А во дворце уныние было в десять раз большим, чем в городе. Жищнь государя для придворных всегда значит куда более, чем для простых смертных. Вот почему среди них паника была самой настоящей, только вот они паниковали тихо, как могут только одни придворные. В залах замка и Белой башни стояла такая тишина, что можно было услышать, как шуршат гобелены на стенах, а вот в глазах придворных была паника. Они ходили смотрели друг на друга и паниковали глазами.
И вот однажды в обед по всем залам пронесся вздох облегчения, в котором слышалась появившаяся надежда. Вслед за вздохом по всем зданию разлетелись слова:
– Друль прибыл, Друль Хоскингс. Он наконец-то здесь.
Друль действительно прибыл с Западных гор, куда он отправился несколько дней назад. У него там были какие-то дела на Роузблане. И вот теперь он вернулся. Как нельзя кстати.
Друль Хоскингс был единственным волшебником кроме Феи вечной юности, который жил при дворе. А о том, что болезнь Повелительницы носит магический характер, никто не сомневался. У волшебников нет таких болезней, как у смертных. Вот почему врачи были бессильны, и все надеялись теперь на Друля. Он жил при дворе уже полтора года и Фея многому чему его научила.
Узнав, в чем дело, Друль поспешил в покои Повелительницы. Он чуть ли не вкатился в спальню Феи. На лице у него была тревога, а когда он увидел лежащую в постели волшебницу, то тревога его сменилась самым настоящим ужасом. Но он ничего никому не сказал, а побежал в библиотеку, где Фея хранила свои волшебные книги. Он просидел за ними несколько часов, и вышел совершенно расстроенный, потому что ничего не нашел в них.
Так как сама Фея лежала уже без сознания, Друль начал опрашивать придворных дам, которые находились при ней в последние дни. Он стремился узнать все, что делала Повелительница. Все, до последней минуты. Любая мелочь волновала его. Его интересовало, что она делала, где была. Фрейлины послушно все ему рассказывали, а так как они женщины, да к тому же еще и придворные женщины, то от них ничего не ускользнуло в поведении Феи, и Друль вскоре знал все, почти до секунды. Однако к его великому разочарованию и к разочарованию всех придворных, они ни на шаг не приблизился к разгадке. Болезнь Феи вечной юности была для него непонятна. Друль чуть не плакал от бессилия. Он осмотрел каждый сантиметр на том этаже, где проживала Фея, и опять ничего не нашел. Все было как обычно. Ничего похожего на чужое постороннее волшебство, не было. А уж распознавать присутствие волшебства он научился очень хорошо. И вот вся его сноровка все его умение и опыт были бессильны перед неизвестным колдовством. А то, что это было колдовство, Друль не сомневался. Он увидел это сразу, как только взглянул на Фею вечной юности. Но природу этого колдовства он понять не мог. А без этого он ничем не мог помочь Фее выздороветь. И от этого он приходил в ужас. Как потерянный бегал он по залам и искал выход. Все видели его состояние и не подходили к нему, но впервые за все свое пребывание при дворе Повелительницы Друль вдруг понял, какое значение играет он для всех этих людей, которые еще неделю назад не воспринимали его иначе, как игрушку государыни. И вот теперь от него зависела жизнь всех этих людей и в первую очередь, конечно жизнь Феи. И он не мог ее спасти. Вот когда Друль пожалел по настоящему, что он не взрослый и опытный тролль, а всего лишь ребенок, никчемный и беспомощный.
Так прошел первый день.
На следующий день Друль вошел в спальню Повелительницы со страхом. Он не надеялся увидеть ее живой. Но к счастью его опасения не оправдались. Фея была жива. Но состояние ее было прежним и не улучшилось. Но Друль был рад и тому. Главное, что не стало хуже. Организм Феи боролся с недугом и сопротивлялся ему. Значит, у Друля еще было время. Он определил, что волшебница сможет продержаться еще несколько дней. Об этом он и сообщил придворным докторам. Доктор Полидор заявил, что спальня, где спит Повелительница, слишком прохладная и в ней много сквозняков. Он предложил перенести больную в другое помещение – потеплее и потемнее. Другие доктора не стали спорить, и Друль с ними согласился. Он дал соответствующее указание, а сам продолжил поиски. Он был в охотничьем зале, когда к нему подбежала испуганная и одновременно счастливая фрейлина Мари и сказала, что Полидор зовет его срочно к себе.
– Что случилось? – ввалившись в новую спальню, спросил Друль.
– Госпожа почувствовала облегчение, – шепотом сообщил ему Полидор. – Она открыла глаза и посмотрела на нас. Но говорить еще не может. У нее не хватает сил. Но у нас появилась надежда.
Друль посмотрел на Фею и согласился с Полидором, что она стала выглядеть лучше. Радость засверкала в его глазах. В голове стали возникать догадки.
– Когда ей стало лучше? – спросил он у доктора.
– Как только мы внесли ее сюда, – ответил Полидор. – Она даже словно вздохнула от облегчения.
– Словно с нее свалилась какая-то тяжесть, так доктор? – Друль расспереживался и из розового стал совсем красным, как помидор.
– Да, да, именно так!
Уши Друля зашевелились от возбуждения.
– А не произошло ли это чуточку раньше, а?
– То есть?
– Не настало ли улучшение в тот момент, когда вы вынесли ее из ее прежней опочивальни?
Полидор стал скрести свою лысую голову и длинную седую бороду.
– Да, пожалуй, так оно и было. Но это случилось сразу же, как только мы вынесли ее за дверь. Она открыла глаза и простонала. Мы думали, что она что-нибудь скажет, но через несколько шагов, ей вновь стало плохо, и облегчение настало только здесь.
– Значит дело все-таки в том, где наша госпожа находится! – воскликнул Друль и побежал в прежнюю спальню. Он снова стал ее изучать.
И опять он ничего не обнаружил. Бедный Сладкоежка просто расплакался от отчаяния. Никогда в жизни он не плакал, а тут заплакал. Ему было очень жаль Фею вечной юности и жаль Страну Остановленного времени, во время своих скитаний он успел ее полюбить.
Взгляд его случайно упал на зеркало, которых тут было множество. Друль увидел свое отражение и заплакал еще горьше.
– Я уже стал совсем серым, – пробормотал он. – Значит, мои дела совсем плохи. Не удастся мне спасти Фею. И стану зеленым или синим и превращусь в обыкновенного тролля, стану злым, завистливым и подлым. Как все грустно кончается.
И он стал вытирать слезы с лица и вдруг рот открыл от удивления. Руки его были вполне нормальные. Розовые безо всякого серого оттенка. Друль от удивления даже перестал плакать. Осмотрел внимательно свои руки и уши, для чего пригнул их к самым глазам. Он был прежним.
Снова посмотрел в зеркало. На него глянул серый, а вовсе не розовый тролль.
– Вот это да! – тихо сказал Друль.
Он подошел к зеркалу вплотную. На него повеяло легким холодным ветерком. Он стал пристально смотреть в глаза своему отражению. Друль в зеркале был по-прежнему сероватым. Настоящий Друль дыхнул на поверхность стекла. Оно не вспотело и осталось таким же, каким и было. Друль дыхнул еще раз. Результат был тот же. Он дотронулся до стекла, оно было ледяным. Он даже обжегся холодом. Тогда Друль прочитал заклинание, которое вызывало зеркального гнома. Это был его приятель, с которым они подружились несколько месяцев назад, когда Друль исследовал природу времени, а, как известно лучше зеркальных гномов во времени мало кто разбирается.
Заклинание сработало его друг Белоброд, один из самых знаменитых гномов Охранителей Времени глянул на него из стекла. Друль даже вскрикнул, так изменился Белоброд. Обычно это был симпатичный и добродушный старичок с белой густой бородой, широкой как лопата, который любил пофилософствовать и поспорить. Но теперь перед Друлем был настоящий воин. С круглым деревянным окованным железом щитом, в шлеме с рогами и боевым топором. И еще это был очень усталый воин. Видно было, что он только что с кем-то дрался. Пот тек по его лицу, и он тяжело вздыхал.
– Мне некогда с тобой разговаривать, Друль Хоскингс, – тяжело произнес Белоброд. – Но твоя догадка верна. Черные крулии нашли дорогу в твой дом и хотят пожрать его. Все твои зеркала больны. Не смотрись в них. Они не покажут тебе правду, только убьют тебя. Мы бьемся с ними, но их слишком много. Помоги нам.
Быстро проговорив эти слова, Белоброд исчез. На Друля вновь повеяло ледяным холодом от зеркала, и он еле успел отскочить от него. Но главное он теперь знал, и сердце его ликовало.
Как молния ворвался он в комнату, где лежала Повелительница, и огляделся по сторонам. Здесь висело только одно совсем небольшое зеркало. Друль бросился к постели государыни и сорвал с нее белоснежную простынь. Все кто это увидели, ахнули от такого нахальства. Но Сладкоежка подбежал к зеркалу плюнул в него и накинул на него простыню. И тут же все услышали яростный звон. Он слышался оттуда из под простыни. У всех, кто здесь был, застучали от страха зубы.
– Все зеркала, что у нас есть завесить самыми белыми простынями или другими тканями! – Друль уже раздавал приказы. – Через каждые десять часов их менять, а использованные сжигать. Не вздумайте из использовать. Это опасно для жизни.
Все бегали и носились, выполняя его распоряжения. И вдруг все остановились и замерли.
Фея вечной юности, Повелительница открыла глаза и встала с постели. Она снова улыбалась, и хотя все еще была бледна, но видно было, что ее жизни больше ничего не угрожает.
На следующий день Фея вечной юности уже смогла встать и даже походила вокруг кровати. Силы ее восстанавливались с каждым часом. Она оживала и изъявила желание посетить тронный зал. Друль сказал, что она сможет это сделать только тогда, когда все зеркала, что есть в Белой башне, вынесут вниз и расплавят.
Фея уже знала причину своей болезни, которая чуть было ее не погубила.
– Пусть их спустят вниз, – согласилась она с Друлем. – Но расплавлять их пока не следует. Слишком это будет накладно. А во-вторых, они нам еще пригодятся.
– Пригодятся? – ахнул Друль. – Несущие смерть зеркала пригодятся?
Фея лишь загадочно улыбнулась.
Еще на следующий день они вошли в тронный зал. Теперь здесь не было ни одного зеркала. Прежде их было чуть не с полсотни, и пребывание в этом месте чуть не убило Фею вечной юности. Но теперь на их месте были лишь картины, спешно доставленные сюда с других этажей.
– Мне надо узнать, что творится на юго-востоке, – сказала волшебница.
Друль уже знал, что появился страшный враг. Он прочитал донесения князя Аринако. И теперь они с тревогой смотрели в ту сторону, где в небе висели черные тучи, которые заволакивали все большее и большее пространство.
Армия Альвансора двигалась очень быстро. Но до ее встречи с врагом было еще далеко. И это даже утешало.
– Может, мы еще успеем что-нибудь предпринять, чтобы они не встретились, – сказала Повелительница Друлю. – У нас очень мало времени.
– Да, это будет трагедия, если Альвансор станет сражаться с десятью тысячами солдатами Черного Принца, – вздохнул Друль. – Это верная гибель для них. Кстати кто этот Черный Принц, и где он взял мертвых солдат?
– Пока не знаю. Но сдается мне, что этот Принц лишь игрушка в чьих то умелых руках. Слишком он действует медленно и неумело. Словно мальчик, а не опытный воин. Но за его спиной видна сильная рука.
– Анкуста?
– Она самая. Черная Королева Мортавии.
– И почему это она вылезла именно сейчас? – стал сокрушаться Друль.
Фея улыбнулась.
– Милый Друль, – ласково сказала она, – на нашу долю выпало сразиться с ней. Ничего не поделаешь. Знаешь в чем сила мертвых солдат?
– В чем?
– Во мраке. Он дает им силу. Вот почему они воюют под черными тучами.
– Тогда тебе ничего не стоит разогнать их, Фея! – обрадовался Друль.
– Неделю назад я сделала бы это за несколько часов, – покачала головой Фея. – Но все мои силы забрали черные крулии. Оставили только жизнь.
– Что же делать?
– Ты должен опять лететь на Роузблан. Только Войдраг, белый дракон может нам помочь. Я дам тебе ключ от его пещеры и текст заклинания, что может его разбудить. На это нужна тебе будет целая неделя. К сожалению. Но он совсем недавно покидал свою пещеру, когда дрался с Черным драконом. Теперь разбудить его будет очень нелегко.
– А Принц Белой башни? – спросил вдруг Друль. – Разве Войдраг был предназначен не для него?
– С ним придется подождать. И Войдрага к нему все равно видимо поведешь не ты.
– А кто же?
Фея опять загадочно улыбнулась, но ничего не сказала. Друль понял, что время знать ему все еще не пришло.
– Тогда я отправляюсь, – сказал он.
– Да. Это твое дело. Теперь у нас у каждого свое дело, и все мы должны его выполнить. Иди, Друль.
И уже вечером Друль сел в повозку Феи, подарок короля эльфов, вместо лошадей в которую были запряжены серебристые журавли, и отправился на запад. Туда, куда он совсем недавно отправил меч рыцаря Катерино и передал его Кристиану.
Когда он пропал в синем западном небе, Фея вечной юности тоже стала собираться в дорогу.
Глава семнадцатая
ВО МРАКЕ ВОЙНЫ
Небо было почти черным, и чернота эта тянулась до горизонта. В нем невозможно было увидеть не единого проблеска. Дождя не было, но воздух был такой сырой, что лошади кашляли и задыхались на перевалах. Люди терпели и продолжали свой стремительный поход на восток. Никогда еще так быстро не пересекалось столь длинное расстояние за такой короткий промежуток времени. Альвансору это удалось. Он выбирал самые прямые пути и не обращал внимания ни на какие препятствия. Армия шла быстрым маршем, и вчера вдруг стало чувствоваться присутствие врага. Он был уже близко. Дыхание его армии дошло до отрядов Альвансора и обдало их своим холодом. Но главная задача Безупречному удалась. Он успел перейти Великую Реку, уничтожил за собой мосты и дошел до Города Веселых Рыбаков. Здесь он позволил армии двухдневный отдых. Недельный поход был позади. Впереди был враг. И что он собой представлял, было еще непонятно.
Альвансор послал вперед разведывательные отряды. Летучие гусары умчались вперед. Их не было все два дня, и появились они только, когда командующий опять объявил поход. И были они не одни. С ними был Орландо с небольшим отрядом воинов. Его послал князь Аринако. И то, что рассказал младший брат великого князя, повергло командиров в ужас. Они и не представляли, с кем им предстоит иметь дело. Альвансор строго настрого запретил им рассказывать солдатам про будущего противника, чтобы не ввергнуть армию в панику. Ему и так с трудом удавалось сдерживать в ней высокий боевой дух. Особенно с тех пор, как четыре дня назад им по пути стали появляться многочисленные беженцы, которые ничего толком объяснить не умели, только сбивали с толку малодушных. Их было еще немного. Тот край, откуда они бежали, был малолюден. Они бежали за реку и звали всех за собой. Их никто не слушал. Жители города думали отсидеться за толстыми и высокими стенами. Солдаты не имели права даже думать о бегстве.
Когда Альвансор и его армия пришли в город, они встретили безмятежность и полное неведение происходящего. Веселых рыбаков интересовал только дневной улов рыбы. Только когда погода вдруг испортилась, и небо покрылось мглой, некоторые горожане стали с тревогой смотреть на восток. Тучи пришли оттуда. Оттуда шел и леденящий душу холод. Он навевал невыносимую тоску и пугал даже смельчаков. А когда городской гарнизон по приказу Альвансора покинул городские стены и отправился в поход вместе с основной армией, жители Города Веселых Рыбаков пришли в настоящий ужас, и в городе чуть было не началась паника. Но потом вдруг кто-то крикнул, что по реке плывет огромный косяк стерляди, и рыбаки забыли обо всем на свете и стали готовить снасти, сети и лодки. Уже к вечеру больше половины мужского населения города покинули его и отправились на реку.
А армия продолжала двигаться вперед. С каждым днем дорога становилась все труднее и труднее, а тьма сгущалась все плотнее и плотнее.
И вот настал тот день, когда у северо-восточной границы Зеленого княжества они повстречались с передовым отрядом Черного принца. И встреча эта кончилась полной победой отряда Летучих гусар и лесничих Орландо. Они увидели отряд рыцарей закованных в латы и, не раздумывая, вступили с ними в бой. Вражеский отряд был чуть ли не втрое больше, однако сопротивлялся он не более получаса, а потом гордые рыцари пустились в постыдное бегство. После них на земле кроме убитых остались лежать еще картуши, знамена и даже оружие. Мортаввийская знать в вопросах чести оказалась не особенно щепетильной.
На следующий день армия Альвансора Безупречного выступила против противника и встретилась с его армией. Это были не солдаты Черного принца. Это были всего лишь аристократы Мортавии. А они совсем не ожидали, что им придется воевать. Они и не предполагали, что встретятся с настоящим противником. Они выступили вперед с намерением пограбить беззащитные города и деревни, да взять в рабство безоружных людей. Вот почему никакой битвы не произошло. Вместо нее было постыдное и беспорядочное бегство уже всего войска, которым командовал герцог Вальпериус, и лишь личные гвардейцы королевы Анкусты кое-как прикрывали отступающие отряды и отчаянно отбивались от солдат Альвансора. Но и их смяли и опрокинули рыцари ордена Феи.
Дальше несколько дней армия Альвансора шла вперед и не встречала на своем пути ни одного вражеского солдата. Только безлюдная пустыня была перед ними. На четвертый день к Альвансору присоединился со своим войском князь Аринако.
– Может быть, мертвые солдаты просто выдумки врага? – спросил князя Альвансор. – Может это просто уловка, чтобы запугать нас?
Князь в ответ только горько вздохнул и показал свою забинтованную левую руку.
– Эту рану мне нанес упырь, – сказал он. – Десять дней назад. И она до сих пор не заживает. А те, кто погиб от их руки испытали невероятные мучения перед смертью.
– Как же мы будем с ними драться? – воскликнул Альвансор. – Это же безумие!
– Я и мои люди будем драться, – ответил князь. – И вчера мертвецы покинули свой лагерь и идут нам навстречу. Так что дня через два-три, мы с ними встретимся лицом к лицу.
Разговор этот происходил в шатре главного штаба. После него Альвансор вышел на воздух. Ему было трудно дышать, и он хотел освежиться. Его встретил промозглый ветер, и дышать стало еще труднее. Смелый воин посмотрел на черное небо. Оно не давало никаких надежд на успех. Словно смерть уже распростерла крылья над его армией. ему очень не хотелось губить людей. Он знал, что сражение с мертвецами безнадежное дело. Одолеть их невозможно. Каждый мертвый солдат убьет не один десяток воинов, прежде чем его самого можно будет убить. Только в древние времена люди сражались с такими солдатами и побеждали только тогда, когда на их стороне были драконы.
А утром следующего дня он объявил продолжение похода. Армия снова тронулась вперед. Теперь настроение ее солдат было совсем другим, чем накануне, после побед над аристократами. Среди них все-таки распространились слухи об упырях, и сражаться ними желающих было не много. Началось роптание. Солдаты и даже гвардейцы искоса и угрюмо посматривали на Альвансора, когда тот проезжал мимо них на коне. Командир ловил их взгляды и только хмурился и не говорил ни слова.
Самого же Альвансора Безупречного одолевали мысли. Он ехал вперед, смотрел на свою армию и размышлял о том, сколько она продержится против солдат-упырей. И пришел к мысли, что очень недолго.
Тогда он собрал всю армию, выстроил ее словно для парада и выступил перед ней с речью. Ему было нелегко разговаривать с солдатами. Как и все военные, он был человеком молчаливым не тратящим слова попусту. Но в этот раз ему пришлось быть красноречивым. Он рассказал людям все правду.
– Я больше не могу скрывать от вас, кто наш истинный враг и с кем нам предстоит сражаться завтра или послезавтра. Вы имеете права знать это.
Такая искренность потрясла людей. Армия стояла молчаливая и задумчивая. А Альвансор увидел, что среди солдат прямо на глазах меняется настроение. Но совсем не в ту сторону, в какую ожидал полководец. Он думал, что сразу начнется паника, ропот и истерики. Однако вместо этого солдатами стала овладевать решимость. Люди возмутились до глубины души, что враг пришел на их землю и использует для ее покорения мертвых солдат, которые когда-то погибли в неизвестной битве. Они восприняли это как самое настоящее кощунство по отношению к ним.
– Теперь вы знаете все, – закончил Альвансор. – И я, как ваш командир не буду противиться тем, кто решит уйти. Сейчас я даю эту возможность. Те, кто знает, что не сможет бороться с таким врагом, пусть лучше уйдут сегодня, чем покинут нас во время сражения и расстроят стройность наших рядов и дадут плохой пример тем, кто еще в силах будет драться. А нет ничего хуже такого примера во время битвы. Когда солдат видит, что кто-то спасает свою жизнь, он вспоминает и о своей шкуре и тоже начинает дрожать за нее, а потом он или бежит или становится предателем и переходит на сторону врага. Итак, я вас распускаю. Через час здесь на этом же месте я объявляю новый сбор. Тем, кто пойдет за мной, я приказываю построиться здесь. Тем, кто уйдет, я уже никогда приказывать не буду.
Сказав так, Альвансор Безупречный ушел в шатер и закрыл его полог. Когда он ровно через час вышел из нее, армия стояла перед ним. Полководец окинул ее взором, и его сердце запрыгало в груди от радости. Впервые за последние дни он вдруг перестал думать о поражении. У него появилась надежда на победу, потому что вся армия стояла перед ним. Лишь некоторые, те, что смогли признать свое малодушие, незаметно покинули ее ряды. Но это были единицы. А все остальные, солдаты, гвардейцы, весь до единого воина, Орден Рыцарей Феи, и все воины князя Аринако были перед ним. И в глазах у всех была решимость и готовность сражаться за свою родину.
Если бы Альвансор Безупречный был сентиментальным человеком, он, возможно, расплакался бы. Он таким не был и поэтому только отдал приказ идти дальше.
Он торопился добраться до Журавлиного поля. Это было неплохое место для сражения. Слева был глубокий овраг, а за ним болото, а справа был непроходимый бурелом, в котором могли свободно продвигаться только воины Зеленого княжества, потому что это была их территория. К тому же там было несколько покатых холмов, и их можно было удачно приспособить для обороны.
Это был последний бросок на восток. К вечеру солдаты Страны Остановленного времени сделали резкий поворот на юг, и перед самым заходом солнца, хотя никакого захода они естественно не видали из-за черного мрака, вышли на Журавлиное поле и почти всю ночь занимали позиции. Времени у них оставалось немного. Летучие гусары уже видели первые отряды Черных Рыцарей Смерти. Они шли в полной темноте и не сбавляли шаг. Даже у самых лихих гусар забились от страха сердца, когда они увидели воинов ночи. У них был приказ задержать их во что бы то ни стало, и они уже хотели было вступить в смертельный бой и погибнуть, но дать время остальным подготовиться, как Орландо и Аринако, которые тоже всегда были в авангарде и в разведке, потому что никто лучше них не знал эти места, предложили другое.
Когда несколько сотен солдат вышли на равнину, миновав холмы, перед ними вспыхнули десятки костров, которые преградили им дорогу. И мертвецы остановились. Они испугались огня, потому что огонь, это единственное, чего они боятся. Безмолвно смотрели они на пламя костров и не двигались с места.
Аринако, Орландо и Лангрель, командир отряда Летучих получили возможность их рассмотреть. Ничего примечательного однако, в упырях не было. Это были рыцари с ног до головы, закованные в железо. Метал был черным и совершенно не отражал света от костров. Даже мечи и копья были черные. И ни каких нарядов или украшений. Рыцари были только в черном железе. Ни одного другого цвета кроме черного не присутствовало в их облике.
И тут среди них появился всадник. И сразу стало видно, что он не из них. Всадник хоть и был тоже во всем черном, явно был живым человеком. Он появился среди черных солдат и звонким и твердым голосом дал приказ идти дальше. Он подъехал к одному из костров и остановил коня и ещще раз приказал идти вперед.
У людей, которые наблюдали за врагом из-за засады, от удивления вытянулись лица, когда они разглядели всадника. Это был самый обыкновенный мальчишка, которому явно не было и пятнадцати. И его солдаты слушались беспрекословно, потому что дрогнули их ряды, и они пошли вперед прямо на огонь.
– Наверно это и есть их командир, – сказал брату и Лангрелю Орландо. – Черный Принц.
– Не плохо было бы стащить с коня этого мальчишку и приволочь его к Альвансору.
– Неплохая идея, – согласился Лангрель. – Кликну я своих ребят.
А Черные Рыцари Смерти тем временем преодолевали огненную преграду. Они шли через костры, и многие из них вспыхивали как факелы и сгорали как бенгальские огни. Однако шли новые и новые солдаты и затаптывали один костер за другим. И вот уже они расчистили для себя целый коридор, и пошли по нему. Ими командовал Черный Принц. Солдаты слушались его беспрекословно, даже если он приказывал умирать.
Вот враг преодолел огненную преграду и вышел на безопасное место. И тут в него полетели сотни горящих стрел. То были лесные молодцы. А к Черному Принцу неизвестно откуда уже мчались всадники Лангреля. Им оставалось до него десяток шагов, но тут перед ними стеной выросли черные рыцари и ощетинились десятками длинных и острых копий. Летучим гусаром ничего не оставалось делать, как отступить. Видно было, что к Принцу пробиться им не удастся. Лагрель, который повел отряд на эту операцию, встретил насмешливый взгляд мальчика, и ему стало не по себе. Как будто на него взглянул не мальчишка-подросток, а хитрый и прозорливый полководец, который воюет уже не один десяток лет. От досады Лагрель плюнул в сторону врага. Рог протрубил отступление, и больше черных рыцарей уже ничего не останавливало.