Рис. 3. Особенности понимания и интерпретирования текста при частично адекватном восприятии
Рис. 4. Особенности понимания и интерпретирования текста при неадекватном восприятии
Так, например, определения, которые школьники, в соответствии с содержащимися в анкете заданиями, давали выбранным ими самими (в качестве любимых) персонажам, позволяли делать выводы о степени «приближения» их интерпретаций к основной, главенствующей интенциональности образа. Приведем для сравнения определения, данные учащимися 2 класса, в которых по-разному зафиксирована степень приближения к пониманию основной интенциональности образа персонажа: Винни-Пух – веселый, активный, добрый и Винни-Пух – в красной жилетке; Пантера – смелая, защитница Маугли и Пантера – черная; Пятачок– хороший друг и Пятачок – розовый.
Зафиксированный в исследованиях факт существования разных интерпретационных групп позволяет по-новому рассмотреть вопросы, связанные с проблемами общения. В работах ученых разного времени, занимавшихся проблемами человеческого общения и взаимодействия, нередки выводы о несовершенстве человеческого сознания, о его подверженности иллюзиям и манипулятивным воздействиям. Так, например, Ф. Бэкон в XVII в. описал «идолов сознания», мешающих «входу истине». Это, во-первых, «идолы рода или племени», свойственные всему человеческому роду, склонному идеализировать и тем самым искажать действительность; во-вторых, это «идолы пещеры»– предрассудки и заблуждения, порожденные отдельными людьми, например, учеными, имеющими возможность влиять на мнение больших групп людей; в-третьих, это «идолы площади или рынка», вызванные неточностями языка и его несовершенством; в-четвертых, это «идолы театра или теорий» – искажения, возникающие из-за некритичного усвоения человеком чужих мнений. В результате «…идолы и ложные понятия, которые уже пленили человеческий разум и глубоко в нем укрепились, так владеют умом людей, что затрудняют вход истине…»[44].
Традиционные формы просвещения, по мнению многих философов, практически не влияют на развитие сознания людей. Еще Гераклит (V в. до н. э.) различал не только «толпу» и «мудрецов», но «мудрецов» и просто «многознающих» людей, которых он называл «мошенниками»: «многознание уму не научает» (напомним, что запоминание большого количества фактов и сведений, сопровождающееся неумением постигать главенствующую интенциональность воспринимаемых текстов, свойственно частично адекватному восприятию).
Просветители (XVII–XVIII вв.) мечтали о широкой возможности донесения гуманных идей, которые, как они считали, принесут в сознание людей долгожданной свет. Особая надежда возлагалась на появляющиеся в этот период печатные газеты и книги.
Разочарование в результатах деятельности просветителей, не принесших избавления миру от бедствий и не изменивших массовое сознание, снова и снова обращало ученых к неутешительным выводам об иррациональности человеческой природы, о неоднозначности некоторых характеристик людей. Такова, например, концепция Ф. Ницше, заявившего, что мир разделен на «сверхгероев» и на «отребье»[45], причем для доказательства он ссылался на наблюдения над ментальными и нравственными данными людей (в дальнейшем, как известно, философские наблюдения Ф. Ницше были использованы фашистской идеологией для оправдания антигуманных и самых жестоких преступлений).
Известный социолог В. Парето также указывал на иррациональные особенности человеческой природы. Он предложил классификацию различного рода причин, психологических барьеров и помех – так называемых «дериваций», стоящих на пути адекватного восприятия и используемых пропагандой для создания «мифологии», направленной на поддержку властных структур[46].
Обосновывая существование разных интерпретационных групп («групп сознания»), российская наука рассматривает этот феномен не как врожденное свойство личности, а как «особый тип тренированности»[47], как навык и, которые можно совершенствовать. Таким образом, мир разделен не на «сверхгероев» и «отребье», а на людей, имеющих разные коммуникативные навыки.
Сопоставление пока немногочисленных экспериментальных данных показывает, что коммуникативные навыки людей довольно устойчивы и что задача их развития более чем актуальна. Так, устойчивое адекватное восприятие в вышеупомянутом проекте «Общественное мнение» при интерпретации печатных материалов общественно-политического содержания показали всего 14 % участников эксперимента[48].
В 80-е годы аналогичное, с использованием тех же методик, изучение восприятия материалов газеты «Правда» провел А. В. Жаворонков и получил тот же результат – 14 % адекватных интерпретаций[49].
В 90-е годы при изучении особенностей интерпретаций телепередач общественно-политического содержания устойчивое адекватное восприятие показали 13,6 % телезрителей, участвовавших в исследовании[50].
Еще сопоставление. В исследовании, проведенном в Таганроге, была зафиксирована огромная «дистанция» между людьми, интерпретирующими тексты адекватно, и другими участниками эксперимента: «…в наиболее благоприятном варианте в 7 случаях из 10 предъявленные читателям газетные тексты интерпретировались ими неадекватно цели сообщения, так что замысел коммуникатора во всех этих ситуациях оставался нереализованным»[51]. В 90-е годы при изучении особенностей восприятия телепередач общественно-политического содержания число респондентов, показавших адекватное или устойчивое частично адекватное восприятие (по условиям эксперимента, одному и тому же человеку предоставлялись для просмотра две передачи), составило 33,4 %; соответственно, число респондентов, не прошедших через «фильтр», т. е. обнаруживших неадекватное восприятие хотя бы однажды, составило 66,6 % (возникает аналогия с пресловутым библейским «числом 666»: «Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое…»).
Как видим, параметры ментальных характеристик аудитории, соответствующих адекватному восприятию, несмотря на разницу почти в сорок лет, практически не изменились, иными словами, не улучшились, несмотря на массовое развитие СМК, в том числе электронных. Эти характеристики интересно сопоставить с данными зарубежных исследователей.
Широко известен эксперимент, проведенный У. Липпманом еще в 20-е годы. В зале, где проходил конгресс психологов, была инсценирована потасовка, продолжавшаяся 20 секунд, в ней участвовали два человека. Из 40 очевидцев, которым предложили пересказать, что же произошло, только б человек смогли дать соответствующие реальному факту описания; 24 ответа наполовину состояли из выдумки и 10 не имели ничего общего с происшедшим событием[52]. Пользуясь терминами семиосоциопсихологии, можно сказать, что адекватно интерпретировали увиденное 15 % участников эксперимента, частично адекватно – 60 % и неадекватно – 25 %. Напомним, что все они были учеными-психологами, т. е. представителями экспертной группы, и, значит, показатели их восприятия безусловно выше, чем у среднестатистического респондента. Тем не менее и эти наблюдения, касающиеся ментальных характеристик людей, не противоречат данным, полученным в семиосоциопсихологических исследованиях.
С некоторыми допущениями здесь же можно вспомнить о наблюдениях, касавшихся изучения степени компетентности потребителей массовой культурной продукции, описанных в 50-е годы американским ученым Т. Адорно. В исследовании формализовались выявленные мнения людей о политической и экономической жизни страны. Удивившая ученых степень невежества многих людей (и обывателей, и интеллектуалов, выделенных в исследовании), как оказалось, не зависела от их информированности[53].
Напрашивается мысль о целесообразности межгосударственных научных исследований по единой программе, предполагающей изучение интерпретационных навыков современной аудитории. В любом случае уже имеющиеся исследовательские результаты позволяют заявить, что проблема массового улучшения коммуникативных (интерпретационных) навыков людей весьма актуальна.
Появление семиосоциопсихологической концепции, позволяющей операционализировать и формализовать процесс анализа текстов и их интерпретаций, вселяет надежду, с одной стороны, на широкое обучение коммуникативным навыкам в рамках системы вузовского и школьного образования (возможность такого обучения проверялась экспериментально автором настоящей работы) и, с другой, – на массовый переход СМК к диалогическим формам общения, меняющим, в свою очередь, сознание людей. Проведенные исследования зафиксировали, что открытые интенции, т. е. направленность коммуникатора на диалог, увеличивают количество адекватных интерпретаций аудитории.
§ 6. Коммуникативные интенции в «картинах мира» разных интерпретационных групп аудитории
При взаимодействии с окружающей средой, в том числе информационной, в сознании человека складываются индивидуальные, только ему присущие представления о действительности (употребляются также термины «картины мира», «образы мира»). Эти представления включают отобранный и накопленный памятью человека комплекс знаний и сведений о фактах, персоналиях, явлениях (уровень когнитивный), эмоционально окрашенных и «выстроенных» в соответствии с его личностными мотивационно-целевыми приоритетами и жизненным опытом (уровень эмоциональный). «В процессе „когнитивной“ работы с социальной информацией человек не просто „получает“ ее, „перерабатывает“, но и „творит“ мир. Следовательно, перед нами процесс творчества… Возможно, люди в большей степени живут в этом сотворенном мире, чем в реальном»[54].
Одна и та же информация в представлениях о действительности различных людей может занимать принципиально разные по значимости позиции, вызывать неодинаковые реакции, а может и вовсе пройти мимо внимания и памяти человека, оставив, тем не менее, некие отпечатки, «следы», в том числе вкусовые, тактильные, зрительные, обонятельные, слуховые, как в отдельности, так и в комплексе. Следовательно, речь идет о виртуально-абстрактном, многоуровневом, объемном, основанном одновременно на впечатлениях и логического, и образно-интуитивного восприятия отражении среды (в том числе информационной) в сознании человека.
Механизмы отражения элементов жизненной среды в сознании личности и дальнейшего включения воспринятого в «картину мира» на протяжении веков, начиная с древних времен, привлекают внимание исследователей, мыслителей, авторов. Разработано немало способов выявления представлений о действительности как отдельного человека, так и больших групп людей о том или ином явлении, тексте, личности. Одним из таких способов является традиционный социологический опрос. Полученные количественные данные дают ценные сведения, но не объясняют странностей и парадоксов восприятия и реагирования, когда, например, наблюдаются прямо противоположные реакции внутри социально-гомогенной группы или, напротив, сходные реакции у людей, представляющих принципиально разные позиции в социальных иерархиях.
Тенденции в содержании и эмоциональной окрашенности «картин мира» обнаруживаются лишь при введении в анализ такой характеристики, как коммуникативные навыки личности. Иными словами, люди, представляющие одну и ту же социоментальную (интерпретационную) группу, нередко проявляют идентичность (не тождественность!) в «наборе» привлекательных для них знаний и сведений, сходным образом реагируют (и на эмоциональном, и на поведенческом уровнях) на те или иные общезначимые явления, факты, персоналии. Фиксируются подобные тенденции и по отношению к коммуникативным интенциям, которые, по сути дела, можно рассматривать как информацию о том, зачем, почему, для чего коммуникатор общается со своей аудиторией, какие формы общения типичны для того или иного пространственно-временного континуума.
Оперирует такой информацией только небольшая часть аудитории, обладающая навыками адекватного понимания и интерпретирования текстов. Представители же остальных интерпретационных групп (частично адекватное и неадекватное восприятие) коммуникативные интенции на «уровне сознания» не замечают, «проходят мимо», как, например, человек может не замечать цветы у дороги. Известно, однако, что и не замеченные человеком цветы (как и любые другие предметы) могут косвенным образом влиять на его реакции, ассоциации, даже на физическое состояние.
Элементы эмоционального и/или поведенческого реагирования фиксируются у представителей вышеназванных групп и при встрече с коммуникативными интенциями. Приведем пример. Несмотря на то что основное содержание информационных телепрограмм на разных телеканалах практически одно и то же, а различия кроются на интенциональном уровне, который способна «освоить» только незначительная часть аудитории, большинство людей, тем не менее, имеют предпочтения при выборе источника информации.
В проведенных исследованиях мы обнаружили устойчивые тенденции в особенностях «включения» коммуникативных интенций в представления о действительности разных интерпретационных (социоментальных) групп аудитории, а также тенденцию к идентичности содержательных, эмоциональных и поведенческих характеристик этих представлений («картин мира») в рамках одной и той же группы. Подчеркнем еще раз, что речь идет не о прямых закономерностях, а только об устойчивых тенденциях.
• «КАРТИНЫ МИРА» АДЕКВАТНО ИНТЕРПРЕТИРУЮЩЕЙ ГРУППЫ АУДИТОРИИ СМК
Представления человека о действительности в результате встречи с информационными и общественно-политическими материалами оказываются целостными, рационально-критическими лишь в тех случаях, когда интенции коммуникатора понимаются и интерпретируются им адекватно: в таком случае исходный комплекс мотивов и целей, послуживший «толчком» именно к такому, а не к какому-либо другому варианту общения, становится составным элементом «картины мира» человека, однако его выводы и оценки оказываются самостоятельными, творческими.
Так, при встречах с интенцией воздействия в материалах СМК, ставящих целью повлиять на исход выборов, адекватно воспринимающая группа аудитории в представление о действительности включает прежде всего сам факт политической борьбы. Свой выбор представители этой группы делают самостоятельно и при этом испытывают определенное интеллектуальное удовольствие, если находят подтверждение своей позиции. Этот выбор происходит благодаря пониманию социальных и морально-нравственных последствий того или иного политического решения.
Данная группа аудитории адекватно интерпретирует выступления не только тех участников телепередач, с мнением которых она согласна, но и другой, противоположной стороны. Она активно использует право на собственное мнение, причем, в отличие от представителей других групп, это мнение практически всегда выражается в корректной форме. Отметив, например, многие положительные моменты какой-то предвыборной программы, представители названной группы могут в заключение заявить, что программу или кандидата, выдвинувшего ее, не поддерживают. Приведем примеры из анкет. В ответ на просьбу сформулировать, что было главное в телепередаче, какова ее идея, для чего происходило общение, представители этой группы отвечали: «Главное – идея необходимости демократических преобразований, построения правового общества»; «реформы следует продолжить – только свобода и демократия принесут стране счастье и процветание»; «основная идея выступления этого кандидата – сплотиться и спасти Отечество».
Политические ожидания основной части представителей этой группы в 1996 г. (предвыборная ситуация, кандидаты в президенты Б. Н. Ельцин и Г. А. Зюганов) были связаны с реформами, а опасения – с возвратом к старому. Эмоциональное отношение к выступлениям в эфире и к экранным образам конкурировавших кандидатов в президенты преимущественно характеризовалось неприятием, недоверием, скептицизмом по отношению к этим политикам, сомнением в оптимальности и того, и другого выбора.
Одна и та же информация в представлениях о действительности различных людей может занимать принципиально разные по значимости позиции, вызывать неодинаковые реакции, а может и вовсе пройти мимо внимания и памяти человека, оставив, тем не менее, некие отпечатки, «следы», в том числе вкусовые, тактильные, зрительные, обонятельные, слуховые, как в отдельности, так и в комплексе. Следовательно, речь идет о виртуально-абстрактном, многоуровневом, объемном, основанном одновременно на впечатлениях и логического, и образно-интуитивного восприятия отражении среды (в том числе информационной) в сознании человека.
Механизмы отражения элементов жизненной среды в сознании личности и дальнейшего включения воспринятого в «картину мира» на протяжении веков, начиная с древних времен, привлекают внимание исследователей, мыслителей, авторов. Разработано немало способов выявления представлений о действительности как отдельного человека, так и больших групп людей о том или ином явлении, тексте, личности. Одним из таких способов является традиционный социологический опрос. Полученные количественные данные дают ценные сведения, но не объясняют странностей и парадоксов восприятия и реагирования, когда, например, наблюдаются прямо противоположные реакции внутри социально-гомогенной группы или, напротив, сходные реакции у людей, представляющих принципиально разные позиции в социальных иерархиях.
Тенденции в содержании и эмоциональной окрашенности «картин мира» обнаруживаются лишь при введении в анализ такой характеристики, как коммуникативные навыки личности. Иными словами, люди, представляющие одну и ту же социоментальную (интерпретационную) группу, нередко проявляют идентичность (не тождественность!) в «наборе» привлекательных для них знаний и сведений, сходным образом реагируют (и на эмоциональном, и на поведенческом уровнях) на те или иные общезначимые явления, факты, персоналии. Фиксируются подобные тенденции и по отношению к коммуникативным интенциям, которые, по сути дела, можно рассматривать как информацию о том, зачем, почему, для чего коммуникатор общается со своей аудиторией, какие формы общения типичны для того или иного пространственно-временного континуума.
Оперирует такой информацией только небольшая часть аудитории, обладающая навыками адекватного понимания и интерпретирования текстов. Представители же остальных интерпретационных групп (частично адекватное и неадекватное восприятие) коммуникативные интенции на «уровне сознания» не замечают, «проходят мимо», как, например, человек может не замечать цветы у дороги. Известно, однако, что и не замеченные человеком цветы (как и любые другие предметы) могут косвенным образом влиять на его реакции, ассоциации, даже на физическое состояние.
Элементы эмоционального и/или поведенческого реагирования фиксируются у представителей вышеназванных групп и при встрече с коммуникативными интенциями. Приведем пример. Несмотря на то что основное содержание информационных телепрограмм на разных телеканалах практически одно и то же, а различия кроются на интенциональном уровне, который способна «освоить» только незначительная часть аудитории, большинство людей, тем не менее, имеют предпочтения при выборе источника информации.
В проведенных исследованиях мы обнаружили устойчивые тенденции в особенностях «включения» коммуникативных интенций в представления о действительности разных интерпретационных (социоментальных) групп аудитории, а также тенденцию к идентичности содержательных, эмоциональных и поведенческих характеристик этих представлений («картин мира») в рамках одной и той же группы. Подчеркнем еще раз, что речь идет не о прямых закономерностях, а только об устойчивых тенденциях.
• «КАРТИНЫ МИРА» АДЕКВАТНО ИНТЕРПРЕТИРУЮЩЕЙ ГРУППЫ АУДИТОРИИ СМК
Представления человека о действительности в результате встречи с информационными и общественно-политическими материалами оказываются целостными, рационально-критическими лишь в тех случаях, когда интенции коммуникатора понимаются и интерпретируются им адекватно: в таком случае исходный комплекс мотивов и целей, послуживший «толчком» именно к такому, а не к какому-либо другому варианту общения, становится составным элементом «картины мира» человека, однако его выводы и оценки оказываются самостоятельными, творческими.
Так, при встречах с интенцией воздействия в материалах СМК, ставящих целью повлиять на исход выборов, адекватно воспринимающая группа аудитории в представление о действительности включает прежде всего сам факт политической борьбы. Свой выбор представители этой группы делают самостоятельно и при этом испытывают определенное интеллектуальное удовольствие, если находят подтверждение своей позиции. Этот выбор происходит благодаря пониманию социальных и морально-нравственных последствий того или иного политического решения.
Данная группа аудитории адекватно интерпретирует выступления не только тех участников телепередач, с мнением которых она согласна, но и другой, противоположной стороны. Она активно использует право на собственное мнение, причем, в отличие от представителей других групп, это мнение практически всегда выражается в корректной форме. Отметив, например, многие положительные моменты какой-то предвыборной программы, представители названной группы могут в заключение заявить, что программу или кандидата, выдвинувшего ее, не поддерживают. Приведем примеры из анкет. В ответ на просьбу сформулировать, что было главное в телепередаче, какова ее идея, для чего происходило общение, представители этой группы отвечали: «Главное – идея необходимости демократических преобразований, построения правового общества»; «реформы следует продолжить – только свобода и демократия принесут стране счастье и процветание»; «основная идея выступления этого кандидата – сплотиться и спасти Отечество».
Политические ожидания основной части представителей этой группы в 1996 г. (предвыборная ситуация, кандидаты в президенты Б. Н. Ельцин и Г. А. Зюганов) были связаны с реформами, а опасения – с возвратом к старому. Эмоциональное отношение к выступлениям в эфире и к экранным образам конкурировавших кандидатов в президенты преимущественно характеризовалось неприятием, недоверием, скептицизмом по отношению к этим политикам, сомнением в оптимальности и того, и другого выбора.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента