Опять стали думать, что делать.
– Слишком пирога большая, – вздохнул Пятница.
– Что же ты, предлагаешь ее урезать? – ехидно спросил мальчика Бочкин. – Тогда в ней только ты один и поплывешь на Большую Землю.
– Нет, я не поплыву! – испугался Пятница. – Там меня Мганга увидит. Поймает и съест.
Тут Краснобаев улыбнулся и палец вверх поднял указательный.
– Эврика! – говорит. – Я придумал.
– Что ты придумал? – Пятница и генерал его спрашивают.
– Мы не пирогу меньше сделаем. Мы речку увеличим.
– Правильно! – закричал Бочкин и от радости на одной ноге даже запрыгал совсем не по-генеральски.
Только Пятница смотрит на друзей, смеется и пальчиком у виска крутит.
– Василий Митрофанович и Иван Иванович думают, что они боги и могут речку увеличить, да? – ехидно так спрашивает.
– Пятница, сколько раз я тебе говорил, что богов нет! – воскликнул Краснобаев. – Не боги горшки обжигают. А люди.
– Ага. Зачем тогда речку большой делать? Лучше крылья пироге приделайте. Так еще лучше будет.
– Крылья мы лодке приделать не можем, их у нас нет, а потом все равно еще мотор нужен. Да и вообще у нас самолет и без того есть, только мы взлететь не можем, – стал объяснять мальчику Бочкин. – Потому что места для разбега нет.
– Все равно, – не сдавался Пятница. – Может та штука на горе и летает, как вы все время мне говорите. Этого проверить нельзя. А речку вам все равно большой не сделать.
Бочкин и Краснобаев переглянулись.
– Ну что, Ваня, – потер руки Бочкин, – покажем этому Фоме неверующему, как реки вспять поворачивают?
– Покажем, товарищ генерал!
Оставили они своего попугая «Анастасию» охранять и побежали к тому месте, где речка в океан впадает. А впадает она прямо под крутым обрывом. На краю же обрыва камень лежал. Огромный круглый валун в три человеческих роста. Краснобаев и Бочкин прямо к этому камню. Давно они его заприметили, только вот не знали, что с ним делать. А вот теперь он им и пригодился. Подбежали они к нему и говорят Пятнице:
– Сейчас мы его вниз сбросим. Камень реку запрудит, она сразу и глубже станет и шире. И вообще мы пол острова затопить сможем.
А Пятница опять смеется:
– Вам этот камень никогда не поднять. Тут все наше племя нужно, чтобы его столкнуть.
– А, совсем пропащий парень, – махнул на Пятницу рукой Бочкин. – Понятия про рычаги не имеет.
Взяли они с Краснобаевым по длинному шесту, под камень подсунули, плечом навалились, крякнули пару раз, ухнули, еще раз ухнули, и валун свалился прямо в реку и словно пробкой ее заткнул. Не дает с океаном воссоединиться. Речка возмутилась таким коварным людским поступком, вспенилась, забурлила, и увеличиваться начала.
А Пятница рот от изумления открыл.
– Вот это да! Я был не прав. Вы великие воины. Самые сильные воины на свете. Настоящие боги!
Но Бочкину и Краснобаеву некогда его похвалы слушать. Схватили они Пятницу и побежали.
– Быстрее, бежим на «Анастасию»! А то без нас уплывет.
Прибежали на то месте, где их лодка застряла. И как раз вовремя. Еще немного бы, и «Анастасия» без них уплыла.
Прыгнули они в пирогу, за весла взялись.
А речка вокруг них в два раз шире стала и в два раз глубже. Понесла она пирогу с робинзонами к океану. Только плеск стоит. Бурная она стала, быстрая.
Когда они уже к океану приблизились, им даже вылезать из пироги не пришлось. Все само свершилось. Валун хоть и огромный был, но против возмутившейся речки не устоял. Как только она силами собралась, побольше воды накопила, так его сразу и вытолкнула в сторону и вся в океан вылилась. Вместе с «Анастасией».
– Ура!!! – закричали наши друзья.
А громче всех кричал конечно же Пятница.
Вот как необыкновенно и оригинально произошел спуск на воду нового корабля с романтическим названием «Анастасия».
Глава семнадцатая
ОДИННАДЦАТИЛЕТНИЙ КАПИТАН
– Поднять паруса! – скомандовал генерал Бочкин, который взялся управлять пирогой и сел на корму к рулевому веслу.
Краснобаев и Пятница кинулись к парусу и стали его поднимать.
– Право руля! – сам себе скомандовал Бочкин. И повернул весло вправо.
Только ведь никогда в своей бурной и богатой событиями жизни Василий Митрофанович Бочкин не управлял ни одной лодкой, тем более с парусом. Не знал он, что кормовое весло надо влево поворачивать, если хочешь, чтобы лодка правым курсом пошла.
А Краснобаев и Пятница парус уже подняли, и тут лодка повернулась против ветра. Парус тоже повернулся по ветру и Бочкина с кормы смахнул, словно ненужную вещь.
– Человек за бортом! – закричал Иван Иванович.
– Держитесь, товарищ генерал!
Но тут лодка, оставшись совсем без управления, опять повернулась, парус вновь крутанулся, и в воду теперь полетел сам Краснобаев.
«Анастасия» же полетела прямо на голую острую скалу, которая торчала из воды неподалеку.
Вынырнули Бочкин и Краснобаев на поверхность, а пирога уже далеко от них. Метров двадцать.
– Пятница! – закричал Бочкин. – Пятница! Там же скала. Он убьется!
И изо всех сил поплыл он за «Анастасией». Даже фуражку свою генеральскую не стал спасать. Краснобаев за ним. Но как ни быстро они плыли, «Анастасия» плыла еще быстрее.
– Прыгай! Прыгай! – стал Бочкин кричать громким голосом. – Прыгай, Пятница! Я тебе приказываю! Слышишь? Это приказ!
Только не таков Пятница, чтобы так просто погибнуть. Ни сам он не собирался погибать, ни тем более дать погибнуть пироге, которую они с таким трудом сделали. С ловкостью обезьяны, прыгнул он с мачты, на которой сидел, и прямо по парусу скатился, как с горки в пирогу, и быстро пополз к корме. Дополз и схватился за рулевое весло. И в самую последнюю секунду повернул судно в сторону. «Анастасия» прошла мимо скалы, и только правым бортом ее слегка коснулась, словно утешила, «Нечего, мол, когда-нибудь и ты кого-нибудь поймаешь».
Смотрят Краснобаев и Бочкин и глазам своим не верят. Целая и невредимая «Анастасия» развернулась и назад к ним идет под парусом, довольно поскрипывает, на носу попугай сидит, важный словно адмирал Нельсон после победы над Наполеоном, а за рулем Пятница стоит и счастливо им рукой машет.
– Вот это парень! – восхитился Бочкин. И на радостях даже пустил слезу. Океан сразу еще солонее стал.
Приблизился к ним Пятница и взял неудачливых моряков на борт. Бочкин его крепко обнял, в обе щеки расцеловал и со всех сторон осмотрел: не ушибся ли, не поцарапался ли мальчик. Наконец всего осмотрел и удовлетворенно вздохнул:
– Цел!
– Что же ты молчал, что можешь пирогой управлять? – спросил Пятницу Краснобаев. – Мы бы тогда товарища генерала за руль не пустили бы и капитаном не назначили.
Услыхал эти слова генерал Бочкин и густо покраснел. Голову даже опустил, так ему стыдно стало. Потом все-таки поднял и виновато улыбнулся, Пятницу по голове погладил:
– А что же ты и впрямь молчал, соколик?
– А вы меня и не спрашивали.
– Не спр-р-р-рашивали! – поддакнул попугай.
Да, даже в голову не пришло нашим героям, будто Пятница, мальчик, который родился на берегу моря и вырос среди рыбаков и ловцов жемчуга, может управлять лодкой и парусом.
– Что ж, впредь нам дуракам наука! – сказал генерал Бочкин. – Не знаешь броду, не суйся в воду. С этой минуты, Пятница, ты капитан «Анастасии». А мы всего лишь матросы. Я боцман, Краснобаев юнга. Так что, не стесняйся, приказывай нам, и обучай морскому делу.
Так Пятница стал капитаном «Анастасии».
А наши друзья с жаром принялись за новое и незнакомое для себя дело – освоение морской науки. Поплыли они назад. Теперь уже Пятница за рулем, а Краснобаев и Бочкин его приказы выполняют.
Затем Пятница их грести стал учить. А на пирогах гребут по-другому, совсем не так, как в наших городских парках или на дачах, где обыкновенные прогулочные и развлекательные лодки. Дело в том, что у туземного гребца всего одно весло, а не два, как это полагается, и им надо успевать грести с обоих сторон. А это нелегко. Краснобаев и Бочкин семь потов пролили, прежде чем у них что-то получаться стало. Но труднее всего было грести в такт. Трудно им было друг под друга подстроиться. Особенно Бочкину. Он все норовил весло поглубже в воду погрузить. Поосновательней.
Если бы не под парусом шли, так бы на месте и остались до сих пор.
А Пятница легко пирогой правит, хоть по ветру, хоть против ветра. Пирога его слушается. Проплыл он мимо генеральской фуражки, нагнулся, ловко ее поднял и рядом с собой положил на солнышке сушиться. Решил на берегу отдать.
Вернулись они на остров.
Когда генерал свою фуражку увидел, то от счастья чуть не умер. Обнимал ее, целовал, к груди прижимал очень долго, прежде чем одел.
– Думал и не увижу уже тебя никогда!
Очень за него рады были Пятница и Краснобаев. Пришвартовали «Анастасию» к берегу. Крепко к пальме привязали, чтобы невзначай ее не унесло. Решили на следующий день опять отправиться в учебное плавание. Ведь прежде чем отправляться на Большую Землю, надо было моряками стать. А то иначе и утонуть можно.
Пришли домой усталые, но счастливые. Тоска по дому и одиночество ушли в неизвестном направлении. Все казалось хорошим и мирным. Ничего не предвещало беды.
Глава восемнадцатая
ОПЯТЬ МГАНГА
А утром вновь отправились в плавание. Теперь уже подготовились основательно. Взяли с собой воды и провизии на целый день.
К полудню уже и Краснобаев и даже Василий Митрофанович уже гребли как самые настоящие дикари, умело и дружно. Им теперь только перьев на голове не хватало, да колец в носу. Парус ставили и убирали быстро и правильно. И даже стали учиться рулить, что в морском деле самое сложное.
– Этак через три дня можно и отправляться в Новую Зеландию, – воскликнул Бочкин, когда ему удался один очень непростой маневр.
Во время своих занятий смелые мореплаватели довольно порядочно отдалились от родного острова. Тот едва виднелся на горизонте.
– Не потеряем его? – с тревогой спросил Пятницу Краснобаев.
– Нет, – успокоил его мальчик. – Погода хорошая. Вода спокойная. Ветер попутный и вряд ли изменится. Так что бояться нечего.
И сглазил.
Буквально через три минуты на горизонте появились три маленькие точки и стремительно стали увеличиваться в размерах. Наши герои их увидели. Сначала обрадовались, потому что подумали, что это дельфины, но потом Пятница присмотрелся, как следует, задрожал всем телом и стал белым как мел. Испугался.
– Ты чего, Пятница? – забеспокоился Бочкин. – Или заболел?
Он пощупал у него лоб.
– Это Мганга! – тихим голосом произнес Пятница.
Ничего не ответили ему Бочкин и Краснобаев. И без слов было ясно, что попали они в нехорошую историю. Слишком увлеклись морской прогулкой и совершенно потеряли бдительность. За что теперь и были наказаны.
Но сидеть, сложа руки, они не собирались. Дружно схватились за весла и к родному острову. На их счастье и ветер попутный усилился и скорости им прибавил.
Гребут Иван Иванович и Василий Митрофанович, гребут изо всех сил. Пыхтят, стараются.
Но видимо и их тоже заметили, потому что пироги повернули в их сторону и тоже скорости прибавили.
– Быстрее! – кричит Пятница.
– Полундра! – закричал попугай, который конечно же был с ними.
Краснобаева и Бочкина подгонять не надо. Они и так все силы выкладывают.
И все же пироги Мганги, а теперь уже никто не сомневался, что это именно его пироги, стали догонять их. Конечно. Ведь на них сильные молодые гребцы сидят. Куда до них Бочкину и Краснобаеву! До того близко приблизились, что можно было их рассмотреть.
Но и дикари их тоже в свою очередь заметили, закричали и еще быстрее поплыли. Три быстрых и длинных пироги, полетели как на крыльях. И на каждой по семь воинов с круглыми плетеными щитами и длинными копьями. Сильные, мускулистые, блестящие, веслами только так воду пенят.
На самой большой и длинной пироге стоял Мганга. Очень толстый и очень злой. Увидел он Пятницу и от удивления чуть за борт не вывалился. Затем совладал с собой и что-то своим людям закричал, ногами затопал, чуть пирогу не перевернул. Гребцы еще больше на весла налегли. И вот уже совсем приблизились. Мганга поднял копье и в Пятницу прицелился. Еще два воина луки натянули и по стреле выпустили. Одна мимо пролетела, другая в мачту попала. Длинная, острая, с яркими перьями на конце.
Пятница в свою очередь схватил бумеранг, который у него всегда на поясе висел, и метнул его.
Пролетел бумеранг над водой, и одного стрелка по лбу так стукнул, что он так в воду и улетел, только ногами задрыгал. А бумеранг, словно послушная собачка в руку к Пятнице вернулся. Тут же прямо в рулевое весло стрела воткнулась. Чудом в мальчика не попала.
Второй раз метнул Пятница бумеранг. Просвистел он над морем и второго стрелка в воду швырнул. Дикари от злости закричали все разом и еще сильнее поплыли.
И вот уж они так близко, что даже страшно стало и Бочкину и Краснобаеву.
Мганга что-то закричал.
– Что он говорит? – спросил Пятницу Краснобаев.
– Требует, чтобы мы остановились, – ответил тот.
Естественно, что они даже не затормозили.
Мганга поднял копье и прицелился. Пятница метнул в него бумеранг, только толстяк ловко от него увернулся и снова что-то прокричал.
– Говорит, чтобы вы меня ему отдали, тогда он вас не тронет, – грустно сказал Пятница и поймал вернувшийся бумеранг. – Отдайте меня, дядя Вася, дядя Ваня. – Впервые он так Бочкина и Краснобаева назвал. – Он слово дал. А если Мганга слово дал, то исполнит.
Сказал так жалобным голосом Пятница и отвернулся, чтобы не видели верные друзья, как его глаза наполняются слезами.
– Ни за что мы ему извергу тебя не отдадим! – рявкнул Бочкин и так заработал веслом, что «Анастасия» помчалась чуть не как моторный катер. – Так и передай.
– Великий белый вождь, сказал, что не отдает меня! – крикнул Пятница Мганге. – Великий белый вождь захватил меня в бою с большой рыбой со злыми зубами. Убил ее, брюхо ей вспорол, меня вытащил. Я теперь ему принадлежу.
Большой рыбой со злыми зубами дикари называли акулу.
Услышал такое Мганга, растерялся, задумался, копье опустил.
Как раз в это время «Анастасия» в берег врезалась. Выскочили из нее три островитянина и побежали к своей хижине. Над ними попугай мечется, словно красный огонек. Только очень они устали после бешеной гребли, далеко не убежали. Выскочили дикари на берег, за ними следом. Быстро догнали, окружили со всех сторон, острые копья вперед выставили. Только все равно боятся. С ноги на ногу переминаются. Бочкина они сильно испугались, после того, как услышали, что он акулу победил.
Вышел вперед Мганга, встал перед Бочкиным и положил свое копье к его ногам.
– Что это значит? – спросил Бочкин.
– Мганга хочет говорить с великий белый вождь, – сказал толстяк, а сам с Пятницы глаз не сводит. Облизывается.
– А, так он на переговоры согласен? – обрадовался Бочкин. – Это хорошо. Решим все мирным путем. Прошу за стол переговоров.
Взял он Пятницу за руку с одной стороны, Краснобаев с другой, и повели они гостей к своей хижине. И хотя всем троим было страшно рядом с настоящими каннибалами идти, они вида не показывают, что боятся.
Глава девятнадцатая
ЧЕМ ЗАКОНЧИЛИСЬ ПЕРЕГОВОРЫ
– Мы должны принять гостей по русскому обычаю, – сказал Бочкин Краснобаеву. – Накормить, как следует, напоить и домой отправить.
– Не доверяйте Мганге, – шепчет друзьям Пятница. – Мганга хитрый, Мганга коварный и злой. Пока он вас боится. Но если бояться перестанет, то сразу убьет.
– Не бойся, малыш, – успокоил его Бочкин. – С русскими летчиками не пропадешь. Как у нас с едой, Ваня?
– Еды навалом. Вчера богатый улов, был, к тому же утром в ловушку сразу два поросенка попали и одна коза. Так что гостей накормим.
Но дикари тоже люди культурные, к дармовщинке не привыкшие. Мганга, как услыхал, что речь о еде пошла, своим людям что-то прокричал, они побежали к пирогам и целую кучу еды принесли, рыбы, крабов, кальмаров, двух копченых кабанов, и много тыкв с бражкой.
А пятница опять Бочкину шепчет:
– Вино у Мганги много не пейте. Он хитрый, всегда своих врагов сначала напоит, как следует, а потом в плен без боя берет. Он и оппозицию таким хитрым способом уничтожил.
– Нас напоить? – Бочкин только усмехнулся. – А это мы еще посмотрим, кто кого!
Дикари принесли все, что у них с собой было, разложили все это горой на столе и улыбаются, на Бочкина с уважением смотрят. Дипломатию соблюдают.
Краснобаев тоже костер развел, рыбу стал печь, поросят жарить. И такой чудный запах от его стряпни пошел, что дикари даже на Пятницу перестали смотреть. Носы к очагу повернули и слюни глотают. Сразу видно – голодные.
А Мганга тем временем первую тыкву открыл и наполнил стаканы, которые всегда с собой носил.
– Предлагаю выпить за то, чтобы наш переговор был удачный, – протянул один стакан Бочкину, один Краснобаеву, затем остальным, и себе. Только Пятнице не дал. Хотел было ему протянуть стакан, но Бочкин не позволил.
– Отставить! – приказал он суровым голосом. – Ему еще рано. Он несовершеннолетний.
Чокнулись, выпили, крякнули и бананами закусили.
– Неплохое винцо, – похвалил брагу Бочкин. – Только его лучше шоколадом закусывать, а не бананом. А для бананов у меня свое вино есть.
Мганга, который был большой любитель до разных горячительных напитков и вин даже ушами зашевелил от любопытства:
– Моя хочет пробовать твой вино.
– Сейчас принесу. Пятница, за мной!
Взяли они большой бочонок и пошли. Напоследок Бочкин обернулся и Мганге пальцем пригрозил:
– Смотрите, вы тут без меня не вздумайте моего лейтенанта съесть. Этого я не потерплю.
Ушли они, а Краснобаев один остался. Готовит праздничный обед, поварешкой суп мешает, тушки поросячьи переворачивает, да кокосовым маслом поливает, чтобы не подгорели. А дикари вокруг него столпились, смотрят, нюхают, облизываются. Только не понятно то ли на поросят, то ли на самого Ивана Ивановича, а может и на то и на другое. Кто же их разберет? Дикари! Одно слово.
Немного не по себе Ивану Ивановичу, но он виду не подает.
Дикари тоже без дела не все сидят, тоже развели костер, стали рыбу меч жарить. Большую рыбину, ростом с человека за две минуты разделали. Брюхо вспороли, кишки вынули, всякими пряностями нутро набили. На вертел насадили и на огонь. Ловко и умело.
Краснобаев увидел, как они все это проделали с рыбиной, ему еще больше не по себе стало.
– А что? – вдруг спросил его Мганга. – Великий белый вождь один большую рыбу убил?
– Нет, – отвечает Краснобаев. – Это я большую рыбу убил. А великий вождь товарищ генерал ее за хвост в это время держал. А я кулаком бил. Это у него любимая забава. Поймает крокодила, притащит его домой, за хвост раскрутит и в небо закинет.
Мганга весь задрожал, когда такое услышал. С опаской посмотрел в ту сторону, куда генерал ушел.
– А где у твой великий вождь товарищ генерал армия?
– А он армию отправил большого дракона добывать. Приведут дракона, он его убьет. Или к солнцу закинет.
И стал Краснобаев вождю людоедов всякие байки про своего генерала рассказывать. И что он море выпить может, и что солнце погасить грозился, и что звезды с неба падают, потому что генерал на них дует, если они ему надоедают. И так он настращал Мгангу, что тот от страха белый стал. Как снежная баба.
Дикари тем времени столько еды наготовили, что смотреть страшно стало.
– И неужели вы еще и людей едите? – удивился Иван Иванович, когда столько всего увидел.
– Только своих политических врагов, – ответил Мганга. – Не для утоления голода, а чтобы овладеть их мужеством, силой, ловкостью и хитростью. И чтобы разгадать их коварные планы.
– Понятно, – пробормотал Краснобаев и поежился.
Тут наконец Бочкин и Пятница вернулись с полным бочонком волшебного ликера, от которого летают. Краснобаев увидел ликер и все понял. Находчивости генерала подивился. Даже обрадовался. В глазах его васильковых надежда засветилась.
И начался грандиозный пир.
Никогда до этого так много не ел Краснобаев. Ему даже плохо от еды стало. Он очень быстро наелся, а от мганговой браги его слегка развезло.
А Бочкину все нипочем. Он ест и ест, то рыбу, то мясо, то фрукты, то овощи, пьет один стакан за другим. Да еще и дикарям своего ликера подливает.
– Пейте! – кричит. – За мир и дружбу между островами!
Дикари пьют, смеются и радуются. Нравится им необыкновенный ликер. Даже Мганга, уж на что хитрый мужик, а туда же, обо всем забыл, пьет, как заправский пьяница. И тоже, как и Бочкин не пьянеет. Крепкий папуас попался.
Уже все вокруг и воины, и Краснобаев, и Пятница объевшиеся и обпившиеся лежат, стонут, ни куска больше съесть не могут, а Бочкин и Мганга все пьют да едят.
– А ты, молодец! – похвалил Мгангу Бочкин. – Много ешь и много пьешь.
– Ты тоже доказал, что ты великий вождь, – икнул в ответ предводитель людоедов. – Только все равно больше меня тебе не съесть и не выпить. Я на своем острове самый большой едун и пивун.
– А вот это ты, брат, врешь. Это тебе меня не объесть и не обпить. Никто еще ни разу в этом деле генерала Бочкина не обставлял. Даже маршал Штопоров.
– Мганга будет первый. Значит мне больше славы и чести.
– Не будет этого никогда! – воскликнул Бочкин.
– Спорим? – предложил Мганга.
– Спорим!
– А на что?
– А на что хочешь!
– Хорошо. Если ты проиграешь, ты отдаешь мне мальчишку, красную птицу и твою корону.
– Какую корону? – удивился Бочкин. – У меня нет никакой короны.
– А вот это что? – Мганга указал на генеральскую фуражку с большим красивым крылатым значком на околыше.
– Ах это? Ну да, верно. Это для меня дороже любой короны будет.
– Согласен?
– Согласен. А ты что дашь?
– Все, что хочешь. Хочешь всех женщин моего острова?
– Нет, только не женщин, – испугался Бочкин. – Если моя Настена об этом прознает, мне не жить.
– Что тогда?
– Тогда Пятница навсегда остается со мной, а ты нас всех отправляешь на Большую Землю. Идет?
– Идет!
Ударили они по рукам и стали спорить. То есть есть и пить.
Вокруг зрители столпились, шумят, кричат, свистят. Болеют. Дикари за Мгангу, Краснобаев, попугай и Пятница за Бочкина.
А Бочкин и Мганга вроде и не ели ничего и не пили. Только начали. Едят, только за ушами трещит, пьют, аж пар от них идет, да пот ручьями льется.
Пришлось даже еще двух поросят срочно поймать и зажарить, фруктов нарвать, овощей накопать, рыбы наловить.
Уже вечер настал. Звезды на небе высыпали, вниз смотрят, тоже за спором следят, друг другу перемигиваются, пари заключают, а Бочкин и Мганга все едят и едят. Уже с места оба двинуться не могут, и дышать им трудно, а все едят.
Наконец осталось у них по поросенку. Да только уже в рот ничего не лезет. Ни Мганга не может ничего съесть, ни Бочкин.
Из последних сил оторвал поросячью ножку вождь дикарей и целиком себе в рот затолкал, и воину приказал копьем ее ему в глотку протолкнуть. Воин затолкал ему копьем ножку, и Мганга торжественно заявил:
– Мганга выиграл!
А Бочкин, как ни старается, ничего у него не получается. Не идет ножка, и все тут. За спиной у него Пятница плачет.
– Дядя Вася, – умоляет, – ну еще кусочек, пожалуйста! Иначе Мганга Пятницу съест и твою фуражку заберет.
– Один кусочек! – Попугай тоже не хочет к Мганге лететь.
Бочкин и сам чуть не плачет. Жалко ему Пятницу. Жаль попугая. Но поделать ничего не может.
А Мганга уже к нему руки тянет.
– Моя корона! – кричит. И фуражку с Бочкина стаскивает. На себя надевает. – И птица моя! – Но только протянул он руку к попугаю, как тот слетел с плеча Бочкина и на пальме спрятался. – И мальчишка мой! Мне завтра его на завтрак зажарят.
И Пятницу хватает.
Не выдержал этого Бочкин, хотел уже в драку полезть, но вдруг что-то вспомнил и закричал:
– Краснобаев, ко мне!
Краснобаев тут как тут перед ним на вытяжку по стойке «смирно» стоит.
– Быстро мой портфель! – И к Мганге повернулся. – А ты, милок, погоди малость. Не спеши. Еще не весь концерт показан. Сейчас мой лейтенант портфель мне принесет, и мы еще посмотрим, кто кого.
В последнее время Бочкин не всегда с собой портфель носил. Отвык от него даже. А тут вспомнил. Принес ему Краснобаев портфель. Открыл его Бочкин и достал фляжку с «Генеральской» водкой, которую на черный день хранил и сразу большой глоток сделал.
Ну а с водкой русский человек, да еще и офицер, и не просто офицер, а настоящий генерал, сколько угодно всего съест. Так что Бочкин не только ножку поросячью слопал, но еще и живот свой погладил и второго поросенка потребовал.
Увидел это Мганга и закричал:
– У тебя волшебный вода есть! Так нечестно. Дай ее мне тоже!
– Пожалуйста! – Бочкин протянул ему фляжку.
Мганга схватил ее и стал пить. И тут же у него глаза на лоб полезли. Потому что к водке он непривычен был. Это тебе не вино и не брага. И даже не виски.
– Огонь вода! – закричал он. – Это колдун. Он огненную воду пьет! Убейте его! Всех убейте!
Крикнул он так и упал без чувств.
Бросились дикари на наших героев, выполнить приказ своего вождя хотели, да не тут-то было. Как раз волшебный ликер начал действовать.
Упали дикари на землю и раздуваться стали, словно шары в магазине игрушек. Ногами дрыгают, кричат, вопят, да все равно раздуваются. А больше всех раздулся Мганга. Видно на него водка так подействовала. Таким он большим стал, словно воздушный шар.