Светлова Татьяна. Ведьма для инквизитора (Стокгольмский синдром)

   Майя неслышно подошла к двери и прислушалась. Алексей остался сидеть, жалея о потраченном времени и пытаясь обдумать, какие еще ходы у них есть в запасе.
   За секунду до того, как дверь снова распахнулась, Майя влетела на диван, словно и не двигалась с него.
   - Вот что, детки. Мне надо отлучиться, дела... Я все сказал? Да, я сказал самое главное: Майя, сестренка, кому ты нужна, зайка моя? Да кто же тебя, деточка, всерьез воспринимает? Неужто ты и впрямь предположила, что твое заявление на телевидении могло всполошить важных людей? Да у родимой милиции на них всех досье давно покруче твоего заведены! Но только где она, милиция? Сидит, миленькая, пузыри пускает! Куда им с такими людьми тягаться, кишка у них, у ментов, тонка! А ты вот, глупенькая, решила, что эти славные, солидные, достойные люди тебя испугались? Не знаю, радость моя, кто там вокруг тебя чистит и зачем, но это какая-то шелупонь, несерьезные ребята. I am sorry**. Ищите, Алексис, ищите ailleurs***. А сейчас, mes chers amis****, я вынужден откланяться. Дела, мой друг, дела, покоя сердце просит, и каждый день уносит частицу бытия, а мы с тобой вдвоем предполагаем жить, да глядь как раз помрем*****!
   ______________
   ** Сожалею, англ.
   *** В другом месте, фр.
   **** Мои дорогие друзья, фр.
   ***** Искаженное стихотворение А.С. Пушкина "Пора мой друг, пора..."
   Лазарь искусственно расхохотался и, раскинув руки, стал теснить их к двери.
   Кис ожидал увидеть на лице Майи совершенное разочарование, но она, напротив, была почему-то весьма оживлена.
   - Не будем тебе мешать, Кузя. Иди сюда, я тебя поцелую. Спасибо, дорогой.
   - Ну что ты, сестренка, ты же знаешь, что я за тебя в огонь и воду!
   Лазарь охотно выпроводил их из квартиры и закрыл за ними дверь. На лестнице Майя приложила палец к губам и потащила Киса вниз.
   И только когда они оказались в машине, она рассказала ему содержание подслушанного разговора.
   ***
   Речь шла о встрече, которая, как заверил Лазарь неизвестного собеседника, непременно состоится в назначенное время, а именно: в пять часов утра в "театре".
   Театр - уж не тот ли, что Кис видел в видеозаписи на компьютере? Да только как же его вычислить? Кис посмотрел на часы: было начало четвертого.
   - Я подозреваю, что это театр, где Кузька играл еще в студенческие времена, - сказала Майя. - Он где-то в районе Тверских улиц. Дом культуры какого-то предприятия, не помню уже. Тот зал, что на кассете, - он похож...
   И к Белорусскому вокзалу близко, - удобно, оттуда поезда в Европу уходят, - подумал Кис.
   - Хотел бы я узнать, какую роль во всех этих делах играет твой кузен.
   - Ну, ты же видел на кассете, - он с этой компанией хороводится.
   - В качестве кого?
   - Ой, ну Кузя - в каком качестве он может быть? Ты же сам видел, что это за чудо-юдо! Наверное, его используют для связи, он же со всеми знаком! Но сейчас, Алеша, - у нас сейчас появился шанс увидеть тех, кто за этим всем стоит!
   Прокрутившись в Тверских и Ямских с полчаса, они нашли довольно скромный бывший дом культуры, а ныне "Творческий молодежный центр". Было начало пятого. Кис обошел здание. Судя по всему, Центр располагал каким-то кафе или баром, с обратной стороны здания окна с вытяжками и мусорные контейнеры с пищевыми отходами свидетельствовали о наличии кухни.
   Кис достал инструменты и вскоре замок черного хода со стороны кухни был открыт. Они проникли в темный, душный коридор, пахший несвежим съестным. Фонарик указал им путь, и вскоре они миновали кухню, затем стойку бара, ряд пустых столиков с перевернутыми стульями в фойе.
   Зал с простыми деревянными сиденьями был тем самым, с кассеты. Высвечивая проход фонариком, они поднялись на сцену и прошли за кулисы. Здесь Кис остановился, размышляя. В кулисах было легко спрятаться, но что из них можно будет увидеть? Видеозапись указывала, что передача товар-деньги происходит в помещении склада...
   Они двинулись дальше. Коридор с гримерными, а вот и дверь, ведущая на склад. Они вошли. Это было довольно просторное помещение. Большие двери-ворота с улицы, - сюда вполне мог подать задом грузовик. Рядом стеклянная будка со столом и телефоном, - в таких сидит какой-нибудь администратор и подписывает накладные. Вдоль стен коробки и ящики разных размеров. Стойки с костюмами. Пахнет пылью. Времени - без четверти пять.
   Кис осмотрелся в поисках наиболее подходящего места для их убежища. Несмотря на нагромождение коробок, прятаться особенно было негде. Возможно, что тогда, когда неведомый любитель снимал свои бесценные кадры, коробки стояли иначе и образовывали убежище, но сейчас они стояли впритык вдоль стен... Отодвинуть и спрятаться за ними? А если именно эти коробки понадобятся тем, кто сюда должен придти? За стойкой с костюмами? И это рискованно, ее могут зачем-нибудь передвинуть. Вот только если...
   - Майя, - сказал он, - вернись на сцену и спрячься в кулисах.
   - А ты?
   - Я останусь здесь.
   - Не пойду.
   Он молча ухватил ее за руку и потащил в коридор в направлении сцены.
   Но в противоположном конце коридора, за поворотом, раздались голоса. Вспыхнул свет.
   Кис, крепко обхватив Майю за плечи, мгновенно втек обратно на склад. Они влетели в будку. Здесь они были, скорее всего, в безопасности, но что они отсюда услышат? И что они отсюда увидят? Кис собирался сделать несколько снимков малюсеньким шпионским сверхчувствительным фотоаппаратом и записать разговор на малюсенький сверхчувствительный диктофон, - эти подарки французского друга и коллеги Реми** всегда были в его портфеле и Алексей предусмотрительно прихватил их с собой... Но выбирать уже не приходилось, на складе вспыхнул свет и три человека вошли в дверь.
   ______________
   ** См. "Шантаж от Версаче"
   Кис с Майей замерли, пригнувшись. Было тихо. Алексей подождал и осторожно приподнял голову. Двое остались стоять у дверей, один сидел на ящике и курил. Ждут кого-то.
   Майя подобралась к Алексею и тоже осторожно вытянула голову, чтобы увидеть через стекло будки вошедших. Кис посмотрел на нее вопросительно, она в ответ покачала головой: нет, никого не узнала. Кис жестом показал ей под стол, - мол, забирайся туда. Майя не желала. Они бессловесно ссорились еще некоторое время, пока дверь снова не открылась и не вошли еще трое, - вторая сторона прибыла на переговоры.
   Двое к дверям до кучи, - телохранители; один присоединялся к тому, что сидел на ящике. Охрана лениво оббежала глазами помещение и все четверо начали неслышно переговариваться о чем-то о своем, пока хозяева вели деловые разговоры. Алексею показалось, что по крайней мере два лица из всех он видел на кассете.
   Слова до них не долетали, и Алексей ползком перебрался к проему будочки - дверь в ней отсутствовала. Отсюда не было ничего не видно, зато слышно, хоть и плохо:
   - ...просил передать, что она не представляет никакой опасности, сказал тот, который пришел первым.
   - А детектив этот?
   - Он под контролем.
   Ага, вот это интересно! Кис не удержался и высунул голову подальше: начался пересчет денег. Двое охранников несли небольшие коробки к дверям в коридор.
   - Здесь не хватает пяти тысяч! - неожиданно громко воскликнул первый.
   - Все, как договорились!
   - Мы договорились на восемьдесят, а здесь - семьдесят пять! - гнул свое первый.
   Второй вытащил мобильный. Набрал кнопки, послушал, ругнулся, снова набрал...
   - Блин, связи нет! Жди, я выйду позвонить.
   Он вернулся спустя три минуты: "Сейчас начальство приедет".
   Первый решил ему не уступать и пошел звонить в свою очередь.
   "Пусть между собой выясняют, правильно?" - подытожил он, вернувшись, и уселся на ящики.
   Алексей подобрался к Майе. Она, тихо забившись в угол, смотрела на него вопросительно. Он приблизил губы к ее ушку и прошептал: "Не волнуйся, они в цене не сошлись, сейчас боссы приедут разбираться".
   Губы его не сразу оторвались от маленького ушка...
   ***
   Этот голос он узнал моментально, его нельзя было не узнать, этот раскатистый баритон с модуляциями! Майя в немом изумлении устремила глаза на детектива, он приложил палец к губам. Снова выбрался к проему и осторожно высунул голову.
   Так и есть! Лазарь собственной персоной, причесанный, прилизанный, в темно-синем костюме с нахальным, красным в синий горошек, галстуком, теперь он играл роль солидного человека, голос уверенный, барственный. У дверей стало на одного телохранителя больше.
   Второй начал что-то сбивчиво объяснять ему, но Лазарь остановил его царственным жестом: "Это я не с тобой буду выяснять, педрила!"
   Майя тихо прыснула со смеху: братец Кузя, видимо, не подозревал, что о том, кто здесь "педрила" известно на всю Москву?
   Лазарь нервничал, картинно выбрасывал руку, смотрел на часы. Партнер все не ехал.
   "Shit**", - выругался он. - Он что себе позволяет?
   ______________
   ** дерьмо, англ.
   Еще через пять минут он извлек мобильный и стал набирать номер. Все прошло по прежнему сценарию: в помещении склада связи не было. Его подручный принялся объяснять, что нужно выйти, как минимум, в зрительный зал, там ловит...
   - Зачем такие сложности? - пророкотал Лазарь. - Вот же нормальный телефон!
   Он выкинул руку в сторону будочки и крупно зашагал в том же направлении.
   ***
   Кис мгновенно принял решение. Он силой запихнул Майю под стол, приставил поплотнее стул и вышел навстречу ее кузену.
   - Ба, какие люди! - прогремел Лазарь, раскрывая ему навстречу руки. Решили посетить меня в сей обители печальной? Похвальное желание, господин сыщик, похвальное!
   Он любезно взял Алексея под руку и, развернувшись, пошел с ним обратно к ящикам.
   - А где же сестричка моя? - задушевно поинтересовался Лазарь. - Неужто вас бросила одного? Какая нехорошая девочка. Я всегда пенял ей на ветреность!
   Он сделал короткий жест в сторону охраны, и двое направились в сторону будочки.
   Алексей понял, что игра проиграна.
   ***
   Они сидели на ящиках, за спинами все пятеро охранников. Кузя, облокотившись на стойку с костюмами, крутил свою травяную самокрутку и смотрел на них своими коровьими глазами печально и задумчиво.
   - Да, девочка... - наконец, произнес он. - Ты не оставила мне выбора, сестренка. А ведь я тебя предупредил! А ведь я тебе и суке этой легавой сказал: cherchez** в другом направлении! Что ж, дети не всегда слушаются, это можно понять... Но их за это наказывают!
   ______________
   ** ищите, фр.
   - Лазорик... - Голос Майи предательски дрожал. - Лазарь, неужели ты решишься меня...
   - Ну, ты же решилась за мной шпионить, сестренка? Ты же сунула свой носик в мои дела? А этого я никому позволить не могу, даже тебе! Ты меня вынудила, - да-да, сама вынудила, бог свидетель, я не хотел! - он рубанул воздух, - принять крайние меры! И я их должен принять. Что весьма прискорбно...
   - Ты... Ты же нас не убьешь?
   - А что же ты хочешь, девочка? В таких делах свидетелей не оставляют. Носик твой любопытный да язычок твой бабский, болтливый, - разве такое можно оставить на воле? А уж про сыщика этого и не говорю, - выпусти его, так он даст стрекоча прямо на Петровку, не знаешь, что ли, породу эту ментовскую? Эх, голубки, не оставили вы мне выбора. Не люблю я это дело, я-то человек мирный. Но, согласитесь, вы сами напросились, роднули...
   Он пальцем подозвал к себе троих охранников и что-то очень тихо стал объяснять. Те кивнули в ответ и вернулись на место.
   - Прощевайте! - сказал Лазарь и повернулся к ним спиной.
   Охранники взяли их под руки, заставили встать и потянули к выходу.
   - Кузя! Я же твоя сестра, Кузя! - упираясь, прокричала Майя. - Ты же всегда говорил, что боготворишь меня!
   - Это правда, - слегка обернулся Лазарь, изогнув свой торс в картинной позе. - Теперь же я буду боготворить твою память... Как подумаю, как я буду рыдать на твоих похоронах... Горе мое будет неутешным! А похороны будут пышными, обещаю.
   - Это по вашему приказу убили Марка Щедринского? - остановился на пороге Кис.
   - Что, легавый, перед смертью правду узнать хочешь? - рассмеялся Лазарь. - Прямо как в кино! И зачем она тебе? Думаешь, на том свете тебе сплошная правда будет с праведниками в придачу? Это ты зря... Все говорят нет правды на земле, но правды нет - и выше!**
   ______________
   ** "Моцарт и Сальери" А.С. Пушкина
   - И все-таки? - спокойно спросил Кис.
   - Помилуйте, зачем мне сдался Марик? Жил себе, меня не трогал, - и я его не трогал. Я же вам сказал, - ищите ailleurs! Может, сестричка его хлопнула, а вы сразу ко мне, подслушивать да подсматривать! Как дети малые да плохо воспитанные, ей-богу!
   - А Бориска? Веня?
   - Много будешь знать, начальник, скоро состаришься. Хотя, дорогуша, он состроил скорбную мину, - состариться тебе не доведется, смерть уже протянула к тебе свою костлявую руку! Вот ее, смерть твою, я на душу возьму, да. А чужая слава мне без надобности.
   - Это ты, Лазарь... - прошептала Майя, - это ты... Так страшно, так жестоко убил Веню!..
   - Жестоко, говоришь? Страшно? Так убоись, несчастная! - грозно повысил голос Лазарь. - Веню твоего я в глаза не видел, но жестоко и страшно я тоже могу!
   - Нет, Кузя, ты не сделаешь этого, ты не можешь! Я твоя сестра, неужто ты поднимешь на меня руку? Не верю!
   Лазарь расхохотался.
   - Ну, прям Станиславский: "не верю", ишь ты! На сантиментах играешь, дитя, сестра моя? Знаешь, что нежен я душою, и пытаешься меня разжалобить? Лазарь выдержал паузу, изобразив на лице мучительную работу мысли. - Ну, что ж... Твоя взяла: живи. Не поднимется на тебя рука моя! Ты дорога мне, как память о детстве. Поэтому я не убью тебя, а только накажу примерно, чтобы урок на всю жизнь усвоила. Сейчас, под охраной вот этих троих добрых молодцев, вы поедете на природу, на такой своеобразный пикничок, в одно премилое местечко. Там твой сыщик выкопает ямку, а ты ему поможешь, лопаточкой поработаешь, - трудовое воспитание пойдет тебе на пользу, больно ты расшалилась, проказница! После чего вот этого славного человека, достойного члена общества и борца за правду пристрелят, из того самого пистолетика, который мирно лежал у него в кармане. Уж не тот ли это самый пистолетик, из которого был застрелен твой муженек! По глазам вижу: из него, родимого. Вот и послужит нам еще это оружие-ветеран, постреляет себе на радость в добра молодца. Я уж не стану над тобой издеваться, милая, стрелять тебя в друга сердечного не заставлю, - мальчонки наши это охотно и сами сделают, - но ручку твою тебе приложить придется! А на пистолетике твоя нежная ручонка и отпечатается. С этого момента старый добрый пистолет отправится на пенсию, на заслуженный отдых в надежное место, вместе с твоими отпечаточками: чуть ты, крошка моя, пикнешь, - и ляжет он стол следователю. И ты, родная-двоюродная, уже никогда не отмоешься: муженька грохнула, а потом и заложника... Так вот, друзья мои: сыщика, значица, - в ямку, им же выкопанную. Ямку закопаете, естественно, а потом, девочка, тебе придется отблагодарить мальчиков за их труд. Они у нас по бабской части очень охочи. Да и ты у меня, проказница, тоже не прочь, а? Ничего, что их только три? Мы себе двоих оставили, но если ты пожелаешь, я могу и пожертвовать, выделить тебе дополнительные фонды! Или хватит троих, управишься? Гляди какие бугайчики упитанные, ты и с одним-то не скоро разделаешься, а там двое других в очереди переминаются, уже дыбом стоят, готовенькие... Хорошо, если дождутся, а то, неровен час, рядышком пристроятся, оно, может, и тяжеловато выйдет для такого хрупкого создания, как ты... Но что же делать, долг платежом красен, ты же знаешь, милая. Так что программа молодежного фестиваля утверждена и изменению не подлежит! А как оклемаешься, сестренка, - милости прошу ко мне в гости. Досье не забудь принести, - то, которым ты хвасталась на всю страну. Не то, чтобы оно меня слишком интересовало, но все же так оно спокойнее будет, а то от твоей дурной головы и моим ногам покоя нет. Проблемы твои мы утрясем, не дрейфь, - "ну как не порадеть родному человечку"!** А дела у нас с тобой будут важные: обсудить требуется, как нам дальше жить, кузиночка. Ты после Марика наследница, у тебя капиталец есть. А капитал должен работать. Маркса читала? Вот-вот, капитал должен приносить прибавочную стоимость... Чао, бамбино***!
   ______________
   ** "Горе от ума" А.С. Грибоедова
   *** детка, итал.
   ***
   Они копали яму под прицелом трех короткоствольных автоматов. Майя с одной стороны, Кис с другой, - им велели не стоять рядом. Склонившись к лопате, Алексей прикидывал траекторию такого кульбита назад, под ноги "бугайчикам", чтобы одного сразу сбить, а других двоих одновременно на лету ухватить и повалить. Задачка была весьма непростой, поскольку охранники были и впрямь упитанные, куда упитаннее детектива, и промашка в траектории или переоценка своих физических сил будет равна мгновенной смерти. Впрочем, утешало одно: если он не рискнет, то "мгновенная смерть" ему все равно уготована. О том, что после этого будет с Майей, он боялся и подумать, авось, на том свете ему уже будет без разницы...
   Майя, повернувшись спиной к громилам, вяло ковыряла землю лопатой. Три пары глаз неотрывно и плотоядно следили за колыханием ее короткой юбки. Неожиданно лопата вылетела из ее рук едва ли под нос к Алексею.
   - Уф, жарко! - воскликнула Майя и стащила свой шелковый бронзовый пиджачок с плеч, оставшись в коротком топике на бретельках. Раскрутив его над головой, она с ослепительной улыбкой бросила его в одного из охранников жестом стриптизерши. Тот поймал пиджачок и не сразу отнял от своего лица, то ли утираясь им, то ли внюхиваясь в запах духов. "So pretty"...
   Майя, сделав два шага к Алексею, наклонилась за лопатой, не забыв выставить задик в сторону громил. Казалось, те даже пригнули головы, чтобы увидеть чуть больше, чем позволяла ее юбка, - которая, впрочем, и без того позволяла немало. Майя едва коснулась Алексея и скосила глаза на охрану. "Воспользуйся" - еле слышно прошептала она.
   Подобрав лопату, она отошла на свое место и проковыряла землю еще минуты две, как вдруг снова бросила ее и капризно проговорила:
   - У меня уже волдыри на руках! Пусть он сам копает! Лично с меня хватит! Я предпочитаю перейти прямо к заключительной части!
   С этими словами она легко выпрыгнула из неглубокой ямы в сторону охранников и принялась отряхивать руки, испачканные землей, о юбку, заходившую при этом действии ходуном, - а в такт ей заходили ходуном и три здоровые туши. Закончив танец с юбкой, Майя замерла на мгновенье, оглядев с ослепительной улыбкой троих мужчин. Хорошо распаленные еще речами Лазаря на складе, они уже были доведены до нужной кондиции щедрой порцией соблазнительных Майиных поз.
   - Приступим? - бросила она кость в гущу своры.
   И, словно предлагая сделать это незамедлительно, она вырвала из рук одного из охранников свой пиджачок, - чтоб не мешал, - и запустила его в Алексея. Охранники хохотнули, находя, по всей видимости, это очень остроумным.
   Тем не менее, один из них, самый высокий, сразу же насупился и указал ей автоматом в сторону детектива, исправно орудовавшего лопатой: там, мол, твое место. Алексей в это время мрачно отмахнулся от пиджачка, - не до ваших, мол, мне игр, - и он упал рядом с ним на землю, прокружась золотым осенним листом.
   Майя, не обращая внимания на высокого, отошла от охранников шагов на пять, обозначив дистанцию между "сценой" и "партером", - но таким образом, что они были вынуждены отвернуться от Алексея. Они и отвернулись, хотя бы наполовину, выставив детективу на обозрение три мощных бока, а Майя, в награду за примерное послушание, принялась демонстративно расстегивать юбку.
   Высокий что-то тихо сказал другим, но в ответ один похлопал его по автомату, а другой подпихнул локтем и кивком указал на Майю: юбки на ней уже не было, она летела в лицо высокому, а Майя стояла на траве в трусиках из золотого шелка и в топике на бретельках, под которым отчетливо вырисовывался контур сосков.
   Алексей напрягся, превратившись весь в слух и внимание.
   Майя, перекрестив руки, взялась за край топика и прежде, чем потянуть его вверх, спросила игриво: "Ну, кто будет первый?"
   Обещанный и разрекламированный Лазарем кусок торта уже не просто лежал на тарелке, - он уже распластался в ложке, и ложка уже тянулась ко рту, и слюноотделение уже достигло своего апогея. Рот должен был раскрыться сам собой, и Майя с улыбкой ждала, скрестив руки на топике.
   Долго ждать не пришлось. Крайний, средний по росту и самый упитанный, бросил автомат на землю и шагнул к Майе: "Я".
   Высокий, все еще держа Майину юбку в руках, как кубок чемпиона, шагнул вслед и дернул самого спитанного сзади за локоть, прошипев: "Почему это ты? Давай разыграем!"
   Третий, тот, что был несколько меньше остальных ростом, пока колебался, оставаясь на месте, поглядывая на Киса, который, не поднимая глаз, по-прежнему орудовал лопатой.
   - А давайте сначала этого пристрелим, а? - предложил Коротышка.
   - А кто за него копать будет, ты?
   - Дак уж лучше сами, - спокойней будет!
   - Вот и копай, а мы пока делом займемся, - ответил Самый Упитанный.
   - А если он сбежит?
   - Автоматная очередь быстрее бегает!
   Высокий, однако, тоже засомневался:
   - А, может, того, лучше его и впрямь сразу? Чего это он еще смотреть будет?
   - Да нехай смотрит, - отмахнулся самый упитанный, расстегивая ремень. Чего он хорошего в жизни видел, правда, красавица? Пусть хоть перед смертью порадуется!
   Он протянул руки к Майе. Она игриво отскочила назад. Он сделал еще шаг. Она снова отскочила.
   - Ты это, слушай, кончай... Иди сюда.
   - Давай я ее подержу, - сглотнув слюну, предложил Высокий, смирившись со своим положением второго в очереди.
   Третий, Коротышка, все посматривал на Киса, все еще никак не мог решиться, охваченный внезапным приступом повышенной сознательности.
   Майя стащила топик через голову и осталась в одних трусиках. Высокий издал булькающий утробный звук. Коротышка извернул толстую шею и тоже уставился на Майю.
   - Снимай трусы, - прохрипел Самый Упитанный, - живо!
   - Иди и сними, - ободряюще усмехнулась Майя, - Обожаю, когда меня мужчина раздевает!
   Она приняла позу манекенщицы, выставив бедро, и закинула руки за голову. Самый Упитанный упрашивать себя не заставил, прытко подскочил, ухватился за ее талию, сжал обеими клешнями, и начал отворачивать золотой шелк к низу.
   Высокий стоял с дебильным видом, пожирая сцену глазами. Коротышка, разрываясь между объектами наблюдения, все еще оборачивался на детектива, но уже поглядывал на него невидящими, остекленевшими глазами. Услышав хрип: "Ох какая ты рыжая, и тут тоже рыжая!" - он в сердцах плюнул и потрусил в сторону Высокого, чтобы пристроиться в партер рядом с ним.
   Это был момент, во всех отношениях подходящий. Нельзя было медлить ни секунды, в руках этих скотов была Майя... Ярость легко подхватила Алексея на свое крыло, и ему понадобилась всего четыре коротких скачка, скраденных шумом тяжелых шагов Коротышки, чтобы настигнуть его, сильно размахнуться и нанести удар лопатой по голове. Тот не успел и пикнуть, просто начал тихо заваливаться на спину Высокому, который, не глядя, стал отмахиваться от припавшего к нему почему-то коллегу. Решил, должно быть, что бедняга на ногах не держится в экстазе при виде голого женского тела. Да какого тела!...
   Кис мгновенно сдернул шлею автомата с плеча коротышки, сползавшего по спине высокого все ниже, - и тот, в конце концов, повернул удивленно голову и даже открыл рот в надвигающемся крике... Но в этот момент Алексей, уже успевший завладеть автоматом, почти в упор выстрелил Высокому в ляжку.
   Одновременно Майя резко потянула на себя Самого Упитанного, который, не успев ничего понять, доверчиво рухнул на нее, не заметив колено, выставленное в сторону паха.
   Высокий скрежетал зубами, хватаясь одновременно за ляжку и за автомат. Кис выстрелил в другую, и Высокий сделал окончательный выбор в пользу простреленных ляжек, добровольно отдав оружие Алексею. Самый Упитанный в это время вопил, держась за пах, пытаясь пнуть Майю ногой и одновременно стащить автомат с плеча. Она перекатилась, ловко уворачиваясь от тяжелого ботинка, благо ноги охранника были стреножены спущенными брюками. Кис прошелся очередью по его бочкообразным икрам.
   Под дулом автомата все трое раненых окончательно присмирели на земле. Майя, натянув на себя наскоро одежду, собрала остальное оружие и снесла в машину.
   Спустя четверть часа Алексей с Майей подтащили все три туши к машине. Один автомат Кис взял с собой, остальные сложили в багажник, раненных бандитов свалили на заднее сиденье и любезно посоветовали не двигаться, если хотят дожить до больницы. Майя держала их на прицеле, Кис сел за руль Джипа.
   Час спустя машина с подстреленной дичью была оставлена у ворот первой попавшейся больницы, а Кис с Майей, поймав тачку, поехали забирать Москвич детектива, припаркованный возле "Творческого молодежного центра".
   ***
   Александра уже третий день набирала номер Алены и каждый раз, не дождавшись ответа, вешала трубку.
   Как спросить? Как это выговорить?
   "Эта ваша подруга, Майя, - она способна соблазнить Алексея?" - да ни за что, ни за что она этих слов не произнесет, этих убогих слов ревнивой жены!
   И потом, Алеша... Она ему доверяет. Он не станет искать других отношений, он любит ее, Александру, и никто другой ему не нужен.
   Да, он искать не станет, но если... Но если она станет искать отношений с ним?
   "Эта ваша подруга, - она способна соблазнить Алексея?"
   Александра достаточно ясно смотрела на вещи, чтобы понимать, что, когда соблазняют, то начинается игра по совсем иным правилам.
   "Алена, эта ваша подруга, Майя... Как, с вашей точки зрения, она поведет себя с Алексеем?"