Светлана Ольшевская. Путь Избранной

   – Когда это было?
   – Триста лет назад. Я следовал за ней так же, как за Машей. Тогда Марго еще не догадывалась, что ее ждет…
   Ян подошел ближе, положил ему руку на плечо, и перед мысленным взором Дэна поплыли картины прошлого. Он увидел юную, еще по-детски беззаботную Марго, идущую по каменной дорожке залитого солнцем летнего сада. Вот она остановилась, внимательно посмотрела в сторону, словно заметив кого-то…
   – Когда Марго узнала о своем предназначении, она вкладывала всю душу в каждую новую миссию. Вскоре на ее счету было много спасенных душ…
   Перед глазами Дэна встала новая картина: Марго, все такая же юная, но уже не по-детски серьезная, поднимает от Книги ясные, добрые глаза, и Ян улыбается ей в ответ.
   – Марго была талантлива. Она всегда понимала, что от нее требуется, но главное – она понимала меня с полуслова. Угадывала мои мысли… И я понял, что люблю ее.
   Дэн увидел внутренним взором, как Марго, кокетливо улыбаясь, через плечо поглядывает на Яна. А тот стоял в сторонке и не сводил с нее влюбленных глаз. Вот она подошла к нему, положила руки на плечи, посмотрела с нежностью и тревогой…
   – Люблю всем сердцем, – продолжал Ян, задумчиво глядя в окно и уже, казалось, позабыв про Дэна, предаваясь только своим воспоминаниям. – Она испытывала ко мне то же самое. Времена менялись вокруг нас, а мы продолжали любить друг друга. Мы никого не замечали и жили для себя. Мы ничему не придавали значения… никому. И это было нашей ошибкой. Мы не отвечали на послания Книги…
   Дэн увидел Марго и Яна, страстно целующихся в пышной старинной спальне, и Книгу, страницы которой листались, как от дуновения ветра, и вдруг вспыхнули ярким пламенем и быстро сгорели дотла.
   – Я не знаю, сколько человеческих душ мы потеряли. Сколько людей умерло из-за нас…
   Ян замолчал.
   – Зачем ты мне рассказываешь это?
   – Когда Марго узнала о Маше, она стала одержима местью.
   – За что же ей мстить-то? – не понял Дэн.
   – За меня.
   – Но ты же любил ее…
   – Я не должен был этого делать. Своей любовью я погубил ее душу…
   И снова Дэн увидел картину. Ян в небрежно расстегнутой рубашке стоял посреди той же спальни и что-то жестко говорил Марго. Она в слезах бросилась к нему, схватила за руки, но он оттолкнул ее.
   – С тех пор в ее душе есть место только для обиды, ненависти и мести. Она копила злобу до тех пор, пока не появилась девочка с черным сердцем – Агнесса.
   Детская ладошка погладила плачущую Марго по голове, убрала волосы с ее лица. И они ушли вместе – Марго и Агнесса, бросившая на Яна победоносный взгляд…
   – Я никогда не оставлю Машу! – горячо воскликнул Дэн.
   – От тебя только этого и ждут. Так ты доведешь их план до конца.
   – Я не один из них! – с вызовом бросил Дэн.
   – Ты предал их, чтобы помочь Маше. Они будут мстить. Они придут за тобой, Дэн.
   – Думаешь, убьют?
   – Есть вещи хуже смерти, – мрачно ответил Ян.
 
   Аллея парка была пустынна. Уже почти растаял снег, ярко светило солнышко, ранняя весна вступала в свои права. Именно здесь Феликс предложил Алле встретиться. Вопреки своему жалостливому сообщению, явившийся на встречу «Оскар» был вполне здоров и жизнерадостен. Весело чмокнув Аллу в щечку, он предложил ей прогуляться, и они под руку пошли по аллее, туда, где парк заканчивался и крутой склон спускался вниз.
   – Я как услышал твой рассказ, то сразу подумал: все, с тебя хватит, Оскар, больше ни капли в рот!
   – Ты молодец, – похлопала Алла его по плечу.
   – Никакой я не молодец. Я уже выпил с утра! – Он забежал вперед и стал перед ней, глядя с наигранной грустью: – Скажи, Алла, ты бы хотела снова начать пить?
   – Ты шутишь?!
   – Нет, мне нужна помощь, Алла, – воскликнул он с театральной скорбью. – Помоги мне… распить этот великолепный виски!
   И Феликс выхватил из кармана пальто бутылку, распечатал ее и протянул Алле. Она возмутилась:
   – Ты зачем меня позвал, Оскар?!
   – Да ты зану-у-уда! – протянул он. – Давай веселиться! Алка-Алка-Алкашня!
   Он отпил из горлышка и стал настойчиво предлагать Алле сделать то же самое. Она оттолкнула его и хотела уйти, но Феликс живо догнал ее и притянул к себе за талию.
   – Убери руки, придурок!
   Феликс снова отхлебнул из бутылки и сказал пьяным голосом:
   – Привыкла ругаться с мужем, теперь и меня обижаешь!
   – Откуда ты…
   – Знаю про мужа? – пьяно осклабился Феликс. – А я и про Китай знаю! Тебе там понравится. Можешь перейти с виски на анисовую водку…
   – Так это все ты! – догадалась Алла.
   Пьяный «Оскар» снова принялся уговаривать ее выпить, а потом вдруг крепко обнял и прижал к себе. Алла попыталась вырваться, но он был сильнее. И тогда она со всей силы оттолкнула от себя пьяного наглеца. Он сразу выпустил ее, сделал несколько шагов назад и кубарем покатился вниз по крутому склону.
   Алла в ужасе подбежала к краю, глядя, как тело Феликса, такое маленькое сверху, рухнуло к подножию холма и осталось лежать неподвижно…
 
   В это самое время Маша лежала у себя на диване и читала учебник. Заметив, как по обложке Книги, лежавшей на тумбочке, пошло золотое сияние, Маша схватила ее, но не успела открыть. Из Книги прямо на диван тоненькой струйкой потекла жидкость, запах которой не вызывал сомнений.
   – Фу, спиртяга! – поморщилась Маша, убрала Книгу подальше от дивана и раскрыла. На странице была нарисована машина «Скорой помощи» с мигающими маячками.
   – Алла…
   Маша вскочила, прижала Книгу к себе, сосредоточилась… И в следующий момент оказалась у склона холма недалеко от парка. Девушка оглянулась – неподалеку от нее стояла «Скорая помощь», врач заполнял какие-то бумаги, а рядом, на носилках, лежало накрытое простыней бездыханное тело. Маша заметила торчавшие из-под простыни ноги в брюках и безусловно мужских ботинках.
   Значит, это не Алла. Но где же она?
   Маша долго бегала по парку, искала и звала директрису, да так и не нашла. Алла Сергеевна, хоть и вызвала «Скорую», но показаться не рискнула. А когда увидела сверху, как тело накрыли простыней, поспешила сбежать с места преступления.
   В этот вечер Алла впервые за семь лет напилась.

***

   То, чего за полтора года не удалось безутешным родителям, Кира сделала играючи. Еще зимой, когда увидела на столе у Авериных фотографию Ромки, она без труда нашла его.
   Роман Аверин, безбашенный музыкант, поначалу вместе с группой кочевал с гастролями по всей стране, от Питера до Владивостока. Когда у него были деньги, швырял ими направо и налево, когда их не было – влезал в большие долги. Пока группа выступала вместе, то имела неизменный успех, и деньжата у музыкантов водились. Но однажды Роман решил сделать сольную карьеру и отделился от группы. И с тех пор удача покинула его. Карьера не задалась, денег не стало, в долг давать больше никто не хотел. И вот тогда он встретил некую Киру, которая предложила помочь ему с заработком. Девица познакомила Романа с крутым «авторитетом», которому требовался человек, чтобы перегонять дорогие машины из Питера в Москву. Деньги он за это обещал хорошие, и Ромка согласился.
   Поначалу у него все получалось. Но однажды случилось несчастье. Машина, предназначенная для перегона, которую он припарковал у обочины, нашлась совсем в другом месте, разбитая всмятку и со следами крови внутри. Люди «авторитета» нашли Ромку быстро. Его избили до полусмерти и велели в течение считаных дней вернуть стоимость автомобиля.
   Роман был в отчаянии. Таких денег у него, конечно же, не было. И тогда снова появилась Кира. Она предложила Роме уже не работу, а сделку. Обещала не только вернуть долг, но и устроить его будущее, сделать его знаменитым певцом, обеспечить мировую славу и богатство. Но для этого нужно было выполнить некое ее требование.
   Понимая, что терять ему уже нечего, Рома согласился, и тогда Кира для чего-то порезала ему ладонь и приложила к своей. Рома тогда не сразу догадался, с какими силами имеет дело. Он понял это, когда Кира вместе с Феликсом привели его на подземную парковку и велели убить человека. Человек этот сидел связанный, с мешком на голове, а когда мешок сдернули, оказалось, что это тот самый «авторитет», которому Рома был должен.
   Это бы решило все его проблемы. Рома не сомневался, что, выполни он приказ Киры, получил бы деньги и славу. Он очень хотел это сделать… но так и не смог выстрелить в человека.
   И тогда Кира устроила дуэль. «Авторитет» был развязан, и ему тоже дали пистолет, который он разрядил в Ромку, не колеблясь ни секунды.
   Почти месяц Рома провел в коме. Ему требовалась дорогостоящая операция, но платить за нее было некому – неизвестного пациента, найденного без документов, никто не навещал.
   И вдруг однажды в больницу явилась некая блондинка, назвалась сестрой больного и оплатила все расходы…
 
   Ромка очнулся в больничной палате, с удивлением пытаясь что-то понять.
   – Как… что я здесь делаю? – спросил он врача, когда тот вошел в палату.
   – Вы вернулись к жизни! Мы ожидали худшего, но ваше желание жить просто поразило нас. Право, вам повезло с родственниками.
   – С родственниками? – ошеломленно спросил Рома, быстро вспоминая, как ушел из семьи давным-давно. Неужели они его нашли?
   – Конечно. Они нашли лучшего хирурга, сделали так, чтоб за вами следили врачи двадцать четыре часа в сутки… Нет-нет, не нервничайте. Сейчас позову вашу сестру, это должно вас успокоить, – сказал врач и вышел.
   Рома с надеждой посмотрел на дверь. Сестра! Наверное, Машка уже совсем взрослая, может, уже замуж собирается…
   – Привет, братик!
   Рома ахнул. Перед ним стояла Кира.

***

   Антон рубил дрова на заднем дворе монастыря. Присутствие Марго он почувствовал безошибочно. С той роковой ночи она приходила, когда хотела, ее не удерживали ни стены, ни засовы. Как же он ошибался! Это не несчастная, одержимая демонами грешница, эта женщина сама демон!
   Слишком поздно он это понял. А она вновь была здесь и томно улыбалась.
   – Что я должен сделать, чтоб ты оставила меня в покое?!
   – Я люблю тебя бескорыстно, Антоша. Хочешь, я покажу тебе настоящий рай? – Марго положила ему руки на плечи.
   – Ты – зло, – прошептал он, оттолкнув ее и с силой взяв топор. – Я буду с тобой бороться!
   – А я помогу тебе искоренить зло, – улыбнулась Марго и положила голову на чурбак, как на плаху, только лицом вверх. – Давай, ты можешь покончить со мной раз и навсегда.
   Антон занес было топор, но не смог ударить. Она была такой живой и такой обольстительной, что он не утерпел и принялся целовать ее. В последнее время такое случалось нередко.
   – Ты – мой и должен выполнить все, что я тебе скажу, – сказала она. – И по дороге в ад захвати Катю.
   Внезапно Марго вскочила, отбросив опешившего Антона, схватила его топор, замахнулась…
   – Марго, ты не сделаешь этого.
   Демонесса обернулась – в двух шагах стоял Ян, и вид у него был самый решительный. Она бросила топор, метнулась к Яну, с силой толкнула его, а в следующий момент они оба уже стояли на дне песчаного карьера. С неба упал огненный меч и воткнулся в песок как раз между ними. Оба бросились за ним, и на этот раз Марго успела раньше.
   – Марго, нет! – вырвалось у Яна. Он приготовился к обороне, но Марго, схватив меч, не сдвинулась с места. Она смотрела на Яна сначала со злобой, потом с болью, а затем занесла меч…
   …И с размаху вонзила его себе в живот.
   Тело и одежду Марго охватило пламя, она пронзительно закричала, а спустя несколько мгновений на том месте, где стояла демонесса, остались лишь обгоревшее пятно да почерневший меч, торчавший из земли.

***

   Утром Алла проснулась от жестокого похмелья. Кое-как приведя себя в порядок, она пошла на работу, но там ее поджидал новый удар. Среди корреспонденции оказался конверт с одним-единственным словом: «Алле». Внутри она обнаружила листок бумаги, на котором в лучших традициях шантажистов были приклеены вырезанные из газет слова: «Я знаю, что ты сделала в парке. Ты за все ответишь, убийца».
   Алла в панике отбросила от себя письмо. Посидела немного в состоянии прострации, а потом открыла ящик стола. Бутылка с красной ленточкой все еще лежала там. Женщина вынула кружку, налила полную и одним махом выпила.
   Вечером, вернувшись домой, она первым делом увидела под входной дверью конверт со знакомой надписью «Алле». Услышав покашливание из гостиной, Алла спешно сунула конверт в сумку.
   Посреди гостиной стоял уже упакованный чемодан, а Костя укладывал в сумку вещи.
   – Ты куда собрался?
   – На пару дней в Германию.
   Алла расстроенно опустила голову. Как ей требовалась сейчас поддержка, родной человек рядом… А этот единственный человек уезжал, бросая ее наедине с ужасом.
   – А ты подумай все же насчет Китая, – продолжал Костя. – Правда, я до Оскара никак дозвониться не могу, но, надеюсь, его предложение еще актуально… Постой, да от тебя разит!
   Она лепетала какие-то слова оправдания, но Костя с брезгливым видом отвернулся, взял чемодан и, не говоря больше ни слова, выскочил за дверь.
   Алла осталась одна. Звенящая тишина стояла в квартире, на душе было тяжело, а теперь к этому присоединился еще и страх. И тут она вспомнила о конверте.
   На листке бумаги вырезанными буквами было написано: «Я знаю, где ты живешь, убийца. Ты не боишься темноты?»
   Руки Аллы мелко задрожали. Она долго сидела без движения. Родная квартира теперь казалась ей чужой, страшной, враждебной.
   – Алла! – раздался из угла хриплый шепот. – Алла…
   Женщина вскочила, огляделась – в гостиной никого не было. Тогда она выглянула в неосвещенный коридор, и ноги ее подкосились. В самом темном углу кто-то стоял.
   Она даже не успела вскрикнуть, когда Феликс – грязный, оборванный, окровавленный – вышел на свет. Алла крепко зажмурилась, чтобы прогнать наваждение, но, когда открыла глаза, он стоял на прежнем месте и виновато разводил руками.
   – Что, не исчез? Нам с тобой предстоит долгий и приятный вечер вдвоем! – И Феликс захохотал злым, обидным смехом.

***

   На следующий день уже с утра вся гимназия шушукалась о том, что директриса пришла на работу пьяной.
   Маше с Катей об этом настучал Гоша:
   – Алла пришла вообще никакая, еле на ногах держится! Сейчас с пола ключи полчаса поднимала!
   – Да ладно?! – не поверила Катя.
   Но в это время директриса прошла мимо них по коридору, и девчонки убедились в правоте Гошиных слов. На Алле были черные очки, но они мало что скрывали.
   А у двери кабинета ее уже ждала представительница РОНО, чье выражение лица не сулило ничего доброго.
   – Это просто возмутительно! – говорила она стоявшему рядом учителю.
   – Я уверен, этому есть какое-то объяснение, – бормотал тот.
   Почему-то никому не пришло в голову, что в компьютер директрисы мог влезть какой-нибудь школьный хулиган.
   И тут Алла Сергеевна в своих черных очках подковыляла к кабинету.
   – Алла, открой кабинет, пожалуйста, – сказал учитель.
   – Этот, что ли? – пьяно ворочала языком директриса. – А з-зачем?
   Сотрудница РОНО мигом все поняла:
   – Простите, но мне придется написать докладную руководству.
   Алла достала ключи, выронила их, попыталась поднять – и схватилась за стену, чтобы не упасть.
   Маша, стоявшая неподалеку и не сводившая с директрисы глаз, бросилась к ней, стала трясти:
   – Алла Сергеевна, вам плохо?!
   Она успела поймать директрису, когда та падала в обморок.
   – Помогите, Алле Сергеевне плохо! Алла Сергеевна, очнитесь!
   Но директриса молчала. Она была без сознания. Ее втащили в кабинет, усадили в кресло, кое-как с помощью нашатыря привели в чувство.
   – Я не могу доверить школу директору в таком состоянии, – заявила сотрудница РОНО, с брезгливостью глядя на пьяную женщину.
   – Но мне уже лучше! Видимо, давление…
   – И не просите. На время вашей болезни обязанности директора будет исполнять завуч, – отрезала ревизорша и вышла из кабинета. За ней ушел и учитель, и только Маша, на которую никто не обращал внимания, осталась с директрисой.
   – Алла Сергеевна, позвольте мне помочь вам! Да, я простая ученица, но я знаю, что делать. Только позвольте!
   Но директриса вновь поблагодарила и отказалась.

***

   Гибель Марго нисколько не изменила участь Антона. Теперь он не видел ее, но продолжал слышать ее голос. Настойчивый и властный, он звучал в голове: «Убей Катю! Убей! Что же ты ждешь!» Звучал порой беспрестанно, а иногда неожиданно, в самый неподходящий момент.
   Антон еле сдерживал себя, чтоб не начать биться головой о стену, не расплакаться и не выкрикнуть ничего в ответ. Впрочем, это последнее с ним несколько раз случилось, что, конечно же, удивило и испугало монастырскую братию.
   Поняв – это не прекратится, Антон купил у каких-то сомнительных личностей пистолет. Просто так, на всякий случай. Мало ли…
 
   Маша с Дэном возвращались из гимназии домой. Мысли Маши были невеселыми. С директрисой творилось что-то непонятное, но это было еще не все. Сегодня ночью к ней пришел Ян и со скорбным видом сообщил, что погибла Марго, причем по своей воле. Маша удивилась, почему же он не рад – ведь сгинуло зло?
   – Зло невозможно убить, – ответил ей тогда Ян. – У зла всегда есть последователи. У Марго остались друзья на земле, и они будут мстить. Будь начеку, Маша.
   И вот теперь Маша тревожилась, не находя себе места. Причем беспокоилась она почему-то не столько за себя, сколько за Дэна. Недобрые предчувствия одолевали ее, девушке казалось, что скоро, очень скоро с ним произойдет что-то ужасное, непоправимое. Ведь не зря же были в Книге те стихи!
   Да что стихи, к черту эти стихи… Маша безостановочно ломала голову – что же такое может произойти, и почему именно с Дэном, когда на планете Земля живут миллиарды других людей?
   У Марго остались друзья, и они будут мстить… Ладно бы ей, Маше, она как-никак представительница светлых сил. Но с какого боку тут Дэн, какое он имеет ко всему этому отношение?
   Получалось, что никакого. И Маша пыталась убедить себя, что это всего лишь самовнушение и издерганные нервы. Что может грозить Дэну, кому он помешал? Маша была уверена, что никому. И вообще, для волнения не было никаких причин, кроме дурных предчувствий.
   А тревога росла.
   Маша шла, со скрытым отчаянием поглядывая на своего спутника. Он был спокоен, ласково улыбался ей.
   Дэн, милый… Как же мне защитить тебя от беды? Как узнать, что тебе грозит? Как предугадать, за каким углом тебя подстерегает опасность?
   – Дэн, – заговорила она робко. – Можно тебя кое о чем спросить?
   – Нет, нельзя, – засмеялся он. – Иди молчи.
   – Ты больше ни с кем из ребят не ссорился? Тебе никто не угрожает?
   – Дай-ка подумать… Трудовик и физрук не в счет, поэтому нет. А почему ты спрашиваешь?
   – У меня не очень хорошее предчувствие.
   Дэн напрягся, посмотрел в упор:
   – Когда ты в последний раз так говорила, в меня стрелял Егор. Ты что-то знаешь?
   – Нет, – качнула головой Маша. – Просто будь осторожен. Обещаешь мне?
   – Обещаю. – И он крепко прижал ее к себе.
   Они подошли к кафе, и Маша решила войти.
   – Зайдешь со мной?
   Дэн хотел было зайти. Но вдруг он увидел, как из-за угла следующего дома выглянула Агнесса. Выглянула, посмотрела на него выразительно, кивнула и снова скрылась.
   И Дэн покачал головой:
   – Нет, увидимся завтра, Машунь.
   Девушка обняла его за плечи, долгим взглядом посмотрела в глаза.
   Дэн, милый… Что бы ни грозило тебе, я всегда буду с тобой! Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя, я никогда тебя не брошу!..
   Дэну не понадобилось никаких слов, чтобы понять ее чувства и ее тревогу. Еще раз заверив Машу, что будет предельно осторожен, он тепло улыбнулся ей и махнул рукой на прощание.
   Немного успокоившись, Маша вошла в кафе одна.
 
   А Дэн вернулся домой. Ему, в отличие от самой Маши, была известна причина ее тревоги. Угроза Киры, затем предупреждение Яна, теперь вот у Маши дурные предчувствия…
   И эти предчувствия были интуицией Ангела, а не бредом глупой истерички. А потому пугали больше всего.
   Он поступил наперекор демонам, и теперь можно было не сомневаться, что они захотят отомстить. Обязательно. Вопрос лишь – когда и как?
   Раздумывая, Дэн снял куртку и побрел в гостиную.
   И вздрогнул: на диване сидела Агнесса.
   – Почему ты пугаешься, Дэн? Я что, такая страшная? – с невинным видом спросила она.
   – Чем обязан?
   – Хочу пригласить тебя в гости сегодня ночью. Проводить Марго в последний путь, как она заслуживает. Вино, веселье, искушения.
   Дэн смотрел на нее с ошалелым видом:
   – Как… в последний путь?
   – Ты совсем не интересуешься новостями своей семьи, Дэн, – своим обычным мрачным тоном ответила Агнесса. – Марго вернулась в ад. Ты не можешь не прийти. Марго не простила бы тебе отсутствия.
 
   Маша, войдя в кафе, увидела Катю и сидевшего рядом за стойкой Антона. Когда Маша подошла, он положил на стойку купюру и вышел.
   – Кто это? – Маша проводила его подозрительным взглядом.
   – Брат Гоши, поболтать зашел.
   И вдруг Книга в сумке у Маши отчаянно завибрировала. Маша вынула ее, и оттуда сразу же, звякнув об стойку, выпала опасная бритва.
   – Зачем тебе бритва? – удивилась Катя. – У тебя щетина каждый день?
   Маша не отвечала, напряженно глядя на бритву, которой у нее в сумочке быть никак не могло. Снова знак? И тут Машу осенило:
   – Алла Сергеевна!
   И она бросилась к выходу. Катя горестно посмотрела ей вслед:
   – Маша и ее логические выводы.
   В гимназии директрисы не оказалось. Никто не знал, где она, мобильный телефон находился вне зоны доступа, на домашнем работал автоответчик. В Книге Маша обнаружила нарисованный детской рукой домик.
   – Дом… она дома!
 
   Пьяная Алла сидела на полу в гостиной, и рядом валялось уже несколько пустых бутылок. Она прижимала к груди детскую распашонку и плакала горькими слезами. Феликс – грязный и в крови – рядом копался в коробке с детскими вещами, которая семь лет простояла у Аллы на антресолях. Он надел на пальцы пинетки:
   – А вот смотри, какие ми-ми-ми!
   Алла осушила еще стакан и снова заплакала.
   – Когда ты придешь ко мне, Алла? – Феликс припомнил о своей роли призрака. – Мне здесь так холодно одному!
   Он взял ее голову в руки, гипнотизирующе заглянул в осоловелые глаза:
   – Легкое и беззаботное избавление от всех страданий… Смерть философов.
   Глаза Феликса вспыхнули зеленым светом, а затем налились чернотой. Алла окончательно потеряла сознание.
 
   – Алла Сергеевна!
   Маша поморщилась от тяжелого алкогольного духа, стоявшего в квартире директрисы. Повсюду были разбросаны вещи, на столе и вокруг него валялись пустые бутылки и стаканы. Вдруг на домашнем телефоне Аллы заработал автоответчик:
   – Дорогая, ты куда пропала? Я звонил в головной офис, никто не знает этого проходимца Оскара. Меня надули! Я еду домой.
   – Алла Сергеевна! – повторила Маша, осторожно ступая по гостиной и оглядываясь. – Это Маша Аверина, у вас входная дверь была открыта…
   Директрисы нигде не было видно, стояла тишина, нарушаемая лишь шумом воды из ванной. Обругав себя за недогадливость, Маша направилась туда.
   Алла прямо в одежде лежала в ванне, и вода была красной от крови. На обоих запястьях багровели страшные порезы.
   В первый момент Маша вскрикнула, потом торопливо закрыла краны, перевязала руки женщины поясами от висевших на крючке халатов. Но сколько она ни тормошила Аллу, та оставалась неподвижной.
   – Алла Сергеевна, очнитесь! Ну пожалуйста!
   Ян возник рядом, как всегда неожиданно:
   – Она еще жива, но у тебя мало времени.
   – Что я должна сделать?
   – Есть только один способ ее спасти, – ответил Ян. – Ты должна войти в ее тело.
   – Но я же умру? – растерялась Маша.
   – Ты должна бороться и победить смерть. Если не справишься – умрете вы обе.
   Времени на раздумья не было. Маша села рядом с ванной, сделала глубокий вдох, закрыла глаза, сконцентрировалась. Внезапная вспышка белого света… какой-то тоннель… резкая боль в руках…
   Очнуться. Прийти в себя во что бы то ни стало. Прийти в себя…
   Тело Маши на полу безвольно обмякло. Женщина в ванне шевельнулась, замотала головой, словно пытаясь пробудиться от кошмарного сна.
   Ну же, еще немного! Ты хочешь жить, хочешь!
   Алла резко села в ванне и открыла глаза. Посмотрела на свои руки, перевязанные поясами, шатаясь, встала, выбралась на пол. Тяжело дыша, она огляделась по сторонам, заметила на краю раковины недопитую бутылку виски, схватила ее и грохнула о стену.
   – Алла! – раздался из прихожей голос Константина.
   Женщина села на край ванны и бессильно заплакала.
   – Алла! – муж вбежал в ванную. – Господи, что же ты наделала! Прости меня! Прости, что оставил тебя одну!
   Он целовал ее, причитал, в конце концов взял на руки и унес из ванной.
   Измученная, выбившаяся из сил Маша, тяжело прислонившись к противоположной стене, устало улыбнулась.

***

   Тем же вечером Маша пришла в гимназию.
   Было уже очень поздно. Шаги гулко отдавались в пустом полутемном коридоре, и эти непривычные темнота и безлюдье знакомого места невольно пугали. Путь ее лежал в библиотеку, к заснеженной аллее. Маша шла на встречу с призраком…
   Внезапно зазвонивший в этой гулкой тишине мобильник заставил девушку вздрогнуть. Звонил Дэн.
   – Маша, ты где?
   – Дома, конечно, – она попыталась придать голосу шутливый тон. – Не в школе же! А что случилось?