Страница:
товарища Славного Пути. Быстро за работу!
Бетани Мартинс держала боевой нож словно топорик, лезвием от себя.
Вороненый металл слегка дрожал, а ее губы под лицевой пластиной
кривились в гримасе неприятного предчувствия. Оружие очень походило на
созданный Резином Боуи оригинал длиной более фута и с утяжеленным
кончиком, но его лезвие было сделано из сплава, похожего на броню Марк
III. Затачивать его приходилось бруском из синтетических алмазов, зато
он был острее бритвы и легко резал обычную сталь.
Часовой Глорио стоял на страже у парадного входа в дом. Она знала
это, даже находясь позади здания, потому что его сделанные из листьев
бананового дерева стены были практически прозрачны для некоторых
сенсоров в ее шлеме. Кроме того, она могла с уверенностью сказать, что
трое предыдущих обитателей этого дома были мертвы - не только из-за
запаха, но и потому, что их тела отчетливо виднелись на ее ИК сканере.
Так они не могли помешать засаде, да и вообще это была стандартная
процедура Пути. Жители Сан-Мигеля сотрудничали с властями, и этого
было достаточно. Правда, за сотрудничество могло сойти все что угодно
- от участия в гражданских патрулях до продажи апельсинов проезжавшим
мимо солдатам Пятнадцатой.
Честно говоря, Мартинс терпеть не могла убивать ножом, хотя и
здорово в этом поднаторела. Одним из плюсов офицерского ранга было как
раз то, что теперь ей нечасто приходилось делать это самой. Этому
Глорио предстояло стать исключением в обоих смыслах слова.
Шаг вперед. Пол в хижине был земляной, за годы использования
утоптанный до твердости камня, довольно чисто выметенный. Плетеная
дверь не позволяла заходить внутрь курам и мелкому скоту. В кухне над
очагом из мазаных кирпичей и железных прутьев висело неприятно
правдоподобное изображение Кровоточащего Сердца. Угли заливали комнату
слабым инфракрасным свечением, а подошвы ее сапог ступали едва слышно.
Шаг. За спину Глорио. Все его внимание было приковано к дороге
внизу. Он держал в руках легкий пулемет с барабанной подачей
боеприпасов, нечто нестандартное - очень похоже на производство
Сингапур Индастриз. Ее бронежилет остановил бы осколки и пули
пистолетного калибра, но эта штука вобьет клочья брони прямиком ей в
грудную клетку.
Шаг. Расстояние вытянутой руки в кромешной тьме. Кромешной для
него, но ее шлем превращал ночь в день. Даже лучше, чем день...
Мартинс вытянула руку на уровне шеи и резко рубанула. Что-то
предупредило боевика: движение воздуха, ее тихий выдох - или же просто
годы жизни в джунглях отточили его инстинкты. Он начал поворачиваться,
но сверхъестественно острое лезвие уже прошло сквозь шейные мускулы и
позвонки под ними, мгновенно перерубив позвоночный столб. Звук был
словно от удара топором по свежей древесине; она уронила нож и
прыгнула вперед, чтобы не дать обмякшему телу упасть. Не обращая
внимания на залившую верхнюю часть ее бронежилета кровь и вонь
содержимого освободившегося кишечника, она потащила тело назад.
Забытый пулемет, тихо звякнув, упал на землю.
Лейтенант оттащила боевика в хижину и аккуратно уложила тело на
пол. Последние импульсы грубо разорванных нервных окончаний заставили
обутые в сандалии ноги несколько раз дернуться. Она секунду постояла,
задыхаясь от напряжения и пульсирующего в венах адреналина, и снова
шагнула к двери.
- Дженкинс, - прошептала она. Рискованно, но у Глорио никогда не
было хорошей аппаратуры перехвата, а в последнее время даже имеющаяся
работала все хуже. - Я помечаю тяжелое вооружение. Стартую.
С такого расстояния Мартинс четко различала очертания пулеметов и
ракетных установок. Она скользнула прицельным визиром своего шлема по
всем стрелковым позициям, а потом и по отдельным стрелкам,
второстепенным целям. Каждый раз когда прицел сходился с целью, она
нажимала кнопку на нижнем внутреннем крае шлема, передавая дублирующую
информацию на шлем Дженкинса. Боевики хорошо постарались,
подготавливая западню; во многих домах горели костры, маскирующие их
ИК характеристики, а в качестве запасного варианта ко всяким железкам,
напоминающим оружие, были привязаны группы местных жителей - все,
чтобы обмануть звуковые и микрорадарные сканеры. Кое-какие уловки были
настолько хороши, что ей приходилось потратить пару минут, чтобы
разобраться, где что. И, только четко определившись, она их помечала.
Она знала, что объективный наблюдатель мог бы счесть несправедливой
технологическую пропасть между солдатами ее роты и Глорио. Хотя
огромное превосходство в численности и огневой мощи, которой обладали
боевики в эти дни, давно сравняло счет.
С другой стороны, она объективностью не страдала и плевать хотела
на подобную несправедливость.
- Все готово, - сообщил Дженкинс.
- Ананас, Красный? - вызвала она.
Пришли краткие подтверждения от Рамиреза и Марвитца. Она сняла с
плеча винтовку, легла на землю и намотала ремень на руку, которой
придерживала приклад. Прицельный визир лег на выход из траншеи с
орудием пятидесятого калибра. Четыре человека в траншее...
- Давай.
Взревели дизеля УНВ, рванувших с места к деревне. Она коснулась
спускового крючка, и ночь растворилась в потоках трассеров и огня. Под
ударом гранатомета Ананаса исчезла деревенская кантина вместе с
засевшим там расчетом РПГ.
- Дерьмо, ну почему сейчас? - простонала Мартинс.
Голос капитана Макнаута у нее в ушах сипел от боли и лекарств. У
него даже остались силы хихикнуть.
- ...И в самое неудачное время, - сказал он.
Этой ночью база Вилла была в огне. Минометы в ее сердце палили по
очереди, вырывающиеся из их стволов всполохи озаряли ночь, словно
мерцание зарниц. Шуух-шуух-шуух, трехзарядные магазины выстреливались,
словно из автомата. Минометные расчеты подносили новые магазины почти
так же быстро, но минометы стреляли довольно скупо. Только с их
помощью можно было накрыть мертвую зону, где Глорио могли устроить
свои огневые точки, а боеприпасов осталось не так много. С воем
прибывающего экспресса по небу проносились реактивные снаряды,
выпускаемые откуда-то из-за предела досягаемости минометов. Через пару
секунд после того, как этот звук замолкал, изнутри доносился глухой
грохот разрыва.
В их разговор вклинился пилот вертушки.
- У меня в обрез топлива и полно людей, которых надо забрать, -
сказал он. Его голос был тусклым, словно оружейный металл, полное
отсутствие эмоций говорило само за себя. - Вы можете обеспечить
безопасную посадку?
- Послушайте, мы вас прикроем, - начала Мартинс.
Тяжелая установка ударила по базе полосами зеленых трассеров. Ей
ответили желто-белые очереди; ни тот ни другой расчет не пытался
попасть друг в друга, стреляя из укрытия и с предельной дистанции.
Пулемет Глорио использовал импровизированный бункер, отрытый за
последний час, но его вполне хватало. Участки минного поля защитного
периметра базы все еще дымились там, где прошлись специальные
противоминные ракеты, при детонации выбрасывающие сеть из взрывчатого
шнура. Там же дымились тела саперов, которые пытались воспользоваться
брешью в минном поле и колючей проволоке. Вокруг периметра было
установлено множество управляемых автоматикой 4-миллиметровых
гатлингов, у которых не было нервов, но зато была очень быстрая
реакция.
- Черта с два, Мартинс, - прохрипел Макнаут. - Там их целый
батальон. Думаю... - он закашлялся, - думаю, товарищ Чавез так долго
шел вместе с нами, что просто не может смириться с мыслью о
расставании. - В голосе капитана прорезалась сталь. - Проваливай,
парень. Если попытаешься посадить здесь свою птичку, ее можно будет
использовать вместо решетки.
- Дьявол! - пробормотал пилот. И добавил: - Прощайте.
Мартинс и Макнаут сидели в тишине, если не считать грохота
сражения. Глорио подходили все ближе, переползая от одного укрытия к
другому. Многие уже погибли, но все же недостаточно много, и
реактивные пусковые установки продолжали швырять в небо взрывчатую
смерть.
"Нечасто тебя приговаривают к смерти", - подумала Мартинс. Ее разум
продолжал перебирать альтернативы, планы, тактические решения, как
обычно. Вот только что можно сделать с семидесятью людьми против
батальона боевиков, бросивших в бой все, что сумели сберечь до сих
пор. Даже если это было безумием, безумием даже в терминах
сумасшедшего мировоззрения самих Глорио.
- Надо сворачиваться, - почти беззвучно проскрежетал Макнаут. -
Здесь уже ничего нельзя поделать. Все уже здесь, собирайтесь и
отходите к побережью, там можно найти какой-нибудь транспорт. Это
приказ, лейтенант.
Если на севере еще осталось хоть что-нибудь, ради чего стоит
возвращаться. Последние сообщения были еще более безумными и
странными, чем первое.
- Поберегите силы, сэр, - ответила она.
Их рота находилась здесь уже очень долго. И они отправятся домой
все вместе. Так или иначе.
- Движение, - произнес кто-то. Она узнала голос специалиста по
связи из Виллы. Как и все остальные, та совмещала свою специальность с
другим занятием: наблюдала за детекторами движения. - Вижу движение...
транспортное средство. Эй, ну и здоровая штуковина.
Минуту или две в лощине, где стояли два УНВ, никто не произносил ни
слова.
- Этого не может быть, - прошептала Мартинс. В голосе техника
слышалась дрожь сдерживаемых слез.
- Если у Глорио не появился вдруг 150-тонный танк, то вполне может,
- сказала она.
Они стояли в овраге в километре позади аванпостов Глорио. Слева
несла свои воды река, по широкой арке огибая базу Вилла. По обе
стороны от преодолевающего пороги Марк III расходились мощные волны.
Докатываясь до мелководья, они разбивались брызгами прибоя. Потом танк
остановился, всего в сотне метров от позиции УНВ.
- Винателли! - выдохнула Мартинс. - Чертов маленький подонок!
Танк хранил молчание. Еще одна ракета проплыла над ними, шар
красноватого пламени, летящий сквозь небо.
- Чего ты ждешь? - выругалась Мартинс.
- У меня нет приказа, лейтенант, - произнес голос новенького. -
Параметры последнего задания полностью выполнены.
По хребту Мартинс словно прошлись чьи-то холодные мертвые пальцы.
"Он совсем свихнулся", - подумала она. И рявкнула вслух:
- Дерись, Винателли, ради Христа! Сражайся!
- Сражаться с кем, лейтенант?
- С Глорио. С теми, кто нападает на базу, мать твою. Огонь!
- Так точно, лейтенант.
И ночь разверзлась ослепительным пламенем.
- Кажется, я знаю, то есть я думаю, что знаю, что произошло, -
прошептала Мартинс.
На потрескавшейся равнине вокруг базы Вилла не двигалось ничего,
кроме колеблющейся на ветру травы да солдат, собирающих трофейное
оружие. Чтобы положить конец нападению, Марк III понадобилось всего
около часа, причем вторая половина этого часа ушла на поиск сбежавших
с поля боя боевиков. В последней их группе попался и товарищ Чавез,
который, как оказалось, прятался в хорошо защищенной пещере,
выкопанной внутри холма, всего в трех километрах от базы. Чтобы до
него добраться, Марк III пришлось снести большую часть холма. Это
довольно многое объясняло; все это время Чавез прятался у них под
носом.
Она закинула за спину свою М-35, размяла пальцы и, сделав глубокий
вдох, начала карабкаться по скобам, вделанным в бортовую броню Марк
III. Нескольких не хватало, но это не было проблемой, не это было
проблемой... Крышка люка охотно распахнулась.
Видимо, когда взорвался мост, Винателли как раз откинул защитную
раму своего кресла. Судя по положению его тела, он потянулся за
очередной банкой колы. И его голова оказалась как раз под таким углом,
что он сломал шею при ударе об угол передней панели управления.
- Так вот почему Винателли не захотел выходить, - заметила она.
Макнаут наблюдал за ней через камеру на ее шлеме.
- Значит, оно живое? - сказал он.
- Нет. - Мартинс покачала головой. Ее тон изменился. - Марки,
почему ты не вернулся на побережье?
- Параметры задания не требовали повторной трассировки пройденного
пути, - ответил танк своим неуместно знойным голосом. - Последние
заданные параметры миссии указывали перемещение на базу Вилла.
- Каковы параметры этого задания? Поправка, какими были параметры
этого задания?
- Лейтенант Бетани Мартинс приказала мне возвращаться домой, -
ответила машина.
Мартинс, пошатнувшись, села на спинку кресла. Запаха внутри почти
не было, все эти шесть часов воздух неплохо кондиционировался.
- Винателли, - сказала она. - Чертов мечтатель. Он написал
программу умного Ганса, которая могла отвечать его голосом, если он
вдруг решит поспать.
- Умного Ганса? - переспросил капитан.
- Была когда-то такая лошадь, которую выдрессировали "отвечать" на
вопросы. Она чувствовала подсознательные ключи и вела себя
соответственно, так что все выглядело так, будто она понимает, что ей
говорят. Хорошую систему искусственного интеллекта можно заставить
делать то же самое, ассоциировать ответы с задаваемыми вопросами.
Можно поклясться, что компьютер с вами разговаривает, в то время как
на самом деле он понимает не больше любого тостера.
- Но почему он явился сюда?
- Это был последний приказ: отправляться на базу Вилла; и у него
хватило свободы выбора, чтобы подобрать из своих баз данных другой
путь. А также на то, чтобы стрелять в любого, кто нападет на него в
боевой зоне. И это все, больше он ничего не может. Как муравьи; у них
есть всего лишь несколько петель обратной связи, но работают они
чертовски хорошо.
Она встала, качая головой.
- Остается вопрос, что теперь делать нам, - заметил капитан.
- О, не думаю, что по этому поводу будет много споров, - ответила
Мартинс.
Она стянула шлем и потерла лицо руками. Несмотря ни на что, ей
хотелось улыбаться. "Бедный невежественный ублюдок, - подумала она,
глядя на Винателлй. - Этот танк оказался именно таким, как ты и
рассказывал". Но она тоже оказалась права: соображай он побыстрее, не
лежал бы сейчас трупом.
- Мы все отправляемся домой. И Марки будет прокладывать нам путь.
Бетани Мартинс держала боевой нож словно топорик, лезвием от себя.
Вороненый металл слегка дрожал, а ее губы под лицевой пластиной
кривились в гримасе неприятного предчувствия. Оружие очень походило на
созданный Резином Боуи оригинал длиной более фута и с утяжеленным
кончиком, но его лезвие было сделано из сплава, похожего на броню Марк
III. Затачивать его приходилось бруском из синтетических алмазов, зато
он был острее бритвы и легко резал обычную сталь.
Часовой Глорио стоял на страже у парадного входа в дом. Она знала
это, даже находясь позади здания, потому что его сделанные из листьев
бананового дерева стены были практически прозрачны для некоторых
сенсоров в ее шлеме. Кроме того, она могла с уверенностью сказать, что
трое предыдущих обитателей этого дома были мертвы - не только из-за
запаха, но и потому, что их тела отчетливо виднелись на ее ИК сканере.
Так они не могли помешать засаде, да и вообще это была стандартная
процедура Пути. Жители Сан-Мигеля сотрудничали с властями, и этого
было достаточно. Правда, за сотрудничество могло сойти все что угодно
- от участия в гражданских патрулях до продажи апельсинов проезжавшим
мимо солдатам Пятнадцатой.
Честно говоря, Мартинс терпеть не могла убивать ножом, хотя и
здорово в этом поднаторела. Одним из плюсов офицерского ранга было как
раз то, что теперь ей нечасто приходилось делать это самой. Этому
Глорио предстояло стать исключением в обоих смыслах слова.
Шаг вперед. Пол в хижине был земляной, за годы использования
утоптанный до твердости камня, довольно чисто выметенный. Плетеная
дверь не позволяла заходить внутрь курам и мелкому скоту. В кухне над
очагом из мазаных кирпичей и железных прутьев висело неприятно
правдоподобное изображение Кровоточащего Сердца. Угли заливали комнату
слабым инфракрасным свечением, а подошвы ее сапог ступали едва слышно.
Шаг. За спину Глорио. Все его внимание было приковано к дороге
внизу. Он держал в руках легкий пулемет с барабанной подачей
боеприпасов, нечто нестандартное - очень похоже на производство
Сингапур Индастриз. Ее бронежилет остановил бы осколки и пули
пистолетного калибра, но эта штука вобьет клочья брони прямиком ей в
грудную клетку.
Шаг. Расстояние вытянутой руки в кромешной тьме. Кромешной для
него, но ее шлем превращал ночь в день. Даже лучше, чем день...
Мартинс вытянула руку на уровне шеи и резко рубанула. Что-то
предупредило боевика: движение воздуха, ее тихий выдох - или же просто
годы жизни в джунглях отточили его инстинкты. Он начал поворачиваться,
но сверхъестественно острое лезвие уже прошло сквозь шейные мускулы и
позвонки под ними, мгновенно перерубив позвоночный столб. Звук был
словно от удара топором по свежей древесине; она уронила нож и
прыгнула вперед, чтобы не дать обмякшему телу упасть. Не обращая
внимания на залившую верхнюю часть ее бронежилета кровь и вонь
содержимого освободившегося кишечника, она потащила тело назад.
Забытый пулемет, тихо звякнув, упал на землю.
Лейтенант оттащила боевика в хижину и аккуратно уложила тело на
пол. Последние импульсы грубо разорванных нервных окончаний заставили
обутые в сандалии ноги несколько раз дернуться. Она секунду постояла,
задыхаясь от напряжения и пульсирующего в венах адреналина, и снова
шагнула к двери.
- Дженкинс, - прошептала она. Рискованно, но у Глорио никогда не
было хорошей аппаратуры перехвата, а в последнее время даже имеющаяся
работала все хуже. - Я помечаю тяжелое вооружение. Стартую.
С такого расстояния Мартинс четко различала очертания пулеметов и
ракетных установок. Она скользнула прицельным визиром своего шлема по
всем стрелковым позициям, а потом и по отдельным стрелкам,
второстепенным целям. Каждый раз когда прицел сходился с целью, она
нажимала кнопку на нижнем внутреннем крае шлема, передавая дублирующую
информацию на шлем Дженкинса. Боевики хорошо постарались,
подготавливая западню; во многих домах горели костры, маскирующие их
ИК характеристики, а в качестве запасного варианта ко всяким железкам,
напоминающим оружие, были привязаны группы местных жителей - все,
чтобы обмануть звуковые и микрорадарные сканеры. Кое-какие уловки были
настолько хороши, что ей приходилось потратить пару минут, чтобы
разобраться, где что. И, только четко определившись, она их помечала.
Она знала, что объективный наблюдатель мог бы счесть несправедливой
технологическую пропасть между солдатами ее роты и Глорио. Хотя
огромное превосходство в численности и огневой мощи, которой обладали
боевики в эти дни, давно сравняло счет.
С другой стороны, она объективностью не страдала и плевать хотела
на подобную несправедливость.
- Все готово, - сообщил Дженкинс.
- Ананас, Красный? - вызвала она.
Пришли краткие подтверждения от Рамиреза и Марвитца. Она сняла с
плеча винтовку, легла на землю и намотала ремень на руку, которой
придерживала приклад. Прицельный визир лег на выход из траншеи с
орудием пятидесятого калибра. Четыре человека в траншее...
- Давай.
Взревели дизеля УНВ, рванувших с места к деревне. Она коснулась
спускового крючка, и ночь растворилась в потоках трассеров и огня. Под
ударом гранатомета Ананаса исчезла деревенская кантина вместе с
засевшим там расчетом РПГ.
- Дерьмо, ну почему сейчас? - простонала Мартинс.
Голос капитана Макнаута у нее в ушах сипел от боли и лекарств. У
него даже остались силы хихикнуть.
- ...И в самое неудачное время, - сказал он.
Этой ночью база Вилла была в огне. Минометы в ее сердце палили по
очереди, вырывающиеся из их стволов всполохи озаряли ночь, словно
мерцание зарниц. Шуух-шуух-шуух, трехзарядные магазины выстреливались,
словно из автомата. Минометные расчеты подносили новые магазины почти
так же быстро, но минометы стреляли довольно скупо. Только с их
помощью можно было накрыть мертвую зону, где Глорио могли устроить
свои огневые точки, а боеприпасов осталось не так много. С воем
прибывающего экспресса по небу проносились реактивные снаряды,
выпускаемые откуда-то из-за предела досягаемости минометов. Через пару
секунд после того, как этот звук замолкал, изнутри доносился глухой
грохот разрыва.
В их разговор вклинился пилот вертушки.
- У меня в обрез топлива и полно людей, которых надо забрать, -
сказал он. Его голос был тусклым, словно оружейный металл, полное
отсутствие эмоций говорило само за себя. - Вы можете обеспечить
безопасную посадку?
- Послушайте, мы вас прикроем, - начала Мартинс.
Тяжелая установка ударила по базе полосами зеленых трассеров. Ей
ответили желто-белые очереди; ни тот ни другой расчет не пытался
попасть друг в друга, стреляя из укрытия и с предельной дистанции.
Пулемет Глорио использовал импровизированный бункер, отрытый за
последний час, но его вполне хватало. Участки минного поля защитного
периметра базы все еще дымились там, где прошлись специальные
противоминные ракеты, при детонации выбрасывающие сеть из взрывчатого
шнура. Там же дымились тела саперов, которые пытались воспользоваться
брешью в минном поле и колючей проволоке. Вокруг периметра было
установлено множество управляемых автоматикой 4-миллиметровых
гатлингов, у которых не было нервов, но зато была очень быстрая
реакция.
- Черта с два, Мартинс, - прохрипел Макнаут. - Там их целый
батальон. Думаю... - он закашлялся, - думаю, товарищ Чавез так долго
шел вместе с нами, что просто не может смириться с мыслью о
расставании. - В голосе капитана прорезалась сталь. - Проваливай,
парень. Если попытаешься посадить здесь свою птичку, ее можно будет
использовать вместо решетки.
- Дьявол! - пробормотал пилот. И добавил: - Прощайте.
Мартинс и Макнаут сидели в тишине, если не считать грохота
сражения. Глорио подходили все ближе, переползая от одного укрытия к
другому. Многие уже погибли, но все же недостаточно много, и
реактивные пусковые установки продолжали швырять в небо взрывчатую
смерть.
"Нечасто тебя приговаривают к смерти", - подумала Мартинс. Ее разум
продолжал перебирать альтернативы, планы, тактические решения, как
обычно. Вот только что можно сделать с семидесятью людьми против
батальона боевиков, бросивших в бой все, что сумели сберечь до сих
пор. Даже если это было безумием, безумием даже в терминах
сумасшедшего мировоззрения самих Глорио.
- Надо сворачиваться, - почти беззвучно проскрежетал Макнаут. -
Здесь уже ничего нельзя поделать. Все уже здесь, собирайтесь и
отходите к побережью, там можно найти какой-нибудь транспорт. Это
приказ, лейтенант.
Если на севере еще осталось хоть что-нибудь, ради чего стоит
возвращаться. Последние сообщения были еще более безумными и
странными, чем первое.
- Поберегите силы, сэр, - ответила она.
Их рота находилась здесь уже очень долго. И они отправятся домой
все вместе. Так или иначе.
- Движение, - произнес кто-то. Она узнала голос специалиста по
связи из Виллы. Как и все остальные, та совмещала свою специальность с
другим занятием: наблюдала за детекторами движения. - Вижу движение...
транспортное средство. Эй, ну и здоровая штуковина.
Минуту или две в лощине, где стояли два УНВ, никто не произносил ни
слова.
- Этого не может быть, - прошептала Мартинс. В голосе техника
слышалась дрожь сдерживаемых слез.
- Если у Глорио не появился вдруг 150-тонный танк, то вполне может,
- сказала она.
Они стояли в овраге в километре позади аванпостов Глорио. Слева
несла свои воды река, по широкой арке огибая базу Вилла. По обе
стороны от преодолевающего пороги Марк III расходились мощные волны.
Докатываясь до мелководья, они разбивались брызгами прибоя. Потом танк
остановился, всего в сотне метров от позиции УНВ.
- Винателли! - выдохнула Мартинс. - Чертов маленький подонок!
Танк хранил молчание. Еще одна ракета проплыла над ними, шар
красноватого пламени, летящий сквозь небо.
- Чего ты ждешь? - выругалась Мартинс.
- У меня нет приказа, лейтенант, - произнес голос новенького. -
Параметры последнего задания полностью выполнены.
По хребту Мартинс словно прошлись чьи-то холодные мертвые пальцы.
"Он совсем свихнулся", - подумала она. И рявкнула вслух:
- Дерись, Винателли, ради Христа! Сражайся!
- Сражаться с кем, лейтенант?
- С Глорио. С теми, кто нападает на базу, мать твою. Огонь!
- Так точно, лейтенант.
И ночь разверзлась ослепительным пламенем.
- Кажется, я знаю, то есть я думаю, что знаю, что произошло, -
прошептала Мартинс.
На потрескавшейся равнине вокруг базы Вилла не двигалось ничего,
кроме колеблющейся на ветру травы да солдат, собирающих трофейное
оружие. Чтобы положить конец нападению, Марк III понадобилось всего
около часа, причем вторая половина этого часа ушла на поиск сбежавших
с поля боя боевиков. В последней их группе попался и товарищ Чавез,
который, как оказалось, прятался в хорошо защищенной пещере,
выкопанной внутри холма, всего в трех километрах от базы. Чтобы до
него добраться, Марк III пришлось снести большую часть холма. Это
довольно многое объясняло; все это время Чавез прятался у них под
носом.
Она закинула за спину свою М-35, размяла пальцы и, сделав глубокий
вдох, начала карабкаться по скобам, вделанным в бортовую броню Марк
III. Нескольких не хватало, но это не было проблемой, не это было
проблемой... Крышка люка охотно распахнулась.
Видимо, когда взорвался мост, Винателли как раз откинул защитную
раму своего кресла. Судя по положению его тела, он потянулся за
очередной банкой колы. И его голова оказалась как раз под таким углом,
что он сломал шею при ударе об угол передней панели управления.
- Так вот почему Винателли не захотел выходить, - заметила она.
Макнаут наблюдал за ней через камеру на ее шлеме.
- Значит, оно живое? - сказал он.
- Нет. - Мартинс покачала головой. Ее тон изменился. - Марки,
почему ты не вернулся на побережье?
- Параметры задания не требовали повторной трассировки пройденного
пути, - ответил танк своим неуместно знойным голосом. - Последние
заданные параметры миссии указывали перемещение на базу Вилла.
- Каковы параметры этого задания? Поправка, какими были параметры
этого задания?
- Лейтенант Бетани Мартинс приказала мне возвращаться домой, -
ответила машина.
Мартинс, пошатнувшись, села на спинку кресла. Запаха внутри почти
не было, все эти шесть часов воздух неплохо кондиционировался.
- Винателли, - сказала она. - Чертов мечтатель. Он написал
программу умного Ганса, которая могла отвечать его голосом, если он
вдруг решит поспать.
- Умного Ганса? - переспросил капитан.
- Была когда-то такая лошадь, которую выдрессировали "отвечать" на
вопросы. Она чувствовала подсознательные ключи и вела себя
соответственно, так что все выглядело так, будто она понимает, что ей
говорят. Хорошую систему искусственного интеллекта можно заставить
делать то же самое, ассоциировать ответы с задаваемыми вопросами.
Можно поклясться, что компьютер с вами разговаривает, в то время как
на самом деле он понимает не больше любого тостера.
- Но почему он явился сюда?
- Это был последний приказ: отправляться на базу Вилла; и у него
хватило свободы выбора, чтобы подобрать из своих баз данных другой
путь. А также на то, чтобы стрелять в любого, кто нападет на него в
боевой зоне. И это все, больше он ничего не может. Как муравьи; у них
есть всего лишь несколько петель обратной связи, но работают они
чертовски хорошо.
Она встала, качая головой.
- Остается вопрос, что теперь делать нам, - заметил капитан.
- О, не думаю, что по этому поводу будет много споров, - ответила
Мартинс.
Она стянула шлем и потерла лицо руками. Несмотря ни на что, ей
хотелось улыбаться. "Бедный невежественный ублюдок, - подумала она,
глядя на Винателлй. - Этот танк оказался именно таким, как ты и
рассказывал". Но она тоже оказалась права: соображай он побыстрее, не
лежал бы сейчас трупом.
- Мы все отправляемся домой. И Марки будет прокладывать нам путь.