Стюарт Пол. Громобой

   Буль понюхал воздух и тревожно зарычал, а его уши настороженно задрожали. Не подозревая об опасениях толстолапа, Прутик вместе с Профессором Света зашагал вперед.
   — Я ухожу отсюда! — крикнул он кружащимся и переливающимся вокруг него теням и лучам. — И никогда сюда не вернусь!
   — … вернусь… вернусь… — откликнулся лес ласковым и нежным эхом.
   Прутик уставился на фигуру впереди. Воздух шелестел и мерцал, извивающиеся и кружащиеся вокруг туманные видения изо всех сил старались удержать Прутика.
   — … вернусь… вернусь… — эхом отзывались они.
   — Никогда, — закричал он, нащупав меч. — Никогда!
   — … когда… когда… когда… — откликнулся лес.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ТОПИ БЕРУТ СВОЕ

   Скрид Пальцеруб наблюдал за приближающимся отрядом, прищурив глаза. Его тонкие белые губы кривились то ли в радостной улыбке, то ли в презрительной усмешке.
   — Так-так-так, — проскрипел он. — И чем же здесь можно поживиться?
   Как правило, путешественники, которые попадались ему, совершали переход в группах себе подобных: орава темных гоблинов, компания древесных эльфов, семья лесных троллей или — тут он самодовольно ухмыльнулся — крох-гоблинов.
   Но это сборище!
   Он наклонился вперед и прищурился: тут был мальчишка, какой-то старикан, возможно его дед, который выглядел так, словно из его белых одежд росло дерево. Затем кто-то мелкий — вроде бы древесный эльф. И еще кто-то или что-то в тяжелой одежде с капюшоном. И… Скрид заскулил.
   — Толстолап! — сипло проворчал он.
   Скрид Пальцеруб опасался толстолапов, и это было весьма разумно. Толстолапы были не только чудовищно сильны, но и обладали потрясающей интуицией. Лишь один-единственный раз он попытался отрезать пальцы у толстолапа, и эта попытка едва не стоила ему жизни. Скрид ухмыльнулся.
   — Едва! — прошептал он, ибо, как всегда, элемент неожиданности и ночное время оказались решающими. «Однако заметь, — сказал он себе, — тот был гораздо меньше и не выглядел таким злобным. Надо будет обдумывать каждый свой шаг».
 
   Эти последние несколько шагов оказались самыми трудными для Прутика. Как только он, спотыкаясь, делал шаг вперед, духи, видения и фантомы начинали злобно упрекать его.
   — Твой отец, Облачный Волк, — нашептывали они ему на ухо. — Неужели ты оставишь его здесь одного?
   — Давай, Прутик, — услышал он голос Профессора. — Надень железную перчатку и подними свой меч! Ты должен освободиться от власти Сумеречного Леса.
   — Да… — неуверенно согласился Прутик. Он сделал, как велел Профессор. — А остальные с нами?
   — Мы все здесь, — подтвердил Колючка.
   Прутик взглянул вперед. В конце длинного круглого тоннеля, который он видел перед собой, висела Звезда, а под ней высилась бледная угловатая фигура. Шаг за шагом Прутик приближался к ним обоим.
   — Теперь уже недалеко, — подбадривал его Профессор. — Скоро будем там.
   Прутик резко повернулся к нему и схватил за руки:
   — Тогда вы должны остановиться: если вы зайдете слишком далеко, то умрете.
   Стоявшего на границе между Топями и Сумеречным Лесом Скрида охватило нетерпение.
   — Ну что еще, во имя неба, там происходит? — сердито ворчал он. — Не один, так другой. — Затем, заметив, как дрожат уши у толстолапа, он сменил галс. — Давайте! — закричал он. — Я хочу вам помочь, пока не слишком поздно!
   Когда его слова услышал Прутик, видения и голоса-призраки наконец-то отступили. В голове перестало шуметь, а взор прояснился. И он увидел лес таким, каким он и был на самом деле: несмотря на яркий, мишурный блеск, это было унылое и скучное место, застывшее в оцепенении и одурманенное затхлым запахом тлена.
   Профессор Света посмотрел на Прутика и сказал:
   — Я в состоянии пройти немного дальше.
   — Вы уверены? — настойчиво переспросил Прутик. Профессор кивнул:
   — Совершенно уверен, — и отвернулся. — Пойдем!
   Помня о том, что он капитан, Прутик выпрямился и крикнул в ответ, как прежде, бывало, кричал Облачный Волк:
   — Приветствуем вас! Я Прутик, капитан небесных пиратов. А каковы ваше имя и род занятий?
   Скрид противно захихикал.
   — Щенок, пытающийся рычать, как волк, — пробормотал он себе под нос. Он поднял голову. — Меня зовут Скрид, — ответил он. — И я занимаюсь тем, что провожу путешественников через коварные Топи.
   Толстолап угрожающе зарычал.
   — Хотя, возможно, вы не нуждаетесь в моих услугах, — продолжал Скрид, а его глаза бегали туда-сюда под полуопущенными веками. — Вы, вероятно, все знаете о Топях, об их трясине и ядовитых ямах, мордорылах, рыбах-липучках, белых воронах…
   — Нет-нет, — поспешно остановил его Прутик. — Мы очень заинтересованы в ваших услугах.
   Он прошел последние несколько ярдов Сумеречного Леса и остановился у самой его кромки. Скрид, находившийся всего в шаге от него, стоял уже на болоте. Между ними лежала какая-то невидимая линия. Одно мгновение они молча смотрели друг на друга. Вдалеке над блеклыми просторами пустоши раздалось пронзительное карканье.
   — Белые вороны, — заметил Скрид. — Дерутся над падалью — запах крови доводит их до безумия.
   Прутик почувствовал, как за его спиной все заволновались.
   Скрид хитро улыбнулся.
   — Иногда они нападают, так и не дождавшись, пока вы умрете, — прохрипел он.
   Прутик вздрогнул. Ему было хорошо известно, что Топи — жуткое и опасное место, но и этот Скрид — смертельно бледный тип с налитыми кровью хитрыми глазками — не вызывал доверия.
   «О небо, никудышный я капитан небесных пиратов!» — с горечью подумал Прутик. И опять поймал себя на том, что жалеет об отсутствии отца — уж он знал бы, как поступить.
   И снова ему на выручку пришел Профессор Света. Сделав шаг вперед, он встал рядом с Прутиком.
   — Сколько вы берете за помощь? — спросил Профессор.
   «Сколько берете!» — в смятении подумал Прутик. Мысль об оплате услуг проводника даже не пришла ему в голову, хотя было ясно, что странное бледное существо потребует вознаграждения. У самого Прутика, однако, не было за душой ни гроша. То же самое можно было сказать и о других членах экипажа.
   — Вот что я вам скажу, — начал Скрид, задумчиво потирая подбородок. — Специальное предложение для воздушных пиратов. — Он с недоверием их оглядел. — По две сотни с каждого.
   Прутик задрожал: за четверых — это восемь сотен!
   Профессор, однако, казался невозмутимым.
   — Хорошо, я плачу тысячу.
   Теперь Прутик растерялся по-настоящему.
   — Но… — начал было он. — Я думал…
   Профессор, обернувшись, объявил ему:
   — После долгих размышлений я решил идти с вами. Берешь ли ты меня с собой, вот в чем вопрос.
   — О да, конечно! — растерянно ответил Прутик. — Но ведь вы говорили…
   — Попытаю счастья, — перебил его Профессор. — Кто знает, может быть, моя шея поправится… — Он помолчал. — В любом случае я не желаю здесь оставаться.
   — Но вы были так уверены, — сказал Прутик. — Вы говорили…
   — Я хорошо помню, что говорил, — опять перебил Профессор. — Я думал, что, если останусь, смогу изучать и исследовать грозофракс. Но я ошибался. И несмотря на то что Сумеречный Лес, безусловно, дал бы мне время для исследований, он также забрал бы у меня способность их проводить.
   Скрид Пальцеруб нетерпеливо зафыркал.
   Не обращая на него ни малейшего внимания, Профессор продолжал:
   — Я ученый, Прутик. Ведь в Санктафраксе меня знают как человека острого интеллекта. Я могу на память цитировать древний «Трактат о свойствах света» Дилникса, я знаю «Тысячу люминесцентных афоризмов» Архимакса наизусть… А здесь, в этом ужасном, отнимающем рассудок месте, я с трудом вспоминаю, кто я такой.
   — Итак, вы хотите сказать…
   — Я хочу сказать, что лучше умру достойной смертью, чем от позора вечного невежества. — Он вытащил кожаный кошелек из складок своей мантии и отдал его Прутику. — Здесь пять сотен, — добавил он. — Остальное он получит, когда мы дойдем до края Топей.
   Прутик повернулся к Скриду и вздрогнул, увидев, как этот жуткий тип, облизывая губы, смотрит вниз, на ноги Профессора.
   — Если вы согласны на наши условия, — Прутик протянул ему кошелек, — то мы договорились.
   Скрид усмехнулся:
   — Очень рад слышать это. — Он взял кошелек, опустил его в карман и пожал руку Прутику.
   У того мурашки побежали по спине от прикосновения этих иссохших костлявых пальцев.
   — Ну пошли, — сказал Скрид и мягко, но твердо переместил Прутика через невидимую линию — из Сумеречного Леса в Топи.
   Прутик оглянулся. Профессор Света медлил. Несмотря на принятое решение, этот шаг для него был невероятно труден — в конце концов, он мог стать его последним шагом.
   — Ну давайте же! — раздраженно рявкнул Скрид. — У нас нет и дня в запасе.
   — Не торопитесь, Профессор, — спокойно произнес Прутик.
   Скрид фыркнул и с отвращением отвернулся. Прутик предложил Профессору руку, чтобы тот мог опереться.
   — Спасибо, Прутик, — промолвил Профессор. — Что бы ни случилось, мой мальчик, для меня было честью и радостью познакомиться с тобой. Когда-нибудь из тебя получится отличный капитан воздушных пиратов. И у тебя появится свой корабль. Я знаю, что так и будет.
   Говоря это, Профессор сделал первый шаг. Прутик бросился вперед, чтобы поддержать его. Но Профессор не рухнул. Он лишь тихонько вскрикнул от боли. Его качнуло, но он устоял.
   За спиной Профессора Колючка, Буль и Каменный Пилот засмеялись от радости.
   — Отлично, Профессор! — закричали они.
   — Да, отлично! — Прутик просто сиял. — Когда мы вернем вас в Санктафракс, вы будете в полном порядке. — Профессор слабо улыбнулся. Его лицо смертельно побледнело, приняв землистый оттенок. Прутик помрачнел и с тревогой спросил: — Как… как вы на самом деле себя чувствуете?
   — Живым, — простонал Профессор. — Отчасти. Но, боюсь, что буду передвигаться крайне медленно. Возможно, было бы лучше, если…
   — Нет, — твердо оборвал его Прутик. — Вы пойдете с нами. Мы все по очереди будем помогать вам. — Он повернулся к остальным. — Ну, давайте! Идем!
   — И конечно, не опережая графика, — злобно пробормотал Скрид.
   Когда оставшиеся члены экипажа вышли, пошатываясь, на свет, Скрид развернулся и зашагал вперед. Прутик последовал за ним, подхватив Профессора под руку.
   — Пошевеливайтесь! — крикнул им Скрид. — И помните: держаться вместе, идти только там, где прошел я, — и не оглядываться.
   У Прутика упало сердце, когда он посмотрел вперед. Топи казались бесконечными. Даже если бы он был один, путешествие было бы тяжелым. А с Профессором, опиравшимся на него…
   — Поспешишь — людей насмешишь, — прохрипел Профессор, как будто прочитав его мысли. Прутик кивнул и увидел белую грязь под своими ногами. Профессор был прав. Они вышли из Сумеречного Леса, а все остальное не имело значения, ибо, хотя Топи и были столь же опасными, сколь огромными, у них тоже был конец. А благодаря счастливой встрече с проводником…
   — Капитан! Капитан! — раздался пронзительный крик Колючки. На мгновение Прутик забыл, что древесный эльф обращается к нему. Он непроизвольно оглянулся, ища глазами Облачного Волка. — Капитан Прутик! — закричал Колючка. — Вам надо быстро подойти. Буль…
   Прутик бросил взгляд назад: толстолап огромной белой горой лежал на земле.
   — Иди, — отпустил его Профессор. — Я в состоянии стоять без помощи.
   Это не нужно было повторять. Прутик помчался по густой, липкой грязи и упал на колени рядом с другом:
   — Что это? Буль, что с тобой?
   — Ву… ву-ву, — простонал толстолап. Он обхватил себя лапами и откинул назад огромную голову.
   — Буль! — закричал Прутик, и его глаза наполнились слезами. — Буль, скажи что-нибудь. Скажи, что сделать?
   — Ву-у-у… — тихо проскулил толстолап и внезапно скорчился от жуткого приступа кашля, от которого у него пошли судороги по всему телу.
   Прутик боролся со слезами. Раны, которые Буль получил при прыжке с «Громобоя», оказались более серьезными, чем Прутик предполагал. Дыхание толстолапа стало хриплым и прерывистым. Прутик гладил его по шее, не переставая шептать, что все будет хорошо, что все будет славно. Буль с трудом улыбнулся и закрыл глаза.
   — Ву-ву. Д-ву-г!
   Вдруг из уголка его пасти потекла тоненькая струйка крови, оставляя ярко-красный след на белом меху. Буль снова закашлялся, задрожал, захрипел и… замер.
   — Нет! — взвыл Прутик и бросился на шею другу. — Не ты. Не сейчас. Ты не можешь умереть! — кричал он. — Казалось, что ты… что с тобой все… хорошо…
   — Так с ними и бывает, — раздался насмешливый голос сзади. Прутик похолодел. — Сейчас они в порядке, — продолжал голос. — А через минуту мертвые, как…
   — Скрид! — зарычал Прутик, вскочив на ноги и выхватив меч. — Еще одно твое слово, и, поверь мне, оно будет последним!
   Скрид хмыкнул:
   — И обречешь свой экипаж на верную смерть? Сомневаюсь. — Он отвернулся, оставив трясущегося в бессильной ярости Прутика.
   — Пойдем, Прутик, — обратился к нему Профессор Света. — Ты ничего не можешь сделать для своего друга.
   — Я знаю, — шмыгнул он носом. — Но…
   — Пойдем, — повторил Профессор. — Этот мерзавец ушел уже очень далеко.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ОТРЕЗАНИЕ ПАЛЬЦЕВ

   Скрид Пальцеруб не мог поверить удаче. Когда рухнул толстолап, он едва удержался, чтобы не запрыгать от радости. Самый опасный член группы больше не представлял никакой угрозы.
   — А другие будут легкой добычей, — прошептал Скрид и затрясся от злобного смеха. Затем он задумался и в размышлении потер подбородок. — Гм, обидно терять такие хорошие пальчики. Такие большие и волосатые…
   Скрид оглянулся и с удовольствием обнаружил, что — несмотря на его приказ — путники брели поодиночке, на изрядном расстоянии друг от друга. В самом конце плелся древесный эльф.
   — Теперь уже недолго, малыш, — зловеще прошептал Скрид. — И тебе немногим дольше осталось. — Он перевел взгляд на закутанную в тяжелый костюм фигуру, ковыляющую в середине вереницы. — А что касается вас двоих, — он сосредоточился на мальчишке и старике, опиравшемся на его руку, — то вашим пальчикам будет принадлежать завершающий аккорд!
   Он поднял руки и сложил костлявые, пергаментные ладони рупором у рта.
   — Эй! — Его надтреснутый голос разнесся над бесцветным ландшафтом подобно карканью белого ворона. Никто не обратил на него внимания. — Эй, вы! — заорал Скрид снова. — Капитан Прутик!
   На этот раз мальчишка поднял голову.
   — Что тебе? — крикнул он, и его голос задрожал на ветру.
   — Мы уже прошли половину пути! — прокричал Скрид. Затем он указал на что-то позади себя. — Видишь эту верхушку на горизонте? Это мачта погибшего корабля. Именно туда мы направляемся. Там сможем немного отдохнуть.
   — Нам надо отдохнуть сейчас! — крикнул Прутик.
   Скрид улыбнулся про себя.
   — Об этом не может быть и речи. Местность кишит самым жутким видом рыб-липучек. Съедят вас заживо, как только увидят.
   — Ну хорошо, можешь хотя бы идти помедленнее?
   — Конечно могу, капитан! — дружелюбно откликнулся Скрид. «Но не стану!» — добавил про себя. Он снова поднес руки ко рту: — Идите прямо, пока не доберетесь до погибшего корабля. Все будет в порядке, пока вы будете идти друг за другом. Но берегитесь: по обеим сторонам тропы — ядовитые ямы и трясина. Поэтому не сворачивайте с тропы!
   — Не будем, — донесся до него ответ Прутика.
   — Да, и последнее! — прокричал Скрид. — Хотя Топи кажутся ровными, на самом деле они довольно ухабистые. Не впадайте в панику, если вдруг я или корабль пропадем из виду. Просто продолжайте идти.
   — Ладно!
   «Каким любезным оказался этот юный капитан Прутик», — посмеивался Скрид. Довольный, он повернулся и пошел дальше через вонючие пустоши. Вдали в лучах белого солнца блестели обломки корабля. Скрид знал, что, несмотря на относительную близость, никто из отряда простодушных воздушных пиратов так до них и не доберется.
   — Мордорылы, рыбы-липучки и белые вороны, — насмешливо фыркнул он. — Все они ничто в сравнении со мной, ибо я — Скрид Пальцеруб — здесь самая опасная тварь, и вы, капитан Прутик, скоро испытаете это на собственной шкуре.
 
   Прутик не мог выбросить из головы слов Скрида: не сворачивайте с тропы. Именно об этом постоянно твердили ему Спельда и Тунтум, лесные тролли, воспитавшие его как собственного сына. И все же, не сойди он тогда с тропы, он бы и сейчас жил в Дремучих Лесах. На сей раз, однако, совет звучал убедительно, ибо, если Профессор оступится или поскользнется, дело может кончиться крайне скверно.
   Профессор, голова которого была прикреплена к стволу ветки, не мог смотреть вниз, и поэтому Прутику приходилось следить за тем, куда ставить ноги, а это значило, что он не мог постоянно держать в поле зрения их главный ориентир. Каждый раз, когда он поднимал глаза, он видел, что они слегка отклонились в ту или другую сторону.
   — Ну почему я должен следить за всем? — раздраженно бросил он. — Почему вы не говорите мне, когда мы отклоняемся от курса?
   — Я не могу, — ответил Профессор. — У меня глаза закрыты.
   — Ну так откройте их! — огрызнулся Прутик.
   — И это я не могу, — устало произнес Профессор. — Моя голова привязана к ветке под таким углом, что в глаза бьет солнце. И если я стану смотреть на него, то ослепну. — Он печально вздохнул. — А что толку в Профессоре Света, который ничего не видит? Я окончу свои дни, клянча милостыню на улицах Нижнего Города.
   Прутик виновато взглянул на него:
   — Простите меня… Я…
   — О, мой дорогой мальчик, — прервал его Профессор, — ты последний человек под этим небом, кому нужно передо мной извиняться. Я связал тебя по рукам и ногам в Сумеречном Лесу и повис на тебе сейчас. Я благодарю тебя от всего сердца и всегда буду тебе признателен. — Он помолчал. — А этого типа, Скрида, я бы отругал на чем свет стоит. Он ведь обещал, что будет идти медленнее.
   Прутик кивнул, но ничего не ответил. Возможно, что их проводник и на самом деле снизил темп. Но они с профессором так устали, что этого не заметили.
   Путешествие было бесконечным, как ночной кошмар: каждый ярд шел за милю, каждая минута представлялась часом.
   — О небо! — простонал Профессор. — Как долго еще идти? Кажется, я больше не выдержу.
   — С вами будет все в полном порядке, — уверял его Прутик, оглядываясь через плечо на Колючку и Каменного Пилота, идущих за ними. — Должно быть, теперь уже недалеко. — Он взглянул вперед и ахнул.
   — Что случилось? — Профессор широко раскрыл глаза.
   — Скрид! — Прутик выхватил подзорную трубу и в бешенстве осматривал горизонт. — Его нет!
   Профессор Света, прищурившись, вглядывался вдаль.
   — Он ведь предупреждал нас, что такое может произойти.
   — Знаю, но…
   — Пойдем уж, — сказал Профессор. — Я стар и болен. И мне позволительно впадать в уныние, но не тебе, Прутик. Все будущее перед тобой!
   Прутик хмуро посмотрел вперед.
   — Грязь, — буркнул он, — вот будущее, которое я вижу перед собой. Профессор, если бы я послушался отца, ничего бы этого не произошло. Но нет! Мне обязательно надо было прокрасться на борт «Громобоя»! Так что во всем этом виноват только я!
   — Прутик, мальчик мой, — мягко произнес Профессор. — Что сделано, того не воротишь. Но я не собираюсь никого винить. Самое главное — это как ты справляешься с последствиями содеянного. Если ты… А-а-а!!! — завопил Профессор, когда внезапно обжигающий столб грязи вырвался из ядовитой ямы прямо между ними.
   — Профессор! — крикнул Прутик, которого отбросило в сторону.
   Он в ужасе смотрел на столб кипящей грязи, который поднимался вверх, подобно стволу огромного белого дерева. С оглушительным ревом он делался выше и выше, а затем свернулся и упал, рассыпавшись градом толстых вонючих комков.
   — Профессор! — снова крикнул Прутик. — Где вы?
   — Здесь, — раздался дрожащий голос по ту сторону грязевого града. — Меня засосало.
   — Держитесь! Я вам сейчас помогу.
   Из ямы продолжала изрыгаться грязь, и облака ядовитых паров вздымались вокруг Прутика. Кашляя и задыхаясь, зажмурив слезящиеся глаза, он на ощупь пошел вперед. Становилось все жарче, комья грязи летели прямо на него.
   — Не могу… вас… найти…
   — Здесь, — вновь раздался слабый голос Профессора где-то совсем рядом. Прутик остановился, вытер глаза и стал всматриваться в густой туман. И в трех шагах от себя увидел Профессора, который глядел на него.
   — Стой! — закричал Профессор. — Ни шагу дальше!
   Какое-то мгновение Прутик не мог понять, что он видит перед собой. Было ясно, что Профессор не лежал на спине, потому что, хотя его голова, совершенно точно, была на земле, она смотрела не в небо, а вперед. Затем до него дошло: профессор угодил в трясину! Его уже засосало до подмышек.
   Прутик стащил с шеи шарф и обвязал его вокруг носа и рта, как маску. Затем он сбросил свою длинную пиратскую куртку, встал на колени на краю трясины и, крепко держа воротник и плечи, бросил другой конец куртки Профессору:
   — Хватайтесь за нее, и я вас вытащу!
   Профессор вцепился в куртку. Прутик напрягся и потянул.
   — Давай! Давай! Давай же! — отчаянно кряхтел он.
   Очень медленно Профессор начал появляться из трясины: сначала по грудь, затем по пояс…
   — Ой, моя шея! — застонал он. — Моя бедная, несчастная шея!
   — Еще чуть-чуть, — затаил дыхание Прутик. — Только…
   Хлюп-хлюп… Хлоп!
   Трясина разжала тиски и отпустила Профессора. Он лежал на земле вниз лицом.
   — Профессор! — с тревогой позвал Прутик, перевернув его на спину и вытирая грязь с его лица. — Профессор, вы меня слышите?
   Тонкие потрескавшиеся губы Профессора открылись.
   — Да, — прохрипел он тихо. — Я слышу тебя… Ты спас мне жизнь.
   — Пока нет, — ответил Прутик. — Но обязательно спасу. Забирайтесь ко мне на спину.
   — Ох, Прутик, — запротестовал Профессор. — Я не смогу… Ты не сможешь…
   — Мы не узнаем, пока не попробуем. — Прутик повернулся спиной к Профессору и присел на корточки. — Обхватите руками мою шею, — командовал он. — Да, вот так.
   Затем, крякнув от напряжения, он выпрямился, подхватил тощие ноги профессора и пошел. Подальше от этой трясины, подальше от этой ядовитой ямы с ее парами и горячей брызгающей грязью. Он шел вперед по блеклым и болотистым Топям. Жара спала, воздух посвежел.
   — А Скрида так и не видно, — наконец прервал молчание Профессор. — Бессовестный лгун, если он вообще когда-либо был. Взял наши деньги и бросил нас на произвол судьбы. Валяется небось сейчас в своих развалинах кверху брюхом!
   Прутик поднял голову и оглядел горизонт. По крайней мере, погибший корабль был уже рядом.
   — А пошел этот ублюдок в открытое небо, — выругался Прутик и плюнул. — При помощи Скрида или без нее, но Колючка, Каменный Пилот, вы и я выберемся отсюда. Как капитан, даю вам слово.
 
   Но Скрида не было в его логове, устроенном в развалинах корабля. Удостоверившись, что его никто не видит, проводник нырнул за камень и как следует вывалялся в грязи.
   «Теперь я буду совершенно невидимым», — довольно подумал он.
   Затем по тропинке, параллельной той, по которой шли небесные пираты, Скрид понесся обратно через Топи так быстро, как только мог.
   «Держитесь тропы, тупоголовые болваны, — усмехнулся он, пробегая мимо Прутика и старикашки. — Вы же не хотите, чтобы вас проглотили Топи, не так ли? По крайней мере, дождитесь меня!»
   Скрид бежал назад — мимо странной фигуры в тяжелой одежде, мимо древесного эльфа — к телу толстолапа. Он оказался там не первым. Белые вороны уже рвали тело на части.
   — Пошли прочь, белые дьяволы! — заорал Скрид, размахивая руками.
   Яростно каркая, белые вороны отскочили назад на своих жилистых лапках, но не улетели. Скрид присел. Хотя любители падали съели уже большую часть туши, ступни — большие, покрытые шерстью, с острыми когтями — оставались целыми и невредимыми. Он наклонил голову набок, глядя, как блестят на солнце бесчисленные мелкие кристаллы, застрявшие в меху меж пальцев.
   — Какое сокровище! — довольно улыбнулся Скрид.
   Он вытащил из-за пояса нож, с хладнокровной точностью хирурга отсек пальцы и бросил их в кожаную сумку. Белые вороны пронзительно и визгливо закричали от негодования.
   — Все остальное — ваше, — сказал им Скрид, закинул сумку за плечо и снова понесся галопом по болоту. «Один готов, осталось четверо».
   Колючка был первым на его пути. Древесный эльф стоял на коленях, будучи уже не в состоянии идти. Он тяжело и хрипло дышал. Скрид встал подбоченясь и поглядел сверху вниз на жалкое создание. Через мгновение он обхватил его рукой за плечи и опрокинул. В его руке сверкнуло лезвие. Древесный эльф всхлипнул, схватившись за горло.
   — Тебе я на самом деле оказал услугу, — пробормотал Скрид и принялся за пальцы. — Освободил от таких страданий! — Он встал и посмотрел на фигуру в капюшоне, с трудом продолжавшую идти чуть впереди.
 
   Тяжелый переход измотал Прутика. Несмотря на то, что от Профессора Света остались кожа да кости, покрытые мантией, ему казалось, что он становится тяжелее с каждым шагом.
   — Уже скоро, — подбодрил его Профессор. — Всего несколько шагов.
   И вдруг Прутик обнаружил, что попал в тень. Воздух мгновенно посвежел. Он взглянул — над ним возвышался потерпевший когда-то крушение огромный небесный корабль.
   — Спасибо небу! — выдохнул он.