Страница:
На углу помещался пивной бар. Из открытых окон несся гул пьяных мужских голосов и запах жареного мяса. Сид замедлил шаги. Вдруг его окликнули:
– Сид, поди-ка сюда!
Это был отец Жака. Сид сразу узнал его. Морис Рэнди, худой и высокий, с жилистыми руками и изрытым оспой лицом, казался много старше своих сорока пяти лет. На его костистых плечах плотно сидела серая куртка, из-под которой выглядывала синяя рубашка. В зубах – большая трубка. Он попыхивал ею и, гладя Сида по голове, говорил пьяным срывающимся голосом:
– Ты мне, как сын. У меня вас двое – ты и Жак… Это хорошо, что вы вместе… Мы были друзьями с твоим отцом… с детства…
Рэнди взял пивную кружку, посыпал края солью и медленно выпил. Поморщился.
– Эх, жизнь!.. Сид, ты меня понимаешь?.. Вот и хорошо… Будьте всегда вместе с Жаком. Всю жизнь! Помогайте друг другу, держитесь друг за друга… Вдвоем легче!
Сид кивал и смотрел снизу вверх на изрытое оспой и морщинами лицо старого трубопроводчика. В задумчивых пьяных глазах отражались грусть и забота. Из того, что он говорил, Сид многое не понимал. Особенно насчет жизни и непонятной ему «борьбы за существование». Но слова о крепкой мужской дружбе, о дружбе, которая начинается с детских лет, он воспринимал всем сердцем. Рядом пили, пели, ругались, играли в кости. Над головами плавали клубы табачного дыма.
Морис Рэнди полез в карман и, вытащив пригоршню соленых орешков, угостил Сида.
– А теперь уходи… Это место не для тебя…
Сиду не хотелось уходить от этого большого и доброго человека. Так приятно чувствовать на своей голове шершавую ладонь мужчины. Но ослушаться он не мог. Вздохнув, Сид направился к выходу. И снова перед ним встал вопрос: куда пойти? Что делать? Домой возвращаться он опасался. Жака не выпускали из дому. Побродив по людному тротуару, Сид решил отправиться к химическому заводу. Скоро кончится дневная смена, и он встретит старшего брата. Иллай его поймет. А вдвоем будет не страшно вернуться домой. И Сид бодро зашагал по улице.
Вечер наступил как-то сразу, словно на солнце набросили тяжелое покрывало. Тени исчезли, и дома стали все серыми. В окнах зажигались огни. Тротуар заполнила толпа рабочих, возвращавшихся с завода. Сид торопливо шел навстречу людскому потоку.
Около дома, в котором жил Блайд, Сид замедлил шаги: над широкой дверью универсального магазина, занимавшего весь нижний этаж, появилась новая вывеска: «Букспурд и компания». Вывеска была большая, яркая.
Вдруг ухо Сида уловило жалобное мяуканье. Сид осмотрелся, прислушался и пошел на кошачий крик. Мяуканье было жалобное, хриплое. Миновав подворотню, Сид очутился во дворе универсального магазина. Двор был загроможден горами различных ящиков и пустых бочек. Где-то среди них была кошка. «Наверно, придавили», – думал Сид, заглядывая под эти нагромождения. Вдруг он почувствовал на своих плечах чьи-то цепкие пальцы.
– Ага, попались!
Перед ним был старый негр, сторож.
– Вы что тут делаете? Воровать пришли?
Джэксон оторопел, потом посмотрел на негра и отрицательно замотал головой.
– Я… Отдайте кошку. Она плачет!
Старый негр разжал свои костистые пальцы, усмехнулся.
– Пропала ваша кошка… Она в руках у сына хозяина – мистера Блайда.
– У Блайда? А зачем он ее мучит?
– Затем, что она черная. Он ее линчует, – и тут же, опасливо оглянувшись, показал в сторону бочек, нагроможденных у стены:
– Мистер Блайд там.
…Блайд сидел на корточках между двумя большими ящиками. На ящиках была прикреплена палка, а к ней привязана петля. В петле болталась кошка. Она отчаянно царапалась и хрипло мяукала. Руки Блайда были исцарапаны, но он упрямо продолжал выполнять свой зверский план.
Не долго думая, Сид схватил камень и, быстро замахнувшись, запустил его в голову малолетнего палача.
– А-а-а!!! – раздался отчаянный крик.
Старик негр, наблюдавший за Сидом, круто повернулся и торопливо зашагал на кухню. Сид, не оглядываясь, бросился к воротам. А в груди радостно екало сердце: «Попал! Так и надо… Будет знать, как мучить!»
– А по улицам шляться лучше? Чему они там научатся?
Скрепя сердце мать Сида дала разрешение. Что же касается матери Жака, то миссис Рэнди отделалась молчанием. Жак истолковал его как согласие.
Добившись успеха в дипломатических переговорах с родителями, друзья отнюдь не были уверены в том, что такой же успех будет сопутствовать им в клубе. Они знали, что там их ждут увесистые кулаки. Но что поделаешь! Мальчики хотели стать сильными и храбрыми. Сид и Жак приготовились к самому худшему, переступая порог Бронкс-ридженклаба. Первым их увидел Джерри, тот самый Джерри, который так нещадно их колотил.
– Они пришли! – закричал он. – Мистер Мики, они пришли!
В его звонком мальчишеском голосе было столько неподдельной радости, что Сид и Жак смущенно переглянулись. Выходит, их ждали? Они даже и не подозревали о том, что своим приходом сдали главный экзамен: испытание воли. Тренер Максуэлл Кайт, в недавнем прошлом профессиональный боксер тяжелого веса, как и многие американские тренеры, был глубоко убежден в том, что именно первое поражение делает из человека боксера. Многие, очень многие, казалось способные, парни после первого поражения на ринге снимали перчатки и навсегда покидали спортивный зал. Максуэлл был человеком практичным. Он не желал тратить свою энергию без надежды на прибыль. Поэтому, прежде чем принять кого-либо в свою группу, он устраивал экзамены – испытывал волю, или, как он сам называл, «боевой дух» боксера. Конечно, ни Сид, ни Жак ничего не знали об этой методике.
Максуэлл, сняв боксерские перчатки, подошел к Сиду и протянул ему свою огромную ладонь:
– Здравствуй, цыпленок!
Сид взглянул вверх, на освещенное улыбкой квадратное лицо, на шрам, который делал лицо особенно мужественным. Мистер Мики казался теперь совсем не таким свирепым, как при первой встрече. Сид доверительно положил свою маленькую ладонь в боксерскую пятерню.
– Добрый день, мистер.
– Меня зовут Максуэлл Кайт, – сказал тренер, – или просто мистер Мики. Меня так афишировали в рекламах: тяжеловес Мики Кайт!.. А как тебя звать?
– Сидней… Сидней Джэксон, – и тут же добавил: – или просто Сид.
Максуэлл предложил друзьям раздеться до трусов и встать в строй. Ребята тут же выполнили команду и, шлепая босиком, подошли к тренеру. Тот, осмотрев их далеко не спортивный наряд, посоветовал попросить своих отцов купить хотя бы дешевые спортивные туфли. Сид нагнул голову:
– У меня нет папы…
Максуэлл, не ожидавший такого ответа, поморгал короткими светлыми ресницами и, вздохнув, сказал:
– У меня тоже давно нет отца… Выходит, мы с тобой сироты. Так что не отчаивайся!
Сида и Жака поставили в строй самыми последними. Но это нисколько не огорчило их. Они с увлечением ходили в строю, делали подскоки, поднимали и опускали руки, приседали, скакали на одной ноге. Правда, особого проку в этих непонятных им движениях ребята не видели, но возражать не стали. Раз надо, значит, надо. Сид делал упражнения и ожидал той минуты, когда ему снова дадут боевые перчатки. На этот раз он постарается показать себя! Но, к его огорчению, перчаток ни ему, ни Жаку, ни другим подросткам тренер не дал. После довольно долгих и утомительных гимнастических упражнений тренер разбил всех на пары и предложил отрабатывать технику передвижения. Сид узнал, что во время боя боксер должен двигаться особым способом, так называемыми «боксерскими шагами». Сид встал в паре с Джерри. Он повторял все его движения, но они ему не удавались.
– Ты попрыгай, – советовал Джерри. – Делай вот так, как я.
Джерри, расставив ноги на ширину плеч и чуть повернув носки внутрь, двигался скользящими подскоками. У него это получалось легко и красиво. Сид, закусив губу, старался изо всех сил. От напряжения на лбу высыпали горошинки пота. Но все его движения получились тяжелыми, угловатыми. Однако неудача не обескураживала, а только сильнее разжигала упорство.
– Не напрягайся. Держи тело свободнее, – наставительно крикнул подошедший Максуэлл. – Положи руки на пояс. Так. Теперь привстань на носках. Нет, нет, не так много. Надо чуть-чуть, только пятки оторви от земли. Вот, хорошо. А теперь делай небольшие шаги. Шаг левой, шаг правой. Левой, правой. Только не прыгай! Мягче. Свободнее. Раз-два, левой-правой…
На этот раз получилось. Оказывается, это так просто! Словно ты играешь в догонялки. Одна нога догоняет другую, но никак не догонит.
В этот вечер тренер больше не подходил к нему. Ему было не до новичков. Он тренировал старших подростков, готовил их к матчевым встречам. Но Сид сам внимательно ко всему присматривался и прислушивался. Перед ним открывал свои тайны новый, загадочный мир, мир спорта. И он с увлечением делал в этом мире первые шаги, осваивая азбуку грозного бокса.
С каждым днем, с каждой тренировкой Сид узнавал все больше и больше. Каждое занятие было открытием. Открытием тайны, секрета будущих успехов. Сид с удивлением, например, узнал, что класс настоящего боксера определяется – чем бы вы думали? – работой ног. Да, да, работой ног! На первый взгляд это может показаться странным. Причем тут ноги, когда боксеры бьются руками? Так думают все, кто не знаком с боксом, так сначала думал и Сид. Но однажды Сид услышал, как тренер отчитывал одного длинного боксера, который проиграл бой, потому что не умел «работать ногами». Да, да, Максуэлл так и сказал «работать ногами». Благодаря умелому передвижению можно подготавливать атаку, развивать наступление, преследовать противника. С помощью простых шагов можно защищаться. Это так просто. Шаг назад, потом шаг в сторону и – противник промахнулся! А кроме того, чем сильнее у боксера ноги, тем грознее его удар! Сила удара зависит и от силы ног.
Сид с нескрываемым любопытством осмотрел мышцы своих ног. Действительно, икры и бедра значительно толще рук. Значит, сильнее. И вот эту силу хороший боксер умеет использовать, вкладывая ее в удар. Как? Очень просто. Проведение удара надо начинать с ног. Например, прямой удар левой в голову. Человек, который ничего не понимает в боксе, будет просто размахиваться и бить левой рукой. И, конечно, такой удар будет слабым. А у боксера левый прямой удар в голову зарождается внизу, в ногах. Сначала он делает толчок правой ногой, потом, не останавливаясь, производит поворот корпуса и как завершение резко выбрасывает вперед левую руку, сжимая кулак у самой цели, чтобы не потерять легкость и, главное, резкость движения.
С каждой тренировкой Сидней Джэксон постигал азбуку бокса, держался все увереннее, все легче давались ему премудрости спорта. Постепенно исчезли угловатость и неповоротливость новичка. Они сошли с него, как сходит с платанов старая кора, уступая место новой, молодой. В движениях Сида появились плавность и легкость. Изменилась осанка. Он стал стройнее, у него вырабатывалась спортивная походка – легкая, упругая, сильная.
Сид Джэксон добросовестно выполнял все указания своего тренера, охотно выходил на учебный бой с любым партнером и уж, конечно, никогда не плакал, если ему приходилось туго. Джэксон быстро усваивал сложную технику ударов и защит, научился проводить удары с поворотом корпуса и без замаха, с того положения, в котором находится рука; осваивал принципы передвижения по рингу, и тренер не раз ставил его в пример другим.
– Учитесь двигаться, как Сид, мягко, на носочках, – часто говорил тренер, и у Джэксона от похвалы краснели мочки ушей.
Особенно нравились Сиду приемы защиты без помощи рук, а движением ног и корпуса. Ведь это здорово! Легким уклоном влево или вправо ты пропускаешь бьющую руку и сам можешь наносить любой удар.
Сид не только в спортзале, но и дома, и в школе на переменах проделывал упражнения, способствующие развитию гибкости, быстрой координации движений, учился мягко приседать, мысленно пропуская удар у себя над головой, отклоняться в стороны, назад, «нырять» под бьющую руку.
Усиленные занятия вскоре стали давать результаты. Сид Джэксон, тот самый, который тренировался босиком, так как у него не было спортивных туфель, и над которым посмеивались дети зажиточных родителей, этот Сид начал побеждать в учебных и тренировочных боях. Тренер Мики Кайт радовался успехам способного ученика. Он стал уделять ему больше внимания, указывал на ошибки в технике, показывал, как надо правильно защищаться и использовать защиту для перехода в контратаку. Сид все ловил на лету. Стоило тренеру один раз показать прием, как Джэксон уже осваивал его, а после нескольких упражнений стремился использовать, применить в учебном бою с товарищами.
Бокс – опасный вид спорта. А перед лицом опасности многие спортсмены чувствуют себя скованно и потому в бою на ринге не могут использовать, применить все те комбинации и приемы, которые так легко и свободно проделывали на тренировках.
Бой на ринге имеет свои законы. И тренер Максуэлл стремился выработать в своих учениках умение непринужденно держаться на ринге, смело проводить приемы. Поэтому на тренировках он отводил большое место учебным боям, спаррингам, т. е. тренировочным поединкам и проверочным схваткам. Тут уж каждый старался как мог.
Новички часто принимали участие в любительских матчах, которые, как правило, устраивались между соседними клубами. Здесь каждый встречался не с товарищем, чьи слабые и сильные стороны ему знакомы, а с неизвестным противником. Эта неизвестность приучала к осторожности, расчетливости, воспитывала боевое мышление.
Тренер Мики Кайт с каждым днем все явственнее видел, что из Сида получается настоящий боксер. Это его радовало, и он особенно охотно открывал пытливому подростку секреты кулачного боя, знакомил с основами тактики. На всю жизнь запомнил Джэксон советы своего тренера.
– Помни, Сид, – часто говорил Мики Кайт, – в бою на ринге побеждают не самые сильные, а самые умные!
И Джэксон учился думать на ринге: по движениям рук и ног противника стремился распознавать начало атаки и тут же находить защитные действия. Он учился не отвечать слепо на удар ударом, а выжидать удобного момента, вызывать ложным движением атаку и, опережая ее, встречать соперника неожиданным ударом вразрез.
Джэксон рос думающим боксером.
Вскоре начинающий спортсмен стал выступать в любительских состязаниях.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Сид, поди-ка сюда!
Это был отец Жака. Сид сразу узнал его. Морис Рэнди, худой и высокий, с жилистыми руками и изрытым оспой лицом, казался много старше своих сорока пяти лет. На его костистых плечах плотно сидела серая куртка, из-под которой выглядывала синяя рубашка. В зубах – большая трубка. Он попыхивал ею и, гладя Сида по голове, говорил пьяным срывающимся голосом:
– Ты мне, как сын. У меня вас двое – ты и Жак… Это хорошо, что вы вместе… Мы были друзьями с твоим отцом… с детства…
Рэнди взял пивную кружку, посыпал края солью и медленно выпил. Поморщился.
– Эх, жизнь!.. Сид, ты меня понимаешь?.. Вот и хорошо… Будьте всегда вместе с Жаком. Всю жизнь! Помогайте друг другу, держитесь друг за друга… Вдвоем легче!
Сид кивал и смотрел снизу вверх на изрытое оспой и морщинами лицо старого трубопроводчика. В задумчивых пьяных глазах отражались грусть и забота. Из того, что он говорил, Сид многое не понимал. Особенно насчет жизни и непонятной ему «борьбы за существование». Но слова о крепкой мужской дружбе, о дружбе, которая начинается с детских лет, он воспринимал всем сердцем. Рядом пили, пели, ругались, играли в кости. Над головами плавали клубы табачного дыма.
Морис Рэнди полез в карман и, вытащив пригоршню соленых орешков, угостил Сида.
– А теперь уходи… Это место не для тебя…
Сиду не хотелось уходить от этого большого и доброго человека. Так приятно чувствовать на своей голове шершавую ладонь мужчины. Но ослушаться он не мог. Вздохнув, Сид направился к выходу. И снова перед ним встал вопрос: куда пойти? Что делать? Домой возвращаться он опасался. Жака не выпускали из дому. Побродив по людному тротуару, Сид решил отправиться к химическому заводу. Скоро кончится дневная смена, и он встретит старшего брата. Иллай его поймет. А вдвоем будет не страшно вернуться домой. И Сид бодро зашагал по улице.
Вечер наступил как-то сразу, словно на солнце набросили тяжелое покрывало. Тени исчезли, и дома стали все серыми. В окнах зажигались огни. Тротуар заполнила толпа рабочих, возвращавшихся с завода. Сид торопливо шел навстречу людскому потоку.
Около дома, в котором жил Блайд, Сид замедлил шаги: над широкой дверью универсального магазина, занимавшего весь нижний этаж, появилась новая вывеска: «Букспурд и компания». Вывеска была большая, яркая.
Вдруг ухо Сида уловило жалобное мяуканье. Сид осмотрелся, прислушался и пошел на кошачий крик. Мяуканье было жалобное, хриплое. Миновав подворотню, Сид очутился во дворе универсального магазина. Двор был загроможден горами различных ящиков и пустых бочек. Где-то среди них была кошка. «Наверно, придавили», – думал Сид, заглядывая под эти нагромождения. Вдруг он почувствовал на своих плечах чьи-то цепкие пальцы.
– Ага, попались!
Перед ним был старый негр, сторож.
– Вы что тут делаете? Воровать пришли?
Джэксон оторопел, потом посмотрел на негра и отрицательно замотал головой.
– Я… Отдайте кошку. Она плачет!
Старый негр разжал свои костистые пальцы, усмехнулся.
– Пропала ваша кошка… Она в руках у сына хозяина – мистера Блайда.
– У Блайда? А зачем он ее мучит?
– Затем, что она черная. Он ее линчует, – и тут же, опасливо оглянувшись, показал в сторону бочек, нагроможденных у стены:
– Мистер Блайд там.
…Блайд сидел на корточках между двумя большими ящиками. На ящиках была прикреплена палка, а к ней привязана петля. В петле болталась кошка. Она отчаянно царапалась и хрипло мяукала. Руки Блайда были исцарапаны, но он упрямо продолжал выполнять свой зверский план.
Не долго думая, Сид схватил камень и, быстро замахнувшись, запустил его в голову малолетнего палача.
– А-а-а!!! – раздался отчаянный крик.
Старик негр, наблюдавший за Сидом, круто повернулся и торопливо зашагал на кухню. Сид, не оглядываясь, бросился к воротам. А в груди радостно екало сердце: «Попал! Так и надо… Будет знать, как мучить!»
5
Второй поход в спортивный Бронкс-ридженклаб друзья-подростки совершили спустя три дня. На этот раз они шли смелее. Иллай приложил немало усилий, чтобы уговорить обеих матерей. Те сначала и слушать не хотели… Тогда Иллай пустил в ход последний козырь:– А по улицам шляться лучше? Чему они там научатся?
Скрепя сердце мать Сида дала разрешение. Что же касается матери Жака, то миссис Рэнди отделалась молчанием. Жак истолковал его как согласие.
Добившись успеха в дипломатических переговорах с родителями, друзья отнюдь не были уверены в том, что такой же успех будет сопутствовать им в клубе. Они знали, что там их ждут увесистые кулаки. Но что поделаешь! Мальчики хотели стать сильными и храбрыми. Сид и Жак приготовились к самому худшему, переступая порог Бронкс-ридженклаба. Первым их увидел Джерри, тот самый Джерри, который так нещадно их колотил.
– Они пришли! – закричал он. – Мистер Мики, они пришли!
В его звонком мальчишеском голосе было столько неподдельной радости, что Сид и Жак смущенно переглянулись. Выходит, их ждали? Они даже и не подозревали о том, что своим приходом сдали главный экзамен: испытание воли. Тренер Максуэлл Кайт, в недавнем прошлом профессиональный боксер тяжелого веса, как и многие американские тренеры, был глубоко убежден в том, что именно первое поражение делает из человека боксера. Многие, очень многие, казалось способные, парни после первого поражения на ринге снимали перчатки и навсегда покидали спортивный зал. Максуэлл был человеком практичным. Он не желал тратить свою энергию без надежды на прибыль. Поэтому, прежде чем принять кого-либо в свою группу, он устраивал экзамены – испытывал волю, или, как он сам называл, «боевой дух» боксера. Конечно, ни Сид, ни Жак ничего не знали об этой методике.
Максуэлл, сняв боксерские перчатки, подошел к Сиду и протянул ему свою огромную ладонь:
– Здравствуй, цыпленок!
Сид взглянул вверх, на освещенное улыбкой квадратное лицо, на шрам, который делал лицо особенно мужественным. Мистер Мики казался теперь совсем не таким свирепым, как при первой встрече. Сид доверительно положил свою маленькую ладонь в боксерскую пятерню.
– Добрый день, мистер.
– Меня зовут Максуэлл Кайт, – сказал тренер, – или просто мистер Мики. Меня так афишировали в рекламах: тяжеловес Мики Кайт!.. А как тебя звать?
– Сидней… Сидней Джэксон, – и тут же добавил: – или просто Сид.
Максуэлл предложил друзьям раздеться до трусов и встать в строй. Ребята тут же выполнили команду и, шлепая босиком, подошли к тренеру. Тот, осмотрев их далеко не спортивный наряд, посоветовал попросить своих отцов купить хотя бы дешевые спортивные туфли. Сид нагнул голову:
– У меня нет папы…
Максуэлл, не ожидавший такого ответа, поморгал короткими светлыми ресницами и, вздохнув, сказал:
– У меня тоже давно нет отца… Выходит, мы с тобой сироты. Так что не отчаивайся!
Сида и Жака поставили в строй самыми последними. Но это нисколько не огорчило их. Они с увлечением ходили в строю, делали подскоки, поднимали и опускали руки, приседали, скакали на одной ноге. Правда, особого проку в этих непонятных им движениях ребята не видели, но возражать не стали. Раз надо, значит, надо. Сид делал упражнения и ожидал той минуты, когда ему снова дадут боевые перчатки. На этот раз он постарается показать себя! Но, к его огорчению, перчаток ни ему, ни Жаку, ни другим подросткам тренер не дал. После довольно долгих и утомительных гимнастических упражнений тренер разбил всех на пары и предложил отрабатывать технику передвижения. Сид узнал, что во время боя боксер должен двигаться особым способом, так называемыми «боксерскими шагами». Сид встал в паре с Джерри. Он повторял все его движения, но они ему не удавались.
– Ты попрыгай, – советовал Джерри. – Делай вот так, как я.
Джерри, расставив ноги на ширину плеч и чуть повернув носки внутрь, двигался скользящими подскоками. У него это получалось легко и красиво. Сид, закусив губу, старался изо всех сил. От напряжения на лбу высыпали горошинки пота. Но все его движения получились тяжелыми, угловатыми. Однако неудача не обескураживала, а только сильнее разжигала упорство.
– Не напрягайся. Держи тело свободнее, – наставительно крикнул подошедший Максуэлл. – Положи руки на пояс. Так. Теперь привстань на носках. Нет, нет, не так много. Надо чуть-чуть, только пятки оторви от земли. Вот, хорошо. А теперь делай небольшие шаги. Шаг левой, шаг правой. Левой, правой. Только не прыгай! Мягче. Свободнее. Раз-два, левой-правой…
На этот раз получилось. Оказывается, это так просто! Словно ты играешь в догонялки. Одна нога догоняет другую, но никак не догонит.
В этот вечер тренер больше не подходил к нему. Ему было не до новичков. Он тренировал старших подростков, готовил их к матчевым встречам. Но Сид сам внимательно ко всему присматривался и прислушивался. Перед ним открывал свои тайны новый, загадочный мир, мир спорта. И он с увлечением делал в этом мире первые шаги, осваивая азбуку грозного бокса.
С каждым днем, с каждой тренировкой Сид узнавал все больше и больше. Каждое занятие было открытием. Открытием тайны, секрета будущих успехов. Сид с удивлением, например, узнал, что класс настоящего боксера определяется – чем бы вы думали? – работой ног. Да, да, работой ног! На первый взгляд это может показаться странным. Причем тут ноги, когда боксеры бьются руками? Так думают все, кто не знаком с боксом, так сначала думал и Сид. Но однажды Сид услышал, как тренер отчитывал одного длинного боксера, который проиграл бой, потому что не умел «работать ногами». Да, да, Максуэлл так и сказал «работать ногами». Благодаря умелому передвижению можно подготавливать атаку, развивать наступление, преследовать противника. С помощью простых шагов можно защищаться. Это так просто. Шаг назад, потом шаг в сторону и – противник промахнулся! А кроме того, чем сильнее у боксера ноги, тем грознее его удар! Сила удара зависит и от силы ног.
Сид с нескрываемым любопытством осмотрел мышцы своих ног. Действительно, икры и бедра значительно толще рук. Значит, сильнее. И вот эту силу хороший боксер умеет использовать, вкладывая ее в удар. Как? Очень просто. Проведение удара надо начинать с ног. Например, прямой удар левой в голову. Человек, который ничего не понимает в боксе, будет просто размахиваться и бить левой рукой. И, конечно, такой удар будет слабым. А у боксера левый прямой удар в голову зарождается внизу, в ногах. Сначала он делает толчок правой ногой, потом, не останавливаясь, производит поворот корпуса и как завершение резко выбрасывает вперед левую руку, сжимая кулак у самой цели, чтобы не потерять легкость и, главное, резкость движения.
С каждой тренировкой Сидней Джэксон постигал азбуку бокса, держался все увереннее, все легче давались ему премудрости спорта. Постепенно исчезли угловатость и неповоротливость новичка. Они сошли с него, как сходит с платанов старая кора, уступая место новой, молодой. В движениях Сида появились плавность и легкость. Изменилась осанка. Он стал стройнее, у него вырабатывалась спортивная походка – легкая, упругая, сильная.
Сид Джэксон добросовестно выполнял все указания своего тренера, охотно выходил на учебный бой с любым партнером и уж, конечно, никогда не плакал, если ему приходилось туго. Джэксон быстро усваивал сложную технику ударов и защит, научился проводить удары с поворотом корпуса и без замаха, с того положения, в котором находится рука; осваивал принципы передвижения по рингу, и тренер не раз ставил его в пример другим.
– Учитесь двигаться, как Сид, мягко, на носочках, – часто говорил тренер, и у Джэксона от похвалы краснели мочки ушей.
Особенно нравились Сиду приемы защиты без помощи рук, а движением ног и корпуса. Ведь это здорово! Легким уклоном влево или вправо ты пропускаешь бьющую руку и сам можешь наносить любой удар.
Сид не только в спортзале, но и дома, и в школе на переменах проделывал упражнения, способствующие развитию гибкости, быстрой координации движений, учился мягко приседать, мысленно пропуская удар у себя над головой, отклоняться в стороны, назад, «нырять» под бьющую руку.
Усиленные занятия вскоре стали давать результаты. Сид Джэксон, тот самый, который тренировался босиком, так как у него не было спортивных туфель, и над которым посмеивались дети зажиточных родителей, этот Сид начал побеждать в учебных и тренировочных боях. Тренер Мики Кайт радовался успехам способного ученика. Он стал уделять ему больше внимания, указывал на ошибки в технике, показывал, как надо правильно защищаться и использовать защиту для перехода в контратаку. Сид все ловил на лету. Стоило тренеру один раз показать прием, как Джэксон уже осваивал его, а после нескольких упражнений стремился использовать, применить в учебном бою с товарищами.
Бокс – опасный вид спорта. А перед лицом опасности многие спортсмены чувствуют себя скованно и потому в бою на ринге не могут использовать, применить все те комбинации и приемы, которые так легко и свободно проделывали на тренировках.
Бой на ринге имеет свои законы. И тренер Максуэлл стремился выработать в своих учениках умение непринужденно держаться на ринге, смело проводить приемы. Поэтому на тренировках он отводил большое место учебным боям, спаррингам, т. е. тренировочным поединкам и проверочным схваткам. Тут уж каждый старался как мог.
Новички часто принимали участие в любительских матчах, которые, как правило, устраивались между соседними клубами. Здесь каждый встречался не с товарищем, чьи слабые и сильные стороны ему знакомы, а с неизвестным противником. Эта неизвестность приучала к осторожности, расчетливости, воспитывала боевое мышление.
Тренер Мики Кайт с каждым днем все явственнее видел, что из Сида получается настоящий боксер. Это его радовало, и он особенно охотно открывал пытливому подростку секреты кулачного боя, знакомил с основами тактики. На всю жизнь запомнил Джэксон советы своего тренера.
– Помни, Сид, – часто говорил Мики Кайт, – в бою на ринге побеждают не самые сильные, а самые умные!
И Джэксон учился думать на ринге: по движениям рук и ног противника стремился распознавать начало атаки и тут же находить защитные действия. Он учился не отвечать слепо на удар ударом, а выжидать удобного момента, вызывать ложным движением атаку и, опережая ее, встречать соперника неожиданным ударом вразрез.
Джэксон рос думающим боксером.
Вскоре начинающий спортсмен стал выступать в любительских состязаниях.
ГЛАВА ВТОРАЯ
В конце концов, Сиднею Джэксону повезло – его заметили. Это случилось после очередной победы.
Разгоряченный и счастливый, он перелез через канаты ринга и, не спеша, направился в раздевалку. В темном проходе Джэксона поманил пальцем незнакомый мужчина. Сид остановился. Мужчина, кажется, был ему знаком, но где они встречались, Сид не мог вспомнить.
– Что, не узнаешь меня?
Этот прокуренный хрипловатый голос… Да это мистер Тэди! Тот самый, который помог ему начать спортивную карьеру.
– Малыш, хочешь заработать?
У Сида екнуло сердце. Вот она, долгожданная минута – с ним разговаривают, как с настоящим боксером! С трудом скрывая свое волнение, Джэксон насупил брови и, подражая взрослым, утвердительно кивнул головой.
– Тогда вот что: приходи… – Тэди назвал один из нью-йоркских клубов. – Знаешь, где он находится?
Еще бы не знать! Сколько раз Сид был в нем и, сидя в последних рядах, с волнением следил за боями на ринге, за поединками опытных боксеров.
– Приходи, малыш, в следующую субботу. Выступишь на нашем ринге. Условия приличные для новичка. Если победишь – получишь семьдесят центов, а проиграешь – пятьдесят. Ясно?
Сид с готовностью пожал протянутую руку. Это было счастье. Он ощущал на себе завистливые взгляды. Сид посмотрел на тренера и скорее почувствовал, чем увидел, что учитель рад за него. Мики Кайт ласково потрепал его по вьющейся шевелюре:
– Желаю удачи, Сид!
А Сид все еще не мог прийти в себя от радости. Он не смел поверить в свое счастье даже тогда, когда в субботу на подножке трамвая ехал в клуб. «Как обрадуется мама, когда я принесу ей деньги!» – мечтал Сид. Противника своего он не знал, да и не думал о нем: Сид готов был сражаться хоть с самим дьяволом!
…В небольшой узкой комнате, служившей раздевалкой, было людно. На Сида никто не обратил внимания, он выглянул в зал. В центре тесного полутемного зала на деревянных подмостках высился ринг. На скамейках, которые кольцами окружали подмостки, сидели зрители. Они шумели, курили, заключали пари, пили виски, которое разносили на подносах парни, одетые в голубые форменные куртки. В воздухе плавало синее облако табачного дыма.
– А, малыш! Ты пришел вовремя, – встретил его Тэди. – Проходи в раздевалку. Скоро твой выход.
Антрепренер говорил деловым тоном. Но Сиду казалось, что он слышит чарующую музыку.
Сид быстро разделся. Снял куртку, рубаху, штаны, свернул их и, не зная, куда положить, осмотрелся.
– Давай сюда, парень, – предложил черноволосый боксер. – Клади рядом с моими вещами.
– Спасибо.
– Ты, парень, из какого клуба? – спросил боксер и, узнав, что из Бронкс-ридженклаба, сказал: – Знаю такой. Это хороший клуб. В нем вырастили чемпиона мира в легком весе Бенни Лепарда, там тренировались профессионалы братья Рудик. Кто сейчас тренером?
– Мистер Мики Кайт.
– Кайт был грозой чемпионов. Когда я был вот такой, как ты, он считался главным претендентом на титул чемпиона. Жаль, парню не повезло…
– Он проиграл? – спросил Сид.
– Глупыш! – Боксер посмотрел на Сида взглядом, каким смотрит учитель на ученика, не выучившего урок. – Судьба чемпионского титула решается еще до ринга. А Мики оказался слишком строптивым… Он не понял бизнеса.
Продолжить разговор они не смогли. К Сиду подошел Тэди и поторопил:
– Малыш, сейчас твоя пара.
Сид торопливо натянул на ноги матерчатые тапочки. Их специально для сегодняшнего дня шила сестра Рита. Он затянул потуже шнурки и завязал их.
На белый квадрат ринга направлены яркие прожекторы. Свет непривычно слепит глаза. Толстые канаты обвернуты бинтом, под ногами светло-серый брезент. По углам ринга привязаны продолговатые подушки.
Сида провели в его угол. Подушка перетянута синей лентой. В противоположном углу, где разместился противник, лента красная. Джэксон сел на табуретку и стал натягивать боевые рукавицы. Они были значительно меньше и легче тех, в которых ему приходилось до этого боксировать.
На ринге хозяйничал пожилой мужчина, одетый в белый свитер. Он спел веселые куплеты. В них высмеивался старый муж, которого ловко обманывала молодая жена. Каждый куплет песенки сопровождался взрывом аплодисментов и восторженными возгласами. Когда певец кончил и хотел было уйти, публика разразилась свистом и криками. Она выражала свой восторг и требовала повторить номер. Сид почувствовал себя обиженным. Как же так? Он с недоумением смотрел по сторонам на ряды зрителей. Ведь они пришли смотреть бокс, причем здесь пение?
Потом рингом завладели четыре рослых молодца. Они были одеты в зеленые свитеры, на которых крупными буквами было написано «Блитц» и изображена марка пивного завода. Приплясывая и кривляясь, они выкрикивали хором:
###
Я красивый,
Я счастливый,
А у ног – толпа девиц.
Потому,
Что пью я пиво.
Пью я пиво
Марки «Блитц»!
Раньше, сидя где-то в последнем ряду, он с удовольствием смотрел на людей, которые танцами и песнями рекламировали тот или иной товар. Но сейчас, когда реклама так назойливо и неприятно вторглась в его жизнь, он возненавидел ее. Он и не предполагал, что все эти состязания финансировались различными фирмами и предприятиями. Давая доллары на спорт, бизнесмены требовали рекламировать их товары.
###
Убедиться может каждый —
В этом радость без границ,—
Утоляет быстро жажду
Пьющий пиво
Марки «Блитц»!
Наконец парни ушли. На ринге появился судья. Он был одет в белую рубаху с короткими, чуть выше локтей, рукавами, в белые брюки. Черными были только блестящие ботинки, галстук «бабочка», короткие усики и напомаженные волосы. Он представил юных боксеров.
– Слева представитель прославленного любительского клуба «Ист-Ривер» Томас Лоукард.
Противник Сида вскочил с табурета и раскланялся перед публикой. Проделал он это ловко и привычно, без тени смущения. «Не первый раз», – подумал Сид.
– Справа Сидней Джэксон, боксер знаменитого Бронкс-ридженклаба.
Сид торопливо вскочил и смущенно поклонился публике.
– Первый раунд!
Противник Сида был одет, как взрослый боксер. Он сбросил с плеч мохнатый халат и остался в одних черных шелковых трусиках. На ногах – черные боксерки. Белые носочки чуть выглядывали из легких ботинок. В тон им белела полоска на поясе.
Томас был высокий, длиннорукий подросток, коричневый от загара, с круглым лицом, на котором выделялись крупный нос и широкий рот. Когда он улыбался, обнажались большие зубы. «Как у лошади», – отметил Сид.
Едва противники сошлись в центре ринга, Сид, как подобает культурному спортсмену, протянул руки для приветствия. Но этим не замедлил воспользоваться Томас. Он зло улыбнулся и, не отвечая на приветствие, выбросил вперед правый кулак, целя в открытый подбородок Джэксона. Сид не ждал удара. Он не успел защититься.
– Браво! – закричал кто-то из зала, и редкие хлопки приветствовали Томаса.
Джэксон вскочил с пола. Ах так! В его груди все клокотало. Я тебе сейчас отплачу за подлость! Но Томас, видимо, ожидал его натиска. Он делал шаги назад и в сторону, умело парировал сумбурные атаки Джэксона, встречая его прямыми жесткими ударами. Томас был физически сильнее и опытнее. Его прямые удары, длинные и резкие, сыпались на Джэксона, не давая возможности собраться, сосредоточиться. Сид, обескураженный, вынужден был попятиться. Он отступал, отчаянно защищался. Но противник теснил его к канату, стремясь загнать в угол и там кончить бой…
Уже никто не сомневался в победе Томаса Лоукарда. Его преимущество казалось очевидным. Наиболее восторженные зрители уже ставили один доллар против десяти центов. Мальчишка в коричневых тапочках едва ли дотянет до конца раунда, его поражение уже предрешено…
Жесткие прямые удары Томаса, упрямо преследовали Сида. Руки противника работали с какой-то доведенной до автоматизма точностью: левой-левой, правой, левой-левой, правой… Раз-два-три, раз-два-три… И все в одну цель – в голову Сида. У Джэксона слезился левый глаз, горело правое ухо. Боли он не чувствовал. Расстроенный и обескураженный, он непрерывно отступал, защищаясь. Судья ждал момента, чтобы остановить бой и объявить Томаса победителем ввиду явного преимущества. И Лоукард уже чувствовал себя победителем. Успех окрылял его. Он прилагал все силы, всю энергию к тому, чтобы окончательно сломить сопротивление этого «хобо», бродяги, у которого даже нет настоящих тапочек. Вышел в каких-то тряпках! Стыд и позор… А тоже идет в боксеры! Вот тебе! Вот! Изловчившись, он ударил Сида в нос. Появление крови взбудоражило публику. По залу пролетела легкая волна возбуждения, раздались выкрики, свист.
– Томас, кончай!
Сид шмыгнул носом и вытерся тыльной стороной перчатки. Кровь расползалась по щеке. Ему было не больно, совсем не больно. Это даже показалось ему странным. Сиду еще никогда не разбивали носа, хотя ему приходилось участвовать во многих потасовках. Правда, эти схватки обычно прекращались, едва у одного из бойцов появлялась кровь. Вид ее всегда был неприятен Сиду. Он вызывал чувство жалости и некоторой брезгливости. А здесь впервые потекла кровь у него самого. И в такой момент! Сид ощущал неприятный солоноватый вкус во рту. Кровь заполняла носовую полость и затрудняла дыхание. Сид снова шмыгнул носом, вытерся предплечьем и отчаянно бросился на Томаса. Была не была!
Удар гонга разнял и развел противников по углам. Сид устало опустился на табуретку и, положив отяжелевшие руки на пружинистые канаты ринга, откинулся всем телом на подушку. Он закрыл глаза и задрал голову к потолку. Так делали многие мальчишки, когда у них разбивали носы. Сид не видел, как судья подошел к Томасу, пошептался и вышел на середину ринга.
– Внимание, внимание! Минуту внимания!
Сначала Сид не придал этому никакого значения. Опять, наверное, реклама…
– …Ввиду того, что противник Томаса Лоукарда по техническим причинам не может продолжать бой, победа присуждается…
Слова судьи, словно удар электрическим током, заставили Сида вздрогнуть и затрепетать. Он вскочил. Неужели его уже считают побежденным? Непонимающим взглядом обвел он притихшую публику. Неужели?.. Сид выскочил на середину ринга и, перебивая судью, закричал, закричал отчаянно, вкладывая в свой голос всю непосредственность детского негодования:
– Неправда!!!
Судья от неожиданности остановился на полуслове. В рядах зрителей заволновались. Среди любителей острых ощущений всегда есть жаждущие сенсаций.
– Неправда! – Лицо Джэксона, измазанное кровью, горело гневом. – Неправда! Я могу продолжать! Неправда! Я буду драться!..
Судья пожал плечами, как бы выражая искреннее удивление, и посмотрел на главного арбитра, владельца клуба. Тот неторопливым жестом чиркнул зажигалкой и поднес ее к длинной гаванской сигаре, прикурил. Выпустив клуб дыма и оценив обстановку в зале, он утвердительно кивнул головой. Заручившись поддержкой, судья взмахнул рукой.
Разгоряченный и счастливый, он перелез через канаты ринга и, не спеша, направился в раздевалку. В темном проходе Джэксона поманил пальцем незнакомый мужчина. Сид остановился. Мужчина, кажется, был ему знаком, но где они встречались, Сид не мог вспомнить.
– Что, не узнаешь меня?
Этот прокуренный хрипловатый голос… Да это мистер Тэди! Тот самый, который помог ему начать спортивную карьеру.
– Малыш, хочешь заработать?
У Сида екнуло сердце. Вот она, долгожданная минута – с ним разговаривают, как с настоящим боксером! С трудом скрывая свое волнение, Джэксон насупил брови и, подражая взрослым, утвердительно кивнул головой.
– Тогда вот что: приходи… – Тэди назвал один из нью-йоркских клубов. – Знаешь, где он находится?
Еще бы не знать! Сколько раз Сид был в нем и, сидя в последних рядах, с волнением следил за боями на ринге, за поединками опытных боксеров.
– Приходи, малыш, в следующую субботу. Выступишь на нашем ринге. Условия приличные для новичка. Если победишь – получишь семьдесят центов, а проиграешь – пятьдесят. Ясно?
Сид с готовностью пожал протянутую руку. Это было счастье. Он ощущал на себе завистливые взгляды. Сид посмотрел на тренера и скорее почувствовал, чем увидел, что учитель рад за него. Мики Кайт ласково потрепал его по вьющейся шевелюре:
– Желаю удачи, Сид!
А Сид все еще не мог прийти в себя от радости. Он не смел поверить в свое счастье даже тогда, когда в субботу на подножке трамвая ехал в клуб. «Как обрадуется мама, когда я принесу ей деньги!» – мечтал Сид. Противника своего он не знал, да и не думал о нем: Сид готов был сражаться хоть с самим дьяволом!
…В небольшой узкой комнате, служившей раздевалкой, было людно. На Сида никто не обратил внимания, он выглянул в зал. В центре тесного полутемного зала на деревянных подмостках высился ринг. На скамейках, которые кольцами окружали подмостки, сидели зрители. Они шумели, курили, заключали пари, пили виски, которое разносили на подносах парни, одетые в голубые форменные куртки. В воздухе плавало синее облако табачного дыма.
– А, малыш! Ты пришел вовремя, – встретил его Тэди. – Проходи в раздевалку. Скоро твой выход.
Антрепренер говорил деловым тоном. Но Сиду казалось, что он слышит чарующую музыку.
Сид быстро разделся. Снял куртку, рубаху, штаны, свернул их и, не зная, куда положить, осмотрелся.
– Давай сюда, парень, – предложил черноволосый боксер. – Клади рядом с моими вещами.
– Спасибо.
– Ты, парень, из какого клуба? – спросил боксер и, узнав, что из Бронкс-ридженклаба, сказал: – Знаю такой. Это хороший клуб. В нем вырастили чемпиона мира в легком весе Бенни Лепарда, там тренировались профессионалы братья Рудик. Кто сейчас тренером?
– Мистер Мики Кайт.
– Кайт был грозой чемпионов. Когда я был вот такой, как ты, он считался главным претендентом на титул чемпиона. Жаль, парню не повезло…
– Он проиграл? – спросил Сид.
– Глупыш! – Боксер посмотрел на Сида взглядом, каким смотрит учитель на ученика, не выучившего урок. – Судьба чемпионского титула решается еще до ринга. А Мики оказался слишком строптивым… Он не понял бизнеса.
Продолжить разговор они не смогли. К Сиду подошел Тэди и поторопил:
– Малыш, сейчас твоя пара.
Сид торопливо натянул на ноги матерчатые тапочки. Их специально для сегодняшнего дня шила сестра Рита. Он затянул потуже шнурки и завязал их.
На белый квадрат ринга направлены яркие прожекторы. Свет непривычно слепит глаза. Толстые канаты обвернуты бинтом, под ногами светло-серый брезент. По углам ринга привязаны продолговатые подушки.
Сида провели в его угол. Подушка перетянута синей лентой. В противоположном углу, где разместился противник, лента красная. Джэксон сел на табуретку и стал натягивать боевые рукавицы. Они были значительно меньше и легче тех, в которых ему приходилось до этого боксировать.
На ринге хозяйничал пожилой мужчина, одетый в белый свитер. Он спел веселые куплеты. В них высмеивался старый муж, которого ловко обманывала молодая жена. Каждый куплет песенки сопровождался взрывом аплодисментов и восторженными возгласами. Когда певец кончил и хотел было уйти, публика разразилась свистом и криками. Она выражала свой восторг и требовала повторить номер. Сид почувствовал себя обиженным. Как же так? Он с недоумением смотрел по сторонам на ряды зрителей. Ведь они пришли смотреть бокс, причем здесь пение?
Потом рингом завладели четыре рослых молодца. Они были одеты в зеленые свитеры, на которых крупными буквами было написано «Блитц» и изображена марка пивного завода. Приплясывая и кривляясь, они выкрикивали хором:
###
Я красивый,
Я счастливый,
А у ног – толпа девиц.
Потому,
Что пью я пиво.
Пью я пиво
Марки «Блитц»!
Раньше, сидя где-то в последнем ряду, он с удовольствием смотрел на людей, которые танцами и песнями рекламировали тот или иной товар. Но сейчас, когда реклама так назойливо и неприятно вторглась в его жизнь, он возненавидел ее. Он и не предполагал, что все эти состязания финансировались различными фирмами и предприятиями. Давая доллары на спорт, бизнесмены требовали рекламировать их товары.
###
Убедиться может каждый —
В этом радость без границ,—
Утоляет быстро жажду
Пьющий пиво
Марки «Блитц»!
Наконец парни ушли. На ринге появился судья. Он был одет в белую рубаху с короткими, чуть выше локтей, рукавами, в белые брюки. Черными были только блестящие ботинки, галстук «бабочка», короткие усики и напомаженные волосы. Он представил юных боксеров.
– Слева представитель прославленного любительского клуба «Ист-Ривер» Томас Лоукард.
Противник Сида вскочил с табурета и раскланялся перед публикой. Проделал он это ловко и привычно, без тени смущения. «Не первый раз», – подумал Сид.
– Справа Сидней Джэксон, боксер знаменитого Бронкс-ридженклаба.
Сид торопливо вскочил и смущенно поклонился публике.
– Первый раунд!
Противник Сида был одет, как взрослый боксер. Он сбросил с плеч мохнатый халат и остался в одних черных шелковых трусиках. На ногах – черные боксерки. Белые носочки чуть выглядывали из легких ботинок. В тон им белела полоска на поясе.
Томас был высокий, длиннорукий подросток, коричневый от загара, с круглым лицом, на котором выделялись крупный нос и широкий рот. Когда он улыбался, обнажались большие зубы. «Как у лошади», – отметил Сид.
Едва противники сошлись в центре ринга, Сид, как подобает культурному спортсмену, протянул руки для приветствия. Но этим не замедлил воспользоваться Томас. Он зло улыбнулся и, не отвечая на приветствие, выбросил вперед правый кулак, целя в открытый подбородок Джэксона. Сид не ждал удара. Он не успел защититься.
– Браво! – закричал кто-то из зала, и редкие хлопки приветствовали Томаса.
Джэксон вскочил с пола. Ах так! В его груди все клокотало. Я тебе сейчас отплачу за подлость! Но Томас, видимо, ожидал его натиска. Он делал шаги назад и в сторону, умело парировал сумбурные атаки Джэксона, встречая его прямыми жесткими ударами. Томас был физически сильнее и опытнее. Его прямые удары, длинные и резкие, сыпались на Джэксона, не давая возможности собраться, сосредоточиться. Сид, обескураженный, вынужден был попятиться. Он отступал, отчаянно защищался. Но противник теснил его к канату, стремясь загнать в угол и там кончить бой…
Уже никто не сомневался в победе Томаса Лоукарда. Его преимущество казалось очевидным. Наиболее восторженные зрители уже ставили один доллар против десяти центов. Мальчишка в коричневых тапочках едва ли дотянет до конца раунда, его поражение уже предрешено…
Жесткие прямые удары Томаса, упрямо преследовали Сида. Руки противника работали с какой-то доведенной до автоматизма точностью: левой-левой, правой, левой-левой, правой… Раз-два-три, раз-два-три… И все в одну цель – в голову Сида. У Джэксона слезился левый глаз, горело правое ухо. Боли он не чувствовал. Расстроенный и обескураженный, он непрерывно отступал, защищаясь. Судья ждал момента, чтобы остановить бой и объявить Томаса победителем ввиду явного преимущества. И Лоукард уже чувствовал себя победителем. Успех окрылял его. Он прилагал все силы, всю энергию к тому, чтобы окончательно сломить сопротивление этого «хобо», бродяги, у которого даже нет настоящих тапочек. Вышел в каких-то тряпках! Стыд и позор… А тоже идет в боксеры! Вот тебе! Вот! Изловчившись, он ударил Сида в нос. Появление крови взбудоражило публику. По залу пролетела легкая волна возбуждения, раздались выкрики, свист.
– Томас, кончай!
Сид шмыгнул носом и вытерся тыльной стороной перчатки. Кровь расползалась по щеке. Ему было не больно, совсем не больно. Это даже показалось ему странным. Сиду еще никогда не разбивали носа, хотя ему приходилось участвовать во многих потасовках. Правда, эти схватки обычно прекращались, едва у одного из бойцов появлялась кровь. Вид ее всегда был неприятен Сиду. Он вызывал чувство жалости и некоторой брезгливости. А здесь впервые потекла кровь у него самого. И в такой момент! Сид ощущал неприятный солоноватый вкус во рту. Кровь заполняла носовую полость и затрудняла дыхание. Сид снова шмыгнул носом, вытерся предплечьем и отчаянно бросился на Томаса. Была не была!
Удар гонга разнял и развел противников по углам. Сид устало опустился на табуретку и, положив отяжелевшие руки на пружинистые канаты ринга, откинулся всем телом на подушку. Он закрыл глаза и задрал голову к потолку. Так делали многие мальчишки, когда у них разбивали носы. Сид не видел, как судья подошел к Томасу, пошептался и вышел на середину ринга.
– Внимание, внимание! Минуту внимания!
Сначала Сид не придал этому никакого значения. Опять, наверное, реклама…
– …Ввиду того, что противник Томаса Лоукарда по техническим причинам не может продолжать бой, победа присуждается…
Слова судьи, словно удар электрическим током, заставили Сида вздрогнуть и затрепетать. Он вскочил. Неужели его уже считают побежденным? Непонимающим взглядом обвел он притихшую публику. Неужели?.. Сид выскочил на середину ринга и, перебивая судью, закричал, закричал отчаянно, вкладывая в свой голос всю непосредственность детского негодования:
– Неправда!!!
Судья от неожиданности остановился на полуслове. В рядах зрителей заволновались. Среди любителей острых ощущений всегда есть жаждущие сенсаций.
– Неправда! – Лицо Джэксона, измазанное кровью, горело гневом. – Неправда! Я могу продолжать! Неправда! Я буду драться!..
Судья пожал плечами, как бы выражая искреннее удивление, и посмотрел на главного арбитра, владельца клуба. Тот неторопливым жестом чиркнул зажигалкой и поднес ее к длинной гаванской сигаре, прикурил. Выпустив клуб дыма и оценив обстановку в зале, он утвердительно кивнул головой. Заручившись поддержкой, судья взмахнул рукой.