Стил Джессика. Риск – хорошее дело!

   – А вы находите… э—э… нравственным обманывать своих родственников?
   – Они тоже не особенно церемонятся со мной, постоянно устраивая «случайные» встречи с молоденькими особами и не думая о том, насколько невыносимой делают мою жизнь.
   – Сочувствую вам, – произнесла Мэррин, испытывая потребность подвести итог их разговору. – Итак, мистер Монтгомери, вы говорите, что я полностью расплачусь с вами, если по первому же вашему зову буду являться сюда?
   – Такая ситуация может и не возникнуть вовсе, о чем я тоже не забыл упомянуть. Но в основном вы поняли меня правильно.
   Врожденное чувство справедливости вынудило Мэррин сказать:
   – По—моему, две тысячи фунтов слишком большая сумма за то, что, возможно, и не произойдет.
   Джерад устремил на гостью спокойный взгляд, словно взвешивая ее слова.
   – Я смотрю на это иначе: вы просто оказываете мне услугу, – наконец проговорил он и жестом остановил готовую возразить Мэррин: – Надеюсь, вас не очень затруднит в целях тренировки десять раз в день повторять имя «Джерад» перед зеркалом?
   Представив, как прямо с порога, радостно улыбаясь, будет говорить «Здравствуйте, мистер Монтгомери!» под удивленным взглядом его матери, Мэррин весело рассмеялась.
   – Хорошо, я попрактикуюсь, – пообещала она и, сочтя разговор оконченным, встала из кресла.
   Джерад проводил Мэррин до двери и, прежде чем открыл ее, сверху вниз посмотрел на девушку и сказал:
   – Думаю, наше сотрудничество будет плодотворным, Мэррин Шеперд. Жаль, если не придется встретиться снова.
   Мэррин снова рассмеялась и невольно удивилась самой себе. С чего это она так развеселилась? Причина в словах Монтгомери или в том, что ей не придется работать на него вечерами и по выходным?
   – Всякое может случиться, – произнесла она.
   И только выйдя из его дома, Мэррин поняла, что на ее губах все еще играет улыбка.
   Снова и снова перебирая в памяти все, о чем говорил Джерад, она пришла к выводу, что ради двух тысяч фунтов можно в любую минуту бросить все дела и мчаться на его зов. Если потребуется.
   Неужели лучик света все—таки прорезал собравшуюся над ее головой тучу?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Весь воскресный день Джерад Монтгомери не выходил у нее из головы. Теперь его великодушное предложение почему—то казалось немыслимым. На одной чаше весов огромная сумма, на другой – всего лишь не требующее усилий притворство. Первая явно перевешивает вторую. А не кроется ли тут какой-нибудь подвох?
   От Мэррин требуется отозваться на телефонный звонок Монтгомери, если он, конечно, когда-нибудь позвонит. Только и всего.
   Мэррин чувствовала себя неловко. Зная заранее, что ей практически не придется ударить палец о палец, чтобы отработать свой долг, она ни за что не пришла бы к нему. Не успокаивала и мысль об обмане двух женщин, виноватых лишь в том, что безумно любят Джерада и желают ему счастья.
   Дни проходили за днями, а Мэррин так и не могла решить, хорошо или плохо поступила, согласившись на предложение Джерада. Утром ей казалось, что ей следовало отказаться, вечером она приходила к выводу, что все не так уж плохо. Ее гордость ничуть не пострадает, ведь Монтгомери сам попросил Мэррин о такой необычной услуге. Они совершили сделку, и теперь поздно идти на попятную.
   И все—таки мысли постоянно вертелись вокруг вопроса, могла ли она помочь брату другим способом. Нет, не могла. И, в конце концов, Мэррин приняла единственное приемлемое для нее решение. Она непременно вернет Джераду деньги, как только Роберт найдет работу и перестанет нуждаться в материальной поддержке. Да и вообще – риск, как говорится, благородное дело.
   Но, может, в ней все—таки говорит гордость? – в который раз спрашивала себя Мэррин, поворачивая на дорогу, ведущую к ее дому. Так или иначе, но она развеет образ «бродяжки», сложившийся у Монтгомери в их первую встречу.
   Возле своего подъезда Мэррин увидела какую—то дышащую на ладан машину. Господи, уж не залез ли Роберт в новые долги, чтобы приобрести эту кучу проржавевшего металла? Судорожно сглотнув, Мэррин поспешила в дом.
   Оказывается, развалюха принадлежала их отцу. Вздохнув с облегчением, Мэррин поздоровалась испросила:
   – Ты давно приехал?
   – Минут десять назад. Кэрол собиралась покормить меня, но…
   Кэрол, осунувшаяся и побледневшая, сидела рядом, укачивая орущего Сэма, и раздраженно ворчала на раскапризничавшихся Куини и Китти.
   Мэррин по привычке протянула руки и забрала малыша у измученной женщины.
   – Ты сможешь остаться у нас хотя бы на пару дней? – спросила Мэррин отца, когда вопли мальчика поутихли.
   – Да, пожалуй, смогу, – ответил отец, и Мэррин решила уступить ему свою спаленку, а самой устроиться на диванчике в гостиной.
   За окном послышался знакомый шум мотора. Через несколько минут появился Роберт. Подождав, пока он поздоровается с отцом, Мэррин передала ему ребенка и взялась за готовку. Ее так и подмывало спросить, получил ли отец ее письмо и не потому ли приехал. Вот было бы здорово, если он явился, чтобы оказать им помощь и вытащить из финансовой неразберихи, в которой они оказались…
   Стоп. Маленькая поправка: неразбериха касается только ее, Мэррин. Роберта она освободила от долгов, выкупила, так сказать, из долговой ямы.
   За ужином все едва не оглохли от криков Сэма. Кэрол объяснила это тем, что у мальчика режутся зубки.
   – Слушай, он когда-нибудь молчит? – спросил Льюис Шеперд, присоединяясь к дочери, когда та принялась мыть посуду.
   Мэррин тут же встала на защиту малыша, но не удивилась желанию отца пойти прогуляться. Вот что ее действительно удивило, так это слова, брошенные им уже у двери:
   – Хочу повидаться с Амосом.
   От неожиданности Мэррин чуть не выронила из рук тарелку. Дядя Амос и ее отец друг друга терпеть не могли. Сколько она себя помнила, они, мягко говоря, были на ножах. Что ж, думала Мэррин, отправляясь наверх, чтобы подготовить спальню для отца, может, время примирило их?
   Не примирило. Отец вернулся в дурном настроении, что—то сердито ворча себе под нос. Мэррин поняла, что ее надежды не оправдались и мужчины так и не нашли общий язык. Льюису Шеперду хватило хороших манер лишь на то, чтобы буркнуть нечто похожее на «спокойной ночи» и тут же отправиться спать.
   Предположение Мэррин, что отец останется у них на пару дней, оказалось ошибочным. Ни через пару дней, ни через пару недель он даже не начинал разговор о возвращении в Корнуолл. Как и не делал никаких финансовых вливаний в семейный бюджет. Прошел месяц, и старший Шеперд признался, что бросил работу, чтобы приехать к детям.
   Что ж, в конце концов, это его дом и он имеет полное право жить здесь. Хуже было другое: Роберт сказал отцу, что денежный кризис, к счастью, миновал, чему отец чрезвычайно обрадовался, объяснив, что и сам сидит на бобах.
   В субботу Мэррин, как всегда, отвезла дяде Амосу пирог с кишмишем, и они мило поболтали за утренним чаем. Возвращаясь домой, девушка убеждала себя не падать духом. Ну и что с того, что в доме стало тесновато, а она не высыпается на продавленном диванчике? Зато она повидалась с душкой Амосом, а вечером поедет в «Буйвол», чтобы встретиться с Берти Армстронгом и еще кое с кем из друзей. Выпьет пивка, развеется…
   Свернув к своему дому, Мэррин ахнула и едва не выпустила руль. У ее подъезда стояла машина. «Ягуар». Ей ли не помнить этот великолепный автомобиль!
   Сердце Мэррин пропустило удар. Джерад Монтгомери говорил, что в случае необходимости позвонит ей, а тут вдруг явился собственной персоной! Целый месяц не давал о себе знать, и Мэррин успокоилась, решив, что ей не придется мчаться к нему по первому же звонку. Даже намеревалась начать откладывать деньги, чтобы постепенно отдать долг.
   Она припарковала машину рядом с «ягуаром» и поспешила в дом. Девчонки хором пытались успокоить хныкающего малыша, а Кэрол вяло отвечала на вопросы высокого черноволосого красавца.
   – Добрый день, Джерад, – улыбнулась ему Мэррин, подавив рвущееся с языка проклятье. Еще не хватало, чтобы ее родные узнали об их соглашении. – Я не ждала вас, честно говоря. Вы должны были позвонить, – с нажимом на последнем слове произнесла она.
   – Должен был, – согласился Джерад.
   – Вы давно меня ждете?
   – Десять минут! – ответила за него Куини.
   – А сколько это – десять минут? – проявила любознательность Китти.
   – Хотите чаю? – предложила Джераду Мэррин.
   – Сегодня чудесная погода, – сказал тот. – Давайте перенесем чаепитие на свежий воздух.
   – Ура! – восторженно завопила Куини.
   – Ура! – подхватила рев сестры Китти. Джерад вышел во внутренний дворик, а Кэрол тем временем успела схватить за подол обеих дочерей и придержать их. Мэррин отправилась на кухню готовить чай.
   Когда она расставляла на подносе две чашки, молочник и сахарницу, на кухню вошла Кэрол, а за ней ворвались возмущенные девочки.
   – Мы с дочками выпьем чаю здесь, а вы поболтайте, – сказала женщина.
   Мэррин благодарно улыбнулась, не слушая протесты маленьких племянниц.
   – Куда подевались отец и Роберт?
   – Поехали купить газету. Видимо, вдвоем ее легче нести, – мрачно ухмыльнулась Кэрол.
   Значит, они скоро вернутся, подумала Мэррин. Хорошо бы, чтобы Монтгомери к тому времени исчез.
   Она вынесла поднос во внутренний дворик. Джерад взял поднос у нее из рук и поставил на садовый столик под раскидистым дубом.
   – Я, видите ли, никому из своих не сказала о нашем соглашении, – скороговоркой произнесла Мэррин, когда они уселись друг против друга.
   – Тогда и я попридержу язык, – пообещал Джерад так торжественно, что Мэррин прыснула. Довольный ее реакцией, он кивнул. – Как поживает дядюшка Амос?
   – Жив курилка, – ответила Мэррин.
   – Но к детям его не тянет, не так ли? – поинтересовался Джерад, принимая у нее чашку с горячим чаем.
   Мэррин удивленно вскинула брови.
   – Как вы догадались?
   – По субботам вы обычно отвозите ему пирог. Сегодня ваши племянницы попросили взять их с собой, но вы категорически отказались.
   Спасибо тебе, милейшая Куини!
   – Значит, вы задавали им вопросы? – ляпнула Мэррин и снова едва не выругалась вслух.
   С чего это она решила, будто такому человеку, как Монтгомери, интересна ее семья?
   – А мне и не нужно было задавать вопросы, – произнес Джерад после секундной паузы.
   – Куини?
   – Она. При активной поддержке Китти. Ваша невестка на пару минут отлучилась, и они взяли меня в оборот. Должен признаться, – продолжил он с легкой улыбкой, – с дамами лет на двадцать постарше ваших племянниц я чувствую себя более комфортно. Однако решил рискнуть и спросил, как у них идут дела в школе.
   – Самая безопасная тема.
   – Мне тоже так казалось. И в течение следующих двух минут я узнал, что они пошли в новую школу, потому что папа сейчас не работает и они переехали жить к вам, ведь у вас в доме много места, правда этого места теперь уже мало, потому что папин папа тоже живет у вас.
   Все это Джерад произнес на одном дыхании, подражая маленьким болтушкам.
   – А вы действительно спите на крошечном диване?
   Мэррин с удивлением взглянула на него.
   – Я не привыкла много спать. К тому же дом принадлежит моему отцу, поэтому он имел полное право вернуться сюда.
   – И когда же он покинул этот дом?
   Вот уж действительно! Мэррин сердито сдвинула брови.
   – Мои родители развелись, когда я была еще совсем маленькой. Но вы ведь приехали сюда не для того, чтобы выслушивать семейные истории, не так ли?
   Джерад ничего не ответил. Вместо этого он вдруг широко улыбнулся.
   – Как у вас со временем? Согласны поужинать со мной сегодня вечером?
   Интересно, неужели кто-нибудь способен ему отказать, если он предваряет подобными улыбками свои приглашения поужинать? Чтобы не поддаться его обаянию, Мэррин опять нахмурилась.
   – Как раз сегодня у меня назначена встреча, – строго заявила она.
   Но в ответ получила еще одну очаровательную улыбку:
   – Так отмените ее.
   Мэррин понимала, что ей всего—то надо позвонить Берти, сказать, что приглашена на ужин, и выслушать приветливое «Желаю хорошо повеселиться, увидимся на следующей неделе». Но она упрямо покачала головой.
   – Вы ведь не просто так ищете моего общества. Ваши мама и сестра снова…
   – Достают меня? Не то слово! – Джерад фыркнул. – За последний месяц – три визита на дом и дюжина телефонных звонков с просьбами привезти вас в «Хиллмаунт». Будьте моей спасительницей, Мэррин, я нуждаюсь в вашей помощи.
   Так уж и спасительница! – подумала Мэррин, но вслух спросила:
   – Что же вы не дали мне знать раньше? Я бы приехала и…
   – До сегодняшнего дня я справлялся один. Говорил, что вы с подружками хотите пройтись по магазинам, придумывал что—то еще. Но сегодня мне не удалось отвертеться. Мама заявила, что ей надоело выслушивать от меня пустые заверения, будто мы с вами будем счастливы скоротать свободный вечерок в «Хиллмаунте». Поэтому она приглашает нас обоих завтра на чай, чтобы вы могли познакомиться с моим отцом.
   – Но…
   – Что «но»?
   Мэррин растерянно потерла подбородок.
   – Не знаю, Джерад. Одно дело – приехать по вашему зову к вам и немного попритворяться, будто мы с вами «влюбленная пара», но совсем другое – явиться с подобным розыгрышем к вашим родителям.
   – Ценю ваш такт, Мэррин, но поверьте, обман остается обманом – в моем доме или у них.
   – Вы, конечно, правы, – пробормотала девушка. – Однако очень не хочется злоупотреблять их гостеприимством.
   – Не волнуйтесь. Если повезет, мы проведем там не больше часа. Кстати, от вас вовсе не требуется каждые пять минут бросаться ко мне с поцелуями.
   – Человеку свойственно довольствоваться малым, – вздохнула Мэррин, а Джерад громко расхохотался. Через мгновение Мэррин смеялась вместе с ним.
   – Так я заеду за вами в два часа, хорошо? – спросил Монтгомери.
   – Да, буду вас ждать, – согласилась Мэррин.
   Они допили чай и поднялись. Мэррин поняла: Джерад сказал все и теперь уйдет, но, к удивлению девушки, он обошел садовый столик и легонько обхватил ладонью ее локоть.
   – Я знаю, Мэррин, вы щепетильны и впечатлительны. Однако вам не нужно волноваться, я позабочусь о том, чтобы все прошло гладко.
   Она посмотрела в его красивое лицо – и не нашлась с ответом. И тут на подъездной дорожке раздался шум автомобильного мотора. Мэррин отдернула руку и быстро проговорила:
   – Придется познакомить вас с моим отцом. С ним брат. Только не говорите им о двух тысячах фунтов!
   Джерад кивнул, и она с облегчением перевела дух. Внимательно глядя ей в лицо, он спросил:
   – Разве ваш отец не знает, что вам были нужны деньги для брата?
   – Да он вообще не знает, что такое деньги!.. Э, постойте! Я не говорила вам об этом.
   – Милая Мэррин, вам и не надо было ничего говорить. Я пока что не глухой и не слепой, да и не совсем идиот. Поэтому понял, что вам надо было оплатить счета брата.
   Слова протеста так и не сорвались с ее губ – к ним уже направлялись двое мужчин. Она улыбнулась и представила им своего друга Джерада.
   – Это ваша тачка там стоит? – с места в карьер поинтересовался отец.
   – Хороша! – оценил Роберт.
   Вытаращив глаза от изумления, Мэррин наблюдала, как все трое отправились к сверкающему на солнце «ягуару». Будь она проклята, если присоединится к ним! Хмыкнув, она вернулась в дом. Если Монтгомери пожелает сказать ей что-нибудь еще, он знает, где ее найти. Впрочем, он уже получил от нее то, за чем пришел, – согласие нанести визит его родителям. Вряд ли он зайдет попрощаться.
   Он и не зашел. Появился отец. Потом брат, но не Джерад Монтгомери. Тот просто сел в свой хваленый «ягуар» и укатил. Чувствуя легкое раздражение, Мэррин принялась наводить порядок в доме.
   – Как тебя угораздило свести дружбу с Монтгомери? – спросил отец через некоторое время.
   – Я познакомилась с ним через его брата.
   – Полагаю, он не бедствует, – подытожил Льюис Шеперд.
   Мэррин вздохнула. Отца не могли не впечатлить шикарная машина и манеры Джерада Монтгомери.
   Вечером она прекрасно провела время с Берти и с другими приятелями. Они не были обременены какими—либо проблемами, тогда как в ее жизни появилась некая сумятица. Она—то думала, что ее миссия касается только родителей Джерада, а тут на сцене возникает ее отец! Но все—таки ей удалось немного расслабиться в обществе друзей. На следующий день в назначенное время Мэррин была уже полностью готова, когда шины «ягуара» мягко зашуршали под окном.
   Дверь Джераду открыл отец Мэррин, ради такого дела опередив Куини и Китти, – он мог двигаться шустро, ее папочка, когда хотел. Но Мэррин не намеревалась задерживаться дома.
   – Лимонный цвет вам к лицу, – сказал Джерад, когда они уже были в пути.
   – Намекаете на то, что в моем характере много кислоты?
   – Мда, бессонные ночи явно не идут вам на пользу, – ухмыльнулся он. – Попробую снова: вы прекрасны, мисс Шеперд, но лимонный цвет платья делает вашу красоту еще совершенней.
   Сердце Мэррин подпрыгнуло в груди. Он считает ее красивой? Ладно, девушкам вредно обольщаться.
   – Лучше смотрите на дорогу, – мрачно посоветовала она.
   Джерад весело рассмеялся, и ее настроение сразу улучшилось. И хотя на сердце все—таки было неспокойно из—за предстоящего обмана семейства Монтгомери, она обнаружила, что рядом с Джерадом чувствует себя комфортно.
   – Нам следует лучше узнать друг друга, – вдруг сказал он.
   – Надеюсь, вы не имеете в виду что—то неприличное?
   – Ей—богу, с вами не соскучишься! Хорошо, я перефразирую. Мне уже известно, что вы «хорошая девочка», но было бы нелишним узнать о вас побольше. Ведь мы все—таки влюбленная пара. Итак, где вы работаете?
   – Я секретарь Дэнниса Чепмена в фирме по электронному дизайну «Импрувд дизайн». Слышали о такой?
   Он кивнул.
   – Подает неплохие надежды. Ну, и нравится вам эта работа?
   – Очень нравится, – ответила Мэррин.
   – Ваша мама ушла из жизни около года назад?
   Мэррин отвернулась к окну, на глаза мгновенно навернулись слезы.
   – Она стала жертвой водителя—новичка.
   – Вам было жаль расставаться с ее кольцом?
   – Давайте оставим эту тему, – попросила она.
   – Принято. Чем занимается ваш отец? Хороший вопрос!
   – В данный момент он… ничем особенно не занят.
   – Его уволили?
   Ее отцу уже пятьдесят пять, взрослый, как говорится, мальчик, так почему же она должна его защищать? Да потому, что он твой отец, вот почему. Хотя… разве его можно назвать таковым после стольких лет отсутствия?
   Лучше сменить тему.
   – А чем занимается ваш папа? – спросила она.
   – Отец один из ведущих детских психиатров в стране, – ответил Джерад. – Сейчас он на пенсии, но все еще консультирует. – И, ни на йоту не отклоняясь от избранного им курса, он продолжил допрос: – Итак, ни ваш отец, ни брат сейчас не работают. Отсюда следует, что единственный источник доходов в вашей семье – вы.
   – Я этого не говорила! – запротестовала Мэррин.
   – Вы единственная приносите деньги в семью и, по сути, содержите семерых человек.
   Ох! Если бы не долг в две тысячи, она бы сейчас вылезла из машины. Да еще хорошенько хлопнула дверцей напоследок!
   – Бьюсь об заклад, ваш отец проводил с вами тактические занятия по психологии, – съязвила Мэррин и взглянула на него. Что это? Он улыбается? Вот ведь дьявол!
   – Послушайте, – воинственно проговорила она, – вы наверняка упоминали мое имя в разговорах с мамой, как и обещали ранее. Так мне хотелось бы знать, в каком контексте?
   – Ну, я говорил, что вы прелестны, восхитительны… – он помедлил, – и ни единой злобной косточки в скелете, так сказать.
   С каким удовольствием Мэррин переломала бы ему самому пару—тройку косточек! Она чувствовала, что этот человек сокращает дистанцию между ними, и ей это не нравилось. Обычно Мэррин никому не желала зла, даже мысленно, а тут вдруг «переломала бы»… Черт, что же с ней происходит?
   Сделав над собой усилие, Мэррин дружелюбно заговорила:
   – Мне тоже нужны кое—какие сведения о вас.
   – Отвечу на любой вопрос.
   Так, что же она знает о Джераде Монтгомери? У него есть брат и сестра, он живет в шикарном особняке в фешенебельной части Лондона. Член совета директоров «Роксфорд Уоринг». Вполне достаточно для того, чтобы продержаться какой—то час в доме его родителей.
   Один вопрос у нее все же нашелся:
   – Как насчет ваших подружек? Догадываюсь, у вас их была тьма—тьмущая.
   – Милая Мэррин! – Он похлопал ее по колену. Нет, она все—таки его убьет! – Даю голову на отсечение, что в вашем присутствии ни отец, ни мать даже не заикнутся ни о каких подружках. Что также относится и ко мне, – добавил он.
   Мэррин понимала: он играет с ней, подначивает ее, дразнит. Впрочем, сама виновата, задала дурацкий вопрос.
   Остаток пути прошел в молчании. Но чем ближе они подъезжали, тем неуютнее чувствовала себя Мэррин.
   «Хиллмаунт» оказался великолепным старинным поместьем с прилегающими угодьями. Остановив машину, Джерад обошел ее, открыл пассажирскую дверцу и, подав руку Мэррин, ободряюще улыбнулся ей. Сразу стало легче на душе, но по спине то и дело пробегал холодок.
   – Не волнуйтесь, все будет хорошо, – шепнул ей Джерад.
   Не выпуская ее руки, Джерад провел Мэррин в дом. Миссис Монтгомери была столь же радушна, как и при первой их встрече, мистер Монтгомери I держался с гостьей более сдержанно. Высокий, одного роста с сыном, в глазах прыгают веселые чертики, отметила Мэррин.
   Хозяйка устроила чаепитие. В течение следующего часа она, взяв инициативу в свои руки, председательствовала за столом, вследствие чего беседа текла гладко и непринужденно. Мэррин начала расслабляться. Добрая по натуре, приветливая женщина все больше нравилась Мэррин.
   Совершенно ненавязчиво миссис Монтгомери задала вопрос, есть ли у Мэррин работа. Однако девушка не успела и рта раскрыть, как за нее ответил Джерад – будто знал ее целую вечность, а не выведал кое—какие детали только что, по дороге сюда.
   – Представляешь, Мэррин работает в компании, которая конкурирует с нашей, – с улыбкой сообщил он матери.
   – Конкурирует? – удивленно воскликнула Мэррин, но Джерад взглянул на нее с таким странным выражением, что слова тут же застряли в горле.
   К счастью, его родители не стали настаивать, и разговор потек дальше по накатанной колее.
   Ближе к концу их визита миссис Монтгомери неожиданно обмолвилась, что сын сказал ей, будто мать Мэррин умерла.
   – Мне так жаль, дорогая, – с искренним сочувствием произнесла хозяйка. – Вы еще слишком молоды, чтобы справиться с такой тяжелой утратой. Конечно, вам очень нелегко, но у вас, насколько мне известно, есть семья, а это большая поддержка.
   – О, семья у нее замечательная, – вставил Джерад.
   – А ты уже со всеми познакомился? – обратилась к нему пожилая женщина. На лице ее сияла довольная улыбка: наконец—то ее сын—холостяк увлекся всерьез!
   – Пожалуй, кроме дядюшки Амоса, – ответил Джерад.
   И едва слова сорвались с его губ, миссис Монтгомери радостно воскликнула:
   – В таком случае Мэррин непременно должна познакомиться со всей нашей родней!
   – Дорогая, не навязывай девушке свою волю, – вмешался отец Джерада, но под гневным взглядом жены отошел в сторону.
   Элен Монтгомери повернулась к Мэррин:
   – Я вовсе не настаиваю, а лишь предполагаю: возможно, вы захотите познакомиться с кем—то из нашей семьи.
   И она выжидающе уставилась на Мэррин, ожидая ответа.
   Вот интересно, почему молчит Джерад? – с негодованием подумала Мэррин.
   То влезает в разговор, когда его никто не просит, а сейчас будто воды в рот набрал. Но отвечать—то надо.
   – С большим удовольствием, – промямлила она.
   Эх, лучше бы промолчала! Реакция миссис Монтгомери повергла девушку в тихий ужас: женщина расплылась в улыбке и торжествующе заявила:
   – Октавии, двоюродной бабушке Джерада, через две недели исполняется восемьдесят лет. В честь этого события мы устраиваем торжественный ужин. Вы обязательно должны приехать вместе с Джерадом!
   Значит, обман затронет не только родителей Джерада, а распространится на всех остальных членов семьи? Ну уж дудки!
   – Я не… – начала Мэррин, но, понимая, что своим отказом расстроит милейшую женщину, произнесла: – Благодарю вас за приглашение.
   – Вот и чудесно! – просияла Элен и тут же сообщила: – После праздничного ужина Джерад останется у нас. Надеюсь, вы тоже?
   Отпираться было бы глупо. А Джерад по—прежнему хранил молчание. Понимая, что назад пути нет, Мэррин кивнула.
   Вскоре они распрощались с Элен и Эдвардом Монтгомери и направились к машине.
   – До встречи в субботу через две недели! – крикнула Элен им вслед.
   Мэррин улыбнулась и помахала ей рукой, но, как только автомобиль Джерада выехал на шоссе, улыбка сползла с ее лица. Она молчала, да и Джерад не выказывал желания вступать в разговор.
   Первые несколько миль Мэррин вовсю злилась на себя. Какого черта она согласилась поехать сегодня к его родителям? Еще через какое—то время она поняла, что Джерад тоже сердит. На кого, интересно? На нее? Но что такого она сделала? Всего лишь приняла приглашение его матери на ужин и… остаться вместе с ним на ночь. И, скорее всего, на совместный завтрак. Ну и что?
   – Я ни в чем не виновата! – нарушила молчание Мэррин.
   – Вот как?
   Для рассерженного мужчины его голос прозвучал слишком спокойно. Подозрительно спокойно. Что ж, война так война, решила Мэррин.