Стругацкие Аркадий и Борис. STRUGACKIE/piknik.txt

без определенных занятий.

Рэдрик Шухарт лежал за могильным камнем и, отведя рукой ветку
рябины, глядел на дорогу. Прожектора патрульной машины метались
по кладбищу и время от времени били его по глазам, и тогда он
зажмуривался и задерживал дыхание.
Прошло уже два часа, а на дороге все оставалось по-прежнему.
Машина, мерно клокоча двигателем, работающим вхолостую, стояла на
месте и все шарила своими тремя прожекторами по запущенным моги-
лам, по покосившимся ржавым крестам и по плитам, по неряшливо
разросшимся кустам рябины, по гребню трехметровой стены, обрывав-
шейся слева. Патрульные боялись зоны. Они даже не выходили из ма-
шины. Здесь, возле кладбища они даже не решались стрелять. Иногда
до Рэдрика доносились приглушенные голоса, иногда он видел, как
из машины вылетал огонек сигаретного окурка и катился по шоссе,
подпрыгивая и рассыпая слабые красноватые искры. Было очень сыро,
недавно прошел дождь, и даже сквозь непромокаемый комбинезон Рэд-
рик ощущал влажный холод.
Он осторожно отпустил ветку, повернул голову и прислушался.
Где-то справа, не очень далеко, но и не близко, здесь же на клад-
бище был кто-то еще. Там снова прошуршала листва и вроде бы посы-
cпалась земля, а потом с негромким стуком упало тяжелое и твердое.
Рэдрик осторожно, не поворачиваясь, пополз задом, прижимаясь к
мокрой траве. Снова над головой скользнул прожекторный луч. Рэд-
рик замер, следя за его бесшумным движением, ему показалось, что
между крестами сидит на могиле неподвижный человек в черном. Си-
дит, не скрываясь, прислонившись спиной к мраморному обелиску,
повернув в сторону Рэдрика белое лицо с темными ямами глаз. На
самом деле Рэдрик не видел и за долю секунды не мог увидеть всех
этих подробностей, но он представлял себе, как это должно было
выглядеть. Он отполз еще на несколько шагов, нащупал за пазухой
флягу, вытащил ее и некоторое время полежал, прижимая к щеке теп-
лый металл. Затем, не выпуская фляги из рук, пополз дальше. Он
больше не прислушивался и не смотрел по сторонам.
В ограде был пролом, и у самого пролома на расстеленном прос-
винцованном плаще лежал Барбридж. Он по-прежнему лежал на спине,
оттягивая обеими руками воротник свитера, и тихонько, мучительно
кряхтел, то и дело срываясь на стоны. Рэдрик сел рядом с ним и
отвинтил колпачок у фляги. Потом он осторожно запустил руку под
голову Барбриджа, всей ладонью ощущая липкую от пота, горячую лы-
сину, и приложил горлышко фляги к губам старика. Было темно, но в
слабых отсветах прожекторов Рэдрик видел широко раскрытые и слов-
но бы остекленевшие глаза Барбриджа, черную щетину, покрывавшую
его щеки. Барбридж жадно глотнул несколько раз, а затем беспокой-
но задвигался, ощупывая рукой мешок с хабаром.
- Вернулся... - Проговорил старик. - Хороший парень... Ры-
жий... Не бросишь старика... Подыхать...
Рэдрик, запрокинув голову, сделал хороший глоток.
- Стоит, жаба, - сказал он. - Как приклеенная.
- Это... Неспроста... - Проговорил Барбридж. Говорил он отры-
висто, на выдохе. - Донес кто-то. Ждут.
- Может быть, - сказал Рэдрик. - Дать еще глоток?
- Нет. Хватит пока. Ты меня не бросай. Не бросишь - не помру.
Тогда не пожалеешь. Не бросишь, рыжий?
Рэдрик не ответил. Он смотрел в сторону шоссе на голубые спло-
хи прожекторов. Мраморный обелиск был виден отсюда, но непонятно
было, сидит там этот или сгинул.
- Слушай, рыжий. Я не треплюсь. Не пожалеешь. Знаешь, почему
старик Барбридж до сих пор жив? Знаешь? Боб Горилла сгинул, Фара-
он Банкер погиб, как не было. Какой был сталкер! А погиб. Слизняк
тоже. Норман Очкарик. Каллоген. Пит Болячка. Все. Один я остался.
Почему? Знаешь?
- Подлец ты всегда был, - сказал Рэдрик, не отрывая глаз от
шоссе. - Стервятник.
- Подлец. Это верно. Без этого нельзя. Но ведь и все так. Фа-
раон. Слизняк. А остался один я. Знаешь почему?
- Знаю, - сказал Рэдрик, чтобы отвязаться.
- Врешь. Не знаешь. Про золотой шар слыхал?
- Слыхал.
- Думаешь - сказка?
- Ты бы молчал лучше, - посоветовал Рэдрик. - Силы ведь теря-
ешь!
- Ничего, ты меня вынесешь. Мы с тобой столько ходили! Неужели
бросишь? Я тебя вот такого. Маленького знал. Отца твоего.
Рэдрик молчал. Очень хотелось курить, он вытащил сигарету,
выкрошил табак на ладонь и стал нюхать. Не помогало.
- Ты меня должен вытащить, - проговорил Барбридж.
- Это из-за тебя я погорел. Это ты Мальтийца не взял. Мальтиец
очень набивался пойти с ними. Целый день угощал, предлагал хоро-
ший залог, клялся, что достанет спецкостюм, и Барбридж, сидевший
рядом с Мальтийцем, загородившись от него тяжелой морщинистой ла-
донью, яростно подмигивал Рэдрику: соглашайся, мол, не прогадаем.
Может быть, именно поэтому Рэдрик сказал тогда "нет".
- Из-за жадности своей ты погорел, - холодно сказал Рэдрик. -
Я здесь ни при чем. Помолчи лучше.
Некоторое время Барбридж только кряхтел. Он снова запустил
пальцы за воротник и совсем запрокинул голову.
- Пусть весь хабар будет твой, - прокряхтел он, - только не
бросай.
Рэдрик посмотрел на часы. До рассвета оставалось совсем немно-
го, а патрульная машина все не уходила. Прожектора ее продолжали
шарить по кустам, и где-то там, совсем рядом с патрулем, стоял
замаскированный "лендровер", и каждую минуту его могли обнару-
жить.
- Золотой шар, - сказал Барбридж. - Я его нашел. Вранья вокруг
него потом наплели! Я и сам плел. Что любое, мол, желание выпол-
няет. Как же - любое! Если бы любое, меня б здесь давно не было.
Жил бы в Европе. В деньгах бы купался.
Рэдрик посмотрел на него сверху вниз. В бегучих голубых отсве-
тах запрокинутое лицо Барбриджа казалось мертвым. Но стеклянные
глаза его выкатились и пристально, не отрываясь, следили за Рэд-
риком.
- Вечную молодость - черта я получил, - бормотал он. - Денег -
черта. А вот здоровье - да. И дети у меня хорошие. И жив. Ты та-
кого во сне не видел, где я был. И все равно - жив. - Он облизал
губы. - Я его только об этом прошу. Жить, мол, дай. И здоровья. И
чтобы дети.
- Да заткнись ты, - сказал наконец Рэдрик. - Что ты как баба?
Если смогу - вытащу. Дину мне твою жалко - на панель ведь пойдет
девка...
- Дина... - Прохрипел Барбридж. - Деточка моя. Красавица. Они
ж у меня балованные, Рыжий. Отказа не знали. Пропадут. Артур. Ар-
чи мой. Ты ж его знаешь, Рыжий. Где ты еще таких видел?
- Сказано тебе: смогу - вытащу.
- Нет, - упрямо сказал Барбридж. - Ты меня в любом случае вы-
тащишь. Золотой шар. Хочешь - скажу где?
- Ну, скажи.
Барбридж застонал и пошевелился.
- Ноги мои... - Прокряхтел он. - Пощупай, как там.
Рэдрик протянул руку и, ощупывая, провел по его ноге ладонью
от колена и ниже.
- Кости... - Хрипел Барбридж. - Кости еще есть ?
- Есть, есть, - соврал Рэдрик. - Не суетись.
На самом деле прощупывалась только коленная чашечка. Ниже, до
самой ступни, нога была как резиновая палка, ее можно было узлом
завязать.
- Врешь ведь, - сказал Барбридж с тоской. - Ну, ладно. Ты
только меня вытащи. Я тебе все. Золотой шар. Карту нарисую. Все
ловушки укажу. Все расскажу...
Он говорил и обещал еще что-то, но Рэдрик уже не слушал его.
Он смотрел в сторону шоссе. Прожектора больше не метались по кус-
там, они замерли, скрестившись на том самом мраморном обелиске, и
в ярком голубом тумане Рэдрик отчетливо увидел согнутую фигуру,
бредущую среди кустов. Фигура эта двигалась, как бы вслепую, пря-
мо на прожектора. Рэдрик увидел, как она налетела на огромный
крест, отшатнулась, снова ударилась о крест и только тогда обог-
нула его и двинулась дальше, вытянув вперед длинные руки с расто-
пыренными пальцами. Потом она вдруг исчезла, словно провалилась
под землю, и через несколько секунд появилась опять, правее и
дальше, шагая с каким-то нелепым, нечеловеческим упорством, как
заведенный механизм.
И вдруг прожектора погасли. Заскрежетало сцепление, дико взре-
вел двигатель, сквозь кусты мелькнули красные и синие сигнальные
огни, и патрульная машина, сорвавшись с места, бешено набирая
скорость, понеслась к городу и исчезла за стеной. Рэдрик судорож-
но глотнул и распустил "молнию" на комбинезоне.
- Никак уехали... - лихорадочно бормотал Барбридж. - Рыжий,
давай... Давай по-быстрому! Он заерзал, зашарил вокруг себя рука-
ми, схватил мешок с хабаром и попытался подняться. - Ну давай,
чего сидишь!
Рэдрик все смотрел в сторону шоссе. Теперь там было темно и
ничего не было видно, но где-то там был этот - вышагивал словно
заводная кукла, оступаясь, падая, налетая на кресты, путаясь в
кустарнике.
- Ладно, - сказал Рэдрик вслух. - Пойдем.
Он поднял Барбриджа. Старик как клещами обхватил его левой ру-
кой за шею, и Рэдрик, не в силах выпрямиться, на четвереньках по-
волок его через дыру в ограде, хватаясь руками за мокрую траву.
- Давай, давай... - Хрипел Барбридж. - Не беспокойся, хабар я
держу, не выпущу... Давай!
Тропа была знакомая, но мокрая трава скользила, ветки рябины
хлестали по лицу, грузный старик был неимоверно тяжел, словно
мертвец, да еще мешок с хабаром, позвякивая и постукивая, все
время цеплялся за что-то, и еще страшно было наткнуться на этого,
который, может быть, все еще блуждал здесь в потемках.
Когда они выбрались на шоссе, было еще совсем темно, но чувс-
твовалось, что рассвет близок. В лесочке по ту сторону шоссе сон-
но и неуверенно заговорили птицы, а над черными домами далекой
окраины, над редкими желтыми фонарями ночной мрак уже засинел, и
потянуло оттуда знобким влажным ветерком. Рэдрик положил барбрид-
жа на обочину, огляделся и, как большой черный паук, перебежал
через дорогу. Он быстро нашел "лендровер", сбросил с капота и ку-
зова маскирующие ветки, сел за руль и осторожно, не зажигая фар,
выехал на асфальт. Барбридж сидел, одной рукой держась за мешок с
хабаром, а другой ощупывая ноги.
- Быстро! - прохрипел он. - Быстро давай! Колени, целы еще у
меня колени... Колени бы спасти!
Рэдрик поднял его и, скрипя зубами от напряжения, перевалил
через борт. Барбридж со стуком рухнул на заднее сиденье и засто-
нал. Мешок он так и не выпустил. Рэдрик подобрал с земли и бросил
на него сверху просвинцованный плащ. Барбридж ухитрился притащить
с собой и плащ.
Рэдрик достал фонарик и прошелся взад-вперед по обочине, выс-
матривая следы. Следов, в общем, не было. Выкатываясь на шоссе,
"лендровер" примял высокую густую траву, но трава эта должна была
подняться через несколько часов. Вокруг места, где стоял патруль-
ный автомобиль, валялось огромное количество окурков. Рэдрик
вспомнил, что давно хочет курить, вытащил сигарету и закурил, хо-
тя больше всего ему сейчас хотелось вскочить в машину и гнать,
гнать, гнать поскорее отсюда. Но гнать было пока нельзя. Все надо
было делать медленно и расчетливо.
- Что же ты? - Плачущим голосом сказал из машины Барбридж. -
Воду не вылил, снасти все сухие... Чего стоишь? Прячь хабар!
- Заткнись! - сказал Рэдрик. - Не мешай! Он затянулся. - На
южную окраину свернем, - сказал он.
- Как на окраину? Да ты что? Колени же мне загубишь, паскуд-
ник! Колени!
Рэдрик затянулся последний раз и сунул окурок в спичечный ко-
робок.
- Не пыли, стервятник, - сказал он. - Прямо через город нель-
зя. Три заставы, хоть на одной да остановят.
- Ну и что?
- Посмотрят твои копыта - и конец.
- А чего копыта? Рыбу глушили, ноги мне перешибло, вот и весь
разговор!
- А если кто-нибудь пощупает?
- Пощупает... Я так заору, что вперед забудет, как щупать.
Но Рэдрик все уже решил. Он поднял водительское сиденье, подс-
вечивая себе фонариком, открыл потайную крышку и сказал.
- Давай сюда хабар.
Бензобак под сиденьем был фальшивым. Рэдрик принял мешок и за-
толкал его внутрь, слыша как в мешке звякает и перекатывается.
- Мне рисковать нельзя, - пробормотал он. - Не имею права.
Он поставил на место крышку, присыпал мусором, навалил поверху
тряпок и опустил сиденье. Барбридж кряхтел, постанывал, жалобно
требовал поторопиться, опять принялся обещать золотой шар, а сам
все вертелся на своем сиденье, встревоженно вглядываясь в редею-
щую тьму. Рэдрик не обращал на него внимания. Он вспорол налитый
водой пластикатовый пузырь с рыбой, воду вылил на рыболовные
снасти, уложенные на дне кузова, а бьющуюся рыбу пересыпал в бре-
зентовый мешок. Пластикатовый пузырь он сложил и сунул в карман
комбинезона. Теперь все было в порядке: рыбаки возвращались с не
слишком удачного лова. Он сел за руль и тронул машину.
До самого поворота он ехал, не включая фар. Слева тянулась мо-
гучая трехметровая стена, ограждающая зону, а справа были кусты,
реденькие рощицы, иногда попадались заброшенные коттеджи с зако-
лоченными окнами и облупившимися стенами. Рэдрик хорошо видел в
темноте, да и темнота не была уже такой плотной и, кроме того, он
знал, что сейчас будет, поэтому, когда впереди показалась мерно
шагающая, согнутая фигура, он даже не сбавил хода. Он только
пригнулся пониже к рулю. Этот вышагивал прямо посередине шоссе -
как и все они, он шел в город. Рэдрик обогнал его, прижав машину
к обочине, и, обогнав, сильнее нажал на акселератор.
- Матерь божия! - Пробормотал сзади Барбридж. - Рыжий, ты ви-
дел?
- Да, - сказал Рэдрик.
- Господи!.. Этого нам еще не хватало!.. - Бормотал Барбридж и
вдруг принялся громко читать молитву.
- Заткнись! - прикрикнул на него Рэдрик.
Поворот должен быть где-то здесь. Рэдрик замедлил ход, всмат-
риваясь в линию покосившихся домиков и заборов, протянувшихся
справа. Старая трансформаторная будка... Столб с подпоркой...
Подгнивший мостик через кювет... Рэдрик повернул руль. Машину
подбросило на колдобине.
- Ты куда?! - дико заорал Барбридж. - Ноги мне загубишь, сво-
лочь!
Рэдрик на секунду повернулся и наотмашь ударил старика по ли-
цу, ощутив тыльной стороной ладони колючую щеку. Барбридж поперх-
нулся и замолк. Машину подбрасывало, колеса то и дело пробуксовы-
вали в свежей после ночного дождя грязи. Рэдрик включил фары.
Белый прыгающий свет озарил заросшие травой старые колеи, огром-
ные лужи, гнилые, покосившиеся заборы по сторонам. Барбридж пла-
кал, всхлипывая и сморкаясь. Он больше ничего не обещал, он жало-
вался и грозился, но очень негромко и неразборчиво, так, что
Рэдрику были слышны только отдельные слова. Что-то о ногах, о ко-
ленях, о красавчике Арчи... Потом он затих...
Поселок тянулся вдоль западной окраины города. Когда-то здесь
были дачи, огороды, фруктовые сады, летние резиденции городского
начальства и заводской администрации. Зеленые веселые места, ма-
ленькие озера с чистыми песчаными берегами, прозрачные березовые
рощи, пруды, в которых разводили карпов. Заводская вонь и заводс-
кие едкие дымы сюда никогда не доходили, так же как и городская
канализация. Теперь все здесь было покинуто и заброшено, и за все
время им попался всего один жилой дом - желто светилось задерну-
тое занавеской окошко, висело на веревках промокшее от дождя
белье, и огромный пес, заходясь от ярости, вылетел сбоку и неко-
торое время гнался за машиной в вихре комьев грязи, летевшей
из-под колес.
Рэдрик осторожно переехал еще через один старый перекосившийся
мостик, и когда впереди завиднелся поворот на западное шоссе, ос-
тановил машину и заглушил двигатель. Потом он вылез на дорогу, не
обернувшись на Барбриджа, и пошел вперед, зябко засунув руки в
сырые карманы комбинезона. Было уже совсем светло. Все вокруг бы-
ло мокрое, тихое, сонное. Он дошел до шоссе и осторожно выглянул
из-за кустов. Полицейская застава хорошо была видна отсюда: ма-
ленький домик на колесах, три светящихся окошка; патрульная маши-
на стояла у обочины, в ней никого не было. Некоторое время Рэдрик
стоял и смотрел. На заставе не было никакого движения: видимо
патрульные озябли и измотались за ночь и теперь грелись в домике
- дремали с сигареткой, прилипшей к нижней губе.
- Жабы, - негромко сказал Рэдрик. Он нащупал в кармане кастет,
просунул пальцы в овальные отверстия, зажал в кулаке холодный ме-
талл и, все так же зябко сутулясь, не вынимая рук из карманов,
пошел обратно.
"Лендровер", слегка накренившись, стоял между кустами. Место
было глухое, заброшенное - никто сюда, наверное, не заглядывал
уже лет десять. Когда Рэдрик подошел к машине, Барбридж припод-
нялся и посмотрел на него, приоткрыв рот. Сейчас он выглядел даже
старше, чем обычно, - морщинистый, лысый, обросший нечистой щети-
ной, гнилозубый. Некоторое время они молча смотрели друг на дру-
га, и вдруг Барбридж сказал невнятно:
- Карту дам... Все ловушки, все... Сам найдешь, не пожале-
ешь...
Рэдрик слушал его, не двигаясь, потом разжал пальцы, выпуская
в кармане кастет, и сказал:
- Ладно. Твое дело - лежать в обмороке, понял? Стони и не да-
вай прикасаться.
Он сел за руль, включил двигатель и тронул машину.
И все обошлось. Никто не вышел из домика, когда "лендровер" В
аккуратном соответствии со знаками и указателями медленно прока-
тился мимо, а затем, все наращивая и наращивая скорость, помчался
в город через южную окраину. Было шесть часов утра, улицы были
пусты, асфальт мокрый и черный, автоматические светофоры одиноко
и ненужно перемигивались на перекрестках. Они миновали пекарню с
высокими, ярко освещенными окнами, и Рэдрика обдало волной тепло-
го необыкновенно вкусного запаха.
- Жрать охота, - сказал Рэдрик и, разминая затекшие от напря-
жения мышцы, потянулся, упираясь руками в руль.
- Что? - испуганно спросил Барбридж.
- Жрать, говорю, охота... Тебя куда? Домой или прямо к мясни-
ку?
- К мяснику, к мяснику гони! - торопливо забормотал Барбридж,
весь подавшись вперед, лихорадочно и горячо дыша Рэдрику в заты-
лок. - Прямо к нему! Прямо давай! Он мне еще семьсот монет дол-
жен. Да гони ты, гони, что ты ползешь как вошь по мокрому месту!
- И вдруг принялся ругаться бессильно и злобно, черными, грязными
словами, брызгая слюной, задыхаясь и заходясь в приступах кашля.
Рэдрик не отвечал ему. Не было ни времени, ни сил утихомирить
расходившегося Стервятника. Надо было скорее кончать со всем этим
и хоть часок, хоть полчаса поспать перед свиданием в "Метрополе".
Он вывернул на Шестнадцатую улицу, проехал два квартала и остано-
вил машину перед серым двухэтажным особняком. Мясник открыл ему
сам - видимо, только что встал и собирался в ванную. Он был в
роскошном халате с золотыми кистями, в руке - стакан со вставной
челюстью. Волосы были взлохмачены, под мутными глазами набрякли
темные мешочки.
- А! - Сказал он, - Рыший? Што скашешь?
- Надевай зубы и пойдем, - сказал Рэдрик.
- Угу, - отозвался мясник, приглашающе мотнул головой в глуби-
ну холла, а сам, шаркая персидскими туфлями и двигаясь с удиви-
тельной быстротой, направился в ванную.
- Кто? - спросил он оттуда.
- Барбридж, - ответил Рэдрик.
- Что?
- Ноги.
В ванной полилась вода, раздалось фырканье, плеск, что-то упа-
ло и покатилось по кафельному полу. Рэдрик устало присел в крес-
ло, вынул сигарету и закурил озираясь. Да, холл был ничего себе.
Мясник денег не жалел. Он был очень опытным и очень модным хирур-
гом, светилом медицины не только города, но и штата, и со сталке-
рами он связался, конечно, не из-за денег. Он тоже брал свою долю
с зоны: брал натурой, разным хабаром, который применял в своей
медицине; брал знаниями, изучая на покалеченных сталкерах неиз-
вестные ранее болезни, уродства и повреждения человеческого орга-
низма; брал славой, славой первого на планете врача - специалиста
по нечеловеческим заболеваниям человека. Деньгами он впрочем тоже
брал с охотой.
- Что именно с ногами? - спросил, он появляясь из ванной с ог-
ромным полотенцем на плече. Краем полотенца он осторожно вытирал
длинные нервные пальцы.
- Вляпался в "студень", - сказал Рэдрик.
Мясник свистнул.
- Значит, конец Барбриджу, - пробормотал он. - Жалко, знамени-
тый был сталкер.
- Ничего, - сказал Рэдрик, откидываясь в кресле. - Ты ему про-
тезы сделаешь. Он еще на протезах по зоне попрыгает.
- Ну хорошо, - сказал мясник. Лицо у него сделалось совсем де-
ловое.
- Подожди, я сейчас оденусь.
Пока он одевался, пока звонил куда-то, вероятно в свою клини-
ку, чтобы все приготовили для операции, Рэдрик неподвижно полуле-
жал в кресле и курил. Только один раз он пошевелился, чтобы выта-
щить флягу. Он пил маленькими глотками, потому что во фляге
оставалось на донышке, и старался ни о чем не думать. Он просто
ждал.
Потом они вместе вышли к машине, Рэдрик сел за руль, мясник
сел рядом и сразу же, перегнувшись через сиденье, стал ощупывать
ноги Барбриджа. Барбридж, притихший, сьежившийся, бормотал что-то
жалостное, клялся озолотить, поминал снова и снова детей и покой-
ную жену и умолял спасти ему хоть колени. Когда они подьехали к
клинике, мясник выругался, не обнаружив санитаров у подьезда, еще
на ходу выскочил из машины и скрылся за дверью. Рэдрик снова за-
курил, а Барбридж вдруг сказал ясно и раздельно, словно совсем
успокоившись:
- Ты меня убить хотел. Я тебе это запомню.
- Не убил ведь, - равнодушно сказал Рэдрик.
- Да, не убил... - Барбридж помолчал. - Это я тоже запомню.
- Запомни, запомни, - сказал Рэдрик. - Ты бы, конечно, меня
убивать не стал... - Он обернулся и посмотрел на Барбриджа. Ста-
рик неуверенно кривил рот, подергивая пересохшими губами. - Ты бы
меня просто бросил, - сказал Рэдрик. - Оставил бы меня в зоне, и
концы в воду. Как Очкарика.
- Очкарик сам помер, - угрюмо возразил Барбридж. - Я тут ни
при чем. Приковало его.
- Сволочь ты, - равнодушно сказал Рэдрик, отворачиваясь. -
Стервятник.
Из подьезда выскочили сонные встрепанные санитары и, на ходу
разворачивая носилки, подбежали к машине. Рэдрик, время от време-
ни затягиваясь, смотрел, как они ловко выволокли Барбриджа из ку-
зова, уложили на носилки и понесли к подьезду. Барбридж лежал не-
подвижно, сложив руки на груди, и отрешенно глядя в небо.
Огромные ступни его, жестоко обьеденные "студнем", были странно и
неестественно вывернуты.
Он был последним из старых сталкеров, из тех кто начал охоту
за внеземными сокровищами сразу же после посещения, когда зона
еще не называлась зоной, когда не было ни институтов, ни стены,
ни полицейских сил ООН, когда город был парализован ужасом, а мир
хихикал над новой выдумкой газетчиков. Рэдрику было тогда десять
лет, а Барбридж был еще крепким и ловким мужчиной - он обожал вы-
пить за чужой счет, подраться, притиснуть в углу зазевавшуюся
девчонку. Собственные дети тогда его совершенно не интересовали,
а мелкой сволочью он уже был, потому что напившись, с каким-то
гнусным наслаждением избивал свою жену, шумно, всем напоказ...
Так и забил до смерти.
Рэдрик развернул "лендровер" и, не обращая внимания на свето-
форы, погнал его, рявкая сигналом на редких прохожих, срезая уг-
лы, прямо к себе домой.
Он остановился перед гаражом, а когда вылез из машины, увидел
управляющего, который шел к нему со стороны скверика. Как всегда,
управляющий был не в духе, помятое его личико с запухшими глазами
выражало крайнюю брезгливость, словно не по земле он шел, а по
навозной жиже.
- Доброе утро, - сказал ему Рэдрик вежливо.
Управляющий остановился в двух шагах, ткнул большим пальцем
себе через плечо.
- Это Ваша работа? - невнятно спросил он.
Видно было, что это первые его слова со вчерашнего дня.
- Вы о чем?
- Качели эти... Вы поставили?
- Я.
- Для чего?
Рэдрик, не отвечая, подошел к воротам гаража и принялся отпи-
рать замок. Управляющий последовал за ним и остановился у него за
спиной.
- Я спрашиваю, для чего вы эти качели поставили? Кто вас про-
сил?
- Дочка попросила, - сказал Рэдрик очень спокойно. Он откатил
ворота.
- Я вас не про дочку спрашиваю! - управляющий повысил голос. -
О дочке разговор особый. Я вас спрашиваю, кто вам разрешил? Кто
вам, собственно говоря, позволил в сквере распоряжаться?
Рэдрик повернулся к нему и некоторое время неподвижно стоял,
пристально глядя в белую, с прожилочками переносицу: управляющий
отступил на шаг и произнес тоном пониже:
- И балкон Вы не перекрашиваете. Сколько раз я Вам...
- Напрасно стараетесь, - сказал Рэдрик. - Все равно я отсюда
не съеду.
Он вернулся в машину и включил двигатель. Положив руки на ру-
левое колесо, он мельком заметил как побелели костяшки пальцев. И
тогда он высунулся из машины и, уже больше не сдерживаясь, ска-
зал:
- Но уж если придется все-таки съехать, гадюка, тогда молись.
Он загнал машину в гараж, включил лампу и закрыл ворота. Потом
он извлек из фальшивого бензобака мешок с хабаром, привел машину
в порядок, всунул мешок в старую плетеную корзину, сверху положил
снасти, еще влажные, с прилипшими травинками и листьями, а поверх
всего высыпал уснувшую рыбу, которую Барбридж вчера вечером купил
в какой-то лавочке на окраине. Потом он еще раз осмотрел машину
со всех сторон, просто по привычке. К заднему правому протектору
прилипла расплющенная сигарета. Рэдрик отодрал ее - сигарета ока-
залась шведская. Рэдрик подумал и сунул ее в спичечный коробок. В
коробке уже было три окурка.
На лестнице он не встретил никого. Он остановился перед своей
дверью, и дверь распахнулась, прежде чем он успел достать ключ.
Он вошел боком, держа тяжеленную корзину под мышкой, и окунулся в
знакомое тепло и знакомые запахи своего дома, а Гута, обхватив
его за шею, замерла, прижавшись лицом к его груди. Даже сквозь
комбинезон и теплую рубаху он ощущал, как бешено стучит ее серд-
це. Он не мешал ей - терпеливо стоял и ждал, пока она отойдет,
хотя именно в эту минуту почувствовал, до какой степени вымотался
и обессилел.
- Ну ладно... - Проговорил она наконец низким хрипловатым го-
лосом, отпустила его и включила в прихожей свет, а сама, не обо-
рачиваясь, пошла на кухню. - Сейчас я тебе кофе... - сказала она
оттуда.
- Я тут рыбу приволок, - сказал он нарочито бодрым голосом. -
Зажарь, да всю сразу жарь, жрать охота - сил нет!
Она вернулась, пряча лицо в распущенных волосах; он поставил
корзину на пол, помог ей вынуть сетку с рыбой, и они вместе от-
несли сетку на кухню и вывалили рыбу в мойку.
- Иди мойся, - скзала она. - Пока помоешься, все будет готово.