Саварка не успел отказаться. Федор подхватил его на руки и опустил в лодку.
Саварка со страхом ступил на палубу. Она дрожала, как больной олешек. Он схватился за поручень.
- Ты не бойся.
- Тарем, тарем!
Но Саварка скоро освоился на пароходе. Страх прошел. Он осмотрелся. Посреди палубы стояла высокая черная труба. За ней большой чум с окнами. В чуме круглое колесо.
- Это штурвал, - сказал Федор. - Поворот налево. - Завертел колесо. - Поворот направо.
- Оккел, - сообразил Саварка. - Туда-сюда дергать!
- Понял ты. Штурвал - вожжи парохода, руль дергают туда-сюда. Направо и налево. А здесь машина. - Парень открыл стеклянный люк.
На Саварку дыхнуло горячим маслом, как от плиты в столовой. Он увидел страшную машину.
- Два дизеля стоят. Пятьсот сил! Ты понимаешь? Один олешек - сила. Два олешка - две силы. А у нас пятьсот сил. Ты считать умеешь?
Саварка отрицательно покачал головой.
Федор Секунда задумался.
- Отец гоняет много олешек?
- Беда сколько! - Саварка улыбнулся, припомнив большое стадо оленей. Он вспомнил, как с отцом считал олешек. Показал одну руку с растопыренными пальцами, потом вторую. - Десять! Десять!
- Взять стадо твоего отца, - объяснял Федор, - прибавить к нему еще одно стадо, и будет пятьсот олешек! Пятьсот сил!
Саварка удивленно посмотрел на Федора. Еще раз глянул в машинное отделение. За целый день не соберешь столько аргишей - упряжек! Ну и белый пароход! Он стал относиться к нему с большим уважением. Какой он сильный! Сильнее всех олешек в колхозных стадах!
- Приборка у нас сегодня! - сказал Федор Секунда и показал на банку с краской. - Хочешь мне помогать?
Мальчик обрадовался. С хорошим человеком он познакомился. Федор верит ему, не считает маленьким. Не то что учительница и Тепка-хвастун!
Саварка храбро макнул кисть в банку. Так делала мама, когда доставала из котла оленье мясо. Вытащил кисть. Пока донес ее до маленькой белой трубы, широкой, как резиновый сапог, краска прочертила длинную дорожку. Не знал он, как надо красить. Стал давить на кисть. Краска поползла по трубе, а он не знал, что ему делать. Надавил еще сильнее. Снова обмакнул кисть, но труба оставалась грязной.
Федор подошел к Саварке. Положил свою большую руку на его и принялся водить вверх и вниз.
- Краску надо растирать.
- Тарем, тарем!
- Ты старайся. Боцман у нас строгий. Не понравится работа - заставит второй раз делать! Не успеем тогда на охоту!
Не скоро далась Саварке трудная наука. Вымазался белой краской. Руки в краске. Лицо в краске. Обрызгал малицу и тобоки.
В интернате Саварка не стал умываться. Ходил важный, довольный собой, растопырив пальцы, испачканные белой краской. Встретил Тепку, протянул ему руку. Но Тепка не спросил: "Ты руки мыл? Ты зубы чистил?"
Саварка остановил Нябинэ. Она шла с Катей Хороля.
- Я красил белый пароход. - Саварка показал девочке ладони.
- Ври больше! - сказала Нябинэ.
- Я никогда не врал. Еще не научился, - обиделся Саварка. Он схватил Нябинэ за малицу и потащил к берегу.
Девочка увидела стоящий недалеко от берега "Амур".
- Я красил трубу! - сказал Саварка.
- Не вижу.
- Ты смотри. Глаза разуй!
- Труба грязная!
Саварка удивился. Разве Нябинэ не видела, что маленькая широкая труба блестит от новой краски?
- Я чуть-чуть красил.
- Чуть-чуть не считается! - сказала жестоко Нябинэ и посмотрела на подругу, чтобы та поддержала ее.
- Я выкрашу весь пароход! - упрямо сказал мальчик. - Буду учиться в интернате! - Он не привык бросать слова даром и вздохнул. Придется ему учиться!
Нябинэ с Катей Хороля отбежали и стали дразнить Саварку.
- Врать ты здоров! - крикнула Катя Хороля. - Когда научился?
- Ты тупой, Саварка! - засмеялась Нябинэ. - Учительница боялась тебе парты доверить. Тепка их красил.
Саварка побежал за девочками. Остановился и погрозил кулаком.
- Я не тупой! Буду учиться! Выкрашу весь пароход. А потом запрягу его. Беда какой большой аргиш будет. Пятьсот олешек!
ДЕСЯТЬ РАЗ ПО ДЕСЯТЬ
Первого сентября выпал глубокий снег. Утром Саварка выбежал во двор и засмеялся. Легкий морозец пощипывал щеки.
Нябинэ с Тепкой играли в снежки и громко смеялись. А Катя Хороля носилась за мальчишками и визжала от счастья и удовольствия.
С трудом Саварка узнал под наметенными сугробами маленькие бревенчатые домики, побелевшую тундру и высокий берег Оби.
Наступило лучшее время для охоты. По глубокой пороше легко разбираться в путаных петлях и скидках зайцев, в следах лисиц и песцов. Можно отыскать и росомаху!
Мальчик вспомнил об этом с радостью. Заторопился в интернат за своей одностволкой и патронами.
На крыльце стояла учительница Лариса Ивановна. Размахивала большим медным звонком:
- Заниматься, ребята! Нябинэ! В школу, Тепка! Явтысов, в школу! Забыли, что сегодня первое сентября? Славный день календаря!
Саварка знал стихотворение наизусть. Выучил его с учительницей. Невольно стал повторять про себя:
- Взяли сумки, взяли книжки... и помчались в первый раз... в класс!
В коридоре он хотел улизнуть в спальню. Но Лариса Ивановна остановила его:
- Явтысов, становись в строй! Мы тебя ждем!
Саварка увидел перед собой стриженые затылки первоклассников и черные косички с бантиками девочек. Тяжело вздохнул. С сожалением посмотрел через замерзшее окно в сторону тундры.
Учительница ввела учеников в класс. Принялась рассаживать по партам. Саварку она посадила перед собой, за вторую парту.
Мальчик сразу узнал парту. Ее красил Тепка. Он решил пересесть на другое место, на Лариса Ивановна строго сказала:
- Явтысов, не вертись! Будем учиться здороваться. Когда я войду в класс, вы должны встать и поздороваться. Давайте попробуем!
Учительница вышла из класса. Закрыла дверь.
Саварка уставился в окно. Жалко, что он сидел далеко от него.
Лариса Ивановна медленно входила, направляясь к доске.
- Здравствуйте! - вразнобой закричали ребята.
- Ан-дорова-те! - буркнул недовольный Саварка. Громко ударил крышкой парты, чтобы выразить свое недовольство. Нельзя держать охотника в хорошую погоду! За один день по пороше можно убить больше, чем другой раз настреляешь за целую неделю! Ничего не понимает Лариса Ивановна, а еще учительница!
...Прошел месяц. Ночи стали черные, длинные. Замерзла широкая Обь. Пурга замела снегом высокий берег, ручьи и болота.
Саварка знал уже несколько букв. Однажды на уроке Ларисы Ивановны произошло важное событие. Мальчик научился считать до десяти. Он не сразу понял, как это произошло. А когда понял, радостно улыбнулся и собрал рассыпанные по крышке парты свои палочки для счета. Крепко перетянул их сыромятным ремешком. Нетерпеливо стал разглядывать класс. Слева - большие окна. Он быстро пересчитал их - одно, два, три. Три окна. Справа книжные шкафы. Один, два.
С этого момента мир для мальчика открылся в удивительном свете. Все, что раньше он не замечал, теперь, оказывается, имело свой счет. Саварка засунул палочки в парту. Они ему больше не нужны.
В коридоре раздался звонок. Тетя Маша шла мимо класса. Звонок нарастал и гремел во всю силу.
Саварка в радостном возбуждении выбежал из класса. Прошелся по коридору. Сосчитал все окна и двери. Но этого ему показалось мало. Ему надо было точно знать, сколько в поселке рубленых домов, сколько антенн для приемников, сколько собак, сколько пар лыж в интернате.
Мальчик вышел с куском хлеба на крыльцо. Стая лохматых собак лежала перед дверью кухни. Принюхивалась к вкусным запахам.
Саварка громко свистнул. Собаки бросились к нему. Нетерпеливо стали лаять, выпрашивая подачку.
Саварка высоко держал руку с хлебом. Медленно считал собак.
- Одна, две, три... пять, шесть... девять, десять!
Ему надо было выбрать для упряжки десять ездовых собак. Самых крепких и сильных! Давно он присматривался к рыжему псу с широкой грудью. Его он поставит вожаком.
- Рыжий, Рыжий! - закричал Тепка, выходя из столовой сияющий и довольный.
Саварка увидел, что рыжий пес охотно отозвался на кличку. Подбежал к Тепке, помахивая хвостом.
- Рыжий, Рыжий! - поманил собаку Саварка. Показал кусок хлеба.
Собака огромными прыжками понеслась к нему.
- Ты смотри, моего Рыжего не переманивай! - угрожающе крикнул Тепка Саварке и показал кулак. - А то я тебя отлуплю. Так и знай. Я его всегда запрягаю в упряжку.
- Бери, большая беда! - безразлично сказал Саварка и не стал спорить. Он не узнавал самого себя. Первый раз он уступил Тепке. Радость делала его щедрым и великодушным. - Я умею считать. Научился до десяти!
Тепка высокомерно посмотрел на маленького Саварку. Третьеклассник задумался. Наморщил лоб.
- Сколько будет... если прибавить к двадцати... тридцать пять?
Саварка растерянно пожал плечами. Оглянулся.
- Пятьдесят пять! Понял? - Тепка с превосходством ученого посмотрел на необразованного Саварку. - Много тебе еще учиться надо! Поедем кататься на лыжах. Посмотришь, как я спущусь с горы! С самого верха. Я не боюсь.
- Явтысов - трус! - сказала, подходя к ребятам, Нябинэ. - Я знаю. Не съехать ему с горы!
- Я не трус! - обиделся Саварка и шмыгнул носом. - Мне некогда. - Не мог он сказать, что ему надо сосчитать все дома в поселке совхоза, а потом все антенны радиоприемников.
- Какой занятый, - засмеялась Нябинэ, хлопая себя руками по панице. - Прямо директор совхоза. Катя, ты видела нового директора? - Она повернулась к подруге.
- Новый директор! - Катя Хороля показала на Саварку пальцем и засмеялась.
Тепка удивленно посмотрел на стоящего перед ним первоклассника. Не понимал, чем он озабочен.
Саварке вдруг показалось, что он забыл, как надо считать. Никогда даже не умел. Он повернулся и убежал от ребят.
- Директор! Директор!
В своей парте Саварка отыскал палочки для счета. Развязал сыромятный ремешок. Палочки рассыпались по крышке парты. Мальчик собрал их одну к другой и шептал:
- Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять! - Вот здорово: не разучился он считать! Умеет!
Саварка отправился в чулан, где стояли лыжи. Тепка и Нябинэ, наверное, уже выбрали самые лучшие. Придирчиво стал осматривать. Лыжи с сучками отодвигал в сторону. Потом так же деловито разглядывал бамбуковые палки с кольцами. Не удержался и сосчитал прислоненные к стене лыжи. Сосчитал и палки. Лыж и палок было много. Хватило на всех ребят в интернате. Даже могли кататься повариха, воспитательница тетя Маша и учительница Лариса Ивановна.
Лыжня мальчика направилась в поселок. Он медленно объезжал поселок. На первой улице стояло девять домов. На второй - шесть. Это он хорошо запомнил. Потом он так же не спеша принялся считать антенны над заснеженными крышами домов. Их вышло больше. На первой улице десять антенн и еще три. На второй - ровно восемь. Он вспомнил, что забыл высокий шест. Он прибит на доме интерната. В интернате хороший приемник. Вечером зажигается зеленый глазок. Повернул ручку - музыка из Москвы, покрутил еще - говорят разные станции. А наверху приемника проигрыватель. У Ларисы Ивановны много черных пластинок с песнями.
Под горой кричали ребята. Саварка слышал раскатистый смех Нябинэ, визг Кати Хороля.
Саварка подъехал к обрывистому берегу. Внизу, перед отлогим бугром, стояли ребята. Сверху они казались маленькими жучками.
- Давай дорогу! - закричал Тепка, размахивая палками. - До-ро-гу-уу!
"Раскричался, как сорока, - подумал с обидой Саварка. - Боится с кручи съехать, а меня трусом обозвал!"
Посмотрел вниз, и ему стало страшно. Засыпанный снегом склон горы отвесно обрывался. "На Полярном Урале горы выше!" - подумал мальчик.
Наоравшись вдоволь, Тепка помчался вниз, подымая снежную пыль.
- Ура, Тепка! - закричала Нябинэ, когда темная фигурка мальчика в малице замелькала по льду.
- Саварка не трус! Никогда не был трусом! - сказал мальчик и оттолкнулся палками.
Лыжи стремительно понеслись вперед, все ускоряя свой бег. Саварка чуть пригнулся, чтобы крепче стоять на ногах. Свистел ветер, обжигая лицо.
Впереди стремительно вырос большой сугроб. Надо было отвернуть в сторону, но у мальчика не хватило сил. Его швырнуло вверх, и он зарылся головой в снег.
Сзади Саварки кричали восторженные ребята. Особенно выделялись голоса Нябинэ и Кати Хороля.
Мальчик выбрался из снега и отыскал лыжи. С удивлением посмотрел на высокий обрывистый берег, разрезанный лыжным следом.
Надо спешить. У него важные дела. Некогда ему слушать визги девчонок Нябинэ и Кати Хороля.
Саварка направился в тундру. Много времени отнял подъем. Он не был хорошим лыжником и несколько раз скатывался назад. Скоро гора осталась за спиной. На ровном месте мальчик пошел быстрее. Весело запел:
Я поставил сто капканов
Тихой утренней порошей,
А сегодня день удачи...
Показались занесенные снегом кусты яры. Потом рыжий камыш около болота, где мальчик познакомился с Федором Секундой, матросом с парохода "Амур".
На снегу он заметил узкую цепочку следов. Бежал горностай. Часто нырял под снег и искал леммингов - бесхвостых мышей.
"Хорошо здесь капкан поставить", - подумал мальчик. Вспомнил отца. Он всегда заботливо считал в стаде быков, важенок и пелей. Саварка научился сегодня считать. Надо знать ему, сколько в тундре белых куропаток, лисиц и песцов! Есть один горностай.
Около камышей он отыскал след лисицы. В снегу были набиты глубокие ямки. В одном месте лисица долго лежала. Под ней подтаял снег. Потом она чего-то испугалась и прыгнула в сторону.
"Охотилась лисица!" - подумал мальчик. Присмотревшись внимательнее к следам, заметил, что правая лапа у лисицы была короче: побывала в капкане.
Скоро след лисицы пересекся. Вторая лисица была крупнее. Шла сытая, без охоты. Ставила осторожно задние лапы в след передних.
Мальчик повернулся к дальнему озеру. По дороге вспугнул стаю белых куропаток. За сугробом они раскапывали березки. Клевали почки. Пока стая перелетала, Саварка пересчитал птиц.
Первый раз мальчик не жалел, что вышел в тундру без ружья. Считать зверей и птиц было интересно. Им овладел настоящий охотничий азарт.
Легко скользили лыжи. Свистел холодный ветер.
Много я добыл сегодня,
В сотом - даже чернобурка,
Сто капканов - это да!
Я поставил сто капканов!
Глубокий снег перемел ручьи, ложбины и кусты яры. Высокий рыжий камыш смерзся на морозе. Гремел на ветру.
Мальчик наткнулся на следы песца. Следы были меньше лисьих. Поиск зверя короче. Песец раскапывал снег. Ловил леммингов.
- Один горностай, две лисицы, шесть куропаток, один песец! сосчитал Саварка и улыбнулся. Направился через озеро, легко скользя на лыжах.
Снег теплым одеялом укрыл озеро. Но за камышом сильный ветер сдул снег, и там темнела узкая полоска льда.
На темном льду сидела утка-лысуха.
Саварка не мог понять, почему лысуха не улетела. Он подъехал ближе. Теперь он разобрался: утка спала, когда ночью ударил мороз. Она вмерзла в лед.
Первый раз столкнулся Саварка с такой смертью. Задумался. На Севере выживают только самые сильные и крепкие звери и птицы. Лисицы или песцы отыщут лысуху. Выгрызут ее изо льда.
Долго еще ходил Саварка на лыжах. Отыскивал следы разных зверей. Начало темнеть. Снег стал синим. Мальчик повернул к поселку. Мороз крепчал.
Первоклассник повторял про себя, чтобы не забыть:
- Шесть лисиц, три песца, шесть куропаток, один горностай. Лысуха одна.
Возвращаться назад было легко. Старая лыжня хотя и запорошилась снегом, но крепко занастилась.
Тепка первый встретил Саварку. Стал кричать, чтобы сорвать свою злость на мальчике:
- Плохой охотник! Ничего не убил! Мазила!
- Худая у тебя башка, Тепка, - сказал спокойно Саварка. - Беда какая худая. Олешек считают, а потом забивают. - Он почувствовал себя настоящим хозяином. - Учет знаешь? Я тоже считал. Большая тундра. Десять раз по десять там лисиц! Десять раз по десять там песцов! Учет надо! Ты угадай:
Ног нет, а хожу,
рта нет, а скажу:
когда спать,
когда вставать,
когда работу начинать.
- Не знает он! Тепка тупой! - сказала Нябинэ, неожиданно вырастая перед мальчишками. - Учиться Тепке надо! С крутой горы испугался съехать!
Тепка зло посмотрел на Нябинэ. Низко натянул фуражку на лоб и убежал от ребят.
Саварка со страхом ступил на палубу. Она дрожала, как больной олешек. Он схватился за поручень.
- Ты не бойся.
- Тарем, тарем!
Но Саварка скоро освоился на пароходе. Страх прошел. Он осмотрелся. Посреди палубы стояла высокая черная труба. За ней большой чум с окнами. В чуме круглое колесо.
- Это штурвал, - сказал Федор. - Поворот налево. - Завертел колесо. - Поворот направо.
- Оккел, - сообразил Саварка. - Туда-сюда дергать!
- Понял ты. Штурвал - вожжи парохода, руль дергают туда-сюда. Направо и налево. А здесь машина. - Парень открыл стеклянный люк.
На Саварку дыхнуло горячим маслом, как от плиты в столовой. Он увидел страшную машину.
- Два дизеля стоят. Пятьсот сил! Ты понимаешь? Один олешек - сила. Два олешка - две силы. А у нас пятьсот сил. Ты считать умеешь?
Саварка отрицательно покачал головой.
Федор Секунда задумался.
- Отец гоняет много олешек?
- Беда сколько! - Саварка улыбнулся, припомнив большое стадо оленей. Он вспомнил, как с отцом считал олешек. Показал одну руку с растопыренными пальцами, потом вторую. - Десять! Десять!
- Взять стадо твоего отца, - объяснял Федор, - прибавить к нему еще одно стадо, и будет пятьсот олешек! Пятьсот сил!
Саварка удивленно посмотрел на Федора. Еще раз глянул в машинное отделение. За целый день не соберешь столько аргишей - упряжек! Ну и белый пароход! Он стал относиться к нему с большим уважением. Какой он сильный! Сильнее всех олешек в колхозных стадах!
- Приборка у нас сегодня! - сказал Федор Секунда и показал на банку с краской. - Хочешь мне помогать?
Мальчик обрадовался. С хорошим человеком он познакомился. Федор верит ему, не считает маленьким. Не то что учительница и Тепка-хвастун!
Саварка храбро макнул кисть в банку. Так делала мама, когда доставала из котла оленье мясо. Вытащил кисть. Пока донес ее до маленькой белой трубы, широкой, как резиновый сапог, краска прочертила длинную дорожку. Не знал он, как надо красить. Стал давить на кисть. Краска поползла по трубе, а он не знал, что ему делать. Надавил еще сильнее. Снова обмакнул кисть, но труба оставалась грязной.
Федор подошел к Саварке. Положил свою большую руку на его и принялся водить вверх и вниз.
- Краску надо растирать.
- Тарем, тарем!
- Ты старайся. Боцман у нас строгий. Не понравится работа - заставит второй раз делать! Не успеем тогда на охоту!
Не скоро далась Саварке трудная наука. Вымазался белой краской. Руки в краске. Лицо в краске. Обрызгал малицу и тобоки.
В интернате Саварка не стал умываться. Ходил важный, довольный собой, растопырив пальцы, испачканные белой краской. Встретил Тепку, протянул ему руку. Но Тепка не спросил: "Ты руки мыл? Ты зубы чистил?"
Саварка остановил Нябинэ. Она шла с Катей Хороля.
- Я красил белый пароход. - Саварка показал девочке ладони.
- Ври больше! - сказала Нябинэ.
- Я никогда не врал. Еще не научился, - обиделся Саварка. Он схватил Нябинэ за малицу и потащил к берегу.
Девочка увидела стоящий недалеко от берега "Амур".
- Я красил трубу! - сказал Саварка.
- Не вижу.
- Ты смотри. Глаза разуй!
- Труба грязная!
Саварка удивился. Разве Нябинэ не видела, что маленькая широкая труба блестит от новой краски?
- Я чуть-чуть красил.
- Чуть-чуть не считается! - сказала жестоко Нябинэ и посмотрела на подругу, чтобы та поддержала ее.
- Я выкрашу весь пароход! - упрямо сказал мальчик. - Буду учиться в интернате! - Он не привык бросать слова даром и вздохнул. Придется ему учиться!
Нябинэ с Катей Хороля отбежали и стали дразнить Саварку.
- Врать ты здоров! - крикнула Катя Хороля. - Когда научился?
- Ты тупой, Саварка! - засмеялась Нябинэ. - Учительница боялась тебе парты доверить. Тепка их красил.
Саварка побежал за девочками. Остановился и погрозил кулаком.
- Я не тупой! Буду учиться! Выкрашу весь пароход. А потом запрягу его. Беда какой большой аргиш будет. Пятьсот олешек!
ДЕСЯТЬ РАЗ ПО ДЕСЯТЬ
Первого сентября выпал глубокий снег. Утром Саварка выбежал во двор и засмеялся. Легкий морозец пощипывал щеки.
Нябинэ с Тепкой играли в снежки и громко смеялись. А Катя Хороля носилась за мальчишками и визжала от счастья и удовольствия.
С трудом Саварка узнал под наметенными сугробами маленькие бревенчатые домики, побелевшую тундру и высокий берег Оби.
Наступило лучшее время для охоты. По глубокой пороше легко разбираться в путаных петлях и скидках зайцев, в следах лисиц и песцов. Можно отыскать и росомаху!
Мальчик вспомнил об этом с радостью. Заторопился в интернат за своей одностволкой и патронами.
На крыльце стояла учительница Лариса Ивановна. Размахивала большим медным звонком:
- Заниматься, ребята! Нябинэ! В школу, Тепка! Явтысов, в школу! Забыли, что сегодня первое сентября? Славный день календаря!
Саварка знал стихотворение наизусть. Выучил его с учительницей. Невольно стал повторять про себя:
- Взяли сумки, взяли книжки... и помчались в первый раз... в класс!
В коридоре он хотел улизнуть в спальню. Но Лариса Ивановна остановила его:
- Явтысов, становись в строй! Мы тебя ждем!
Саварка увидел перед собой стриженые затылки первоклассников и черные косички с бантиками девочек. Тяжело вздохнул. С сожалением посмотрел через замерзшее окно в сторону тундры.
Учительница ввела учеников в класс. Принялась рассаживать по партам. Саварку она посадила перед собой, за вторую парту.
Мальчик сразу узнал парту. Ее красил Тепка. Он решил пересесть на другое место, на Лариса Ивановна строго сказала:
- Явтысов, не вертись! Будем учиться здороваться. Когда я войду в класс, вы должны встать и поздороваться. Давайте попробуем!
Учительница вышла из класса. Закрыла дверь.
Саварка уставился в окно. Жалко, что он сидел далеко от него.
Лариса Ивановна медленно входила, направляясь к доске.
- Здравствуйте! - вразнобой закричали ребята.
- Ан-дорова-те! - буркнул недовольный Саварка. Громко ударил крышкой парты, чтобы выразить свое недовольство. Нельзя держать охотника в хорошую погоду! За один день по пороше можно убить больше, чем другой раз настреляешь за целую неделю! Ничего не понимает Лариса Ивановна, а еще учительница!
...Прошел месяц. Ночи стали черные, длинные. Замерзла широкая Обь. Пурга замела снегом высокий берег, ручьи и болота.
Саварка знал уже несколько букв. Однажды на уроке Ларисы Ивановны произошло важное событие. Мальчик научился считать до десяти. Он не сразу понял, как это произошло. А когда понял, радостно улыбнулся и собрал рассыпанные по крышке парты свои палочки для счета. Крепко перетянул их сыромятным ремешком. Нетерпеливо стал разглядывать класс. Слева - большие окна. Он быстро пересчитал их - одно, два, три. Три окна. Справа книжные шкафы. Один, два.
С этого момента мир для мальчика открылся в удивительном свете. Все, что раньше он не замечал, теперь, оказывается, имело свой счет. Саварка засунул палочки в парту. Они ему больше не нужны.
В коридоре раздался звонок. Тетя Маша шла мимо класса. Звонок нарастал и гремел во всю силу.
Саварка в радостном возбуждении выбежал из класса. Прошелся по коридору. Сосчитал все окна и двери. Но этого ему показалось мало. Ему надо было точно знать, сколько в поселке рубленых домов, сколько антенн для приемников, сколько собак, сколько пар лыж в интернате.
Мальчик вышел с куском хлеба на крыльцо. Стая лохматых собак лежала перед дверью кухни. Принюхивалась к вкусным запахам.
Саварка громко свистнул. Собаки бросились к нему. Нетерпеливо стали лаять, выпрашивая подачку.
Саварка высоко держал руку с хлебом. Медленно считал собак.
- Одна, две, три... пять, шесть... девять, десять!
Ему надо было выбрать для упряжки десять ездовых собак. Самых крепких и сильных! Давно он присматривался к рыжему псу с широкой грудью. Его он поставит вожаком.
- Рыжий, Рыжий! - закричал Тепка, выходя из столовой сияющий и довольный.
Саварка увидел, что рыжий пес охотно отозвался на кличку. Подбежал к Тепке, помахивая хвостом.
- Рыжий, Рыжий! - поманил собаку Саварка. Показал кусок хлеба.
Собака огромными прыжками понеслась к нему.
- Ты смотри, моего Рыжего не переманивай! - угрожающе крикнул Тепка Саварке и показал кулак. - А то я тебя отлуплю. Так и знай. Я его всегда запрягаю в упряжку.
- Бери, большая беда! - безразлично сказал Саварка и не стал спорить. Он не узнавал самого себя. Первый раз он уступил Тепке. Радость делала его щедрым и великодушным. - Я умею считать. Научился до десяти!
Тепка высокомерно посмотрел на маленького Саварку. Третьеклассник задумался. Наморщил лоб.
- Сколько будет... если прибавить к двадцати... тридцать пять?
Саварка растерянно пожал плечами. Оглянулся.
- Пятьдесят пять! Понял? - Тепка с превосходством ученого посмотрел на необразованного Саварку. - Много тебе еще учиться надо! Поедем кататься на лыжах. Посмотришь, как я спущусь с горы! С самого верха. Я не боюсь.
- Явтысов - трус! - сказала, подходя к ребятам, Нябинэ. - Я знаю. Не съехать ему с горы!
- Я не трус! - обиделся Саварка и шмыгнул носом. - Мне некогда. - Не мог он сказать, что ему надо сосчитать все дома в поселке совхоза, а потом все антенны радиоприемников.
- Какой занятый, - засмеялась Нябинэ, хлопая себя руками по панице. - Прямо директор совхоза. Катя, ты видела нового директора? - Она повернулась к подруге.
- Новый директор! - Катя Хороля показала на Саварку пальцем и засмеялась.
Тепка удивленно посмотрел на стоящего перед ним первоклассника. Не понимал, чем он озабочен.
Саварке вдруг показалось, что он забыл, как надо считать. Никогда даже не умел. Он повернулся и убежал от ребят.
- Директор! Директор!
В своей парте Саварка отыскал палочки для счета. Развязал сыромятный ремешок. Палочки рассыпались по крышке парты. Мальчик собрал их одну к другой и шептал:
- Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять! - Вот здорово: не разучился он считать! Умеет!
Саварка отправился в чулан, где стояли лыжи. Тепка и Нябинэ, наверное, уже выбрали самые лучшие. Придирчиво стал осматривать. Лыжи с сучками отодвигал в сторону. Потом так же деловито разглядывал бамбуковые палки с кольцами. Не удержался и сосчитал прислоненные к стене лыжи. Сосчитал и палки. Лыж и палок было много. Хватило на всех ребят в интернате. Даже могли кататься повариха, воспитательница тетя Маша и учительница Лариса Ивановна.
Лыжня мальчика направилась в поселок. Он медленно объезжал поселок. На первой улице стояло девять домов. На второй - шесть. Это он хорошо запомнил. Потом он так же не спеша принялся считать антенны над заснеженными крышами домов. Их вышло больше. На первой улице десять антенн и еще три. На второй - ровно восемь. Он вспомнил, что забыл высокий шест. Он прибит на доме интерната. В интернате хороший приемник. Вечером зажигается зеленый глазок. Повернул ручку - музыка из Москвы, покрутил еще - говорят разные станции. А наверху приемника проигрыватель. У Ларисы Ивановны много черных пластинок с песнями.
Под горой кричали ребята. Саварка слышал раскатистый смех Нябинэ, визг Кати Хороля.
Саварка подъехал к обрывистому берегу. Внизу, перед отлогим бугром, стояли ребята. Сверху они казались маленькими жучками.
- Давай дорогу! - закричал Тепка, размахивая палками. - До-ро-гу-уу!
"Раскричался, как сорока, - подумал с обидой Саварка. - Боится с кручи съехать, а меня трусом обозвал!"
Посмотрел вниз, и ему стало страшно. Засыпанный снегом склон горы отвесно обрывался. "На Полярном Урале горы выше!" - подумал мальчик.
Наоравшись вдоволь, Тепка помчался вниз, подымая снежную пыль.
- Ура, Тепка! - закричала Нябинэ, когда темная фигурка мальчика в малице замелькала по льду.
- Саварка не трус! Никогда не был трусом! - сказал мальчик и оттолкнулся палками.
Лыжи стремительно понеслись вперед, все ускоряя свой бег. Саварка чуть пригнулся, чтобы крепче стоять на ногах. Свистел ветер, обжигая лицо.
Впереди стремительно вырос большой сугроб. Надо было отвернуть в сторону, но у мальчика не хватило сил. Его швырнуло вверх, и он зарылся головой в снег.
Сзади Саварки кричали восторженные ребята. Особенно выделялись голоса Нябинэ и Кати Хороля.
Мальчик выбрался из снега и отыскал лыжи. С удивлением посмотрел на высокий обрывистый берег, разрезанный лыжным следом.
Надо спешить. У него важные дела. Некогда ему слушать визги девчонок Нябинэ и Кати Хороля.
Саварка направился в тундру. Много времени отнял подъем. Он не был хорошим лыжником и несколько раз скатывался назад. Скоро гора осталась за спиной. На ровном месте мальчик пошел быстрее. Весело запел:
Я поставил сто капканов
Тихой утренней порошей,
А сегодня день удачи...
Показались занесенные снегом кусты яры. Потом рыжий камыш около болота, где мальчик познакомился с Федором Секундой, матросом с парохода "Амур".
На снегу он заметил узкую цепочку следов. Бежал горностай. Часто нырял под снег и искал леммингов - бесхвостых мышей.
"Хорошо здесь капкан поставить", - подумал мальчик. Вспомнил отца. Он всегда заботливо считал в стаде быков, важенок и пелей. Саварка научился сегодня считать. Надо знать ему, сколько в тундре белых куропаток, лисиц и песцов! Есть один горностай.
Около камышей он отыскал след лисицы. В снегу были набиты глубокие ямки. В одном месте лисица долго лежала. Под ней подтаял снег. Потом она чего-то испугалась и прыгнула в сторону.
"Охотилась лисица!" - подумал мальчик. Присмотревшись внимательнее к следам, заметил, что правая лапа у лисицы была короче: побывала в капкане.
Скоро след лисицы пересекся. Вторая лисица была крупнее. Шла сытая, без охоты. Ставила осторожно задние лапы в след передних.
Мальчик повернулся к дальнему озеру. По дороге вспугнул стаю белых куропаток. За сугробом они раскапывали березки. Клевали почки. Пока стая перелетала, Саварка пересчитал птиц.
Первый раз мальчик не жалел, что вышел в тундру без ружья. Считать зверей и птиц было интересно. Им овладел настоящий охотничий азарт.
Легко скользили лыжи. Свистел холодный ветер.
Много я добыл сегодня,
В сотом - даже чернобурка,
Сто капканов - это да!
Я поставил сто капканов!
Глубокий снег перемел ручьи, ложбины и кусты яры. Высокий рыжий камыш смерзся на морозе. Гремел на ветру.
Мальчик наткнулся на следы песца. Следы были меньше лисьих. Поиск зверя короче. Песец раскапывал снег. Ловил леммингов.
- Один горностай, две лисицы, шесть куропаток, один песец! сосчитал Саварка и улыбнулся. Направился через озеро, легко скользя на лыжах.
Снег теплым одеялом укрыл озеро. Но за камышом сильный ветер сдул снег, и там темнела узкая полоска льда.
На темном льду сидела утка-лысуха.
Саварка не мог понять, почему лысуха не улетела. Он подъехал ближе. Теперь он разобрался: утка спала, когда ночью ударил мороз. Она вмерзла в лед.
Первый раз столкнулся Саварка с такой смертью. Задумался. На Севере выживают только самые сильные и крепкие звери и птицы. Лисицы или песцы отыщут лысуху. Выгрызут ее изо льда.
Долго еще ходил Саварка на лыжах. Отыскивал следы разных зверей. Начало темнеть. Снег стал синим. Мальчик повернул к поселку. Мороз крепчал.
Первоклассник повторял про себя, чтобы не забыть:
- Шесть лисиц, три песца, шесть куропаток, один горностай. Лысуха одна.
Возвращаться назад было легко. Старая лыжня хотя и запорошилась снегом, но крепко занастилась.
Тепка первый встретил Саварку. Стал кричать, чтобы сорвать свою злость на мальчике:
- Плохой охотник! Ничего не убил! Мазила!
- Худая у тебя башка, Тепка, - сказал спокойно Саварка. - Беда какая худая. Олешек считают, а потом забивают. - Он почувствовал себя настоящим хозяином. - Учет знаешь? Я тоже считал. Большая тундра. Десять раз по десять там лисиц! Десять раз по десять там песцов! Учет надо! Ты угадай:
Ног нет, а хожу,
рта нет, а скажу:
когда спать,
когда вставать,
когда работу начинать.
- Не знает он! Тепка тупой! - сказала Нябинэ, неожиданно вырастая перед мальчишками. - Учиться Тепке надо! С крутой горы испугался съехать!
Тепка зло посмотрел на Нябинэ. Низко натянул фуражку на лоб и убежал от ребят.