– Сейчас, Машка, – обрадовано воскликнул он, – мне совсем немного осталось. Как ты тут?
Маша звякнула цепью и через силу улыбнулась:
– Нормально. Только вставать нельзя. Хуже чем в больнице.
– Ничего, я сейчас тебя выпишу из этой дурацкой больницы. Ты больше на меня не обижаешься? Я хочу извиниться за то, что обманул тебя.
Женя остановился, потому что впереди больше ничего не было. На целый метр ничего. Ни одного обломка. Правда была плита, но Женя знал, что это за плита. Он опять попытался взлететь. Собрал все силы и желания, но опять ничего не получилось. Что-то продолжало давить его. Полет был невозможен.
Качнулась старинная люстра с черными свечами и несколько свечей погасли.
Бум!
Это опять опустился меч, и Маша испуганно вздрогнула. Она так и не смогла привыкнуть к этому звуку.
– Быстрее, Женечка! – жалобно воскликнула она.
Женя затаил дыхание. В полуметре от плиты впереди проплывал монитор от компьютера, на котором горел циферблат часов. Экран его был разбит, но все равно горел и показывал циферблат. Только стрелки естественно не двигались с места.
Мальчик примерился и прыгнул на плиту, она ухнула вниз, но Женя все-таки успел оттолкнуться от нее и прыгнул на монитор. Сердце его забилось от волнения. Промахнуться мимо монитора и попасть в пустоту, было проще простого.
Но он не промахнулся.
И опять впереди пусто.
Зато чуть вбок было сразу две плиты одна за другой, а за ними целая россыпь деталей часового механизма. Пружинки, шестеренки, колеса, диски. Они плавали чуть не до самого куба, на котором находилась Маша.
И Женя решился.
Он сделал сразу два больших и рискованных прыжка по предательским плитам, которые тут же ухали вниз, как только его ноги касались их. Женю спасла быстрота, и он плашмя упал на детали. Он не был уверен в том, что они удержат его, но они его удержали. Только больно впились в тело и поранили руки, потому что все они были как назло острые и колючие.
Женя закусил от боли губы. Ему захотелось закричать, но он промолчал и перевернулся на спину. Посмотрел на свои руки. Они был в крови. Женя подул на них, и лизнул языком. Раны затянулись. Сразу стало легче. Но остатки боли еще оставались.
До Маши осталось три шага.
Девочка приподняла голову и смотрела на Женю. В глазах ее была боль. И Женя неожиданно понял, что Маше также больно, как и ему. Она чувствует его боль и страдает, потому что ему больно, а вовсе не потому что ей самой угрожает смертельная опасность. Нет, про себя она сейчас даже и не думает.
Женя понял это и сразу забыл про боль. Он вдруг начал злиться на тех, кто заставляет его все это делать. За то, что они так мучат бедную девчонку, которая ничего плохого им не сделала. Подлые колдуны!
И тут же он вспомнил, что ему нельзя злиться, ни в коем случае нельзя. Он вспомнил слова Друля. Голос маленького волшебника из Страны Остановленного времени просто прогремел в его голове: «Не пускай в себя Зло!» И Женя опомнился. Все его враги только и ждут, когда он разозлится. Его злость нужна им как воздух.
Все сразу замерло, когда он позволил себе разозлиться. А люстра словно живая вдруг радостно задрожала, как будто Женина злость покачнула ее. От этого движения погасли и упали вниз сразу сто свечей, и меч, резко и со свистом пронзив воздух, и с каким-то ржавым противным скрежетом опустился почти на метр. Теперь до Маши ему было всего ничего. Каких-то полтора метра.
Жене все сразу стало ясно.
Так вот в чем заключалась главная ловушка Антессера! А вовсе не в падающих плитах или других хитрых капканах.
Мальчик сразу забыл про боль и усталость и встал на ноги. Злости в нем уже как ни бывало.
– Так ты меня простила? – спросил он Машу, осторожно ставя ногу на крутящуюся шестеренку. Женя словно шел по болоту, осторожно идя по маленьким деталям от часов. До девочки осталось два-три таких осторожных шага.
– Я на тебя и не сердилась, Женя, – вздохнула Маша. – Я сама во всем виновата. Повела себя как маленькая глупая капризная девчонка. Обиделась на безобидную шутку. Я же понимаю, ты меня не обманывал, просто хотел сделать сюрприз. Ведь так?
От такого признания Женя так и остался стоять на месте с открытым ртом.
И тут раздался звон разбитого стекла. Высокое десятиметровое окно вдруг разлетелось вдребезги, и в зал влетел Антессер. В черном элегантном костюме, в белоснежной рубашке, с развевающимся за спиной черном плаще с кроваво-алым подкладом, он был похож на персонаж из голливудского фильма.
Но это было не кино. Все происходило на самом деле.
Как хищная птица налетел он на Женю.
Мальчик выхватил меч, готовый сразиться с ним, но Антессер и не думал нападать не него. Нет, вместо этого он стал сильно размахивать полами своего плаща. Поднялся ветер, и Женя увидел, что его сразу отнесло на несколько метров назад. Как будто морской волной.
Маша снова была далеко.
Антессер торжествующе засмеялся:
– А, не ждали меня, голубчики? А вот он я! Здесь.
И он расправил плащ и приготовился снова нагнать на Женю ветер. Начал махать. Поднялась целая буря. Падали с грохотом вниз в пустоту немногочисленные оставшиеся от прежнего пола плиты, уносились волнами разбитые часы, детали, куски и обломки.
Как бешенная раскачивалась под потолком старинная люстра. Одна за другой гасли на ней свечи.
Антессер уже готов был закатиться в торжествующем смехе, но усмешка застыла на его лице, когда он увидел, что Женя остался на месте.
Да, это только в первую секунду Женю унесло назад. Он просто не успел опомниться. Но потом уже никакой ветер не смог сдвинуть его с места. Мальчик стоял прямо, и гордо смотрел на Антессера. Ветер лишь растрепал его волосы, и они теперь развивались. А Женя смело смотрел прямо на Антессера чистым и ясным взором. Его глаза стали синими, как небо в ясный солнечный день. Не опуская глаз, он поднял Меч.
Колдуна от злости и страха просто перекосило надвое. Он согнулся, и его красивое лицо стало безобразным, так испортила его злоба.
Женя направил на него Меч.
– Я не злюсь на тебя, – сказал он. – Даже сейчас.
И колдуна перекосило еще сильнее. Он упал на колени и застонал, словно его ломала страшная боль. И Женя всего лишь ему улыбнулся. Открыто и прямо. И это была честная улыбка. Не поддельная. Знаменитая Женина улыбка. Та самая, которая обезоруживала всех. Даже взрослых.
– Давай, все исправим, – предложил Антессеру Женя. – Вместе. Я помогу тебе. Честно.
Несколько мгновений на лице Антессера была видна мучительная борьба с самим собой. Антессер боролся с тем злом, которое было в нем.
И Зло победило.
– Нет!!!
С этим криком Антессер разогнулся и, как сдавленная и выпущенная на свободу пружина, взлетел к верху. Женя не успел опомниться, как он словно коршун сел на люстру и с мерзким хохотом накрыл ее своим плащом.
Лишенные притока воздуха свечи разом погасли.
Все до единой.
И словно порвалась невидимая нить, которая держала гигантский меч, и он полетел вниз.
На Машу.
Девочка завизжала. И Женя закричал тоже.
– Нет!!!
За стеклянными дверями также от ужаса закричали Катя с Вадиком. А Крис сжал свой меч и нанес по стеклу такой удар, что лезвие, отломившись, со звоном отлетело в сторону. Стекло же, разумеется, осталось невредимым.
Все это время они молчали, не в силах издать ни звука. И хотя друзья волею судьбы были отделены от Жени, но в то же время они были вместе с ним, потому что переживали за него больше, чем переживали бы за себя, будь они на его месте. В душах своих они повторили каждое его движение, и сердца их готовы были разорваться от волнения за него.
Дальше все случилось стремительно и быстро. Очень быстро.
Женя сорвался с места и пролетел те четыре метра, что отделяли его от Маши со скоростью пули. И он обогнал меч Антессера. И оказался под ним раньше, чем он достиг цели. Взмахнул Мечом, и отбил роковой удар, который должен был убить Машу. Убить принцессу. Раздался обиженный звон, и огромный меч Антессера отлетел в сторону, словно ненужная железка.
Безумным взглядом посмотрел с люстры Антессер на то, что произошло. Он не верил своим глазам. Не хотел верить.
А Женя встал на ноги и несколькими ударами Меча разбил цепи и освободил от них Машу. Ему даже не понадобились для этого силы. Цепи рвались, лишь только их касался Меч, а оковы щелкали и раскрывались сами собой и падали вниз с куба, утаскивая с собой длинные тяжелые цепи. Как змеи уползли они с куба вслед за кандалами, и с гулким позвякиванием улетели вниз, в пустоту. Женя помог Маше встать. Они стояли вдвоем на сером кубе и крепко держались за руки.
– Надо уходить отсюда, – сказал Женя.
– Но как? – воскликнула Маша. – Ведь дороги нет.
Женя крепче сжал ее руку и попытался взлететь. И опять ему это не удалось. Черная сила опять давила на него сверху и не давала взлететь. Мальчик чуть не заплакал от досады,
Антессер на своем насесте дико захохотал:
– Что, не вышло? Крылышки подрезаны? Ха-ха-ха! Все равно тебе не уйти от меня, Избранник! Принцесса умрет. И в этом виноват будешь ты. Ну почему ты не злишься? Разозлись! Ведь ты проиграл. Зло победило.
– Это не игра, – спокойно ответил Женя. – Это жизнь, а в ней не проигрывают. В ней или побеждают или погибают.
– Тогда вы погибнете оба. Здесь сейчас я убью вас. А мне хватит и того другого Избранника. Что ж, раз нельзя получить все, я довольствуюсь половинкой.
И он опять рассмеялся противным каркающим смехом.
– Ты думал, что спас Принцессу? Нет, ты ошибся. Она умрет! Она все равно умрет, и на твоих глазах. Мой меч должен быть убить ее, и он ее убьет, потому что таково его предназначение. Приступай же к делу, ты, бездельник!
Последние слова Антессер прокричал великанскому мечу, который плавал около разбитого окна, в которое влетел Антессер. И он услыхал своего создателя и повелителя, и как живой вздрогнул и приподнялся острием вверх.
– Наделяю тебя своею мощью! – Антессер спрыгнул с люстры и стал птицей парить над мечом, овевая его холодными ветрами черного колдовства. – Наделяю тебя своею силой! Наделяю тебя своею злобой. И именую тебя новым именем. Отныне ты Дисворд-Смертельный клинок. Пою тебе песню:
Защити мою честь,
Утоли мою месть!
Нет в мире любви,
Все утонет в крови.
Пусть Принцесса умрет!
Принц ее не спасет!
Встань, поднимись,
Сделай черное дело!
Разруби и убей
Ее девичье тело!
И душа ее пусть
Запылает в огне!
А ее глупый принц
Пусть достанется мне!
Такое ужасное заклинание произносил Антессер, и с каждым его криком, с каждым его словом трехметровый меч Дисворд-Смертельный клинок поднимался все выше и выше, его тусклое лезвие, наполнялось мрачным торжествующим светом. Он загорался все ярче и ярче, пока не стал огненным, словно его заново докрасна накалили в кузнеце его создатели. И вот Дисворд запылал. Даже воздух затрещал вокруг него.
Маша в ужасе от увиденного и услышанного прижалась к Жене. Ее глаза неотрывно смотрели на колдовской меч и не могли оторваться от него. Женя закрыл ее собой и ждал, держа наготове свой Меч. Меч рыцаря Катерино.
Раздался грохот. Словно где-то рядом упала бомба, и рухнул дом.
Антессер взлетел к своей люстре и опять уселся на ней, глядя вниз совершенно обезумившими глазами.
– Лети мой меч! – закричал он и захохотал. – Лети, Дисворд! Дисворд, который был уже высоко, почти под потолком, вдруг сорвался с места и полетел к двум детям, которые стояли на каменном квадратном кубе, маленькие и беззащитные. Он был направлен на Машу, а так как Женя закрывал девочку собой, то он летел, чтобы пронзить их обоих.
Белым ослепительным светом вспыхнул в руке у Жени Меч. Мальчик почувствовал, как он вздрогнул в его руке и взметнулся вверх навстречу великану Дисворду.
Раздался оглушительный звон, Женя чуть не упал с куба, Маша вовремя успела схватить его за рубашку. А вражеский меч отлетел в сторону.
Женя отбил его удар. Он в последний момент вспомнил, что не безоружен, Меч напомнил ему о себе, и мальчик вступил в бой. Дисворд нанес второй удар, в этот раз сверху рубящий и стремительный. Женя успел подставить над собой клинок и встретил удар. Удар заставил его опуститься на колени, но он выдержал его и оттолкнул Дисворда обратно. Тот взлетел и снова рубанул сверху, в этот раз Женя встретил его ударом, и Дисворд отлетел в сторону, вышиб другое огромное окно, в гневе разрубил его на миллионы кусков и снова полетел на Женю и Машу.
Это был жестокий бой. Женя умел драться. Еще малышом он немного научился фехтованию у Криса, когда они путешествовали по Стране Остановленного времени, потом они часто дрались на деревянных мечах с Катей, чтобы не утратить навыки, а в последнее время он даже выучил десяток упражнений и приемов с самурайским мечом. Нельзя сказать, чтобы Женя был серьезным бойцом и отличным фехтовальщиком. Нет, он всегда воспринимал все это как развлечение, как интересную игру. Но тем не менее сейчас его умение было как нельзя кстати. Если бы они ничего этого не знал и не умел, то они бы с Машей погибли бы в самом начале боя.
Сейчас Женя не играл. Он дрался всерьез, потому что знал, что защищает жизнь Маши и свою собственную. Он знал, что Антессер не шутит и не играет с ними. Он убийца, самый настоящий маньяк-убийца, все существо которого было наполнено злом. И дрался он не с мечом Дисвордом, а с самим Антессером.
И даже сейчас мальчик не злился. Он дрался, потому что должен был драться, без злобы, но честно и яростно. В нем была благородная ярость, а у ней нет ничего общего со злобой и ненавистью. Она не мешала ему, а помогала. Прогоняла всякое подобие страха и неуверенности в себе.
Дисворд нападал стремительно. У него был очень большой размах, и отбиваться от него было очень трудно. Тем более отклоняться от его ударов. Куб, на котором они стояли, был слишком мал. Два метра на два. Не больно-то расходишься. К тому же Женя все время старался, чтобы Маша была у него за спиной. Он вращался вокруг нее, и все время чувствовал спиной ее присутствие. Это давало Жене силы. Он чувствовал себя защитником. Он знал, за что дерется. Лицо его было всегда направлено в сторону врага. А враг усиливал свой напор. Удары его становились все сильнее и сильнее. Жене с трудом удавалось отбиваться от них.
На люстре вопил и визжал Антессер. Он был похож на беснующуюся в клетке обезьяну. Женя даже не смотрел на него.
Бой продолжался. Удар следовал за ударом. Оба меча ярко светились и, встречаясь друг с другом, рассыпали фонтаны искр. Воздух от жаркого боя накалился. Стены ходили ходуном, вся Черная башня тряслась до основания.
И когда Дисворд очередной раз был отбит, он разрубил одну из колонн, что поддерживали своды, и снова налетел на Женю. Он попытался облететь его, но мальчик был бдителен и все время встречал его взглядом. Тогда он рубанул просто так, от бессилия, и срезал кусок от куба, влетел в него словно в масло, и отсек целый угол.
Дисворд на мгновение замер, словно сам не поверил своей удаче, но затем упал опять и отсек от куба еще кусок.
– Так, Дисворд! Так! – закричал с люстры Антессер.
И Дисворд стал крушить куб, на котором стояли мальчик и девочка.
Жене стало намного труднее. Защищать и Машу, и куб, было практически невозможно. И вот площадь, на которой они хоть как-то могли двигаться, стала с устрашающей быстротой уменьшаться.
Это было поражение.
Женя еще отбил несколько ударов Дисворда, но потом они просто потеряли возможность двигаться. От куба под ними остался маленький кусочек площадью менее полуметра.
Дисворд размахнулся для последнего удара. Ему теперь было все равно, отобьет его Женя или нет. Он просто скинет их с куба в пустоту, и изрубит на куски прямо в воздухе, они даже не успеют никуда упасть.
Женя выставил перед собой Меч, он понял, что все кончено, и готов был с достоинством встретить последний роковой удар. Маша прижалась к нему. Она тоже все поняла, но не издала ни звука. Даже не всхлипнула. Только зажмурила глаза.
За стеклянными дверями Катя Константинова тоже зажмурила глаза и уткнулась в грудь Крису. Она не хотела видеть того, что должно было случиться.
А Дисворд не торопился. Он понял, что победил и поэтому наслаждался своим триумфом.
– Бей же! Чего ты ждешь? – дрожащим и даже визжащим голосом закричал Антессер.
И Дисворд ударил.
Но не пролетел он и половины расстояния, как в разбитое окно влетела на длинной как у жирафа шее огромная белая зубастая морда и выпустила в него столб багрового пламени.
Это был Войдраг. Белый дракон.
А пламя у белого дракона было такое сильное и такое горячее, не меньше тысячи градусов больше нуля, что Дисворд даже не долетел до намеченной цели, потому что просто-напросто расплавился в этом пламени. Расплавился и испарился, словно его и не было. И никакое черное колдовство не помогло ему выдержать силу огня белого дракона.
– Они спаслись! – услышала Катя горячий голос Кристиана. – Войдраг их спас.
Катя увидела это и почувствовала как вся наполняется несказанным счастьем.
А Вадик побежал к Жене и Маше, и ничто не остановило его. И он бежал к ним по полу, по нормальному полу и никуда не проваливался, пока не добежал до друзей.
Катя и Крис побежали за ним.
Женя и Маша не успели опомниться, как оказались в объятиях друзей. С шеи Войдрага уже спрыгнули Друль и Лешка Мухин и тоже побежали к ним. Несмело и смущаясь, подошел Ариан. За ним незаметно Женя, тот что второй. Подбежал и нырнул в ребячью кучу. Довольно урчал Войдраг и терся своей огромной мордой об людей. Все обнимались и радостно вопили, каждый, что мог.
Радость и ликование были такими, что я просто не в силах описать их.
Первым немного опомнился Вадик. Он хлопнул Женю по плечу и спросил:
– Эй, а куда же подевался второй Женька? Вас же было двое.
– А точно, куда? – удивился и Лешка Мухин. – Мы ведь с тобой сюда летели.
Женя улыбнулся:
– А это я и есть. Вы просто не успели разглядеть, как я снова стал одним.
– И ты больше не раздвоишься? – обняла его Катя.
– Нет.
– Как я за тебя волновалась!!! Но ты молодец, братишка!
И Катя при всех чмокнула Женю в щеку. Мальчик покраснел, и чтобы отвлечь от себя внимание с тревогой спросил:
– А где же Антессер?
Все посмотрели наверх.
Антессера не было. Лишь из стороны в сторону покачивалась люстра с остатками черных свечей. Красно-черной тряпкой свисал с нее плащ. Люстра закачалась все сильнее и сильнее. Пока не оторвалась от потолка и не полетела вниз на пол, где и разлетелась вдребезги.
Вся Черная башня вздрогнула.
– Надо уходить отсюда, – сказал Женя.
– Садимся на Войдрага! – крикнул Ариан.
И все бросились занимать места на спине белого дракона. Тот терпеливо ждал, когда все пассажиры рассядутся. Женя помог Маше усесться, и Войдраг отлетел от Черной башни.
И вовремя. Раздался гул, и башня стала рушиться. Черные башни и стены ее стали рассыпаться, словно гнилая труха.
Войдраг взмахнул крыльями и полетел к Золотой башне.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СПАСТИ МИР, СПАСТИ ВРЕМЯ, СПАСТИ ДРАКОНА
Глава первая
БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Рассекая могучими крыльями воздух, Войдраг летел над городом по направлению к Золотой башне. Лететь ему было нелегко, слишком много пассажиров сидело на его спине. Но Войдраг был доволен. Он постоянно поворачивал шею и смотрел на ребят добрыми глазами.
Сидеть на драконе было не очень удобно. На нем было одно седло, и в нем сидел Ариан. Вначале пути он хотел было предложить это место Жене, но тот наотрез отказался:
– Это что еще такое? Ты пилот, значит, ты и должен сидеть на этом месте.
– Но, Ваше Высочество…
– Никаких Ваше Высочество. Здесь в моей стране мы все равны. Разве мы не друзья?
И Ариан не нашелся, что возразить.
Так они и летели. И конечно же не молчали, а разговаривали всю дорогу. Друль болтал с Катей и Крисом, Женя рассказывал Маше обо всем, что с ними было, А Вадик Лоханкин и Лешка Мухин, наперебой рассказывали о своих приключениях.
А рассказывать было чего.
Войдраг летел на средней высоте, и все видели, что сделали с их родным городом Антессер и его армия. На город нельзя было смотреть без жалости… Он был весь разрушен, словно по нему прокатилась война. Впрочем, так оно и было.
Наконец Войдраг долетел до башни и высадил всех на смотровую площадку, а сам приземлился около дверей, ведущих в башню, сложил крылья и свернулся калачиком, словно собачонка.
– Наконец-то мы все вместе, – объявил Женя, когда все успокоились и обратили к нему свои взоры.
– И мы победили! – крикнул Вадик. – Посмотрите на город.
Все посмотрели на город и открыли от удивления рты.
Город начал меняться. Прямо на глазах.
Сначала посветлело небо. Где-то в середине растаяла туча и обнажила кусок синего неба, и этот кусок начал увеличиваться. Он увеличивался быстро и во все стороны, и там, где над городом обнажалось от сумрачных туч небо, дома, деревья, улицы и все остальное, начинали менять свой облик. Они возвращались в то прежнее состояние, в котором были до того, как в нем появился Антессер со своими людьми.
Грязь, смрад и запустение исчезали. Черные и темно-серые булыжники растаяли как комья снега и обнажили веселый и чистый асфальт. Деревья уменьшились и перестали быть зловещими и жуткими, кривыми и уродливыми, они снова стали мирными и обычными. Листья и трава снова стали зелеными, такими, какими и должны быть в мае.
Дома зазвенели чистыми, словно только что вымытыми окнами, они гордо выпрямились и выглядели счастливыми оттого, что вновь имеют прежний вид. Вид человеческого жилья, а не ведьминого логова или гнездовья нечисти.
Вслед за домами расширились улицы. словно великан-невидимка раздвинул их руками. Какие же они, оказывается, красивые! Чистые, широкие, прямые. Весело сбегают вниз, или поднимаются наверх. Украшены фонарями и витринами магазинов, яркими и разноцветными зазывающими вывесками, широкими тротуарами и площадями, с фонтанами и белоснежными киосками.
А на дорогах вместо ужасных монстров снова появились чистенькие автомобили, трамваи, троллейбусы и автобусы. Как ни в чем ни бывало задирал в небо голову подъемный кран. Застыли в ожидании работы экскаватор и самосвал, еще недавно наводившие ужас и страх.
Вновь под пожарной башней зашелестел листьями яблоневый сад. Деревья целые и невредимые качали ветками и приветствовали наших героев, поздравляли их с победой.
И центральный городской парк тоже преобразился, снова стал веселым и привлекающим, над ним стаями взлетели стрижи и ласточки, которые отправились на утреннюю охоту.
Мир огласился птичьим пением. Заливистые трели соловья возвестили о том, что зло покинуло город.
А вместо Черной башни, чьи руины еще несколько минут назад напоминали о происшедшем, вновь вырос гордый красавец Отель. Теперь он уже не казался таким надменным, как прежде. Потерял свою спесь и молча благодарил за то, что его спасли от той страшной участи, на какую обрекли его силы тьмы.
Ребята, затаив дыхание, смотрели на город, и он приветствовал своих победителей, яркими красками и ощущаемой радостью. И только сейчас друзья поняли, как же красив, оказывается, их город. А они глупые этого даже и не замечали.
Вот только людей в нем не было по-прежнему. Город был прежний, он существовал, но только сам по себе. Без жителей. Их не было. Ни одного человека. Город был совершенно пуст.
Но пока об этом не хотелось думать. Слишком много всего досталось на их долю, чтобы сейчас огорчаться по этому поводу. Может быть еще рано? Люди просто еще не проснулись? Может они появятся?
Вот и небо, наконец, стало почти везде голубым. И даже достигло горизонта на востоке и на юге. И из-за горизонта вдруг появилось солнце. Всего лишь кусочек. Но этого хватило, чтобы розовые лучи окрасили небо и наполнили его жизнью.
И все снова стали радоваться.
Ариан почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел Кристиана.
– Ариан! Это ты? – Крис обнял мальчика за плечи и рассматривал его. В глазах у него было недоверие. – Мне сказали, что ты жив, но я не мог этому поверить. Но это ты. Живой! Дружище, ты живой! Как я рад!
Ариан радостно улыбнулся и проглотил застрявший в горле комок. Он никак не ожидал увидеть в глазах Криса такую радость. И от этого у него радостно заколотилось сердце.
– Крис, – пробормотал Ариан. Больше он ничего не смог сказать, только уткнулся старшему другу в плечо и всхлипнул.
Крис обнял его и как младшего брата прижал к себе.
– Ты меня не прогонишь? – с опаской спросил его Ариан.
– Ну что, ты. Куда я теперь без тебя? Что за рыцарь без оруженосца? А лучше тебя мне не сыскать.
Вот так, вдали от Родины, после невероятных испытаний и захватывающих приключений встретились два друга Кристиан Тринадцатый, рыцарь из рода Отважного, и Ариан, сын князя Аринако.
Остальные тоже не теряли времени даром.
Леша и Вадик расспрашивали Машу Самохину об ее приключениях и сами рассказывали о своих, Катя беседовала с Друлем и оба они не могли наговориться.
И лишь один Женя не принимал участия в радостном оживлении. Он осматривал город и небо. Город был красив, а небо было почти чистым.
Только на западе еще оставался остаток сумрака. Женя всмотрелся туда и увидел, как далеко-далеко, невидимые обыкновенному взору летят, построившись неровным клином, ведьмы и колдуны Антессера. Летят тяжело, словно преодолевая тяжелое препятствие, сильный ветер и дождь. И все равно, кто на чем, кто на метле, кто в ступе, а кто и на простой палке, они спешно улепетывали прочь от города, битву за который, они безнадежно проиграли.