Связов Евгений. Чиркнуть спичкой

   За десяток шагов она ощутила молчание. Массивное выжидательное молчание, висевшее между полукругом из дюжины черных фигур и Нирайвеном. Они ждали. Лурайяна посмотрела на них и начала читать позы, чтобы понять, чего они ждут.
   Нирайвен, в пяти шагах перед людьми в чёрном, за спинами которых в двадцати шагах – раскачивающиеся головы драконов. В чуть слева и сзади от Нирайвена – великан, продолжающий пускать дым. В шаге за спиной и левее от великана – чуть сгорбившаяся на согнутых ногах Рырл. Справа от Нирайвена было пусто. Она поняла, что они ждут её. Её сердце пропустило удар, а потом гулко бухнуло и заспешило. Она не позволила себе сбиться с шага, медленно подошла и встала справа от Нирайвена. Близко к нему. На расстоянии локтя.
   Нирайвен заговорил.
   Его тихий голос вяз в наполнявшей воздух влаге, но смысл сказанного просачивался через влагу, свободно достигая разумов тех, кто стоял перед ним.
   – Тот, кого я считал Разрушителем – самозванец. Я встретил истинного Разрушителя. И я буду верен своей клятве быть его Пальцем.
   – Уверен ли ты, что нашёл Разрушителя? – донеслось из-под одного из чёрных капюшонов, скрывающих лица.
   Нирайвен повернул голову к великану и что-то буркнул.
   Великан хохотнул и помотал головой, и что-то буркнул в ответ.
   – Он… – начал Нирайвен.
   Великан он щелчком пальцев отбросил в сторону огонёк палочки и шагнул вперёд. Черные фигуры расступились, обтекая его с боков. Великан, не обращая на них внимания, шёл к драконам, с каждым шагом становясь всё массивнее.
   Взгляд великана, скользнув по трём головам, встретился со взглядом переднего. Дракон поджал лапы, опустил на них голову и внимательно посмотрел на великана. Великан подошёл вплотную к голове, похожей на очень большой и очень живой валун и, уперев руки в боки, попеременно посмотрел на скошенные на него глаза.
   Потом он радостно захохотал, и размашисто стукнул дракона по носу.
   Лурайяна почувствовала хлынувшую от Нирайвена панику.
   Она моргнула.
   Её веки зарывались один миг. И ещё один миг её глаза открывались, движением век сбрасывая с мира тени, искажающие восприятие.
   Люди в чёрном, растерянно стоявшие перед ними, стали ничем. Нирайвен и Рырл стали комками безжалостного бесшабашного веселья. Великан был большим и ещё более безжалостным и весёлым, чем Рырл и Нирайвен. А перед великаном, положив голову на толстые лапы, лежал большой чешуйчатый крылатый щенок, который радовался знакомству с новым другом.
   Щенок высунул большой раздвоенный чёрный язык и ткнул им великана в грудь.
   Великан покачнулся, устоял на ногах и захохотал громче.
   Дракон тихо рыкнул.
   Великан наклонил голову к когтистым лапам дракона, каждый палец которых был с его руку толщиной, и со всей силы дал пинка по одной из них. Из-под когтя выскочил и запрыгал по камням камешек.
   Чёрный раздвоенный язык метнулся к голове великана и легонько стукнул его по шее.
   Великан громко рыкнул, потряс головой, а потом шагнул к боку дракона, на ходу стукнув его кулаком в ноздрю. С разбегу взбежав по лапе, великан плюхнулся на загривок дракона и завывающе махнул рукой.
   Первой с места сорвалась Рырл. Пролетев в проход среди черных фигур, оставленный великаном, она побежала к дракону.
   – Он понимает драконов? – тускло спросила одна из чёрных фигур за миг до того, как рука Нирайвена, потянувшись назад, схватила её руку.
   – Драконы понимают его – бросил Нирайвен уже на бегу, утягивая её за собой.
   Потом они, как дети, держась за руки, побежали к терпеливо поджидавшему их дракону, и влажный холодный ветер, бьющий в лицо, только разжигал пламя восторга.
   Рырл, взлетев по лапе, плюхнулась на шею прямо за великаном и обняла его за пояс.
   Лурайяна представила, что она и Нирайвен…
   Под ногами мелькнула чешуя лапы. Потом ноги, захваченные восторженным предчувствием, подломились и она села на жёсткую чешуйчатую спину. Перед ней опустилась спина Нирайвена, обтянутая серым плащом. Она один долгий миг смотрела на рыжий затылок, не решаясь протянуть руки и обнять его. Нирайвен, изогнувшись, повернулся к ней. Она один миг видела оказавшиеся очень близко голубые глаза, в которых горели весёлые огоньки. Потом к веселью добавилось восхищение. Она не успела отшатнутся.
   Его рука оказалась у неё на затылке и мягко, но настойчиво притянула её губы к его губам. Она запоздало попробовала отшатнуться, потом пронизываюший восторг ощущения его теплой ладони, его сухих чуть солёных губ захватил её, сметая все мысли, и она потянулась вперёд, к нему.
   Под ней еле ощутимо дрогнула, а потом вознесла её вверх спина дракона. Восприятие обострилось, чтобы понять ощущение тверди под ногами, внезапно полетевшей вверх.
   А потом прервавшееся дыхание осталось в стороне. Сбивающееся с ритма сердце осталось в стороне. Были только он и понимание, что он – её, а она – его.
   Десяток чёрных фигур, оставшиеся неподвижно стоять на мокрых камнях, увидели, как две серых фигурки сцепились в объятии. Как ветер взметнул, смешивая, два языка пламени волос – ослепительно-белое и огненно-красное.
   Дракон, разбежавшись, подпрыгнул и исчез за краем обрыва, уже в полёте расправляя крылья.
   Они плыли в пространстве. Их полёт растянулся в зевок вечности.
   Она не смотрела на мир. Она смотрела в него. И он смотрел в неё. И они растворялись друг в друге.
   Потом что-то случилось.
   Нирайвен оторвался от неё и посмотрел по сторонам.
   Взревел великан.
   Нирайвен вздрогнул и обернулся посмотреть вперёд.
   Лурайяна, чтобы не отрываться от него в его действиях, тоже посмотрела вперёд.
   В тысяче шагов, стремительно приближаясь, вырастали башни и стены Замка Последней Книги.
   Лурайяна несколько мгновений глядела на высокую толстую башню, опоясанную шестиугольником стен.
   Потом она поняла.
   И в неё вонзил свои ледяные когти ужас.
   Великан двигался к Зале Чтения, чтобы прочитать этот мир и стереть его.
   На неё обрушился страх смерти, последней страшной смерти, которая сожрёт всю её память о том, что было, и все её мечты о том, что могло бы быть. Сожрёт – и не останется ничего.
   Она вцепилась в Нирайвена. И почувствовала, что всё его тело закаменело. И что он чувствует то же самое.
   От этого знания стало легче. Нирайвен легкой дрожью сбросил с тела каменелость, повернулся к ней, грустно улыбнулся и сказал:
   – Я думаю, это – не смерть, а просто что-то совершенно неизвестное. И ужас у нас один, а нас против него двое. Справимся?
   Она заставила себя улыбнуться и успела кивнуть. Сказать ответ она не успела.
   Дракон, немного затормозив парой взмахов крыльев, с грохотом упал на площадку крыши Главной Башни.
   Великан, не дожидаясь приземления, кубарем скатился по боку дракона и через миг после приземления он уже стоял рядом с его мордой. Рырл сделала два прыжка и оказалась рядом с великаном.
   Нирайвен вскочил, подхватил её на руки и одним плавным прыжком соскочил на камень площадки.
   Великан что-то рыкнул дракону и хлопнул его по левой ноздре. Дракон рыкнул в ответ, осторожно поднялся, подпрыгнул, перелетел через край площадки и скрылся. Снизу донесся хлопок расправленных крыльев.
   Великан мгновение смотрел в пустоту за краем площадки, а потом перевёл взгляд на них.
   На Рырл, весело зарычавшую и потащившую из чехла секиру.
   На Нирайвена, который поставил Лурайяну на камни и выжидательно встряхнул руками.
   На Лурайяну, страх которой от взгляда пылающих карих глаз превратился в бесшабашное веселье. Её губы сами сложились в безжалостную улыбку, рука потянула из ножен меч.
   Великан тихо хохотнул и скользнул к деревянному люку в полу площадки.
   Люк был закрыт.
   Великан упал на колено и занёс кулак. Кулак на миг завис над крышкой люка. Великан на миг стал очень четким, очень реальным. Кулак обрушился на толстые окованные доски. Громко хрустнуло. Великан, запустив руку ещё глубже в пробитую кулаком дыру, нащупал там что-то и дёрнул.
   От великаньего рывка крышка люка с шорохом крутанулась на петлях и с грохотом бухнулась о камни площадки.
   Из открывшегося люка осторожно выглянули лучики тусклого света и выскочили жала двух копий. В следующий миг копья, вырванные великаном из рук хозяев, летели высоко в воздухе. Великан, издав громкий рёв, спрыгнул в люк.
   В люке хрустнуло, кто-то взвизгнул.
   Ещё через миг в люк прыгнула Рырл.
   Нирайвен шагнул к краю люка и оглянулся на Лурайяну. Лурайяна стояла на камнях, и не могла заставить ноги пошевелится, чтобы пойти туда, вслед за великаном, по телам, которые остаются на его пути.
   – Эй, – окликнул Нирайвен. – Знаешь, я хочу посмотреть, чем всё это закончиться и я хочу, глядя на это, держать тебя за руку, чтобы мне не было так страшно.
   Страх исчез. Его без остатка поглотило чувство, что она нужна ему.
   Она громко зарычала, подбежала к люку и вслед на Нирайвеном прыгнула в него.
   Круглая комната, освещённая тусклым светом факелов. Прямо под люком – три смятых тела в кольчугах. Ещё несколько – у стен.
   В десятке шагов от люка разрубленные почти пополам тела пяти копейщиков. В шаге от них Рырл рубиться с ещё тремя. Двумя. Одним. Последний бросил копьё, отскочил на шаг и встал, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Рырл, хищно улыбаясь, делает шаг к нему. Лицо копейщика белеет от ужаса. Нога Рырл врезается между ног копейщика. От пинка тот подлетает и падает на пол. Рырл смотрит на неподвижную фигуру, поворачивается к Лурайяне и с рыком трясёт окровавленной секирой.
   Великан стоит перед лестницей, ведущей вниз. С лестницы долетают голоса и лязг оружия. Он оборачивается, тыкает пальцем в себя, потом в Нирайвена, Лурайяну и Рырл. Потом ещё раз тыкает пальцем в Рырл, тыкает пальцем себе в глаза и машет за спину. Рырл кивает. Великан кивает всем, призывно машет рукой и прыгает вниз на лестницу. Нирайвен бежит за ним, уже на бегу выставляя перед собой скрюченные руки. Рырл подталкивает Лурайяну и они прыгают на лестницу, спиралью спускающуюся вдоль наружной стены башни. Два десятка ступенек. Площадка, на которой великан ненадолго задержался, чтобы Рырл и Лурайяна нагнали их. На площадке, и ниже по лестнице – десяток тел. Напротив площадки – дверь. Нирайвен что-то шепчет. Вырвавшееся из его рук пламя окутывает дверь, спадает. Великан кивает, бежит ниже. На следующей площадке – десяток арбалетчиков. Визгливо щелкают тетивы. Несколько стрел возникают в руках великана, перед его лицом. Остальные врезаются в его грудь, и остаются там торчать. Арбалетчики безмолвно застывают. Один успевает закричать от ужаса. Потом великан врезается в них, мелькают его руки, тела арбалетчиков катятся вниз по площадке.
   Нирайвен, чуть замедлив шаг, кидает в дверь багровый шар.
   Ещё десяток ступенек.
   Из– за изгиба башни показывается следующая площадка. На ней -три фигуры в черном. Из-под капюшонов мертвенно блестят глаза. Три взгляд на миг задерживается на Нирайвене, узнают. Три пары поднятых рук чуть отклоняются, меня направление удара.
   Великан издаёт рёв, заполняющий всё пространство лестницы, и прыгает.
   Три пары рук дёргаются обратно. В летящего великана бьют три лиловых молнии. Вспыхивают и развеиваются пеплом арбалетные болты. Вся фигура великан окутывается дымом, и это дымное облако падает на троих.
   Двое не успевают увернуться. Руки великана хватают их за горло. Маги хрипят, пытаясь отодрать руки великана. По рукам великана катятся багровые искры. Великан издаёт гулкий злой бурк. Под его ладонями хрустит и чмокает.
   Третий маг, отскочив на шаг назад, мгновение медлит, а потом плавно приподнимется в воздух и взлетает под потолок. Пальцы его сведённых кистей шевелятся, он что-то шепчет. Его взгляд, скользнув по великану, падает на Лурайяну.
   Её взгляд встречает его взгляд. Она видит в бешеных жёлтых глазах торжествующее злорадство. И свою смерть.
   Щель рта под чёрным капюшоном открывается…
   Паника наполняет её. Паника сметает мысли. Паника сметает слабость. Паника срывает покрывало с её желания жить.
   Это желание поднимает её руки, выкручивает ладони, кричит слова.
   Пространство наполняется грохотом.
   Миг. Ещё один.
   Желание жить неохотно прячется под покрывало.
   Она понимает, что ещё жива и открывает глаза. Перед ней, ладонями наружу – её руки. За ними – окровавленная яма в потолке.
   Она опускает руки и видит восторженный взгляд Нирайвена, слышит его слова:
   – Эк ты его.
   – Я? – шепчут её губы. Она поднимает взгляд на великана. Великан одобрительно качает головой и улыбается.
   От его улыбки становиться легче. Её желание жить тянется к его улыбке, и она понимает, что это она только что магией размазала по потолку фигуру в чёрном.
   Она переводит взгляд на Нирайвена.
   – Ну вот, ты и открыла свою Силу – весело рычит он и поворачивается. Из его рук выплёскивает шар огня… Шар Запирающего Огня… и летит к двери.
   На её плечо ложиться рука Рырл и мягко толкает вниз, дальше.
   Она смотрит вниз. Её взгляд наталкивается на улыбающийся взгляд великана. От улыбки становиться легко. Она чувствует себя сильной. Очень сильной и безжалостной. Почти такой же, как великан.
   Великан поворачивается и бежит вниз по лестнице. Они бегут вслед за ним.
   Ещё площадка. Пустая. Ещё одна.
   Сверху доноситься грохот. Стены вздрагивают.
   – Значит, вырвали дверь вместе со стеной…? – задумчиво буркает на ходу Нирайвен.
   Думать над его словами некогда.
   Перед ними – последняя площадка с большой медной дверью. Закрытой.
   Великан мгновение смотрит на дверь, а потом встаёт в двух шагах перед ней и начинает крутиться на месте. Остальные замирают на ступенях, глядя, как он превращается в размытое пятно, в небольшой плотный смерч, крутящийся перед дверью. Смерч подлетает вверх и несется к двери. Из надвигающегося на дверь смерча еле видимой молнией вылетает нога. Дверь с глухим звоном сминается и влетает внутрь комнаты.
   Смерч опадает к полу и становится великаном, стоящим на колене спиной к комнате. Он оборачивается, вскакивает и смотрит внутрь.
   Сверху по лестнице грохочут шаги.
   Великан прыгает внутрь. За ним бросаются Нирайвен и Лурайяна.
   Огромный круглый зал, ярко освещённый плавающими в воздухе синими огоньками
   Вдоль стен – одиннадцать пустых каменных кресел. Посредине зала – каменная плита, накрытая багровым покрывалом.
   Рырл, заглянув в залу, мгновение думает. Потом разворачивается и встаёт в проходе. Гулкие шаги, разбавленные цоканьем подков по камням, приближаются.
   Лурайяна на бегу вспоминает, что она уже слышала эти шаги, шаги приближающейся смерти. Когда-то совсем недавно, всего несколько зевков вечности назад.
   Воспоминания путаются с мыслями, мешая бежать к плите, с которой великан уже сорвал покрывало. Он смотрит на прямоугольный черный камень, на три щели в зеркальной поверхности камня, потом его взгляд прыгает на Рырл и дальше – в проход. Вслед за взглядом ко входу в зал длинным скользящим движением перемещается он сам. Он попадает к нему вовремя, чтобы схватить Рырл и оттащить её за угол до того, как из-за изгиба лестницы появляется тот, кто бежит впереди. Массивная черная фигура, черты которой постоянно текут и меняются, вихрем пролетает по залу и останавливается в десятке шагов от плиты. Вслед за ней, отставая на шаг, вбегают пять фигур помельче.
   Лурайяна смотрит на глаза, жаркие карие глаза – единственное, что не меняется на лице массивной черной фигуры, заполнившей залу, и её пронизывает холодный цепенящий ужас.
   Время тянется зевком вечности.
   Под глазами медленно начинает раскрываться щель рта.
   Великан выпрыгивает в проход, сшибая двух людей в доспехах, разжимает объятья, оставляя в проходе Рырл, и молча скользит к спинам чёрных фигур.
   Проход за его спиной заполняется звоном лезвий.
   Черный Глава и пятеро Пальцев его Правой руки оборачиваются.
   Зал наполняется магией. В великана бьют разноцветные молнии. Он становиться ревущим дымным облаком, касается Пальцев. Пять фигур разлетаются в разные стороны, шмякаются о стены, отскакивают, падают на пол.
   Массивная текучая черная фигура наклоняется навстречу великану. Они сталкиваются. Рука великана вцепляется в горло фигуре. Черный глава издаёт грохочущий крик. Великан окутывается багровыми молниями, рычит в ответ. Его рёв заполняет зал. Великан заполняет зал своим присутствием. Черный Глава становиться меньше, меньше, сжимается. Потом раздаётся треск и звон, Глава отлетает в сторону и кубарем катиться по полу.
   Великан, из руки которого торчат клочки одежды и обрывки цепочки, перемещается к плите. Одна его рука бросает на плиту ком тяпок, зажатый в кулаке, выхватывает из него серебристую пластину, втыкает в одну из щелей в пластине. Вторая рука тянется к Нирайвену и Лурайяне, застывшим в шаге от плиты.
   Потом он поворачивает голову и смотрит на них. Его пылающий бешеным весельем взгляд сметает волю, и мгновенно наполняет их движением. Они срывают с шей цепочки и протягивают ему кристалл и изрезанных золотистый куб.
   Великан протягивает руку.
   Из– за его спины раздаётся пронзительный скрежет. Нирайвена сшибает с ног, несёт через залу, ударяет в стену. Куб с обрывком цепочки остаётся в руке великана.
   Великан поворачивается к плите и хлопком вгоняет кристалл и куб в щели. Над плитой вспыхивает и начинает расти радужное пятнышко тусклого света.
   Великан оборачивается. Черный Глава, пошатываясь, встаёт на ноги. Его рука поднята и направлена на Лурайяну.
   Великан закрывает её собой, чуть вздрагивает от удара, скользит к Главе. Глава, толкнувшись от пола, начинает взлетать. Великан прыгает, летит, хватает Главу за ноги, падает. Коснувшись пола, великан с хохотом раскручивает Главу и швыряет к плите.
   Глава с рёвом проноситься мимо Лурайяны и исчезает в разгорающейся над плитой свернувшейся в клубок радуге.
   Великан на мгновение застывает и окидывает залу взглядом. Смотрит на поднимающегося на ноги Нирайвена…
   …на застывшую у плиты Лурайяну…
   на Рырл, рубящуюся в дверях. Рырл, почувствовав его взгляд, отскакивает на шаг и оборачивается.
   Взгляд великана на один миг задерживается на ней. Потом великан разбегается и прыгает в радугу.
   И зал становиться пустым.
   Пустота, которая пугалась присутствия великана, возвращается и начинает заполнять Лурайяну.
   Жить больше не хочется. Жить становиться незачем.
   Сквозь пустоту, чуть колыхнув её, проходит рёв. Ему вторит пронзительный крик, останавливающий приход пустоты.
   Рырл, отбросив секиру, бежит к сжимающемуся кокону радуги.
   Нирайвен, прихрамывая, бежит к Лурайяне.
   Рырл прыгает. Её тело в полёте дергается от врезающихся в него арбалетных стрел, долетает до радуги и исчезает в нём.
   Ворвавшиеся в зал арбалетчики нацеливают арбалеты на Нирайвена. Хлопают тетивы. Нирайвен вздрагивает на ходу, замедляет бег.
   Его глаза находят её глаза. В его взгляде – мольба.
   Она решается.
   Она шагает навстречу ему, ловит его падающее тело и тратит один миг времени, чтобы взглянуть в его сверкающие глаза.
   Потом она крепко обнимает его, чувствуя, как торчащий из его груди наконечник впивается в её грудь. Она собирает остаток сил и делает прыжок.
   Перед тем, они касаются радуги, она успевает подумать, что все получилось так, как она хотела.
   Она захотела умереть, и у неё это получилось.
 

… и для того, чтобы мир, испугался этой иллюзии,

 

и обрушил на неё все свои ливни и ураганы.

 
   Моя левая рука нащупала рычаг. Я заставил непослушную руку, ещё не ставшую совсем моей, схватиться за него и описать восьмёрку.
   На это раз восьмёрка вышла правильной с первого раза.
   Стекло крышки саркофага со скрипом откинулось в сторону. С чмоканием распустились и втянулись в ниши ремни, опутывавшие ноги и руки.
   Я сел и глянул на экран. На плоском экране, висевшем передо мной в полумраке комнатки, горели цифры 3:3.
   Все. Все трое.
    На миг…на секунду мной завладело удовлетворение хорошо выполненной работой.
   Потом его спугнул, оставив меня, как обычно, совсем без эмоций, голос от стенки слева, светящейся десятком цветных мониторов:
   – Как сам?
   Одно из двух кресел, стоявших у стены, развернулось, скрыв того, кто в нём сидел, тенью спинки.
   – Как обычно – как обычно ответил я, и, пошарив правой рукой среди проводов капсулы, вытащил сигару.
   Щёлкнув зажигалкой, я, склонив голову на бок и щурясь, переместил взгляд на экраны, чтобы сделать вид, что мне интересно, что там… чтобы не выходя из капсулы посидеть в тишине. Поощущатьсебя путником, который только-только переступив порог дома, но ещё не закрыв за собой дверь на дорогу, по которой пришёл, садиться перекурить и решить – идти ли в дом или нет.
   Три экрана, на которые были выведены копии каналов транслируемой реальности «Творца», шуршали белым шумом. Ещё три, транслировавшие данные с камер Палат – чтобы я мог оценить свою работу, – показывали бригады техников, копошащиеся у открытых саркофагов, в которых лежали тела тех, кого я вырвал из реальности «Творца».
   Толстенький молодой мужчина. Тот, кто играл в Лурайяну.
   Маленький сухонький старичок. Тот, кто был Нирайвеном.
   Полная рослая женщина средних лет. Рырл.
   Я отвёл перевёл взгляд на экран с данными индекса ассоциированности.
   Мужчина и старичок успели переродиться в реальности Творца всего по три раза. Почти наверняка выкарабкаются. Женщина – семь раз. Шансов у неё напополам.
   Потом я посмотрел на монитор с данными о смертях. Пока меня не было, умерло, насовсем оставшись там, двое.
   Потом посмотрел на монитор с общими данными системы «Творца».
   Коэффициент динамики потери исходной бытийности упал ещё на процент.
   – Кривая средней потери памяти по сравнению с послеаварийным скачком выходит почти на линейный показатель – сказал тот, кто сидел в кресле.
   Он думает, что память – это и есть бытийность. Я думаю, что память – это то, что уничтожает бытийность. Поэтому я – спасатель, а он – оператор.
   Я задумчиво покивал, чтобы не расстраивать его, кого-то из дежурных операторов, отсутствием своего внимания. Их – тех, кто знал нас, Спасателей, в лицо, было больше десятка. Точнее, тех, кто знал в лицо меня. И без причины расстраивать одного из них не хотелось. Даже не потому, что в прошлый раз меня сдал кто-то из них. А просто не хотелось.
   Я с жужжанием перекинул робопротезы ног на край капсулы. Крепко вцепился в край капсулы и спрыгнул на пол. В этот раз протезы держали контакт с мозгом нормально. Я отпустил капсулу, выдернул из силовых разъёмов капсулы шнуры подзарядки аккумуляторов. Шнуры втянулись в ниши на бёдрах. Я отвернулся от капсулы и пошёл к шкафчику с одеждой.
   – Когда? – спросили из кресла.
   Я ответил не сразу. Я прятал ноги в штаны.
   – Думаю… сутки, – ответил я, и вытащил из шкафа ботинки.
   Обувшись, я на ходу к двери натянул куртку.
   Дверь от моего приближения распахнулась, выпустив меня в полумрак стеклянного коридора. За стеклом в даль уходили ряды капсул.
   По одному из проходов между капсулами группа техников катила носилки. Я перенастроил камеру, заменявшую левый глаз, на дальнее зрение и разглядел в носилках женщину. Рядом с носилками, держа её за руку, шел массивный священник. Сейчас он играл меня. Сейчас у него было больше, чем у меня, желания удержать её здесь.
    Я на миг…на полсекунды задержал взгляд на темных круглых очках на его носу, потом отвернулся и пошёл к выходу, на ходу подстраивая камеру под правый глаз. Почему-то хотелось смотреть на всё как люди – с двух точек зрения. Пусть даже одна из них – механическая.
   Коридоры.
   Скоростной лифт-транспортёр к одной из произвольно выбираемых точек выхода в мир.
   Я машинально кивнул оператору охраны за пультом и подставил лицо под сканирующие лучи двери.
   Стальные створки двери распахнулись, открыв дождливую ночь, начинавшуюся в десятке шагов… в пяти метрах от двери.
   – Преподобный, – окликнули меня со спины.
   Я, не поворачиваясь, замер на пороге.
   – Вас проводить? – продолжил тот же молодой полный жизни голос. Жизни, которую владелец голоса втискивал в рамки приличий и вежливости.
   Я посмотрел на ночь, отрицательно покачал головой и шагнул вперёд.
   – Преподобный, – окликнул тот же голос. Но теперь он изменился. Жизнь в нём взяла верх над механикой привычек. Я остановился. Я повернулся и посмотрел в напряжённые серые глаза.
   – Преподобный, – спросил охранник. Молодой охранник, почти мальчишка. – Как там?
   На последних словах его голос неуверенно дрогнул.
   Я заставил наползти на лицо сосредоточенную деловитость и ответил:
   – Нормально. Сегодня вытащили ещё нескольких. И мы вытащим их всех.
   Он опустил глаза на мой подбородок и прошептал.
   – Спасибо.
    Я пару мгновений… две секунды смотрел на него, потом повернулся и пошёл в мир. Мир, который мне за день предстояло полюбить достаточно, чтобы захотеть вытаскивать в него тех, кто потерялся в другом мире, нереальном для тех, кто остался здесь, и реальном для них, оставшихся там.
   Дверь за моей спиной захлопнулась.
   Впереди, в сотне шагов… в пятидесяти метрах, была остановка метро, готового унести меня ко всему, что было в этом городе. Такому же реальному, как и те.
   Ночь уронила мне на голову капли дождя. Настолько же реального, как и там.
   Я остановился и поднял голову. Верху, между громадами небоскрёбов, виднелся кусочек темного неба. Неба, такого же реального, как и то.
   Я посмотрел на летящие мне в лицо капли дождя, а потом тихо шепнул в плачущую тьму небес:
   – Пожалуйста, если вы там есть, и если всё так, как думаю, пожалуйста, пришлите за мной Спасателя.
   ____________________