Стрентон Арч. Попутчик

   Пауза затянулась, и Нэш сказала первое, что пришло в голову:
   — Поставил бы машину за углом, что ли. — Она снова смутилась. — Знаешь, тут как-то бог знает что случилось, человеку стало плохо с сердцем… так полиция со скорой помощью только через сорок пять минут приехали. — Когда она говорила, волосы ее колыхались, как водоросли в быстрой чистой горной речке. Холзи с удовольствием смотрел на нее. На несколько секунд он забыл обо всем, что с ним произошло.
   — Он уже и УМЕР к тому времени.
   УМЕР!
   УМЕР!
   УМЕР! УМЕР!
   Слово эхом прокатилось под сводом его черепа, открыв невидимые клапаны. Страх тоненькими ручейками начал просачиваться в мозг. Чтобы отогнать его, он кашлянул и хриплым голосом пробормотал:
   — Спасибо, что угостили. Очень любезно с вашей стороны.
   ХОЛЗИ, ХОЛЗИ!!
   — яростный голос Райдера. — СХВАТИ ЭТУ МАЛЕНЬКУЮ СУКУ ЗА ВОЛОСЫ И ПЕРЕРЕЖЬ ЕЙ ГЛОТКУ!!! ДАВАЙ, ХОЛЗИ!
   СДЕЛАЙ ЭТО!
   Он зажмурил глаза.
   Уйди! Уйди!!! оставь меня в покое, ублюдок! Ступай в свой ад!!! Сгинь!
   «С ним что-то происходит, — она видела, как он побледнел и зажмурился. — Ему плохо. С ним что-то происходит».
   — Эй! Эй! — позвала она.
   Он вдруг резко распахнул невидящие слепые глаза. В них опять появилось то выражение, с которым он вошел сюда. Страх и боль. Чудовищный страх и всепоглощающая боль. И в одно мгновение все переменилось. Он обмяк. Его отпустило.
   Огромная тупая игла, впившаяся в мозг, исчезла. Райдер пропал. Холзи хрипло втянул в себя воздух, чувствуя, что сердце сейчас разорвется на части. Капли пота скатились от лопаток к пояснице. Ладонью он протер лоб и ощутил, что она стала мокрой.
   КАК СТРАШНО.
   «Сейчас все кончится. Вот сейчас раздастся вой полицейских сирен, и все кончится. Они поймают Райдера. Убьют его. Пусть делают все, что угодно, только чтобы ОН оставил Холзи в покое».
   — Ну как, все в порядке? — спросила Нэш.
   — Надеюсь, — выдохнул он.
   Ей стало страшно за этого парня, С ним творилось что-то непонятное. Нечто ужасное мучило его. И деланно веселым голосом она спросила:
   Послушай, а курить-то рядом с тобой безопасно — Он не отреагировал. — Извини, что я тебя, приятель, не пускала, но, знаешь, времена такие…
   Он слабо кивнул.
   — Да ничего, в любом случае, спасибо, но?
   Холзи был благодарен ей. Он хватался за ее голос, как за соломинку, пытаясь удержать свой разум на плаву.
   — Меня зовут Нэш, — сказала она.
   — Джим..
   ОПЯТЬ ДЖИМ.
   ОТКУДА ВСПЛЫЛО ЭТО?
   — Холзи. Большое Вам спасибо.
   Она улыбнулась, не понимая, за что он снова благодарил ее. А он ждал ее голоса, как ждет маленький ребенок, проснувшийся темной безлунной ночью, наступления утра.
   — Вы откуда? — спросила она, закуривая.
   — Из Чикаго, — ответил он, жадно наблюдая за ней. Она отвела глаза и взглянула на тарелку с дымящимся картофелем.
   «Он ничего не ест. Так ни к чему и не притронулся.» Проследив ее взгляд, Холзи понял, о чем она думает. Он совершенно не хотел есть, но еще меньше он хотел обидеть эту девушку со странным именем Нэш. Взяв с тарелки ломтик картофеля, Холзи откусил кусочек и принялся жевать.
   — Едешь, конечно, в Калифорнию.
   — Откуда Вы знаете? — Он так искренне удивился, что она засмеялась, прикрыв рот ладошкой.
   — Да все туда едут. — Сверкнув ровными белыми зубами, весело пояснила она. — В Голливуд?
   — Да нет. — Он улыбнулся. Ему стало легче дышать. — В Сан-Диего.
   Она понимающе кивнула и, стряхнув пепел в маленькую аккуратную пепельничку, сказала:
   — А я вот тоже собираюсь переехать в Калифорнию. К родственнику. У него там свой ресторан, — пояснила она.
   И Холзи вдруг ясно почувствовал, что у нее нет никакого родственника, да и ресторана тоже нет. Это было как тогда на дороге с «понтиаком». Он подцепил еще одну картофельную пластинку и принялся жевать. Девушка вздохнула:
   — Вот кручусь тут. — Холзи жевал, пальцы его сами собой цепляли пластинку за пластинкой и отправляли их в рот. Организм брал свое. Ему нужна была пища, чтобы питать энергией уставшее, разбитое тело. — Тут, в общем-то, тоже работают одни родственники. — Голос ее уплывал, доносясь до него словно сквозь вату. И постепенно Холзи отключился.
   — Хотя мне тут не очень нравится. — Нэш курила, глядя, как Джим ест картофель. Движения его были прерывистыми, как у перегревшейся машины. — Не знаю пока, может быть, и здесь останусь. — Она затянулась. — Странный он все-таки. Вроде ест, а глаза пустые, словно он уснул.
   — Мой брат Билл — с Марса. Можно сказать, мы все с Марса. Там, за рестораном, стоит космический корабль. А ты с какой планеты? — Она замолчала, ожидая ответа. Тщетно.
   Холзи был далеко. Он бродил по глубинам своей памяти.
   МАМА. Молодая красивая МАМА, Ион — маленький десятилетний мальчик. — Джим, мальчик, иди завтракать!
   Он сидел на ковре в детской и возился с новой машиной, купленной ему к Рождеству.
   — Джимми!
   Мама у порога наклоняется к окну синего мощного «крайслера».
   — Джимми, прошу тебя, не подсаживай этих хиппи в машину. В газетах пишут, сейчас столько случаев на дорогах…
   — Мама, я ведь уже давно вырос из того возраста, когда детям подтирают попку. И потом, ма, я смогу сам за себя постоять.
   Черная фигура, склоняясь к окну, дергает дверцу. Еще раз.
   Разве он запирал ее?
   Стук в окно. Костяшки размазываются по стеклу снова и снова. Стук.
   Нэш щелкнула пальцами перед его носом.
   — Что-что? — машинально встрепенулся он.
   — Ты не слышал ни слова из того, что я говорила, — обиженно сказала она.
   — Да нет, почему? Слышал. — Произнес он извиняющимся тоном.
   — Ладно. Ешь. Мне все равно нужно идти из морозильника кое-что достать. — Нэш повернулась, прошла до конца стойки и исчезла за углом.
   Холзи вздохнул и взял с тарелки еще одну картофелину. Он поднес ее к губам и вдруг понял, что то, что он держит в пальцах, вовсе не картофель. ЭТО было холодным и жестким. И уже содрогаясь от — готового сорваться с губ крика…
   «Не смотри! — билось о череп его „Я“. — Не смотри! Положи ЭТО и выйди!» Вдалеке послышались визгливые вопли полицейской сирены.
   «Не смотри! Они сейчас приедут и спасут тебя! Но не смотри! Иначе ты сойдешь с ума».
   ЧТО С ТОБОЙ, ХОЛЗИ?
   — издевательски-удивленно вопрошал другой голос. — ТЕБЕ НЕ ИНТЕРЕСНО УВИДЕТЬ.
   ЧТО ТАМ?
   ВЗГЛЯНИ, ЭТО ВОВСЕ НЕ СТРАШНО!
   ПОСМОТРИ.
   ЧТО ПРИГОТОВИЛА ТЕБЕ ЭТА СУКА!
   «Не слушай! Не слушай!! Это ОН!
   ОН СНОВА ЗДЕСЬ!! Не смотри! Беги на улицу!» Вой сирены усилился.
   Холзи опустил глаза. ЭТО было пальцем. Синим, холодным» отрезанным, уже начавшим разлагаться мужским пальцем. На кончике чернел треснувший поперек короткий ноготь.
   Я ОТРЕЗАЛ ЕГО НОЖОМ.
   ХОЛЗИ, И СОХРАНИЛ ДЛЯ ТЕБЯ!
   СЮРПРИЗ.
   ХОЛЗИ.
   МАЛЕНЬКИЙ ПРИЯТНЫЙ СЮРПРИЗ.
   Горячая волна поднялась по горлу и хлынула в рот. Холзи кинулся к двери, опрокидывая стулья. За спиной загремела по полу задетая тарелка. Горячие картофелины раскатились по залу и притаились по углам маленькими светлыми жучками. Холзи вылетел на улицу и едва успел сбежать с крыльца, как его начало выворачивать наизнанку. Горячий поток резкими толчками выплескивался из желудка. Ноги подогнулись, и Холзи рухнул в пыль. Стоя на коленях, содрогаясь от сотрясавших его спазмов, он рукой указывал на дверь ресторана подъезжающим полицейским. Истошно вскрикнув в последний раз, сирена замолкла. Патрульная машина замерла в пяти метрах от согнутого, корчащегося человека. Двое патрульных, выскочивших из машины, достали кольты и, укрывшись за дверцами, направили стволы в его сторону, готовые стрелять при первом подозрительном движении. Конечно. Разве могло быть иначе? Ведь для них он был УБИЙЦЕЙ!
   НО ВЕДЬ ОНИ ПРИЕХАЛИ СПАСТИ МЕНЯ!
   СПАСТИ ОТ ПОПУТЧИКА!
   ОТ СТРАШНОГО ПОПУТЧИКА, СКРЫВАЮЩЕГОСЯ В ЭТОМ РЕСТОРАНЕ!!!
   Один из патрульных, тот, что помоложе, взвел курок и закричал:
   — Ни с места! Руки вверх!
   Спазмы наконец прекратились, и Холзи сплюнул горькую тягучую слюну в пыль.
   — Ничком на землю! Быстро!!!
   ГОСПОДИ, ЧТО ОНИ ДЕЛАЮТ?
   ЭТО ВЕДЬ ОН ЗВОНИЛ ИМ.
   ОН ВЫЗВАЛ ИХ, ЧТОБЫ РАССКАЗАТЬ О ДЖОНЕ РАЙДЕРЕ.
   И, набрав воздуха в раскаленные легкие и указывая на ресторан, Холзи закричал:
   — Он там! Он там!!!
   ЕГО НАДО ПОЙМАТЬ!
   БЫСТРЕЕ!
   ОН УМЕЕТ ПРЯТАТЬСЯ В ТЕМНОТЕ!
   И КОГДА ОН ПРЯЧЕТСЯ, ВЫ, НЕ МОЖЕТЕ УВИДЕТЬ ЕГО!!! И НЕ СМОЖЕТЕ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ.
   И ТОГДА ОН УБЬЕТ ВАС! ОН ОТРЕЖЕТ ВАМ НОГИ, РУКИ И ГОЛОВЫ!
   ПОЙМАЙТЕ ЖЕ ЕГО, ПОКА ОН НЕ УШЕЛ В ТЕМНОТУ!
   В АД, В КОТОРОМ РОДИЛСЯ!!!
   — Я тебе повторять не буду! Только попробуй дернись — и я пристрелю тебя на месте! Лечь ничком на землю. Считаю до трех. Раз. ДВА!
   Холзи послушно лег лицом в пыль.
   — Теперь руки за спину! Медленно! Давай!
   Он завел руки за спину. Второй полицейский, стараясь держаться за спиной Холзи, подошел к нему осторожными медленными шагами.
   ПОСМОТРИ.
   ХОЛЗИ, ОНИ БОЯТСЯ ТЕБЯ!
   ДЛЯ НИХ ТЫ — ЗВЕРЬ! ТЕБЯ БОИТСЯ ВЕСЬ ШТАТ, ВЕДЬ ЭТО ТЫ УБИЛ ЭТИХ БЕДНЯГ НА ДОРОГЕ, ХОЛЗИ! РАЗВЕ НЕТ?
   — Так-то лучше, — пробормотал полицейский, убирая пистолет и сдергивая с пояса наручники. Он уперся коленом в шею Холзи и ловким движением защелкнул браслеты на запястьях вывернутых рук.
   ОН ГОРДИТСЯ!
   ОН ГОРДИТСЯ, КАК ЛОВКО ОНИ МЕНЯ ВЗЯЛИ!!!
   Патрульный ухватил его за плечо и штаны, одним рывком вздернул.
   КАК НА ДЫБЕ! поставив на ноги, и швырнул на капот полицейской машины.
   Холзи ударился о блестящую металлическую поверхность и только попытался поднять голову, как мощный кулак припечатал его лицо к капоту.
   — Эй, послушайте… — прохрипел он, чувствуя острую боль в разбитых губах. — Мои документы в заднем кармане…
   Как по волшебству, «кольт» уперся стволом ему в голову, чуть выше уха.
   — Заткнись! — проревел патрульный. — Закрой свое грязное хайло! Мы без тебя все знаем.
   Холзи ощутил, как пальцы полицейского нырнули в задний карман джинсов.
   «Сейчас они проверят документы и отпустят тебя, — шептало его „Я“. — Потерпи. Это не займет много времени. Всего десять секунд».
   И в этот момент что-то шлепнулось на капот перед носом Холзи. Сначала Холзи видел лишь смутное размытое пятно, но, когда окружающее вновь обрело резкость, он смог разглядеть, что же выудил из его кармана патрульный. Холзи зажмурился, надеясь, что это сон. Сейчас он откроет глаза и все исчезнет. Потому что этого просто НЕ МОЖЕТ БЫТЬ.
   Он осторожно поднял веки. Нет. Это не сон. Все осталось как есть. Перед НИМ лежал знакомый ОКРОВАВЛЕННЫЙ НОЖ.
   НОЖ ПОПУТЧИКА РАЙДЕРА.
   — Боже мой! — Только и смог выговорить Холзи. — Господи, да он же мне подложил его! Он подложил мне его!!!
   Ответом были щелчки взводимых курков.
   — Заткнись! — рявкнул первый, молодой патрульный. — И не пытайся шевелиться. Даже и не думай! Не то я пристрелю тебя, ублюдок! Разнесу твою ублюдочную башку, ты понял? Если ты хоть пальцем шевельнешь, хоть подумаешь об этом, мразь! — Он вдавил ствол в голову с такой силой, что Холзи показалось, будто голова сейчас лопнет, как спелый арбуз.
   ОН УБЬЕТ МЕНЯ!
   ОН ЖДЕТ.
   ЧТО Я СЕЙЧАС ШЕВЕЛЬНУСЬ.
   И ТОГДА ОН НАЖМЕТ НА КУРОК!
   Холзи зажмурился от боли. Он бы пошевелился, но у него было преимущество! ОН ЗНАЛ, о, чем они думают, и поэтому даже не застонал, заставив патрульных захлебнуться от ярости. Неизвестно, чем бы все это кончилось. Скорее всего, полицейские все-таки пристрелили бы его, размозжив выстрелом череп и изуродовав до неузнаваемости лицо, если бы в этот момент на крыльцо не выбежала Нэш. Округлив от удивления глаза, она увидела, как палец патрульного потянул на себя спусковой крючок.
   — Что тут происходит? — закричала она. — Что Вы с ним делаете?
   Это была Судьба. Палец мгновенно расслабился и курок с сухим щелчком вернулся на прежнее место.
   — Не лезь в чужие дела! — заорал полицейский, взбешенный внезапным появлением девушки.
   — Почему Вы его арестовали? — глядя ему в глаза спросила Нэш. Она поняла ЧТО должно было произойти, не выйди она на крыльцо.
   — А что? — вдруг подал голос пожилой сержант, — ты хорошо знаешь этого парня?
   — Ну… — растерялась девушка, — нет. Совсем не знаю.
   — Что он делал тут, внутри? — снова заорал первый. — Половина полиции штата охотится. ОХОТИТСЯ за этой сволочью!!! — Он перевел дух. Выдохнул, как паровоз выпускающий из котла избыток пара, и с явным сожалением убрал «кольт» в кобуру. Придерживая Холзи за шиворот, он повернулся к сержанту. — Ладно, повезли этого гада!
   Особенно не церемонясь, они затолкали Холзи на заднее сиденье машины, включили истошно завывшую сирену и помчались по пустой, обдуваемой всеми ветрами дороге, увязая в жарком мареве зноя и мечтая лишь об одном — поскорее добраться до полицейского участка и сдать «этого ублюдка» с рук на руки дежурному полицейскому.
   А Нэш… Нэш осталась стоять у разбитого полусгоревшего «роллс-ройса», мучительно размышляя о том, какая же скотская штука — жизнь, если она допускает, чтобы человек, впервые так понравившийся ей человек, с такими добрыми глазами, оказался УБИЙЦЕЙ.
   И не просто убийцей, а таким, за которым ОХОТИТСЯ половина полиции штата…

* * *

   Худой высокий человек в полицейской форме присел на краешек стола, выудил из мятой пачки сигарету, подвесил ее в уголок рта, обстоятельно чиркнул спичкой, тщательно прикурил, затянулся и выпустил дым в потолок. Некоторое время он сидел, качая ногой и разглядывая молчащего Холзи.
   Холзи восседал посреди комнаты на стуле. Скованные наручниками руки расслабленно лежали на коленях, а вся его фигура, обмякшая и жалкая, не вызывала страха и злости, как это обычно бывает с убийцами. Она вообще не вызывала никаких чувств.
   «Возможно, что он сумасшедший. Возможно. Допускаю, что трус. Может быть, и то и другое, он может быть кем угодно. Но одно ясно — он не убийца.» — подумал капитан. Он служил в полиции уже двадцать семь лет. Он сам лично задержал одиннадцать особо опасных преступников, из которых ОДИННАДЦАТЬ были убийцами, а один даже маньяком. Он допрашивал столько убийц, что если бы за каждого ему платили доллар, он давно бы стал миллионером. Но этот парень не был похож НИ НА ОДНОГО из них. Одни кричали и бросались на стену, другие рыдали, третьи впадали в прострацию, но ни один из них не вел себя так, как — этот. С первого же взгляда, после первых же слов этого странного, пропахшего бензином парня, он понял — это не тот, кто им нужен. И даже пожалел об этом. Лучше было бы наоборот. Лучше бы он оказался ЗВЕРЕМ.
   Упырем, вурдалаком, явившимся из кровавого кошмара, по крайней мере, они знали бы, что он за решеткой, а теперь… Приедут люди из ФБР, допросят его и отпустят на все четыре стороны до тех пор, пока не будет пойман настоящий убийца. Одно было странно. Этот Джеймс Холзи, довольно толково описал все места преступлений, все обстоятельства убийств. Откуда он ЗНАЛ это? На все расспросы он рассказывал им одну и ту же историю. О человеке, которого он подобрал на дороге, и который чуть не убил его самого. Страшная и безумная история, слишком страшная, чтобы быть правдой. Скорее всего парень и вправду кого-то подвозил, а затем увидел всю эту кровавую баню и чуть двинулся рассудком. А в больном мозгу два момента слились воедино, приобретая мрачный, сверхъестественный оттенок. Дежурный сержант, слушая всю эту историю, с ухмылкой спросил:
   — А фамилия попутчика, не Люцифер случайно, а? — и заржал, довольный собственным остроумием.
   «Несчастный пацан. Он — ведь действительно все это видел. В своем больном мозгу. Разумеется, он — сумасшедший, ведь если хоть на секунду допустить, что все, что он рассказал, БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.. Нет, об этом лучше и не думать. Естественно, он болен. Надо, кстати, .
   Показать его врачу, пусть даст заключение, иначе у меня самого повернется рассудок. Нет, это слишком страшно, чтобы быть правдой. Он, конечно, сумасшедший. Но не убийца.» — Капитан еще раз вздохнул.
   — Где твои водительские права, другие какие-нибудь документы? — спросит он. — Кредитная карточка, например?
   Холзи устал. Господи, как он устал. Устал от всего. От этого долгого разговора, от спокойной доброжелательности этого копа, от наручников, надежно держащих запястья, от стула, высокого и неудобного, от всего. От одних и тех же вопросов. Пустых и никчемных. Ведь сколько он не говорит им о самом главном — о ПОПУТЧИКЕ — ОНИ НЕ ВЕРЯТ ТЕБЕ его слушают, будто сумасшедшего. С огромным вежливым вниманием, чуть кивая головой, словно успокаивая. «Конечно, парень, конечно. Нет-нет, мы верим, верим. Ты только успокойся, не нервничай, а вот скажи лучше, какое сегодня число?» Утешало одно — он в БЕЗОПАСНОСТИ.
   Ему ничего не грозит. ДЖОН РАЙДЕР остался там — снаружи, за дверью. Он ничего не сможет сделать с ним. По крайней мере до тех пор, пока он здесь. В этом полицейском участке. Холзи повернулся к высокому, сидевшему на столе, и спокойно ответил:
   — Человек, о котором я говорил, — ПОПУТЧИК — забрал мой бумажник и подсунул мне нож. Я не знаю, как ему это удалось, но он это сделал. А кредитных карточек у меня нет вообще.
   — Наверное, и документы на машину тоже забрал он? — Холзи только вздохнул. — Как так получилось, что ты — мальчишка, а ведешь такую дорогую машину? Ты что, украл ее?
   КАК ТЕБЕ НРАВЯТСЯ ЭТИ КРЕТИНЫ.
   ХОЛЗИ? ХОРОШИ.
   ВЕРНО?
   ПОХОЖЕ, КОЕ У КОГО ИЗ НИХ СОВСЕМ НЕТ МОЗГОВ. НЕ ПЛОХО БЫЛО БЫ ОТРЕЗАТЬ ЭТОМУ КОПУ ГОЛОВУ.
   И НОГИ.
   И РУКИ. ЗДОРОВО БЫЛО БЫ, Л, ХОЛЗИ?
   — Машина не моя. — Раздельно, как дуракам, начал объяснять Холзи. — Я только перегоняю ее в Калифорнию. В Сан-Диего.
   Одному человеку.
   — Фамилия этого человека? — Капитан раздавил окурок в пепельнице, стоящей на краю стола, слез с него и пересел на стул.
   Холзи порылся в памяти и вдруг понял, что он напрочь забыл не только имя клиента Сан-Диего, но и адрес, день и время, к которому он должен был перегнать машину.
   — Я не помню, — растерянно выдохнул он, — но тут же оживился. — Но я знаю телефонный номер компании, для которой я перегоняю эту машину. Позвоните 8314597591.
   — Ну, если номер неправильный, у тебя совсем плохи дела, приятель. — сказал капитан. Он знал, что номер ПРАВИЛЬНЫЙ.
   Он был уверен в этом, а сказал это по привычке, проверяя реакцию парня. Она была именно такой, как он и ожидал. Парень нетерпеливо кивнул, соглашаясь. «Нет, он — не убийца» — еще раз подумал капитан, набирая номер. — «Интересно, а почему он так точно помнит номер?» И, словно прочитав его мысли, парень пояснил:
   — Я помню его, потому что я им часто звонил. Я месяц был в списке ожидающих. Мне нужна была машина, которую надо было бы отогнать в Калифорнию. — Он жадно следил за тем, как капитан набрал номер и нажал кнопку селектора. Из динамика послышались длинные гудки. Что-то щелкнуло, и механический голос автоответчика возвестил:
   — «Кар бизнес инкорпорейтед». Компания закрыта на выходные дни. Пожалуйста, позвоните нам в по — не… — капитан щелкнул кнопкой сброса, и голос замолчал.
   — Здорово ты придумал, — ухмыльнулся дежурный сержант.
   — Ну, что мы теперь будем делать? — не обращая внимания на его реплику, спросил капитан у Холзи. — Ты имеешь право еще на один звонок. Знаешь, парень, я бы с удовольствием отпустил тебя, но эти ребята из ФБР с меня тогда шкуру живьем спустят. Так что извини» — Позвоните моему брату, он должен быть дома. Номер: 8312156711.
   Капитан согласно кивнул и набрал номер. Протяжный гудок вырвался из селектора и поплыл по комнате. Один, второй, третий.
   Он сейчас встает с кровати и босыми ногами шлепает на кухню. Он в коридоре, входит в кухню, протягивает руку к телефону.
   Щелчком капитан нажал «сброс». Холзи со злостью посмотрел на него.
   ОН СПЕЦИАЛЬНО ПОВЕСИЛ ТРУБКУ ТАК БЫСТРО. СПЕЦИАЛЬНО!
   — Может, вы недостаточно долго держали? — ядовито спросил он.
   ЗДОРОВО БЫЛО БЫ ПЕРЕРЕЗАТЬ ЭТОМУ ПРИДУРКУ ГЛОТКУ.
   ТЫ СОГЛАСЕН.
   ХОЛЗИ?
   Полицейский с удивлением взглянул на него и вдруг почувствовал, как страх, холодный, безотчетный страх охватил его. Вместо темных добрых глаз на него смотрели два оловянных пятна. Жутких, пустых пятна, а под ними ощерился безобразной улыбкой рот. И это перекошенное лицо, восставшая из ада страшная маска, заполнила его душу такой черной безысходной тоской, что захотелось перекреститься. Он взглянул на сержанта, заметил ли тот эту ужасную метаморфозу. Но сержант увлеченно подкручивал что-то в пишущей машинке.
   «А вдруг это он? — подумал капитан. — Как хорошо, что мы не сняли с него наручники. У него такие глаза, словно он сейчас вскочит и полоснет тебя по горлу. А может, это мне почудилось?» Он осторожно перевел глаза на арестованного. Там, где секунду назад была кошмарная маска, теперь застыло обычное бледное лицо. «Ты просто устал. Обыкновенное переутомление, вот и мерещится всякая чертовщина». Он протер глаза.
   — Я что, похож на убийцу, как Вы думаете? — вдруг раздельно спросил парень.
   Капитан кашлянул.
   — Я думаю, в этом разберутся люди из Остина — столицы штата. А до этой беседы тебе надо отдохнуть. — Он приоткрыл дверь и добавил:
   — Уведите его.
   Патрульный, зашедший в кабинет, хлопнул Холзи по плечу.
   — Пошли, парень.
   Холзи встал и пошел к выходу. Но на пороге какая-то неведомая сила заставила его обернуться и бросить взгляд на капитана. На шее полицейского ясно проступила темная полоса, пересекающая шею от уха до У НЕГО НА ГОРЛЕ РАЗРЕЗ! ЕМУ ПЕРЕРЕЗАЛИ ГОРЛО!!!
   Патрульный подтолкнул его к двери, и Холзи вышел в коридор. Полицейский последовал за ним.
   Капитан сел и вздохнул. У него вдруг заболела шея. «Наверное, простыл, — подумал он. — Надо же, повезло простыть среди лета».
   Он сглотнул и задумчиво сказал:
   — Этот парень не убийца. Любой дурак это понимает.
   Ему вдруг почудился запах кофе. Слабый приятный аромат стелился по комнате. «Как хочется кофе, — вздохнул он. — Полжизни бы отдал за чашечку крепкого горячего кофе».
   Аромат усилился, но теперь к нему примешивался сладковатый запах. Запах, который капитан безошибочно узнавал среди сотен других. Запах крови.
   Фотограф усадил Холзи на вращающийся шаткий стул, прикрепив над головой номер.
   — Лицом ко мне. Спокойно.
   Щелк.
   Вспышка в глаза, как отсвет молний ТАМ.
   НА ДОРОГЕ, И ТЕМНАЯ ФИГУРА В ДОЖДЕВИКЕ.
   С ВЫТЯНУТОЙ ВПЕРЕД РУКОЙ черной дождливой ночью.
   — Повернись направо. Замри. — Шелк.
   Вспышка. Молния.
   КТО ЭТО ТАМ, В УГЛУ?
   — Налево. — Щелк. Молния.
   МОЛЧАЛИВЫЙ.
   ТЕМНЫЙ.
   СТРАШНЫЙ.
   В ТЕМНОТЕ НЕВОЗМОЖНО РАЗГЛЯДЕТЬ НИЧЕГО, КРОМЕ БЛЕСТЯЩИХ ПУСТЫХ ГЛАЗ!
   — Здорово выглядишь, парень! Твоей маме понравятся эти снимки.
   — Пошли, — спокойно сказал патрульный. Холзи встал и направился к выходу.
   Я В БЕЗОПАСНОСТИ!
   ТЕБЕ НЕ ДОСТАТЬ МЕНЯ ЗДЕСЬ! Я НЕ БОЮСЬ ТЕБЯ! ХО-ХО!
   Патрульный распахнул лязгнувшую решетчатую дверь, повернулся к Холзи и, отомкнув наручники, процедил:
   — И, главное, веди себя как следует.
   Холзи шагнул в камеру, и дверь с безумным грохотом захлопнулась за его спиной. Он, присев на откидную деревянную койку, огляделся. Заплеванный, грязный пол да исцарапанные обшарпанные стены, сплошь покрытые надписями и украшенные рисунками, изображающими половой акт в самых разнообразных формах. Холзи некоторое время созерцал эти «произведения тюремного искусства» и читал надписи, наслаждаясь собственной безопасностью. Затем он прилег на койку, забросив руки за голову и бездумно уставившись в серый потолок. Мало-помалу сон сморил его и, укачивая, унес вдаль по течению ярко-оранжевой искрящейся реки.
   Дежурный поднял глаза от ощущения, что на него повеяло сырым могильным смрадом. Прямо перед ограждением стоял человек в черном дождевике. Среднего роста, тонкое умное лицо, волевой подбородок. Нормальный человек. Только глаза вот… Неприятные, холодные. Пустые какие-то.
   — Что вам угодно? — спросил дежурный.
   — Мне-то? — удивленно вскинул брови посетитель. — Да вот, зашел проведать дружка Джеймса Холзи. Думаю, он по мне уже соскучился.
   «Что-то не так с этим парнем, — подумал сержант и на всякий случай расстегнул клапан кобуры на поясе. — Может, он не в себе? С приветом? Вон какие глазищи, будто кокаина нанюхался. А может, и правда? В 79-ом один такой пол-участка перестрелял, пока его самого не уложили. Тоже, говорили, нанюхался дряни».
   — Ну так как? — усмехнулся посетитель. — Насчет Холзи?
   — А? — встрепенулся сержант. — Весьма сожалею, но думаю, Вам не удастся навестить арестованного пока не выяснятся все обстоятельства его дела.
   — Вот как? — Посетитель вынул из кармана плаща белый платок и промокнул рот, а затем снова спрятал его где-то в бездонной глубине дождевика. — Я не уверен в том, что ты прав. — Он вытащил руку из кармана. — Держу пари, я увижу его раньше, чем ты скажешь «раз».
   Прямо перед носом дежурного появился нож. Новенький, с отливающим голубизной лезвием. Очень острым лезвием.
   «Боже мой Иисус, — в панике отшатнулся дежурный. — Это же нападение, как в 79-м. Надо позвать на помощь!» Его рука метнулась к кобуре, но, прежде чем он успел схватиться за рукоятку пистолета, посетитель взмахнул рукой. Пола плаща описала дугу, отчего рука приобрела сходство с птичьим крылом, и это крыло пером хлестнуло его по горлу. «Господи Иисусе, — успел подумать дежурный. — Он ударил меня!» Он почувствовал сильную боль в горле и что-то горячее потекло по шее за воротник его рубашки. «Надо позвать на помощь!» — Рассудок его помутился, из перерезанного горла раздалось хриплое бульканье, комната поплыла перед глазами, и, опрокидывая стулья, дежурный сержант рухнул на пол. На шум выскочил патрульный и получил ножом в живот. Руки его вцепились в разъезжающуюся форменную рубашку, пытаясь удержать хлещущую из раны кровь, а посетитель тем же небрежным жестом полоснул его по шее острым, как бритва, лезвием. Патрульный сделал несколько неверных шагов и завалился на скамью для посетителей, заливая все вокруг алой, дымящейся кровью. Убийца снова вынул платочек и аккуратно прижал его к губам.