Страница:
Аравийский миллионер, террорист номер один Великий Бен (очень любил, когда его так называли) долгие годы тратил на обеспечение своей безопасности десятки миллионов долларов, через подставных лиц закупая секретные технологии, строя по всему миру подпольные базы, в основном в цивилизованных странах поблизости от больших городов, где его меньше всего будут искать. Вербуя сотни фанатиков и вооружая их новейшим оружием, он собирался долго воевать со всем миром.
– Я получил сообщение от Великого, – загробным голосом произнес Абдулл Камаль, когда в радиоцентр вошел Рыжебородый Ахмат. – Мне оказана великая честь, эмир Бен аль Бен поручил мне уничтожить одну из империй зла, сионистское государство Израиль.
– Как это возможно? – На лице Рыжебородого появилось сомнение. Будущему эмиру показалось, что Бабай из-за опухоли в мозгу бредит.
– Необходимо разбомбить их центр ядерных испытаний, – последовал не особо конкретный ответ.
– Но как? – Ахмат все еще не верил услышанному.
– Операция давно готовилась специальной группой шахидов. Но когда Великий Бен узнал о моем недуге, он поручил мне возглавить эту группу, чтобы после смерти мое имя наводило страх на врагов ислама. – Немного помолчав, Камаль добавил: – Я жду транспорт с ракетами, часть заберу с собой, чтобы лететь не с пустыми руками к сынам израилевым. Остальное оставлю тебе, ты теперь старший. Будете здесь ждать приказ от нашего эмира: возвращаться в Чечню для борьбы с шурави или ехать в Афганистан уничтожать американских собак.
– Я все выполню, как велит наш эмир. – Рыжебородый приложил к груди ладонь и в поклоне склонил голову.
– Хорошо. – Бабай дружески похлопал Ахмата по плечу. – А пока есть время, я хочу побеседовать с нашим пленником.
Раненого пленника били двое мускулистых арабов, били сильно и грамотно. Время от времени он проваливался в розовое и вязкое, как кисель, беспамятство. Его обливали холодной водой, приводя в сознание, и он видел перед собой напряженное лицо переводчика, за которым стоял и Бабай, и его помощник. Переводчик задавал всего один вопрос:
– Что произошло с группой Тимура Гафурова?
– Не знаю никакого Тимура, – едва шевеля разбитыми губами, шептал Дядя Федор, прекрасно понимая, что, сказав правду, он может поставить под удар тех, кто приехал сюда за «скальпом» террориста. Его снова били, и, проваливаясь в липкую жижу боли, он неожиданно поймал себя на одной мысли. Ветеран нескольких войн, профессиональный наемник, каждый раз, отправляясь на войну, он прекрасно осознавал, что его могут не только ранить, но и убить. Но все равно надеялся, что «курносая» обойдет его стороной. Какие испытания свалятся на него, он и представить себе не мог. Умереть мучительной смертью под пытками террористов, за тысячи километров от войны, в теплом южном городе, – это ли не подлость судьбы…
Снова его вернули в сознание, но на этот раз первым заговорил Бабай. Он быстро произнес несколько коротких предложений на арабском.
– Если ты не будешь говорить, тебе отрежут голову, как барану, – медленно сказал переводчик, потом негромко добавил от себя: – Он не шутит.
Разбитое в кровь и опухшее от побоев лицо пленника исказилось страшной гримасой улыбки. Сплюнув на пол сгусток крови, он пробормотал:
– Мак туб.
Эту фразу он услышал во время войны в Боснии от мусульманского старца, в заброшенной деревушке, куда ворвались сербские войска с русскими волонтерами.
Бабай и его помощники встрепенулись, они услышали священные для любого мусульманина слова означающие: «Так прописано». Судьбу человека не изменить, ибо она написана в Книге Судеб. В этой фразе алжирец услышал вызов его собственному предназначению.
– Кто тебя послал? – перевел стоящий рядом толмач.
Пленник криво усмехнулся и буркнул:
– Да пошел ты…
Толмач перевел, Ахмат аж задохнулся от ярости, но Бабай взмахом руки остановил его. Он приблизился к пленнику и коротко ударил того в плечо.
– У-у-у, – взвыл Федоров и по-звериному прорычал: – Мало я вас, блядей, давил.
Злость избитого пленника алжирцу понравилась, его карие глаза сощурились и стали похожи на две пулеметные амбразуры, он тихо на ломаном русском спросил:
– Как тебя зовут?
Николай попытался изобразить улыбку, но сделать это изуродованными губами было трудно, он смог только прошептать:
– Я русский солдат, – решив до конца держаться и умереть с достоинством бойца.
– Что он сказал? – спросил алжирец.
– Он отказывается назвать свое имя, —по-своему перевел услышанное переводчик, глядя на изуродованного пленника со смешанным чувством жалости и восхищения.
– Я хочу, чтобы он умирал долго, – заговорил Бабай, обращаясь к своему преемнику. – Очень долго, так долго, чтобы он молил о смерти как об избавлении, а она не приходила.
– Все сделаем, – поклонился Ахмат. – Я лично подберу ему казнь.
Неожиданно на заднем дворе появился угрюмого вида араб и негромко произнес:
– Грузовик с ракетами прибыл. «Вымпеловцы» внимательно следили за въезжающим на территорию особняка рефрижератором.
– Для чего им «КамАЗ»? – недоумевал лейтенант Фамов, рассматривая тяжелую машину. – Куда это они ехать собрались?
– Это они, Фантомас, не ехать собрались, – прильнув к наглазнику оптического прицела, медленно проговорил второй снайпер Сергуня. – Посмотри на рессоры, им привезли что-то большое и тяжелое.
– Точно, – через минуту подтвердил Фамов, вслушиваясь в разговоры, записываемые с дистанционного микрофона. – Выгружают, торопятся.
– А чего выгружают? – поинтересовался снайпер.
– Не говорят, басурмане.
За каменной оградой кипела разгрузочно-погрузочная работа, но внешне это никак не проявлялось, как будто там жили праздные дачники.
Свист жаворонка, обозначавший сигнал опасности, прозвучал неожиданно. Наблюдатели, следящие за виллой, на мгновение отвлеклись и обернулись. С трассы съехал темный «Форд Таурас» и, подъехав вплотную к лесополосе, остановился. Из автомобиля выбрался атлетически сложенный блондин с громоздким биноклем в руках. Пригибаясь, он стал воровски красться, пробираясь между деревьями.
– Твою мать, – выругался Игорь Маклахов. – Что за… – Взглянув на своих бойцов, он проговорил: – Все на своих местах, Шнифт, за мной. Будем брать этого козла.
Подобно двум гигантским ящерицам, двое диверсантов по-пластунски двинулись наперерез незнакомцу.
Единственное место, где мог остановиться Виктор, была дача..Та самая дача кинорежиссера, которую для него сняли агенты ФСБ и которую законсервировал Кирилл Лялькин, переведя Виктора вместе с его связником на санаторский режим, оставив дачу на самый «пожарный» случай. Теперь этот случай наступил.
В город Виктор возвращался той же дорогой, какой его вез Федоров, чтобы избежать постов ГАИ.
До дачи он добрался без происшествий. Только на одном из перекрестков, где пришлось остановиться на сигнал светофора, водитель старого «газона»-молоковоза ошалело стал пялиться на водителя, выглядевшего весьма подозрительно для раннего утра. Но в конце концов красный свет сменился зеленым, и они разъехались в разные стороны.
Подъехав к чугунным воротам дачи, Виктор выбрался из машины и достал из тайника под камнем у ограды связку ключей от ворот и дома. Распахнув настежь ворота, загнал машину во двор, потом запер ворота и, захватив чемодан с арсеналом, направился в дачный домик.
На садовом столе все еще оставались следы недавнего пиршества с боевым товарищем, и душу Савченко наполнила тревога за жизнь напарника. Тряхнув головой, он попытался настроиться на оптимистические мысли.
Войдя в дом, Виктор первым делом отправился в душ. Не зажигая газовую колонку, он с удовольствием ополоснулся под холодной водой, от которой начали саднить ушибы и царапины, затем тщательно обработал раны перекисью водорода и йодом. Переодевшись в имевшуюся в доме одежду, достал из тайника «засвеченные» стволы. Хотя в ресторане Виктор использовал одну «беретту», но куратор настоял, чтобы оба пистолета остались на даче, и мобильный телефон, по которому Савченко держал связь с полковником Христофоровым, Лялькин велел оставить, так как теперь связь он должен был осуществлять через связника (Дядю Федора).
Набрав номер Христофорова, Савченко несколько минут ждал ответа, но бесполезно, трубка молчала. В этот момент полковник находился в консульстве и по закрытой связи отчитывался перед начальством за «происходящие в городе безобразия» по вине его людей.
Не дождавшись ответа, Виктор отключил телефон и положил его на стол, погружаясь в невеселые раздумья. Он остался без связи, без помощи в чужом городе, в чужой стране, совершенно один. Самое лучшее в таком положении было бы все бросить и смотаться в Москву, там, по крайней мере, у него были знакомые, которые на первых порах могли бы ему помочь. В конце концов, там была его страна, за которую он воевал…
Но здесь оставался Николай Федоров, он же Дядя Федор, друг и однополчанин, человек, связывающий Виктора с прошлым и настоящим. И пока была надежда, что он жив, Савченко не мог покинуть этот город и вернуться в Москву.
Виктор сидел и барабанил пальцами по крышке стола, пытаясь хоть что-то придумать. Он должен был что-то сделать.
Внезапно он почувствовал зверский голод. Поднявшись из-за стола, вышел на кухню. После обильного застолья с Дядей Федором в холодильнике он смог обнаружить лишь пачку пельменей.
Вздохнув, он поставил на огонь кастрюльку с водой и вдруг вспомнил о странной находке. Прибор, похожий на трубку мобильного телефона, лежал в кармане испачканного и разорванного спортивного костюма.
Пять минут ушло на то, чтобы разобраться с прибором. После тщательного изучения надписей, сделанных на английском языке, клавиатуры и миниатюрного дисплея, Виктор с уверенностью мог сказать, что это GPS, или электронная Система Глобального Позиционирования, проще говоря, в небольшой коробочке одновременно умещались и компас, и карта места действия, в которую вносилась информация о цели (конечной точке). Умея пользоваться таким прибором, человек никогда в жизни не заблудится в тайге, джунглях или пустыне. Навигационные спутники в любой точке земного шара укажут его местоположение и направление, в котором необходимо двигаться к конечной точке.
Такими приборами часто пользовались чеченские боевики, идущие в горы через границу. Виктор слышал о «Джи-пи-эс», а в руках держал впервые. Поэтому пользоваться не умел, но все-таки включил его. Вспыхнув ядовитым светом, экран высветил красный треугольник.
«Мое нынешнее местоположение», – догадался Савченко. На экране высветились цифры координат. Виктор нажал кнопку с надписью «Финиш», экран на мгновение потух, потом снова вспыхнул. На этот раз на нем был отмечен большой красный восьмиугольник «Конечная точка». Место, куда должны были съехаться боевики после операции. Глядя на прибор, разведчик понял, что Бабай выдал приборы всем боевикам, чтобы в случае, если кто-нибудь из них отстанет, тот мог бы самостоятельно найти дорогу на базу.
«Не совсем умно, – размышлял Виктор. —А если прибор попадет к чужакам? Запросто и они смогут разыскать базу террористов».
Нет, не очень укладывалась в мозгу мысль, что арабские псы войны, понаторевшие в террористических актах, допустили просчет в таком деле, как собственная безопасность.
«На войне наивные долго не живут, а эти явно зажились», – подумал Виктор, решив попытаться с помощью клавиатуры совместить .исходную точку и конечную. Но в последний момент передумал: а что, если этот самый подвох и запрятан в совмещении? В конце концов, координаты есть, можно и по обычной карте разыскать.
Вода в кастрюльке закипела, он ее посолил, потом бросил туда замороженные пельмени и, помешивая, стал размышлять, что же ему делать дальше. В процессе еды мозг, которому долгое время не давали передыха, выдал единственное верное решение.
Съев пельмени, Виктор запил их чашкой крепкого растворимого кофе и, почувствовав прилив сил, вышел из дома.
Через полчаса он уже был в центре города. Хорошо, что спецы, готовившие операцию, учли все нюансы, и даже такой, как документы на пользование машиной не только для Николая, но и для него. Остановив «девятку» возле охотничьего магазина «Три ноля», он запер машину и направился внутрь.
Магазин располагал огромным выбором охотничьих ружей, ножей, газового и пневматического оружия, боеприпасов и различных аксессуаров, предназначенных для охоты, рыбалки и туризма.
Оружие Виктора не интересовало, без соответствующих документов он не мог купить даже свинцовой пули, впрочем, она ему не особо и нужна.
За прилавком, демонстративно листая журнал «Солдат удачи», на раскладном стуле развалился низкорослый толстяк в ярком камуфлированном жилете и такого же цвета панаме.
– Милейший, можно вас побеспокоить? – подойдя к прилавку, вежливо обратился к нему Виктор.
– Чего еще? – отрываясь от чтения, лениво проговорил толстяк.
– Меня интересует цейсовский бинокль двенадцатикратного увеличения с линзовым антибликовым покрытием, желательнo, чтобы корпус бинокля был камуфляжного цвета. Есть подобная модель?
– А как же, – почувствовав потенциального покупателя, оскалился толстяк, вскакивая с места. Через секунду перед Виктором лежал нужный бинокль.
– Теперь, – продолжал покупатель, – камуфляжный комбинезон. – Он обвел взглядом длинную вешалку, заполненную различных цветов и узоров камуфлированными наборами. Его взгляд остановился на допотопном зелено-белом армейском комбинезоне, в таком он почти год воевал. Ткнув пальцем, сказал: – Вот такой, пятидесятого размера, пятый рост.
Ботинки с маскировочными брезентовыми голенищами, сорок четвертый размер.
– Понял, – кивнул продавец, выкладывая все заказанное на прилавок.
– Еще мне нужна плащ-накидка со степным камуфляжем для охоты на гусей. Есть?
– Будет.
– Теперь крем от обмораживания кожи. И последний вопрос.
Продавец, услышав про крем, немного растерялся, на дворе стояла погода с температурой за двадцать градусов. Но вида не подал.
– Слушаю вас, – произнес он елейным голосом.
– Не подскажете, где можно приобрести подробную карту области?
– Да у нас и можно, – кивнул в другой конец магазина продавец, где стоял стенд с различной литературой.
– Теперь все, считайте, – проговорил Виктор весело. Деньги были казенные, а потому с ними следовало расставаться легко.
Вернувшись на дачу, Виктор первым делом разыскал на карте конечную точку «Финиш», это оказалось не очень далеко от города. Но прежде чем ехать на разведку, следовало подготовить оружие и подогнать экипировку.
В очередной раз раскрыв чемодан, он вытащил оттуда все содержимое. Первым делом разобрал и тщательно смазал трофейный автомат, потом, вытряхнув из магазинов все патроны, почистил и смазал их. Оружие побывало в каменном плену, где было полно пыли, и, чтобы в ответственный момент оно не подвело, за ним нужен был тщательный уход. Потом наступила очередь Пистолетов. Обе «беретты» были в идеальном состоянии, Виктор их просто лишний раз смазал. С оружием было закончено, следовало заняться подгонкой экипировки. Натянув на себя комбинезон и зашнуровав ботинки, он несколько раз прошелся по комнате, пару раз присел, потом совершил кувырок. Одежда и обувь были в порядке. После этого наступила очередь гарнитуры, требовалось проверить, как удобнее носить боеприпасы. Сразу же были сняты подсумки с запасными магазинами и глушителями. Первые два были перешиты на грудь, чтобы удобнее было доставать магазины, а подсумок от глушителя был просто выброшен, поскольку глушитель был навинчен на ствол. Две гранаты, «РГ-5» и «заря», были повешены по бокам на поясе гарнитуры, чтобы было удобнее бросать как с левой, так и с правой руки. Штурмовой кинжал перекочевал с живота на запястье левой руки. Теперь пистолеты. Вначале Виктор хотел оставить один, чтобы не таскать лишнюю тяжесть. Но трезво рассудил, что бывают мгновения, когда нет времени перезаряжать, надо выхватывать пистолет и стрелять. Одну «беретту» он пристроил под левой подмышкой, другую – на поясе справа. Так, чтобы по минимальной амплитуде выхватывать оружие.
Наконец подготовка к предстоящей операции была закончена. Взяв «хеклер кох» в руки, Виктор подошел к большому настенному зеркалу, висевшему в коридоре. Посмотрев на свое воинственное отражение, криво ухмыльнулся и произнес фразу из какого-то американского боевика:
– Хватит бояться, пришло время пугать.
Некоторое время машина катилась по асфальту, вызывая недоумение у проносившихся мимо автолюбителей. Впрочем, Донцову было не до них, он внимательно следил за экраном приемника, контролирующего радиомаяк. Наконец точка на экране замерла, «КамАЗ» остановился.
Проехав еще с километр, майор резко свернул с трассы и, подогнав «Форд» к лесополосе, остановился. Теперь следовало разобраться, куда же прибыла груженая машина. Выбравшись наружу, Олег направился в тень лесополосы.
Пройти он успел буквально с десяток шагов, когда на спину обрушилось что-то тяжелое. Две пары крепких натренированных рук ловко его заломали. В несколько секунд скрутив оперативника, при помощи пластиковых наручников стянули ему запястья и щиколотки. Потом, сунув в рот кляп, перевернули майора на спину, быстро и сноровисто стали обыскивать.
Первая мысль, когда на него напали, у Олега была пессимистической: «Вот и все, попался как кур в ощип». Весь арсенал приемов против нападавших был бесполезен, его нейтрализовали раньше, чем майор успел опомниться.
Вытащив документы из нагрудного кармана пиджака, один из камуфлированных раскрыл паспорт и прочитал:
– Донцов Олег Сергеевич. – Потом взглянул на пластиковую карточку и добавил: —Удостоверение инспектора Интерпола. Что будем делать?
– Пусть полковник с ним разбирается, когда приедет, – решил второй, очевидно, старший. Подобное заявление вселяло пусть не большую, но все же надежду.
Час назад в кабинете консула он говорил по телефону с полковником Клинаевым. Начальник отдела долго отчитывал его, как нашкодившего мальчишку, его одного обвиняя во все происшедшем. Закончил он заявлением, что, если бы продолжение операции зависело лично от него, он бы ее свернул немедленно, но так как приказ исходит свыше, то приходится подчиняться. Но в любом случае относительно полковника Христофорова будут сделаны соответствующие выводы. И вряд ли они будут положительными.
Полковнику только сейчас стало ясно: он не «работал» самостоятельно, все время был под контролем. Кто-то невидимый фиксировал все его действия. «Страхуется, гад», – подумал Владимир о своем непосредственном начальнике, глядя на мелькавший за окном залив. Еще вчера здесь было полно боевых кораблей, сегодня же пусто. Учения «Голд Торнадо» уже сутки были в полном разгаре.
Когда «БМВ» выехал за город, на небе уже зажглись первые звезды, южная ночь быстро входила в свои права.
При подъезде к месту засады «Вымпела» Кирилл едва не столкнулся с тяжелогруженой «Газелью», водитель которой почему-то не удосужился включить фары.
Но ругаться Лялькин не стал, они уже были на месте. А в разведке, как известно, тишина – основа всех основ.
Едва «БМВ» съехал с трассы, как из тени появился Маклахов.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – шепотом поздоровался капитан, пытаясь по выражению лица определить его состояние.
– Привет, —так же тихо буркнул Христофоров. – Как обстановка?
– Сложная, – признался Игорь. – Тем более вам сюрприз раздобыли.
– Показывай, что уже нарыли.
Уже к обеду Виктор мог увидеть особняк за высоким забором, на плоской крыше которого разместилась группа смуглолицых мужчин.
Для того чтобы выбрать место для будущего наблюдения за «фазендой», Савченко пришлось трижды объехать округу. Наконец он обратил внимание на ржавую, покосившуюся водонапорную башню, одиноко стоящую у дороги, рядом с которой когда-то размещался колхозный животноводческий комплекс, а теперь в высоких стеблях сухого бурьяна прятались развалины.
Спрятав машину в этих зарослях, Виктор облачился в плащ-накидку, вооружился биноклем и скрытно стал взбираться наверх по шелушащимся ржавчиной скобам металлической лестницы.
Несмотря на внешнюю шаткость, башня была еще довольно прочной. Вытянувшись на плоской крыше, Виктор поднес к глазам бинокль и стал изучать объект будущей атаки. Значительное удаление от «фазенды», степной орнамент на плащ-накидке, сливающийся с огненно-рыжим фоном ржавчины водонапорной башни, и антибликовое покрытие линз бинокля делали разведчика невидимым для посторонних глаз.
В первые же минуты наблюдения Савченко убедился в правильности определения координат: во дворе усадьбы он разглядел несколько физиономий, которые до этого ему доводилось видеть в Ольвии, и на территории санатория «Пушкинский» они тоже мелькали.
Теперь следовало выбрать направление главного удара, потому что при сложившемся положении вещей на отвлекающие маневры сил просто не было, нечего было рассчитывать на чью-то помощь. К вилле, занимающей площадь четырехугольника неправильной формы, для атаки подходили лишь три стороны.
С запада к ограде едва ли не впритык подходили постройки дачного поселка. Нежилые коробки, выложенные из кирпича или строительного камня, были заманчивы для нападения, но арабы не один год воюют и очень осторожны, а потому со стороны построек должны быть усиленные меры безопасности.
С востока вдоль трассы тянулась лесополоса, от которой до ограды тоже рукой подать. Слишком удобная позиция для атаки, нападающие могут десантиро-ваться с любого автотранспорта, едущего по трассе, и, незаметно проскочив лесополосу, оказаться у ограды «фазенды». Потому наверняка и там ушки на макушке.
Оставалось третье направление: широкое и ровное как стол поле шириной с километр, ни травиночки, ни кустика, ни камешка. Только ненормальный решится двигаться с этой стороны, в случае обнаружения нападающий позавидует зайцам в тире. Совершенно безумная идея атаковать через поле, а потому имеющая в отличие от первых двух вполне реальную вероятность успеха.
Единственное, что смущало Виктора, это фронтовой опыт его и противников.
«А что, если они перед оградой установили минное поле», – глядя на толстую стену через призму бинокля, размышлял бывший морпех. Конечно, на первый взгляд это был бред воспаленного мозга. Но, с другой стороны, район отдаленный, можно сказать, глухой…
«Лучше перестраховаться сейчас, чем потом валяться с оторванными ногами», – решил Виктор, пятясь по-рачьи к лестнице. Как узнать, есть ли «сюрпризы» в земле, он уже решил, осталось найти того, кто выполнит задуманное.
Гусеничный трактор трясся в такт работе двигателя. Немолодой скуластый тракторист с красным обветренным лицом дышал сивушным перегаром и непонимающе пялился воспаленными глазами на незнакомца.
– Так чего, говоришь, надо делать? – вытирая грязным носовым платком вспотевший лоб, спросил доблестный труженик плуга и бороны, едва Савченко замолчал.
Тяжело вздохнув, Виктор повторил, но уже в более упрощенной форме.
– На той даче кореш у меня живет. Днями напролет готов дрыхнуть, соня редкий. Вот я и хочу, чтобы ты его разбудил. Проедешь под самой оградой, и все, – в руке его появилась пятидесятидолларовая банкнота. – И она твоя.
– Хм-м, – оскалился тракторист, демонстрируя редкие желтые зубы. Не сводя глаз с грязно-зеленой купюры, он хотел все же выяснить для себя все детали. – А потом охрана выскочит и ребра мне пересчитает.
– Такой вариант тоже не исключен, – подтвердил Виктор, при этом заманчиво поигрывая полтинником, дескать, такие деньги за просто так не дают. – Пьяным прикинешься, пьяных меньше волтузят, – посоветовал он.
Довод был убедительным, тракторист снова хмыкнул.
– Деньги заплатишь после?
– Зачем? – пожал плечами Виктор, протягивая хлебопашцу пятьдесят долларов. – Плачу сейчас, но если обманешь… Вернусь, и мало не покажется.
– Не боись, – заворачивая банкноту в носовой платок и завязывая узелок, весело заверил тракторист. – Не подведу.
И он действительно не подвел. Едва Виктор вернулся к своему наблюдательному пункту, на поле выехал грохочущий трактор и, оставляя за собой змеиный волнистый след, понесся в сторону ограды. Порывы ветра доносили до слуха:
Поедем, красотка, кататься… …давно я тебя поджидал.
Тракторист вовсю играл захмелевшего лихого наездника. Его стальной конь домчался до угла усадьбы, круто развернувшись, не снижая скорости, промчался вдоль ограды, снова развернулся и также зигзагообразно покатил восвояси.
На крыше особняка за гарцующим наездником с недоумением наблюдала группа арабов, еще несколько человек взобрались на ограду. У некоторых в руках были портативные пистолет-пулеметы.
– Я получил сообщение от Великого, – загробным голосом произнес Абдулл Камаль, когда в радиоцентр вошел Рыжебородый Ахмат. – Мне оказана великая честь, эмир Бен аль Бен поручил мне уничтожить одну из империй зла, сионистское государство Израиль.
– Как это возможно? – На лице Рыжебородого появилось сомнение. Будущему эмиру показалось, что Бабай из-за опухоли в мозгу бредит.
– Необходимо разбомбить их центр ядерных испытаний, – последовал не особо конкретный ответ.
– Но как? – Ахмат все еще не верил услышанному.
– Операция давно готовилась специальной группой шахидов. Но когда Великий Бен узнал о моем недуге, он поручил мне возглавить эту группу, чтобы после смерти мое имя наводило страх на врагов ислама. – Немного помолчав, Камаль добавил: – Я жду транспорт с ракетами, часть заберу с собой, чтобы лететь не с пустыми руками к сынам израилевым. Остальное оставлю тебе, ты теперь старший. Будете здесь ждать приказ от нашего эмира: возвращаться в Чечню для борьбы с шурави или ехать в Афганистан уничтожать американских собак.
– Я все выполню, как велит наш эмир. – Рыжебородый приложил к груди ладонь и в поклоне склонил голову.
– Хорошо. – Бабай дружески похлопал Ахмата по плечу. – А пока есть время, я хочу побеседовать с нашим пленником.
Раненого пленника били двое мускулистых арабов, били сильно и грамотно. Время от времени он проваливался в розовое и вязкое, как кисель, беспамятство. Его обливали холодной водой, приводя в сознание, и он видел перед собой напряженное лицо переводчика, за которым стоял и Бабай, и его помощник. Переводчик задавал всего один вопрос:
– Что произошло с группой Тимура Гафурова?
– Не знаю никакого Тимура, – едва шевеля разбитыми губами, шептал Дядя Федор, прекрасно понимая, что, сказав правду, он может поставить под удар тех, кто приехал сюда за «скальпом» террориста. Его снова били, и, проваливаясь в липкую жижу боли, он неожиданно поймал себя на одной мысли. Ветеран нескольких войн, профессиональный наемник, каждый раз, отправляясь на войну, он прекрасно осознавал, что его могут не только ранить, но и убить. Но все равно надеялся, что «курносая» обойдет его стороной. Какие испытания свалятся на него, он и представить себе не мог. Умереть мучительной смертью под пытками террористов, за тысячи километров от войны, в теплом южном городе, – это ли не подлость судьбы…
Снова его вернули в сознание, но на этот раз первым заговорил Бабай. Он быстро произнес несколько коротких предложений на арабском.
– Если ты не будешь говорить, тебе отрежут голову, как барану, – медленно сказал переводчик, потом негромко добавил от себя: – Он не шутит.
Разбитое в кровь и опухшее от побоев лицо пленника исказилось страшной гримасой улыбки. Сплюнув на пол сгусток крови, он пробормотал:
– Мак туб.
Эту фразу он услышал во время войны в Боснии от мусульманского старца, в заброшенной деревушке, куда ворвались сербские войска с русскими волонтерами.
Бабай и его помощники встрепенулись, они услышали священные для любого мусульманина слова означающие: «Так прописано». Судьбу человека не изменить, ибо она написана в Книге Судеб. В этой фразе алжирец услышал вызов его собственному предназначению.
– Кто тебя послал? – перевел стоящий рядом толмач.
Пленник криво усмехнулся и буркнул:
– Да пошел ты…
Толмач перевел, Ахмат аж задохнулся от ярости, но Бабай взмахом руки остановил его. Он приблизился к пленнику и коротко ударил того в плечо.
– У-у-у, – взвыл Федоров и по-звериному прорычал: – Мало я вас, блядей, давил.
Злость избитого пленника алжирцу понравилась, его карие глаза сощурились и стали похожи на две пулеметные амбразуры, он тихо на ломаном русском спросил:
– Как тебя зовут?
Николай попытался изобразить улыбку, но сделать это изуродованными губами было трудно, он смог только прошептать:
– Я русский солдат, – решив до конца держаться и умереть с достоинством бойца.
– Что он сказал? – спросил алжирец.
– Он отказывается назвать свое имя, —по-своему перевел услышанное переводчик, глядя на изуродованного пленника со смешанным чувством жалости и восхищения.
– Я хочу, чтобы он умирал долго, – заговорил Бабай, обращаясь к своему преемнику. – Очень долго, так долго, чтобы он молил о смерти как об избавлении, а она не приходила.
– Все сделаем, – поклонился Ахмат. – Я лично подберу ему казнь.
Неожиданно на заднем дворе появился угрюмого вида араб и негромко произнес:
– Грузовик с ракетами прибыл. «Вымпеловцы» внимательно следили за въезжающим на территорию особняка рефрижератором.
– Для чего им «КамАЗ»? – недоумевал лейтенант Фамов, рассматривая тяжелую машину. – Куда это они ехать собрались?
– Это они, Фантомас, не ехать собрались, – прильнув к наглазнику оптического прицела, медленно проговорил второй снайпер Сергуня. – Посмотри на рессоры, им привезли что-то большое и тяжелое.
– Точно, – через минуту подтвердил Фамов, вслушиваясь в разговоры, записываемые с дистанционного микрофона. – Выгружают, торопятся.
– А чего выгружают? – поинтересовался снайпер.
– Не говорят, басурмане.
За каменной оградой кипела разгрузочно-погрузочная работа, но внешне это никак не проявлялось, как будто там жили праздные дачники.
Свист жаворонка, обозначавший сигнал опасности, прозвучал неожиданно. Наблюдатели, следящие за виллой, на мгновение отвлеклись и обернулись. С трассы съехал темный «Форд Таурас» и, подъехав вплотную к лесополосе, остановился. Из автомобиля выбрался атлетически сложенный блондин с громоздким биноклем в руках. Пригибаясь, он стал воровски красться, пробираясь между деревьями.
– Твою мать, – выругался Игорь Маклахов. – Что за… – Взглянув на своих бойцов, он проговорил: – Все на своих местах, Шнифт, за мной. Будем брать этого козла.
Подобно двум гигантским ящерицам, двое диверсантов по-пластунски двинулись наперерез незнакомцу.
Единственное место, где мог остановиться Виктор, была дача..Та самая дача кинорежиссера, которую для него сняли агенты ФСБ и которую законсервировал Кирилл Лялькин, переведя Виктора вместе с его связником на санаторский режим, оставив дачу на самый «пожарный» случай. Теперь этот случай наступил.
В город Виктор возвращался той же дорогой, какой его вез Федоров, чтобы избежать постов ГАИ.
До дачи он добрался без происшествий. Только на одном из перекрестков, где пришлось остановиться на сигнал светофора, водитель старого «газона»-молоковоза ошалело стал пялиться на водителя, выглядевшего весьма подозрительно для раннего утра. Но в конце концов красный свет сменился зеленым, и они разъехались в разные стороны.
Подъехав к чугунным воротам дачи, Виктор выбрался из машины и достал из тайника под камнем у ограды связку ключей от ворот и дома. Распахнув настежь ворота, загнал машину во двор, потом запер ворота и, захватив чемодан с арсеналом, направился в дачный домик.
На садовом столе все еще оставались следы недавнего пиршества с боевым товарищем, и душу Савченко наполнила тревога за жизнь напарника. Тряхнув головой, он попытался настроиться на оптимистические мысли.
Войдя в дом, Виктор первым делом отправился в душ. Не зажигая газовую колонку, он с удовольствием ополоснулся под холодной водой, от которой начали саднить ушибы и царапины, затем тщательно обработал раны перекисью водорода и йодом. Переодевшись в имевшуюся в доме одежду, достал из тайника «засвеченные» стволы. Хотя в ресторане Виктор использовал одну «беретту», но куратор настоял, чтобы оба пистолета остались на даче, и мобильный телефон, по которому Савченко держал связь с полковником Христофоровым, Лялькин велел оставить, так как теперь связь он должен был осуществлять через связника (Дядю Федора).
Набрав номер Христофорова, Савченко несколько минут ждал ответа, но бесполезно, трубка молчала. В этот момент полковник находился в консульстве и по закрытой связи отчитывался перед начальством за «происходящие в городе безобразия» по вине его людей.
Не дождавшись ответа, Виктор отключил телефон и положил его на стол, погружаясь в невеселые раздумья. Он остался без связи, без помощи в чужом городе, в чужой стране, совершенно один. Самое лучшее в таком положении было бы все бросить и смотаться в Москву, там, по крайней мере, у него были знакомые, которые на первых порах могли бы ему помочь. В конце концов, там была его страна, за которую он воевал…
Но здесь оставался Николай Федоров, он же Дядя Федор, друг и однополчанин, человек, связывающий Виктора с прошлым и настоящим. И пока была надежда, что он жив, Савченко не мог покинуть этот город и вернуться в Москву.
Виктор сидел и барабанил пальцами по крышке стола, пытаясь хоть что-то придумать. Он должен был что-то сделать.
Внезапно он почувствовал зверский голод. Поднявшись из-за стола, вышел на кухню. После обильного застолья с Дядей Федором в холодильнике он смог обнаружить лишь пачку пельменей.
Вздохнув, он поставил на огонь кастрюльку с водой и вдруг вспомнил о странной находке. Прибор, похожий на трубку мобильного телефона, лежал в кармане испачканного и разорванного спортивного костюма.
Пять минут ушло на то, чтобы разобраться с прибором. После тщательного изучения надписей, сделанных на английском языке, клавиатуры и миниатюрного дисплея, Виктор с уверенностью мог сказать, что это GPS, или электронная Система Глобального Позиционирования, проще говоря, в небольшой коробочке одновременно умещались и компас, и карта места действия, в которую вносилась информация о цели (конечной точке). Умея пользоваться таким прибором, человек никогда в жизни не заблудится в тайге, джунглях или пустыне. Навигационные спутники в любой точке земного шара укажут его местоположение и направление, в котором необходимо двигаться к конечной точке.
Такими приборами часто пользовались чеченские боевики, идущие в горы через границу. Виктор слышал о «Джи-пи-эс», а в руках держал впервые. Поэтому пользоваться не умел, но все-таки включил его. Вспыхнув ядовитым светом, экран высветил красный треугольник.
«Мое нынешнее местоположение», – догадался Савченко. На экране высветились цифры координат. Виктор нажал кнопку с надписью «Финиш», экран на мгновение потух, потом снова вспыхнул. На этот раз на нем был отмечен большой красный восьмиугольник «Конечная точка». Место, куда должны были съехаться боевики после операции. Глядя на прибор, разведчик понял, что Бабай выдал приборы всем боевикам, чтобы в случае, если кто-нибудь из них отстанет, тот мог бы самостоятельно найти дорогу на базу.
«Не совсем умно, – размышлял Виктор. —А если прибор попадет к чужакам? Запросто и они смогут разыскать базу террористов».
Нет, не очень укладывалась в мозгу мысль, что арабские псы войны, понаторевшие в террористических актах, допустили просчет в таком деле, как собственная безопасность.
«На войне наивные долго не живут, а эти явно зажились», – подумал Виктор, решив попытаться с помощью клавиатуры совместить .исходную точку и конечную. Но в последний момент передумал: а что, если этот самый подвох и запрятан в совмещении? В конце концов, координаты есть, можно и по обычной карте разыскать.
Вода в кастрюльке закипела, он ее посолил, потом бросил туда замороженные пельмени и, помешивая, стал размышлять, что же ему делать дальше. В процессе еды мозг, которому долгое время не давали передыха, выдал единственное верное решение.
Съев пельмени, Виктор запил их чашкой крепкого растворимого кофе и, почувствовав прилив сил, вышел из дома.
Через полчаса он уже был в центре города. Хорошо, что спецы, готовившие операцию, учли все нюансы, и даже такой, как документы на пользование машиной не только для Николая, но и для него. Остановив «девятку» возле охотничьего магазина «Три ноля», он запер машину и направился внутрь.
Магазин располагал огромным выбором охотничьих ружей, ножей, газового и пневматического оружия, боеприпасов и различных аксессуаров, предназначенных для охоты, рыбалки и туризма.
Оружие Виктора не интересовало, без соответствующих документов он не мог купить даже свинцовой пули, впрочем, она ему не особо и нужна.
За прилавком, демонстративно листая журнал «Солдат удачи», на раскладном стуле развалился низкорослый толстяк в ярком камуфлированном жилете и такого же цвета панаме.
– Милейший, можно вас побеспокоить? – подойдя к прилавку, вежливо обратился к нему Виктор.
– Чего еще? – отрываясь от чтения, лениво проговорил толстяк.
– Меня интересует цейсовский бинокль двенадцатикратного увеличения с линзовым антибликовым покрытием, желательнo, чтобы корпус бинокля был камуфляжного цвета. Есть подобная модель?
– А как же, – почувствовав потенциального покупателя, оскалился толстяк, вскакивая с места. Через секунду перед Виктором лежал нужный бинокль.
– Теперь, – продолжал покупатель, – камуфляжный комбинезон. – Он обвел взглядом длинную вешалку, заполненную различных цветов и узоров камуфлированными наборами. Его взгляд остановился на допотопном зелено-белом армейском комбинезоне, в таком он почти год воевал. Ткнув пальцем, сказал: – Вот такой, пятидесятого размера, пятый рост.
Ботинки с маскировочными брезентовыми голенищами, сорок четвертый размер.
– Понял, – кивнул продавец, выкладывая все заказанное на прилавок.
– Еще мне нужна плащ-накидка со степным камуфляжем для охоты на гусей. Есть?
– Будет.
– Теперь крем от обмораживания кожи. И последний вопрос.
Продавец, услышав про крем, немного растерялся, на дворе стояла погода с температурой за двадцать градусов. Но вида не подал.
– Слушаю вас, – произнес он елейным голосом.
– Не подскажете, где можно приобрести подробную карту области?
– Да у нас и можно, – кивнул в другой конец магазина продавец, где стоял стенд с различной литературой.
– Теперь все, считайте, – проговорил Виктор весело. Деньги были казенные, а потому с ними следовало расставаться легко.
Вернувшись на дачу, Виктор первым делом разыскал на карте конечную точку «Финиш», это оказалось не очень далеко от города. Но прежде чем ехать на разведку, следовало подготовить оружие и подогнать экипировку.
В очередной раз раскрыв чемодан, он вытащил оттуда все содержимое. Первым делом разобрал и тщательно смазал трофейный автомат, потом, вытряхнув из магазинов все патроны, почистил и смазал их. Оружие побывало в каменном плену, где было полно пыли, и, чтобы в ответственный момент оно не подвело, за ним нужен был тщательный уход. Потом наступила очередь Пистолетов. Обе «беретты» были в идеальном состоянии, Виктор их просто лишний раз смазал. С оружием было закончено, следовало заняться подгонкой экипировки. Натянув на себя комбинезон и зашнуровав ботинки, он несколько раз прошелся по комнате, пару раз присел, потом совершил кувырок. Одежда и обувь были в порядке. После этого наступила очередь гарнитуры, требовалось проверить, как удобнее носить боеприпасы. Сразу же были сняты подсумки с запасными магазинами и глушителями. Первые два были перешиты на грудь, чтобы удобнее было доставать магазины, а подсумок от глушителя был просто выброшен, поскольку глушитель был навинчен на ствол. Две гранаты, «РГ-5» и «заря», были повешены по бокам на поясе гарнитуры, чтобы было удобнее бросать как с левой, так и с правой руки. Штурмовой кинжал перекочевал с живота на запястье левой руки. Теперь пистолеты. Вначале Виктор хотел оставить один, чтобы не таскать лишнюю тяжесть. Но трезво рассудил, что бывают мгновения, когда нет времени перезаряжать, надо выхватывать пистолет и стрелять. Одну «беретту» он пристроил под левой подмышкой, другую – на поясе справа. Так, чтобы по минимальной амплитуде выхватывать оружие.
Наконец подготовка к предстоящей операции была закончена. Взяв «хеклер кох» в руки, Виктор подошел к большому настенному зеркалу, висевшему в коридоре. Посмотрев на свое воинственное отражение, криво ухмыльнулся и произнес фразу из какого-то американского боевика:
– Хватит бояться, пришло время пугать.
* * *
Наблюдая, как рефрижератор свернул с трассы на грунтовую дорогу, Олег Донцов сбавил скорость своего «Форда», подумав: «Вот, кажется, и конец нашему путешествию».Некоторое время машина катилась по асфальту, вызывая недоумение у проносившихся мимо автолюбителей. Впрочем, Донцову было не до них, он внимательно следил за экраном приемника, контролирующего радиомаяк. Наконец точка на экране замерла, «КамАЗ» остановился.
Проехав еще с километр, майор резко свернул с трассы и, подогнав «Форд» к лесополосе, остановился. Теперь следовало разобраться, куда же прибыла груженая машина. Выбравшись наружу, Олег направился в тень лесополосы.
Пройти он успел буквально с десяток шагов, когда на спину обрушилось что-то тяжелое. Две пары крепких натренированных рук ловко его заломали. В несколько секунд скрутив оперативника, при помощи пластиковых наручников стянули ему запястья и щиколотки. Потом, сунув в рот кляп, перевернули майора на спину, быстро и сноровисто стали обыскивать.
Первая мысль, когда на него напали, у Олега была пессимистической: «Вот и все, попался как кур в ощип». Весь арсенал приемов против нападавших был бесполезен, его нейтрализовали раньше, чем майор успел опомниться.
Вытащив документы из нагрудного кармана пиджака, один из камуфлированных раскрыл паспорт и прочитал:
– Донцов Олег Сергеевич. – Потом взглянул на пластиковую карточку и добавил: —Удостоверение инспектора Интерпола. Что будем делать?
– Пусть полковник с ним разбирается, когда приедет, – решил второй, очевидно, старший. Подобное заявление вселяло пусть не большую, но все же надежду.
* * *
Возвращаясь из консульства, Владимир Христофоров пребывал в глубокой задумчивости, совершенно не обращая внимания на треп Кирилла Лялькина, сидящего за рулем.Час назад в кабинете консула он говорил по телефону с полковником Клинаевым. Начальник отдела долго отчитывал его, как нашкодившего мальчишку, его одного обвиняя во все происшедшем. Закончил он заявлением, что, если бы продолжение операции зависело лично от него, он бы ее свернул немедленно, но так как приказ исходит свыше, то приходится подчиняться. Но в любом случае относительно полковника Христофорова будут сделаны соответствующие выводы. И вряд ли они будут положительными.
Полковнику только сейчас стало ясно: он не «работал» самостоятельно, все время был под контролем. Кто-то невидимый фиксировал все его действия. «Страхуется, гад», – подумал Владимир о своем непосредственном начальнике, глядя на мелькавший за окном залив. Еще вчера здесь было полно боевых кораблей, сегодня же пусто. Учения «Голд Торнадо» уже сутки были в полном разгаре.
Когда «БМВ» выехал за город, на небе уже зажглись первые звезды, южная ночь быстро входила в свои права.
При подъезде к месту засады «Вымпела» Кирилл едва не столкнулся с тяжелогруженой «Газелью», водитель которой почему-то не удосужился включить фары.
Но ругаться Лялькин не стал, они уже были на месте. А в разведке, как известно, тишина – основа всех основ.
Едва «БМВ» съехал с трассы, как из тени появился Маклахов.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – шепотом поздоровался капитан, пытаясь по выражению лица определить его состояние.
– Привет, —так же тихо буркнул Христофоров. – Как обстановка?
– Сложная, – признался Игорь. – Тем более вам сюрприз раздобыли.
– Показывай, что уже нарыли.
* * *
При помощи «Джи-пи-эс» и карты области отыскать «конечную точку», проще говоря, подпольную базу террористов, оказалось несложно.Уже к обеду Виктор мог увидеть особняк за высоким забором, на плоской крыше которого разместилась группа смуглолицых мужчин.
Для того чтобы выбрать место для будущего наблюдения за «фазендой», Савченко пришлось трижды объехать округу. Наконец он обратил внимание на ржавую, покосившуюся водонапорную башню, одиноко стоящую у дороги, рядом с которой когда-то размещался колхозный животноводческий комплекс, а теперь в высоких стеблях сухого бурьяна прятались развалины.
Спрятав машину в этих зарослях, Виктор облачился в плащ-накидку, вооружился биноклем и скрытно стал взбираться наверх по шелушащимся ржавчиной скобам металлической лестницы.
Несмотря на внешнюю шаткость, башня была еще довольно прочной. Вытянувшись на плоской крыше, Виктор поднес к глазам бинокль и стал изучать объект будущей атаки. Значительное удаление от «фазенды», степной орнамент на плащ-накидке, сливающийся с огненно-рыжим фоном ржавчины водонапорной башни, и антибликовое покрытие линз бинокля делали разведчика невидимым для посторонних глаз.
В первые же минуты наблюдения Савченко убедился в правильности определения координат: во дворе усадьбы он разглядел несколько физиономий, которые до этого ему доводилось видеть в Ольвии, и на территории санатория «Пушкинский» они тоже мелькали.
Теперь следовало выбрать направление главного удара, потому что при сложившемся положении вещей на отвлекающие маневры сил просто не было, нечего было рассчитывать на чью-то помощь. К вилле, занимающей площадь четырехугольника неправильной формы, для атаки подходили лишь три стороны.
С запада к ограде едва ли не впритык подходили постройки дачного поселка. Нежилые коробки, выложенные из кирпича или строительного камня, были заманчивы для нападения, но арабы не один год воюют и очень осторожны, а потому со стороны построек должны быть усиленные меры безопасности.
С востока вдоль трассы тянулась лесополоса, от которой до ограды тоже рукой подать. Слишком удобная позиция для атаки, нападающие могут десантиро-ваться с любого автотранспорта, едущего по трассе, и, незаметно проскочив лесополосу, оказаться у ограды «фазенды». Потому наверняка и там ушки на макушке.
Оставалось третье направление: широкое и ровное как стол поле шириной с километр, ни травиночки, ни кустика, ни камешка. Только ненормальный решится двигаться с этой стороны, в случае обнаружения нападающий позавидует зайцам в тире. Совершенно безумная идея атаковать через поле, а потому имеющая в отличие от первых двух вполне реальную вероятность успеха.
Единственное, что смущало Виктора, это фронтовой опыт его и противников.
«А что, если они перед оградой установили минное поле», – глядя на толстую стену через призму бинокля, размышлял бывший морпех. Конечно, на первый взгляд это был бред воспаленного мозга. Но, с другой стороны, район отдаленный, можно сказать, глухой…
«Лучше перестраховаться сейчас, чем потом валяться с оторванными ногами», – решил Виктор, пятясь по-рачьи к лестнице. Как узнать, есть ли «сюрпризы» в земле, он уже решил, осталось найти того, кто выполнит задуманное.
Гусеничный трактор трясся в такт работе двигателя. Немолодой скуластый тракторист с красным обветренным лицом дышал сивушным перегаром и непонимающе пялился воспаленными глазами на незнакомца.
– Так чего, говоришь, надо делать? – вытирая грязным носовым платком вспотевший лоб, спросил доблестный труженик плуга и бороны, едва Савченко замолчал.
Тяжело вздохнув, Виктор повторил, но уже в более упрощенной форме.
– На той даче кореш у меня живет. Днями напролет готов дрыхнуть, соня редкий. Вот я и хочу, чтобы ты его разбудил. Проедешь под самой оградой, и все, – в руке его появилась пятидесятидолларовая банкнота. – И она твоя.
– Хм-м, – оскалился тракторист, демонстрируя редкие желтые зубы. Не сводя глаз с грязно-зеленой купюры, он хотел все же выяснить для себя все детали. – А потом охрана выскочит и ребра мне пересчитает.
– Такой вариант тоже не исключен, – подтвердил Виктор, при этом заманчиво поигрывая полтинником, дескать, такие деньги за просто так не дают. – Пьяным прикинешься, пьяных меньше волтузят, – посоветовал он.
Довод был убедительным, тракторист снова хмыкнул.
– Деньги заплатишь после?
– Зачем? – пожал плечами Виктор, протягивая хлебопашцу пятьдесят долларов. – Плачу сейчас, но если обманешь… Вернусь, и мало не покажется.
– Не боись, – заворачивая банкноту в носовой платок и завязывая узелок, весело заверил тракторист. – Не подведу.
И он действительно не подвел. Едва Виктор вернулся к своему наблюдательному пункту, на поле выехал грохочущий трактор и, оставляя за собой змеиный волнистый след, понесся в сторону ограды. Порывы ветра доносили до слуха:
Поедем, красотка, кататься… …давно я тебя поджидал.
Тракторист вовсю играл захмелевшего лихого наездника. Его стальной конь домчался до угла усадьбы, круто развернувшись, не снижая скорости, промчался вдоль ограды, снова развернулся и также зигзагообразно покатил восвояси.
На крыше особняка за гарцующим наездником с недоумением наблюдала группа арабов, еще несколько человек взобрались на ограду. У некоторых в руках были портативные пистолет-пулеметы.