Стрейн Алекс. Старая сказка

   Пес снова зевнул, наглядно продемонстрировав, что это утверждение весьма спорно, но Микаэла так устала, что едва обратила внимание на эту красноречивую демонстрацию. На нее тоже вдруг напала зевота, и она совсем некстати вспомнила, что встала сегодня ни свет ни заря, много часов тяжело трудилась и вот уже пару часов сидит в этой хибаре под строгим надзором черной собаки неизвестной породы. Микаэла решила, что ничего страшного не случится, если она на пять минут закроет глаза.

4

   – Эй, просыпайтесь! Да проснитесь же!..
   – Клянусь, Анджело, если ты сейчас же не прекратишь, я поколочу тебя! – сквозь сон предупредила Микаэла и только потом вспомнила, что никакого Анджело здесь нет и быть не может.
   Она испуганно села, старательно тараща глаза. Человек, который будил ее, отступил на шаг, позволяя тем самым себя рассмотреть. Коул Рассел. Очень неприветливый, очень хмурый. Чересчур суровый.
   Ее рука машинально начала искать опору и на что-то наткнулась. Микаэла увидела раскиданные по софе дамские мелочи. Наверняка вывалились из сумки, пока она спала. Микаэла невольно порозовела от смущения и подгребла все это добро за себя.
   – Добрый вечер, мистер Рассел.
   По виду мистера Рассела Микаэла поняла, что для него этот вечер совсем не добрый. Кроме того, в тесном пространстве маленькой обшарпанной комнатенки он казался особенно большим и совершенно неприступным. Микаэла порывисто вздохнула.
   – Что вы здесь делаете, мисс Престон? – вместо приветствия спросил он.
   – Вы злитесь, – констатировала Микаэла очевидную истину. – Что ж… Имеете полное право.
   Продолжать сидеть вот так, пока он возвышается над ней, было совершенно невозможно. Поэтому Микаэла решительно опустила ноги на пол, но тут же, краем глаза заметив, как у ног Рассела завозилось что-то большое и темное, инстинктивно отпрянула и даже поджала под себя ноги. Вот черт, она совсем забыла про проклятую собаку!
   Микаэла решила, что они стоят друг друга: Коул Рассел и его пес. Два сапога пара: насколько черна шерсть несговорчивого пса, настолько и темны волосы его хозяина. Высокий, поджарый и темный, Коул взирал на Микаэлу с точно таким же выражением, как совсем недавно его собака.
   – Фу, Олух! – сурово сказал Коул, заметив реакцию девушки, и собака тут же села, перестав принюхиваться, умильно поглядела на своего господина и помахала хвостом. Хвост подмел пол в радиусе двух футов за спиной животного.
   – Не могли бы вы… отправить куда-нибудь вашего пса? Он меня очень нервирует!
   Лицо Коула как-то странно перекосилось, но он тем не менее приказал:
   – Олух, гулять!
   Собака мигом умчалась из комнаты, цокая когтями по деревянному полу. Однако вопреки ожиданиям Микаэлы напряжение, витавшее в воздухе, не только не стало спадать, а, наоборот, возросло. Потому что теперь они с Расселом Коулом в этом доме – может быть, и не совсем в его доме, но уж точно на его территории! – совсем одни.
   Микаэла наконец встала с дивана, одернула короткую курточку и быстрым движением поправила волосы.
   – Что касается моего незаконного вторжения в ваш дом… Клянусь, это без всякой задней мысли. Просто дверь была открыта, а потом ваш пес загнал меня в эту комнату и больше не выпустил, – затараторила она. – Кстати, почему вы дали ему такую странную кличку – Олух?
   – Мне что, сначала нужно было по этому поводу посоветоваться с вами?
   – Просто я подумала, что этой собаке подошло бы что-то более мужественное… Даже героическое. Но вообще-то это, конечно, ваше дело, как вам называть собственную собаку.
   – Зачем вы приехали, мисс Престон? – повторил Коул.
   – Я хотела извиниться за свои слова… – Она невольно отвела взгляд, потому что продолжать смотреть в его суровое лицо у нее не хватало мужества.
   – Ваши извинения приняты. Что-то еще?
   – Да… Мне нужна ваша помощь! – выпалила Микаэла.
   – Вот как? – Он сложил руки на груди и привалился к стене.
   Микаэла поняла, что Коул не собирается облегчать ей задачу. Наоборот, весь его вид говорил, что ей придется на коленях умолять, чтобы он для нее хотя бы пальцем шевельнул.
   – В мои функции это не входит, мисс Престон! – заявил Коул, оправдывая ее худшие опасения.
   – Я знаю, – устало согласилась она, – но без вас… то есть без вашей помощи у меня ничего не получится.
   – Почему бы вам не покончить с вашим сумасбродством и просто не вернуться домой?
   – Это не ваше дело. Так вы поможете или мне придется справляться со всем самой?
   – А вы справитесь?
   – Да. Но сначала я вас уволю! – зловеще предупредила Микаэла, решив, что настала очередь Рассела умолять.
   Однако на него угроза не произвела ровным счетом никакого впечатления. Не говоря уж о том, что он решил бороться за свое место. Губы Коула едва заметно дрогнули, но было совершенно непонятно, что сие означает.
   – Вы не можете меня уволить, мисс Престон. По крайней мере, до тех пор, пока истечет срок моего контракта. А это случится только через два года.
   – Неужели? – пробормотала Микаэла, досадуя, что ее угроза не произвела нужного эффекта.
   – Ну если только вы сумеете доказать, что под моим управлением ранчо не приносит дохода или я присвоил чужую собственность.
   – Понятно, шансы у меня нулевые.
   – Вот именно, – согласился Коул.
   – Кто же составил такой удобный для вас контракт, мистер Рассел?
   – Ваш дядя позаботился об этом, мисс Престон.
   Усталость усилилась, и вдобавок у Микаэлы заболела голова. Ясно, что здесь ей ловить нечего: добиваться своего силой не имеет никакого смысла, а уговоры, как видно, не помогут.
   – Ладно, мистер Рассел, тогда извините за беспокойство. Мне уже пора. Всего хорошего. – Микаэла кое-как негнущимися пальцами запихала выпавшую мелочь в сумочку и направилась к дверям.
   – Мисс Престон! – догнал ее голос Коула.
   Микаэла застыла, потом медленно обернулась.
   – Вы передумали?
   – Сначала я должен узнать, о какой помощи идет речь.
   – Ничего противоправного, – заверила его Микаэла. – Я собираюсь привести дом в божеский вид. А решение некоторых вопросов находится в вашей компетентности.
   – Это значит, вы твердо решили здесь задержаться?
   – На некоторое время.
   – Это потребует… э-э-э… приложения значительных усилий. Я имею в виду физический труд.
   – Неужели вы снова пытаетесь меня отговорить?
   – Только предупредить.
   – Спасибо за ваше предупреждение.
   – Для вас это важно, не так ли?
   – Это допрос, мистер Рассел?
   – Я только хочу убедиться, что вы понимаете, на что идете.
   – Да, я понимаю. И – да, для меня это важно.
   – Я помогу вам, мисс Престон, – после небольшой паузы, во время которой он сверлил ее взглядом, видимо пытаясь определить, насколько серьезны ее намерения, сказал Коул. – Мы попробуем решить ваши проблемы завтра.
   – Спасибо, – пробормотала Микаэла, лихорадочно раздумывая, как перейти ко второй части.
   – Что-то еще?
   – Я хочу попросить… То есть сказать… В общем, пожалуйста, возвращайтесь жить в дом на ранчо. Эта… хижина совсем не приспособлена для жизни.
   – Теперь вы даже согласны делить со мной крышу над головой? – иронично поинтересовался Коул.
   – В конце концов, в доме два выхода, так что не стоит опасаться, что мы будем часто видеться.
   – Я подумаю над вашим предложением, мисс Престон.
   – Подумайте, мистер Рассел, – воспользовалась тем же официальным тоном Микаэла и поймала его напряженный взгляд.
   В глазах Коула было что-то такое, отчего во рту девушки пересохло, а сердце гулко забарабанило прямо в ребра, словно пытаясь вырваться наружу. Микаэла уцепилась за косяк. Наверное, она просто перенервничала…
   – Как вы добрались сюда? – неожиданно спросил он.
   – На машине. Она стоит за домом, – пробормотала девушка.
   – Надеюсь, у вас не возникнет проблем по возвращению обратно?
   В этом она как раз и не была уверена. Во-первых, как и у большинства женщин, у Микаэлы были некоторые проблемы с ориентацией в пространстве. Проще говоря, в отсутствие указателей она могла заблудиться даже не в трех, а в двух соснах. Микаэла то и дело давала себе твердое обещание купить автомобиль с навигатором, спутниковой системой слежения и всем прочим, дабы при возникновении необходимости ее могли отыскать на просторах родной страны. Или, на крайний случай – что больше соответствовало истине, – на просторах родного города, но, к сожалению, так и не сподобилась. Во-вторых, на улице совсем стемнело, а Микаэла страсть как не любила управлять автомобилем ночью.
   – Я очень надеюсь на это… – пробормотала она. – Надо просто ехать вдоль этого высохшего русла, а потом свернуть направо… Или налево?
   Он вздохнул так, как во все времена вздыхали мужчины, попавшие в сходную ситуацию: изображая великомученика, но при этом чувствуя свое несомненное превосходство.
   – Я отвезу вас.
   – О, не стоит беспокоиться. Вы мне просто скажите, куда повернуть…
   – А потом мне придется в срочном порядке организовывать поисковую экспедицию, – перебил он.
   – Да что вы такое говорите?! – возмутилась Микаэла.
   – Давайте ключи, – вместо ответа сказал Коул.
   Микаэла колебалась, но все же не решилась вступать в дискуссию по причине слабой доказательной базы и просто протянула ему связку. Они вышли из дома и спустились по шатким ступенькам: Микаэла впереди, Коул – за ней. Он снова не удосужился запереть дверь, а просто небрежно захлопнул ее за собой. Добравшись до машины и усевшись на пассажирское сиденье, Микаэла неожиданно всполошилась:
   – Мистер Коул, а как же ваша собака?
   – Уверяю вас, что в округе никто не пострадает.
   – Вообще-то я беспокоилась о животном. Нельзя же его бросать на произвол судьбы!
   – Никто его и не бросает.
   – Все равно! Он будет здесь сидеть один-одинешенек?
   – Мисс Престон, предоставьте мне самому позаботиться об этом!
   – Но вы его хотя бы накормили?
   Коул бросил на нее красноречивый взгляд, но Микаэла и не думала останавливаться.
   – Мне кажется, что…
   – Уверяю, что самый пристрастный защитник домашних животных не придерется к тому, как содержится эта собака! – весьма решительно перебил ее Коул.
   Микаэла поняла, что терпение его подходит к концу и, если она сейчас же не замолчит, он вполне может оставить ее вместе со своим псом, дабы девушка скрасила одиночество грозного Олуха.
   – Ну ладно, вам виднее…
   До ранчо они доехали вдвое быстрее, чем несколькими часами ранее Микаэла добиралась до полуразвалившейся хижины Клифа. И только когда Коул затормозил у самого дома, Микаэла поняла, что за время ее отсутствия выкопанная посреди двора траншея волшебным образом исчезла. Она вылезла из машины и побрела к входной двери, досадуя на себя за то, что не приготовила свечи и спички. Но она же не рассчитывала, что будет отсутствовать так долго!
   Отперев входную дверь и вытянув руки перед собой, чтобы не врезаться во что-нибудь в кромешной тьме, Микаэла стала пробираться в кухню. Дверь за ее спиной скрипнула, потом раздался сухой щелчок, и яркий свет залил холл, заставив Микаэлу зажмуриться.
   – Мисс Престон, с вами все в порядке? – услышала она голос Коула за своей спиной и быстро опустила руки.
   – Да, конечно… Я не знала, что в доме снова есть электричество. Вы могли бы предупредить меня раньше!
   – Оно появилось всего два часа назад.
   Значит, все это время, пока Микаэла спала в старой хижине, Коул был на ранчо и не только успел ликвидировать ту ужасную траншею, но и уладил проблемы с электричеством! Микаэла огляделась, и при ярком освещении окружающая обстановка показалась ей еще более убогой и запущенной. Одной уборки здесь будет явно недостаточно. Образно говоря, требовался не вечерний макияж и даже не глубокий пилинг, здесь нужна была – ни больше ни меньше – пластическая операция! Иными словами – ремонт, возможно даже капитальный…
   – Мисс Престон! – снова позвал Коул, и Микаэла встрепенулась.
   – Простите, вы что-то сказали?
   Он смотрел на нее со странным выражением, и Микаэла невольно смутилась.
   – Я сказал, что мне уже пора. Спокойной ночи, мисс Престон.
   – Надеюсь, вы не собираетесь назад, в ту развалюху? – Бровь Коула слегка приподнялась, и Микаэла быстро продолжила: – Конечно, вы обещали только подумать о возвращении, но вам не кажется, что можно… то есть нужно… То есть вы могли бы начать прямо сегодня!
   Коул еще с минуту смотрел на нее, а потом кивнул.
   – Хорошо.
   – Я рада, что вы согласились. Спокойной ночи, мистер Рассел… – И Микаэла почти взлетела по лестнице на второй этаж, чувствуя какое-то дурацкое облегчение оттого, что он согласился.
   Коул Рассел еще некоторое время постоял в холле, обозревая опустевшую лестницу и хмурясь. Он не мог избавиться от странной картинки, стоящей перед глазами: маленький ощетинившийся котенок, загнанный в угол злыми собаками.

5

   Проснувшись на следующее утро, Микаэла долго изучала потолок. Вставать не хотелось, равно как и одеваться, приводить себя в порядок, завтракать и все прочее. Бездействие всегда просто сводило ее с ума, но только не в это утро. Микаэла вынудила себя встать, застелить кровать и совершить утренний туалет. Но никакая сила в мире не заставила бы ее притронуться к еде, даже угроза истощения!
   – Доброе утро, мисс Престон, – поздоровался Коул Рассел, появляясь в кухне. Поджидал он ее, что ли?
   – Доброе утро, мистер Рассел. Оно было бы еще добрее, если бы в доме была горячая вода!
   Несмотря на то что в доме появилось электричество, горячей воды не было и в помине. Наверное, водонагревательный котел тоже неисправен, но в этом доме все было настолько старым и обветшавшим, что Микаэлу это совсем не удивило, хотя и здорово расстроило. Для того чтобы устроить себе вечернюю ванну, вчера ей пришлось нагреть огромную кастрюлю воды на электрической плите и несколько раз сбегать со второго этажа на первый, чтобы перетаскать ее. Это было неудобно и жутко утомительно. Микаэла так устала, что уснула, даже не высушив волосы. Сегодня утром ее прическе мог позавидовать дикобраз, и, чтобы хоть как-то привести волосы в порядок, Микаэла щедро полилась лаком.
   – Сегодня же проверю, что случилось с нагревателем, – пообещал Коул, наблюдая, как Микаэла с гримасой отвращения выливает в раковину остатки кофе из термоса. Потом она так мрачно и неприязненно взглянула на огромную корзину, стоящую на столе, словно там поселился выводок змей.
   Едва увидев Микаэлу, Коул тут же понял, что вчерашняя беспомощная и усталая девочка куда-то исчезла и на ее месте вновь появилась самоуверенная, взбалмошная и требовательная девица, привыкшая все делать по-своему, невзирая ни на что.
   – Мистер Рассел, в этом доме есть обезболивающие препараты? – капризно спросила Микаэла и кончиками пальцев помассировала виски, наглядно демонстрируя, что она испытывает нечеловеческую головную боль.
   На самом деле это был излюбленный прием Рокси, как и привередливо поджатые губы, и взгляд, выражающий нечто среднее между отвращением и покорностью судьбе. Микаэла без зазрения совести воспользовалась арсеналом матушки. Вчера она разрешила себе непозволительную роскошь – на некоторое время выйти из своей прекрасной роли, служившей ей защитой от окружающего мира, а сегодня она вновь пряталась в своей «раковине», тащила ее на себе, как рак-отшельник.
   – В ванной комнате, в шкафчике, есть аспирин, – проинформировал Коул с непроницаемым лицом.
   – Сейчас вернусь. – Микаэла направилась за аспирином, и все: поворот головы, походка и даже прямая спина – выражали неудовольствие этим утром, Коулом и белым светом.
   Когда Микаэла снова появилась на кухне, Коул молча подал ей чашку кофе, невероятно горячего, крепкого и ароматного.
   – Как вам это удалось? – пробормотала она, припав к живительному источнику и моментально сменив гнев на милость.
   – Ловкость рук.
   Микаэла огляделась, ожидая увидеть кофеварку, но единственное, что ей удалось обнаружить, это какое-то странное приспособление наподобие медной чашки с длинной ручкой, стоящее на плите.
   – Каменный век… – пробормотала она себе под нос.
   – Простите?
   – А, ничего… – Микаэла сделала глоток кофе и подняла взгляд на лицо Коула. – Кстати, мистер Рассел, возвращаясь к нашему вчерашнему разговору. Как я уже говорила, мне нужна помощь. Я была бы несказанно признательна вам, если бы вы выделили мне несколько человек и проинструктировали их должным образом.
   – Боюсь, что это как раз и представляет проблему. На ранчо и так не хватает рабочих рук.
   – Да что вы говорите? Мне показалось или на самом деле я видела здесь целую толпу?
   – У каждого из них, мисс Престон, множество своих обязанностей.
   – Вы что-нибудь слышали о возможности перераспределения обязанностей?
   – А вы слышали о том, что всякий организм, в том числе и человеческий, имеет предел выносливости? – парировал Коул. – Кроме того, это ваше «перераспределение» идет вразрез с трудовым законодательством.