Стрейн Алекс. Старая сказка

Алекс Стрейн
Старая сказка

1

   Все началось в ту самую злополучную среду, когда Микаэла Джоанна Престон решила: с нее хватит! Чаша ее терпения переполнена окончательно и бесповоротно! Она не останется здесь больше ни минуты! Все это девушка выпалила единым духом и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, ринулась вон.
   – Микаэла, немедленно вернись! – прозвучал вдогонку голос Роксаны Кертис, но Микаэла сделала вид, что не услышала зов матушки. На этот раз Роксана довела ее!
   Девушка закрылась в маленьком закутке, который был ее «офисом», почти упала на крохотный диван и закрыла ладонями лицо. Ее худенькие плечи горестно поникли, а роскошные пряди цвета красного вина – ее последняя причуда на этой неделе! – свесились по обе стороны лица. Микаэла просидела так минут пять, после чего подумала, что ее поза выражает гораздо больше отчаяния, чем она может себе позволить. Микаэла выпрямилась и стала приводить прическу в порядок. Именно за этим занятием и застала ее Дейзи Джованни, войдя по своему обыкновению совершенно бесшумно. Некоторое время Дейзи наблюдала за решительными действиями Микаэлы, безмолвно сочувствуя ее бедным волосам.
   – Что? – почти воинственно спросила Микаэла, обнаружив на лице Дейзи страдальческое выражение.
   – Умерь свой пыл, Майки, иначе рискуешь остаться без волос.
   – Я как раз подумываю о том, чтобы совсем избавиться от шевелюры, – не моргнув глазом заявила Микаэла. – Уход за волосами отнимает кучу полезного времени. Я уж не говорю о деньгах, затрачиваемых на шампуни, кондиционеры, маски и прочую дребедень…
   – А также на краску для волос, которую в последнее время ты изводишь тоннами, – добавила Дейзи, даже не улыбнувшись.
   – Что поделать, если я люблю экспериментировать, – пожала плечами Микаэла и отложила расческу.
   К ее огорчению, Дейзи посчитала это своеобразным знаком, чтобы начать разговор, который и привел ее в офис Микаэлы.
   – Что случилось, Майки? Ты опять поцапалась с Рокси?
   – Боюсь, что об этом уже известно всем в радиусе двух миль… – пробурчала Микаэла, попытавшись приготовиться к очередной лекции, на которые бывала щедра Дейзи.
   – Ну-ну, дорогая… – Дейзи присела рядом и тихонько погладила ее по плечу. – Тебе просто нужно успокоиться.
   Дейзи снова предстала в образе миротворца, и Микаэла невольно поморщилась.
   – Я абсолютно спокойна, Дейзи. Чего нельзя сказать о Рокси. Она всех сводит с ума своими требованиями. Ты знаешь, что я всегда готова к компромиссу, но в этот раз все зашло слишком далеко… даже за рамки здравого смысла. Я отказываюсь участвовать в этом безумии. Пусть она найдет кого-нибудь другого!
   – Сама знаешь, это не затянется надолго. Рокси скоро успокоится и поймет, что…
   – Не в этот раз, Дейзи, – жестко прервала ее Микаэла, – не в этот раз…
   – Что ты этим хочешь сказать?
   – На этот раз все серьезно. Я ухожу… Только и всего. Давно было ясно, что нам двоим здесь слишком тесно.
   Глаза Дейзи расширились от беспокойства.
   – Майки, я…
   – Дейзи, я ухожу, – с нажимом произнесла Микаэла. – Совсем. Улетучиваюсь, уплываю, уезжаю… Ноги моей больше здесь не будет.
   Микаэла резко встала, вытащила из-под стола картонную коробку, которую собирала уже раз десять, не меньше, и принялась складывать в нее свои пожитки в одиннадцатый – последний! – раз!
   – И куда ты собралась?
   – Пока не знаю. Устрою себе отпуск. Скажем в Португалии. Или в Греции… Потом посмотрим. – Микаэла снова присела на краешек дивана. – Я действительно больше так не могу, Дейзи, – прошептала она. – Рокси… она моя мать… но иногда мне кажется, что я могу ее возненавидеть. Это ужасно…
   – Девочка моя, – ласково произнесла Дейзи, приобнимая Микаэлу и привлекая ее к себе.
   Микаэла послушно приникла к женщине, чувствуя приступ почти непереносимой нежности. Любви и сострадания в Дейзи было столько, что хватало на всех: на неугомонную и жесткую младшую сестру, Роксану Кертис Престон; на племянницу Микаэлу; на своих четверых сыновей: Андреа, Лоренцо, Даниеле и Анджело.
   Только благодаря Дейзи и своим кузенам Микаэла знала, что значит семья в жизни человека. Рокси была серьезно озабочена лишь несколькими вещами, и в этом списке ее коллекции и очередной роман занимали верхние строчки. Роксана предпочитала мужчин гораздо моложе ее. Большинство из них были всего на несколько лет старше Микаэлы! Девушка всегда мечтала о настоящей семье, а Рокси нечасто удосуживалась даже поинтересоваться делами дочери. Микаэла же отчаянно нуждалась в таких простых, но жизненно необходимых вещах, как любовь, понимание, сочувствие… И внезапно получилось так, что она обрела все, о чем так долго мечтала.
   В один прекрасный день Рокси решила, что материнские обязанности стали дня нее слишком тяжелы, и весьма настойчиво предложила Микаэле немного погостить у своей сестры в Италии. Микаэла и не подозревала, какой подарок приготовила ей судьба, и поэтому восприняла слова матери в штыки. Ее в очередной раз сбагривали, и не просто в другую страну, а на другой континент!
   Микаэла впервые в жизни закатила самую настоящую истерику, но Рокси осталась непреклонной. Она лично отвезла Микаэлу в аэропорт и посадила на самолет. Потом Микаэла была даже благодарна матери за эту предусмотрительность, поскольку тогда от отчаяния решила устроить побег.
   Дейзи и Марио Джованни встретили Микаэлу как дорогого и любимого члена семьи после долгой разлуки. Четверо кузенов с небывалым воодушевлением отнеслись к приезду двоюродной сестрички. Скромное, но очень уютное жилище Джованни стало для Микаэлы настоящим домом, а «некоторое время», которое она должна была провести в гостях у своих итальянских родственников, растянулось на несколько лет. Микаэла любила и уважала своего дядю, а двоюродных братьев просто обожала. Дейзи же стала для Микаэлы наставницей, советчиком и лучшей подругой в одном лице. Идиллия закончилась со смертью Марио. Семья Джованни оказалась в сложном финансовом положении: сбережения ушли на оплату медицинских счетов и похороны, а милый и уютный дом был уже заложен, чтобы оплатить обучение Андреа и Лоренцо в колледже.
   И тут на сцене снова появилась Роксана. Она предложила оплатить все счета и долги, но с условием, что Дейзи с семьей и Микаэла вернутся в Штаты. Условие Рокси было выполнено, и Микаэла снова оказалась в своем личном аду…
   – Наверное, тебе и в самом деле нужно устроить себе небольшой отпуск, – сочувственно сказала Дейзи чуть позже, когда Микаэла немного успокоилась. – Но только не принимай поспешных решений. Ты ведь знаешь, что Рокси нуждается в тебе…
   – Не больше, чем в ком-либо из своей команды, – снова ожесточаясь, процедила Микаэла и принялась закидывать последние вещички в картонную коробку. Потом она заклеила ее скотчем. – Ей всего лишь нужно мое участие в новом проекте, а не я сама. Рокси никогда и ни в ком особенно не нуждается. И мы обе об этом знаем. Незаменимых людей не бывает, а занять это место мечтают многие…
   Дейзи не стала возражать, но совершенно расстроилась, и Микаэла тут же остыла.
   – Извини, Дейзи, я не хотела огорчить тебя. Мне очень жаль, что все так получилось. Еще раз извини, но сейчас мне нужно побыть одной. – Микаэла вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
   Приехав домой, она бросила коробку на пол в холле и ногой задвинула ее под изящный столик. Угол коробки уродливо выпирал наружу, но сегодня Микаэле было все равно. Она приняла душ, надела свой любимый шелковый домашний костюм, расшитый золотыми драконами, и, усевшись на кушетку, стала яростно листать толстый телефонный справочник. От обилия рекламы туристических агентств у нее в глазах зарябило.
   – Европа… экзотический отдых… сафари… – бормотала она, просматривая одну рекламу за другой, а потом зажмурилась и потрясла головой.
   Все дело было в том, что на самом деле Микаэла решительно не хотела никакого отпуска. По крайней мере, активного отпуска. Она хотела лечь пластом и не двигаться в ближайшие две, а может быть, и три недели. Она хотела покоя и одиночества. Блаженного безлюдья и благословенной тишины.
   Антарктида – прекрасный вариант для отпуска. Если бы там не было так холодно. Еще можно махнуть в Гималаи – там, насколько знала Микаэла, тоже ощущалась острая нехватка населения. Впрочем, Гималаи исключаются уже потому, что это горы, а Микаэла была категорически против высот, больших или малых. Все, что возвышалось над землей более чем на десять футов, приводило ее в содрогание. Даже когда она смотрела вниз с третьего этажа, ее начинало мутить.
   Местность должна быть ровной и безлюдной, но в пределах досягаемости, потому что длительная езда в любом виде транспорта в ее состоянии будет настоящей пыткой. Кроме того, никто не должен догадаться, куда она отправилась, особенно Роксана. Микаэла вспомнила свой позапрошлогодний «отпуск» и невольно поморщилась. Мать приехала за ней через три дня и засыпала упреками, обвинениями в черствости и всевозможными жалобами. Все свидетели этого чудного спектакля наверняка решили, что Микаэла не просто неблагодарная дочь, а самое настоящее чудовище в человеческом обличье. Но, прилюдно излив на дочь негодование, Роксана совершенно успокоилась, а потом, уже наедине, в номере отеля, как ни в чем не бывало стала излагать соображения по поводу своей новой коллекции.
   С тех пор как Микаэла вернулась из Италии, подобные случаи происходили с пугающей регулярностью. Рокси вдруг вспомнила, что Микаэла ее дочь, а следовательно, практически ее собственность. Микаэла долго ругала себя за то, что позволила Дейзи уговорить ее работать с Рокси. Их взаимоотношения с матерью развернулись на сто восемьдесят градусов: от взаимной холодной вежливости до бурного противостояния. Они ругались, ссорились, разъезжались, но в итоге Роксана все равно следовала за дочерью с упорством маньяка и возвращала ее под свое крылышко. С этим она, по мнению Микаэлы, опоздала лет на двадцать.
   Только не в этот раз…
   Микаэла закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь представить то идеальное место, которое отвечало бы всем строгим требованиям.
   Ранчо дяди Теда! – совершенно отчетливо прозвучало в ее голове.
   Микаэла невольно вздрогнула. От толчка глянцевая обложка справочника, лежащего на коленях, заскользила по шелку брюк, и толстый том мягко шлепнулся на пол.
   – Ну уж нет, я еще не настолько сумасшедшая, – сурово сказала себе Микаэла и, подняв справочник с пола, снова открыла его на нужной странице. – Тогда уж лучше Гималаи.
   Она наугад выбрала туристическое агентство и набрала указанный в рекламе номер.
   Ранчо дяди Теда! – снова прозвучало в ее голове, а следом перед мысленным взором возникла яркая картинка: огромные, уходящие за горизонт поля; трава, стелющаяся по ветру; старый дом, окруженный подрастающими деревцами; тихие закаты, треск цикад и… коровы, коровы, коровы!
   Безумие!
   – …Алло? Говорите, я вас слушаю!
   Микаэла непонимающе посмотрела на трубку, зажатую в руке, и вместо того, чтобы ответить, тихонько положила ее на рычаг.
   Старый дом, никаких гор, почти безлюдье, и Роксане никогда в голову не придет искать ее там.
   Может быть, она и в самом деле спятила, но… Решено, она отправляется на это богом забытое ранчо. А с коровами уж как-нибудь разберется!

2

   Едва Микаэла покинула кондиционированную прохладу автомобиля, как на нее обрушился нестерпимый зной. Раскаленный воздух буквально обжег легкие, а в горле запершило от танцующей в воздухе мельчайшей пыли. Огромный хвост все той же красноватой пыли начинался от горизонта и заканчивался у машины Микаэлы. Пыль, клубясь, разбухала в воздухе, поднимаясь на добрых шесть ярдов, и нехотя опускалась, при этом припорашивая все вокруг и забиваясь повсюду. Микаэла с грустью оглядела свою некогда сияющую «малышку», которая выглядела лет на пять старше. Или даже на десять. Из-за этого пыльного панциря ее вообще можно принять за потрепанный рыдван столетней давности!
   Отведя унылый взор от внезапно постаревшей машины, Микаэла перевела взгляд на комплекс строений, раскинувшихся перед ней. С момента ее первого и последнего посещения ранчо – это было одиннадцать лет назад! – здесь все изменилось до неузнаваемости. Исчезли сарай и старая конюшня, а на их месте выстроился целый ряд новеньких хозяйственных построек, предназначение которых являлось для Микаэлы тайной за семью печатями. Пожалуй, вон то, длинное и высокое здание – животноводческий комплекс, а вот эти огромные сооружения вполне могут оказаться амбарами или чем-то в этом роде.
   Все это было обнесено изгородью – тоже новой – а широкий проход, напротив которого как раз и остановилась Микаэла, был перекрыт довольно толстой палкой наподобие шлагбаума. Микаэла попыталась приподнять или отодвинуть ее, но с таким же успехом она могла бы производить манипуляции с бетонным блоком.
   Микаэла оглядела доступное взору пространство, пытаясь высмотреть на огромном и пустынном дворе хоть одного представителя хомо сапиенс. Двор был абсолютно безлюден. Вот она, ее мечта, так почему же она не радуется?!
   – Эй, есть тут кто-нибудь?! – напрягая голосовые связки, прокричала девушка, и ответом ей было безмолвие. – Ау!
   Солнце палило, от пыли першило в горле и жутко хотелось чихнуть, а сзади на ее новой блузке наверняка уже проступило мокрое пятно. Господи, что теперь? Микаэла беспомощно огляделась, уже проклиная свой глупый порыв и внутренний голос, который подал ей эту сумасшедшую идею.
   – Хэлло.
   Микаэла резко обернулась и увидела, как из дверей одного строения выходит мужчина и направляется к ней. Солнце било ей прямо в глаза – не помогли даже огромные солнцезащитные очки! – не давая рассмотреть приближающегося незнакомца. Это мог быть кто угодно – от наемного рабочего до управляющего ранчо. В тот раз, когда Микаэла гостила у дяди, управляющим был двадцатитрехлетний Коул Рассел: худой, редко улыбающийся тип, с черными как ночь глазами. Вряд ли он еще работает здесь, хотя не исключено…
   Мужчина подошел вплотную, и теперь их разделял только пресловутый «шлагбаум». Высокий, жилистый, с глазами черными, как южная ночь…
   – Мистер Коул Л. Рассел? – уточнила Микаэла.
   Он окинул девушку быстрым взглядом, задержавшись на волосах.
   – Он самый, мисс Престон, – помедлив, ответил мужчина, и в его голосе Микаэле почудилась усмешка.
   – Простите, я вас едва узнала. – Микаэла откинула прядь волос и поправила очки. Собственный жест показался ей признаком нервозности.
   – Столько лет прошло, – отозвался он.
   Одиннадцать… всего одиннадцать лет, но как он изменился! Загорелый до черноты, он стал намного шире в плечах и даже, кажется, на целый фут выше. Впрочем, это уже издержки ее богатого воображения. Микаэла вдруг поняла, что она что-то слишком разволновалась.
   – Да, вы правы, – коротко отозвалась она и напустила на себя деловой вид.
   – Могу я чем-то помочь, мисс Престон? – осведомился Коул Рассел.
   – Несомненно, – холодно подтвердила Микаэла, начиная злиться на его недогадливость. – Для начала вы можете убрать это бревно с моего пути, – она ткнула пальцем в «шлагбаум», перегораживающий въезд во двор, – а потом занести мои вещи в дом. Я была бы вам очень признательна.
   Коул Рассел не торопился. Сначала он оценил ее автомобиль, еще раз его владелицу, а уже потом, играючи, убрал препятствие.
   – Вы очень любезны, – проронила Микаэла.
   – Поставьте машину вон у того амбара, – дал ценные указания Коул, но Микаэла решила, что не обязана прислушиваться к его словам.
   Она поставит свою машину там, где захочет. С этими мыслями девушка направила свою малышку прямиком к дому… и едва не поплатилась за свою самодеятельность: по диагонали двор пересекала довольно широкая траншея, которую Микаэла заметила только в самый последний момент. Она резко нажала на тормоз. Машина дернулась и как-то не слишком уверенно остановилась.
   – Черт побери! – донесся до нее крик. – Вы что, совсем ослепли?!
   На дрожащих ногах Микаэла выбралась из машины и увидела, что передние колеса уже почти висят над «пропастью».
   – Я же вам велел оставить машину возле амбара! – К ней широкими шагами направлялся Коул Рассел.
   К вящему удивлению Коула, эта пигалица набросилась на него:
   – Но при этом вы не потрудились объяснить, в чем дело!
   – Вы должны были просто послушать! – уже не церемонясь, зло сказал он. – Отойдите!
   Коул отстранил Микаэлу, словно она была каким-то неодушевленным предметом, и до ушей девушки донеслось невнятное ругательство, которое он пробормотал сквозь зубы. Перегнувшись через кресло водителя, Коул поставил рычаг переключения скоростей в нейтральное положение, а потом, почти не прилагая усилий, откатил автомобиль назад.
   – Ключи.
   – Что?
   – Давайте ключи. Я вытащу ваши сумки из машины, а потом отгоню ее к амбару. Или вы этим займетесь сами?
   Микаэла вручила Коулу ключи и молча наблюдала, как он с обманчивой легкостью достает из багажника ее чемодан, сумку и корзину для пикника на двенадцать персон, в которую она уложила продовольственные припасы на первое время.
   – Кажется, вы сюда надолго.
   – Что?
   – Я говорю, что, судя по количеству вещей, вы сюда надолго.
   – У меня небольшой отпуск. Захотела провести его на ранчо. – Микаэла решила, что предоставила исчерпывающую информацию. Больше мистеру Расселу знать не полагалось. Но его неожиданное заявление просто поразило ее:
   – Не слишком хорошая идея.
   – Простите?
   – Вы не предупредили о своем приезде.
   – А должна была?
   – По-видимому, нет. – Его губы изогнулись в гримасе, лишь отдаленно напоминающей усмешку. – Хочу вас предупредить, что в доме сейчас нет электричества. К тому же дом Теда в таком запустении, что вы рискуете сломать себе… что-нибудь, едва отойдя от порога.
   Дом дядюшки Теда, как и это ранчо, вот уже больше четырех лет были ее собственностью, но Коул Рассел упрямо назвал в качестве хозяина бывшего владельца. И что он имел в виду под словом «запустение»?
   Микаэла бросила взгляд в глубь двора, где, почти целиком скрытый разросшимися деревьями, стоял дом дяди Теда. Ее дом.
   – Пойдемте, – резковато сказал Коул, – только под ноги смотрите.
   Едва он это произнес, Микаэла почувствовала, что ее нога погружается во что-то мягкое. Невольно она отпрянула и тут же, взглянув вниз, выругалась.
   – Дерьмо!
   – Вот именно. И не говорите, что я вас не предупреждал, – сказал Коул, наблюдая, как Микаэла яростно пытается отчистить свою туфельку.
   Когда девушка подняла голову, то обнаружила, что не один Коул забавляется этим зрелищем. Несколько неизвестно откуда взявшихся работников – где они все были, когда Микаэла надрывалась?! – следили за бесплатным представлением. На лицах некоторых она обнаружила ухмылки, другие рассматривали ее так, словно впервые в жизни им довелось увидеть женщину.
   Микаэла тут же забыла о туфлях. Она вдруг представила, как нелепо смотрится в своем наряде от-кутюр посреди этого двора, рядом с этими людьми, одетыми так просто, насколько это вообще было возможно: в клетчатые рубахи, потертые джинсы и короткие сапоги.
   Она была здесь чужой, ненужной и незваной, совершенно непригодной…
   – Мисс Престон, с вами все в порядке? – спросил Коул, и Микаэла поняла, что бессознательно вцепилась в рукав его рубашки.
   Она с трудом заставила себя разжать пальцы. Коул жалостливо смотрел на нее, как на самое никчемное существо в мире.
   – Нет. И вам об этом известно лучше всех, не так ли, мистер Рассел?
   – Парни, вам что, нечем заняться?! – прикрикнул Коул на зевак, и те быстро ретировались по своим делам. Когда же двор опустел, он повернулся к Микаэле. – И что это значит?
   – Вы должны были предупредить заранее. И на кой черт кому-то понадобилось перекапывать двор?!
   При упоминании нечистого Коул рассерженно нахмурился и сурово поджал губы, как ревностный католик при виде языческого обряда.
   – Следуйте за мной, мисс Престон! – холодно сказал он вместо ответа, подхватил ее вещи и двинулся в обход машины.
   Когда Микаэла повторила его маневр, то обнаружила две хлипкие доски, перекинутые через траншею, которая при более близком рассмотрении показалась ей противотанковым рвом, который она видела на иллюстрации в какой-то исторической книжке.
   – Проклятье… – пробормотала Микаэла, глядя на спину Коула, который уже перешел на другую сторону и теперь стремительно удалялся по направлению к дому. – Мистер Рассел!
   Он остановился, потом нехотя обернулся и посмотрел на замершую перед траншеей Микаэлу.
   – В чем дело, мисс Престон?
   – Я не могу… то есть это… этот мостик… Он выглядит ужасно ненадежным… – пролепетала она, облизала пересохшие губы и с тоской посмотрела на дно траншеи. Дно было довольно далеко, и, если она грохнется вниз, мало не покажется.
   – Уверяю вас, что доски выдержат. Идите же!
   – Я не могу… Я правда не могу… – пробормотала девушка.
   Ее фобия давала о себе знать. Если у Микаэлы под ногами вместо твердой земли оказывались шаткие конструкции наподобие этой – она просто теряла голову!
   Коул вернулся и, остановившись на противоположной стороне, протянул ей руку.
   – Держитесь.
   Она попятилась.
   – Вы желаете, чтобы я вас на руках перенес? – жестко поинтересовался он, и Микаэла отчетливо поняла, что за эти десять минут, что они провели вместе, она успела довести Коула Рассела до белого каления.
   Обычно на это – даже при большом ее желании – у Микаэлы уходило гораздо больше времени. Кажется, она поставила своеобразный рекорд!
   – Нет, я желаю, чтобы здесь, – она ткнула пальцем в хлипкие доски, – лежало что-нибудь более надежное.
   Коул не стал тратить время на бесполезную дискуссию. Он перешагнул на ее сторону, перехватил сумки в одну руку, Микаэлу в другую и поволок их – и Микаэлу, и сумки – по этим самым хлипким доскам. Как раз в середине под тяжестью двух тел они опасно прогнулись, но Микаэла только и успела, что испуганно охнуть, как уже оказалась на другой стороне. Но вместо того, чтобы отпустить, Коул Рассел, продолжая сжимать руку бедняжки, поволок ее дальше.
   Микаэла изо всех сил уперлась ногами в землю и выдернула свою ладонь из его пальцев.
   – Я сама в состоянии добраться до дома! – заявила она, растирая сплющенные пальцы.
   – Я только на это и надеюсь!
   – Все плохо, плохо… просто ужасно… – бормотала Микаэла, преодолевая последние ярды, отделявшие ее от дома.
   Плохо было все: ее стычка с Коулом Расселом, слишком скудный запас хороших манер и терпения управляющего ее ранчо и дом, встающий перед ней во всей красе. Он сильно постарел и выглядел убого. Краска облупилась, доски кое-где рассохлись, а давно не мытые окна казались слепыми.
   Когда Микаэла добралась до входной двери, Коул успел уже скрыться в доме. Микаэла опасливо шагнула в полутемное нутро и едва не столкнулась в дверях с выходящим Коулом.
   – Прошу вас, мисс Престон.
   С ней еще никто и никогда не обращался так бесцеремонно. Коулу Расселу это с рук не сойдет!
   Но едва Микаэла увидела его глаза, как у нее пропало всякое желание изливать на этого мужчину свое раздражение. Она подавила в себе желание прошмыгнуть в дом бочком и, расправив плечи, вошла очень медленно.
   И хорошо, что медленно! Микаэла едва успела сделать пару шагов, как обо что-то запнулась и едва не растянулась прямо у порога. Только в самый последний момент, ухватившись за что-то напоминающее колонну, она сумела удержаться на ногах. Девушка сдернула очки и стала испуганно озираться по сторонам, но это занятие имело бы смысл только в том случае, если бы у нее имелся прибор ночного видения: в комнате было так сумрачно, что едва угадывались отдельно стоящие крупные предметы. И Рассел как в воду канул.
   Она была так напряжена, что, услышав скрип, едва не подпрыгнула. Но стало немного светлее – Коул открыл тяжелые ставни, и Микаэла смогла осмотреться.
   Лучше бы она этого не делала! Внутри дом выглядел еще более убогим, чем снаружи. Повсюду паутина и толстый слой пыли. Какой-то непонятный хлам по углам и запах затхлости и сырости… Господи, что она тут делает?! По правде говоря, любой здравомыслящий человек предпочел бы разместиться в коровнике, который выглядел как на глянцевых фотографиях из специального журнала о сельском хозяйстве. Или на худой конец в одном из многочисленных амбаров, вид которых наводил на мысли об укрепленных стенах фортов времен Дикого Запада.
   Этот дом вызывал только одно желание – бежать как можно быстрее и как можно дальше отсюда!
   Микаэла услышала приближающиеся шаги и поняла, что Коул стоит за ее спиной.
   – Я вас предупреждал, – словно в ответ на ее мысли сказал он.
   – Почему здесь все так… ужасно?
   – Здесь уже несколько лет не ступала нога человека, – сказал он, будто обвиняя в этом ее. – Чего же вы хотите?
   – А почему?
   – Что почему?
   – Почему не ступала?
   – Это у вас нужно спросить, – буркнул он.
   – А по-моему, у вас! – Микаэла повернулась к Коулу и накинулась на него: – Вы управляющий, мистер Рассел! Почему вы довели дом до такого состояния?
   Кажется, он не был готов к этой атаке. Вид у него стал каким-то странным, словно Коул чем-то невыразимо удивлен и изо всех сил пытался это удивление скрыть.
   – Ну? – воинственно потребовала Микаэла, решив, что преимущество на ее стороне.