Стрейн Алекс. Птица счастья

   — Верно, — подтвердила Дорис.
   — Но это не значит, что вы должны из-за меня отказаться от этих экскурсий, — добавила Мэг быстро.
   — Дорис, еще не поздно одуматься! — Елена скорчила забавную гримаску. — Ты уверена, что нам туда… гм… нужно?
   — Обязательно. И, уверяю тебя, в случае чего я смогу защитить тебя, моя драгоценная куколка!
   Дорис произнесла это таким томным голосом, одновременно изображая преданно-влюбленный взгляд, что Елена не выдержала и засмеялась.
   — Напомни-ка мне потом, что я должна держаться от тебя подальше.
   — Димитрис, вы не хотите присоединиться к нам? — «осенило» Дорис.
   — Сожалею, но сегодня вечером я должен уехать. Мне нужно в клинику на консультацию. Я вернусь только послезавтра.
   — Очень жаль. Придется нам с тобой плыть вдвоем, Елена. — Дорис притворно вздохнула.
   Как только Димитрис дал понять, что его не будет на вилле, Дорис мгновенно успокоилась.
   — Думаю, мы не ограничимся одним островом, можно посетить еще Лемнос. Или Айос-Эфстратиос. Это все рядом. Мы можем отправиться даже завтра, — проговорила Елена, задумчиво отправляя в рот кусочек тоста.
   Мэг показалось, что мысли Елены заняты какой-то сложной проблемой.
   — Решено! — провозгласила Дорис.
 
   — Мэг, ты не очень хорошо выглядишь, — сказала Елена за завтраком. Дорис в предвкушении предстоящей экскурсии ничего не замечала, но при словах Елены внимательно взглянула на Мэг. — Может, нам остаться? Или вызвать врача?
   — Нет, ни в коем случае. Это из-за жары, — пробормотала Мэг, — мне совершенно не нужен врач. Я немного полежу, и все будет в порядке.
   — Хорошо. Тогда постарайся поспать, я скажу Марии, чтобы она тебя не беспокоила.
   Сразу после отъезда подруг Мэг поднялась в свою комнату. На нее напала странная сонливость, но при этом Мэг никак не удавалось уснуть по-настоящему крепко. Она то погружалась в неверную пугливую дремоту, то выплывала из нее, словно со дна туманного колодца. В последний раз она чувствовала себя так плохо в тот день, когда впервые встретилась с Рэем и он заявил, что отвезет ее домой. Мэг не догадывалась, что он повезет ее к себе домой…

12

   Ее несло по волнам и от этого покачивания немного тошнило. Потом ей стало слишком жарко, потоки жара просто захлестывали ее, и Мэг пыталась от них освободиться.
   — Не стоит этого делать, — прозвучал откуда-то издалека мужской голос.
   Она не поняла, чего именно не стоит делать, но перестала метаться, хотя горячие волны то и дело захлестывали ее с головой. Мэг постоянно чувствовала рядом чье-то присутствие, но не могла разобраться, кто рядом с ней. Этот «кто-то» оказался очень заботливым, и она решила, что это должен быть Дейв. Только он мог проявить такое участие.
   Он подносил к ее губам чашку с каким-то горьким питьем, когда она просила воды, и уговаривал выпить, когда она раздраженно мотала головой, пытаясь уклониться. Он делал это настойчиво и вместе с тем так нежно, что Мэг послушно пила эту отраву. Он прикладывал к ее пылающему лбу прохладные компрессы, а когда она попыталась поднять налитые свинцовой тяжестью веки, он тихо сказал:
   — Постарайся еще немного поспать, еще слишком рано.
   И она прекратила попытки выбраться из этой тяжелой полудремы, проваливаясь все дальше и глубже, пока не погрузилась в настоящий, глубокий и исцеляющий сон.
   Мэг проснулась и обнаружила, что в комнате совершенно светло. Она попыталась сесть и не смогла — все ее тело было охвачено слабостью, но голова не болела и горло не саднило, как было еще вчера. Она вновь закрыла глаза и попыталась на ощупь найти чашку на прикроватном столике. Странно, но столик куда-то подевался. От этого открытия Мэг замерла. Столик был хотя и не слишком велик, но очень тяжел. Она приобрела его по случаю в каком-то захудалом антикварном магазинчике, и, по словам говорливого старичка-продавца, эта редкая антикварная вещица была выполнена из какого-то экзотического железного дерева. Судя по недовольному бурчанию грузчика, который заносил столик в квартиру Мэг на третий этаж, и его кряхтению, старичок оказался прав и пресловутое железное дерево существовало в природе. Так что вынести или уронить его не представлялось возможным, но тем не менее столик исчез!
   Мэг открыла глаза и уставилась на то место, где он должен был быть. Столика не было! Мало того, Мэг не обнаружила стены, которая должна была начинаться сразу за столиком. Вместо этого ее комната простиралась еще как минимум на пятнадцать футов, прямо на территорию соседней квартиры, где проживала полуглухая миссис Мадлен Энтони. Мэг зажмурилась, помотала головой, а потом вновь широко раскрыла глаза. Стена и столик не вернулись.
   Следующим потрясением для нее стало то, что на кровати, прямо за ее спиной, кто-то завозился. Мэг обмерла от ужаса.
   — Тебе уже лучше? — пробормотал хрипловатый мужской голос.
   И — о ужас! — она его сразу узнала.
   — Вы! — вскричала Мэг, оборачиваясь так резко, что перед глазами поплыли цветные круги.
   А когда они рассеялись, Мэг увидела немного заспанного Рэя Харта, который взирал на нее в глубокой задумчивости.
   — Я, — спокойно подтвердил он.
   — Что вы здесь делаете? — сипло выговорила Мэг, потому что горло сдавил спазм. И зачем-то пояснила: — В моей постели?
   — Во-первых, это ты в моей постели, — так же спокойно заметил он, — а во-вторых, я первым задал вопрос.
   — Мне уже лучше, — очень медленно и чересчур спокойно сказала Мэг, чувствуя, что сейчас забьется в истерике. — А что я делаю в… в вашей постели?
   — Поразительная выдержка, — сказал Рэй и прищелкнул языком.
   После этого он откинул с себя одеяло. Из одежды на нем были только джинсы. Он сел, попытался потянуться и невольно застонал.
   — Я все себе отлежал, — пожаловался он в пространство. Мэг остолбенело рассматривала его голую спину, сначала взбугрившуюся мускулами, а потом опять ставшую гладкой. — Утром я чувствую себя совсем как медведь, которого не вовремя вытащили из берлоги. Так что пойду приготовлю кофе, чтобы прийти в себя, а потом мы сможем поговорить.
   Он встал и тут же исчез из поля зрения Мэг. Все, это конец! — решила она и упала обратно на подушки. Закатывать истерику в гордом одиночестве смысла не было. Лежать в кровати Рэя — тоже… Эта мысль обожгла ее, и Мэг вскочила настолько стремительно, насколько ей позволило самочувствие.
   Если на Рэе были джинсы, то на себе Мэг не обнаружила и таковых, хотя вчера — это она совершенно точно помнила! — они на ней были. Более того, белая шелковая мужская рубашка, которая была на ней, совершенно ей незнакома. И при этом события последних — Мэг быстро отыскала взглядом часы — двенадцати часов совершенно не отложились в ее памяти!
   — Мэг, ты будешь кофе?
   Будет ли она кофе? А не найдется ли успокаивающих капель, потому что сейчас она, кажется, взорвется?!
   Свои джинсы и белую водолазку Мэг обнаружила аккуратно висящими на стуле. Одевшись с космической скоростью и наскоро пригладив волосы, она метнулась туда, откуда слышала голос Рэя, боясь только одного — что по дороге она все-таки разлетится на миллион маленьких возмущенных осколочков.
   Рэй сидел за кухонным столом, откинувшись на спинку стула и вытянув босые ноги, об которые Мэг едва не споткнулась. Рэй с блаженным выражением на лице потягивал кофе.
   — Как я здесь оказалась? — с налету обрушилась она на него.
   Во взгляде Рэя появился укор: зачем, мол, нарушаешь утреннюю идиллию?
   — Ты ворвалась как метеор и едва не переломала мне ноги, — сообщил он любезно.
   — Я спрашиваю… как я оказалась… в вашем доме?!
   — И в моей постели?
   — Мне не до шуток, — предупредила Мэг.
   — Я привез тебя вчера.
   — Зачем вы сделали это?
   — Не мог же я бросить тебя на улице, — последовал вполне резонный ответ. — Ты отключилась так неожиданно, что я не успел узнать твой адрес. Кроме того, даже если бы я его знал, то просто не смог бы оставить тебя одну в квартире и уехать. У тебя был жар. Ну а рыскать по чужой квартире в поисках лекарств — занятие неблагодарное, согласись. Так что пришлось выбирать меньшее из зол, даже зная, что ты будешь потом свирепствовать. Так ты будешь кофе?
   Рэй ногой выдвинул для нее стул, и Мэг почти рухнула на него.
   — Можно мне вместо кофе чаю?
   — Конечно, все, что угодно.
   Он тут же отставил свою чашку и встал, заполнив все пространство просторной кухни. Мэг даже вжалась в спинку стула, настолько он показался ей огромным.
   — Хочешь позавтракать? — спросил Рэй, не оборачиваясь.
   — Нет, спасибо, только чай.
   — Лимон?
   — Да, пожалуйста.
   Просто светская беседа какая-то! Этикет соблюден — за исключением того, что она провела ночь в доме одинокого и незнакомого мужчины и ничего при этом не помнит. Кроме того, что он, кажется, ухаживал за ней!.. Смутные воспоминания о горьком питье и холодных компрессах просочились в ее сознание, и Мэг невольно поёжилась.
   Рэй поставил перед ней чашку, и Мэг вцепилась в нее так, что пальцы побелели. Она сделала глоток огненного и удивительно вкусного чая, а Рэй снова уселся напротив нее. Он вел себя так, словно ничего из ряда вон выходящего не происходит. А может, как раз для него и не происходит?! — внезапно подумала Мэг и едва не обожглась новым глотком чая, которым попыталась запить появившуюся во рту горечь.
   — Мне нужно домой, — хрипло проговорила она.
   — Допивай чай, и я тебя отвезу.
   — Я уже допила и готова ехать.
   — Хорошо, только надену рубашку. — Он поднялся и прошел мимо Мэг, едва не задев ее.
   Когда он ушел, Мэг встала, отнесла свою чашку в мойку, вымыла ее и поставила в шкаф. Потом, немного подумав, вымыла чашку Рэя и поставила ее туда же.
   Что она делает? Как она вообще тут оказалась и почему ведет себя так спокойно?
   Все происходящее вдруг показалось Мэг таким неестественным и неправдоподобным, что она провела ладонью по глазам, словно пытаясь прогнать ночной кошмар. Но ничего не изменилось — она по-прежнему была в чужой кухне, а где-то в глубине квартиры одевался Рэй, чтобы отвезти ее домой. И Мэг смирилась. Она закатит истерику — минимум минут на двадцать! — после того как окажется в безопасности своей квартиры. А может быть и не закатит. Приняв это эпохальное решение, Мэг отправилась на поиски своего пальто.
   Пальто обнаружилось очень быстро, как и ее щегольские сапожки на тонких каблучках. Мэг протянула руку к пальто и в этот момент ее внимание привлекла большая папка, показавшаяся ей смутно знакомой. Она недолго думая раскрыла ее. И чуть не выронила, потому что в этой папке лежали наброски Дейва, на которых была она сама! Мэг в парке. Мэг смеется. Мэг задумчивая. А вот Мэг поскользнулась и грохнулась на раскатанной проказливыми ребятами дорожке городского парка. Лицо у нее такое, словно она сейчас разревется…
   — Ты уже готова?
   С папкой в руках она повернулась к Рэю. Он замер, потом посмотрел на наброски, перевел взгляд на ее лицо, а потом опять на листы белого картона.
   — Откуда они у вас? — Мэг сделала шаг, и папка уткнулась в его грудь.
   — Дейв оставил их здесь.
   Мэг прищурилась, не веря ни единому слову. Зачем Дейву тащить наброски из мастерской в квартиру брата, где он бывает нечасто?
   — Попробуем еще раз! Откуда они у вас? — с нажимом произнесла она.
   Глаза Рэя удовлетворенно сверкнули — она больше не притворяется! Но он пока не закончил собственную игру, призванную вывести ее на чистую воду!
   — Неужели для тебя сейчас важно именно это — узнать, как несколько набросков Дейва попали в мою квартиру?
   Для нее это почему-то было важно, но Мэг поняла, что не хочет играть по правилам Рэя. Поэтому она сделала вид, что ей все равно.
   — Уже нет. Теперь мы можем ехать?
   — Еще нет. Мне кажется, твой словарный запас, манеры, стиль поведения и… все остальное сильно изменились со вчерашнего дня. Точнее с нашего последнего разговора, — проронил Рэй и выжидающе уставился на Мэг, сложив руки на груди. — Не стоило так шутить со мной. Я едва не свернул тебе шею от злости.
   — Явное преувеличение. Вы не кажетесь человеком, способным на насилие, поэтому не стоит даже заикаться об этом.
   — Ты меня совершенно не знаешь, — протянул он, и его глаза опасно блеснули.
   — Почему же? Вы Рэй Харт, Великий и Ужасный. Так вас называет Дейв.
   При упоминании имени Дейва он слегка помрачнел.
   — Ты считаешь, что это… забавно?
   — Извините, я просто не утерпела, — хмуро призналась Мэг. — Если бы не ваша стремительная атака, я, пожалуй, удержалась бы от искушения.
   — Значит, это я виноват? — поинтересовался он, удивленно вскинув брови.
   — Выходит, да. — Мэг пожала плечами, как бы говоря: что тут еще обсуждать, и так понятно.
   — Ага, — сказал Рэй и стал рассматривать Мэг еще пристальнее. Она сделала вид, что ей абсолютно все равно. — Так могу я узнать, что у вас с Дейвом?
   — Нет.
   — Я волнуюсь за него.
   — Послушайте, мистер Харт, как у вас с памятью?
   Рэй моргнул.
   — До сего дня все было в порядке, — заверил он.
   — Так, значит, вы должны помнить, что вашему брату почти двадцать четыре и он уже давно не ребенок!
   — Он не слишком приспособлен к жизни, — продолжал упрямиться Рэй.
   Мэг вздохнула и отложила папку, которую до сих пор сжимала в руках.
   — Гораздо лучше, чем вы себе это представляете.
   — Вы просто друзья, не так ли?
   Мэг в деланном отчаянии закатила глаза и притворно вздохнула.
   — Истинная правда, вот вы нас и раскусили. Допрос закончен? Можем мы теперь ехать? Я мечтаю поскорее попасть домой!
   Этот ответ почему-то совсем не удовлетворил Рэя. Мэг поняла это, потому что он нахмурился.
   — Мэг, я не хотел тебя обидеть.
   — Я вовсе не обижена. Дело не во мне, а в Дейве. Вы считаете его ребенком, не способным отвечать за свои поступки и их последствия.
   — Мой брат вовсе не безответственный.
   — Наконец-то вы признали это!
   — Я и не говорил, что он безответственный. Я сказал — неприспособленный.
   — Он приспособленный, — с нажимом возразила Мэг. — И позвольте ему самому решать, что делать!
   — Я сам знаю, что мне делать, и в чужих советах не нуждаюсь.
   — Замечательно. То же самое я слышу и от Дейва, когда мы говорим о вас.
   — Но я так и не услышал, что за отношения вас связывают. Мэг, я требую ответа! Ты слышишь?
   Ей показалось, что они говорят на разных языках.
   — У меня замечательный слух! — огрызнулась она. — Стопроцентный. И зрение тоже. Я же подтвердила ваши слова, что мы просто друзья! — зло сказала Мэг, мечтая только об одном: чтобы сейчас же — немедленно! — Рэй Харт оставил ее в покое.
   — Это правда, Мэг? — спросил он, делая шаг вперед.
   Мэг окончательно разозлилась и вперила в него разъяренный взгляд, чтобы теперь-то уж он все точно понял. И вот тут-то Мэг впервые по-настоящему разглядела Рэя. Близко-близко. Глаза цвета расплавленного серебра, обрамленные черными ресницами, прямой нос, щеки, тронутые утренней щетиной, губы… На этой детали Мэг застряла.
   — Мэг, — тихо произнесли эти губы, а потом впились в ее рот.
   Она невольно пискнула от неожиданности и стремительности атаки, а потом застонала от охвативших ее ощущений: в животе стало горячо, а в пояснице холодно.»Мурашки рванулись по спине, разбегаясь по всему телу, а ноги сделались ватными и слабыми. Если бы не сильные руки Рэя, которыми он обнимал Мэг, она бы точно упала.
   — Я хочу пригласить тебя в ресторан, — сказал он, отстраняясь.
   — Что? — Мэг с огромным трудом вдохнула воздух в горевшие легкие и моргнула.
   Лицо Рэя стало вновь единым целым: глаза, горевшие странным огнем, слегка трепетавшие крылья носа и твердые губы… Все, хватит! Мэг быстро отвела глаза и принялась рассматривать его плечо.
   — Или в любое другое место, куда ты пожелаешь. А еще лучше, если ты согласишься поужинать со мной здесь. Я сам приготовлю ужин.
   — Неужели? — задыхаясь, пробормотала она, ужасаясь своей реакции и тому, что она сейчас согласится.
   Наверное, он хочет таким странным способом разбить наш с Дейвом несуществующий роман, подумала Мэг, но эта мысль почему-то не отрезвила ее. Мэг впервые поняла значение выражения «потерять голову». Она ее потеряла: мгновенно, окончательно и бесповоротно!..
   — Я заеду за тобой в восемь, — хрипло сказал он, решив все сам. — А сейчас отвезу тебя домой от греха подальше!..

13

   Мэг открыла глаза и уставилась в потолок. Сон отступал, уползая медленно и неохотно, заставляя тускнеть увиденные краски и гася пережитые эмоции. Пять дней назад Мэг считала, что почти справилась со своими воспоминаниями. Четыре дня назад она решила, что проведенный в Греции отпуск поможет ей взять себя в руки и накопить сил для дальнейшего противостояния ударам судьбы. Вместо этого она стремительно сдает завоеванные позиции, мысли о Рэе заполняют ее голову днем, а сны о нем — ночи.
   Ощущение собственного тела возвращалось слишком медленно. Мэг взглянула на часы и ужаснулась — семь часов вечера! Она проспала целый день! Скоро должны вернуться Елена и Дорис, и ко времени их появления Мэг должна быть как огурчик. Она просто больше не может вести себя как тяжело больная. Елена приехала провести отпуск точно так же, как и они с Дорис, а вместо этого ей приходится постоянно беспокоиться о состоянии Мэг!
   Мэг отправилась в душ, дав себе честное слово немедленно исправиться и больше никому не причинять хлопот.
 
   — Вам уже лучше? Мария сказала, что утром вы себя очень плохо чувствовали.
   Мэг никак не ожидала увидеть Димитриса. Он сидел на диване в огромном зале, выполняющем функцию гостиной, и читал газету.
   — Вы уже вернулись из клиники? — остановившись как вкопанная, задала она идиотский вопрос.
   Да, мои планы немного изменились, я освободился гораздо раньше, чем предполагал. Возможно, мне вновь придется уехать завтра, а может быть, и нет. Так вам уже лучше?
   — Гораздо лучше, — пробормотала Мэг. — Я просто выспалась за все дни, что не высыпалась, и чувствую себя просто отлично! А Елена и Дорис уже вернулись?
   — Ангелос отправился встречать их на причал. Елена звонила мне, чтобы уточнить время своего прибытия, и из ее охов, ахов и других восторженных, но весьма нечленораздельных междометий я смог понять, что они просто в экстазе. Лесбос приобрел новых поклонниц, и это вызывает у меня самые серьезные опасения.
   Мэг непонимающе взглянула на него, и только через секунду до нее дошло, что Димитрис шутит.
   — Надеюсь, не все так страшно, как вы только что живописали, — проговорила она, улыбнувшись.
   — Мария сказала, что вы проспали почти целый день и теперь наверняка голодны. Ужин скоро должен быть готов. Надеюсь, к этому времени наши экскурсантки вернутся на виллу.
   — Мне не терпится узнать подробности их путешествия.
   — Мне тоже, и я искренне надеюсь, что проказницы не успели ничего натворить. Вы не скучаете здесь, Мэг? — спросил Димитрис, резко меняя тему.
   — Почему вы спрашиваете?
   — Потому что мне так показалось. Вы не поехали на экскурсию, не играете в гольф и в теннис, не плаваете в бассейне…
   — Я не умею плавать, — солгала Мэг, — а просто бултыхаться в воде кажется мне довольно глупым. Что касается игры в гольф и в теннис… На такой жаре подобное времяпрепровождение просто абсолютное безумие.
   — В кладовке есть прекрасный надувной матрац. Если вы не умеете плавать — для вас это идеальный вариант.
   — Я не очень люблю воду, — сделала Мэг последнюю попытку прекратить этот разговор.
   Похоже, Димитрис задался целью сделать так, чтобы она провела время с пользой. Загвоздка была в одном — сама Мэг этого отчаянно не хотела. Соглашаясь на предложение Елены, она надеялась найти краткое забвение и покой — просто отдохнуть. Именно этого ей не хватало в последние месяцы. Вместо отдыха она оказалась в эпицентре интриги, затеянной Дорис, в компании заботливого до назойливости и гостеприимного до тошноты Димитриса, почитающего своим долгом доконать Мэг физическими развлечениями.
   Неожиданно Мэг заметила взгляд Димитриса, и он ей совсем не понравился. Димитрис разглядывал ее, в то время как она совершенно забыла о контроле над своим лицом. Опасения Мэг тут же получили подтверждение.
   — Хорошо, оставляю вас в покое, — насмешливо сказал Димитрис и, рассмеявшись, поднял руки, словно сдаваясь.
   Мэг смутилась. Она вовсе не хотела показаться невежливой и уж тем более неблагодарной.
   — Извините, — пробормотала она.
   — Ничего. Теперь я понял, что вам просто нужен покой, а не масса впечатлений.
   Мэг не сдержала облегченного вздоха, и на этот раз ее робкая улыбка была совершенно искренней.
   — Спасибо, вы правы.
   — Не стоит постоянно благодарить меня или извиняться. Или вы просто привыкли к этому на работе?
   — Отчасти. Нередко приходится усмирять клиентов, и делать это надо очень быстро. Иначе толпа измотанных ожиданием или просто недовольных чем-то людей поднимет бунт или растерзает всех младших менеджеров.
   — Неужели дела так плохи? Кровожадная толпа, крайние меры. В какой авиакомпании вы работаете? Это так, на будущее, чтобы я был острожен в выборе авиаперевозчика.
   — О, я всего лишь пошутила. А куда внезапно испарилось ваше чувство юмора? Никаких крайних мер, что бы вы под этим ни имели в виду, мы не применяем. Гораздо легче погасить гнев и недовольство вежливостью, чем пытаться переубедить или втолковать то, что люди не хотят воспринимать в силу дурного расположения духа.
   — Очень интересная теория. — Он сложил руки на груди и продолжил откровенно изучать Мэг.
   Но она даже не заметила этого, потому что его руки… Его руки были так странно сложены… в таком до боли знакомом жесте, что Мэг не могла отвести взгляд от этих смуглых кистей с длинными пальцами, завороженная и… испуганная.
   Теперь она не сомневалась, что начинает сходить с ума. Из-за жары или воспоминаний — не важно, но с ней происходит что-то странное. Мэг с трудом оторвала взгляд от рук Димитриса и кончиками пальцев стерла испарину с висков.
   — С вами действительно все в порядке, Мэг? Может, вам стоило остаться в постели хотя бы сегодня?
   О господи, она опять забыла о контроле над чувствами и мимикой! Мэг подняла на Димитриса растерянный взгляд.
   — Простите… Из-за этой жары я чувствую себя просто ужасно.
   — Да, я это заметил. Вы побледнели. Я налью вам воды, — Он поднялся и направился к стене. Мэг недоверчиво смотрела ему вслед. А Димитрис отодвинул панель и небрежно пояснил: — Здесь почти по всему дому оборудованы холодильники. — Он вернулся, держа в руке стакан с водой, в котором позвякивали кусочки льда, и подал ей. — Выпейте, вам станет легче.
   Мэг тут же сделала внушительный глоток, едва не поперхнувшись от спешки. Ее зубы клацнули о край стакана, а потом резко заныли от слишком холодной воды.
   — Лучше?
   Она кивнула.
   — Все только и делают, что справляются о моем здоровье: вы, Мария, Елена. И из-за этого я чувствую себя еще ужаснее. Не нужно делать из легкого недомогания трагедию. И прошу прощения за все, что вам пришлось пережить по моей вине. Я оказалась не слишком приятной гостьей.
   — Только не надо интерпретировать мои слова так, словно я жажду вашего отъезда.
   — А это не так? — забыв про осторожность, спросила Мэг.
   Димитрис усмехнулся.
   — Поверьте мне, Мэг, вы вовсе не обременительная гостья, что бы вы об этом ни думали.
   Мэг с большим трудом удалось изобразить вежливое удивление — он мгновенно все понял и сделал правильные выводы. Неужели прочитал по ее лицу или просто обладает дьявольской проницательностью? Если так, то она должна быть вдвойне… нет, втройне осторожна.
   — Димитрис, вы вернулись?.. А я уже отчаялась увидеть вас сегодня! — услышала Мэг за спиной бодрый голос Дорис. — Как твои дела, Мэг?
   — Замечательно.
   — Я приехал менее часа назад, — пояснил Димитрис, скользя по Дорис взглядом сверху вниз. Дорис появилась в чем-то полупрозрачно-кисейном и развевающемся. Платье — если это было платье! — напоминало скорее рыбачью сеть и то там, то сям просвечивало идеальное загорелое тело Дорис. — И в этом вы были на экскурсии? — лениво поинтересовался он.
   — Я рада, что вам понравилось, — проворковала Дорис, сверкнув ослепительной улыбкой.
   Димитрис рассмеялся. Поощренная таким образом, Дорис осмелилась продвинуться дальше. Она прильнула к Димитрису, положив свою изящную ручку на сгиб его локтя.
   — Хочу признаться вам по секрету: я просто обожаю экстравагантные вещи…
   Дорис была абсолютно уверена в эффекте, который она и ее экстравагантный наряд производили на мужчин. Что ж, она была абсолютно права: любой представитель сильного пола не мог не заинтересоваться этим чудом портновского искусства! Или тем, что находилось под ним!
   — Здравствуй, кузен. Привет, Мэг. Мария сказала, что ужин будет готов только через час! — провозгласила Елена, появляясь в гостиной. — Дорис, не хочешь пока поплавать?
   — Да, пожалуй. Это сняло бы излишнее напряжение. Как ни здорово мы провели время, а целый день на ногах дался нам нелегко. Пойду переоденусь. Елена, ты идешь?
   Димитрис проводил взглядом уходивших девушек, и у Мэг невольно перехватило дыхание. Во рту стало сухо и горько.
   — Мэг, простите мне мою настойчивость и этот вопрос, но мне кажется, что вы слишком странно относитесь ко мне. — Его голос звучал немного резко, а акцент стал гораздо сильнее. — Вы то словно беспричинно пугаетесь, то начинаете пристально разглядывать меня… Мне бы не хотелось строить догадки, и я очень не люблю недомолвок и недосказанности. Я вам неприятен?