   Конечно, я переживал. Да и она тоже. Девять лет — все-таки не девять дней.
   Мы оба нервничали, и это ещё более отдаляло нас друг от друга.
   Появилась какая-то недосказанность, приходилось пользоваться слухами.
   В общем жутко.
 
   И вот наступил выпускной вечер.
   Было все очень красиво и торжественно. Сам процесс и сценарий. Об этом стоит рассказать отдельно. Но не сейчас.
   В результате мы все оказались за большим столом, вместе с родителями. И разговор пошел о том, что же после школы. Мои родители и родители Люськи в один голос: — Ну, наши дети едут в Ленинград и поступают в институт.
   И это прозвучало, как-то само собой. Как же иначе то ещё, может быть?
 
   А Люська встала и говорит: — Нет, я не еду в Ленинград. Я остаюсь здесь.
   До меня как-то сразу не дошло. Подумал, ну это для родителей.
 
   Потом по программе мы отделялись от родителей, выпивали шампанского и шли гулять на всю ночь по городу.
   Конечно, все происходило так здорово, как-то ярко и насыщено. Мы уже не были школьниками. Мы были уже почти взрослыми людьми. Дальше я уже все смутно помню. Так сильны были эмоции и впечатления, что просто все смешалось в голове.
 
   Но вот что я отлично помню, так это то, что мы с Люськой стоим на набережной.
   Небольшая луна и полное небо звезд.
   И ярче всех — Южный Крест. Как будто хочет нам что-то указать.
   Я ей рассказываю о звездах, о созвездиях.
   Которые — высоко. И вечны. А свет от них идёт миллионы лет.
   Самый подходящий момент, что бы начать разговор о нашем будущем. Стоя на пороге взрослой жизни.
   Видимо, она тоже почувствовала важность момента.
   И опередила меня.
   Совсем без предупреждения и вроде бы, как-то — ни по теме, взяла меня за руку, сжала её в своих ладошках, и говорит: — Я буду мамой. Понимаешь? А отец ребёнка…
   — Я люблю этого человека, и я буду с ним.
 
   Сейчас я понимаю, что это далось ей нелегко. С какой стати она должна мне это говорить. Наверное, даже её родители ещё об этом не знают. Но видимо она хотела мне это сказать, поэтому и сказала.
   Значит все-таки, что-то нас связывало. Раз она посчитала должным, мне об этом сказать. И значит, ей было не все равно. И это было не просто оправданием того, почему она со мной не едет в Ленинград. Это было признанием.
   И это было концом.
   Ну да — у неё уже «взрослая» жизнь. А я — остаюсь в прошлом.
 
   Я не нашелся, что сказать. Только, крепко сжал её ладошки. И пробубнил что-то вроде: — Ну, значит так и должно быть.
   А она, смотрела на меня своими голубыми, широко раскрытыми глазами — словно пыталась найти в моих глазах, какие-то ответы, на свои вопросы. И молчала. Не просила — скажи что-нибудь. И не стыдилась — своего признания.
   Стояла, не высвобождая своих рук — из моих, смотрела на меня, и молчала.
   Я не мог, оторваться от неё. И не мог, ничего сказать.
   Потому, что где-то в груди, разливалась боль. Комок, подступал к горлу. Мышцы напряглись. Хотелось бежать от неё.
   Но я не мог.
   Я смотрел в её глаза.
   И прощался с ней.
 
   Потом, всё-таки разжал руки. Погладил её по плечу. И сказал, сдерживая дрожь в голосе: — Всё будет хорошо. Пойдём к «нашим».
 
   И всю оставшуюся ночь изображал из себя счастливого выпускника.
   Хотя мне было очень плохо. Я не понимал, почему мне плохо. Ведь не было никаких конкретных планов для «нас». Да и само понятие «мы» не существовало.
   Но мне было очень плохо.
   Как же так? Ребёнок? Она — любит?
   Зачем?
   Почему?
   Этого не может быть.
   Это не правильно.
   Нельзя так.
   Должен быть какой-то выход.
   Нужно всё исправить.
   Это что — взрослая жизнь такая?
   Почему я не поговорил с ней раньше?
   Как я мог это допустить?
 
   Агония — или метаморфоза?
 
   Я понял, что боль — это тоже часть жизни. Как не бывает ночи без дня, так не бывает жизни — без боли.
 
   И после этого у нас не было возможности поговорить. То ли она чувствовала себя смущенной оттого, что мне призналась. То ли я был очень рассержен на неё, и всем своим видом демонстрировал это. Не знаю.
   Ведь если ей нужно было мне признаться, значит, и она чувствовала, что между нами что-то есть. Если бы ничего не было — какой смысл что-то объяснять, в чем-то признаваться. Значит, я ей был как-то по-своему дорог.
   Конечно, она чувствовала себя смущенной и не знала, что ещё можно мне сказать. Поэтому и избегала меня.
 
   А я, был страшно рассержен, обижен и зол. И я тогда, совсем не понимал, что переживает она. Отношения со мной — тут все понятно. Жирная точка. А вот её новая жизнь. Правильно ли она поступила. Ей нужна была моя помощь.
   А я, ходил как рассерженный индюк.
 
   Ещё и поэтому, я зол на неё и до сих пор.
 
   Мы виделись через полгода. Но обменялись только парой ничего не значащих фраз. Стена непонимания, между нами была высокой. И продолжала расти.
   Потом, мы виделись через несколько лет. И разговаривали уже вообще как простые знакомые. Всё кончилось. Но боль — осталась.
 
   С тех самых пор у меня где-то глубоко сидит обида на неё. И ощущение — что, что-то я, или мы, сделали не так, как нужно было сделать. Конечно — прошлое не вернёшь. И ничего уже не исправишь.
   Но, когда на душе — плохо. То — нужно искать причину. А не заниматься самобичеванием.
   Да, ты была старше и взрослее. Но я десять лет относился к тебе не просто как к однокласснице, и даже не просто как к другу. И ты отвечала мне взаимностью. Я мог бы помочь — если бы ты только сказала, хотя бы одно слово…
   И ты — могла бы мне довериться, ещё больше. Ведь мы же — не чужие люди.
 
   Я знаю — там, где-то, ты тоже иногда думаешь об этом. Уверен — что не жалеешь. А просто пытаешься оценить — правильно, или не правильно ты поступила. Даже, если это и не так важно. В сегодняшней твоей жизни.
 
   И я всю жизнь, ношу в себе эту обиду. И эту свою вину.
 
   Вот такая грустная история.
 
   А в Ленинград мы все-таки поехали. Я, Борис, Игорь Б. и девчонки: Марина З., Галина Ш. и ещё Галка (я не буду о ней подробно распространяться — просто она поехала с нами).

ГЛАВА 16. «ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ».

   При чем тут «Звездные войны»?
 
   Как раз, во время нашего школенья, в мире и происходили эти события. Которые, потом стали называть «Звездные войны».
 
   Вкратце о сути.
   Американцы, запускали много разных спутников и готовились охватить всю Землю, как зонтиком, спутниками с лазерным оружием. Вроде бы это делалось для обороны. Ну, там баллистические и межконтинентальные ракеты сбивать. Ну, инопланетян гонять тоже. Важные такие задачи ставились перед американской космической программой.
   Но все понимали, какие возможности ещё несет в себе такая система на орбите Земли.
   Понимали, что если можно эффективно обороняться, то это значит, что держать весь космос под контролем. Это раз.
   А если можно благополучно обороняться, то почему бы и не погрозить возможностью атаки с орбиты. Это два.
   И наверняка было ещё много разных других доводов. Не нам судить о целесообразности таких глобальных проектов.
 
   Что же делали советские защитники, что бы противостоять такой угрозе из космоса.
   А они не могли ничего не делать. Иначе нарушился бы баланс сил. Появился бы потенциальный агрессор. Этого допустить было никак нельзя.
 
   Просто повторить такую же систему, но уже из своих спутников — вышла бы просто настоящая «Звездная война». Это было бы глупо. Весомого перевеса бы таким путем они не достигли.
   Поэтому вся мощь советской науки и промышленности была направлена на поиск и создание оружия, которое могло противостоять атаке из космоса.
 
   Ну, чем не фантастика.
   «Атака из космоса», «защита от атаки из космоса». Бред какой-то.
   Но это все было реальностью.
 
   Такое оружие было создано.
 
   Но как же убедить воинственно настроенных американцев, которые естественно считали себя номером один в космических проектах, что это оружие работает и решает именно те задачи, которые делают американцев не номером один, а пустым номером.
   Как это сделать, не вызывая конфликт, не развязывая конфронтацию?
 
   Как убедительно доказать, что советское оружие работает и может противостоять любой атаке из космоса?
 
   Да, правильно. Нужно сбить один из американских спутников.
   И сбить именно с земли, а не из космоса.
 
   Начинались реальные «Звездные войны».

ГЛАВА 17. ИСТОРИЯ — НАШИМИ ГЛАЗАМИ.

   Теперь, можно подвести небольшую черту и рассказать всю эту историю так, как она выглядела для нас. Для учеников средней школы — с седьмого по девятый классы.
   Начнем все по порядку.
 
   Жили-были несколько друзей, а конкретнее — четверо. Борис, Евгений, Константин и я, то есть рассказчик. Правда была ещё одна странная пара — я и Люська. И все эти молодые люди в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет. Учились в одном классе, в одной школе, жили в одном городе.
   Конечно же, в этой истории участвовали не только они. На разных этапах к ним примыкали…
   Как-то это не хорошо — «примыкали». Они все учились в одном классе, поэтому никто не к кому не примыкал, а просто в одном эпизоде вместе с этой пятеркой был весь остальной класс, а в другом — только несколько человек, а в третьем кто-то один или два.
   Но эти пятеро, были и участвовали во всех эпизодах. Поэтому мы так и начали повествование.
 
   — Вот эти пятеро и ещё остальные.
 
   В один прекрасный день в классе появилась «новенькая». И как-то само собой стало: «новенькая» и остальные, «новенькая» и Константин, «новенькая» и Люська, «новенькая» и мы с Борисом.
   Она водила дружбу, ну то есть имела приятельские отношения со всеми, практически со всеми, но и с каждым в отдельности тоже. О чем-то трещала с Люськой на задней парте. Периодически выясняла отношения с Константином. Что-то постоянно спрашивала то у меня, то у Жени. И частенько обсуждала, каких то ребят с их общего двора с Борисом. И с остальными ребятами в классе она всегда находила, о чем поговорить. Тогда нам это не казалось странным — просто компанейская девчонка.
   Ну а на наших внешкольных мероприятиях она почти всегда была в центре внимания. Или кто-то постоянно что-то рассказывал, обращаясь к ней — «Ведь новенькая, же, ничего о нас не знает», или она о чем-то упоенно рассказывала — и все слушали. А с танцами, выпивкой или с пением вообще не было никаких проблем — она во всем участвовала и поддерживала любое начинание. Купаться на озеро — конечно, блатные песни у костра — разумеется, демонстрация моделей осеннего сезона — а как же, вечер классической музыки — само собой.
   И ещё, почему-то, её всегда интересовали наши родители. Ребята, конечно же, думали, что это с перспективой. Девчонки же расценивали это как тактичные проявления. Никто не обращал внимания и рассказывал ей всё, а иногда и знакомил со своими родителями.
   Когда к нам приезжали наши шефы, какой то отдел, какого то предприятия, то она очень много общалась и с шефами. Хотя почти всегда до этого, мы ограничивались официальными приветствиями и оставляли участь общения с ними на учителей.
   Много было странного в её поведении. Но тогда мы не обращали на это никакого внимания. Нам было весело и интересно в её компании.
 
   Так вот, вернемся к нашей истории. Хотя это уже и есть, начало этой самой истории.
   То ли был какой-то праздник, то ли начались каникулы, то ли чьё-то «день рождения», я не помню. Но мы все решили собраться у Галины Ш.. Её родители были в очередной командировке, квартира пустая. Было это прямо в центре города, в самом престижном районе.
   Девчонки собрались пораньше, что бы приготовить напитки и какую-нибудь еду, ну и посплетничать, естественно. А мы начали собираться в районе пяти часов.
   Галина Ш. на правах хозяйки всех встречала, орал магнитофон, кто-то танцевал, кто-то сидел по диванам, группка девчонок собралась у пианино. Кто-то чего-то ел, кто-то пил. В общем, было шумно и весело.
   «Новенькая» постоянно куда-то пропадала. Я решил, и парни со мной согласились, что или на кухне чего-то девчонки соображают, или готовят всем какой-то сюрприз. Периодически кто-то, в паре с кем-то, тоже пропадали. Квартира была большая, многокомнатная. И чем они там занимались — никто не знает. Все это было как бы в общем русле происходящего.
   Потом кто-то упросил Галину Ш. сесть за пианино и спеть какую-то песню. И они её пели несколько раз подряд. Все уже подпевали. Очень эмоциональным было и исполнение и сама песня.
   Ну и после этого как-то начали все потихоньку расходиться. Вечер удался. Кто-то наобщался, кто-то наплясался, кто-то напелся. А кто-то просидел в сторонке весь вечер. В этом и была прелесть таких вечеров. Мы были все вместе, но не в классе.
 
   Как же дальше развивались события. Хотя, какие же события уже произошли? Да никаких событий не произошло. Сказал бы вам любой из нашего класса. Встретились всем классом у Галины Ш. и пели какую-то песню.
 
   Но…
   «Новенькая» заболела и неделю не ходила в школу. Выстроилась очередь — сходить её проведать. Но учителя сказали, что лучше не надо и даже запретили к ней ходить. Болезнь, наверное, заразная — подумали и решили все мы.
   Борис тоже ничего не мог выведать, никто из её семьи на улице или во дворе, не появлялся. А по телефону девчонки выяснили, что она что-то потянула на тренировке и лежит в областном центре, в больнице. Но ничего страшного, через неделю обещали выписать.
 
   И прямо перед её появлением и выздоровлением, у нас в классе прошла лекция. Периодически проходили какие-то лекции, приглашенных лекторов. То о политике партии, то об историческом наследии, то о вреде капиталистической музыки, то о вреде курения. А в этот раз была лекция об оборонительной стратегии нашего государства, на примере нашей области и нашего города. И лекцию в этот раз вел не лектор (как обычно), а серьезный такой мужик в военной форме и погонах. Женька нам объяснил, что он из КГБ.
   Но нам было все равно. Мы выслушали о государственной тайне и предательстве Родины, о секретных военных объектах, которые на каждом шагу и может быть, даже под нашей школой тоже есть секретный объект, которые все призваны обеспечить оборону нашей Родины от врагов.
   Выслушали и успешно забыли через десять минут — после перемены.
 
   А потом «новенькая» уезжала — и мы все её провожали. И ещё её провожал какой-то старшеклассник.
 
   Дальше как-то само собой сложилось, что мы с Борисом и Люська с Галиной Ш. едем поступать в институт в Ленинград. А Константин с Евгением в наш областной центр. Ну и остальные — кто куда.
   Так практически все и сложилось. За исключением того, что Люська осталась в городе и никуда не поехала, а с нами в Питер поехали ещё трое человек.
 
   Вот так вот, эта вся история выглядела для нас. Мы намеренно связали несколько эпизодов, которые как бы ни имеют ничего общего, в одну историю. Потому, что на самом деле они имеют много общего, они все являются звеньями одной цепи.
   Но в то время, и для нас в том времени, все это выглядело именно так, как мы описали. Череда ситуаций, которые никак вроде бы не связаны между собой.
 
   Почему, сейчас — мы, а не я это рассказывали? Потому, что так, эта история выглядела для всех нас, а не только для меня. Хотя, кто знает. Может, для кого-то она и выглядела по-другому.

ГЛАВА 18. РАССКАЗ МАРАТА КАМЧАТКИНА.